Сьюзен Джи Хейно. Прекрасная притворщица

   – Я же сказал, оставайся обнаженной, – проговорил Энтони.
   Джулия едва не подскочила.
   – Я думала, ты спишь.
   – Нет, как видишь.
   Снова повисла тишина. Когда Энтони заговорил, ее уже била сильная дрожь. Бога ради, когда же он решится на что-нибудь? Он ведь собирался уехать, а теперь вот вздумал вести с ней беседу.
   – И что, по мнению моего кузена, ты сможешь заставить меня сделать для него?
   – Я же сказала тебе: Фицджелдер думает, что я мертва. Я не состою с ним в сговоре. И еще я бы хотела укрыться.
   – А как тебе удалось случайно подслушать его разговор?
   – Это долгая история.
   – Ночь длинная.
   – Я думала, ты собираешься в Лондон.
   – Я могу подождать, пока ты расскажешь.
   Джулия с отчаянием вздохнула. Что ж, может быть, если она упомянет о некоторых деталях, это удержит его от стремления поскорее броситься навстречу собственной гибели. Чем дольше он останется здесь, тем дольше проживет.
   – Отлично. Я оказалась в его доме вместе с труппой отца. Нас наняли для частного представления.
   – Да? Это странно, – произнес Растмур с недоверием. – Последнее, что я слышал, это слова кузена о том, что он убьет твоего отца, если тот встретится ему на пути еще раз. Кажется, его разозлил обман с твоим приданым.
   – Да, именно поэтому мы и вынуждены были скрыть от него, кто мы. Нас нанимал его управляющий. Отец не знал, к кому мы направляемся, пока не оказались в доме Фицджелдера. Нам повезло, и мы смогли улизнуть. Если бы не мой маскарад, возможно, сейчас меня бы здесь не было.
   – Так вот откуда эти усы.
   – Да. Так могу я укрыться?
   – Нет, – ответил Энтони и, повернувшись на бок, обнял ее за талию.
   Боже, она так хотела бы его ненавидеть, но не могла! Энтони притянул ее ближе к себе, и Джулия против собственной воли прижалась к нему.
   – Так лучше? – спросил Энтони.
   – Нет, – ответила Джулия, но это было неправдой.
   – Так значит, на представлении ты и подслушала, как Фицджелдер планирует меня убить? Он так просто болтал об этом со своими приятелями?
   – Разумеется, нет. Я пыталась помочь Софи бежать, и мы прятались в холле.
   – И отчего же убегала Софи?
   Его поза была собственнической, и большой палец ритмично поглаживал ее грудь. Сосок Джулии напрягся, тело же напомнило о болезненной пустоте, которая никуда не исчезла. Джулия тяжело вздохнула и попыталась не обращать внимания на тепло его тела, на его прикосновения. Ей пришлось использовать все свое мастерство, чтобы не выгнуться ему навстречу, моля о большем.
   – Софи нужно было сбежать от твоего ужасного кузена, – наконец сказала Джулия. – Софи служила у него горничной, и он ужасно с ней обращался – должно быть, так ведут себя все в вашей семье.
   – Может, прекратишь читать мне лекции о подобающем поведении и скажешь правду?
   – Я и говорю тебе правду!
   – Ты услышала, что Фицджелдер собирается убить меня, и привезла с собой Софи, чтобы спасти меня?
   – Да.
   – Но почему ты была так уверена, что он не просто угрожает, а собирается действовать?
   – Он… он говорил весьма решительно.
   – А что еще он хотел сделать? Что он собирается предпринять по отношению к матери?
   – Не знаю! Полагаю, он готов придать огласке то, что ему о ней известно.
   – Но что это даст ему, если я умру? Непохоже, что у него есть шанс стать наследником. Нет, Джулия, есть что-то еще, о чем ты не говоришь мне.
   Возможно, потому, что он действительно многого не знал. Почему бы ему не оставить эту игру в вопросы и ответы и не сосредоточиться на том, что он делает? Его руки были такими теплыми, а прикосновения такими нежными, что Джулия почти поверила, что на этот раз Энтони не все равно.
   Но наслаждение прервалось слишком быстро. Он оборвал ласки и повернул ее лицо, чтобы посмотреть в глаза.
   – Зачем Фицджелдеру убирать меня с дороги, если он собирается использовать то, что знает, против моей матери? Он ничего не получит – он все еще незаконнорожденный.
