Страница:
Нрав Изяслава. Ярополк Изяславич. Сей князь великий был честен и благоверен, славен в храбрости; ростом мал, но лицом красив, волосы короткие кудрявые и борода малая круглая; милостив ко всем, не сребролюбец и служащих ему верно пребогато награждал; о добром правлении и правосудии прилежал; был же любочестен и не мог обиды чести своей терпеть. Владел 8 лет и 3 месяца, всего лет прожил 58. После него остались три сына: Мстислав в Переяславле, Ярослав во Владимире и Ярополк при матери.
Хитрость Изяслава черниговского. Вячеслав еще более всех по Изяславу плакал и говорил: «Мне было достойнее умереть, нежели ему, но против воли Божией мы ни жить, ни умереть не можем». Мстислава же, после погребения не долго держав, одарил и отпустил в Переяславль. И в тот же день, как Изяслав скончался, послал Вячеслав в Смоленск к племяннику своему Ростиславу, объявив о смерти брата, и приказал, чтоб ехал в Киев и принял на себя правление. Изяслав же Давидович черниговский, уведав о смерти Изяславовой, тотчас, собрав некоторое количество людей, поехал к Киеву. Вячеслав, слыша, что Изяслав пришел к перевозу, послал его спросить: «Почто приехал, никем не зван будучи? Из-за того возвратись в Чернигов». Он же отвечал: «Я ни для чего иного, только желая плакать над гробом брата моего Изяслава». И просил, чтоб его ко гробу допустить. Но вельможи киевские, зная хитрость Изяслава, опасаясь, чтоб народа не смутил, не велели его пускать и приказали ему сказать: если то желает по любви учинить, то пусть приедет, когда Ростислав в Киеве будет. И так Изяслав возвратился в Чернигов.
435. Болеслав тогда был князь мазовецкий, а Генрик, брат его, князь сендомирский, дети Болеслава Кривоустого. Стрыковский сказывает: «Болеслав Кудрявый, по просьбе Изяслава выгнанного, с войском немалым и братом Генриком за подарки немалые ходил. И всю зиму у Чемерина стояв, ничего не учинив, возвратились». В чем Бельский согласует, стр. 120. Стрыковский притом о венграх сказывает. Тщетное же войск стояние хотя поляки причисляют оплошности или неспособности Изяславовой, но более видно, что они ради тестей своих, галицкого и перемышльского князей, то учинили; или Изяслав, не надеясь на поляков, в бой вступить не решался, искал посредством старшего дяди своего Вячеслава Владимировича к миру Юрия склонить, как ниже из Вячеславовых слов видно.
436. Сие пасование у поляков разумеется ударение мечом, что король, когда кого хочет пожаловать в шляхетство, тогда ударив мечом, ему отдаст, а притом прозвание новое и герб привилегиею утвердит, как то и везде в Европе чинится. В Польше же при короновании обыкновенно каждый король трех в шляхетство пасует, или жалует.
437. Юрий Ярославич, князь туровский, внук Ярополка Изяславича, который у Юрия был в великой поверенности и главный советник.
438. Сие непристойное и к исполнению неудобное в договор внесение есть более коварство для начатия новой войны, и это хитрые министры за мудрость почитают, не мысля о душевредительстве. Также и сие включение вскоре новой войне и случившемуся еще большему разорению государства причиною было.
439. Выше, н. 308, про Торческий град по обстоятельствам показано, что нынешний Корсунь, а здесь не иное, как Белая Церковь, или близ оной, ибо Корсунь не близко от сего пути.
439а. Торпеи и турпеи, вежливее торки именованы.
439б. Здесь короля венгерского имени не указал, но ниже в приходе на Владимирка зовет его Гис. По истории король венгерский был Гейс II. О супруге его, дочери Мстиславовой, как ее звали, нигде не упоминается, чему наибольшая причина, думаю, что из-за отличия веры ее римляне не упоминали.
439в. Самок, или Санок, городок в Покутии на реке Сании выше Перемышля, а Белжа между Львовом и Владимиром, от которого ныне воеводство Белжское именовано.
440. Дилих Венгерский, стр. 134, о походе сем пишет: «Короля Гейса II тесть (так зовет вместо шурина Владимира) Минвело (сие Владимирка зовет), который надеялся на помощь хуннеров, жестоко на тестя его воевал в намерении совсем его выгнать. Король, уведав о сем, сначала немалую помощь из лучших своих войск послал (сие выше, н. 434), но поскольку Владимиру худо удалось, того ради сам и с братом своим ходил и противников усмирил». Здесь хотя не все внятно Дилих описал, однако ж главное согласно.
441. Бан у венгров есть чин первый, подобно государственному маршалу; после него палатинус, или воевода, которых из знатнейших родов и заслуженных людей государством избирают. О сем же короле Стрыковский против русских и венгерских явно погрешил, что именует его Стефаном, кн. 6, гл. 1. И хотя он сказывает, что 15 летописцев русских имел, но начиная от Владимира II видно у него едва не во всех сказаниях великий недостаток и явные погрешности: первое, что он дела Мстислава, Ярополка и Всеволода кратко положил; 2) в именах и родословии погрешил, сказывая Изяслава братом Ярополку, Игоря сыном Всеволода; 3) истории лживые, как например Ярополка пораженным и плененным первый раз от половцев, потом от поляков обманом, Изяслава победу над Георгием на судах и прочее. Из которого видно, что он, оставив русские, польским более поверил и обманулся.
442. Что Владимир, будучи у венгров, не венчался, можно бы думать потому, что там священника русского исповедания не было, а от папистов венчан быть не хотел. Или, может, там иное учинено было, да от народа утаено, и второй раз русским сочетание учинено. Но скорее думаю, та причина, что у славян обычай издревле, н. 22, гл. 49, жених по невесту не ходит, но невест к женихам приводили. И после о многих княжеских браках то ж показано. А поскольку брак является ничем более, как обоих сторон добровольным договором, потому договор и обручение, или залог перстней, заочно учинить не противно, а персональным в церкви обещанием после подтверждается, как то между всеми христианскими государями ныне чинится. Но брак без сочетания есть неисполненное обещание и по закону во брак не вменяется.
