Страница:
В нашей работе используется традиционное, более узкое понимание менталитета, согласно которому под понятием менталитет имеется в виду (так сказать, «по умолчанию») только национальный менталитет.
Следует обратить внимание на семантически нераспределенный характер употребления понятий менталитет и ментальность в приведенном выше материале. Мы можем видеть, как одни авторы используют слово менталитет, а другие – ментальность примерно в одних и тех же смыслах и в сходных контекстах употребления. Кроме того, как в определении Л.А. Микешиной, часто предлагается недифференцированное употребление обоих терминов в одном ряду, когда дублетный вариант актуализуется в скобках: менталитет (ментальность) – или через запятую: менталитет, ментальность. Указанная нераспределенность свидетельствует о недостаточной освоенности этого термина в нашем культурном сознании, несмотря на его широкое распространение.
Объем и содержание научной категории уточняется за счет ее со– или противопоставления с другими категориями, сходными с ней в каком-либо существенном отношении. Для понятия менталитет можно видеть определенные корреляции с частично пересекающимися с ним по объему и содержанию такими понятиями, как мировоззрение, национальная картина мира, национальная культура и национальный характер.
Менталитет и мировоззрение. Менталитет и национальная картина мира. Не существует общепринятого определения мировоззрения. В самом общем виде можно говорить, что мировоззрение – это совокупность знаний о мире, ценностей и норм поведения человека, общества и этноса, которая формируется на основе убеждений и осознанных принципов ориентации в мире.
Мировоззрение – это результат осмысления научной, религиозной, философской и др. познавательной деятельности в поле ценностей и моделей поведения, это отношение к миру, оценка познанных феноменов. На содержательном уровне мировоззрение как целостная категория сознания включает в себя следующие тематические области: философское, бытийное содержание (представления о мире и месте человека в нем); социально-политическое, идеологическое содержание (гражданская позиция и система политических взглядов), ценностное содержания (система норм, идеалов и ценностей), этическое содержание (представления о добре и зле и пр.), эстетическое содержание (представления о прекрасном), прагматическое содержание (система поведенческих стереотипов и норм поведения).
Мировоззрение – это не просто знание о мире, это знание, пропущенное через систему ценностей, мотивов, принципов (убеждений), оно субъективно, имеет императивную направленность, характер предписания, нормы: знание же само по себе – объективно и внеоценочно.
Мировоззрение имеет две основные формы бытования (модуса существования): 1) бытовое мировоззрение – уровень обыденного «наивного» сознания, определяемый так называемым здравым смыслом; 2) теоретическое мировоззрение – продукт обобщающей деятельности сознания на базе разных способов концептуализации, т. е. познавательной деятельности человека в мире. Содержательно эти модусы не различаются, но теоретическое мировоззрение представляет собой качественно новый, более высокий, предельно абстрагирующий уровень осмысления мира.
Понятие мировоззрения как категория сознания соотносится с понятием картины мира. Последняя выступает как своеобразный результат «работы» мировоззрения по освоению действительности и ориентационной деятельности в ней. Картина мира – целостный образ мира, модель мира, которая, в отличие от мировоззрения, имеет не абстрактный и безобразный, логико-дискурсивный, а конкретно-чувственный, образный характер репрезентации знания о мире, системы ценностей и поведенческих стереотипов.
Подчеркнем, что речь идет о так называемой концептуальной картине мира, которая по определенным параметрам противостоит языковой. Такая концептуальная картина мира определяется В.И. Постоваловой как «исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека» [Роль человеческого фактора в языке 1988]. С другой стороны, картина мира, или концептуальная картина мира, всегда опосредована тем культурным языком (культурным кодом), на котором говорит данная группа: поэтому логичен переход от понятия картина мира к понятию языковая картина мира.
В каких же отношениях находятся понятия мировоззрение, (концептуальная) картина мира и менталитет?
По объему охватываемого данной категорией содержания, видимо, понятие мировоззрение не отличается от понятия менталитет, состоя в общем из тех же компонентов (сфер). Так же и мировоззрение, и менталитет суть интернализованные формы видения мира. Однако все же между ними есть существенная разница в способах репрезентации знания о мире, системы ценностей и норм поведения. Мировоззрение – это прежде всего система осознанных взглядов, пропущенных через призму убеждений; оно, как правило, вербализуется, т. е. имеет знаковое воплощение в виде строго определенных формул, словесных стандартов, максим, т. е. носит сугубо формализованный характер. Поэтому возможно государственное мировоззрение (официальная точка зрения), классовое и пр., возможна его кодификация в разного рода программах, манифестах, кодексах и пр. Мировоззрение формируется в опыте осознанного взаимодействия со средой, в образовании и в воспитании, его можно осознанно принимать или не принимать, защищать, отстаивать, его можно утверждать, аргументировать в спорах или пропагандировать.
Однако никому еще не удалось защищать, отстаивать, утверждать или пропагандировать менталитет, который имеет неосознанный, спонтанный характер бытования и не зависит от воли и желания человека: он может лишь проявляться в большей или меньшей степени, а если даже и осознаваться, но только post factum. Менталитет имплицитен, находится не в ассертивной, а в пресуппозитивной сфере и потому не формализуем и не кодифицируем, он присутствует в сознании на уровне бессознательных представлений и стереотипов, в качестве некой незримой сущности, неощутимой основы, интонирующей, особым образом окрашивающей любой вид человеческой духовной активности.
