Страница:
Теметер и Хурон-Фал остановились на невысоком гребне перед стальной дверью бункера и стали криками подгонять своих братьев бежать быстрее и не оглядываться. Укол страха пронзил сердце Теметера, но он опасался не за свою жизнь, а за остальных. Они мгновенно подчинились его приказу и в боевом порядке бежали от врага по только что отвоеванным траншеям. Сотни воинов уже были в бункерах и закрывали двери, чтобы переждать губительную бомбардировку, но оставалось еще много тех, кто уже не успеет достигнуть укрытия. Он снова посмотрел наверх, в белесое небо, и снова задавал одни и те же вопросы.
Кто нас предал? Почему, во имя Терры, почему они это сделали?
— Уллис! — рявкнул стоявший рядом ветеран.— Прячься, быстро. У нас осталось несколько секунд!
— Нет! — ответил Теметер. — Сначала должны укрыться мои люди!
— Идиот! — зарычал Хурон-Фал, забывая о протоколе.— Я останусь! Ничто не может проникнуть сквозь мою защиту. А ты уходи! — Он подтолкнул Теметера к двери массивной клешней манипулятора. — Проклятье, уходи скорее!
Уллис Теметер сделал шаг назад, но взгляд его все еще оставался прикованным к небу.
— Нет, — снова повторил он, и в этот момент ослепительные вспышки залили планету мертвенно-белым огнем.
На большой высоте, над их головами, произошла детонация снарядов первой волны, и серии воздушных взрывов освободили черную разрушающую лавину. Колонии вирусов, способные на гипербыструю мутацию и обладающие способностью размножаться с экспоненциальной скоростью, набросились на бактерии естественной среды. Затем пришла очередь второй волны, и над городом Хоралом взвилась черная туча смерти. Эти снаряды, не взрываясь, долетали до поверхности и только тогда выбрасывали колонии вирусов, окутавшие улицы, площади и окопные траншеи.
«Истребитель жизни» сделал то, ради чего был изобретен. Едва его молекула соприкасалась с органическим веществом, вирусы устремлялись внутрь и начиналось разложение. Все живые существа в городе Хорале, все животные и растения, все мельчайшие организмы вплоть до микробов подвергались действию вируса. В одно мгновение были стерты все грани между биологическими видами, и жизнь покинула планету. Плоть охватило гниение, кости становились хрупкими и рассыпались за считанные секунды, кровь превращалась в гной. Смерть объединила истваанцев и космодесантников — и те и другие погибали в страшных мучениях.
Люди, бежавшие навстречу Теметеру, гибли на ходу. Воины падали на землю, их тела превращались в красноватую жижу и вытекали зловонными струйками через трещины в доспехах. Он понимал, что слишком долго медлил, и отдал последний приказ:
— Закрыть все двери! Немедленно закрыть!
Люди в бункере сделали так, как им было приказано, а Теметер уже ощутил на губах привкус крови, и кожу стало покалывать от рвущихся внутрь микроорганизмов. Металлическая дверь за его спиной с лязгом захлопнулась, затем раздалось шипение гидравлического замка. Теметер надеялся, что воины успели спастись. Если повезет, в бункере не окажется вирусов. Он успел сделать еще пару шагов, но мышцы ног отказывались повиноваться, и Теметер покачнулся. Хурон-Фал подхватил его.
— Я же говорил, надо прятаться, глупец!
Отчаянным жестом капитан сорвал с головы шлем.
Теперь он стал бесполезен, вирусы с легкостью проникали сквозь защитные фильтры и устремлялись в легкие. Рука бессильно упала на металлическое плечо дредноута и, скользнув вниз, оставила на поверхности отпечаток темной слизи. Только теперь охваченный болью Теметер понял — на гладкой поверхности керамических доспехов имелась тонкая трещина. Она не могла повлиять на боевые качества Хурон-Фала, но вирус легко проник внутрь панциря и теперь пожирал остатки плоти воина-ветерана.
— Ты… солгал.
— Это прерогатива ветеранов,— последовал ответ.— Мы уйдем вместе, не так ли? — спросил Хурон-Фал, поддерживая Теметера и увлекая его подальше от бункера.
Теметер собрал остатки сил, чтобы кивнуть. Он уже ослеп и только ощущал, как жжет остатки зрительных нервов, уходящих в мозг, как быстро размягчаются мягкие ткани губ и языка.
Двигательные системы Хурон-Фала тоже были на грани распада, но он оттащил Теметера на безопасное расстояние от бункера и остановился.