443. Эммануил I Комнин воцарился в 1143-м. Он, усмотрев у монахов, что великие богатства, без пользы погибающие, получают, а научение народа, ради которого монастыри учреждены и великими доходами снабжены, не прилежат, оставив науки, и более невежд в оные принимая, те доходы в непотребное, иногда же власти монархов в противное употребляли, все доходы монастырей отнял; а велел довольствоваться от мзды за учение и милостыни, как о том Бароний из греческих писателей показывает. Из-за того сей писатель его ненавистником чина ангельского именует, но скорее можно сказать, что он лености, праздности к роскошности и действа диавольского ненавистник, что тем особенно утверждается, что, устроив богатый монастырь, где училища устроил, сам, поскольку был любитель наук, в оном пребывая, в старости 1180 году скончался, о чем Никита, кн. 2, свидетельствует.
444. Эммануил с Гейсом венгерским, по причине войны святой, имел вражду, поскольку греки оной святой войне весьма противны были, а Гейс германскому императору помогал, о чем греческие и венгерские историки согласно указывают.
444а. Сей Георгий Владимирович едва не во всех манускриптах или копиях по тогдашнему наречию Гургий и Гурий, а по названию варяжскому иногда Ингорь именован, как видим о некоторых Георгиях, Игорями именованных, может быть, в воспоминание Игоря Рюриковича. Но я для лучшего знания употребил имя Юрий, а в написании Георгий, потому что до сих пор князи зовутся Юрий, по святцам Георгий, простых Егор именуют. Сей же затем именован был Долгорукий.
445. Здесь видна политика черниговских, что братья разделились в обе стороны для того только, чтоб себе от коего-нибудь нечто приобрести, ибо который из воюющих ни победит, они могли из оного пользоваться.
445а. Владимирко войска от Дуная взял. Видно, что галицкое владение по его силе и множеству войск весьма немало было. Но когда и как он по Дунаю волохами овладел, того в истории русской нет.
445б. Здесь отмечаю разность времени, к войне употребляемого, ибо русские имели войска, а более пехоту, от поселян, которым летом на войны ходить неудобно, и из-за того всегда, или более, зимой воевали. Венгры же, имея отдельное войско, более летом войны проводили.
446. Выше, н. 295. Свиногород во области Черниговской, принадлежащей княжению Перемышльскому и Галицкому, на реке Сырети, часто Звенигород ошибкою писцов именован. Но здесь явно другой город был близ Белгорода и Василева, или ошибка переписчиков.
447. До сих пор был один великий князь в Руси. И хотя некоторые князи, усилившись или видя состояние великого князя, не много его почитали, однако ж престол Киевский всегда у всех в почтении был. Ныне же Юрий, Киева лишившись, титул великого князя в Белую Русь принес. И хотя Георгий, получив потом Киевское, один был, но после него сын его Андрей стал писаться великий князь в Белой Руси. И так Русское государство после смерти Юрия на два великие княжения разделилось. Малая, или Киевская, стала ослабевать, а Белая тем еще более усиливаться и расширяться, гл. 46.
448. Выше показано, что Игорь и Святослав владение имели до Дуная, н. 138, 143, но как оного лишились, о том не упоминается, только в 1-м году показано, что Володарь, тяжкую войну с болгарами имея, по Дунай границу миром утвердил. И число войск его уверяет, что владение сих галицких князей немалое было и между всеми русскими сильнейшее.
449. О помощи Владимирковой венгерскому королю и о битве за него с поляками в венгерских писателях, которые я имел, ничего, также и о помощи сей Изяславу и победе на Владимирка, не находится; и в польских воины с поляками отца Владимиркова показаны, как выше н. 372, 375. Стрыковский показанные там слова точно положил. Потому думаю, что венгерские Дилиха и Ортелия истории не полны; Бонфиния же, историка венгерского, и других за незнанием языка употребить, а на немецком достать не мог.
450. О сем кресте, чтоб с неба прислан был, не знаю, где бы в другом месте написано было, некоторые же сказывают о короне, Стефану посланной, но Бонфиний сказывает, что оная прислана от папы, якобы по повелению от ангела. И сие не дивно, что и в других христианских областях с неба вещи посланные видим. У язычников же басен подобных о посланных с неба вещах не упоминаю, было их немало.
451. По месту значит равной чести или достоинства, как выше в равных обстоятельствах упоминается, что каждый сам свою власть имеет без ущерба преимущества.
452. Березов град на реке Свине. По обстоятельствам видно, что был близ Брянска, где ныне Свинской монастырь и славная в Руси ярмарка августа с 15 числа. Но в 1706-м году снискательством кн. Меншикова переведена в Ранибург и чрез оное немалый казне и монастырю Печерскому ущерб в сборе пошлин, а в купечестве помешательство учинено, ибо вместо Ранибурга та ярмарка учинилась в Королевце. И хотя после старались Свинскую возобновить, но купцы, привыкши к Королевской, весьма мало туда ехать поохотились.
453. Сие примечания достойно, что половцев, как общих неприятелей, хотя русские князя в междоусобии на помощь призывали, но они, явную опасность имея, везде с бою первые бежали, либо же писатели, их ненавидя, на них за несчастия вину возлагали.
454. Берендеи, торки, ижеславцы и порсяне. Иногда всех в одно имя заключает, а здесь, умножая, разделяет, ибо Ижеславль град был тех же черных клобуков, или порсян.
455. Ворох разумеется груда земли или из деревьев сделанная высота, как то у римлян по истории видим, что иногда против городов стрельницы высокие деревянные делали или высокие холмы земли для удобнейшего в город стреляния насыпали; пороки же, артиллерия тогдашняя, великие рычаги на перевесах с железными оковами, которыми стены деревянные и каменные разбивали. Оные назывались также быки и бараны, и в древних инженерских книгах, особенно в Римских древностях у Юста Липсия[41], с начертаниями описаны. О бросании же великих камней ниже показано.
456. Сие есть чудное божеское наказание, если только по злобе или для страха клятвопреступникам не вымышлено, как тому в историях примеров довольно имеем.
457. Прозвание Юрию Владимировичу Долгорукий подлинно ли старое, не знаю, ибо оное хотя в Степенной находится, но в собранных мною всех летописях, кроме Никоновской, ни в коей нет; однако же я здесь только для памяти положил. Род Долгоруких князей не от сего Георгия название имеет, как многие думают, поскольку они показывают, что пошли от Оболенских, а Оболенские от Черниговских. А с чего оное прозвание и от кого приняли, неизвестно; только название Долгоруких до царства Иоанна II не упоминается. Но в роде смоленских князей был князь Долгорукий.
