А потом оторвались они все от земли и в небо поднялись. Подхватил их ветерок попутный и к их родному острову погнал. Как будто стадо овец.
Глава двадцатая
НЕУДАВШЕЕСЯ БЕГСТВО
Помахали вслед улетающим дикарям наши герои, которые сами естественно ликера коварного своего не пили, и стали к бегству готовиться. Бросились вещи собирать.
Только не тут-то было.
Оказалось, что Генерал Бочкин после всего, что сделал, с места двинуться не может. Как сидел за столом, так к нему и прирос.
Толкали его Краснобаев и Пятница, толкали, только ничего сделать не смогли. Генерал стал таким тяжелым, что его только подъемным краном теперь с места сдвинуть можно было.
– Оставьте меня, друзья, – через силу простонал Василий Митрофанович. – Спасайтесь сами. Не теряйте времени. Бегите!
Но кто же товарища в беде оставляет? Ни Иван Иванович, ни Пятница на такое не способны.
– Давай «Анастасию» к плаванию готовить, – сказал Краснобаев Пятнице. – Утром отправимся в путь. Как раз товарищ генерал в себя придет. Протрезвеет, проголодается.
Стали они собираться. Всю ночь готовились. Припасы делали, фрукты рвали, воду запасали, паруса проверяли.
Утро наступило, а они еле на ногах стоят. А тут еще генерала в себя приводить надо.
А Бочкин спит, только храп на весь остров раздается, да такой, что ближайшие пальмы к земле клонятся. А вокруг него словно часовой попугай вышагивает, в земле зерна выискивает.
Стали его будить. А он не будится. Что делать? Думали они думали, решили водой его облить. Побежали к ручью, наполнили ведра, вернулись вылили на генерала, тот сразу и проснулся. Вскочил, глаза выпучил, ничего сообразить не может. Потом постоял на ногах, покачался и бух, опять упал.
Пришлось на него еще два ведра холодной утренней воды вылить. Только тогда он окончательно в себя пришел, глаза открыл и осоловелым взглядом на друзей посмотрел.
– Что случилось? – спрашивает.
– Боевая тревога! – рявкнул ему в ухо Краснобаев. – Все на корабль! Экстренная погрузка.
Тут Бочкин сразу вскочил на ноги, проверил, есть ли фуражка на голове, затем схватил свой портфель и к океанскому берегу без слов побежал. Что значит, человек военный. Ему лишние слова ни к чему. Тревога, есть тревога. Раз сказано, надо погружаться, нечего и спрашивать.
Подбежал Бочкин к «Анастасии», а у руля его уже Пятница дожидается.
– Боцман, на борт! – командует. – Юнга, оттолкнись от берега!
Бочкин в пирогу прыгнул, а Краснобаев столкнул ее в воду, отвязал веревку и тоже рядом с Бочкиным уселся. Попугай на мачту вместо флага.
– Полный вперед! – закричал.
Перевели они дух, подняли парус и поплыли от ставшего им уже родным острова.
– Прощай! – помахал ему на прощание фуражкой Бочкин. – Прощай, наш гостеприимный уголок. Может быть, когда-нибудь свидимся.
Краснобаев тоже печально вздохнул:
– А ведь хорошо отдохнули, товарищ генерал! Как на курорте.
– Это точно.
А от острова уже тонюсенькая полосочка в океане осталась.
– А может и про нас книгу тоже напишут? Как про этого, как его там, Робинзона? Чем я, например, хуже? – размечтался Бочкин. – А, Краснобаев? Что ты по этому поводу думаешь?
– Хотелось бы, товарищ генерал. Только мы слишком мало на нем пробыли. Всего три месяца.
– Но так ведь, сейчас век какой? Космический! Кто же сейчас на острове двадцать лет сидеть станет? Только бездельник и лодырь! Это не для нас. Да и служба нас ждет. Три месяца, самый нормальный срок. Нет, обязательно напишут книгу! Не каждому генералу такое выпадает.
