Тихомиров Артем. Спригган

   – Руфио тоже выпал в осадок, когда его увидел, – небрежно заметил я.
   – Твой крыс не дурак, – сказал Бом-Бом, поднимая ожерелье к свету. – Немудрено, что Заморис поднял такой шум. Ты отлично поработал, старик, я всегда говорил, что ты лучший. Только до сих пор не понимаю, как в тебе сочетается несочетаемое.
   – Это как?
   – Способность приносить разрушения, профессиональные навыки и спригганские способности.
   – Боюсь, никто этого не знает. Так что за дельце? О чем ты говорил?
   – Подожди.
   Фогард завернул ожерелье в тряпицу куда бережнее, чем я, встал и подошел к замаскированному стенному сейфу. Секретное нажатие на секретную панель – и отодвигается крышка люка. За ней уже сам тайник – ящик из прочной стали, вмурованный в кладку. Агент всерьез утверждал, что даже мне не открыть эту штуковину. Впрочем, проверять я не собирался.
   Через минуту Фогард вернулся на свое место и сцепил руки на животе, крутя мельницу большими пальцами.
   – Сейчас десять минут первого. Минут через пять должен прийти клиент. Вчера мы провели предварительную беседу. Обещают кругленькую сумму.
   – Какую?
   Бом-Бом назвал. Действительно кругленькая.
   – Что брать? Где?
   – Пока не знаю.
   – Что за клиент?
   – Думаешь, я у каждого спрашиваю имя? Никогда!
   – Эх, всегда на это надеюсь!
   – Ну и дурак!
   – Шутка.
   Фогард покряхтел, улыбаясь.
   – И? – спросил я.
   Бывший взломщик округлился, словно надувная уточка для ванны. Я состроил гримасу, намекающую, что хватит валять дурака.
   – Да ничего такого, – сказал агент, – просто я видел сон, в котором мы с тобой сказочно разбогатели. Сказочно, Локи. Я смог уехать из Кавароны на юг, на океанское побережье, и поселиться в тиши и уединении, вдали от суетного мира. Ты же знаешь, я родился неподалеку от вод морских.
   – Впервые слышу о таком. Ты мечтаешь о тиши и уединении?
   – Да. Что здесь странного?
   – В целом ничего. Но сможешь ли ты выдержать хотя бы месяц без своего бизнеса? Вернее, хотя бы без одного из бизнесов?
   – Могу. Это и есть конечная цель, – сказал Фогард.
   Я издал тихий свист. Агент погрозил мне пальцем. Мол, прекрати – денег не будет.
   – Ты сошел с ума, – заключил я.
   – Нет. У каждого должна быть маленькая уютная мечта. У меня она такая.
   – А что делал я в твоем сне? Стал королем?
   – Ты женился.
   – Что? Ты же сказал, что сон был хорошим! – возопил я.
   – Он и был хорошим.
   – Ничего себе.
   – Ты женился, и у тебя появилось потомство. Многочисленное.
   Кажется, у меня случился сердечный приступ. Я хватал ртом воздух, как после марафонской дистанции. Фогард удивленно почесался. Ему, уже состоявшему в браке, было не понять моих чувств. Не то чтобы я был категорически против, но…
   – И кто была моя супруга? – рискнул спросить я.
   – Извини, не разглядел.
   – И что, я был счастлив и богат, как ты?
   – Да. А разве ты по-другому представлял себе свое будущее?
   На этот вопрос мне, к счастью, отвечать не пришлось. Исполнение приговора отсрочило появление очередного заказчика, того, что обещал явиться в двенадцать пятнадцать. Об этом мы узнали по звону небольшого колокольчика. За веревочку, к нему привязанную, дергал некий субъект, стоящий у черного хода.
   Фогард проявил необычайную резвость и в мгновение ока, ничего не сказав, выскочил из комнаты.
   Я остался, по-прежнему оглушенный женитьбой и многочисленным потомством. Больше всего меня страшило обстоятельство, что кошмары имеют свойство сбываться.

