Страница:
– Попалась, красавица! – злобно свистит он.
Вокруг кровати ходит голый брюнет и разбрасывает вокруг деньги. Они взлетают в воздух фейерверком и падают вниз, приставая к следам мороженого на моем теле.
– Купи себе квартирку, девочка, – вкрадчиво произносит он и щекочет увесистой пачкой банкнот мои ноги.
– Что вам надо? – кричу я, ничего не понимая.
– Нам нужна твоя девственность, – орут они хором и дьявольски хохочут.
Что-то оглушительно орет мне в ухо. С удивлением понимаю, что это Мадонна.
Открываю глаза. Мадонна поет в моем телефоне.
– Алло? – отвечаю слабым голосом, едва придя в себя от увиденных кошмаров.
– Ты что, еще спишь? – негодует в трубке Мариша.
– Да нет, что ты, – вру я.
– Уже половина седьмого.
– Правда? – спрашиваю я и смотрю на часы. Действительно полседьмого.
– Ну да ладно. Я еще не сделала маникюр, поэтому даю тебе час времени.
Через два часа мы сидим в такси. Мариша, как всегда, расфуфыренная, в короткой юбке, с декольте и прической. Я, вопреки ее уговорам, в любимых джинсах и серебристой майке с черным поясом, выгодно подчеркивающим мою тонкую талию. Не на светский раут же, в самом деле. Кроме того, в гостях ведь придется снять обувь, а мини без шпильки далеко не самый выигрышный вариант. А джинсы хорошо сидят на попе и в них можно не стесняться в позах, не рискуя засветить нижнее белье. Да и безопаснее в плане приставаний. Мариша сидит с начесанной, как у льва, белокурой гривой, наподобие Шакиры. Мои волосы в хвосте. Мне идет.
– Куда едем, Маруся? – интересуюсь я.
– Сюрприз, – загадочно улыбается подруга.
– Надеюсь, этот сюрприз не надумает приставать.
– Ой, да ладно тебе, недотрога! Не захочешь – не пристанет.
Такси останавливается возле высокого забора. «Через такой с разбегу не перепрыгнешь», – машинально оцениваю я.
Входим в калитку. За забором весьма симпатичный домик, стриженые лужайки и бассейн с шезлонгами вокруг. Я аж присвистнула.
– А ты что думала? – с апломбом произносит Мариша. – Подруга плохого не посоветует.
Заходим в дом. Встречает незнакомый мне товарищ в майке, джинсах и тапочках. Лет сорока. Не страшный. Подтянутый. Виски немного седые. Довольно приятный.
– Андрей, – представляется мужчина и сканирует нас взглядом снизу доверху.
– Я Марианна, – находится моя подруга, – а это Кэт.
Хм, так она его, значит, не знает.
– Рад знакомству, – сообщает хозяин, и по его светящимся глазам понятно, что он действительно рад. – Пройдемте на террасу.
Терраса просторная и красивая. Особенно после моей съемной квартиры. Плетеные кресла, вид на бассейн и выход в сад. Нас усадили за стол. Дорогое вино, хрусталь, фрукты, дымящиеся шашлыки во дворе. Нет, без домогательств тут не обойдется.
– А где же ваш друг? – поинтересовалась Мариша и закинула ногу на ногу. Атака началась.
– Он пошел выбрать музыку. Сказал, что вы любите танцевать.
Я вопросительно уставилась на Маришу. Та не удостоила меня даже взгляда. Вся в догадках я потянулась за сигаретой. Сунула ее в рот и попыталась найти зажигалку.
Слева из-за моего плеча что-то щелкнуло, и появилась рука с горящим огоньком.
– Спасибо, – коротко поблагодарила я и затянулась, слишком сосредоточенная, чтобы обращать внимание на лицо человека с зажигалкой.
– Не могу сказать «на здоровье», – произнес мужчина, вышел из-за моего плеча и сел на соседнее кресло.
На меня смотрели насмешливые глаза вчерашнего брюнета.
Вот прохвост! Подговорил Маришу пригласить меня сюда. Еще будет утверждать после этого, что он не богат. Я нашла под столом ногу Мариши и больно ее ущипнула. Та лишь коротко взвизгнула, но не обернулась.
– Марат, кажется, вас так зовут? – вступила я в разговор, намеренно выпуская дым от сигареты в его сторону. – Я смотрю, вам так понравилось общество курящих дам, что вы решили заказать себе его на дом.
– Я готов даже на это, лишь бы побыть в вашем обществе, – миролюбиво ответил брюнет.
– Это большой подвиг, уверяю вас, – подтвердил его друг Андрей. – У Марата аллергия на никотин, и я впервые вижу, чтобы он сидел рядом с курящей девушкой.
– Настоящий подвиг, – съязвила я и стала выпускать дым в другую сторону.
– Чем вы его очаровали, Кэтти? – улыбаясь, спросил Андрей.
– Для меня это полный сюрприз, – как будто удивилась я. – Может, ваш друг сам расскажет?
– С удовольствием, – расплылся в кресле Марат. – Видите ли, Кэтти удивила меня тем, что недолюбливает богатых мужчин.
– Правда? – удивленно поднял бровь Андрей.
– Да, мы девушки редкие в наши дни, немеркантильные и бескорыстные, – примазалась ко мне находчивая Мариша.
– А вы, наверное, решили проверить мои слова на деле? – догадалась я.
– Ну что вы! Мне просто любопытно за вами наблюдать и разговаривать с вами. Вы забавная. И красивая. И хорошо танцуете. Вы ведь станцуете нам сегодня, Кэт? – продолжил он.
– Вы меня, кажется, с кем-то путаете, – ощетинилась я. – Я серьезная девушка, учусь на факультете международных отношений, работаю переводчиком. А девочек, танцующих приватные танцы, вы забыли в клубе.
– Не сердитесь, я не это имел в виду, – рассмеялся Марат и обратился к товарищу: – Я же говорил тебе, они такие забавные.
Забавная? Так меня еще никто не называл. У этого человека удивительный дар выводить меня из себя.
– Уважаемый Марат, – в гневе я страшна, – если вы пригласили нас сюда ради забавы, то я вынуждена буду откланяться.
Я потушила сигарету и встала с кресла. Он тут же усадил меня обратно.
– Не обижайтесь, Кэтти, пожалуйста. Я вовсе не это имел в виду. Просто мне нравится с вами общаться.
Я соблаговолила остаться.
По бокалам разлили вино. Вкусное и, наверное, страшно дорогое. Опять наклюкаемся. Второй день подряд. Со мной такое редко случается, я ведь почти не пью. Шашлыки были вкусными. Хорошо, что я не надела мини: глуповато смотрится на пикнике. На старые дрожжи меня быстро развезло. Щеки пылали, было весело. Марат больше не говорил о мужчинах и деньгах, за что я была крайне ему благодарна, потому что продолжения этой темы просто не выдержала бы. Музыку он выбрал неплохую. И мое тело уже плясало независимо от моего желания, сидя при этом на кресле. Но идти танцевать в одиночку я не собиралась – тоже мне, бесплатное шоу.
