- Ничего особенного. Просто все сказанное прошлой ночью, а также то, что я говорю сейчас, было сказано не ради шутки. Я не хочу иметь с тобой никаких дел, и меня нисколько не заботит, что до тебя наконец дошло, что я не охочусь за твоими деньгами. Это значения не имеет. Я хочу только одного - чтобы ты оставил меня в покое. Неужели это так трудно понять?
Николас покачал головой и нетерпеливо вздохнул.
- Я не верю во весь этот вздор. - Но голос его прозвучал нетвердо.
- У тебя нет выбора, - заметила Ли. Это была правда. Он посмотрел на нее, и по его глазам Ли поняла, что кое-что все-таки начинает проникать в его сознание.
Он не станет говорить мне слова любви, подумала она, поскольку я для него совершенно ничего не значу. Да, он, конечно, ее хочет, но не собирается сражаться за нее. Он не намерен говорить ей о вечной любви и просить выйти за него замуж, а этого, если уж начистоту, она и хотела.
Да только зачем ему все это? Леди Джессика всегда наготове и вернется к нему в ту минуту, как только он поманит пальцем. Ему вовсе не пришлось бы ей что-то обещать, потому что, как Ли уже поняла, леди Джессика была счастлива спать с ним и без этого. Возможно, она поссорилась с ним из-за уязвленного самолюбия, но самолюбие ее навсегда умолкнет, как только он лаской захочет добиться этого.
- Я скоро уеду отсюда, - сказала Ли с оттенком вызова.
- Когда? - Николас выглядел удивленным, но не так чтобы слишком.
- Вероятно, в конце этой недели. И могу тебе сообщить, что твой дедушка решил отправиться вместе с нами, со мной и Фредди. Только не думай, что я рассчитываю что-то получить от сэра Джона. Хотя, говоря откровенно, мне наплевать, что ты думаешь. Ты давно уже решил, что я какая-то авантюристка.
- Понятно, - холодно произнес Николас и направился к двери. - Мне придется поразмыслить о том, кто займет твое место в моем офисе.
- Ну, это не проблема.
- Разумеется. Ведь я плачу хорошие деньги. Он повернул дверную ручку и спокойно вышел из комнаты. Дождавшись, когда затихнут его шаги, Ли подбежала к двери, заперла ее и тяжело опустилась на постель.
Ее тело все еще горело от безумного желания его близости. Может быть, уныло подумала она, облегчение принесет холодный душ. Но в таком случае она теперь обречена весь остаток безрадостных дней проводить под душем, потому что одной мысли о Николасе было достаточно, чтобы вызвать трепет страстного желания.
Она представила себе сварливую старую деву, проводящую полдня под струей холодной воды, а по вечерам бросающую ревнивые и злобные взгляды на парочки, прогуливающиеся рука об руку под ее окном. Ну что тут делать? Смеяться? Плакать?
Гнетущая боль все еще снедала ее, когда Ли явилась в офис. Она долго настраивалась на то, чтобы, увидев Николаев, вести себя так, словно между ними ничего не произошло, но на деле этого не потребовалось. Он так и не появился на работе. Как ей сказали, его не следует ожидать до конца недели.
- Шефу пришлось поехать в Девон, чтобы повидать кого-то из своих давних клиентов, - сообщил старший клерк. - Еще накануне он не собирался этого делать, но внезапно решился в последнюю минуту, ни с того ни с сего. Мы даже поразились.
Казалось бы, отъезд Николаев решал все проблемы, но Ли почувствовала, как у нее все похолодело внутри. Значит, она не увидит его до отъезда! И у нее не будет в запасе той последней недели, когда она могла бы бросать на него искоса жадные взгляды, чтобы сохранить в памяти его волнующий образ, который она будет лелеять до конца своих дней.
Ей стоило большого труда сохранять душевное равновесие, и до самого конца рабочего дня она не замечала, что происходит вокруг. Спасало то, что и другие сотрудники были очень заняты, так что ее угрюмое молчание не вызывало любопытства. Считалось само собой разумеющимся, что она слишком погружена в работу, чтобы заниматься болтовней.
А она делала все возможное, чтобы поддерживать это впечатление. Так и провела весь день с деловым видом человека, по горло заваленного работой, а на самом деле - предаваясь бесконечному потоку мыслей и сожалений.
Что было бы, если бы ее дедушка не умер? И если бы ее ветреный брат не столкнулся с законом? Что, если бы их адвокат не сообщил обо всем сэру Джону? А самое главное, что, если бы она перестала прислушиваться к голосу разума и не покинула бы Йоркшир?..
К концу рабочего дня Ли была так утомлена всем этим, словно и впрямь провела весь день за тяжелой работой. На обратном пути она остановилась, чтобы купить газету. Хватит расслабляться, надо запланировать как можно больше дел на вечер.
Фредди и сэр Джон, конечно, будут играть в свои любимые шахматы, без которых, казалось, уже не могут жить. А у нее останется слишком много свободного времени, чтобы думать о Николасе.
Девушка медленно брела по улицам, останавливаясь, чтобы поглазеть на витрины магазинов. Все хорошо, лишь бы как-то убить время и отвлечься от мыслей о нем.
Раз или два она почти поддалась сумасшедшему импульсу купить что-то безумно дорогое и совершенно ненужное, но кто знает, не иссякнет ли источник ее доходов в ближайшие несколько недель? Она не собиралась садиться на шею сэра Джона вместе с Фредди, пока не найдет подходящую работу в поселке.
Теперь, когда перспектива никогда больше не видеть Николаев сделалась для нее, увы, реальностью, все казалось ей постылым; жизнь как будто замерла. Время тянулось так, словно вечер никогда не кончится.
Казалось, прошли годы, прежде чем завершился ужин. Часов в восемь она наконец-то смогла улечься в постель, развернув свою газету.
Бегло просмотрев первые колонки, где речь в основном шла о финансах и политике. Ли вскоре дошла до страницы, которую не любила читать, хотя все же иногда и просматривала. Страница сплетен и светской хроники. Взгляд через замочную скважину на жизнь богачей и знаменитостей.
Эту статью она увидела почти сразу. Она бросилась в глаза прямо с середины страницы. Речь шла о намечающейся женитьбе преуспевающего лондонского адвоката на одной из самых красивых лондонских девиц на выданье. Золотая молодежь, идеальная пара: Николас Рейнольдс и леди Джессика.
Ли почувствовала, как лицо ее вспыхнуло, а руки словно закоченели. Пальцы не могли ни перевернуть страницу, ни как следует удержать ее перед глазами.
