Страница:
Пока что в городе торжествует «затхлая атмосфера провинциального чванства» (выражение Томаса Манна по другому поводу). Настоящую печальную красу Петербурга и его жителей покрывает пёстрая, бойкая пошлость, и здесь дизайн городского телевидения находится в полной гармонии с общими установками. Вглядитесь в зимнее освещение, в гирлянды лампочек и могучие чупа-чупсы на набережных, изрыгающие фонтаны огней, в новые пешеходные зоны, и вы поймёте общий корень происходящего. Этот корень – в отсутствии корней. Вид и судьбу города определяют люди, о которых далеко не понятно, понимают ли они, ценят ли, чувствуют ли город? Мещанские пристрастия к нарядненькому, новенькому, обязательно блескучему становятся жалким стилем современного Петербурга. Дешёвыми блёстками, грошовыми претензиями, серпантином пустых слов осыпана его страдальческая красота, его честная бедность, его продолжающееся, несмотря ни на что, духовное напряжение.
Жизнь человека в крупном городе устроена так, что большинство людей он может повстречать лишь единожды. Я смотрю на бледные лица петербуржцев, мы обмениваемся сдержанными, но любезными взглядами… Должно быть, мы больше никогда не увидимся. Но всё-таки я могу мысленно обратиться к вам. Давайте не выступать в этом фарсе – ни в каком качестве, даже в качестве зрителей. Ведь можно сочинить некий кодекс чести петербургского бойца. Например, не участвовать в наиболее позорных средствах массовой информации, не читать их и не смотреть (мой личный список возглавляют «Пятый канал» и газета «Петербургский час пик»). По возможности не участвовать ни в каких мероприятиях городской администрации. Ни словом ни делом не поддерживать известные партии и их фракции и комитеты. При любом случае выражать общественное презрение к фальшивым почестям, лживым обещаниям, недостойному поведению официальных лиц. Искать единомышленников, постепенно объединяться – для грядущей битвы. Спокойной и честной битвы настоящего Петербурга – с тупым и злым мещанским чванством, хвастливой пошлостью, агрессивным стяжательством. Если город решится на такую битву, он имеет шансы стать настоящей духовной столицей России и дать отпор подлому и мерзкому обожествлению денег – настоящей официальной идеологии и практике правителей страны. В такой войне и пасть не зазорно.
Трагедия колпака
Зина, держись!
Летать не надо
Русская дырка
Нельзя жить можно
Жизнь человека в крупном городе устроена так, что большинство людей он может повстречать лишь единожды. Я смотрю на бледные лица петербуржцев, мы обмениваемся сдержанными, но любезными взглядами… Должно быть, мы больше никогда не увидимся. Но всё-таки я могу мысленно обратиться к вам. Давайте не выступать в этом фарсе – ни в каком качестве, даже в качестве зрителей. Ведь можно сочинить некий кодекс чести петербургского бойца. Например, не участвовать в наиболее позорных средствах массовой информации, не читать их и не смотреть (мой личный список возглавляют «Пятый канал» и газета «Петербургский час пик»). По возможности не участвовать ни в каких мероприятиях городской администрации. Ни словом ни делом не поддерживать известные партии и их фракции и комитеты. При любом случае выражать общественное презрение к фальшивым почестям, лживым обещаниям, недостойному поведению официальных лиц. Искать единомышленников, постепенно объединяться – для грядущей битвы. Спокойной и честной битвы настоящего Петербурга – с тупым и злым мещанским чванством, хвастливой пошлостью, агрессивным стяжательством. Если город решится на такую битву, он имеет шансы стать настоящей духовной столицей России и дать отпор подлому и мерзкому обожествлению денег – настоящей официальной идеологии и практике правителей страны. В такой войне и пасть не зазорно.
Трагедия колпака
Как много в жизни простой, обыкновенной печали! Трагедии и драмы вершатся буквально под нашими равнодушными ногами. Об одной такой трагедии я вам сегодня расскажу, и вы поймёте, что всегда знали об этом. Знали – но не осознавали, проходили мимо, не задумывались. А задуматься есть над чем.
В таинственном грибном царстве существует такой гриб – колпак кольчатый, он же лесной шампиньон. Он широко распространён у нас на севере, и по очертаниям своим действительно похож на классический шампиньон, только шляпка у него желтовато-мучнистая с сизым налётом. Колпак кольчатый принадлежит к съедобным грибам высшей категории и по вкусовым качествам не уступает ни белому, ни тем более моховикам-маслятам. Особенно хорош свежеподжаренный. В обработке прост: не надо ни вымачивать, ни снимать кожицу, проверил на червивость – и в дело. Колпак растёт, как правило, многочисленными семействами, и в сезон можно нарезать в бору целую корзину колпачного молодняка за каких-нибудь полчаса.
Итак, всё отлично! За короткий срок, почти что в любом лесном уголке, всякий может собрать изрядное количество превосходных съедобных грибов высшей категории. Колпак кольчатый есть во всех определителях. Его трудно спутать с чем-либо. В отличие от прочих народов мира, русские используют грибы без сакральных целей, просто так, в обыденную пищу, и приспособились переваривать их без проблем. Ну, так о нас вроде как позаботились – вот тебе, Ваня, колпак, кушай от пуза и веселись.
Но нет на свете русского счастья. Нет – и всё тут. Неизвестно от каких причин невинный, вкусный, честный колпак давным-давно стал жертвой дружной народной ненависти. Берут его только единицы, отщепенцы, которых не страшит презрение и смех народа, обнаружившего в вашей корзине «какие-то поганки». Колпак гибнет под ногами лесной толпы, его пинают и давят с особым каким-то наслаждением. Толпа не может спокойно пройти мимо непонятного гриба – нет, его сшибают, уничтожают, расплющивают, расшвыривают по лесу с неутомимой и неутолимой злобой.
