Страница:
У компании Лоусона-Олкока были, конечно же, конкуренты. Практически одновременно с компанией «Британской патентованной перфорированной бумаги» возникла компания «Патентованные туалетные принадлежности» (Patent Toilet Requisite Co.), принадлежавшая Моррису Харту, которая стала давать рекламу на месяц раньше своего конкурента. Самая ранняя из обнаруженных мной появилась в “Daily News” 29 июня 1883 года. Судя по косвенным данным, первое время она не производила бумагу сама – вероятно, импортировала из Америки, – ее коньком были патентованные кронштейны для рулонов. Харт получил два патента на сходные конструкции в мае 1883 года. В рекламе он предлагал два вида держателей: кронштейны бронзированные и кронштейны никелированные. Первые с прилагавшимся рулоном на 500 листков стоили 1 шилл., вторые, с рулоном на 1000 листков, 2 шилл. 6 пенсов. Если покупатель посылал на адрес комании 5 шиллингов, то в ответ он получал никелированный кронштейн на крашенной под черное дерево планке с приложением трех стандартных, на 1000 листков, рулонов бумаги. В 1888 году управляющий Харта, Уолтер У. Колли, покинул компанию, и Харт преобразовал свою фирму в “Paper Cutting & Toilet Requisite Co.” Среди марок туалетной бумаги, выпускавшейся им, можно назвать лечебную “Requisite” в рулонах, № 1 тонкую (которая с 1905 года называлась “Novio”), “Special”, “Ivorine”, “Kirby” и “Goswell”. В 1895 году Харт стал поставщиком туалетной бумаги правительству Ее Величества, а в следующем – министерства по делам Индии. С этого времени Харт даже телеграфным адресом избрал “Toilet, London”. Ушедший от Харта Колли основал свою собственную “W. W. Colley and Co.”, которая в 1891 была преобразована в “Colley’s Patents Ltd.”. Знаменем фирмы Колли стала лечебная «Терпеновая перфорированная бумага», получившая высшую награду на Всемирной Парижской выставке 1889 года, где этой бумагой были снабжены все туалеты на территории выставки, в том числе и на Эйфелевой башне. С 1890 года в ее арсенале появились еще три сорта туалетной бумаги: № 1 тонкая, № 2 стандартная и № 3 средняя, выпускавшиеся с 1895 года под маркой “Ship Brand”, а к терпеновой лечебной бумаге добавилась марка “Yelloc Medicated”, также выпускавшаяся трех сортов.
Интересно, что если сами рулоны бумаги практически не становились предметом споров между производителями бумаги (известен только иск 1889 года, поданный чикагцем Оливером Хиксом из “Morgan Evelope Co.” – Хикс придумал овальные в сечении рулоны вместо цилиндрических, – к Сету Уилеру, закончившийся анулированием патента самого Хикса в пользу уилеровского патента от 1871 года), то за патентные права на держатели заправилы клозетпапирной промышленности бились в судах не на шутку. Дважды судились (в 1888 и 1890) бывшие компаньоны Харт и Колли: предметом раздора был держатель, зарегистрированный Хартом 23 мая 1883 года в качестве «туалетной принадлежности, являвшейся машинкой для держания рулона перфорированной бумаги», но права на патент на который при разделе имущества перешли к Колли. На уже упомянтутом суде «Хикс против Уилера» истец очень сильно напирал на незаконное поведение ответчика, который, по утверждению Хикса, в феврале 1885 года, еще до того как Хиксу был выдан патент на держатель овальной туалетной бумаги, уже продававшийся им под названием «Овальный король», купил одно из этих изделий вместе с бумагой, и отправил их в Англию с указанием своим агентам (надо полагать, это была компания Лоусона) подать там заявку на регистрацию патента. Такой патент был выдан. Еще до выдачи Уилеру этого патента Хикс попытался сам получить патент в Англии и, узнав о сделанной Уилером заявке, подал протест. В свою очередь Уилер, чтобы не допустить регистрации патента Хиксом, под присягой заявил, что он узнал об изобретении не от Хикса или кого-либо еще, а видел его используемым повсеместно в США. Хиксу не повезло ни в Англии, ни в Америке. В Туманном Альбионе патент, как мы уже знаем, получил Уилер, а в США Хиксу был предъявлен патент некоего Пикока от 6 марта 1883 года на устройство держателя овальных рулонов, который конструктивно отличался от хиксовского только тем, что сердечник был прикреплен к жесткому корпусу, в котором для удобства носилась бумага, и был меньше размером. Кроме того, сам Уилер выпускал держатель под названием “Wheeler Pocket Companion”, который тоже был меньше по размерам, чем у Хикса, но конструктивно был идентичен тому, что для овальной бумаги. В результате два патента Хикса были анулированны полностью, а один сохранен лишь частично.
Первые годы продававшиеся рулоны туалетной бумага вовсе не имели никакой упаковки, только этикетку без рисунка. Как правило компании в Британии использовали для этикетки желтые цвета различных оттенков. Примерно с 1886–1887 бумага стала продаваться в упаковках все тех же желтых оттенков, часто кроме названия марки и компании-производителя наносился рисунок рулона на кронштейне с утверждением, что бумага произведена из настоящей манильской пеньки, т. е. отходов канатного производства, но это была обычная формула, не имевшая отношения к действительности. Распространены были не только бумажные, но и фольгированные упаковки. Обычная ширина бумаги составляла 6 дюймов (~15 см), диаметр рулона 4,5–5 дюймов (~12 см).
