Страница:
Владелец бани в доме 75 по улице «9-я линия Васильевского острова» информировал, что в его бане «вода с Малой Невы самая чистая и доставляется посредством трубопровода, устроенного известным мастером Богданом Берком».
В 30-х гг. в петербургскую баню можно было попасть за 7, 25 или 50 копеек. Были номера и по 2 рубля с полтиной.
В начале столетия властями было предписано «смотреть, чтобы народ не был отягощаем излишнею платой за вход в баню». В соответствии с этим в 1843 г. по распоряжению Совета министров бани были подразделены на четыре разряда. Оплата за каждый из них составляла соответственно 3, 8, 15 и 75 копеек серебром.
Что за нравы царили в тогдашних банях, можно понять из романа А. Дюма «Учитель фехтования»:
«Ко мне подошел мальчик и спросил, кого я хочу взять в банщики: мальчика, мужчину или женщину. Само собой разумеется, подобный вопрос меня крайне озадачил…
…Когда банщик или банщица взяты, они тоже раздеваются догола и вместе с клиентом входят в соседнюю комнату, где поддерживается температура, равная температуре человеческого тела. Открыв дверь этой комнаты, я остолбенел: мне показалось, что какой-то новоявленный Мефистофель доставил меня на шабаш ведьм. Представьте себе человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно голых, которые бьют друг друга вениками».
В петербургских банях, как и во всех банях того времени, одним из главных компонентов была вода. Лучшими считались те бани, которые брали для своих нужд воду из Невы (как правило – «дворянские» бани для чистой публики). Самыми плохими считались бани, пользующиеся водой из Екатерининского канала – самого грязного во всей столице. Хорошие бани, даже стоящие на «нечистых» реках (например, на Мойке), брали хорошую невскую воду (например, таковыми были Волковские бани).
Использовали для банных нужд также колодезную воду – всего в Петербурге был 1321 колодец (по данным 1839 г.).
Вообще же внимание властей к обеспечению народа банями было постоянным и неусыпным. К примеру, еще в 1842 г. владельцы и содержатели некоторых петербургских бань обратились к министру внутренних дел с ходатайством о постановлении, чтобы бани строились не иначе как на расстоянии 500 саженей одна от другой.
Однако Комитет о строениях и гидравлических работах счел сие расстояние слишком большим, так как живущему между двумя таковыми банями пришлось бы проходить до 250 саженей, что утомительно для старых и больных здоровьем. Установленное минимальное расстояние между банями было решено принять в 250 саженей.
Наблюдала за деятельностью бань петербургская Медицинская полиция. По ее определению, посетители бань подразделялись на три категории:
– почтальоны, кучера, приказчики, извозчики, дворники, уличные торговцы, сторожа, городовые, кондукторы, чернорабочие, прислуга и т. д.;
– мелкие чиновники, конторщики и прочие лица среднего достатка (они предпочитали двадцатикопеечные бани, так как это, в известной мере, возвышало их в собственных глазах);
– тридцати– и сорокакопеечные клиенты, сами не парившиеся, но предпочитавшие вверять заботу о себе банщикам.
Такое деление было необходимо, так как учитывалось при постройке и оборудовании их теми или иными удобствами.
Многим содержателям бань были не чужды бескорыстие и благотворительность: они пускали некоторые категории посетителей мыться бесплатно.
Например, в банях Молебновой по Загородному проспекту, 19, ежемесячно мылись от 150 до 200 человек из числа арестантов московской части. Им выдавались обмылки, оставленные посетителями, и мочала, бывшие в употреблении.
Для остальных категорий существовал установленный прейскурант и показатель вместимости. Максимальная вместимость составляла 120 человек, минимальная – 50. Конечно, этот показатель зависел от класса бани, к примеру, в восьмикопеечных отделениях размещались не более 80 человек, в пятнадцатикопеечных – около 50. Указанные нормы складывались из санитарно-гигиенических расчетов с учетом требований клиентов, накопленного опыта работы, расположения бани в городе, а также пола посетителей.
Например, женские бани отличались меньшей вместительностью – в пятнадцатикопеечном отделении могли мыться не более 30 женщин, в восьмикопеечных – не более 40, но и не менее 15, иначе владелец начинал нести убытки. В трехкопеечных – в среднем 50 женщин наводили на тело чистоту. В то же время были бани и на 25 человек, и на 100.
В большинстве своем содержателями бань были купцы, их вдовы и расторговавшиеся приезжие крестьяне. Например, в 1871 г. среди банных хозяев числились 13 купцов, 10 чиновников, 7 крестьян.
Продолжая традиции, установленные Петром, солдат еженедельно водили в баню, для чего имелись так называемые «войсковые бани». Они располагались в местах дислокации частей. Н. Гольденберг в своей книге о войсковых банях цитирует немецкого автора: «Пользование банями наиболее распространено в русской армии: зато ни одна армия не страдает столь мало кожными болезнями, а в особенности чесоткою, как русская… Закон озаботился повсеместно, чтобы солдат имел возможность воспользоваться раз в неделю паровою банею».
До 1917 г. в России вообще не было ни одной тюрьмы, ни одного сколько-нибудь крупного завода или фабрики, не имеющей собственной бани. Хозяева тех же предприятий, где не имелось настоящих бань (душевые в расчет русский человек никогда не брал), непременно выплачивали рабочим сверхсметные деньги на баню, и эта финансовая прибавка, хоть и не оговаривалась, всегда подразумевалась сама собой.
Бани обслуживались артелями, куда входили банщики, кассиры и чернорабочие (истопники, уборщики и др.). На деньги из кассы члены артели приобретали все необходимое для отправления своих служебных обязанностей. Покупались квас, пиво, суконки, простыни, мыло, сырые яйца для тех, кто предпочитал ими мыть голову, а также мочала.
Мочала доставлялись в петербургские бани с Тележной улицы, где существовал особый промысел щипания мочал.
Артельная касса составлялась старостой, от личных качеств которого – распорядительности, сметливости и умения угодить посетителям – зависело благополучие всей артели.