С одной стороны, мировоззрение как бы «надстраивается» на менталитет, который представлен на более глубинном уровне сознания (в сфере подсознания), тогда как мировоззрение функционирует в «светлой зоне» сознания. Поэтому мировоззрение можно поменять сознательно – его можно развить, усовершенствовать, расширить и пр., – менталитет же изменяется сам по себе, причем довольно медленно. Мировоззрение может быть официальным, государственным, партийным и пр., а менталитет может быть национальным, групповым, возрастным, гендерным, т. е. быть атрибутом естественно образовавшихся или изначально выделенных по какому-либо признаку групп людей. При этом единого национального мировоззрения может и не быть (может быть национальный идеал, неоформленный, размытый – ср., например, «американская мечта», но и он тоже тяготеет, скорее, к сфере менталитета). А сколько разных официальных мировоззрений испытала на себе Россия в своей истории, сохранив некие инвариантные основы своего менталитета?
С другой стороны, сформировавшиеся принципы мировоззрения разных слоев населения в силу их авторитетности и распространенности в массовом сознании могут влиять на менталитет, становясь мировоззренческими основами менталитета. Так произошло с христианством в русском национальном менталитете, которое с уровня официального мировоззрения высших слоев населения постепенно «спускается в массы» и становится важным элементом народного менталитета.
(Концептуальная) картина мира, будучи определенной результирующей по отношению к мировоззрению, по своим конститутивным признакам имеет больше общего с менталитетом. В ряде исследований вообще термины менталитет и картина мира употребляются семантически нераспределенно или синонимизируются. Оставляя в стороне достаточно бесперспективные терминологические споры на эту тему, мы можем условно считать, что (концептуальная) картина мира выступает как когнитивный компонент, как содержательная часть (основа) менталитета, в котором, как будет показано выше, помимо когнитивного (познавательного), присутствуют также ценностный и поведенческий (регулятивный) компоненты. Картина мира выступает определенным информационным источником, резервуаром по отношению к ценностной и поведенческой составляющим менталитета. Тогда менталитет выступает как своего рода способ реализации картины мира в процессе отношения этноса к миру, его освоения и оценивания.
Менталитет и культура. Понятие менталитет сформировалось в качестве научного концепта гораздо позднее, чем это произошло с понятием культура, прошедшим стадию «депопуляризации» и, соответственно, терминологизации уже во 2-й половине XIX в. Поэтому закономерно возникает своего рода «смысловая интерференция» этих двух категорий, в ряде контекстов употребления просто взаимозаменяемых.
Сознательное и целенаправленное изучение культуры началось в XVIII в. деятелями эпохи Просвещения: Ж. – Ж. Руссо, Д. Дидро, П. – А.Д. Гольбахом – во Франции, И.Г. Гердером – в Германии и др. В середине XIX в. изучение культуры постепенно нащупывает свой специфический объект: культура как связующее звено в системе оппозиций человек / мир (природа), человек / общество, человек / этнос – и свою проблематику: происхождение культуры; теория культуры; структура культуры; типология культуры; история культуры; функции культуры и т. д.
Слово культура по своему происхождению восходит к многозначному латинскому глаголу colo, colui, cultum, colere 'возделывать, обрабатывать землю' – 'поклоняться'. Именно развитию семантического потенциала исходного латинского слова мы обязаны многозначностью современного слова культура в индоевропейских языках. Еще в латыни в этом слове присутствовали такие семантические признаки, как, с одной стороны: 'землепашество' – 'возделывание, обрабатывание земли', а с другой: 'воспитание людей (как результат «возделывания, обрабатывания» людей)' + 'уход, попечение, забота (тоже как своеобразное «возделывание»)' + 'образованность (как результат «внутреннего «возделывания»)', а в качестве дальнейшего расширения и обобщения семантики 'любое занятие, изучение ч. – л.', и даже: 'наряд, роскошь'; 'красота, изящество'. На фоне этих значений развивается семантика религиозно-мифологического характера: 'поклонение' – 'служение, вероисповедание'.
Отсюда в современном узусе (речевой практике) встречаем столь семантически разнообразные рефлексы этого корня. Это и сельскохозяйственная культура (ср. также культиватор – сельскохозяйственный агрегат), и культура бактерий в биологии. В религии мы имеем дело с культом, в этике – с понятием культура поведения и культурный (т. е. воспитанный) человек.
Анализируя внутреннюю форму, можно увидеть некую родовую сему – это идея возделанности, обработанности чего-либо. Таким образом, культура предстает как некая нематериальная сила, носящая антиэнтропийную направленность, упорядочивающая мир, вписывающая его в человеческую систему ценностей. Поэтому и в сфере синхронического лексического значения (уровень обыденного сознания, «наивной» картины мира) под культурой понимаются любые результаты именно человеческого способа деятельности в мире, как материальные (здания, краски, орудия труда, обработанность земли, плоды ремесел и пр.), так и духовные (обряды, обычаи, традиции, модели поведения и пр.). Толковые словари русского языка выделяют в основном следующие значения этого слова: '1. Совокупность достижений человечества в производственном, общественном и умственном отношении. 2. То же, что культурность. Степень общественного и умственного развития, присущего кому-то. 3. Высокий уровень ч. – л., высокое развитие, умение'.
