Страница:
Ельцина. Вот теперь приходит товарищ Путин. Мы не можем сделать правильного вывода о его правлении, пока не взорвется все, что должно взорваться и не произойдет, все, что должно произойти.
Кое-что уже случилось, и в этом не было ничего, вселяющего надежду и оптимизм. Знаменитая Путинская фраза "замочим в сортире", была слишком широко истолкована исполнителями операции по "защите конституционного строя" и привела к эскалации насилия в Чеченской республике. Конечно, бандиты – есть бандиты, с ними необходима и суровая борьба и суровые методы, Но зачем ковать новых бандитов для незаконных формирований из всего чеченского населения. Как и каждый народ, народ Чечни, предпочитает мир войне. Не хотят воевать старики, не хотят воевать женщины, являются податливым материалом и для войны и для мира дети. Не оглядываясь ли на президента, патриоты вооруженных сил устроили эту неприличную возню с Будановым? Какими мотивами руководствуются военачальники, закрывая глаза на позорные действия наемников из бывшей уголовной шпаны, по отношению к мирным жителям. Чем извинить и объяснить невиданные оскорбления, нанесенные во время "зачисток" гордым жителям гор, когда насилуют матерей, сыновей и дочерей на глазах у всей деревни? Так спрашивается, кто на кого одевает пояс шахида? Или "на верху" не знают? Впрочем, многие до сих пор искренне считают, что товарищ Сталин ничего не знал о зверствах в застенках ЧК и МВД. Конечно, нельзя повлиять на случаи отдельной патологии зверства, но если это превращается в систему, то уместно задать вопрос: кем она формируется – "низом" или "верхом".
Впрочем, не будем о грустном. В конце концов, пишется повесть о моей жизни, и я имею право на собственное местечко на страницах
"Опыта"…
Написав это, я услышал о-очень громкий стук из освещенного светом мировых событий квадратного окошечка телевизора. Господи, что же там еще? – Как всегда ВЛАСТЬ.
Осенние месяцы каким-то особенным образом воздействуют на жажду власти российских политиков. Не будем перечислять прецеденты. Вот и сейчас октябрь-ноябрь выплеснул на отечество Кремлевские страсти.
Выше я говорил, что Путин еще не вполне раскрылся. Но вот, этой осенью плод созрел. Личность президента явственно обозначила главные ценности его идеалов. Разумеется, это – стальная вертикаль правления, в которой Угрюм-Бурчеев выглядит жалким провинциалом.
Перед тем как запустить коготки в привычное к истязанию тело
России, Власть решила поточить их о нефтяного олигарха неугодного своей строптивостью – Михаила Ходорковского. Как говорит холуйская пресса: "Взят за экономические преступления". Но от всего этого дела воняет большой ложью и большими политическими интересами.
Все от начала до конца – пропаганда, фарс и лицемерие. Не говоря уже о вопиющем беззаконии, даже в мелочах этого "дела". Сегодня, 11 ноября 2003 года, адвокаты обжаловали решение Басманного суда в
Мосгорсуде о мере пресечения для Ходорковского. Бесстыдство суда и прокуратуры обнаружилось еще до начала заседания. Суд объявили закрытым даже для поручителей – известных депутатов Госдумы.
Аргументировали это государственной тайной (!). Какая может быть тайна от депутатов, которые, в сущности, и определяют что есть государственная тайна. Да и чисто процедурное беззаконие – не пустить в зал суда на слушание дела поручителей обвиняемого.
Уголовные авторитеты, подозреваемые в убийствах, отпускались под залог, а предприниматель, по крайней мере, на основании выдвинутого обвинения, содержится в клетке. Да и вся возня вокруг "Юкоса", где страдают, по заверению ретивых ветеринаров, даже "кролики и свиноматки", нам, привычным к ураганным облавам госаппарата на неугодных, очень понятна. Мы уже не раз видели, как бросаются пинать лежачего, чиновники всех мастей и инстанции, по зычному оклику из
Кремля. А сейчас, с неведомой ранее настойчивостью, осторожный до последнего времени (по крайней мере, в таких делах) президент, можно сказать, топал ногами и кричал "Ату!". "Никакой истерики"! Самое забавное, что президентский гнев обрушился на компанию, которая первой в стране ввела формы европейского аудита, чтобы сделать прозрачной для общества свою экономическую деятельность, компанию, которая давала самый высокий доход в государственный бюджет – более
5%! Власть не посчиталась не только с людьми, но даже с хозяйственными интересами своего государства, разоряя самое эффективное производство, снижая его капитализацию, обесценивая связанные с нефтяным комплексом предприятия, обрушивая рынок ценных бумаг. Убытки перевалили за десять миллиардов! Конечно, Путин делал это не только для рисовки перед выборами, не только для наказания
Ходорковского из-за его поддержки оппозиционных партий. Здесь прячется глубинный смысл, – конечно, выход на тотальную управляемость, но и еще что-то. Что? Наверно скоро узнаем, хотя, не хотелось бы.
Сумеет ли президент поворошить муравейник пригревшихся у власти, но и держащих скипетр чиновников и олигархов, Семью? – Это отдельный риторический вопрос.
Закрывая телевизионные новости, продолжу о своем.
Честно говоря, с уходом на пенсию, блеснувшая заманчиво свобода пенсионера, грубо вернула меня к реальности российских буден.
