Светлана Найцева
Доисторическая история

1. Побег

* * *
   Нгао забилась в самый темный угол служившей им домом пещеры, куда не проникал свет горевшего у входа костра. Голос ее отца Тхена сына Ога разносился по всем закоулкам. Сам Тхен сидел возле огня и даже не смотрел в сторону дочери, хотя говорил именно о ней. Он был зол. Эта девчонка вместо восхищения милостью вождя осмелилась возражать.
   Три сына Тхена давно уже нашли себе жен и жили в соседних пещерах. Старшую дочь Ион брал в жены сам вождь племени Воун сын Ирума. Уж больно красива была она тогда. Теперь Ион стала женой Ирра – саблезубого тигра. Это случилось две луны назад во время переселения. Внезапно напав на людей, тигр убил Ион и унес в свою пещеру. Теперь у Воуна была новая жена.
   Сегодня днем Милон сын Воуна сказал Тхену, что возьмет его дочь в свой дом. А эта мерзавка заявила, что не пойдет в дом Милона.
   – Не надо Тхену сердиться, – проговорила Ула, мать Нгао, подходя к мужу. – Нгао мала и глупа. Дочь Тхена не понимает, как повезло, что Милон сын Воуна берет Нгао в дом Милона.
   – Нгао не мала! – вскочив, Тхен резко повернулся к жене. – Нгао глупа, но не мала! Нгао прожила столько зим, сколько пальцев у Тхена на руках и ноге. Дочь Тхена войдет в дом Милона сына Воуна и родит много сыновей, или Тхен убьет Нгао. Сын Ога не потерпит позора перед вождем!
   Шагнув к дочери, он за волосы выволок ее к костру и бросил на каменный пол.
   – После большой охоты Нгао войдет в дом сына Воуна. На зимнее поселение Нгао уйдет с Милоном.
   Ударив дочь ногой в бок, разъяренный Тхен вышел наружу. Глотая слезы, Нгао уползла обратно вглубь пещеры и свернулась комочком в темном углу. Ула подошла и села рядом.
   – Нгао надо смириться, – сказала она. – Женщина должна жить в доме мужчины, рожать детей, нести добычу после охоты и поклажу во время переселения. Терпеть побои и радоваться, когда мужчина обращает внимание. Так живут все.
   – Что будет с Нгао? – дочь Тхена подняла на мать испуганные заплаканные глаза.
   Мать всегда оберегала ее, старалась защищать от гнева отца. Сейчас Ула уже стара. Ей столько зим, сколько пальцев на руках у четырех человек. Но даже сейчас она оставалась красивой. Ее длинные ниже лопаток волосы по-прежнему были черны как смоль, лишь кое-где проглядывала седина. Они мелкими жесткими кудряшками спадали на спину. Морщины не искажали лицо, а придавали ему какую-то особую прелесть. Темные почти черные глаза строго смотрели на дочь.
   – Тхен возьмет Нгао на совет племени перед охотой, – ответила Ула. – Тхен скажет, что Нгао выросла и может стать женой. Милон сын Воуна сразу на совете может сказать, что возьмет Нгао в дом Милона. Тогда вечером Тхен проведет обряд очищения, и через три дня Нгао станет женой Милона.
   – Нгао не хочет!
   – Нгао на самом деле глупа. Это долг каждой женщины перед племенем. Желание Нгао не имеет значения. Дочь Тхена станет женой сына Воуна.
   Ула отошла от дочери. Тихо всхлипывая, Нгао свернулась в комок и вскоре уснула.
* * *
   Нгао принадлежала к племени сиху – скалистых людей, детей горной козы Арны. Она была небольшого роста худощавая, но сильная и ловкая для своего телосложения. Как и все женщины племени, Нгао носила шкуру горной козы и завязывала свои черные слегка вьющиеся волосы кожаным ремешком. Она отличалась от типичных представителей племени. У нее была слишком светлая для сиху кожа. Ее лицо имело более мягкие черты, а волосы лишь слегка кудрявились. Для сиху были типичны жесткие сильно кудрявые волосы, очень смуглая кожа и грубые черты лица.
