Страница:
На собрании, о котором я повествую, мой муж смиренно признал, что в некоторых денежных вопросах поступал неправильно, но делал то, чего не должен был делать, лишь из страха перед братьями, из желания быть предельно честным и сохранить единство с церковью. После этого признания люди, желавшие навредить ему, стали открыто презирать его. Нас смешали с грязью, и мы подверглись неслыханному унижению. При таком положении дел мы отправились на встречу в Монтеррей. В дороге я не находила себе покоя и все время пыталась уяснить, почему наши братья не понимают и не принимают того, что мы делаем. Я была уверена, что когда мы встретимся с ними, они узнают, какого мы духа, и что Дух Божий, обитающий в них, будет в полном согласии с тем же Духом, живущим в нас, Его смиренных рабах, и у нас восстановится полное единство мыслей и чувств. Но и в Монтеррее к нам отнеслись с недоверием и подозрительно наблюдали за нами, что приводило меня в такое полнейшее недоумение, которого я еще ни разу в жизни не испытывала. Когда я размышляла над этим, меня вдруг осенило, пронзив словно молнией: я вспомнила часть видения, данного мне в Рочестере 25 декабря 1865 г., и я немедленно пересказала его мужу.
Мне было показано несколько деревьев, которые росли близко друг от друга, образуя круг. Вокруг этих деревьев вилась большая лоза, накрывавшая их сверху и образующая что-то наподобие беседки. Вдруг деревья начали раскачиваться, как бы потрясаемые сильным ветром. Ветви лозы стали одна за другой отрываться от своей опоры, и наконец вся лоза оторвалась от деревьев, за исключением нескольких усиков, зацепившихся за нижние ветви. Тогда вышел человек, оторвал оставшиеся усики лозы, и она вся осталась лежать на земле.
Невозможно описать словами, как мне было мучительно больно это видеть. Многие прохожие смотрели на лозу с сожалением, [584] и я с нетерпением ожидала, когда какая-нибудь добрая душа поднимет ее, но никто не помог лозе. Я спросила, почему никто не хочет поднять лозу, и тут увидела, как к заброшенной лозе подошел ангел. Он обхватил ее своими руками, поднял и поставил прямо, сказав при этом: "Стой лицом к небу и пусть твои побеги вьются вокруг Бога. Ты лишаешься человеческой поддержки, но сможешь устоять силой Божьей и обойтись без людей. Опирайся на одного Бога и не пожалеешь. Никто не оторвет тебя от Него". Я почувствовала необыкновенное облегчение и радость, когда увидела, что о заброшенной лозе позаботились, и спросила у ангела, что все это означает. Он ответил: "Ты - эта лоза. Все увиденное ты испытаешь, и когда это случится, ты полностью уразумеешь притчу о лозе. Бог будет для тебя постоянным помощником в бедах". С этого времени я окончательно уяснила для себя свой долг, и никогда еще прежде не свидетельствовала перед людьми с такой легкостью. На этом собрании я, как никогда раньше, почувствовала, что десница Господня поддерживает меня. Проповедь моего мужа также была ясной и убедительной, и все засвидетельствовали, что собрание прошло прекрасно.
Когда мы вернулись из Монтеррея, я сочла своим долгом созвать еще одно собрание, поскольку мои братья так и не сделали даже попытки успокоить меня. Я решила идти вперед в силе Божьей, снова выразить свои чувства и освободиться от подозрений и слухов, наносящих нам вред. Я несла свидетельство и рассказывала, что мне было показано в прошлом о некоторых присутствовавших, предостерегая их о грозящих им опасностях и обличая их неверные поступки. Я сказала, что нередко оказывалась в очень щекотливом положении. Когда в видении передо мной представали семьи и отдельные личности, я зачастую видела то, чего нельзя рассказывать другим, поскольку в видении раскрывались тайные грехи и пороки, о которых никто не знал. Для некоторых братьев и сестер я трудилась месяцами, чтобы исправить их тайные пороки, о которых другие ничего не знали. Когда мои братья видят [585] этих людей печальными, видят их отчаяние и слышат их сомнение в том, что они приняты Богом, то осуждают за это меня, как будто я виновата, что грешники оказались в таком состоянии. Те, кто порицал меня за правду, совершенно не понимали, о чем они говорят. Я выразила протест против такого инквизиторского осуждения моих действий. Мне была поручена неблагодарная работа обличать тайные грехи. Вот если бы я полностью объяснила свое поведение и обнародовала все, что следует сохранять в тайне во избежание подозрений и ревности, то тогда согрешила бы против Бога и травмировала людей. Я вынуждена сохранять в тайне личные пороки людей и не разглашать их. Другие могут думать что угодно, но я никогда не предам заблудших людей, доверившихся мне, и не открою посторонним того, что можно рассказать только тем, кого это непосредственно касается. Я сказала собравшимся, чтобы они отстали от меня и дали мне свободно действовать в страхе Божьем. Наконец-то я освободилась от тяжкого бремени и ушла с этого собрания с чувством облегчения.
Работники канцелярии
Здесь я поделюсь двумя свидетельствами, одно из которых было написано в марте 1867 г. и предназначалось для всех работников канцелярии "Ревью", а другое было адресовано только молодым работникам канцелярии. Я вынуждена с сожалением отметить, что все, получившие это предостережение, в большей или меньшей степени пренебрегли моими свидетельствами и теперь вынуждены признать, что действовали вопреки тому совету, который был дан им в свидетельствах. Первое свидетельство таково.