Концептуальное, логико-понятийное содержание понятия культура реализуется в его дефинициях, количество которых можно определить уже четырехзначным числом. Нам наиболее близко предельно общее понимание культуры. Так, согласно Ю.М. Лотману, своеобразие человека как культурного существа требует противопоставления его миру природы, понимаемой как внекультурное пространство. В этом широком смысле культуру можно определить как всю совокупность духовного опыта человечества, реализованного в продуктах материальной и нематериальной деятельности, которая представляет интеллектуальную, эмоциональную, моральную и эстетическую ценность и имеет своей целью духовное развитие и обогащение всего человечества в целом, этнической или социальной группы людей и отдельной личности.
Культура зарождается в момент противопоставления человека окружающей среде, когда он начинает активно упорядочивать свои взаимоотношения с ней, обрабатывать, возделывать ее и себя. По своему происхождению культура имеет различные истоки: природные, социальные, ментальные, антропологические. В этом плане культура носит конкретно-исторический характер – может быть в синхронии и диахронии. Можно говорить потому о культуре целых исторических периодов – античности, Средних веков и эпохи Возрождения и пр.
Объем понятия культура варьируется в зависимости от разной степени обобщенности: можно говорить о культуре как о феномене всего человечества; о культуре какого-либо общества или государства; о культуре отдельных социальных групп, классов, слоев общества, политических движений, религиозных течений, профессиональных объединений, возрастных и половых категорий и пр.; о культуре индивидуума. В этом ряду стоит и интересующее нас понятие культура этноса, или национальная культура.
В каких же отношениях находятся понятия менталитет и культура, если мы попробуем все же произвести их семантическое распределение? Представляется, что и менталитет, и культура выступают как аспекты духовной деятельности людей, связанные между собой посредством национального языка. По словам В.В. Колесова: «Отображая культуру нации, язык участвует в формировании менталитета народа – носителя языка».
С одной стороны, менталитет в качестве системы неосознанных способов видения мира, ценностной ориентации и моделей поведения выступает как источник, предпосылка и непосредственный фактор становления и эволюции национальной культуры. Менталитет есть неизменная в своей сути основа, лежащая в корне борьбы культур, смены культур, именно он направляет избирательную активность культуры, управляет фактором «отобранности» национальных культурных ценностей. Культура в этом плане выступает как некий результат, проявление менталитета.
С другой стороны, выработанные, отобранные и накопленные культурой основные стержневые категории народного опыта, народных ценностей, идеалов и пр. оказывают свое воздействие на эволюцию менталитета, равно как и инокультурные влияния, кросс-культурные взаимодействия. Например, в наши дни культурная экспансия со стороны западной культуры влияет на русский менталитет, в каких-то основных чертах унаследованный из прошлого. В этом смысле и менталитет выступает в качестве своего рода результата культурной активности этноса, борьбы культур, диалога культур.
Однако прямой связи между менталитетом, культурой и языком нет. Общеизвестно, что этносы, говорящие на разных языках, могут иметь сходную культуру (страны Прибалтики, индейцы Северной Америки), и, напротив, одноязычные этнические группы могут значительно разниться по культуре: поморы на севере Руси и казаки; по менталитету – англичане и американцы. Конечно, языковые различия препятствуют полной идентичности менталитета, но сильно действуют и объединяющие факторы – религия, господствующий способ производства, образ жизни, географический фактор и климатические условия. Иногда культура способна «пережить» менталитет. Так, менталитет древних римлян – носителей латинского языка, исчез с лица земли вместе с ними, но многие культурные институты остались в качестве культурных ценностей, так как были восприняты и усвоены германскими племенами, разрушившими Рим физически.
Знание о мире, система ценностей и норм поведения, воплощенные в менталитете этноса, не могут быть отвлеченными, объективными знаниями: они обязательно будут культурно окрашенными. Человек познает мир не только через призму языка, он познает мир и через призму культуры, а это восприятие неизбежно будет конкретно-историческим, зависящим от эпохи.
Своеобразие отношения менталитета и культуры на данном этапе можно охарактеризовать с помощью понятия культурная парадигма. По аналогии с научной парадигмой ее можно определить как доминирующий на данном этапе развития народа способ духовного отношения к миру, духовной деятельности в мире, который определяет смену типа культуры и системы ценностей. В этом смысле научная парадигма выступает как составная часть культурной парадигмы. Например, в сегодняшней культурной парадигме постмодернизма равно присутствуют постмодернистская наука и философия (постструктурализм и т. д.), постмодернистское искусство и литература, постмодернистские нормы и стереотипы обыденного сознания («интернетизация», «виртуализация», «дигестизация» и «клиповость» и т. д.).
Итак, можно сказать, что в общественном сознании этноса существует как бы два слоя: а) более глубинный, неосознанный, независимый от воли и желания носителя слой – менталитет и б) более поверхностный, так сказать, «обработанный», «выделанный» слой, отчасти оформленный в продуктах материальной и духовной деятельности, отчасти рефлектируемый его субъектом – культура. Оба слоя имеют при этом знаковую форму выражения, представляют собой особым образом организованное информационное поле, или «семиотическое пространство», «ассоциативно-семантическое пространство». Поэтому оба слоя объединяет то, что принято называть «концептосфера культуры», или «культурный код» нации.
