Страница:
На поясе Вайсгера-младшего висит устрашающих размеров тесак. Другого оружия Кеннеди и Элис не видят – за исключением непонятного, но явно смертоносного устройства на носу флагманского судна. Впрочем, объемистые красные цилиндры на корме каждого катера вполне могут оказаться глубинными бомбами.
И все же Кеннеди интересуют подробности предстоящей охоты – хотя в успех ее он не верит.
– Что вы собираетесь делать, когда обнаружите Биг-Трэйка? – спрашивает он. Легенда о гигантском лососе рассыпалась в прах, но именно этим именем все до сих пор зовут затаившийся в глубинах ужас.
Дэнфорд Вайсгер смеется:
– Обвяжусь динамитом и прыгну за борт с воплем «Джеронимо-о-о!!!»[20]
Потом добавляет серьезно, кивнув на загадочное орудие на носу своего катера:
– Это китобойная пушка. Но гарпун слегка изменен – вместо относительно слабого заряда, задача которого ранить кита и раскрыть лапы-зазубрины в его теле, туда поставлен кумулятивный пластидовый[21]. Китобои не хотят, чтобы убитый кит тонул слишком быстро – а мне с этой тварью, кем бы она не оказалась, миндальничать незачем. Взрыватель тоже изменен – сработает даже от удара о воду. Я надеюсь оглушить гадину взрывом в случае промаха.
Кеннеди уважительно смотрит на полуторафутовые лапы-зазубрины, сейчас прижатые к корпусу гарпуна. И понимает, отчего пушка только одна: честь последнего выстрела (и семимиллионную премию) Дэнфорд оставляет себе.
Агент ФБР спрашивает:
– Но, как я понимаю, эта штука сработает лишь по цели, поднявшейся на поверхность? А если тварь предпочтет остаться на глубине?
– Как только мы ее засечем, сбросим на дно генераторы ультразвука. – Дэнфорд кивает на красные цилиндрические предметы. – На глубине сразу станет весьма неуютно. Ручаюсь, она выскочит на поверхность как ошпаренная. И я ее пристрелю. Кстати, можете попросить у капитана сачок. Лосося, окуней и форелей тоже поднимется предостаточно.
Капитан (на судне такого размера его звание звучит слишком претенциозно) с ухмылкой слушает эти речи, но выдать сачок не спешит.
– Кстати, а где ваш «мистер Трэйк»? – вспоминает вдруг Кеннеди. – Не захотел участвовать в облаве на тезку?
– Морис умудрился подцепить вчера кессонку, – мрачнеет Дэнфорд. – Несколько дней проведет безвылазно в барокамере… Все, отплываем. – И он повторяет команду в микрофон.
Катера по очереди отваливают от пирса и выстраиваются в походную кильватерную колонну. Воздушная поддержка – небольшой двухместный вертолет – уже кружит над головами. Охота начинается.
Эхолоты выставлены на максимальный сектор охвата – но Кеннеди опасается, что тварь все же отыщет щель в невидимом неводе – и ускользнет незамеченной. Он совершенно забыл, что полтора часа назад не верил в возможность успеха. Азарт ловли захлестнул его с головой. Он натянут как струна, каждую секунду ожидая, что по экрану эхолота скользнет огромная размытая тень.
Элис спокойна и скептична. Вымершие миллионы лет назад тримаглодоны плавать в курортных озерах никак не могут – в этом она уверена. Значит, кто-то вполне реальный и современный сделал слепок с окаменевших челюстей – и искать его надо не в глубинах, а на суше. Всё очень просто. Азарт Кеннеди и Дэнфорда кажется ей проявлением мальчишества, до глубоких седин таящегося в каждом мужчине…
– Проскочит, точно проскочит, – нервно говорит Кеннеди капитану. – Плотнее надо идти… Неужели не могли найти еще катеров?
Капитан спокоен. Он знает, что установленная на борту вертолета аппаратура позволяет охватить огромную зону – почти от берега до берега. Тварь не уйдет. Объяснить это Кеннеди он не успевает.
– Есть! Засекли! – Голос Дэнфорда в наушниках звенит от возбуждения – именно с его катером держит связь вертолет.
Кеннеди сообщает Элис (наушников для нее не хватило) радостную весть. Она удивлена. Уверена: какая-то ошибка. В таком возбужденном состоянии легко принять желаемое за действительное.
Дэнфорд торопливо отдает команды, эфир наполняется номерами катеров, цифрами курса и дистанции. Цепочка суденышек изгибается дугой. За борт летят красные цилиндры, выстраивая на дне непреодолимый для твари барьер.
Критическая фаза – петля сжимается. Тень уже мечется на всех экранах. Нервы у ловцов звенят, как клинки из дамасской стали. Бешено стучащие сердца гонят по жилам перенасыщенную адреналином кровь. Даже Элис против воли захвачена азартом схватки.
– Готово! – Вопль Дэнфорда чуть не оглушает Кеннеди. – Вот она, моя хорошая!!!
Кеннеди смотрит на озеро – и видит на поверхности быстро движущийся след – две расходящихся волны. Саму тварь отсюда не видно. Но ясно, что она жмется к берегу, пытается ускользнуть.
Флагманский катер вырывается вперед из цепи загонщиков – несется следом за дичью.
Та, словно почуяв смертельную угрозу, ныряет – и Кеннеди кажется, что в последнюю секунду тварь резко изменила курс.
Дружный вздох разочарования. Элис раздосадовано бьет кулаком по фальшборту. Капитан хмурится.
– Ерунда! – Голос Дэнфорда полон прежнего ликования. – Поздно! Дольше нескольких секунд на глубине не выдержит!
На поверхности и в самом деле мечутся ошалевшие рыбы, некоторые способны удивить размерами даже бывалых рыбаков – но никто не обращает на них внимания. Все жаждут заполучить голову другой дичи.
Кеннеди видит, как фигура в штормовке, балансируя и хватаясь за леер, торопливо огибает надстройку флагманского катера по узенькому покатому уступу верхней палубы – Дэнфорд спешит к своему орудию. И тут…
Удар.
Флагманский катер резко подпрыгивает, кренится.
Дэнфорд, раскинув руки, летит за борт.
Флагман несется дальше.