458. О построении Юрием в Белой Руси в сие время городов выше упомянул, что многие построил, но которые точно, о том историки не одинаково написали. И хотя точно названий всех не упомянуто, но по обстоятельствам и случаям от сего времени вновь построенные один за другим упоминаемы. В Новгородской летописи написано: «Юрий, воспоминая города просто русские, которые были владения его и отъяты Изяславом, построил Юриев в Поле и другие грады с такими же именами». По сему можно думать, что города с именами бывших тогда около Киева: в Белой Руси находится Владимир, о котором хотя в Степенной написано, якобы построен при Владимире Первом, но неправо, смотри н. 196; Вышгород, давно запустел, Галич, Городец; Добрянск запустел; Дорогобуж, Звенигород, Перемышль, Ростиславль; Стародуб, ныне село Городище Троицкого монастыря на реке Клязьме и волость Стародубская; Углич, Юриев, Юрьевец, Ярославль и прочее. Из сих, видно, многие тогда построены и при нем, а другие по случаям после стали упоминаться.
459. Обезы в четырех манускриптах точно написано, а в прочих пропущено. Карпеин называет георгиан обезы, арт. 5. Грузинцы Мингрелию и весь край к Черному морю против Крыма зовут Авхаз, а турки оную ж зовут Абаза. Квинт Курций, думается, сих же абасы, а Птоломей город Авхис указал. Страна же оная в древности Колхис именована, а ныне мы зовем Милитиния, другую часть оной Кубанская орда. Абаза же есть владение кабардинское по реке Куме, имя татарское, значит малый народ, гл. 14 и 38, гл. 16, н. 4.
460. Берлядь некий предел меж Днестром и Дунаем или народ какой именовался, от которого Ивана Ростиславича по матери Берлядиным именовали.
461. Ростиславль град был на Оке при устье реки Осетра, ниже Коширы 20 верст, упоминается и в Большем Чертеже, а на ландкарте положено городище на левой стороне.
20. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ РОСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ КИЕВСКИЙ
Хитрость Изяслава черниговского. Вячеслав еще более всех по Изяславу плакал и говорил: «Мне было достойнее умереть, нежели ему, но против воли Божией мы ни жить, ни умереть не можем». Мстислава же, после погребения не долго держав, одарил и отпустил в Переяславль. И в тот же день, как Изяслав скончался, послал Вячеслав в Смоленск к племяннику своему Ростиславу, объявив о смерти брата, и приказал, чтоб ехал в Киев и принял на себя правление. Изяслав же Давидович черниговский, уведав о смерти Изяславовой, тотчас, собрав некоторое количество людей, поехал к Киеву. Вячеслав, слыша, что Изяслав пришел к перевозу, послал его спросить: «Почто приехал, никем не зван будучи? Из-за того возвратись в Чернигов». Он же отвечал: «Я ни для чего иного, только желая плакать над гробом брата моего Изяслава». И просил, чтоб его ко гробу допустить. Но вельможи киевские, зная хитрость Изяслава, опасаясь, чтоб народа не смутил, не велели его пускать и приказали ему сказать: если то желает по любви учинить, то пусть приедет, когда Ростислав в Киеве будет. И так Изяслав возвратился в Чернигов.
ПРИМЕЧАНИЯ
434. Гейс, или Рейса II (Геза II), король венгерский, имел тогда войну с Генриком, герцогом австрийским, и оного победил. С императором же оба были в согласии, но император Генрику помогал. Для того Гейса войну с ним показывает, или скорее, что в то время император Конрад великие войска чрез Венгрию в Палестину послал, потому ему было войска свои уменьшить небезопасно было. Бонфиний, ч. 2, кн. 6.435. Болеслав тогда был князь мазовецкий, а Генрик, брат его, князь сендомирский, дети Болеслава Кривоустого. Стрыковский сказывает: «Болеслав Кудрявый, по просьбе Изяслава выгнанного, с войском немалым и братом Генриком за подарки немалые ходил. И всю зиму у Чемерина стояв, ничего не учинив, возвратились». В чем Бельский согласует, стр. 120. Стрыковский притом о венграх сказывает. Тщетное же войск стояние хотя поляки причисляют оплошности или неспособности Изяславовой, но более видно, что они ради тестей своих, галицкого и перемышльского князей, то учинили; или Изяслав, не надеясь на поляков, в бой вступить не решался, искал посредством старшего дяди своего Вячеслава Владимировича к миру Юрия склонить, как ниже из Вячеславовых слов видно.
436. Сие пасование у поляков разумеется ударение мечом, что король, когда кого хочет пожаловать в шляхетство, тогда ударив мечом, ему отдаст, а притом прозвание новое и герб привилегиею утвердит, как то и везде в Европе чинится. В Польше же при короновании обыкновенно каждый король трех в шляхетство пасует, или жалует.
437. Юрий Ярославич, князь туровский, внук Ярополка Изяславича, который у Юрия был в великой поверенности и главный советник.
438. Сие непристойное и к исполнению неудобное в договор внесение есть более коварство для начатия новой войны, и это хитрые министры за мудрость почитают, не мысля о душевредительстве. Также и сие включение вскоре новой войне и случившемуся еще большему разорению государства причиною было.
439. Выше, н. 308, про Торческий град по обстоятельствам показано, что нынешний Корсунь, а здесь не иное, как Белая Церковь, или близ оной, ибо Корсунь не близко от сего пути.
439а. Торпеи и турпеи, вежливее торки именованы.
439б. Здесь короля венгерского имени не указал, но ниже в приходе на Владимирка зовет его Гис. По истории король венгерский был Гейс II. О супруге его, дочери Мстиславовой, как ее звали, нигде не упоминается, чему наибольшая причина, думаю, что из-за отличия веры ее римляне не упоминали.
439в. Самок, или Санок, городок в Покутии на реке Сании выше Перемышля, а Белжа между Львовом и Владимиром, от которого ныне воеводство Белжское именовано.