   Нгао походила на свою сестру прекрасную Ион, но Ион была горда и смела. Говорят, ее побаивался даже сам Воун. А самая младшая Нгао была забита и запугана отцом и старшими братьями.
   Дочь Тхена прекрасно знала, что ее ждет в доме мужа, тем более, если им станет сын Воуна. Единственный сын вождя был злобен и жесток. Он добивался любой своей прихоти, его жены умирали от побоев, и его боялись все в племени.
   Утром Ула разбудила дочь. Тхен сын Ога уже ушел. Доев оставшееся после отца мясо, Нгао взяла два выдолбленных из ствола дерева ведра с привязанными к краю лианами и собралась за водой к озеру.
   Выйдя из пещеры, Нгао окликнула находившуюся неподалеку Ако – жену одного из ее братьев и одну из лучших подруг.
   – Ако ходила за водой?
   – Нет, – ответила та. – Нгао пойдет с Ако?
   – Да, Нгао и Ако пойдут вместе.
   Подруга взяла свои ведра, и они вдвоем пошли к озеру.
   – Нгао сегодня невеселая, – заметила Ако.
   – Тхен отдает Нгао сыну Воуна, – ответил дочь Тхена. – После большой охоты Нгао должна войти в дом Милона.
   – Милон сын вождя, – пожала плечами подруга. – Дочь Тхена должна радоваться, что Милон заметил Нгао.
   – Нгао боится Милона.
   – Милона все боятся, даже Воун. А может Нгао хочет стать женой другого мужчины? Кто из племени сиху нравится Нгао?
   – Никто. Нгао бил отец, били братья, будет бить муж. Какая разница, кто станет мужем Нгао?
   У подножия скалы, в которой располагались служившие жильем пещеры, их остановил Тхен.
   – Пусть Нгао идет с Тхеном, – сказал сын Ога. – Воун сын Ирума хочет видеть дочь Тхена.
   Обреченно опустив голову, Нгао поплелась вслед за отцом. Он был на голову выше дочери очень сильный и жестокий. Черные жесткие волосы спутанной гривой спадали на плечи. Лицо суровое, словно высеченное из камня, черты лица грубые, взгляд тяжелый.
   Они прошли в пещеру вождя, где собрались все мужчины племени. Тхен втолкнул испуганную дочь в середину образованного людьми круга и обернулся к вождю.
   – Великий Воун сын Ирума, вот Нгао дочь Тхена сына Ога, – сказал он. – Сын Ога хотел представить Нгао на празднике после охоты. Тхен не знал, что Милон сын великого Воуна обратит внимание на дочь Тхена.
   – У сына Ога красивая дочь, – ответил Воун. – Нгао похожа на Ион. Ула в молодости тоже была красива, – он обернулся к сыну. – Пусть Милон подойдет. Об этой женщине Милон говорил Воуну?
   Воун был уже совсем стар. Никто даже не знал точно, сколько зим он прожил. Говорили, что ему столько зим, сколько пальцев на руках и ногах трех человек, хотя многие в это не верили. Воун уже редко покидал поселение. Его волосы совсем побелели, а лицо избороздили морщины. Когда-то он был сильным и свирепым вождем, но сейчас совсем одряхлел.
   Милон сын Воуна был похож на отца в молодости. Рослый и мощный Милон был свиреп и жесток. Черные спутанные волосы он перетягивал кожаным ремешком. Темные глаза смотрели с высокомерием и презрением.
   Старый Воун боялся Милона и во всем уступал ему, только поэтому он еще оставался предводителем племени. Все боялись Милона, и никто не осмеливался оспаривать власть старого вождя. После смерти Воуна вождем племени станет Милон. И это тоже никто не смел оспаривать. По сути, он уже заправлял всеми делами.
   – Да, – проговорил он, встав рядом с отцом. – Милон хочет, чтобы Нгао принадлежала сыну Воуна.
   – Нгао станет женой Милона. Пусть сын Ога сегодня же займется этим.
   – Да, Воун сын Ирума, – склонил голову Тхен. – За три дня Нгао будет готова.
   – Идите, – отпустил его вождь.
 
   Тхен крепко взял Нгао за руку повыше локтя и отвел в свою пещеру.