Строй катеров мгновенно ломается. Охотники спешат к флагману – он тоже поворачивает, закладывает дугу, направляясь к месту падения Дэнфорда. А там…
Там на воде расплывается и густеет красная клякса…
Кто-то на флагмане отчаянно бежит к пушке, – и разворачивает ее в направлении кровавого пятна, торопливо и неприцельно. Грохот выстрела. Почти сразу – еще один, это взрывается гарпун – гораздо слабее, чем представлял Кеннеди по словам Дэнфорда. Два катера в суматохе сталкиваются. На других за борт швыряют оставшиеся генераторы – лихорадочно, без какого-либо плана. Случайный канонир на носу флагмана пытается вновь зарядить орудие – ничего не получается. Все напряженно всматриваются в поверхность воды, в ожидании результатов первого выстрела…
Но там ничего. Лишь медленно ширится, становясь все более бледным, кровавое пятно.
Охота закончена.
РАССЛЕДОВАНИЕ.
– Вайсгер, – неприязненно сказал Кайзерманн и осушил стакан с «Кровавой Мэри», уже третий сегодня. – Носится как угорелый со своей свитой…
Кайзерманн был мрачнее тучи. Его в пресловутую свиту не включили. Означать это могло лишь одно – он полностью сброшен со счетов. По крайней мере, в качестве шерифа округа Трэйк.
– Держу пари, – желчно продолжил Кайзерманн, – что он закусил удила, и плевать ему сейчас на бизнес и на озеро. Поднимет на ноги всех и вся, армию, национальную гвардию… Забросает озеро бомбами с плотностью пять-шесть тонн на гектар. Или сольет несколько миллионов баррелей концентрированной кислоты. Серной. Разъяренный Вайсгер– это, знаете ли… Ни перед чем не остановится. Весь в папашу.
Кеннеди не ответил. Джон Вайсгер при их первой встрече произвел впечатление человека, на редкость умеющего держать себя в руках. И даже при второй, когда пришлось рассказывать подробности столь трагично завершившейся охоты, – казалось, что обуревавшие старика эмоции бушуют за несокрушимой броневой стеной воли миллионера.
Говорить о трагедии на озере Кеннеди больше не хотелось, и он спросил:
– Каково состояние пострадавших при вчерашней попытке побега?
За всей сегодняшней свистопляской расспросить об этом Кайзерманна он не успел.
– У Хэмфри сотрясение, перелом двух ребер, рана на щеке – но жить будет, опасности никакой, – понуро сказал шериф. – Корнелиус лежит в коме, с шансами пятьдесят на пятьдесят. Но если выкарабкается, то бегать из-под стражи больше не сможет. И за чужими женами – тоже. Пуля попала в позвоночник, ниже пояса все парализовано.
– Интересно, зачем он пошел на эту авантюру, если не чувствовал за собой вины в двух убийствах? – недоуменно спросил Кеннеди.
– А хрен его знает, – выказал поразительное равнодушие шериф. И неожиданно добавил: – Уеду к черту. Куда-нибудь в эмираты…
– Шериф…
Кайзерманн опрокинул четвертую «Мэри».
– Ну что: шериф, шериф… Могу я раз в году расслабиться? Сам знаю, что никуда не уеду. Род Кайзерманнов живет в этих краях полторы сотни лет, и какому-то надутому говнюку меня с места не согнать. – И он опять неожиданно повернул тему: – Жениться надо. А то, глядишь, останусь последним в роду… Да не смотрите вы так на меня, Кеннеди. Завтра займусь плотно этим Корнелиусом, прослежу каждый его шаг, каждый вздох и каждый пук за последние месяцы. С чего вы взяли, что алиби в последнем убийстве снимает подозрение в первых двух? Он, конечно, по натуре волк-одиночка, но мог все-таки иметь сообщника…
– Я думал, что сегодняшняя облава…
– А вы не думайте! – взорвался вдруг Кайзерманн. – Где труп Дэнфорда? Нету! Мало ли что вы там на волнах углядели. Нету тела – нет и дела.
Кеннеди задумчиво смотрел на него. За словами Кайзерманна явно стояло нечто большее, чем он произнес вслух… У агента мелькнуло подозрение, что они с шерифом с разных концов подошли к одним и тем же выводам – вот только захочет ли Кайзерманн признать их истинными хотя бы наедине с собой? Сомнительно. Хотя в нынешнем его состоянии можно ждать всего…
Над головой снова загрохотало. Вертолет Вайсгера опять поднялся в воздух.
Опустив взгляд с небес, Кеннеди увидел молодую женщину – симпатичную, черноволосую, зашедшую на террасу и тут же покинувшую ее. Ему показалось, что женщина направлялась к Кайзерманну – но, заметив, что шериф не один, изменила свои намерения.
Шериф же, погруженный в мрачные мысли, приход и уход мисс Сароян попросту не видел.
В сделанные выводы он не посвятил никого. Даже Элис. И не потому, что Истерлинг недвусмысленно намекнул: расследование желательно провести в интересах мистера Вайсгера. Нет. В крайнем случае Кеннеди не впервой было бы действовать вопреки воле начальства. Но он и сам испытывал чувство симпатии к Вайсгеру, потерявшему сегодня брата, который был ему по сути сыном…
– Мистер Кеннеди? – портье поднялся ему навстречу. – Вам небольшая посылка. Человек, оставивший ее, попросил отдать только сегодня после полудня, если он сам не вернется и не заберет. Но вы после полудня не появлялись…
Кеннеди нетерпеливым жестом оборвал его оправдания.
– Кто это был? Или, по крайней мере, как выглядел?
К неожиданным посылкам Кеннеди относился с большим подозрением. После взрыва одной, по счастью вовремя сброшенной со стола коробки, слух у него восстанавливался полгода – зарастали барабанные перепонки.
Портье колебался. Кеннеди резким жестом вынул удостоверение ФБР.
– Это был мистер Хэммет, снимающий у нас 214-й номер, – с облегчением поведал портье.
В свертке лежала аудиокассета. Голос Хэммета – голос мертвеца – показался Кеннеди более глухим и мрачным, чем при жизни. Но, может, это только казалось.
«Извините, Кеннеди, что многого не рассказал вам сразу, – без долгих предисловий начал Хэммет. – Но некоторыми дорожками надо шагать самому – пока есть силы. Я – если вы слушаете эту запись – похоже, споткнулся…»
Когда двадцатиминутная запись отзвучала, Кеннеди промотал ее обратно и прослушал снова.
…Головоломка сложилась полностью. Недостающие кусочки идеально встали на место. Никакой радости от этого Кеннеди не испытал.
