Страница:
Сусанна Зарайская
Легкий способ быстро выучить иностранный язык с помощью музыки. 90 действенных советов
SUSANNA ZARAYSKY
LANGUAGE IS MUSIC: OVER 70 FUN & EASY TIPS TO LEARN FOREIGN LANGUAGES
Kaleidomundi
© Susanna Zaraysky, 2009
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014
Книга рекомендована к изданию Светланой Грачевой
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
LANGUAGE IS MUSIC: OVER 70 FUN & EASY TIPS TO LEARN FOREIGN LANGUAGES
Kaleidomundi
© Susanna Zaraysky, 2009
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014
Книга рекомендована к изданию Светланой Грачевой
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Эту книгу хорошо дополняют:
Феномен полиглотов
Майкл Эрард
От знаний к навыкам
Дуг Лемов, Кейти Ецци и Эрика Вулвей
В этом году я…
М. Дж. Райан
Искусство обучать
Джули Дирксен
Майкл Эрард
От знаний к навыкам
Дуг Лемов, Кейти Ецци и Эрика Вулвей
В этом году я…
М. Дж. Райан
Искусство обучать
Джули Дирксен
Эта книга посвящается моим родителям Римме и Илье Зарайским. Спасибо, что заставляли меня заниматься музыкой. Мне не очень-то хотелось каждый день упражняться на фортепиано и кларнете, и я не бросила обучение только благодаря вам. Спасибо также за уроки французского. Я была шестиклассницей, когда моя учительница решила, что у меня нет способностей к иностранным языкам, и сделала соответствующую пометку в моих документах. Мои родители исправили эту пометку, перевели меня в другую школу, и с седьмого класса я стала заниматься французским. Сегодня мы все можем посмеяться над недальновидностью той учительницы.
Доктору Оливеру Саксу: если бы не ваша книга «Музыкофилия», я бы, вероятно, никогда не раскрыла тайну своей способности к языкам и не написала бы эту книгу.
Обо мне
Мой паспорт распух от виз. Я бывала в самых экзотических местах, например в Таджикистане и Камбодже. В поиске приключений за рубежом мне очень помогло знание языков.
Я много путешествовала, и я полиглот. Моя цель – помочь людям стать гражданами мира: быть в курсе мировых событий, уверенно ездить в другие страны и общаться на иностранных языках. Я изучала одиннадцать языков (английский, русский, французский, испанский, итальянский, португальский, сефардский, сербохорватский[1], иврит, арабский и венгерский), могу свободно общаться на восьми из них. (От венгерского, иврита и арабского в памяти остались только обрывки.) Траектория моей жизни проходит через множество языков и стран (я жила в девяти странах, а побывала – в пятидесяти). Я чувствую себя гражданином мира. Я преподавала английский в Аргентине, Боснии и США и придумала, как облегчить и разнообразить обучение иностранным языкам с помощью музыки и упражнений на слушание.
Я начала путешествовать с раннего детства. Учась и работая, я жила во многих местах и всегда старалась как можно лучше узнать страну, в которой оказалась. С возрастом я поняла, что с изучением нового языка я открываю для себя целый новый мир. Благодаря другим культурам моя жизнь обогащается.
Вот основные вехи моего лингвистического пути. Когда мне было три года, моя семья эмигрировала из Советского Союза в Штаты. Уже в детстве я осознавала, что у меня есть два совершенно разных мира: дома мы говорили на русском, а за его пределами – на английском. Сначала мы жили в Сент-Луисе, а через два года переехали в Кремниевую долину. В 15 лет я ездила во Францию, где два месяца прожила в городке Порнише. После школы я изучала политэкономию в Калифорнийском университете в Беркли. Там я подтянула испанский и итальянский. Последний семестр я училась за рубежом, в Будапеште: мне было интересно познакомиться с жизнью еще одного бывшего коммунистического государства. Заодно я освоила азы венгерского.
После университета я работала по программе содействия экспорту Министерства торговли США. Чтобы не заплесневеть от офисной рутины, я начала учить португальский. Тогда же во мне проснулась страсть к писательству: параллельно я занималась журналистикой и буквально все вверх дном перевернула, чтобы в 1999 году поехать учиться в Буэнос-Айрес. Я получила стипендию от фонда «Ротари» на обучение в Universidad de Buenos Aires, затем проходила стажировку в коммерческом отделе посольства США. Одновременно я писала и редактировала статьи для местной англоязычной газеты Buenos Aires Herald, а также преподавала английский. Вернувшись из Южной Америки в Калифорнию, я не смогла долго усидеть на месте. Устроилась на работу в Международный комитет спасения и Корпус милосердия в Боснии, участвовала в разработке программ экономического развития и ликвидации последствий военного конфликта. Благодаря тому что мой родной язык – русский, я с легкостью заговорила на сербохорватском, так как оба языка славянские.