   – Теперь Нгао может идти за водой, – сказал он. – Вечером Тхен проведет обряд очищения, и дочь Тхена станет женой Милона.
   Нгао опустила голову. Она не станет женой Милона, но отцу об этом лучше не говорить. Она сама еще не знала, как это сделает, поэтому молча спустилась со скалы и подобрала свои ведра.
   Сын Ога некоторое время смотрел, как она спускается, затем решительно последовал за дочерью. «Надо проследить, – решил он. – Глупая Нгао может рассердить Милона своим упрямством».
   Тхен давно ненавидел Нгао. Ула родила ее от чужого охотника, и сын Ога ненавидел их обеих. Он всегда был жесток с женой, а теперь пришла очередь девчонки. Эти слишком прямые для сиху волосы, непривычные черты лица и светлая кожа бесили и будоражили его. Он давно ждал этого дня. Сегодня он покажет этой девчонке всю свою власть и всю свою силу. И у него будет еще три дня на то, чтоб сделать ее покорной.
   Придя к озеру, Нгао зашла за большой камень и, сняв шкуру, скользнула в воду. Она любила купаться, что опять-таки отличало ее от неуверенных на воде сиху. Нгао отлично плавала и могла провести в воде хоть весь день, но сегодня у нее не было настроения.
   Быстро вымывшись, она вышла на берег и огляделась. Может незаметно вернуться к пещерам и спрятаться? Нет, отец все равно найдет ее, и тогда Нгао жестоко накажут. Только уйдя из племени можно было спастись от Милона, но вдали от пещер и защиты огня ее сразу же съедят звери.
   Внезапно на плечо опустилась тяжелая рука.
   – Почему Нгао не возвращается? – послышался голос отца.
   – Нгао не станет женой Милона! – она вырвалась. – Нгао не станет ничьей женой!
   Она изо всех сил побежала по берегу озера, но Тхен догнал беглянку в несколько прыжков. Она услышала за спиной его дыхание, а через секунду рука отца вцепилась в волосы и свалила на песок.
   – Нгао бежит, как коза Арна от охотника, – усмехнулся сын Ога, волоча дочь обратно к камню. – Но ведь Тхен не будет убивать Нгао. Тхен готовит Нгао к жизни в доме сына Воуна.
   Остановившись, он разжал пальцы. Нгао вскочила, собираясь снова бежать, но удар кулаком по лицу сбил ее с ног.
   – Глупая Нгао хочет убежать, – Тхен ударил ее ногой в живот, затем снова в лицо. – Тхен не позволит совершить такую глупость.
   Он продолжал бить дочь ногами. Ее попытка сбежать совсем вывела его из себя. Свернувшись в клубок, Нгао рыдала, закрыв лицо ладонями.
   Несколько секунд Тхен смотрел на плачущую дочь, затем ногой перевернул ее на спину. Склонившись, он прижал ее за плечи к песку. Нгао с криком билась в руках отца. Его жестокость всегда внушала ей ужас. Глаза Тхена горели животной страстью и ненавистью.
   С ужасом и каким-то непонятным отвращением Нгао вырывалась из-под навалившегося на нее отца. На ее лицо опустилась тяжелая ладонь. Сын Ога зажал ей рот, а пальцы другой руки с силой сдавили шею.
   Тхен в бешенстве все сильнее сжимал горло дочери. Страх, отвращение и гнев заволокли разум Нгао. Ее пальцы, беспомощно шарившие по песку, наткнулись на камень и тут же сжали его. Из последних сил Нгао подняла камень и обрушила его на голову отца. Это было последнее, что она помнила. Все заволокло туманом ярости и отчаяния.
 
   Когда туман рассеялся, и разум вернулся к Нгао, она сидела на песке и все еще сжимала в руке окровавленный камень. Ее лицо и все тело были в синяках и ушибах. На шее отпечатались пальцы отца. Перед ней вниз лицом лежал Тхен сын Ога. Его затылок был сплошной раной.
   – Нгао убила Тхена! – поняв это, она в ужасе уронила камень. – Нгао не сможет вернуться в пещеры!