Свадьба. Бракосочетание леди Джессики и Николаса. Как же Ли ошиблась насчет этой особы: она-то думала, что эта холодная красавица готова была спать с Николасом и без брачных уз, но та, вне сомнения, строила другие планы. Возможно, это и было причиной их ссоры. Она поставила ультиматум: женитьба или полный разрыв. Ну, и добилась своего.
Леди Джессика "поймала золотую рыбку", игриво говорилось в статье, и многие соискательницы брачных уз могли бы ей позавидовать. Там была и ее фотография - улыбающаяся, откинув голову перед объективом, леди Джессика выглядела чрезвычайно эффектно.
Ли безжалостно смяла газету и отшвырнула ее прочь. Потом вскочила с постели и, вытащив из шкафа дорожный чемодан, начала без разбору бросать в него свои вещи. Платья, косметика, шампунь, бижутерия - все летело туда беспорядочной грудой.
К черту! Это ее не заботило. Ничто больше не имело значения. Бежать, поскорее бежать из Лондона, и плевать, что Николас или кто-нибудь другой об этом подумает!..
Было почти девять часов. Она может успеть вернуться в поселок рано утром. Доставляло какое-то злобное удовлетворение сознавать, что она покидает его дом с такой безумной скоростью.
Газетная статья душила сознание, сводила с ума. В Йоркшире по крайней мере она хоть сможет дышать свободно, без этого ужасного ощущения, что вот-вот задохнется.
Она ворвалась в гостиную и с ходу объявила сэру Джону и Фредди, что собирается уехать, в тот самый момент, когда они готовились начать новую партию. Увидев их ошарашенные лица, она чуть было не рассмеялась, но в глубине души чувствовала, что если хоть чуть-чуть расслабится, то смех тотчас же перейдет в рыдания, которые ей никак не удастся объяснить.
- Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени? - заплетающимся языком спросил брат, видя упрямую решимость на ее лице.
- Конечно, знаю, - отрезала Ли и тут же изобразила извиняющуюся улыбку, предназначенную сэру Джону. - Кстати, я так рада, что вы остановитесь у нас, сэр Джон. Йоркширский воздух будет вам очень полезен.
Боже, подумала между тем она, какую чушь я несу!..
- Но мы ведь решили уехать в следующие выходные, - осторожно заметил Фредди, украдкой взглянув на сэра Джона.
- Вот и отлично, - сказала Ли, поднимая свой чемодан и давая таким образом понять, что беседа закончена. Она повернулась к сэру Джону, чье мягкое выражение лица заставляло ее чувствовать себя куда более неловко, чем откровенное любопытство Фредди, и искренне поблагодарила его за гостеприимство. - Прекрасно, что я скоро вновь увижу вас в Йоркшире. Я, знаете ли, решила, что мне лучше всего отправиться туда прямо сейчас, чтобы привести наш дом в порядок к вашему приезду.
Я и впрямь несу чепуху, снова мелькнуло в голове.
Сэр Джон нахмурился.
- Твой неожиданный отъезд не связан каким-то образом с моим внуком? спросил он напрямик.
- С Николасом? О нет! Нет, нет. Нет, конечно. - Она криво усмехнулась. Что за нелепая мысль?
Если я не уеду прямо сейчас, подумала она, то определенно окажусь в сумасшедшем доме к завтрашнему утру.
Сэр Джон выглядел обеспокоенным. Но Ли надеялась, что он взволновался не настолько, чтобы тотчас же уведомить обо всем Николаев. Что касается Фредди, тот все еще глядел на нее так, будто она внезапно помешалась.
Еще раз попрощавшись. Ли быстро вышла вон из комнаты. Фредди семенил за ней, как щенок, и все старался убедить ее остаться в Лондоне до конца недели. Но Ли торопливо шла дальше, всучив ему один из чемоданов, и на все уговоры решительно отвечала "нет".
- Счастливо оставаться, - сказала она у входа в метро и крепко поцеловала брата в щеку. - Позвони мне и дай знать, когда встретить вас на станции. - И вдруг, непонятно к чему, добавила:
- Разве жизнь не смешна?
- Что? - удивленно переспросил Фредди.
- Так, ничего.
Когда Ли наконец добралась до платформы, откуда, как объявили по радио, через полтора часа должен был отойти нужный ей поезд, там было еще сравнительно мало народу. Она уселась на свой чемодан и принялась скорбно рассматривать этот разношерстный люд, в обществе которого ей предстояло провести ближайшие несколько часов.
Никто не показался ей хоть сколько-нибудь занимательным, но, честно говоря, и сама она выглядела едва ли интересно со стороны: этакая неприкаянная фигура в выцветшем ситцевом платьице, немодном мешковатом жакете и с копной длинных рыжеватых волос.
Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и закрыла глаза, пытаясь унять стук в висках. Хуже всего было бы сейчас разрыдаться. Этим она только разбередила бы свою боль.
Ей хотелось быть спокойной настолько, насколько можно, и тогда - кто знает? - все будет выглядеть не до такой степени ужасно.
Услышав чьи-то торопливые шаги, приближающиеся к ней, она даже не подняла голову. Кто бы там ни был, ей-то что до того?
Но тут она услышала знакомый голос, мягкий и глубокий, который так поразил ее при первой же встрече, заставил замереть в груди ее сердце. Она почувствовала, что голова у нее кружится, и, подняв глаза, встретила взгляд Николаев.
Глава 10
У нее мгновенно пересохло во рту. Несколько секунд она оцепенело смотрела на него, как на внезапно появившийся перед ней призрак; и эти секунды показались ей вечностью.
Николас тоже молча глядел на нее сверху вниз, и только тени под глазами да взъерошенные волосы выдавали его состояние - казалось, он не спал несколько дней.
- Что тебе здесь нужно? - сдавленным голосом спросила Ли, чувствуя себя совершенно потерянной под его холодным, требовательным взглядом на этой неуютной вокзальной платформе, где было зябко и темно. Как только у него хватает наглости стоять здесь и смотреть на нее своими каменными серыми глазами, когда он сам во всем виноват?
Николас не ответил. Вместо этого он протянул ей руку. Неужели он в самом деле думает, что она такая дурочка, что позволит увести себя домой, словно она была десятилетней шалуньей?
Ли мрачно взглянула на него и отвернулась.
- Пойдем, - сказал он твердо. - Здесь не место для разговоров.
- Конечно, - ответила Ли. - Поэтому я и не намерена трогаться с места. Нам с тобой больше не о чем говорить.
Это Фредди наверняка сообщил ему, что она здесь, и, окажись брат сейчас рядом, она готова была бы его придушить собственными руками.
Николас присел рядом с ней на корточки, так что лицо его очутилось лишь в нескольких дюймах. Вблизи он казался еще более измученным и усталым; легкие морщинки появились вокруг его глаз. Ли собралась было сострить насчет его внешности и прожигания жизни, но почувствовала, что разревется, если попробует сейчас шутить. Да и Николас был, похоже, не в самом лучшем расположении духа.
