Татьяна Алюшина. Вирус ненависти

   Беркутов прошел на кухню и присвистнул, увидев накрытый стол:
   – Какая лепота! Тут тебе и селедочка, и соленые огурчики, и… – Он поднял крышку стоящей на столе кастрюли и понюхал пар, вырвавшийся на свободу. – Ах! Картошечка! И самое главное – бутылочка! Беленькая, холодненькая!
   – Дык, барин, как положено!
   – С чего гуляем? Зарплату получил или штраф с кого взял за переход в неположенном месте? – поинтересовался Артем.
   – Авансик сподобился в кассе получить-с, – изобразил довольство в лице Гришка.
   – Прелестно! Наливай, а я пока переоденусь.
   Артем прошел в спальню, снял костюм, повесил в шкаф, натянул на себя любимые, протертые до дыр джинсы, футболку без рукавов и пошел в ванную мыть руки.
   – Драгоценная влага испаряется! – поторопил его Гришка.
   – Бегу, бегу, – голосом послушной барышеньки отозвался Артем.
   Они сели за стол, подняли наполненные рюмки, и Артем признался:
   – Я сегодня уже изволил две мензурки водочки откушать.
   – Размялся, значит, – резюмировал Гришка. – Ну, тогда с новым говнистым делом вас, Артем Константинович.
   – Нас, Гришаня, нас! – ответил Артем.
   Они чокнулись и выпили. Быстро закусив кусочком селедочки и картошечкой, с удовольствием и смаком жуя, Гришка не без подковырки поинтересовался:
   – Ну что, Артем Константинович, заарестовал барышню? Решил самолично, в порядке, так сказать, ознакомления с подозреваемой?
   – Не-а! – довольно ответствовал Артем. – Отложился арест.
   – А что такое-е-е? – подивился Бывалый.
   – После объясню. Давай, Григорий Павлович, выкладывай, что накопал, порадуй меня чем-нибудь.
   – Опросил сослуживцев подозреваемой, – после непродолжительной паузы, во время которой внимательно порассматривал выражение лица Артема, приступил к докладу Григорий, – а также ее директора. Фирма существует восемь лет, занимается поставками оборудования для столовых, ресторанов и производства общепита. Мадам Игнатова работает там семь лет, сейчас занимает должность заведующей отделом. Очень ценный работник – множество придуманных и реализованных идей. Спокойная, уравновешенная, ответственная. Коллектив ее обожает, правая рука директора. С директором на короткой ноге, но никакого интима, просто друзья и соратники. Две недели назад рассталась с гражданским мужем, Алексеем Ивановичем Потаповым, в связи с чем взяла внеплановый отпуск, чтобы, как говорит ее начальник, подумать. Она всегда так делает, если надо решить какую-то проблему или придумать что-то: запирается в одиночестве и размышляет, а потом выдает очередную идею. Причина их расставания никому не известна, кроме начальника, но он отказался это обсуждать, предложив спросить у нее самой.
   – Пятнадцать дней назад Валентина Игоревна, внезапно приехав днем домой, застукала мужа в кровати со своей подругой.
   – О как!
   – Да, собрала его вещи и выставила из дома.
   – Квартира ее?
   – Ее родителей.
   – Выпьем! – предложил Гришка, опрокинул в себя рюмочку и поделился сомнениями: – Не она это, Артемушка, я чувствую! Да и ты, вон, не заарестовал ее почему-то. Если бы она задумала его убить или пугануть, она бы кого-нибудь наняла и обдумала бы все до мелочей. За семь лет работы на ее идеях фирма обогатилась, она очень умная: схемы такие придумывала – о-го-го! Уж шарфик она бы точно не надела и курить там не стала бы, да и вообще там стрелять не стала бы! Это точно не она. Зачем уравновешенной, здравомыслящей женщине стрелять, да еще самой, в бывшего мужа? Есть, конечно, одна причина.
   – Деньги?
   – Ну а куда ж без них! Если бы он погиб, его доля в фирме перешла бы ей и его родителям, пополам. Для этого надо только зафиксировать в суде факт совместного проживания и нанять толкового адвоката. Кстати, ее ближайшая подруга очень серьезный юрист по гражданским делам, как мне проговорился ее начальник между делом. Не угрожал и не намекал, а так, факт сообщил. Так что Игнатовой даже в суде не надо было бы появляться, за нее бы все сделали. Часом, не с ней был застукан муж?
