Страница:
Василий вытаращил глаза и распахнул рот.
– Дело обстоит не совсем так… – Аристарх Сергеевич говорил осторожно, тщательно подбирая слова. – Не мы подняли мертвецов из могил. Виной всему слаш, точнее – охватившее их безумие, и мы готовы предоставить сему доказательства. Одним из них может стать этот бедолага. Он…
– Лапшу будете вешать на уши сородичам! Нас не обманешь! – прервал отставного капитана Наблюдатель с перстнями. – Вы застигнуты на месте преступления и должны проследовать за нами! Вас ждет дознание и суд ордена. Я уверен, он будет справедливым.
«Бесцветные» не обманывали, они в самом деле считали, что некромантией только что занимались маги «Золотой розы».
– А если мы откажемся пойти с вами? – спросил Олег, чувствуя нарастающее раздражение.
Усталость от поездки, горечь, оставшаяся после разговора с Леной, несправедливое обвинение, второе за три дня – все это смешалось в душе и породило обыкновенную злость.
– Мы поведем вас силой, – более высокий Наблюдатель улыбнулся, и жезл в его руках засиял ярче.
– Стоп-стоп! – поспешно вмешался Аристарх Сергеевич. – Перед лицом общей опасности мы должны объединиться. Вражда приведет лишь к тому, что мы ослабеем, и тогда не сможем…
Наблюдатель с перстнями, похоже, решил, что ему опять вешают лапшу на уши. Он начал поднимать руку, и тут Олег не удержался. Он шагнул вперед и ударил, без помощи магии – просто кулаком. Попал удачно, прямо в подбородок, запястье дернуло болью, «бесцветный» отлетел на несколько шагов, запнулся и шлепнулся задницей в сугроб.
– Подонки! – второй Наблюдатель повел жезлом, янтарное свечение стало ослепляющим.
– Нет! Не надо! – В голосе Аристарха Сергеевича прорезалось отчаяние.
Заорал перепуганный Василий.
Олег прикрыл глаза ладонью, прищурился, чтобы увидеть в желтом огне силуэт второго врага и врезать ему как следует. Щекой ощутил холодное дуновение, услышал мягкий шорох.
Свет погас, стал виден Наблюдатель, пытавшийся стряхнуть с жезла ком липкой серовато-черной «грязи», и Аристарх Сергеевич со вскинутой рукой. Это он, судя по всему, вывел из строя боевой амулет противника.
– Бегом! – рявкнул отставной капитан, как рычал в свое время на солдат, и Олег стартовал так, как не стартовал в те времена, когда занимался легкой атлетикой. Тут же притормозил, понимая, что такими темпами оставит соратника далеко позади. Мимо, размахивая руками и задирая колени, пронесся Василий, за ним, тяжело дыша, протопал Аристарх Сергеевич.
Шестьдесят лет – не лучший возраст для пробежек…
Сбитый наземь Наблюдатель привстал, махнул рукой. В воздухе развернулась сеть из серебристых нитей, мерцающая, живая – «кокон Артемиды», самонаводящееся ловчее заклинание. Если его не остановить, оно наберет скорость, настигнет беглецов и лишит их возможности двигаться.
Олег встретил сеть потоком воздуха, разорвавшим ее на куски. Пошатнулся от слабости, но своего добился – «кокон Артемиды» потерял силу и начал понемногу рассеиваться.
Но тут жезл в руках другого Наблюдателя засиял вновь, породил желтый луч.
– Получи! – в этом крике «бесцветного» прозвучало торжество.
Единственное, что Олег успел сделать, – это отклонить удар, отвести его немного в сторону. Из-за спины раздался полный боли крик, и Турнов обернулся, похолодев – неужели задело Аристарха Сергеевича?
Но отставной капитан был цел, стоял рядом с одной из разоренных могил. А вот Василий, незадачливый кладбищенский вор, столкнувшийся со слаш, а затем с магами «Золотой розы», медленно падал в снег, и на спине его в синем пальто темнела дыра размером с кулак.
Понимая, что второй раз он такую атаку не отобьет, Олег побежал, петляя на ходу. Нагнал Аристарха Сергеевича, и они свернули с аллеи на вьющуюся среди захоронений дорожку.
Выпущенный из жезла луч прошел мимо, поразил одно из деревьев, и оно с треском сломалось. Донеслись и затихли за спиной полные разочарования вопли Наблюдателей.
– Вот садят… – проговорил Аристарх Сергеевич. – А я совсем истощился.
Олег тоже потратил много сил, остался лишь тот резерв, использование которого грозит магу неприятными последствиями. Ноги и руки начали неметь, холод проник под теплую куртку, а в мышцах возникла ломота.
Попытался на бегу установить контакт с одним из источников «Золотой розы», и это получилось. Теплая волна пошла по телу, но медленно и неохотно, точно вылил на себя ведро разогретого подсолнечного масла.
Чем дальше маг находится от колодца, тем больше времени требует «подзарядка». В нескольких шагах от него она займет мгновения, на дистанции десяток километров – не меньше часа.
– Одного боюсь – как бы наш таксист не удрал, – сказал Олег, когда они выбрались к проходу в ограде. – А то мы такую иллюминацию устроили, что ее и от церкви было видно.
Аристарх Сергеевич ничего не сказал, только слабо улыбнулся.
Но когда они вышли на площадку перед воротами кладбища, серая «Волга» оказалась на месте, и Часовщик обнаружился на водительском сиденье.
– Где вы пропадали, мужики? – нервно заговорил он, едва пассажиры оказались в салоне. – И что там такое было? Я не маг, но всякие неприятности нюхом чую. А тут от них просто смердит…
Олег прервал монолог таксиста, сунув ему под нос пятисотенную купюру.
– Гони! – велел он.
– Куда? – спросил Наблюдатель, схватив деньги.
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Олег оглянулся, за воротами кладбища увидел бегущих со всех ног Наблюдателей. Но серая «Волга» рыкнула мотором, рванула с места так, что мокрый снег полетел из-под колес, и яростно махавшие руками «бесцветные» начали удаляться. Осталась позади церковь, таксист вписался в поворот, и они помчались вдоль покрытого льдом длинного пруда.
– Кажется, вырвались, – еле слышно сказал Аристарх Сергеевич, откидываясь на спинку сиденья.
– Ой, чую, будут у меня неприятности, – вновь заныл таксист.
– Ты всегда можешь сказать, что мы тебя заставили, – сказал Олег.
– Могу. – Часовщик уныло вздохнул. – Да только кто этому поверит?
Серая «Волга» свернула на мост, миновала АЗС, притормозила перед поворотом, и тут на лобовом стекле точно расцвел огненный цветок. Олег услышал тонкий крик водителя, бешеный скрип тормозов, уловил глухой удар, а затем все звуки исчезли, оставив бархатную, плотную тишину.