Но расправа над колпаком тщетна – его много, очень много. Если он всерьёз пошёл – то весь лес устлан, сколько ни сшибай, как ни глумись, его не истребить. Нет, люди продолжают топтать бедные колпаковы головки каждый год, каждый раз, ведь не надоест, и в ум не войдёт – а хорошо ли я делаю? Нет и тени сомнения в своей правоте! Колпак ощущается массами как враг, мерзкая тварь, которую надо давить и плющить. Но почему?
Колпак объективно всем хорош. (Скажем, в Латвии его издавна собирают, называя почему-то «курочкой».) Но прекрасным и замечательным качествам колпака никогда не пробиться через главное русское убеждение: ХОРОШЕГО МНОГО НЕ БЫВАЕТ. То, что растёт в изобилии и как бы напрашивается на съедение – наверняка подстава и провокация. За путным грибом надо гоняться и охотиться, выискивать его. Не может он стелиться под ноги, как дешёвка. Даже те знатоки, что понимают ценность колпака, собирают его как-то нехотя, без вдохновения, чаще всего, когда других грибов нет или их выбрали. Множественность отбивает вкус охоты и соревнования. Странный факт, что съедобный гриб высшей категории позволяет себе плодиться в таком огромном количестве – или генеральная ошибка его стратегии, или, наоборот, гениальная хитрость. Как посмотреть. Если всё дело в простом сохранении и размножении вида – тогда изобильное существование колпака можно счесть лукавством, отпугивающим потребителя. Но если высшей ценностью жизни гриба является слияние с людьми (что весьма вероятно, а иначе зачем поганые грибы так хитро маскируются и мимикрируют под хорошие?) – тогда перед нами трагедия, господа. И очень русская притом.
Это трагедия всего честно-хорошего, простодушно-искреннего, которое в наивности своей думает, что чем его больше, тем лучше. Я знаю таких людей – журналистов, которые пишут много и хорошо, депутатов, помогающих избирателям, режиссёров, делающих отличные спектакли, добрых женщин, воспитателей, медиков… да и вы их знаете. Они довольно густо устилают жизнь, при том что думать и говорить о них не принято и замечают их редко. Это, так сказать, колпаки кольчатые. Кому они интересны, спрашивается? Вот сгрудиться вокруг мухомора, повозмущаться ложным белым или прочесать километры в поисках заветного боровика – это да. Хорошее трудно, редко, недоступно. Хорошее не может мозолить глаза в наивной надежде хоть кому-то пригодиться. Хорошее не может рассыпаться в дурном изобилии и доставаться почти даром, без траты времени и сил. Каждый, кто думает иначе и собирается радостно и откровенно изливать в русский мир свои прекрасные вкусовые качества, направляется ПУТЁМ КОЛПАКА. В его трагедию.
«Но ведь я такой вкусный, такой хороший. Я буду работать ещё больше, ещё лучше, и меня примут и полюбят», – думает колпак в человеческом образе. И чем больше и лучше он, человекоколпак, работает, тем сильнее раздражает людей. Тем меньше его ценят и замечают. А опасность гибели от удара, от ненависти и презрения толпы всё растёт…
Милые люди, воображающие, что на этом свете достаточно быть хорошим и поступать правильно, при случае отправляйтесь в лес и полюбуйтесь на героя русской трагедии, на лесного шампиньона, съедобного гриба высшей категории, никому на фиг не нужного.
Не пинайте его, не топчите.
Это брат ваш.
В таинственном грибном царстве существует такой гриб – колпак кольчатый, он же лесной шампиньон. Он широко распространён у нас на севере, и по очертаниям своим действительно похож на классический шампиньон, только шляпка у него желтовато-мучнистая с сизым налётом. Колпак кольчатый принадлежит к съедобным грибам высшей категории и по вкусовым качествам не уступает ни белому, ни тем более моховикам-маслятам. Особенно хорош свежеподжаренный. В обработке прост: не надо ни вымачивать, ни снимать кожицу, проверил на червивость – и в дело. Колпак растёт, как правило, многочисленными семействами, и в сезон можно нарезать в бору целую корзину колпачного молодняка за каких-нибудь полчаса.
Итак, всё отлично! За короткий срок, почти что в любом лесном уголке, всякий может собрать изрядное количество превосходных съедобных грибов высшей категории. Колпак кольчатый есть во всех определителях. Его трудно спутать с чем-либо. В отличие от прочих народов мира, русские используют грибы без сакральных целей, просто так, в обыденную пищу, и приспособились переваривать их без проблем. Ну, так о нас вроде как позаботились – вот тебе, Ваня, колпак, кушай от пуза и веселись.
Но нет на свете русского счастья. Нет – и всё тут. Неизвестно от каких причин невинный, вкусный, честный колпак давным-давно стал жертвой дружной народной ненависти. Берут его только единицы, отщепенцы, которых не страшит презрение и смех народа, обнаружившего в вашей корзине «какие-то поганки». Колпак гибнет под ногами лесной толпы, его пинают и давят с особым каким-то наслаждением. Толпа не может спокойно пройти мимо непонятного гриба – нет, его сшибают, уничтожают, расплющивают, расшвыривают по лесу с неутомимой и неутолимой злобой.
Но расправа над колпаком тщетна – его много, очень много. Если он всерьёз пошёл – то весь лес устлан, сколько ни сшибай, как ни глумись, его не истребить. Нет, люди продолжают топтать бедные колпаковы головки каждый год, каждый раз, ведь не надоест, и в ум не войдёт – а хорошо ли я делаю? Нет и тени сомнения в своей правоте! Колпак ощущается массами как враг, мерзкая тварь, которую надо давить и плющить. Но почему?