Работа банного служителя была нелегкой и круглосуточной: работники бани кололи и таскали дрова, чинили шайки и прочий банный инвентарь, отбывали ночные караулы. Топилась баня, как правило, два раза в неделю (в остальные дни воду в котлах подогревали), а окна в нерабочие дни стояли открытыми: банные помещения проветривали, чтобы избавиться от сырости и порождаемых ею плесени и грибка.
Члены банной артели переносили, как мы теперь сказали бы, экстремальные нагрузки.
В одном медицинском полицейском заключении тех лет говорится: «Банщик, совершенно одетый, измеряя температуру на полке, обжег себе уши и нос, когда там с наслаждением парился один из посетителей».
Поправляли силы и здоровье банные служители старым русским способом: «Без преувеличения можно сказать, – пишет современник о банщиках, – что на одного парильщика приходится в бойкие дни по двадцать бутылок пива в сутки и по полуштофу водки, притом все-таки сохраняется известная бодрость».
Какие услуги оказывались в петербургских банях? Кроме обычных помывочных процедур предлагались различные виды массажа: веничный (простыми и мыльными вениками), баночный (горшками), ручной (медицинский, восточный, «вправка членов по персидским методам»), постановка пиявок, растирания с пивом, квасом, уксусом, солью, медом, горчицею, травами, маслами и водками.
Во второй половине XIX столетия столичные власти всерьез озаботились состоянием городских бань: специальным распоряжением от 8 февраля 1867 г. в Петербурге до особого распоряжения было запрещено строительство новых деревянных бань, равно как и капитальный ремонт деревянных строений при них. К 1871 г. практически все петербургские бани стали каменными. Правда, санитарное состояние их вызывало массу нареканий.
В соответствии с распоряжением обер-полицмейстера Санкт-Петербурга генерал-адъютанта Трепова была предпринята всеобщая ревизия всех петербургских бань «с целью определения их недостатков как в санитарном, так и в строительном отношении».
В течение марта бани осматривались комиссиями, состоящими из полицейских чинов, архитекторов, губернских инженеров, полицейских врачей и членов Ремесленной управы.
Общее мнение было выражено в журнале «Зодчий» (1872 г.): «Существующие бани не удовлетворяют самым скромным требованиям общественного благоустройства, безопасности и здравия».
Однако имелись и совершенно противоположные, положительные образцы ведения банного дела в том же Санкт-Петербурге. 23 июня 1870 г. была заложена и 23 апреля 1871 г. – завершена баня, названная по имени ее владельца, – Воронина.
Воронинская баня являла собою нечто новое, не виданное еще в Петербурге, и сразу же после открытия привлекла всеобщее внимание.
Кладка здания была выполнена на цементе Роше, не боящемся сырости, а своды – на портландцементе, который от влаги становился только тверже. Стены во всех мыльных и парильных были зашиты корабельной палубной доской.
Баня поражала петербуржцев своей роскошью и великолепием: здесь были и фонтаны, и сводчатые потолки, и три мраморных бассейна в 50 квадратных аршин, и зеркальный потолок над бассейном в общих банях 1-го класса. Кроме общих разрядов в Волковских банях имелись шестирублевые номера из пяти комнат каждый, причем одна из них была отделана «в турецком вкусе».
Полы в банях были диковинными – асфальтовыми – и ноги, даже будучи мокрыми и мыльными, не скользили по ним, и ходить было приятно.
В бане действовала активная вентиляция и разработано новое устройство печей: все каменки были изразцовыми, а вокруг самой большой из них, расписанной народными изречениями вроде «всяк несет уста, где вода чиста», устроена была лавка для «стариков с натруженными и больными спинами».
Котлы топились бездымным кардифским углем, а полки в парильнях представляли собой особенную конструкцию из липы, которая «при особой мягкости не имеет свойства обременять обоняние тяжелым запахом дерева, дорогие номера освещались газовыми бронзовыми люстрами, а в женском отделении мебель была исполнена в стиле «изящных времен Людовика XVI».
В Фонарный переулок выходило гигантское окно с венецианскими матовыми стеклами. Внутри у этого окна возвышалась мраморная статуя, у стен стояли диваны, зеркала, и завершал все это великолепие мраморный камин.
Вообще, Воронинские бани отличало обилие скульптур – внутри помещений глаз посетителя радовали выполненные в античном стиле скульптурные группы атлантов и купальщиц.
Более четко была организована работа персонала. Банщики и парильщики, которые прежде толкались среди посетителей, изумляя последних истреблением десятков бутылок пива, теперь вызывались только воздушными звонками. В штате прислуги имелась «бабка» (фельдшерица) для оказания первой медицинской помощи. Пока клиент мылся, его одежду, по желанию, могли выстирать, высушить и выгладить («выкатать»). Стоило это удовольствие… 1 копейку.
В Воронинских банях продавались мочала двух видов: лубочные (из кульевой или свежей рогожи) и кокосовые, которые изготавливались на канатной фабрике Гота из манильской чесаной пеньки — «сия мочала употреблялась исключительно дамами», между прочим, дамам и другим посетителям гребенки выдавались бесплатно.
Шайки для Воронинской бани заказывали кустарям Новгородской губернии, а веников запасали на зиму до 180 тысяч штук.
В первый год после открытия Воронинских бань персонала в них было 50 человек, причем все – тверяне (комплектация кадрами происходила по земляческому принципу – банщики шли на службу к земляку, а Воронин был уроженцем Тверской губернии).
За постройку этой бани архитектор Сюзор в 1872 г. получил золотую медаль Политехнической выставки в Париже. Всего же П.Ю. Сюзор построил в Петербурге 12 общественных бань (Петрова, Мальцевские, Егоровские и др.).
Классы у Воронина были рассчитаны на человека любого достатка: за 3, 5, 8 и 15 копеек. Однако посещали Воронинские бани и представители высших классов (среди них – великие князья), для которых имелся специальный номер из пяти комфортабельных комнат.