В Рочестере, штат Нью-Йорк, 25 декабря 1865 г. мне было показано нечто, касающееся работников канцелярии, а также служителей, которых Бог призвал трудиться в слове и учении. Им не следует заниматься бизнесом. Они призваны к более освященной, возвышенной работе, которую не смогут выполнять достаточно добросовестно, если при этом будут заниматься еще и коммерцией. Работникам канцелярии следует отказаться [586] от личного бизнеса. Если они усердно, на совесть трудятся в деле Божьем, то это все, на что они способны, и их не следует обременять сверх меры. Если коммерция, никак не связанная с делом Божьим, занимает мысли и время, это неизбежно отразится на качестве выполняемой для Господа работы. В лучшем случае у работников не будут восстанавливаться умственные и физические силы, что в той или иной степени скажется на их здоровье. Такое дело, такая священная работа, которой они заняты, должна полностью владеть их умом; ее нельзя выполнять механически, ей нужно посвятить свои лучшие силы, чтобы дело Божье стало частью самих работников, как если бы они вложили в эту важную и серьезную работу большую часть своего имения. Если они не будут трудиться с такой заинтересованностью, Господь не примет их усилий.
Сатана все время вредит; он действует ловко и искусно и свой главный удар направляет против тех, кто занят проповедью или изданием книг об истине для настоящего времени. Участвующим в этой работе нужно постоянно носить доспехи всеоружия Божьего, ибо они являются особой мишенью для сатаны. Я видела, что существует опасность потерять бдительность и открыть доступ лукавому, который попытается незаметно отвлечь разум от важного дела. Тем, кто занимает ответственные посты в канцелярии, угрожает опасность поставить свои интересы выше интересов дела Божьего и утратить смирение и простоту, которые до сих пор отличали Божьих служителей.
Сатана преследовал важную цель, поразив того, кто возглавлял эту работу и имел большой опыт публикации и распространения истины для настоящего времени. Нечистый планировал устранить его, чтобы самому занять его место и незаметно влиять на умы неопытных и не вполне преданных делу людей. Богу угодно было вернуть моему мужу здоровье после того, как другие попробовали нести то бремя, которое [587] нес он, но поняли, насколько оно утомительно. В то же время эти люди оказались не способны вложить всю душу, всю энергию ума и тела в Божье дело и рисковать тем, чем он рисковал. Им никогда не подняться до такого осознания своего долга, которое отличало моего мужа, ибо они отказались бы от занимаемой должности, если бы им пришлось пройти хотя бы через двадцатую часть того, что перенес он.
Сатана намерен закрепиться в этой канцелярии, и, если не предпринять совместных усилий, если не бодрствовать постоянно, он добьется своего. Некоторые работники уклонятся от простоты во Христе и будут полагаться на свои таланты, тогда как фактически их сила - это не что иное, как слабость и несовершенство. Бог должен быть прославлен и возвеличен в этой славной работе, и если люди, ответственные за нее, не будут воспитывать в себе глубокое и постоянное смирение и твердо уповать на Бога, то станут полагаться только на себя, разовьют в себе самонадеянность и одному или нескольким из них придется выпить горькую чашу страданий. По мере разрастания дела Божьего необходимо больше уповать на Бога и полагаться на Него, а также проявлять глубокую заинтересованность в Его деле и быть преданными Ему. Следует отказаться от своекорыстных интересов, много молиться и размышлять, ибо это совершенно необходимо для того, чтобы дело Божье ширилось и процветало. Дух коммерции и наживы не должен хоть в малейшей степени заразить тех, кто трудится в канцелярии. Если это допустить, дело Божье окажется в пренебрежении и понесет тяжелый урон. Обыденное и земное будет поставлено на один уровень с небесным и священным.
Существует большая опасность того, что некоторые братья и сестры, участвующие в деле Божьем, будут трудиться только ради зарплаты. Такие работники не проявляют серьезной заинтересованности, их сердце не лежит к этому делу, и они не сознают, насколько Божье дело свято и возвышенно. Есть также большая опасность того, что братья, стоящие во главе дела Божьего, возгордятся, превознесутся, и делу Божьему будет нанесен серьезный урон, поскольку оно станет нести на себе отпечаток человеческой, но не Божественной мудрости. Сатана бодрствует, проявляя упорство и настойчивость, но Иисус жив, и все, кто сделает Его своей праведностью и защитой, получат особое подкрепление.
Мне было показано, что братья А., Б. и В. рискуют испортить [588] свое здоровье, работая большую часть времени в сильно отапливаемых и плохо проветриваемых помещениях. Этим братьям нужно больше выполнять физических упражнений. У них сидячая работа, и основную часть времени они дышат спертым, нечистым воздухом. Отсутствие физических нагрузок приводит к замедленному кровообращению, и братья, пренебрегая законами природы, рискуют навсегда испортить свое здоровье. Если они и впредь будут нарушать эти законы, то в будущем обязательно пострадают, как это случилось с моим мужем. Бог не поддержит их так, как поддержал его. Никто из них не способен перенести даже малой доли той физической и умственной нагрузки, которые выпали на долю моего мужа.
Эти братья приступают к работе уже после того, как самые тяжелые сражения остались позади, самые мучительные испытания пройдены и дело истины утверждено в том виде, в каком оно сейчас находится. Однако впереди нас ждет большой и важный труд, и он требует от новых работников полной преданности, так же как и от брата Д., которому угрожает грех самопревозношения. Бог проверит и испытает его, и он должен препоясать себя истиной и облечься в броню праведности, чтобы не пасть от руки врага. Всем братьям, работающим в издательстве, надо очень строго и последовательно придерживаться здорового и щадящего питания, ибо всем им угрожают умственные перегрузки; одного из них, двух, а то и всех может разбить паралич, если они и дальше будут проявлять беспечность и равнодушие к своему здоровью.