Как бы мне ни нравилось жить в Боснии, в конце 2001 года я вернулась в солнечную Калифорнию. Два года проработала внештатным преподавателем, а также – спасибо знанию испанского и гранту Pew Trust – написала для Университета Сан-Франциско исследовательскую работу о роли религии в жизни иммигрантов из Мексики и Сальвадора. Однако тяга к путешествиям не угасла, и я восполняла недостаток поездок тем, что была наблюдателем на выборах в бывших республиках CCCP. С сентября 2005 года я посвятила себя писательству.
При содействии консульства США я провела презентацию этой книги в Центральной городской публичной библиотеки имени Маяковского и в Российском государственном педагогическом университете имени Герцена в Санкт-Петербурге, а кроме того, также в Мексике, Катаре, Боснии, Лаосе, Таиланде и Киргизии.
Я много путешествовала, и я полиглот. Моя цель – помочь людям стать гражданами мира: быть в курсе мировых событий, уверенно ездить в другие страны и общаться на иностранных языках. Я изучала одиннадцать языков (английский, русский, французский, испанский, итальянский, португальский, сефардский, сербохорватский[1], иврит, арабский и венгерский), могу свободно общаться на восьми из них. (От венгерского, иврита и арабского в памяти остались только обрывки.) Траектория моей жизни проходит через множество языков и стран (я жила в девяти странах, а побывала – в пятидесяти). Я чувствую себя гражданином мира. Я преподавала английский в Аргентине, Боснии и США и придумала, как облегчить и разнообразить обучение иностранным языкам с помощью музыки и упражнений на слушание.
Я начала путешествовать с раннего детства. Учась и работая, я жила во многих местах и всегда старалась как можно лучше узнать страну, в которой оказалась. С возрастом я поняла, что с изучением нового языка я открываю для себя целый новый мир. Благодаря другим культурам моя жизнь обогащается.
Вот основные вехи моего лингвистического пути. Когда мне было три года, моя семья эмигрировала из Советского Союза в Штаты. Уже в детстве я осознавала, что у меня есть два совершенно разных мира: дома мы говорили на русском, а за его пределами – на английском. Сначала мы жили в Сент-Луисе, а через два года переехали в Кремниевую долину. В 15 лет я ездила во Францию, где два месяца прожила в городке Порнише. После школы я изучала политэкономию в Калифорнийском университете в Беркли. Там я подтянула испанский и итальянский. Последний семестр я училась за рубежом, в Будапеште: мне было интересно познакомиться с жизнью еще одного бывшего коммунистического государства. Заодно я освоила азы венгерского.
После университета я работала по программе содействия экспорту Министерства торговли США. Чтобы не заплесневеть от офисной рутины, я начала учить португальский. Тогда же во мне проснулась страсть к писательству: параллельно я занималась журналистикой и буквально все вверх дном перевернула, чтобы в 1999 году поехать учиться в Буэнос-Айрес. Я получила стипендию от фонда «Ротари» на обучение в Universidad de Buenos Aires, затем проходила стажировку в коммерческом отделе посольства США. Одновременно я писала и редактировала статьи для местной англоязычной газеты Buenos Aires Herald, а также преподавала английский. Вернувшись из Южной Америки в Калифорнию, я не смогла долго усидеть на месте. Устроилась на работу в Международный комитет спасения и Корпус милосердия в Боснии, участвовала в разработке программ экономического развития и ликвидации последствий военного конфликта. Благодаря тому что мой родной язык – русский, я с легкостью заговорила на сербохорватском, так как оба языка славянские.
Как бы мне ни нравилось жить в Боснии, в конце 2001 года я вернулась в солнечную Калифорнию. Два года проработала внештатным преподавателем, а также – спасибо знанию испанского и гранту Pew Trust – написала для Университета Сан-Франциско исследовательскую работу о роли религии в жизни иммигрантов из Мексики и Сальвадора. Однако тяга к путешествиям не угасла, и я восполняла недостаток поездок тем, что была наблюдателем на выборах в бывших республиках CCCP. С сентября 2005 года я посвятила себя писательству.
При содействии консульства США я провела презентацию этой книги в Центральной городской публичной библиотеки имени Маяковского и в Российском государственном педагогическом университете имени Герцена в Санкт-Петербурге, а кроме того, также в Мексике, Катаре, Боснии, Лаосе, Таиланде и Киргизии.
Зачем вам иностранный язык?
Мы все слышали о глобализации. Она оказывает влияние на различные аспекты нашей жизни. Все чаще нам приходится бывать в самых разных уголках мира и встречаться с людьми, не знающими нашего языка. Сегодня люди часто посещают другие страны: путешествуют, занимаются бизнесом, уезжают на постоянное место жительства, поэтому все больше людей говорят на нескольких языках.