- Не упрямься, Ли, - сказал он резко.
- А я и не упрямлюсь.
- Так докажи это. Давай встанем и отправимся в такое место, где можно поговорить наедине. Я думаю...
- Плевать мне, что ты думаешь!
Уголком глаза она заметила, как несколько человек на платформе с любопытством взглянули на нее, и поняла, что они с Николасом представляют для скучающих в ожидании поезда пассажиров интересную сценку на пыльной платформе, где больше ничего интересного не было.
Любопытные отвернулись, заметив, что она смотрит на них, но было очевидно - как только ее внимание отвлечется на Николаев, они снова станут коситься в их сторону.
- На нас смотрят, - прошептала она сердито. Николас пожал плечами.
- Ну и пусть смотрят. Меня это совершенно не волнует.
- Ну так волнует меня!
- Тогда пойдем отсюда. Прямо за углом есть кафе, оно открыто до полуночи.
- Мне не хочется в кафе. Я уже сказала тебе: я не собираюсь никуда идти с тобой. - Она попыталась бросить на него спокойный взгляд, но выражение его глаз заставило ее смешаться.
Сердце ее гулко стучало, и ей хотелось, чтобы он провалился сквозь землю. Зачем он пришел сюда? Чувствовал ли он себя виноватым перед ней? Или ответственным за нее?
В голове промелькнуло неприятное воспоминание о леди Джессике, о том, как она о лицемерной улыбкой говорила, что Николас добр к неудачникам. Или, может быть, мрачно думала Ли, он приехал, чтобы поточнее разузнать о ее намерениях в связи с тем, что сэр Джон решил уехать в Йоркшир вместе с ними? Неужели хочет посильнее уязвить ее, обдумав все обвинения на досуге?..
- Ну что ж, - решительно сказал Николас, устраиваясь рядом с ней поудобней. - Раз так, будем разговаривать здесь. Но тогда уж не жалуйся, что люди проявляют интерес к нашей беседе. Ведь ты же знаешь, как интригует окружающих даже малейший намек на ссору.
- Да не хочу я разговаривать с тобой! - выкрикнула Ли. - Отправляйся туда, откуда приехал!
- Ну-ну, продолжай выставлять себя на посмешище, - подзадоривал он.
- Прекрати! - прошипела она. - Уйди, наконец! Я хочу побыть одна.
- Почему?
- Потому что... - Она запнулась, пытаясь найти подходящий ответ, но так и не смогла.
- Ты просто хочешь скрыться от меня? - спросил он мягко и вкрадчиво. - Она собирается сбежать от меня! - заявил он вдруг окружающей публике, и несколько голов с любопытством повернулись к ним.
- Так отпусти ее, - откликнулась со смехом какая-то женщина. - Она сама потом к тебе прибежит.
Ли ужаснулась. Несколько человек подошли поближе, восприняв, видимо, замечание Николаев как приглашение открыть на платформе дискуссию. Ли старалась не смотреть на него, но чувствовала, что он довольно ухмыляется.
Еще бы! Ведь это же его профессия - работать на публику!..
Она чувствовала, как щеки ее горят от смущения, и понимала, что поставила себя в ужасное положение: либо оставаться здесь и обсуждать перед толпой свою личную жизнь, либо уступить ему и позволить увести себя в это дурацкое кафе, чего она вовсе не желала. Гордость заставляла ее оставаться на месте. А эти зеваки, если им больше нечего делать, пусть стоят и слушают.
Но в то же время она слегка наклонилась вперед, чтобы длинные волосы заслонили лицо, мешая любопытным взглянуть в него.
- Может, ты предпочитаешь кафетерий? - тихо спросил Николас.
- Нет, - огрызнулась Ли. - Я не хочу идти с тобой никуда.
- И правильно! - подбодрила какая-то женщина. - Не нужны нам мужчины. Одни неприятности от них.
- Долой феминистку! - весело крикнул кто-то из толпы, и тут же разгорелись веселые дебаты - соскучившиеся в ожидании люди были рады потрепать языком.
Про них с Николасом моментально забыли. Все это было бы забавно, печально подумала Ли, если бы она сама не оказалась в центре всей этой истории. Никогда раньше ей не приходилось видеть, как толпа задетых за живое англичан бросается в спор, отбросив всякую сдержанность.
- Никто не обратит внимания, если ты теперь уйдешь, - сказала она холодно Николасу.
- Но тебя это расстроит.
- Что-о?.. - Ли сердито уставилась на него. - Ты.., ты самый эгоистичный, самодовольный и самонадеянный тип, какого я встречала когда-либо в жизни!
- А ты самая упрямая, взбалмошная и несговорчивая женщина, которую я когда-либо видел, - сделал он контрвыпад.
- Прекрасно! Вот мы и договорились - мы ненавидим друг друга!
- Этого я бы, пожалуй, не сказал. Мне случалось порой влюбляться в упрямых и несговорчивых женщин.
Ли почувствовала, как что-то внутри у нее начинает таять от его слов, от его мягко рокочущего голоса, и тут же строго напомнила себе, что этот человек умеет великолепно заговаривать зубы. К тому же он обручен с другой.
- Ну, а мне не случалось влюбляться в самонадеянных и эгоистичных мужчин, - отрезала она.
- Самонадеянных, эгоистичных и самодовольных мужчин. Ты забыла "самодовольных".
- Ну, хватит шуточек!.. - выкрикнула она, готовая разрыдаться, забыв о том, что вокруг множество людей.
- Извини, - сказал он. - У нас ведь все ужасно серьезно, не так ли? - Он посмотрел на нее, и Ли почувствовала, что снова готова уступить и сделать так, как он желает. Он гипнотизировал ее своим взглядом.
Но она не собиралась уступать. Это значило бы потерять самое себя.
Гам вокруг них начал утихать. Окружающая публика, праздно шатающаяся вокруг, вновь начала прислушиваться к их разговору.
- Мы ни о чем еще не договорились, - сообщил людям Николас, и толпа ответила разочарованным вздохом.
- А здесь вам и не удастся о чем-нибудь договориться, - заметил какой-то пожилой человек с чемоданчиком. - Тут слишком неромантическая обстановка.
- А ты сам-то знаешь, что такое романтика? - вмешалась его спутница.
- Ну что вы нашли здесь интересного? - отрезала Ли. - Это ведь вас нисколько не касается.
Она надеялась, что случайные прохожие оставят их в покое и отойдут, но те и не думали отступать - их, видно, забавлял этот бесплатный спектакль.
