Страница:
Это было не особенно удачным вступлением ко всему дальнейшему разговору, и Эдит это хорошо понимала.
Она пригласила мать в кабинет Гилберта.
Увидев вошедшую миссис Каткарт, Гилберт поднялся со своего кресла и поклонился ей.
— Вам угодно присесть, миссис Каткарт? — осведомился он.
— Благодарю вас. То, что я хочу сказать, я охотнее всего скажу стоя, мой дорогой, — дала она волю своим чувствам. — Что все это значит, милейший? — Она вытащила из кармана письмо, содержание которого знала наизусть; она перечитывала его до тех пор, пока каждое слово врезалось в память. — Это правда? — осведомилась она резко. — Это правда, что вы бедняк? Что вы нас обманули? Что вы построили свой брак на обмане и лжи…
Он предостерегающе поднял руку.
— Вы забываете, миссис Каткарт, — заявил он с достоинством, — что мое материальное положение уже служило предметом нашего обсуждения, и вы неоднократно подчеркивали, что материальный вопрос и прочие земные блага не имеют для вас никакого значения.
— Земные блага! — простонала миссис Каткарт. — Что вы хотите этим сказать, мистер Стендертон? Что вы живете не на земле? Вы не живете в доме, не питаетесь хлебом? Вам не нужны деньги? Ваш автомобиль не стоит вам денег? Пока мы живем на земле, земные блага имеют для нас значение! Я полагала, что вы богатый человек, а вы на самом деле оказались бедняком!
Гилберт молча улыбнулся.
— В славную историю впутали вы нас, — продолжала миссис Каткарт. — Вы женились на девушке, которая вас не любит… я полагаю, что вам это известно?
Он наклонил голову.
— Я все знаю, миссис Каткарт, — ответил он, — и это было самое худшее, что я мог узнать. А то, что вы затеяли все это, полагая, что я унаследую большое состояние, меня и не трогает. Я полагал, что вы все же лучше, чем большинство матерей из общества, но вынужден признать, что вы не только не лучше, а даже несколько хуже, — сказал он, задумчиво глядя на нее.
В его взгляде скользило нечто необычное, и миссис Каткарт никак не могла постичь, что, собственно, заставляет его вести себя подобным образом в ее обществе. Где-то она уже видела этот взгляд… Она невольно почувствовала, как ее гнев сменяется чувством страха.
— Я просил вас об отсрочке свадьбы, — продолжал он мягко. — У меня были на то особые и, притом, веские основания. Не считаю необходимым вдаваться сейчас в обсуждение этих оснований, но несомненно, что через несколько месяцев они возбудят ваше любопытство. Вас пугала вероятность упустить богатого зятя — в то время я еще не сознавал, что именно эта боязнь заставляла вас спешить со свадьбой — и теперь вы видите, что ответственность за этот брак падает на вас…
Миссис Каткарт вынуждена была, несмотря на всю свою злобу, признать, что перед ней был совсем иной человек. Никогда она не ожидала, что встретит в Гилберте столько решимости. Глаза его загорелись холодным блеском, от него веяло жестокостью и неумолимостью.
— Ваша дочь вышла замуж за меня в силу ложного представления о ряде обстоятельств. Она уже довела до вашего сведения все то, что я счел нужным сообщить вам… Почти все, — поправился он. — И я знал, что вы явитесь сюда. Если бы вы не явились сюда сами, то мне пришлось бы пригласить вас явиться сюда. Ваша дочь совершенно свободна, по крайней мере, я нисколько не стесню ее свободы. Я полагаю, что вы в достаточной степени знаете наши законы. Она сможет завтра же подать прошение на развод. Я полагаю, что ей удастся добиться его без особых трудностей.
Луч надежды блеснул на ее лице.
— Об этом я и не подумала, — сказала она словно про себя, а так как она принадлежала к числу женщин, быстро принимающих решения, то немедленно обратилась к своей дочери: — собирай свои вещи и поедем со мной!
Эдит не тронулась с места.
Бросив взгляд на своего мужа, она продолжала спокойно стоять у камина.
— Ты слышала, что сказал мистер Стендертон, — продолжала с раздражением миссис Каткарт. — Он указал тебе способ, прибегнув к которому ты сможешь выйти из создавшегося положения. И он прав. Мы добьемся развода без особых затруднений. Ступай за мной, а за твоими вещами я пришлю…
Эдит по-прежнему не двигалась с места.
Затем она улыбнулась, откинула голову назад и расхохоталась. Смех ее прозвучал звонко и искренне.
— О, мама! — воскликнула она, и в ее восклицании было столько нескрываемого презрения, что мать вздрогнула, словно от удара бича. — Ты, видно, не знаешь меня! Вернуться к тебе? Развестись с ним? Ты с ума сошла! Если бы он на самом деле был богатым человеком, я бы послушалась тебя, но сейчас я ни в чем не упрекну его! Моя судьба связана с его судьбой и мое место — рядом с ним.
— Какое трогательное зрелище, — злобно прошипела пожилая леди.
— В этом зрелище гораздо больше порядочности и искренности, чем вы предполагаете, миссис Каткарт, — холодно заметил Гилберт.
Побелев от злости, миссис Каткарт окинула взглядом молодых, затем повернулась на месте и покинула комнату. Через несколько мгновений до Гилберта и Эдит донесся грохот двери.
В течение нескольких секунд молодожены внимательно смотрели друг на друга, затем Гилберт протянул своей жене руки и сказал:
— Благодарю тебя.
Молодая женщина опустила глаза.
— Тебе не за что благодарить меня, — сказала она покорно. — Я причинила тебе слишком много зла. И мой поступок вряд ли сможет смягчить мою вину перед тобой…
Глава 6.
Глава 7.
Она пригласила мать в кабинет Гилберта.
Увидев вошедшую миссис Каткарт, Гилберт поднялся со своего кресла и поклонился ей.
— Вам угодно присесть, миссис Каткарт? — осведомился он.
— Благодарю вас. То, что я хочу сказать, я охотнее всего скажу стоя, мой дорогой, — дала она волю своим чувствам. — Что все это значит, милейший? — Она вытащила из кармана письмо, содержание которого знала наизусть; она перечитывала его до тех пор, пока каждое слово врезалось в память. — Это правда? — осведомилась она резко. — Это правда, что вы бедняк? Что вы нас обманули? Что вы построили свой брак на обмане и лжи…
Он предостерегающе поднял руку.