— Это наша смерть, — прохрипел его речевой аппарат.— Мы сами ее выбрали и лишаем тебя твоей победы.
Одним коротким импульсом мозга воин-дредноут разорвал цепь управляющего контроля над встроенным генератором и вызвал мощную перегрузку. Через миг на разбитом снарядами плато у стен города Хорала вспыхнули две крошечные звездочки, отметившие еще две жизни, унесенные смертельным ураганом.
Гарро отвернулся от темной пелены, окутавшей умирающий город, и взглянул на своего спутника:
— Ну, теперь ты веришь? Или тебе нужны еще какие-то доказательства безумия, кроме лишенной жизни планеты?
Голос Дециуса упал до благоговейного шепота.
— Это… непостижимо. Такое всепоглощающее разрушение…
Гарро почувствовал, что у него кружится голова, и оперся рукой на толстое закаленное стекло смотровой галереи.
— И это еще не все. Для завершения убийства будет нанесен еще один, последний удар.
— Но вирус завладел всей планетой, он уничтожил все живое! Чем еще может угрожать им Воитель?
Голос Гарро звучал размеренно, без всяких эмоций.
— Когда все умрут, «Истребитель жизни» скоро уничтожит сам себя. Но оставит множество гниющих тел людей и животных. Останки… в процессе разложения начнут выделять газы. Представь себе, Солун, вся планета превратилась в одно гигантское кладбище, вся атмосфера будет насыщена удушающим запахом смерти.
На глазах обоих космодесантников от флотилии отделился один из кораблей и опустился на самый нижний уровень, так что его орудия могли стрелять по поверхности. Это был «Дух мщения», блистательный боевой корабль самого Воителя.
— Ну конечно, — горько промолвил Гарро. — Хорус. Он собирается сам поставить убийственную точку. Другого я и не ожидал.
Боевому капитану хотелось закрыть глаза и отвернуться, но перед его взором упорно вставали лица тех, кто остался там, внизу. Он видел Теметера и Тарвица, представлял себе их гибель, надеялся, даже молился, чтобы они могли пережить первую волну. А теперь им предстоит перенести финальный удар.
«Дух мщения» прекратил снижение и с угрожающей грацией повернулся носовой частью вниз, к Истваану III. В полной тишине бортовые сдвоенные лазпушки выбросили струи огня. Ослепительные снаряды коснулись атмосферной оболочки планеты, и темные тучи мгновенно окрасились огненно-оранжевым цветом неудержимого пламени.
— Искра в пороховую бочку, — выдохнул Дециус. — Образующиеся при разложении мертвых тел газы легко воспламеняются. Пламя охватит всю планету.
— И все это — дело рук Хоруса, — добавил Гарро, стараясь сдержать бешено бьющееся сердце.
Казалось, что они несколько часов наблюдают, как огонь перекидывается с одного континента на другой, как гибнут в пламени города, а над всем этим парит флагманский корабль Воителя, единственного виновника уничтожения мира Истваан III. Время словно остановилось, и двое космодесантников продолжали смотреть на гибнущую планету.
Наконец тишину нарушил пронзительный сигнал общей вокс-сети фрегата, а затем раздался низкий бесстрастный голос Гарьи:
— Капитан Гарро, вас ждут на капитанском мостике. У нас возникла проблема.
Натаниэль медленно отвернулся от иллюминатора и зашагал прочь. Дециус помедлил еще несколько мгновений, но затем последовал его примеру и бросился догонять своего командира.
Капитан Гарья не мог заставить себя посмотреть в обзорный иллюминатор рубки. Медленная смерть планеты внизу казалась ему непростительной жестокостью, и душа капитана не могла смириться с убийством целого мира. Не для того он принимал присягу, чтобы участвовать в подобных ужасах. Он окинул взглядом рубку и обнаружил, что Маас уставился на него из ниши вокс-связи, все еще сжимая в руке листок с сообщением. Гарья пересек помещение и постарался придать своему лицу обычное властное выражение.
— Ты выполнил приказ? — спросил он.
— Я… — Маас поморщился. — Я отослал сообщение по вашему приказу, сэр.