Колпак объективно всем хорош. (Скажем, в Латвии его издавна собирают, называя почему-то «курочкой».) Но прекрасным и замечательным качествам колпака никогда не пробиться через главное русское убеждение: ХОРОШЕГО МНОГО НЕ БЫВАЕТ. То, что растёт в изобилии и как бы напрашивается на съедение – наверняка подстава и провокация. За путным грибом надо гоняться и охотиться, выискивать его. Не может он стелиться под ноги, как дешёвка. Даже те знатоки, что понимают ценность колпака, собирают его как-то нехотя, без вдохновения, чаще всего, когда других грибов нет или их выбрали. Множественность отбивает вкус охоты и соревнования. Странный факт, что съедобный гриб высшей категории позволяет себе плодиться в таком огромном количестве – или генеральная ошибка его стратегии, или, наоборот, гениальная хитрость. Как посмотреть. Если всё дело в простом сохранении и размножении вида – тогда изобильное существование колпака можно счесть лукавством, отпугивающим потребителя. Но если высшей ценностью жизни гриба является слияние с людьми (что весьма вероятно, а иначе зачем поганые грибы так хитро маскируются и мимикрируют под хорошие?) – тогда перед нами трагедия, господа. И очень русская притом.
Это трагедия всего честно-хорошего, простодушно-искреннего, которое в наивности своей думает, что чем его больше, тем лучше. Я знаю таких людей – журналистов, которые пишут много и хорошо, депутатов, помогающих избирателям, режиссёров, делающих отличные спектакли, добрых женщин, воспитателей, медиков… да и вы их знаете. Они довольно густо устилают жизнь, при том что думать и говорить о них не принято и замечают их редко. Это, так сказать, колпаки кольчатые. Кому они интересны, спрашивается? Вот сгрудиться вокруг мухомора, повозмущаться ложным белым или прочесать километры в поисках заветного боровика – это да. Хорошее трудно, редко, недоступно. Хорошее не может мозолить глаза в наивной надежде хоть кому-то пригодиться. Хорошее не может рассыпаться в дурном изобилии и доставаться почти даром, без траты времени и сил. Каждый, кто думает иначе и собирается радостно и откровенно изливать в русский мир свои прекрасные вкусовые качества, направляется ПУТЁМ КОЛПАКА. В его трагедию.
«Но ведь я такой вкусный, такой хороший. Я буду работать ещё больше, ещё лучше, и меня примут и полюбят», – думает колпак в человеческом образе. И чем больше и лучше он, человекоколпак, работает, тем сильнее раздражает людей. Тем меньше его ценят и замечают. А опасность гибели от удара, от ненависти и презрения толпы всё растёт…
Милые люди, воображающие, что на этом свете достаточно быть хорошим и поступать правильно, при случае отправляйтесь в лес и полюбуйтесь на героя русской трагедии, на лесного шампиньона, съедобного гриба высшей категории, никому на фиг не нужного.
Не пинайте его, не топчите.
Это брат ваш.
Зина, держись!
Впервые я узнала о ней год назад из солидной газеты. Даже в названии этой газеты закреплено обещание правдивой и достоверной информации. Как сказал бы Михаил Булгаков – натурально, я взволновалась.
Вообще-то я давно умею читать сквозь строки и отлично понимаю, к чему в каждом номере любой популярной газеты печатают сообщения о том, что мясо вредно, ужинать вредно, сладкое вредно и т. п. Но здесь мастера коммуникации забрали круче.
В заметке речь шла о пожилой жительнице города Энска Зинаиде Р. Однажды с ней случилось происшествие, в общем, нередкое среди впечатлительных русских людей – ей было видение не видение, голос не голос, короче, Нечто. Это Нечто было неопределённо-светлым и очень речистым. Оно сказало Зинаиде, что именно она, Зина Р., избрана передать людям знание о новом и окончательном пути богоподобной жизни. Для этого Зинаида должна перестать есть. Не существует никакого правильного и неправильного питания на Земле. На Земле существует единственное питание – органическое, – и вот оно-то и губительно в принципе. От него земляне и мрут все без исключения. А следует перейти на новые источники питания: свет и воздух. Тело, построенное из света и воздуха, не будет знать ни болезней, ни старости, ни смерти.
Выслушав речь духа, избранница немедленно покорилась его велениям, и вот уже несколько лет обходится без жалкой земной пищи. Глаза её постоянно сияют, а новое солнечно-воздушное тело не ведает боли и усталости. Сон её короток и бестревожен, день велик и беспечален. Учёные что-то полагают, врачи разводят руками, а Зина, в полной красе, являет собой дорогу к счастью, которое доступно всем.
Поскольку сообщение появилось год назад, в разгар споров о монетизации льгот, я сначала подумала было, что это отличный пропагандистский ход. Есть такой закон в пропаганде: давать тоном выше ожидаемого уровня. Пока пенсионеры гадают, хватит ли денег на хлеб и молоко, им надо подсунуть идею питания солнцем. Они, бывшие пионеры и комсомольцы, имеют застарелую слабость к утопиям и не смогут не поверить хоть на полпальца в светопереваривающую Зину. Правда, следовало бы хоть немного конкретизировать облик явившегося Зине духа. Не напоминал ли он кого чёткостью формулировок и деловитой категоричностью? Не смахивал ли, к примеру, на президента России?
Ладно. Проходит год. Закон о монетизации внедрён чугунной рукой, видимо, не знающей креста. Заслуг перед отечеством более не существует. В июне 2005-го герои России и Советского Союза объявляют голодовку в знак протеста. У всех людей с минимальным окладом совести при этом известии начинается неприятное жжение в груди. Им опрометчиво кажется, что это конец, предел позора – голодающие герои. И тут в солидной газете вновь появляется наша Зина!
Прошедший год ничем не омрачил её небесное чело. Протестовать ей нет нужды и возмущаться ни к чему. Зина выиграла борьбу за существование, сделав самый сильный ход из возможных. Она по-прежнему бодра и весела. Солнце и воздух, чудесное бесплатное питание, поступает в её ангелоподобный организм без перебоев. Более того: к Зине в гости, поделиться опытом, приехала товарищ из Германии – руководитель движения «солнцеедов» Эльза Г.
Эльза Г. покончила, оказывается, с окислением органики уже много лет назад. В свои семьдесят лет она выглядит на тридцать. Движение германских «солнцеедов» тем временем насчитывает в своих рядах около десяти тысяч человек. Все эти люди синтезируют белок из воздуха.