Он вновь попробовал связаться с Вайсгером – в третий раз за сегодня. Предыдущие попытки успеха не принесли – а при утреннем разговоре потрясенного старика с не менее потрясенными ловцами Кеннеди отнюдь не был уверен в безошибочности мелькнувших у него догадок. Подтверждение он получил два часа назад – издалека, из Европы.
Прямой номер хозяина озера не отвечал. Секретарь сказал то же, что и раньше: ни разговаривать по телефону, ни встречаться мистер Вайсгер сейчас ни с кем не желает; в равной степени бессмысленно оставлять для него сообщения – мистер Вайсгер ими не интересуется.
Но Кеннеди все-таки сообщение оставил. Короткое. Всего два слова и подпись.
Потом вытянулся на кровати, терпеливо ожидая ответа.
Через несколько минут ожидания эмоциональная сторона натуры Кеннеди взяла верх – в душе зашевелились самые черные сомнения. Справился с ними Кеннеди просто, не изобретая велосипедов, – взял уже послуживший сегодня магнитофон и надиктовал, сразу после рассказа Хэммета, получасовое послание для Элис. Затем он совершил короткую прогулку к портье.
Теперь все было сделано правильно.
Оставалось лишь ждать.
ВЕРСИЯ 3.
Разбудил его резкий стук в дверь. Агент вскочил. За окном уже стемнело. Он бросил взгляд на часы. Однако… Почти четыре часа пролетели как одна минута – а чудилось, что только-только прикрыл глаза…
…Вайсгер вошел один. Прямой, напряженный, казалось: тронь – и зазвенит камертонно-чистым звуком. Несколько секунд молча смотрел на Кеннеди, потом сделал характерный жест в районе уха.
– Все чисто, – успокоил Кеннеди. – Проверяю несколько раз в день.
Старик убедился, что дверь плотно притворена. И заговорил, не присаживаясь, сухим безжизненным тоном:
– Что это значит? Что за дикое послание: «Дэнфорд жив?» Играть так на моих чувствах не просто глупо, Кеннеди. Но и опасно.
– Это значит именно то, что значит, – холодно сказал Кеннеди. – Никакой тайнописи. Возможно, мне следовало добавить еще два слова: «скорее всего». Скорее всего, Дэнфорд Вайсгер жив – если в разыгранном им спектакле не произошла вдруг какая-то техническая накладка. Я имею в виду не только сегодняшний, очередной акт – но всю пьесу под названием «Монстр озера».
Вайсгер тяжело опустился на стул. Так же тяжело сказал:
– Объясняйте. И клянусь памятью отца, если ваши объяснения меня не удовлетворят, то…
Он не договорил.
– Хорошо, – кивнул Морлдер. – Но сначала подтвердите несколько моих догадок. Во-первых, кто отвечает в вашем бизнесе за, если так можно выразиться, внешнюю разведку? За сбор информации о конкурентах? Дэнфорд, не так ли?
– Да, но какое это имеет отношение…
– Имеет. Информация о коварных замыслах русского олигарха Баймухаммедова шла к вам через Дэнфорда и какие-то подконтрольные ему структуры, не так ли? Так вот, ваш младший брат вас, мягко говоря, дезинформировал. Мне еще тогда показалось это странным, при первом нашем разговоре: русский скупил земли пять лет назад и так долго медлил с ударом… Можно было гораздо раньше – даже в незнакомой стране – вычислить слабые места соперника, найти и переманить на свою сторону нужных людей. И немедленно нанести удар – не оставляя времени для подготовки контрмер. Думаю, впрочем, что дезинформация Дэнфорда строилась не на пустом месте. Допускаю, что приписываемые планы у Баймухаммедова действительно существовали – пять лет назад. Но я навел справки по нашим служебным каналам. И выяснил: после смены верхушки в Кремле положение Баймухаммедова весьма пошатнулось. Ушли многие люди, лоббировавшие на самом верху его нефтяную империю. В этой ситуации для него происходящее в России неизмеримо важнее схватки за какой-то заокеанский курорт. Уверяю вас, Баймухаммедов просто позабыл сейчас о Трэйклейне – до лучших времен. По крайней мере никакой его деловой активности в Америке не отмечается.
– Тайная скупка акций моих предприятий идет, – упрямо сказал Вайсгер. – Я знаю об этом из независимых источников, никак не связанных с Дэнфордом.
– Идет, – легко согласился Кеннеди. – Но кто за этим стоит? Скажите, одалживал ли у вас Дэнфорд в последнее время деньги? Якобы для развития своих личных предприятий…
Старик не ответил. Но выражение лица позволяло сделать однозначный вывод.
– Одалживал, – констатировал Кеннеди. – И не только у вас. Многие охотно предоставляли предприятиям Дэнфорда товарные кредиты под имя Вайсгера. Проще говоря, в этом году он не заплатил своим поставщикам ни цента. Большая часть выручки, надо думать, откладывалась в ожидании обвала ваших акций. Плюс, я полагаю, ожидаемая премия за «поимку Биг-Трэйка»… Сколько вы ему ссудили, если не секрет? И как сильно расцвели после этого предприятия Дэнфорда?
Вайсгер долго молчал. Потом заговорил. Голос звучал мертво.
– Возможно, я действительно постарел, сам не заметив, когда. Возможно, вожжи действительно выпали у меня из рук… Но из этого никак не следует, что Дэнфорд, что мой Дэнфорд…
Договорил он после длинной паузы:
– Что Дэнфорд – хладнокровный убийца…
– Это следует из многого другого. Например, в разговоре со мной Дэнфорд допустил одну ошибку. Крохотную. Сказал всего два лишних слова. А именно: «Ныряющее блюдце»…
Весь день ее не покидали сомнения. Казалось, что множество заданий, порученных ей на сегодня Кеннеди, служат лишь для отвода глаз. Она моталась по столице штата, выясняя какие-то на ее взгляд совершенно ненужные подробности прошлых дел Хэммета и финансовых операций Баймухаммедова – а внутри росло и крепло убеждение: все это дымовая завеса. Но что она скрывает? И, главное, от кого?
В конце дня появилось подозрение, самое неприятное: от нее самой.
Но зачем?
Что он затеял, услав ее из Трэйк-Бич сразу по завершении злополучной охоты?
Элис давила на газ, игнорируя знаки ограничения скорости.
Вайсгер молча кивнул.