Но тут их мечтательный разговор прервал Пятница.
– Ветер переменился, – сообщил он.
Вот уж это было совсем некстати. Идти под парусом сразу стало труднее. Скорость снизилась почти вдвое, а еще через несколько минут, со стороны острова в небе опять подозрительные точки показались.
– Что это? – забеспокоились смелые мореплаватели.
И тут у них у всех троих холодок по спинам пробежал. Своих гостей они увидали, которых таким оригинальным способом из дома спровадили. Только вот полетали они над морем, полетали, да ветер их опять назад пригнал.
Прошло еще несколько минут, а летучие дикари уже прямо над ними летят. Кричат, злятся, кулаками с неба грозят.
– Это ведь сейчас они на нас падать начнут, – с беспокойством заметил Бочкин.
– Бомбежка будет, – согласился Краснобаев.
И точно. Один из дикарей, который как раз прямо над ними пролетал, вдруг засвистел и с громким воем вниз полетел. Как бомба.
К счастью не попал он в «Анастасию», а то бы она такого удара не вынесла. Рядом свалился.
А потом новые «бомбы» вокруг них так и полетели. Бум, бум, плюх! Фонтаны брызг, волны, пена, крики, вопли, дикари вокруг плавают. В пироге вода по колено набралась. Того и гляди, «Анастасия» или перевернется или на дно пойдет.
Всех Пятница спас. Он так ловко лодкой управлял, что ни одна «бомба» в них не попала. Правда пришлось ему назад повернуть, в сторону острова и метров на триста к нему снова приблизиться. Но тут уж деваться было некуда. Обстоятельства заставили.
Так двадцать дикарей упали на них с неба, и чуть не утопили. Но все-таки не утопили. От злости закричали они и вплавь к «Анастасии» бросились. Чтобы за обиду свою и унижение отомстить.
Пришлось опять нашим героям за весла браться и снова к острову грести.
– Ничего, – успокоил Бочкина Краснобаев. – Сейчас от них подальше отплывем и остров обойдем стороной. Нам так и так на восток надо. Верно, Пятница?
– Верно! – весело ответил мальчик.
И опять они рано обрадовались. Потому что в небе появился еще один летающий людоед. Мганга. Огромный, еще более злобный, и страшно тяжелый. Ветер его позже всех принес. Принес и прямо на наших друзей сбросил.
Вот это была «бомба»!
И хотя и в этот раз она мимо пролетела, да только при падении, такая волна от Мганги образовалась, словно маленький цунами.
Подхватила она «Анастасию» словно щепку и понесла. Да прямо обратно к острову. Как ни старался Пятница ветер поймать, и стороной его обойти, ничего не вышло. «Анастасию» выбросило на песчаный берег, далеко от воды, метров пятнадцать, да с такой силой, что она бедная напополам раскололась, а мачта с парусом и все члены команды в разные стороны улетели.
Глава двадцать первая
НАВЕРХ К САМОЛЕТУ
Первым, не считая попугая, пришел в себя и на ноги встал Краснобаев.
– Все целы? – закричал он.
К счастью все были целы. Только Пятница ногу подвернул, встать не может. Тогда Бочкин его на руки взял, и свой портфель ему в руки сунул.
– Береги его пуще глаза!
– Беги, дядя Вася! – стал умолять его мальчик.
– Беги! Брось меня здесь и спасайся.
Плачет он и пальцем на океан показывает. Бочкин посмотрел, и увидел, что к острову плывут дикари. Совсем уже близко. Плывут и белые острые зубы скалят. Словно собаки.
– Ну, уж нет, мы тебя не бросим! Что делать будем, Ваня? – повернулся он к Краснобаеву.
– Может, пирогой их воспользуемся?
Три пироги, на которых дикари на остров прибыли, так на берегу и лежали.
– Не успеем. Надо остальные продырявить, а у нас времени на это нет. Они минут через пять уже здесь будут. А не продырявим, они нас мигом догонят.