— Вы забываете, миссис Каткарт, — заявил он с достоинством, — что мое материальное положение уже служило предметом нашего обсуждения, и вы неоднократно подчеркивали, что материальный вопрос и прочие земные блага не имеют для вас никакого значения.
— Земные блага! — простонала миссис Каткарт. — Что вы хотите этим сказать, мистер Стендертон? Что вы живете не на земле? Вы не живете в доме, не питаетесь хлебом? Вам не нужны деньги? Ваш автомобиль не стоит вам денег? Пока мы живем на земле, земные блага имеют для нас значение! Я полагала, что вы богатый человек, а вы на самом деле оказались бедняком!
Гилберт молча улыбнулся.
— В славную историю впутали вы нас, — продолжала миссис Каткарт. — Вы женились на девушке, которая вас не любит… я полагаю, что вам это известно?
Он наклонил голову.
— Я все знаю, миссис Каткарт, — ответил он, — и это было самое худшее, что я мог узнать. А то, что вы затеяли все это, полагая, что я унаследую большое состояние, меня и не трогает. Я полагал, что вы все же лучше, чем большинство матерей из общества, но вынужден признать, что вы не только не лучше, а даже несколько хуже, — сказал он, задумчиво глядя на нее.
В его взгляде скользило нечто необычное, и миссис Каткарт никак не могла постичь, что, собственно, заставляет его вести себя подобным образом в ее обществе. Где-то она уже видела этот взгляд… Она невольно почувствовала, как ее гнев сменяется чувством страха.
— Я просил вас об отсрочке свадьбы, — продолжал он мягко. — У меня были на то особые и, притом, веские основания. Не считаю необходимым вдаваться сейчас в обсуждение этих оснований, но несомненно, что через несколько месяцев они возбудят ваше любопытство. Вас пугала вероятность упустить богатого зятя — в то время я еще не сознавал, что именно эта боязнь заставляла вас спешить со свадьбой — и теперь вы видите, что ответственность за этот брак падает на вас…
Миссис Каткарт вынуждена была, несмотря на всю свою злобу, признать, что перед ней был совсем иной человек. Никогда она не ожидала, что встретит в Гилберте столько решимости. Глаза его загорелись холодным блеском, от него веяло жестокостью и неумолимостью.
— Ваша дочь вышла замуж за меня в силу ложного представления о ряде обстоятельств. Она уже довела до вашего сведения все то, что я счел нужным сообщить вам… Почти все, — поправился он. — И я знал, что вы явитесь сюда. Если бы вы не явились сюда сами, то мне пришлось бы пригласить вас явиться сюда. Ваша дочь совершенно свободна, по крайней мере, я нисколько не стесню ее свободы. Я полагаю, что вы в достаточной степени знаете наши законы. Она сможет завтра же подать прошение на развод. Я полагаю, что ей удастся добиться его без особых трудностей.
Луч надежды блеснул на ее лице.
— Об этом я и не подумала, — сказала она словно про себя, а так как она принадлежала к числу женщин, быстро принимающих решения, то немедленно обратилась к своей дочери: — собирай свои вещи и поедем со мной!
Эдит не тронулась с места.
Бросив взгляд на своего мужа, она продолжала спокойно стоять у камина.
— Ты слышала, что сказал мистер Стендертон, — продолжала с раздражением миссис Каткарт. — Он указал тебе способ, прибегнув к которому ты сможешь выйти из создавшегося положения. И он прав. Мы добьемся развода без особых затруднений. Ступай за мной, а за твоими вещами я пришлю…
Эдит по-прежнему не двигалась с места.
Затем она улыбнулась, откинула голову назад и расхохоталась. Смех ее прозвучал звонко и искренне.
— О, мама! — воскликнула она, и в ее восклицании было столько нескрываемого презрения, что мать вздрогнула, словно от удара бича. — Ты, видно, не знаешь меня! Вернуться к тебе? Развестись с ним? Ты с ума сошла! Если бы он на самом деле был богатым человеком, я бы послушалась тебя, но сейчас я ни в чем не упрекну его! Моя судьба связана с его судьбой и мое место — рядом с ним.
— Какое трогательное зрелище, — злобно прошипела пожилая леди.
— В этом зрелище гораздо больше порядочности и искренности, чем вы предполагаете, миссис Каткарт, — холодно заметил Гилберт.
Побелев от злости, миссис Каткарт окинула взглядом молодых, затем повернулась на месте и покинула комнату. Через несколько мгновений до Гилберта и Эдит донесся грохот двери.
В течение нескольких секунд молодожены внимательно смотрели друг на друга, затем Гилберт протянул своей жене руки и сказал:
— Благодарю тебя.
Молодая женщина опустила глаза.
— Тебе не за что благодарить меня, — сказала она покорно. — Я причинила тебе слишком много зла. И мой поступок вряд ли сможет смягчить мою вину перед тобой…
Глава 6.
СКЛАД НЕСГОРАЕМЫХ ШКАФОВ
В лондонском Сити, как известно всему миру, расположено множество разнообразных и процветающих фирм, горделиво оповещающих о том, что они существуют вот уже сотни лет благодаря добросовестному ведению дел.
Но там же можно найти и весьма элегантные помещения с анфиладами комнат, занятые акционерными компаниями, синдикатами и тому подобными торговыми предприятиями, возникающими весной для того, чтобы к зиме исчезнуть без следа. Единственным следом их существования остаются многочисленные неоплаченные счета.
Большинство трагедий в Сити разыгрываются близ мрачного, неприветливого здания Биржи. И большинство жертв этих трагедий продолжают безмолвными, бледными тенями бродить вокруг этого здания.
Разорившийся предприниматель — распространенное явление в этом огромном городе.
Некоторые фирмы пытаются завоевать себе право на существование большой шумихой, некоторые пытаются внедриться в деловую жизнь страны незаметно.
Одна из фирм, возникших за год до описываемых событий, значилась в телефонной и в адресной книгах Лондона как «Общество сейфов Сент-Брайда». Общество это торговало новыми и подержанными денежными шкафами, металлическими шкатулками и сейфами, равно как и всеми прочими приспособлениями, изобретенными человечеством для охраны своих драгоценностей.
В витринах фирмы красовались несгораемые шкафы различных конструкций, видов и размеров, а также множество прочих металлических предметов, созданных для того, чтобы уберечься от взломщиков.
Владелец фирмы подобрал себе штат служащих по газетным объявлениям; затем, ознакомившись с ними, предоставил в распоряжение управляющего делами фирмы, имевшего безукоризненные рекомендации и большие деньги на оборудование и ведение дела.