А поезд придет не раньше чем через четверть часа. Ли схватилась руками за голову и негромко застонала. Как же быть? Она чувствовала себя так, будто ее преследуют со всех сторон, словно Николас каким-то образом сумел привлечь толпу на свою сторону, а ей отвел роль некоей упрямой дурочки. Он ведь мастер на такие дела...
- Почему ты не хочешь поговорить со мной? - настаивал он, не понижая голоса, явно намереваясь заставить стоявших рядом симпатизировать ему.
- Нам не о чем говорить друг с другом, - мрачно ответила Ли.
- А я думаю, наоборот, нам об очень многом надо поговорить.
- Разумеется, - бросила она саркастически. - Например, о том, что ты здесь делаешь, если собираешься жениться на другой.
- Так он собирается жениться на другой! - воскликнула феминистка, драматически закатывая глаза. - Как вам это нравится? - Она огляделась вокруг, наслаждаясь неожиданно выпавшей ей центральной ролью. - Типичный случай. Все мужчины таковы. Их не беспокоит, какую боль они причиняют нам, женщинам, лишь бы получить то, чего они хотят.
- Ну-ну, - произнес мускулистый молодой человек с татуировкой на правой руке. - Может, и мужчинам найдется что сказать в свою защиту.
- Это вовсе не ваше дело! - протестующе воскликнула Ли, но ее слова были восприняты с неодобрением.
Все, больше не могу, с отчаянием подумала она. Что за нелепая ситуация! Она бросила взгляд на красивое лицо Николаев, искривленное усмешкой, играющей на его губах, и вдруг поняла, что он специально вовлекает в дискуссию толпу, чтобы отвести от себя ее гнев. И он преуспел в этом.
Ли слабо улыбнулась, и кто-то сбоку произнес:
- Похоже, что дело у них налаживается.
- А как же его невеста? - вставил другой. В конце перрона показался поезд, и это положило конец разговорам. Прибывшие пассажиры высыпали на платформу, обходя Николаев и Ли с полным безразличием. А те, что ждали поезда, подхватив свои сумки и чемоданы, бросились в вагоны занимать места. Напоследок на Ли обрушился град доброжелательных советов:
- Пойди попей с ним кофе!
- Иди-ка лучше домой, девушка. Ты прекрасно обойдешься и без подобных типов.
- А вы не вмешивайтесь. Они и сами разберутся.
- Ну, - произнес Николас, не удерживая ее больше, - поезд сейчас уходит. Выслушаешь ты, наконец, что я хочу тебе сказать?
Ли подняла на него глаза, и он осторожным движением отвел волосы от ее лица. Его пальцы были нежными и теплыми; Ли чуть было не упала в обморок от их прикосновения.
- Я... - неуверенно начала она. Но он уже целовал ее. Его губы скользили по ее раскрытым губам, вызывая одобрение публики, выглядывающей из раскрытых окон в попытке досмотреть концовку любовной пьесы, так неожиданно разыгравшейся на их глазах.
- Вот это любовь! - крикнул один из них и, выдернув гвоздику у себя из петлицы, бросил цветок им.
Гвоздика упала Ли на плечо. В полном отчаянии она оглянулась - состав уже отходил от платформы. Это был последний поезд, и он медленно уплывал вдаль.
Нет, я все-таки должна уехать, подумала она, хватаясь за ручки своих чемоданов в надежде нагнать поезд.
- А может, лучше по чашечке кофе? - невозмутимо предложил Николас.
Она не ответила. Ей хотелось ругаться, топать ногами, кричать. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Она так долго сохраняла контроль над собой, что теперь больше не было сил сдерживаться. А он еще тянет в это дурацкое кафе, в котором ей совершенно нечего делать. Как всегда, он сделал так, как хотел.
Они вышли из здания вокзала, уже пустого в столь поздний час, и сели в первое попавшееся такси.
- Я думала, кафе прямо за углом, - вяло сказала Ли, не заботясь о том, куда он везет ее.
- Все зависит от того, какой угол иметь в виду, - пошутил Николас.
Он дал таксисту адрес в Найтс-Бридже, и дальнейшая дорога прошла в полном молчании. Ли даже не смотрела в его сторону. Она не хотела, чтобы сердце снова начало работать с перебоями, как это бывало раньше.
Когда они вышли из такси, Николас велел водителю отвезти багаж Ли домой. У нее не хватило духу протестовать. Да и вряд ли стоило теперь возвращаться на вокзал, чтобы ждать там до утра следующего поезда.
Кафе, в которое он ее привез, располагалось в очень дорогом отеле. Вокруг царили уют и спокойствие.
Она вспомнила замечание того пожилого мужчины, который сказал, что вокзальный перрон не слишком подходящее место для беседы, и на какой-то миг вдруг захотелось вернуться на перрон. Там обстановка усиливала ее гнев. Здесь же все располагало к расслаблению.
Ли села на удобный стул и только теперь поняла, что ужасно проголодалась. Николас, должно быть, прочел ее мысли и тут же заказал кофе и сэндвичи, сообщив мимоходом, что и сам умирает с голоду.
- Давай-ка перекусим, - предложил он, а она, хоть и пожала недовольно плечами, тем не менее быстро управилась с тремя сэндвичами и куском шоколадного торта, показавшимся каким-то необычайно вкусным. В желудке ощущалось полное довольство, и это расслабило ее еще больше.
Вот за это она тоже любила его. Он всегда каким-то образом угадывал, что ей в данный момент необходимо, и умел тут же ей это предоставить. Так ли было у него с леди Джессикой? Словно нож вонзился в сердце Ли, стоило только подумать об этом; и слезы выступили на глазах.
- Почему ты так спешно решила уехать? - небрежно спросил он, словно их разговор на вокзале прервался лишь секунду назад. - Из-за этой статьи в газете?
- В газете? - Ли попыталась изобразить удивление, но голос прозвучал скорее виновато.
- Гм. Я нашел ее на твоей кровати, и открыта она была там, где объявляется о моей помолвке с леди Джессикой Томпсон.
Ли ничего не ответила. Отрицать то, что она видела эту заметку, было бы глупо. Но, с другой стороны, согласиться, что она прочла ее, а вернее, вызубрила от строчки до строчки, было бы равносильно признанию.
Она приклеила к пальцу крошку от торта и слизнула ее, решительно игнорируя его слова.
- Ну так что? - настаивал он.
- Хорошо, - раздраженно уступила Ли. - Я прочла статью, и она повергла меня в некоторое изумление, но уезжаю я не из-за нее.
- Ага. - Николас откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и испытующе посмотрел на нее.
- Я уезжаю, потому... - Она на мгновение задумалась и выпалила:
- ..потому что у меня дома дела. Возникла кое-какая проблема.