– Тогда выход только один.
– Какой?
– К самолету надо бежать, товарищ генерал.
– Какой от самолета толк? Мы же взлететь все равно не можем.
– Зато двери задраим, да двигатель включим. Может их это напугает?
В этом предложении была мысль. Во всяком случае другого выхода у них уже не было никакого.
Побежали они в джунгли, чтобы обратно к самолету добраться. Только вот беда, Пятница идти не может. Пришлось его на себе тащить. Это сильно замедлило бегство. Но что поделать? Не бросать же по такой глупой причине мальчика людоедам? И хотя сам Пятница умолял его бросить, они его не слушали. Только передавали друг другу, когда один уставал нести его.
А Мганга и его воины выскочили на берег и стали их повсюду искать. От злости они вместо того, чтобы сразу в лес бежать, к хижине кинулись, и давай ее громить. Дикари без этого не могут, чтобы чего-нибудь не разрушить, не погромить.
Это и спасло наших друзей от неминуемой смерти и дало им возможность уйти от дикарей на порядочное расстояние.
Когда дикари всласть набуянились, свою злобу немного утолили, то сразу про островитян вспомнили и стали их искать. Опытные охотники и следопыты, они очень скоро вязли след и кинулись в погоню.
И все-таки дикари, они и есть дикари. Вместо того, чтобы бежать тихо, скрытно, они расшумелись на весь лес, раскричались, что все обитатели сразу проснулись, и очень им новые гости не понравились. Обезьяны выскочили на ветки, и давай папуасов орехами забрасывать. Ну тут конечно людоеды рассердились и ответный огонь по обезьянам открыли.
Начался ореховый бой. Как у нас дети в снежки зимой играют. Только тут тяжелые и твердые орехи в воздухе засвистели.
Этот бой конечно люди проиграли. Обезьяны более ловкие оказались. Такой шквальный огонь по противнику открыли, что тот только уворачиваться успевал.
В страхе кинулись дальше людоеды. Все в синяках да шишках. От чего еще более злые на Бочкина и Краснобаева. Бегут, на ходу самые ужасные пытки для них придумывают, самые страшные мучения доставить врагам хотят. На это у них у дикарей ум очень хорошо работает.
Слышат за спиной погоню Иван Иванович и Василий Митрофанович, но ходу прибавить уже у них сил нет. И так с трудом идут. Но Пятницу все равно не бросают.
Наконец они из леса вышли, по голой горе побежали. Мимо горных коз и гладких валунов. К самолету бегут, к банановой рощице, которая сбоку притулилась.
А дикари выскочили из леса и за ними.
– Бегите! – крикнул тогда Краснобаев Бочкину, который как раз Пятницу нес. – Я вас прикрою.
Остановился он, повернулся к дикарям лицом, кулаки сжал, боксерскую стойку принял. Приготовился к драке. Сколько же он один против двадцати продержится, думает.
Но тут его взгляд на валуны упал.
– И без бокса обойдемся! – воскликнул Иван Иванович и к валунам побежал.
И стал их плечом в сторону наступающих врагов толкать. Валуны покатились, да прямо на дикарей. Те от них побежали с ужасными криками обратно в лес. Валуны за ними. Ворвались в чащу. Треск раздался, грохот. Крики, вопли.
Но Иван Иванович не стал вглядываться, что там происходит, за друзьями к самолету побежал.
Вылезли дикари из леса, помятые, скособоченные, испуганные и расстроенные. Уже не так спешат. Мганга увидел это, разозлился и давай ругаться. Пинками и ударами погнал своих воинов дальше.
Пока он пинки, затрещины и удары своим воинам раздавал, ему под горячую ногу случайно коза попалась, которая мирно себе в траве паслась. Он ее и пнул.