Свою первую работу в Министерстве торговли я получила только потому, что знала русский. В Кремниевой долине в марте 1998 года в рамках программы содействия экспорту проходил саммит между вице-президентом США Альбертом Гором и российским премьер-министром Виктором Черномырдиным. Для работы с членами российской правительственной делегации требовался человек, говорящий по-русски. Чтобы получить эту должность, мне пришлось пройти проверку спецслужб: ведь на саммите выступали политики и директора крупнейших компаний Кремниевой долины. Мне был всего лишь 21 год, я только что окончила университет – и получила работу на саммите международного масштаба, потому что знала русский язык.
Через несколько месяцев мне пригодилось знание испанского. Министр связи Аргентины прибыл с визитом в Кремниевую долину, а в нашем офисе никто, кроме меня, не говорил по-испански. По закону в моем возрасте нельзя было арендовать транспорт, но мой босс договорился, мне дали микроавтобус, и я провела экскурсию для министра связи Аргентины и его свиты. И снова, как и в случае с российской делегацией, я присутствовала на совещаниях высокопоставленных лиц, с которыми не встретилась бы, если бы не знала языка. Мне было полезно пообщаться с аргентинцами, так как на следующий год я собиралась ехать в Аргентину по стипендии от фонда «Ротари».
Я бы упустила все эти возможности, если б не знала русский или испанский.
Представьте себе иностранные языки в виде ключей – и музыкальных, и самых обычных. И каждый раз, когда ваш голос начинает звучать в новом ключе, для вас открывается новая дверь, о существовании которой вы и не догадывались. Каждый язык – это ключ к новому миру. Я открою для вас эти двери, и ваша жизнь наполнится звучанием самых разных языков!
В январе 2012 года у меня брали интервью для программы BBC Newshour. Темой обсуждения был тот факт, что британская экономика ежегодно теряет от 11 до 26 миллиардов долларов из-за незнания иностранных языков сотрудниками, обслуживающими нужды экспортных секторов. Британская организация профессиональной подготовки специалистов опубликовала доклад под названием «Экономические причины для изучения иностранных языков и роль работодателя в этом процессе», в котором, в частности, говорилось, что «навыки владения иностранным языком становятся одним из основных требований к кандидатам на самые разные вакансии в самых разных секторах рынка». В отличие от своих ровесников из континентальной Европы британская молодежь не испытывала никакого принуждения к изучению иностранных языков, равно как и не имела к этому никакой мотивации, несмотря на то что свободное владение несколькими языками обеспечивает очевидные преимущества в карьерном росте. В докладе также утверждается, что «спустя три с половиной года после окончания учебы доля трудоустроенных среди тех выпускников, кто специализировался на изучении иностранных языков, гораздо выше, чем среди тех, кто изучал право, архитектуру, бизнес или программирование, – и они имеют больший оклад».
Если этого недостаточно, чтобы убедить вас, учтите и то, что владение несколькими языками благотворно влияет на деятельность мозга, а дети, знающие несколько языков, чувствуют себя более уверенно.
Исследование, проведенное доктором философии Виорикой Мариан и Энтони Шуком из Северо-Западного университета и опубликованное в выпуске журнале Cerebrum за сентябрь-октябрь 2012 года, показывает, что «мозг билингвов более приспособлен к длительной концентрации внимания и лучше справляется с одновременным выполнением нескольких задач, чем мозг людей, владеющих только одним языком. Это возможно благодаря тому, что их мозг развил способность отключать один язык при использовании другого. При этом билингвизм благотворно сказывается на представителях всех возрастов: дети-билингвы даже в семимесячном возрасте лучше адаптируются к изменениям в окружающей среде, а у пожилых людей, знающих два языка, умственные функции угасают медленнее».
Постоянное активное использование двух языков способно отсрочить острое проявление симптомов болезни Альцгеймера, поскольку мозг привыкает к частому переключению между разными функциями, переходя от одного образа мышления к другому. В выпуске Journal of Neuroscience за январь 2013 года приводятся такие данные исследований: «Последние сводки поведенческой статистики показывают, что активный билингвизм на протяжении всей жизни способен поддерживать функции когнитивного контроля на уровне молодого мозга даже в зрелом возрасте».
Воспитание детей в двуязычном или многоязычном окружении обеспечит им в дальнейшем множество других преимуществ помимо способности говорить на нескольких языках. Согласно отчету Американской психиатрической ассоциации об исследовании, проведенном доктором Вэн Хан из Колумбийского университета и доктором Чэнь Хуанем из университета Ратгерса, «способность одинаково хорошо говорить на двух языках некоторым образом уменьшает у детей склонность к возникновению таких внутренних состояний, как тревога, одиночество, низкая самооценка, и уменьшает вероятность таких деструктивных актов поведения, как споры, драки и импульсивные поступки».
Хан и Хуань выдвинули гипотезу о том, что понимание такими детьми двух культур помогает им лучше уживаться со своими ровесниками и учителями и с бóльшим уважением относиться к тем, кто отличается от них.