– Я послал запрос в «Корпорасьон»: не поступали в последнее время схожие заказы из Штатов? Выяснилось: год назад некое шоу «Морские гладиаторы» заказало скутер-акулу. Заказ был выполнен. Скутер получился и быстрее, и мощнее лососеобразного – техника за эти годы не стояла на месте. И мягкое покрытие гораздо совершеннее имитировало живое существо, и хвост извивался совсем как натуральный… Что любопытно, шоу с названием «Морские гладиаторы» в США никогда не существовало. Однако фальшивый заказ был полностью оплачен и отгружен. Как вы думаете, если мы попробуем проследить, откуда пришли деньги, то кто окажется в конце цепочки? Баймухаммедов или Дэнфорд Вайсгер?
Старик подавленно молчал. Сгорбился на стуле, плечи опустились. Сейчас он ничем не напоминал подтянутого человека, встречавшего Кеннеди и Элис у крыльца Вайсгер-Холла.
– Но главное даже не в этом. Взгляните. – На стол со стуком опустилась деталь, опознанная Кайзерманном как штуцер от неизвестной конструкции. – Сей предмет нашли у покойного Хэммета – очень близко, кстати, подошедшего к разгадке. Я послал во Францию по факсу фотографию детали, совместно с точными размерами. Ответ «Корпорасьон» был однозначен – это штуцер балластного бака скутера-акулы. Деталь уникальная, вытачивалась специально для этого заказа. Среди запасных частей для скутера имелось несколько таких штуцеров. Один, надо думать, выпал.
Вайсгер поднял голову, посмотрел на деталь. Кеннеди встретился с ним глазами и понял: старик поверил! Может быть, пока не отдает себе в том отчета, но поверил…
Разговор пошел легче. Теперь Вайсгер сам задавал вопросы. Точные, емкие, обдуманные. Казалось, он пытается найти брешь в выкладках Кеннеди. Бреши не было.
– Как он мог технически осуществить убийства? Ведь Кайзерманн нашел у какого-то парня железные челюсти?
– Кайзерманн нашел то, что ему подсунули. Подсунул Дэнфорд. Ведь шериф сообщал вам и ему, что вышел на подозреваемого? Выяснить, о ком речь, не так уж сложно, – если носишь фамилию Вайсгер. Отреагировал на информацию Дэнфорд мгновенно – подложил в трейлер модель челюстей. Старую, не оправдавшую надежд: мускульной силы для имитации укуса не хватало. Ваш брат пытался сбить следствие с пути, получить несколько дней форы… Потом, с его влиянием, он просто замял бы историю. Но Дэнфорд просчитался – Кайзерманн не сообщил ему вовремя об аресте парня. Хотел выложить подозреваемого на блюдечке, с полным признанием. И списать убийство Хэммета на Корнелиуса не получилось. Да еще вмешалась Элис с уникальной методикой идентификации прикуса…
– Стоп. Если мускульной силы не хватало – где он взял соответствующий аппарат? Уж такой-то заказ в любом случае вызвал бы подозрения.
– Дэнфорд собрал его собственноручно, из двух частей. Судя по оригинальной конструкции «прыгунчиков», у него неплохие инженерные способности. При посещении вашего «семейного музея» произошел характерный эпизод: Дэнфорд буквально вырвал у меня из рук электроледоруб, крикнув, что я могу пораниться. Это была ложь. Конструкция ледоруба вполне продуманная и безопасная – удержать его в руках, нажать кнопку и одновременно коснуться рабочей части просто невозможно. Что он хотел скрыть? Следы крови? Тренировался на суше, на каких либо животных? Или переделку для закрепления не предусмотренной инструкцией насадки? Стальных зубов? Не знаю. Но что-то скрыть явно хотел. Думаю, такой ледоруб у Дэнфорда не один. Два, по меньшей мере. И второй сейчас укреплен на скутере – вместе со смертельной насадкой. В заказе специально оговаривался зажим в носовой части.
Наконец, старик спросил о главном.
– Он сам пилотировал скутер?.. Сам… убивал?.. Эти его утренние прогулки…
Кеннеди помедлил с ответом. Подумал: Вайсгер уже не называет брата по имени… «Он, он, он…» И Кеннеди решил немного смягчить удар.
– Не думаю. По крайней мере, не каждый раз. Сегодня, в любом случае, скутером управлял другой человек.
– Кто?
Кеннеди не ответил. Догадаться было не сложно.
– Морис? Но ведь он в барокамере, досрочная разгерметизация смертельно опасна…
– А кто вам сказал, что у него действительно кессонная болезнь? Дэнфорд? И вы поверили, что Морис, такой опытный подводник…
– Поехали. Остальное доскажите по дороге. – Вайсгер неожиданно поднялся со стула. Раздавленный старик с опущенными плечами вновь исчез. Появился пожилой человек – прямой и жесткий, как клинок.
– Куда? – удивился Кеннеди. Не только словам Вайсгера, но и произошедшей с ним перемене.
– В Вайсгер-Холл. Если все обстоит именно так – Морис сидит сейчас в барокамере и делает вид, что никуда не отлучался. Наконец кто-то сможет подтвердить ваши бредовые теории.
– Думаете, подтвердит? – усомнился Кеннеди.
– Подтвердит, – отрезал Вайсгер. И Кеннеди стало не по себе. С таким же лицом, наверное, Вайсгер-отец отдавал приказ убрать с пляжа черных ублюдков… Убрать раз и навсегда.
– Поедем на моей машине, – скомандовал Вайсгер твердо. – Ваша может спугнуть дичь. Вдвоем, я и вы.
– Вы не хотите никого взять с собой? Эти люди могут быть опасны.
– Нет. Это семейное дело, Кеннеди. Считайте, что вас временно усыновили. Пистолет у вас с собой? В нашей семье непослушных детей принято наказывать.
И все же Кеннеди интересуют подробности предстоящей охоты – хотя в успех ее он не верит.
– Что вы собираетесь делать, когда обнаружите Биг-Трэйка? – спрашивает он. Легенда о гигантском лососе рассыпалась в прах, но именно этим именем все до сих пор зовут затаившийся в глубинах ужас.