   – Нет, с другой дамочкой.
   – Деньги там довольно большие, – продолжил рассуждать Гришка. – У фирмы ее мужа миллионные обороты. Завтра Лидусю отправлю покопаться в их финансовых документах – она точно скажет, сколько Игнатовой обломилось бы, погибни во цвете лет Потапов.
   Лидуся, а точнее, Лидия Горева была капитаном милиции и работала в бригаде у Гришки. Владела боевыми искусствами и стреляла с завязанными глазами, попадая в десятку. Но это были не все ее таланты. Она имела особый нюх на цифры, могла вытащить нужную информацию из самой запутанной документации. Много раз ее переманивали к себе налоговики, но Лида была беззаветно предана своим ребятам и Петровке.
   – Ради денег даже самая уравновешенная дама может рискнуть, – сказал Гришка.
   – У них, Гриш, гражданский брак, значит, сам понимаешь, по идее ни фига ей не обломилось бы, все родителям, да и неизвестно еще, что в уставе у мальчонок прописано, может, его доля между другими хозяевами делится. Оно, конечно, при хорошем адвокате, да если подруга юрист… И, как я думаю, партнеры Потапова ее не обидели бы. Покопать, конечно, надо и точно разобраться, что у них там творится на фирме. А что с версией о нашем «любимом» госчиновнике?
   – Работаем. Твой генеральный дал добро на разговор с ним. Завтра в двенадцать дня договорились встретиться. Предварительная беседа по телефону ничего не дала – никто не угрожал, никаких наездов и требований. Странное какое-то покушение, нелогичное.
   – Гриня, нам срочно нужна рабочая версия, – тяжко вздохнул Беркутов, – и на свободе Игнатова Валентина Игоревна с чистой совестью сегодня осталась, потому что у нее стопудовое алиби: в это время, с часу дня и до без двадцати двух, у нее в гостях был участковый и откушивал ее божественные щи!
   – Так! – сказал Гришка.
   Они подняли рюмки и молча выпили.
   – Так, – повторил Гришка и с нажимом, с преувеличенным подозрением поинтересовался: – Постой, а откуда ты знаешь, что «божественные»?
   – Отпробовал!
   – Что, берем взятки у подозреваемых?
   – К тому времени она была уже не совсем подозреваемая. С участковым я, кстати, побеседовал, он все подтвердил. Ну, Гриня, и что мы имеем?
   – Хрен мы имеем! Кто-то специально наводит нас на Игнатову. Он уверен, что у нее нет алиби, зато есть мотив, даже два – деньги и измена мужа. Либо это все-таки по линии госчиновника – маскировка замечательная в данном случае, – мы бы ее уже сегодня арестовали. Либо это связано с Потаповым, и кому-то очень надо его напугать, а не убрать. И этот «кто-то» Игнатову хорошо знает или специально узнавал ее привычки, чтобы подставить следствию. Я же говорю: не дело, а полная жопа!
   – Ладно, Гриня, прорвемся, не впервой. Давай пройдемся по основным этапам на завтра.
   – Сначала мне надо принять! – сказал Бывалый, разливая водку. – Как, кстати, дамочка?
   Они выпили, закусили, и Артем поделился своим впечатлением:
   – Как ты и сказал: спокойная, рассудительная, умеет сдерживать эмоции, все это выработано годами, в детстве была очень толстой и, видимо, доставалось ей от сверстников, вот и научилась скрывать чувства. Тридцать лет, восемь из них живет в Москве. Очень интересная женщина!
   – Ну-ну! – язвительно заметил Гришка. – А ты, часом, не того? В смысле повело на барышню? Напоминаю: она проходит по делу о покушении на убийство!
   – Да знаю я! – с досадой ответил Артем. – Что ты нервничаешь?
   – Это я нервничаю?! – возмутился Гриша. – Это по твоей роже видно, что ты на дамочку запал. Первый раз тебя таким вижу, а знаю я тебя, заметь, очень давно. Эй, важняк, дама – основная подозреваемая по делу!
