Страница:
И главное, она — маленькая, сухонькая, ироничная, с седой косицей вокруг головы — очень была похожа на бабушку.
Кирилл с удовольствием подумал бы о тете Марусе еще немного, но точно знал, что этим только оттягивает момент, когда нужно будет думать о другом. Поэтому он доложил сестрице, что домоправительница обязательно сегодня придет, и спасет их обоих от голодной смерти, и от похмелья заодно, предложив какой-нибудь народный, безотказный способ против этой напасти.
После чего он немедленно вышел из дома, сел в джип и, стараясь не замечать головокружения и тошноты, выехал с участка.
В офисе Кирилл не стал подниматься к себе, а сразу свернул в комнатку охраны. Он бывал тут раза два, да и то — мимоходом, и поэтому совершенно не представлял, чем может заниматься охрана в комнате. Ну, ночью, понятно, отдыхать. Валяться на диванчике. А днем? На этот раз он понял. В комнате можно мучиться от безделья.
Слава — один из ребят Терехина — сидел в кожаном кресле и вращался, при этом лицо его отражало те самые муки праздности.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Кирилл, стараясь не смотреть на кресло.
— Ой, — подскочил Слава, — здрасте, Кирилл Иванович.
— Миша где?
Миша в этот момент охмурял Людочку Феоктистову, но докладывать об этом шефу было как-то не с руки. Поэтому Слава пожал могучими плечами и предложил:
— Поискать его?
— Да. И побыстрей.
Он убежал, а Кирилл осторожно сел на диванчик. Не заснуть бы. Ему еще расследование проводить!
— Добрый день, — возник в комнате Терехин, и Кирилл с облегчением вспомнил, что он проводить расследование не должен, а должен как раз Михаил Терехин.
— Добрый, — попытался улыбнуться Кирилл.
— Вызывали? — солидно повел плечом Миша. Кирилл кивнул. Следовало рассказать, зачем. Но тут внезапно кончились силы, зато возникло нестерпимое желание самостоятельно найти тех уродов, что решились ему напакостить.
Похмелье отпускало, вот что. И голова начинала работать в привычном ритме, и возмущение уже перло из ушей, и толкало в грудь, прикрикивая: «Ну, что же ты! Так и будешь помирать? Давай, найди их и начисть им морды!»
Сам! Ведь это твой офис, твоя печать и твоя подпись, черт побери, которую они посмели подделать!
Неужели ты скинешь это на Терехина, а сам спокойно будешь дожидаться результатов? Да никогда! У тебя уже свербит во всех местах сразу, и кулаки чешутся, и шестеренки закрутились, так что пар едва не валит.
Вот какой азарт одолел!
— Миш, где у вас хранятся кассеты?
— Какие, Кирилл Иваныч? Те, что наружку пишут или внутренние?
— Всякие.
Миша, ничем не показав удивления, раскрыл дверцы металлического шкафа. Внизу и вверху. И там и сям плотно стояли ряды кассет.
— Вот.
— Угу, — сказал Кирилл.
И что? Теперь он будет смотреть все эти кассеты и выяснять, кто из посетителей мог выкрасть фирменные документы и печать? Каким, интересно, образом? Методом тыка, если только.
— Кирилл Иваныч, что случилось-то? — наконец полюбопытствовал Миша, уловив во взгляде шефа некоторую сумятицу.
— Надо найти одного человека, — хмуро объяснил тот.
— Запросто, — пожал плечами Терехин. — Приметы, явки, пароли?
Кирилл посмотрел на него исподлобья, не приняв шутки.
— Что? Все так серьезно? — заволновался Миша. — Он украл что ли чего, этот человек?
— Почти. Взял на время. Мне надо посмотреть, кто приходил в офис в последние два месяца.
Терехин не сдержался и присвистнул. Мог бы и не свистеть! Кирилл и так понимал, что план его никуда не годится. Но другого пока не было.
Хотя… Он трижды идиот! При чем тут наружка и три месяца?! Ему нужно посмотреть только те кассеты, на которых его собственный кабинет! Ведь печать-то хранится именно там.
Болван! Так пить нельзя!
— Миш, давай-ка отберем те, где мой кабинет, — Кирилл спрыгнул с дивана и даже потер ладони в нетерпении.
Терехин кивнул и принялся вываливать на стол стопки кассет. Следующие два часа продолжался киносеанс, из которого стало ясно, что в кабинете Кирилла побывала куча народу, и почему-то никто из посетителей не оставался там в одиночестве ни на секунду.
— Кирилл Иваныч, — сказал Миша, устало потирая шею, — зря вы это, мы ж все кассеты просматриваем, если бы кто в вашем кабинете похозяйничал, мы бы мигом…
— Погоди-ка. А ночью камеры работают?
— Ну Кирилл Иваныч! — протянул Миша, обидевшись окончательно. — Работают, конечно, только там не видно, извиняюсь, ни хрена. Да и зачем? Я всегда говорил, что камеры это фуфло. Извиняюсь. Ребята мои работают дай Бог, а по ночам особенно. Вон летом сигнализация на окнах на кошку сработала, так они такого шороху подняли, помните?
Кирилл бедную кошку помнил. Ей вздумалось погрызть цветочки на подоконнике, а в итоге весь офис к утру на ушах стоял. Охрану-то никто всерьез не принимал — что у них охранять-то? Чай не военный объект, не банк и даже не магазин, где можно разжиться мелочью из кассы. Денег в офисе вообще не хранилось. Так что охрана скорее была для понту, как считали сотрудники. И очень сильно потешались, когда кто-то из ребят Терехина проговорился про кошку — единственное существо, посягнувшее на офис.
Смешно, блин. А сейчас что делать?
— Но теоретически-то охрана могла его и прошляпить, а? — задумчиво проговорил Кирилл.
— Теоретически — да, а практически — нет! Значит, пустышка. Днем в кабинете камеры никого не запечатлели. Ночью — не видно, но ночью все на сигнализации, опять же и кабинет на замке. Хотя, нет, сам кабинет Кирилл не запирает — растяпа! — а вот приемную Машка всегда закрывает на ключ.
И что получается?
Днем никто этого сделать не мог, и ночью — тоже. Печать, стало быть, отрастила ноги и самостоятельно выбралась из офиса. Может, Кирилл ее как владелец не устраивал. Или просто прогуляться вышла, развеяться.
Ну, хватит! Самое время — шутки шутить!
— Вообще, камеру в кабинете можно отключить, — с сомнением произнес вдруг Терехин.
Кирилл поглядел на него с умеренным удивлением.
— Разве вы за этим не следите?
— Следим. Но теоретически-то можно, — цитируя недавнее предположение шефа, пояснил Михаил.