   Всхлипывая, она натянула снятую перед купанием шкуру. Теперь возврат в племя означал неминуемую смерть. Впрочем, уход из племени тоже был равносилен смерти. В горах ее найдут свои охотники или растерзают звери. Спуститься с гор в лес у подножия было еще опаснее. В лесу ей не прожить и ночи. Тогда уж лучше не тянуть. Если умирать, то легко и быстро.
   Вскочив, дочь Тхена бросилась в воды озера. Пусть вода, дарующая жизнь всему живому, заберет ее жизнь себе. Вода мягкая и нежная, Нгао не будет больно. О смерти отца она не жалела. Отплыв от берега, Нгао легла на спину и отдалась воле волн.
   Пусть ее отнесет дальше на середину. Там она нырнет вглубь озера и навсегда исчезнет в воде. На противоположной стороне озеро заканчивалось водопадом. Если Нгао не захлебнется в воде, то ее обязательно разобьет о скалы.
   Доплыв почти до середины, она вдохнула и погрузилась в воду. Дочь Тхена опускалась все глубже, пока не возникло стеснение в груди. Воздух кончился.
   Когда разум совсем померк, молодое не желающее умирать тело рванулось вверх. Некоторое время Нгао барахталась под водой. Затем послышался плеск, перед глазами мелькнуло небо. Жадный вдох, за ним еще. Усилившееся течение тащило дочь Тхена к водопаду, но жажда жизни уже пробудилась в ее теле. Через несколько минут борьбы с течением она лежала на песчаном берегу недалеко от обрыва. Вода отказалась принять ее, значит, она должна жить.
   Немного передохнув, Нгао поднялась и в последний раз посмотрела на родные скалы. При переселении племя огибало озеро почти до водопада и потом спускалось на равнину. Сейчас Нгао находилась недалеко от этого спуска.
   – Вода говорит, что Нгао должна жить, и показывает дорогу, – поняла она. – Нгао должна уйти из племени вниз к Большой Воде.
   Глубокий трепет заполнил все ее существо. Она была одна перед бескрайним миром. Ей больше не придется бояться собственных соплеменников, но в то же время и не на кого надеяться в случае опасности. Она могла идти куда угодно, и ей некуда было идти.
* * *
   Племя сиху, к которому принадлежала Нгао, было более оседлым племенем по сравнению с соседями. Полгода они жили на небольшом плато в горах, где в скалах было множество пещер, заменявших им дома. Когда наступали холода, сиху спускались с гор и пересекали лес у подножия. Эти полгода они жили в степи почти без укрытия, ведь на равнине зима не так чувствовалась, как в горах.
   За лесом было море, называемое племенами Большой Водой. По пляжу вдоль него кочевало племя карамов – водных людей. Карамы питались в основном рыбой и жили в ненадежных пещерах, которые сами и строили.
   Несколько зим назад сиху воевали с карамами из-за территории. Сиху первые напали на соседей, но карамы оказались сильнее. Они загнали врагов обратно, отрезав им путь к переселению, и сиху пришлось остаться зимовать в горах. Многие из них погибли, не выдержав суровой зимы. Потом был заключен мир. Карамы выделили в своих владениях тропу для прохода сиху во время переселения, и больше племена не пересекались.
   Воинственные сиху так и искали предлог напасть на соседей. Карамы тоже держались настороже и никого не допускали в свои владения. Еще несколько племен кочевали в лесах и степи, но сиху с ними почти не сталкивались, и Нгао ничего о них не знала.
   Дочь Тхена выжала мокрую шкуру и снова надела ее. Она вышла на тропу, проложенную племенем сиху во время переселений и начала спуск на равнину. Тропа шла на небольшом расстоянии от водопада, поэтому она почти все время слышала шум воды, а иногда и видела низвергающиеся со скал потоки.
   До равнины Нгао добралась после полудня. У подножия гор недалеко от тропы за скалами находилась пещера, в которой устроил свое логово Ирр – саблезубый тигр. Именно он убил сестру Нгао Ион, когда племя заканчивало свое очередное переселение. Тигр напал на людей среди дня, и никто из мужчин даже не пошевелился, когда он схватил ее.