Прежде всего, во время строительства иллюзий о благополучии родного микрорайона, с помощью общественного самоуправления, меня хватил инфаркт. Он как бы напомнил о том, что при моем-то опыте и знании российского бюрократа, заниматься таким делом настолько бесперспективно, что лучше поболеть. Болеть в России – это тоже отдельная тема. Если бы всем больным от Камчатки до Калининграда, дать по Калашникову, то в родном отечестве не осталось бы даже больничных стен. Может быть это и преувеличение, но трудно сыскать подряд двух хроников довольных системой советского, а уж тем более капиталистического медицинского обслуживания. Медицина у нас всегда поддерживалась по "остаточному" принципу, а это портило тех, кто представлял ее. Когда в мир иной перешла генерация врачей клявшихся
Гиппократу еще при Николае, возникла генерация "по остаточному принципу", т.е. советская. Конечно, появлялись врачи с моральными принципами, но по мере роста благосостояния советского народа, под воздействием тривиальных обстоятельств, их стойкость начинала терять формы подобно желе под лучами июньского солнца. Лечение было поставлено на поток, персональный больной исчез и появился средне-статистический. Ничего не скажешь – об общем поголовье у нас заботились: боролись с эпидемиями, вакцинировали население, делали прививки, строили санатории для туберкулезных больных, но среди этих оргмероприятий конкретный человек чувствовал себя как-то неуютно.
Я не первый раз оказывался в отечественной больнице, – и в
Верхнем Тагиле с плевритом, и в Заволжье с туберкулезом, и в
Горьком, в Ляховской психушке; и всегда было такое ощущение, что врачей интересую не я, а что-то помимо меня – моя симптоматика.
Впрочем, к Ляхову это не относится, хоть лечение там проводилось традиционно симптоматическое, цель была другая – заклеймить
"контрика". В новой больнице города Заволжье, ставшей гордостью заводской администрации, так как ее строили на деньги ЗМЗ, все было по-советски, с микроскопическим капиталистическим оттенком, – врачи уже успели осознать, что у них "не рыночные" оклады. Попал я туда на скорой помощи, с запретом резких телодвижений. Меня потихоньку кантовали, в приемном покое, в реанимации, где я по ошибке занял место более уважаемого клиента, и, наконец, перекантовали на носилки и через лифт подняли на больничную постель в кардиологическом отделении. Лечение проводилось традиционное, без оглядки на субъективную реакцию больного, если реакция была слишком острой, кормили сустаком и кололи веропомил. Я понимал, откуда
"надуло" мое состояние. Причинная цепь начиналась сорок с лишнем лет назад, в Верхнем Тагиле, через плеврит. Потом Саранская одиночка, откуда я вышел с туберкулезом, потом Заволжская больница, где меня лечили от него пригоршнями паска, потом забитые этим паском и не оклемавшиеся до сегодняшнего дня почки. Отсюда давление, от давления
– гипертрофия левого желудочка сердца, ну, и так далее. Лежа в больнице, я не рассчитывал на серьезное восстановление здоровья медицинскими средствами и продолжал заниматься гимнастикой, постепенно увеличивая нагрузки. За двадцатилетний период с начала занятия гимнастикой составленной из индоевропейских принципов, я пропустил всего лишь несколько дней. И сейчас продолжаю делать это по паре часов ежедневно. Это, конечно, помогает, но не так, как бы хотелось. Тело подчинено законам времени, а они не обращаются вспять и уж тем более не лечатся микстурой.
Выписавшись из больницы, я продолжил работу на стрелковом стенде и попытался продвинуть вопрос о создании на Финском общественного самоуправления. За это время Устав прошел регистрацию, а мой заместитель, пользуясь мандатом председателя, вырубил вдоль дренажных коллекторов более двухсот сорокалетних тополей и берез, и продал их без лишнего шума. Таким образом, берега каналов лишились естественной корневой защиты, а погреба, и без того страдавшие каждую весну, стали подтопляться еще сильнее. Это безобразие администрация проигнорировала и готова была на продолжение сотрудничества с моим заместителем. Но тут появился законно избранный председатель, живой, но совершенно не подходящий для целей местной администрации. Пользуясь тем, что закон о ТОС еще не был утвержден областным законодательным собранием, идею о территориальном самоуправлении похоронили окончательно. Если бы существовала перспектива судебной защиты интересов жителей Финского поселка, то можно было бы попытаться отстоять свои права, но… "А судьи кто?"
Между тем "дела сердечные" если не ухудшались, то, по крайней мере, топтались на месте. Во время зимних перепадов температур и атмосферного давления, я испытывал влияние этих воздействий.
Находиться одному в трех километрах от жилья, пусть даже в неплохих условиях, было не особенно приятно. Пенсию мне, как работающему, платили в сильно урезанном виде; получалось, что если я оставлю стрелковый стенд, мое денежное содержание изменится всего лишь на десять-пятнадцать рублей. Я решил воплотить свою давнюю мечту о полной автономии, окончательно вышел на пенсию и уволился с работы.
У меня всю жизнь имелась склонность вбирать в себя как паук паутину, удерживающие меня в контакте с миром связи. Я потихоньку уходил оттуда, где чувствовал неуютно и не имел возможности что-то изменить. Трескучие собутыльники или собеседники входили в мой мир так же, как это происходит у всех – в силу жизненных или житейских обстоятельств. Но, как я уже говорил, одиночка, которую я покинул в
Саранске, вовсе не покидала меня. Во внешнем мире сохранилось только два друга, которым можно было довериться не опасаясь, что они не поймут и не разделят моего взгляда на мир. Да и они порядком поизносились и устали от жизни. Проблемы, коснувшиеся сознания и тела делали утомительным всякое усилие. Мы встречались довольно редко. Моим миром стала в основном семья и то большое пространство, которое врывалось через узкое окно телевизионного экрана. И еще со мной оставалась неизбывная боль, расплескавшаяся по всей территории моей большой Родины. В этих условиях продолжало работу сознание, вместе с телом постигая опыт присутствия в России. Жизнь продолжалась.
– Видишь ли, – вмешался Йорик, и в его интонациях звучали поучительные нотки, – что хорошо, так это то, что наше сознание работает не за зарплату, Оно реагирует, едва лишь взор упадет на какое-то обстоятельство. Не являешься исключением и ты, в противном случае чего бы я тут делал. Твое "вбирание" нитей связи, вовсе не означает, что ты вошел в матасаматхи. С точки зрения гражданского самосознания ты еще вполне исправный гражданин.