Недовольство отчетливо читалось на лице молодого офицера, но Гарье не было дела до настроений связиста, которому приказали отправить заведомо ложное послание. Сообщение, помеченное руной командира Грульгора, тщательно скопированной Воут, направлялось на «Терминус Эст». В сжатых выражениях, которые, как надеялся Гарья, имитировали речь космодесантника, он информировал Первого капитана Тифона о том, что «Эйзенштейн» не смог принять участие в бомбардировке Истваана III по причине неисправности орудийного отсека. Это была слабая уловка, прозрачная, как лист бумаги, на которой он писал сообщение, но она могла обеспечить им еще немного времени.
— За такие поступки вас лишат звания, — приглушенно прошипел Маас. — Вы уже на грани открытого мятежа против командования Воителя!
— Тщательнее выбирай слова, мальчик, — возразил Гарья. — Мятеж — это захват корабля его служащими. А когда это делает сам капитан, действие называется баратрией.
— Как ни назови, это все равно неправильно!
— Неправильно? — Ярость Гарьи мгновенно вспыхнула ослепительно белым пламенем. — Хочешь, я тебе покажу, что действительно неправильно, мальчик? — Он силой поднял офицера связи и ткнул его лицом в обзорный иллюминатор, за которым умирала планета, а затем отпихнул от себя. — Убирайся в свою конуру и держи свои мысли при себе!
— Сэр, вы позволите? — подошла к нему Воут. — Появился еще один корабль. Я проверила, он направляется к нам и скоро будет на расстоянии выстрела из дальнобойного орудия.
— Пушки наведены?
Воут кивнула:
— Я взяла на себя смелость определить угол стрельбы, но на этот раз нам не удастся никого обмануть. Если мы выстрелим, свидетелями станут все корабли флотилии.
Входные створки с негромким шипением раздвинулись, и на мостике появился капитан Седьмой роты вместе с одним из своих воинов.
— Капитан,— мрачно произнес Гарро,— у вас срочное дело?
Гарья кивнул.
— Покажи ему, Ракель.
Воут тронула несколько переключателей голопроектора, и появилось изображение ближнего к фрегату сектора пространства. Красная стрелка неуклонно приближалась к судну.
— Еще один «Громовой ястреб», — пояснила Воут. — Его траектория упирается в наш корабль.
— Тарвиц? — воскликнул пришедший с Гарро космодесантник по имени Дециус. — Он что, все это время был на орбите или вернулся с поверхности?
Ракель качнула головой:
— Нет, идентификационный код этого судна другой. Он обозначен как «Дельта-9», принадлежит Легиону Сынов Хоруса, место расположения — «Дух мщения».
— Он знает! — воскликнул офицер-связист. — Хорус знает о том, что здесь произошло. Он намерен…
— Заткнись, Маас! — оборвал его Гарья.
— Возможно, он прав, — заметил Дециус.
Гарро, игнорируя голопроектор, подошел к обзорному иллюминатору и поискал глазами корабль. Спустя пару мгновений он указал рукой на приближающуюся точку:
— Вот он, я его вижу.
— Капитан, каков будет ваш приказ?
Капитан тревожно повозился в кресле, ощущая странное повторение ситуации. С этого все начиналось — с появления одинокого «Громового ястреба» Тарвица и его предупреждения.
Странное выражение, непонятное для Гарьи, мелькнуло на лице Гарро, словно мимолетное облачко. Затем боевой капитан резко развернулся и прошел к коммуникационному пульту. Не говоря ни слова, он снял вокс-микрофон и обратился к подходящему кораблю:
— Штурмкатер «Громовой ястреб», назовите себя.
Гарро оглянулся на Воут, словно говоря: «Будь наготове».
Из вокс-приемника раздался гортанный голос с сильным акцентом уроженца Хтонии.
— Мое имя — Йактон Круз, бывший Сын Хоруса.
— Бывший? — повторил Гарро.
— Да, бывший.
Дециус кивнул своему командиру:
— Я знаю его, сэр, старый вояка, отставший от времени, третий капитан в Легионе Хоруса. Его прозвали Вполуха.
Гарро принял информацию, но ничего не ответил.
— Объясните, — потребовал он.
Гарья неожиданно увидел, как напряглись и побелели его пальцы.
Даже через треск помех на вокс-канале в голосе ветерана слышалось отчаяние:
— Я больше не принадлежу к этому Легиону, не могу принимать участие в замыслах Воителя.
Боевой капитан отложил микрофон и провел руками по лицу.
— Это может быть западней! — воскликнула Воут.— Корабль может быть битком набит космодесантниками из окружения Хоруса!
— Тогда пусть приходят,— проворчал Дециус.— Всем ухищрениям я предпочел бы честную драку.