Глава 4
– Дело обстоит не совсем так… – Аристарх Сергеевич говорил осторожно, тщательно подбирая слова. – Не мы подняли мертвецов из могил. Виной всему слаш, точнее – охватившее их безумие, и мы готовы предоставить сему доказательства. Одним из них может стать этот бедолага. Он…
– Лапшу будете вешать на уши сородичам! Нас не обманешь! – прервал отставного капитана Наблюдатель с перстнями. – Вы застигнуты на месте преступления и должны проследовать за нами! Вас ждет дознание и суд ордена. Я уверен, он будет справедливым.
«Бесцветные» не обманывали, они в самом деле считали, что некромантией только что занимались маги «Золотой розы».
– А если мы откажемся пойти с вами? – спросил Олег, чувствуя нарастающее раздражение.
Усталость от поездки, горечь, оставшаяся после разговора с Леной, несправедливое обвинение, второе за три дня – все это смешалось в душе и породило обыкновенную злость.
– Мы поведем вас силой, – более высокий Наблюдатель улыбнулся, и жезл в его руках засиял ярче.
– Стоп-стоп! – поспешно вмешался Аристарх Сергеевич. – Перед лицом общей опасности мы должны объединиться. Вражда приведет лишь к тому, что мы ослабеем, и тогда не сможем…
Наблюдатель с перстнями, похоже, решил, что ему опять вешают лапшу на уши. Он начал поднимать руку, и тут Олег не удержался. Он шагнул вперед и ударил, без помощи магии – просто кулаком. Попал удачно, прямо в подбородок, запястье дернуло болью, «бесцветный» отлетел на несколько шагов, запнулся и шлепнулся задницей в сугроб.
– Подонки! – второй Наблюдатель повел жезлом, янтарное свечение стало ослепляющим.
– Нет! Не надо! – В голосе Аристарха Сергеевича прорезалось отчаяние.
Заорал перепуганный Василий.
Олег прикрыл глаза ладонью, прищурился, чтобы увидеть в желтом огне силуэт второго врага и врезать ему как следует. Щекой ощутил холодное дуновение, услышал мягкий шорох.
Свет погас, стал виден Наблюдатель, пытавшийся стряхнуть с жезла ком липкой серовато-черной «грязи», и Аристарх Сергеевич со вскинутой рукой. Это он, судя по всему, вывел из строя боевой амулет противника.
– Бегом! – рявкнул отставной капитан, как рычал в свое время на солдат, и Олег стартовал так, как не стартовал в те времена, когда занимался легкой атлетикой. Тут же притормозил, понимая, что такими темпами оставит соратника далеко позади. Мимо, размахивая руками и задирая колени, пронесся Василий, за ним, тяжело дыша, протопал Аристарх Сергеевич.
Шестьдесят лет – не лучший возраст для пробежек…
Сбитый наземь Наблюдатель привстал, махнул рукой. В воздухе развернулась сеть из серебристых нитей, мерцающая, живая – «кокон Артемиды», самонаводящееся ловчее заклинание. Если его не остановить, оно наберет скорость, настигнет беглецов и лишит их возможности двигаться.
Олег встретил сеть потоком воздуха, разорвавшим ее на куски. Пошатнулся от слабости, но своего добился – «кокон Артемиды» потерял силу и начал понемногу рассеиваться.
Но тут жезл в руках другого Наблюдателя засиял вновь, породил желтый луч.
– Получи! – в этом крике «бесцветного» прозвучало торжество.
Единственное, что Олег успел сделать, – это отклонить удар, отвести его немного в сторону. Из-за спины раздался полный боли крик, и Турнов обернулся, похолодев – неужели задело Аристарха Сергеевича?
Но отставной капитан был цел, стоял рядом с одной из разоренных могил. А вот Василий, незадачливый кладбищенский вор, столкнувшийся со слаш, а затем с магами «Золотой розы», медленно падал в снег, и на спине его в синем пальто темнела дыра размером с кулак.
Понимая, что второй раз он такую атаку не отобьет, Олег побежал, петляя на ходу. Нагнал Аристарха Сергеевича, и они свернули с аллеи на вьющуюся среди захоронений дорожку.
Выпущенный из жезла луч прошел мимо, поразил одно из деревьев, и оно с треском сломалось. Донеслись и затихли за спиной полные разочарования вопли Наблюдателей.
– Вот садят… – проговорил Аристарх Сергеевич. – А я совсем истощился.
Олег тоже потратил много сил, остался лишь тот резерв, использование которого грозит магу неприятными последствиями. Ноги и руки начали неметь, холод проник под теплую куртку, а в мышцах возникла ломота.
Попытался на бегу установить контакт с одним из источников «Золотой розы», и это получилось. Теплая волна пошла по телу, но медленно и неохотно, точно вылил на себя ведро разогретого подсолнечного масла.
Чем дальше маг находится от колодца, тем больше времени требует «подзарядка». В нескольких шагах от него она займет мгновения, на дистанции десяток километров – не меньше часа.
– Одного боюсь – как бы наш таксист не удрал, – сказал Олег, когда они выбрались к проходу в ограде. – А то мы такую иллюминацию устроили, что ее и от церкви было видно.
Аристарх Сергеевич ничего не сказал, только слабо улыбнулся.
Но когда они вышли на площадку перед воротами кладбища, серая «Волга» оказалась на месте, и Часовщик обнаружился на водительском сиденье.
– Где вы пропадали, мужики? – нервно заговорил он, едва пассажиры оказались в салоне. – И что там такое было? Я не маг, но всякие неприятности нюхом чую. А тут от них просто смердит…
Олег прервал монолог таксиста, сунув ему под нос пятисотенную купюру.
– Гони! – велел он.
– Куда? – спросил Наблюдатель, схватив деньги.
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Олег оглянулся, за воротами кладбища увидел бегущих со всех ног Наблюдателей. Но серая «Волга» рыкнула мотором, рванула с места так, что мокрый снег полетел из-под колес, и яростно махавшие руками «бесцветные» начали удаляться. Осталась позади церковь, таксист вписался в поворот, и они помчались вдоль покрытого льдом длинного пруда.
– Кажется, вырвались, – еле слышно сказал Аристарх Сергеевич, откидываясь на спинку сиденья.
– Ой, чую, будут у меня неприятности, – вновь заныл таксист.
– Ты всегда можешь сказать, что мы тебя заставили, – сказал Олег.
– Могу. – Часовщик уныло вздохнул. – Да только кто этому поверит?