Время от времени он пополнял оборотный капитал новыми ассигнованиями. И, несмотря на то что продажа шла очень слабо, не смущаясь, нес большие расходы по оплату помещения и персонала.
Иногда он появлялся в помещениях фирмы, но это бывало очень редко и обычно по вечерам, потому что, как он объяснял, прочие его предприятия находились в Бирмингеме.
Бегло ознакомившись с состоянием дел фирмы, он выражал свое удовлетворение по поводу очередных операций и этим ограничивался.
Управляющий, как ни странно, не был в курсе всех дел фирмы: шеф не во все посвящал его. Но, по-видимому, у владельца фирмы имелась возможность сбывать товар в провинцию, потому что время от времени к помещениям фирмы подъезжал грузовик для того, чтобы отвезти новым владельцам очередной сейф.
Управляющий делами фирмы, некий мистер Тиммингс, почтенный господин родом из Белхема, никак не мог себе представить, что у провинциальных отделений фирмы дела могут идти столь блестяще.
Порой грузовик появлялся со следами преодоления большого пути; это производило впечатление, что шкафы удавалось сбывать даже в районе Бирмингема.
На следующий день после размолвки, описанной в предыдущей главе, Гилберт Стендертон решил обзавестись несгораемым шкафом. Ранее он никогда не испытывал потребности в этом громоздком предмете, но, придя к выводу, что он ему необходим, Гилберт решил тут же удовлетворить свое желание.
На его счастье или несчастье, это решение пришло ему в голову в час, когда большинство фирм, торгующих этими шкафами, были закрыты. Он попал в Сити только после шести часов вечера.
Мистер Тиммингс уже покинул помещение фирмы.
В этот день в Лондон прибыл владелец фирмы и задержался в помещении несколько позже обычного. Гилберт разглядел его через стеклянную дверь. При виде владельца фирмы на лице Гилберта отразилось изумление. Он попытался войти, но дверь была заперта. Владелец фирмы заметил посетителя и направился к выходу с самой любезной улыбкой.
Отперев дверь, он произнес:
— Мы закончили на сегодня свои операции, а мой управляющий уже ушел домой. Быть может, я могу вам быть чем-нибудь полезным?
Гилберт внимательно оглядел его.
— Да, — сказал Гилберт. — Я хочу купить несгораемый шкаф.
— Пожалуй, я смогу удовлетворить вашу просьбу, — сказал владелец фирмы, бывший, по-видимому, в хорошем настроении. — Входите, прошу вас…
Гилберт вошел. Дверь за ним хозяин снова запер на ключ…
— Какого вида шкаф вам угодно приобрести? — поинтересовался владелец фирмы.
— Я бы предпочел небольшой шкаф, — ответил Гилберт. — Желательно подержанный.
— Мне кажется, у нас имеется на складе один подержанный шкаф. Вам он, должно быть, нужен для конторы?
Гилберт покачал головой.
— Нет, он мне нужен для моей квартиры, — коротко ответил он. — И я бы желал, чтобы его мне доставили немедленно.
Он осмотрел ряд шкафов и, наконец, выбрал себе по вкусу. При этом в самой глубине склада он заметил большой несгораемый шкаф около восьми футов высотой и примерно такой же ширины. Он походил на платяной шкаф, отличаясь от последнего тем, что был из стали. Три замка охраняли его содержимое и, помимо того, шкаф был снабжен замком с шифром.
— О-о! Солидный шкаф, — сказал Гилберт.
— Да, да, — рассеянно ответил владелец фирмы.
— Сколько же он стоит? — осведомился Гилберт.
— Он продан, — ответил несколько смущенно хозяин этой массы металла.
— Продан? Я был бы рад возможности хотя бы ознакомиться с внутренним его устройством…
Торговец усмехнулся и задумчиво провел рукой по усам.
— Я очень сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу, — сказал он. — Дело в том, что новый его владелец, купив шкаф, тут же забрал с собой ключи от него.
— Очень жаль, — заметил Гилберт. — Ибо это интереснейший шкаф из всех, когда-либо виденных мною.
— В нем нет ничего особенного, — коротко заметил владелец склада и задумчиво похлопал ногтем по шкафу. — Надо вам сказать, что он — весьма дорогое удовольствие.
— Похоже на то, что этот шкаф стоит здесь у вас постоянно.
— Похоже на то? — рассеянно переспросил собеседник Гилберта.
Затем, приветливо улыбаясь, он увел своего клиента на другую половину склада. Гилберт собирался уплатить чеком, но что-то удержало его от этого намерения. Он пошарил в карманах и набрал пятнадцать фунтов, которые ему следовало уплатить за приобретенный шкаф.
Затем, попрощавшись, он покинул склад, и дверь снова заперлась за ним.
— Где же это я видел раньше это лицо? — думал владелец склада.
Несмотря на то, что он был во всех отношениях очень сообразительным человеком, но вспомнить, при каких обстоятельствах он видел это лицо, удалось ему лишь несколько месяцев спустя…
Но там же можно найти и весьма элегантные помещения с анфиладами комнат, занятые акционерными компаниями, синдикатами и тому подобными торговыми предприятиями, возникающими весной для того, чтобы к зиме исчезнуть без следа. Единственным следом их существования остаются многочисленные неоплаченные счета.
Большинство трагедий в Сити разыгрываются близ мрачного, неприветливого здания Биржи. И большинство жертв этих трагедий продолжают безмолвными, бледными тенями бродить вокруг этого здания.
Разорившийся предприниматель — распространенное явление в этом огромном городе.
Некоторые фирмы пытаются завоевать себе право на существование большой шумихой, некоторые пытаются внедриться в деловую жизнь страны незаметно.
Одна из фирм, возникших за год до описываемых событий, значилась в телефонной и в адресной книгах Лондона как «Общество сейфов Сент-Брайда». Общество это торговало новыми и подержанными денежными шкафами, металлическими шкатулками и сейфами, равно как и всеми прочими приспособлениями, изобретенными человечеством для охраны своих драгоценностей.
В витринах фирмы красовались несгораемые шкафы различных конструкций, видов и размеров, а также множество прочих металлических предметов, созданных для того, чтобы уберечься от взломщиков.
Владелец фирмы подобрал себе штат служащих по газетным объявлениям; затем, ознакомившись с ними, предоставил в распоряжение управляющего делами фирмы, имевшего безукоризненные рекомендации и большие деньги на оборудование и ведение дела.