Из книги в книгу и с одного сайта на другой ходит утверждение, что возможным британским предшественником Гайетти был некто Дж. У. Аткинс, с 1817 года бывший поставщиком всех королевских дворов. Может оно так и было, но докопаться до первоисточника этого утверждения, равно как и до источника утверждений некоторых биографов королевы Виктории, что она так и не приняла рулонной туалетной бумаги, в связи с чем двор пользовался листовой бумагой до самого вступления на престол Эдуарда VIII, я не сумел. Надо полагать, что значительную часть жизни королева использовала какие-то более экзотические для нас способы подтирки, нежели бумага. В своих воспоминаниях о детстве в Кембридже в 1890-х годах внучка Дарвина, Гвен Рейверат, приводила широко распространенную среди кембриджцев того времени историю об экскурсии по Тринити-колледжу, которую вел для королевы Виктории мастер колледжа в 1841–1866 гг. д-р Уильям Уэвелл (возможно, это было во время визита королевы и принца-кносорта в 1843 г.). Стоя на мосту через речку Кам, в которую выходили стоки кембриджской канализации, королева наивно спросила: «Что это за куски бумаги, которые плывут вниз по реке?» На что тот, не растерявшись, ответил: «Это, мэм, объявления о том, что купаться запрещено.»
Глава 9. Освещение
Последняя деталь жизненного уклада на Бейкер-стрит, о которой осталось рассказать, чтобы реконструкция быта Шерлока Холмса и доктора Уотсона в доме миссис Хадсон не составляла большого труда – освещение. За те 34 года, что великий детектив провел в Лондоне, освещение проделало большой путь от парламентской комиссии для суда над электричеством до почти повсеместного его распространения. Итак, посмотрим, чем же пользовались Шерлок Холмс и доктор Уотсон на протяжении этих трех с половиной десятилетий.
В Англии освещение светильным газом впервые было применено в 1798 году в главном корпусе мануфактуры Джеймса Ватта, а спустя шесть лет возникло первое общество газового освещения. В 1818 году газом осветили улицы Парижа, а затем новый способ уличного освещения стал распространяться во всех больших городах на континенте и на Британских островах. К моменту появления Холмса в Лондоне в 1878 году газовое освещение имелось повсеместно и продолжало быть основным примерно до рубежа XIX и XX столетий, поэтому газовые горелки, газовые счетчики и газовые трубы сопровождали Холмса и доктора Уотсона большую часть их активной жизни – миссис Хадсон не относилась к числу богатых домохозяек, готовых внедрять новомодные новшества сразу после их появления, да и ее жильцы не были принцами Уэльскими. В большом ходу все еще было керосиновое освещение, распространившееся в 1860 годах, даже свечи продолжали использоваться, но это был самый неэффективный и дорогой способ освещения.
Газовый уличный фонарь. 1880-е
Газовые рожки были медными и отличались типом горелки, каковых насчитывалось четыре: горелки с открытым пламенем, аграндовы горелки, регенеративные горелки и, с середины 1890-х годов, горелки накаливания. Наиболее простыми и самыми распространенными во времена Шерлока Холмса были горелки с открытым пламенем. Обычно они были изготовлены из фарфора и имели два круглых сопла под углом 90° друг другу, образующих пламя в форме рыбьего хвоста. Значительно реже, как наименее экономичные, встречались разрезные горелки, пламя которых, проходя через узкую щель в фарфоровом наконечнике, принимало форму крыла летучей мыши. Чтобы пламя было полноразмерное и без мерцания, газ следовало открывать полностью, так как иначе он плохо сгорал. Горелки «рыбий хвост» как дешевые, простые и способные обеспечить очень хорошее сгорание газа использовались в небольших комнатах. Лучшими считались горелки, изготовленные фирмой Сагга из Вестминстера, которые продавали все уважающие себя поставщики газа. Пламя давало гораздо более яркий и устойчивый свет, когда вырывалось из сопла горелки горизонтально, а лепесток получаемого языка пламени лежал в вертикальной плоскости, чем тогда, когда оно горело вертикально в стеклянном шаре, все время мерцая и утомляя этим глаза. Потребляла обычная горелка «рыбий хвост» от трех до четырех кубических футов газа в час и давала свет от шести до девяти свечей.
Витой латунный газовый рожок. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893
Лакированный газовый рожок. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893
Там, где требовалось большое количество света, более экономичными, чем «рыбий хвост», были круговые или аграндовы горелки. Они были запатентованы еще в 1784 году проживавшим в Лондоне швейцарцем Эми Аграндом. Чтобы получить в распространенных тогда масляных лампах устойчивое и яркое пламя, необходимо было обеспечить к нему постоянный приток воздуха. Агранд решил эту проблему, запатентовав конструкцию, состоявшую из кольцеобразной фарфоровой или горелки с рядом мелких отверстий, из которых вытекало горючее. Горение происходило у каждого отверстия собственным пламенем, и эти отдельные языки пламени, соприкасаясь наружными краями, образовывали одно общее цилиндрическое пламя. Такая схема обеспечивала приток воздуха как изнутри пламени, так и снаружи, а ламповое стекло создавало необходимую тягу. Чтобы не создавать слишком сильный поток воздуха, стекло таких горелок в высоту не должно было быть более 18 см. Аграндова горелка потребляла приблизительно пять кубических футов газа в час и давала количество света, равное свечению пятнадцати спермацетовых свечей.