8

   Обычно заказчики стремятся всеми силами изменить свою внешность. Им кажется, что, если они приклеят синюю бороду, мохнатые брови или усы, свисающие до пупа, их будут воспринимать в двадцать раз серьезнее. Подобное заблуждение все еще имеет место в среде личностей, ступивших на преступный путь, и, если во вкусе им при рождении было отказано категорически, пиши пропало. В лучшем случае дело ограничивалось плащом с глубоким капюшоном, что скрывает физиономию, и замогильным голосом. Или, на худой конец, карнавальной маской, какие почему-то любят надевать женщины.
   Все это напрасная трата сил и времени. Поверьте, на нас, профессионалов взломщического фронта, подобные фокусы производят только одно впечатление из всех возможных. Мы давимся от смеха, хотя внешне остаемся серьезнее не бывает.
   Случается, конечно, что заказчику наплевать на условности, и он приходит в каморку Фогарда словно к себе домой, без маскировки и вороха театральных эффектов. Такие субъекты сразу настраивают на нужный лад.
   Так же было и с этим типом. Он вошел, плюхнулся на стул и, мне показалось, еле сдержался, чтобы не забросить на край стола ноги в ботфортах. Что-то в нем было залихватское, роднившее его с ландскнехтами, рейтарами и прочей бродячей военной братией. Подкрученные кавалерийские усы, может быть? Или сверкающие, словно у мартовского котяры, зеленые глаза? Думаю, и то, и другое, и сама манера держаться.
   Одет не вычурно, даже скромно, но во все дорогое. На голове шляпа. Тяжелая шпага на поясе – вообще произведение искусства. На эфесе блестят весьма недешевые камешки, и сам он почти целиком из золота.
   Фогард уже знал его. Мне заказчик представился бароном Виртольдом – без всяких церемоний и громогласно.
   – Так-так, – сказал он, улыбаясь. Такими улыбками сбивают с ног женский пол, однако и мы с Бом-Бомом почувствовали некую дезориентацию. – Вся честная компания собралась! Здорово!
   – Не могу не согласиться, – ответил я. Виртольд не мог не располагать к себе, но все равно я щурился вежливо-настороженно.
   Собственно, он такой же барон, как я – учитель танцев. Впрочем, не отрицаю, что титул имеется, полученный не так давно за какие-нибудь заслуги перед короной. В остальном же Виртольд производил впечатление чистопородного авантюриста, разбойничьей крепкой косточки и всего такого прочего. Короче, человек из смежной сферы деятельности.
   Прелюдия закончилась, пора приступать к делу. Фогард Бом-Бом предложил Виртольду вина, но тот отказался. Тогда предложил мне. Я сказал, что не против промочить голосовые связки.
   Вино появилось из другого потайного шкафчика. Пока оно лилось в кубки, Виртольд рассматривал меня немигающими веселыми глазами и подкручивал левый ус. Еще когда он вошел, я заметил, что на мизинце его левой руки не хватает фаланги. В целом же его верхние конечности, как можно было ожидать, безусловно, принадлежали фехтовальщику, а не просто щеголю, который таскает с собой шпагу только для того, чтобы при помощи нее охмурять юных дев.
   – Так, – сказал Виртольд, – не люблю долгих церемоний! Давайте сделаем все быстро, даже по-военному, если не возражаете!
   – Служили? – поинтересовался я.
   – Доводилось. Там да сям. Во славу его величества. – Виртольд махнул рукой. – Ладно. Это к делу не относится. Вы спригган? Знаменитый Локи Неуловимый?
   – В точку.
   – Все, что о вас говорят, – это правда?
   – Ну говорят многое, – ответил я, скромно покрываясь румянцем.
   – Что вы… обладаете этой штукой… антимагией, что ли?
   – Обладаю.
   – Хорошо. Очень занятно. Я никогда о таком не слышал.