То есть мы видим, что отечественную Зину решили сильно укрепить с помощью заграничного авторитета. Если у нас Зина рассветает в одиночестве, там, на родине орднунга, люди будущего уже построены в колонны. Нетрудно догадаться, из какой части Германии прибыла к нам солнцеедка Эльза. Мы эту часть Германии когда-то сами строили…
Что бы это всё значило? Год назад воздухожорка Зина указывала пенсионерам, основным читателям самой правдивой газеты, как решить проблему питания после закона о монетизации. Но о чём предупреждает нынешнее явление Эльзы, с целой сектой германских призраков? Опять, что ли, наверху заворачивается поганка? Снова они что-то изобрели по части сокращения населения? Что они явно что-то изобрели – так это к гадалке не ходи, и осенью мы, конечно, узнаем подробности. Да только ничего у нынешних чертенят не выйдет. Население готовит ответный ход.
И будет вам облом, господа, с такой хитроумной пропагандой. Дело в том, что вы, люди прожорливые, корыстные, живущие замкнуто, среди себе подобных, не знаете своего народа. Русский дух распутен, он хочет счастья немедленно и обожает утопии, которые считает руководством к действию. Все доморощенные целители, все самодельные системы оздоровления и осмысления жизни имеют у населения огромный успех. Одни посмеются, другие разозлятся (делать им нечего – чушь такую писать!), а третьи… Это самая страшная и самая непобедимая порода русских. Они начнут питаться воздухом и светом.
Так держать, Зина! Мы идём к тебе! Мы будем пить дожди и кушать ветер. И что вы тогда с нами сделаете, за какой бочок ухватите? Да ни за какой. Над вашей вонючей и кровавой цивилизацией встанем мы, дети солнца. Зачем нам унижать себя работой? Для чего хлопотать о зарплатах и пенсиях? К чему содержать чиновных паразитов? Газпром нам зачем? Мы ничего готовить на газу не собираемся. Прощайте, пивные и мясные короли! Власти всех уровней и мастей, прощайте навсегда! Забыв о проклятых кухнях, с лёгкой котомкой за плечами мы пойдём по белому свету, и новый, чистый мир отразится в наших сияющих глазах.
Зина, мы с тобой!
Вообще-то я давно умею читать сквозь строки и отлично понимаю, к чему в каждом номере любой популярной газеты печатают сообщения о том, что мясо вредно, ужинать вредно, сладкое вредно и т. п. Но здесь мастера коммуникации забрали круче.
В заметке речь шла о пожилой жительнице города Энска Зинаиде Р. Однажды с ней случилось происшествие, в общем, нередкое среди впечатлительных русских людей – ей было видение не видение, голос не голос, короче, Нечто. Это Нечто было неопределённо-светлым и очень речистым. Оно сказало Зинаиде, что именно она, Зина Р., избрана передать людям знание о новом и окончательном пути богоподобной жизни. Для этого Зинаида должна перестать есть. Не существует никакого правильного и неправильного питания на Земле. На Земле существует единственное питание – органическое, – и вот оно-то и губительно в принципе. От него земляне и мрут все без исключения. А следует перейти на новые источники питания: свет и воздух. Тело, построенное из света и воздуха, не будет знать ни болезней, ни старости, ни смерти.
Выслушав речь духа, избранница немедленно покорилась его велениям, и вот уже несколько лет обходится без жалкой земной пищи. Глаза её постоянно сияют, а новое солнечно-воздушное тело не ведает боли и усталости. Сон её короток и бестревожен, день велик и беспечален. Учёные что-то полагают, врачи разводят руками, а Зина, в полной красе, являет собой дорогу к счастью, которое доступно всем.
Поскольку сообщение появилось год назад, в разгар споров о монетизации льгот, я сначала подумала было, что это отличный пропагандистский ход. Есть такой закон в пропаганде: давать тоном выше ожидаемого уровня. Пока пенсионеры гадают, хватит ли денег на хлеб и молоко, им надо подсунуть идею питания солнцем. Они, бывшие пионеры и комсомольцы, имеют застарелую слабость к утопиям и не смогут не поверить хоть на полпальца в светопереваривающую Зину. Правда, следовало бы хоть немного конкретизировать облик явившегося Зине духа. Не напоминал ли он кого чёткостью формулировок и деловитой категоричностью? Не смахивал ли, к примеру, на президента России?
Ладно. Проходит год. Закон о монетизации внедрён чугунной рукой, видимо, не знающей креста. Заслуг перед отечеством более не существует. В июне 2005-го герои России и Советского Союза объявляют голодовку в знак протеста. У всех людей с минимальным окладом совести при этом известии начинается неприятное жжение в груди. Им опрометчиво кажется, что это конец, предел позора – голодающие герои. И тут в солидной газете вновь появляется наша Зина!
Прошедший год ничем не омрачил её небесное чело. Протестовать ей нет нужды и возмущаться ни к чему. Зина выиграла борьбу за существование, сделав самый сильный ход из возможных. Она по-прежнему бодра и весела. Солнце и воздух, чудесное бесплатное питание, поступает в её ангелоподобный организм без перебоев. Более того: к Зине в гости, поделиться опытом, приехала товарищ из Германии – руководитель движения «солнцеедов» Эльза Г.
Эльза Г. покончила, оказывается, с окислением органики уже много лет назад. В свои семьдесят лет она выглядит на тридцать. Движение германских «солнцеедов» тем временем насчитывает в своих рядах около десяти тысяч человек. Все эти люди синтезируют белок из воздуха.