440. Дилих Венгерский, стр. 134, о походе сем пишет: «Короля Гейса II тесть (так зовет вместо шурина Владимира) Минвело (сие Владимирка зовет), который надеялся на помощь хуннеров, жестоко на тестя его воевал в намерении совсем его выгнать. Король, уведав о сем, сначала немалую помощь из лучших своих войск послал (сие выше, н. 434), но поскольку Владимиру худо удалось, того ради сам и с братом своим ходил и противников усмирил». Здесь хотя не все внятно Дилих описал, однако ж главное согласно.
441. Бан у венгров есть чин первый, подобно государственному маршалу; после него палатинус, или воевода, которых из знатнейших родов и заслуженных людей государством избирают. О сем же короле Стрыковский против русских и венгерских явно погрешил, что именует его Стефаном, кн. 6, гл. 1. И хотя он сказывает, что 15 летописцев русских имел, но начиная от Владимира II видно у него едва не во всех сказаниях великий недостаток и явные погрешности: первое, что он дела Мстислава, Ярополка и Всеволода кратко положил; 2) в именах и родословии погрешил, сказывая Изяслава братом Ярополку, Игоря сыном Всеволода; 3) истории лживые, как например Ярополка пораженным и плененным первый раз от половцев, потом от поляков обманом, Изяслава победу над Георгием на судах и прочее. Из которого видно, что он, оставив русские, польским более поверил и обманулся.
442. Что Владимир, будучи у венгров, не венчался, можно бы думать потому, что там священника русского исповедания не было, а от папистов венчан быть не хотел. Или, может, там иное учинено было, да от народа утаено, и второй раз русским сочетание учинено. Но скорее думаю, та причина, что у славян обычай издревле, н. 22, гл. 49, жених по невесту не ходит, но невест к женихам приводили. И после о многих княжеских браках то ж показано. А поскольку брак является ничем более, как обоих сторон добровольным договором, потому договор и обручение, или залог перстней, заочно учинить не противно, а персональным в церкви обещанием после подтверждается, как то между всеми христианскими государями ныне чинится. Но брак без сочетания есть неисполненное обещание и по закону во брак не вменяется.
443. Эммануил I Комнин воцарился в 1143-м. Он, усмотрев у монахов, что великие богатства, без пользы погибающие, получают, а научение народа, ради которого монастыри учреждены и великими доходами снабжены, не прилежат, оставив науки, и более невежд в оные принимая, те доходы в непотребное, иногда же власти монархов в противное употребляли, все доходы монастырей отнял; а велел довольствоваться от мзды за учение и милостыни, как о том Бароний из греческих писателей показывает. Из-за того сей писатель его ненавистником чина ангельского именует, но скорее можно сказать, что он лености, праздности к роскошности и действа диавольского ненавистник, что тем особенно утверждается, что, устроив богатый монастырь, где училища устроил, сам, поскольку был любитель наук, в оном пребывая, в старости 1180 году скончался, о чем Никита, кн. 2, свидетельствует.
444. Эммануил с Гейсом венгерским, по причине войны святой, имел вражду, поскольку греки оной святой войне весьма противны были, а Гейс германскому императору помогал, о чем греческие и венгерские историки согласно указывают.
444а. Сей Георгий Владимирович едва не во всех манускриптах или копиях по тогдашнему наречию Гургий и Гурий, а по названию варяжскому иногда Ингорь именован, как видим о некоторых Георгиях, Игорями именованных, может быть, в воспоминание Игоря Рюриковича. Но я для лучшего знания употребил имя Юрий, а в написании Георгий, потому что до сих пор князи зовутся Юрий, по святцам Георгий, простых Егор именуют. Сей же затем именован был Долгорукий.
445. Здесь видна политика черниговских, что братья разделились в обе стороны для того только, чтоб себе от коего-нибудь нечто приобрести, ибо который из воюющих ни победит, они могли из оного пользоваться.
445а. Владимирко войска от Дуная взял. Видно, что галицкое владение по его силе и множеству войск весьма немало было. Но когда и как он по Дунаю волохами овладел, того в истории русской нет.
445б. Здесь отмечаю разность времени, к войне употребляемого, ибо русские имели войска, а более пехоту, от поселян, которым летом на войны ходить неудобно, и из-за того всегда, или более, зимой воевали. Венгры же, имея отдельное войско, более летом войны проводили.
446. Выше, н. 295. Свиногород во области Черниговской, принадлежащей княжению Перемышльскому и Галицкому, на реке Сырети, часто Звенигород ошибкою писцов именован. Но здесь явно другой город был близ Белгорода и Василева, или ошибка переписчиков.
447. До сих пор был один великий князь в Руси. И хотя некоторые князи, усилившись или видя состояние великого князя, не много его почитали, однако ж престол Киевский всегда у всех в почтении был. Ныне же Юрий, Киева лишившись, титул великого князя в Белую Русь принес. И хотя Георгий, получив потом Киевское, один был, но после него сын его Андрей стал писаться великий князь в Белой Руси. И так Русское государство после смерти Юрия на два великие княжения разделилось. Малая, или Киевская, стала ослабевать, а Белая тем еще более усиливаться и расширяться, гл. 46.
448. Выше показано, что Игорь и Святослав владение имели до Дуная, н. 138, 143, но как оного лишились, о том не упоминается, только в 1-м году показано, что Володарь, тяжкую войну с болгарами имея, по Дунай границу миром утвердил. И число войск его уверяет, что владение сих галицких князей немалое было и между всеми русскими сильнейшее.
449. О помощи Владимирковой венгерскому королю и о битве за него с поляками в венгерских писателях, которые я имел, ничего, также и о помощи сей Изяславу и победе на Владимирка, не находится; и в польских воины с поляками отца Владимиркова показаны, как выше н. 372, 375. Стрыковский показанные там слова точно положил. Потому думаю, что венгерские Дилиха и Ортелия истории не полны; Бонфиния же, историка венгерского, и других за незнанием языка употребить, а на немецком достать не мог.
450. О сем кресте, чтоб с неба прислан был, не знаю, где бы в другом месте написано было, некоторые же сказывают о короне, Стефану посланной, но Бонфиний сказывает, что оная прислана от папы, якобы по повелению от ангела. И сие не дивно, что и в других христианских областях с неба вещи посланные видим. У язычников же басен подобных о посланных с неба вещах не упоминаю, было их немало.