Время от времени он пополнял оборотный капитал новыми ассигнованиями. И, несмотря на то что продажа шла очень слабо, не смущаясь, нес большие расходы по оплату помещения и персонала.
Иногда он появлялся в помещениях фирмы, но это бывало очень редко и обычно по вечерам, потому что, как он объяснял, прочие его предприятия находились в Бирмингеме.
Бегло ознакомившись с состоянием дел фирмы, он выражал свое удовлетворение по поводу очередных операций и этим ограничивался.
Управляющий, как ни странно, не был в курсе всех дел фирмы: шеф не во все посвящал его. Но, по-видимому, у владельца фирмы имелась возможность сбывать товар в провинцию, потому что время от времени к помещениям фирмы подъезжал грузовик для того, чтобы отвезти новым владельцам очередной сейф.
Управляющий делами фирмы, некий мистер Тиммингс, почтенный господин родом из Белхема, никак не мог себе представить, что у провинциальных отделений фирмы дела могут идти столь блестяще.
Порой грузовик появлялся со следами преодоления большого пути; это производило впечатление, что шкафы удавалось сбывать даже в районе Бирмингема.
На следующий день после размолвки, описанной в предыдущей главе, Гилберт Стендертон решил обзавестись несгораемым шкафом. Ранее он никогда не испытывал потребности в этом громоздком предмете, но, придя к выводу, что он ему необходим, Гилберт решил тут же удовлетворить свое желание.
На его счастье или несчастье, это решение пришло ему в голову в час, когда большинство фирм, торгующих этими шкафами, были закрыты. Он попал в Сити только после шести часов вечера.
Мистер Тиммингс уже покинул помещение фирмы.
В этот день в Лондон прибыл владелец фирмы и задержался в помещении несколько позже обычного. Гилберт разглядел его через стеклянную дверь. При виде владельца фирмы на лице Гилберта отразилось изумление. Он попытался войти, но дверь была заперта. Владелец фирмы заметил посетителя и направился к выходу с самой любезной улыбкой.
Отперев дверь, он произнес:
— Мы закончили на сегодня свои операции, а мой управляющий уже ушел домой. Быть может, я могу вам быть чем-нибудь полезным?
Гилберт внимательно оглядел его.
— Да, — сказал Гилберт. — Я хочу купить несгораемый шкаф.
— Пожалуй, я смогу удовлетворить вашу просьбу, — сказал владелец фирмы, бывший, по-видимому, в хорошем настроении. — Входите, прошу вас…
Гилберт вошел. Дверь за ним хозяин снова запер на ключ…
— Какого вида шкаф вам угодно приобрести? — поинтересовался владелец фирмы.
— Я бы предпочел небольшой шкаф, — ответил Гилберт. — Желательно подержанный.
— Мне кажется, у нас имеется на складе один подержанный шкаф. Вам он, должно быть, нужен для конторы?
Гилберт покачал головой.
— Нет, он мне нужен для моей квартиры, — коротко ответил он. — И я бы желал, чтобы его мне доставили немедленно.
Он осмотрел ряд шкафов и, наконец, выбрал себе по вкусу. При этом в самой глубине склада он заметил большой несгораемый шкаф около восьми футов высотой и примерно такой же ширины. Он походил на платяной шкаф, отличаясь от последнего тем, что был из стали. Три замка охраняли его содержимое и, помимо того, шкаф был снабжен замком с шифром.
— О-о! Солидный шкаф, — сказал Гилберт.
— Да, да, — рассеянно ответил владелец фирмы.
— Сколько же он стоит? — осведомился Гилберт.
— Он продан, — ответил несколько смущенно хозяин этой массы металла.
— Продан? Я был бы рад возможности хотя бы ознакомиться с внутренним его устройством…
Торговец усмехнулся и задумчиво провел рукой по усам.
— Я очень сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу, — сказал он. — Дело в том, что новый его владелец, купив шкаф, тут же забрал с собой ключи от него.
— Очень жаль, — заметил Гилберт. — Ибо это интереснейший шкаф из всех, когда-либо виденных мною.
— В нем нет ничего особенного, — коротко заметил владелец склада и задумчиво похлопал ногтем по шкафу. — Надо вам сказать, что он — весьма дорогое удовольствие.
— Похоже на то, что этот шкаф стоит здесь у вас постоянно.
— Похоже на то? — рассеянно переспросил собеседник Гилберта.
Затем, приветливо улыбаясь, он увел своего клиента на другую половину склада. Гилберт собирался уплатить чеком, но что-то удержало его от этого намерения. Он пошарил в карманах и набрал пятнадцать фунтов, которые ему следовало уплатить за приобретенный шкаф.
Затем, попрощавшись, он покинул склад, и дверь снова заперлась за ним.
— Где же это я видел раньше это лицо? — думал владелец склада.
Несмотря на то, что он был во всех отношениях очень сообразительным человеком, но вспомнить, при каких обстоятельствах он видел это лицо, удалось ему лишь несколько месяцев спустя…
Глава 7.
ГРАБИТЕЛИ БАНКОВ
Три человека сидели в задней комнате одной из контор Сити. Входная дверь заперта на ключ, в то время как дверь, соединявшая заднюю комнату с главным конторским помещением, была распахнута настежь.
Мужчины сидели за столом и поглощали завтрак, который им был доставлен из соседнего ресторана. Они о чем-то беседовали приглушенными голосами.
Судя по манере говорить, Джордж Валлис был в этом кругу лидером и привык руководить своими товарищами. Ему было около сорока лет; имевший склонность к полноте, среднего роста, он был лишен чего-либо примечательного в своей наружности; обращали на себя внимание лишь коротко подстриженные щетинистые усы и иссиня-черные мохнатые брови, придававшие его лицу какой-то свирепый оттенок. Резко очерченный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле; руки его были миниатюрны, но в них таилась сила. О, это были руки артиста! И действительно, Джордж Валлис в среде собратьев по ремеслу слыл артистом. О его искусстве были хорошо осведомлены полицейские управления всех европейских столиц.
Рядом с ним сидел Каллидино — небольшой красивый итальянец. Из-за длинных волос его можно было принять за художника или музыканта, но это был хладнокровный, расчетливый взломщик.
Третий был человеком высокого роста и обладал пухлым розоватым лицом и лихо закрученными усами. Его звали Перс. Несмотря на свои крупные размеры, он был поразительно ловок и подвижен.
Эта троица уже в течение нескольких лет нагоняла страх на всех директоров банков сначала во Франции, а теперь и в Англии.