   – Возможно, на этот раз ему нужно нечто другое.
   – Но что же еще? Если я умру, Джулия, то единственными наследниками останутся моя мать и сестра.
   Она вспомнила, что у Растмура есть младшая сестра. Он пару раз упоминал о ней. Она не могла представить, какое отношение к происходящему могла иметь его сестра, но неожиданная перемена выражения лица Растмура и его внезапно напрягшееся тело сказали ей, что он начал понимать.
   – Ты в самом деле уверена, что Фицджелдер считает тебя мертвой? – спросил он.
   – Да?..
   Его темные глаза полыхнули огнем.
   – Так, значит, он свободен и может снова жениться?
   – Разумеется, но кто станет…
   Джулия замолчала. Да, Фицджелдер хотел отомстить. А еще он нуждался в средствах. Можно легко решить обе эти задачи одновременно, если под рукой есть подходящая девушка. Джулия начала понимать, почему на лице Растмура появилось столь озабоченное выражение.
   – Та, на которой он сможет жениться, – ответил он.
   Боже, но это было похоже на воистину дьявольский план. Если Фицджелдер и вправду обладает информацией, способной навредить семье Растмура, разумеется, любящая дочь – очень богатая, любящая дочь, чье состояние невероятно увеличится, если ее единственный брат вдруг трагически погибнет, – сделает все, чтобы предотвратить скандал вокруг имени своей матери. Ради этого она пойдет даже на то, чтобы выйти за самого отвратительного человека на земле.
   – У твоей сестры хорошее приданое?
   – Боже правый, да она просто купается в богатстве, – ответил Растмур.
   – И если ты исчезнешь с пути Фицджелдера…
   – Он сможет придать огласке все наши секреты, разрушив надежды матери и Пенелопы на достойное будущее. Пенни может решить, что у нее нет иного выбора, кроме как выполнить все требования этого негодяя.
   – Но они и в самом деле могут так навредить им? Те секреты в самом деле настолько разрушительны?
   – А тебе они не кажутся такими?
   Джулия заставила себя посмотреть Энтони в глаза.
   – Но я… я не слышала, в чем именно они состоят.
   – Нет? Боже, Джулия, ты чертовски хорошая актриса. Да, они могут разрушить, если, конечно, Фицджелдер действительно добрался до них.
   – Ты о чем?
   – О доказательстве.
   – А есть доказательство?
   – Черт побери, Джулия. Ты все сочинила сама?
   – Я говорила, что не знаю деталей. Какое доказательство у него есть?
   – Не знаю. Если он получил его, то почему еще не использовал? Я даже не знал, что оно существует, пока не обнаружил среди вещей отца после его смерти. Как же Фицджелдер смог его заполучить?
   – Что это за доказательство?
   Энтони снова рассмеялся:
   – Ты и вправду ничего не знаешь?
   – Я знаю, что Фицджелдер желает твоей смерти, а теперь думаю, что знаю почему. Что же, ради всего святого, он нашел, что заставило его желать твоей смерти?
   – Медальон, – после небольшой паузы ответил Энтони.
   Ужасным доказательством Фицджелдера был медальон? Тот самый медальон? Боже правый, не может быть, чтобы все оказалось так просто!
   – Ты сказал – медальон?
   – Маленький медальон в форме сердца – да, просто медальон. Но я не уверен, что он и в самом деле у Фицджелдера.
   – Нет, – ответила она и подняла взгляд. – Теперь нет. Но он был у него.
   – Что?
   – Я видела его – должно быть, это был тот самый.
   – Ты видела его? Черт побери, Джулия! Ты знаешь, что внутри медальона?
   – Нет, не знаю. Но я видела сам медальон.
   – Тогда где же он?
   – Его забрали у Фицджелдера.
   Энтони нахмурился:
   – Ты?
   – Нет, не я.
   – Бога ради, кто взял медальон?
   – Софи.
 
   Энтони не отпускал ее, обхватив руками лицо, так что у Джулии не было иного выбора, кроме как смотреть на него. Но ведь она сказала правду! На три года позже, чем следовало, однако наконец Джулия сказала ему правду хотя бы о чем-то. Фицджелдер и вправду нашел медальон, и Джулия его видела. Однако теперь он у Софи.
   – Мы должны ее найти, – произнес Энтони.