– Кэтти, вы со мной потанцуете? – предложил Марат, будто бы прочитав мои мысли.
Танцевальные ритмы перелились во что-то медленное и чувственное. Я больше на него не злилась. В конце концов, мужчине, знающему толк в хорошей музыке, можно многое простить. И я согласилась.
К счастью, Марат оказался выше меня. Что существенно. Я не особенно люблю низкорослых мужчин. А при моих метре семидесяти пяти это проблема. При свете дня он оказался не менее симпатичным, чем тогда в клубе. И более молодым. Лет, наверное, тридцать пять. И от него приятно пахло. Однако было в нем что-то, что заставляло меня постоянно находиться настороже, быть готовой к обороне. Он был хищником. И судя по всему, в качестве желанной добычи выбрал меня. Ну, ничего, посмотрим, кто кого. Он крепко прижимал меня в танце, но, к счастью, не распускал рук. Мариша с Андреем тоже танцевали.
И тут случилось то, чего я никак не предвидела. Марат запустил руку мне в волосы, схватил за кончик хвоста и стал щекотать им то мое плечо, то собственную щеку.
– Марат, что вы делаете? – смутилась я. До этого никому не приходило в голову играть с моими волосами.
– У вас такие красивые волосы. Зачем вы заплели их в хвост? – Сказав это, он сотворил что-то необъяснимое: резко сорвал резинку и отбросил ее в сторону.
Волосы рассыпались по плечам. Я в ауте. Даже слов нет. Стою и хлопаю глазами. А он, как ни в чем не бывало, поправляет мою прическу руками, медленно гладит пальцами и прикасается губами к моим длинным темным прядкам.
– Вы фетишист, Марат? – догадалась я.
– Да, – рассмеялся он. – Вы – мой фетиш. Вот теперь получилось почти как вчера, когда вы стояли возле зеркала. Только тогда ваши волосы были слегка спутанными и мокрыми после танцев. Вы знаете, какие ассоциации это рождает в мозгу мужчины?
– Догадываюсь, – сказала я и все-таки покраснела от таких немыслимых откровений.
– Вы не хотите в бассейн? – сменил он тему.
– Вообще-то нет. И купальника у меня с собой тоже нет.
– Похоже, вашу подругу это не смущает.
Я оглянулась и застыла в ступоре. Мариша, скинув туфли, сидела, опустив ноги в воду. Вот пьянь! Еще немного, и она плюхнется туда. Андрей раздевался и явно собирался нырять.
– Мне что-то не хочется, – вышла я из ступора.
– А мне хочется. Пойдемте, хоть постоите рядом.
Уговорил. Я закатала джинсы по колено и опустила ноги в воду. Марат скинул футболку и брюки и остался в плавках. Подозреваю, все это он делал намеренно, чтобы продемонстрировать мне свое неплохо натренированное тело. Но аплодисментов он не дождется!
Марат нырнул в бассейн, направив в мою сторону тысячи мокрых брызг. Наверное, это месть за сигареты. Несколько минут мы с Маришей молча наблюдали, как мальчики плавают.
– Точно не будешь плавать? – крикнул мне в перерывах между заплывами перешедший на «ты» Марат.
– Не буду, – прокричала ему я.
– А придется, – произнес он где-то под моими ногами, и это было последнее, что я услышала до того, как исчезла под водой.
Несколько мгновений я ничего не соображала. Потом яростно затрепыхала в воде ногами и руками одновременно. Потом чьи-то руки схватили меня и подняли на поверхность. Жадно хватаю ртом воздух, пытаюсь расклеить глаза и прийти в себя. Марат держит меня на руках и оглушительно хохочет.
Подонок! В остервенении отвешиваю ему дюжину крепких пощечин сразу двумя руками. Он не ожидал. Это заставило его перестать смеяться. Он зол, и я чувствую, как его руки отпускают меня. А там внизу глубоко. И я снова иду под воду.
– Она же не умеет плавать, – истерично орет где-то наверху Мариша.
Вот именно! Плавать-то я не умею! От этой мысли я прихожу в шок.
Дубль два. Марат хватает меня на руки и тащит на поверхность. На этот раз он не смеется. Вид виноватый, как у нашкодившего кота. Я кашляю и отплевываюсь. Зрелище наверняка далеко не гламурное. Опять радуюсь, что я не в платье. Он извиняется, а я молчу и делаю вид, что его для меня не существует. Он выносит меня на руках из бассейна и тащит на сушу.
– Котенок, прости, – мурлычет он. – Я виноват. Но я же не знал, что ты не умеешь плавать.
Я в бешенстве, но вида не подаю.
– Я, правда, виноват. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Поставьте меня на землю, пожалуйста.
Он так и сделал. Я направилась к террасе, оставляя за собой водяной шлейф. Мокрые джинсы потяжелели раз в пять, тушь, наверное, потекла, майка просвечивает. Марат с виноватым видом тащится рядом.
– И как мне, по-вашему, теперь в мокрой одежде?
– Идем в дом, переоденешься, – смущенно произнес он.
Мне досталась какая-то длинная безразмерная рубашка неизвестно с чьего плеча. Брюк, понятное дело, мне по размеру не нашлось. А женской одежды в доме не имелось, что, конечно, радует, но с другой стороны – еще ни о чем не говорит.
– Отлично смотришься, – оценил мое великолепие Марат.
– Пожалуйста, не смотрите на меня. И вообще идите в сад. Я в таком виде людям не покажусь.
– Одежду уже сушат. Через полчаса она будет готова, – обрадовал Марат.
– И чем мне по вашей милости заняться? Дайте, что ли, что-нибудь почитать.
– Без проблем. Идемте в библиотеку.
Он завел меня в просторную комнату. Тут стояли высоченные шкафы с книгами и удобный кожаный диван. Книги – моя слабость. Я вытребовала в качестве компенсации за моральный ущерб уединение и бутылку ликера. Марат не стал возражать. И вскоре я расползлась на диване, вполне довольная ходом событий. По крайней мере, мне не придется вести светских бесед и выслушивать словесные уколы этого бессовестного типа. Я пролистала книгу Де Сада и хорошо налегла на ликер. В целях профилактики, разумеется, чтобы не простыть. Эротическая проза навевала соответствующие настроения, но удовлетворять их с наглым брюнетом я вовсе не собиралась. Нужно сменить чтиво. На верхней полке я обнаружила Шекспира и мысленно стала пересказывать один из сонетов. Строчку забыла. Нужно достать книгу. В углу заметила стремянку. Лихо вскарабкалась, достала книгу, нашла 66-й сонет и вслух прочла забытую строчку:
– И девственность, поруганную грубо…
– Что вы сказали? – раздался внизу голос.