Вот так. Прозвучало правдоподобно. Недаром самодовольное выражение сразу исчезло с лица Николаса. Он выглядел сбитым с толку и озабоченным. Ли вежливо улыбнулась и слизнула с пальца еще одну крошку торта.
Николас покачал головой и нетерпеливо вздохнул.
- Я не верю во весь этот вздор. - Но голос его прозвучал нетвердо.
- У тебя нет выбора, - заметила Ли. Это была правда. Он посмотрел на нее, и по его глазам Ли поняла, что кое-что все-таки начинает проникать в его сознание.
Он не станет говорить мне слова любви, подумала она, поскольку я для него совершенно ничего не значу. Да, он, конечно, ее хочет, но не собирается сражаться за нее. Он не намерен говорить ей о вечной любви и просить выйти за него замуж, а этого, если уж начистоту, она и хотела.
Да только зачем ему все это? Леди Джессика всегда наготове и вернется к нему в ту минуту, как только он поманит пальцем. Ему вовсе не пришлось бы ей что-то обещать, потому что, как Ли уже поняла, леди Джессика была счастлива спать с ним и без этого. Возможно, она поссорилась с ним из-за уязвленного самолюбия, но самолюбие ее навсегда умолкнет, как только он лаской захочет добиться этого.
- Я скоро уеду отсюда, - сказала Ли с оттенком вызова.
- Когда? - Николас выглядел удивленным, но не так чтобы слишком.
- Вероятно, в конце этой недели. И могу тебе сообщить, что твой дедушка решил отправиться вместе с нами, со мной и Фредди. Только не думай, что я рассчитываю что-то получить от сэра Джона. Хотя, говоря откровенно, мне наплевать, что ты думаешь. Ты давно уже решил, что я какая-то авантюристка.
- Понятно, - холодно произнес Николас и направился к двери. - Мне придется поразмыслить о том, кто займет твое место в моем офисе.
- Ну, это не проблема.
- Разумеется. Ведь я плачу хорошие деньги. Он повернул дверную ручку и спокойно вышел из комнаты. Дождавшись, когда затихнут его шаги, Ли подбежала к двери, заперла ее и тяжело опустилась на постель.
Ее тело все еще горело от безумного желания его близости. Может быть, уныло подумала она, облегчение принесет холодный душ. Но в таком случае она теперь обречена весь остаток безрадостных дней проводить под душем, потому что одной мысли о Николасе было достаточно, чтобы вызвать трепет страстного желания.
Она представила себе сварливую старую деву, проводящую полдня под струей холодной воды, а по вечерам бросающую ревнивые и злобные взгляды на парочки, прогуливающиеся рука об руку под ее окном. Ну что тут делать? Смеяться? Плакать?
Гнетущая боль все еще снедала ее, когда Ли явилась в офис. Она долго настраивалась на то, чтобы, увидев Николаев, вести себя так, словно между ними ничего не произошло, но на деле этого не потребовалось. Он так и не появился на работе. Как ей сказали, его не следует ожидать до конца недели.
- Шефу пришлось поехать в Девон, чтобы повидать кого-то из своих давних клиентов, - сообщил старший клерк. - Еще накануне он не собирался этого делать, но внезапно решился в последнюю минуту, ни с того ни с сего. Мы даже поразились.
Казалось бы, отъезд Николаев решал все проблемы, но Ли почувствовала, как у нее все похолодело внутри. Значит, она не увидит его до отъезда! И у нее не будет в запасе той последней недели, когда она могла бы бросать на него искоса жадные взгляды, чтобы сохранить в памяти его волнующий образ, который она будет лелеять до конца своих дней.
Ей стоило большого труда сохранять душевное равновесие, и до самого конца рабочего дня она не замечала, что происходит вокруг. Спасало то, что и другие сотрудники были очень заняты, так что ее угрюмое молчание не вызывало любопытства. Считалось само собой разумеющимся, что она слишком погружена в работу, чтобы заниматься болтовней.
А она делала все возможное, чтобы поддерживать это впечатление. Так и провела весь день с деловым видом человека, по горло заваленного работой, а на самом деле - предаваясь бесконечному потоку мыслей и сожалений.
Что было бы, если бы ее дедушка не умер? И если бы ее ветреный брат не столкнулся с законом? Что, если бы их адвокат не сообщил обо всем сэру Джону? А самое главное, что, если бы она перестала прислушиваться к голосу разума и не покинула бы Йоркшир?..
К концу рабочего дня Ли была так утомлена всем этим, словно и впрямь провела весь день за тяжелой работой. На обратном пути она остановилась, чтобы купить газету. Хватит расслабляться, надо запланировать как можно больше дел на вечер.
Фредди и сэр Джон, конечно, будут играть в свои любимые шахматы, без которых, казалось, уже не могут жить. А у нее останется слишком много свободного времени, чтобы думать о Николасе.
Девушка медленно брела по улицам, останавливаясь, чтобы поглазеть на витрины магазинов. Все хорошо, лишь бы как-то убить время и отвлечься от мыслей о нем.
Раз или два она почти поддалась сумасшедшему импульсу купить что-то безумно дорогое и совершенно ненужное, но кто знает, не иссякнет ли источник ее доходов в ближайшие несколько недель? Она не собиралась садиться на шею сэра Джона вместе с Фредди, пока не найдет подходящую работу в поселке.
Теперь, когда перспектива никогда больше не видеть Николаев сделалась для нее, увы, реальностью, все казалось ей постылым; жизнь как будто замерла. Время тянулось так, словно вечер никогда не кончится.
Казалось, прошли годы, прежде чем завершился ужин. Часов в восемь она наконец-то смогла улечься в постель, развернув свою газету.
Бегло просмотрев первые колонки, где речь в основном шла о финансах и политике. Ли вскоре дошла до страницы, которую не любила читать, хотя все же иногда и просматривала. Страница сплетен и светской хроники. Взгляд через замочную скважину на жизнь богачей и знаменитостей.
Эту статью она увидела почти сразу. Она бросилась в глаза прямо с середины страницы. Речь шла о намечающейся женитьбе преуспевающего лондонского адвоката на одной из самых красивых лондонских девиц на выданье. Золотая молодежь, идеальная пара: Николас Рейнольдс и леди Джессика.
Ли почувствовала, как лицо ее вспыхнуло, а руки словно закоченели. Пальцы не могли ни перевернуть страницу, ни как следует удержать ее перед глазами.
Свадьба. Бракосочетание леди Джессики и Николаса. Как же Ли ошиблась насчет этой особы: она-то думала, что эта холодная красавица готова была спать с Николасом и без брачных уз, но та, вне сомнения, строила другие планы. Возможно, это и было причиной их ссоры. Она поставила ультиматум: женитьба или полный разрыв. Ну, и добилась своего.