Дело в том, что культура как объект семиотический представляет собой определенный набор ценностей, т. е. значимых для этноса смыслов. Когда мы метафорически говорим о том, что человек живет в поле культуры, в определенном пространстве культуры, мы имеем в виду тот простой факт, что человек погружен в концептосферу культуры, т. е. иерархически организованную (структурированную) совокупность ключевых смыслов, идей и преставлений, оценок, стереотипов, точек зрения на мир, сформированных в данной культуре. Это своего рода «идеологический словарь», или «тезаурус», культуры этноса – интернализованная (нематериализованная, идеальная) сторона культуры.
Концептосфера культуры – это такая совокупность всех значимых культурных смыслов этноса независимо от противостояния разных культур в пределах национальной культуры, которая безотносительна к способу языкового выражения. Не в том смысле, что она не имеет знакового выражения, а в том смысле, что может выражаться совокупностью знаков или знаками, принадлежащими к разным типам семиотических систем. Один и тот же культурный смысл, к примеру, «игровое начало, антиутилитарность», в концептосфере русской культуры может быть выражен разными средствами языка культуры: архитектурными – Собор Василия Блаженного; театрализованными – скоморошество; фольклорными – нескладушки; обрядовыми – народные игры и пр. Концептосфера культуры, по сути, и есть тот феномен, что поддерживает единство разнородных проявлений материальной и духовной культуры этноса.
Знаковым воплощением концептосферы культуры, или культурного кода, является «язык культуры» как план выражения по отношению к концептосфере как к плану содержания. «Язык культуры» не случайно забран в кавычки – это не обычный язык в строгом смысле слова; в язык культуры могут входить и невербальные явления. «Языком культуры» мы назовем совокупность знаковых реализаций основных культурных смыслов этноса – т. е. всего, что так или иначе связано с выражением национальных ценностей, идеалов, вкусов, способов ориентирования в мире, всего ценного, что накоплено в коллективном опыте.
В этом смысле в равной мере в язык культуры войдут как слова и выражения, обозначающие значимые для народа ценности, словесные и несловесные символы – «береза», пословицы и поговорки как совокупный духовный опыт народа, лозунги, словесные клише и «прецедентные тексты». Но в «язык культуры» также войдут и особенности узора и орнамента по ткани, глине и дереву, фигуры и изделия, символизирующие «русскость» (матрешка), вещи обихода (дымоход как канал взаимодействия мира человеческого с миром нечистой силы). Войдет сюда и символика цвета, и Иванушка-дурачок, и простой кивок в знак согласия, и другие типы ритуализованного поведения: обряды, танцы, праздники и т. п.
Все, что может быть использовано в качестве знака – носителя культурно маркированной информации, каким-то образом организуется в «концептосферу культуры» посредством ассоциативных связей между единицами ее «языка». «Язык культуры» как знаковое выражение «концептосферы культуры», таким образом, представляет собой некое промежуточное семантическое пространство между менталитетом как воплощение значимых представлений, ценностей и норм поведения и культурой как ее «план выражения», инвентарь символов, инструментарий.
Менталитет и национальный характер. В современной научной литературе и публицистике часто недифференцированно используются понятия менталитет и национальный характер. Слово «характер» восходит к древнегреческому характер – 'отличительная черта, признак (первоначально просто черта по дереву, потом – линия)'.
Проблема национального характера стала предметом исследования наук о человеке в XIX в., когда во многих стран Европы намечался резкий подъем национального самосознания. Это связано с расцветом романтизма в философии, искусстве и культуре того времени. Размышления о национальном характере так или иначе присутствуют в трудах В. фон Гумбольдта, Г. Штейнталя, братьев Гримм и др. В русской философской мысли интерес к национальному характеру был связан с деятельностью философов-славянофилов. Еще К.С. Аксаков говорил об особой народной философии в противовес западной образованности высшего общества; национальный характер созидается на бессознательных духовно-нравственных началах, основанных на вере, на следовании заветам предков, а не на отвлеченных рассуждениях интеллекта. К этому же периоду относятся и споры в литературе и критике о «народности» (вспомним известную мысль Н.В. Гоголя, что народность – не в описании сарафана, а в изображении народного взгляда на вещи).
Следует обратить внимание на семантически нераспределенный характер употребления понятий менталитет и ментальность в приведенном выше материале. Мы можем видеть, как одни авторы используют слово менталитет, а другие – ментальность примерно в одних и тех же смыслах и в сходных контекстах употребления. Кроме того, как в определении Л.А. Микешиной, часто предлагается недифференцированное употребление обоих терминов в одном ряду, когда дублетный вариант актуализуется в скобках: менталитет (ментальность) – или через запятую: менталитет, ментальность. Указанная нераспределенность свидетельствует о недостаточной освоенности этого термина в нашем культурном сознании, несмотря на его широкое распространение.