Особенностью Воронинских бань были душевые. Современники вспоминают, что души исторгали струи воды, которые по желанию или предписанию врача могли быть направляемы на те части тела, которые требовали лечебного воздействия.
Воронинские бани на случай поломки водопровода имели резервный запас воды объемом в десять тысяч ведер.
Бани Петрова были построены на углу Вознесенского проспекта и Екатерининского канала 18 декабря 1880 г. Накануне открытия все помещения новых бань были освящены по православному обряду, и присутствовавшие при сем торжественном открытии посетители «имели случай убедиться, что по удобству приспособлений, простоте и дешевизне платы новые бани составляют весьма полезное приращение к тем предприятиям, которые призваны удовлетворять насущным потребностям жителей». Имелись также «восточные бани, не вполне оконченные, но по роскоши долженствующие не уступить в этом роде баням в Константинополе».
Мальцевские (или Невские) бани были построены в 1876 г. на Новой (ныне – Пушкинской) улице. Посетители отмечали, что «стены там обиты на два аршина от полу корабельною обшивкою, выкрашенною белою краскою». Бассейн здесь имел глубину в пять аршин, мыльня была оборудована мраморными ваннами, а двадцатикопеечные отделения раздевальни состояли из большой комнаты, где в три ряда были расставлены двойные диваны с косыми спинками.
Сорокакопеечные номера были еще более комфортабельными, в раздевальнях имелись небольшие кабинеты, разделенные между собой бархатными драпировками и перегородками, в каждом кабинете имелись диван, столик, зеркало, ковер на полу, а под полом – «машина, приводящая воду в искусственное движение».
Пятнадцать семейных номеров в Мальцевских банях отличались роскошной меблировкой и мраморными ваннами, недаром в путеводителе тех времен по Петербургу говорилось, что «бани Мальцева (Ново-Невские, около Знаменья) смело могут считаться лучшими в Европе».
В соответствии с популярной в то время формулой гигиенистов – «роскошь – удобство – гигиена – чистота» – были достроены Егоровские (Центральные) бани.
Здесь имелся зал с бассейном для плавания и проходами для охлаждения. Заведение было оборудовано гидротерапевтическим отделением с сернистыми, песочными, соляными и другими видами лечебных бань.
Городская дума Петербурга уделяла баням города самое пристальное внимание (среди думцев было немало поклонников пара и веника). Дума неоднократно принимала дополнения к постановлениям по банному вопросу. Например, бани разрешалось открывать не ранее четырех часов утра, а закрывать – не позже двух часов ночи. Правда, те банные заведения, что функционировали возле фабрик и заводов, открывались и закрывались еще раньше (позже).
Петербургские бани не раз становились местом действия литературных произведений. Так, у Салтыкова-Щедрина в «Дневнике провинциала» читаем: «Прежде всего я отправляюсь в Воронинсние бани, где парюсь до тех пор, пока не осознаю себя вполне трезвым».
Или вот, например, у забытого ныне писателя Лейкина: «Дворянское отделение Воронинских бань. В альковах лежат завернутые в простыни бороды, усы. Некоторые, свив себе из полотенцев чалмы, лежат врастяжку и кряхтят, по временам слышен возглас: «Принеси мне бутылку пива, да похолодней!» Гости приходят, другие уходят».
Другой герой Лейкина наслаждается посещением Туляковских бань: «Газовые рожки ярко освещают раздевальную комнату Туляковских бань. В углу, на диване, завернутый в простыню, лежал пожилой купец с окладистой бородой и пил кислые щи».
Мировые традиции современных бань
В 30-х гг. в петербургскую баню можно было попасть за 7, 25 или 50 копеек. Были номера и по 2 рубля с полтиной.
В начале столетия властями было предписано «смотреть, чтобы народ не был отягощаем излишнею платой за вход в баню». В соответствии с этим в 1843 г. по распоряжению Совета министров бани были подразделены на четыре разряда. Оплата за каждый из них составляла соответственно 3, 8, 15 и 75 копеек серебром.
Что за нравы царили в тогдашних банях, можно понять из романа А. Дюма «Учитель фехтования»:
«Ко мне подошел мальчик и спросил, кого я хочу взять в банщики: мальчика, мужчину или женщину. Само собой разумеется, подобный вопрос меня крайне озадачил…
…Когда банщик или банщица взяты, они тоже раздеваются догола и вместе с клиентом входят в соседнюю комнату, где поддерживается температура, равная температуре человеческого тела. Открыв дверь этой комнаты, я остолбенел: мне показалось, что какой-то новоявленный Мефистофель доставил меня на шабаш ведьм. Представьте себе человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно голых, которые бьют друг друга вениками».
В петербургских банях, как и во всех банях того времени, одним из главных компонентов была вода. Лучшими считались те бани, которые брали для своих нужд воду из Невы (как правило – «дворянские» бани для чистой публики). Самыми плохими считались бани, пользующиеся водой из Екатерининского канала – самого грязного во всей столице. Хорошие бани, даже стоящие на «нечистых» реках (например, на Мойке), брали хорошую невскую воду (например, таковыми были Волковские бани).
Использовали для банных нужд также колодезную воду – всего в Петербурге был 1321 колодец (по данным 1839 г.).
Вообще же внимание властей к обеспечению народа банями было постоянным и неусыпным. К примеру, еще в 1842 г. владельцы и содержатели некоторых петербургских бань обратились к министру внутренних дел с ходатайством о постановлении, чтобы бани строились не иначе как на расстоянии 500 саженей одна от другой.
Однако Комитет о строениях и гидравлических работах счел сие расстояние слишком большим, так как живущему между двумя таковыми банями пришлось бы проходить до 250 саженей, что утомительно для старых и больных здоровьем. Установленное минимальное расстояние между банями было решено принять в 250 саженей.