451. По месту значит равной чести или достоинства, как выше в равных обстоятельствах упоминается, что каждый сам свою власть имеет без ущерба преимущества.
452. Березов град на реке Свине. По обстоятельствам видно, что был близ Брянска, где ныне Свинской монастырь и славная в Руси ярмарка августа с 15 числа. Но в 1706-м году снискательством кн. Меншикова переведена в Ранибург и чрез оное немалый казне и монастырю Печерскому ущерб в сборе пошлин, а в купечестве помешательство учинено, ибо вместо Ранибурга та ярмарка учинилась в Королевце. И хотя после старались Свинскую возобновить, но купцы, привыкши к Королевской, весьма мало туда ехать поохотились.
453. Сие примечания достойно, что половцев, как общих неприятелей, хотя русские князя в междоусобии на помощь призывали, но они, явную опасность имея, везде с бою первые бежали, либо же писатели, их ненавидя, на них за несчастия вину возлагали.
454. Берендеи, торки, ижеславцы и порсяне. Иногда всех в одно имя заключает, а здесь, умножая, разделяет, ибо Ижеславль град был тех же черных клобуков, или порсян.
455. Ворох разумеется груда земли или из деревьев сделанная высота, как то у римлян по истории видим, что иногда против городов стрельницы высокие деревянные делали или высокие холмы земли для удобнейшего в город стреляния насыпали; пороки же, артиллерия тогдашняя, великие рычаги на перевесах с железными оковами, которыми стены деревянные и каменные разбивали. Оные назывались также быки и бараны, и в древних инженерских книгах, особенно в Римских древностях у Юста Липсия[41], с начертаниями описаны. О бросании же великих камней ниже показано.
456. Сие есть чудное божеское наказание, если только по злобе или для страха клятвопреступникам не вымышлено, как тому в историях примеров довольно имеем.
457. Прозвание Юрию Владимировичу Долгорукий подлинно ли старое, не знаю, ибо оное хотя в Степенной находится, но в собранных мною всех летописях, кроме Никоновской, ни в коей нет; однако же я здесь только для памяти положил. Род Долгоруких князей не от сего Георгия название имеет, как многие думают, поскольку они показывают, что пошли от Оболенских, а Оболенские от Черниговских. А с чего оное прозвание и от кого приняли, неизвестно; только название Долгоруких до царства Иоанна II не упоминается. Но в роде смоленских князей был князь Долгорукий.
458. О построении Юрием в Белой Руси в сие время городов выше упомянул, что многие построил, но которые точно, о том историки не одинаково написали. И хотя точно названий всех не упомянуто, но по обстоятельствам и случаям от сего времени вновь построенные один за другим упоминаемы. В Новгородской летописи написано: «Юрий, воспоминая города просто русские, которые были владения его и отъяты Изяславом, построил Юриев в Поле и другие грады с такими же именами». По сему можно думать, что города с именами бывших тогда около Киева: в Белой Руси находится Владимир, о котором хотя в Степенной написано, якобы построен при Владимире Первом, но неправо, смотри н. 196; Вышгород, давно запустел, Галич, Городец; Добрянск запустел; Дорогобуж, Звенигород, Перемышль, Ростиславль; Стародуб, ныне село Городище Троицкого монастыря на реке Клязьме и волость Стародубская; Углич, Юриев, Юрьевец, Ярославль и прочее. Из сих, видно, многие тогда построены и при нем, а другие по случаям после стали упоминаться.
459. Обезы в четырех манускриптах точно написано, а в прочих пропущено. Карпеин называет георгиан обезы, арт. 5. Грузинцы Мингрелию и весь край к Черному морю против Крыма зовут Авхаз, а турки оную ж зовут Абаза. Квинт Курций, думается, сих же абасы, а Птоломей город Авхис указал. Страна же оная в древности Колхис именована, а ныне мы зовем Милитиния, другую часть оной Кубанская орда. Абаза же есть владение кабардинское по реке Куме, имя татарское, значит малый народ, гл. 14 и 38, гл. 16, н. 4.
460. Берлядь некий предел меж Днестром и Дунаем или народ какой именовался, от которого Ивана Ростиславича по матери Берлядиным именовали.
461. Ростиславль град был на Оке при устье реки Осетра, ниже Коширы 20 верст, упоминается и в Большем Чертеже, а на ландкарте положено городище на левой стороне.
20. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ РОСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ КИЕВСКИЙ
Вячеслава приветствие. Ростислава обещание. Пересечень. Война половцев. Вячеслав, видя Изяслава Давидовича умысел и опасаясь от него иного предприятия, пока Ростислав не прибудет, послал наскоро звать Святослава Всеволодича в Киев. Святослав же, получив то и не объявляя никому, ни стрыю своему Святославу Олеговичу, приехал в Киев. Его же Вячеслав любезно приняв, поручил ему правление. А вскоре после того, декабря 8 дня, прибыл Ростислав Мстиславич, которого за градом встретил Святослав Всеволодич со всеми вельможами, а также и народ весь, с радостию великою. Ростислав же с сестреничем своим Святославом поехал к Вячеславу, стрыю своему, и поздравил его по достоинству. Вячеслав же, весьма обрадовавшись ему, говорил: «Сын, я уже в старости моей управлять всем не могу, но даю тебе всю власть, да управляешь, как брат твой Изяслав управлял и содержал. Ты меня имей себе вместо отца, а я тебя, как сына и брата, содержать буду. Полки же мои тебе вручаю». Ростислав за сие, поклонясь ему, весьма благодарил и обещался иметь его себе отцом и господином, говоря: «Как брат мой Изяслав был в твоей воли, так и я еще более о том прилежать буду, чтоб почтение мое к вам сохранить даже до смерти». Потом киевские вельможи, подступив, просили Ростислава, чтоб он Вячеслава за отца, а детей Изяславовых как своих детей имел и не дал их никому обидеть. «Уставы и порядки в суде, учиненные братом твоим, ненарушимыми сохрани». На оное Ростислав им отвечал: «Все сие хочу и прилежать буду исполнить, насколько мне Бог поможет». Потом оборотясь Ростислав к сестреничу своему Святославу, благодарил его, что поспешил приехать и потрудился во управлении, и за то в награждение ему дал Туров и Пинск во владение. Святослав же, весьма доволен тем быв, благодарил с низким поклоном. И пировали тот день с веселием. В то же время пришло Ростиславу известие, что Глеб Юриевич со множеством половцев идет к Переяславлю. Потому он, собрав войска, вскоре со Святославом выступил к Пересечню, тут дожидались войск. Но от Мстислава приехал другой с известием, что половцы пришли к Переяславлю и стреляли. Ростислав же послал наперед к Переяславлю сына своего Святослава с войском, которого Мстислав, встретив, принял с честию, и въехали во град. На следующий день рано половцы, приступив ко граду, стали биться; но увидев, что помощь прибыла, пошли прочь за Сулу. Святослав же Ростиславич, проводя половцев, возвратился к отцу и сказал, что оные прочь пошли.