   Последние полчаса спуска Нгао кралась по тропе, как тень. Она дрожала от страха перед тигром, но мысль о возвращении в племя была еще ужасней.
   Уже на равнине до нее долетели человеческие голоса. Они доносились со стороны пещеры тигра. Нгао обернулась. Страх и любопытство боролись в ней. Только сумасшедший мог так близко подойти к логову Ирра, да еще и разговаривать в полный голос. Может, эти люди не знают об угрожающей им опасности? Хотя не знать о тигре они могли, только если пришли издалека, оттуда, где нет тигров.
   Нгао прокралась в ту сторону и осторожно выглянула из-за скал. В ноздри ударил мускусный запах хищника. За скалами открылась большая расщелина, в глубине которой находилась пещера. В начале расщелины стояли двое мужчин. Нгао заворожено разглядывала их. Это были карамы Дети Воды – люди из племени рыболовов, живущих на берегу моря.
   Рослые и мускулистые карамы были молоды, не намного старше самой Нгао. Каждый вооружен копьем, дубиной и кремневым ножом, висящим на поясе. Они казались разочарованными тем, что не застали Ирра в логове.
   Кожа карамов была намного светлее, чем у людей из племени сиху. Волосы у того, что повыше почти белые и прямые. У второго слегка рыжеватые и волнистые. Одеты в набедренные повязки из оленьей кожи. Но больше всего Нгао привлекли их лица. Что-то было в их глазах и мимике, что удержало ее, и она не бросилась бежать, сломя голову, от ненавистных мужчин.
   С минуту карамы разговаривали, затем повернулись и пошли к выходу из расщелины. Нгао попятилась, ища укрытие. Дочь Тхена успела вскочить на ноги, когда из-за скалы появился первый карам. Слабо вскрикнув, она бросилась бежать в лес и уже на бегу увидела и второго. Она бежала до самой реки и только там остановилась, заметив, что ее никто не преследует.

2. Карамы

* * *
   Нуо сын Сиума и его друг Олан сын Нома из племени карамов с утра ушли на охоту. Олан хотел взять в жены Эяо – дочь Сиума и младшую сестру Нуо. Но Сиум сын Рона был вождем племени карамов. Жениться на его дочери мог только лучший охотник племени.
   Чтобы доказать свою храбрость и силу Олан решил убить Ирра и подарить его великолепную шкуру своей возлюбленной. Тигр жил у подножия скал в нескольких часах пути от поселения. Его присутствие представляло немалую опасность для людей. Люди были для него легкой, а потому предпочитаемой добычей.
   Олан собирался идти один, но Нуо сын вождя Сиума заявил, что пойдет с ним. Нуо обещал, что не будет помогать Олану в поединке с Ирром, но ведь вокруг полно и других опасностей. Логово тигра находилось на границе с племенем сиху, которые будут рады напасть на одинокого карама, даже если он убьет Ирра. Если Олан попадет к сиху, его ждет медленная мучительная смерть, а Эяо останется одинокой. Сын Нома сдался и согласился идти вместе с Нуо, зная, что тот приведет еще множество доводов, но не отпустит друга одного.
   Охотники вышли на рассвете, когда хищники, насытившись, уходят спать. К полудню они пересекли лес и вышли к скалам. Следы присутствия тигра, равно как и его запах были повсюду. Двигаясь вдоль скал в сторону реки, они вышли к расщелине, скрывающей пещеру тигра. Здесь запах был наиболее сильным. Сдерживая дыхание, охотники шагнули в расщелину.
   – Сын Сиума обещал, что не будет помогать, – остановившись, напомнил Олан.
   – Хорошо, – кивнул Нуо. – Нуо подождет здесь. Сын Сиума посмотрит, как сын Нома сразится с Ирром, и расскажет об этом Сиуму.
   Он прислонился спиной к скале недалеко от входа в расщелину. Олан двинулся дальше. Тишина вокруг не нарушалась ни единым звуком, даже птицы не пели возле логова свирепого тигра.
   – Выходи, Ирр! – оскалился Олан, подходя к пещере. – Выходи! Олан сын Нома пришел убить Ирра и подарить шкуру прекрасной Эяо!
   В ответ все та же тишина.