Серая «Волга» свернула на мост, миновала АЗС, притормозила перед поворотом, и тут на лобовом стекле точно расцвел огненный цветок. Олег услышал тонкий крик водителя, бешеный скрип тормозов, уловил глухой удар, а затем все звуки исчезли, оставив бархатную, плотную тишину.
Глава 4
Сергей Жарков, репортер газеты «Нижегородский городовой», был не просто «акулой пера», а настоящим «кархародоном ноутбука» и «касаткой диктофона». Он извлекал факты, скрытые под толстым одеялом тайны, мастерски раздувал слона из дистрофичной мухи, писал хлестко, быстро и остро и никогда не имел проблем с такой вещью, как совесть.
Ввиду отсутствия совести.
Сам Сергей считал себя честным журналистом, что доносит до людей правду и тем самым выполняет свой долг. А то, что фигуранты его статей после появления этих самых статей оказывались по уши в неприятностях, было малозначительной подробностью, не стоящей упоминания.
Ну и, само собой, его интересовали гонорары, желательно – с большим числом нулей после первой цифры.
Жаркова знали в коридорах власти и среди бомжей, ошивающихся рядом с Московским вокзалом, его одинаково ненавидели в милиции и городском Департаменте здравоохранения. Он имел осведомителей везде, где только можно, и даже там, где вроде бы нельзя.
Было предпринято несколько попыток вразумить Сергея, набить ему морду, подать в суд. Но все они закончились одинаково – из каждой он сделал новый «материал» и заработал на ней деньги.
К тридцати двум годам он обзавелся репутацией, большой и вонючей, точно издохший неделю назад Кинг-Конг, неплохой квартирой в центре города и объемистым счетом в банке.
Новый, двухтысячный, год начался для Жаркова не очень удачно. Он сумел сделать репортаж с грандиозной попойки на даче одного из вице-губернаторов, но читатели, измученные праздниками и прилагающимся к ним похмельем, отреагировали на публикацию вяло.
А кое-кто даже и погордился: вице-губернатор-то, оказывается, мужик, ага…
Попытался раздуть сенсацию из охватившей Нижний Новгород эпидемии гриппа, но не сумел. А вдобавок первую неделю последнего зимнего месяца провел дома, отчаянно сражаясь с простудой.
К восьмому февраля болезнь была побеждена, и, встав утром, Сергей ощутил только легкий зуд в носу. Все прочие «радости», такие как боль в горле, слабость, кашель, – сгинули без следа.
А еще через пятнадцать минут, когда Жаркову позвонил один из информаторов в милиции, репортер «Нижегородского городового» забыл о простуде. Услышав, что около магазина «Все для джипов», что на Бекетова, случилась перестрелка, Сергей поспешно оделся, схватил «рабочую» сумку и выскочил из квартиры.
Вскоре его белый «Фиат Пунто» выруливал со двора.
По дороге просочился через стальные переплетения двух автомобильных пробок – на Канавинском мосту и на площади Лядова. Остановившись у обочины напротив магазина, выскочил из салона и облегченно вздохнул.
Около двери, над которой висела сине-желтая вывеска «Все для джипов», стояла красная пожарная машина, чуть в стороне виднелся милицейский «уазик» и серебристая «Судзуки Витара».
– Ну что, работаем? – сказал Жарков сам себе, ощущая в глубине души приятный, будоражащий зуд.
Не прошел и пяти шагов, как дорогу преградил выступивший из-за «уазика» сержант милиции, низкорослый и плечистый, с брезгливым выражением на бледном лице.
– Закрыто, – бросил он. – Или не видишь?
– Пресса, газета «Нижегородский городовой». – Сергей вытащил журналистское удостоверение и, не давая стражу закона опомниться, превратил его из противника в собеседника. – Ведь вы согласны, что жители нашего города имеют право знать правду о том, что тут произошло?
Бледное лицо сержанта отразило колебание, но он был вынужден согласиться:
– Да.
– Тогда дайте мне делать мою работу, – Жарков лучезарно улыбнулся, – а я пообещаю, что не буду мешать вам делать свою.
Но тут из «уазика» выбрался человек в штатском, назвавшийся капитаном Угловым, и переговоры пришлось вести уже с ним. Сергей быстро добился разрешения побывать в магазине и сделать фотографии, но когда перешел к сути дела, то произошло нечто странное.
Капитан, только что спокойный и уверенный в себе, начал сбиваться, путаться, бормотать нечто невразумительное, вроде: «Ничего тут не было на самом деле. Ложная тревога».
– Но ведь вы зачем-то приехали сюда? – Жарков в отчаянии воззвал к чувству долга стража закона.
– Да, но это ложный вызов, ничего не произошло… – забормотал капитан, точно автомат, и видно было, что он не обманывает, что сам верит в то, что говорит, но верит словно не до конца.
– А кто это такой, на «Витаре»? – поинтересовался Сергей, глядя на севшего в серебристую «Судзуки» крепкого дядьку лет сорока, по виду – типичного «братка». – Хозяин магазина?
– Да, вроде он. Как же его фамилия?.. – Капитан озадаченно почесал лоб. – Вот надо же, забыл.
– Спасибо за помощь, очень вам благодарен.
Жарков выключил диктофон и двинулся к «Витаре», но та резво взяла с места, так что журналист увидел только промелькнувший за стеклом профиль.
– Вот шустрый какой… Ладно, порасспросим пожарных, может, они что скажут.
Но и тут Сергея ждало разочарование. Доблестные рыцари шланга и приставных лестниц бормотали одно и то же – мелочь, неприятности с проводкой, потушили в один момент без труда. Но копоть на их костюмах, касках и рукавицах говорила об обратном, а вид у собеседников Жаркова был усталый.
Он успел опросить двоих до того, как пожарные загрузились в машину и уехали.
Вздохнув, Сергей убрал диктофон в сумку и вытащил дорогой цифровой фотоаппарат. Сфотографировал вход в магазин и удивленно нахмурился, обнаружив на двери и на стене около нее разводы инея.
Откуда они могли взяться?
Подойдя к стене вплотную, он заметил на кирпичах еще кое-что интересное – брызги некоей жидкости, подозрительно похожей на кровь. Ковырнул одну пальцем, и бурая чешуйка легко отслоилась. В этот момент под ногой что-то хрустнуло, и нагнувшийся Жарков подобрал гильзу от патрона калибром девять миллиметров.
Так, выходит, что перестрелка все же была, и Углов врал…
Или самому капитану капитально промыли мозги…
– Что вам тут нужно? – сердитый окрик прозвучал в тот момент, когда Сергей, присев на корточки, разглядывал темные пятна на асфальте.
Жарков поднял голову и обнаружил, что на него смотрит вышедший из магазина усатый и лысый мужик с глазами навыкате.
– Пресса, – сказал Сергей. – Вы работаете во «Все для джипов»? Не желаете дать комментарий?