Умер Вячеслав Владимирович. Мстислава великая княгиня. Совет благий презрен. Война на Изяслава черниговского. Белая Весь. Робость Ростислава. Непристойный договор. Распря от беспутства. Ростислав побежден. Сына воздаяние отцу. Ростислав ушел в Смоленск. Ростислав Мстиславич, слыша от служителей своих, якобы Изяслав Давидович завидует ему о великом княжении русском и, войдя в согласие с Олеговичем, хочет его согнать, и будто Глеб с половцами от него прислан, и не разведав о том, как надлежало, поверив смутителям, вознамерился Изяслава упредить, объявил братии, что он намерен идти на Изяслава к Чернигову, не заходя в Киев. И потому пошел с ним Святослав Всеволодич, Мстислав Изяславич, а также торки и киевляне и, перейдя Днепр, под Вышгородом остановился, ожидая полков. Но при том весьма поспешал, чтоб, не допустив Изяславу с Юрием совокупиться, мир учинить или прогнать. На следующий день прибежали к нему с известием, что стрый его Вячеслав умер. Ростислав, не веря тому, говорил: «Я вечером его оставил здравым, как то могло без великой причины статься?». Присланный же отвечал: «Сей ночью веселился с вельможами некоторыми и пошел спать здрав, но поутру явился мертв». Ростислав, оставив полки, поехал в Киев, и, видя стрыя своего мертвого, плакал над ним горько, и проводил его до гроба с честию великою во множестве народа. И положили его в церкви святой Софии, где лежит отец его. Потом, приехав на Ярославов двор, созвал всех служителей Вячеславовых, а также судей и ключников, повелев все имение Вячеслава снести пред собой, злато, серебро, одежды и убранства, а прочему дать росписи. И когда снесли, раздал все оное: часть по церквам и нищим, две части всем служителем его. А себе ничего не взял, только один крест золотой, от греков принесенный. Распорядившись обо всем и поручив правление невестке своей, княгине Мстислава, взяв остальных Вячеславовых служителей с собою, поехал к полкам за Днепр. И приехав, созвал в совет князей и вельмож, где объявил свое намерение о войне на Изяслава Давидовича. Князи Святослав и Мстислав, зная о том уже прежде, умолчали, а вельможи киевские стали ему говорить: «Нам довольно известно, что Изяслав с братом твоим всегда был в согласии, а ныне что он учинил, нам неведомо. Если только то, что он к Киеву приезжал, когда тебя не было, хотя догадываемся, что хотел Киевом овладеть, но дело закрытое и по догадке войну начинать не весьма право, а неправое никогда с пользою не кончится». Ростислав объявил им, что имеет известие, «потому что Изяслав соглашается с Юрием и Олеговичем и хотят меня изгнать». На то бояре ответствовали: «Если сие правда и верить можно, то неправ Изяслав. Однако ж тебе из-за сего особенно его раздражать не полезно, но лучше утвердить с ним мир и любовь, а Юрия со Святославом ожидать. И тогда что Бог даст. Тебе же сейчас не время к войне, потому что ты, ныне приняв престол, довольно с киевлянами не спознался; к тому стрый твой Вячеслав умер и град без князя. Того ради советуем возвратиться в Киев, а не ввязывать себя в дело тяжкое, которому конец не виден». Ростислав же, всего того не послушав, пошел прямо к Чернигову на Изяслава. Изяслав, уведав о том, послал к Глебу Юрьевичу, прося его, чтоб с половцами пришел немедленно к нему на помощь. Глеб же весьма сему рад был, поскольку половцы праздно ждать не хотели, а от отца известия не было. Ростислав, слыша, что Глеб с половцами близко стоит, послал к Изяславу Давидовичу спросить, хочет ли он прежде учиненный мир с братом Изяславом содержать, и если хочет, чтоб на том крест целовал, «и сиди на вотчине твоей в Чернигове, а я в Киеве». Изяслав принял сие за угрозу и хотя оскорбился, но послу честно ответствовал: «Я и ныне никакой противности не учинил и мира не нарушал. Того ради крест мне целовать нет причины, а Ростислав на меня за что идет, не знаю, что уже Бог рассудит». И вскоре Глеб с половцами к Чернигову пришел, а Изяслав немедля с Глебом пошли к Белой Веси. Тут, сшедшись с Ростиславом, начали биться чрез реку сначала стрельцы с обоих сторон. Ростислав, видя великое против себя войско, прежде времени оторопел и, не посоветовавшись с прочими князями, послал к Изяславу просить мира, стал ему отдавать Киев, а Глебу Переяславль. Мстислав Изяславич, уведав о таком непристойном поступке, что Ростислав так без крайней нужды уступает, скорее же озлобясь, что его Переяславль отдает, приехал к Ростиславу и о том ему выговорил. Наконец сказал: «Да не будешь ни ты на Киеве, ни я на Переяславле владеть». И поворотив коней, со всем своим войском пошел прочь от Ростислава. Половцы, видя Мстислава отшедшим, которого они более всех боялись, немедленно, перейдя реку, Ростислава обступили и бились два дня, не спуская его с места. Наконец войска Ростислава, придя в смятение, пошли на уход, тогда половцы многих Ростиславовых побили, иных пленили, князи же все разбежались. А Ростислав бился, и на первом сражении убили под ним коня. Тогда Святослав, сын его, отдал ему своего коня, а сам остался на месте биться, и к нему некоторое количество от его войск, присоединившись, его обороняли. Между тем Ростислав ушел за Днепр, оставив сына, а Святослав Ростиславич с необходимостью помалу отступил и, догнав Мстислава Изяславича, уехал в Переяславль, где Мстислав, взяв жену с детьми и все имение, поехал во Владимир. Святослава Всеволодича бегущего взяли половцы, но Изяслав Давидович с женою своею выпросили его и освободили. А также многих от войск Ростиславовых, бежавших в грады, которых половцы требовали, не отдал им. Ростислав же, взяв жену и детей, из Киева уехал в Смоленск с великою робостию, хотя за ним никто не гнался.