Тут Йорик как всегда был прав. Мое религиозное мироощущение не исключало активной жизненной позиции. Правда, эта позиция носила скорее теоретический, чем практический характер. В практическом плане мне противостоял монстр, который назывался российским обществом, с его многочисленными атомами конкретных людей и поступков. В массе своей они подчинялись правилам системы, я знал, что ничего не могу изменить в их поведении сейчас, но верю, что время вплетает созданные мной идеи в ткань грядущих событий, и что нет человеческих усилий, которые бесследно пропадают в мироздании.
И что бы ни происходило в мире, мы видим это своими глазами, являемся свидетелями происходящего, В наш мир стучат новые угрозы, они требуют нового осмысления, и я пытаюсь понять, что произошло в апокалипсической картине разрушенных "близнецов" на Манхетане. Там, на обломках торгового центра в мир проникает всепоглощающая
НЕНАВИСТЬ. Люди забыли и не хотят понять, что слова Библии, произнесенные тысячи лет назад, по прежнему обращены к нам: "Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его. Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божью". (Ветхий Завет, Бытие, 9. 5-6.)
Потрясенные, мы прильнули к экранам телевизоров, с ужасом постигая реальность современного мира. В таком жестоком виде она не приходила к нам даже в кровавых боевиках раскрученных фантазией
Голливуда. Этот ужас высветил несколько проблем, от рассмотрения которых уходили лидеры мирового сообщества, да и сейчас нет надежды, что они будут поняты до конца и начнут учитываться в действиях правящей элиты стран, считающих себя цивилизованными.
Terreur – страх, ужас, как наследие репрессивной политики якобинцев в период Великой французской революции, перекочевав из
XVIII в XX век, начал победоносное шествие по планете под знаменами ислама после второй мировой войны. Одним из основателей современного терроризма был лауреат Нобелевской премии мира Ясир Арафат. В этом знамение и странный парадокс подхода так называемых "цивилизованных стран" к проблеме терроризма. Неужели Нобелевский комитет, вручая премию мира родоначальнику арабского терроризма считал, что имеет дело не с самим "папой" а с его однофамильцем? Или можно было забыть о реках крови для решения ближневосточных проблем так, как это видят сентиментальные наследники европейских представлений о праве? Или это богатые страны, стыдясь своего богатства, готовы были таким образом расшаркаться перед бедными? Что это гуманизм, или расчет торговцев оружием, вооружающих Восток и лоббирующих свои интересы во всех инстанциях Европейского сообщества? Бесконечные вопросы, на которые мы никогда не получим правдивого ответа.
Поэтому закроем талмуд с официальным комментарием, и попытаемся найти разумный ответ самостоятельно.
У терроризма много граней и много проблем. Это проблемы не только ужаса, который он сеет в Америке, Израиле, Испании, Англии или
Турции. Главные проблемы в его корнях. У нас есть хорошая иллюстрация этой мысли. В свое время Советский Союз, с его репрессивными механизмами тотального контроля жизни граждан, видимо считал, что он никогда не станет жертвой террора. Поэтому руководство рассматривало терроризм как инструмент, не представляющий угрозы для державы и могло использовать его во внешней политике. Идеология распространения коммунистического влияния включала в себя и негласное поддержание таких организаций как Аль-Фатах. Именно в те времена по всему миру рассеивались базы подготовки террористов с советскими инструкторами и советским оружием. И вот мы пожинаем плоды посеянного зла. Мы бы хотели забыть прошлое, стать частью благополучного мира. Но грехи не пускают. Слишком много связывает еще нашу страну с одиозными фигурами мировой политики. Это прорывается в рецидивах имперского мировоззрения, это появляется как отрыжка в заявлениях носителей вируса этой идеологии. Советский Союз был надеждой беднейших регионов планеты, символом справедливого миропорядка, в котором будет положен конец гегемонии капитализма, эксплуатирующего отсталые страны…
Плевелы этой веры еще гонятся по миру доктринами восточных диктаторов. Мы уже протрезвели и решили строить для себя иной мир.
Но вот, придя в этот мир, что же увидели в нем? Цепи, которые считали разорванными.
Могущественная страна любит поиграть мускулами. Советский Союз показал силу в Афганистане. Соединенные Штаты не хотели отставать и противопоставили вторжению – арабский джихад, поддержав его своими капиталами. Нынешний враг американцев номер один, Усама Бен Ладан, выступал в Афганистане как эмиссар ЦРУ. Что же получили великие державы? Россия XXI века пожинает плоды этой игры мускулами.
Порожденная ненависть пришла в наш дом через Таджикистан и Чечню.
Афганские талибы вооружают советским оружием всех мусульман способных ненавидеть русских и европейскую культуру. От террористических банд поддержанных миллиардером Усама Бен Ладаном, тянутся нити кровавых преступлений исполненных американским оружием против американцев. Странно, с какой легкостью был превращен дружественный Афганистан в заклятого врага России. С какой легкостью религиозный фанатизм, поддержанный американцами в арабском мире, обратился на своего покровителя. И здесь раскрылось обстоятельство еще одного болезненного фактора современного мира.
Нищий Восток испытывает больше непримиримой ненависти к богатой
Америке, пусть даже и поддержавшей его в трудную минуту, чем к небогатой России, совершившей прямую интервенцию и пролившей мусульманскую кровь. Нищета населения беднейших стран, превратилась в тот источник ненависти, который так легко эксплуатировать в целях фюреров международного терроризма. Гигантские средства, миллиарды долларов, идут не на развитие этих регионов, обучение, облагораживание культуры, а идут на то, чтобы вооружить эту ненависть и сделать ее более непримиримой. Эту ненависть вооружает, с использованием новейших технологий, Россия, цивилизованная Европа и процветающая Америка. Богатство арабского мира, созданное самой землей, превращается в нефтедоллары и превращается в оружие. Оно сделало процветающими некоторые мусульманские страны, оно же протянуло невидимые нити зависимости, связавшие богатых с нищетой и терроризмом, сделало заложниками смертельного шантажа. Капиталу безразлична культура и человеческая жизнь. Его сокровенный смысл – в разбухании. Поэтому он пьет соки там, где еще не высохла река страданий и ненависти, где человеческая смерть приносит большие прибыли. Но не следует забывать, что за капиталом стоит человеческое сознание, совесть или цинизм тех, кто обладает им. И здесь мы опять попадаем в головокружительную сферу проблем.