Леди Джессика "поймала золотую рыбку", игриво говорилось в статье, и многие соискательницы брачных уз могли бы ей позавидовать. Там была и ее фотография - улыбающаяся, откинув голову перед объективом, леди Джессика выглядела чрезвычайно эффектно.
Ли безжалостно смяла газету и отшвырнула ее прочь. Потом вскочила с постели и, вытащив из шкафа дорожный чемодан, начала без разбору бросать в него свои вещи. Платья, косметика, шампунь, бижутерия - все летело туда беспорядочной грудой.
К черту! Это ее не заботило. Ничто больше не имело значения. Бежать, поскорее бежать из Лондона, и плевать, что Николас или кто-нибудь другой об этом подумает!..
Было почти девять часов. Она может успеть вернуться в поселок рано утром. Доставляло какое-то злобное удовлетворение сознавать, что она покидает его дом с такой безумной скоростью.
Газетная статья душила сознание, сводила с ума. В Йоркшире по крайней мере она хоть сможет дышать свободно, без этого ужасного ощущения, что вот-вот задохнется.
Она ворвалась в гостиную и с ходу объявила сэру Джону и Фредди, что собирается уехать, в тот самый момент, когда они готовились начать новую партию. Увидев их ошарашенные лица, она чуть было не рассмеялась, но в глубине души чувствовала, что если хоть чуть-чуть расслабится, то смех тотчас же перейдет в рыдания, которые ей никак не удастся объяснить.
- Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени? - заплетающимся языком спросил брат, видя упрямую решимость на ее лице.
- Конечно, знаю, - отрезала Ли и тут же изобразила извиняющуюся улыбку, предназначенную сэру Джону. - Кстати, я так рада, что вы остановитесь у нас, сэр Джон. Йоркширский воздух будет вам очень полезен.
Боже, подумала между тем она, какую чушь я несу!..
- Но мы ведь решили уехать в следующие выходные, - осторожно заметил Фредди, украдкой взглянув на сэра Джона.
- Вот и отлично, - сказала Ли, поднимая свой чемодан и давая таким образом понять, что беседа закончена. Она повернулась к сэру Джону, чье мягкое выражение лица заставляло ее чувствовать себя куда более неловко, чем откровенное любопытство Фредди, и искренне поблагодарила его за гостеприимство. - Прекрасно, что я скоро вновь увижу вас в Йоркшире. Я, знаете ли, решила, что мне лучше всего отправиться туда прямо сейчас, чтобы привести наш дом в порядок к вашему приезду.
Я и впрямь несу чепуху, снова мелькнуло в голове.
Сэр Джон нахмурился.
- Твой неожиданный отъезд не связан каким-то образом с моим внуком? спросил он напрямик.
- С Николасом? О нет! Нет, нет. Нет, конечно. - Она криво усмехнулась. Что за нелепая мысль?
Если я не уеду прямо сейчас, подумала она, то определенно окажусь в сумасшедшем доме к завтрашнему утру.
Сэр Джон выглядел обеспокоенным. Но Ли надеялась, что он взволновался не настолько, чтобы тотчас же уведомить обо всем Николаев. Что касается Фредди, тот все еще глядел на нее так, будто она внезапно помешалась.
Еще раз попрощавшись. Ли быстро вышла вон из комнаты. Фредди семенил за ней, как щенок, и все старался убедить ее остаться в Лондоне до конца недели. Но Ли торопливо шла дальше, всучив ему один из чемоданов, и на все уговоры решительно отвечала "нет".
- Счастливо оставаться, - сказала она у входа в метро и крепко поцеловала брата в щеку. - Позвони мне и дай знать, когда встретить вас на станции. - И вдруг, непонятно к чему, добавила:
- Разве жизнь не смешна?
- Что? - удивленно переспросил Фредди.
- Так, ничего.
Когда Ли наконец добралась до платформы, откуда, как объявили по радио, через полтора часа должен был отойти нужный ей поезд, там было еще сравнительно мало народу. Она уселась на свой чемодан и принялась скорбно рассматривать этот разношерстный люд, в обществе которого ей предстояло провести ближайшие несколько часов.
Никто не показался ей хоть сколько-нибудь занимательным, но, честно говоря, и сама она выглядела едва ли интересно со стороны: этакая неприкаянная фигура в выцветшем ситцевом платьице, немодном мешковатом жакете и с копной длинных рыжеватых волос.
Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и закрыла глаза, пытаясь унять стук в висках. Хуже всего было бы сейчас разрыдаться. Этим она только разбередила бы свою боль.
Ей хотелось быть спокойной настолько, насколько можно, и тогда - кто знает? - все будет выглядеть не до такой степени ужасно.
Услышав чьи-то торопливые шаги, приближающиеся к ней, она даже не подняла голову. Кто бы там ни был, ей-то что до того?
Но тут она услышала знакомый голос, мягкий и глубокий, который так поразил ее при первой же встрече, заставил замереть в груди ее сердце. Она почувствовала, что голова у нее кружится, и, подняв глаза, встретила взгляд Николаев.
Глава 10
У нее мгновенно пересохло во рту. Несколько секунд она оцепенело смотрела на него, как на внезапно появившийся перед ней призрак; и эти секунды показались ей вечностью.
Николас тоже молча глядел на нее сверху вниз, и только тени под глазами да взъерошенные волосы выдавали его состояние - казалось, он не спал несколько дней.
- Что тебе здесь нужно? - сдавленным голосом спросила Ли, чувствуя себя совершенно потерянной под его холодным, требовательным взглядом на этой неуютной вокзальной платформе, где было зябко и темно. Как только у него хватает наглости стоять здесь и смотреть на нее своими каменными серыми глазами, когда он сам во всем виноват?
Николас не ответил. Вместо этого он протянул ей руку. Неужели он в самом деле думает, что она такая дурочка, что позволит увести себя домой, словно она была десятилетней шалуньей?
Ли мрачно взглянула на него и отвернулась.
- Пойдем, - сказал он твердо. - Здесь не место для разговоров.
- Конечно, - ответила Ли. - Поэтому я и не намерена трогаться с места. Нам с тобой больше не о чем говорить.
Это Фредди наверняка сообщил ему, что она здесь, и, окажись брат сейчас рядом, она готова была бы его придушить собственными руками.
Николас присел рядом с ней на корточки, так что лицо его очутилось лишь в нескольких дюймах. Вблизи он казался еще более измученным и усталым; легкие морщинки появились вокруг его глаз. Ли собралась было сострить насчет его внешности и прожигания жизни, но почувствовала, что разревется, если попробует сейчас шутить. Да и Николас был, похоже, не в самом лучшем расположении духа.
- Не упрямься, Ли, - сказал он резко.