За страх покорность. Каневский епископ. Изяслав III в Киеве. Помощники неприятели. После сей победы Изяслав Давидович послал к киевлянам говорить, что он хочет сам в Киев быть, и если они добровольно его не примут, то он намерен силою доставать. Киевляне хотя его весьма не хотели, но видя войско свое большею частию погибшим, они же были без князя, а более опасаясь разорения от множества половцев, согласились его с честию принять и послали к нему Домитиана, епископа каневского, просить, чтоб приехал с миром, а половцев в землю их не водил. Он же, приехав, принял престол киевский, а Глебу отдал Переяславль. И послал ко Святославу Олеговичу, советуясь с ним, как бы ему удержать Киев, а Святославу отдавал Чернигов. Но Святослав, уведав, что Юрий идет с войском великим, которому они противиться и Киев удержать не в состоянии, помогать отказался, а приказал ему сказать, чтоб он, дождавшись Юрия, с честию ему Киев отдал, чрез что останется в Чернигове с покоем и от Юрия со благодарением. Но Изяслав, желая Киевом владеть, совета Святослава не принял и к Юрию для оказания ему чести, что оное помощию сына его Глеба достал, с благодарением не послал. А половцы, осердясь на Глеба за неотдачу пленников, область Переяславльскую разоряли, не только села все, но и около Переяславля пожгли церкви, Ляцкую божницу и Бориса и Глеба, ограбив, сожгли и множество людей пленили, от чего их Глеб никакими обещаниями удержать, ни силою отвратить не мог.
Родился Всеволод Димитрий. Дмитров построен. Юрий к Киеву. Зарай. Мир Юрия с Ростиславом. Юрий, великий князь, как выше сказано, возвратясь из Вятичей, все лето пробыл в дому, веселясь. И был на охоте при реке Яхроме с княгинею, где она родила сына, и нарекли его Всеволод, а на святом крещении Димитрий. Он же построил на том месте град Дмитров во имя новорожденного сына своего. Когда же услышал о смерти Изяслава и восшествии Ростислава на Киев, немедленно, собрав войска, пошел к Смоленску. И придя к области Смоленской, уведал, что Ростислав, племянник его, из Киева изгнан Изяславом Мстиславичем и что Изяслав овладел Киевом, а сыну его Глебу дал Переяславль, пошел в пределы Смоленские. Ростислав же, слыша про то, совокупил войска и пошел против него к Зараю. Тут остановясь, послал Юрия просить о мире, чтоб его принял себе вместо сына. Юрий же охотно склонился и отвечал: «Со Изяславом я не мог никак в мире быть, а тебе, не помня зла братова, все оставляю и буду тебя иметь как брата и племянника». И на том крест целовав, приказал с присланным, чтоб Ростислав сам к нему без опасения на обед приехал. Тогда Ростислав с сыном и многими вельможами к Юрию приехал, где веселясь довольно и одарив друг друга, разъехались: Юрий пошел к Киеву, а Ростислав в Смоленск.
Умер Вячеслав Владимирович. Мстислава великая княгиня. Совет благий презрен. Война на Изяслава черниговского. Белая Весь. Робость Ростислава. Непристойный договор. Распря от беспутства. Ростислав побежден. Сына воздаяние отцу. Ростислав ушел в Смоленск. Ростислав Мстиславич, слыша от служителей своих, якобы Изяслав Давидович завидует ему о великом княжении русском и, войдя в согласие с Олеговичем, хочет его согнать, и будто Глеб с половцами от него прислан, и не разведав о том, как надлежало, поверив смутителям, вознамерился Изяслава упредить, объявил братии, что он намерен идти на Изяслава к Чернигову, не заходя в Киев. И потому пошел с ним Святослав Всеволодич, Мстислав Изяславич, а также торки и киевляне и, перейдя Днепр, под Вышгородом остановился, ожидая полков. Но при том весьма поспешал, чтоб, не допустив Изяславу с Юрием совокупиться, мир учинить или прогнать. На следующий день прибежали к нему с известием, что стрый его Вячеслав умер. Ростислав, не веря тому, говорил: «Я вечером его оставил здравым, как то могло без великой причины статься?». Присланный же отвечал: «Сей ночью веселился с вельможами некоторыми и пошел спать здрав, но поутру явился мертв». Ростислав, оставив полки, поехал в Киев, и, видя стрыя своего мертвого, плакал над ним горько, и проводил его до гроба с честию великою во множестве народа. И положили его в церкви святой Софии, где лежит отец его. Потом, приехав на Ярославов двор, созвал всех служителей Вячеславовых, а также судей и ключников, повелев все имение Вячеслава снести пред собой, злато, серебро, одежды и убранства, а прочему дать росписи. И когда снесли, раздал все оное: часть по церквам и нищим, две части всем служителем его. А себе ничего не взял, только один крест золотой, от греков принесенный. Распорядившись обо всем и поручив правление невестке своей, княгине Мстислава, взяв остальных Вячеславовых служителей с собою, поехал к полкам за Днепр. И приехав, созвал в совет князей и вельмож, где объявил свое намерение о войне на Изяслава Давидовича. Князи Святослав и Мстислав, зная о том уже прежде, умолчали, а вельможи киевские стали ему говорить: «Нам довольно известно, что Изяслав с братом твоим всегда был в согласии, а ныне что он учинил, нам неведомо. Если только то, что он к Киеву приезжал, когда тебя не было, хотя догадываемся, что хотел Киевом овладеть, но дело закрытое и по догадке войну начинать не весьма право, а неправое никогда с пользою не кончится». Ростислав объявил им, что имеет известие, «потому что Изяслав соглашается с Юрием и Олеговичем и хотят меня изгнать». На то бояре ответствовали: «Если сие правда и верить можно, то неправ Изяслав. Однако ж тебе из-за сего особенно его раздражать не полезно, но лучше утвердить с ним мир и любовь, а Юрия со Святославом ожидать. И тогда что Бог даст. Тебе