Я видела, что Бог особо избрал брата Б. для важной и возвышенной работы. На нем лежит бремя больших забот, однако их было бы нести намного легче при полной преданности и посвящении себя делу Божьему. Брат Б., тебе надо глубже черпать из источника спасения и более основательно черпать из источника освящения. Твоя воля еще не полностью подчинилась воле Божьей. Ты идешь вперед, потому что считаешь, что не можешь поступать иначе, но ты не ходишь жизнерадостно во свете, ибо не видишь, что Иисус Христос устраивает [589] твой путь. Занимая столь ответственное положение, ты тем самым наносишь вред своей душе и оказываешь плохое влияние на других. Если ты действуешь вопреки Богу, то Он будет действовать вопреки тебе. Бог хочет использовать тебя, но тебе надо умереть для своего "я" и пожертвовать своей гордыней. Господь намерен использовать тебя в своем деле, если ты пойдешь тем путем, который открывает для тебя Божественное Провидение, и если ты чистосердечно и полностью освятишь себя и очистишь себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божьем.
* * *
Второе свидетельство было написано в мае 1867 г. и адресовано оно молодежи, работающей в канцелярии.
Дорогие мои молодые друзья, работающие в канцелярии издательства в Батл-Крике! Меня тяготит бремя, когда я думаю о вас. Мне было неоднократно показано, что все, так или иначе связанные с издательским делом и участвующие в распространении истины Божьей для настоящего времени во всех частях поля, должны не только называться христианами, но доказывать свое христианство делом и истиной. Им не следует работать только ради денег, но все задействованные в этой великой и важной работе должны чувствовать особую заинтересованность в труде и отождествлять себя с ним. Их мотивы и влияние в связи с участием в этой великой и важной работе должны выдержать проверку на суде. Движимых корыстью и гордыней нельзя допускать в канцелярию издательства.
Мне было показано, что работникам канцелярии не следует вести себя легкомысленно, дурачиться, глупо шутить и смеяться. Тем, кто занят серьезным делом приготовления истины для ее последующего распространения во всех частях поля, следует понять, что их поведение оказывает соответствующее влияние на все дело. Если они ведут себя легкомысленно, рассказывают анекдоты, дурачатся и смеются, читая и готовя к изданию серьезную истину, то тем самым показывают, что не вложили в дело Божье всю душу и не освятились через истину. Они не отличают святое от несвятого, но относятся к истине, которая является мерилом характера, к истине [590] небесного происхождения, как к обыденной истории, заслуживающей лишь мимолетного внимания.
Живя в Рочестере, я убедилась, что у нас есть все основания опасаться за состояние здоровья работников канцелярии, так как ни один из них не понимает, насколько необходимо тщательного проветривать помещения. Они работают в перегретых кабинетах и дышат нечистым, отравленным воздухом, выдыхаемым из легких; да этот воздух к тому же еще и застаивается. Если они не научатся по достоинству ценить чистый и живительный небесный воздух, их мозг не будет пребывать в здоровом состоянии и они не смогут правильно и по достоинству оценить чистые и святые истины, с которыми им приходится так много работать.
Мне было показано, что если люди, тесно связанные с открытой истиной, не докажут своей повседневной жизнью, что становятся лучше от постоянного соприкосновения с нею, если их жизнь не будет свидетельствовать о том, что они с каждым часом все более и более любят истину и ее священные требования, то их сердца ожесточатся, и Божьи дела и истина станут производить на них все меньшее и меньшее впечатление до тех пор, пока они совершенно не разучатся распознавать голос Духа Божьего. В этом случае небесная истина уже не произведет на них ни малейшего впечатления, они перестанут отличать вечное от преходящего и опустятся до самого низкого духовного уровня. Я видела, что это уже произошло с некоторыми работниками канцелярии, и остальным опасность также угрожает в большей или меньшей степени.
Я видела, что дело истины для настоящего времени должно заинтересовать всех. Издание книг, несущих истину, - это Богом освященный план, это Его средство предостережения, утешения, обличения, наставления или переубеждения всех, кому попадутся на глаза наши молчаливые, безгласые вестники. Ангелы Божьи готовят людей, читающих эти книги, к ожидающим их серьезным событиям. Никто в канцелярии издательства сам по себе не сможет выполнить важную работу по благоразумной сортировке и редактированию материалов, необходимых для публикации. Ангелы должны находиться [591] рядом с ними, чтобы направлять, советовать и удерживать - иначе обнаружатся человеческие слабости и недоработки.
Я видела, что ангелы часто присутствуют в канцелярии, в фальцовочном и наборном цехах. Меня заставили слушать смех, анекдоты, праздное и глупое пустословие, которое там часто звучит; я также видела тщеславие, гордость и себялюбие, которые проявляются у отдельных сотрудников. Ангелы выглядели опечаленными и отворачивались с огорчением. Слышанные мною слова, проявления тщеславия, гордыни и себялюбия причинили мне неимоверные страдания. Дух мой стенал, и ангелы с отвращением покинули эти помещения. Ангел сказал: "Небесные вестники пришли благословить работников, чтобы истина, распространяемая безгласыми проповедниками, производила освящающее влияние на людей; но издательские работники настолько отдалились от Бога, они имеют в себе так мало Божественного и настолько сообразуются с мирским духом, что силы тьмы завладели ими и они утратили восприимчивость ко всему Божественному". В то же самое время эти молодые люди обольщали себя, полагая, что они богаты, разбогатели и ни в чем не имеют нужды, тогда как на самом деле они были жалки, нищи, слепы и наги. Те, кто обращается с драгоценной истиной, как с дешевым песком, даже не подозревают, сколько раз их бессердечное равнодушие к вечному, их тщеславие, любовь к себе и гордыня, их смех и пустая болтовня изгоняли из издательства небесных вестников.