- А я и не упрямлюсь.
- Так докажи это. Давай встанем и отправимся в такое место, где можно поговорить наедине. Я думаю...
- Плевать мне, что ты думаешь!
Уголком глаза она заметила, как несколько человек на платформе с любопытством взглянули на нее, и поняла, что они с Николасом представляют для скучающих в ожидании поезда пассажиров интересную сценку на пыльной платформе, где больше ничего интересного не было.
Любопытные отвернулись, заметив, что она смотрит на них, но было очевидно - как только ее внимание отвлечется на Николаев, они снова станут коситься в их сторону.
- На нас смотрят, - прошептала она сердито. Николас пожал плечами.
- Ну и пусть смотрят. Меня это совершенно не волнует.
- Ну так волнует меня!
- Тогда пойдем отсюда. Прямо за углом есть кафе, оно открыто до полуночи.
- Мне не хочется в кафе. Я уже сказала тебе: я не собираюсь никуда идти с тобой. - Она попыталась бросить на него спокойный взгляд, но выражение его глаз заставило ее смешаться.
Сердце ее гулко стучало, и ей хотелось, чтобы он провалился сквозь землю. Зачем он пришел сюда? Чувствовал ли он себя виноватым перед ней? Или ответственным за нее?
В голове промелькнуло неприятное воспоминание о леди Джессике, о том, как она о лицемерной улыбкой говорила, что Николас добр к неудачникам. Или, может быть, мрачно думала Ли, он приехал, чтобы поточнее разузнать о ее намерениях в связи с тем, что сэр Джон решил уехать в Йоркшир вместе с ними? Неужели хочет посильнее уязвить ее, обдумав все обвинения на досуге?..
- Ну что ж, - решительно сказал Николас, устраиваясь рядом с ней поудобней. - Раз так, будем разговаривать здесь. Но тогда уж не жалуйся, что люди проявляют интерес к нашей беседе. Ведь ты же знаешь, как интригует окружающих даже малейший намек на ссору.
- Да не хочу я разговаривать с тобой! - выкрикнула Ли. - Отправляйся туда, откуда приехал!
- Ну-ну, продолжай выставлять себя на посмешище, - подзадоривал он.
- Прекрати! - прошипела она. - Уйди, наконец! Я хочу побыть одна.
- Почему?
- Потому что... - Она запнулась, пытаясь найти подходящий ответ, но так и не смогла.
- Ты просто хочешь скрыться от меня? - спросил он мягко и вкрадчиво. - Она собирается сбежать от меня! - заявил он вдруг окружающей публике, и несколько голов с любопытством повернулись к ним.
- Так отпусти ее, - откликнулась со смехом какая-то женщина. - Она сама потом к тебе прибежит.
Ли ужаснулась. Несколько человек подошли поближе, восприняв, видимо, замечание Николаев как приглашение открыть на платформе дискуссию. Ли старалась не смотреть на него, но чувствовала, что он довольно ухмыляется.
Еще бы! Ведь это же его профессия - работать на публику!..
Она чувствовала, как щеки ее горят от смущения, и понимала, что поставила себя в ужасное положение: либо оставаться здесь и обсуждать перед толпой свою личную жизнь, либо уступить ему и позволить увести себя в это дурацкое кафе, чего она вовсе не желала. Гордость заставляла ее оставаться на месте. А эти зеваки, если им больше нечего делать, пусть стоят и слушают.
Но в то же время она слегка наклонилась вперед, чтобы длинные волосы заслонили лицо, мешая любопытным взглянуть в него.
- Может, ты предпочитаешь кафетерий? - тихо спросил Николас.
- Нет, - огрызнулась Ли. - Я не хочу идти с тобой никуда.
- И правильно! - подбодрила какая-то женщина. - Не нужны нам мужчины. Одни неприятности от них.
- Долой феминистку! - весело крикнул кто-то из толпы, и тут же разгорелись веселые дебаты - соскучившиеся в ожидании люди были рады потрепать языком.
Про них с Николасом моментально забыли. Все это было бы забавно, печально подумала Ли, если бы она сама не оказалась в центре всей этой истории. Никогда раньше ей не приходилось видеть, как толпа задетых за живое англичан бросается в спор, отбросив всякую сдержанность.
- Никто не обратит внимания, если ты теперь уйдешь, - сказала она холодно Николасу.
- Но тебя это расстроит.
- Что-о?.. - Ли сердито уставилась на него. - Ты.., ты самый эгоистичный, самодовольный и самонадеянный тип, какого я встречала когда-либо в жизни!
- А ты самая упрямая, взбалмошная и несговорчивая женщина, которую я когда-либо видел, - сделал он контрвыпад.
- Прекрасно! Вот мы и договорились - мы ненавидим друг друга!
- Этого я бы, пожалуй, не сказал. Мне случалось порой влюбляться в упрямых и несговорчивых женщин.
Ли почувствовала, как что-то внутри у нее начинает таять от его слов, от его мягко рокочущего голоса, и тут же строго напомнила себе, что этот человек умеет великолепно заговаривать зубы. К тому же он обручен с другой.
- Ну, а мне не случалось влюбляться в самонадеянных и эгоистичных мужчин, - отрезала она.
- Самонадеянных, эгоистичных и самодовольных мужчин. Ты забыла "самодовольных".
- Ну, хватит шуточек!.. - выкрикнула она, готовая разрыдаться, забыв о том, что вокруг множество людей.
- Извини, - сказал он. - У нас ведь все ужасно серьезно, не так ли? - Он посмотрел на нее, и Ли почувствовала, что снова готова уступить и сделать так, как он желает. Он гипнотизировал ее своим взглядом.
Но она не собиралась уступать. Это значило бы потерять самое себя.
Гам вокруг них начал утихать. Окружающая публика, праздно шатающаяся вокруг, вновь начала прислушиваться к их разговору.
- Мы ни о чем еще не договорились, - сообщил людям Николас, и толпа ответила разочарованным вздохом.
- А здесь вам и не удастся о чем-нибудь договориться, - заметил какой-то пожилой человек с чемоданчиком. - Тут слишком неромантическая обстановка.
- А ты сам-то знаешь, что такое романтика? - вмешалась его спутница.
- Ну что вы нашли здесь интересного? - отрезала Ли. - Это ведь вас нисколько не касается.
Она надеялась, что случайные прохожие оставят их в покое и отойдут, но те и не думали отступать - их, видно, забавлял этот бесплатный спектакль.
А поезд придет не раньше чем через четверть часа. Ли схватилась руками за голову и негромко застонала. Как же быть? Она чувствовала себя так, будто ее преследуют со всех сторон, словно Николас каким-то образом сумел привлечь толпу на свою сторону, а ей отвел роль некоей упрямой дурочки. Он ведь мастер на такие дела...