То есть мы видим, что отечественную Зину решили сильно укрепить с помощью заграничного авторитета. Если у нас Зина рассветает в одиночестве, там, на родине орднунга, люди будущего уже построены в колонны. Нетрудно догадаться, из какой части Германии прибыла к нам солнцеедка Эльза. Мы эту часть Германии когда-то сами строили…
Что бы это всё значило? Год назад воздухожорка Зина указывала пенсионерам, основным читателям самой правдивой газеты, как решить проблему питания после закона о монетизации. Но о чём предупреждает нынешнее явление Эльзы, с целой сектой германских призраков? Опять, что ли, наверху заворачивается поганка? Снова они что-то изобрели по части сокращения населения? Что они явно что-то изобрели – так это к гадалке не ходи, и осенью мы, конечно, узнаем подробности. Да только ничего у нынешних чертенят не выйдет. Население готовит ответный ход.
И будет вам облом, господа, с такой хитроумной пропагандой. Дело в том, что вы, люди прожорливые, корыстные, живущие замкнуто, среди себе подобных, не знаете своего народа. Русский дух распутен, он хочет счастья немедленно и обожает утопии, которые считает руководством к действию. Все доморощенные целители, все самодельные системы оздоровления и осмысления жизни имеют у населения огромный успех. Одни посмеются, другие разозлятся (делать им нечего – чушь такую писать!), а третьи… Это самая страшная и самая непобедимая порода русских. Они начнут питаться воздухом и светом.
Так держать, Зина! Мы идём к тебе! Мы будем пить дожди и кушать ветер. И что вы тогда с нами сделаете, за какой бочок ухватите? Да ни за какой. Над вашей вонючей и кровавой цивилизацией встанем мы, дети солнца. Зачем нам унижать себя работой? Для чего хлопотать о зарплатах и пенсиях? К чему содержать чиновных паразитов? Газпром нам зачем? Мы ничего готовить на газу не собираемся. Прощайте, пивные и мясные короли! Власти всех уровней и мастей, прощайте навсегда! Забыв о проклятых кухнях, с лёгкой котомкой за плечами мы пойдём по белому свету, и новый, чистый мир отразится в наших сияющих глазах.
Зина, мы с тобой!
Летать не надо
Такое у меня сейчас развлечение: смотрю диски с нашим послевоенным кино, выстраивая некую собственную картину «эволюции привидений» и отслеживая в личном восприятии сложную работу Времени. Многие выдающиеся фильмы ничего не потеряли с годами, а даже и приобрели – так, «Война и мир» Бондарчука, «Долгие проводы» Муратовой, «Илья Муромец» Птушко или «Андрей Рублёв» Тарковского в полном порядке. Но многое смотрится не просто «иначе», а вообще – противоположным образом. Я, конечно, знала, что контекст меняет текст, но – чтоб до такой степени! Особенно это касается фильмов, где преобладает сказочный, фантастический элемент вненационального происхождения.
Дело в том, что в наши дни именно фантастическому элементу положена зелёная улица в массовом искусстве. Поэтому, объевшись этим видом условности, и в прошлое глядишь насторожённо: видишь истоки беды, первых ласточек грядущей фэнтези-катастрофы.
Например, «Мэри Поппинс, до свидания», популярная лента с Натальей Андрейченко в главной роли. Поскольку основной массив кинопродукта был тогда в обязательном порядке реалистическим, зритель жадно кидался на всё сказочное, тем более – сказочное с музыкой, которую тоже отпускали малыми дозами, строго по рецепту. Но если сейчас вот вдуматься в эту картину, то весёлого мало.
Автор историй про эту Поппинс, писательница Памела Трэверс, явная предшественница Джоанны Роулинг с её Поттером. Суть приёма в том, что течению обыкновенной жизни, где есть Бог, родина и родители, школа, труд, времена года и дня, противопоставлен ненормальный, необыкновенный, неестественный мир, где о Боге даже не упоминается, родина – пустяки, не стоящие внимания, родители презираются, трудиться не надо, времена года и дня, пространство и время можно крутить туда-сюда, но главное – возникает Некто особый, кто тебя в этот мир введёт и станет для тебя дороже всех на свете. Если разобраться, Мэри Поппинс – редкая тварь. Обожающая сама себя и сама себя величающая Леди Совершенство, эта мрачная ведьма презирает людей и таскает вверенных ей детишек по сомнительным притонам, где отплясывают какие-то коты в человеческий рост и странные Мадам без возраста. К чёрту родителей, к чёрту школу – скорей на метлу, на зонтик, на ракету – и прочь отсюда. Учить надо не грамматику (какая скука!), а магию. Быть человеком – какая тоска!
В этой точке зрения на мир чувствуется своя логика и своя правда. Только это нечеловеческая логика и нечеловеческая правда. Эти и тому подобные книги и фильмы представляют из себя точку зрения – нечистой силы. Для людей они или нейтральны (если психика крепкая), или сугубо вредны и прокладывают прямую дорожку к наркомании. Поскольку для экспериментальных существ, какими являются люди, жизнь как была, так и остаётся трудной работой. И презрение к норме, к обыденности принижает, а часто и разрушает человека. Он заболевает страстью к приправе, остроте, обыкновенное ему пресно. Он начинает ненавидеть будни – основу человеческой жизни и жаждет праздника, стремясь ежечасно выкачивать наслаждения из времени. Развращённый яркими, пустопорожними мечтами, он томится «просто жизнью», выламывается из порядка вещей и теряет главное свойство человека: способность к систематическому труду. Ему всё летать охота, а это в наши дни проще простого, такие успехи сделала химия.
Конечно, демоны и ведьмы хотят летать. Им так положено. А нам, людям, это не положено. Нам положено работать. А эти летуны только с пути сбивают.
Когда на русском советском свете царил суровый идеологически выдержанный реализм, права сказки приходилось защищать. С чугунной серьёзностью тогда долбили чуть не в каждой книге, чуть не во всех фильмах о необходимости труда, о долге перед Родиной, о честности, товариществе, недопустимости пьянства и разврата. Неудивительно, что людям хотелось маленько отдохнуть и полетать. Но сегодня всё перевернулось с точностью до наоборот! Нынче все летают – работать некому. Ни в одном популярном фильме не найдёте вы ни слова о труде, о долге, о чести. Более того – реализм вообще в немилости, а в почёте всё неестественное и необыкновенное. Сейчас надо защищать права нормального честного рассказа, пропагандировать тех, кто идёт великим путём доктора Чехова! Да, нечистая сила, видимо, одержала временную победу и стала заказчиком соответствующего искусства. Но, мне кажется, люди всё-таки скоро переболеют всеми этими противными Поппинсами и Поттерами. Если, конечно, на земле ещё остались люди и не вся она заселена нечистой силой.