От централизованной системы распределения ресурсов, мы перешли к системе их частного владения. Появились олигархи, и целые отрасли народного хозяйства оказались в их собственности. Отличительным знаком такой формы капитала стало его безответственное использование. Мы сделались свидетелями исчезновения целых городов на Севере, хищнической эксплуатации несметных богатств и разрушения городской инфраструктуры Норильска. Мы видим, как замерзает
Владивосток, мы чувствуем, как построенная нами Россия превратилась в источник эксплуатации, через систему жилищных поборов. Мы видим кричащую роскошь нефтяных и газовых магнатов, мы видим дворцы и самолеты управляющих РАО ЕЭС, и знаем, что это они отключают больницы и школы, что по их вине в квартирах люди сидят без тепла и света. Мы знаем также имена тех, кто за этим стоит. Каким должен быть внутренний мир людей, сеющих в стране, где они родились и выросли, семена ненависти. Неужели они думают, что не найдется новых
Ульяновых и Троцких, которые захотят использовать ненависть – это мощное оружие политической борьбы?! Неужели они думают, что не найдется такого же безответственного капитала, который захочет в своих интересах вооружить эту ненависть?! Нам недостаточно воинствующего ислама, мы хотим получить внутренний фронт вооруженного противостояния уже сейчас расколовшегося общества?!
Богатство и нищета! Мы знаем, что на Ставрополье криминальный капитал объединяется с профессиональными террористами, преследуя собственные цели. Мы знаем, что по всей Руси, от Владивостока до
Калининграда гремят взрывы на складах оружия и бушуют пожары в военных арсеналах. Военные прокуратуры могут скрывать секрет полишинеля, но для любого человека, обладающего здравым смыслом, понятно, что происходит на этих складах. Там прячут следы торговли оружием, оружием, убивающем нас и наших детей. Моральное состояние
Отечества просто ужасающее. О какой нравственности можно говорить, глядя на то, что творят суды?! Некоторые судьи доходят до того, что используют судебную машину для присвоения чужой собственности. И это тоже генерирует энергию раскола общества, усиливает опасность нашего бытия. Уже сейчас нередки случаи, когда убивают за деньги, когда подкладывают бомбы просто для того, чтобы заработать. И самое страшное, что внутри этой ненависти, несправедливости и безответственности растут наши дети. Здесь созревает их сознание.
Здесь они учатся видеть мир своими глазами. Можно представить каким сформируется их отношение к гражданскому долгу. Из них могут получиться преступники, фанатики терроризма, смертники. Таких нужно совсем немного, чтобы потрясать общество. Способна ли Россия найти в себе достаточно благоразумия, чтобы остановить это опасное сползание в хаос?
И вот это ужасающее, происшедшее на глазах у всего мира преступление в Нью-Йорке и Вашингтоне. Исполнителями его стали арабы. Чем провинились перед ними посетители торгового центра? Ведь там были не только христиане. Там наверняка были и мусульмане как американского, так и арабского происхождения. В самолетах тоже были арабы, которые не хотели умирать во имя джихада.
Где корни этой ненависти? В вероисповеданиях ли, в различиях ли культур? Да, и в этом тоже. Европейские ценности отличаются от
Восточных. Но Библия и Коран проповедуют милосердие. А побеждает ненависть. Что нужно сделать, чтобы положить отличия в основу идеологии убийства? Ненависть нужно организовать, оплатить, вооружить и направить. Ее нужно подогревать с первого жизненного вдоха. Организаторами действия должны быть безумцы или фанатики, мизантропы, одержимые манией величия или жаждущие наживы, иными словами, – враги рода человеческого. Они есть. Они обладают капиталами. И как не странно, они управляют нами и с той и с другой стороны. Сейчас и в России они получили капиталы, способные уничтожать. А человечество почему-то считает их элитой общества и не находит сил посадить в клетку или в сумасшедший дом.
С 1970 гг. используется термин "международный терроризм", который
ООН, в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, определяет как "совершение, организацию, содействие осуществлению, финансирование или поощрение агентами или представителями одного государства против другого государства или попустительство с их стороны совершению таких актов, которые направлены против лиц или собственности и которые по своему характеру имеют цель вызвать страх у государственных деятелей, групп лиц или населения в целом". Мы видим, насколько расплывчата и беспомощная такая формулировка перед лицом реальных событий. Такая же беспомощность уже была продемонстрирована, когда талибы решили уничтожить в Афганистане статуи Будды – достояние всего человечества. Уже тогда на нас дохнуло безумие, в котором ощущался не только религиозный фанатизм. Быть может, трагедия 11 сентября в
Америке заставит ООН пересмотреть отношение к терроризму? Но это трудно представить, если учесть, что в процессах голосования принимают участие 184 государства, многие из которых поглядывают на
Америку и Европу с недоброжелательной завистью. Здесь много всяческих "но". Стоит в этой связи вспомнить июньский саммит
"восьмерки" в Генуе. Протесты антиглобалистов. Почему они так хорошо организованы? Что стоит за этой загадкой, – спецслужбы, деньги стран-изгоев или стремление сильных мира сего создать шум вокруг себя и поиграть в демократию? Нет ответа. Демократия хороша, пока она не пахнет кровью.
Хотелось бы пожелать лидерам мирового сообщества больше ответственности, более глубокого понимания существа происходящих в мире процессов и переосмысления своего отношения к терроризму. Пора понять, что террорист – воюющая сторона, применяющая для достижения своих целей средства уничтожения не только "живой силы противника", но всех, кого настигнут капризы его оружия. Если для наказания террориста и требуется правый суд, наказание должно соответствовать законам военного времени. Тот, кто уничтожает жизнь, не имеет права на жизнь. "Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию".