   – Ладно! – оборвал его Артем. – Что мы имеем?
   – Мы имеем два направления: Потапов и госчиновник. Будем копать, – сказал Гриша и тяжко вздохнул.
   – Будем копать, – ответил Артем и, поддержав товарища, тоже вздохнул невесело.
 
   – Тина! – закричал с порога Дениска и кинулся ей на шею. – Что ты пропала так надолго?
   – Дениска, солнышко, я так рада тебя видеть! Дай я тебя расцелую!
   – Только без лишнего у-сю-сю! – сразу стал вырываться он из Тининых объятий.
   – Тинка! Говори немедленно, что случилось! – потребовала входящая следом за сыном Ритка.
   – Вы с ночевкой?
   – Ну конечно!
   – Тогда мы пойдем на кухню, а Деничка найдет чем заняться.
   – Мне же проще, я пошел за компьютер – вы меня не трогаете, я вас! Все довольны! Идите сплетничайте.
   – Ну, не сын у нас, а золото! – рассмеялась Ритка и поцеловала в лоб «золото».
   Дениска отправился играть, а Ритка с Тиной устроились на кухне.
   – Ты что, до сих пор переживаешь из-за того, что его выгнала? – спросила Ритка, усаживаясь за стол и доставая телефон и сигареты из сумки. Со своим сотовым телефоном она не расставалась никогда, даже на ночь клала его возле себя.
   – Переживаю, но не потому, что его выгнала. Все думаю: почему я раньше с ним не рассталась? Знаешь, у меня такое чувство, будто я тяжесть непомерную с себя скинула, – призналась Тина.
   – Слава богу! Проняло, наконец! А то я уже бояться стала, что ты с ним всю жизнь проживешь!
   – Ладно, Ритуль, я знаю, что ты его недолюбливаешь. Я с этим в себе уже разобралась, об этом мы поговорим как-нибудь потом. Я, правда, с Людмилиным участием никак еще не примирилась, хотя мне ей спасибо надо говорить, что помогла все по местам расставить. Она сегодня приходила, пыталась что-то объяснить, но я еще не готова с ней разговаривать, мне время надо, чтобы ее понять.
   – Нет, ну какова?! Она еще и приперлась грехи замаливать! – громогласно возроптала Ритка.
   – Да перестань ты! Банальная ситуация, я где-то читала, что процентов семьдесят измен происходит с близкими родственниками и друзьями семьи. Просто, пока это не касается тебя лично, ты не можешь прочувствовать всей глубины переживаний, и нам всем кажется, что с нами уж такое никогда не произойдет!
   – Это точно! Уж я-то знаю, через меня такие семейные разборки проходят… Санта-Барбара отдыхает!
   – Знаешь, – улыбнулась Тина, – я, когда вспоминаю то, что увидела, когда их застукала, удержаться не могу, умираю со смеху. Представь: он такой толстенький, пузатенький, под ним даже Людку не видно было, скачет на ней, матерится. Прямо по Жванецкому: «В раздетом виде был широк, в одетом – скуповат!»
   И они расхохотались, громко, от души, так, что выступили слезы, сгибаясь пополам от приступов смеха. На их хохот прибежал Дениска.
   – Вы чего? – заражаясь их весельем, спросил он.
   – Ничего. Веселимся! – ответила Ритка.
   – Вот и правильно! Надо радоваться, что от этого придурка отделались!
   – Слушай, что ребенок говорит! – продолжая смеяться, сказала Ритка Тине.
   – Дениска, – удивилась Тина. – Ты же никогда его не критиковал.
   – Мне Рита не разрешала, говорила, что муж и жена должны разобраться сами, на них нельзя давить мнением со стороны, особенно родственникам.
   Между Денисом и Алексеем сразу установились холодные отношения. Лешка не понимал, почему Тина обращается с Денисом как с родным сыном, а он называет их с Ритой по именам, почему на него нельзя кричать и указывать, как и что правильно делать. Он же ребенок, его надо воспитывать! «И вообще, ты же ему не мать, чтобы с ним так возиться, и тем более не ровесница, чтобы с ним разговаривать, вместо того чтобы дать подзатыльник, когда он не прав?!» Дениска его раздражал, но Тина раз и навсегда определила приоритеты, объяснив, что так было, есть и будет всегда. И либо Алексей принимает данность, либо жить вместе они не будут. Это было в самом начале их отношений, и он смирился, но своего отношения к Денису не изменил, правда, старался этого не демонстрировать так уж откровенно.