– Не желаю. Уходите. Вам тут нечего делать…
Усач замахал руками, а Сергей про себя усмехнулся.
Он «раскалывал» и не таких, заставлял говорить людей, считающих всех на свете журналюг подлыми тварями, добывал сведения у того, кто ненавидел лично его самого. Он знал, как общаться с теми, кто настроен враждебно, и по капле, по щепоточке вытягивать из них нужную информацию.
Через пять минут беседы лысый усач, так и не назвавший своего имени, готов был «писать кипятком», зато Жарков по фразам собеседника смог узнать довольно много: что во «Все для джипов» произошло в самом деле что-то чрезвычайное, что жертвы были, причем не одна, и что владельцы магазина сумели скрыть это от милиции.
– Ну, раз вы не пускаете меня внутрь, то я ухожу, – сказал Сергей. – Всего вам наилучшего.
Оставив усача пыхать гневом, он пошел к машине.
Сев в водительское кресло, достал сотовый и набрал номер одного из коллег, знающего все о нижегородском бизнесе. Разговор с ним, в отличие от предыдущих, оказался информативным. Жарков узнал, что магазином «Все для джипов» владеет фирма «Аргос», а на серебристой «Витаре» ездит один из ее учредителей, Ярослав Шишкин, прошлым летом едва не погибший в автомобильной катастрофе.
– Все понял, спасибо, – сказал Сергей и разорвал соединение. – Ну что, господин Шишкин, придется выяснить, кто вы есть и чем занимаетесь.
Он всеми фибрами души журналиста, творца сенсаций чуял, что здесь скрыта не просто тайна, а нечто, способное превратиться в серию публикаций и большой, серьезный гонорар.
Город в джунглях под теплыми лучами южного солнца был таким же, каким Олег увидел его впервые.
Так же гордо высилась ступенчатая пирамида с обелиском на вершине, ходили по улицам люди и нелюди, звенели украшения женщин, надрывали глотки торговцы. Но на лицах, что в прошлый раз отражали лишь покой и довольство, можно было заметить тревогу и страх.
От дома к дому ходили выбритые наголо мужчины. На боку у каждого висела объемистая сумка из сушеной травы, на лбу выделялась отметка – треугольник из черных точек, а на правой руке виднелся медный браслет, украшенный бледно-зеленым камушком.
Когда двое обладателей блестящих лысин вынесли на улицу старую женщину, уложили на носилки и принялись окуривать дымом от горевших пучков какой-то травы, Олег сообразил, что это лекари и что в город с пирамидой пришел мор. И затронул он не только людей – вот завыли сатра, оплакивая собрата, вот двинулась по улицам похоронная процессия, и впереди, на носилках, закрытый тканью цвета крови, лежал бледный и тощий верог.
Стало ясно, почему у горожан такие мрачные лица и почему вершину пирамиды окутывает серый дым.
Наверняка там приносят жертвы, вымаливая у богов прекращения жуткой напасти.
Олег ощутил резкий запах дыма так, словно горело рядом, в нескольких шагах. Попытался оглянуться, вздрогнул и, точно птенец из гнезда, вывалился из видения в реальность.
Дыма хватало и тут, густого, темного, с тем едким привкусом, что дает понять – обугливается нечто покрытое краской. Зверски болело все тело, но в особенности затылок и колени, и еще полоса от правого плеча до левого бока, где ощущалось несильное нажатие.
Мысли в одурманенной башке задвигались с трудом, и в первый момент Олег решил, что он в Афгане, внутри подбитого БМП, и что нужно вылезать из «десанта», пока все не рвануло к чертям или не прилетел еще один подарочек от проклятых «духов». Зашарил вокруг себя, понял, что полоса от плеча к бедру – ремень безопасности, и сообразил, что в десантном отделении не бывает мягких кресел.
Дым душил, заползал в горло, в голове мутилось все сильнее.
Дрожащими руками сумел расстегнуть ремень, нащупал справа дверцу и вывалился из салона «Волги» на сырой асфальт. Холодный, пахнущий бензином ветер ударил в лицо, прояснил мысли.
– Выбрался? – прозвучавший сверху голос принадлежал Аристарху Сергеевичу, и это означало, что отставной капитан жив, не получил серьезных травм и сумел покинуть подбитую машину.
– Выбрался. – Олег оттолкнулся от шершавого асфальта, поднимая тяжелое, налитое болью тело и одновременно пытаясь привести в порядок мысли. – Кто это нас?.. И чем?
– Наблюдатели. Успели в последний момент привязку наложить и по ней навели какую-то пакость… – Аристарх Сергеевич сплюнул на снег, и слюна его оказалась розовой.
На лбу у него виднелась ссадина, темно-зеленый пуховик на плече был разорван, из разрыва торчали белые и серые перышки.
– Машина… бензобак взорвется, – Олег оглянулся на такси.
– Если до сих пор не рванула, то и дальше ничего с ней не будет.
Серая «Волга» выглядела так, словно на нее рухнул метеорит. Закопченное лобовое стекло покрывали трещины, а там, где раньше располагался мотор, темнела заполненная дымом яма. В ее глубине искрило, потрескивало, но взрываться вроде бы не собиралось. Дыму был полон и салон, в сером мареве угадывались очертания уткнувшегося лбом в руль Часовщика.
Какое заклинание применили «бесцветные», Олег не знал, но понимал, что им сильно повезло. Угоди оно в салон, от магов «Золотой розы» остались бы куски окровавленного мяса.
– Таксист наш готов, я проверял, – сказал Аристарх Сергеевич. – Надо взять из вещей все ценное и уходить. Наблюдатели скоро будут здесь, и весь вопрос в том – насколько скоро.
– Да. – Чувствуя себя роботом с давно заржавевшими сочленениями, Олег проковылял к багажнику и поднял крышку. Выволок чемоданчик отставного капитана, вытащил свою сумку. – Паспорт надо забрать, без остального можно обойтись.
Они зашагали прочь от окутанной дымом машины, по обочине, мимо гаражей, туда, где возвышались жилые дома. Ветер донес от АЗС чей-то крик, но ни Олег, ни Аристарх Сергеевич не стали оборачиваться, чтобы проверить, кто кричал и чего хотел.
Свернули за гаражи, разбитая «Волга» пропала из виду, и отставной капитан вытащил из кармана сотовый.
– Надо вызвать машину и сообщить нашим, что происходит, – сказал он, прикладывая аппарат к уху. – Да, я… У нас тут форс-мажор. Нужна срочная эвакуация… Откуда? Район улицы Гаугеля или ближе к центру Сормово. Кто поедет – пусть звонит, сориентируем. Что? Наблюдатели, из Белых Вихрей. Так что нам не помешает и прикрытие. Ладно, понял…
– Что сказали? – спросил Олег.