Умение говорить на нескольких языках чем-то напоминает умственное жонглирование. Попробуйте себя в этом деле и вы: это весело!
Свою первую работу в Министерстве торговли я получила только потому, что знала русский. В Кремниевой долине в марте 1998 года в рамках программы содействия экспорту проходил саммит между вице-президентом США Альбертом Гором и российским премьер-министром Виктором Черномырдиным. Для работы с членами российской правительственной делегации требовался человек, говорящий по-русски. Чтобы получить эту должность, мне пришлось пройти проверку спецслужб: ведь на саммите выступали политики и директора крупнейших компаний Кремниевой долины. Мне был всего лишь 21 год, я только что окончила университет – и получила работу на саммите международного масштаба, потому что знала русский язык.
Через несколько месяцев мне пригодилось знание испанского. Министр связи Аргентины прибыл с визитом в Кремниевую долину, а в нашем офисе никто, кроме меня, не говорил по-испански. По закону в моем возрасте нельзя было арендовать транспорт, но мой босс договорился, мне дали микроавтобус, и я провела экскурсию для министра связи Аргентины и его свиты. И снова, как и в случае с российской делегацией, я присутствовала на совещаниях высокопоставленных лиц, с которыми не встретилась бы, если бы не знала языка. Мне было полезно пообщаться с аргентинцами, так как на следующий год я собиралась ехать в Аргентину по стипендии от фонда «Ротари».
Я бы упустила все эти возможности, если б не знала русский или испанский.
Представьте себе иностранные языки в виде ключей – и музыкальных, и самых обычных. И каждый раз, когда ваш голос начинает звучать в новом ключе, для вас открывается новая дверь, о существовании которой вы и не догадывались. Каждый язык – это ключ к новому миру. Я открою для вас эти двери, и ваша жизнь наполнится звучанием самых разных языков!
В январе 2012 года у меня брали интервью для программы BBC Newshour. Темой обсуждения был тот факт, что британская экономика ежегодно теряет от 11 до 26 миллиардов долларов из-за незнания иностранных языков сотрудниками, обслуживающими нужды экспортных секторов. Британская организация профессиональной подготовки специалистов опубликовала доклад под названием «Экономические причины для изучения иностранных языков и роль работодателя в этом процессе», в котором, в частности, говорилось, что «навыки владения иностранным языком становятся одним из основных требований к кандидатам на самые разные вакансии в самых разных секторах рынка». В отличие от своих ровесников из континентальной Европы британская молодежь не испытывала никакого принуждения к изучению иностранных языков, равно как и не имела к этому никакой мотивации, несмотря на то что свободное владение несколькими языками обеспечивает очевидные преимущества в карьерном росте. В докладе также утверждается, что «спустя три с половиной года после окончания учебы доля трудоустроенных среди тех выпускников, кто специализировался на изучении иностранных языков, гораздо выше, чем среди тех, кто изучал право, архитектуру, бизнес или программирование, – и они имеют больший оклад».
Если этого недостаточно, чтобы убедить вас, учтите и то, что владение несколькими языками благотворно влияет на деятельность мозга, а дети, знающие несколько языков, чувствуют себя более уверенно.
Исследование, проведенное доктором философии Виорикой Мариан и Энтони Шуком из Северо-Западного университета и опубликованное в выпуске журнале Cerebrum за сентябрь-октябрь 2012 года, показывает, что «мозг билингвов более приспособлен к длительной концентрации внимания и лучше справляется с одновременным выполнением нескольких задач, чем мозг людей, владеющих только одним языком. Это возможно благодаря тому, что их мозг развил способность отключать один язык при использовании другого. При этом билингвизм благотворно сказывается на представителях всех возрастов: дети-билингвы даже в семимесячном возрасте лучше адаптируются к изменениям в окружающей среде, а у пожилых людей, знающих два языка, умственные функции угасают медленнее».
Постоянное активное использование двух языков способно отсрочить острое проявление симптомов болезни Альцгеймера, поскольку мозг привыкает к частому переключению между разными функциями, переходя от одного образа мышления к другому. В выпуске Journal of Neuroscience за январь 2013 года приводятся такие данные исследований: «Последние сводки поведенческой статистики показывают, что активный билингвизм на протяжении всей жизни способен поддерживать функции когнитивного контроля на уровне молодого мозга даже в зрелом возрасте».
Воспитание детей в двуязычном или многоязычном окружении обеспечит им в дальнейшем множество других преимуществ помимо способности говорить на нескольких языках. Согласно отчету Американской психиатрической ассоциации об исследовании, проведенном доктором Вэн Хан из Колумбийского университета и доктором Чэнь Хуанем из университета Ратгерса, «способность одинаково хорошо говорить на двух языках некоторым образом уменьшает у детей склонность к возникновению таких внутренних состояний, как тревога, одиночество, низкая самооценка, и уменьшает вероятность таких деструктивных актов поведения, как споры, драки и импульсивные поступки».