Ведь для нас, простых работников земли, лучшее чтение – словари, энциклопедии и справочники, а лучшее кино – рассказы Национального географического общества.
Дело в том, что в наши дни именно фантастическому элементу положена зелёная улица в массовом искусстве. Поэтому, объевшись этим видом условности, и в прошлое глядишь насторожённо: видишь истоки беды, первых ласточек грядущей фэнтези-катастрофы.
Например, «Мэри Поппинс, до свидания», популярная лента с Натальей Андрейченко в главной роли. Поскольку основной массив кинопродукта был тогда в обязательном порядке реалистическим, зритель жадно кидался на всё сказочное, тем более – сказочное с музыкой, которую тоже отпускали малыми дозами, строго по рецепту. Но если сейчас вот вдуматься в эту картину, то весёлого мало.
Автор историй про эту Поппинс, писательница Памела Трэверс, явная предшественница Джоанны Роулинг с её Поттером. Суть приёма в том, что течению обыкновенной жизни, где есть Бог, родина и родители, школа, труд, времена года и дня, противопоставлен ненормальный, необыкновенный, неестественный мир, где о Боге даже не упоминается, родина – пустяки, не стоящие внимания, родители презираются, трудиться не надо, времена года и дня, пространство и время можно крутить туда-сюда, но главное – возникает Некто особый, кто тебя в этот мир введёт и станет для тебя дороже всех на свете. Если разобраться, Мэри Поппинс – редкая тварь. Обожающая сама себя и сама себя величающая Леди Совершенство, эта мрачная ведьма презирает людей и таскает вверенных ей детишек по сомнительным притонам, где отплясывают какие-то коты в человеческий рост и странные Мадам без возраста. К чёрту родителей, к чёрту школу – скорей на метлу, на зонтик, на ракету – и прочь отсюда. Учить надо не грамматику (какая скука!), а магию. Быть человеком – какая тоска!
В этой точке зрения на мир чувствуется своя логика и своя правда. Только это нечеловеческая логика и нечеловеческая правда. Эти и тому подобные книги и фильмы представляют из себя точку зрения – нечистой силы. Для людей они или нейтральны (если психика крепкая), или сугубо вредны и прокладывают прямую дорожку к наркомании. Поскольку для экспериментальных существ, какими являются люди, жизнь как была, так и остаётся трудной работой. И презрение к норме, к обыденности принижает, а часто и разрушает человека. Он заболевает страстью к приправе, остроте, обыкновенное ему пресно. Он начинает ненавидеть будни – основу человеческой жизни и жаждет праздника, стремясь ежечасно выкачивать наслаждения из времени. Развращённый яркими, пустопорожними мечтами, он томится «просто жизнью», выламывается из порядка вещей и теряет главное свойство человека: способность к систематическому труду. Ему всё летать охота, а это в наши дни проще простого, такие успехи сделала химия.
Конечно, демоны и ведьмы хотят летать. Им так положено. А нам, людям, это не положено. Нам положено работать. А эти летуны только с пути сбивают.
Когда на русском советском свете царил суровый идеологически выдержанный реализм, права сказки приходилось защищать. С чугунной серьёзностью тогда долбили чуть не в каждой книге, чуть не во всех фильмах о необходимости труда, о долге перед Родиной, о честности, товариществе, недопустимости пьянства и разврата. Неудивительно, что людям хотелось маленько отдохнуть и полетать. Но сегодня всё перевернулось с точностью до наоборот! Нынче все летают – работать некому. Ни в одном популярном фильме не найдёте вы ни слова о труде, о долге, о чести. Более того – реализм вообще в немилости, а в почёте всё неестественное и необыкновенное. Сейчас надо защищать права нормального честного рассказа, пропагандировать тех, кто идёт великим путём доктора Чехова! Да, нечистая сила, видимо, одержала временную победу и стала заказчиком соответствующего искусства. Но, мне кажется, люди всё-таки скоро переболеют всеми этими противными Поппинсами и Поттерами. Если, конечно, на земле ещё остались люди и не вся она заселена нечистой силой.
Ведь для нас, простых работников земли, лучшее чтение – словари, энциклопедии и справочники, а лучшее кино – рассказы Национального географического общества.
Русская дырка
Говорят и пишут, что Америка – символ меркантильности и корысти, заповедник голого чистогана.
Не может этого быть. В Америке люди играют в денежки, по крайней мере, четыре века. Они уже успокоились, попривыкли и даже стали иногда вращать глазами кругом: интересно, а нет ли ещё чего-нибудь на беленьком свете, кроме денег?
С ума сходят от денег только там, где нажива в новинку, корысть в диковинку. В странах, пошедших когда-то на большой эксперимент по вытравлению из общества всего обыкновенно-человеческого. Так, любые жизненные ценности, попадая в Россию, становятся в нашем страстном энергетическом поле сверхценностями. У нас не деньги, а ДЕНЬГИ. Не прибыль, а ПРИБЫЛЬ. Как-то огромно всё, ненормально. Вот – судите сами.
Например, одна женщина любит морковный сок. Килограмм моркови стоит 10–15 рублей. Если женщина имеет дома соковыжималку, то стакан сока обойдётся ей в 5–7 рублей. За пределами же дома начнутся дела нешуточные. Тот же стакан сока, выжатый на рынке, обойдётся лакомке в 40 рублей. Конечно, в стоимость уже входит износ оборудования, амортизация сокодавящей девушки, а также пожарная команда, санитарная инспекция и охранное предприятие «Илья Муромец интернешнл» данного района. Но всё равно – многонько. Всё-таки в восемь раз выше себестоимости! Соки пьются ходко, соковыжималка, девушка и прочее окупаются дня за три, дальше идёт чистая прибыль. Она нереально и ни с чем несообразно высока, измеряется в сотнях процентов. А это только первая ступень накрутки.