- Почему ты не хочешь поговорить со мной? - настаивал он, не понижая голоса, явно намереваясь заставить стоявших рядом симпатизировать ему.
- Нам не о чем говорить друг с другом, - мрачно ответила Ли.
- А я думаю, наоборот, нам об очень многом надо поговорить.
- Разумеется, - бросила она саркастически. - Например, о том, что ты здесь делаешь, если собираешься жениться на другой.
- Так он собирается жениться на другой! - воскликнула феминистка, драматически закатывая глаза. - Как вам это нравится? - Она огляделась вокруг, наслаждаясь неожиданно выпавшей ей центральной ролью. - Типичный случай. Все мужчины таковы. Их не беспокоит, какую боль они причиняют нам, женщинам, лишь бы получить то, чего они хотят.
- Ну-ну, - произнес мускулистый молодой человек с татуировкой на правой руке. - Может, и мужчинам найдется что сказать в свою защиту.
- Это вовсе не ваше дело! - протестующе воскликнула Ли, но ее слова были восприняты с неодобрением.
Все, больше не могу, с отчаянием подумала она. Что за нелепая ситуация! Она бросила взгляд на красивое лицо Николаев, искривленное усмешкой, играющей на его губах, и вдруг поняла, что он специально вовлекает в дискуссию толпу, чтобы отвести от себя ее гнев. И он преуспел в этом.
Ли слабо улыбнулась, и кто-то сбоку произнес:
- Похоже, что дело у них налаживается.
- А как же его невеста? - вставил другой. В конце перрона показался поезд, и это положило конец разговорам. Прибывшие пассажиры высыпали на платформу, обходя Николаев и Ли с полным безразличием. А те, что ждали поезда, подхватив свои сумки и чемоданы, бросились в вагоны занимать места. Напоследок на Ли обрушился град доброжелательных советов:
- Пойди попей с ним кофе!
- Иди-ка лучше домой, девушка. Ты прекрасно обойдешься и без подобных типов.
- А вы не вмешивайтесь. Они и сами разберутся.
- Ну, - произнес Николас, не удерживая ее больше, - поезд сейчас уходит. Выслушаешь ты, наконец, что я хочу тебе сказать?
Ли подняла на него глаза, и он осторожным движением отвел волосы от ее лица. Его пальцы были нежными и теплыми; Ли чуть было не упала в обморок от их прикосновения.
- Я... - неуверенно начала она. Но он уже целовал ее. Его губы скользили по ее раскрытым губам, вызывая одобрение публики, выглядывающей из раскрытых окон в попытке досмотреть концовку любовной пьесы, так неожиданно разыгравшейся на их глазах.
- Вот это любовь! - крикнул один из них и, выдернув гвоздику у себя из петлицы, бросил цветок им.
Гвоздика упала Ли на плечо. В полном отчаянии она оглянулась - состав уже отходил от платформы. Это был последний поезд, и он медленно уплывал вдаль.
Нет, я все-таки должна уехать, подумала она, хватаясь за ручки своих чемоданов в надежде нагнать поезд.
- А может, лучше по чашечке кофе? - невозмутимо предложил Николас.
Она не ответила. Ей хотелось ругаться, топать ногами, кричать. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Она так долго сохраняла контроль над собой, что теперь больше не было сил сдерживаться. А он еще тянет в это дурацкое кафе, в котором ей совершенно нечего делать. Как всегда, он сделал так, как хотел.
Они вышли из здания вокзала, уже пустого в столь поздний час, и сели в первое попавшееся такси.
- Я думала, кафе прямо за углом, - вяло сказала Ли, не заботясь о том, куда он везет ее.
- Все зависит от того, какой угол иметь в виду, - пошутил Николас.
Он дал таксисту адрес в Найтс-Бридже, и дальнейшая дорога прошла в полном молчании. Ли даже не смотрела в его сторону. Она не хотела, чтобы сердце снова начало работать с перебоями, как это бывало раньше.
Когда они вышли из такси, Николас велел водителю отвезти багаж Ли домой. У нее не хватило духу протестовать. Да и вряд ли стоило теперь возвращаться на вокзал, чтобы ждать там до утра следующего поезда.
Кафе, в которое он ее привез, располагалось в очень дорогом отеле. Вокруг царили уют и спокойствие.
Она вспомнила замечание того пожилого мужчины, который сказал, что вокзальный перрон не слишком подходящее место для беседы, и на какой-то миг вдруг захотелось вернуться на перрон. Там обстановка усиливала ее гнев. Здесь же все располагало к расслаблению.
Ли села на удобный стул и только теперь поняла, что ужасно проголодалась. Николас, должно быть, прочел ее мысли и тут же заказал кофе и сэндвичи, сообщив мимоходом, что и сам умирает с голоду.
- Давай-ка перекусим, - предложил он, а она, хоть и пожала недовольно плечами, тем не менее быстро управилась с тремя сэндвичами и куском шоколадного торта, показавшимся каким-то необычайно вкусным. В желудке ощущалось полное довольство, и это расслабило ее еще больше.
Вот за это она тоже любила его. Он всегда каким-то образом угадывал, что ей в данный момент необходимо, и умел тут же ей это предоставить. Так ли было у него с леди Джессикой? Словно нож вонзился в сердце Ли, стоило только подумать об этом; и слезы выступили на глазах.
- Почему ты так спешно решила уехать? - небрежно спросил он, словно их разговор на вокзале прервался лишь секунду назад. - Из-за этой статьи в газете?
- В газете? - Ли попыталась изобразить удивление, но голос прозвучал скорее виновато.
- Гм. Я нашел ее на твоей кровати, и открыта она была там, где объявляется о моей помолвке с леди Джессикой Томпсон.
Ли ничего не ответила. Отрицать то, что она видела эту заметку, было бы глупо. Но, с другой стороны, согласиться, что она прочла ее, а вернее, вызубрила от строчки до строчки, было бы равносильно признанию.
Она приклеила к пальцу крошку от торта и слизнула ее, решительно игнорируя его слова.
- Ну так что? - настаивал он.
- Хорошо, - раздраженно уступила Ли. - Я прочла статью, и она повергла меня в некоторое изумление, но уезжаю я не из-за нее.
- Ага. - Николас откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и испытующе посмотрел на нее.
- Я уезжаю, потому... - Она на мгновение задумалась и выпалила:
- ..потому что у меня дома дела. Возникла кое-какая проблема.
Вот так. Прозвучало правдоподобно. Недаром самодовольное выражение сразу исчезло с лица Николаса. Он выглядел сбитым с толку и озабоченным. Ли вежливо улыбнулась и слизнула с пальца еще одну крошку торта.