Всем сотрудникам издательства следует быть сдержанными, скромными, смиренными и бескорыстными в своих манерах, словах и поступках, то есть такими, каким был их Образец Иисус, дорогой Спаситель. Им надо взыскать Бога и обрести праведность. Канцелярия - это не место для развлечений, забав, праздных шуток, смеха или пустословия. Всем нужно осознать, что они выполняют работу для своего Господа. Истины, которые они читают, а затем помогают готовить для последующего распространения по всему миру, представляют собой милостивые приглашения, обличения, предостережения, угрозы или поощрения. Они совершают свое дело, как запах живительный на жизнь или запах смертоносный на [592] смерть. Если они отвергаются, суд решит дело каждого. Всем в канцелярии следует молиться: "О, Боже! Сделай эти жизненно важные истины доступными для понимания самыми простыми людьми! Пусть ангелы сопровождают этих молчаливых проповедников и благословляют их влияние, чтобы души были спасены этими скромными средствами!"
Пока руки трудятся, из сердца должны исходить пылкие молитвы, и сатане тогда будет непросто найти доступ к душе, потому что она станет постоянно получать отраду от лица Господа, не будет превозноситься, но уподобится саду, орошаемому водой. Ангелы с радостью вернутся к таким работникам, потому что своим поведением они привлекут к себе этих небесных существ. Опубликованные истины станет сопровождать особая сила. Лучи Божественного света, исходящие из небесного святилища, будут сопровождать распространение драгоценных истин, чтобы читающие их получили отраду и подкрепление, а противящиеся истине были изобличены и признали: "Это так и есть; этого нельзя отрицать".
Всем следует осознать, что канцелярия - это такое же святое место, как и дом Божий. Но Бог бесчестится фривольным и легкомысленным поведением некоторых сотрудников. Я видела, что гости из-за рубежа часто уезжали из канцелярии разочарованными. Они связывали с ней все самое святое, но когда они видели, что молодежь, да и другие работники канцелярии ведут себя несолидно, допускают легкомысленные слова и действия, то начали сомневаться, в самом ли деле Бог готовит Свой народ к переселению на небо.
Да благословит Господь этот материал, когда его будут читать те, кому он адресован.
Конфликты и победа
Мы вернулись на север, по дороге провели хорошее собрание в Западном Виндзоре, а добравшись до своего дома, провели собрания в Фейрплейнсе и Орлеане. Мы также уделили некоторое внимание строительству, посадили огород и [593] высадили виноград, ежевику, малину и клубнику. Затем в приятном обществе других делегатов мы вернулись в Батл-Крик на Генеральную конференцию.
Первую субботу, находясь в пути, мы провели в Орлеане, где также соблюдали пост. Для нас это был очень торжественный день; мы пытались смирить себя перед Богом, и в сокрушении духа и с обильными слезами все ревностно молились о том, чтобы Бог благословил и укрепил нас исполнить Его волю на конференции. Мы имели на упомянутом собрании некоторую веру и надежду на то, что наш плен будет возвращен и Господь помилует нас.
Когда мы приехали в Батл-Крик, то обнаружили, что наши усилия оказались напрасными, а надежды - тщетными. В отношении нас по-прежнему существовала ревность, и о нас ходили самые невероятные слухи. Душа моя переполнилась невыразимой тоской и скорбью, и я громко рыдала несколько часов, не в силах сдерживать свое горе. Беседуя с другом, с которым мы были знакомы двадцать два года, я узнала, что нас осуждают за расточительность, по крайней мере, он слышал такие разговоры. Я поинтересовалась, в чем же проявилась наша расточительность. Он упомянул о покупке дорогого кресла. Тогда я рассказала ему об обстоятельствах, предшествовавших этой покупке. Мой муж был сильно истощен, и для него было крайне утомительно и даже болезненно долго полулежать-полусидеть в обычном кресле-качалке. Поэтому большую часть времени он лежал на кровати или на диване. Я знала, что так он никогда не восстановит силы, и умоляла его больше сидеть выпрямившись, но кресло-качалка для этой цели не подходило.
Отправившись на Восток, чтобы побыть у постели моего умирающего отца, я оставила мужа в г. Брукфилде, штат Нью-Йорк, и, будучи в Ютике, принялась искать пружинное кресло с диванным сиденьем. У торговцев не было ничего подходящего за ту цену, которую я им предлагала, то есть за пятнадцать долларов, но они предложили мне прекрасное кресло на колесиках (вместо качалки) всего за семнадцать долларов, хотя первоначально его оценили в тридцать долларов. Я знала, что это было как раз то кресло, которое нам нужно, но брат, сопровождавший меня, уговорил меня подождать, пока [594] мне изготовят кресло по заказу, которое обойдется мне на три доллара дешевле. Кресло, предложенное мне за семнадцать долларов, обладало несомненными достоинствами, но я прислушалась к мнению брата и осталась ждать, когда мне сделают более дешевое кресло. Когда оно наконец было готово, я заплатила сама за него и попросила отправить кресло моему мужу. Слухи о нашей якобы расточительности при покупке этой вещи дошли до меня в штатах Висконсин и Айова, но кто может осуждать меня? Если бы сегодня мне снова пришлось совершить эту покупку, я бы все сделала так же, но с одним исключением: я бы положилась на собственное суждение и купила кресло, стоившее на несколько долларов дороже, потому что оно было в два раза удобнее и лучше, чем то, которое мне изготовили. Сатана порой так влияет на людей, что полностью лишает их милосердия и сострадания. Сердце становится железным, и в нем не остается ничего человеческого и Божественного.
До меня также дошли слухи, что одна сестра заявила в Мемфисе и Лапире, будто церковь в Батл-Крике не имеет ни малейшего доверия к свидетельству сестры Уайт. Был задан вопрос, имеются ли в виду письменные свидетельства. Ответ прозвучал так: "Нет, не к ее опубликованным видениям, а к устным свидетельствам, которыми она делилась на богослужении, потому что ее жизнь не соответствует им". Я снова попросила о встрече с несколькими избранными опытными братьями и сестрами, включая тех, кто распространял о нас такие слухи. Беседуя с ними, я попросила их указать мне, в чем конкретно моя жизнь расходится с моими учениями. Если моя жизнь была настолько непоследовательной, что церковь в Батл-Крике даже посчитала вправе заявить о своем полном недоверии к моим свидетельствам, то это значит, что братьям нетрудно будет привести доказательства моего нехристианского поведения. Но никто не смог подтвердить сделанные заявления, и все признались, что были неправы, распространяя подобные слухи, и что их подозрения и ревность были совершенно необоснованными. Я с радостью простила тех, кто причинил нам столько зла, и сказала, что единственно, о чем я прошу их, чтобы они попытались исправить сложившееся не в нашу пользу положение, и я буду вполне этим довольна. Братья пообещали выполнить мою просьбу, но так ничего и не сделали.