— А вдруг там бомба…
— Нет. — Голос Гарро заставил всех умолкнуть. — Она на борту. Она не лжет.
«Она? — мысленно удивился Гарья.— О ком это он говорит?»
— На этом корабле летят беглецы, я в этом уверен. Открыть посадочный люк и приготовиться к приему «Громового ястреба».
Массивный корабль без особого изящества взгромоздился на приемные салазки, и реактивные двигатели умолкли. Палубные сервиторы с натужным скрипом налегли на манипуляторы, чтобы продвинуть «Громовой ястреб» вперед и вниз — на ту самую раму, где всего сутки назад приземлились Гарро и его воины. Отделение встречало незнакомцев заряженными и нацеленными болтерами, но сам боевой капитан отказался вынимать оружие. Он заметил, что Войен и остальные потихоньку следят за ним и с их лиц не сходит вопросительное выражение. Гарро понял, что боевые братья считают его безумцем. Он бы и сам так думал, окажись на их месте.
Натаниэль ни в чем не винил товарищей, ведь они не видели того, что довелось увидеть ему. Он и сам вряд ли смог бы найти слова, чтобы объяснить свои поступки. Он знал, вот и все. Хоть он и не мог сказать ничего определенного, в душе Гарро был уверен, что корабль несет им такой же драгоценный груз, как предостережение, которое он поклялся доставить на Терру даже ценой собственной жизни. Во сне… Все опять возвращалось к тому сну.
Передний борт «Громового ястреба» зашипел гидравликой и опустился, открыв четверых людей, приготовившихся к выходу. Впереди стоял пожилой морщинистый воин в доспехах Сынов Хоруса. Он вышел с некоторой гордостью, присущей, как замечал Гарро, всем космодесантникам, родившимся на Хтонии. Но лицо воина выражало печаль, как у человека, слишком много повидавшего на своем веку. Космодесантнику явно пришлось сражаться совсем недавно, и некоторые раны еще кровоточили, но он не придавал этому значения.
— Так, значит, ты и есть Гарро, — произнес он. — Молодой Гарвель пару раз о тебе говорил. Он сказал, что ты хороший человек.
— А ты — Йактон Круз. Я бы хотел сказать, что рад встрече, капитан, но это было бы слишком далеко от истины.
Круз напряженно кивнул:
— Да, верно. — Он немного помолчал, вглядываясь в глаза Гарро. — Наверно, ты ждешь вот этого. — Старый воин протянул свой болтер, и все космодесантники тревожно замерли. — Возьми его, парень. Если ты задумал нас прикончить, сделай милость, не тяни время. Мы больше не можем убегать.
Гарро принял болтер и передал его Сендеку.
— Я попрошу, чтобы оружие почистили и вернули тебе, — сказал он. — Боюсь, в ближайшее время мне потребуется помощь каждого вооруженного человека. — Капитан шагнул вперед и протянул Крузу руку. — Я должен исполнить свой долг и передать предупреждение об измене Хоруса Терре и Императору. Ты согласен к нам присоединиться?
— Согласен, — ответил Круз и пожал протянутую руку. — Я обязуюсь приложить все силы к выполнению этой миссии, хоть их и не слишком много. Боюсь, что из всей Третьей роты остался только один Лунный Волк, да и тот уже далеко не молодой.
— Лунный Волк? — переспросил Дециус.— Но твой Легион…
Глаза старого воина гневно сверкнули:
— Я больше никогда не стану Сыном Хоруса, запомни это хорошенько, парень.
Гарро слегка улыбнулся:
— Пусть будет так, капитан Круз. Я приветствую тебя на борту космического корабля «Эйзенштейн». Нас осталось меньше сотни боевых братьев.
— Этого достаточно, если судьба будет к нам добра.
Гарро кивком указал на рану Круза:
— Тебе нужна помощь медика?
Лунный Волк отмахнулся от вопроса и повернулся, чтобы представить остальных пассажиров корабля.
— Я становлюсь забывчивым. Локен просил меня обеспечить их безопасность, и я привез их сюда. Прошу о них позаботиться.
Натаниэль взглянул в лицо пожилого человека и мгновенно его вспомнил:
— Это ты? Я тебя знаю.
Старик в одежде итератора высокого ранга, впрочем уже пришедшей в негодность, сохранял достоинство, соответствующее своему положению, несмотря на встревоженное выражение лица. Он слабо улыбнулся:
— Надеюсь, с хорошей стороны, боевой капитан. Я Кирилл Зиндерманн, главный итератор Имперских Истин.— Слова механически слетели с его губ, но, вспомнив о сложившейся ситуации, он счел нужным добавить: — По крайней мере, до последнего времени. Боюсь, за несколько прошедших дней я немного изменился.
