Страница:
Победа под Ваграмом далеко не имела того решительного результата, к которому стремился Наполеон. Причины полууспеха - захват австрийцами инициативы, которая заставила Наполеона разрознить намеченный им комбинированный удар колонны Макдональда и охвата Даву. Прорыв центра, на участке вне воздействия охвата, обошелся так дорого, что не хватило сил и энергии для настойчивого преследования, а охват Даву, без поддержки удара на фронте, оказался почти бесплодным{231}.
Действия эрцгерцога Карла весьма примечательны, как пример истинно активной обороны речной линии, где войска расходовались не на пассивный кордон вдоль реки, а для того, чтобы попытаться нанести противнику решительное поражение; в октябре 1914 года Конрад фон Гетцендорф таким же образом оборонял реку Вислу в районе Ивангорода{232}. Оборонительное сражение велось австрийцами крайне активно: оборонительный участок и в косом к нему направлении наступательный уступ, образованный развертыванием резерва. Однако, насколько заслуживает внимания оперативная идея австрийцев, настолько же ошибочным является исполнение; постоянные колебания, нерешительность и сомнения.
Общее расположение Наполеона у Рашдорфа напоминает группировку Мак-Магона перед Седанским сражением.
Успех прорыва Макдональда являлся весьма сомнительным; и в эпоху гладкоствольного оружия. Любопытно искусство маневрирования Даву и Массены, принимающих вправо и влево вдоль фронта, на удалении всего 1 километра от противника.
Поход 1812 г. Всего русскую границу перешло 612 тысяч войск, подчиненных Наполеону. В этой массе для оккупации захваченной территории имелось всего 8 тыс. второлинейных войск. Из 12 пехотных и 4 кавалерийских корпусов только один корпус (IX корпус Виктора) подошел к осени 1812 г., вся же масса Великой армии, начавшая сосредоточение в зиму 1811-1812 гг., приняла участие в войне с самого ее начала. Подготовка к войне началась за 18 месяцев. Набор был весьма непопулярен во Франции. 10% французских полков образовывались штрафными частями, укомплектованными дезертирами и уклонившимися от призыва; они обучались перед войной в Голландии, на островах, образованных рукавами Рейна и каналами, где дезертирство было крайне затруднено. В первые две недели после перехода русской границы, Великая армия потеряла 135 тыс. дезертирами и отсталыми. Французскими являлись только "три первых корпуса, правда наиболее сильные (Даву - 6 дивизий - авангардный, лучший корпус, прикрывавший сосредоточение, Удино и Нея; в последний входила одна виртембергская дивизия); затем был один итальянский, один польский, пять преимущественно немецких корпусов. Сформированные для снабжения, транспорты имели большей частью тяжелые четверочные повозки, рассчитанные на полезный груз в 90 пудов и вовсе негодные для русских дорог. В кавалерии, в артиллерии и обозе имелось много молодых, 4-6-летних лошадей, силы которых были надорваны еще в период сосредоточения; массовый падеж начался сейчас же после перехода Немана.
Эта армия, привыкшая пользоваться богатыми местными средствами западной Европы, где, однако, оперировали втрое меньшие массы, вынуждена была действовать в бедной Литве и Белоруссии и, чтобы отрезать отступление втрое меньшим русским армиям, должна была состязаться с ними в подвижности. Естественно, эта задача не удалась французам ни в Виленской операции, где. Наполеон стремился отрезать Багратиона, ни в Смоленской, где он хотел выйти на путь отхода наших главных сил. Наполеон стремился к немедленному сокрушению русских; но он лучше достиг бы своей цели, начав операции с 250-тыс. армией и подготовив достаточные силы для пополнения армии и для оккупации территории.
Русская армия, со времен Екатерины II, насчитывала в своем мирном составе до полумиллиона войск. Но при обширности территории и границ, при затруднительности снабжения крупных масс в русских условиях бедности местных средств и плохих путей, действующие армии, в сложности, не могли достигать свыше 200 тыс. бойцов. В 1812 г. мы только что заканчивали войну с Турцией, и войска постепенно передвигались от Дуная к северу. В момент начала кампании к северу от Полесья находились 1-я армия Барклая-де-Толли, базировавшаяся на Двину (110 тыс.), и 2-я армия Багратиона (50 тыс.), базировавшаяся на Березину. Военный советчик императора Александра, жестокий теоретик Пфуль, исходя из стратегических идей Бюлова, предполагал действовать одной из этих армий на сообщения Наполеона, когда он погонится за другой. В плане Пфуля крупное значение имел укрепленный лагерь у Дриссы - тет-де-пон на Западной Двине, куда должна была отходить 1-я армия, чтобы дать возможность 2-й армии ударить на сообщения Наполеона. План имел в виду принести в жертву нашествия Наполеона только Литву и Белоруссию и сохранить коренные русские области. Однако, сообщения Наполеона на Двине растягивались только на 300 километров. При имевшемся соотношении сил, надо было дать развиться Наполеоновскому сокрушению на 800 км., от Немана к Москве, чтобы сообщения его оказались действительно в беспомощном положении. Сверх того надо было выгадать известное время, чтобы дать развиться процессу разложения в Великой армии, переживавшей крупное замешательство уже в период подхода к русским границам. Ошибка Пфуля была лишь в масштабе; в основе же идеи Бюлова являлись не глупыми "теоретическими бреднями", а заключали в себе здоровое ядро. Разделение наших сил по плану Пфуля принесло ту пользу, что явилось формальным основанием для отказа вступить в начале войны в решительный бой с Наполеоном - после соединения обеих армий под Смоленском крупное сражение было уже политической необходимостью; оно состоялось под Бородиным, когда маневренная способность Великой армии уже сильно уменьшилась и в численности Наполеон уже лишь немногим превосходил войска Кутузова, объединившего командование 1-й и 2-й армиями.