Они не считали необходимым таиться, и полиция была весьма поражена, когда после основательного знакомства с делами их фирмы, вынуждена была признать, что их безобидная маклерская контора ничем не отличается от прочих фирм Сити.
Таким образом, против них ничего нельзя было предпринять, поскольку им всегда удавалось доказать, что они добывают средства к существованию самыми обычными, дозволенными законами способами.
Полиция вынуждена была ограничиваться наблюдением и предупреждением наиболее солидных своих клиентов о том, что эти «маклеры» на самом деле — матерые преступники. Единственной надеждой полиции было то, что рано или поздно эта троица на чем-нибудь сорвется и попадет, наконец, к ним в руки…
— …Но им придется долго дожидаться, — заметил Валлис, имея в виду полицию.
— Они… что… были здесь сегодня? — осведомился Каллидино.
— Да, они были здесь, — ответил Валлис, — Они обыскали наши столы, осмотрели наши книги, рылись в карманах нашей одежды…
— Какая бестактность! — заметил весело Перс. — И что они нашли, Джордж?
— Они нашли все то, что им полагалось найти, — сказал тот, ухмыляясь.
— Я полагаю, что их взволновало ограбление «Бонд-банка», о котором сейчас вопят газеты, — холодно заметил итальянец.
— Я тоже так считаю, — сказал Валлис спокойно. — Я не особенно боюсь полиции, так как никогда не встречал в их среде проницательного человека, подобного тому хладнокровному дьяволу из министерства иностранных дел, с которым мне пришлось встретиться для того, чтобы ответить на некоторые вопросы, касающиеся пребывания Перса на Чертовом Острове.
— Как его звали? — спросил Перс, явно заинтересовавшись словами своего собеседника.
— Его имя напоминает мне о Южной Африке. Да, да… Его звали Стендертон. Хладнокровный парень. На следующий день я встретил его в Эпсоме, — продолжал Валлис. — Ему место не в министерстве иностранных дел. Как он хитро ставил тогда свои вопросы!.. Прежде чем я смог опомниться, он заставил меня признаться в том, что я во время пропажи драгоценностей у леди Перкингтон находился в Хантингдоншире. Если бы допрос продлился еще пять минут, то он, наверное, выяснил бы и то, где находятся все драгоценности, тщетно разыскиваемые лондонской полицией!
Слушатели расхохотались, словно услыхав удачную шутку.
— Раз уж мы заговорили о хладнокровных ребятах, — сказал Калли, — то как ты относишься к тому парню, который накрыл нас во время работы на Хаттон-Гарден?
Джордж покачал головой.
— Честно говоря, я побаиваюсь его, — заметил он.
Его товарищи едва ли не впервые услышали от него подобное признание.
Затем он переменил тему разговора.
— Я полагаю, вам известно, — заявил он, — что полиция в настоящее время развила особенно бурную деятельность. Мне же об этом известно более, чем кому-либо, потому что фараоны самым тщательным образом ознакомились с моим образом жизни и с моими делами.
Валлис не преувеличивал. Полиция энергично взялась за дело, пытаясь ухватить хоть какие-нибудь нити, связывающие поведение этих трех известнейших взломщиков с происходящими в Лондоне преступлениями.
Полчаса спустя Валлис покинул контору. На мгновение он задержался в подъезде и закурил сигару.
В тот момент, когда его нога ступила на тротуар, к нему подошел высокий мужчина. Валлис окинул его быстрым взглядом и чуть заметно кивнул ему.
— Вы мне нужны, — холодно промолвил его знакомый.
— В самом деле? — осведомился Валлис с преувеличенным любопытством. — Чего ради я вам понадобился?
— Вы пойдете за мной без вопросов, — заявил пришелец.
Он подозвал такси, и оба они направились в ближайший полицейский участок. Валлис продолжал курить, не выражая никаких признаков страха. Он охотно поболтал бы с арестовавшим его чиновником, но чиновник не питал склонности к бесплодным разговорам.
Валлиса втолкнули в комнату для допросов, и он очутился перед столом дежурного инспектора. Этот инспектор оказался приветливее, чем тот, кто интересовал его.
— Итак, Валлис, — сказал он добродушно, — мы бы желали получить от вас кое-какие сведения.
— Всегда у вас желания одни и те же, — проворчал Валлис. — Чуть что… Неужели опять произошел какой-нибудь взлом?
Инспектор кивнул.
Задержанный покачал головой.
— Как это нехорошо, — сказал он сочувствующим тоном, — как это неделикатно по отношению к вам, мистер Уитлинг… Я надеюсь, что вы накрыли взломщиков?
— Пока что я накрыл вас, — отрезал инспектор. — Не удивлюсь, если именно вы окажетесь тем взломщиком, которого мы ищем. Вы можете мне сообщить, где провели минувшую ночь?
— С большим удовольствием, — ответил Валлис. — Я ужинал в обществе одного своего приятеля.
— Как зовут вашего приятеля?
Валлис пожал плечами.
— Это к делу не относится. Я ужинал в обществе своего приятеля, и прошу вас занести это обстоятельство в протокол.
— А где вы изволили ужинать с вашим приятелем? — по-прежнему спокойно продолжал допрос инспектор.
Валлис назвал один из ресторанов на Вардур-стрит.
— В котором часу вы изволили ужинать? — терпеливо допрашивал полицейский.
— С восьми до одиннадцати, — ответил Валлис, — и владелец ресторана сможет подтвердить это обстоятельство.
Инспектор хмыкнул: и ресторан, и его владелец были ему хорошо известны. Он знал, что суд не примет всерьез свидетельских показаний этого сомнительного типа…
— Быть может, вы назовете еще кого-нибудь, кто мог бы подтвердить ваше присутствие в ресторане в течение указанного времени? — продолжал инспектор. — Вашего неизвестного приятеля и сеньора Вилли Миччи я при этом в расчет не беру.
Валлис кивнул.
— Я могу выставить в качестве свидетеля, — заметил он, — сержанта Кулброка из Скотленд-Ярда.
Инспектор окинул его внимательным взглядом.
— И вы полагаете, что он засвидетельствует ваше утверждение?
— Во всяком случае, в течение всего вечера он наблюдал за мной. Он был переодет в штатское. Он подсел ко мне за столик и стал разыгрывать из себя обычного посетителя ресторана.
— Понятно, — перебил его инспектор и занес показание в книгу.
— Я был очень польщен, что за мной следит инспектор из Скотленд-Ярда. Это было очень забавно. Я уже начал было опасаться, что ему, бедняге, все это надоест раньше, чем мне.