Наблюдала за деятельностью бань петербургская Медицинская полиция. По ее определению, посетители бань подразделялись на три категории:
– почтальоны, кучера, приказчики, извозчики, дворники, уличные торговцы, сторожа, городовые, кондукторы, чернорабочие, прислуга и т. д.;
– мелкие чиновники, конторщики и прочие лица среднего достатка (они предпочитали двадцатикопеечные бани, так как это, в известной мере, возвышало их в собственных глазах);
– тридцати– и сорокакопеечные клиенты, сами не парившиеся, но предпочитавшие вверять заботу о себе банщикам.
Такое деление было необходимо, так как учитывалось при постройке и оборудовании их теми или иными удобствами.
Многим содержателям бань были не чужды бескорыстие и благотворительность: они пускали некоторые категории посетителей мыться бесплатно.
Например, в банях Молебновой по Загородному проспекту, 19, ежемесячно мылись от 150 до 200 человек из числа арестантов московской части. Им выдавались обмылки, оставленные посетителями, и мочала, бывшие в употреблении.
Для остальных категорий существовал установленный прейскурант и показатель вместимости. Максимальная вместимость составляла 120 человек, минимальная – 50. Конечно, этот показатель зависел от класса бани, к примеру, в восьмикопеечных отделениях размещались не более 80 человек, в пятнадцатикопеечных – около 50. Указанные нормы складывались из санитарно-гигиенических расчетов с учетом требований клиентов, накопленного опыта работы, расположения бани в городе, а также пола посетителей.
Например, женские бани отличались меньшей вместительностью – в пятнадцатикопеечном отделении могли мыться не более 30 женщин, в восьмикопеечных – не более 40, но и не менее 15, иначе владелец начинал нести убытки. В трехкопеечных – в среднем 50 женщин наводили на тело чистоту. В то же время были бани и на 25 человек, и на 100.
В большинстве своем содержателями бань были купцы, их вдовы и расторговавшиеся приезжие крестьяне. Например, в 1871 г. среди банных хозяев числились 13 купцов, 10 чиновников, 7 крестьян.
Продолжая традиции, установленные Петром, солдат еженедельно водили в баню, для чего имелись так называемые «войсковые бани». Они располагались в местах дислокации частей. Н. Гольденберг в своей книге о войсковых банях цитирует немецкого автора: «Пользование банями наиболее распространено в русской армии: зато ни одна армия не страдает столь мало кожными болезнями, а в особенности чесоткою, как русская… Закон озаботился повсеместно, чтобы солдат имел возможность воспользоваться раз в неделю паровою банею».
До 1917 г. в России вообще не было ни одной тюрьмы, ни одного сколько-нибудь крупного завода или фабрики, не имеющей собственной бани. Хозяева тех же предприятий, где не имелось настоящих бань (душевые в расчет русский человек никогда не брал), непременно выплачивали рабочим сверхсметные деньги на баню, и эта финансовая прибавка, хоть и не оговаривалась, всегда подразумевалась сама собой.
Бани обслуживались артелями, куда входили банщики, кассиры и чернорабочие (истопники, уборщики и др.). На деньги из кассы члены артели приобретали все необходимое для отправления своих служебных обязанностей. Покупались квас, пиво, суконки, простыни, мыло, сырые яйца для тех, кто предпочитал ими мыть голову, а также мочала.
Мочала доставлялись в петербургские бани с Тележной улицы, где существовал особый промысел щипания мочал.
Артельная касса составлялась старостой, от личных качеств которого – распорядительности, сметливости и умения угодить посетителям – зависело благополучие всей артели.
Работа банного служителя была нелегкой и круглосуточной: работники бани кололи и таскали дрова, чинили шайки и прочий банный инвентарь, отбывали ночные караулы. Топилась баня, как правило, два раза в неделю (в остальные дни воду в котлах подогревали), а окна в нерабочие дни стояли открытыми: банные помещения проветривали, чтобы избавиться от сырости и порождаемых ею плесени и грибка.
Члены банной артели переносили, как мы теперь сказали бы, экстремальные нагрузки.
В одном медицинском полицейском заключении тех лет говорится: «Банщик, совершенно одетый, измеряя температуру на полке, обжег себе уши и нос, когда там с наслаждением парился один из посетителей».
Поправляли силы и здоровье банные служители старым русским способом: «Без преувеличения можно сказать, – пишет современник о банщиках, – что на одного парильщика приходится в бойкие дни по двадцать бутылок пива в сутки и по полуштофу водки, притом все-таки сохраняется известная бодрость».
Какие услуги оказывались в петербургских банях? Кроме обычных помывочных процедур предлагались различные виды массажа: веничный (простыми и мыльными вениками), баночный (горшками), ручной (медицинский, восточный, «вправка членов по персидским методам»), постановка пиявок, растирания с пивом, квасом, уксусом, солью, медом, горчицею, травами, маслами и водками.
Во второй половине XIX столетия столичные власти всерьез озаботились состоянием городских бань: специальным распоряжением от 8 февраля 1867 г. в Петербурге до особого распоряжения было запрещено строительство новых деревянных бань, равно как и капитальный ремонт деревянных строений при них. К 1871 г. практически все петербургские бани стали каменными. Правда, санитарное состояние их вызывало массу нареканий.
В соответствии с распоряжением обер-полицмейстера Санкт-Петербурга генерал-адъютанта Трепова была предпринята всеобщая ревизия всех петербургских бань «с целью определения их недостатков как в санитарном, так и в строительном отношении».
В течение марта бани осматривались комиссиями, состоящими из полицейских чинов, архитекторов, губернских инженеров, полицейских врачей и членов Ремесленной управы.
Общее мнение было выражено в журнале «Зодчий» (1872 г.): «Существующие бани не удовлетворяют самым скромным требованиям общественного благоустройства, безопасности и здравия».
Однако имелись и совершенно противоположные, положительные образцы ведения банного дела в том же Санкт-Петербурге. 23 июня 1870 г. была заложена и 23 апреля 1871 г. – завершена баня, названная по имени ее владельца, – Воронина.
Воронинская баня являла собою нечто новое, не виданное еще в Петербурге, и сразу же после открытия привлекла всеобщее внимание.