Дальше – больше. В вегетарианской столовой кафе «Троицкий мост» стакан морковного сока утянет из кармана нашей героини 54 рубля. В кафе средней руки – 60 рублей. В ресторане же цифры потеряют всякие здравые очертания: так, ресторан «Русский китч» за стакан морковного сока спросит с несчастной 180 рубликов, то есть более шести долларов. Себестоимость будет накручена где-то в двадцать пять раз.
Разве это нормально? Нет, это ненормально.
Пачка чая «Гринфилд» на рынке обходится в 45 рублей. В пачке заключено, к примеру, двадцать пять пакетиков, стало быть, около 2 рублей пакетик. Какова разумная цена маленького чайника чая, заваренного из одного пакетика и поданного в кафе, учитывая кипяток, обслугу и уборку? Наверное, рублей десять, не правда ли? Ну ладно, пейте мою кровь, 20 рублей. По-моему, это предел возможного, заповедная черта, за которую бесстыдство наживы не должно переходить, ведь труда-то нет почти никакого – только накрутка.
Ага, сейчас. Чайничек «Гринфилда» менее 40 рублей не стоит нигде. В ресторане – 70–80 рубликов. На берегу залива летом – 90-100.
Поверьте, такой торговли ни в какой Америке быть не может. На Лазурном берегу или на пляжах Испании, в Лондоне и Праге вы получите простецкий чай, из пакетика, за один, максимум за два доллара-евро. А обчищать ваш карман будут как родному только в глубоко родственных местах – в Сербии, в Польше, Болгарии и т. д. Везде, где люди ни в чём не уверены, всего боятся, всех ненавидят и о ценообразовании знают одно: ободрать и убежать.
Почему я вызываю такси для поездки с Университетской набережной до Ботанического сада и плачу 220 рублей – стоимость 12 литров бензина (120 километров дороги), когда я проехала в десять раз меньше? Прибыль уже не сто, не двести – тысяча процентов! Да мы с мужем заплатили в Нью-Йорке за дорогу от Бруклина до аэропорта всего 15 долларов, а ехали час и проехали более 40 км. В Санкт-Петербурге такой фокус бы не прошёл никак. На что же они, торговцы воздухом, в результате жалуются? Чем недовольны? Что свою трёхэтажную дачу строили не год, а полтора?
С такими накрутками, сколько ни зарабатывай – толку не будет. В прошлом году в скоростном поезде добиралась до столицы за 1200 – всё, нынче отдавай 1500. Маршрутки стоили 10–12 – стали 15–17. И везде чья-то прибыль не просто велика, но огромна, ни с чем несообразна. Получается круговорот зла: тебя обирают – обирай сам. А если некого обирать – вот мне, к примеру, что делать, а?
Так что это Россия – позорный рассадник пошлой корысти, голого чистогана и меркантильного безумия. Это в России рубль небо затмил и совесть заменил.
И когда придут наши зачищать мир от грязи – начинать придётся с этой помойки, с «русской дырки». Америка подождёт.
Не может этого быть. В Америке люди играют в денежки, по крайней мере, четыре века. Они уже успокоились, попривыкли и даже стали иногда вращать глазами кругом: интересно, а нет ли ещё чего-нибудь на беленьком свете, кроме денег?
С ума сходят от денег только там, где нажива в новинку, корысть в диковинку. В странах, пошедших когда-то на большой эксперимент по вытравлению из общества всего обыкновенно-человеческого. Так, любые жизненные ценности, попадая в Россию, становятся в нашем страстном энергетическом поле сверхценностями. У нас не деньги, а ДЕНЬГИ. Не прибыль, а ПРИБЫЛЬ. Как-то огромно всё, ненормально. Вот – судите сами.
Например, одна женщина любит морковный сок. Килограмм моркови стоит 10–15 рублей. Если женщина имеет дома соковыжималку, то стакан сока обойдётся ей в 5–7 рублей. За пределами же дома начнутся дела нешуточные. Тот же стакан сока, выжатый на рынке, обойдётся лакомке в 40 рублей. Конечно, в стоимость уже входит износ оборудования, амортизация сокодавящей девушки, а также пожарная команда, санитарная инспекция и охранное предприятие «Илья Муромец интернешнл» данного района. Но всё равно – многонько. Всё-таки в восемь раз выше себестоимости! Соки пьются ходко, соковыжималка, девушка и прочее окупаются дня за три, дальше идёт чистая прибыль. Она нереально и ни с чем несообразно высока, измеряется в сотнях процентов. А это только первая ступень накрутки.
Дальше – больше. В вегетарианской столовой кафе «Троицкий мост» стакан морковного сока утянет из кармана нашей героини 54 рубля. В кафе средней руки – 60 рублей. В ресторане же цифры потеряют всякие здравые очертания: так, ресторан «Русский китч» за стакан морковного сока спросит с несчастной 180 рубликов, то есть более шести долларов. Себестоимость будет накручена где-то в двадцать пять раз.
Разве это нормально? Нет, это ненормально.
Пачка чая «Гринфилд» на рынке обходится в 45 рублей. В пачке заключено, к примеру, двадцать пять пакетиков, стало быть, около 2 рублей пакетик. Какова разумная цена маленького чайника чая, заваренного из одного пакетика и поданного в кафе, учитывая кипяток, обслугу и уборку? Наверное, рублей десять, не правда ли? Ну ладно, пейте мою кровь, 20 рублей. По-моему, это предел возможного, заповедная черта, за которую бесстыдство наживы не должно переходить, ведь труда-то нет почти никакого – только накрутка.
Ага, сейчас. Чайничек «Гринфилда» менее 40 рублей не стоит нигде. В ресторане – 70–80 рубликов. На берегу залива летом – 90-100.