— Хочу уточнить ваше показание, — сказал инспектор. — За вами вчера наблюдали от восьми часов вечера до?..
Он испытующе взглянул на Валлиса.
— Почти до двенадцати часов ночи, если я не ошибаюсь. Примерно в это время ваш сыщик в смокинге проводил меня до дома.
— Правдивость ваших утверждений можно установить немедленно, — заметил инспектор. — А пока что пройдите-ка в соседнюю комнату и подождите…
Валлис равнодушно поплелся в соседнюю комнату, в то время как инспектор потянулся к телефону.
Пять минут спустя он снова вызвал к себе Валлиса.
— Ну, что же, Валлис, — хмуро сказал он. — Ваши показания подтвердились.
— Очень рад это слышать, — ответил Валлис. — Право, как гора с плеч свалилась.
— Вы свободны, можете идти. Мне очень жаль, что побеспокоил вас, — мрачно произнес инспектор.
— Ну, что вы, не стоит говорить об этом, — вежливо возразил Валлис, почтительно поклонившись.
— Впрочем, прежде чем вы уйдете, — сказал инспектор, — давайте пройдем на минутку в соседнюю комнату…
Валлис последовал за инспектором, и тот запер за ним дверь. Они остались наедине.
— Я полагаю, вам, Валлис, известно, что за раскрытие виновников одного из взломов, происшедших за последнее время, обещана награда в двенадцать тысяч фунтов.
— Впервые слышу об этом, — пробормотал Валлис, удивленно подняв брови.
— Вы слышите об этом не впервые, — заявил инспектор. — Но я хочу сказать вам следующее: мы примем все меры для того, чтобы накрыть эту шайку, и не успокоимся, пока она не попадет к нам в руки. Подумайте, Джордж, — и он постучал костлявым пальцем по груди своего собеседника, — быть может, есть смысл чистосердечно признаться?
— Чистосердечно признаться? — Валлис был сама невинность.
— В этом случае вы смогли бы выступить свидетелем, и по закону были бы освобождены от наказания, — пояснил свою мысль инспектор.
— Я был просто счастлив, — ответил Валлис, пожав плечам, — если бы смог удовлетворить ваше желание. Но я не могу выступить свидетелем в деле, о котором не имею ни малейшего понятия. Надо вам сказать, что награда очень привлекательна. И будь я сообщником преступников, я бы соблазнился ею. Моя совесть всегда приспосабливается к обстоятельствам; она походит на сапожную колодку, которую меняют в зависимости от размеров обуви…
— Хватит разговоров о вашей совести, — нетерпеливо перебил полицейский чиновник. — Итак: вы согласны сознаться и выступить свидетелем? Или нет?
— Мне не в чем сознаваться, — твердо ответил Валлис.
Инспектор раздраженно мотнул головой. Валлис вторично отвесил поклон инспектору и покинул помещение полицейского участка.
Валлис отлично знал, что за каждым его шагом внимательно следят. Выйдя на улицу, он уже знал, что мнимый карманный воришка, дежуривший на углу улицы, последует за ним по пятам. Затем его наверняка примет под наблюдение очередной из переодетых в штатское сыщиков.
Эти соглядатаи будут следовать за ним по всему городу, сменяя друг друга. Они проводят его домой и, пока он будет спать, будут следить за всеми выходами и входами в дом, не спуская глаз с его окон.
Валлис жил на верхнем этаже одного из домов, расположенных на одной их боковых улочек близ Чаринг-Кросс. На нижнем этаже помещалась табачная лавочка. Не ускоряя шага, направился он к своему жилищу. Он знал, что за ним продолжают следить, знал, что следовавшие за ним с виду безобидные разносчик и булочник не спускают с него глаз. По дороге он купил сигару, свернул на свою улочку и вскоре оказался у невзрачного подъезда, расположенного рядом со входом в табачную лавочку и ведущего на верхний этаж, где помещалось его жилище…
Небольшая квартирка была обставлена со вкусом. Глубокие клубные кресла придавали комнате солидный вид. Он не счел нужным осмотреть квартиру. Побывала ли у него на квартире полиция или нет, особого значения не имело. Ничего компрометирующего в квартире не было. На сей счет он был спокоен.
Он нажал кнопку вызова, и на пороге появилась маленькая старушка.
— Вскипятите мне чаю, миссис Скард, — попросил он ее. — Кто-нибудь приходил ко мне?
— Только с газовой станции, — ответила старушка.
— С газовой станции? — повторил удивленный Валлис. — И его не смутило то обстоятельство, что у нас вообще нет газа в квартире?
Старушка растерянно поглядела на своего хозяина.
— Он сказал, что пришел осмотреть газовую колонку, а когда заметил, что у нас газа нет, извинился и сказал, что пришел осмотреть электрический счетчик. Очень рассеянный молодой человек…
— Молодые люди часто бывают рассеянными, — мягко заметил Валлис. — В это время года они влюбляются, и помыслы их заняты иными предметами, чем электрическими счетчиками и газовыми колонками. Я надеюсь, он не затруднил вас? Он, должно быть, сказал, что вы можете заняться своим делом и что вам незачем находиться в комнате, пока он будет там «работать»? — предположил далее ее квартирант.
— Совершенно верно, — обрадовалась старушка, — он сказал, что обойдется без моей помощи.
— Еще бы, — добродушно поддакнул Валлис.
Затем, не испытывая ни малейшего беспокойства по поводу того, что его квартиру обыскал усердный сыщик, он углубился в чтение американской газеты. В шесть часов к дверям его дома подъехал автомобиль. Шофер, полный человек с бородкой, беспомощно озирался, пытаясь отыскать табличку с номером дома. Один из сыщиков, дежуривших около подъезда, как бы случайно прошел мимо машины и обратился к нему.
Мужчины сидели за столом и поглощали завтрак, который им был доставлен из соседнего ресторана. Они о чем-то беседовали приглушенными голосами.
Судя по манере говорить, Джордж Валлис был в этом кругу лидером и привык руководить своими товарищами. Ему было около сорока лет; имевший склонность к полноте, среднего роста, он был лишен чего-либо примечательного в своей наружности; обращали на себя внимание лишь коротко подстриженные щетинистые усы и иссиня-черные мохнатые брови, придававшие его лицу какой-то свирепый оттенок. Резко очерченный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле; руки его были миниатюрны, но в них таилась сила. О, это были руки артиста! И действительно, Джордж Валлис в среде собратьев по ремеслу слыл артистом. О его искусстве были хорошо осведомлены полицейские управления всех европейских столиц.