Кладка здания была выполнена на цементе Роше, не боящемся сырости, а своды – на портландцементе, который от влаги становился только тверже. Стены во всех мыльных и парильных были зашиты корабельной палубной доской.
Баня поражала петербуржцев своей роскошью и великолепием: здесь были и фонтаны, и сводчатые потолки, и три мраморных бассейна в 50 квадратных аршин, и зеркальный потолок над бассейном в общих банях 1-го класса. Кроме общих разрядов в Волковских банях имелись шестирублевые номера из пяти комнат каждый, причем одна из них была отделана «в турецком вкусе».
Полы в банях были диковинными – асфальтовыми – и ноги, даже будучи мокрыми и мыльными, не скользили по ним, и ходить было приятно.
В бане действовала активная вентиляция и разработано новое устройство печей: все каменки были изразцовыми, а вокруг самой большой из них, расписанной народными изречениями вроде «всяк несет уста, где вода чиста», устроена была лавка для «стариков с натруженными и больными спинами».
Котлы топились бездымным кардифским углем, а полки в парильнях представляли собой особенную конструкцию из липы, которая «при особой мягкости не имеет свойства обременять обоняние тяжелым запахом дерева, дорогие номера освещались газовыми бронзовыми люстрами, а в женском отделении мебель была исполнена в стиле «изящных времен Людовика XVI».
В Фонарный переулок выходило гигантское окно с венецианскими матовыми стеклами. Внутри у этого окна возвышалась мраморная статуя, у стен стояли диваны, зеркала, и завершал все это великолепие мраморный камин.
Вообще, Воронинские бани отличало обилие скульптур – внутри помещений глаз посетителя радовали выполненные в античном стиле скульптурные группы атлантов и купальщиц.
Более четко была организована работа персонала. Банщики и парильщики, которые прежде толкались среди посетителей, изумляя последних истреблением десятков бутылок пива, теперь вызывались только воздушными звонками. В штате прислуги имелась «бабка» (фельдшерица) для оказания первой медицинской помощи. Пока клиент мылся, его одежду, по желанию, могли выстирать, высушить и выгладить («выкатать»). Стоило это удовольствие… 1 копейку.
В Воронинских банях продавались мочала двух видов: лубочные (из кульевой или свежей рогожи) и кокосовые, которые изготавливались на канатной фабрике Гота из манильской чесаной пеньки — «сия мочала употреблялась исключительно дамами», между прочим, дамам и другим посетителям гребенки выдавались бесплатно.
Шайки для Воронинской бани заказывали кустарям Новгородской губернии, а веников запасали на зиму до 180 тысяч штук.
В первый год после открытия Воронинских бань персонала в них было 50 человек, причем все – тверяне (комплектация кадрами происходила по земляческому принципу – банщики шли на службу к земляку, а Воронин был уроженцем Тверской губернии).
За постройку этой бани архитектор Сюзор в 1872 г. получил золотую медаль Политехнической выставки в Париже. Всего же П.Ю. Сюзор построил в Петербурге 12 общественных бань (Петрова, Мальцевские, Егоровские и др.).
Классы у Воронина были рассчитаны на человека любого достатка: за 3, 5, 8 и 15 копеек. Однако посещали Воронинские бани и представители высших классов (среди них – великие князья), для которых имелся специальный номер из пяти комфортабельных комнат.
Особенностью Воронинских бань были душевые. Современники вспоминают, что души исторгали струи воды, которые по желанию или предписанию врача могли быть направляемы на те части тела, которые требовали лечебного воздействия.
Воронинские бани на случай поломки водопровода имели резервный запас воды объемом в десять тысяч ведер.
Бани Петрова были построены на углу Вознесенского проспекта и Екатерининского канала 18 декабря 1880 г. Накануне открытия все помещения новых бань были освящены по православному обряду, и присутствовавшие при сем торжественном открытии посетители «имели случай убедиться, что по удобству приспособлений, простоте и дешевизне платы новые бани составляют весьма полезное приращение к тем предприятиям, которые призваны удовлетворять насущным потребностям жителей». Имелись также «восточные бани, не вполне оконченные, но по роскоши долженствующие не уступить в этом роде баням в Константинополе».
Мальцевские (или Невские) бани были построены в 1876 г. на Новой (ныне – Пушкинской) улице. Посетители отмечали, что «стены там обиты на два аршина от полу корабельною обшивкою, выкрашенною белою краскою». Бассейн здесь имел глубину в пять аршин, мыльня была оборудована мраморными ваннами, а двадцатикопеечные отделения раздевальни состояли из большой комнаты, где в три ряда были расставлены двойные диваны с косыми спинками.
Сорокакопеечные номера были еще более комфортабельными, в раздевальнях имелись небольшие кабинеты, разделенные между собой бархатными драпировками и перегородками, в каждом кабинете имелись диван, столик, зеркало, ковер на полу, а под полом – «машина, приводящая воду в искусственное движение».
Пятнадцать семейных номеров в Мальцевских банях отличались роскошной меблировкой и мраморными ваннами, недаром в путеводителе тех времен по Петербургу говорилось, что «бани Мальцева (Ново-Невские, около Знаменья) смело могут считаться лучшими в Европе».
В соответствии с популярной в то время формулой гигиенистов – «роскошь – удобство – гигиена – чистота» – были достроены Егоровские (Центральные) бани.
Здесь имелся зал с бассейном для плавания и проходами для охлаждения. Заведение было оборудовано гидротерапевтическим отделением с сернистыми, песочными, соляными и другими видами лечебных бань.
Городская дума Петербурга уделяла баням города самое пристальное внимание (среди думцев было немало поклонников пара и веника). Дума неоднократно принимала дополнения к постановлениям по банному вопросу. Например, бани разрешалось открывать не ранее четырех часов утра, а закрывать – не позже двух часов ночи. Правда, те банные заведения, что функционировали возле фабрик и заводов, открывались и закрывались еще раньше (позже).
Петербургские бани не раз становились местом действия литературных произведений. Так, у Салтыкова-Щедрина в «Дневнике провинциала» читаем: «Прежде всего я отправляюсь в Воронинсние бани, где парюсь до тех пор, пока не осознаю себя вполне трезвым».