— А, вот так, значит. И наружку тоже можно отключить, да? И охранника вырубить, а?
Терехин насупился и промолчал.
— Ну, вот что, Миша, давай-ка посмотрим кассеты за последнюю неделю. Все подряд, не только мой кабинет.
— Как? Опять? — ужаснулся тот.
— Опять, — хмуро подтвердил Кирилл, — только пока выйди на минутку, мне позвонить надо.
Начальник службы безопасности насупился еще больше, возмущенный таким недоверием. Кивнув на телефон, мрачно сообщил:
— Это внутренний. Вы с него в город позвонить не сможете.
— Миша! У меня мобильный, — Кирилл ткнул пальцем себе в ухо, где посверкивала гарнитура блу-тач.
Миша проворчал что-то невразумительное и вышел.
Кирилл набрал сотовый Ромки — Романа Геннадьевича, вот как!
— Это я, привет. Слушай, какая дата на тех документах?
Ромка сказал какая, даже не задумываясь. Память у него была не в пример Кирилловой.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Кирилл и попрощался.
Ромка с некоторой обидой в голосе бросил «удачи тебе» и больше ничего не стал говорить. Ясно. Ему не терпелось узнать, что такое творится в «Русском доме», но выспрашивать и навязываться с советами он считал ниже собственного достоинства.
Кажется, Кирилл только что испортил отношения с хорошим парнем Романом Геннадьевичем.
Ладно. Потом он подумает об этом более детально и обязательно надумает, как исправить положение. А сейчас — кассеты, кассеты и снова кассеты.
Он выглянул в коридор и помахал рукой Терехину, который смирно сидел на подоконнике в тупичке между первым и вторым этажом.
— Смотри внимательно, — с просительной ноткой в голосе велел Кирилл, когда они снова уселись перед экраном. — Дверь запер?
Терехин кивнул.
— Чего смотреть-то, Кирилл Иваныч? Втемную работать ох как трудно!
— Никто не говорил, что будет легко, — пробурчал Кирилл, но все-таки навел кое-какую ясность: — Нам нужен человек, который бывает в офисе достаточно часто, который хорошо здесь ориентируется, имеет контакт со служащими и знает, что мой кабинет не запирается. Понятно?
Миша Терехин вздохнул и сказал, что понятно. Хотя шеф выражался так, что понять его могли только выпускники спецслужб. КГБ, например. Или что-то вроде того. Миша к спецслужбам отношения не имел. У него просто был черный пояс по каратэ, несколько дипломов с соревнований по легкой атлетике и опыт тренерской работы. Вот и все. В «Русском доме» он не работал, а так — ерундой занимался, поигрывал мускулатурой и наводил страху на посетителей непроницаемой каменной физиономией. Этакое огородное чучело для отпугивания ворон. Ну, чучело так чучело, ему плевать. Вот только мышцы скучали, поэтому приходилось после работы ехать в спортзал и там наверстывать упущенное.
Надо сказать Иванычу, пусть поставит в комнате охраны какие-нибудь простенькие тренажеры. Ребята хоть делом займутся.
— Миш, кино включай, а! — пихнул его в бок шеф.
— Ага, ага.
И пошло-поехало с начала.
Кирилл взял за аксиому, что печать сперли за несколько дней до той даты, что стояла на документах. Так было проще. Ну, не могли же эти ублюдки точно знать, когда Дмитриев — нет, кажется, Митрофанов — решится на сделку. Ее могли назначить за неделю, но никак не раньше. Во всяком случае, Кириллу так хотелось думать.
Остальные возможности он рассмотрит позже.
— Если в кабинете у меня никто не оставался, значит, либо камеры отключили, либо действовали ночью, — бормотал он, глядя, как по офису туда-сюда мельтешат сотрудники и томятся в ожидании клиенты.
Рядом задумчиво сопел Терехин.
— Не мог сюда ночью никто пролезть, Кирилл Иваныч, — упрямо заявил он.
— Значит, пролез днем, а действовал все-таки уже ночью, — почти машинально возразил Кирилл и вдруг резко подскочил. — Точно! — Он хлопнул Мишу по плечу так, что тот едва не свалился со стула. — Ну, точно!
— Что, Кирилл Иваныч? — почему-то испугался Терехин и отодвинулся от греха подальше, но постепенно его физиономия просветлилась, озаренная догадкой.
— Вы думаете, что они…
— Вот-вот, — кивнул Кирилл. — Только не они, а он. Вряд ли тут шуровала целая компания. Один человек пришел в офис, спокойно устроился где-нибудь в туалете или, например, в кладовке у Агриппины Петровны.
Агриппина Петровна была уборщицей.
— Или в столовке! — возбужденно добавил Миша. Столовка была, конечно, не столовкой, а просто огромным кабинетом, оборудованным под кухню. Кирилл Иванович очень заботился о своих сотрудниках и их желудках. Так что помимо Агриппины Петровны была еще Клавдия Ивановна, которая кормила борщами и жареной картошкой весь офис.
— Ну, в столовке вряд ли, — протянул Кирилл с сомнением.
— Почему это? — жарко возразил Терехин. — Там тоже кладовка! За ящиками с печеньем и всякими полуфабрикатами запросто можно схорониться.
— Ладно, это не главное, — Кирилл почесал нос. — Главное, что он мог где-то спрятаться и дождаться конца рабочего дня. А ночью спокойно порыться у меня в кабинете.
— Кирилл Иваныч, он сейф взял, да? В смысле вскрыл? Терехин смотрел на шефа горящим взглядом, будто мальчишка, который допытывался у приятеля, где был зарыт клад, уведенный из-под носа такими же точно мальчишками — конкурентами с другой улицы.
Для него это была просто игра.
Ну, конечно, это же офис Кирилла. Сейф Кирилла. Печать Кирилла.
А Миша Терехин просто получает зарплату за свои мускулы и каменную морду, которая внушает клиентам уважение.
Все предельно ясно.
— У меня в сейфе, Миша, хранятся запонки и бутылка «Хенесси», — ледяным тоном сообщил Кирилл Иванович, — это я тебе для информации, на будущее. Там грабителям делать нечего.
— А кого ж мы вычисляем? Пьяницу-дебошира?
— Смотри кассеты, понял? Нам нужен посетитель, который пришел в один день, а ушел только назавтра. Наружную камеру он ведь не мог отключить, правильно я понимаю?
Миша проворчал, что мог, но это сразу бы заметила охрана. За камерами в офисе почти никто не следит, ребята же на территории работают. Так что за внутренние он не ручается, а вот наружка всегда в порядке, это точно.
— Ну, вот и здорово! — обрадовался Кирилл. — Заряжай машину.