   – Ну вообще-то я такой один.
   – А другие спригганы не владеют антимагией?
   – Насколько я знаю, нет.
   Виртольд довольно кивал. Все это походило на допрос, но чего только иной раз не услышишь от господ заказчиков. Бывает, спрашивают такое, что волосы дыбом поднимаются. Понять их можно – в таком щекотливом деле любому нужны твердые гарантии.
   Нынешний гость не стал исключением.
   – Позвольте провести в этой связи небольшой тест, – сказал барон, посмотрев сначала на меня, потом на Фогарда.
   – Какой тест? – Агент строил из себя моего строгого дядюшку. Он всегда такой, когда возникает необходимость отстаивать мои интересы. – Для чего?
   – Я хочу убедиться в наличии этого уникального дара у Локи Неуловимого. Ничего личного, просто небольшая предосторожность.
   Я хмыкнул. Видали и такое. Не все клиенты, конечно, знали про антимагию, но те, кто знал, тратили некоторое количество времени, чтобы раздобыть тому доказательство.
   Однажды тут был волшебник. За большие деньги он предлагал мне провести полнейшее обследование моего организма, ну полнейшее, разве что не заикался о вскрытии (хотя, наверное, и мечтал об этом). Я отказался наотрез, хотя нуждался в средствах, а Фогард едва не выставил кудесника за дверь при помощи тяжелой палки.
   Виртольд достал из кармана какую-то вещицу ромбовидной формы, с гравировкой, изображающей паука.
   – Это амулет. Его назначение – уберегать носителя от различных болезней. Он индивидуален, изготовлен на заказ. Его не может взять в руки никто другой, кроме меня. Если кто-то его сворует, то далеко не унесет, потому что амулет моментально нагревается до высокой температуры. Испытано неоднократно. – Барон с вопросом воззрился на меня, потягивающего вино из кубка. – Я привык во всем пользоваться проверенными данными, – добавил он. – Повторяю: ничего личного. Если у вас есть антимагия, вам нечего бояться. Дело есть дело.
   Фогард недовольно покряхтел, передвигая туда-сюда свое седалище.
   – Решать тебе, Локи. Извините, господин барон, это не от недоверия к вам, однако… надо всегда быть начеку…
   – Вот именно, – отозвался Виртольд, глядя не на него, а на меня.
   – Какая разница, – ответил я. – Результат один.
   В моем присутствии не работало ничто магическое. Моя аура начисто вырубала любые сильные заклятия – даже пятого и шестого уровня, если я правильно помню. Те, кто приходил сюда с багажом разных волшебных бирюлек в карманах (многие носят их пачками, на все случаи жизни), вскоре убеждались, что их талисманы, амулеты и обереги потеряли свою силу.
   Виртольд был не дурак. Наверняка, кроме этой безделицы, он больше ничего с собой не взял.
   Посмотрев в его сверкающие веселые глазищи, я хмыкнул и взял паучий амулет.
   Взял, покрутил в пальцах, подкинул несколько раз.
   В комнате шумно дышал Виртольд.
   – Три тысячи демонов! Это правда! – прохрипел он. – Однажды я сам видел, что случилось с пальцами карманника, который попробовал его у меня стащить!
   – Придется вам теперь его выбросить, – сказал я, кладя амулет на стол. – Или обратитесь к волшебнику, который накладывал заклятия. Хотя, опыт показывает, это бесполезно.
   Виртольд покачал головой с нескрываемым, как говорят, уважением. Мне было лестно наблюдать, насколько сильно ошеломлен клиент. Обычно это поднимало меня в собственных глазах.
   Барон спрятал бесполезную теперь безделушку в карман.
   – А разве не должно быть при этом… ну не знаю – шума, грохота, фейерверка? Ну когда чары лопаются?