Кое-что уже случилось, и в этом не было ничего, вселяющего надежду и оптимизм. Знаменитая Путинская фраза "замочим в сортире", была слишком широко истолкована исполнителями операции по "защите конституционного строя" и привела к эскалации насилия в Чеченской республике. Конечно, бандиты – есть бандиты, с ними необходима и суровая борьба и суровые методы, Но зачем ковать новых бандитов для незаконных формирований из всего чеченского населения. Как и каждый народ, народ Чечни, предпочитает мир войне. Не хотят воевать старики, не хотят воевать женщины, являются податливым материалом и для войны и для мира дети. Не оглядываясь ли на президента, патриоты вооруженных сил устроили эту неприличную возню с Будановым? Какими мотивами руководствуются военачальники, закрывая глаза на позорные действия наемников из бывшей уголовной шпаны, по отношению к мирным жителям. Чем извинить и объяснить невиданные оскорбления, нанесенные во время "зачисток" гордым жителям гор, когда насилуют матерей, сыновей и дочерей на глазах у всей деревни? Так спрашивается, кто на кого одевает пояс шахида? Или "на верху" не знают? Впрочем, многие до сих пор искренне считают, что товарищ Сталин ничего не знал о зверствах в застенках ЧК и МВД. Конечно, нельзя повлиять на случаи отдельной патологии зверства, но если это превращается в систему, то уместно задать вопрос: кем она формируется – "низом" или "верхом".
Впрочем, не будем о грустном. В конце концов, пишется повесть о моей жизни, и я имею право на собственное местечко на страницах
"Опыта"…
Написав это, я услышал о-очень громкий стук из освещенного светом мировых событий квадратного окошечка телевизора. Господи, что же там еще? – Как всегда ВЛАСТЬ.
Осенние месяцы каким-то особенным образом воздействуют на жажду власти российских политиков. Не будем перечислять прецеденты. Вот и сейчас октябрь-ноябрь выплеснул на отечество Кремлевские страсти.
Выше я говорил, что Путин еще не вполне раскрылся. Но вот, этой осенью плод созрел. Личность президента явственно обозначила главные ценности его идеалов. Разумеется, это – стальная вертикаль правления, в которой Угрюм-Бурчеев выглядит жалким провинциалом.
Перед тем как запустить коготки в привычное к истязанию тело
России, Власть решила поточить их о нефтяного олигарха неугодного своей строптивостью – Михаила Ходорковского. Как говорит холуйская пресса: "Взят за экономические преступления". Но от всего этого дела воняет большой ложью и большими политическими интересами.
Все от начала до конца – пропаганда, фарс и лицемерие. Не говоря уже о вопиющем беззаконии, даже в мелочах этого "дела". Сегодня, 11 ноября 2003 года, адвокаты обжаловали решение Басманного суда в
Мосгорсуде о мере пресечения для Ходорковского. Бесстыдство суда и прокуратуры обнаружилось еще до начала заседания. Суд объявили закрытым даже для поручителей – известных депутатов Госдумы.
Аргументировали это государственной тайной (!). Какая может быть тайна от депутатов, которые, в сущности, и определяют что есть государственная тайна. Да и чисто процедурное беззаконие – не пустить в зал суда на слушание дела поручителей обвиняемого.
Уголовные авторитеты, подозреваемые в убийствах, отпускались под залог, а предприниматель, по крайней мере, на основании выдвинутого обвинения, содержится в клетке. Да и вся возня вокруг "Юкоса", где страдают, по заверению ретивых ветеринаров, даже "кролики и свиноматки", нам, привычным к ураганным облавам госаппарата на неугодных, очень понятна. Мы уже не раз видели, как бросаются пинать лежачего, чиновники всех мастей и инстанции, по зычному оклику из
Кремля. А сейчас, с неведомой ранее настойчивостью, осторожный до последнего времени (по крайней мере, в таких делах) президент, можно сказать, топал ногами и кричал "Ату!". "Никакой истерики"! Самое забавное, что президентский гнев обрушился на компанию, которая первой в стране ввела формы европейского аудита, чтобы сделать прозрачной для общества свою экономическую деятельность, компанию, которая давала самый высокий доход в государственный бюджет – более
5%! Власть не посчиталась не только с людьми, но даже с хозяйственными интересами своего государства, разоряя самое эффективное производство, снижая его капитализацию, обесценивая связанные с нефтяным комплексом предприятия, обрушивая рынок ценных бумаг. Убытки перевалили за десять миллиардов! Конечно, Путин делал это не только для рисовки перед выборами, не только для наказания
Ходорковского из-за его поддержки оппозиционных партий. Здесь прячется глубинный смысл, – конечно, выход на тотальную управляемость, но и еще что-то. Что? Наверно скоро узнаем, хотя, не хотелось бы.
Сумеет ли президент поворошить муравейник пригревшихся у власти, но и держащих скипетр чиновников и олигархов, Семью? – Это отдельный риторический вопрос.
Закрывая телевизионные новости, продолжу о своем.
Честно говоря, с уходом на пенсию, блеснувшая заманчиво свобода пенсионера, грубо вернула меня к реальности российских буден.
Прежде всего, во время строительства иллюзий о благополучии родного микрорайона, с помощью общественного самоуправления, меня хватил инфаркт. Он как бы напомнил о том, что при моем-то опыте и знании российского бюрократа, заниматься таким делом настолько бесперспективно, что лучше поболеть. Болеть в России – это тоже отдельная тема. Если бы всем больным от Камчатки до Калининграда, дать по Калашникову, то в родном отечестве не осталось бы даже больничных стен. Может быть это и преувеличение, но трудно сыскать подряд двух хроников довольных системой советского, а уж тем более капиталистического медицинского обслуживания. Медицина у нас всегда поддерживалась по "остаточному" принципу, а это портило тех, кто представлял ее. Когда в мир иной перешла генерация врачей клявшихся
Гиппократу еще при Николае, возникла генерация "по остаточному принципу", т.е. советская. Конечно, появлялись врачи с моральными принципами, но по мере роста благосостояния советского народа, под воздействием тривиальных обстоятельств, их стойкость начинала терять формы подобно желе под лучами июньского солнца. Лечение было поставлено на поток, персональный больной исчез и появился средне-статистический. Ничего не скажешь – об общем поголовье у нас заботились: боролись с эпидемиями, вакцинировали население, делали прививки, строили санатории для туберкулезных больных, но среди этих оргмероприятий конкретный человек чувствовал себя как-то неуютно.