Они снова уперлись в экран.
К этому времени от похмелья и следа не осталось, и Кирилл соображал вполне сносно, и со зрением все было в порядке. Но это не помогло. Все, кто являлся в офис, в тот же день и уходили.
Надо было придумывать новый план.
Или рассказать Терехину все, пусть отрабатывай зарплату.
Или нанять настоящих сыщиков.
А можно еще просто пойти в ментуру и написать заявление. Все равно рано или поздно он это сделает, и судиться будет, и бельем грязным на публике трясти.
Все так и будет. Только сначала ему необходимо самому прищучить того гада, а не ждать, пока его найдут люди в форме или частный детектив.
Он же работать не сможет, как пить дать! Значит, думай голова, думай!
— Может, кофейку, Кирилл Иваныч? — жалобно простонал Миша Терехин, когда они просмотрели те же кассеты по второму кругу, и снова ничего подозрительного не обнаружили.
— Тащи, — разрешил он.
Надо смотреть все подряд. Зря он решил про неделю — просто облегчил себе задачу, а толку получил ноль. Интересно, секретарша Маша его совсем потеряла или Терехин уже доложил, что шеф мается дурью в комнате охраны?
Еще интересно, почему не звонит Анжелика. Обычно к обеду от нее поступает десяток звонков и Кирилл тихо звереет, не решаясь отключить мобильный. Что-то случилось с его девочкой-припевочкой. А может, она просто решила сменить партнера для изучения Камасутры?
Интересно, что делает Ольга?
И пришла ли уже тетя Маруся?
И как заставить самого себя не думать обо всех этих глупостях, а сосредоточиться на деле. Наверное, надо поесть. Но в «столовку», где полным-полно сотрудников, идти не хотелось. Попросить что ли Мишку сгонять еще раз туда-сюда и вернуться уже с настоящим обедом? Будут хлебать щи и по новой смотреть кассеты.
Нет. Ему нужен перерыв. И свежие мозги в придачу.
— Я пройдусь, — сообщил он Терехину, когда тот явился с кофе и пакетом печенья, — ты поешь пока по-человечески, а потом все начнем снова.
Миша сделал вид, что очень рад.
А Кирилл быстро выбрался из офиса, стараясь не попадаться на глаза сотрудникам и клиентам, чтоб не дай Бог не пристали с каким-нибудь делом, не заставили утрясать какие-нибудь глупые вопросы, проводить переговоры или еще хуже — тренинги, улаживать конфликты, согласовывать, решать, короче — руководить.
Мимо будки с охранником он прошел с мрачным выражением лица, давая понять, что беседовать не намерен и никаких расспросов не потерпит. Его уже тут как будто нет. Вот и все. До свидания. Один день поработаете и без чуткого руководства. А потом он всем задаст, как следует!
— Рыбу, овощи и много холодной минералки без газа, — велел Кирилл, устроившись в кафе неподалеку от «Русского дома».
В ожидании заказа он хмуро огляделся. Кафе было абсолютно пустым, если не считать бармена за стойкой. Ах, пардон, еще в углу, боком к Кириллу, сидела девица. Она была в темных очках и замотана в шарф, один край которого свесился со стула. На столе перед ней стояла только чашка. Судя по аромату, с натуральным, хорошо сваренным кофе.
Все бы ничего, но как можно пить кофе в полумраке кафе в солнечных очках? Как и зачем?
Кирилл брезгливо поморщился и отвернулся, решив, что девица позволила поколотить себя не в меру разгоряченному бой-френду. У них у всех нынче бой-френды. Наверное, Анжелика тоже считает, что у нее бой-френд. То есть он, Кирилл.
Настроение упало ниже плинтуса.
Боевой дух вообще сгинул.
Зато официант принес ведерко со льдом, откуда торчала минералка, ароматную камбалу, красиво оформленную в корзине тушеной морковки, спаржи и стручках фасоли. Кирилл обожал тушеные овощи, и пока ел, слегка приободрился.
Краем глаза он заметил, как девушка в очках и шарфе нервно озирается, пытаясь что-то разглядеть в окне.
Кирилл вдруг развеселился, представив, что она занимается промышленным шпионажем и легко может оказаться тем самым загадочным посетителем, который попользовался его печатью.
А что? Версия хоть куда! Очки опять же и общая нервозность. И кафе рядом с его офисом.
Может, с ней познакомиться? И в лучших традициях шпионских фильмов она влюбится в него по уши, и станет терзаться угрызениями совести, не зная, как теперь быть — то ли любимого обманывать, то ли своих работодателей — невозмутимых и страшных людей в черных костюмах и с ракетной установкой в заднем кармане брюк.
Довольно хрюкнув, он отпил еще минералки и покосился на девицу с неожиданным сочувствием.
Вряд ли она услышала его мысли, но нервничать стала как будто еще больше. Отставила чашку, стащила с носа очки и принялась с остервенением грызть дужку. Кирилла она даже не заметила, поглощенная своими переживаниями, и он наблюдал за ней без всякого стеснения, оттягивая момент, когда нужно будет вернуться в офис.
Она перестала дергаться и как будто задумалась. Потом достала телефон и стала что-то шептать в трубку. Ну, точно шпионка! Кому еще придет в голову шептаться в пустом кафе?
Кирилл усмехнулся собственным мыслям, а девица между тем закончила разговор и решительно поднялась. Проходя мимо него, она испуганно шарахнулась в сторону, едва не опрокинув стул.
Наверное, в солнечных очках передвигаться было не слишком удобно.
Алена огляделась вокруг, заметила на углу вывеску кафе и решила подумать еще, устроившись в относительном спокойствии за чашечкой кофе.
Неизвестно, сколько она там просидела, пока поняла, что даже не помнит имени Лешкиного начальника. Ведь если все-таки идти, то именно к начальнику. Уж он-то точно должен знать, чем занимался ее муж. То есть, бывший муж.
То есть, и не муж вовсе.
Эдак ее занесет неизвестно в какие дебри!
Вспоминай, приказала себе Алена. Балашов про начальника рассказывал очень часто и на повышенных тонах. Называл его «богатым засранцем», «буржуем недобитым» и просто «скотиной». Вряд ли начальник в жизни откликается хотя бы на одно из этих имен.
Алена бы на его месте уж точно не стала бы.
Когда Лешка поминал «скотину» и «буржуя», она хмурилась и шлепала его по шее легонько, но настойчиво. Тонкая натура. Лучше бы спросила, как зовут начальника на самом деле.
А может, ее пропустят и так?
Например, она скажет, что пришла покупать квартиру. Ведь риэлторское агентство занимается именно этим. Или чем? Даже если этим, ее пошлют как раз таки к риэлтору, а не к начальнику.