Трехрожковая бронзовая газовая люстра. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893
Когда к середине 1880-х газовое освещение получило смертельного конкурента в лице электрического освещения, газовые компании вынуждены были финансировать новые исследования для усовершенствования уже имевшихся горелок. Так возникли регенеративные газовые горелки, в которых продукты горения утилизировались на нагревание газа и воздуха, поступающих к пламени, однако при довольно ярком пламени (более 60 свечей) потребление газа тоже было велико. Единственным (и последним) фундаментальным улучшением конструкции газовых горелок, сделанным после Агранда, была разработка калильной сетки, позволившей резко повысить яркость свечения за счет более полного сгорания горючего и свечения самой сетки. Честь ее изобретения принадлежит Карлу Ауэру Велсбаху, который в 1885 году предложил «Осветительное приспособление для газовых и иных горелок». Само по себе изобретение заключалось в том, чтобы специально обработанную ткань помещать в пламя горелки. В 1892 году удалось найти оптимальный состав для этой специальной обработки: хлопчатобумажная ткань пропитывалась смесью из 99 % окиси тория и 1 % окиси церия, затем сжигалась, а оставшаяся тонкая структура помещалась в смесь коллодия, эфира, камфары и касторового масла для придания сетке прочности. В результате этого сетка приобретала способность ярко светиться в нагретом состоянии и не рассыпаться в прах при транспортировке. С этого момента в Англии и остальной Европе началось обвальное распространение газокалильного (а также спиртокалильного и позднее керосинокалильного) освещения. После 1894 года газокалильные горелки Ауэра стали настолько распространены, что позволили газовым компаниям еще на десятилетие оттянуть победное шествие электричества и даже выигрывать какое-то время в конкуренции с этим новым видом освещения. Впрочем, это единственный вид газового освещения, который дожил и до нашего времени.
Подвесная газовая лампа из бронзы или бронзированной стали с аграндовой горелкой. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893
Светильники были настенные и подвесные. Стенные бра как правило монтировались на уровне плеча. Часто они имели шарниры у точек крепления, чтобы направлять свет на нужный объект, и тогда для подвода газа использовалась эластичная резиновая трубка. В парадных помещениях – гостиных и столовых – использовали газовые люстры (gaseliers или pendants) с несколькими рожками-горелками. Люстры имели опускной механизм с блоком и противовесом, позволявшем поднимать или опускать их на цепи, меняя тем самым уровень освещенности. Поскольку такая люстра, в отличие от керосиновых или свечных люстр, нуждалась в постоянном подводе газа, подводная трубка делалась из двух половин: нижняя была несколько больше в диаметре и позволяла верхней свободной вдвигаться внутрь при подъеме лампы. Для предотвращения утечки газа между стенками верхней и нижней трубок наливалась вода, которая из-за малой площади поверхности, соприкасавшейся с воздухом, испарялась достаточно медленно. Тем не менее хозяева должны были следить за уровнем воды, потому что возможна была ситуация, когда воды было достаточно для запечатывания газа при поднятой люстре, но при ее опускании вниз газ мог вырваться из устья нижней трубки наружу и скопиться под потолком в опасном количестве прежде, чем запах обратит на себя внимание и заставит забить тревогу. Обычно воду доливали между подводными трубками люстры раз в месяц или в шесть недель. Для уменьшения испарения воды домохозяевам рекомендовалось наливать поверх воды небольшое количество миндального или оливкового масла.
Часто светильники снабжались матовыми стеклянными плафонами и декорировались подвесными хрустальными украшениями. Здесь тоже были свои тонкости. Лучшей формой для плафона считалась сферическая, с широкими отверстиями для прохода воздуха сверху и снизу. А вот плафоны в форме дыни или ананаса не рекомендовались, равно как и плафоны в форме блюдца. Для гостиных и спален считались самыми подходящими матовый абажур или плафон «Христиания» с горелками № 4 или 5 с горизонтальным пламенем, которые давали наилучший результат при минимальном потреблении газа. Для помещений цокольного этажа рекомендовались горелка № 4 с горизонтальным пламенем.
Для экономии газа в Лондоне было принято проводить широкие трубы при низком давлении, поэтому не допускались трубы со внутренним диаметром меньше 1,3 см. Любая труба, проложенная где-либо в доме, должны была быть из ковкого чугуна и окрашена в два слоя масляной краской. Стоимость газа в это время варьировалась от 3 шиллингов до 3 шиллингов 6 пенсов за 1000 кубических футов, то есть, газовое освещение обходилось в 16 раз дешевле, чем свечи. Именно из-за дешевизны газа многие богатые дома Лондона вообще им не пользовались, расценивая наличие газа показателем низкого общественного статуса. Они так и пережили со свечами весь период расцвета газового освещения, сразу перейдя на электричество, которое на первых порах было очень дорого.