– Машину обещали, а вот прикрытия не будет. Ждут атаки на источники, даже вассалов подняли.
Маги-вассалы, или, иначе, арендаторы имелись у любого крупного объединения чародеев. Формально они не считались членами «Золотой розы», но за определенную плату пользовались энергией из ее источников, а в случае серьезной опасности выступали под ее «знаменами».
На ходу Олегу стало легче, боль ослабела, а голова прояснилась.
С улицы они свернули в проход между домами, миновали детский сад, и тут Аристарх Сергеевич остановился.
– Ух, погоди, не могу больше, задохнулся, – проговорил он. – Дай мне пару минут.
– «Бесцветные» наверняка зацепились за наши следы. – Олег оглянулся, но не заметил никого, кроме женщины с синей коляской.
– Я знаю, да…
Визг тормозов ударил по ушам, и во двор с улицы вывернул черный джип. Распахнулись дверцы, и из них полезли сосредоточенные деловитые мужчины с пылающими белым и синим огнем жезлами в руках.
– Вот и они, – сказал Олег, с дрожью осознавая, что энергии у него сейчас хватит лишь на то, чтобы сотворить простенький морок или один раз ударить «огнями Архангела Михаила».
А против пяти вооруженных боевыми амулетами магов этого маловато.
«Бесцветные» видели, в каком состоянии находятся беглецы, и поэтому не торопились. Они шагали к людям неспешно, выстроившись цепочкой, и жезлы мерцали, словно елочные лампочки.
Женщина с коляской исчезла, точно провалилась сквозь землю.
Олег ждал, когда враги подойдут поближе, чтобы атаковать с максимально короткой дистанции, а затем пустить в ход кулаки, проверить, насколько хозяева Сормовского кладбища хороши в рукопашной. Краем глаза видел, что сгорбившийся, тяжело дышащий Аристарх Сергеевич глядит в землю, но губы его шевелятся, готовясь произнести заклинание.
– Недалеко вы ушли, – сказал тот, что шел в середине, высокий, с брюшком, заметным даже под теплым длинным плащом. – Был ли смысл так суетиться? Проще было сдаться сразу, тогда вы могли надеяться на снисхождение.
– Снисхождение и «бесцветные»? – усмехнулся Олег. – Эти вещи очень плохо сочетаются.
Заметил кивок Аристарха Сергеевича и резко выбросил руку. С ладони сорвались четыре шарика из прозрачного огня. Три угодили в поднятый для защиты жезл, один врезался в землю и разлетелся на искры. Два луча прошли через место, где только что стоял Олег, но поразили лишь воздух.
А он сам с наслаждением врезал брюхастому Наблюдателю в челюсть.
Тот пискнул, больше от удивления, чем от боли, и упал назад. Олег пнул следующего «бесцветного» в пах, так что тот согнулся и завыл. Прыгнул к третьему, легко ушел от неумелого тычка и ударил сам – раз, второй, жестоко, во всю силу, чтобы вывести противника из строя.
Схватил выпавший из руки врага жезл и едва не заорал от боли – тот оказался горячим, словно головешка. Развернулся к оставшимся на ногах Наблюдателям и обнаружил, что один стоит, как статуя, и даже не моргает, а второй силится двинуться, кривит лицо, напрягает мускулы, но не может, словно его по рукам и ногам сковали невидимые путы.
Аристарх Сергеевич тоже времени даром не терял.
Несколько шагов, два удара, и на асфальте оказалось пять лишившихся сознания Наблюдателей.
– Брось эту штуковину, – сказал отставной капитан, брезгливо сморщившийся при виде трофейного жезла. – Вряд ли она станет подчиняться тебе, да и фонит так, что за километр видно.
Олег разжал ладонь, и амулет брякнулся оземь.
– Идем дальше? – спросил он.
– Идем, – кивнул Аристарх Сергеевич. – Минут десять у нас есть, а там, глядишь, и машина за нами придет…
Но они успели одолеть метров двести, не больше. Почти до конца прошли длинную, выстроенную уступом «хрущевку», когда Олег услышал полный злобы и торжества крик: «Вот они!» Оглянувшись, увидел, что из-за угла дома вывернули те двое Наблюдателей, что были на кладбище: повыше – с жезлом и пониже – с перстнями на пальцах.
– Догнали, проклятые, – сказал Аристарх Сергеевич, – и теперь я не знаю, что делать. Убежать сил нет, сражаться – тоже. В тот раз нам повезло – застали врасплох, да и драться кулаками «бесцветные» не привыкли, все на магию полагаются. Сейчас обездвижат издалека, и только затем подойдут.
– Все равно будем сопротивляться, ерш твою меть! – прорычал Олег, сжимая кулаки.
Сам чувствовал себя слабым, точно после болезни, болели костяшки пальцев, сбитые о морды Наблюдателей. Внутри царила холодная пустота, признак того, что магической силы не осталось вовсе. Но при одной мысли о том, чтобы безропотно сдаться, выкинуть белый флаг, его передергивало, охватывало чувство протеста, сильнейшее отвращение к самому себе.
Вслед за двумя «бесцветными» показались те пятеро, что приехали на черном джипе. Олег ухмыльнулся, заметив, что двое из них ковыляют, один трясет головой, будто пытаясь избавиться от поселившегося в ней гула, а предводитель «светит» фонарем на физиономии.
– Ну что… – Аристарх Сергеевич осекся, когда в спины магам «Золотой розы» ударила волна теплого воздуха. Оранжевые блики упали на снег, крошечные огоньки вспыхнули в глазах разом остановившихся Наблюдателей.
Лицо их предводителя перекосилось от злости.
– И что это у нас тут творится? – сказал кто-то голосом скрипучим, точно старая дверь, а потом раздался звук, похожий одновременно на рычание и на карканье. Заметалось между домов эхо.
Высокий мужчина в сером ватнике и валенках вышел из-за спины Олега и остановился. Здоровенный черный попугай на его плече захлопал крыльями, и по ним побежали белые огоньки.
– Зачем тебе это надо? – спросил предводитель Наблюдателей. – Они виновны и достойны наказания!
Хозяин попугая покачал головой, рыжей, как пламя костра, и небрежно махнул рукой. Каждого из «бесцветных» окутало облако серого тумана, прошитого зелеными, красными и белыми нитями, и все семеро застыли, бессмысленно глядя перед собой и редко-редко моргая.
«Яйцо Брахмы» было наложено мастерски и с немыслимой скоростью. Ближайший час, а то и больше, Наблюдатели проведут в плену сильнейшей иллюзии, наслаждаясь победой над врагами и исполнением прочих желаний.