   – Такое бывает, – ответил я. – Нечасто. Когда массивы заклятий опутаны сигнальными нитями, они могут производить все то, что вы сказали. Но для этого требуется высокая квалификация мага. Он должен так сотворить образ, чтобы сигналка вырубилась чуть позже всего остального и успела проорать «Караул!». Сталкивался я с подобным. Это единственное, что может стать препятствием на моем пути, ибо на вой и треск обязательно сбегается охрана. Но опять же – это исключение. Если вы используете особые заклинания-отмычки, которые борются с такими защитами, тогда другое дело. Тут я не специалист. Мне особых знаний не требуется.
   – Значит, и волшебством вы заниматься не…
   – Не пробовал. Какой смысл?
   – В самом деле, десять тысяч молний! – захохотал Виртольд, хлопая себя по коленкам. – Выходит, и заколдовать вас невозможно?
   – Нет. Попытки были, но, как видите, я – это все еще я, а не кто-нибудь другой.
   Барон запрокинул голову. Так гогочут в кабаках и на постоялых дворах подвыпившие гвардейцы.
   Фогард снял очки и с хмурой физиономией протирал их квадратным кусочком мягкой ткани.
   Я допил вино:
   – Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, Виртольд? Давайте поговорим о деле.
   Барон подкрутил ус и с прищуром посмотрел на меня. Да, этот субъект себе на уме. С двойным дном. Не исключено, что оно не единственное. Встречаются такие – словно гномская шкатулка. Открываешь одну, а в ней еще одна, а в ней еще одна и еще – и так далее. Пока с ума не сойдешь.
   – Дело! Конечно, дело! Знаете, спригган, я много чего видел в жизни, но вы меня поразили. Я даже забыл, зачем пришел! Вспомнил, да!
   Фогард вернул очки на место и сверкнул ими в сторону заказчика. Ни дать ни взять строгий судья.
   – В общем, есть одна штука. Хранится она в одном месте. И эту штуку необходимо оттуда изъять. Такова схема.
   – Она неизменна со времен творения, – выдал профессиональное заключение Бом-Бом.
   – Угу. Эта вещица содержится не под охраной. Она в тумбочке.
   – В тумбочке? – спросил Фогард. – Думаете, стоит нанимать сприггана для того, чтобы он по тумбочкам лазил? Придумайте что-нибудь посложней!
   – Дело в том, что через несколько дней эту штуку передадут в банк, под надежную охрану. В самое современное и защищенное хранилище.
   – А именно? – спросил я.
   – Не так и важно, – отмахнулся Виртольд. – У меня нет намерения лезть в банк и нанимать вас для этого. Куда проще не дожидаться, пока положение осложнится, верно? Значит, тумбочка в самый раз. Итак, все просто: комната на втором этаже особняка, спальня. Охрана проводит обход окрестностей с интервалом в час. Окрестности – это сад.
   – А собаки?
   – Собаки? Их нет.
   Я улыбнулся. Сад без собак, которые гоняются за тобой и даже не лают, мне нравился.
   – Кто клиент? – спросил Бом-Бом. Виртольд покручивал ус. На несколько мгновений неизвестная сила увлекла его в сторону. Об этом можно было судить по отрешенному, задумчивому взгляду, какой встречается у жующей коровы.
   Так-так, сказал я себе. И повторил: так-так. Не имея понятия, что это значит.
   Червячок сомнения точил мою эльфью душу.
   – Насколько я знаю, вам имена не нужны. Или меня неверно информировали? – Виртольд почти фыркнул. Значительная часть веселости исчезла из его взгляда.
   Так-так, снова подумал я.
   – Господин барон, нам нужно все, что относится к делу. Если имя клиента может как-то помочь, то оно нам тоже пригодится, – объяснил Бом-Бом, крутя мельницу большими пальцами.
   – Не думаю, – сказал Виртольд. – Имя его вам точно не пригодится. Он человек богатый, влиятельный, и у него есть то, что нам нужно…
   Мы с Фогардом вежливо молчали. Как стряпчие на оглашении завещания.
   Виртольд кашлянул и хлопнул своими ландскнехтскими зубами.