Быстро сменяющиеся усовершенствования в освещении. Вернувшаяся из путешествия дама обнаруживает, что у нее в доме вместо свечей электричество. Рисунок изжурнала “Punch”. 1892
Производство светильного газа было серьезной отраслью промышленности. Получали его путем перегонки в коксовых или газовых печах с горизонтальными ретортами. Сперва в течении примерно 4 часов уголь нагревался без доступа кислорода, выделяя при этом газ. В каждой реторте перегонялось около 200 кг. угля. Для увеличения выхода газа за час до окончания цикла в реторту пускали пар, который разлагался при контакте с раскаленным углем. Из 100 кг ньюкаслского угля получалось около 50 куб. м газа. Дешевизна светильного газа объяснялась именно тем, что газовые заводы производили так или иначе необходимый кокс, а газ был побочным продуктом. В первоначальном виде газ содержал главным образом водород, метан, другие газообразные углеводороды, а также в качестве примесей пары воды, сероводород, пары углеаммиачной соли и жидких углеводородов, углекислый газ, СО и сернистый газ и синильную кислоту. Очистка этой смертельной смеси была весьма примитивной, газ пропускался через взвесь извести в воде, и только. Все более сложные способы очистки, запатентованные в огромном количестве, упорно не приживались – газ был дешев, а население к нему привыкло и принюхалось.
Для хранения светильного газа газовые компании строили огромные резервуары-газгольдеры, которые стали неотъемлемой деталью лондонского пейзажа. Эти газгольдеры большей частью представляли собой плавающий в бассейне с водой железный колокол, под которым собирался газ. Колокол делался телескопическим, из 2, 3, 4 и более частей, будучи похож на перевернутый дорожный складной стакан. Когда газгольдер был пуст, все его части были погружены в воду, а по мере наполнения его газом они начинали подниматься. Кольцевые пазухи между частями были заполнены водой и поэтому герметичны. Газ находился в газгольдере под давлением, определяемым весом всех плавающих в воде конструкций. Эти гигантские сооружения, сразу бросающиеся в глаза на любом плане Лондона, вблизи производили сильное впечатление. Исполинский ржавый цилиндр, со скрипом и бульканьем плавающий в огромном бетонном доке и отравляющий воздух до рези в глазах на милю кругом стоил какого-нибудь «Грейт Истерна». Но современники не были способны оценить эстетическую сторону газового производства, и жилье в окрестностях газовых заводов стоило очень дешево.
Количество компаний-поставщиков газа в Лондоне менялось со временем, но вот список тех, что снабжали газом лондонцев в год женитьбы доктора Уотсона на мисс Мери Морстон: The Gas Light and Coke Company, Хорсферри-роуд, Ю.З.
Нам, привыкшим к электричеству, трудно представить те повседневные проблемы, которые ставило перед обитателями квартиры на Бейкер-стрит газовое освещение. Во-первых, из-за относительно низкой температуры происходило неполное сгорание, и горелки начинали чадить, отчего стекла светильников мгновенно покрывались копотью. Во-вторых, поскольку газ в основном состоял из водорода, при сгорании в большом количестве образовывалась вода. Если в закрытом помещении имелось много светильников, воздух быстро насыщался влагой, и Холмсу с Уотсоном необходимо было постоянно проветривать свою общую гостиную и спальни, чтобы конденсат не оседал на холодных оконных стеклах и даже на стенах. Запотевшие витрины плохо проветриваемых лавок и магазинчиков, например, были обыденной картиной на улицах Лондона. Однако проветривание имело и обратную сторону: в холодную погоду осенью и зимой с таким трудом нагретые комнаты мгновенно выхолаживались, и забота об отсутствии сквозняков и сохранении тепла часто пересиливала потребность в ярком освещении. Кроме неприятностей с конденсатом, горению газа сопутствовали неприятный запах и выброс в воздух продуктов сгорания серы, сернистого газа и примесей аммиачных солей, которые при соединении с влажным воздухом и водяными парами в газе образовывали кислоты, разрушительно действовавшие почти на все, с чем соприкасались. Страдали и мебель, и серебро, и драпировки, и книги. Картины в гостиных старались вешать на шнурах, а не на металлической проволоке, поскольку коррозия мгновенно разъедала ее. И это не говоря уже о массе мелких неприятностей: например, о разогревшееся стекло можно было обжечься, а сажа и пыль на каминной полке при ярком свете становилась видна даже тогда, когда на ней не было следов пальцев.
Газовый рожок легко могло задуть порывом ветра или сквозняком. Джентльмен, вернувшийся домой поздно ночью и навеселе, мог задуть рожок, дунув на него, полагая, что это свеча, а истории про неопытную деревенскую горничную, которая полагала, что так и нужно тушить свет, имели широкое хождение. Многие домохозяйки, особенно те, чьи жильцы неаккуратно платили за квартиру, имели обычай гасить свет во всем доме в определенное время, перекрывая главный вентиль.
Если газ вытекал через прохудившуюся трубу или из горелки, оставленной открытой, это могло вызвать взрыв, особенно если хозяин дома отправлялся с зажженной свечой искать утечку. Пособия по домоводству рекомендовали в случае появления сильного запаха газа немедленно завернуть главный кран в газовом счетчике, открыть для проветривания двери и окна и тотчас известить газопроводчика.
Газомеры по способу устройства разделялись на мокрые и сухие. В мокрых вода образовывала гидравлический затвор между объемами газа, поступающими и выходящими из прибора. Вследствие разности давлений вращался барабан, обороты которого учитывались счетным механизмом. В сухом газомере газ проходил через камеры определенной емкости, образуемые мехами, причем меха попеременно наполнялись и опоражнивались. Именно сухие счетчики рекомендовались пособиями по домоводству для домашнего употребления.