   – Ирра нет здесь, – заметил Нуо, наблюдая за другом и чутко вслушиваясь в звуки вокруг. – Наверно Ирр далеко ушел на охоту и еще не вернулся.
   – Олан проверит.
   – Пусть сын Нома будет осторожен. Ирр очень коварен – может затаиться и напасть на Олана, когда сын Нома войдет.
   – Олан знает.
   Держа копье наготове, сын Нома медленно вошел в пещеру, каждую секунду ожидая ужасного рычания. Тишина. Напрягая глаза, он вгляделся в сумрак. Пещера была пуста. Осмотрев логово, Олан неторопливо вышел наружу.
   – Пещера пуста, – сообщил он. – Ирр еще не вернулся с охоты.
   – Нуо знает, – кивнул сын Сиума. – Вот следы. Ирр ушел этой ночью и назад еще не возвращался.
   – Олан и Нуо найдут Ирра по следам.
   – Нуо не думает, что это правильно. Ирр может вернуться другой дорогой. Тогда Ирр может заметить Нуо и Олана раньше, чем Нуо и Олан увидят Ирра.
   – Олан и Нуо будут ждать Ирра здесь.
   – Нуо тоже так думает. Ирр придет уставший после охоты и отяжелевший от еды. Сыну Нома будет легче убить Ирра. А сейчас Нуо и Олан будут охотиться. Скоро вечер.
 
   Они двинулись к выходу из расщелины. Где-то за скалой раздался еле слышный шорох.
   – Ирр? – одними губами произнес Олан.
   – Сиху, – качнул головой Нуо и сорвался с места к выходу из расщелины.
   Олан бросился за ним. Если это действительно сиху, им придется туго. Конечно, все зависело от количества врагов. Нуо и Олан были одни, а сиху могло оказаться очень много. Нужно как можно скорее выбраться из этой расщелины, пока она не стала смертельной ловушкой.
   Огибая скалу, Нуо ожидал встретить град дротиков, но увидел лишь вжавшуюся в скалу перепуганную сиху. Взглянув на сына Сиума, она вскрикнула и бросилась бежать в лес.
   – Пусть сиху не боится! Нуо и Олан не обидят одинокую сиху! – крикнул сын Сиума, но она уже скрылась за деревьями.
   По инерции Нуо пробежал еще несколько шагов, потом остановился.
   – Не надо, – остановил он Олана. – Маленькая сиху, почти ребенок. Сиху сильно испугана.
   – Сиху приведет других сиху, – заметил сын Нома.
   – Нуо и Олан придут за Ирром в другой день, – решил Нуо и задумался, глядя на следы. – Сиху убежала в лес. Сиху не живут в лесу.
   – Может, сиху заблудилась? Испугалась и убежала.
   – Даже если сиху заблудилась, лес и скалы нельзя перепутать. Сиху убежала прочь от Нуо и Олана и от тропы. Сын Сиума видел синяки.
   Сиху сильно избита.
   – Надо посмотреть, куда пошла сиху. Если за другими сиху, Олан и Нуо будут знать, что здесь опасно.
   Охотники пошли по ясно отпечатавшимся на влажной земле следам босых ног. Следы шли по краю леса вдоль скал.
   – Сиху пошла за другими сиху, – проговорил Олан.
   – Нет, – ответил Нуо. – Вон тропа сиху, а следы ведут дальше к реке.
   – Там Огл. Огл съест сиху, если сиху войдет в воду.
   – Не надо пугать сиху, – внезапно остановился Нуо. – Нуо и Олан пойдут домой.
   – Как сиху выглядит? Олан видел мелькнувшую среди деревьев тень.
   – Нуо тоже ничего не видел. Нуо видел большие испуганные глаза, черные волосы и синяки на лице и шее. Когда сиху вскочила и бросилась бежать, сын Сиума увидел красивую маленькую женщину. Сиху почти ребенок. Жаль, что дочь Арны убежала так быстро. Нуо был бы рад обнять сиху, как Олан обнимает Эяо.
   – Нуо говорит, что ничего не видел, – засмеялся Олан.
   – Нуо видел спину сиху и плохо разглядел лицо.