   Очень забавно выходит, когда заказчик проговаривается. Он выстроил в своем уме целый героический эпос, пока шел сюда, он сочинил историю, думая, что нам есть какое-то дело до его личной жизни. По ходу беседы заказчик частенько забывается и неожиданно выдает истинные причины, по которым он решил прибегнуть к помощи взломщика. Ну, решил и решил. Я не сую свой спригганский нос в чужие дела – это одно из правил профессионала. Имейте в виду, что истинного мастера своего дела ваши мотивы занимают в самую последнюю очередь.
   Барон наступил на те же грабли. Конечно, он не высыпал на нас всю подноготную, но все равно – это «нам» отложилось в моей памяти.
   – Мне необходима та штука, – сказал Виртольд. – И как можно быстрее.
   – Как скоро? – осведомился Фогард, качая головой, словно дрессированный слон.
   – Послезавтра.
   – Вопрос ребром. Что я должен украсть? Позволите узнать?
   Виртольд прищурился. Его взгляд вдруг стал тяжелым и прямо-таки вдавил меня в кресло.
   – Прямоугольная коробочка, деревянная, обитая бархатом. В ней лежит изумрудная брошь. Послезавтра ночью хозяина не будет дома, поэтому плацдарм для маневров он вам предоставляет. Все просто. Быстрый наскок и отступление. Слышал краем уха, что быстрота и ловкость – ваш конек.
   – Вроде того, – ответил я.
   – Примените для этого дела весь свой арсенал. – Виртольд, кажется, вспомнил, что должен играть роль грубоватого и своего в доску рубахи-парня. – Беретесь? Три тысячи демонов, будь я взломщиком, я бы уже мчался к объекту!
   – Мы помчимся, но не раньше, чем узнаем все детали, – отозвался мой агент. – Начнем с гонорара.
   – О-о! Простите, господа, я не учел всех особенностей. Просто вы поразили меня этой штукой, антимагией. Гонорар. Да. Вот тут задаток. Одна треть суммы. Остальное при окончательном расчете. – Барон протянул Фогарду кошелечек. Классика.
   Внутри были новенькие золотые талеры. Бом-Бом вынул их на свет, осмотрел и пересчитал, складывая в аккуратные стопочки. Из взломщика переквалифицироваться в счетоводы – такова его судьба.
   Стопочки денег были очень красивыми. Они будили алчность даже у меня, бессребреника.
   – Хорошо, – сказал Фогард. При виде золота его энтузиазм подрос еще на несколько пунктов. – Насчет оплаты договорились.
   Виртольд ощупывал меня цепким взглядом. Он блуждал по мне, словно незримая рука в перчатке, останавливаясь то тут, то там, и часто задерживался надолго. Спустя какое-то время я начал барона кое в чем подозревать. Вряд ли он был людоедом, то есть эльфоедом. Но ведь мог быть любителем мужчин – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   Профессионал не выдает своих эмоций, даже если ему очень хочется. Я принялся чесать свой нос, изображая задумчивость, и все для того, чтобы не дать физиономии перекоситься.
   О чем я и говорил. Виртольд полон сюрпризов, возможно, неприятных. О чем он думает по-настоящему, можно только догадываться.
   В общем, я изображал из себя скучающего профи, а тем временем по моей спригганской спине гарцевали спригганские мурашки.
   Так случалось и прежде и обычно указывало на то, что дело будет трудным и в высшей степени таинственным. Как та моя вылазки в подземный храм Богини-Сколопендры, расположенный глубоко под Кварталом Краснодеревщиков. О моих приключениях в этой обители кошмара можно написать книгу. Чего я только там не натерпелся и не навидался! Даже Бом-Бом и Руфио не знают всего.
   Фогард и Виртольд обсуждали детали операции. Точнее, обсуждал практически только агент. Барон вдруг оказался удивительно скуп на подробности. Я понял. Ему не терпелось смыться отсюда, и он отбивался от вопросов так, словно мы его сюда силой затащили и заставили участвовать в том, что ему до крайности противно.