Ну и ладно, зато она попадет внутрь, а там уж видно — будет.
Интересно, был за ней хвост или нет? И если был, удалось ли ей от него избавиться? Окна кафе выходили в узкий проулок, где совсем не было прохожих, зато почти друг на дружке стояли автомобили.
В каком-то из них вполне могли сидеть те самые бугаи.
Алена глотнула кофе и заставила себя не думать о машинах, бандитах и слежке.
Надо узнать, как дела у Ташки с Владом. Остальное подождет.
— Вы где? — сипло прошептала она в трубку.
— Катаемся, — весело сообщил Влад. — А ты?
— Неважно.
Алена вдруг вспомнила, что Влад занимается каким-то бизнесом, вроде бы прибыльным, если судить по ремонту в Юлькином доме. Может быть, этот его бизнес вполне соотносим с бизнесом «Русского дома»? И Влад за партией в бильярд пересекается иногда с Лешкиным начальником, а? Или хотя бы слышал что-нибудь о нем. О начальнике, то есть. Чем черт не шутит!
— Влад, у тебя есть знакомые в «Русском доме»? — еле слышно поинтересовалась Алена.
— Погоди, я припаркуюсь, а то не слышно ни хрена.
— Влад! — возмутилась она, но лекцию по русской речи читать не стала, а повторила тем же неразборчивым шепотом название агентства.
— «Русский дом»? — уточнил Влад. — Где твой Лешка работал?
— Ну да, да.
— Так вот он и знакомый. А чего ты там хочешь?
— Мне нужен директор! Или кто он там… Самый главный.
— Панин? А зачем он тебе? — подивился Влад. Точно, вспомнила Алена. Панин Кирилл Иванович.
Лешка именно так и говорил.
Не прощаясь, она отключила телефон и рванула к выходу. Если раздумывать и дальше, то решимости не останется совсем. Надо идти и хотя бы попробовать что-нибудь выяснить.
У столика возле окна сидел темноволосый мужчина и глядел на Алену в упор.
Зря она не переодела пальто! Напрасно не постриглась налысо, не приклеила усы и бороду, не воспользовалась накладным горбом или, на худой конец, костылями.
Тогда бы ее точно не узнали бы! И этот мужик не смотрел бы на нее с издевкой!
Она его точно где-то уже видела. В квартиру к ней приходил не он, но все-таки где-то она его видела! Может, во дворе? Он ее караулил, прикидываясь вшивым интеллигентом с газеткой. Или на рынке? Или в такси, где он, владеющий в отличие от нее навыками преображения, был старичком, умудренным сединами, в мятой кепке и с деревенским выговором?
Весьма сомнительно. Но где-то же она его видела, черт побери!
Она выскочила из кафе стремительно и остановилась только у ворот «Русского дома». Оглянулась затравленно, но никого не увидела. Яркие глаза, насмешливый излом губ, встрепанные очень черные волосы, и все остальное — высшего качества, первого класса — осталось в кафе. Или уже пристроилось за углом, наблюдая за ней незаметно.
Да бред!
Этот мистер Совершенство не может следить за ней! И вообще надо запихнуть поглубже страх и заняться делом. Пойти и вытрясти из Панина Кирилла Ивановича всю правду о Лешкиной работе!
Интересно, каким образом? Жаль, у нее нет с собой паяльника, а то бы допрос прошел на «ура»!
Вот дура-то!
Алена невесело рассмеялась и зашла в ворота «Русского дома», предварительно нацепив на физиономию выражение крайней деловитости.
Может, охранник побоится приставать к столь занятой даме?
Осталось неизвестным, побоялся охранник или просто был слишком занят разгадыванием кроссворда, но Алена беспрепятственно вошла в здание и сдернула, наконец, очки с носа. Тут все было красиво и благородно. Высокие потолки, сдержанно сверкающие лампы, узкие диванчики напротив ресепшена, за которым сидела строгая очкастая дама лет шестидесяти.
— Добрый день. Вы к кому? — зычным голосом сказала она, не отрываясь от монитора компьютера.
— Мне нужен Панин Кирилл Иванович, — четко проговорила Алена.
— Он всем нужен, — горько вздохнула дама, неожиданно становясь похожей на заботливую бабушку, ждущую внука к обеду.
Алена не знала, что надо отвечать на это и надо ли вообще. Дама вроде как потеряла к ней всяческий интерес, еще больше приникнув к монитору. Алена боком продвинулась вглубь и высунулась в коридор. Там мелькнула чья-то здоровенная спина в кашемировом свитере. Процокала очень деловая девушка, загруженная папками так, что было не видно лица.
Ну? Почему господин Панин не цокает и не мелькает? И не выходит хлебом-солью встречать?
Алена нерешительно свернула в коридор и пошла по нему, всматриваясь в двери кабинетов. Хоть какие-то разъяснительные таблички отсутствовали, только за углом обнаружился закуток с двумя плакатами «М» и «Ж».
Вернуться что ли к лестнице? А вдруг дама в очках опомнится и займется своими непосредственными обязанностями, то бишь, не допустит Алену к главному боссу? Разве не этим должны заниматься девушки на ресепшене? Даже если они очень похожи на бабушек?
Ох, что-то творится в голове неладное!..
Кирилл выразил надежду, что Балашов-то уж никак не мог уйти в декрет, а стало быть вскоре появится.
Раздраженный, с журналами и письмами под мышкой, Кирилл двинулся по коридору и столкнулся с Леной Дементьевой, благополучно вернувшейся в строй. Приторно улыбаясь, он хотел было проскочить мимо, но опять-таки не смог. Лена для начала завела рассказ, как чудно делает ее малышка «гули-гули», а потом плавно свернула к ценам на памперсы и приходящую няню. Кирилл томился и не понимал, причем тут он, и еще недоумевал, почему до сих пор никто из сотрудников не знает, что к шефу следует относиться с подобострастием и некоторым даже священным ужасом. Как это он не объяснил им?! Упустил из виду, должно быть. Болван и пьяница!
Каким-то чудом ему удалось отцепиться от Лены и добрести все-таки до комнаты с вожделенными кассетами. Последней каплей явился Миша Терехин, мирно посапывающий после обеда на диванчике. Целиком здоровяк Миша на диванчике не помещался, поэтому одна его половина находилась на предусмотрительно придвинутом стуле.
Кирилл с удовольствием подумал бы о тете Марусе еще немного, но точно знал, что этим только оттягивает момент, когда нужно будет думать о другом. Поэтому он доложил сестрице, что домоправительница обязательно сегодня придет, и спасет их обоих от голодной смерти, и от похмелья заодно, предложив какой-нибудь народный, безотказный способ против этой напасти.
После чего он немедленно вышел из дома, сел в джип и, стараясь не замечать головокружения и тошноты, выехал с участка.
В офисе Кирилл не стал подниматься к себе, а сразу свернул в комнатку охраны. Он бывал тут раза два, да и то — мимоходом, и поэтому совершенно не представлял, чем может заниматься охрана в комнате. Ну, ночью, понятно, отдыхать. Валяться на диванчике. А днем? На этот раз он понял. В комнате можно мучиться от безделья.
Слава — один из ребят Терехина — сидел в кожаном кресле и вращался, при этом лицо его отражало те самые муки праздности.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Кирилл, стараясь не смотреть на кресло.
— Ой, — подскочил Слава, — здрасте, Кирилл Иванович.
— Миша где?
Миша в этот момент охмурял Людочку Феоктистову, но докладывать об этом шефу было как-то не с руки. Поэтому Слава пожал могучими плечами и предложил:
— Поискать его?
— Да. И побыстрей.
Он убежал, а Кирилл осторожно сел на диванчик. Не заснуть бы. Ему еще расследование проводить!
— Добрый день, — возник в комнате Терехин, и Кирилл с облегчением вспомнил, что он проводить расследование не должен, а должен как раз Михаил Терехин.
— Добрый, — попытался улыбнуться Кирилл.
— Вызывали? — солидно повел плечом Миша. Кирилл кивнул. Следовало рассказать, зачем. Но тут внезапно кончились силы, зато возникло нестерпимое желание самостоятельно найти тех уродов, что решились ему напакостить.
Похмелье отпускало, вот что. И голова начинала работать в привычном ритме, и возмущение уже перло из ушей, и толкало в грудь, прикрикивая: «Ну, что же ты! Так и будешь помирать? Давай, найди их и начисть им морды!»
Сам! Ведь это твой офис, твоя печать и твоя подпись, черт побери, которую они посмели подделать!
Неужели ты скинешь это на Терехина, а сам спокойно будешь дожидаться результатов? Да никогда! У тебя уже свербит во всех местах сразу, и кулаки чешутся, и шестеренки закрутились, так что пар едва не валит.
Вот какой азарт одолел!
— Миш, где у вас хранятся кассеты?
— Какие, Кирилл Иваныч? Те, что наружку пишут или внутренние?
— Всякие.
Миша, ничем не показав удивления, раскрыл дверцы металлического шкафа. Внизу и вверху. И там и сям плотно стояли ряды кассет.
— Вот.
— Угу, — сказал Кирилл.
И что? Теперь он будет смотреть все эти кассеты и выяснять, кто из посетителей мог выкрасть фирменные документы и печать? Каким, интересно, образом? Методом тыка, если только.
— Кирилл Иваныч, что случилось-то? — наконец полюбопытствовал Миша, уловив во взгляде шефа некоторую сумятицу.
— Надо найти одного человека, — хмуро объяснил тот.
— Запросто, — пожал плечами Терехин. — Приметы, явки, пароли?
Кирилл посмотрел на него исподлобья, не приняв шутки.
— Что? Все так серьезно? — заволновался Миша. — Он украл что ли чего, этот человек?
— Почти. Взял на время. Мне надо посмотреть, кто приходил в офис в последние два месяца.
Терехин не сдержался и присвистнул. Мог бы и не свистеть! Кирилл и так понимал, что план его никуда не годится. Но другого пока не было.
Хотя… Он трижды идиот! При чем тут наружка и три месяца?! Ему нужно посмотреть только те кассеты, на которых его собственный кабинет! Ведь печать-то хранится именно там.
Болван! Так пить нельзя!
— Миш, давай-ка отберем те, где мой кабинет, — Кирилл спрыгнул с дивана и даже потер ладони в нетерпении.
Терехин кивнул и принялся вываливать на стол стопки кассет. Следующие два часа продолжался киносеанс, из которого стало ясно, что в кабинете Кирилла побывала куча народу, и почему-то никто из посетителей не оставался там в одиночестве ни на секунду.
— Кирилл Иваныч, — сказал Миша, устало потирая шею, — зря вы это, мы ж все кассеты просматриваем, если бы кто в вашем кабинете похозяйничал, мы бы мигом…
— Погоди-ка. А ночью камеры работают?
— Ну Кирилл Иваныч! — протянул Миша, обидевшись окончательно. — Работают, конечно, только там не видно, извиняюсь, ни хрена. Да и зачем? Я всегда говорил, что камеры это фуфло. Извиняюсь. Ребята мои работают дай Бог, а по ночам особенно. Вон летом сигнализация на окнах на кошку сработала, так они такого шороху подняли, помните?
Кирилл бедную кошку помнил. Ей вздумалось погрызть цветочки на подоконнике, а в итоге весь офис к утру на ушах стоял. Охрану-то никто всерьез не принимал — что у них охранять-то? Чай не военный объект, не банк и даже не магазин, где можно разжиться мелочью из кассы. Денег в офисе вообще не хранилось. Так что охрана скорее была для понту, как считали сотрудники. И очень сильно потешались, когда кто-то из ребят Терехина проговорился про кошку — единственное существо, посягнувшее на офис.
Смешно, блин. А сейчас что делать?
— Но теоретически-то охрана могла его и прошляпить, а? — задумчиво проговорил Кирилл.
— Теоретически — да, а практически — нет! Значит, пустышка. Днем в кабинете камеры никого не запечатлели. Ночью — не видно, но ночью все на сигнализации, опять же и кабинет на замке. Хотя, нет, сам кабинет Кирилл не запирает — растяпа! — а вот приемную Машка всегда закрывает на ключ.
И что получается?
Днем никто этого сделать не мог, и ночью — тоже. Печать, стало быть, отрастила ноги и самостоятельно выбралась из офиса. Может, Кирилл ее как владелец не устраивал. Или просто прогуляться вышла, развеяться.
Ну, хватит! Самое время — шутки шутить!
— Вообще, камеру в кабинете можно отключить, — с сомнением произнес вдруг Терехин.
Кирилл поглядел на него с умеренным удивлением.
— Разве вы за этим не следите?
— Следим. Но теоретически-то можно, — цитируя недавнее предположение шефа, пояснил Михаил.
— А, вот так, значит. И наружку тоже можно отключить, да? И охранника вырубить, а?
Терехин насупился и промолчал.
— Ну, вот что, Миша, давай-ка посмотрим кассеты за последнюю неделю. Все подряд, не только мой кабинет.
— Как? Опять? — ужаснулся тот.
— Опять, — хмуро подтвердил Кирилл, — только пока выйди на минутку, мне позвонить надо.
Начальник службы безопасности насупился еще больше, возмущенный таким недоверием. Кивнув на телефон, мрачно сообщил:
— Это внутренний. Вы с него в город позвонить не сможете.
— Миша! У меня мобильный, — Кирилл ткнул пальцем себе в ухо, где посверкивала гарнитура блу-тач.
Миша проворчал что-то невразумительное и вышел.
Кирилл набрал сотовый Ромки — Романа Геннадьевича, вот как!
— Это я, привет. Слушай, какая дата на тех документах?
Ромка сказал какая, даже не задумываясь. Память у него была не в пример Кирилловой.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Кирилл и попрощался.
Ромка с некоторой обидой в голосе бросил «удачи тебе» и больше ничего не стал говорить. Ясно. Ему не терпелось узнать, что такое творится в «Русском доме», но выспрашивать и навязываться с советами он считал ниже собственного достоинства.
Кажется, Кирилл только что испортил отношения с хорошим парнем Романом Геннадьевичем.
Ладно. Потом он подумает об этом более детально и обязательно надумает, как исправить положение. А сейчас — кассеты, кассеты и снова кассеты.
Он выглянул в коридор и помахал рукой Терехину, который смирно сидел на подоконнике в тупичке между первым и вторым этажом.
— Смотри внимательно, — с просительной ноткой в голосе велел Кирилл, когда они снова уселись перед экраном. — Дверь запер?
Терехин кивнул.
— Чего смотреть-то, Кирилл Иваныч? Втемную работать ох как трудно!
— Никто не говорил, что будет легко, — пробурчал Кирилл, но все-таки навел кое-какую ясность: — Нам нужен человек, который бывает в офисе достаточно часто, который хорошо здесь ориентируется, имеет контакт со служащими и знает, что мой кабинет не запирается. Понятно?
Миша Терехин вздохнул и сказал, что понятно. Хотя шеф выражался так, что понять его могли только выпускники спецслужб. КГБ, например. Или что-то вроде того. Миша к спецслужбам отношения не имел. У него просто был черный пояс по каратэ, несколько дипломов с соревнований по легкой атлетике и опыт тренерской работы. Вот и все. В «Русском доме» он не работал, а так — ерундой занимался, поигрывал мускулатурой и наводил страху на посетителей непроницаемой каменной физиономией. Этакое огородное чучело для отпугивания ворон. Ну, чучело так чучело, ему плевать. Вот только мышцы скучали, поэтому приходилось после работы ехать в спортзал и там наверстывать упущенное.
Надо сказать Иванычу, пусть поставит в комнате охраны какие-нибудь простенькие тренажеры. Ребята хоть делом займутся.
— Миш, кино включай, а! — пихнул его в бок шеф.
— Ага, ага.
И пошло-поехало с начала.
Кирилл взял за аксиому, что печать сперли за несколько дней до той даты, что стояла на документах. Так было проще. Ну, не могли же эти ублюдки точно знать, когда Дмитриев — нет, кажется, Митрофанов — решится на сделку. Ее могли назначить за неделю, но никак не раньше. Во всяком случае, Кириллу так хотелось думать.
Остальные возможности он рассмотрит позже.
— Если в кабинете у меня никто не оставался, значит, либо камеры отключили, либо действовали ночью, — бормотал он, глядя, как по офису туда-сюда мельтешат сотрудники и томятся в ожидании клиенты.
Рядом задумчиво сопел Терехин.
— Не мог сюда ночью никто пролезть, Кирилл Иваныч, — упрямо заявил он.
— Значит, пролез днем, а действовал все-таки уже ночью, — почти машинально возразил Кирилл и вдруг резко подскочил. — Точно! — Он хлопнул Мишу по плечу так, что тот едва не свалился со стула. — Ну, точно!
— Что, Кирилл Иваныч? — почему-то испугался Терехин и отодвинулся от греха подальше, но постепенно его физиономия просветлилась, озаренная догадкой.
— Вы думаете, что они…
— Вот-вот, — кивнул Кирилл. — Только не они, а он. Вряд ли тут шуровала целая компания. Один человек пришел в офис, спокойно устроился где-нибудь в туалете или, например, в кладовке у Агриппины Петровны.
Агриппина Петровна была уборщицей.
— Или в столовке! — возбужденно добавил Миша. Столовка была, конечно, не столовкой, а просто огромным кабинетом, оборудованным под кухню. Кирилл Иванович очень заботился о своих сотрудниках и их желудках. Так что помимо Агриппины Петровны была еще Клавдия Ивановна, которая кормила борщами и жареной картошкой весь офис.
— Ну, в столовке вряд ли, — протянул Кирилл с сомнением.
— Почему это? — жарко возразил Терехин. — Там тоже кладовка! За ящиками с печеньем и всякими полуфабрикатами запросто можно схорониться.
— Ладно, это не главное, — Кирилл почесал нос. — Главное, что он мог где-то спрятаться и дождаться конца рабочего дня. А ночью спокойно порыться у меня в кабинете.
— Кирилл Иваныч, он сейф взял, да? В смысле вскрыл? Терехин смотрел на шефа горящим взглядом, будто мальчишка, который допытывался у приятеля, где был зарыт клад, уведенный из-под носа такими же точно мальчишками — конкурентами с другой улицы.
Для него это была просто игра.
Ну, конечно, это же офис Кирилла. Сейф Кирилла. Печать Кирилла.
А Миша Терехин просто получает зарплату за свои мускулы и каменную морду, которая внушает клиентам уважение.
Все предельно ясно.
— У меня в сейфе, Миша, хранятся запонки и бутылка «Хенесси», — ледяным тоном сообщил Кирилл Иванович, — это я тебе для информации, на будущее. Там грабителям делать нечего.
— А кого ж мы вычисляем? Пьяницу-дебошира?
— Смотри кассеты, понял? Нам нужен посетитель, который пришел в один день, а ушел только назавтра. Наружную камеру он ведь не мог отключить, правильно я понимаю?
Миша проворчал, что мог, но это сразу бы заметила охрана. За камерами в офисе почти никто не следит, ребята же на территории работают. Так что за внутренние он не ручается, а вот наружка всегда в порядке, это точно.
— Ну, вот и здорово! — обрадовался Кирилл. — Заряжай машину.
Они снова уперлись в экран.
К этому времени от похмелья и следа не осталось, и Кирилл соображал вполне сносно, и со зрением все было в порядке. Но это не помогло. Все, кто являлся в офис, в тот же день и уходили.
Надо было придумывать новый план.
Или рассказать Терехину все, пусть отрабатывай зарплату.
Или нанять настоящих сыщиков.
А можно еще просто пойти в ментуру и написать заявление. Все равно рано или поздно он это сделает, и судиться будет, и бельем грязным на публике трясти.
Все так и будет. Только сначала ему необходимо самому прищучить того гада, а не ждать, пока его найдут люди в форме или частный детектив.
Он же работать не сможет, как пить дать! Значит, думай голова, думай!
— Может, кофейку, Кирилл Иваныч? — жалобно простонал Миша Терехин, когда они просмотрели те же кассеты по второму кругу, и снова ничего подозрительного не обнаружили.
— Тащи, — разрешил он.
Надо смотреть все подряд. Зря он решил про неделю — просто облегчил себе задачу, а толку получил ноль. Интересно, секретарша Маша его совсем потеряла или Терехин уже доложил, что шеф мается дурью в комнате охраны?
Еще интересно, почему не звонит Анжелика. Обычно к обеду от нее поступает десяток звонков и Кирилл тихо звереет, не решаясь отключить мобильный. Что-то случилось с его девочкой-припевочкой. А может, она просто решила сменить партнера для изучения Камасутры?
Интересно, что делает Ольга?
И пришла ли уже тетя Маруся?
И как заставить самого себя не думать обо всех этих глупостях, а сосредоточиться на деле. Наверное, надо поесть. Но в «столовку», где полным-полно сотрудников, идти не хотелось. Попросить что ли Мишку сгонять еще раз туда-сюда и вернуться уже с настоящим обедом? Будут хлебать щи и по новой смотреть кассеты.
Нет. Ему нужен перерыв. И свежие мозги в придачу.
— Я пройдусь, — сообщил он Терехину, когда тот явился с кофе и пакетом печенья, — ты поешь пока по-человечески, а потом все начнем снова.
Миша сделал вид, что очень рад.
А Кирилл быстро выбрался из офиса, стараясь не попадаться на глаза сотрудникам и клиентам, чтоб не дай Бог не пристали с каким-нибудь делом, не заставили утрясать какие-нибудь глупые вопросы, проводить переговоры или еще хуже — тренинги, улаживать конфликты, согласовывать, решать, короче — руководить.
Мимо будки с охранником он прошел с мрачным выражением лица, давая понять, что беседовать не намерен и никаких расспросов не потерпит. Его уже тут как будто нет. Вот и все. До свидания. Один день поработаете и без чуткого руководства. А потом он всем задаст, как следует!
— Рыбу, овощи и много холодной минералки без газа, — велел Кирилл, устроившись в кафе неподалеку от «Русского дома».
В ожидании заказа он хмуро огляделся. Кафе было абсолютно пустым, если не считать бармена за стойкой. Ах, пардон, еще в углу, боком к Кириллу, сидела девица. Она была в темных очках и замотана в шарф, один край которого свесился со стула. На столе перед ней стояла только чашка. Судя по аромату, с натуральным, хорошо сваренным кофе.
Все бы ничего, но как можно пить кофе в полумраке кафе в солнечных очках? Как и зачем?
Кирилл брезгливо поморщился и отвернулся, решив, что девица позволила поколотить себя не в меру разгоряченному бой-френду. У них у всех нынче бой-френды. Наверное, Анжелика тоже считает, что у нее бой-френд. То есть он, Кирилл.
Настроение упало ниже плинтуса.
Боевой дух вообще сгинул.
Зато официант принес ведерко со льдом, откуда торчала минералка, ароматную камбалу, красиво оформленную в корзине тушеной морковки, спаржи и стручках фасоли. Кирилл обожал тушеные овощи, и пока ел, слегка приободрился.
Краем глаза он заметил, как девушка в очках и шарфе нервно озирается, пытаясь что-то разглядеть в окне.
Кирилл вдруг развеселился, представив, что она занимается промышленным шпионажем и легко может оказаться тем самым загадочным посетителем, который попользовался его печатью.
А что? Версия хоть куда! Очки опять же и общая нервозность. И кафе рядом с его офисом.
Может, с ней познакомиться? И в лучших традициях шпионских фильмов она влюбится в него по уши, и станет терзаться угрызениями совести, не зная, как теперь быть — то ли любимого обманывать, то ли своих работодателей — невозмутимых и страшных людей в черных костюмах и с ракетной установкой в заднем кармане брюк.
Довольно хрюкнув, он отпил еще минералки и покосился на девицу с неожиданным сочувствием.
Вряд ли она услышала его мысли, но нервничать стала как будто еще больше. Отставила чашку, стащила с носа очки и принялась с остервенением грызть дужку. Кирилла она даже не заметила, поглощенная своими переживаниями, и он наблюдал за ней без всякого стеснения, оттягивая момент, когда нужно будет вернуться в офис.
Она перестала дергаться и как будто задумалась. Потом достала телефон и стала что-то шептать в трубку. Ну, точно шпионка! Кому еще придет в голову шептаться в пустом кафе?
Кирилл усмехнулся собственным мыслям, а девица между тем закончила разговор и решительно поднялась. Проходя мимо него, она испуганно шарахнулась в сторону, едва не опрокинув стул.
Наверное, в солнечных очках передвигаться было не слишком удобно.
* * *
Все-таки сразу она зайти не решилась, а теперь чем дольше думала, тем больше убеждалась, что идти вообще не надо. Бессмысленно.Алена огляделась вокруг, заметила на углу вывеску кафе и решила подумать еще, устроившись в относительном спокойствии за чашечкой кофе.
Неизвестно, сколько она там просидела, пока поняла, что даже не помнит имени Лешкиного начальника. Ведь если все-таки идти, то именно к начальнику. Уж он-то точно должен знать, чем занимался ее муж. То есть, бывший муж.
То есть, и не муж вовсе.
Эдак ее занесет неизвестно в какие дебри!
Вспоминай, приказала себе Алена. Балашов про начальника рассказывал очень часто и на повышенных тонах. Называл его «богатым засранцем», «буржуем недобитым» и просто «скотиной». Вряд ли начальник в жизни откликается хотя бы на одно из этих имен.
Алена бы на его месте уж точно не стала бы.
Когда Лешка поминал «скотину» и «буржуя», она хмурилась и шлепала его по шее легонько, но настойчиво. Тонкая натура. Лучше бы спросила, как зовут начальника на самом деле.
А может, ее пропустят и так?
Например, она скажет, что пришла покупать квартиру. Ведь риэлторское агентство занимается именно этим. Или чем? Даже если этим, ее пошлют как раз таки к риэлтору, а не к начальнику.
Ну и ладно, зато она попадет внутрь, а там уж видно — будет.
Интересно, был за ней хвост или нет? И если был, удалось ли ей от него избавиться? Окна кафе выходили в узкий проулок, где совсем не было прохожих, зато почти друг на дружке стояли автомобили.
В каком-то из них вполне могли сидеть те самые бугаи.
Алена глотнула кофе и заставила себя не думать о машинах, бандитах и слежке.
Надо узнать, как дела у Ташки с Владом. Остальное подождет.
— Вы где? — сипло прошептала она в трубку.
— Катаемся, — весело сообщил Влад. — А ты?
— Неважно.
Алена вдруг вспомнила, что Влад занимается каким-то бизнесом, вроде бы прибыльным, если судить по ремонту в Юлькином доме. Может быть, этот его бизнес вполне соотносим с бизнесом «Русского дома»? И Влад за партией в бильярд пересекается иногда с Лешкиным начальником, а? Или хотя бы слышал что-нибудь о нем. О начальнике, то есть. Чем черт не шутит!
— Влад, у тебя есть знакомые в «Русском доме»? — еле слышно поинтересовалась Алена.
— Погоди, я припаркуюсь, а то не слышно ни хрена.
— Влад! — возмутилась она, но лекцию по русской речи читать не стала, а повторила тем же неразборчивым шепотом название агентства.
— «Русский дом»? — уточнил Влад. — Где твой Лешка работал?
— Ну да, да.
— Так вот он и знакомый. А чего ты там хочешь?
— Мне нужен директор! Или кто он там… Самый главный.
— Панин? А зачем он тебе? — подивился Влад. Точно, вспомнила Алена. Панин Кирилл Иванович.
Лешка именно так и говорил.
Не прощаясь, она отключила телефон и рванула к выходу. Если раздумывать и дальше, то решимости не останется совсем. Надо идти и хотя бы попробовать что-нибудь выяснить.
У столика возле окна сидел темноволосый мужчина и глядел на Алену в упор.
Зря она не переодела пальто! Напрасно не постриглась налысо, не приклеила усы и бороду, не воспользовалась накладным горбом или, на худой конец, костылями.
Тогда бы ее точно не узнали бы! И этот мужик не смотрел бы на нее с издевкой!
Она его точно где-то уже видела. В квартиру к ней приходил не он, но все-таки где-то она его видела! Может, во дворе? Он ее караулил, прикидываясь вшивым интеллигентом с газеткой. Или на рынке? Или в такси, где он, владеющий в отличие от нее навыками преображения, был старичком, умудренным сединами, в мятой кепке и с деревенским выговором?
Весьма сомнительно. Но где-то же она его видела, черт побери!
Она выскочила из кафе стремительно и остановилась только у ворот «Русского дома». Оглянулась затравленно, но никого не увидела. Яркие глаза, насмешливый излом губ, встрепанные очень черные волосы, и все остальное — высшего качества, первого класса — осталось в кафе. Или уже пристроилось за углом, наблюдая за ней незаметно.
Да бред!
Этот мистер Совершенство не может следить за ней! И вообще надо запихнуть поглубже страх и заняться делом. Пойти и вытрясти из Панина Кирилла Ивановича всю правду о Лешкиной работе!
Интересно, каким образом? Жаль, у нее нет с собой паяльника, а то бы допрос прошел на «ура»!
Вот дура-то!
Алена невесело рассмеялась и зашла в ворота «Русского дома», предварительно нацепив на физиономию выражение крайней деловитости.
Может, охранник побоится приставать к столь занятой даме?
Осталось неизвестным, побоялся охранник или просто был слишком занят разгадыванием кроссворда, но Алена беспрепятственно вошла в здание и сдернула, наконец, очки с носа. Тут все было красиво и благородно. Высокие потолки, сдержанно сверкающие лампы, узкие диванчики напротив ресепшена, за которым сидела строгая очкастая дама лет шестидесяти.
— Добрый день. Вы к кому? — зычным голосом сказала она, не отрываясь от монитора компьютера.
— Мне нужен Панин Кирилл Иванович, — четко проговорила Алена.
— Он всем нужен, — горько вздохнула дама, неожиданно становясь похожей на заботливую бабушку, ждущую внука к обеду.
Алена не знала, что надо отвечать на это и надо ли вообще. Дама вроде как потеряла к ней всяческий интерес, еще больше приникнув к монитору. Алена боком продвинулась вглубь и высунулась в коридор. Там мелькнула чья-то здоровенная спина в кашемировом свитере. Процокала очень деловая девушка, загруженная папками так, что было не видно лица.
Ну? Почему господин Панин не цокает и не мелькает? И не выходит хлебом-солью встречать?
Алена нерешительно свернула в коридор и пошла по нему, всматриваясь в двери кабинетов. Хоть какие-то разъяснительные таблички отсутствовали, только за углом обнаружился закуток с двумя плакатами «М» и «Ж».
Вернуться что ли к лестнице? А вдруг дама в очках опомнится и займется своими непосредственными обязанностями, то бишь, не допустит Алену к главному боссу? Разве не этим должны заниматься девушки на ресепшене? Даже если они очень похожи на бабушек?
Ох, что-то творится в голове неладное!..
* * *
Кирилл вернулся в комнату для охраны очень злой. Сначала его перехватила Лола Борисовна на ресепшене. На лице ее была такая неподдельная радость от встречи, что он не смог пробежать мимо. Пришлось забрать почту, выслушать, что все — буквально все! — сбились с ног, разыскивая начальника, узнать, что Лена Дементьева наконец-то вышла из декрета, а Леша Балашов, наоборот, на работу не явился, и его разгневанный клиент уже достал бедную Машу и Лолу Борисовну непосредственно.Кирилл выразил надежду, что Балашов-то уж никак не мог уйти в декрет, а стало быть вскоре появится.
Раздраженный, с журналами и письмами под мышкой, Кирилл двинулся по коридору и столкнулся с Леной Дементьевой, благополучно вернувшейся в строй. Приторно улыбаясь, он хотел было проскочить мимо, но опять-таки не смог. Лена для начала завела рассказ, как чудно делает ее малышка «гули-гули», а потом плавно свернула к ценам на памперсы и приходящую няню. Кирилл томился и не понимал, причем тут он, и еще недоумевал, почему до сих пор никто из сотрудников не знает, что к шефу следует относиться с подобострастием и некоторым даже священным ужасом. Как это он не объяснил им?! Упустил из виду, должно быть. Болван и пьяница!
Каким-то чудом ему удалось отцепиться от Лены и добрести все-таки до комнаты с вожделенными кассетами. Последней каплей явился Миша Терехин, мирно посапывающий после обеда на диванчике. Целиком здоровяк Миша на диванчике не помещался, поэтому одна его половина находилась на предусмотрительно придвинутом стуле.