Среди домохозяек и домохозяев Лондона бытовала идея, что газовая компания могла заставить газомер крутится быстрее и вообще влиять на его показания какими-то таинственными способами. Если миссис Хадсон была из числа этих недоверчивых особ, то согласно «Законам о продаже газа» она могла проверить свои газомеры в конторе Столичного управления общественных работ по западному округу на Сент-Анн-стрит в Вестминстере. В каждом помещении имелся свой газомер, и стоила бы эта проверка при количестве счетчиков от 1 до 5 по 6 пенсов за каждый, а если их было более десятка – по 1 шиллингу каждый. Если выяснялось, что счетчик работает неправильно, газовая компания, поставившая его, обязана была оплатить проверку, в противном случае все расходы нес потребитель. Миссис Хадсон могла вызвать инспектора для проверки и других подозрений, например, чтобы убедиться, что соседи не подключились тайком к ее трубе и не воруют газ.
Электрическое освещение к моменту появления Холмса и Уотсона на Бейкер-стрит не было совсем уж диковинкой. Фонари с дуговыми лампами системы Яблочкова в Вест-индских доках, на набережной Темзы, мосту Ватерлоо, в отеле «Метрополь», Гатфилдском замке и на Вестгейтских морских пляжах были установлены еще в 1877 году, за год до приезда Шерлока Холмса в Лондон.
«Русские свечи» Яблочкова на набережной Темзы. Рисунок из газеты “The Illustrated London News”. 1879
На следующий год Управление общественных работ провело сравнительное испытание газового и электрического освещения на набережной Королевы Виктории, где ее ширина и полное отсутствие постороннего света от витрин магазинов и трактиров создавало равные условия для конкурентов, а также на Холборн Виадук, где были схожие условия. Почти наверняка Шерлок Холмс, влекомый любопытством, хоть раз покинул свою тогдашнюю квартиру на Монтагью-стрит, чтобы взглянуть на «электрическое чудо». Безусловное преимущество электричества над газом по яркости света вызвало панику среди акционеров газовых компаний, хотя дороговизна электричества тоже была очевидной. Чтобы противодействовать этому очень опасному конкуренту, газовые компании в качестве противодействия пустили в дело клевету и подкуп, пытаясь сыграть на невежестве публики и распуская об электричестве разнообразные пугающие слухи. В марте 1879 года парламентом была учреждена комиссия, которая должна была заслушать экспертов и вынести вердикт о возможности использования электричества. Председателем был выбран профессор химии Л. Плейфер, в качестве экспертов выступили Тиндаль, Томсон, Прис, Сименс, Кук и другие ученые и инженеры. Среди доводов против электричества приводилось, например мнение художников о том, что электрический свет «холоден и представляет мало экспрессии». Дамам он не нравился, потому что придавал «лицу какую-то мертвенность и, кроме того, затрудняет выбор одежды, так как освещенные электрическим светом костюмы кажутся иными, чем при обычном вечернем освещении». Торговцы с Биллингейтского рыбного рынка считали, что «электрический свет придает дурной вид рыбе, и просили снять устроенное у них освещение». Многие жаловались на резь в глазах, если смотреть прямо на лампочку, и на мигание света. Тем не менее, комиссия постановила, что необходимо предоставить электрическому свету возможность конкуренции с газовым освещением, при этом газовым компаниям было запрещено производить электрическое освещение «как некомпетентным в вопросах электротехники».
В Англии освещение светильным газом впервые было применено в 1798 году в главном корпусе мануфактуры Джеймса Ватта, а спустя шесть лет возникло первое общество газового освещения. В 1818 году газом осветили улицы Парижа, а затем новый способ уличного освещения стал распространяться во всех больших городах на континенте и на Британских островах. К моменту появления Холмса в Лондоне в 1878 году газовое освещение имелось повсеместно и продолжало быть основным примерно до рубежа XIX и XX столетий, поэтому газовые горелки, газовые счетчики и газовые трубы сопровождали Холмса и доктора Уотсона большую часть их активной жизни – миссис Хадсон не относилась к числу богатых домохозяек, готовых внедрять новомодные новшества сразу после их появления, да и ее жильцы не были принцами Уэльскими. В большом ходу все еще было керосиновое освещение, распространившееся в 1860 годах, даже свечи продолжали использоваться, но это был самый неэффективный и дорогой способ освещения.
Газовые рожки были медными и отличались типом горелки, каковых насчитывалось четыре: горелки с открытым пламенем, аграндовы горелки, регенеративные горелки и, с середины 1890-х годов, горелки накаливания. Наиболее простыми и самыми распространенными во времена Шерлока Холмса были горелки с открытым пламенем. Обычно они были изготовлены из фарфора и имели два круглых сопла под углом 90° друг другу, образующих пламя в форме рыбьего хвоста. Значительно реже, как наименее экономичные, встречались разрезные горелки, пламя которых, проходя через узкую щель в фарфоровом наконечнике, принимало форму крыла летучей мыши. Чтобы пламя было полноразмерное и без мерцания, газ следовало открывать полностью, так как иначе он плохо сгорал. Горелки «рыбий хвост» как дешевые, простые и способные обеспечить очень хорошее сгорание газа использовались в небольших комнатах. Лучшими считались горелки, изготовленные фирмой Сагга из Вестминстера, которые продавали все уважающие себя поставщики газа. Пламя давало гораздо более яркий и устойчивый свет, когда вырывалось из сопла горелки горизонтально, а лепесток получаемого языка пламени лежал в вертикальной плоскости, чем тогда, когда оно горело вертикально в стеклянном шаре, все время мерцая и утомляя этим глаза. Потребляла обычная горелка «рыбий хвост» от трех до четырех кубических футов газа в час и давала свет от шести до девяти свечей.