   Джулия улыбнулась:
   – Об этом я тебе и говорю.
   Энтони задержал на ней взгляд. Боже, он все еще ее хочет.
   Растмур сжал Джулию в объятиях и поцеловал. Он убеждал себя, что это действительно страсть, когда она выгнула тело ему навстречу.
   Стараясь владеть собой, Энтони дразнил Джулию прикосновениями. Его пальцы словно помнили каждый изящный изгиб, каждый уголок ее тела.
   Он склонился, чтобы поцеловать ложбинку между ее грудей, и Джулия застонала. Энтони снова поцеловал ее, чтобы услышать ее стон. Она не разочаровала его.
   Для него Джулия была такой отзывчивой и чарующей, хотя он находил, что эти притягательные качества обычно характеризуют женщин с определенным типом поведения. Нет, он не сомневался, что, кроме него, многие бывали с Джулией, но каждый раз ей каким-то образом удавалось заставить его чувствовать, что он единственный. Однако сегодня он отбросит эти мысли и просто насладится происходящим.
   Какой же волшебной она была: ее золотистая кожа сияла в лунном свете, падающем через окно, ее короткие темные волосы лежали, словно каштановый нимб. Длинные пышные ресницы бросали тень на фарфоровую кожу, когда она закрывала глаза.
   Она была так отзывчива, что он легко находил способы продлить ее удовольствие. Его прикосновения возносили ее на вершину, но потом он снова позволял ей спуститься. Его поцелуи разжигали адское пламя, но лишь для того, чтобы тут же остудить его.
   Наконец Энтони решил довести игру до конца. Он гордился тем, что смог так долго управлять Джулией – сейчас не она, а он контролировал ситуацию.
   – Если ты будешь продолжать это, я просто убью тебя, – прошептала она.
   Это были не совсем те слова, которые Энтони ожидал от нее услышать в такой момент, но он не мог отрицать, что они оказались чрезвычайно эффектными. Отчаяние в ее голосе едва не привело его к быстрому финалу, и прежде, чем он успел остановиться, животный инстинкт взял верх. Энтони ворвался в нее, и Джулия закричала. Они задыхались, вжимаясь друг в друга и переплетая тела. Кажется, ничего подобного между ними не случалось прежде, никогда это не было столь дико и первобытно, но теперь не время для воспоминаний. Сейчас он мог только входить в нее снова и снова до тех пор, пока весь мир не исчезнет и не превратится в пыль.
   Так и случилось. Энтони не чувствовал ничего, кроме Джулии; ее запах, ее тело, ее жар, окружающий его, – и прерывистый звук ее дыхания.
   – Энтони…
   Он услышал свое имя, и это решило все.
   Развязка смела их, словно наводнение, унеся прочь все мысли, превращая Энтони в первобытного варвара. Но Джулия была с ним, и он не мог обрести контроль. Она задыхалась, стонала и выкрикивала его имя. Боже, если он умрет прямо сейчас, то ничего больше и не нужно!
   Но он не умер. Он наслаждался страстью до тех пор, пока та не угасла. Мало-помалу мир вокруг замедлил вращение, и Энтони разомкнул объятия.
   Он посмотрел на Джулию, лежащую рядом. Руки ее безвольно покоились вдоль тела, а грудь бурно вздымалась и опускалась. Ее глаза все еще были закрыты, но на лице лежала тень страсти, которую он пробудил в ней. Джулия казалась удовлетворенной и счастливой. И красивой.
   Энтони погладил ее по щеке, и она открыла глаза.
   – Как думаешь, нас кто-нибудь слышал?
   Энтони против воли рассмеялся. В самом деле, стены гостиницы были тонкими, а постояльцев много. Разумеется, их слышали. Без сомнений, утром на их долю выпадет немало любопытных взглядов. Разумеется, если только он не уедет еще до рассвета, как планировал. Ему и вправду следовало уехать. Если медальон у Софи, то каждая минута, проведенная здесь, давала Фицджелдеру преимущество.
   Должно быть, Джулия прочла его мысли.
   – Если считаешь, что должен отправиться немедленно, я поеду с тобой.
   – Нет, тебе нужно отдохнуть, – сказал он и потянулся за одеялом, чтобы накрыть ее.
   – Я не позволю тебе ехать без меня.
   – Спи, Джулия.
   Она потянулась к нему и запустила руку под его рубашку.