Рядом с ним сидел Каллидино — небольшой красивый итальянец. Из-за длинных волос его можно было принять за художника или музыканта, но это был хладнокровный, расчетливый взломщик.
Третий был человеком высокого роста и обладал пухлым розоватым лицом и лихо закрученными усами. Его звали Перс. Несмотря на свои крупные размеры, он был поразительно ловок и подвижен.
Эта троица уже в течение нескольких лет нагоняла страх на всех директоров банков сначала во Франции, а теперь и в Англии.
Они не считали необходимым таиться, и полиция была весьма поражена, когда после основательного знакомства с делами их фирмы, вынуждена была признать, что их безобидная маклерская контора ничем не отличается от прочих фирм Сити.
Таким образом, против них ничего нельзя было предпринять, поскольку им всегда удавалось доказать, что они добывают средства к существованию самыми обычными, дозволенными законами способами.
Полиция вынуждена была ограничиваться наблюдением и предупреждением наиболее солидных своих клиентов о том, что эти «маклеры» на самом деле — матерые преступники. Единственной надеждой полиции было то, что рано или поздно эта троица на чем-нибудь сорвется и попадет, наконец, к ним в руки…
— …Но им придется долго дожидаться, — заметил Валлис, имея в виду полицию.
— Они… что… были здесь сегодня? — осведомился Каллидино.
— Да, они были здесь, — ответил Валлис, — Они обыскали наши столы, осмотрели наши книги, рылись в карманах нашей одежды…
— Какая бестактность! — заметил весело Перс. — И что они нашли, Джордж?
— Они нашли все то, что им полагалось найти, — сказал тот, ухмыляясь.
— Я полагаю, что их взволновало ограбление «Бонд-банка», о котором сейчас вопят газеты, — холодно заметил итальянец.
— Я тоже так считаю, — сказал Валлис спокойно. — Я не особенно боюсь полиции, так как никогда не встречал в их среде проницательного человека, подобного тому хладнокровному дьяволу из министерства иностранных дел, с которым мне пришлось встретиться для того, чтобы ответить на некоторые вопросы, касающиеся пребывания Перса на Чертовом Острове.
— Как его звали? — спросил Перс, явно заинтересовавшись словами своего собеседника.
— Его имя напоминает мне о Южной Африке. Да, да… Его звали Стендертон. Хладнокровный парень. На следующий день я встретил его в Эпсоме, — продолжал Валлис. — Ему место не в министерстве иностранных дел. Как он хитро ставил тогда свои вопросы!.. Прежде чем я смог опомниться, он заставил меня признаться в том, что я во время пропажи драгоценностей у леди Перкингтон находился в Хантингдоншире. Если бы допрос продлился еще пять минут, то он, наверное, выяснил бы и то, где находятся все драгоценности, тщетно разыскиваемые лондонской полицией!
Слушатели расхохотались, словно услыхав удачную шутку.
— Раз уж мы заговорили о хладнокровных ребятах, — сказал Калли, — то как ты относишься к тому парню, который накрыл нас во время работы на Хаттон-Гарден?
Джордж покачал головой.
— Честно говоря, я побаиваюсь его, — заметил он.
Его товарищи едва ли не впервые услышали от него подобное признание.
Затем он переменил тему разговора.
— Я полагаю, вам известно, — заявил он, — что полиция в настоящее время развила особенно бурную деятельность. Мне же об этом известно более, чем кому-либо, потому что фараоны самым тщательным образом ознакомились с моим образом жизни и с моими делами.
Валлис не преувеличивал. Полиция энергично взялась за дело, пытаясь ухватить хоть какие-нибудь нити, связывающие поведение этих трех известнейших взломщиков с происходящими в Лондоне преступлениями.
Полчаса спустя Валлис покинул контору. На мгновение он задержался в подъезде и закурил сигару.
В тот момент, когда его нога ступила на тротуар, к нему подошел высокий мужчина. Валлис окинул его быстрым взглядом и чуть заметно кивнул ему.
— Вы мне нужны, — холодно промолвил его знакомый.
— В самом деле? — осведомился Валлис с преувеличенным любопытством. — Чего ради я вам понадобился?
— Вы пойдете за мной без вопросов, — заявил пришелец.
Он подозвал такси, и оба они направились в ближайший полицейский участок. Валлис продолжал курить, не выражая никаких признаков страха. Он охотно поболтал бы с арестовавшим его чиновником, но чиновник не питал склонности к бесплодным разговорам.
Валлиса втолкнули в комнату для допросов, и он очутился перед столом дежурного инспектора. Этот инспектор оказался приветливее, чем тот, кто интересовал его.
— Итак, Валлис, — сказал он добродушно, — мы бы желали получить от вас кое-какие сведения.
— Всегда у вас желания одни и те же, — проворчал Валлис. — Чуть что… Неужели опять произошел какой-нибудь взлом?
Инспектор кивнул.
Задержанный покачал головой.
— Как это нехорошо, — сказал он сочувствующим тоном, — как это неделикатно по отношению к вам, мистер Уитлинг… Я надеюсь, что вы накрыли взломщиков?
— Пока что я накрыл вас, — отрезал инспектор. — Не удивлюсь, если именно вы окажетесь тем взломщиком, которого мы ищем. Вы можете мне сообщить, где провели минувшую ночь?
— С большим удовольствием, — ответил Валлис. — Я ужинал в обществе одного своего приятеля.
— Как зовут вашего приятеля?
Валлис пожал плечами.
— Это к делу не относится. Я ужинал в обществе своего приятеля, и прошу вас занести это обстоятельство в протокол.
— А где вы изволили ужинать с вашим приятелем? — по-прежнему спокойно продолжал допрос инспектор.
Валлис назвал один из ресторанов на Вардур-стрит.
— В котором часу вы изволили ужинать? — терпеливо допрашивал полицейский.
— С восьми до одиннадцати, — ответил Валлис, — и владелец ресторана сможет подтвердить это обстоятельство.
Инспектор хмыкнул: и ресторан, и его владелец были ему хорошо известны. Он знал, что суд не примет всерьез свидетельских показаний этого сомнительного типа…
— Быть может, вы назовете еще кого-нибудь, кто мог бы подтвердить ваше присутствие в ресторане в течение указанного времени? — продолжал инспектор. — Вашего неизвестного приятеля и сеньора Вилли Миччи я при этом в расчет не беру.