Дэнфорд Вайсгер смеется:
– Обвяжусь динамитом и прыгну за борт с воплем «Джеронимо-о-о!!!»[20]
Потом добавляет серьезно, кивнув на загадочное орудие на носу своего катера:
– Это китобойная пушка. Но гарпун слегка изменен – вместо относительно слабого заряда, задача которого ранить кита и раскрыть лапы-зазубрины в его теле, туда поставлен кумулятивный пластидовый[21]. Китобои не хотят, чтобы убитый кит тонул слишком быстро – а мне с этой тварью, кем бы она не оказалась, миндальничать незачем. Взрыватель тоже изменен – сработает даже от удара о воду. Я надеюсь оглушить гадину взрывом в случае промаха.
Кеннеди уважительно смотрит на полуторафутовые лапы-зазубрины, сейчас прижатые к корпусу гарпуна. И понимает, отчего пушка только одна: честь последнего выстрела (и семимиллионную премию) Дэнфорд оставляет себе.
Агент ФБР спрашивает:
– Но, как я понимаю, эта штука сработает лишь по цели, поднявшейся на поверхность? А если тварь предпочтет остаться на глубине?
– Как только мы ее засечем, сбросим на дно генераторы ультразвука. – Дэнфорд кивает на красные цилиндрические предметы. – На глубине сразу станет весьма неуютно. Ручаюсь, она выскочит на поверхность как ошпаренная. И я ее пристрелю. Кстати, можете попросить у капитана сачок. Лосося, окуней и форелей тоже поднимется предостаточно.
Капитан (на судне такого размера его звание звучит слишком претенциозно) с ухмылкой слушает эти речи, но выдать сачок не спешит.
– Кстати, а где ваш «мистер Трэйк»? – вспоминает вдруг Кеннеди. – Не захотел участвовать в облаве на тезку?
– Морис умудрился подцепить вчера кессонку, – мрачнеет Дэнфорд. – Несколько дней проведет безвылазно в барокамере… Все, отплываем. – И он повторяет команду в микрофон.
Катера по очереди отваливают от пирса и выстраиваются в походную кильватерную колонну. Воздушная поддержка – небольшой двухместный вертолет – уже кружит над головами. Охота начинается.
Полтора часа спустя
Облава движется от траверза Пфуллэнда к восточной оконечности Трэйклейна – имевшие место нападения обозначили район дислокации твари достаточно четко. Теперь катера идут сильно растянутой цепочкой, перекрывая все озеро.Эхолоты выставлены на максимальный сектор охвата – но Кеннеди опасается, что тварь все же отыщет щель в невидимом неводе – и ускользнет незамеченной. Он совершенно забыл, что полтора часа назад не верил в возможность успеха. Азарт ловли захлестнул его с головой. Он натянут как струна, каждую секунду ожидая, что по экрану эхолота скользнет огромная размытая тень.
Элис спокойна и скептична. Вымершие миллионы лет назад тримаглодоны плавать в курортных озерах никак не могут – в этом она уверена. Значит, кто-то вполне реальный и современный сделал слепок с окаменевших челюстей – и искать его надо не в глубинах, а на суше. Всё очень просто. Азарт Кеннеди и Дэнфорда кажется ей проявлением мальчишества, до глубоких седин таящегося в каждом мужчине…
– Проскочит, точно проскочит, – нервно говорит Кеннеди капитану. – Плотнее надо идти… Неужели не могли найти еще катеров?
Капитан спокоен. Он знает, что установленная на борту вертолета аппаратура позволяет охватить огромную зону – почти от берега до берега. Тварь не уйдет. Объяснить это Кеннеди он не успевает.
– Есть! Засекли! – Голос Дэнфорда в наушниках звенит от возбуждения – именно с его катером держит связь вертолет.
Кеннеди сообщает Элис (наушников для нее не хватило) радостную весть. Она удивлена. Уверена: какая-то ошибка. В таком возбужденном состоянии легко принять желаемое за действительное.
Дэнфорд торопливо отдает команды, эфир наполняется номерами катеров, цифрами курса и дистанции. Цепочка суденышек изгибается дугой. За борт летят красные цилиндры, выстраивая на дне непреодолимый для твари барьер.
Критическая фаза – петля сжимается. Тень уже мечется на всех экранах. Нервы у ловцов звенят, как клинки из дамасской стали. Бешено стучащие сердца гонят по жилам перенасыщенную адреналином кровь. Даже Элис против воли захвачена азартом схватки.
– Готово! – Вопль Дэнфорда чуть не оглушает Кеннеди. – Вот она, моя хорошая!!!
Кеннеди смотрит на озеро – и видит на поверхности быстро движущийся след – две расходящихся волны. Саму тварь отсюда не видно. Но ясно, что она жмется к берегу, пытается ускользнуть.
Флагманский катер вырывается вперед из цепи загонщиков – несется следом за дичью.
Та, словно почуяв смертельную угрозу, ныряет – и Кеннеди кажется, что в последнюю секунду тварь резко изменила курс.
Дружный вздох разочарования. Элис раздосадовано бьет кулаком по фальшборту. Капитан хмурится.
– Ерунда! – Голос Дэнфорда полон прежнего ликования. – Поздно! Дольше нескольких секунд на глубине не выдержит!
На поверхности и в самом деле мечутся ошалевшие рыбы, некоторые способны удивить размерами даже бывалых рыбаков – но никто не обращает на них внимания. Все жаждут заполучить голову другой дичи.
Кеннеди видит, как фигура в штормовке, балансируя и хватаясь за леер, торопливо огибает надстройку флагманского катера по узенькому покатому уступу верхней палубы – Дэнфорд спешит к своему орудию. И тут…
Удар.
Флагманский катер резко подпрыгивает, кренится.
Дэнфорд, раскинув руки, летит за борт.
Флагман несется дальше.
Строй катеров мгновенно ломается. Охотники спешат к флагману – он тоже поворачивает, закладывает дугу, направляясь к месту падения Дэнфорда. А там…
Там на воде расплывается и густеет красная клякса…
Кто-то на флагмане отчаянно бежит к пушке, – и разворачивает ее в направлении кровавого пятна, торопливо и неприцельно. Грохот выстрела. Почти сразу – еще один, это взрывается гарпун – гораздо слабее, чем представлял Кеннеди по словам Дэнфорда. Два катера в суматохе сталкиваются. На других за борт швыряют оставшиеся генераторы – лихорадочно, без какого-либо плана. Случайный канонир на носу флагмана пытается вновь зарядить орудие – ничего не получается. Все напряженно всматриваются в поверхность воды, в ожидании результатов первого выстрела…
Но там ничего. Лишь медленно ширится, становясь все более бледным, кровавое пятно.