Я не первый раз оказывался в отечественной больнице, – и в
Верхнем Тагиле с плевритом, и в Заволжье с туберкулезом, и в
Горьком, в Ляховской психушке; и всегда было такое ощущение, что врачей интересую не я, а что-то помимо меня – моя симптоматика.
Впрочем, к Ляхову это не относится, хоть лечение там проводилось традиционно симптоматическое, цель была другая – заклеймить
"контрика". В новой больнице города Заволжье, ставшей гордостью заводской администрации, так как ее строили на деньги ЗМЗ, все было по-советски, с микроскопическим капиталистическим оттенком, – врачи уже успели осознать, что у них "не рыночные" оклады. Попал я туда на скорой помощи, с запретом резких телодвижений. Меня потихоньку кантовали, в приемном покое, в реанимации, где я по ошибке занял место более уважаемого клиента, и, наконец, перекантовали на носилки и через лифт подняли на больничную постель в кардиологическом отделении. Лечение проводилось традиционное, без оглядки на субъективную реакцию больного, если реакция была слишком острой, кормили сустаком и кололи веропомил. Я понимал, откуда
"надуло" мое состояние. Причинная цепь начиналась сорок с лишнем лет назад, в Верхнем Тагиле, через плеврит. Потом Саранская одиночка, откуда я вышел с туберкулезом, потом Заволжская больница, где меня лечили от него пригоршнями паска, потом забитые этим паском и не оклемавшиеся до сегодняшнего дня почки. Отсюда давление, от давления
– гипертрофия левого желудочка сердца, ну, и так далее. Лежа в больнице, я не рассчитывал на серьезное восстановление здоровья медицинскими средствами и продолжал заниматься гимнастикой, постепенно увеличивая нагрузки. За двадцатилетний период с начала занятия гимнастикой составленной из индоевропейских принципов, я пропустил всего лишь несколько дней. И сейчас продолжаю делать это по паре часов ежедневно. Это, конечно, помогает, но не так, как бы хотелось. Тело подчинено законам времени, а они не обращаются вспять и уж тем более не лечатся микстурой.
Выписавшись из больницы, я продолжил работу на стрелковом стенде и попытался продвинуть вопрос о создании на Финском общественного самоуправления. За это время Устав прошел регистрацию, а мой заместитель, пользуясь мандатом председателя, вырубил вдоль дренажных коллекторов более двухсот сорокалетних тополей и берез, и продал их без лишнего шума. Таким образом, берега каналов лишились естественной корневой защиты, а погреба, и без того страдавшие каждую весну, стали подтопляться еще сильнее. Это безобразие администрация проигнорировала и готова была на продолжение сотрудничества с моим заместителем. Но тут появился законно избранный председатель, живой, но совершенно не подходящий для целей местной администрации. Пользуясь тем, что закон о ТОС еще не был утвержден областным законодательным собранием, идею о территориальном самоуправлении похоронили окончательно. Если бы существовала перспектива судебной защиты интересов жителей Финского поселка, то можно было бы попытаться отстоять свои права, но… "А судьи кто?"
Между тем "дела сердечные" если не ухудшались, то, по крайней мере, топтались на месте. Во время зимних перепадов температур и атмосферного давления, я испытывал влияние этих воздействий.
Находиться одному в трех километрах от жилья, пусть даже в неплохих условиях, было не особенно приятно. Пенсию мне, как работающему, платили в сильно урезанном виде; получалось, что если я оставлю стрелковый стенд, мое денежное содержание изменится всего лишь на десять-пятнадцать рублей. Я решил воплотить свою давнюю мечту о полной автономии, окончательно вышел на пенсию и уволился с работы.
У меня всю жизнь имелась склонность вбирать в себя как паук паутину, удерживающие меня в контакте с миром связи. Я потихоньку уходил оттуда, где чувствовал неуютно и не имел возможности что-то изменить. Трескучие собутыльники или собеседники входили в мой мир так же, как это происходит у всех – в силу жизненных или житейских обстоятельств. Но, как я уже говорил, одиночка, которую я покинул в
Саранске, вовсе не покидала меня. Во внешнем мире сохранилось только два друга, которым можно было довериться не опасаясь, что они не поймут и не разделят моего взгляда на мир. Да и они порядком поизносились и устали от жизни. Проблемы, коснувшиеся сознания и тела делали утомительным всякое усилие. Мы встречались довольно редко. Моим миром стала в основном семья и то большое пространство, которое врывалось через узкое окно телевизионного экрана. И еще со мной оставалась неизбывная боль, расплескавшаяся по всей территории моей большой Родины. В этих условиях продолжало работу сознание, вместе с телом постигая опыт присутствия в России. Жизнь продолжалась.
– Видишь ли, – вмешался Йорик, и в его интонациях звучали поучительные нотки, – что хорошо, так это то, что наше сознание работает не за зарплату, Оно реагирует, едва лишь взор упадет на какое-то обстоятельство. Не являешься исключением и ты, в противном случае чего бы я тут делал. Твое "вбирание" нитей связи, вовсе не означает, что ты вошел в матасаматхи. С точки зрения гражданского самосознания ты еще вполне исправный гражданин.