   Может, он просто ненормальный? Все, что мы узнали в следующие несколько минут, нам приходилось вытаскивать из Виртольда буквально клещами.
   Нет, он чокнутый. Вдруг сообщив, что ему сейчас некогда, он заверил нас, что сегодня вечером пришлет сюда подробную инструкцию и план дома.
   Мы с Фогардом и глазом моргнуть не успели, как Виртольд уже прощался.
   – Что ж, – сказал он, – надеюсь, мы сработаемся, Локи Неуловимый. Да?
   Я кивнул. Мне вдруг захотелось по-маленькому. Виртольд захохотал.
   – Чего только не бывает в жизни, – сказал он, – на какие только дорожки не занесет в один прекрасный момент солдата судьба! В общем, ждите подробных инструкций. Писец уже работает над ними. Удачи, господа!
   Он козырнул, бросив руку к полям шляпы, и ускакал прочь. Ну и двигался он! Долгие годы войны и фехтования сделали его стремительным и легким в движениях. С таким бы и я, пожалуй, не стал играть в кошки-мышки.
   И что это за последний монолог? Солдат! Судьба! Сработаемся!
   Ох и не нравился мне этот взгляд! Конечно, по роду деятельности я имею дело с представителями самой грубой части криминальной среды, но с ними все ясно. Ничего не ясно с этим бароном.
   Не много встречалось мне клиентов, от которых кровь стыла в жилах.
   Выпав в осадок, я смотрел на закрывшуюся дверь, пока Фогард не привлек мое внимание простым естественным вопросом:
   – Локи, ты чего, в штаны наложил?

9

   Бывший взломщик стоял в дверях своей лавочки с совком в руках.
   – Извини за вазу, – сказал я. – Не знаю, как это получилось. Она просто бросилась под мой локоть. Так было в первый раз, помнишь, а во второй…
   – Ладно-ладно, ничего, – ответил агент, – у меня еще одна есть. Надеюсь, успею продать ее до твоего следующего визита…
   – Желаю удачи в этом нелегком деле. Вообще, все вещи в твоей лавке как-то странно себя ведут, ты заметил?
   – Они так ведут себя, когда ты приходишь, – вздохнул Бом-Бом. – Их всех начинает обуревать жажда самоубийства…
   – А тем шкафчиком ты очень дорожил? Фогард вздрогнул. На его лице крупными буквами было написано страдание, а бакенбарды обвисли, точно побитые молью боевые знамена. Ну а я тут причем? Шкафчик сам напросился. Нечего было висеть там, где проходит мое плечо. Ловкость и быстрота – мой конек, так что не надо лезть на рожон.
   – Я куплю другой шкафчик, – сказал агент, мечтая поскорее от меня избавиться. Каждая минута, проведенная мною в «Сокровищнице королей», по его мнению, оборачивается колоссальными убытками.
   Здесь он, конечно, преувеличивает.
   – Хорошо. Тогда пока. Все, как договорились. Завтра утром я у тебя.
   Фогард сглотнул, вероятно думая, где бы достать такой большой сейф, куда можно было бы на время моих визитов прятать свой драгоценный хлам.
   – Да-да. Локи, не беспокойся, со мной все будет нормально, – сказал Фогард, махая мне и закрывая дверь.
   Сделал он это быстрее, чем того требовала дружеская вежливость, но я только пожал плечами. У каждого свои причуды, и Бом-Бом не исключение. К примеру, бывший взломщик каждый вечер вытирает пыль с портрета своей жены-пиратки. Нормален ли он?
   Кстати, насчет нормальности. Обсудив поведение Виртольда, мы пришли к единодушному мнению, что у него мозги набекрень. Среди наших заказчиков это не редкость, и Виртольд в целом вполне вписывался в определенный процент типов, страдающих легкой шизофренией.