Рыжий поцокал языком и повернулся к магам «Золотой розы». Стало видно его лицо, блестящее, точно лакированное, острая бородка, безумные глаза и широкая редкозубая улыбка. Птица на плече вновь замахала крыльями и вздыбила хохолок из прозрачных перьев.
Ввиду отсутствия совести.
Сам Сергей считал себя честным журналистом, что доносит до людей правду и тем самым выполняет свой долг. А то, что фигуранты его статей после появления этих самых статей оказывались по уши в неприятностях, было малозначительной подробностью, не стоящей упоминания.
Ну и, само собой, его интересовали гонорары, желательно – с большим числом нулей после первой цифры.
Жаркова знали в коридорах власти и среди бомжей, ошивающихся рядом с Московским вокзалом, его одинаково ненавидели в милиции и городском Департаменте здравоохранения. Он имел осведомителей везде, где только можно, и даже там, где вроде бы нельзя.
Было предпринято несколько попыток вразумить Сергея, набить ему морду, подать в суд. Но все они закончились одинаково – из каждой он сделал новый «материал» и заработал на ней деньги.
К тридцати двум годам он обзавелся репутацией, большой и вонючей, точно издохший неделю назад Кинг-Конг, неплохой квартирой в центре города и объемистым счетом в банке.
Новый, двухтысячный, год начался для Жаркова не очень удачно. Он сумел сделать репортаж с грандиозной попойки на даче одного из вице-губернаторов, но читатели, измученные праздниками и прилагающимся к ним похмельем, отреагировали на публикацию вяло.
А кое-кто даже и погордился: вице-губернатор-то, оказывается, мужик, ага…
Попытался раздуть сенсацию из охватившей Нижний Новгород эпидемии гриппа, но не сумел. А вдобавок первую неделю последнего зимнего месяца провел дома, отчаянно сражаясь с простудой.
К восьмому февраля болезнь была побеждена, и, встав утром, Сергей ощутил только легкий зуд в носу. Все прочие «радости», такие как боль в горле, слабость, кашель, – сгинули без следа.
А еще через пятнадцать минут, когда Жаркову позвонил один из информаторов в милиции, репортер «Нижегородского городового» забыл о простуде. Услышав, что около магазина «Все для джипов», что на Бекетова, случилась перестрелка, Сергей поспешно оделся, схватил «рабочую» сумку и выскочил из квартиры.
Вскоре его белый «Фиат Пунто» выруливал со двора.
По дороге просочился через стальные переплетения двух автомобильных пробок – на Канавинском мосту и на площади Лядова. Остановившись у обочины напротив магазина, выскочил из салона и облегченно вздохнул.
Около двери, над которой висела сине-желтая вывеска «Все для джипов», стояла красная пожарная машина, чуть в стороне виднелся милицейский «уазик» и серебристая «Судзуки Витара».
– Ну что, работаем? – сказал Жарков сам себе, ощущая в глубине души приятный, будоражащий зуд.
Не прошел и пяти шагов, как дорогу преградил выступивший из-за «уазика» сержант милиции, низкорослый и плечистый, с брезгливым выражением на бледном лице.
– Закрыто, – бросил он. – Или не видишь?
– Пресса, газета «Нижегородский городовой». – Сергей вытащил журналистское удостоверение и, не давая стражу закона опомниться, превратил его из противника в собеседника. – Ведь вы согласны, что жители нашего города имеют право знать правду о том, что тут произошло?
Бледное лицо сержанта отразило колебание, но он был вынужден согласиться:
– Да.
– Тогда дайте мне делать мою работу, – Жарков лучезарно улыбнулся, – а я пообещаю, что не буду мешать вам делать свою.
Но тут из «уазика» выбрался человек в штатском, назвавшийся капитаном Угловым, и переговоры пришлось вести уже с ним. Сергей быстро добился разрешения побывать в магазине и сделать фотографии, но когда перешел к сути дела, то произошло нечто странное.
Капитан, только что спокойный и уверенный в себе, начал сбиваться, путаться, бормотать нечто невразумительное, вроде: «Ничего тут не было на самом деле. Ложная тревога».
– Но ведь вы зачем-то приехали сюда? – Жарков в отчаянии воззвал к чувству долга стража закона.
– Да, но это ложный вызов, ничего не произошло… – забормотал капитан, точно автомат, и видно было, что он не обманывает, что сам верит в то, что говорит, но верит словно не до конца.
– А кто это такой, на «Витаре»? – поинтересовался Сергей, глядя на севшего в серебристую «Судзуки» крепкого дядьку лет сорока, по виду – типичного «братка». – Хозяин магазина?
– Да, вроде он. Как же его фамилия?.. – Капитан озадаченно почесал лоб. – Вот надо же, забыл.
– Спасибо за помощь, очень вам благодарен.
Жарков выключил диктофон и двинулся к «Витаре», но та резво взяла с места, так что журналист увидел только промелькнувший за стеклом профиль.
– Вот шустрый какой… Ладно, порасспросим пожарных, может, они что скажут.
Но и тут Сергея ждало разочарование. Доблестные рыцари шланга и приставных лестниц бормотали одно и то же – мелочь, неприятности с проводкой, потушили в один момент без труда. Но копоть на их костюмах, касках и рукавицах говорила об обратном, а вид у собеседников Жаркова был усталый.
Он успел опросить двоих до того, как пожарные загрузились в машину и уехали.
Вздохнув, Сергей убрал диктофон в сумку и вытащил дорогой цифровой фотоаппарат. Сфотографировал вход в магазин и удивленно нахмурился, обнаружив на двери и на стене около нее разводы инея.
Откуда они могли взяться?
Подойдя к стене вплотную, он заметил на кирпичах еще кое-что интересное – брызги некоей жидкости, подозрительно похожей на кровь. Ковырнул одну пальцем, и бурая чешуйка легко отслоилась. В этот момент под ногой что-то хрустнуло, и нагнувшийся Жарков подобрал гильзу от патрона калибром девять миллиметров.
Так, выходит, что перестрелка все же была, и Углов врал…
Или самому капитану капитально промыли мозги…
– Что вам тут нужно? – сердитый окрик прозвучал в тот момент, когда Сергей, присев на корточки, разглядывал темные пятна на асфальте.
Жарков поднял голову и обнаружил, что на него смотрит вышедший из магазина усатый и лысый мужик с глазами навыкате.
– Пресса, – сказал Сергей. – Вы работаете во «Все для джипов»? Не желаете дать комментарий?
– Не желаю. Уходите. Вам тут нечего делать…
Усач замахал руками, а Сергей про себя усмехнулся.