Охота закончена.
РАССЛЕДОВАНИЕ.
ФАЗА 4
Кафе на Трэйк-стрит
27 июля 2002 года, 15:42
Сверху раздался грохот винта, серое брюхо вертолета промелькнуло над головой. Винтокрылая машина пронеслась над городком и опустилась вниз. За крышами домов места посадки видно не было, но, похоже, приземлилась она в районе гостиницы «Олд Саймон» – Кеннеди знал, что там неподалеку есть вертолетная площадка.– Вайсгер, – неприязненно сказал Кайзерманн и осушил стакан с «Кровавой Мэри», уже третий сегодня. – Носится как угорелый со своей свитой…
Кайзерманн был мрачнее тучи. Его в пресловутую свиту не включили. Означать это могло лишь одно – он полностью сброшен со счетов. По крайней мере, в качестве шерифа округа Трэйк.
– Держу пари, – желчно продолжил Кайзерманн, – что он закусил удила, и плевать ему сейчас на бизнес и на озеро. Поднимет на ноги всех и вся, армию, национальную гвардию… Забросает озеро бомбами с плотностью пять-шесть тонн на гектар. Или сольет несколько миллионов баррелей концентрированной кислоты. Серной. Разъяренный Вайсгер– это, знаете ли… Ни перед чем не остановится. Весь в папашу.
Кеннеди не ответил. Джон Вайсгер при их первой встрече произвел впечатление человека, на редкость умеющего держать себя в руках. И даже при второй, когда пришлось рассказывать подробности столь трагично завершившейся охоты, – казалось, что обуревавшие старика эмоции бушуют за несокрушимой броневой стеной воли миллионера.
Говорить о трагедии на озере Кеннеди больше не хотелось, и он спросил:
– Каково состояние пострадавших при вчерашней попытке побега?
За всей сегодняшней свистопляской расспросить об этом Кайзерманна он не успел.
– У Хэмфри сотрясение, перелом двух ребер, рана на щеке – но жить будет, опасности никакой, – понуро сказал шериф. – Корнелиус лежит в коме, с шансами пятьдесят на пятьдесят. Но если выкарабкается, то бегать из-под стражи больше не сможет. И за чужими женами – тоже. Пуля попала в позвоночник, ниже пояса все парализовано.
– Интересно, зачем он пошел на эту авантюру, если не чувствовал за собой вины в двух убийствах? – недоуменно спросил Кеннеди.
– А хрен его знает, – выказал поразительное равнодушие шериф. И неожиданно добавил: – Уеду к черту. Куда-нибудь в эмираты…
– Шериф…
Кайзерманн опрокинул четвертую «Мэри».
– Ну что: шериф, шериф… Могу я раз в году расслабиться? Сам знаю, что никуда не уеду. Род Кайзерманнов живет в этих краях полторы сотни лет, и какому-то надутому говнюку меня с места не согнать. – И он опять неожиданно повернул тему: – Жениться надо. А то, глядишь, останусь последним в роду… Да не смотрите вы так на меня, Кеннеди. Завтра займусь плотно этим Корнелиусом, прослежу каждый его шаг, каждый вздох и каждый пук за последние месяцы. С чего вы взяли, что алиби в последнем убийстве снимает подозрение в первых двух? Он, конечно, по натуре волк-одиночка, но мог все-таки иметь сообщника…
– Я думал, что сегодняшняя облава…
– А вы не думайте! – взорвался вдруг Кайзерманн. – Где труп Дэнфорда? Нету! Мало ли что вы там на волнах углядели. Нету тела – нет и дела.
Кеннеди задумчиво смотрел на него. За словами Кайзерманна явно стояло нечто большее, чем он произнес вслух… У агента мелькнуло подозрение, что они с шерифом с разных концов подошли к одним и тем же выводам – вот только захочет ли Кайзерманн признать их истинными хотя бы наедине с собой? Сомнительно. Хотя в нынешнем его состоянии можно ждать всего…
Над головой снова загрохотало. Вертолет Вайсгера опять поднялся в воздух.
Опустив взгляд с небес, Кеннеди увидел молодую женщину – симпатичную, черноволосую, зашедшую на террасу и тут же покинувшую ее. Ему показалось, что женщина направлялась к Кайзерманну – но, заметив, что шериф не один, изменила свои намерения.
Шериф же, погруженный в мрачные мысли, приход и уход мисс Сароян попросту не видел.
Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон»
27 июля 2002 года, 15:58
Головоломка складывалась. Не хватало нескольких фрагментов, но Кеннеди был уверен, что общую картину он представляет правильно.В сделанные выводы он не посвятил никого. Даже Элис. И не потому, что Истерлинг недвусмысленно намекнул: расследование желательно провести в интересах мистера Вайсгера. Нет. В крайнем случае Кеннеди не впервой было бы действовать вопреки воле начальства. Но он и сам испытывал чувство симпатии к Вайсгеру, потерявшему сегодня брата, который был ему по сути сыном…
– Мистер Кеннеди? – портье поднялся ему навстречу. – Вам небольшая посылка. Человек, оставивший ее, попросил отдать только сегодня после полудня, если он сам не вернется и не заберет. Но вы после полудня не появлялись…
Кеннеди нетерпеливым жестом оборвал его оправдания.
– Кто это был? Или, по крайней мере, как выглядел?
К неожиданным посылкам Кеннеди относился с большим подозрением. После взрыва одной, по счастью вовремя сброшенной со стола коробки, слух у него восстанавливался полгода – зарастали барабанные перепонки.
Портье колебался. Кеннеди резким жестом вынул удостоверение ФБР.
– Это был мистер Хэммет, снимающий у нас 214-й номер, – с облегчением поведал портье.
В свертке лежала аудиокассета. Голос Хэммета – голос мертвеца – показался Кеннеди более глухим и мрачным, чем при жизни. Но, может, это только казалось.
«Извините, Кеннеди, что многого не рассказал вам сразу, – без долгих предисловий начал Хэммет. – Но некоторыми дорожками надо шагать самому – пока есть силы. Я – если вы слушаете эту запись – похоже, споткнулся…»
Когда двадцатиминутная запись отзвучала, Кеннеди промотал ее обратно и прослушал снова.
…Головоломка сложилась полностью. Недостающие кусочки идеально встали на место. Никакой радости от этого Кеннеди не испытал.