Там, где требовалось большое количество света, более экономичными, чем «рыбий хвост», были круговые или аграндовы горелки. Они были запатентованы еще в 1784 году проживавшим в Лондоне швейцарцем Эми Аграндом. Чтобы получить в распространенных тогда масляных лампах устойчивое и яркое пламя, необходимо было обеспечить к нему постоянный приток воздуха. Агранд решил эту проблему, запатентовав конструкцию, состоявшую из кольцеобразной фарфоровой или горелки с рядом мелких отверстий, из которых вытекало горючее. Горение происходило у каждого отверстия собственным пламенем, и эти отдельные языки пламени, соприкасаясь наружными краями, образовывали одно общее цилиндрическое пламя. Такая схема обеспечивала приток воздуха как изнутри пламени, так и снаружи, а ламповое стекло создавало необходимую тягу. Чтобы не создавать слишком сильный поток воздуха, стекло таких горелок в высоту не должно было быть более 18 см. Аграндова горелка потребляла приблизительно пять кубических футов газа в час и давала количество света, равное свечению пятнадцати спермацетовых свечей.
Когда к середине 1880-х газовое освещение получило смертельного конкурента в лице электрического освещения, газовые компании вынуждены были финансировать новые исследования для усовершенствования уже имевшихся горелок. Так возникли регенеративные газовые горелки, в которых продукты горения утилизировались на нагревание газа и воздуха, поступающих к пламени, однако при довольно ярком пламени (более 60 свечей) потребление газа тоже было велико. Единственным (и последним) фундаментальным улучшением конструкции газовых горелок, сделанным после Агранда, была разработка калильной сетки, позволившей резко повысить яркость свечения за счет более полного сгорания горючего и свечения самой сетки. Честь ее изобретения принадлежит Карлу Ауэру Велсбаху, который в 1885 году предложил «Осветительное приспособление для газовых и иных горелок». Само по себе изобретение заключалось в том, чтобы специально обработанную ткань помещать в пламя горелки. В 1892 году удалось найти оптимальный состав для этой специальной обработки: хлопчатобумажная ткань пропитывалась смесью из 99 % окиси тория и 1 % окиси церия, затем сжигалась, а оставшаяся тонкая структура помещалась в смесь коллодия, эфира, камфары и касторового масла для придания сетке прочности. В результате этого сетка приобретала способность ярко светиться в нагретом состоянии и не рассыпаться в прах при транспортировке. С этого момента в Англии и остальной Европе началось обвальное распространение газокалильного (а также спиртокалильного и позднее керосинокалильного) освещения. После 1894 года газокалильные горелки Ауэра стали настолько распространены, что позволили газовым компаниям еще на десятилетие оттянуть победное шествие электричества и даже выигрывать какое-то время в конкуренции с этим новым видом освещения. Впрочем, это единственный вид газового освещения, который дожил и до нашего времени.
Светильники были настенные и подвесные. Стенные бра как правило монтировались на уровне плеча. Часто они имели шарниры у точек крепления, чтобы направлять свет на нужный объект, и тогда для подвода газа использовалась эластичная резиновая трубка. В парадных помещениях – гостиных и столовых – использовали газовые люстры (gaseliers или pendants) с несколькими рожками-горелками. Люстры имели опускной механизм с блоком и противовесом, позволявшем поднимать или опускать их на цепи, меняя тем самым уровень освещенности. Поскольку такая люстра, в отличие от керосиновых или свечных люстр, нуждалась в постоянном подводе газа, подводная трубка делалась из двух половин: нижняя была несколько больше в диаметре и позволяла верхней свободной вдвигаться внутрь при подъеме лампы. Для предотвращения утечки газа между стенками верхней и нижней трубок наливалась вода, которая из-за малой площади поверхности, соприкасавшейся с воздухом, испарялась достаточно медленно. Тем не менее хозяева должны были следить за уровнем воды, потому что возможна была ситуация, когда воды было достаточно для запечатывания газа при поднятой люстре, но при ее опускании вниз газ мог вырваться из устья нижней трубки наружу и скопиться под потолком в опасном количестве прежде, чем запах обратит на себя внимание и заставит забить тревогу. Обычно воду доливали между подводными трубками люстры раз в месяц или в шесть недель. Для уменьшения испарения воды домохозяевам рекомендовалось наливать поверх воды небольшое количество миндального или оливкового масла.
Часто светильники снабжались матовыми стеклянными плафонами и декорировались подвесными хрустальными украшениями. Здесь тоже были свои тонкости. Лучшей формой для плафона считалась сферическая, с широкими отверстиями для прохода воздуха сверху и снизу. А вот плафоны в форме дыни или ананаса не рекомендовались, равно как и плафоны в форме блюдца. Для гостиных и спален считались самыми подходящими матовый абажур или плафон «Христиания» с горелками № 4 или 5 с горизонтальным пламенем, которые давали наилучший результат при минимальном потреблении газа. Для помещений цокольного этажа рекомендовались горелка № 4 с горизонтальным пламенем.