Он «раскалывал» и не таких, заставлял говорить людей, считающих всех на свете журналюг подлыми тварями, добывал сведения у того, кто ненавидел лично его самого. Он знал, как общаться с теми, кто настроен враждебно, и по капле, по щепоточке вытягивать из них нужную информацию.
Через пять минут беседы лысый усач, так и не назвавший своего имени, готов был «писать кипятком», зато Жарков по фразам собеседника смог узнать довольно много: что во «Все для джипов» произошло в самом деле что-то чрезвычайное, что жертвы были, причем не одна, и что владельцы магазина сумели скрыть это от милиции.
– Ну, раз вы не пускаете меня внутрь, то я ухожу, – сказал Сергей. – Всего вам наилучшего.
Оставив усача пыхать гневом, он пошел к машине.
Сев в водительское кресло, достал сотовый и набрал номер одного из коллег, знающего все о нижегородском бизнесе. Разговор с ним, в отличие от предыдущих, оказался информативным. Жарков узнал, что магазином «Все для джипов» владеет фирма «Аргос», а на серебристой «Витаре» ездит один из ее учредителей, Ярослав Шишкин, прошлым летом едва не погибший в автомобильной катастрофе.
– Все понял, спасибо, – сказал Сергей и разорвал соединение. – Ну что, господин Шишкин, придется выяснить, кто вы есть и чем занимаетесь.
Он всеми фибрами души журналиста, творца сенсаций чуял, что здесь скрыта не просто тайна, а нечто, способное превратиться в серию публикаций и большой, серьезный гонорар.
Город в джунглях под теплыми лучами южного солнца был таким же, каким Олег увидел его впервые.
Так же гордо высилась ступенчатая пирамида с обелиском на вершине, ходили по улицам люди и нелюди, звенели украшения женщин, надрывали глотки торговцы. Но на лицах, что в прошлый раз отражали лишь покой и довольство, можно было заметить тревогу и страх.
От дома к дому ходили выбритые наголо мужчины. На боку у каждого висела объемистая сумка из сушеной травы, на лбу выделялась отметка – треугольник из черных точек, а на правой руке виднелся медный браслет, украшенный бледно-зеленым камушком.
Когда двое обладателей блестящих лысин вынесли на улицу старую женщину, уложили на носилки и принялись окуривать дымом от горевших пучков какой-то травы, Олег сообразил, что это лекари и что в город с пирамидой пришел мор. И затронул он не только людей – вот завыли сатра, оплакивая собрата, вот двинулась по улицам похоронная процессия, и впереди, на носилках, закрытый тканью цвета крови, лежал бледный и тощий верог.
Стало ясно, почему у горожан такие мрачные лица и почему вершину пирамиды окутывает серый дым.
Наверняка там приносят жертвы, вымаливая у богов прекращения жуткой напасти.
Олег ощутил резкий запах дыма так, словно горело рядом, в нескольких шагах. Попытался оглянуться, вздрогнул и, точно птенец из гнезда, вывалился из видения в реальность.
Дыма хватало и тут, густого, темного, с тем едким привкусом, что дает понять – обугливается нечто покрытое краской. Зверски болело все тело, но в особенности затылок и колени, и еще полоса от правого плеча до левого бока, где ощущалось несильное нажатие.
Мысли в одурманенной башке задвигались с трудом, и в первый момент Олег решил, что он в Афгане, внутри подбитого БМП, и что нужно вылезать из «десанта», пока все не рвануло к чертям или не прилетел еще один подарочек от проклятых «духов». Зашарил вокруг себя, понял, что полоса от плеча к бедру – ремень безопасности, и сообразил, что в десантном отделении не бывает мягких кресел.
Дым душил, заползал в горло, в голове мутилось все сильнее.
Дрожащими руками сумел расстегнуть ремень, нащупал справа дверцу и вывалился из салона «Волги» на сырой асфальт. Холодный, пахнущий бензином ветер ударил в лицо, прояснил мысли.
– Выбрался? – прозвучавший сверху голос принадлежал Аристарху Сергеевичу, и это означало, что отставной капитан жив, не получил серьезных травм и сумел покинуть подбитую машину.
– Выбрался. – Олег оттолкнулся от шершавого асфальта, поднимая тяжелое, налитое болью тело и одновременно пытаясь привести в порядок мысли. – Кто это нас?.. И чем?
– Наблюдатели. Успели в последний момент привязку наложить и по ней навели какую-то пакость… – Аристарх Сергеевич сплюнул на снег, и слюна его оказалась розовой.
На лбу у него виднелась ссадина, темно-зеленый пуховик на плече был разорван, из разрыва торчали белые и серые перышки.
– Машина… бензобак взорвется, – Олег оглянулся на такси.
– Если до сих пор не рванула, то и дальше ничего с ней не будет.
Серая «Волга» выглядела так, словно на нее рухнул метеорит. Закопченное лобовое стекло покрывали трещины, а там, где раньше располагался мотор, темнела заполненная дымом яма. В ее глубине искрило, потрескивало, но взрываться вроде бы не собиралось. Дыму был полон и салон, в сером мареве угадывались очертания уткнувшегося лбом в руль Часовщика.
Какое заклинание применили «бесцветные», Олег не знал, но понимал, что им сильно повезло. Угоди оно в салон, от магов «Золотой розы» остались бы куски окровавленного мяса.
– Таксист наш готов, я проверял, – сказал Аристарх Сергеевич. – Надо взять из вещей все ценное и уходить. Наблюдатели скоро будут здесь, и весь вопрос в том – насколько скоро.
– Да. – Чувствуя себя роботом с давно заржавевшими сочленениями, Олег проковылял к багажнику и поднял крышку. Выволок чемоданчик отставного капитана, вытащил свою сумку. – Паспорт надо забрать, без остального можно обойтись.
Они зашагали прочь от окутанной дымом машины, по обочине, мимо гаражей, туда, где возвышались жилые дома. Ветер донес от АЗС чей-то крик, но ни Олег, ни Аристарх Сергеевич не стали оборачиваться, чтобы проверить, кто кричал и чего хотел.
Свернули за гаражи, разбитая «Волга» пропала из виду, и отставной капитан вытащил из кармана сотовый.
– Надо вызвать машину и сообщить нашим, что происходит, – сказал он, прикладывая аппарат к уху. – Да, я… У нас тут форс-мажор. Нужна срочная эвакуация… Откуда? Район улицы Гаугеля или ближе к центру Сормово. Кто поедет – пусть звонит, сориентируем. Что? Наблюдатели, из Белых Вихрей. Так что нам не помешает и прикрытие. Ладно, понял…
– Что сказали? – спросил Олег.
– Машину обещали, а вот прикрытия не будет. Ждут атаки на источники, даже вассалов подняли.