Кроме русских сил, выставленных севернее Полесья, мы располагали на Волыни 3-й армией Тормасова (40 тыс.), и такой же численности, приблизительно, достигала армия Чичагова, которая, однако, могла освободиться из Молдавии и подойти на Волынь лишь в сентябре, т. е. через три месяца после переправы французов через Неман (23 июня){233}.
Мы остановимся на двух вопросах кампании 1812 года: на русской, работе по разложению Великой армии и на Березинской операции.
Борьба за массы{234}. Наполеон имел возможность в 1812 г. достигнуть значительного эффекта, бросив революционные призывы в массы русского крепостного крестьянства; возможности для взрыва новой Пугачевщины имелись. Война 1812 года так резко выделяется в русском сознании и получила наименование Отечественной именно вследствие страха господствующих классов перед позицией, которую могло занять крестьянство по отношению к Наполеону. Однако, последний с годами обнаруживал все более реакционные тенденции. Он имел в виду присоединить Литву и Белоруссию к Польше; крестьянское восстание значительно осложнило бы эту задачу и нашло бы, вероятно, серьезный отклик и в панском герцогстве Варшавском. Полагаясь на тройное превосходство в численности своей армии, на превосходство своего стратегического и тактического искусства над русским управлением, Наполеон отказался от использования политических лозунгов, без которых большие завоевания, однако, не делаются. Может быть, длительный опыт работы Наполеона с французскими войсками, которые повсеместно в короткое время восстанавливали против себя население своими реквизициями, мародерством, недисциплинированностью, насилиями, и возможность использовать для агитации в русском населении лишь поляков, столь непопулярных в русском западных областях, знакомых только с польскими помещиками, и явились соображениями, удержавшими Наполеона хотя бы от попытки обещать свободу русским крестьянам.
Русские, со своей стороны, широко использовали политическое оружие как для борьбы в тылу Наполеона, так и в рядах его армии. Работа направлялась по трем линиям - немецкой, польской и южнославянской. Мы остановимся только на агитации среди немцев.
Установленная Наполеоном континентальная система была очень выгодна для промышленной части Германии (левый и правый берег Рейна, Саксония), но разоряла торговые порты и земледельческие районы севера и востока Германии, где хлебные цены упали на 60-80%{235}. Здесь создались чрезвычайно выгодные условия для националистической агитации, направленной против гегемонии Наполеона. Созданный Наполеоном Рейнский союз из немецких областей, зарабатывавших на континентальной системе, действительно, смог держаться даже в 1813 г., вплоть до Лейпцигской катастрофы, но в прочей Германии разразилась направленная против французов национальная буря.
Подготовка войны 1812 года началась уже в 1810 г. Прусский министр полиции Грунер был завербован русскими для организации антифранцузской агитации в Германии. Даву, командовавший французскими войсками в Германии, начал доносить о подпольном распространении таких сочинений, как труд близкого к русской полиции Коцебу о Наполеоне, под заглавием: "Замечания об освободителе от изобилия", или "История кампаний в Португалии в 1810 и 1811 гг."; последний труд имел целью подорвать веру в непобедимость французов. Подлинный призыв к восстанию немцев заключался во II томе "Духа времени" поэта Арндта, где Наполеон описывался, как сатана, антихрист, и где страстно пророчествовалась его гибель от руки восставших народов. На германских каналах, по которым к Висле сосредоточивались запасы для французской армии, был организован саботаж, под предлогом неисправности шлюзов, и поджог складов с французским военным имуществом. Как только какие-либо части Рейнского союза вступали на прусскую территорию, в них начиналось массовое дезертирство, так как части окружались агитаторами, пособниками и укрывателями. Доклад Раппа от 11 ноября 1811 г. дает очень обширный материал по этой агитации, Рапп приходил к заключению, что так как семена этой агитации падают на благоприятную им почву, то, в случае неудачи, в 1812 г все население от Рейна до Сибири вооружится и восстанет против французов.
Стареющий Наполеон сказался в непонимании, этих донесений. Он полагал, что "такие рассуждения представляют уже действительное зло. Нет ничего общего между Испанией и немецкими провинциями. Чего можно опасаться от такого рассудительного, разумного, хладнокровного, терпимого народа, столь далекого от всяких эксцессов, что не было примера, чтобы в Германии во время войны зарезали человека. А если и будет какое-либо народное движение в Германии, то в результате оно сложится в нашу пользу и окажется направленным против мелких немецких князьков{236}".
Целый ряд видных немецких ученых и писателей, начиная с Шлейермахера, согласился работать в 1812 г. в тылу французской армии в русских интересах. Так как предпосылок для успеха вооруженного восстания не было, то цель для агитации временно была поставлена - распространение смуты и недовольства. Для соответственной информации на русские деньги издавалась подпольная газета, которая должна была разоблачать фальшь победных бюллетеней Наполеона.
Была организована направлявшаяся через Австрию связь с Россией. С Метернихом был заключен тайный уговор, по которому русские и австрийские войска обязывались возможно щадить друг друга.
Главные усилия были направлены на немецких солдат, находившихся на фронте. Несколько выдающихся прусских офицеров взялись быть русскими агентами в прусском корпусе Йорка. Майор фон дер Гольц, которому были даны большие полномочия, ручался, что удержит пруссаков от серьезных действий против русских; он соответственно обрабатывал прусское командование и организовывал дезертирство. Таурогенская измена пруссаков Наполеону подготовлялась заблаговременно.
В России был организован "Немецкий Комитет" под фактическим руководством Штейна, политического вождя национального движения в Германии, согласившегося взять на себя руководство русской агитацией.
Имея кадр прекрасных немецких офицеров-патриотов, покинувших прусскую службу, когда Пруссия была принуждена к союзу с Наполеоном, Штейн решил создать германский легион, укомплектовав его дезертирами и пленными немецких контингентов Великой армии; легион должен был явиться революционным вызовом порабощенной французами Германии, а впоследствии - ядром вооруженного восстания в Германии.