Очень это старому злому козлу не понравилось, у которого эта коза любимой женой была. Заревел он и с яростью на Мгангу набросился. Боднул его мощными рогами, так вождь дикарей кубарем на землю полетел. А козел на него сверху. Копытами бьет, да рогами бодает. Наутек бросился от него Мганга. До самого самолета гнал его и его воинов старый козел. Потом удовлетворился местью и гордый и величественный обратно побежал.
Глава двадцать вторая
ОСАДА
Все эти события позволили Бочкину, Пятнице, попугаю и Краснобаеву добраться до самолета и спрятаться в нем.
Закрыли они на замок все двери, Краснобаев в кабину бросился, к штурвалу.
– Когда они подойдут, вы мне крикните, я мотор врублю! – крикнул он Бочкину и Пятнице.
Долго ждать не пришлось. Вскоре из-за деревьев показались вражеские воины. Сначала удивленно уставились на самолет. Перепугались. Встали и стали на месте нерешительно топтаться.
Но тут Мганга прибежал. За зад держится, который от козлиных рогов пострадал. Сначала тоже самолет испугался, когда увидел. Но потом в одном из иллюминаторов увидел он Бочкина и Пятницу, закричал диким голосом боевой папуасский клич. И первый в атаку бросился.
Но Краснобаев не дремал. Вовремя нужные кнопки нажал, тумблеры переключил. Заревел мотор. Завертелся верный пропеллер.
Дикари сразу назад отпрянули. Некоторые даже на землю попадали, поползли, лицом к земле прижимаясь, чтобы чудовищного зрелища не видеть, уши зажали, чтобы ужасного рева не слышать. В чаще скрылись. Затаились.
Выключил мотор Краснобаев. Сразу вокруг тихо стало. Оглянулся он в салон, где Бочкин с Пятницей сидели, и увидел, что Пятница тоже сильно испугался. Под сиденье залез. Попугая к груди прижал. Белый весь, дрожит, как осиновый лист осенью. Похоже, он испугался моторного рева больше, чем когда своих соплеменников увидел.
– Нашел чего бояться! – стал успокаивать его Бочкин, вытаскивая из под сиденья. – Это же наш самолет. Мы на нем сюда прилетели. А ты нам все не верил. Смеялся.
– И сейчас не верю, – пробормотал Пятница. – Рычать каждый может. Просто железный дракон громче всех рычит, потому что нас проглотил.
– Экий ты бестолковый, – возмутился Бочкин. – Я же тебе говорю, самолет это. Ничего. Я из тебя еще летчика сделаю. А сейчас давай твоей ногой займемся. Краснобаев!
Стали они с Иваном Ивановичем ногу Пятницы осматривать.
– Перелома нет, – сказал Краснобаев, внимательно все ощупав. – Простой вывих.
– Это самое главное.
Схватил Бочкин Пятницу за ступню, да как дернет. Мальчик закричал от боли. Из глаз у него огромные как жемчужины слезы брызнули. Бочкин его обнял и к себе прижал. По голове погладил.
– Ничего! Больно. Но сейчас сразу станет легче.
На самом деле. Через две секунды Пятница уже смог улыбнуться. На Бочкина с благодарностью посмотрел:
– Не болит.
– Вот и славно.
– Вот и славно, – добавил попугай и крылом стал стирать с лица мальчика слезы.
А тем временем дикари в себя понемногу приходить начали. Осмелели. Из-за деревьев выглядывать стали. Копья свои в бегстве утерянные искать начали.
– Смотри-ка, не уходят, – воскликнул Краснобаев, на них глядя. – Надо же, какие упрямые!
– Если Мганга чего хочет, никогда не отступает, – подтвердил Пятница. – Они не уйдут, будут ждать, когда мы сами вылезем.
– Осада, значит, – почесал в затылке Бочкин.
– Осада, товарищ генерал, – вздохнул в ответ Краснобаев.
– Как у нас с продовольствием? Какие запасы воды? Сколько мы можем выдержать?
– Продовольствия нет, воды тоже нет, – доложил Иван Иванович. – Продержимся, самое большее, двое суток. Потом умрем от жажды.