Как нам представляется, подобные разграничения на данном уровне понимания этого научного концепта представляют собой «умножение сущностей без видимых причин» (У. Оккам). В русском языке существует модель дублетного словообразовательного представления отадъективных отвлеченных имен с помощью суффиксов – изм /-ость (гуманизм/гуманность, демократизм/ демократичность и т. п.). При всем несовпадении распределения семантических признаков в аналогичных парах можно все же увидеть общую тенденцию. Образования на – изм в силу осознаваемого носителями языка иноязычного характера словообразовательного этого показателя, его высокой, книжной стилистической маркированности более тяготеют к терминологическому употреблению, обозначают чаще всего некоторую абстрактную понятийную категорию, тогда как образования на – ость, как правило, выражают свойство, признак, атрибут лица или предмета, названного производящим словом (гуманизм – это общественное движение или направление в культурной жизни общества, это социальная и этическая категория, а гуманность – это моральное свойство лица или социальной группы).В настоящем пособии используется только слово менталитет (в силу его большего потенциала для терминированного употребления), предполагающее «по умолчанию» вхождение в сферу своего концептуального содержания и тех значений, которые могли бы быть отнесены к словоупотреблению ментальность.
Возможно, имеет смысл говорить о тяготении словоупотребления менталитет к значению 'определенная категория сознания', а ментальность – к значению 'способ реализации менталитета, совокупность определенных свойств указанной категории'. Однако наши наблюдения показывают, что в современной речевой практике (по данным «Национального корпуса русского языка») это семантическое и стилистическое разграничение последовательно не проводится: словоупотребления менталитет и ментальность фактически не распределены ни семантически, ни стилистически. Ср., с одной стороны: Такова уж российская ментальность; Наша ментальность, конечно, немного не такая, как у европейцев, – а с другой: Но в нашем законе учтен российский менталитет; Но таков, к сожалению, наш менталитет: только сиюминутное, животрепещущее, становится предметом внимания общественности.
Объем и содержание научной категории уточняется за счет ее со– или противопоставления с другими категориями, сходными с ней в каком-либо существенном отношении. Для понятия менталитет можно видеть определенные корреляции с частично пересекающимися с ним по объему и содержанию такими понятиями, как мировоззрение, национальная картина мира, национальная культура и национальный характер.
Менталитет и мировоззрение. Менталитет и национальная картина мира. Не существует общепринятого определения мировоззрения. В самом общем виде можно говорить, что мировоззрение – это совокупность знаний о мире, ценностей и норм поведения человека, общества и этноса, которая формируется на основе убеждений и осознанных принципов ориентации в мире.
Мировоззрение – это результат осмысления научной, религиозной, философской и др. познавательной деятельности в поле ценностей и моделей поведения, это отношение к миру, оценка познанных феноменов. На содержательном уровне мировоззрение как целостная категория сознания включает в себя следующие тематические области: философское, бытийное содержание (представления о мире и месте человека в нем); социально-политическое, идеологическое содержание (гражданская позиция и система политических взглядов), ценностное содержания (система норм, идеалов и ценностей), этическое содержание (представления о добре и зле и пр.), эстетическое содержание (представления о прекрасном), прагматическое содержание (система поведенческих стереотипов и норм поведения).
Мировоззрение – это не просто знание о мире, это знание, пропущенное через систему ценностей, мотивов, принципов (убеждений), оно субъективно, имеет императивную направленность, характер предписания, нормы: знание же само по себе – объективно и внеоценочно.
Мировоззрение имеет две основные формы бытования (модуса существования): 1) бытовое мировоззрение – уровень обыденного «наивного» сознания, определяемый так называемым здравым смыслом; 2) теоретическое мировоззрение – продукт обобщающей деятельности сознания на базе разных способов концептуализации, т. е. познавательной деятельности человека в мире. Содержательно эти модусы не различаются, но теоретическое мировоззрение представляет собой качественно новый, более высокий, предельно абстрагирующий уровень осмысления мира.
Понятие мировоззрения как категория сознания соотносится с понятием картины мира. Последняя выступает как своеобразный результат «работы» мировоззрения по освоению действительности и ориентационной деятельности в ней. Картина мира – целостный образ мира, модель мира, которая, в отличие от мировоззрения, имеет не абстрактный и безобразный, логико-дискурсивный, а конкретно-чувственный, образный характер репрезентации знания о мире, системы ценностей и поведенческих стереотипов.
Подчеркнем, что речь идет о так называемой концептуальной картине мира, которая по определенным параметрам противостоит языковой. Такая концептуальная картина мира определяется В.И. Постоваловой как «исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека» [Роль человеческого фактора в языке 1988]. С другой стороны, картина мира, или концептуальная картина мира, всегда опосредована тем культурным языком (культурным кодом), на котором говорит данная группа: поэтому логичен переход от понятия картина мира к понятию языковая картина мира.
В каких же отношениях находятся понятия мировоззрение, (концептуальная) картина мира и менталитет?
По объему охватываемого данной категорией содержания, видимо, понятие мировоззрение не отличается от понятия менталитет, состоя в общем из тех же компонентов (сфер). Так же и мировоззрение, и менталитет суть интернализованные формы видения мира. Однако все же между ними есть существенная разница в способах репрезентации знания о мире, системы ценностей и норм поведения. Мировоззрение – это прежде всего система осознанных взглядов, пропущенных через призму убеждений; оно, как правило, вербализуется, т. е. имеет знаковое воплощение в виде строго определенных формул, словесных стандартов, максим, т. е. носит сугубо формализованный характер. Поэтому возможно государственное мировоззрение (официальная точка зрения), классовое и пр., возможна его кодификация в разного рода программах, манифестах, кодексах и пр. Мировоззрение формируется в опыте осознанного взаимодействия со средой, в образовании и в воспитании, его можно осознанно принимать или не принимать, защищать, отстаивать, его можно утверждать, аргументировать в спорах или пропагандировать.