Он вновь попробовал связаться с Вайсгером – в третий раз за сегодня. Предыдущие попытки успеха не принесли – а при утреннем разговоре потрясенного старика с не менее потрясенными ловцами Кеннеди отнюдь не был уверен в безошибочности мелькнувших у него догадок. Подтверждение он получил два часа назад – издалека, из Европы.
Прямой номер хозяина озера не отвечал. Секретарь сказал то же, что и раньше: ни разговаривать по телефону, ни встречаться мистер Вайсгер сейчас ни с кем не желает; в равной степени бессмысленно оставлять для него сообщения – мистер Вайсгер ими не интересуется.
Но Кеннеди все-таки сообщение оставил. Короткое. Всего два слова и подпись.
Потом вытянулся на кровати, терпеливо ожидая ответа.
Через несколько минут ожидания эмоциональная сторона натуры Кеннеди взяла верх – в душе зашевелились самые черные сомнения. Справился с ними Кеннеди просто, не изобретая велосипедов, – взял уже послуживший сегодня магнитофон и надиктовал, сразу после рассказа Хэммета, получасовое послание для Элис. Затем он совершил короткую прогулку к портье.
Теперь все было сделано правильно.
Оставалось лишь ждать.
ВЕРСИЯ 3.
КЕННЕДИ
Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон»
27 июля 2002 года, 20:58
Ожидание затянулось. Похоже, секретарь Вайсгера не солгал. И Кеннеди, уверенный, что не сумеет сомкнуть глаз после сегодняшних потрясений, неожиданно для себя задремал.Разбудил его резкий стук в дверь. Агент вскочил. За окном уже стемнело. Он бросил взгляд на часы. Однако… Почти четыре часа пролетели как одна минута – а чудилось, что только-только прикрыл глаза…
…Вайсгер вошел один. Прямой, напряженный, казалось: тронь – и зазвенит камертонно-чистым звуком. Несколько секунд молча смотрел на Кеннеди, потом сделал характерный жест в районе уха.
– Все чисто, – успокоил Кеннеди. – Проверяю несколько раз в день.
Старик убедился, что дверь плотно притворена. И заговорил, не присаживаясь, сухим безжизненным тоном:
– Что это значит? Что за дикое послание: «Дэнфорд жив?» Играть так на моих чувствах не просто глупо, Кеннеди. Но и опасно.
– Это значит именно то, что значит, – холодно сказал Кеннеди. – Никакой тайнописи. Возможно, мне следовало добавить еще два слова: «скорее всего». Скорее всего, Дэнфорд Вайсгер жив – если в разыгранном им спектакле не произошла вдруг какая-то техническая накладка. Я имею в виду не только сегодняшний, очередной акт – но всю пьесу под названием «Монстр озера».
Вайсгер тяжело опустился на стул. Так же тяжело сказал:
– Объясняйте. И клянусь памятью отца, если ваши объяснения меня не удовлетворят, то…
Он не договорил.
– Хорошо, – кивнул Морлдер. – Но сначала подтвердите несколько моих догадок. Во-первых, кто отвечает в вашем бизнесе за, если так можно выразиться, внешнюю разведку? За сбор информации о конкурентах? Дэнфорд, не так ли?
– Да, но какое это имеет отношение…
– Имеет. Информация о коварных замыслах русского олигарха Баймухаммедова шла к вам через Дэнфорда и какие-то подконтрольные ему структуры, не так ли? Так вот, ваш младший брат вас, мягко говоря, дезинформировал. Мне еще тогда показалось это странным, при первом нашем разговоре: русский скупил земли пять лет назад и так долго медлил с ударом… Можно было гораздо раньше – даже в незнакомой стране – вычислить слабые места соперника, найти и переманить на свою сторону нужных людей. И немедленно нанести удар – не оставляя времени для подготовки контрмер. Думаю, впрочем, что дезинформация Дэнфорда строилась не на пустом месте. Допускаю, что приписываемые планы у Баймухаммедова действительно существовали – пять лет назад. Но я навел справки по нашим служебным каналам. И выяснил: после смены верхушки в Кремле положение Баймухаммедова весьма пошатнулось. Ушли многие люди, лоббировавшие на самом верху его нефтяную империю. В этой ситуации для него происходящее в России неизмеримо важнее схватки за какой-то заокеанский курорт. Уверяю вас, Баймухаммедов просто позабыл сейчас о Трэйклейне – до лучших времен. По крайней мере никакой его деловой активности в Америке не отмечается.
– Тайная скупка акций моих предприятий идет, – упрямо сказал Вайсгер. – Я знаю об этом из независимых источников, никак не связанных с Дэнфордом.
– Идет, – легко согласился Кеннеди. – Но кто за этим стоит? Скажите, одалживал ли у вас Дэнфорд в последнее время деньги? Якобы для развития своих личных предприятий…
Старик не ответил. Но выражение лица позволяло сделать однозначный вывод.
– Одалживал, – констатировал Кеннеди. – И не только у вас. Многие охотно предоставляли предприятиям Дэнфорда товарные кредиты под имя Вайсгера. Проще говоря, в этом году он не заплатил своим поставщикам ни цента. Большая часть выручки, надо думать, откладывалась в ожидании обвала ваших акций. Плюс, я полагаю, ожидаемая премия за «поимку Биг-Трэйка»… Сколько вы ему ссудили, если не секрет? И как сильно расцвели после этого предприятия Дэнфорда?
Вайсгер долго молчал. Потом заговорил. Голос звучал мертво.
– Возможно, я действительно постарел, сам не заметив, когда. Возможно, вожжи действительно выпали у меня из рук… Но из этого никак не следует, что Дэнфорд, что мой Дэнфорд…
Договорил он после длинной паузы:
– Что Дэнфорд – хладнокровный убийца…
– Это следует из многого другого. Например, в разговоре со мной Дэнфорд допустил одну ошибку. Крохотную. Сказал всего два лишних слова. А именно: «Ныряющее блюдце»…
Шоссе Мэдисон – Трэйк-Бич
27 июля 2002 года, 21:35
Элис выехала из Мэдисона в самом мрачном расположении духа.Весь день ее не покидали сомнения. Казалось, что множество заданий, порученных ей на сегодня Кеннеди, служат лишь для отвода глаз. Она моталась по столице штата, выясняя какие-то на ее взгляд совершенно ненужные подробности прошлых дел Хэммета и финансовых операций Баймухаммедова – а внутри росло и крепло убеждение: все это дымовая завеса. Но что она скрывает? И, главное, от кого?