же сейчас не время к войне, потому что ты, ныне приняв престол, довольно с киевлянами не спознался; к тому стрый твой Вячеслав умер и град без князя. Того ради советуем возвратиться в Киев, а не ввязывать себя в дело тяжкое, которому конец не виден». Ростислав же, всего того не послушав, пошел прямо к Чернигову на Изяслава. Изяслав, уведав о том, послал к Глебу Юрьевичу, прося его, чтоб с половцами пришел немедленно к нему на помощь. Глеб же весьма сему рад был, поскольку половцы праздно ждать не хотели, а от отца известия не было. Ростислав, слыша, что Глеб с половцами близко стоит, послал к Изяславу Давидовичу спросить, хочет ли он прежде учиненный мир с братом Изяславом содержать, и если хочет, чтоб на том крест целовал, «и сиди на вотчине твоей в Чернигове, а я в Киеве». Изяслав принял сие за угрозу и хотя оскорбился, но послу честно ответствовал: «Я и ныне никакой противности не учинил и мира не нарушал. Того ради крест мне целовать нет причины, а Ростислав на меня за что идет, не знаю, что уже Бог рассудит». И вскоре Глеб с половцами к Чернигову пришел, а Изяслав немедля с Глебом пошли к Белой Веси. Тут, сшедшись с Ростиславом, начали биться чрез реку сначала стрельцы с обоих сторон. Ростислав, видя великое против себя войско, прежде времени оторопел и, не посоветовавшись с прочими князями, послал к Изяславу просить мира, стал ему отдавать Киев, а Глебу Переяславль. Мстислав Изяславич, уведав о таком непристойном поступке, что Ростислав так без крайней нужды уступает, скорее же озлобясь, что его Переяславль отдает, приехал к Ростиславу и о том ему выговорил. Наконец сказал: «Да не будешь ни ты на Киеве, ни я на Переяславле владеть». И поворотив коней, со всем своим войском пошел прочь от Ростислава. Половцы, видя Мстислава отшедшим, которого они более всех боялись, немедленно, перейдя реку, Ростислава обступили и бились два дня, не спуская его с места. Наконец войска Ростислава, придя в смятение, пошли на уход, тогда половцы многих Ростиславовых побили, иных пленили, князи же все разбежались. А Ростислав бился, и на первом сражении убили под ним коня. Тогда Святослав, сын его, отдал ему своего коня, а сам остался на месте биться, и к нему некоторое количество от его войск, присоединившись, его обороняли. Между тем Ростислав ушел за Днепр, оставив сына, а Святослав Ростиславич с необходимостью помалу отступил и, догнав Мстислава Изяславича, уехал в Переяславль, где Мстислав, взяв жену с детьми и все имение, поехал во Владимир. Святослава Всеволодича бегущего взяли половцы, но Изяслав Давидович с женою своею выпросили его и освободили. А также многих от войск Ростиславовых, бежавших в грады, которых половцы требовали, не отдал им. Ростислав же, взяв жену и детей, из Киева уехал в Смоленск с великою робостию, хотя за ним никто не гнался.
За страх покорность. Каневский епископ. Изяслав III в Киеве. Помощники неприятели. После сей победы Изяслав Давидович послал к киевлянам говорить, что он хочет сам в Киев быть, и если они добровольно его не примут, то он намерен силою доставать. Киевляне хотя его весьма не хотели, но видя войско свое большею частию погибшим, они же были без князя, а более опасаясь разорения от множества половцев, согласились его с честию принять и послали к нему Домитиана, епископа каневского, просить, чтоб приехал с миром, а половцев в землю их не водил. Он же, приехав, принял престол киевский, а Глебу отдал Переяславль. И послал ко Святославу Олеговичу, советуясь с ним, как бы ему удержать Киев, а Святославу отдавал Чернигов. Но Святослав, уведав, что Юрий идет с войском великим, которому они противиться и Киев удержать не в состоянии, помогать отказался, а приказал ему сказать, чтоб он, дождавшись Юрия, с честию ему Киев отдал, чрез что останется в Чернигове с покоем и от Юрия со благодарением. Но Изяслав, желая Киевом владеть, совета Святослава не принял и к Юрию для оказания ему чести, что оное помощию сына его Глеба достал, с благодарением не послал. А половцы, осердясь на Глеба за неотдачу пленников, область Переяславльскую разоряли, не только села все, но и около Переяславля пожгли церкви, Ляцкую божницу и Бориса и Глеба, ограбив, сожгли и множество людей пленили, от чего их Глеб никакими обещаниями удержать, ни силою отвратить не мог.
Родился Всеволод Димитрий. Дмитров построен. Юрий к Киеву. Зарай. Мир Юрия с Ростиславом. Юрий, великий князь, как выше сказано, возвратясь из Вятичей, все лето пробыл в дому, веселясь. И был на охоте при реке Яхроме с княгинею, где она родила сына, и нарекли его Всеволод, а на святом крещении Димитрий. Он же построил на том месте град Дмитров во имя новорожденного сына своего. Когда же услышал о смерти Изяслава и восшествии Ростислава на Киев, немедленно, собрав войска, пошел к Смоленску. И придя к области Смоленской, уведал, что Ростислав, племянник его, из Киева изгнан Изяславом Мстиславичем и что Изяслав овладел Киевом, а сыну его Глебу дал Переяславль, пошел в пределы Смоленские. Ростислав же, слыша про то, совокупил войска и пошел против него к Зараю. Тут остановясь, послал Юрия просить о мире, чтоб его принял себе вместо сына. Юрий же охотно склонился и отвечал: «Со Изяславом я не мог никак в мире быть, а тебе, не помня зла братова, все оставляю и буду тебя иметь как брата и племянника». И на том крест целовав, приказал с присланным, чтоб Ростислав сам к нему без опасения на обед приехал. Тогда Ростислав с сыном и многими вельможами к Юрию приехал, где веселясь довольно и одарив друг друга, разъехались: Юрий пошел к Киеву, а Ростислав в Смоленск.