Однако никому еще не удалось защищать, отстаивать, утверждать или пропагандировать менталитет, который имеет неосознанный, спонтанный характер бытования и не зависит от воли и желания человека: он может лишь проявляться в большей или меньшей степени, а если даже и осознаваться, но только post factum. Менталитет имплицитен, находится не в ассертивной, а в пресуппозитивной сфере и потому не формализуем и не кодифицируем, он присутствует в сознании на уровне бессознательных представлений и стереотипов, в качестве некой незримой сущности, неощутимой основы, интонирующей, особым образом окрашивающей любой вид человеческой духовной активности.
С одной стороны, мировоззрение как бы «надстраивается» на менталитет, который представлен на более глубинном уровне сознания (в сфере подсознания), тогда как мировоззрение функционирует в «светлой зоне» сознания. Поэтому мировоззрение можно поменять сознательно – его можно развить, усовершенствовать, расширить и пр., – менталитет же изменяется сам по себе, причем довольно медленно. Мировоззрение может быть официальным, государственным, партийным и пр., а менталитет может быть национальным, групповым, возрастным, гендерным, т. е. быть атрибутом естественно образовавшихся или изначально выделенных по какому-либо признаку групп людей. При этом единого национального мировоззрения может и не быть (может быть национальный идеал, неоформленный, размытый – ср., например, «американская мечта», но и он тоже тяготеет, скорее, к сфере менталитета). А сколько разных официальных мировоззрений испытала на себе Россия в своей истории, сохранив некие инвариантные основы своего менталитета?
С другой стороны, сформировавшиеся принципы мировоззрения разных слоев населения в силу их авторитетности и распространенности в массовом сознании могут влиять на менталитет, становясь мировоззренческими основами менталитета. Так произошло с христианством в русском национальном менталитете, которое с уровня официального мировоззрения высших слоев населения постепенно «спускается в массы» и становится важным элементом народного менталитета.
(Концептуальная) картина мира, будучи определенной результирующей по отношению к мировоззрению, по своим конститутивным признакам имеет больше общего с менталитетом. В ряде исследований вообще термины менталитет и картина мира употребляются семантически нераспределенно или синонимизируются. Оставляя в стороне достаточно бесперспективные терминологические споры на эту тему, мы можем условно считать, что (концептуальная) картина мира выступает как когнитивный компонент, как содержательная часть (основа) менталитета, в котором, как будет показано выше, помимо когнитивного (познавательного), присутствуют также ценностный и поведенческий (регулятивный) компоненты. Картина мира выступает определенным информационным источником, резервуаром по отношению к ценностной и поведенческой составляющим менталитета. Тогда менталитет выступает как своего рода способ реализации картины мира в процессе отношения этноса к миру, его освоения и оценивания.
Менталитет и культура. Понятие менталитет сформировалось в качестве научного концепта гораздо позднее, чем это произошло с понятием культура, прошедшим стадию «депопуляризации» и, соответственно, терминологизации уже во 2-й половине XIX в. Поэтому закономерно возникает своего рода «смысловая интерференция» этих двух категорий, в ряде контекстов употребления просто взаимозаменяемых.
Сознательное и целенаправленное изучение культуры началось в XVIII в. деятелями эпохи Просвещения: Ж. – Ж. Руссо, Д. Дидро, П. – А.Д. Гольбахом – во Франции, И.Г. Гердером – в Германии и др. В середине XIX в. изучение культуры постепенно нащупывает свой специфический объект: культура как связующее звено в системе оппозиций человек / мир (природа), человек / общество, человек / этнос – и свою проблематику: происхождение культуры; теория культуры; структура культуры; типология культуры; история культуры; функции культуры и т. д.
Слово культура по своему происхождению восходит к многозначному латинскому глаголу colo, colui, cultum, colere 'возделывать, обрабатывать землю' – 'поклоняться'. Именно развитию семантического потенциала исходного латинского слова мы обязаны многозначностью современного слова культура в индоевропейских языках. Еще в латыни в этом слове присутствовали такие семантические признаки, как, с одной стороны: 'землепашество' – 'возделывание, обрабатывание земли', а с другой: 'воспитание людей (как результат «возделывания, обрабатывания» людей)' + 'уход, попечение, забота (тоже как своеобразное «возделывание»)' + 'образованность (как результат «внутреннего «возделывания»)', а в качестве дальнейшего расширения и обобщения семантики 'любое занятие, изучение ч. – л.', и даже: 'наряд, роскошь'; 'красота, изящество'. На фоне этих значений развивается семантика религиозно-мифологического характера: 'поклонение' – 'служение, вероисповедание'.
Отсюда в современном узусе (речевой практике) встречаем столь семантически разнообразные рефлексы этого корня. Это и сельскохозяйственная культура (ср. также культиватор – сельскохозяйственный агрегат), и культура бактерий в биологии. В религии мы имеем дело с культом, в этике – с понятием культура поведения и культурный (т. е. воспитанный) человек.