В конце дня появилось подозрение, самое неприятное: от нее самой.
Но зачем?
Что он затеял, услав ее из Трэйк-Бич сразу по завершении злополучной охоты?
Элис давила на газ, игнорируя знаки ограничения скорости.
Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон»
27 июля 2002 года, 21:38
– «Ныряющие блюдца» последней модификации строила для экспедиции Жак-Ива Кусто французская «Корпорасьон Белль-Вояж-сюр-Мер». Она же пятнадцать лет назад построила для вас скутер в виде гигантского лосося. Правильно?Вайсгер молча кивнул.
– Я послал запрос в «Корпорасьон»: не поступали в последнее время схожие заказы из Штатов? Выяснилось: год назад некое шоу «Морские гладиаторы» заказало скутер-акулу. Заказ был выполнен. Скутер получился и быстрее, и мощнее лососеобразного – техника за эти годы не стояла на месте. И мягкое покрытие гораздо совершеннее имитировало живое существо, и хвост извивался совсем как натуральный… Что любопытно, шоу с названием «Морские гладиаторы» в США никогда не существовало. Однако фальшивый заказ был полностью оплачен и отгружен. Как вы думаете, если мы попробуем проследить, откуда пришли деньги, то кто окажется в конце цепочки? Баймухаммедов или Дэнфорд Вайсгер?
Старик подавленно молчал. Сгорбился на стуле, плечи опустились. Сейчас он ничем не напоминал подтянутого человека, встречавшего Кеннеди и Элис у крыльца Вайсгер-Холла.
– Но главное даже не в этом. Взгляните. – На стол со стуком опустилась деталь, опознанная Кайзерманном как штуцер от неизвестной конструкции. – Сей предмет нашли у покойного Хэммета – очень близко, кстати, подошедшего к разгадке. Я послал во Францию по факсу фотографию детали, совместно с точными размерами. Ответ «Корпорасьон» был однозначен – это штуцер балластного бака скутера-акулы. Деталь уникальная, вытачивалась специально для этого заказа. Среди запасных частей для скутера имелось несколько таких штуцеров. Один, надо думать, выпал.
Вайсгер поднял голову, посмотрел на деталь. Кеннеди встретился с ним глазами и понял: старик поверил! Может быть, пока не отдает себе в том отчета, но поверил…
Разговор пошел легче. Теперь Вайсгер сам задавал вопросы. Точные, емкие, обдуманные. Казалось, он пытается найти брешь в выкладках Кеннеди. Бреши не было.
– Как он мог технически осуществить убийства? Ведь Кайзерманн нашел у какого-то парня железные челюсти?
– Кайзерманн нашел то, что ему подсунули. Подсунул Дэнфорд. Ведь шериф сообщал вам и ему, что вышел на подозреваемого? Выяснить, о ком речь, не так уж сложно, – если носишь фамилию Вайсгер. Отреагировал на информацию Дэнфорд мгновенно – подложил в трейлер модель челюстей. Старую, не оправдавшую надежд: мускульной силы для имитации укуса не хватало. Ваш брат пытался сбить следствие с пути, получить несколько дней форы… Потом, с его влиянием, он просто замял бы историю. Но Дэнфорд просчитался – Кайзерманн не сообщил ему вовремя об аресте парня. Хотел выложить подозреваемого на блюдечке, с полным признанием. И списать убийство Хэммета на Корнелиуса не получилось. Да еще вмешалась Элис с уникальной методикой идентификации прикуса…
– Стоп. Если мускульной силы не хватало – где он взял соответствующий аппарат? Уж такой-то заказ в любом случае вызвал бы подозрения.
– Дэнфорд собрал его собственноручно, из двух частей. Судя по оригинальной конструкции «прыгунчиков», у него неплохие инженерные способности. При посещении вашего «семейного музея» произошел характерный эпизод: Дэнфорд буквально вырвал у меня из рук электроледоруб, крикнув, что я могу пораниться. Это была ложь. Конструкция ледоруба вполне продуманная и безопасная – удержать его в руках, нажать кнопку и одновременно коснуться рабочей части просто невозможно. Что он хотел скрыть? Следы крови? Тренировался на суше, на каких либо животных? Или переделку для закрепления не предусмотренной инструкцией насадки? Стальных зубов? Не знаю. Но что-то скрыть явно хотел. Думаю, такой ледоруб у Дэнфорда не один. Два, по меньшей мере. И второй сейчас укреплен на скутере – вместе со смертельной насадкой. В заказе специально оговаривался зажим в носовой части.
Наконец, старик спросил о главном.
– Он сам пилотировал скутер?.. Сам… убивал?.. Эти его утренние прогулки…
Кеннеди помедлил с ответом. Подумал: Вайсгер уже не называет брата по имени… «Он, он, он…» И Кеннеди решил немного смягчить удар.
– Не думаю. По крайней мере, не каждый раз. Сегодня, в любом случае, скутером управлял другой человек.
– Кто?
Кеннеди не ответил. Догадаться было не сложно.
– Морис? Но ведь он в барокамере, досрочная разгерметизация смертельно опасна…
– А кто вам сказал, что у него действительно кессонная болезнь? Дэнфорд? И вы поверили, что Морис, такой опытный подводник…
– Поехали. Остальное доскажите по дороге. – Вайсгер неожиданно поднялся со стула. Раздавленный старик с опущенными плечами вновь исчез. Появился пожилой человек – прямой и жесткий, как клинок.
– Куда? – удивился Кеннеди. Не только словам Вайсгера, но и произошедшей с ним перемене.
– В Вайсгер-Холл. Если все обстоит именно так – Морис сидит сейчас в барокамере и делает вид, что никуда не отлучался. Наконец кто-то сможет подтвердить ваши бредовые теории.
– Думаете, подтвердит? – усомнился Кеннеди.
– Подтвердит, – отрезал Вайсгер. И Кеннеди стало не по себе. С таким же лицом, наверное, Вайсгер-отец отдавал приказ убрать с пляжа черных ублюдков… Убрать раз и навсегда.
– Поедем на моей машине, – скомандовал Вайсгер твердо. – Ваша может спугнуть дичь. Вдвоем, я и вы.
– Вы не хотите никого взять с собой? Эти люди могут быть опасны.
– Нет. Это семейное дело, Кеннеди. Считайте, что вас временно усыновили. Пистолет у вас с собой? В нашей семье непослушных детей принято наказывать.