Образчиком агитационной литературы, отпечатанной в Петербурге, в сенатской типографии, в октябре 1812 г., на средства неограниченного монарха, является написанный Арндтом по особому заказу "краткий катехизис для немецких солдат". Немецкие солдаты когда-то имели своего германского императора. Теперь они связались с самим сатаной и адом во образе Наполеона Свободные люди стали рабами и с оружием следуют в отдаленные страны, чтобы сделать такими же рабами счастливые и свободные народы. Немецкий государь посылает немецкого солдата на войну: должен ли немецкий солдат воевать? Нет, отвечает Арндт; монархическая идея подчиняется идее национальной, отечественной, если государь натравливает своих солдат на неповинных, на имеющих право на своей стороне, если государь посягает на счастье и свободу своих подданных, если он хочет помогать врагам своего отечества, если он позволяет грабить, бесчестить, насиловать свое население, то слушаться такого государя значило бы нарушать божеский закон. Честь немецкого солдата требует, чтобы он сломал тот клинок, который ему немецкие деспоты приказывают обнажить за врагов родины - французов. Солдат должен помнить, что родина, отечество бессмертны и вечны, а монархи и всякое начальство уйдет в прошлое со своим мелким честолюбием, со всем постыдным, что они наделали. Договор верности, связывающий войска с государем, может быть нарушен не только вассалом, но и сеньором. Если государь становится союзником Наполеона, то тем самым он делается изменником. Солдат, принесший присягу государю, не имеет права слепо выполнять все, что он ему прикажет. если приказ направлен против отечества, то честь солдата требует нарушения присяги. "Ты человек, и человеческая кожа остается на тебе и после того, как на тебя напялили мундир{237}".
В значительной степени на успехе агитации среди немецких контингентов, прикрывавших операционную линию Наполеона в 1812 году, базировался план Березинской операции - окружения латинского ядра Великой армии, углубившегося в Москву{238}.
Березинская операция. Кутузов 7 сентября (нов. стиль), в вечер Бородинского сражения, послал императору Александру "в Петербург донесение об отбитых атаках Наполеона, дышавшее оптимизмом. Оно было получено через 4 суток и понято Александром, как известие о победе. В Петербурге, по-видимому флигель-адъютантом Чернышевым, был составлен на основании этих данных план захвата сообщений Наполеона; срок операции намечался в 40 дней; в это время русские войска, оставленные на Двине и в Полесье, уверенные в бездействии стоявших перед ними немецких заслонов, должны были преодолеть сопротивление немногих французских дивизий и занять, фронтом на восток, в тылу у Наполеона, сильные оборонительные линии Уллы и Березины и отрезать Наполеону пути как на Вильну, так и на Минск. Намечались гигантские Канны. В действительности операция растянулась на вдвое больший срок.
Этот план, с рескриптом Александра, Чернышев привез Кутузову уже после оставления Москвы, в момент нахождения русской армии на старой Калужской дороге. Кутузов его одобрил. В первой половине октября приказы уже дошли до исполнителей. Ухудшение состояния французской армии и в особенности начало французского отступления из Москвы дало моральный импульс для выполнения этого замысла.
Положение на театре военных действий было таково: Наполеон (100 тыс.) находился в Москве, имея корпус Жюно (вестфальский, разложившийся первым) в Можайске. Его сообщения прикрывались: корпус Макдональда - преимущественно пруссаки - на подступах к Риге, куда прибыл из Финляндии русский корпус Штейнгеля. На средней Двине, от Полоцка до Витебска, корпуса Удино и Сен-Сира (баварцы) стояли против сильного корпуса Витгенштейна, обеспечивавшего Петербургское направление. На" юге, в Полесье, Шварценберг объединял действия над своим австрийским корпусом и саксонским корпусом Ренье. Всего в Полесье имелось 50 тыс. немцев против 60 тыс. Чичагова, подошедшего из Валахии и 21 сентября соединившегося с Тормасовым, В центре, у Смоленска стоял свежий корпус Виктора, а на Березине наблюдала Бобруйск польская дивизия Домбровского.
В соответствии с планом, одобренным Александром, Штейнгель, не оставив в Риге почти вовсе полевых войск, должен был подойти к Витгенштейну. Витгенштейну указывалось отбросить на запад французские корпуса и, выставив против них заслон, занять р. Уллу. Чичагов, отбросив также на запад Шварценберга, должен был занять верхнюю Березину. Руководил операцией Александр из Петербурга в таких условиях: 7 ноября Александр отдает Чичагову приказ, имея данные о расположении его армии к 22 октября, и 18 ноября этот приказ достигает Чичагова. Связь между Чичаговым и Витгенштейном достигалась такими героическими мерами, как пробег флигель-адъютанта Чернышева, с конвоем из одного казачьего полка, из Слонима через Новогрудок и Радошковичи в Чашники, через все расположение Наполеоновского тыла. Несмотря на такие трудности руководства в ту эпоху операцией по внешним линиям, когда проходило до 28 дней от момента события до получения реагирующего на него приказа, Березинская операция, намеченная сразу в магистральных чертах и основанная на верных предпосылках - разложении французов, тайной измене немцев, растянутости сообщений Наполеона, - получила плавное течение.
18 октября Витгенштейн атаковал Полоцк, немцы (баварский корпус) ушли в Виленском направлении, но французский корпус Удино не удалось отбросить от сообщений Наполеона. Удино отошел к р. Улле, и затем, усилившись корпусом Виктора из Смоленска, сосредоточился у м. Черея. К началу ноября Витгенштейн занимал р. Уллу от Лепеля до устья, а 7 ноября небольшим отрядом захватил и Витебск.