Или вот, например, у забытого ныне писателя Лейкина: «Дворянское отделение Воронинских бань. В альковах лежат завернутые в простыни бороды, усы. Некоторые, свив себе из полотенцев чалмы, лежат врастяжку и кряхтят, по временам слышен возглас: «Принеси мне бутылку пива, да похолодней!» Гости приходят, другие уходят».
Другой герой Лейкина наслаждается посещением Туляковских бань: «Газовые рожки ярко освещают раздевальную комнату Туляковских бань. В углу, на диване, завернутый в простыню, лежал пожилой купец с окладистой бородой и пил кислые щи».
Мировые традиции современных бань
К настоящему времени сложилось несколько типов бань. Исторически это были римская, восточная, русская (славянская), финская (сауна), японская, ирландская.
Ряд зарубежных ученых (Краус и др.) считают, что в настоящее время основных банных типов три:
– русская паровая баня;
– римская или турецкая (очень сухая, с разной температурой воздуха в разных помещениях);
– сауна (суховоздушная высокотемпературная баня).
Известный отечественный специалист в этом вопросе А.А.
Бирюков с подобным разделением не согласен. Он подкрепляет свои возражения тем, что при таком подходе русская и финская бани считаются чуть ли не антиподами, а они – близкие родственницы, так как истинно русская баня всегда была сухой. Некоторые исследователи предлагают различать среди русских бань сельскую – «классическую» баню и городскую (общественную).
Дело в том, что общественная баня (не обязательно городская, это может быть и баня в каком-нибудь райцентре) отличается от малой, «камерной», тем, что в ней повышенная влажность, и воздух трудно держать сухим. Автору этой книги такое утверждение представляется совершенно правильным, потому что, во-первых, общественные бани имеют в парилках паровые радиаторы, питаемые от паровых котлов и парогенераторов с высокой производительностью. И это уже дает повышенную по сравнению с сауной или каменкой влажность в парильном помещении. А во-вторых, сюда постоянно входят посетители, которые только что приняли душ или поплавали в бассейне, и кроме естественной влажности своих тел доставляют сюда воду на поверхности кожи. Именно поэтому общественные парилки необходимо регулярно просушивать и проветривать, не говоря уже об уборке. Эта проблема знакома автору по личному профессиональному опыту.
Думается, следует согласиться с классификацией бань, которую предлагает А.А. Бирюков:
– баня-каменка (русская или финская) с температурой до 120 oC и влажностью воздуха 5—20 %;
– паровая – сырая баня с влажностью воздуха 75—100 %, температурой 60–70 oC;
– водяная или японская.
Расскажем немного о каждом из этих типов.
Сауна – классическая финская баня. Древние финны считали (и продолжают считать) сауну святыней и верили, что здесь живет добрый дух.
Финны считали, что нет болезней, которые нельзя было бы вылечить с помощью сауны. «Если человека нельзя вылечить с помощью духов, смолы и сауны, он умрет», – гласит старинная финская пословица.
Первоначально сауна, как и русская баня, топилась «по-черному»; источником тепла был простейший камин с горкой камней. После протопки камина, когда дрова прогорали, помещение (как правило – бревенчатую хижину) проветривали от дыма и затем начинали париться, при этом обычно сидели или лежали под самым потолком, при температуре 70—100 oC, время от времени поддавая пару – плеская водой на раскаленные камни.
В сауне веники применяются намного реже, чем в русской бане, так как финны считают, что веник увлажняет воздух в парилке. Кроме того, не каждому под силу выдержать похлопывания веником, когда температура доходит до 100 oC.
Современная сауна в большинстве своем бездымная (за исключением экзотических избушек при охотничьих домиках или в горных отелях). Наиболее аристократическими считаются сауны с настоящими каминами и печами-каменками, у которых продукты сгорания, естественно, выводятся наружу через дымоходы.
В настоящее время получили широкое распространение сауны с электрическим подогревом камней, и именно такой тип саун предлагают для установки строители в гостиничных и других досугово-развлекательных комплексах.
Полки в финской бане делаются из осины, липы, тополя, поэтому там всегда стоит ароматный запах.
Как правило, сауна состоит из трех отделений: раздевалки, мыльного отделения (обычно здесь же располагаются бассейн, души и специальные массажные столы), а также парного отделения. Сухой пар облегчает теплоотдачу, поэтому сауна достаточно легко переносится и пожилыми, и малолетними.
Отдыхая, финны лакомятся поджаренной колбасой, запивая ее квасом, кофе или прохладительными напитками.
В Хельсинки есть общество «Сауна» – оно объединяет энтузиастов бань, занимается исследованием воздействия бани на организм человека, издает журнал «Сауна».
Проводятся и более экстремальные мероприятия, например, такие как соревнования по сауна-спорту. Самые жаростойкие люди планеты собираются в городке Хейнола с 90-х гг. прошлого века.
Условия состязаний просты – необходимо пересидеть своих соперников в парилке, нагретой до 110 oC. К примеру, в 2002 г. чемпионом мира стал финн Лео Пусса, выдержавший 15 минут.
Сауна-спорт – экстремальный спорт. Участников соревнований узнают уже на следующий день по ожогам на лицах. Обжигаются и верхние дыхательные пути.
Участники сидят в прозрачных кабинках (их специально монтируют к чемпионату мира в Хейноле) на виду у зрителей и судей, по 5–6 участников, при этом на раскаленные камни каждые 5 минут выливают по литру воды – получается «термоудар». Чтобы его смягчить, профессиональные парильщики принимают специфическую позу: «ребенок в утробе матери», при этом руки скрещиваются на груди, ладони прикрывают плечи, ноги подтянуты к телу – это защищает от прямых ожогов наиболее уязвимые участки кожи.
В следующий круг проходят только 2 участника, и уж они соревнуются – кто кого пересидит.
До настоящего времени ни один россиянин не вошел в число чемпионов, но наши ребята полны решимости рано или поздно победить.