Мне было показано несколько деревьев, которые росли близко друг от друга, образуя круг. Вокруг этих деревьев вилась большая лоза, накрывавшая их сверху и образующая что-то наподобие беседки. Вдруг деревья начали раскачиваться, как бы потрясаемые сильным ветром. Ветви лозы стали одна за другой отрываться от своей опоры, и наконец вся лоза оторвалась от деревьев, за исключением нескольких усиков, зацепившихся за нижние ветви. Тогда вышел человек, оторвал оставшиеся усики лозы, и она вся осталась лежать на земле.
Невозможно описать словами, как мне было мучительно больно это видеть. Многие прохожие смотрели на лозу с сожалением, [584] и я с нетерпением ожидала, когда какая-нибудь добрая душа поднимет ее, но никто не помог лозе. Я спросила, почему никто не хочет поднять лозу, и тут увидела, как к заброшенной лозе подошел ангел. Он обхватил ее своими руками, поднял и поставил прямо, сказав при этом: "Стой лицом к небу и пусть твои побеги вьются вокруг Бога. Ты лишаешься человеческой поддержки, но сможешь устоять силой Божьей и обойтись без людей. Опирайся на одного Бога и не пожалеешь. Никто не оторвет тебя от Него". Я почувствовала необыкновенное облегчение и радость, когда увидела, что о заброшенной лозе позаботились, и спросила у ангела, что все это означает. Он ответил: "Ты - эта лоза. Все увиденное ты испытаешь, и когда это случится, ты полностью уразумеешь притчу о лозе. Бог будет для тебя постоянным помощником в бедах". С этого времени я окончательно уяснила для себя свой долг, и никогда еще прежде не свидетельствовала перед людьми с такой легкостью. На этом собрании я, как никогда раньше, почувствовала, что десница Господня поддерживает меня. Проповедь моего мужа также была ясной и убедительной, и все засвидетельствовали, что собрание прошло прекрасно.
Когда мы вернулись из Монтеррея, я сочла своим долгом созвать еще одно собрание, поскольку мои братья так и не сделали даже попытки успокоить меня. Я решила идти вперед в силе Божьей, снова выразить свои чувства и освободиться от подозрений и слухов, наносящих нам вред. Я несла свидетельство и рассказывала, что мне было показано в прошлом о некоторых присутствовавших, предостерегая их о грозящих им опасностях и обличая их неверные поступки. Я сказала, что нередко оказывалась в очень щекотливом положении. Когда в видении передо мной представали семьи и отдельные личности, я зачастую видела то, чего нельзя рассказывать другим, поскольку в видении раскрывались тайные грехи и пороки, о которых никто не знал. Для некоторых братьев и сестер я трудилась месяцами, чтобы исправить их тайные пороки, о которых другие ничего не знали. Когда мои братья видят [585] этих людей печальными, видят их отчаяние и слышат их сомнение в том, что они приняты Богом, то осуждают за это меня, как будто я виновата, что грешники оказались в таком состоянии. Те, кто порицал меня за правду, совершенно не понимали, о чем они говорят. Я выразила протест против такого инквизиторского осуждения моих действий. Мне была поручена неблагодарная работа обличать тайные грехи. Вот если бы я полностью объяснила свое поведение и обнародовала все, что следует сохранять в тайне во избежание подозрений и ревности, то тогда согрешила бы против Бога и травмировала людей. Я вынуждена сохранять в тайне личные пороки людей и не разглашать их. Другие могут думать что угодно, но я никогда не предам заблудших людей, доверившихся мне, и не открою посторонним того, что можно рассказать только тем, кого это непосредственно касается. Я сказала собравшимся, чтобы они отстали от меня и дали мне свободно действовать в страхе Божьем. Наконец-то я освободилась от тяжкого бремени и ушла с этого собрания с чувством облегчения.
Работники канцелярии
Здесь я поделюсь двумя свидетельствами, одно из которых было написано в марте 1867 г. и предназначалось для всех работников канцелярии "Ревью", а другое было адресовано только молодым работникам канцелярии. Я вынуждена с сожалением отметить, что все, получившие это предостережение, в большей или меньшей степени пренебрегли моими свидетельствами и теперь вынуждены признать, что действовали вопреки тому совету, который был дан им в свидетельствах. Первое свидетельство таково.
В Рочестере, штат Нью-Йорк, 25 декабря 1865 г. мне было показано нечто, касающееся работников канцелярии, а также служителей, которых Бог призвал трудиться в слове и учении. Им не следует заниматься бизнесом. Они призваны к более освященной, возвышенной работе, которую не смогут выполнять достаточно добросовестно, если при этом будут заниматься еще и коммерцией. Работникам канцелярии следует отказаться [586] от личного бизнеса. Если они усердно, на совесть трудятся в деле Божьем, то это все, на что они способны, и их не следует обременять сверх меры. Если коммерция, никак не связанная с делом Божьим, занимает мысли и время, это неизбежно отразится на качестве выполняемой для Господа работы. В лучшем случае у работников не будут восстанавливаться умственные и физические силы, что в той или иной степени скажется на их здоровье. Такое дело, такая священная работа, которой они заняты, должна полностью владеть их умом; ее нельзя выполнять механически, ей нужно посвятить свои лучшие силы, чтобы дело Божье стало частью самих работников, как если бы они вложили в эту важную и серьезную работу большую часть своего имения. Если они не будут трудиться с такой заинтересованностью, Господь не примет их усилий.