Поверьте, такой торговли ни в какой Америке быть не может. На Лазурном берегу или на пляжах Испании, в Лондоне и Праге вы получите простецкий чай, из пакетика, за один, максимум за два доллара-евро. А обчищать ваш карман будут как родному только в глубоко родственных местах – в Сербии, в Польше, Болгарии и т. д. Везде, где люди ни в чём не уверены, всего боятся, всех ненавидят и о ценообразовании знают одно: ободрать и убежать.
Почему я вызываю такси для поездки с Университетской набережной до Ботанического сада и плачу 220 рублей – стоимость 12 литров бензина (120 километров дороги), когда я проехала в десять раз меньше? Прибыль уже не сто, не двести – тысяча процентов! Да мы с мужем заплатили в Нью-Йорке за дорогу от Бруклина до аэропорта всего 15 долларов, а ехали час и проехали более 40 км. В Санкт-Петербурге такой фокус бы не прошёл никак. На что же они, торговцы воздухом, в результате жалуются? Чем недовольны? Что свою трёхэтажную дачу строили не год, а полтора?
С такими накрутками, сколько ни зарабатывай – толку не будет. В прошлом году в скоростном поезде добиралась до столицы за 1200 – всё, нынче отдавай 1500. Маршрутки стоили 10–12 – стали 15–17. И везде чья-то прибыль не просто велика, но огромна, ни с чем несообразна. Получается круговорот зла: тебя обирают – обирай сам. А если некого обирать – вот мне, к примеру, что делать, а?
Так что это Россия – позорный рассадник пошлой корысти, голого чистогана и меркантильного безумия. Это в России рубль небо затмил и совесть заменил.
И когда придут наши зачищать мир от грязи – начинать придётся с этой помойки, с «русской дырки». Америка подождёт.
Нельзя жить можно
Если бытие Бога вызывает сомнения у иных грамотеев и нуждается, на их взгляд, в доказательствах, то душа ощущается в повседневной практике множеством человеческих существ. Так было в старину, когда жаловались, что «душа болит», «на душе тяжело», или веселились «от души», так есть и сейчас. А вот как именно ощущается душа?
Итак, она есть. Она есть сильно, непосредственно и демократично – обладание душой никак не зависит от национальности, пола, возраста, имущества, образования. Она есть в той или иной степени во всей органической жизни, есть у растений, у зверей. Это нечто врождённое, но – для людей как для экспериментальных существ – меняющееся с ходом жизни. Это – она. Незримое существо женского рода. Весь человеческий опыт говорит о душе как о существе женского рода. Её возраст не совпадает с биологическим. Душа растёт по каким-то своим законам, и разницу душевного и физиологического времени люди иногда ощущают сами в себе как поразительный контраст. «Молод душой», «душа ребёнка». Солидная дама с ужасом понимает, что у неё душа юной девушки, и это не фигура речи, а реальность: такая уж душевная субстанция досталась, растущая с трудом, медленно. Бывает иначе, душа растёт и умудряется быстро. Её удел – переживать. Не жить – живёт сам человек, весь человек, – а переживать. Как-то особенно соединяться с жизнью, измерять её собой и себя ею, включать в свой состав, присваивать, исторгать. Этот процесс порождает чувства. Лёгкое и безболезненное соединение индивидуальной души с жизнью вызывает радость, невозможность соединения – печаль (о несовершенстве жизни или о своей неумелости), если жизнь оказывается на данном участке прекрасной, душа впадает в восторг, если безобразной – в скорбь. Реакции души на жизнь непосредственны и неподдельны. (Их можно скрыть.) Одни души закаляются в переживаниях, другие так и остаются ранимыми, поэтому устают и болеют. Никакого отношения к инстанции разума или вкуса душа не имеет. Владея полноправно сферой чувствительного, трогательного, душа не защищена от вторжения лжи, фальши, разврата. Она не знает меры и может быть безмерна, а это в быту очень неприятно на вид. Но в целом жизнь, лишённая души, – это гниющий труп, где шевелятся проворные опарыши.
Итак, она есть. Она есть сильно, непосредственно и демократично – обладание душой никак не зависит от национальности, пола, возраста, имущества, образования. Она есть в той или иной степени во всей органической жизни, есть у растений, у зверей. Это нечто врождённое, но – для людей как для экспериментальных существ – меняющееся с ходом жизни. Это – она. Незримое существо женского рода. Весь человеческий опыт говорит о душе как о существе женского рода. Её возраст не совпадает с биологическим. Душа растёт по каким-то своим законам, и разницу душевного и физиологического времени люди иногда ощущают сами в себе как поразительный контраст. «Молод душой», «душа ребёнка». Солидная дама с ужасом понимает, что у неё душа юной девушки, и это не фигура речи, а реальность: такая уж душевная субстанция досталась, растущая с трудом, медленно. Бывает иначе, душа растёт и умудряется быстро. Её удел – переживать. Не жить – живёт сам человек, весь человек, – а переживать. Как-то особенно соединяться с жизнью, измерять её собой и себя ею, включать в свой состав, присваивать, исторгать. Этот процесс порождает чувства. Лёгкое и безболезненное соединение индивидуальной души с жизнью вызывает радость, невозможность соединения – печаль (о несовершенстве жизни или о своей неумелости), если жизнь оказывается на данном участке прекрасной, душа впадает в восторг, если безобразной – в скорбь. Реакции души на жизнь непосредственны и неподдельны. (Их можно скрыть.) Одни души закаляются в переживаниях, другие так и остаются ранимыми, поэтому устают и болеют. Никакого отношения к инстанции разума или вкуса душа не имеет. Владея полноправно сферой чувствительного, трогательного, душа не защищена от вторжения лжи, фальши, разврата. Она не знает меры и может быть безмерна, а это в быту очень неприятно на вид. Но в целом жизнь, лишённая души, – это гниющий труп, где шевелятся проворные опарыши.