   – Останься, Энтони. Сейчас там слишком опасно, и тебе тоже нужен отдых.
   Разумный человек не обратил бы внимания на ее слова. Но Энтони уже много лет не мог считать себя разумным. Черт, он просто дурачил себя самого, пытаясь притвориться, будто сможет уйти от нее этой ночью. Он был измотан и сопротивлялся недолго.
   – Что ж, хорошо. Мы отправимся через пару часов. А сейчас нам обоим нужен отдых.
   Бессмысленно отрицать то влияние, которое Джулия на него оказывала. Даже идиот заметил бы, что он слаб, словно младенец, после занятий любовью с ней. Джулия выпила из него буквально все соки, однако он не жаловался. Может быть, он наконец сполна насладился ею.
   Она набросила на него одеяло и обняла.
   – Хорошо, – сказала она и зевнула.
   Нет, это не хорошо. Это плохо. Даже после того как он взял ее дважды за ночь, он чувствовал, как от ее прикосновений снова возбуждается. Ему все еще мало. И никогда не будет достаточно.
   Черт, в этом нет ничего хорошего!
   Энтони откинул одеяло и выбрался из постели.
   – Лучше я вернусь в свою комнату. Я зайду за тобой, и мы сразу же отправимся.
   – Нет! Я не останусь здесь одна и не позволю тебе идти навстречу собственной смерти.
   Джулия сделала движение, словно собиралась пойти за ним следом.
   – Я же не ухожу. Я просто иду в свою комнату. Мы не сможем нормально отдохнуть, если я останусь здесь.
   Это не убедило ее.
   – Ты не уедешь?
   – Нет. Я останусь до утра. До раннего утра.
   Возможно, этот ответ не успокоил ее и она слишком устала, чтобы спорить? Энтони не мог сказать точно. Однако Джулия лишь откинулась на постель и закрыла глаза.
   – Хорошо, – бесстрастно произнесла она.
   Он рассмеялся:
   – Я зайду за тобой утром. Но помни, для всех ты по-прежнему Александр Клеммонс.
   – Все равно у меня нет с собой костюма Мэри, королевы Шотландской. Конечно же, мне придется оставаться Александром Клеммонсом.
   Боже правый, даже усталая и вымотанная, она прекрасна!
   Энтони застегнул брюки и направился к двери.
   – Постарайся поспать, Джулия.
   Она кивнула, уютнее устраиваясь под одеялом.
   – И не пытайся ускользнуть, Энтони Растмур.
   Нет, он не станет. Он не сможет. Он слишком устал, и впереди у них еще один долгий день. И если бы в его воображении не разворачивались картины с участием Джулии в ее постели, то в его распоряжении была бы еще и целая ночь.

Глава 7

   Мрачные серые тучи отсрочили восход солнца. Хмурое утро весьма точно отражало настроение Джулии. Растмур постучал в ее дверь и велел поторопиться: они отправляются в путь как можно скорее. Удивленная, что он и в самом деле все еще здесь, в гостинице, Джулия еще больше поразилась тому, что Энтони выглядел хорошо отдохнувшим.
   Однако ей самой выспаться не удалось. Когда он уходил прошлой ночью, Джулия приложила все силы, чтобы не показать боль и пустоту, которую она испытывала. Он не заметил бы, даже если бы она разрыдалась, как дитя. Он получил то, что хотел, и отправился спать в собственную постель.
   Она продолжала всхлипывать и сморкаться еще два часа. Как она могла быть такой глупой? Как она могла так легко поверить ему? Она же знала, что он лишь использует ее тело для собственного удовольствия. Сначала она даже пыталась убедить себя, что и сама делает то же самое, что Растмур нужен ей лишь для того, чтобы утолить желание. Но разумеется, это было не так.
   Черт побери, это было намного больше, чем просто желание. Что же, ради всего святого, с ней не так? Как она могла до сих пор бороться с этими дурацкими, глупыми эмоциями, которые все еще одолевали ее? Если бы не бедная похищенная Софи, нуждавшаяся в помощи, она бы просто ушла из гостиницы, чтобы никогда больше не думать об Энтони Растмуре.
   Конечно, это была ложь. Она последовала бы за ним, куда бы он ни пошел, стоило ему лишь попросить, а если бы этого не произошло, то провела бы остаток жизни, тоскуя о нем. Черт, она просто безнадежна.