Анализируя внутреннюю форму, можно увидеть некую родовую сему – это идея возделанности, обработанности чего-либо. Таким образом, культура предстает как некая нематериальная сила, носящая антиэнтропийную направленность, упорядочивающая мир, вписывающая его в человеческую систему ценностей. Поэтому и в сфере синхронического лексического значения (уровень обыденного сознания, «наивной» картины мира) под культурой понимаются любые результаты именно человеческого способа деятельности в мире, как материальные (здания, краски, орудия труда, обработанность земли, плоды ремесел и пр.), так и духовные (обряды, обычаи, традиции, модели поведения и пр.). Толковые словари русского языка выделяют в основном следующие значения этого слова: '1. Совокупность достижений человечества в производственном, общественном и умственном отношении. 2. То же, что культурность. Степень общественного и умственного развития, присущего кому-то. 3. Высокий уровень ч. – л., высокое развитие, умение'.
Концептуальное, логико-понятийное содержание понятия культура реализуется в его дефинициях, количество которых можно определить уже четырехзначным числом. Нам наиболее близко предельно общее понимание культуры. Так, согласно Ю.М. Лотману, своеобразие человека как культурного существа требует противопоставления его миру природы, понимаемой как внекультурное пространство. В этом широком смысле культуру можно определить как всю совокупность духовного опыта человечества, реализованного в продуктах материальной и нематериальной деятельности, которая представляет интеллектуальную, эмоциональную, моральную и эстетическую ценность и имеет своей целью духовное развитие и обогащение всего человечества в целом, этнической или социальной группы людей и отдельной личности.
Культура зарождается в момент противопоставления человека окружающей среде, когда он начинает активно упорядочивать свои взаимоотношения с ней, обрабатывать, возделывать ее и себя. По своему происхождению культура имеет различные истоки: природные, социальные, ментальные, антропологические. В этом плане культура носит конкретно-исторический характер – может быть в синхронии и диахронии. Можно говорить потому о культуре целых исторических периодов – античности, Средних веков и эпохи Возрождения и пр.
Объем понятия культура варьируется в зависимости от разной степени обобщенности: можно говорить о культуре как о феномене всего человечества; о культуре какого-либо общества или государства; о культуре отдельных социальных групп, классов, слоев общества, политических движений, религиозных течений, профессиональных объединений, возрастных и половых категорий и пр.; о культуре индивидуума. В этом ряду стоит и интересующее нас понятие культура этноса, или национальная культура.
В каких же отношениях находятся понятия менталитет и культура, если мы попробуем все же произвести их семантическое распределение? Представляется, что и менталитет, и культура выступают как аспекты духовной деятельности людей, связанные между собой посредством национального языка. По словам В.В. Колесова: «Отображая культуру нации, язык участвует в формировании менталитета народа – носителя языка».
С одной стороны, менталитет в качестве системы неосознанных способов видения мира, ценностной ориентации и моделей поведения выступает как источник, предпосылка и непосредственный фактор становления и эволюции национальной культуры. Менталитет есть неизменная в своей сути основа, лежащая в корне борьбы культур, смены культур, именно он направляет избирательную активность культуры, управляет фактором «отобранности» национальных культурных ценностей. Культура в этом плане выступает как некий результат, проявление менталитета.
С другой стороны, выработанные, отобранные и накопленные культурой основные стержневые категории народного опыта, народных ценностей, идеалов и пр. оказывают свое воздействие на эволюцию менталитета, равно как и инокультурные влияния, кросс-культурные взаимодействия. Например, в наши дни культурная экспансия со стороны западной культуры влияет на русский менталитет, в каких-то основных чертах унаследованный из прошлого. В этом смысле и менталитет выступает в качестве своего рода результата культурной активности этноса, борьбы культур, диалога культур.
Однако прямой связи между менталитетом, культурой и языком нет. Общеизвестно, что этносы, говорящие на разных языках, могут иметь сходную культуру (страны Прибалтики, индейцы Северной Америки), и, напротив, одноязычные этнические группы могут значительно разниться по культуре: поморы на севере Руси и казаки; по менталитету – англичане и американцы. Конечно, языковые различия препятствуют полной идентичности менталитета, но сильно действуют и объединяющие факторы – религия, господствующий способ производства, образ жизни, географический фактор и климатические условия. Иногда культура способна «пережить» менталитет. Так, менталитет древних римлян – носителей латинского языка, исчез с лица земли вместе с ними, но многие культурные институты остались в качестве культурных ценностей, так как были восприняты и усвоены германскими племенами, разрушившими Рим физически.
Знание о мире, система ценностей и норм поведения, воплощенные в менталитете этноса, не могут быть отвлеченными, объективными знаниями: они обязательно будут культурно окрашенными. Человек познает мир не только через призму языка, он познает мир и через призму культуры, а это восприятие неизбежно будет конкретно-историческим, зависящим от эпохи.