Да, перспектива им предстояла печальная. Не обрадуешься.
Сели они, все трое, задумались. Но ничего дельного придумать не смогли.
А тут дикари снова к самолету подкрадываться начали. Ползут на четвереньках, пальмовыми ветками себе спины украсили. Думают, что их теперь не видно. Горе-маскировщики!
Но их увидели.
Краснобаев в кабину побежал, снова мотор включил. Заревел двигатель, завертелся пропеллер. Дикари снова в страхе в лес убежали. Краснобаев мотор выключил, решил топливо поэкономить. Его уже не много оставалось.
Но прошло минут десять, а дикари вновь полезли к самолету. Пятница был прав. Они оказались невероятно упрямы.
Краснобаев снова включил мотор, и они опять убрались. Но как только выключил, повылезали вновь.
– Этак мы долго не продержимся, – засокрушался Краснобаев. – У меня двигатель сгорит, если я его буду то включать, то выключать.
– Ну так заведи, пусть себе работает, – предложил Бочкин.
– Тогда мы больше двух часов не продержимся. Горючее кончится, и все.
Людоеды тем временем совсем близко к самолету подобрались. Уже в иллюминаторы заглядывают. Откуда-то ножи и вилки достали, в руках держат. Так что намерения их были ясными и определенными. Наших героев ждала мучительная и позорная смерть.
Краснобаев включил мотор только, когда они уже в двери да в стены стали царапаться. И опять их как ветром сдуло.
А тут еще и жара и духота в салоне одолевать начали. Сначала сгоряча, да после стремительного бегства, они на все эти мелкие неудобства внимания не обратили, но сейчас очень их все это затронуло. Сразу невыносимо захотелось пить.
Первым не выдержал Пятница.
– Пить хочу! – захныкал он.
– Стыдись, приятель, – сказал ему Бочкин. – Ты же мужчина!
Пятнице стало стыдно.
– Я еще мальчик, и не проходил обряд посвящения в мужчины, – пробормотал он в свое оправдание. Но больше уже слабость свою не показывал.
Дикари снова полезли в атаку. В этот раз они побежали разом, стали прыгать, на самолет карабкаться, в иллюминаторы копья кидать. С трудом их удалось отогнать. Очень долго Краснобаев мотор в этот раз не отключал.
– Когда Мганга догадается, что пропеллер ему никакого вреда причинить не может, нам конец, – заметил Бочкин. – Может, взорвем тут все к черту? Врагу не сдается наш гордый Варяг!
– Живыми им не дадимся, это уж точно, – согласился Иван Иванович. – Только подождем немного. Что они еще придумают? Если совсем полезут, то взорвем. Только чтобы и их тоже с собой на тот свет побольше прихватить. Каннибалов поганых.
И смелые герои загрустили. Все-таки не хотелось им погибать в расцвете лет.
А дикари больше наступать не стали. Только от них дым пошел почему-то.
– Вот паразиты! – взмутился Краснобаев. – Они лес подожгли. Хотят нас спалить.
И это было уже серьезно. Очень скоро ближайшие к самолету деревья вспыхнули ярким пламенем, жадные языки которого с силой взмыли в небо. И стремительно стали приближаться к самолету.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – покачал головой Бочкин. – Не ожидал я, что так быстро все закончится. Они решили нас поджарить прямо в машине. В собственном соку, так сказать, приготовить.
Глава двадцать третья
СПАСИТЕЛЬНЫЙ СМЕРЧ
Но видимо судьба была все-таки на стороне наших героев, а не на стороне нехороших и злых людоедов.
Небо вдруг почернело и в мгновение ока покрылось тучами. Грянул неожиданно гром, засверкали молнии, и с неба хлынули потоки воды. За несколько минут они затушили начавшийся пожар и спасли, не только самолет и тех, кто в нем прятался от смерти, но и не в чем не повинных обитателей острова Робинзона, которые неминуемо бы погибли в страшном огне пожара. Да и весь остров мог бы погибнуть и превратиться в пустынный кусок земли, торчавший посреди океана.