   – Нуо сын Сиума, родители Нуо будут очень рады, когда сын Сиума приведет в дом женщину. Только Олан думает, что Сиуму и Оуи не понравится, если это будет сиху.
   – Привести в дом сиху? – засмеялся в ответ Нуо. – Хорошая мысль.
   Может, тогда сиху перестанут нападать, когда проходят весной и осенью по землям карамов?
   – Хорошо, Нуо сын Сиума. Олан поддержит Нуо.
   – Конечно! Олану это выгодно!
   – Нуо друг Олана. Сын Нома всегда поддержит Нуо, – посерьезнел Олан и тут же снова засмеялся. – Олан думает, нехорошо младшей сестре уходить в другой дом раньше старшего брата. Сын Нома не сможет взять Эяо, пока Нуо не приведет в дом женщину. Мужчине, прожившему столько зим, сколько прожил сын Сиума, нельзя оставаться одному. Такие мужчины становятся мрачными и злыми, ведь им не хватает женщины. Олану и Нуо надо идти домой. Вдруг сиху прыгнет в реку к Оглу.
   – Глупый Олан, – беззлобно пожал плечами Нуо. – Если бы Олан не был другом Нуо, сыну Нома пришлось бы самому прыгать к Оглу. Идем, великий охотник на Ирра. Нуо видит, Эяо очень помогает Олану.
* * *
   Добежав до реки, Нгао остановилась и прислушалась. Никто ее не преследовал. Она могла бы уйти от карамов по воде, чтобы сбить след, но в реке жили Оглы – речные крокодилы, поэтому входить в воду было опасно. До озера крокодилы не добрались, помешал водопад, а вот в реке их было полно.
   Немного передохнув, Нгао решила вернуться и посмотреть, куда пошли карамы. Что они делали возле логова Ирра? Неужели охотились на него? Зачем? Мясо тигра жесткое и вонючее, его нельзя есть. Конечно у него прекрасная шкура, но Ирр очень свирепый зверь. Охотиться на него станет лишь сумасшедший. Сиху предпочитали жертвовать одним-двумя одноплеменниками, лишь бы не сталкиваться с тигром. Конечно карамы выше и сильнее сиху, но все равно это безумие.
   Нгао медленно двинулась обратно по своим следам. Карамы стояли недалеко от тропы сиху и о чем-то, смеясь, разговаривали. Дочь Тхена затаилась за деревьями, наблюдая за охотниками.
   Высокие и сильные карамы чувствовали себя в лесу уверенно и свободно. Светловолосому Нгао достала бы макушкой только до груди, так высок он был. Рыжеволосый карам был ниже ростом. Ему бы Нгао дотянулась до плеча.
   Они были красивы, красивее мужчин ее племени, особенно высокий и светловолосый. Было что-то необычайно притягательное в светлых волосах, громком голосе, чертах лица, высоком росте и широких плечах. В глазах карамов отсутствовала привычная жестокость. Их взгляды были светлы и открыты. Нгао внезапно ощутила острое желание почувствовать силу светловолосого. Ей захотелось, чтоб он обнял ее, прижал к себе.
   Дочь Тхена содрогнулась. Этого не будет. Мужчины ее племени всегда были готовы пожертвовать женщиной, чтобы самим избежать опасности.
   Вдоволь наговорившись и насмеявшись, карамы двинулись через лес к морю. Глядя, как они скрываются за деревьями, Нгао испытала смятение близкое к панике. Ей было страшно одной в незнакомом лесу. Сейчас, когда шок от пережитого ужаса прошел, она остро ощутила свое одиночество и беззащитность. Осторожно прячась за деревьями, Нгао невольно двинулась по следам карамов.
   Раз они так уверенно ведут себя, может и ей удастся пройти невредимой. Ей бы только пройти лес, а там уж она сама постарается разобраться, как жить дальше.
   Дочь Тхена действительно спокойно пересекла лес по тропе карамов. Лишь в одном месте тропа проходила мимо поселения Кичи – лесных обезьян, и они долго провожали Нгао своими криками и любопытными взглядами. При этом прошедшие ранее карамы не подняли такого шума. Видимо к ним обезьяны уже привыкли.