Сырая (паровая) баня – представлена в основном общественными банями русского типа, пар в такие бани подается двумя способами: через паровой радиатор с последующим догревом или непосредственно – через паровую трубу со специальными насадками-рассеивателями, предохраняющими посетителей от ожогов. В ряде случаев используется комбинированный способ подачи: и через радиатор, и через паровую трубу с краном. Как правило, такую трубу совмещают с дренажной, позволяющей одновременно подавать в парилку пар и продувать паровой радиатор, избавляя его от застоявшегося пара и водяного конденсата.
Влажные парилки в общественных банях питаются от котлов с парогенераторами или чисто паровых котлов (например, типа «Е»), приспособленных для производства промышленно-технологических объемов пара. Вода для таких котлов и генераторов подается специально очищенная через механические и химические фильтры. Подача пара регулируется специальным паровым краном (подпарником), расположенным на входе в змеевик (сверху). Отворачивая или заворачивая паровой вентиль, можно по желанию повышать или понижать температуру в парильном отделении. Пар проходит по змеевику, а внизу частично дренирует сквозь ряд отверстий наружу и, поднимаясь вверх, вдоль разогретого змеевика, теряет влагу и добавляет сухого пара в атмосферу парной.
В остальном влажная парная по своему устройству отличается от сауны и русской суховоздушной бани только тем, что в ней нет каменки. Все прочее выглядит как обычно: деревянные полки (3–4 ступени), деревянная обшивка стен с теплоизоляцией под ней, небольшие вентиляционные отдушины (1–2), дверь чуть выше человеческого роста, каменный, как правило, подогреваемый пол, сливные трапы.
Такими парными оборудованы подавляющее большинство общественных бань в России, предназначенных для обслуживания большого количества народа (от 100 человек в день и более). Они поддерживают более-менее постоянный состав пара, температуру и влажность. Минусы таких парных – быстрая «утомляемость» пара при одновременном посещении большого количества людей: возрастает влажность, падает температура и даже дальнейшее открывание подпарника приводит только к обжиганию кожи, но не дает нужного прогрева тела.
Неоспоримым преимуществом влажной парилки можно назвать ее максимальную приспособленность для веничного массажа. Главное только – вовремя убирать, мыть и проветривать парную.
Подробнее о правилах парения в таких парилках будет рассказано в соответствующем разделе этой книги.
Японская баня (офуро, фуро, фуроя, сэнто – общественная баня). Домашняя фуро – простое деревянное сооружение в виде бочки или деревянного бассейна, наполненное водой, со скамьей внутри.
Бочка обычно стоит на печи. Вода нагревается до 40–50 oC. Парятся в полулежачем состоянии, погружаясь в воду так, чтобы область сердца оставалась над водой. Чтобы принимать такую ванну, нужно обладать определенной закалкой, потому что уже через 10 минут пребывания в горячей воде пульс у парильщика увеличивается до 120 ударов в минуту.
Выйдя из фуро, нужно хорошо отдохнуть, так как потоотделение продолжается. Японцы ложатся, завернувшись в простыню, и лежат на специальной кушетке не менее часа.
Сэнто – место встреч, дружеского общения и обмена свежими новостями. В наиболее «продвинутых» сэнто есть дорогие рестораны, кино– и видеозалы, читальни.
Антураж сэнто составляют аквариумы, икебаны с тропическими растениями, фонтаны и многое другое, что позволяет заниматься релаксацией и самосозерцанием в соответствии с восточной традицией.
Ряд зарубежных ученых (Краус и др.) считают, что в настоящее время основных банных типов три:
– русская паровая баня;
– римская или турецкая (очень сухая, с разной температурой воздуха в разных помещениях);
– сауна (суховоздушная высокотемпературная баня).
Известный отечественный специалист в этом вопросе А.А.
Бирюков с подобным разделением не согласен. Он подкрепляет свои возражения тем, что при таком подходе русская и финская бани считаются чуть ли не антиподами, а они – близкие родственницы, так как истинно русская баня всегда была сухой. Некоторые исследователи предлагают различать среди русских бань сельскую – «классическую» баню и городскую (общественную).
Дело в том, что общественная баня (не обязательно городская, это может быть и баня в каком-нибудь райцентре) отличается от малой, «камерной», тем, что в ней повышенная влажность, и воздух трудно держать сухим. Автору этой книги такое утверждение представляется совершенно правильным, потому что, во-первых, общественные бани имеют в парилках паровые радиаторы, питаемые от паровых котлов и парогенераторов с высокой производительностью. И это уже дает повышенную по сравнению с сауной или каменкой влажность в парильном помещении. А во-вторых, сюда постоянно входят посетители, которые только что приняли душ или поплавали в бассейне, и кроме естественной влажности своих тел доставляют сюда воду на поверхности кожи. Именно поэтому общественные парилки необходимо регулярно просушивать и проветривать, не говоря уже об уборке. Эта проблема знакома автору по личному профессиональному опыту.
Думается, следует согласиться с классификацией бань, которую предлагает А.А. Бирюков:
– баня-каменка (русская или финская) с температурой до 120 oC и влажностью воздуха 5—20 %;
– паровая – сырая баня с влажностью воздуха 75—100 %, температурой 60–70 oC;
– водяная или японская.
Расскажем немного о каждом из этих типов.
Сауна – классическая финская баня. Древние финны считали (и продолжают считать) сауну святыней и верили, что здесь живет добрый дух.
Финны считали, что нет болезней, которые нельзя было бы вылечить с помощью сауны. «Если человека нельзя вылечить с помощью духов, смолы и сауны, он умрет», – гласит старинная финская пословица.
Первоначально сауна, как и русская баня, топилась «по-черному»; источником тепла был простейший камин с горкой камней. После протопки камина, когда дрова прогорали, помещение (как правило – бревенчатую хижину) проветривали от дыма и затем начинали париться, при этом обычно сидели или лежали под самым потолком, при температуре 70—100 oC, время от времени поддавая пару – плеская водой на раскаленные камни.