Сатана все время вредит; он действует ловко и искусно и свой главный удар направляет против тех, кто занят проповедью или изданием книг об истине для настоящего времени. Участвующим в этой работе нужно постоянно носить доспехи всеоружия Божьего, ибо они являются особой мишенью для сатаны. Я видела, что существует опасность потерять бдительность и открыть доступ лукавому, который попытается незаметно отвлечь разум от важного дела. Тем, кто занимает ответственные посты в канцелярии, угрожает опасность поставить свои интересы выше интересов дела Божьего и утратить смирение и простоту, которые до сих пор отличали Божьих служителей.
Сатана преследовал важную цель, поразив того, кто возглавлял эту работу и имел большой опыт публикации и распространения истины для настоящего времени. Нечистый планировал устранить его, чтобы самому занять его место и незаметно влиять на умы неопытных и не вполне преданных делу людей. Богу угодно было вернуть моему мужу здоровье после того, как другие попробовали нести то бремя, которое [587] нес он, но поняли, насколько оно утомительно. В то же время эти люди оказались не способны вложить всю душу, всю энергию ума и тела в Божье дело и рисковать тем, чем он рисковал. Им никогда не подняться до такого осознания своего долга, которое отличало моего мужа, ибо они отказались бы от занимаемой должности, если бы им пришлось пройти хотя бы через двадцатую часть того, что перенес он.
Сатана намерен закрепиться в этой канцелярии, и, если не предпринять совместных усилий, если не бодрствовать постоянно, он добьется своего. Некоторые работники уклонятся от простоты во Христе и будут полагаться на свои таланты, тогда как фактически их сила - это не что иное, как слабость и несовершенство. Бог должен быть прославлен и возвеличен в этой славной работе, и если люди, ответственные за нее, не будут воспитывать в себе глубокое и постоянное смирение и твердо уповать на Бога, то станут полагаться только на себя, разовьют в себе самонадеянность и одному или нескольким из них придется выпить горькую чашу страданий. По мере разрастания дела Божьего необходимо больше уповать на Бога и полагаться на Него, а также проявлять глубокую заинтересованность в Его деле и быть преданными Ему. Следует отказаться от своекорыстных интересов, много молиться и размышлять, ибо это совершенно необходимо для того, чтобы дело Божье ширилось и процветало. Дух коммерции и наживы не должен хоть в малейшей степени заразить тех, кто трудится в канцелярии. Если это допустить, дело Божье окажется в пренебрежении и понесет тяжелый урон. Обыденное и земное будет поставлено на один уровень с небесным и священным.
Существует большая опасность того, что некоторые братья и сестры, участвующие в деле Божьем, будут трудиться только ради зарплаты. Такие работники не проявляют серьезной заинтересованности, их сердце не лежит к этому делу, и они не сознают, насколько Божье дело свято и возвышенно. Есть также большая опасность того, что братья, стоящие во главе дела Божьего, возгордятся, превознесутся, и делу Божьему будет нанесен серьезный урон, поскольку оно станет нести на себе отпечаток человеческой, но не Божественной мудрости. Сатана бодрствует, проявляя упорство и настойчивость, но Иисус жив, и все, кто сделает Его своей праведностью и защитой, получат особое подкрепление.
Мне было показано, что братья А., Б. и В. рискуют испортить [588] свое здоровье, работая большую часть времени в сильно отапливаемых и плохо проветриваемых помещениях. Этим братьям нужно больше выполнять физических упражнений. У них сидячая работа, и основную часть времени они дышат спертым, нечистым воздухом. Отсутствие физических нагрузок приводит к замедленному кровообращению, и братья, пренебрегая законами природы, рискуют навсегда испортить свое здоровье. Если они и впредь будут нарушать эти законы, то в будущем обязательно пострадают, как это случилось с моим мужем. Бог не поддержит их так, как поддержал его. Никто из них не способен перенести даже малой доли той физической и умственной нагрузки, которые выпали на долю моего мужа.
Эти братья приступают к работе уже после того, как самые тяжелые сражения остались позади, самые мучительные испытания пройдены и дело истины утверждено в том виде, в каком оно сейчас находится. Однако впереди нас ждет большой и важный труд, и он требует от новых работников полной преданности, так же как и от брата Д., которому угрожает грех самопревозношения. Бог проверит и испытает его, и он должен препоясать себя истиной и облечься в броню праведности, чтобы не пасть от руки врага. Всем братьям, работающим в издательстве, надо очень строго и последовательно придерживаться здорового и щадящего питания, ибо всем им угрожают умственные перегрузки; одного из них, двух, а то и всех может разбить паралич, если они и дальше будут проявлять беспечность и равнодушие к своему здоровью.
Я видела, что Бог особо избрал брата Б. для важной и возвышенной работы. На нем лежит бремя больших забот, однако их было бы нести намного легче при полной преданности и посвящении себя делу Божьему. Брат Б., тебе надо глубже черпать из источника спасения и более основательно черпать из источника освящения. Твоя воля еще не полностью подчинилась воле Божьей. Ты идешь вперед, потому что считаешь, что не можешь поступать иначе, но ты не ходишь жизнерадостно во свете, ибо не видишь, что Иисус Христос устраивает [589] твой путь. Занимая столь ответственное положение, ты тем самым наносишь вред своей душе и оказываешь плохое влияние на других. Если ты действуешь вопреки Богу, то Он будет действовать вопреки тебе. Бог хочет использовать тебя, но тебе надо умереть для своего "я" и пожертвовать своей гордыней. Господь намерен использовать тебя в своем деле, если ты пойдешь тем путем, который открывает для тебя Божественное Провидение, и если ты чистосердечно и полностью освятишь себя и очистишь себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божьем.