Валлис кивнул.
— Я могу выставить в качестве свидетеля, — заметил он, — сержанта Кулброка из Скотленд-Ярда.
Инспектор окинул его внимательным взглядом.
— И вы полагаете, что он засвидетельствует ваше утверждение?
— Во всяком случае, в течение всего вечера он наблюдал за мной. Он был переодет в штатское. Он подсел ко мне за столик и стал разыгрывать из себя обычного посетителя ресторана.
— Понятно, — перебил его инспектор и занес показание в книгу.
— Я был очень польщен, что за мной следит инспектор из Скотленд-Ярда. Это было очень забавно. Я уже начал было опасаться, что ему, бедняге, все это надоест раньше, чем мне.
— Хочу уточнить ваше показание, — сказал инспектор. — За вами вчера наблюдали от восьми часов вечера до?..
Он испытующе взглянул на Валлиса.
— Почти до двенадцати часов ночи, если я не ошибаюсь. Примерно в это время ваш сыщик в смокинге проводил меня до дома.
— Правдивость ваших утверждений можно установить немедленно, — заметил инспектор. — А пока что пройдите-ка в соседнюю комнату и подождите…
Валлис равнодушно поплелся в соседнюю комнату, в то время как инспектор потянулся к телефону.
Пять минут спустя он снова вызвал к себе Валлиса.
— Ну, что же, Валлис, — хмуро сказал он. — Ваши показания подтвердились.
— Очень рад это слышать, — ответил Валлис. — Право, как гора с плеч свалилась.
— Вы свободны, можете идти. Мне очень жаль, что побеспокоил вас, — мрачно произнес инспектор.
— Ну, что вы, не стоит говорить об этом, — вежливо возразил Валлис, почтительно поклонившись.
— Впрочем, прежде чем вы уйдете, — сказал инспектор, — давайте пройдем на минутку в соседнюю комнату…
Валлис последовал за инспектором, и тот запер за ним дверь. Они остались наедине.
— Я полагаю, вам, Валлис, известно, что за раскрытие виновников одного из взломов, происшедших за последнее время, обещана награда в двенадцать тысяч фунтов.
— Впервые слышу об этом, — пробормотал Валлис, удивленно подняв брови.
— Вы слышите об этом не впервые, — заявил инспектор. — Но я хочу сказать вам следующее: мы примем все меры для того, чтобы накрыть эту шайку, и не успокоимся, пока она не попадет к нам в руки. Подумайте, Джордж, — и он постучал костлявым пальцем по груди своего собеседника, — быть может, есть смысл чистосердечно признаться?
— Чистосердечно признаться? — Валлис был сама невинность.
— В этом случае вы смогли бы выступить свидетелем, и по закону были бы освобождены от наказания, — пояснил свою мысль инспектор.
— Я был просто счастлив, — ответил Валлис, пожав плечам, — если бы смог удовлетворить ваше желание. Но я не могу выступить свидетелем в деле, о котором не имею ни малейшего понятия. Надо вам сказать, что награда очень привлекательна. И будь я сообщником преступников, я бы соблазнился ею. Моя совесть всегда приспосабливается к обстоятельствам; она походит на сапожную колодку, которую меняют в зависимости от размеров обуви…
— Хватит разговоров о вашей совести, — нетерпеливо перебил полицейский чиновник. — Итак: вы согласны сознаться и выступить свидетелем? Или нет?
— Мне не в чем сознаваться, — твердо ответил Валлис.
Инспектор раздраженно мотнул головой. Валлис вторично отвесил поклон инспектору и покинул помещение полицейского участка.
Валлис отлично знал, что за каждым его шагом внимательно следят. Выйдя на улицу, он уже знал, что мнимый карманный воришка, дежуривший на углу улицы, последует за ним по пятам. Затем его наверняка примет под наблюдение очередной из переодетых в штатское сыщиков.
Эти соглядатаи будут следовать за ним по всему городу, сменяя друг друга. Они проводят его домой и, пока он будет спать, будут следить за всеми выходами и входами в дом, не спуская глаз с его окон.
Валлис жил на верхнем этаже одного из домов, расположенных на одной их боковых улочек близ Чаринг-Кросс. На нижнем этаже помещалась табачная лавочка. Не ускоряя шага, направился он к своему жилищу. Он знал, что за ним продолжают следить, знал, что следовавшие за ним с виду безобидные разносчик и булочник не спускают с него глаз. По дороге он купил сигару, свернул на свою улочку и вскоре оказался у невзрачного подъезда, расположенного рядом со входом в табачную лавочку и ведущего на верхний этаж, где помещалось его жилище…
Небольшая квартирка была обставлена со вкусом. Глубокие клубные кресла придавали комнате солидный вид. Он не счел нужным осмотреть квартиру. Побывала ли у него на квартире полиция или нет, особого значения не имело. Ничего компрометирующего в квартире не было. На сей счет он был спокоен.
Он нажал кнопку вызова, и на пороге появилась маленькая старушка.
— Вскипятите мне чаю, миссис Скард, — попросил он ее. — Кто-нибудь приходил ко мне?
— Только с газовой станции, — ответила старушка.
— С газовой станции? — повторил удивленный Валлис. — И его не смутило то обстоятельство, что у нас вообще нет газа в квартире?
Старушка растерянно поглядела на своего хозяина.
— Он сказал, что пришел осмотреть газовую колонку, а когда заметил, что у нас газа нет, извинился и сказал, что пришел осмотреть электрический счетчик. Очень рассеянный молодой человек…
— Молодые люди часто бывают рассеянными, — мягко заметил Валлис. — В это время года они влюбляются, и помыслы их заняты иными предметами, чем электрическими счетчиками и газовыми колонками. Я надеюсь, он не затруднил вас? Он, должно быть, сказал, что вы можете заняться своим делом и что вам незачем находиться в комнате, пока он будет там «работать»? — предположил далее ее квартирант.
— Совершенно верно, — обрадовалась старушка, — он сказал, что обойдется без моей помощи.
— Еще бы, — добродушно поддакнул Валлис.
Затем, не испытывая ни малейшего беспокойства по поводу того, что его квартиру обыскал усердный сыщик, он углубился в чтение американской газеты. В шесть часов к дверям его дома подъехал автомобиль. Шофер, полный человек с бородкой, беспомощно озирался, пытаясь отыскать табличку с номером дома. Один из сыщиков, дежуривших около подъезда, как бы случайно прошел мимо машины и обратился к нему.