Наши друзья закричали от радости, а дикари от злости и от досады. Опять у них ничего не вышло.
Снова они в атаку пошли.
Но тут новая беда. Начал Иван Иванович двигатель заводить, а он не заводится. Хрипит, свистит, кашляет, пар из него клубами вылетает, и больше ничего.
Видимо тропический дождь в разогретый огнем мотор попал, и что-то в нем заклинило. Так что не удалось в этот раз отогнать людоедов с его помощью.
Дикари увидели, что великанская железная птица больше не рычит, а лишь хрипит и кашляет, обрадовались, закричали, подбежали к самолету и стали стекла в иллюминаторах разбивать, в двери ломиться. Четверо даже бревно принесли, стали им в дверь колотить, как тараном. Хорошо хоть организации среди них никакой не было. Хуже детей себя ведут, друг с другом ругаются, ссорятся, с места на место перебегают. Были бы чуть поумнее, давно бы уже в самолет ворвались.
А вокруг ливень бушует, ветер ревет, пальмы ломаются и падают, молнии сверкают, гром гремит. Настоящий кошмар для тех, кто в осажденном самолете все это видит.
Герои наши, видя, что конец их настает, друг с другом прощаться начали, обниматься и руки напоследок жать. Да все без слез и истерик, а как и полагается мужчинам, с достоинством и мужеством.
– Что ж, Краснобаев, – промолвил Бочкин, – долг свой мы до конца выполнили. Пытались мальчонку до последнего спасти. Так не опозорим же чести своей офицерской и мундир свой, да звание. Примем последний и решительный бой.
– Не опозорим! – горячо ответил Иван Иванович.
– И бой примем!
Обнялись они напоследок, Пятницу расцеловали. Сели и ждут.
Пятница отвернулся, чтобы не видели, как он плачет. Но не от того он плакал, что сейчас погибнет, а потому что жалко ему было друзей таких верных терять. Впервые в жизни он таких людей хороших встретил. И вот гибнут они.
И тут его взгляд случайно к морю обратился.
– Смотрите! – закричал мальчик.
Посмотрели Бочкин и Краснобаев, куда он показывает, и увидели, как над океаном среди бури гигантский черный смерч несется. Могуче и стремительно. Словно сказочный богатырь великан на помощь спешит. И прямо в их сторону. С каждой секундой все ближе и ближе.
Дверь не выдержала и вылетела. А за ней торжествующе дикари закричали. И стекла из нескольких иллюминаторов тоже вылетели, и в них свирепые и радостные папуасские физиономии появились. А в салон самолета первым Мганга ворвался с копьем в руке и кольцом в носу. На разъяренного быка похож. Глаза красные, из носа и ушей дым валит.
– Улю-лю! – закричал он воинственным голосом.
Но тут самолет вздрогнул, да так, что все, кто на ногах стоял, так и попадали, и от земли оторвался.
Это смерч пролетел над ними и подхватил самолет, закружил его в воздухе, завертел и с собой прихватил. И на север полетел. Видимо это тот самый смерч был, что их сюда принес. Нагостился он на Южном полюсе, решил наверно обратно к себе домой вернуться на полюс родной Северный. Ну а по пути решил все, что по дороге потерял, подобрать да домой вернуть.
Вот почему краснобаевский кукурузник в небе оказался. Хорошо, что наши герои случайно на его борту оказались именно в эту минуту. Можно сказать, благодаря людоедам это произошло. Не было бы счастья, как говорится, да несчастье помогло.
А что же дикари?
Эти, как только самолет от земли оторвался, перепугались страшно. Даже не сразу догадались от машины отбежать. Вцепились в самолет, кто куда успел, и вместе с ним в воздухе оказались. Висят в небе, ногами болтают, от ужаса кричат, плачут, прощения просят.