* * *
Второе свидетельство было написано в мае 1867 г. и адресовано оно молодежи, работающей в канцелярии.
Дорогие мои молодые друзья, работающие в канцелярии издательства в Батл-Крике! Меня тяготит бремя, когда я думаю о вас. Мне было неоднократно показано, что все, так или иначе связанные с издательским делом и участвующие в распространении истины Божьей для настоящего времени во всех частях поля, должны не только называться христианами, но доказывать свое христианство делом и истиной. Им не следует работать только ради денег, но все задействованные в этой великой и важной работе должны чувствовать особую заинтересованность в труде и отождествлять себя с ним. Их мотивы и влияние в связи с участием в этой великой и важной работе должны выдержать проверку на суде. Движимых корыстью и гордыней нельзя допускать в канцелярию издательства.
Мне было показано, что работникам канцелярии не следует вести себя легкомысленно, дурачиться, глупо шутить и смеяться. Тем, кто занят серьезным делом приготовления истины для ее последующего распространения во всех частях поля, следует понять, что их поведение оказывает соответствующее влияние на все дело. Если они ведут себя легкомысленно, рассказывают анекдоты, дурачатся и смеются, читая и готовя к изданию серьезную истину, то тем самым показывают, что не вложили в дело Божье всю душу и не освятились через истину. Они не отличают святое от несвятого, но относятся к истине, которая является мерилом характера, к истине [590] небесного происхождения, как к обыденной истории, заслуживающей лишь мимолетного внимания.
Живя в Рочестере, я убедилась, что у нас есть все основания опасаться за состояние здоровья работников канцелярии, так как ни один из них не понимает, насколько необходимо тщательного проветривать помещения. Они работают в перегретых кабинетах и дышат нечистым, отравленным воздухом, выдыхаемым из легких; да этот воздух к тому же еще и застаивается. Если они не научатся по достоинству ценить чистый и живительный небесный воздух, их мозг не будет пребывать в здоровом состоянии и они не смогут правильно и по достоинству оценить чистые и святые истины, с которыми им приходится так много работать.
Мне было показано, что если люди, тесно связанные с открытой истиной, не докажут своей повседневной жизнью, что становятся лучше от постоянного соприкосновения с нею, если их жизнь не будет свидетельствовать о том, что они с каждым часом все более и более любят истину и ее священные требования, то их сердца ожесточатся, и Божьи дела и истина станут производить на них все меньшее и меньшее впечатление до тех пор, пока они совершенно не разучатся распознавать голос Духа Божьего. В этом случае небесная истина уже не произведет на них ни малейшего впечатления, они перестанут отличать вечное от преходящего и опустятся до самого низкого духовного уровня. Я видела, что это уже произошло с некоторыми работниками канцелярии, и остальным опасность также угрожает в большей или меньшей степени.
Я видела, что дело истины для настоящего времени должно заинтересовать всех. Издание книг, несущих истину, - это Богом освященный план, это Его средство предостережения, утешения, обличения, наставления или переубеждения всех, кому попадутся на глаза наши молчаливые, безгласые вестники. Ангелы Божьи готовят людей, читающих эти книги, к ожидающим их серьезным событиям. Никто в канцелярии издательства сам по себе не сможет выполнить важную работу по благоразумной сортировке и редактированию материалов, необходимых для публикации. Ангелы должны находиться [591] рядом с ними, чтобы направлять, советовать и удерживать - иначе обнаружатся человеческие слабости и недоработки.
Я видела, что ангелы часто присутствуют в канцелярии, в фальцовочном и наборном цехах. Меня заставили слушать смех, анекдоты, праздное и глупое пустословие, которое там часто звучит; я также видела тщеславие, гордость и себялюбие, которые проявляются у отдельных сотрудников. Ангелы выглядели опечаленными и отворачивались с огорчением. Слышанные мною слова, проявления тщеславия, гордыни и себялюбия причинили мне неимоверные страдания. Дух мой стенал, и ангелы с отвращением покинули эти помещения. Ангел сказал: "Небесные вестники пришли благословить работников, чтобы истина, распространяемая безгласыми проповедниками, производила освящающее влияние на людей; но издательские работники настолько отдалились от Бога, они имеют в себе так мало Божественного и настолько сообразуются с мирским духом, что силы тьмы завладели ими и они утратили восприимчивость ко всему Божественному". В то же самое время эти молодые люди обольщали себя, полагая, что они богаты, разбогатели и ни в чем не имеют нужды, тогда как на самом деле они были жалки, нищи, слепы и наги. Те, кто обращается с драгоценной истиной, как с дешевым песком, даже не подозревают, сколько раз их бессердечное равнодушие к вечному, их тщеславие, любовь к себе и гордыня, их смех и пустая болтовня изгоняли из издательства небесных вестников.
Всем сотрудникам издательства следует быть сдержанными, скромными, смиренными и бескорыстными в своих манерах, словах и поступках, то есть такими, каким был их Образец Иисус, дорогой Спаситель. Им надо взыскать Бога и обрести праведность. Канцелярия - это не место для развлечений, забав, праздных шуток, смеха или пустословия. Всем нужно осознать, что они выполняют работу для своего Господа. Истины, которые они читают, а затем помогают готовить для последующего распространения по всему миру, представляют собой милостивые приглашения, обличения, предостережения, угрозы или поощрения. Они совершают свое дело, как запах живительный на жизнь или запах смертоносный на [592] смерть. Если они отвергаются, суд решит дело каждого. Всем в канцелярии следует молиться: "О, Боже! Сделай эти жизненно важные истины доступными для понимания самыми простыми людьми! Пусть ангелы сопровождают этих молчаливых проповедников и благословляют их влияние, чтобы души были спасены этими скромными средствами!"