Чичагов, только маневрируя против австрийцев хитрившего Шварценберга и сталкиваясь иногда с саксонцами Ренье, занял 9 октября Брест-Литовск. Немцы Шварценберга открыли сообщения Великой армии, предпочтя защите их задачу прикрытия Польши, которой, впрочем, никто не угрожал. Потеряв много времени под Брестом, 27 октября Чичагов решился: он оставил против Шварценберга{239} заслон Сакена и с 30 тысячами выступил к Березине на Пружаны, Слоним, Минск, Борисов, усиливаясь по пути отрядами из Пинска и Мозыря. 16 ноября был занят Минск, а 21 ноября, внезапным нападением, авангард выбил поляков Домбровского из Борисова и захватил мост через Березину. 22 ноября армия Чичагова заняла линию Березины, от Зембина до Уши.
Отступление Наполеона от Москвы началось 18 октября. Армия его разлагалась, что сказывалось в том, что массы солдат покидали строй, бросали оружие и, в образе не знающей ни порядка, ни дисциплины толпы, тянулись между корпусами армии. Русские вели параллельное преследование. Кутузов и под Вязьмой, и под Красным имел возможность перерезать дорогу Наполеону, причем он располагал громадным превосходством в силах - особенно в артиллерии и кавалерии; однако, обаяние Наполеона было столь значительно, что русские перед ним расступались, очищали дорогу, расстреливали проходящие французские колонны артиллерийским огнем, набрасывались на обозы и толпы безоружных и забирали их. Французы были вынуждены отступать по одной дороге, в стране, объятой крестьянским движением, облепленные нашей легкой конницей. В момент отступления из Москвы, Великая армия, не считая корпусов, оставленных в тылу, насчитывала еще 100 тыс. Через месяц, при подходе к Орше, она имела в строю около 25 тыс. с 40 орудиями и около 30 тыс. безоружных. Несколько дней отдыха могли бы позволить Наполеону установить в отступавших толпах, перемешавшихся с обозами, какой-либо порядок; однако, положение на сообщениях было таково, что ни в Смоленске, ни в Орше задержаться было невозможно. Начало зимы было относительно теплое.
Кутузов за месяц, от сражения при Тарутине до сражения под Красным (18 октября - 17 ноября), потерял, преимущественно больными и отсталыми, почти 50% главных сил и при подходе к Днепру начал отставать от Наполеона.
Последний, усилившись корпусами Удино и Виктора, имел при подходе к Березине до 35 тыс. С фронта ему заграждали путь 40 тыс. Чичагова, с севера над ним висел Витгенштейн с 35 тыс., в ближайшем тылу его находилось не менее 60 тыс. Кутузова.
23 ноября стремительным ударом корпуса Удино перешедшие Березину части армии Чичагова были отброшены за реку. Наполеон решил форсировать Березину на направлении севернее Борисова, чтобы затем отступать не на Минск, а на Зембин - Вильно. Березина, на которой был ледоход, вздулась, и броды начали закрываться. Чичагов группировал свои главные силы у Борисова и севернее; демонстрация Наполеона отвлекла их к югу от Борисова. Демонстрация эта выглядела тем более внушительно, что Наполеону удалось распространить в своей армии ложный слух о том, что переправа будет южнее Борисова, и свернуть от Борисова на юг массу следовавших с армией безоружных.
Пункт переправы через Березину был избран у д. Студейки, где 26 ноября удалось навести два моста. Над переправой нависла угроза с тыла: против Витгенштейна оставался слабый корпус Виктора, который, предполагая, что переправа будет южнее Борисова, отошел на Лошницу и Борисов Витгенштейн занял Черею, затем село Бараны, но потом двинулся тоже к Борисову, разойдясь в лесных дефиле с французами, тянувшимися из Борисова на север, в Студенку. В Борисове была отрезана только дивизия Партуно, последняя из арьергардного корпуса Виктора.
26 и 27 ноября французы переходили через Березину без большой помехи. 28 ноября Чичагов и Витгенштейн атаковали французов с юга, по обоим берегам Березины. 16 тыс. Удино, Нея и гвардии преградили на западном берегу выход из лесов к месту переправы Чичагову, располагавшему двойными силами, но не имевшему возможности их развернуть 7 тыс. Виктора удерживали на восточном берегу Витгенштейна, располагавшего в пять раз большими силами, но развернувшего только 16 тыс. Русские генералы боялись броситься в решительную атаку там, где находился сам Наполеон.
29 ноября сохранившие порядок силы Наполеона продолжали отступление через Зембин на Сморгонь. В жертву нам достались обозы и десятки тысяч безоружных. Однако, жестокие морозы, наступившие с началом декабря, и недостаток продовольствия разрушили остатки Наполеоновских войск. Из перешедших Березину частей, 7 декабря к Вильне подошло с оружием в руках только несколько сот человек. Свежие дивизии Луазона и Вреде прикрывали их отход.
Несмотря на вялые действия всех трех русских групп, жестоко страдавших от зимнего похода, на крайние трудности согласования их действий и руководства свыше, несмотря на то, что железной энергии Наполеона удалось пробиться из русского кольца и спасти если не армию, то командные кадры, Березинская операция представляет величайшее дерзание русской стратегической мысли. Полууспех явился в результате тактических ошибок, но не стратегических недостатков смелого замысла{240}. Удивительна быстрота, с которой разлагалась Великая армия. На Березине дрались с нами одни лишь кадры, офицеры и немногие ветераны. Силы, которые собрал Наполеон для сокрушения России, по своей недисциплинированности, недостаточной спаянности с Наполеоновским империализмом и недостаточной организованности, не соответствовали поставленной цели. Пройдя Смоленск, Наполеон уже прошел за кульминационную точку своих успехов и шел к закату. Березинская операция, задуманная в самый момент вступления французов, в Москву, являлась прекрасным опровержением Наполеоновских замыслов, оторвавшихся от реальных возможностей.