Хан и Хуань выдвинули гипотезу о том, что понимание такими детьми двух культур помогает им лучше уживаться со своими ровесниками и учителями и с бóльшим уважением относиться к тем, кто отличается от них.
Умение говорить на нескольких языках чем-то напоминает умственное жонглирование. Попробуйте себя в этом деле и вы: это весело!
Обучение языкам: мифы и реальность
В наше время люди изучают иностранные языки, используя все те же неэффективные методики, которые не очень-то помогали их предшественникам. Зубрить правила и списки слов – СКУКОТИЩА! К запоминанию нужно подходить с фантазией, иначе все усилия пропадут даром. Просто заучить слова – все равно что приготовить блюдо по рецепту и не попробовать его или прочитать инструкцию по управлению автомобилем, но так и не сесть за руль, не узнать, как он ведет себя на дороге. Чтобы освоить иностранную речь, нужно почувствовать губами, языком, гортанью, легкими особенности ее звучания, уловить ее мелодию и интонации.МИФ
Чтобы выучить иностранный язык, нужно какое-то время пожить за границей, чтобы полностью погрузиться в языковую среду.
РЕАЛЬНОСТЬ
Нет. Я научилась свободно говорить по-испански и по-итальянски, не покидая США: мое произношение почти безупречно. Если верить мифу, то все иммигранты и беженцы, проживающие в России, должны безупречно говорить по-русски. Но это не так, и отчасти потому, что традиционная система обучения иностранному языку строится на бездумном зазубривании слов и правил грамматики.
При таком подходе ученики не слышат истинного звучания речи, присущей ей музыки. Они так и не узнают, что учить иностранный язык можно весело и легко.
МИФ
Если у вас нет возможности поехать в страну, где говорят на изучаемом языке, придется нанимать репетитора.
РЕАЛЬНОСТЬ
Я живое доказательство того, что репетитор не нужен. Я никогда не брала частных уроков, за исключением пары случаев в Боснии.
МИФ
Чтобы произношение было правильным, нужно долгое время прожить в стране, где говорят на изучаемом языке.
РЕАЛЬНОСТЬ
Если бы это было так, то Арнольд Шварценеггер – бывший губернатор Калифорнии, который родился в Австрии, но большую часть жизни прожил в США, – мог бы произнести название своего штата без немецкого акцента.
Моя книга написана, чтобы восполнить серьезные пробелы в системе языкового образования. Со мной вы научитесь получать удовольствие от изучения иностранных языков без репетиторов и поездок за рубеж.
От детей мы ожидаем меньшего словарного запаса и менее сложных предложений, чем от взрослых. И хотя нам кажется, что дети усваивают язык гораздо быстрее взрослых, во многом это объясняется тем, что наши ожидания в отношении их успехов намного скромнее.МИФ
Нужно быть ребенком, чтобы в совершенстве овладеть новым языком.
РЕАЛЬНОСТЬ
Ребенок усваивает новый язык иначе, нежели взрослый. Исследование, проведенное доктором Полом Томпсоном из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, показывает, что дети обрабатывают языковую информацию в глубоких моторных участках мозга, которые отвечают за автоматические действия вроде чистки зубов. Детям не нужно активно думать об изучении второго языка, в то время как для взрослых это необходимость, потому что они обрабатывают новую информацию в более активных участках мозга. Взрослые способны исправлять свои ошибки сами, в ходе изучения структуры языка, тогда как дети должны несколько раз услышать правильный вариант, прежде чем смогут его заучить и изменить свои разговорные привычки.
Когда речь заходит о произношении новых звуков, дети обладают преимуществом, потому что взрослым этот элемент обучения действительно дается намного сложнее. И все же и детям, и взрослым нужно как можно чаще погружаться в необходимое языковое окружение, чтобы научиться правильно произносить звуки.
Тот факт, что вы уже не ребенок, не должен служить поводом отказаться от изучения нового языка. Ваши аналитические навыки на самом деле помогут вам говорить на новом языке более правильно, чем если бы вы изучали его в детстве.
Актеры занимаются с носителями языка, когда им предстоят съемки в роли иностранцев. Рассел Кроу – австралиец, но ему удалось достоверно сыграть персонажей из Америки и Британии, умело подражая тамошним акцентам. Гаэль Гарсия Берналь, урожденный мексиканец, успешно копировал в своих работах аргентинский акцент Че Гевары, а также испанское и чилийское произношение в других ролях. Актеры тренируют иностранное произношение по несколько часов в день на протяжении нескольких недель, для того чтобы полностью вжиться в образ. Однако у простых людей, как правило, нет ни времени, ни денег для столь усердной работы над произношением.МИФ
Взрослые не в состоянии избавиться от акцента и научиться говорить, как коренные носители языка.