А смерч, уже над океаном летит. Остров за спиной оставил. Но только видимо тронули его крики дикарей, остановился он на минуту, закружил на одном месте. Снизился прямо над морем и ну самолет встряхивать. Раз тряхнет, так три дикаря в воду летят. Несколько раз тряхнул, и всех сбросил. Дальше полетел.
Только Мганга один остался на борту. Ничего слушать не хочет, ни понять. Лишь бы только врагов своих убить. Увидел Краснобаева, Бочкина и Пятницу и медвежьим шагом к ним направился. Падает, шатается, все-таки самолет внутри смерча находится, кругами в нем бешенными мотается, а все равно вперед идет. Совсем уже близко. Копье поднял, заревел страшным голосом, сейчас всех пронзит.
А его противникам и защищаться нечем. Нет у них никакого оружия. Бочкин Пятницу собой закрыл, в глаза Мганге пристально смотрит, усовестить его пытается. Только ничего не получается.
Тут Краснобаев вдруг заметил огнетушитель на стене. Схватил его, открыл краник и пенную струю в лицо Мганге направил:
– Охладись, дружище! Тебе это полезно.
Заревел ослепленный людоед, ничего понять не может. А струя сильная, мощная. Отступать его заставляет. Мганга кричит, руками машет, пытается отбиться. Только от пенной струи огнетушительной попробуй отбейся. Тогда отступать он начал. Назад отходить. Идет, идет. Аж до самого дверного проема дошел. Того и гляди сейчас вылетит наружу. Но копье из руки все равно не выпускает. Ждет своего часа.
И дождался.
Пена в огнетушителе кончилась. Свистнул он в последний раз и затих.
Мганга тоже остановился. Мыльный весь, в пене, словно из бани вышел, в которой воду отключили. Понял, что больше в него не стреляют желтой вонючей пеной, засмеялся.
Кинул в него Краснобаев огнетушитель, да только не докинул.
Хотел снова ринуться в атаку людоедский президент, только из-за спины Бочкина высунулся Пятница и метнул в него свой бумеранг.
Фить! Свистнуло в воздухе. Это пролетело оружие Пятницы.
И Мгангу прямо по лбу. Только искры в разные стороны посыпались. Как будто бенгальские огни зажгли.
Выронил он копье. За лоб схватился обеими руками. А тут еще на него попугай налетел, крыльями машет, и кричит:
– Мганга дур-р-рак!!! Мганга дур-р-рак!!!
Все это привело к тому, что копье упало, в пол воткнулось, а сам Мганга в дверной проем улетел. Попытался за косяк схватиться, спастись чтобы, значит. И наши друзья к нему кинулись. Тоже помочь хотят. Да только не успели. Оторвало Мгангу от самолета и понесло в вихрях смерча куда-то наверх. Только руки и ноги в стороны раскинулись, словно крылья у мельницы. А вскоре он и вовсе исчез из виду в черных воздушных потоках.
Глава двадцать четвертая
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
– Вот и нет больше злодея Мганги, – сказал Бочкин, когда все это произошло, и почесал усевшемуся ему на плечо попугаю клюв.
– И поделом ему, – согласился Краснобаев. – Он такой злой был.
– На моей маме жениться хотел, – вздохнул Пятница и погрозил в ту сторону, куда улетел Мганга кулаком.
– Вот пускай на Северном полюсе на белой медведице и женится, – удовлетворенно сказал Бочкин.
И они засмеялись. Смеялись долго и дружно. А потом генерал заметил, что они слишком близко у двери стоят, того и гляди, сами свалятся, и приказ дал:
– В глубь салона шагом марш.
И они отправились в салон. Сели в кресла и ремнями пристегнулись. Попугая Пятница в руки взял и к груди прижал.
И как раз вовремя, потому что смерч так самолет закрутил, что у них уши заложило, да к сиденьям придавило. Да так сильно, что они все четверо сознание потеряли.