   В общем-то это не имело особенного значения. Есть цель, есть хорошая оплата. Сегодня вечером я прогуляюсь по указанному адресу и разведаю обстановку. Прикину план наступления и отхода, проверю, как обстоит дело с крышами. В районе, где обитал клиент, я работал мало, так уж вышло, поэтому освежить в памяти подробности было необходимо.
   Но это позже. Сейчас домой – и за уборку. Потом смотаюсь к сестре, чтобы она починила мою воровскую одежонку. Потом…
   Ноги сами несли меня куда-то, и, перебирая в уме нехитрые мыслишки, я успел отойти от «Сокровищницы королей» на полтора квартала. Насвистывая, сунув руки в карманы, Локи успевал радоваться солнечному дню и свежему ветерочку – и продолжал бы и дальше в таком духе, если бы не чья-то реплика.
   – А? – Я обернулся.
   Прохожие были сонными и ползли по улице, как мухи, измазанные медом. Никому не было до меня дела, кроме одной благообразной женщины с красивым декольте. Она смотрела на Локи умоляющими глазами, на щечках ее рдел румянец. В руках вертелся небольшой черный веер с белыми цветочками.
   Декольте привлекло мое внимание, а потом я понял, что откровенно глазеть не слишком прилично, и поднял взгляд на милое лицо. Лицо стало еще милее, когда его хозяйка всплеснула руками. Из меня чуть не вышибло слезу.
   – Вы что-то сказали? – спросил я, когда смог отлепить язык от нёба.
   – Я извинилась.
   – Зачем вам извиняться?
   – Так сложились обстоятельства, – вздохнула дама.
   – Хм… вы имеете в виду, что судьба жестока? – Да!
   Она посмотрела мне в глаза, и я начал подтаивать, как восковая свеча на яростном солнцепеке.
   – И чем же я могу вам помочь?
   Моя душа жаждала именно этого: я хотел помочь даме во что бы то ни стало.
   – Там, за углом. Вон там, за вашей спиной…
   – Ага.
   – Там есть одна старушка. Бедная и несчастная старушка. Она стоит у бордюра и не может перейти через улицу. Это очень печальная история…
   У меня защипало в носу. Я моргнул раз десять, не в силах взять в толк, при чем тут старушка.
   – Она хочет, чтобы вы ей помогли, – сказала прекрасная дама, раскрывая веер. Он трепетал в ее руке, словно крылышко гигантской бабочки.
   – Я?
   – Вы, и только вы! Может быть, от вас зависит судьба этого несчастного создания! – Прекрасная дама подпустила вздох в свою белую грудь.
   Я размяк еще больше. Удивительно, как меня удержали ноги.
   – Старушке приходится рассчитывать только на ваше милосердие! Переведите ее через улицу. Это все, что она просит!
   – А почему именно я?
   Этим вопросом я несколько испортил романтизм момента. Бровки дамы устремились к переносице, но тут же разошлись и встали домиком.
   – Если бы я знала! Я сама предложила ей, но старушка наотрез отказалась от моей помощи. Нет, сказала она твердо, мне нужен только вон тот спригган.
   – Да что вы говорите, – отозвался я.
   – А еще она сказала, что из всех, кто топчет мостовую в этот момент и в этом месте, вы самый милосердный! – добавила прекрасная дама.
   – Откуда же ей знать? – проворковал я.
   Слеза выкатилась из прекрасного левого глаза женщины и покатилась по алебастровой щеке, украшенной пятном румянца. Мой организм прямо ёкнул.
   – Сердце, истосковавшееся по милосердию, знает больше, чем разум…
   О, отлично сказано! Прямо для книжки!
   Эта слеза решила дело. Оставаясь на месте, я причиняю невыносимые страдания сразу двум существам. Никто не скажет, что Локи бездушный изверг, и сейчас я это докажу.
   – Значит, перевести через улицу?
   – Ага, – сказала прекрасная дама. – Это все, что от вас требуется.:.