РЕАЛЬНОСТЬ
Взрослые могут уменьшить акцент и освоить правильное произношение – это просто вопрос времени и усилий, которые они готовы потратить на то, чтобы заново научиться говорить. В части I этой книги я объясню, как нужно правильно слушать, чтобы выучить иностранный язык. В зависимости от вашего предыдущего опыта знакомства с музыкой и иностранными звуками, диапазон частот, которые ваш мозг способен воспринимать, может быть или ограниченным, или нет. Чтобы научиться произносить новые звуки, вам придется для начала потренироваться правильно их слушать.
Не обязательно сразу говорить в точности как носитель языка, для начала нужно сосредоточиться на музыкальности новой речи и ее ритме, погрузиться в ее естественное течение. А уже затем можно переходить к освоению конкретных звуков. Продвигайтесь в обучении постепенно.
Введение
Эта книга задумана как дополнение к существующим методикам обучения иностранным языкам. Она покажет вам, как учиться с удовольствием, но не заменит уроков грамматики и практических занятий. Учить правила все равно нужно, чтобы знать структуру языка. Музыканты тоже учат теорию: без сольфеджио они не смогут играть и сочинять музыкальные произведения. Так же и с языками. Да, я многому научилась, слушая речь носителей языка, но без знания грамматики я не смогла бы усвоить услышанное и строить фразы правильно. Объяснения учителей и учебники грамматики очень важны в процессе обучения.
Тайна моего таланта
За свою жизнь я изучала одиннадцать языков, а свободно говорю на английском, русском, испанском, французском, итальянском, сербохорватском, португальском и ладино[2].
Когда я жила в Будапеште осенью 1997 года, то могла объясняться по-венгерски, но сейчас почти все забылось. Я немного читаю на иврите, но не разговариваю. Однажды я даже начала изучать арабский, но на второй неделе занятий компакт-диск с упражнениями сломал мой музыкальный центр. Поэтому я помню лишь несколько слов и немного читаю на этом языке.
Меня часто спрашивают, как мне удалось выучить столько языков без посещения языковых школ за рубежом и без репетиторов. Языки всегда давались мне легко, и я не понимала, почему у других с ними возникают сложности. Мне тоже не нравилось зазубривать грамматические правила и таблицы со словами, но я извлекала пользу из такого обучения. Я запоминала правила, как математические формулы, и применяла их, когда нужно. Математика тоже давалась мне легко, поэтому понять структуру языка мне было совсем не сложно. Однако, по моим наблюдениям, другим ученикам это не удавалось. Многие из них думали, что никогда не осилят иностранный язык.
Я видела, с каким трудом дается английский моему отцу: он учил его еще в СССР, хотя потом прожил в Штатах много лет. Я пришла к выводу, что традиционное обучение языкам бесполезно и что я обладаю особым талантом, раз так легко схватываю языки, несмотря на неэффективность методик. Тогда я еще не знала, в чем заключается этот талант.
Я не понимала, почему люди, для которых родным является один из романских языков (французский, испанский, итальянский, португальский или румынский), не могут выучить еще один из той же группы. Я думала, для них это проще простого: ведь романские языки произошли от латинского и имеют много общего в грамматике и лексике. Но я глубоко ошибалась.
Все поражались той легкости, с которой я усваивала правила и языковые конструкции, но еще больше удивлялись моему произношению. Я могла воспроизвести практически любые звуки. Стоило мне сказать пару слов, и носители языка начинали восхищаться моими познаниями. А еще я не произнесла ни одной сложной фразы или заумного слова! Мне говорили, что моя речь безупречна, даже когда я делала ошибки. Мое произношение, по-видимому, прекрасно маскировало все недочеты.
Я знала, что у меня какой-то дар, но не понимала, что с ним делать или как поделиться им с другими. Он был загадкой для меня самой.
Друзья представляли меня своим знакомым: «Это Сусанна, она говорит на семи языках. Это ходячая Вавилонская башня».
Я старалась не подавать виду, что мне не нравится, как меня представляют. Однако позже, наедине, я просила друзей никогда больше так не делать. Я злилась, что во мне замечают только мой редкий дар. Разве механик ходит на вечеринки затем, чтобы обсуждать различия в двигателе «Мерседеса» и «Хонды»? Сомневаюсь. Разговоры о моторном масле плохо сочетаются с коктейлями. Механик посещает вечеринки, чтобы общаться, а не говорить о работе. Сколько я ни просила не упоминать о моем знании языков, первым делом обо мне говорили, что я полиглот.
В ответ я слышала одно и то же. «Какая вы умная!» «А как вам удалось выучить столько языков? Вы что, жили во всех этих странах?» «Откуда у вас столько денег на путешествия?» «Я учу испанский уже много лет, но ничего не получается. Может, вы что-нибудь посоветуете? Может, мне надо поехать на лето в Коста-Рику и там брать уроки испанского?»
Я отвечала, что нужно всего лишь посещать занятия, слушать испанское радио, смотреть испанские телеканалы, ходить за покупками в район, где проживают латиноамериканцы. Мне не верили. А я учила язык именно так – и у меня получалось!