   – Деничка, ты есть хочешь? – спросила Тина. – Я щи сварила.
   – Щи? Клево! – восхитился Денис. – Только мы с Ритой поужинали. Я попозже, ладно?
   – А я буду! – заявила Ритка. – Даже если лопну!
   – Я пошел играть дальше, – махнул им рукой Дениска и умчался.
   Тина стала хлопотать, который раз за день накрывая на стол.
   – Выпить не хочешь? – спросила она у Риты.
   – А что, есть повод? – заранее испугалась Ритка.
   – Есть, но странный. Я предлагаю скорее для поддержания духа.
   – Игнатова! – повышая голос, спросила Ритка. – Что случилось-то? Ты меня в гроб загонишь своим молчанием!
   – Ритуль, давай сядем, выпьем по рюмке, и я все расскажу.
   – Давай! – буркнула недовольно Ритка.
   И, не выдержав бездействия и оттягивания объяснений, поднялась и стала помогать Тине быстро накрывать на стол, чтобы не отвлекаться от разговора, а сесть, как она говорила в таких случаях, «по-человечески, а не скакать каждые пять минут». Наконец они устроились за столом, выпили по рюмке, закусили, и Тина, собравшись с духом и мыслями, выложила сразу все новости.
   Зная Ритку, она рассказывала подробно, стараясь не упускать деталей. Во всем, что касалось работы или трудных жизненных ситуаций, Ритка разбиралась дотошно и скрупулезно, повторяя: «Из самых мелких деталей складывается полная картина, а казалось бы, незначительные вещи и являются самыми главными в деле».
   Ритка была замечательным, талантливым юристом и именно благодаря своему вниманию к мелочам умела правильно ориентироваться в трудных делах. Эта черта ее характера, невероятное трудолюбие и светлая голова и помогали ей делать столь успешную карьеру.
   – Ну хорошо, то, что стрелявший специально указывал на меня, это понятно, мне непонятно, какие, по его мнению, у меня могут быть мотивы? – заканчивая рассказ, задала главный вопрос Тина.
   – Тина, – строго сказала Рита, – у тебя целая куча мотивов, целых два! Два очень весомых мотива: деньги и измена мужа!
   – Рита, ты о чем? Какие деньги? – возмутилась Тина. – И с чего мне так убиваться от его измены, если, честно говоря, это был для меня прекрасный повод с ним расстаться?
   – Это знаем мы, а для милиции это мотив! А деньги… Тебе только надо через суд доказать факт совместного ведения хозяйства в течение пяти лет, и все! Ну, положим, не совсем все, судиться пришлось бы, половина достанется его родителям, и много еще всяких юридических тонкостей, но поверь, если бы ты уперлась, мы бы это дело выиграли! Тем более что сейчас, в связи с уголовным делом, есть официальные свидетельства о вашем совместном проживании – факт, установленный следствием и подписанный прокурором! А деньги, как ты сама понимаешь, у Потапова немалые! С этой точки зрения покушение что ни на есть логичное – он от тебя ушел, и ты, боясь потерять деньги, стала действовать!
   Рита говорила жестко, спокойно, она старалась не пугать Тину, но растолковывала ситуацию без попыток приукрасить.
   – Ритка… – У Тины округлились глаза от испуга. – Я об этом не подумала, а ведь точно! Это еще какой мотив! Вот черт! Что же теперь с этим делать?
   – Тебе невероятно повезло, что именно сегодня у тебя был участковый и именно в это время! Это для нас огромная помощь! Подарок в золотой упаковке!
   – Вот и Беркутов так говорит!
   Тина улыбнулась, вспомнив его сильные, большие руки, обаятельную улыбку и как он спросил: «Взятка должностному лицу?» – и в глазах у него вспыхнули смешинки. Вспомнила его так четко, как будто увидела перед собой. Эти воспоминания успокоили ее, невероятно удивив всплеском эмоций, чувств и неясных, будоражащих ожиданий. С чего бы это?