— Как и все мы, — несколько задумчиво согласился Гарро. — Я вспомнил, что видел тебя на борту «Духа мщения», ты проходил через посадочную палубу. И куда-то спешил.
— Ах да. — Зиндерманн оглянулся на двух других пассажиров. — Я слишком тщеславен и надеялся, что известен своими речами. Впрочем, это не имеет значения. — Он постарался успокоиться. Побег с корабля Хоруса, несомненно, наложил свой отпечаток на этого человека. Зиндерманн прикоснулся своей слабой рукой к налокотнику Натаниэля: — Спасибо, что предоставили нам убежище, капитан Гарро. Позвольте мне представить моих спутников. Леди Мерсади Олитон, документалист, одна из летописцев Императора…
— Летописец?
Натаниэль с интересом посмотрел на женщину с эбонитово-черной кожей, и особенно на ее голову, показавшуюся из-под капюшона грубой дорожной накидки. Задняя часть черепа выдавалась над шеей гораздо больше, чем у обычных людей, и блестела, словно стекло. Он тотчас вспомнил йоргалльского псайкера, но ксенос-младенец появился в результате хаотической мутации и был уродлив, тогда как документалист даже в этой непростой ситуации казалась изящной и привлекательной. Гарро осознал, что непозволительно долго рассматривает гостью, и кивнул.
— Простите, миледи, я никогда раньше не встречался с документалистами.
Он совершенно не ожидал увидеть ничего подобного. Олитон, казалось, была сделана из стекла, и он боялся к ней прикоснуться, чтобы не сломать.
— Ты напоминаешь мне Локена,— неожиданно выпалила Мерсади и сама удивилась своей несдержанности. — У тебя такие же глаза.
Гарро снова кивнул:
— Благодарю за комплимент. Если капитан Локен хотел, чтобы вы оказались в безопасности, значит, это и мое желание. Не бойтесь.
Зиндерманн уловил ее смущение и отвел Олитон в сторону.
— Еще один беглец, капитан…
Натаниэль взглянул на последнего пассажира «Громового ястреба», и у него перехватило дыхание. Перед ним предстала женщина в простой одежде, и Натаниэль изумленно моргнул, не зная, видит ли реального человека, или это опять какое-то загадочное видение.
— Ты, — выдавил он из себя.
Гарро знал ее, хотя и никогда не встречал. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, слышал эхо ее голоса во время исцеляющего забытья и потом, в жилом отсеке.
— Мое имя — Эуфратия Киилер, — представилась она, приложила ладонь к нагруднику его доспехов и тепло улыбнулась.— Спаси нас, Натаниэль Гарро.
— Спасу, — сдержанно ответил он, на мгновение утонув в ее пристальном мерцающем взгляде.
С трудом оторвавшись от созерцания, капитан жестом приказал своим людям разойтись, но затем вздохнул и задержал Войена:
— Проводи гражданских лиц на внутренние палубы, там они будут в большей безопасности. Проследи, чтобы у них было все необходимое, потом доложишь мне.
Сбоку подошел Круз.
— Парень, у тебя есть план действий?
— Пробиться за пределы зоны обстрела флотилии, — сказал подошедший Хакур.— Уйти подальше от системы и прыгнуть в варп.
— Хм, коротко и ясно. Очень похоже на Гвардию Смерти.
Хакур поднял взгляд на Лунного Волка:
— То же самое я не раз слышал о принципах действия твоего Легиона.
Старый космодесантник кивнул:
— Это верно. Мнения о наших братствах редко подвергаются изменениям.— Он повернулся к Гарро.— Итак, к бою?
Гарро в смятении все еще смотрел вслед Киилер и остальным беглецам.
— К бою, — ответил он.
10
«ТЕРМИНУС ЭСТ»Внизу поворачивался Истваан III, переходя от тусклого дня к свинцовой тьме ночи, и вместе с ним двигались корабли Шестьдесят Третьей экспедиционной флотилии. Суда оставались на геостационарных орбитах, охватывая несчастный мир крепкими железными пальцами. С наступлением ночи стали видны дымные пожарища еще тлевших городов, уничтоженных огненным штормом, хотя мерцающий красноватый свет погребальных костров с трудом пробивался сквозь мрачные тучи. В атмосферу планеты было выброшено так много дыма и пепла, что небеса затянуло плотной химической пеленой. Она еще долго будет задерживать тепло и свет истваанского солнца, и со временем климат начнет меняться. Если бы на поверхности остались представители местной флоры и фауны, некоторые из них не вынесли бы перемен, но все, что было вызвано к жизни условиями Истваана III, уже превратилось в пепел и пыль.