«А как же сослагательное наклонение и странные формы прошедшего времени?»
Я отвечала: выучите таблицы спряжения наизусть. Испанский еще легкий по сравнению с другими языками.
На меня смотрели с недоумением.
Когда я жила в Будапеште осенью 1997 года, то могла объясняться по-венгерски, но сейчас почти все забылось. Я немного читаю на иврите, но не разговариваю. Однажды я даже начала изучать арабский, но на второй неделе занятий компакт-диск с упражнениями сломал мой музыкальный центр. Поэтому я помню лишь несколько слов и немного читаю на этом языке.
Меня часто спрашивают, как мне удалось выучить столько языков без посещения языковых школ за рубежом и без репетиторов. Языки всегда давались мне легко, и я не понимала, почему у других с ними возникают сложности. Мне тоже не нравилось зазубривать грамматические правила и таблицы со словами, но я извлекала пользу из такого обучения. Я запоминала правила, как математические формулы, и применяла их, когда нужно. Математика тоже давалась мне легко, поэтому понять структуру языка мне было совсем не сложно. Однако, по моим наблюдениям, другим ученикам это не удавалось. Многие из них думали, что никогда не осилят иностранный язык.
Я видела, с каким трудом дается английский моему отцу: он учил его еще в СССР, хотя потом прожил в Штатах много лет. Я пришла к выводу, что традиционное обучение языкам бесполезно и что я обладаю особым талантом, раз так легко схватываю языки, несмотря на неэффективность методик. Тогда я еще не знала, в чем заключается этот талант.
Я не понимала, почему люди, для которых родным является один из романских языков (французский, испанский, итальянский, португальский или румынский), не могут выучить еще один из той же группы. Я думала, для них это проще простого: ведь романские языки произошли от латинского и имеют много общего в грамматике и лексике. Но я глубоко ошибалась.
Все поражались той легкости, с которой я усваивала правила и языковые конструкции, но еще больше удивлялись моему произношению. Я могла воспроизвести практически любые звуки. Стоило мне сказать пару слов, и носители языка начинали восхищаться моими познаниями. А еще я не произнесла ни одной сложной фразы или заумного слова! Мне говорили, что моя речь безупречна, даже когда я делала ошибки. Мое произношение, по-видимому, прекрасно маскировало все недочеты.
Я знала, что у меня какой-то дар, но не понимала, что с ним делать или как поделиться им с другими. Он был загадкой для меня самой.
Друзья представляли меня своим знакомым: «Это Сусанна, она говорит на семи языках. Это ходячая Вавилонская башня».
Я старалась не подавать виду, что мне не нравится, как меня представляют. Однако позже, наедине, я просила друзей никогда больше так не делать. Я злилась, что во мне замечают только мой редкий дар. Разве механик ходит на вечеринки затем, чтобы обсуждать различия в двигателе «Мерседеса» и «Хонды»? Сомневаюсь. Разговоры о моторном масле плохо сочетаются с коктейлями. Механик посещает вечеринки, чтобы общаться, а не говорить о работе. Сколько я ни просила не упоминать о моем знании языков, первым делом обо мне говорили, что я полиглот.
В ответ я слышала одно и то же. «Какая вы умная!» «А как вам удалось выучить столько языков? Вы что, жили во всех этих странах?» «Откуда у вас столько денег на путешествия?» «Я учу испанский уже много лет, но ничего не получается. Может, вы что-нибудь посоветуете? Может, мне надо поехать на лето в Коста-Рику и там брать уроки испанского?»
Я отвечала, что нужно всего лишь посещать занятия, слушать испанское радио, смотреть испанские телеканалы, ходить за покупками в район, где проживают латиноамериканцы. Мне не верили. А я учила язык именно так – и у меня получалось!
«А как же сослагательное наклонение и странные формы прошедшего времени?»
Я отвечала: выучите таблицы спряжения наизусть. Испанский еще легкий по сравнению с другими языками.
На меня смотрели с недоумением.
Мое разочарование
А что еще я могла сказать? Я учила языки именно так. В нашей семье говорили на двух языках: русском и английском. В Калифорнии часто можно услышать испанскую речь. Это помогло мне, когда в 16 лет я начала учить в школе испанский.
Я впитывала звуки как губка. Если кто-то не мог произнести раскатистый «р» или мягкий «н», я думала, что у этого человека проблемы со слухом, а улучшить его было не в моих силах.
Меня часто просили сказать «привет» на каком-нибудь языке. Это особенно раздражало. Я что, похожа на клоуна? Где вы видите копну рыжих волос и несуразный наряд? С чего вы взяли, что вы в цирке?