Маги-вассалы, или, иначе, арендаторы имелись у любого крупного объединения чародеев. Формально они не считались членами «Золотой розы», но за определенную плату пользовались энергией из ее источников, а в случае серьезной опасности выступали под ее «знаменами».
На ходу Олегу стало легче, боль ослабела, а голова прояснилась.
С улицы они свернули в проход между домами, миновали детский сад, и тут Аристарх Сергеевич остановился.
– Ух, погоди, не могу больше, задохнулся, – проговорил он. – Дай мне пару минут.
– «Бесцветные» наверняка зацепились за наши следы. – Олег оглянулся, но не заметил никого, кроме женщины с синей коляской.
– Я знаю, да…
Визг тормозов ударил по ушам, и во двор с улицы вывернул черный джип. Распахнулись дверцы, и из них полезли сосредоточенные деловитые мужчины с пылающими белым и синим огнем жезлами в руках.
– Вот и они, – сказал Олег, с дрожью осознавая, что энергии у него сейчас хватит лишь на то, чтобы сотворить простенький морок или один раз ударить «огнями Архангела Михаила».
А против пяти вооруженных боевыми амулетами магов этого маловато.
«Бесцветные» видели, в каком состоянии находятся беглецы, и поэтому не торопились. Они шагали к людям неспешно, выстроившись цепочкой, и жезлы мерцали, словно елочные лампочки.
Женщина с коляской исчезла, точно провалилась сквозь землю.
Олег ждал, когда враги подойдут поближе, чтобы атаковать с максимально короткой дистанции, а затем пустить в ход кулаки, проверить, насколько хозяева Сормовского кладбища хороши в рукопашной. Краем глаза видел, что сгорбившийся, тяжело дышащий Аристарх Сергеевич глядит в землю, но губы его шевелятся, готовясь произнести заклинание.
– Недалеко вы ушли, – сказал тот, что шел в середине, высокий, с брюшком, заметным даже под теплым длинным плащом. – Был ли смысл так суетиться? Проще было сдаться сразу, тогда вы могли надеяться на снисхождение.
– Снисхождение и «бесцветные»? – усмехнулся Олег. – Эти вещи очень плохо сочетаются.
Заметил кивок Аристарха Сергеевича и резко выбросил руку. С ладони сорвались четыре шарика из прозрачного огня. Три угодили в поднятый для защиты жезл, один врезался в землю и разлетелся на искры. Два луча прошли через место, где только что стоял Олег, но поразили лишь воздух.
А он сам с наслаждением врезал брюхастому Наблюдателю в челюсть.
Тот пискнул, больше от удивления, чем от боли, и упал назад. Олег пнул следующего «бесцветного» в пах, так что тот согнулся и завыл. Прыгнул к третьему, легко ушел от неумелого тычка и ударил сам – раз, второй, жестоко, во всю силу, чтобы вывести противника из строя.
Схватил выпавший из руки врага жезл и едва не заорал от боли – тот оказался горячим, словно головешка. Развернулся к оставшимся на ногах Наблюдателям и обнаружил, что один стоит, как статуя, и даже не моргает, а второй силится двинуться, кривит лицо, напрягает мускулы, но не может, словно его по рукам и ногам сковали невидимые путы.
Аристарх Сергеевич тоже времени даром не терял.
Несколько шагов, два удара, и на асфальте оказалось пять лишившихся сознания Наблюдателей.
– Брось эту штуковину, – сказал отставной капитан, брезгливо сморщившийся при виде трофейного жезла. – Вряд ли она станет подчиняться тебе, да и фонит так, что за километр видно.
Олег разжал ладонь, и амулет брякнулся оземь.
– Идем дальше? – спросил он.
– Идем, – кивнул Аристарх Сергеевич. – Минут десять у нас есть, а там, глядишь, и машина за нами придет…
Но они успели одолеть метров двести, не больше. Почти до конца прошли длинную, выстроенную уступом «хрущевку», когда Олег услышал полный злобы и торжества крик: «Вот они!» Оглянувшись, увидел, что из-за угла дома вывернули те двое Наблюдателей, что были на кладбище: повыше – с жезлом и пониже – с перстнями на пальцах.
– Догнали, проклятые, – сказал Аристарх Сергеевич, – и теперь я не знаю, что делать. Убежать сил нет, сражаться – тоже. В тот раз нам повезло – застали врасплох, да и драться кулаками «бесцветные» не привыкли, все на магию полагаются. Сейчас обездвижат издалека, и только затем подойдут.
– Все равно будем сопротивляться, ерш твою меть! – прорычал Олег, сжимая кулаки.
Сам чувствовал себя слабым, точно после болезни, болели костяшки пальцев, сбитые о морды Наблюдателей. Внутри царила холодная пустота, признак того, что магической силы не осталось вовсе. Но при одной мысли о том, чтобы безропотно сдаться, выкинуть белый флаг, его передергивало, охватывало чувство протеста, сильнейшее отвращение к самому себе.
Вслед за двумя «бесцветными» показались те пятеро, что приехали на черном джипе. Олег ухмыльнулся, заметив, что двое из них ковыляют, один трясет головой, будто пытаясь избавиться от поселившегося в ней гула, а предводитель «светит» фонарем на физиономии.
– Ну что… – Аристарх Сергеевич осекся, когда в спины магам «Золотой розы» ударила волна теплого воздуха. Оранжевые блики упали на снег, крошечные огоньки вспыхнули в глазах разом остановившихся Наблюдателей.
Лицо их предводителя перекосилось от злости.
– И что это у нас тут творится? – сказал кто-то голосом скрипучим, точно старая дверь, а потом раздался звук, похожий одновременно на рычание и на карканье. Заметалось между домов эхо.
Высокий мужчина в сером ватнике и валенках вышел из-за спины Олега и остановился. Здоровенный черный попугай на его плече захлопал крыльями, и по ним побежали белые огоньки.
– Зачем тебе это надо? – спросил предводитель Наблюдателей. – Они виновны и достойны наказания!
Хозяин попугая покачал головой, рыжей, как пламя костра, и небрежно махнул рукой. Каждого из «бесцветных» окутало облако серого тумана, прошитого зелеными, красными и белыми нитями, и все семеро застыли, бессмысленно глядя перед собой и редко-редко моргая.
«Яйцо Брахмы» было наложено мастерски и с немыслимой скоростью. Ближайший час, а то и больше, Наблюдатели проведут в плену сильнейшей иллюзии, наслаждаясь победой над врагами и исполнением прочих желаний.
Рыжий поцокал языком и повернулся к магам «Золотой розы». Стало видно его лицо, блестящее, точно лакированное, острая бородка, безумные глаза и широкая редкозубая улыбка. Птица на плече вновь замахала крыльями и вздыбила хохолок из прозрачных перьев.