Для экономии газа в Лондоне было принято проводить широкие трубы при низком давлении, поэтому не допускались трубы со внутренним диаметром меньше 1,3 см. Любая труба, проложенная где-либо в доме, должны была быть из ковкого чугуна и окрашена в два слоя масляной краской. Стоимость газа в это время варьировалась от 3 шиллингов до 3 шиллингов 6 пенсов за 1000 кубических футов, то есть, газовое освещение обходилось в 16 раз дешевле, чем свечи. Именно из-за дешевизны газа многие богатые дома Лондона вообще им не пользовались, расценивая наличие газа показателем низкого общественного статуса. Они так и пережили со свечами весь период расцвета газового освещения, сразу перейдя на электричество, которое на первых порах было очень дорого.
Производство светильного газа было серьезной отраслью промышленности. Получали его путем перегонки в коксовых или газовых печах с горизонтальными ретортами. Сперва в течении примерно 4 часов уголь нагревался без доступа кислорода, выделяя при этом газ. В каждой реторте перегонялось около 200 кг. угля. Для увеличения выхода газа за час до окончания цикла в реторту пускали пар, который разлагался при контакте с раскаленным углем. Из 100 кг ньюкаслского угля получалось около 50 куб. м газа. Дешевизна светильного газа объяснялась именно тем, что газовые заводы производили так или иначе необходимый кокс, а газ был побочным продуктом. В первоначальном виде газ содержал главным образом водород, метан, другие газообразные углеводороды, а также в качестве примесей пары воды, сероводород, пары углеаммиачной соли и жидких углеводородов, углекислый газ, СО и сернистый газ и синильную кислоту. Очистка этой смертельной смеси была весьма примитивной, газ пропускался через взвесь извести в воде, и только. Все более сложные способы очистки, запатентованные в огромном количестве, упорно не приживались – газ был дешев, а население к нему привыкло и принюхалось.
Для хранения светильного газа газовые компании строили огромные резервуары-газгольдеры, которые стали неотъемлемой деталью лондонского пейзажа. Эти газгольдеры большей частью представляли собой плавающий в бассейне с водой железный колокол, под которым собирался газ. Колокол делался телескопическим, из 2, 3, 4 и более частей, будучи похож на перевернутый дорожный складной стакан. Когда газгольдер был пуст, все его части были погружены в воду, а по мере наполнения его газом они начинали подниматься. Кольцевые пазухи между частями были заполнены водой и поэтому герметичны. Газ находился в газгольдере под давлением, определяемым весом всех плавающих в воде конструкций. Эти гигантские сооружения, сразу бросающиеся в глаза на любом плане Лондона, вблизи производили сильное впечатление. Исполинский ржавый цилиндр, со скрипом и бульканьем плавающий в огромном бетонном доке и отравляющий воздух до рези в глазах на милю кругом стоил какого-нибудь «Грейт Истерна». Но современники не были способны оценить эстетическую сторону газового производства, и жилье в окрестностях газовых заводов стоило очень дешево.
Количество компаний-поставщиков газа в Лондоне менялось со временем, но вот список тех, что снабжали газом лондонцев в год женитьбы доктора Уотсона на мисс Мери Морстон: The Gas Light and Coke Company, Хорсферри-роуд, Ю.З.
The London, Саутгемптон-стрит, 26, СтрэндКак строились отношения между газовыми компаниями и их клиентами? Миссис Хадсон заключала с инспектором компании контракт, в котором указывалось число газовых горелок для освещения, газовых плит для приготовления пищи и газовых каминов для обогревания (если таковые имелись). Газомеры в жилых зданиях рекомендовалось не покупать, а арендовать у газовой компании, чтобы сама компания отвечала за надлежащую работу газовых счетчиков и обслуживала их. Когда поставка газа прекращалась из-за отложения нафталина в подводящей газовой трубе, миссис Хадсон должна была письменно известить газовую компанию и та бесплатно устраняла нафталиновую пробку. Если бы Холмс или Уотсон покинули квартиру, оставив неоплаченным газ, компания не могла заставить въехавшего жильца отвечать за этот неоплаченный долг или отказать на этом основании снабжать его газом.
The South Metropolitan, Олд-Кент-роуд, 589
The Phoenix, Банксайд, 70
The Commercial, Харфорд-стрит, Степни
Нам, привыкшим к электричеству, трудно представить те повседневные проблемы, которые ставило перед обитателями квартиры на Бейкер-стрит газовое освещение. Во-первых, из-за относительно низкой температуры происходило неполное сгорание, и горелки начинали чадить, отчего стекла светильников мгновенно покрывались копотью. Во-вторых, поскольку газ в основном состоял из водорода, при сгорании в большом количестве образовывалась вода. Если в закрытом помещении имелось много светильников, воздух быстро насыщался влагой, и Холмсу с Уотсоном необходимо было постоянно проветривать свою общую гостиную и спальни, чтобы конденсат не оседал на холодных оконных стеклах и даже на стенах. Запотевшие витрины плохо проветриваемых лавок и магазинчиков, например, были обыденной картиной на улицах Лондона. Однако проветривание имело и обратную сторону: в холодную погоду осенью и зимой с таким трудом нагретые комнаты мгновенно выхолаживались, и забота об отсутствии сквозняков и сохранении тепла часто пересиливала потребность в ярком освещении. Кроме неприятностей с конденсатом, горению газа сопутствовали неприятный запах и выброс в воздух продуктов сгорания серы, сернистого газа и примесей аммиачных солей, которые при соединении с влажным воздухом и водяными парами в газе образовывали кислоты, разрушительно действовавшие почти на все, с чем соприкасались. Страдали и мебель, и серебро, и драпировки, и книги. Картины в гостиных старались вешать на шнурах, а не на металлической проволоке, поскольку коррозия мгновенно разъедала ее. И это не говоря уже о массе мелких неприятностей: например, о разогревшееся стекло можно было обжечься, а сажа и пыль на каминной полке при ярком свете становилась видна даже тогда, когда на ней не было следов пальцев.