Марат принес одежду. Снова улыбался и издевался. Я даже пожалела, что одежда высохла.
– Что вы тут говорили про девственность?
– И девственность, поруганную грубо… Это строка из сонета Шекспира, – произнесла я, предательски краснея. Что-то часто этот тип заставляет меня смущаться.
– Шекспир? Вы меня удивляете, Кэтти. Быть или не быть, to be or not to be, that is a question…
Он был впечатлен.
– Впервые вижу девушку, цитирующую Шекспира в оригинале. Вы не перестает меня удивлять, Кэтти.
– Вы снова перешли на «вы»? – спросила я, остановившись в нескольких ступеньках над ним.
– Вы правы, перейдем на «ты».
Я спустилась еще ниже и встряхнула волосами. Они почти высохли. Марат стоял как зачарованный. Его глаза без стеснения блуждали по мне.
– Теперь ты почти такая же, как вчера, – произнес он охрипшим голосом и запустил руки в мои волосы. – Только еще лучше… в этой рубашке.
Я похолодела: он сканировал взглядом мои ноги. И продолжал говорить:
– У тебя были такие же волосы. С тех пор как я увидел тебя вчера в зеркале, я не перестаю думать о тебе. Я так тебя захотел еще вчера там, в клубе. А сейчас хочу еще больше.
Я не ожидала. И я была пьяна. И это были приятные признания. Он подхватил меня на руки и зарылся лицом в мои влажные волосы. А я даже не придумала, как реагировать.
– Ты сводишь меня с ума! – шептал он, и от его слов я становилась еще пьянее.
Он поставил меня на ноги, прижал к стене так крепко, что тяжело было дышать. Он целовал мои волосы и шею, что-то бессвязное бормотал мне на ухо, руки его путешествовали по моему телу. На мгновение он остановился. Схватил меня за щеки обеими руками и задумчиво уставился мне в глаза. Что-то недоступное моему пониманию промелькнуло в его лице. Я не успела понять что: его рот жадно впился в мои губы. Он терзал их, облизывал, кусал. Мои губы не слушались, он подавлял их. Я хотела что-то сказать, но обнаружила, что мой язык уже занят. Наши языки уже вели свой собственный разговор. И довольно неплохо друг с другом ладили. Меня еще никогда так неистово не целовали. Поцелуев было много, и они были разные: нежные, игривые, страстные, – но чтобы так неистово… Будто он мечтал об этом лет десять и наконец дорвался.
Мне было приятно. В голове кружилось, в животе порхало. А он все целовал и целовал. Сумасшедший! И я тоже хороша. Малознакомый мужчина издевался надо мной, и я над ним. Чуть не утопил. И вот сейчас мы стоим и самозабвенно целуемся, будто мечтали об этом годами.
Неизвестно как мы очутились на диване. Он расстегивал на мне пуговицы своей же рубашки. Жадно впивался мне в шею, в грудь. А меня парализовало. Точнее, мозг мой парализовало. Потому что руки и губы выделывали что-то несусветное. Я снимала с него майку, впивалась руками в его волосы, лизала его шею. Что со мной происходит? «И девственность, поруганную грубо…» – всплыли у меня в голове строчки шекспировского сонета. И тут я вспомнила. Я же девственница!
Внезапное помутнение как рукой сняло. Что я делаю? Зачем? С кем? Я собралась лишиться девственности с самодовольным, едва знакомым типом? «Это нужно сейчас же прекратить», – подумала я и решила протестовать. Но вместо протеста изрекла несуразный вопль. Он целовал мой живот, стремительно пробираясь к трусикам. Черт его подери! Если бы я не была девственницей, я бы отдалась ему, ей богу! Но только не так! Не сейчас! Нет!
– Нет! – громко заявила я и поднялась с дивана. – Я так не хочу.
– Как так? – ничего не понимал возбужденный Марат, странными глазами наблюдавший за тем, как я застегиваю пуговицы на рубашке. – Ты же хочешь меня, котенок, я же вижу.
– Вы все-таки слишком самодовольный тип, – заявила я и босиком выбежала из дому.
Глава 6
Вокруг кровати ходит голый брюнет и разбрасывает вокруг деньги. Они взлетают в воздух фейерверком и падают вниз, приставая к следам мороженого на моем теле.
– Купи себе квартирку, девочка, – вкрадчиво произносит он и щекочет увесистой пачкой банкнот мои ноги.
– Что вам надо? – кричу я, ничего не понимая.
– Нам нужна твоя девственность, – орут они хором и дьявольски хохочут.
Что-то оглушительно орет мне в ухо. С удивлением понимаю, что это Мадонна.
Открываю глаза. Мадонна поет в моем телефоне.
– Алло? – отвечаю слабым голосом, едва придя в себя от увиденных кошмаров.
– Ты что, еще спишь? – негодует в трубке Мариша.
– Да нет, что ты, – вру я.
– Уже половина седьмого.
– Правда? – спрашиваю я и смотрю на часы. Действительно полседьмого.
– Ну да ладно. Я еще не сделала маникюр, поэтому даю тебе час времени.
Через два часа мы сидим в такси. Мариша, как всегда, расфуфыренная, в короткой юбке, с декольте и прической. Я, вопреки ее уговорам, в любимых джинсах и серебристой майке с черным поясом, выгодно подчеркивающим мою тонкую талию. Не на светский раут же, в самом деле. Кроме того, в гостях ведь придется снять обувь, а мини без шпильки далеко не самый выигрышный вариант. А джинсы хорошо сидят на попе и в них можно не стесняться в позах, не рискуя засветить нижнее белье. Да и безопаснее в плане приставаний. Мариша сидит с начесанной, как у льва, белокурой гривой, наподобие Шакиры. Мои волосы в хвосте. Мне идет.
– Куда едем, Маруся? – интересуюсь я.
– Сюрприз, – загадочно улыбается подруга.
– Надеюсь, этот сюрприз не надумает приставать.
– Ой, да ладно тебе, недотрога! Не захочешь – не пристанет.
Такси останавливается возле высокого забора. «Через такой с разбегу не перепрыгнешь», – машинально оцениваю я.
Входим в калитку. За забором весьма симпатичный домик, стриженые лужайки и бассейн с шезлонгами вокруг. Я аж присвистнула.
– А ты что думала? – с апломбом произносит Мариша. – Подруга плохого не посоветует.
Заходим в дом. Встречает незнакомый мне товарищ в майке, джинсах и тапочках. Лет сорока. Не страшный. Подтянутый. Виски немного седые. Довольно приятный.
– Андрей, – представляется мужчина и сканирует нас взглядом снизу доверху.
– Я Марианна, – находится моя подруга, – а это Кэт.