СКВОЗЬ СТРОЙ
ПРЫЖОК В ВИХРЬ
Флотилия стояла на страже, направив все датчики на поверхность в поисках любых существ, переживших вирусную бомбардировку, и, пока все внимание было сосредоточено на планете, «Эйзенштейну» представилась возможность потихоньку покинуть строй. Гарье и его экипажу удалось поднять корабль на высокую орбиту и уйти от соседних боевых кораблей, но двигаться дальше, не возбуждая подозрений, было невозможно. Если «Эйзенштейн» собирается покинуть систему Истваана, сделать это тайком не удастся.
Капитан Гарья склонился к гололитическому контуру и через мерцающие символы посмотрел на Гарро, Лунного Волка и остальных воинов Гвардии Смерти. Пальцы его левой руки уже давно, после несчастного случая, когда плазменное ружье разорвалось при выстреле, были заменены на механические манипуляторы. Внутри фаланг имелись тончайшие механизмы, которые, кроме всего прочего, позволяли манипулировать с виртуальными символами изображения, словно с реальными объектами.
Голопроектор выдал схему строения системы Истваана с выделением окрестностей третьей планеты в большем масштабе. Гарья показал на стилизованный крест, расположенный за пределами эклиптической орбиты истваанского солнца.
— Воут при помощи системы корабельных регистраторов вычислила для нас минимальный вектор дальности. Если удастся добраться до этой точки, мы окажемся за пределами с-лимита и сможем осуществить переход в варп.
— Флотская терминология никогда мне не давалась, — проворчал Круз. — Простите старого вояку и объясните, пожалуйста, так, чтобы мог понять простой солдат.
— Мы не сможем уйти в варп, пока не выйдем за пределы зоны притяжения солнца, — сжато пояснил Сендек, указывая на истваанскую звезду. — Об этом пороге и говорил капитан.
Гарья, слегка удивленный наличием у рядового космодесантника познаний в астронавигации, кивнул:
— Верно. Зона охвата солнечной энергии может повлиять на модуляции варпа. Чтобы с наибольшей степенью безопасности войти в Имматериум, надо покинуть область звезды.
— Это слишком далеко, — заметил Гарро. — Чтобы туда добраться, нам придется пролететь несколько световых секунд при максимальной мощности двигателей, а их огонь точно укажет Хорусу направление бегства.
Круз наклонился над изображением.
— Нас со всех сторон окружают тяжелые корабли. Стоит одному или двум нацелить на «Эйзенштейн» дула лазпушек, и с нами будет покончено. Мне почему-то кажется, что Воитель вряд ли позволит нам уйти беспрепятственно, верно?
— Наши вакуумные щиты в полном порядке,— вмешался Гарья. — Корабль сможет выдержать несколько непрямых попаданий, кроме того, на нашей стороне внезапность.
Дециус невесело усмехнулся:
— Как ни приятно слышать, что наш добрый капитан уверен в своем корабле и его экипаже, было бы глупо рассчитывать, что обстоятельства не обернутся против нас.
— Я этого не отрицаю, — сказала офицер-адъютант. — Учитывая все обстоятельства, я оцениваю наши шансы на выживание как один к десяти, и это еще очень приближенно. В настоящий момент,— сдержанно продолжила Воут, — «Эйзенштейн» находится почти на самом заднем краю флотилии. Я взяла на себя смелость доложить в управление движением о небольшой неисправности в одном из наших третичных плазменных генераторов. В данной ситуации для корабля вполне нормально держаться на некотором расстоянии от остальных судов на случай цепной реакции и взрыва плазменного ядра.
— Сколько времени эта ложь сможет нас прикрывать? — поинтересовался Гарро.
— До тех пор, пока не покажется огонь наших двигателей, — ответила женщина.
Круз задумчиво поцокал языком:
— Нам не удастся с боем пробить себе путь, и вряд ли мы сумеем сбежать. Этот маленький корабль способен увертываться и уклоняться, но как далеко он сможет уйти, пока один из этих монстров… — Он приставил палец к изображению стоящего рядом крейсера. — Пока один из них не вцепится нам в горло?