Газовый рожок легко могло задуть порывом ветра или сквозняком. Джентльмен, вернувшийся домой поздно ночью и навеселе, мог задуть рожок, дунув на него, полагая, что это свеча, а истории про неопытную деревенскую горничную, которая полагала, что так и нужно тушить свет, имели широкое хождение. Многие домохозяйки, особенно те, чьи жильцы неаккуратно платили за квартиру, имели обычай гасить свет во всем доме в определенное время, перекрывая главный вентиль.
Если газ вытекал через прохудившуюся трубу или из горелки, оставленной открытой, это могло вызвать взрыв, особенно если хозяин дома отправлялся с зажженной свечой искать утечку. Пособия по домоводству рекомендовали в случае появления сильного запаха газа немедленно завернуть главный кран в газовом счетчике, открыть для проветривания двери и окна и тотчас известить газопроводчика.
Газомеры по способу устройства разделялись на мокрые и сухие. В мокрых вода образовывала гидравлический затвор между объемами газа, поступающими и выходящими из прибора. Вследствие разности давлений вращался барабан, обороты которого учитывались счетным механизмом. В сухом газомере газ проходил через камеры определенной емкости, образуемые мехами, причем меха попеременно наполнялись и опоражнивались. Именно сухие счетчики рекомендовались пособиями по домоводству для домашнего употребления.
Среди домохозяек и домохозяев Лондона бытовала идея, что газовая компания могла заставить газомер крутится быстрее и вообще влиять на его показания какими-то таинственными способами. Если миссис Хадсон была из числа этих недоверчивых особ, то согласно «Законам о продаже газа» она могла проверить свои газомеры в конторе Столичного управления общественных работ по западному округу на Сент-Анн-стрит в Вестминстере. В каждом помещении имелся свой газомер, и стоила бы эта проверка при количестве счетчиков от 1 до 5 по 6 пенсов за каждый, а если их было более десятка – по 1 шиллингу каждый. Если выяснялось, что счетчик работает неправильно, газовая компания, поставившая его, обязана была оплатить проверку, в противном случае все расходы нес потребитель. Миссис Хадсон могла вызвать инспектора для проверки и других подозрений, например, чтобы убедиться, что соседи не подключились тайком к ее трубе и не воруют газ.
Электрическое освещение к моменту появления Холмса и Уотсона на Бейкер-стрит не было совсем уж диковинкой. Фонари с дуговыми лампами системы Яблочкова в Вест-индских доках, на набережной Темзы, мосту Ватерлоо, в отеле «Метрополь», Гатфилдском замке и на Вестгейтских морских пляжах были установлены еще в 1877 году, за год до приезда Шерлока Холмса в Лондон.
На следующий год Управление общественных работ провело сравнительное испытание газового и электрического освещения на набережной Королевы Виктории, где ее ширина и полное отсутствие постороннего света от витрин магазинов и трактиров создавало равные условия для конкурентов, а также на Холборн Виадук, где были схожие условия. Почти наверняка Шерлок Холмс, влекомый любопытством, хоть раз покинул свою тогдашнюю квартиру на Монтагью-стрит, чтобы взглянуть на «электрическое чудо». Безусловное преимущество электричества над газом по яркости света вызвало панику среди акционеров газовых компаний, хотя дороговизна электричества тоже была очевидной. Чтобы противодействовать этому очень опасному конкуренту, газовые компании в качестве противодействия пустили в дело клевету и подкуп, пытаясь сыграть на невежестве публики и распуская об электричестве разнообразные пугающие слухи. В марте 1879 года парламентом была учреждена комиссия, которая должна была заслушать экспертов и вынести вердикт о возможности использования электричества. Председателем был выбран профессор химии Л. Плейфер, в качестве экспертов выступили Тиндаль, Томсон, Прис, Сименс, Кук и другие ученые и инженеры. Среди доводов против электричества приводилось, например мнение художников о том, что электрический свет «холоден и представляет мало экспрессии». Дамам он не нравился, потому что придавал «лицу какую-то мертвенность и, кроме того, затрудняет выбор одежды, так как освещенные электрическим светом костюмы кажутся иными, чем при обычном вечернем освещении». Торговцы с Биллингейтского рыбного рынка считали, что «электрический свет придает дурной вид рыбе, и просили снять устроенное у них освещение». Многие жаловались на резь в глазах, если смотреть прямо на лампочку, и на мигание света. Тем не менее, комиссия постановила, что необходимо предоставить электрическому свету возможность конкуренции с газовым освещением, при этом газовым компаниям было запрещено производить электрическое освещение «как некомпетентным в вопросах электротехники».