   Ей следовало думать о более важных вещах, например о Софи. Что-то с ней сейчас? Может, Линдли бьет ее и насильно тащит обратно в Лондон? Фицджелдер получит медальон, и кто знает, что станется с Софи после этого?
   Она плеснула в лицо холодной водой и приложила все усилия, чтобы выглядеть мужественно. Из этого ничего не вышло. После прошедшей ночи ее кожа сияла, а глаза блестели! Черт бы побрал Энтони! Он знал, что она не сможет перед ним устоять. Она никогда не была на это способна. Ей следовало каждую секунду сохранять бдительность. Возможно, Растмур предпримет дальнейшие попытки, но ей стоило оставаться настороже.
   Она будет думать о Софи, вот что. Найти ее сейчас важнее всего. Они вызволят ее из лап Линдли и позаботятся о том, чтобы Фицджелдер не получил медальона. Тогда все будет кончено. Растмур сможет отправиться своей дорогой, а Джулия заберет Софи и вернется к отцу. Жизнь снова мирно пойдет своим чередом.
   По крайней мере насколько жизнь вообще может быть мирной с тех пор, как ее мироздание рухнуло три года назад. Но она заставит себя не думать об этом. Она привыкла выбрасывать подобные мысли из головы – предательство Растмура, угрозы Фицджелдера и жертву лучшей подруги. Боже, да она уже стала специалистом по забвению! Конечно, она снова найдет способ сделать это.
   Но она не забудет о Софи. В ее жизни и без того достаточно вины; она не позволит, чтобы еще кто-то пострадал из-за ее безрассудной страсти. Она встретится с Растмуром, но лишь затем, чтобы отправиться на поиски Софи.
   Джулия схватила сюртук, надела тяжелые ботинки и выскочила наружу. Растмур ждет внизу. Нечего тянуть. Чем быстрее они отправятся в путь, тем быстрее этот кошмар останется позади.
   Первый этаж гостиницы суетливо гудел. Растмур даже не взглянул на Джулию, когда она подошла к нему. Он сидел за длинным столом, чертя на листке бумаги нечто похожее на карту.
   – Возможно, у меня есть новости о Софи, – отрывисто произнес он.
   – Да? И хорошие новости?
   – Полагаю, хорошие. Только что привезли почту, и кучер сообщил, что в Уорике этой ночью видел девушку, похожую на Софи. Он сказал, что в тамошнюю гостиницу прибыла пара – мужчина и молодая женщина. По описанию женщина очень похожа на Софи. Там произошла какая-то суматоха.
   – Что за суматоха?
   – Он точно не знает.
   – Что ж, а как выглядел мужчина?
   – Он точно не помнит.
   – Они планировали остаться в Уорике?
   – Это ему неизвестно.
   – Так как же ты можешь утверждать, что это была Софи?
   – Это единственная зацепка, которая у нас есть.
   Наконец Энтони посмотрел на нее, и в его глазах не было ни тени каких-либо чувств. Разумеется, ничего иного Джулия и не ожидала. Она знала, что прошлая ночь ничего не значила для него, да и Софи его совсем не заботила. Все, о чем он думал, – как заполучить этот чертов медальон.
   – Что ж, – сказала она, притворяясь, что зевает, чтобы он не услышал, как дрожит ее голос, – тогда, я полагаю, мы отправимся в Уорик?
   – Да, – ответил он. – Возьми себе чего-нибудь на завтрак, и мы отправимся.
   И это все. Очевидно, ему больше нечего было ей сказать. Джулия отправилась на поиски трактирщика. Уорик недалеко, но ей лучше поесть, прежде чем они двинутся в путь. Растмуру не понравится, если по дороге она начнет жаловаться на голод.
   По крайней мере ей больше не нужно беспокоиться из-за этих ужасных усов. Все, что окажется в ее ложке, наверняка попадет к ней в рот. Слабое утешение. У нее давно пропал всякий аппетит. Вместо него она ощутила другой голод, но его она больше не осмелится утолить.
 
   Уорик оказался шумным и суетливым городом. И к сожалению, в нем было две подходящие гостиницы. Джулия тихо слушала, как Растмур клянет себя за то, что не догадался подробнее расспросить этим утром того кучера на постоялом дворе в Гейдоне.
   – Мы просто заглянем в обе, – сказала она.