Тут Йорик как всегда был прав. Мое религиозное мироощущение не исключало активной жизненной позиции. Правда, эта позиция носила скорее теоретический, чем практический характер. В практическом плане мне противостоял монстр, который назывался российским обществом, с его многочисленными атомами конкретных людей и поступков. В массе своей они подчинялись правилам системы, я знал, что ничего не могу изменить в их поведении сейчас, но верю, что время вплетает созданные мной идеи в ткань грядущих событий, и что нет человеческих усилий, которые бесследно пропадают в мироздании.
И что бы ни происходило в мире, мы видим это своими глазами, являемся свидетелями происходящего, В наш мир стучат новые угрозы, они требуют нового осмысления, и я пытаюсь понять, что произошло в апокалипсической картине разрушенных "близнецов" на Манхетане. Там, на обломках торгового центра в мир проникает всепоглощающая
НЕНАВИСТЬ. Люди забыли и не хотят понять, что слова Библии, произнесенные тысячи лет назад, по прежнему обращены к нам: "Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его. Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божью". (Ветхий Завет, Бытие, 9. 5-6.)
Потрясенные, мы прильнули к экранам телевизоров, с ужасом постигая реальность современного мира. В таком жестоком виде она не приходила к нам даже в кровавых боевиках раскрученных фантазией
Голливуда. Этот ужас высветил несколько проблем, от рассмотрения которых уходили лидеры мирового сообщества, да и сейчас нет надежды, что они будут поняты до конца и начнут учитываться в действиях правящей элиты стран, считающих себя цивилизованными.
Terreur – страх, ужас, как наследие репрессивной политики якобинцев в период Великой французской революции, перекочевав из
XVIII в XX век, начал победоносное шествие по планете под знаменами ислама после второй мировой войны. Одним из основателей современного терроризма был лауреат Нобелевской премии мира Ясир Арафат. В этом знамение и странный парадокс подхода так называемых "цивилизованных стран" к проблеме терроризма. Неужели Нобелевский комитет, вручая премию мира родоначальнику арабского терроризма считал, что имеет дело не с самим "папой" а с его однофамильцем? Или можно было забыть о реках крови для решения ближневосточных проблем так, как это видят сентиментальные наследники европейских представлений о праве? Или это богатые страны, стыдясь своего богатства, готовы были таким образом расшаркаться перед бедными? Что это гуманизм, или расчет торговцев оружием, вооружающих Восток и лоббирующих свои интересы во всех инстанциях Европейского сообщества? Бесконечные вопросы, на которые мы никогда не получим правдивого ответа.
Поэтому закроем талмуд с официальным комментарием, и попытаемся найти разумный ответ самостоятельно.
У терроризма много граней и много проблем. Это проблемы не только ужаса, который он сеет в Америке, Израиле, Испании, Англии или
Турции. Главные проблемы в его корнях. У нас есть хорошая иллюстрация этой мысли. В свое время Советский Союз, с его репрессивными механизмами тотального контроля жизни граждан, видимо считал, что он никогда не станет жертвой террора. Поэтому руководство рассматривало терроризм как инструмент, не представляющий угрозы для державы и могло использовать его во внешней политике. Идеология распространения коммунистического влияния включала в себя и негласное поддержание таких организаций как Аль-Фатах. Именно в те времена по всему миру рассеивались базы подготовки террористов с советскими инструкторами и советским оружием. И вот мы пожинаем плоды посеянного зла. Мы бы хотели забыть прошлое, стать частью благополучного мира. Но грехи не пускают. Слишком много связывает еще нашу страну с одиозными фигурами мировой политики. Это прорывается в рецидивах имперского мировоззрения, это появляется как отрыжка в заявлениях носителей вируса этой идеологии. Советский Союз был надеждой беднейших регионов планеты, символом справедливого миропорядка, в котором будет положен конец гегемонии капитализма, эксплуатирующего отсталые страны…
Плевелы этой веры еще гонятся по миру доктринами восточных диктаторов. Мы уже протрезвели и решили строить для себя иной мир.
Но вот, придя в этот мир, что же увидели в нем? Цепи, которые считали разорванными.
Могущественная страна любит поиграть мускулами. Советский Союз показал силу в Афганистане. Соединенные Штаты не хотели отставать и противопоставили вторжению – арабский джихад, поддержав его своими капиталами. Нынешний враг американцев номер один, Усама Бен Ладан, выступал в Афганистане как эмиссар ЦРУ. Что же получили великие державы? Россия XXI века пожинает плоды этой игры мускулами.
Порожденная ненависть пришла в наш дом через Таджикистан и Чечню.
Афганские талибы вооружают советским оружием всех мусульман способных ненавидеть русских и европейскую культуру. От террористических банд поддержанных миллиардером Усама Бен Ладаном, тянутся нити кровавых преступлений исполненных американским оружием против американцев. Странно, с какой легкостью был превращен дружественный Афганистан в заклятого врага России. С какой легкостью религиозный фанатизм, поддержанный американцами в арабском мире, обратился на своего покровителя. И здесь раскрылось обстоятельство еще одного болезненного фактора современного мира.
Нищий Восток испытывает больше непримиримой ненависти к богатой
Америке, пусть даже и поддержавшей его в трудную минуту, чем к небогатой России, совершившей прямую интервенцию и пролившей мусульманскую кровь. Нищета населения беднейших стран, превратилась в тот источник ненависти, который так легко эксплуатировать в целях фюреров международного терроризма. Гигантские средства, миллиарды долларов, идут не на развитие этих регионов, обучение, облагораживание культуры, а идут на то, чтобы вооружить эту ненависть и сделать ее более непримиримой. Эту ненависть вооружает, с использованием новейших технологий, Россия, цивилизованная Европа и процветающая Америка. Богатство арабского мира, созданное самой землей, превращается в нефтедоллары и превращается в оружие. Оно сделало процветающими некоторые мусульманские страны, оно же протянуло невидимые нити зависимости, связавшие богатых с нищетой и терроризмом, сделало заложниками смертельного шантажа. Капиталу безразлична культура и человеческая жизнь. Его сокровенный смысл – в разбухании. Поэтому он пьет соки там, где еще не высохла река страданий и ненависти, где человеческая смерть приносит большие прибыли. Но не следует забывать, что за капиталом стоит человеческое сознание, совесть или цинизм тех, кто обладает им. И здесь мы опять попадаем в головокружительную сферу проблем.