Хм, так она его, значит, не знает.
– Рад знакомству, – сообщает хозяин, и по его светящимся глазам понятно, что он действительно рад. – Пройдемте на террасу.
Терраса просторная и красивая. Особенно после моей съемной квартиры. Плетеные кресла, вид на бассейн и выход в сад. Нас усадили за стол. Дорогое вино, хрусталь, фрукты, дымящиеся шашлыки во дворе. Нет, без домогательств тут не обойдется.
– А где же ваш друг? – поинтересовалась Мариша и закинула ногу на ногу. Атака началась.
– Он пошел выбрать музыку. Сказал, что вы любите танцевать.
Я вопросительно уставилась на Маришу. Та не удостоила меня даже взгляда. Вся в догадках я потянулась за сигаретой. Сунула ее в рот и попыталась найти зажигалку.
Слева из-за моего плеча что-то щелкнуло, и появилась рука с горящим огоньком.
– Спасибо, – коротко поблагодарила я и затянулась, слишком сосредоточенная, чтобы обращать внимание на лицо человека с зажигалкой.
– Не могу сказать «на здоровье», – произнес мужчина, вышел из-за моего плеча и сел на соседнее кресло.
На меня смотрели насмешливые глаза вчерашнего брюнета.
Вот прохвост! Подговорил Маришу пригласить меня сюда. Еще будет утверждать после этого, что он не богат. Я нашла под столом ногу Мариши и больно ее ущипнула. Та лишь коротко взвизгнула, но не обернулась.
– Марат, кажется, вас так зовут? – вступила я в разговор, намеренно выпуская дым от сигареты в его сторону. – Я смотрю, вам так понравилось общество курящих дам, что вы решили заказать себе его на дом.
– Я готов даже на это, лишь бы побыть в вашем обществе, – миролюбиво ответил брюнет.
– Это большой подвиг, уверяю вас, – подтвердил его друг Андрей. – У Марата аллергия на никотин, и я впервые вижу, чтобы он сидел рядом с курящей девушкой.
– Настоящий подвиг, – съязвила я и стала выпускать дым в другую сторону.
– Чем вы его очаровали, Кэтти? – улыбаясь, спросил Андрей.
– Для меня это полный сюрприз, – как будто удивилась я. – Может, ваш друг сам расскажет?
– С удовольствием, – расплылся в кресле Марат. – Видите ли, Кэтти удивила меня тем, что недолюбливает богатых мужчин.
– Правда? – удивленно поднял бровь Андрей.
– Да, мы девушки редкие в наши дни, немеркантильные и бескорыстные, – примазалась ко мне находчивая Мариша.
– А вы, наверное, решили проверить мои слова на деле? – догадалась я.
– Ну что вы! Мне просто любопытно за вами наблюдать и разговаривать с вами. Вы забавная. И красивая. И хорошо танцуете. Вы ведь станцуете нам сегодня, Кэт? – продолжил он.
– Вы меня, кажется, с кем-то путаете, – ощетинилась я. – Я серьезная девушка, учусь на факультете международных отношений, работаю переводчиком. А девочек, танцующих приватные танцы, вы забыли в клубе.
– Не сердитесь, я не это имел в виду, – рассмеялся Марат и обратился к товарищу: – Я же говорил тебе, они такие забавные.
Забавная? Так меня еще никто не называл. У этого человека удивительный дар выводить меня из себя.
– Уважаемый Марат, – в гневе я страшна, – если вы пригласили нас сюда ради забавы, то я вынуждена буду откланяться.
Я потушила сигарету и встала с кресла. Он тут же усадил меня обратно.
– Не обижайтесь, Кэтти, пожалуйста. Я вовсе не это имел в виду. Просто мне нравится с вами общаться.
Я соблаговолила остаться.
По бокалам разлили вино. Вкусное и, наверное, страшно дорогое. Опять наклюкаемся. Второй день подряд. Со мной такое редко случается, я ведь почти не пью. Шашлыки были вкусными. Хорошо, что я не надела мини: глуповато смотрится на пикнике. На старые дрожжи меня быстро развезло. Щеки пылали, было весело. Марат больше не говорил о мужчинах и деньгах, за что я была крайне ему благодарна, потому что продолжения этой темы просто не выдержала бы. Музыку он выбрал неплохую. И мое тело уже плясало независимо от моего желания, сидя при этом на кресле. Но идти танцевать в одиночку я не собиралась – тоже мне, бесплатное шоу.
– Кэтти, вы со мной потанцуете? – предложил Марат, будто бы прочитав мои мысли.
Танцевальные ритмы перелились во что-то медленное и чувственное. Я больше на него не злилась. В конце концов, мужчине, знающему толк в хорошей музыке, можно многое простить. И я согласилась.
К счастью, Марат оказался выше меня. Что существенно. Я не особенно люблю низкорослых мужчин. А при моих метре семидесяти пяти это проблема. При свете дня он оказался не менее симпатичным, чем тогда в клубе. И более молодым. Лет, наверное, тридцать пять. И от него приятно пахло. Однако было в нем что-то, что заставляло меня постоянно находиться настороже, быть готовой к обороне. Он был хищником. И судя по всему, в качестве желанной добычи выбрал меня. Ну, ничего, посмотрим, кто кого. Он крепко прижимал меня в танце, но, к счастью, не распускал рук. Мариша с Андреем тоже танцевали.
И тут случилось то, чего я никак не предвидела. Марат запустил руку мне в волосы, схватил за кончик хвоста и стал щекотать им то мое плечо, то собственную щеку.
– Марат, что вы делаете? – смутилась я. До этого никому не приходило в голову играть с моими волосами.
– У вас такие красивые волосы. Зачем вы заплели их в хвост? – Сказав это, он сотворил что-то необъяснимое: резко сорвал резинку и отбросил ее в сторону.
Волосы рассыпались по плечам. Я в ауте. Даже слов нет. Стою и хлопаю глазами. А он, как ни в чем не бывало, поправляет мою прическу руками, медленно гладит пальцами и прикасается губами к моим длинным темным прядкам.
– Вы фетишист, Марат? – догадалась я.
– Да, – рассмеялся он. – Вы – мой фетиш. Вот теперь получилось почти как вчера, когда вы стояли возле зеркала. Только тогда ваши волосы были слегка спутанными и мокрыми после танцев. Вы знаете, какие ассоциации это рождает в мозгу мужчины?
– Догадываюсь, – сказала я и все-таки покраснела от таких немыслимых откровений.
– Вы не хотите в бассейн? – сменил он тему.
– Вообще-то нет. И купальника у меня с собой тоже нет.
– Похоже, вашу подругу это не смущает.
Я оглянулась и застыла в ступоре. Мариша, скинув туфли, сидела, опустив ноги в воду. Вот пьянь! Еще немного, и она плюхнется туда. Андрей раздевался и явно собирался нырять.
– Мне что-то не хочется, – вышла я из ступора.
– А мне хочется. Пойдемте, хоть постоите рядом.
Уговорил. Я закатала джинсы по колено и опустила ноги в воду. Марат скинул футболку и брюки и остался в плавках. Подозреваю, все это он делал намеренно, чтобы продемонстрировать мне свое неплохо натренированное тело. Но аплодисментов он не дождется!
Марат нырнул в бассейн, направив в мою сторону тысячи мокрых брызг. Наверное, это месть за сигареты. Несколько минут мы с Маришей молча наблюдали, как мальчики плавают.
– Точно не будешь плавать? – крикнул мне в перерывах между заплывами перешедший на «ты» Марат.
– Не буду, – прокричала ему я.
– А придется, – произнес он где-то под моими ногами, и это было последнее, что я услышала до того, как исчезла под водой.
Несколько мгновений я ничего не соображала. Потом яростно затрепыхала в воде ногами и руками одновременно. Потом чьи-то руки схватили меня и подняли на поверхность. Жадно хватаю ртом воздух, пытаюсь расклеить глаза и прийти в себя. Марат держит меня на руках и оглушительно хохочет.
Подонок! В остервенении отвешиваю ему дюжину крепких пощечин сразу двумя руками. Он не ожидал. Это заставило его перестать смеяться. Он зол, и я чувствую, как его руки отпускают меня. А там внизу глубоко. И я снова иду под воду.
– Она же не умеет плавать, – истерично орет где-то наверху Мариша.
Вот именно! Плавать-то я не умею! От этой мысли я прихожу в шок.
Дубль два. Марат хватает меня на руки и тащит на поверхность. На этот раз он не смеется. Вид виноватый, как у нашкодившего кота. Я кашляю и отплевываюсь. Зрелище наверняка далеко не гламурное. Опять радуюсь, что я не в платье. Он извиняется, а я молчу и делаю вид, что его для меня не существует. Он выносит меня на руках из бассейна и тащит на сушу.
– Котенок, прости, – мурлычет он. – Я виноват. Но я же не знал, что ты не умеешь плавать.
Я в бешенстве, но вида не подаю.
– Я, правда, виноват. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Поставьте меня на землю, пожалуйста.
Он так и сделал. Я направилась к террасе, оставляя за собой водяной шлейф. Мокрые джинсы потяжелели раз в пять, тушь, наверное, потекла, майка просвечивает. Марат с виноватым видом тащится рядом.
– И как мне, по-вашему, теперь в мокрой одежде?
– Идем в дом, переоденешься, – смущенно произнес он.
Мне досталась какая-то длинная безразмерная рубашка неизвестно с чьего плеча. Брюк, понятное дело, мне по размеру не нашлось. А женской одежды в доме не имелось, что, конечно, радует, но с другой стороны – еще ни о чем не говорит.
– Отлично смотришься, – оценил мое великолепие Марат.
– Пожалуйста, не смотрите на меня. И вообще идите в сад. Я в таком виде людям не покажусь.
– Одежду уже сушат. Через полчаса она будет готова, – обрадовал Марат.
– И чем мне по вашей милости заняться? Дайте, что ли, что-нибудь почитать.
– Без проблем. Идемте в библиотеку.
Он завел меня в просторную комнату. Тут стояли высоченные шкафы с книгами и удобный кожаный диван. Книги – моя слабость. Я вытребовала в качестве компенсации за моральный ущерб уединение и бутылку ликера. Марат не стал возражать. И вскоре я расползлась на диване, вполне довольная ходом событий. По крайней мере, мне не придется вести светских бесед и выслушивать словесные уколы этого бессовестного типа. Я пролистала книгу Де Сада и хорошо налегла на ликер. В целях профилактики, разумеется, чтобы не простыть. Эротическая проза навевала соответствующие настроения, но удовлетворять их с наглым брюнетом я вовсе не собиралась. Нужно сменить чтиво. На верхней полке я обнаружила Шекспира и мысленно стала пересказывать один из сонетов. Строчку забыла. Нужно достать книгу. В углу заметила стремянку. Лихо вскарабкалась, достала книгу, нашла 66-й сонет и вслух прочла забытую строчку:
– И девственность, поруганную грубо…
– Что вы сказали? – раздался внизу голос.
Марат принес одежду. Снова улыбался и издевался. Я даже пожалела, что одежда высохла.
– Что вы тут говорили про девственность?
– И девственность, поруганную грубо… Это строка из сонета Шекспира, – произнесла я, предательски краснея. Что-то часто этот тип заставляет меня смущаться.
– Шекспир? Вы меня удивляете, Кэтти. Быть или не быть, to be or not to be, that is a question…
Я продолжила читать монолог Гамлета, эффектно спускаясь с лестницы.
– Wether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune.
Or to take arms against a sea of troubles
And by opposing end them…
Он был впечатлен.
– Впервые вижу девушку, цитирующую Шекспира в оригинале. Вы не перестает меня удивлять, Кэтти.
– Вы снова перешли на «вы»? – спросила я, остановившись в нескольких ступеньках над ним.
– Вы правы, перейдем на «ты».
Я спустилась еще ниже и встряхнула волосами. Они почти высохли. Марат стоял как зачарованный. Его глаза без стеснения блуждали по мне.
– Теперь ты почти такая же, как вчера, – произнес он охрипшим голосом и запустил руки в мои волосы. – Только еще лучше… в этой рубашке.
Я похолодела: он сканировал взглядом мои ноги. И продолжал говорить:
– У тебя были такие же волосы. С тех пор как я увидел тебя вчера в зеркале, я не перестаю думать о тебе. Я так тебя захотел еще вчера там, в клубе. А сейчас хочу еще больше.
Я не ожидала. И я была пьяна. И это были приятные признания. Он подхватил меня на руки и зарылся лицом в мои влажные волосы. А я даже не придумала, как реагировать.
– Ты сводишь меня с ума! – шептал он, и от его слов я становилась еще пьянее.
Он поставил меня на ноги, прижал к стене так крепко, что тяжело было дышать. Он целовал мои волосы и шею, что-то бессвязное бормотал мне на ухо, руки его путешествовали по моему телу. На мгновение он остановился. Схватил меня за щеки обеими руками и задумчиво уставился мне в глаза. Что-то недоступное моему пониманию промелькнуло в его лице. Я не успела понять что: его рот жадно впился в мои губы. Он терзал их, облизывал, кусал. Мои губы не слушались, он подавлял их. Я хотела что-то сказать, но обнаружила, что мой язык уже занят. Наши языки уже вели свой собственный разговор. И довольно неплохо друг с другом ладили. Меня еще никогда так неистово не целовали. Поцелуев было много, и они были разные: нежные, игривые, страстные, – но чтобы так неистово… Будто он мечтал об этом лет десять и наконец дорвался.
Мне было приятно. В голове кружилось, в животе порхало. А он все целовал и целовал. Сумасшедший! И я тоже хороша. Малознакомый мужчина издевался надо мной, и я над ним. Чуть не утопил. И вот сейчас мы стоим и самозабвенно целуемся, будто мечтали об этом годами.
Неизвестно как мы очутились на диване. Он расстегивал на мне пуговицы своей же рубашки. Жадно впивался мне в шею, в грудь. А меня парализовало. Точнее, мозг мой парализовало. Потому что руки и губы выделывали что-то несусветное. Я снимала с него майку, впивалась руками в его волосы, лизала его шею. Что со мной происходит? «И девственность, поруганную грубо…» – всплыли у меня в голове строчки шекспировского сонета. И тут я вспомнила. Я же девственница!
Внезапное помутнение как рукой сняло. Что я делаю? Зачем? С кем? Я собралась лишиться девственности с самодовольным, едва знакомым типом? «Это нужно сейчас же прекратить», – подумала я и решила протестовать. Но вместо протеста изрекла несуразный вопль. Он целовал мой живот, стремительно пробираясь к трусикам. Черт его подери! Если бы я не была девственницей, я бы отдалась ему, ей богу! Но только не так! Не сейчас! Нет!
– Нет! – громко заявила я и поднялась с дивана. – Я так не хочу.
– Как так? – ничего не понимал возбужденный Марат, странными глазами наблюдавший за тем, как я застегиваю пуговицы на рубашке. – Ты же хочешь меня, котенок, я же вижу.
– Вы все-таки слишком самодовольный тип, – заявила я и босиком выбежала из дому.
Глава 6
БУКЕТ НЕВЕСТЫ
Мариша позвонила через полчаса. Сообщила, что забрала мою одежду. Моему поступку она не удивилась. Напротив. Только немного огорчилась, что сама не догадалась уйти столь же эффектно. Как я и предполагала, она весь вечер пудрила мозги Андрею, прикидывалась эдакой жаждущей ласки распутницей, а потом показала ему фигу с маслом. Так и вижу этих двух покинутых мужиков, озадаченных поведением странных девиц. Ха-ха! Мотивы-то у нас оказались разными, а финал один. Вот смеху-то!
Вообще-то мне было не так уж и смешно. Я безуспешно пыталась проанализировать природу своего непонятного поведения. Ну ладно Марат, я, собственно, ничего другого от мужчины его пошиба не ожидала. Но я? Разумная девушка, пусть и не совсем в трезвом уме, – и вытворять такое с первым встречным? Еще чуть-чуть, и – ариведерчи, моя драгоценная девственность, прямо на том кожаном диване, где небось десяток девиц перетаскано. В конце концов я списала все на Де Сада, ликер и наглость брюнета. И решила больше с ним не видеться. От греха подальше. Тоже мне, девочек по вызову нашли. С приватными танцами и бесплатным стриптизом. Моя ненависть к нему крепла еще и потому, что я его все еще хотела. Жеребец проклятый! Старый извращенец! Подлый совратитель невинных девиц! Мне стало страшно. По сути, за один день я захотела двух мужчин. Каково для девственницы? А что, если бы ее у меня не было? С двумя за день? Нет уж. Лучше мне остаться распутницей в теории, чем превратиться в реальную потаскуху.
Зато я наконец-то выспалась. Вернее, почти. По выходным я встаю не раньше двенадцати, а всех, кто пытается нарушить такой график, отправляю в черный список своей долгоиграющей памяти. В это утро список пополнился еще одним именем. На часах всего половина одиннадцатого. Для меня это практически «встать с петухами». Опять орет в ухо Мадонна. Надо сменить рингтон на что-нибудь более плавное и убаюкивающее. Слепо нащупываю телефон. Сбрасываю. Опять орет. Сбрасываю. Орет. Стервенею. Зарываюсь под подушку. Не помогает. Вот паразит! Кому там неймется?
– А-а-алло! – стонаю в трубку, продолжая спать.
– Не злись, котенок, – проникновенно шепчет трубка.
– Кто это? – задаю риторический вопрос. И так ясно.
– Это Марат, Катюша. Нам надо поговорить.
Дурацкая фраза. Особенно ранним утром.
– Вы ошиблись номером, молодой человек, – догадалась я.
– Кэтти, котенок, ну это же ты. Я твой голос ни с кем не спутаю.
– До свидания, – не желаю слушать я и нажимаю сброс.
Опять тарабанит. Настойчивый. Я тоже упрямая.
– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщаю голосом телефонного робота и снова нажимаю сброс. Пусть оценит мое чувство юмора.
В телефон прилетает конверт. Догадался, значит, эсэмэску отправить. Ну что ж, спать уже все равно не хочется, посмотрим, что пишут.
«Каюсь, грешен. Молю о пощаде и о встрече».
Ага, уже навстречались. Мысленно посылаю его в баню, но без письменного ответа.
На душе, однако, полегчало. Кается, гад. То-то же! Но тело, как пишут в слезливых романах, еще хранит следы поцелуев. Воспоминания пьянят и будоражат. Мысленно прокручиваю вчерашний вечер, и меня заводит. А может… Да нет. И все же? Исключено! Рискнуть? Не стоит. Интересно, он действительно раскаивается? Или это всего лишь часть плана по моему соблазнению? Должна сказать, хоть я и злилась на брюнета, но в глубине души надеялась, что он так просто не сдастся. Мне хотелось видеть его на коленях, умоляющим, стенающим. Все-таки ничто так благотворно не влияет на самооценку женщины, как мужчина, признавшийся в своей неправоте.
Этот день я решила посвятить целиком и полностью себе любимой. Первым делом наградила себя конфетами, о которых мечтала неделю. У меня с собой негласный договор: вредные продукты есть только по выходным. Правда, такой дозы сладкого с лихвой хватило бы на всю неделю, но я была твердо уверена, что за день конфеты на попе не улягутся.
Следом по графику была ванна с ароматной пеной. Блаженство! Я медленно перекочевала из ванны в постель и с удовольствием вернулась в горизонтальное положение.
Включила музыку. Слишком чувственная. Врубила телек. Фильмы о любви. Достала первую попавшуюся книгу. Франсуаза Саган. Как раз то, что надо для девушки, упорно борющейся со своими сексуальными желаниями. А может, перестать бороться? Ведь не собираюсь же я, в самом деле, всю жизнь оставаться девственницей? Так чего ждать? Одного-единственного? А вдруг его не существует? Или он появится на горизонте лет эдак через десять? Ведь бывает же такое! И какой выход? Позвонить брюнету? Сказать ему: «Приди ко мне и лиши меня девственности?» Или обратиться за помощью к Сане? Уж он-то не откажет мне в подобной услуге. Только как-то все не то. Не так. Да, я хотела этих мужчин. Да, они заводили меня. Да, будоражили мои фантазии и нервы. И наверное, они вполне бы подошли на роль любовников – вторых, пятых, десятых по счету. Но не первых. Почему? Да потому что им это не нужно. Они не заслужили. Они не поймут, не оценят, еще, чего доброго, покрутят у виска. И это даст им слишком большую власть надо мной. А вот этого я боюсь. Я боюсь, что какой-то мужчина сможет тешить свое самолюбие тем, что он у меня первый. Я не готова делать такие подарки. Не готова отдать кому-то свою девственность, потому что он сочтет себя суперменом, будет чувствовать свое превосходство и относиться ко мне снисходительно.
Вообще-то люди завышают цену невинности. Я ведь не берегу ее намеренно, дабы отдать в хорошие руки особенного мужчины. И я не жду единственного. Я просто жду достойного, не более того. Но я не хочу первого. Я бы с удовольствием его перепрыгнула и сразу начала со второго. Потому что я не готова признать кого-то особенным или позволить ему тешить себя такой мыслью. Я не знаю, кому доверить право «перерезать ленточку». Ну, прямо хоть в самом деле пойти на улицу, отдаться первому встречному, чтобы иметь возможность заниматься сексом с тем, с кем хочешь!
Весь вечер я думала о несправедливости жизни и проклинала того, кто придумал девственность. Половой вопрос застрял в мозгу. Ответов на «что делать?» не находилось. Марат больше не звонил и эсэмэсок не посылал. Я наконец-то провела вечер без спиртного и домогательств.
Следующий день прошел как обычно. Днем я сидела за компьютером, переводила сценарий очередного бразильского «мыла». Смуглый мачо Антонио слащаво признавался в любви полуобморочной от счастья Марии Луизе. Тоже, кстати, девственнице. На этом, к счастью, вся схожесть и заканчивалась. Мария Луиза была восторженной глупенькой официанткой. И потому примитивный текст любовных признаний Антонио практически доводил ее до оргазма, судя по тем немудреным репликам, которые она то и дело выдавала: «О! Да! Антонио! Ах! Ой! Ой-ой-ой». Надо же, какая пошлость!
Вечером мы с Маришкой отправились в спортзал. Это весьма недешевая тренажерка в элитном районе. Разумеется, настояла Мариша. Я ходила в спортзал ради фигуры, а вот Мариванна – ради мужиков. Надо было видеть, как она подбирала себе гардеробчик для спортзала. Розовые шортики, обтягивающий топик, макияж и прическа в наборе. Просто Барби на прогулке. Упражнения и снаряды она тоже выбирала эффектные. Эротично седлала тренажер, медленно наклонялась с гантелями, отставив попу в сторону целевой аудитории, умопомрачительно расползалась в шпагате и так далее. В общем, ни о чем не подозревающие мужчины приходили в зал с искренней надеждой позаниматься и тут же получали эротическое шоу в нагрузку к выработавшемуся от занятий тестостерону. Я не придавала большого значения спецэффектам. Пришла в спортзал в своих, ниже колена обтягивающих штанах и видавшей виды майке. На тренажеры я хожу не ради мужчин, а ради себя. Потому не очень-то забочусь о том, что моя красная пыхтящая физиономия отпугнет потенциальных кавалеров. Впрочем, как оказалось, не отпугивает.
Тяжело дыша, подбираюсь к пятому километру в гору. Идеальное упражнение для упругости ягодиц. Мариша медленно и печально делает вид, что крутит педали на соседнем велотренажере. На самом-то деле тренирует она сейчас не бедра, а глаза, вовсю рассматривая собравшийся контингент.
В зале сегодня душно. Вытираю шею. Корни волос уже мокрые. Шальная мысль пришла в голову: «А ведь это любимая прическа Марата – потная и спутанная шевелюра». Откуда такие причуды? И почему я его опять вспоминаю? Пытаюсь убрать эти мысли куда подальше, но не тут-то было.
Тренажер радостно пищит об окончании времени пробега. Сползаю и тащусь за водой. У стойки меня встречают с цветами и поздравлениями, как победителя соревнований. Марат! Машинально кошусь в зеркальную стену. Хуже не придумаешь. Впрочем, его не смущает. Мило улыбается.
– Это тебе, – протягивает мне букет с видом робкого юноши.
– В честь чего? – сухо интересуюсь я и глотаю воду.
– Встречаю на финише.
– А… – многозначительно протягиваю я. – Ну, понятно. Спасибо. И до свидания.
Вообще-то мне было не так уж и смешно. Я безуспешно пыталась проанализировать природу своего непонятного поведения. Ну ладно Марат, я, собственно, ничего другого от мужчины его пошиба не ожидала. Но я? Разумная девушка, пусть и не совсем в трезвом уме, – и вытворять такое с первым встречным? Еще чуть-чуть, и – ариведерчи, моя драгоценная девственность, прямо на том кожаном диване, где небось десяток девиц перетаскано. В конце концов я списала все на Де Сада, ликер и наглость брюнета. И решила больше с ним не видеться. От греха подальше. Тоже мне, девочек по вызову нашли. С приватными танцами и бесплатным стриптизом. Моя ненависть к нему крепла еще и потому, что я его все еще хотела. Жеребец проклятый! Старый извращенец! Подлый совратитель невинных девиц! Мне стало страшно. По сути, за один день я захотела двух мужчин. Каково для девственницы? А что, если бы ее у меня не было? С двумя за день? Нет уж. Лучше мне остаться распутницей в теории, чем превратиться в реальную потаскуху.
Зато я наконец-то выспалась. Вернее, почти. По выходным я встаю не раньше двенадцати, а всех, кто пытается нарушить такой график, отправляю в черный список своей долгоиграющей памяти. В это утро список пополнился еще одним именем. На часах всего половина одиннадцатого. Для меня это практически «встать с петухами». Опять орет в ухо Мадонна. Надо сменить рингтон на что-нибудь более плавное и убаюкивающее. Слепо нащупываю телефон. Сбрасываю. Опять орет. Сбрасываю. Орет. Стервенею. Зарываюсь под подушку. Не помогает. Вот паразит! Кому там неймется?
– А-а-алло! – стонаю в трубку, продолжая спать.
– Не злись, котенок, – проникновенно шепчет трубка.
– Кто это? – задаю риторический вопрос. И так ясно.
– Это Марат, Катюша. Нам надо поговорить.
Дурацкая фраза. Особенно ранним утром.
– Вы ошиблись номером, молодой человек, – догадалась я.
– Кэтти, котенок, ну это же ты. Я твой голос ни с кем не спутаю.
– До свидания, – не желаю слушать я и нажимаю сброс.
Опять тарабанит. Настойчивый. Я тоже упрямая.
– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщаю голосом телефонного робота и снова нажимаю сброс. Пусть оценит мое чувство юмора.
В телефон прилетает конверт. Догадался, значит, эсэмэску отправить. Ну что ж, спать уже все равно не хочется, посмотрим, что пишут.
«Каюсь, грешен. Молю о пощаде и о встрече».
Ага, уже навстречались. Мысленно посылаю его в баню, но без письменного ответа.
На душе, однако, полегчало. Кается, гад. То-то же! Но тело, как пишут в слезливых романах, еще хранит следы поцелуев. Воспоминания пьянят и будоражат. Мысленно прокручиваю вчерашний вечер, и меня заводит. А может… Да нет. И все же? Исключено! Рискнуть? Не стоит. Интересно, он действительно раскаивается? Или это всего лишь часть плана по моему соблазнению? Должна сказать, хоть я и злилась на брюнета, но в глубине души надеялась, что он так просто не сдастся. Мне хотелось видеть его на коленях, умоляющим, стенающим. Все-таки ничто так благотворно не влияет на самооценку женщины, как мужчина, признавшийся в своей неправоте.
Этот день я решила посвятить целиком и полностью себе любимой. Первым делом наградила себя конфетами, о которых мечтала неделю. У меня с собой негласный договор: вредные продукты есть только по выходным. Правда, такой дозы сладкого с лихвой хватило бы на всю неделю, но я была твердо уверена, что за день конфеты на попе не улягутся.
Следом по графику была ванна с ароматной пеной. Блаженство! Я медленно перекочевала из ванны в постель и с удовольствием вернулась в горизонтальное положение.
Включила музыку. Слишком чувственная. Врубила телек. Фильмы о любви. Достала первую попавшуюся книгу. Франсуаза Саган. Как раз то, что надо для девушки, упорно борющейся со своими сексуальными желаниями. А может, перестать бороться? Ведь не собираюсь же я, в самом деле, всю жизнь оставаться девственницей? Так чего ждать? Одного-единственного? А вдруг его не существует? Или он появится на горизонте лет эдак через десять? Ведь бывает же такое! И какой выход? Позвонить брюнету? Сказать ему: «Приди ко мне и лиши меня девственности?» Или обратиться за помощью к Сане? Уж он-то не откажет мне в подобной услуге. Только как-то все не то. Не так. Да, я хотела этих мужчин. Да, они заводили меня. Да, будоражили мои фантазии и нервы. И наверное, они вполне бы подошли на роль любовников – вторых, пятых, десятых по счету. Но не первых. Почему? Да потому что им это не нужно. Они не заслужили. Они не поймут, не оценят, еще, чего доброго, покрутят у виска. И это даст им слишком большую власть надо мной. А вот этого я боюсь. Я боюсь, что какой-то мужчина сможет тешить свое самолюбие тем, что он у меня первый. Я не готова делать такие подарки. Не готова отдать кому-то свою девственность, потому что он сочтет себя суперменом, будет чувствовать свое превосходство и относиться ко мне снисходительно.
Вообще-то люди завышают цену невинности. Я ведь не берегу ее намеренно, дабы отдать в хорошие руки особенного мужчины. И я не жду единственного. Я просто жду достойного, не более того. Но я не хочу первого. Я бы с удовольствием его перепрыгнула и сразу начала со второго. Потому что я не готова признать кого-то особенным или позволить ему тешить себя такой мыслью. Я не знаю, кому доверить право «перерезать ленточку». Ну, прямо хоть в самом деле пойти на улицу, отдаться первому встречному, чтобы иметь возможность заниматься сексом с тем, с кем хочешь!
Весь вечер я думала о несправедливости жизни и проклинала того, кто придумал девственность. Половой вопрос застрял в мозгу. Ответов на «что делать?» не находилось. Марат больше не звонил и эсэмэсок не посылал. Я наконец-то провела вечер без спиртного и домогательств.
Следующий день прошел как обычно. Днем я сидела за компьютером, переводила сценарий очередного бразильского «мыла». Смуглый мачо Антонио слащаво признавался в любви полуобморочной от счастья Марии Луизе. Тоже, кстати, девственнице. На этом, к счастью, вся схожесть и заканчивалась. Мария Луиза была восторженной глупенькой официанткой. И потому примитивный текст любовных признаний Антонио практически доводил ее до оргазма, судя по тем немудреным репликам, которые она то и дело выдавала: «О! Да! Антонио! Ах! Ой! Ой-ой-ой». Надо же, какая пошлость!
Вечером мы с Маришкой отправились в спортзал. Это весьма недешевая тренажерка в элитном районе. Разумеется, настояла Мариша. Я ходила в спортзал ради фигуры, а вот Мариванна – ради мужиков. Надо было видеть, как она подбирала себе гардеробчик для спортзала. Розовые шортики, обтягивающий топик, макияж и прическа в наборе. Просто Барби на прогулке. Упражнения и снаряды она тоже выбирала эффектные. Эротично седлала тренажер, медленно наклонялась с гантелями, отставив попу в сторону целевой аудитории, умопомрачительно расползалась в шпагате и так далее. В общем, ни о чем не подозревающие мужчины приходили в зал с искренней надеждой позаниматься и тут же получали эротическое шоу в нагрузку к выработавшемуся от занятий тестостерону. Я не придавала большого значения спецэффектам. Пришла в спортзал в своих, ниже колена обтягивающих штанах и видавшей виды майке. На тренажеры я хожу не ради мужчин, а ради себя. Потому не очень-то забочусь о том, что моя красная пыхтящая физиономия отпугнет потенциальных кавалеров. Впрочем, как оказалось, не отпугивает.
Тяжело дыша, подбираюсь к пятому километру в гору. Идеальное упражнение для упругости ягодиц. Мариша медленно и печально делает вид, что крутит педали на соседнем велотренажере. На самом-то деле тренирует она сейчас не бедра, а глаза, вовсю рассматривая собравшийся контингент.
В зале сегодня душно. Вытираю шею. Корни волос уже мокрые. Шальная мысль пришла в голову: «А ведь это любимая прическа Марата – потная и спутанная шевелюра». Откуда такие причуды? И почему я его опять вспоминаю? Пытаюсь убрать эти мысли куда подальше, но не тут-то было.
Тренажер радостно пищит об окончании времени пробега. Сползаю и тащусь за водой. У стойки меня встречают с цветами и поздравлениями, как победителя соревнований. Марат! Машинально кошусь в зеркальную стену. Хуже не придумаешь. Впрочем, его не смущает. Мило улыбается.
– Это тебе, – протягивает мне букет с видом робкого юноши.
– В честь чего? – сухо интересуюсь я и глотаю воду.
– Встречаю на финише.
– А… – многозначительно протягиваю я. – Ну, понятно. Спасибо. И до свидания.