Но даже если, представляя меня кому-нибудь, друзья не акцентировали внимание на моей «многоязычности», она все равно давала о себе знать. Заслышав на вечеринке французскую речь, я обязательно подключалась к беседе. Иногда за один вечер мне удавалось пообщаться на пяти разных языках. Моих собеседников шокировала легкость, с которой я переходила с одного языка на другой, причем говорила я почти без акцента. Я не пыталась произвести впечатление: просто хотела пообщаться. Свободное общение на разных языках представлялось мне чем-то само собой разумеющимся, но окружающие смотрели на меня, как на оперную диву, которая каждые полчаса выдает новую арию. А что мне нужно было делать? Скрывать, что я понимаю чужую речь? Я пыталась, но актриса из меня неважная. Моя истинная натура все равно давала о себе знать.
Моя жизнь была радугой, состоящей из языков. Даже содержание моих снов представало предо мной в широкой лингвистической палитре, порой в ней даже встречались языки, которыми я не владела.
Меня окружали различные интонации, акценты, семантические структуры, алфавиты. Мое сознание не ограничивалось возможностями одного языка – переходя с языка на язык, я и сама перевоплощалась. Я была настоящим хамелеоном, только меняла не цвет кожи, а образ мышления. Воспроизводя фонетические структуры, я как бы создавала себя заново. Звуки рождались у меня во рту, в гортани, в носу; вызывали определенные физические ощущения, когда я выпячивала губы, говоря на французском, или произносила раскатистый русский «р-р-р». Звучание моей речи даже влияло на мое отношение к тому, что я говорю. Распевные звуки бразильского португальского мешали мне обсуждать с бразильцами серьезные темы.
Мое тело резонировало в такт различным частотам, как музыкальный инструмент. Я была человеком-оркестром. Мои мысли формировались под влиянием семантических и грамматических правил. Страдательные и возвратные залоги, особенности согласования прилагательных с существительными во французском языке заставляли меня всегда быть бдительной, иначе я неправильно произносила бы слова и составляла из них предложения. А засилье страдательного залога в испанском языке притупляло мое чувство ответственности, потому что я говорила о том, что со мной происходит, а не о том, что делаю сама (и за что несу ответственность). Тонко воспринимая оттенки звуков и значений, я стремилась строить фонетические и семантические структуры максимально точно и естественно.
Я впитывала звуки как губка. Если кто-то не мог произнести раскатистый «р» или мягкий «н», я думала, что у этого человека проблемы со слухом, а улучшить его было не в моих силах.
Меня часто просили сказать «привет» на каком-нибудь языке. Это особенно раздражало. Я что, похожа на клоуна? Где вы видите копну рыжих волос и несуразный наряд? С чего вы взяли, что вы в цирке?
Но даже если, представляя меня кому-нибудь, друзья не акцентировали внимание на моей «многоязычности», она все равно давала о себе знать. Заслышав на вечеринке французскую речь, я обязательно подключалась к беседе. Иногда за один вечер мне удавалось пообщаться на пяти разных языках. Моих собеседников шокировала легкость, с которой я переходила с одного языка на другой, причем говорила я почти без акцента. Я не пыталась произвести впечатление: просто хотела пообщаться. Свободное общение на разных языках представлялось мне чем-то само собой разумеющимся, но окружающие смотрели на меня, как на оперную диву, которая каждые полчаса выдает новую арию. А что мне нужно было делать? Скрывать, что я понимаю чужую речь? Я пыталась, но актриса из меня неважная. Моя истинная натура все равно давала о себе знать.
Моя жизнь была радугой, состоящей из языков. Даже содержание моих снов представало предо мной в широкой лингвистической палитре, порой в ней даже встречались языки, которыми я не владела.
Меня окружали различные интонации, акценты, семантические структуры, алфавиты. Мое сознание не ограничивалось возможностями одного языка – переходя с языка на язык, я и сама перевоплощалась. Я была настоящим хамелеоном, только меняла не цвет кожи, а образ мышления. Воспроизводя фонетические структуры, я как бы создавала себя заново. Звуки рождались у меня во рту, в гортани, в носу; вызывали определенные физические ощущения, когда я выпячивала губы, говоря на французском, или произносила раскатистый русский «р-р-р». Звучание моей речи даже влияло на мое отношение к тому, что я говорю. Распевные звуки бразильского португальского мешали мне обсуждать с бразильцами серьезные темы.
Мое тело резонировало в такт различным частотам, как музыкальный инструмент. Я была человеком-оркестром. Мои мысли формировались под влиянием семантических и грамматических правил. Страдательные и возвратные залоги, особенности согласования прилагательных с существительными во французском языке заставляли меня всегда быть бдительной, иначе я неправильно произносила бы слова и составляла из них предложения. А засилье страдательного залога в испанском языке притупляло мое чувство ответственности, потому что я говорила о том, что со мной происходит, а не о том, что делаю сама (и за что несу ответственность). Тонко воспринимая оттенки звуков и значений, я стремилась строить фонетические и семантические структуры максимально точно и естественно.