От централизованной системы распределения ресурсов, мы перешли к системе их частного владения. Появились олигархи, и целые отрасли народного хозяйства оказались в их собственности. Отличительным знаком такой формы капитала стало его безответственное использование. Мы сделались свидетелями исчезновения целых городов на Севере, хищнической эксплуатации несметных богатств и разрушения городской инфраструктуры Норильска. Мы видим, как замерзает
Владивосток, мы чувствуем, как построенная нами Россия превратилась в источник эксплуатации, через систему жилищных поборов. Мы видим кричащую роскошь нефтяных и газовых магнатов, мы видим дворцы и самолеты управляющих РАО ЕЭС, и знаем, что это они отключают больницы и школы, что по их вине в квартирах люди сидят без тепла и света. Мы знаем также имена тех, кто за этим стоит. Каким должен быть внутренний мир людей, сеющих в стране, где они родились и выросли, семена ненависти. Неужели они думают, что не найдется новых
Ульяновых и Троцких, которые захотят использовать ненависть – это мощное оружие политической борьбы?! Неужели они думают, что не найдется такого же безответственного капитала, который захочет в своих интересах вооружить эту ненависть?! Нам недостаточно воинствующего ислама, мы хотим получить внутренний фронт вооруженного противостояния уже сейчас расколовшегося общества?!
Богатство и нищета! Мы знаем, что на Ставрополье криминальный капитал объединяется с профессиональными террористами, преследуя собственные цели. Мы знаем, что по всей Руси, от Владивостока до
Калининграда гремят взрывы на складах оружия и бушуют пожары в военных арсеналах. Военные прокуратуры могут скрывать секрет полишинеля, но для любого человека, обладающего здравым смыслом, понятно, что происходит на этих складах. Там прячут следы торговли оружием, оружием, убивающем нас и наших детей. Моральное состояние
Отечества просто ужасающее. О какой нравственности можно говорить, глядя на то, что творят суды?! Некоторые судьи доходят до того, что используют судебную машину для присвоения чужой собственности. И это тоже генерирует энергию раскола общества, усиливает опасность нашего бытия. Уже сейчас нередки случаи, когда убивают за деньги, когда подкладывают бомбы просто для того, чтобы заработать. И самое страшное, что внутри этой ненависти, несправедливости и безответственности растут наши дети. Здесь созревает их сознание.
Здесь они учатся видеть мир своими глазами. Можно представить каким сформируется их отношение к гражданскому долгу. Из них могут получиться преступники, фанатики терроризма, смертники. Таких нужно совсем немного, чтобы потрясать общество. Способна ли Россия найти в себе достаточно благоразумия, чтобы остановить это опасное сползание в хаос?
И вот это ужасающее, происшедшее на глазах у всего мира преступление в Нью-Йорке и Вашингтоне. Исполнителями его стали арабы. Чем провинились перед ними посетители торгового центра? Ведь там были не только христиане. Там наверняка были и мусульмане как американского, так и арабского происхождения. В самолетах тоже были арабы, которые не хотели умирать во имя джихада.
Где корни этой ненависти? В вероисповеданиях ли, в различиях ли культур? Да, и в этом тоже. Европейские ценности отличаются от
Восточных. Но Библия и Коран проповедуют милосердие. А побеждает ненависть. Что нужно сделать, чтобы положить отличия в основу идеологии убийства? Ненависть нужно организовать, оплатить, вооружить и направить. Ее нужно подогревать с первого жизненного вдоха. Организаторами действия должны быть безумцы или фанатики, мизантропы, одержимые манией величия или жаждущие наживы, иными словами, – враги рода человеческого. Они есть. Они обладают капиталами. И как не странно, они управляют нами и с той и с другой стороны. Сейчас и в России они получили капиталы, способные уничтожать. А человечество почему-то считает их элитой общества и не находит сил посадить в клетку или в сумасшедший дом.
С 1970 гг. используется термин "международный терроризм", который
ООН, в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, определяет как "совершение, организацию, содействие осуществлению, финансирование или поощрение агентами или представителями одного государства против другого государства или попустительство с их стороны совершению таких актов, которые направлены против лиц или собственности и которые по своему характеру имеют цель вызвать страх у государственных деятелей, групп лиц или населения в целом". Мы видим, насколько расплывчата и беспомощная такая формулировка перед лицом реальных событий. Такая же беспомощность уже была продемонстрирована, когда талибы решили уничтожить в Афганистане статуи Будды – достояние всего человечества. Уже тогда на нас дохнуло безумие, в котором ощущался не только религиозный фанатизм. Быть может, трагедия 11 сентября в
Америке заставит ООН пересмотреть отношение к терроризму? Но это трудно представить, если учесть, что в процессах голосования принимают участие 184 государства, многие из которых поглядывают на
Америку и Европу с недоброжелательной завистью. Здесь много всяческих "но". Стоит в этой связи вспомнить июньский саммит
"восьмерки" в Генуе. Протесты антиглобалистов. Почему они так хорошо организованы? Что стоит за этой загадкой, – спецслужбы, деньги стран-изгоев или стремление сильных мира сего создать шум вокруг себя и поиграть в демократию? Нет ответа. Демократия хороша, пока она не пахнет кровью.
Хотелось бы пожелать лидерам мирового сообщества больше ответственности, более глубокого понимания существа происходящих в мире процессов и переосмысления своего отношения к терроризму. Пора понять, что террорист – воюющая сторона, применяющая для достижения своих целей средства уничтожения не только "живой силы противника", но всех, кого настигнут капризы его оружия. Если для наказания террориста и требуется правый суд, наказание должно соответствовать законам военного времени. Тот, кто уничтожает жизнь, не имеет права на жизнь. "Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию".