Тюдор Элизабет. Ложь, предательство и месть !

   Спустя некоторое время услышав подле себя грубый мужской голос, она
   пробудилась ото сна. Слова незнакомца не были обращены к ней, однако
   смысл его речи заинтересовал пациентку.
   - ...олухи! Ни на что не годны. Я велел вам заманить бомжа и привезти его
   сюда, а вы что сделали? Приволокли бездыханную наркоманку. Да что с вами
   ребята? Неужели вы во всей окрестности не смогли найти мне здорового бродягу?
   - Профессор Бесмут, откуда нам его сыскать? Здоровые люди редко встреча
   ются среди богачей, что уж говорить о нищих и обездоленных?
   - Нехорошо ищете или просто непригодны к этому проекту. Мы столько до
   рогостоящих средств потеряли из-за вашей неосмотрительности. Ведь вы сказали, что провели изначальное обследование и результаты оказались положительными?
   - Сэр, мы не предполагали, что она наркоманка. Просто подумали, что поте
   ряла сознание от голода...
   - Как я вижу, чем больше вы думаете, тем меньше сознаете всю сложность
   нашего положения. Каждая ваша неудачная поимка приносит нам все большие хлопоты. Теперь у нас зародился еще один монстр злополучного эксперимента, - профессор Бесмут выдержал паузу и заговорил менее суровым голосом. - Ладно, я что-то уж слишком разгорячился... Надеюсь, в следующий раз вы будете более разборчивы в людях. Вынесите ее из палаты и поместите с остальными... Да, и приступайте немедленно к поискам!
   Пособники, которых отчитывал ученый, послушно принялись выполнять его поручение. Отключив все приборы и высвободив пациентку от проводов и трубочек, ведущих к аппаратуре, они переложили ее на каталку и повезли в неизвестном направлении. Въехали в просторный лифт и выбрались вскоре в освещенный коридор другого этажа. Проехали до конца длинного коридора и, свернув вправо, остановились у большой белой двери. Открыли проход и, стащив Веронику с каталки, втолкнули в помещение.
   Ослабленные ноги пациентки не удержали тяжесть туловища и она беспомощно повалилась на пол. Из темного угла комнаты послышалось рычание, и Вероника, насторожившись, сосредоточила свое внимание на присутствующих в помещении.
   Глаза новоприбывшей привыкли к тамошнему освещению, и она рассмотрела четверых волосатых и уродливых существ. По телосложению они походили на людей, однако в их движениях и голосе проявлялись звериные повадки.
   Приметив новичка, самый смелый среди них, подпрыгивая на четвереньках, подобрался к изучаемому объекту. Увидев приближение человекоподобного создания, Вероника поползла назад. Уперлась спиной о стену и застыла, затаив дыхание. Существо подобралось ближе, затем вплотную, и в целях изучения начало обнюхивать незнакомку. На близком расстоянии от Вероники черты лица чудища стали различимы. Уродливо сплющенный нос, выдающиеся вперед клыкастые зубы и налитые кровью глаза.
   "Монстр! - промелькнуло у Вероники в мыслях. - Теперь у нас зародился еще один монстр злополучного эксперимента", - вспомнила она слова профессора Бесмута.
   Вспомнив слухи о якобы проводимых на военных базах невиданных генетических экспериментах, Вероника пришла в ужас.
   "Неужели они провели надо мной какой-то опыт? А может, я уже превратилась в такого же монстра?" - придя к такой мысли, она дотронулась до лица.
   Прикоснулась пальцами к губам, носу, щеке, глазам и волосам и облегченно вздохнула, убедившись, что пребывает вроде бы в прежнем облике.
   - Слава тебе, Господи! Я не чудище... не монстр...- еле слышно прошептала
   она.
   Существо подле Вероники, обнюхав ее с ног до головы, отчего-то рассвире
   пело. На его рев сбежались и остальные творения неудачных опытов. Его враждебный порыв вспугнул новопришедшую. Сделав усилие, она приподнялась на ногах и, упершись о стену, поплелась к двери. Вероника с трудом стояла на ногах, она была не в состоянии скоординировать свои движения, и это обстоятельство беспокоило ее. Добравшись до входной двери, она изо всех сил заколотила по ней, зовя на помощь. Однако никто не откликнулся на ее призывы. А тем временем четверка чудовищ, окружив отличавшуюся от них подопытную, шумно загорланили.
   Устав от собственных истерических воплей и поняв, что этим она не сможет одолеть человекоподобных существ, Вероника с отчаянным мужеством повернулась к ним лицом и устрашающе заревела. Ее громогласный, свирепый крик и решительная поза атакующей присмирили буянов, и они, недовольно визжа, разошлись по углам.
   Грозные и мохнатые твари оказались не столь смелыми, какими казались на первый взгляд. В сущности они не были столь храбрыми и отважными, и уяснив агрессивность противницы, больше не приставали к ней. Избавившись от недружелюбных чудовищ, Вероника осмотрела помещение. Везде были разбросаны остатки пищи и лоскутки одежды, обнаружение которых крайне огорчило и ошеломило подопытную. Ткань белого халата на ней и покрой обнаруженного лоскутка материи были идентичны. Это значило, что на чудовищах некогда был такой же халат пациента.
   "Так, значит, рано или поздно я все равно превращусь в такого же монстра", - сокрушенно подумала Вероника.
   - А где же твоя сила воли? - внезапно услышала она голос позади себя.
   Резко обернулась, но никого не обнаружила.
   - Кто тут?
   - Вряд ли ты увидишь меня, - ответил тот же голос.
   - Кто вы такой? Не прячьтесь! Покажитесь!
   Вероника огляделась по сторонам, однако в помещении кроме нее и четырех мохнатых существ никого больше не было. Решив, что это одно из чудовищ заговорило с ней человеческим голосом, с опаской пригляделась к ним.
   - Я не монстр.
   - Тогда кто? - крикнула она в безумии. - Ты дух? Призрак? Пришелец? Кто
   ты, черт бы тебя побрал?!
   - Твоя сила жизни.
   Услышав эти слова, Вероника упала на колени, обхватила голову руками и прошептала:
   - Я сошла с ума! Я стала безумной! - с этими словами она забилась лбом о
   пол. - И все из-за него... из-за Реджинальда... Я убью тебя, де Беф! Отомщу за себя и за отца с сестрой! Клянусь святыми угодниками, я сдержу свое слово! Я унижу, обездолю, изничтожу тебя... Клянусь!!!
   Со дня заточения Вероники в эту комнату прошел месяц, а она все еще томилась в заключении.
   В казематном помещении не было окон, вентиляционная система доставляла кислород и выветривала зловонный запах. Входная дверь за прошедший месяц ни разу не открылась. Пища и вода поступали в помещение по специальным трубам, выступающим из стен, и натекали в огромные чаны, из которых пита
   лись все заключенные.
   Пособники профессора Бесмута больше не появлялись там, и это обстоятельство огорчало Веронику. Она была лишена общения и чувствовала, как постепенно сходит с ума. Человекоподобные создания от страха держались от нее на расстоянии. Временами Вероника слышала, как они необычно рычали друг на друга, таким образом переговариваясь между собой. Порой она утопала в нахлынувших печальных думах. У пленницы зарождалось искреннее желание превратиться в такое же животное, чтобы отречься от всего, что связывало ее с жестоким миром предательства и лжи.
   Она пыталась не потерять счет времени и старалась определить количество дней, проведенных в заключении. Единственным ее утешением здесь стала мысль о мести! Все свое время она проводила, обдумывая наилучший вариант мучений для ее любимого супруга, превратившегося в лютого врага. Вероника жаждала увидеть его униженным, немощным, пресмыкающимся перед ней, с мольбой о пощаде, которой никогда не будет. Воображая все эти сцены возмездия, узница получала удовольствие от предстоящей кары. И только одна пугающая мысль временами оттесняла эти упоительные планы мести - мысль, что она никогда не выберется из заключения.
   Еще через месяц в камеру поступила очередная жертва неудачного эксперимента.
   Забившись в угол и грезя в полудреме, Вероника не заметила открытия дверного прохода. Что-то промелькнуло перед ее глазами и чудовища расшевелились. Крик незнакомца окончательно разбудил заключенную.
   - Вон отсюда! - прикрикнула Вероника, отгоняя от новоприбывшего волоса
   тых тварей.
   Твари подпрыгивая, рыча и укая, недовольно разбежались, и она смогла приблизиться к незнакомцу. Присев возле него на корточки, пытливо оглядела его. Завидев человека, тот воспрянул духом. Темноволосый и низкорослый азиат лет шестнадцати выглядел пугливым и жутко бледным.
   - Кто вы? Где я? Что тут происходит?
   - Слишком много вопросов на одном дыхании, молодой человек, вам так не
   кажется? - она протянула ему руку и помогла подняться на ноги.
   Тот пошатнулся и неуверенно оперся на плечо незнакомки.
   - Меня зовут Вероника Аделина де Кюше.
   - Де Кюше? - очень удивился тот. - Вы случайне ни та самая наследница
   миллиардера? Или я обознался?
   - Как вижу, вы человек, посвященный в светскую хронику.
   - Так, значит, я прав?
   - К сожалению, да.
   - Но что вы тут делаете? Как попали сюда? Вы ведь богатая, деловая женщина
   и ваше место уж точно не здесь.
   - Деньги не всегда приносят счастье и очень часто лишают нас свободы.
   Отдалившись от двери, Вероника опустила нового заключенного возле одной из стен.
   - Я вас не понимаю, - в недоумении взглянул он на нее.
   - Поймете, когда я расскажу вам все. А сейчас скажите-ка мне, как вас зовут,
   и расскажите как вы попали сюда?
   Джун Ли, как звали новоприбывшего, был бездомным нищим и жил в подвалах заброшенных и пустующих домов. Зарабатывал он себе на жизнь попрошайничеством, а порой и своими жонглерскими способностями. Не имея постоянного пристанища, он колесил по городу, никогда не ночуя дважды на одном и том месте. Он не знал своих родителей, и сколько себя помнил, всегда жил на улице. Из-за кочевого образа жизни у него не было друзей, и Джун жил в полном одиночестве.
   Выслушав историю жизни паренька, Вероника вспомнила свои подростковые годы. В отличие от нее, Джун Ли никогда не вступал в воровские шайки и держался подальше от наркотиков. Он был чрезмерно опасливой и осмотрительной натурой и недоумевал, как мог попасться в ловушку, подстроенную помощниками профессора Бесмута. Став зрителями одного из представлений Джуна, они пообещали ему хороший заработок за показ этого же номера, только в другом месте. Навыдумав историю про больного и немощного старика, прикованного к больничной постели, с последним желанием увидеть какое-нибудь представление, они завлекли его в свою машину. По дороге его расспросили о жалобах на здоровье и удовлетворились, не услышав жалоб на какие-либо недомогания. Тогда он воспринял эти вопросы как безобидные и даже полушутливые и уж никак не мог предположить, что за этим стояла коварная западня.
   - ...они привезли меня сюда. Мы вошли в лифт и я почувствовал, как что-то
   кольнуло меня в шею, - продолжал Джун. - А когда очнулся, нашел себя привязанным к койке, в комнате с белыми стенами и многочисленной аппаратурой. Люди, завлекшие меня туда, также присутствовали в комнате, а рядом с ними был, по-видимому, тот самый умирающий человек, любитель фокусов и жонглерства. Его глаза источали хладнокровие и невозмутимость... На все мои вопросы он не удосужился ответить, и только тогда я догадался, что попал в западню. Спустя несколько дней профессор Бесмут, как величали его пособники, закончил свои опыты надо мной. Ознакомившись с результатами проделанных работ, он пришел к заключению, что я "бракованный" и больше не представляю для них интереса. Получив от медика приказ, его помощники приволокли меня сюда.
   - Да-а, не повезло тебе, Джун. Но ты угодил сюда, поверив уловкам, а я даже
   не помню своего появления здесь.
   Вероника поведала юному пленному о предательстве мужа, приведшего ее в это жуткое место. Слушатель был крайне взбудоражен жизненной историей его соседки по камере. Он то и дело всплескивал руками и повторял одно и то же слово - "невероятно".
   - Как видишь, наши истории отличаются друг от друга, но мы оба стали узни
   ками этой камеры.
   - И давно ты здесь?
   Вероника поднялась с места и приблизилась к противоположной стене, поверхность которой была забрызгана серо-коричневой грязью.
   - Еду здесь дают только раз в день - и таким образом я смогла определить
   сколько дней прошло со дня моего заточения. С помощью вязкого пищевого продукта я вырисовываю в день по одному столбцу, - она пересчитала показания на стене и подвела итог. - Шестьдесят три дня.
   Эта новость сокрушила надежды юноши.
   - Значит, мы так никогда и не сможем выбраться отсюда и умрем в этой зло
   вонной камере?
   - Если только не придумаем, как убежать отсюда, - подбодрила его подруга
   по несчастью.
   - Но как? У тебя есть продуманный план?
   - Признаюсь, пока нет, но он обязательно будет.
   Томительно проползла неделя. Узники все еще обдумывали план побега. Они перепробовали сотни версий, и одна лишь была реальной - выскочить через дверной проем, когда служащие в очередной раз приведут сюда неудачного подопытного.
   По истечении еще недели у Джуна Ли появились нестерпимые головные
   боли. Он буквально лез на стенку от непереносимых мук, однако ничто не могло облегчить его страданий. Головные боли показались юноше необычными, и он приписал их возникновение как побочное явление после опытов профессора-злодея. Джун не мог спать, практически перестал есть и лишь лихорадочно стонал, изводимый болью. Мысль о побеге больше не занимала его. Наиважнейшей целью для него было обрести покой.
   Подруга по несчастью пыталась всячески помочь страдальцу, однако ничто не могло положить конец его мукам. Глядя на терзания юноши, Вероника задумывалась о последствиях эксперимента, проведенного над ней. Она старалась выявить в себе какие-нибудь изменения и, не обнаружив их, еще больше страшилась. Она не знала, какой ответной реакции организма следовало ожидать, а в том, что она рано или поздно обязательно проявится, у нее не было сомнений.
   Спустя еще два дня состояние Джуна ухудшилось.
   - Я больше не могу... не могу стерпеть эту дикую боль... Помоги мне Веро
   ника... Спаси меня.... - он лежал на полу, ворочаясь от мигрени.
   Приступы боли разрушили его психическую уравновешенность, и он превратился в безумного.
   - Я стараюсь, Джун, стараюсь, но мои методы больше не действуют.
   Присев подле него на колени и придерживая голову страдальца, Вероника надавливала на его виски и затылок, пытаясь таким образом притупить боль. Еще неделю назад этот способ массажа благотворно воздействовал на больного, однако с обострениями приступов и он стал безуспешным.
   - Оставь, Вероника, не утруждай себя понапрасну. Массаж мне уже не помо
   жет. Расскажи мне лучше об океане, - разговоры о воле всегда успокаивали юношу.
   - Когда мы убежим отсюда, - начала рассказчица, - мы поедем в Чарлстон...
   - Тот что в Виргинии?
   - Нет-нет в Южной Каролине... В Чарлстоне продаются лучшие яхты. Купим
   одну из них и выйдем в плаванье по Атлантическому океану.
   - А нам хватит денег, чтобы купить яхту?
   - Конечно! Мы поплывем по океану, и вольный ветер Атлантики приветливо
   заключит нас в свои объятия, отчего в груди бешено застучит сердце, готовое вот-вот вырваться и закричать от неимоверного чувства счастья.
   - А дальше?
   - Потом мы поплывем в Вест Индию...
   - ... на Карибское море в поисках затерянных сокровищ буканьеров?
   - Верно! Мы оснастимся специальным снаряжением и пройдемся по морско
   му дну, собирая сундуки с золотом и драгоценными камнями.
   - А их там много?
   - Достаточно, чтобы прожить безбедно до конца жизни.
   - И мы сможем купить себе дом?
   - Не дом, а огромную усадьбу, самую большую, какую ты только можешь се
   бе вообразить. Чтобы обойти все комнаты этого дома, тебе понадобится по меньшей мере неделя.
   - Такой большой дом?! И я смогу спать в любой из этих комнат?
   Вероника рассмеялась и добродушно потрепала его волосы.
   - Глупыш. При желании ты сможешь каждый день менять свою спальню и
   только через год уснешь в первой из своих комнат.
   - О-го-го! Такого домища я себе даже представить не могу.
   - Не стоит гадать, скоро ты сам все увидишь воочию... А когда ты чуть
   подрастешь, мы сосватаем тебе самую красивую девушку на свете. Сыграем свадьбу, да такую, что короли Европы позавидуют.
   - И что будет потом? - грезы отвлекли внимание юноши от мучительных бо
   лей.
   - ...потом у тебя появятся на свет чудные детки и ты будешь каждый день ра
   доваться их успехам и достижениям.
   - А где же тогда будешь ты?
   - Я буду рядом, Джун. Я всегда буду рядом, - сказала собеседница то, что и
   хотел услышать юноша.
   - Но когда я стану семейным, я не могу путешествовать и больше никогда не
   поеду в круиз.
   - Одно другому не мешает. Пока твои детки будут подрастать, ты успеешь
   объездить весь мир. Побываешь в далеких странах и увидишь все чудеса Земли. Ну, а когда ты соскучишься по родным - вернешься обратно и станешь рассказывать домашним о своих приключениях. И потом, ощутив новое желание путешествовать, пустишься в очередное странствие... Ты доживешь до глубокой старости и поведаешь внукам о красотах далеких краев... Ну что, ты доволен жизнью, описанной мной?
   Мечтатель неподвижно лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок.
   Вероника провела рукой перед его глазами, и веки юноши не дрогнули. Он был безмятежен с чувством удовлетворенности, застывшим на лице. Он был мертв. Осознав эту горькую и жуткую истину, Вероника дрожащими пальцами смежила веки Ли.
   - Д-ж-у-н! Зачем ты оставил меня одну....- прошептала она, заливаясь слеза
   ми и обнимая бездыханное тело юноши.
   Ком, подкатившись к горлу, душил ее, и слова застыли на губах. Чувство глубочайшего презрения вспыхнуло в сердце Вероники. Она возненавидела всех людей и прокляла в душе безжалостный, жестокий и порочный мир.
   После пережитого потрясения что-то сломалось в узнице. Она озлобилась на всех и вся. Прекрасные глаза, некогда источавшие нежность и любовь, стали суровыми, а сердце, в котором прежде теплились милосердие и жалость, окаменело. Она превратилась в монстра, но не видоизменившись, а нарушив свой внутренний мир.
   Почувствовав в себе перемены, она начала размышлять более четко и ясно.
   Когда раздумала о свободе, внимание ее привлек трубопровод, по которому ежедневно стекала жижа, именуемая пищей.
   "Прегражу проход из трубы и сюда придет обслуживающий персонал, обдумывала заключенная. - А если нет? Что, если даже заметив неполадку, они все равно не придут сюда, тогда я буду лишена съестного? - сомневалась она в первоначальном решении. - Хуже тебе от этого не будет", - поддержал ее внутренний голос, тот самый, которого некогда испугалась Вероника.
   Теперь она воспринимала его не столь враждебно и пугливо. Ей нужен был советник, помощник, друг - и она нашла его в самой себе.
   Собрав лоскутки ткани, опилки и прочее барахло с пола помещения, она завернула их в халат Джуна и заткнула всем этим трубопровод. Когда настало время обеда, путь потоку бурой жидкости преградила затычка. Идея прекрасно сработала, и, заметив неполадки, двое мужчин в темных комбинезонах прибыли в помещение заключенных.
   Вероника сидела у стены близ входа. Напустив волосы на лицо и подтянув колени к груди, оперлась на них подбородком. Застыла в таком положении, притворившись спящей. Не заметив агрессии обитателей камеры, охранники пробрались внутрь.
   - Что это такое? - увидав затычку в трубе, удивился один из мужчин.
   - Ты лучше погляди-ка сюда, - показав на труп азиата, заговорил второй.
   Забыв о безопасности, обслуживающий персонал не запер входной проем, и прежде чем они успели сообразить об уготованном подвохе, Вероника выбралась наружу и закрыла дверь. Побежала по коридору, не зная точного направления.
   "Лифт, когда меня везли сюда, санитары сели в лифт", - пришла к ней спасительная мысль.
   Она вызвала кабинку и, нажав кнопку нижнего этажа, вышла в просторное фойе. Пол этого помещения был облицован красным мрамором, и на стенах повсюду висели картины, здесь же Вероника заметила и камеры внутреннего слежения. Бесшумно пройдя вперед, она обнаружила охранника, приставленного наблюдать за мониторами. Увлекшись чтением журнала, он не заметил появления посторонней. Для того, чтобы выбраться наружу, необходимо было пройти этот надзорный пост. От дверей ее отделяло всего несколько шагов, но поспешность могла сорвать побег.
   "Очевидно, дверь заперта на ключ", - промелькнуло у нее в мыслях, и она пришла к решению, что без участия охранника не справится. - Вот только согласится ли он помочь? Скорее всего нет..."
   Подобравшись еще ближе к охраннику, она осторожно прикоснулась к рукоятке его служебного оружия. Сделав легкое и неощутимое движение, стала потихоньку вынимать пистолет из кобуры. Рация, лежащая на операторском столе, зажужжала, и мужчина поднялся с кресла, чтобы ответить. Его рывок совпал с тем моментом, когда оружие наполовину уже было выужено Вероникой из кобуры. Движение охранника лишило его надежного помощника, и подарило беглянке спасительный шанс.
   - Стой смирно, не то прострелю тебе башку! - предупредила Вероника, взяв
   на мушку мужчину в форме.
   Не сомневаясь, что угрожающая настроена решительно, тот медленно поднял руки вверх.
   - Живо отворяй дверь!
   Рация снова зажужжала, и послышался мужской голос:
   - Винсент, у нас ЧП. Подопытная сбежала из камеры. Она не появлялась
   внизу?
   Вероника отрицательно покачала головой, приказывая тем самым охраннику
   помалкивать.
   - Нет, Грейс, здесь все тихо. Наверняка она поднялась на верхние этажи, - по
   слушно солгал тот.
   Охранник отложил рацию и, взяв со стеллажа нужный ключ, направился к входной двери. Отворил ее и по велению беглянки лег на пол у отдаленной стены. Вероника выбежала наружу и очутилась на улице. Все эти месяцы ей казалось, что ее держат в заточении на одной из военных баз, но теперь она поняла, что ошибалась. Однако это был не единственный просчет. По предположению Вероники пищу им давали днем, а оказалось, что ночью, поэтому, вырвавшись на волю, она оказалась на улице в полуночный час.
   На улицах было темно и безлюдно, но невзирая на это беглянка кинулась
   сломя голову прочь от учреждения, в котором пробыла в заточении более двух месяцев.
   Мчась по незнакомым улицам, она желала одного оказаться подальше от кошмарной местности. Убежав на довольно-таки большое расстояние, она притаилась в одном из закоулков. Ее босые ноги были изранены и кровоточили из-за разбитого стекла, усеявшего тротуар. Запыхавшись от бега и ощущая боль в ногах, она прислонилась к стене невысокого, кирпичного дома. Перед глазами помутилось от прилива крови, а дыхание прерывисто и неестественно, со свистом, вырывалось из груди. Где-то рядом послышались шаги, - и Вероника тут же скрылась в тенистой части переулка.
   Прохожий что-то бормотал и напевал, затем участил темп ходьбы и отчего-то начал подпрыгивать. Он сократил расстояние, и Вероника заметила низкорослого шатена с длинными волосами.
   - Хорош скакунок-прыгунок, - заметив приличную одежду прохожего, бурк
   нула она..
   Подняла оружие, отобранное у охранника, и выскочила из-за угла. Неожиданное появление человека вспугнуло шатена, и он буквально затрясся.
   - Быстро снимай с себя одежду и гони кошелек, - наставив на него пистолет,
   велела грабительница.
   - Нет-нет, неправильно говоришь. Надо сказать - жизнь или кошелек! придя
   в себя, отважно и поучающе заговорил прохожий.
   - Не тебе учить меня уму-разуму, сопляк. Снимай одежду, говорю, не то раз
   мозжу твои мозги.
   - Ну, если ты так категорично настроена, какую одежду мне снять сперва?
   Шорты? А тебя не шокирует?
   - Значит, шутить любишь, - поняв его пошлый намек, протянула Вероника.
   Дай-ка прикинуть, будет ли тебе так же весело, когда я прострелю твои бильярдные шарики?
   - Понял-понял, только без пальбы... - удрученно отозвался шатен.
   Молча сняв с себя шорты, футболку с жилетом и кросовки, он кинул их грабительнице.
   - А кошелек?
   - Деньги в кармане жилета, - оставшись в одном только нижнем белье, заявил
   невезучий прохожий.
   - Всего сто восемьдесят долларов? Да у нищего из Манхеттена в кармане
   больше денег.
   - Я студент.
   - Вот, возьми десятку, да проваливай домой, и не шатайся больше по ночам.
   Шатен, выхватив купюру из рук грабительницы, побежал по улице как угорелый. Облачившись в награбленное и спрятав пистолет за поясом, Вероника уверенно зашагала вдоль мостовой. Добралась до закусочной, круглосуточно обслуживающей клиентов, и заказала себе еду. Вкусно поев, она вновь почувствовала себя человеком.
   Расспросив служащих закусочной, Вероника выяснила, что находится в маленьком городке Фримонт, располагавшемся в часе езды от Омахи. Сюда ее привезли либо ассистенты профессора Бесмута, либо супруг, желающий ее смерти.