Своеобразие отношения менталитета и культуры на данном этапе можно охарактеризовать с помощью понятия культурная парадигма. По аналогии с научной парадигмой ее можно определить как доминирующий на данном этапе развития народа способ духовного отношения к миру, духовной деятельности в мире, который определяет смену типа культуры и системы ценностей. В этом смысле научная парадигма выступает как составная часть культурной парадигмы. Например, в сегодняшней культурной парадигме постмодернизма равно присутствуют постмодернистская наука и философия (постструктурализм и т. д.), постмодернистское искусство и литература, постмодернистские нормы и стереотипы обыденного сознания («интернетизация», «виртуализация», «дигестизация» и «клиповость» и т. д.).
Итак, можно сказать, что в общественном сознании этноса существует как бы два слоя: а) более глубинный, неосознанный, независимый от воли и желания носителя слой – менталитет и б) более поверхностный, так сказать, «обработанный», «выделанный» слой, отчасти оформленный в продуктах материальной и духовной деятельности, отчасти рефлектируемый его субъектом – культура. Оба слоя имеют при этом знаковую форму выражения, представляют собой особым образом организованное информационное поле, или «семиотическое пространство», «ассоциативно-семантическое пространство». Поэтому оба слоя объединяет то, что принято называть «концептосфера культуры», или «культурный код» нации.
Дело в том, что культура как объект семиотический представляет собой определенный набор ценностей, т. е. значимых для этноса смыслов. Когда мы метафорически говорим о том, что человек живет в поле культуры, в определенном пространстве культуры, мы имеем в виду тот простой факт, что человек погружен в концептосферу культуры, т. е. иерархически организованную (структурированную) совокупность ключевых смыслов, идей и преставлений, оценок, стереотипов, точек зрения на мир, сформированных в данной культуре. Это своего рода «идеологический словарь», или «тезаурус», культуры этноса – интернализованная (нематериализованная, идеальная) сторона культуры.
Концептосфера культуры – это такая совокупность всех значимых культурных смыслов этноса независимо от противостояния разных культур в пределах национальной культуры, которая безотносительна к способу языкового выражения. Не в том смысле, что она не имеет знакового выражения, а в том смысле, что может выражаться совокупностью знаков или знаками, принадлежащими к разным типам семиотических систем. Один и тот же культурный смысл, к примеру, «игровое начало, антиутилитарность», в концептосфере русской культуры может быть выражен разными средствами языка культуры: архитектурными – Собор Василия Блаженного; театрализованными – скоморошество; фольклорными – нескладушки; обрядовыми – народные игры и пр. Концептосфера культуры, по сути, и есть тот феномен, что поддерживает единство разнородных проявлений материальной и духовной культуры этноса.
Знаковым воплощением концептосферы культуры, или культурного кода, является «язык культуры» как план выражения по отношению к концептосфере как к плану содержания. «Язык культуры» не случайно забран в кавычки – это не обычный язык в строгом смысле слова; в язык культуры могут входить и невербальные явления. «Языком культуры» мы назовем совокупность знаковых реализаций основных культурных смыслов этноса – т. е. всего, что так или иначе связано с выражением национальных ценностей, идеалов, вкусов, способов ориентирования в мире, всего ценного, что накоплено в коллективном опыте.
В этом смысле в равной мере в язык культуры войдут как слова и выражения, обозначающие значимые для народа ценности, словесные и несловесные символы – «береза», пословицы и поговорки как совокупный духовный опыт народа, лозунги, словесные клише и «прецедентные тексты». Но в «язык культуры» также войдут и особенности узора и орнамента по ткани, глине и дереву, фигуры и изделия, символизирующие «русскость» (матрешка), вещи обихода (дымоход как канал взаимодействия мира человеческого с миром нечистой силы). Войдет сюда и символика цвета, и Иванушка-дурачок, и простой кивок в знак согласия, и другие типы ритуализованного поведения: обряды, танцы, праздники и т. п.
Все, что может быть использовано в качестве знака – носителя культурно маркированной информации, каким-то образом организуется в «концептосферу культуры» посредством ассоциативных связей между единицами ее «языка». «Язык культуры» как знаковое выражение «концептосферы культуры», таким образом, представляет собой некое промежуточное семантическое пространство между менталитетом как воплощение значимых представлений, ценностей и норм поведения и культурой как ее «план выражения», инвентарь символов, инструментарий.
Менталитет и национальный характер. В современной научной литературе и публицистике часто недифференцированно используются понятия менталитет и национальный характер. Слово «характер» восходит к древнегреческому характер – 'отличительная черта, признак (первоначально просто черта по дереву, потом – линия)'.
Проблема национального характера стала предметом исследования наук о человеке в XIX в., когда во многих стран Европы намечался резкий подъем национального самосознания. Это связано с расцветом романтизма в философии, искусстве и культуре того времени. Размышления о национальном характере так или иначе присутствуют в трудах В. фон Гумбольдта, Г. Штейнталя, братьев Гримм и др. В русской философской мысли интерес к национальному характеру был связан с деятельностью философов-славянофилов. Еще К.С. Аксаков говорил об особой народной философии в противовес западной образованности высшего общества; национальный характер созидается на бессознательных духовно-нравственных началах, основанных на вере, на следовании заветам предков, а не на отвлеченных рассуждениях интеллекта. К этому же периоду относятся и споры в литературе и критике о «народности» (вспомним известную мысль Н.В. Гоголя, что народность – не в описании сарафана, а в изображении народного взгляда на вещи).