Литература
Выдержки из трудов Жомини и, оценка Жомини в труде "Стратегия в трудах военных классиков", т. II, стр. 98 - 157, а также в т. I, стр. 85 - 102, критический обзор Медема. Жомини дает лучшие оценки действий Наполеона, чем последний в своих трудах. Приводим список последних:
Действия эрцгерцога Карла весьма примечательны, как пример истинно активной обороны речной линии, где войска расходовались не на пассивный кордон вдоль реки, а для того, чтобы попытаться нанести противнику решительное поражение; в октябре 1914 года Конрад фон Гетцендорф таким же образом оборонял реку Вислу в районе Ивангорода{232}. Оборонительное сражение велось австрийцами крайне активно: оборонительный участок и в косом к нему направлении наступательный уступ, образованный развертыванием резерва. Однако, насколько заслуживает внимания оперативная идея австрийцев, настолько же ошибочным является исполнение; постоянные колебания, нерешительность и сомнения.
Общее расположение Наполеона у Рашдорфа напоминает группировку Мак-Магона перед Седанским сражением.
Успех прорыва Макдональда являлся весьма сомнительным; и в эпоху гладкоствольного оружия. Любопытно искусство маневрирования Даву и Массены, принимающих вправо и влево вдоль фронта, на удалении всего 1 километра от противника.
Поход 1812 г. Всего русскую границу перешло 612 тысяч войск, подчиненных Наполеону. В этой массе для оккупации захваченной территории имелось всего 8 тыс. второлинейных войск. Из 12 пехотных и 4 кавалерийских корпусов только один корпус (IX корпус Виктора) подошел к осени 1812 г., вся же масса Великой армии, начавшая сосредоточение в зиму 1811-1812 гг., приняла участие в войне с самого ее начала. Подготовка к войне началась за 18 месяцев. Набор был весьма непопулярен во Франции. 10% французских полков образовывались штрафными частями, укомплектованными дезертирами и уклонившимися от призыва; они обучались перед войной в Голландии, на островах, образованных рукавами Рейна и каналами, где дезертирство было крайне затруднено. В первые две недели после перехода русской границы, Великая армия потеряла 135 тыс. дезертирами и отсталыми. Французскими являлись только "три первых корпуса, правда наиболее сильные (Даву - 6 дивизий - авангардный, лучший корпус, прикрывавший сосредоточение, Удино и Нея; в последний входила одна виртембергская дивизия); затем был один итальянский, один польский, пять преимущественно немецких корпусов. Сформированные для снабжения, транспорты имели большей частью тяжелые четверочные повозки, рассчитанные на полезный груз в 90 пудов и вовсе негодные для русских дорог. В кавалерии, в артиллерии и обозе имелось много молодых, 4-6-летних лошадей, силы которых были надорваны еще в период сосредоточения; массовый падеж начался сейчас же после перехода Немана.
Эта армия, привыкшая пользоваться богатыми местными средствами западной Европы, где, однако, оперировали втрое меньшие массы, вынуждена была действовать в бедной Литве и Белоруссии и, чтобы отрезать отступление втрое меньшим русским армиям, должна была состязаться с ними в подвижности. Естественно, эта задача не удалась французам ни в Виленской операции, где. Наполеон стремился отрезать Багратиона, ни в Смоленской, где он хотел выйти на путь отхода наших главных сил. Наполеон стремился к немедленному сокрушению русских; но он лучше достиг бы своей цели, начав операции с 250-тыс. армией и подготовив достаточные силы для пополнения армии и для оккупации территории.
Русская армия, со времен Екатерины II, насчитывала в своем мирном составе до полумиллиона войск. Но при обширности территории и границ, при затруднительности снабжения крупных масс в русских условиях бедности местных средств и плохих путей, действующие армии, в сложности, не могли достигать свыше 200 тыс. бойцов. В 1812 г. мы только что заканчивали войну с Турцией, и войска постепенно передвигались от Дуная к северу. В момент начала кампании к северу от Полесья находились 1-я армия Барклая-де-Толли, базировавшаяся на Двину (110 тыс.), и 2-я армия Багратиона (50 тыс.), базировавшаяся на Березину. Военный советчик императора Александра, жестокий теоретик Пфуль, исходя из стратегических идей Бюлова, предполагал действовать одной из этих армий на сообщения Наполеона, когда он погонится за другой. В плане Пфуля крупное значение имел укрепленный лагерь у Дриссы - тет-де-пон на Западной Двине, куда должна была отходить 1-я армия, чтобы дать возможность 2-й армии ударить на сообщения Наполеона. План имел в виду принести в жертву нашествия Наполеона только Литву и Белоруссию и сохранить коренные русские области. Однако, сообщения Наполеона на Двине растягивались только на 300 километров. При имевшемся соотношении сил, надо было дать развиться Наполеоновскому сокрушению на 800 км., от Немана к Москве, чтобы сообщения его оказались действительно в беспомощном положении. Сверх того надо было выгадать известное время, чтобы дать развиться процессу разложения в Великой армии, переживавшей крупное замешательство уже в период подхода к русским границам. Ошибка Пфуля была лишь в масштабе; в основе же идеи Бюлова являлись не глупыми "теоретическими бреднями", а заключали в себе здоровое ядро. Разделение наших сил по плану Пфуля принесло ту пользу, что явилось формальным основанием для отказа вступить в начале войны в решительный бой с Наполеоном - после соединения обеих армий под Смоленском крупное сражение было уже политической необходимостью; оно состоялось под Бородиным, когда маневренная способность Великой армии уже сильно уменьшилась и в численности Наполеон уже лишь немногим превосходил войска Кутузова, объединившего командование 1-й и 2-й армиями.
Кроме русских сил, выставленных севернее Полесья, мы располагали на Волыни 3-й армией Тормасова (40 тыс.), и такой же численности, приблизительно, достигала армия Чичагова, которая, однако, могла освободиться из Молдавии и подойти на Волынь лишь в сентябре, т. е. через три месяца после переправы французов через Неман (23 июня){233}.