А смерч полетел на север. Туда, откуда три месяца назад прилетел. Прямо на полюс по тому же маршруту. Сначала Азию преодолел, Гималаи, пустыню Каракумы, потом Уральские горы преодолел, над Европой полетел. Так до самой военно-воздушной базы, где Бочкин и Краснобаев служили, долетел. И прямо на аэродром. Сделал смерч несколько кругов над взлетной полосой и пленный самолет аккуратно на землю положил. Даже не поцарапал. Затем качнулся над этим местом, словно извинения попросил за доставленное беспокойство и дальше полетел.
Очнулись наши друзья, смотрят, а они уже и дома. А за окнами уже снег лежит, и холодный морозный ветер свищет, в разбитые иллюминаторы врывается. После тропической жары, очень непривычно.
– Мы дома! – закричал Бочкин. Схватил Пятницу на руки и вверх его подбросил.
– Дома! Дома! – подхватил попугай.
Вышли они из самолета, голые, загорелые, босые и очень счастливые. Вокруг зима, сугробы снега лежат, а они в таком виде. Да еще у Бочкина попугай на плече. Живописное зрелище!
А к ним уже со всех сторон люди бегут, машины мчатся. Сиренами воют. Встречают. Служащие аэродрома, летчики, техники, солдаты толпой несутся. А впереди всех жена Бочкина бежит. Настена. Огромная, как пароход. И тоже счастливая, потому что издалека своего мужа узнала и увидела, что он жив и здоров.
Ну, а что дальше было, и рассказать трудно. Почти невозможно описать радость всех, кто при этом присутствовал.
Глава двадцать пятая
НАПОСЛЕДОК
Ну, вот и закончилась эта удивительная история о том, как Краснобаев и его командир генерал Бочкин на необитаемом острове побывали. Что еще к этому можно прибавить? Разве кое-что досказать напоследок?
Ну прежде всего, конечно об Иване Ивановиче. За свои подвиги, за смелость, ум и проявленную инициативу в исключительных обстоятельствах, за неоднократное спасение своего командира, по личному ходатайству генерала Василия Митрофановича Бочкина был он представлен к награде и даже досрочно повышен в звании, что в армии крайне редко случается. Из младшего лейтенанта, стал он сразу капитаном.
А самое главное, что пересел Иван Иванович с «кукурузника» на самый настоящий боевой МИГ-21, и такие превосходные результаты на нем показал во время выполнения как учебных, так и боевых задач, что вручили ему торжественно самый последний, модернизированный, напичканный электроникой, компьютерами и новейшим секретным оружием МИГ-29 – лучший истребитель ВВС России. С этого и началась его боевая слава.
Читателя наверно интересует и судьба двух других героев этой повести генерала Бочкина и мальчика Пятницы? И конечно же найдутся и такие, которых волнует судьба попугая? Не могу не удовлетворить этого справедливого любопытства. Тем более, что рассказать есть о чем.
Пятница и попугай остались жить у Василия Митрофановича Бочкина.
Жена его Настена, когда впервые Пятницу увидала, заподозрила мужа в измене, подумав, что это его внебрачный сын, которого он прежде от нее скрывал. И даже при всех у самолета его бить начала. Но когда обо всем узнала, а тем более торжественную клятву от мужа услыхала, что не изменял он ей никогда, прощения попросила и даже расплакалась. А Пятницу полюбила всем своим большим добрым материнским сердцем. И попугая тоже.
И хотя у Бочкиных уже было трое детей, они все равно оставили Пятницу у себя, а впоследствии усыновили его. Тем более, что собственные их дети были уже давно взрослые, семейные и жили в других городах.
Пятница тоже от всего сердца полюбил своих новых родителей, научился ходить в одежде и носить обувь, и конечно же пошел в школу. А как же иначе? Он ведь больше дикарем не был. А каждый цивилизованный человек должен учиться, чтобы не оказаться опять диким и первобытным человеком. А то ведь и до людоедства недалеко.