В сауне веники применяются намного реже, чем в русской бане, так как финны считают, что веник увлажняет воздух в парилке. Кроме того, не каждому под силу выдержать похлопывания веником, когда температура доходит до 100 oC.
Современная сауна в большинстве своем бездымная (за исключением экзотических избушек при охотничьих домиках или в горных отелях). Наиболее аристократическими считаются сауны с настоящими каминами и печами-каменками, у которых продукты сгорания, естественно, выводятся наружу через дымоходы.
В настоящее время получили широкое распространение сауны с электрическим подогревом камней, и именно такой тип саун предлагают для установки строители в гостиничных и других досугово-развлекательных комплексах.
Полки в финской бане делаются из осины, липы, тополя, поэтому там всегда стоит ароматный запах.
Как правило, сауна состоит из трех отделений: раздевалки, мыльного отделения (обычно здесь же располагаются бассейн, души и специальные массажные столы), а также парного отделения. Сухой пар облегчает теплоотдачу, поэтому сауна достаточно легко переносится и пожилыми, и малолетними.
Отдыхая, финны лакомятся поджаренной колбасой, запивая ее квасом, кофе или прохладительными напитками.
В Хельсинки есть общество «Сауна» – оно объединяет энтузиастов бань, занимается исследованием воздействия бани на организм человека, издает журнал «Сауна».
Проводятся и более экстремальные мероприятия, например, такие как соревнования по сауна-спорту. Самые жаростойкие люди планеты собираются в городке Хейнола с 90-х гг. прошлого века.
Условия состязаний просты – необходимо пересидеть своих соперников в парилке, нагретой до 110 oC. К примеру, в 2002 г. чемпионом мира стал финн Лео Пусса, выдержавший 15 минут.
Сауна-спорт – экстремальный спорт. Участников соревнований узнают уже на следующий день по ожогам на лицах. Обжигаются и верхние дыхательные пути.
Участники сидят в прозрачных кабинках (их специально монтируют к чемпионату мира в Хейноле) на виду у зрителей и судей, по 5–6 участников, при этом на раскаленные камни каждые 5 минут выливают по литру воды – получается «термоудар». Чтобы его смягчить, профессиональные парильщики принимают специфическую позу: «ребенок в утробе матери», при этом руки скрещиваются на груди, ладони прикрывают плечи, ноги подтянуты к телу – это защищает от прямых ожогов наиболее уязвимые участки кожи.
В следующий круг проходят только 2 участника, и уж они соревнуются – кто кого пересидит.
До настоящего времени ни один россиянин не вошел в число чемпионов, но наши ребята полны решимости рано или поздно победить.
Сырая (паровая) баня – представлена в основном общественными банями русского типа, пар в такие бани подается двумя способами: через паровой радиатор с последующим догревом или непосредственно – через паровую трубу со специальными насадками-рассеивателями, предохраняющими посетителей от ожогов. В ряде случаев используется комбинированный способ подачи: и через радиатор, и через паровую трубу с краном. Как правило, такую трубу совмещают с дренажной, позволяющей одновременно подавать в парилку пар и продувать паровой радиатор, избавляя его от застоявшегося пара и водяного конденсата.
Влажные парилки в общественных банях питаются от котлов с парогенераторами или чисто паровых котлов (например, типа «Е»), приспособленных для производства промышленно-технологических объемов пара. Вода для таких котлов и генераторов подается специально очищенная через механические и химические фильтры. Подача пара регулируется специальным паровым краном (подпарником), расположенным на входе в змеевик (сверху). Отворачивая или заворачивая паровой вентиль, можно по желанию повышать или понижать температуру в парильном отделении. Пар проходит по змеевику, а внизу частично дренирует сквозь ряд отверстий наружу и, поднимаясь вверх, вдоль разогретого змеевика, теряет влагу и добавляет сухого пара в атмосферу парной.
В остальном влажная парная по своему устройству отличается от сауны и русской суховоздушной бани только тем, что в ней нет каменки. Все прочее выглядит как обычно: деревянные полки (3–4 ступени), деревянная обшивка стен с теплоизоляцией под ней, небольшие вентиляционные отдушины (1–2), дверь чуть выше человеческого роста, каменный, как правило, подогреваемый пол, сливные трапы.
Такими парными оборудованы подавляющее большинство общественных бань в России, предназначенных для обслуживания большого количества народа (от 100 человек в день и более). Они поддерживают более-менее постоянный состав пара, температуру и влажность. Минусы таких парных – быстрая «утомляемость» пара при одновременном посещении большого количества людей: возрастает влажность, падает температура и даже дальнейшее открывание подпарника приводит только к обжиганию кожи, но не дает нужного прогрева тела.
Неоспоримым преимуществом влажной парилки можно назвать ее максимальную приспособленность для веничного массажа. Главное только – вовремя убирать, мыть и проветривать парную.
Подробнее о правилах парения в таких парилках будет рассказано в соответствующем разделе этой книги.
Японская баня (офуро, фуро, фуроя, сэнто – общественная баня). Домашняя фуро – простое деревянное сооружение в виде бочки или деревянного бассейна, наполненное водой, со скамьей внутри.
Бочка обычно стоит на печи. Вода нагревается до 40–50 oC. Парятся в полулежачем состоянии, погружаясь в воду так, чтобы область сердца оставалась над водой. Чтобы принимать такую ванну, нужно обладать определенной закалкой, потому что уже через 10 минут пребывания в горячей воде пульс у парильщика увеличивается до 120 ударов в минуту.
Выйдя из фуро, нужно хорошо отдохнуть, так как потоотделение продолжается. Японцы ложатся, завернувшись в простыню, и лежат на специальной кушетке не менее часа.
Сэнто – место встреч, дружеского общения и обмена свежими новостями. В наиболее «продвинутых» сэнто есть дорогие рестораны, кино– и видеозалы, читальни.
Антураж сэнто составляют аквариумы, икебаны с тропическими растениями, фонтаны и многое другое, что позволяет заниматься релаксацией и самосозерцанием в соответствии с восточной традицией.