Мы остановимся на двух вопросах кампании 1812 года: на русской, работе по разложению Великой армии и на Березинской операции.
Борьба за массы{234}. Наполеон имел возможность в 1812 г. достигнуть значительного эффекта, бросив революционные призывы в массы русского крепостного крестьянства; возможности для взрыва новой Пугачевщины имелись. Война 1812 года так резко выделяется в русском сознании и получила наименование Отечественной именно вследствие страха господствующих классов перед позицией, которую могло занять крестьянство по отношению к Наполеону. Однако, последний с годами обнаруживал все более реакционные тенденции. Он имел в виду присоединить Литву и Белоруссию к Польше; крестьянское восстание значительно осложнило бы эту задачу и нашло бы, вероятно, серьезный отклик и в панском герцогстве Варшавском. Полагаясь на тройное превосходство в численности своей армии, на превосходство своего стратегического и тактического искусства над русским управлением, Наполеон отказался от использования политических лозунгов, без которых большие завоевания, однако, не делаются. Может быть, длительный опыт работы Наполеона с французскими войсками, которые повсеместно в короткое время восстанавливали против себя население своими реквизициями, мародерством, недисциплинированностью, насилиями, и возможность использовать для агитации в русском населении лишь поляков, столь непопулярных в русском западных областях, знакомых только с польскими помещиками, и явились соображениями, удержавшими Наполеона хотя бы от попытки обещать свободу русским крестьянам.
Русские, со своей стороны, широко использовали политическое оружие как для борьбы в тылу Наполеона, так и в рядах его армии. Работа направлялась по трем линиям - немецкой, польской и южнославянской. Мы остановимся только на агитации среди немцев.
Установленная Наполеоном континентальная система была очень выгодна для промышленной части Германии (левый и правый берег Рейна, Саксония), но разоряла торговые порты и земледельческие районы севера и востока Германии, где хлебные цены упали на 60-80%{235}. Здесь создались чрезвычайно выгодные условия для националистической агитации, направленной против гегемонии Наполеона. Созданный Наполеоном Рейнский союз из немецких областей, зарабатывавших на континентальной системе, действительно, смог держаться даже в 1813 г., вплоть до Лейпцигской катастрофы, но в прочей Германии разразилась направленная против французов национальная буря.
Подготовка войны 1812 года началась уже в 1810 г. Прусский министр полиции Грунер был завербован русскими для организации антифранцузской агитации в Германии. Даву, командовавший французскими войсками в Германии, начал доносить о подпольном распространении таких сочинений, как труд близкого к русской полиции Коцебу о Наполеоне, под заглавием: "Замечания об освободителе от изобилия", или "История кампаний в Португалии в 1810 и 1811 гг."; последний труд имел целью подорвать веру в непобедимость французов. Подлинный призыв к восстанию немцев заключался во II томе "Духа времени" поэта Арндта, где Наполеон описывался, как сатана, антихрист, и где страстно пророчествовалась его гибель от руки восставших народов. На германских каналах, по которым к Висле сосредоточивались запасы для французской армии, был организован саботаж, под предлогом неисправности шлюзов, и поджог складов с французским военным имуществом. Как только какие-либо части Рейнского союза вступали на прусскую территорию, в них начиналось массовое дезертирство, так как части окружались агитаторами, пособниками и укрывателями. Доклад Раппа от 11 ноября 1811 г. дает очень обширный материал по этой агитации, Рапп приходил к заключению, что так как семена этой агитации падают на благоприятную им почву, то, в случае неудачи, в 1812 г все население от Рейна до Сибири вооружится и восстанет против французов.
Стареющий Наполеон сказался в непонимании, этих донесений. Он полагал, что "такие рассуждения представляют уже действительное зло. Нет ничего общего между Испанией и немецкими провинциями. Чего можно опасаться от такого рассудительного, разумного, хладнокровного, терпимого народа, столь далекого от всяких эксцессов, что не было примера, чтобы в Германии во время войны зарезали человека. А если и будет какое-либо народное движение в Германии, то в результате оно сложится в нашу пользу и окажется направленным против мелких немецких князьков{236}".
Целый ряд видных немецких ученых и писателей, начиная с Шлейермахера, согласился работать в 1812 г. в тылу французской армии в русских интересах. Так как предпосылок для успеха вооруженного восстания не было, то цель для агитации временно была поставлена - распространение смуты и недовольства. Для соответственной информации на русские деньги издавалась подпольная газета, которая должна была разоблачать фальшь победных бюллетеней Наполеона.
Была организована направлявшаяся через Австрию связь с Россией. С Метернихом был заключен тайный уговор, по которому русские и австрийские войска обязывались возможно щадить друг друга.
Главные усилия были направлены на немецких солдат, находившихся на фронте. Несколько выдающихся прусских офицеров взялись быть русскими агентами в прусском корпусе Йорка. Майор фон дер Гольц, которому были даны большие полномочия, ручался, что удержит пруссаков от серьезных действий против русских; он соответственно обрабатывал прусское командование и организовывал дезертирство. Таурогенская измена пруссаков Наполеону подготовлялась заблаговременно.
В России был организован "Немецкий Комитет" под фактическим руководством Штейна, политического вождя национального движения в Германии, согласившегося взять на себя руководство русской агитацией.
Имея кадр прекрасных немецких офицеров-патриотов, покинувших прусскую службу, когда Пруссия была принуждена к союзу с Наполеоном, Штейн решил создать германский легион, укомплектовав его дезертирами и пленными немецких контингентов Великой армии; легион должен был явиться революционным вызовом порабощенной французами Германии, а впоследствии - ядром вооруженного восстания в Германии.