Пока руки трудятся, из сердца должны исходить пылкие молитвы, и сатане тогда будет непросто найти доступ к душе, потому что она станет постоянно получать отраду от лица Господа, не будет превозноситься, но уподобится саду, орошаемому водой. Ангелы с радостью вернутся к таким работникам, потому что своим поведением они привлекут к себе этих небесных существ. Опубликованные истины станет сопровождать особая сила. Лучи Божественного света, исходящие из небесного святилища, будут сопровождать распространение драгоценных истин, чтобы читающие их получили отраду и подкрепление, а противящиеся истине были изобличены и признали: "Это так и есть; этого нельзя отрицать".
Всем следует осознать, что канцелярия - это такое же святое место, как и дом Божий. Но Бог бесчестится фривольным и легкомысленным поведением некоторых сотрудников. Я видела, что гости из-за рубежа часто уезжали из канцелярии разочарованными. Они связывали с ней все самое святое, но когда они видели, что молодежь, да и другие работники канцелярии ведут себя несолидно, допускают легкомысленные слова и действия, то начали сомневаться, в самом ли деле Бог готовит Свой народ к переселению на небо.
Да благословит Господь этот материал, когда его будут читать те, кому он адресован.
Конфликты и победа
Мы вернулись на север, по дороге провели хорошее собрание в Западном Виндзоре, а добравшись до своего дома, провели собрания в Фейрплейнсе и Орлеане. Мы также уделили некоторое внимание строительству, посадили огород и [593] высадили виноград, ежевику, малину и клубнику. Затем в приятном обществе других делегатов мы вернулись в Батл-Крик на Генеральную конференцию.
Первую субботу, находясь в пути, мы провели в Орлеане, где также соблюдали пост. Для нас это был очень торжественный день; мы пытались смирить себя перед Богом, и в сокрушении духа и с обильными слезами все ревностно молились о том, чтобы Бог благословил и укрепил нас исполнить Его волю на конференции. Мы имели на упомянутом собрании некоторую веру и надежду на то, что наш плен будет возвращен и Господь помилует нас.
Когда мы приехали в Батл-Крик, то обнаружили, что наши усилия оказались напрасными, а надежды - тщетными. В отношении нас по-прежнему существовала ревность, и о нас ходили самые невероятные слухи. Душа моя переполнилась невыразимой тоской и скорбью, и я громко рыдала несколько часов, не в силах сдерживать свое горе. Беседуя с другом, с которым мы были знакомы двадцать два года, я узнала, что нас осуждают за расточительность, по крайней мере, он слышал такие разговоры. Я поинтересовалась, в чем же проявилась наша расточительность. Он упомянул о покупке дорогого кресла. Тогда я рассказала ему об обстоятельствах, предшествовавших этой покупке. Мой муж был сильно истощен, и для него было крайне утомительно и даже болезненно долго полулежать-полусидеть в обычном кресле-качалке. Поэтому большую часть времени он лежал на кровати или на диване. Я знала, что так он никогда не восстановит силы, и умоляла его больше сидеть выпрямившись, но кресло-качалка для этой цели не подходило.
Отправившись на Восток, чтобы побыть у постели моего умирающего отца, я оставила мужа в г. Брукфилде, штат Нью-Йорк, и, будучи в Ютике, принялась искать пружинное кресло с диванным сиденьем. У торговцев не было ничего подходящего за ту цену, которую я им предлагала, то есть за пятнадцать долларов, но они предложили мне прекрасное кресло на колесиках (вместо качалки) всего за семнадцать долларов, хотя первоначально его оценили в тридцать долларов. Я знала, что это было как раз то кресло, которое нам нужно, но брат, сопровождавший меня, уговорил меня подождать, пока [594] мне изготовят кресло по заказу, которое обойдется мне на три доллара дешевле. Кресло, предложенное мне за семнадцать долларов, обладало несомненными достоинствами, но я прислушалась к мнению брата и осталась ждать, когда мне сделают более дешевое кресло. Когда оно наконец было готово, я заплатила сама за него и попросила отправить кресло моему мужу. Слухи о нашей якобы расточительности при покупке этой вещи дошли до меня в штатах Висконсин и Айова, но кто может осуждать меня? Если бы сегодня мне снова пришлось совершить эту покупку, я бы все сделала так же, но с одним исключением: я бы положилась на собственное суждение и купила кресло, стоившее на несколько долларов дороже, потому что оно было в два раза удобнее и лучше, чем то, которое мне изготовили. Сатана порой так влияет на людей, что полностью лишает их милосердия и сострадания. Сердце становится железным, и в нем не остается ничего человеческого и Божественного.
До меня также дошли слухи, что одна сестра заявила в Мемфисе и Лапире, будто церковь в Батл-Крике не имеет ни малейшего доверия к свидетельству сестры Уайт. Был задан вопрос, имеются ли в виду письменные свидетельства. Ответ прозвучал так: "Нет, не к ее опубликованным видениям, а к устным свидетельствам, которыми она делилась на богослужении, потому что ее жизнь не соответствует им". Я снова попросила о встрече с несколькими избранными опытными братьями и сестрами, включая тех, кто распространял о нас такие слухи. Беседуя с ними, я попросила их указать мне, в чем конкретно моя жизнь расходится с моими учениями. Если моя жизнь была настолько непоследовательной, что церковь в Батл-Крике даже посчитала вправе заявить о своем полном недоверии к моим свидетельствам, то это значит, что братьям нетрудно будет привести доказательства моего нехристианского поведения. Но никто не смог подтвердить сделанные заявления, и все признались, что были неправы, распространяя подобные слухи, и что их подозрения и ревность были совершенно необоснованными. Я с радостью простила тех, кто причинил нам столько зла, и сказала, что единственно, о чем я прошу их, чтобы они попытались исправить сложившееся не в нашу пользу положение, и я буду вполне этим довольна. Братья пообещали выполнить мою просьбу, но так ничего и не сделали.