Образчиком агитационной литературы, отпечатанной в Петербурге, в сенатской типографии, в октябре 1812 г., на средства неограниченного монарха, является написанный Арндтом по особому заказу "краткий катехизис для немецких солдат". Немецкие солдаты когда-то имели своего германского императора. Теперь они связались с самим сатаной и адом во образе Наполеона Свободные люди стали рабами и с оружием следуют в отдаленные страны, чтобы сделать такими же рабами счастливые и свободные народы. Немецкий государь посылает немецкого солдата на войну: должен ли немецкий солдат воевать? Нет, отвечает Арндт; монархическая идея подчиняется идее национальной, отечественной, если государь натравливает своих солдат на неповинных, на имеющих право на своей стороне, если государь посягает на счастье и свободу своих подданных, если он хочет помогать врагам своего отечества, если он позволяет грабить, бесчестить, насиловать свое население, то слушаться такого государя значило бы нарушать божеский закон. Честь немецкого солдата требует, чтобы он сломал тот клинок, который ему немецкие деспоты приказывают обнажить за врагов родины - французов. Солдат должен помнить, что родина, отечество бессмертны и вечны, а монархи и всякое начальство уйдет в прошлое со своим мелким честолюбием, со всем постыдным, что они наделали. Договор верности, связывающий войска с государем, может быть нарушен не только вассалом, но и сеньором. Если государь становится союзником Наполеона, то тем самым он делается изменником. Солдат, принесший присягу государю, не имеет права слепо выполнять все, что он ему прикажет. если приказ направлен против отечества, то честь солдата требует нарушения присяги. "Ты человек, и человеческая кожа остается на тебе и после того, как на тебя напялили мундир{237}".
В значительной степени на успехе агитации среди немецких контингентов, прикрывавших операционную линию Наполеона в 1812 году, базировался план Березинской операции - окружения латинского ядра Великой армии, углубившегося в Москву{238}.
Березинская операция. Кутузов 7 сентября (нов. стиль), в вечер Бородинского сражения, послал императору Александру "в Петербург донесение об отбитых атаках Наполеона, дышавшее оптимизмом. Оно было получено через 4 суток и понято Александром, как известие о победе. В Петербурге, по-видимому флигель-адъютантом Чернышевым, был составлен на основании этих данных план захвата сообщений Наполеона; срок операции намечался в 40 дней; в это время русские войска, оставленные на Двине и в Полесье, уверенные в бездействии стоявших перед ними немецких заслонов, должны были преодолеть сопротивление немногих французских дивизий и занять, фронтом на восток, в тылу у Наполеона, сильные оборонительные линии Уллы и Березины и отрезать Наполеону пути как на Вильну, так и на Минск. Намечались гигантские Канны. В действительности операция растянулась на вдвое больший срок.
Этот план, с рескриптом Александра, Чернышев привез Кутузову уже после оставления Москвы, в момент нахождения русской армии на старой Калужской дороге. Кутузов его одобрил. В первой половине октября приказы уже дошли до исполнителей. Ухудшение состояния французской армии и в особенности начало французского отступления из Москвы дало моральный импульс для выполнения этого замысла.
Положение на театре военных действий было таково: Наполеон (100 тыс.) находился в Москве, имея корпус Жюно (вестфальский, разложившийся первым) в Можайске. Его сообщения прикрывались: корпус Макдональда - преимущественно пруссаки - на подступах к Риге, куда прибыл из Финляндии русский корпус Штейнгеля. На средней Двине, от Полоцка до Витебска, корпуса Удино и Сен-Сира (баварцы) стояли против сильного корпуса Витгенштейна, обеспечивавшего Петербургское направление. На" юге, в Полесье, Шварценберг объединял действия над своим австрийским корпусом и саксонским корпусом Ренье. Всего в Полесье имелось 50 тыс. немцев против 60 тыс. Чичагова, подошедшего из Валахии и 21 сентября соединившегося с Тормасовым, В центре, у Смоленска стоял свежий корпус Виктора, а на Березине наблюдала Бобруйск польская дивизия Домбровского.
В соответствии с планом, одобренным Александром, Штейнгель, не оставив в Риге почти вовсе полевых войск, должен был подойти к Витгенштейну. Витгенштейну указывалось отбросить на запад французские корпуса и, выставив против них заслон, занять р. Уллу. Чичагов, отбросив также на запад Шварценберга, должен был занять верхнюю Березину. Руководил операцией Александр из Петербурга в таких условиях: 7 ноября Александр отдает Чичагову приказ, имея данные о расположении его армии к 22 октября, и 18 ноября этот приказ достигает Чичагова. Связь между Чичаговым и Витгенштейном достигалась такими героическими мерами, как пробег флигель-адъютанта Чернышева, с конвоем из одного казачьего полка, из Слонима через Новогрудок и Радошковичи в Чашники, через все расположение Наполеоновского тыла. Несмотря на такие трудности руководства в ту эпоху операцией по внешним линиям, когда проходило до 28 дней от момента события до получения реагирующего на него приказа, Березинская операция, намеченная сразу в магистральных чертах и основанная на верных предпосылках - разложении французов, тайной измене немцев, растянутости сообщений Наполеона, - получила плавное течение.
18 октября Витгенштейн атаковал Полоцк, немцы (баварский корпус) ушли в Виленском направлении, но французский корпус Удино не удалось отбросить от сообщений Наполеона. Удино отошел к р. Улле, и затем, усилившись корпусом Виктора из Смоленска, сосредоточился у м. Черея. К началу ноября Витгенштейн занимал р. Уллу от Лепеля до устья, а 7 ноября небольшим отрядом захватил и Витебск.
Чичагов, только маневрируя против австрийцев хитрившего Шварценберга и сталкиваясь иногда с саксонцами Ренье, занял 9 октября Брест-Литовск. Немцы Шварценберга открыли сообщения Великой армии, предпочтя защите их задачу прикрытия Польши, которой, впрочем, никто не угрожал. Потеряв много времени под Брестом, 27 октября Чичагов решился: он оставил против Шварценберга{239} заслон Сакена и с 30 тысячами выступил к Березине на Пружаны, Слоним, Минск, Борисов, усиливаясь по пути отрядами из Пинска и Мозыря. 16 ноября был занят Минск, а 21 ноября, внезапным нападением, авангард выбил поляков Домбровского из Борисова и захватил мост через Березину. 22 ноября армия Чичагова заняла линию Березины, от Зембина до Уши.
Отступление Наполеона от Москвы началось 18 октября. Армия его разлагалась, что сказывалось в том, что массы солдат покидали строй, бросали оружие и, в образе не знающей ни порядка, ни дисциплины толпы, тянулись между корпусами армии. Русские вели параллельное преследование. Кутузов и под Вязьмой, и под Красным имел возможность перерезать дорогу Наполеону, причем он располагал громадным превосходством в силах - особенно в артиллерии и кавалерии; однако, обаяние Наполеона было столь значительно, что русские перед ним расступались, очищали дорогу, расстреливали проходящие французские колонны артиллерийским огнем, набрасывались на обозы и толпы безоружных и забирали их. Французы были вынуждены отступать по одной дороге, в стране, объятой крестьянским движением, облепленные нашей легкой конницей. В момент отступления из Москвы, Великая армия, не считая корпусов, оставленных в тылу, насчитывала еще 100 тыс. Через месяц, при подходе к Орше, она имела в строю около 25 тыс. с 40 орудиями и около 30 тыс. безоружных. Несколько дней отдыха могли бы позволить Наполеону установить в отступавших толпах, перемешавшихся с обозами, какой-либо порядок; однако, положение на сообщениях было таково, что ни в Смоленске, ни в Орше задержаться было невозможно. Начало зимы было относительно теплое.
Кутузов за месяц, от сражения при Тарутине до сражения под Красным (18 октября - 17 ноября), потерял, преимущественно больными и отсталыми, почти 50% главных сил и при подходе к Днепру начал отставать от Наполеона.
Последний, усилившись корпусами Удино и Виктора, имел при подходе к Березине до 35 тыс. С фронта ему заграждали путь 40 тыс. Чичагова, с севера над ним висел Витгенштейн с 35 тыс., в ближайшем тылу его находилось не менее 60 тыс. Кутузова.
23 ноября стремительным ударом корпуса Удино перешедшие Березину части армии Чичагова были отброшены за реку. Наполеон решил форсировать Березину на направлении севернее Борисова, чтобы затем отступать не на Минск, а на Зембин - Вильно. Березина, на которой был ледоход, вздулась, и броды начали закрываться. Чичагов группировал свои главные силы у Борисова и севернее; демонстрация Наполеона отвлекла их к югу от Борисова. Демонстрация эта выглядела тем более внушительно, что Наполеону удалось распространить в своей армии ложный слух о том, что переправа будет южнее Борисова, и свернуть от Борисова на юг массу следовавших с армией безоружных.
Пункт переправы через Березину был избран у д. Студейки, где 26 ноября удалось навести два моста. Над переправой нависла угроза с тыла: против Витгенштейна оставался слабый корпус Виктора, который, предполагая, что переправа будет южнее Борисова, отошел на Лошницу и Борисов Витгенштейн занял Черею, затем село Бараны, но потом двинулся тоже к Борисову, разойдясь в лесных дефиле с французами, тянувшимися из Борисова на север, в Студенку. В Борисове была отрезана только дивизия Партуно, последняя из арьергардного корпуса Виктора.
26 и 27 ноября французы переходили через Березину без большой помехи. 28 ноября Чичагов и Витгенштейн атаковали французов с юга, по обоим берегам Березины. 16 тыс. Удино, Нея и гвардии преградили на западном берегу выход из лесов к месту переправы Чичагову, располагавшему двойными силами, но не имевшему возможности их развернуть 7 тыс. Виктора удерживали на восточном берегу Витгенштейна, располагавшего в пять раз большими силами, но развернувшего только 16 тыс. Русские генералы боялись броситься в решительную атаку там, где находился сам Наполеон.
29 ноября сохранившие порядок силы Наполеона продолжали отступление через Зембин на Сморгонь. В жертву нам достались обозы и десятки тысяч безоружных. Однако, жестокие морозы, наступившие с началом декабря, и недостаток продовольствия разрушили остатки Наполеоновских войск. Из перешедших Березину частей, 7 декабря к Вильне подошло с оружием в руках только несколько сот человек. Свежие дивизии Луазона и Вреде прикрывали их отход.
Несмотря на вялые действия всех трех русских групп, жестоко страдавших от зимнего похода, на крайние трудности согласования их действий и руководства свыше, несмотря на то, что железной энергии Наполеона удалось пробиться из русского кольца и спасти если не армию, то командные кадры, Березинская операция представляет величайшее дерзание русской стратегической мысли. Полууспех явился в результате тактических ошибок, но не стратегических недостатков смелого замысла{240}. Удивительна быстрота, с которой разлагалась Великая армия. На Березине дрались с нами одни лишь кадры, офицеры и немногие ветераны. Силы, которые собрал Наполеон для сокрушения России, по своей недисциплинированности, недостаточной спаянности с Наполеоновским империализмом и недостаточной организованности, не соответствовали поставленной цели. Пройдя Смоленск, Наполеон уже прошел за кульминационную точку своих успехов и шел к закату. Березинская операция, задуманная в самый момент вступления французов, в Москву, являлась прекрасным опровержением Наполеоновских замыслов, оторвавшихся от реальных возможностей.
Литература
Выдержки из трудов Жомини и, оценка Жомини в труде "Стратегия в трудах военных классиков", т. II, стр. 98 - 157, а также в т. I, стр. 85 - 102, критический обзор Медема. Жомини дает лучшие оценки действий Наполеона, чем последний в своих трудах. Приводим список последних: