Страница:
– Не бойся, малышка. В обиду мы тебя не дадим!
Непрошеная гостья не выдержала и разрыдалась. Всхлипывая носом и размазывая слезы по лицу, она умоляющим шепотом спросила:
– Вы можете мне объяснить, что происходит?! Все дни я хожу сама не своя, такое чувство, будто во мне живет кто-то другой. Непонятные голоса в голове… чужие мысли. Вы… вы ведьмы?
– Все мы немножко ведьмы! – рассмеялась Анна. – Не пугайся, малышка, это только сон.
– Сон? – недоверчиво протянула Златка.
– Самый что ни на есть настоящий сон. Мы снимся тебе, а ты – нам. Скоро ты проснешься и все забудешь. И мы, скорее всего, тоже. А объяснить, что происходит, извини – не можем. Секунда у нас, вечность – у тебя.
– Временной парадокс, – вмешалась Юлия.
– Ты еще ей про искривление пространства расскажи, – усмехнулась Анна и уже деловито продолжила: – Нужно что-то решать – одной ей не справиться.
– Есть шевалье, – напомнила Юлия.
– Симпатичный мальчик, правда? На Тома Круза похож.
– А кто это?
– Скоро узнаешь, – вздохнула Анна. – Но ты права – без его помощи девочке придется несладко. В ее времени мы бесправны.
– Значит, ей придется отобрать у мисс Абигейл Смит лавры первой феминистки Америки! – отрезала Юлия. – Поможем и знаниями: твоими в медицине и геологии, моими – в финансах.
– Ты разбираешься в экономике?
– Не забывай, кто мой супруг!
– Обычный спекулянт, – небрежно обронила Анна и примиряюще продолжила, увидев обиженно поджатые губы: – Но для этой эпохи вполне достаточно и этого. Так что будем делать с шевалье?
– Разберемся и с ним, – туманно пообещала Юлия и весело рассмеялась: – Ведьмы мы в конце-то концов или нет?..
Сон вспоминался смутно, неясными урывками. Златка лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихому шелесту волн за бортом корабля, вместе с соленой свежестью морского ветерка украдкой пробиравшегося в каюту через приоткрытый иллюминатор. В дверь тихонько постучали. Девушка выскользнула из мягкой постели, закуталась в тяжелый мужской халат и, с трудом отодвинув бронзовую задвижку, приоткрыла дверь. Стоящий у порога матрос, с перебитым носом и щербатой ухмылкой, коротко поклонился и со всей учтивостью, на какую был только способен, произнес:
– Мисс, мы подходим к порту. Вам пора собираться.
– Хорошо, – коротко ответила Златка.
После того как англичане спасли их из рук пиратов, им были выделены крошечные каюты на офицерской части фрегата – француз поспешил представить девушку как особу царской крови. Впрочем, на расположении английского капитана это сказалось не сильно: ни Франция, ни Россия не входили в число друзей Британии. Единственной выгодой были обеды за капитанским столиком кают-компании и небольшая сумма денег, которую им ссудил англичанин. Едва сойдя с трапа на деревянный настил портового причала Бостона, девушка задала мучивший ее вопрос:
– Куда мы направимся, месье?
– Где-то здесь живет старый друг моего отца. Я учился у него на юридическом факультете Сорбонны, он читал нам лекции по экономике. Думаю, что он поможет нам добраться до Франции. Без денег это будет сделать сложно, а королевского консульства в этом городе нет.
– А как он здесь оказался? – поинтересовалась Златка.
– Дуэль, – нехотя пояснил шевалье.
– Вы решили возвращаться? – бросила пробный шар девушка.
– А вы хотите остаться в Америке? – изумленно приподнял бровь Костилье.
Златка промолчала. В ближайшей лавке им подсказали адрес Доминика де Брюэ – он оказался крупным скотопромышленником и жил в своей усадьбе всего в тридцати милях от городской окраины. Через пару часов крытая рессорная коляска домчала их к воротам ранчо. В двухэтажном особняке, отстроенном из белого камня, царил переполох: носились по лестницам слуги, а худая женщина с изможденным лицом, представившаяся как миссис Броуди, мрачно пояснила:
– Патрон при смерти. Уже послали за священником.
– Что с ним случилось? – быстро спросил Костилье.
– Судя по всему, перитифлит, – важно произнес подошедший толстячок в черном костюме и смешном пенсне. – На все воля Божья, но… до утра он скорее всего не доживет.
– Я могу взглянуть на больного? – неожиданно для самой себя спросила Златка.
– Мисс имеет патент врача? – язвительно фыркнуло местное светило, снисходительно оглядев ее с ног до головы.
– Мисс имеет то, чего мистеру и не снилось! – ледяным тоном отрезала девушка, ответив столь же высокомерным взглядом.
Толстячок поперхнулся. Костилье, покосившись на любопытствующих слуг, с открытыми ртами наблюдавших за бесплатным спектаклем, наклонился к толстяку. Выслушав короткую фразу, светило испуганно закивало головой, как китайский болванчик, и засеменило короткими ножками в сторону резной деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.
Златка поспешила следом. В небольшой светлой комнате на просторной кровати лежал мужчина, слабо улыбнувшийся при виде вошедших гостей.
– Ив, дружище, как я рад тебя видеть!
Костилье нерешительно приблизился к постели и бережно пожал протянутую руку.
– Месье, у вас сильный жар!
– Так, господа! Предлагаю закончить с болтовней! – безапелляционно пресекла Златка обмен любезностями. Не обращая внимания на вялые попытки смущенного больного прикрыться, она решительно откинула одеяло и осторожно нажала пальцами на живот: – Здесь болит? А так?.. Попробуйте приподнять правую ногу. Больно?.. Все ясно. Док, вы были совершенно правы – это аппендицит.
Толстячок вновь изобразил из себя болванчика, испуганно дернулся, когда девушка бесцеремонно выхватила у него из рук кожаный саквояж с хирургическим инструментом, и сделал шаг назад. На всякий случай.
– Миссис Броуди, приготовьте чистые простыни, бинты и вскипятите воду. И пошевеливайтесь! Да, еще мне понадобится крепкое вино.
– Есть только ром, госпожа, – робко ответила ошеломленная происходящим экономка.
– Сгодится, – нетерпеливо кивнула Златка, следующий приказ адресовав доктору: – Инструменты необходимо прокипятить. Нитки обработать в роме. Вы будете мне ассистировать. Вам все ясно?
Толстячку было ясно только одно – если не перечить этой невесть откуда взявшейся фурии августейших кровей, то все у него в этой жизни будет хорошо.
В поднявшейся суматохе не участвовал лишь Костилье, с привычной отрешенностью взиравший на происходящее. Если властному напору прекрасной одалиски не мог противостоять посол французской миссии, то чего можно было ожидать от простых жителей американской глубинки? Спустя короткое время в комнату был внесен большой стол, и больного осторожно перенесли с кровати.
– Будет очень больно, – предупредила его Златка и протянула до краев наполненный ромом фужер. – Выпейте это, хотя бы немного поможет. Вы уверены, что выдержите?
Доминик сделал два больших глотка, пролив часть жидкости на грудь, грустно улыбнулся и тихо ответил:
– В молодости, мадемуазель, я был лейтенантом королевских мушкетеров.
– Может быть, вас все-таки привязать к столу?
– Не беспокойтесь, я справлюсь! – с трудом прохрипел больной, откидываясь на подушку. Его глаза закрылись, а по виску сползла прозрачная капля пота. Златка с сомнением покачала головой и взяла в руки скальпель. Оглянувшись на толстячка, она сердито прикрикнула:
– Ну что вы застыли, как истукан? Начинаем…
К утру температура спала, и девушка, просидевшая всю ночь у постели больного, отправилась в гостевую спальню, любезно выделенную ей экономкой. Сладко выспавшись среди горы пуховых одеял, она понежилась в кровати какое-то время, после чего спустилась в гостиную. К ее удивлению, за большим обеденным столом восседал в компании шевалье хозяин дома. Болезненно поморщившись, он сделал попытку подняться, но девушка опередила его, молча положив ему руку на плечо.
– Мадемуазель Златка! – торжественно произнес он. – Вас послало само провидение. Честно признаюсь, что я уже не рассчитывал задержаться на этом свете. Доктор Смит осматривал меня с утра и только что уехал ошеломленный.
Крепкий мужчина с гривой седых волос, зачесанных на высокий лоб, и тонким орлиным носом смотрел на нее с искренним восхищением. Златка засмущалась от пристального взгляда и сердито ответила:
– Вы слишком рано встали с постели! Швы могут разойтись.
– Ерунда! – весело подмигнул ей хозяин и тут же спохватился: – Мадемуазель, вы меня смущаете! Я не король Франции, в присутствии коего дамы стоят.
Златка опустилась на стул, услужливо отодвинутый Костилье, и кивком головы поблагодарила чернокожую служанку, поставившую перед ней чашечку кофе. Молодой француз между тем повернулся к хозяину и продолжил разговор:
– Вы неплохо устроились на новой родине, месье. Судя по обстановке, дела у вас идут блестяще.
– Увы, мой юный друг, это все в прошлом. Нынче остались только долги.
– А что случилось? – поинтересовался шевалье.
– Губернатор отменил часть налогов для моего конкурента, и мясные лавки отказываются брать мою продукцию – слишком дорого. Еще с полгода я протяну, а потом все имущество пойдет за долги с аукциона.
– А какие здесь налоги? – вмешалась Златка.
– Разные, – нехотя ответил Доминик. – На скот, на рабов, землю… Есть подоходный налог. Хорошо еще, что за воздух не берут, как в Голландии.
– Разве есть такой налог? – изумился Костилье.
– Если бы ты не прогуливал мои лекции, не задавал бы таких вопросов! – отрезал хозяин и с усмешкой пояснил, встретив заинтересованный взгляд девушки: – Этот налог берется за ветер – с мельниц.
– Здорово! – восхитилась Златка.
– Еще ввели гербовый сбор, – вспомнил де Брюэ. – Это чистой воды разбой. Мало того что мы оплачиваем услуги почты, так еще вынуждены платить незаконный сбор метрополии. Деловая переписка с партнерами стала обходиться очень дорого.
– Эта проблема решается очень просто! – беспечно махнула рукой девушка.
– То есть? – удивленно спросил Доминик.
– Что делают служащие почты, если вдруг обнаруживают у себя в отделении письмо из другого города без гербовой марки?
– Пересылают обратно отправителю, – недоуменно пояснил хозяин.
– Нужно всего лишь поменять местами адреса отправителя и получателя. Тогда корреспонденция попадет к адресату абсолютно бесплатно, – с легкой усмешкой пояснила Златка.
Схема впервые была применена известным американским мошенником в середине двадцатого столетия, но французы, естественно, об этом не знали. На секунду воцарившееся молчание взорвалось оглушительным хохотом. Доминик тут же схватился за бок и, едва сдерживая смех, восхищенно произнес:
– Мадемуазель! Вы не перестаете меня удивлять. Кто бы подумал, что в столь юной очаровательной головке могут родиться такие блестящие идеи!
Златка небрежно отмахнулась от восторженного комплимента и продолжила:
– Если пожелаете, могу помочь и с вашей основной проблемой.
– Слушаю вас, – серьезно отозвался хозяин.
– Если компания нерентабельна, списываются ли при этом налоги?
– Да, но только на сумму убытков.
– Значит, нужно переложить все издержки на чужие плечи.
– Каким образом это можно сделать? – изумился Доминик. – И кто на это согласится?
Златка сделала небольшой глоток остывшего кофе и внимательно посмотрела в настороженные глаза собеседника.
– Делается это очень просто. Вы разбиваете свою компанию на мелкие части и вводите в состав учредителей оптовиков и розничных торговцев. При этом все ваши убытки переходят к ним.
– Но для чего? И какая им выгода будет от этого?
– Слушайте далее, – терпеливо продолжила девушка. – Ваши партнеры снижают сумму своих налоговых выплат ровно на величину ваших издержек. Освободившийся капитал они передают вам в качестве платы за долю в совместном предприятии. Заметьте, что своих денег они при этом не вкладывают ни сантима.
– А дальше? – возбужденно спросил Доминик.
– Дальше все очень просто, – пожала плечами Златка. – Вы получаете необходимый капитал для покрытия долгов и развития предприятия. Ваши новые компаньоны откажутся от услуг конкурента, так как им выгоднее будет продавать собственную продукцию. Спустя какое-то время весь мясной бизнес в штате окажется в одних руках. Подсказать, в чьих… или сами догадаетесь?
Не обращая внимания на ехидную шпильку, Доминик де Брюэ подхватил со стола фужер с вином и опустошил его одним глотком. Опытный экономист моментально ухватил суть идеи, впервые примененной только через три столетия, и, встретившись со смеющимся взглядом девушки, торжественно произнес:
– Мадемуазель! Сказать, что я восхищен вашими талантами, значит не сказать ничего. Но других слов я просто не нахожу. Мой юный друг рассказывал мне о вас, но, честно признаюсь, до конца я ему не поверил. Теперь вижу, что был не прав. Скажите, вы и в самом деле дочь русской императрицы?
– Ведьма она! – тихонько буркнул себе под нос Костилье. – Я всегда это говорил.
Выдержав небольшую паузу, девушка внимательно оглядела примолкших мужчин и негромко спросила:
– Вы и вправду хотите знать, кто я?
Дождавшись молчаливых кивков, она продолжила:
– Скажите, господа, вы верите в переселение душ?
Просвещенная цивилизованная Европа еще помнила костры инквизиции, и французы, многозначительно переглянувшись, вновь синхронно кивнули в ответ. Девушка с таинственным видом оглянулась по сторонам и наклонилась к собеседникам, поманив их пальцем. Когда головы мужчин приблизились, она веселым шепотом произнесла:
– Я – Жанна д’Арк!..
Глава 7
Непрошеная гостья не выдержала и разрыдалась. Всхлипывая носом и размазывая слезы по лицу, она умоляющим шепотом спросила:
– Вы можете мне объяснить, что происходит?! Все дни я хожу сама не своя, такое чувство, будто во мне живет кто-то другой. Непонятные голоса в голове… чужие мысли. Вы… вы ведьмы?
– Все мы немножко ведьмы! – рассмеялась Анна. – Не пугайся, малышка, это только сон.
– Сон? – недоверчиво протянула Златка.
– Самый что ни на есть настоящий сон. Мы снимся тебе, а ты – нам. Скоро ты проснешься и все забудешь. И мы, скорее всего, тоже. А объяснить, что происходит, извини – не можем. Секунда у нас, вечность – у тебя.
– Временной парадокс, – вмешалась Юлия.
– Ты еще ей про искривление пространства расскажи, – усмехнулась Анна и уже деловито продолжила: – Нужно что-то решать – одной ей не справиться.
– Есть шевалье, – напомнила Юлия.
– Симпатичный мальчик, правда? На Тома Круза похож.
– А кто это?
– Скоро узнаешь, – вздохнула Анна. – Но ты права – без его помощи девочке придется несладко. В ее времени мы бесправны.
– Значит, ей придется отобрать у мисс Абигейл Смит лавры первой феминистки Америки! – отрезала Юлия. – Поможем и знаниями: твоими в медицине и геологии, моими – в финансах.
– Ты разбираешься в экономике?
– Не забывай, кто мой супруг!
– Обычный спекулянт, – небрежно обронила Анна и примиряюще продолжила, увидев обиженно поджатые губы: – Но для этой эпохи вполне достаточно и этого. Так что будем делать с шевалье?
– Разберемся и с ним, – туманно пообещала Юлия и весело рассмеялась: – Ведьмы мы в конце-то концов или нет?..
Сон вспоминался смутно, неясными урывками. Златка лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихому шелесту волн за бортом корабля, вместе с соленой свежестью морского ветерка украдкой пробиравшегося в каюту через приоткрытый иллюминатор. В дверь тихонько постучали. Девушка выскользнула из мягкой постели, закуталась в тяжелый мужской халат и, с трудом отодвинув бронзовую задвижку, приоткрыла дверь. Стоящий у порога матрос, с перебитым носом и щербатой ухмылкой, коротко поклонился и со всей учтивостью, на какую был только способен, произнес:
– Мисс, мы подходим к порту. Вам пора собираться.
– Хорошо, – коротко ответила Златка.
После того как англичане спасли их из рук пиратов, им были выделены крошечные каюты на офицерской части фрегата – француз поспешил представить девушку как особу царской крови. Впрочем, на расположении английского капитана это сказалось не сильно: ни Франция, ни Россия не входили в число друзей Британии. Единственной выгодой были обеды за капитанским столиком кают-компании и небольшая сумма денег, которую им ссудил англичанин. Едва сойдя с трапа на деревянный настил портового причала Бостона, девушка задала мучивший ее вопрос:
– Куда мы направимся, месье?
– Где-то здесь живет старый друг моего отца. Я учился у него на юридическом факультете Сорбонны, он читал нам лекции по экономике. Думаю, что он поможет нам добраться до Франции. Без денег это будет сделать сложно, а королевского консульства в этом городе нет.
– А как он здесь оказался? – поинтересовалась Златка.
– Дуэль, – нехотя пояснил шевалье.
– Вы решили возвращаться? – бросила пробный шар девушка.
– А вы хотите остаться в Америке? – изумленно приподнял бровь Костилье.
Златка промолчала. В ближайшей лавке им подсказали адрес Доминика де Брюэ – он оказался крупным скотопромышленником и жил в своей усадьбе всего в тридцати милях от городской окраины. Через пару часов крытая рессорная коляска домчала их к воротам ранчо. В двухэтажном особняке, отстроенном из белого камня, царил переполох: носились по лестницам слуги, а худая женщина с изможденным лицом, представившаяся как миссис Броуди, мрачно пояснила:
– Патрон при смерти. Уже послали за священником.
– Что с ним случилось? – быстро спросил Костилье.
– Судя по всему, перитифлит, – важно произнес подошедший толстячок в черном костюме и смешном пенсне. – На все воля Божья, но… до утра он скорее всего не доживет.
– Я могу взглянуть на больного? – неожиданно для самой себя спросила Златка.
– Мисс имеет патент врача? – язвительно фыркнуло местное светило, снисходительно оглядев ее с ног до головы.
– Мисс имеет то, чего мистеру и не снилось! – ледяным тоном отрезала девушка, ответив столь же высокомерным взглядом.
Толстячок поперхнулся. Костилье, покосившись на любопытствующих слуг, с открытыми ртами наблюдавших за бесплатным спектаклем, наклонился к толстяку. Выслушав короткую фразу, светило испуганно закивало головой, как китайский болванчик, и засеменило короткими ножками в сторону резной деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.
Златка поспешила следом. В небольшой светлой комнате на просторной кровати лежал мужчина, слабо улыбнувшийся при виде вошедших гостей.
– Ив, дружище, как я рад тебя видеть!
Костилье нерешительно приблизился к постели и бережно пожал протянутую руку.
– Месье, у вас сильный жар!
– Так, господа! Предлагаю закончить с болтовней! – безапелляционно пресекла Златка обмен любезностями. Не обращая внимания на вялые попытки смущенного больного прикрыться, она решительно откинула одеяло и осторожно нажала пальцами на живот: – Здесь болит? А так?.. Попробуйте приподнять правую ногу. Больно?.. Все ясно. Док, вы были совершенно правы – это аппендицит.
Толстячок вновь изобразил из себя болванчика, испуганно дернулся, когда девушка бесцеремонно выхватила у него из рук кожаный саквояж с хирургическим инструментом, и сделал шаг назад. На всякий случай.
– Миссис Броуди, приготовьте чистые простыни, бинты и вскипятите воду. И пошевеливайтесь! Да, еще мне понадобится крепкое вино.
– Есть только ром, госпожа, – робко ответила ошеломленная происходящим экономка.
– Сгодится, – нетерпеливо кивнула Златка, следующий приказ адресовав доктору: – Инструменты необходимо прокипятить. Нитки обработать в роме. Вы будете мне ассистировать. Вам все ясно?
Толстячку было ясно только одно – если не перечить этой невесть откуда взявшейся фурии августейших кровей, то все у него в этой жизни будет хорошо.
В поднявшейся суматохе не участвовал лишь Костилье, с привычной отрешенностью взиравший на происходящее. Если властному напору прекрасной одалиски не мог противостоять посол французской миссии, то чего можно было ожидать от простых жителей американской глубинки? Спустя короткое время в комнату был внесен большой стол, и больного осторожно перенесли с кровати.
– Будет очень больно, – предупредила его Златка и протянула до краев наполненный ромом фужер. – Выпейте это, хотя бы немного поможет. Вы уверены, что выдержите?
Доминик сделал два больших глотка, пролив часть жидкости на грудь, грустно улыбнулся и тихо ответил:
– В молодости, мадемуазель, я был лейтенантом королевских мушкетеров.
– Может быть, вас все-таки привязать к столу?
– Не беспокойтесь, я справлюсь! – с трудом прохрипел больной, откидываясь на подушку. Его глаза закрылись, а по виску сползла прозрачная капля пота. Златка с сомнением покачала головой и взяла в руки скальпель. Оглянувшись на толстячка, она сердито прикрикнула:
– Ну что вы застыли, как истукан? Начинаем…
К утру температура спала, и девушка, просидевшая всю ночь у постели больного, отправилась в гостевую спальню, любезно выделенную ей экономкой. Сладко выспавшись среди горы пуховых одеял, она понежилась в кровати какое-то время, после чего спустилась в гостиную. К ее удивлению, за большим обеденным столом восседал в компании шевалье хозяин дома. Болезненно поморщившись, он сделал попытку подняться, но девушка опередила его, молча положив ему руку на плечо.
– Мадемуазель Златка! – торжественно произнес он. – Вас послало само провидение. Честно признаюсь, что я уже не рассчитывал задержаться на этом свете. Доктор Смит осматривал меня с утра и только что уехал ошеломленный.
Крепкий мужчина с гривой седых волос, зачесанных на высокий лоб, и тонким орлиным носом смотрел на нее с искренним восхищением. Златка засмущалась от пристального взгляда и сердито ответила:
– Вы слишком рано встали с постели! Швы могут разойтись.
– Ерунда! – весело подмигнул ей хозяин и тут же спохватился: – Мадемуазель, вы меня смущаете! Я не король Франции, в присутствии коего дамы стоят.
Златка опустилась на стул, услужливо отодвинутый Костилье, и кивком головы поблагодарила чернокожую служанку, поставившую перед ней чашечку кофе. Молодой француз между тем повернулся к хозяину и продолжил разговор:
– Вы неплохо устроились на новой родине, месье. Судя по обстановке, дела у вас идут блестяще.
– Увы, мой юный друг, это все в прошлом. Нынче остались только долги.
– А что случилось? – поинтересовался шевалье.
– Губернатор отменил часть налогов для моего конкурента, и мясные лавки отказываются брать мою продукцию – слишком дорого. Еще с полгода я протяну, а потом все имущество пойдет за долги с аукциона.
– А какие здесь налоги? – вмешалась Златка.
– Разные, – нехотя ответил Доминик. – На скот, на рабов, землю… Есть подоходный налог. Хорошо еще, что за воздух не берут, как в Голландии.
– Разве есть такой налог? – изумился Костилье.
– Если бы ты не прогуливал мои лекции, не задавал бы таких вопросов! – отрезал хозяин и с усмешкой пояснил, встретив заинтересованный взгляд девушки: – Этот налог берется за ветер – с мельниц.
– Здорово! – восхитилась Златка.
– Еще ввели гербовый сбор, – вспомнил де Брюэ. – Это чистой воды разбой. Мало того что мы оплачиваем услуги почты, так еще вынуждены платить незаконный сбор метрополии. Деловая переписка с партнерами стала обходиться очень дорого.
– Эта проблема решается очень просто! – беспечно махнула рукой девушка.
– То есть? – удивленно спросил Доминик.
– Что делают служащие почты, если вдруг обнаруживают у себя в отделении письмо из другого города без гербовой марки?
– Пересылают обратно отправителю, – недоуменно пояснил хозяин.
– Нужно всего лишь поменять местами адреса отправителя и получателя. Тогда корреспонденция попадет к адресату абсолютно бесплатно, – с легкой усмешкой пояснила Златка.
Схема впервые была применена известным американским мошенником в середине двадцатого столетия, но французы, естественно, об этом не знали. На секунду воцарившееся молчание взорвалось оглушительным хохотом. Доминик тут же схватился за бок и, едва сдерживая смех, восхищенно произнес:
– Мадемуазель! Вы не перестаете меня удивлять. Кто бы подумал, что в столь юной очаровательной головке могут родиться такие блестящие идеи!
Златка небрежно отмахнулась от восторженного комплимента и продолжила:
– Если пожелаете, могу помочь и с вашей основной проблемой.
– Слушаю вас, – серьезно отозвался хозяин.
– Если компания нерентабельна, списываются ли при этом налоги?
– Да, но только на сумму убытков.
– Значит, нужно переложить все издержки на чужие плечи.
– Каким образом это можно сделать? – изумился Доминик. – И кто на это согласится?
Златка сделала небольшой глоток остывшего кофе и внимательно посмотрела в настороженные глаза собеседника.
– Делается это очень просто. Вы разбиваете свою компанию на мелкие части и вводите в состав учредителей оптовиков и розничных торговцев. При этом все ваши убытки переходят к ним.
– Но для чего? И какая им выгода будет от этого?
– Слушайте далее, – терпеливо продолжила девушка. – Ваши партнеры снижают сумму своих налоговых выплат ровно на величину ваших издержек. Освободившийся капитал они передают вам в качестве платы за долю в совместном предприятии. Заметьте, что своих денег они при этом не вкладывают ни сантима.
– А дальше? – возбужденно спросил Доминик.
– Дальше все очень просто, – пожала плечами Златка. – Вы получаете необходимый капитал для покрытия долгов и развития предприятия. Ваши новые компаньоны откажутся от услуг конкурента, так как им выгоднее будет продавать собственную продукцию. Спустя какое-то время весь мясной бизнес в штате окажется в одних руках. Подсказать, в чьих… или сами догадаетесь?
Не обращая внимания на ехидную шпильку, Доминик де Брюэ подхватил со стола фужер с вином и опустошил его одним глотком. Опытный экономист моментально ухватил суть идеи, впервые примененной только через три столетия, и, встретившись со смеющимся взглядом девушки, торжественно произнес:
– Мадемуазель! Сказать, что я восхищен вашими талантами, значит не сказать ничего. Но других слов я просто не нахожу. Мой юный друг рассказывал мне о вас, но, честно признаюсь, до конца я ему не поверил. Теперь вижу, что был не прав. Скажите, вы и в самом деле дочь русской императрицы?
– Ведьма она! – тихонько буркнул себе под нос Костилье. – Я всегда это говорил.
Выдержав небольшую паузу, девушка внимательно оглядела примолкших мужчин и негромко спросила:
– Вы и вправду хотите знать, кто я?
Дождавшись молчаливых кивков, она продолжила:
– Скажите, господа, вы верите в переселение душ?
Просвещенная цивилизованная Европа еще помнила костры инквизиции, и французы, многозначительно переглянувшись, вновь синхронно кивнули в ответ. Девушка с таинственным видом оглянулась по сторонам и наклонилась к собеседникам, поманив их пальцем. Когда головы мужчин приблизились, она веселым шепотом произнесла:
– Я – Жанна д’Арк!..
Глава 7
– Это уже все или еще нет? – Рыжий верзила, одетый в темно-синий мундир служащего королевской почты, демонстративно бросил взгляд на старинные солнечные часы за окном и громко, с хрустом выворачивая челюсть, зевнул. – Так мы до вечера не управимся.
Гора крепко сколоченных ящиков и увесистых тюков из плотной парусины росла на глазах в дальнем углу конторки, а взмыленные казаки торопливо заносили через узкий дверной проем новые партии нескончаемого груза, принимаемого подручными верзилы – старшего приказчика центрального почтового отделения Варшавы.
– Если пан торопится, то мы можем найти и другого перевозчика, – недовольно отреагировал Забельский и тут же, повернувшись на грохот, грозно прикрикнул: – Плетей давно не пробовали, дзябол вам в харю! Пошевеливайтесь, бездельники, я не собираюсь здесь ночевать!
Данила молча переглянулся с Лисицей и с виноватой улыбкой ответил, бережно поднимая с пола упавшую посылку:
– Прости, хозяин, ради бога. Вдругоряд буду осторожней.
Пан Ляшко брезгливо сморщился и снисходительно кивнул, попутно смахнув несуществующую пылинку с богато расшитого камзола. Всем своим видом – важным, чванливым и по-хозяйски неторопливым – пан изображал из себя солидного купца. Повернувшись к приемщику, он со скорбным вздохом пожаловался:
– Пользуются холопы моей добротой, скоро совсем на шею сядут.
– Пороть их надо! – охотно поддержал его рыжий. – Мой батька розги в соленой воде выдерживает и бьет бездельников нещадно. Иначе нельзя.
– Может быть, сразу же начнем взвешивать? – предложил пан Ляшко, резко сменив тему беседы.
Приказчик оценивающим взглядом окинул растущую гору и мотнул головой:
– Запутаемся, ясновельможный пан. Ящики нужно складировать отдельно, пойдут как тяжелый груз. Небольшие мешки можно будет отправлять обычной почтой, на легких экипажах. Еще потребуется рассортировать по направлениям. – Он кивнул головой на список, лежащий на столе, и уважительно добавил: – Эвон их сколько! Почти по всей Польше развозить придется.
Пан Ляшко важно надул щеки:
– Почти на пятнадцать тысяч талеров.
– Езус Мария! – восхищенно цокнул языком рыжий и тут же деловито осведомился: – Пан будет объявлять ценность?
– То так, проше пана, – подтвердил Забельский и рассудительно добавил: – На дорогах нынче неспокойно, если груз пропадет, кто-то же должен за него отвечать?
Почтовый служащий присел за небольшой столик, заваленный бумагами, порылся в них и извлек на свет солидный документ с сургучными печатями. Медленно шевеля губами, он отчеркнул мизинцем какую-то строчку и вопросительно посмотрел на клиента:
– Страховка обойдется без малого в семьсот талеров. Не считая платы за перевозку.
Пан Ляшко изумленно приподнял левую бровь и хотел что-то сказать, но, оборвав себя на полуслове, надолго задумался. Наконец, привычно дергая себя за ус, он нерешительно произнес:
– Мне нужно подумать. И… пойду посмотрю, куда опять пропали мои холопы.
– Конечно, конечно, – засуетился рыжий приказчик. – Я понимаю, сумма очень велика. Но… если пан надумает отправлять свой груз через почту дома делла Торе, то это обойдется ему еще дороже.
– Почему? – заинтересованно спросил пан Ляшко.
– У них нет своей страховки, и ее придется оплачивать отдельно – в варшавском отделении Ллойда. Мы королевская почта, а не какая-то там…
Рыжий покрутил рукой в воздухе, но, не найдя подходящего определения для конкурентов, просто сплюнул на пол, вложив в это действо максимум презрения. Забельский круто развернулся и, топая сапогами, вышел на улицу, где в тени раскидистой акации под мелодичное журчание ампирного фонтанчика отдыхали, развалившись на пустой подводе, запорожцы. Рядом дожидались своей очереди еще две повозки, под завязку набитые ящиками и тюками. При виде своего «хозяина» мнимые холопы даже не сделали попытки приподняться. Шляхтич недовольно нахмурился и настороженно оглянулся по сторонам. Поймав вопросительный взгляд Данилы, он негромко и торопливо зачастил:
– Приказчик брешет, что можно страховать груз прямо на почте. Раньше такого не было. Что будем делать, брат?
Данила легко спрыгнул на землю и так же шепотом ответил:
– То славно, пан Ляшко! Соглашайся.
– Грошей мало, может не хватить и на перевозку, и на страховку.
– Предложи им оплату страховки по частям: половину внесем сразу, оставшуюся сумму – при получении груза.
Пан Ляшко согласно кивнул. Услышав за спиной скрип открываемой двери, он немедленно заорал:
– Опять развалились, бездельники? А ну живо принимайтесь за работу!
Подошедшему рыжему приказчику шляхтич смущенно пояснил:
– Понимаете, пан, у меня возникли небольшие затруднения, и всю сумму сразу я оплатить не смогу. Нельзя ли некоторую часть внести позже, когда я буду получать отправленный товар?
– В этом случае в расписке появится соответствующая запись, – предупредил его служащий. – Пока вы не оплатите недостающую часть, груз получить не сможете. Но я могу помочь вам…
Он выдержал паузу и многозначительно посмотрел на Забельского. Пан Ляшко моментально понял неприкрытый намек, но, как и положено прижимистому торговцу, огорченно крякнул, выуживая из кармана серебряную монету. Воровато покрутив головой, рыжий наклонился к уху «купца» и горячо зашептал:
– Наши расписки приравниваются к ценным бумагам, и любой банк охотно выдаст вам ссуду под их залог. Вы без труда сможете получить необходимую сумму. Могу порекомендовать местное отделение голландского банкирского дома «Гопе и Ко». У нас с ним давние отношения. Но имейте в виду… – Он вновь примолк, с искренним сожалением разведя руками, и продолжил уже без прежнего напора: – Пока вы не выкупите расписки, груз будет лежать на наших складах и у вас будут дополнительные расходы за хранение.
Пан Ляшко крякнул вторично, но на этот раз с нескрываемой радостью: посещение банка было следующим этапом в тщательно разработанной комбинации, и рекомендация почтовика была не излишней. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила его присвистнуть от восторга. Тщательные наставления, полученные от Данилы, этого не предполагали, но ясновельможный пан решил проявить инициативу. Ожесточенно потянув себя за ус и закончив через некоторое время с привычным ритуалом, способствующим мыслительному процессу, он осторожно спросил у почтового служащего:
– Скажите, пан…
– Яцек, – услужливо подсказал рыжий.
– Пан Яцек, – благодарно кивнув головой, продолжил Забельский. – Дело в том, что я все равно собирался брать ссуду под залог, но, чтобы не заниматься лишней писаниной, предлагаю выдать одну расписку на весь товар. Через месяц я погашу ссуду, и мы с вами переоформим расписку, разбив ее на части.
– Здравая мысль, – уважительно протянул Яцек, но продолжил уже с хитринкой во взгляде: – А как пан собирается…
– Вы пойдете в банк вместе со мной, – торопливо перебил его пан Ляшко. – Как только мне выдадут ссуду, я тут же рассчитаюсь с вами за страховку и…
Он многозначительно умолк, но продолжение не потребовалось – намек был понят с полуслова. Получив на руки гербовую расписку с сургучными печатями королевской почты, солидный «купец» в сопровождении старшего приказчика направился в банкирский дом, занимавший каменный двухэтажный особняк в самом центре Краковского предместья. Тщедушный клерк, услышав названную сумму, расплылся в угодливой улыбке и со всевозможным почтением проводил гостей в кабинет управляющего. Не в пример своему подчиненному, желчного вида, с темными кругами под глазами и с одышкой при разговоре, банкир встретил их неприветливо. Хмуро покрутив в руках почтовую расписку, он небрежно швырнул ее на стол и коротко бросил:
– Пятнадцать процентов!
– Это грабеж! – ахнул Яцек, поймав вопрошающий взгляд пана Ляшко. – Никогда не было больше десяти.
– Кофейня Ллойда оплачивает страховку за порчу и утерю груза в считаные дни, а королевская почта тянет месяцами, – скупо пояснил управляющий. – Я не намерен больше терпеть убытки, и ссуда под залог ваших расписок теперь будет обходиться дороже. И еще. Надеюсь, вам известно, что выданная сумма не может превышать половины стоимости товара?
Придержав за рукав старшего приказчика, с возмущением открывшего рот, пан Ляшко торопливо вмешался в спор:
– Я согласен, пан управляющий. Но хотелось бы получить червонными злотыми, а не талерами.
Понимающе кивнув – вес семи с половиной тысяч талеров равнялся пятистам фунтам, а золото при равной стоимости было в пятнадцать раз легче, – банкир спросил:
– Австрийские дукаты вас устроят?
– Вполне, – не стал ломаться Забельский.
– Ценный товар? – осведомился управляющий, не выказав, впрочем, особого интереса.
– Кашмирские и персидские ткани, – начал перечислять пан Ляшко, – турецкие шали, восточные пряности, сибирский анис…
– Хорошо, – протянул банкир, думая о чем-то своем. Болезненно поморщившись, он, спустя мгновение, коротко бросил клерку: – Оформляйте документы.
Через два часа, рассчитавшись с почтовым приказчиком, пан Ляшко присоединился к своим товарищам, коротавшим время за кружкой пива в ближайшей корчме. Неприметный потертый саквояж, весящий без малого пуд, в последний момент предательски выскользнул из широкой ладони ясновельможного пана и с глухим звоном опустился на дубовую лавку.
– Ума лишился? – яростно зашипев, набросился на него Лисица. – Гуляешь, как поп по майдану… с такими грошами!
– Так то не страшно, – небрежно отмахнулся шляхтич. – Вот если бы ссуду медью выдали…
Запорожцы дружно расхохотались. Еще свежа была в памяти история, как глуховский купец рассчитался с евреем-ростовщиком, заломившим несусветный процент, медными деньгами. Занятая им тысяча серебряных рублей при возврате с трудом уместилась на тяжелую подводу.
– Что дальше, брат? – спросил пан Ляшко у Данилы.
– Валим! – последовал лаконичный ответ.
– Платья бы заменить, – вмешался Лисица. – В наших портках далеко не ускачем.
Замечание было резонным. Вид богато разодетого купца с двумя безоружными холопами даже в этой корчме привлекал внимание подозрительных личностей, бросающих косые заинтересованные взгляды. На неспокойных трактах появление грабителей было гарантировано.
– Переоденетесь в венгерские кафтаны, – предложил пан Ляшко. – Я сойду за вельможу, а вы будете гайдуками – моей охраной.
– Добре! – согласился Данила. – Будем ждать тебя здесь, пока не раздобудешь все необходимое.
– Да где же, проше пана, я добуду платья? – изумился шляхтич. – Кони и оружие – то ладно, в укромном месте нас дожидаются. Но одежда?.. Лавки-то купцы закрыли.
– Ты, брат пан, не рассуждай, а выполняй! – неожиданно для самого себя отрезал Данила и, добавив металла в голос, приказал: – Кру-угом! Шаго-ом марш!
Бывший интендант панцирной конницы Войска Польского поперхнулся пивом и пулей выскочил из-за стола, машинально вытянувшись в строевой стойке. Наткнувшись взглядом на смеющиеся глаза товарищей, он привычно помянул дзябола, его родственников и, круто развернувшись, вышел из корчмы. Проводив его беспокойным взглядом, Лисица любовно прижал к себе тяжелый саквояж и спросил:
– А для чого ты в каждый пакунок поклал коровяк?
– Не люблю я их, – отвлеченно пояснил Данила.
– Кого?
– Страховые компании… банки.
Лисица мрачно усмехнулся: вспомнилась фраза товарища, что дерьмо – тоже деньги. Целую неделю, предшествующую сегодняшнему дню, они сколачивали деревянные ящики, забивая их старым тряпьем, и паковали в непромокаемую плотную парусину прошлогоднее сено. В каждую из посылок Данила засовывал несколько высохших коровьих лепешек. Тяжкий труд в пыльном заброшенном сарае на окраине Варшавы привел к логичному результату: страховщиков и банкиров Лисица теперь тоже ненавидел. Немного грел душу саквояж, уютно прижатый к боку казака.
Гора крепко сколоченных ящиков и увесистых тюков из плотной парусины росла на глазах в дальнем углу конторки, а взмыленные казаки торопливо заносили через узкий дверной проем новые партии нескончаемого груза, принимаемого подручными верзилы – старшего приказчика центрального почтового отделения Варшавы.
– Если пан торопится, то мы можем найти и другого перевозчика, – недовольно отреагировал Забельский и тут же, повернувшись на грохот, грозно прикрикнул: – Плетей давно не пробовали, дзябол вам в харю! Пошевеливайтесь, бездельники, я не собираюсь здесь ночевать!
Данила молча переглянулся с Лисицей и с виноватой улыбкой ответил, бережно поднимая с пола упавшую посылку:
– Прости, хозяин, ради бога. Вдругоряд буду осторожней.
Пан Ляшко брезгливо сморщился и снисходительно кивнул, попутно смахнув несуществующую пылинку с богато расшитого камзола. Всем своим видом – важным, чванливым и по-хозяйски неторопливым – пан изображал из себя солидного купца. Повернувшись к приемщику, он со скорбным вздохом пожаловался:
– Пользуются холопы моей добротой, скоро совсем на шею сядут.
– Пороть их надо! – охотно поддержал его рыжий. – Мой батька розги в соленой воде выдерживает и бьет бездельников нещадно. Иначе нельзя.
– Может быть, сразу же начнем взвешивать? – предложил пан Ляшко, резко сменив тему беседы.
Приказчик оценивающим взглядом окинул растущую гору и мотнул головой:
– Запутаемся, ясновельможный пан. Ящики нужно складировать отдельно, пойдут как тяжелый груз. Небольшие мешки можно будет отправлять обычной почтой, на легких экипажах. Еще потребуется рассортировать по направлениям. – Он кивнул головой на список, лежащий на столе, и уважительно добавил: – Эвон их сколько! Почти по всей Польше развозить придется.
Пан Ляшко важно надул щеки:
– Почти на пятнадцать тысяч талеров.
– Езус Мария! – восхищенно цокнул языком рыжий и тут же деловито осведомился: – Пан будет объявлять ценность?
– То так, проше пана, – подтвердил Забельский и рассудительно добавил: – На дорогах нынче неспокойно, если груз пропадет, кто-то же должен за него отвечать?
Почтовый служащий присел за небольшой столик, заваленный бумагами, порылся в них и извлек на свет солидный документ с сургучными печатями. Медленно шевеля губами, он отчеркнул мизинцем какую-то строчку и вопросительно посмотрел на клиента:
– Страховка обойдется без малого в семьсот талеров. Не считая платы за перевозку.
Пан Ляшко изумленно приподнял левую бровь и хотел что-то сказать, но, оборвав себя на полуслове, надолго задумался. Наконец, привычно дергая себя за ус, он нерешительно произнес:
– Мне нужно подумать. И… пойду посмотрю, куда опять пропали мои холопы.
– Конечно, конечно, – засуетился рыжий приказчик. – Я понимаю, сумма очень велика. Но… если пан надумает отправлять свой груз через почту дома делла Торе, то это обойдется ему еще дороже.
– Почему? – заинтересованно спросил пан Ляшко.
– У них нет своей страховки, и ее придется оплачивать отдельно – в варшавском отделении Ллойда. Мы королевская почта, а не какая-то там…
Рыжий покрутил рукой в воздухе, но, не найдя подходящего определения для конкурентов, просто сплюнул на пол, вложив в это действо максимум презрения. Забельский круто развернулся и, топая сапогами, вышел на улицу, где в тени раскидистой акации под мелодичное журчание ампирного фонтанчика отдыхали, развалившись на пустой подводе, запорожцы. Рядом дожидались своей очереди еще две повозки, под завязку набитые ящиками и тюками. При виде своего «хозяина» мнимые холопы даже не сделали попытки приподняться. Шляхтич недовольно нахмурился и настороженно оглянулся по сторонам. Поймав вопросительный взгляд Данилы, он негромко и торопливо зачастил:
– Приказчик брешет, что можно страховать груз прямо на почте. Раньше такого не было. Что будем делать, брат?
Данила легко спрыгнул на землю и так же шепотом ответил:
– То славно, пан Ляшко! Соглашайся.
– Грошей мало, может не хватить и на перевозку, и на страховку.
– Предложи им оплату страховки по частям: половину внесем сразу, оставшуюся сумму – при получении груза.
Пан Ляшко согласно кивнул. Услышав за спиной скрип открываемой двери, он немедленно заорал:
– Опять развалились, бездельники? А ну живо принимайтесь за работу!
Подошедшему рыжему приказчику шляхтич смущенно пояснил:
– Понимаете, пан, у меня возникли небольшие затруднения, и всю сумму сразу я оплатить не смогу. Нельзя ли некоторую часть внести позже, когда я буду получать отправленный товар?
– В этом случае в расписке появится соответствующая запись, – предупредил его служащий. – Пока вы не оплатите недостающую часть, груз получить не сможете. Но я могу помочь вам…
Он выдержал паузу и многозначительно посмотрел на Забельского. Пан Ляшко моментально понял неприкрытый намек, но, как и положено прижимистому торговцу, огорченно крякнул, выуживая из кармана серебряную монету. Воровато покрутив головой, рыжий наклонился к уху «купца» и горячо зашептал:
– Наши расписки приравниваются к ценным бумагам, и любой банк охотно выдаст вам ссуду под их залог. Вы без труда сможете получить необходимую сумму. Могу порекомендовать местное отделение голландского банкирского дома «Гопе и Ко». У нас с ним давние отношения. Но имейте в виду… – Он вновь примолк, с искренним сожалением разведя руками, и продолжил уже без прежнего напора: – Пока вы не выкупите расписки, груз будет лежать на наших складах и у вас будут дополнительные расходы за хранение.
Пан Ляшко крякнул вторично, но на этот раз с нескрываемой радостью: посещение банка было следующим этапом в тщательно разработанной комбинации, и рекомендация почтовика была не излишней. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила его присвистнуть от восторга. Тщательные наставления, полученные от Данилы, этого не предполагали, но ясновельможный пан решил проявить инициативу. Ожесточенно потянув себя за ус и закончив через некоторое время с привычным ритуалом, способствующим мыслительному процессу, он осторожно спросил у почтового служащего:
– Скажите, пан…
– Яцек, – услужливо подсказал рыжий.
– Пан Яцек, – благодарно кивнув головой, продолжил Забельский. – Дело в том, что я все равно собирался брать ссуду под залог, но, чтобы не заниматься лишней писаниной, предлагаю выдать одну расписку на весь товар. Через месяц я погашу ссуду, и мы с вами переоформим расписку, разбив ее на части.
– Здравая мысль, – уважительно протянул Яцек, но продолжил уже с хитринкой во взгляде: – А как пан собирается…
– Вы пойдете в банк вместе со мной, – торопливо перебил его пан Ляшко. – Как только мне выдадут ссуду, я тут же рассчитаюсь с вами за страховку и…
Он многозначительно умолк, но продолжение не потребовалось – намек был понят с полуслова. Получив на руки гербовую расписку с сургучными печатями королевской почты, солидный «купец» в сопровождении старшего приказчика направился в банкирский дом, занимавший каменный двухэтажный особняк в самом центре Краковского предместья. Тщедушный клерк, услышав названную сумму, расплылся в угодливой улыбке и со всевозможным почтением проводил гостей в кабинет управляющего. Не в пример своему подчиненному, желчного вида, с темными кругами под глазами и с одышкой при разговоре, банкир встретил их неприветливо. Хмуро покрутив в руках почтовую расписку, он небрежно швырнул ее на стол и коротко бросил:
– Пятнадцать процентов!
– Это грабеж! – ахнул Яцек, поймав вопрошающий взгляд пана Ляшко. – Никогда не было больше десяти.
– Кофейня Ллойда оплачивает страховку за порчу и утерю груза в считаные дни, а королевская почта тянет месяцами, – скупо пояснил управляющий. – Я не намерен больше терпеть убытки, и ссуда под залог ваших расписок теперь будет обходиться дороже. И еще. Надеюсь, вам известно, что выданная сумма не может превышать половины стоимости товара?
Придержав за рукав старшего приказчика, с возмущением открывшего рот, пан Ляшко торопливо вмешался в спор:
– Я согласен, пан управляющий. Но хотелось бы получить червонными злотыми, а не талерами.
Понимающе кивнув – вес семи с половиной тысяч талеров равнялся пятистам фунтам, а золото при равной стоимости было в пятнадцать раз легче, – банкир спросил:
– Австрийские дукаты вас устроят?
– Вполне, – не стал ломаться Забельский.
– Ценный товар? – осведомился управляющий, не выказав, впрочем, особого интереса.
– Кашмирские и персидские ткани, – начал перечислять пан Ляшко, – турецкие шали, восточные пряности, сибирский анис…
– Хорошо, – протянул банкир, думая о чем-то своем. Болезненно поморщившись, он, спустя мгновение, коротко бросил клерку: – Оформляйте документы.
Через два часа, рассчитавшись с почтовым приказчиком, пан Ляшко присоединился к своим товарищам, коротавшим время за кружкой пива в ближайшей корчме. Неприметный потертый саквояж, весящий без малого пуд, в последний момент предательски выскользнул из широкой ладони ясновельможного пана и с глухим звоном опустился на дубовую лавку.
– Ума лишился? – яростно зашипев, набросился на него Лисица. – Гуляешь, как поп по майдану… с такими грошами!
– Так то не страшно, – небрежно отмахнулся шляхтич. – Вот если бы ссуду медью выдали…
Запорожцы дружно расхохотались. Еще свежа была в памяти история, как глуховский купец рассчитался с евреем-ростовщиком, заломившим несусветный процент, медными деньгами. Занятая им тысяча серебряных рублей при возврате с трудом уместилась на тяжелую подводу.
– Что дальше, брат? – спросил пан Ляшко у Данилы.
– Валим! – последовал лаконичный ответ.
– Платья бы заменить, – вмешался Лисица. – В наших портках далеко не ускачем.
Замечание было резонным. Вид богато разодетого купца с двумя безоружными холопами даже в этой корчме привлекал внимание подозрительных личностей, бросающих косые заинтересованные взгляды. На неспокойных трактах появление грабителей было гарантировано.
– Переоденетесь в венгерские кафтаны, – предложил пан Ляшко. – Я сойду за вельможу, а вы будете гайдуками – моей охраной.
– Добре! – согласился Данила. – Будем ждать тебя здесь, пока не раздобудешь все необходимое.
– Да где же, проше пана, я добуду платья? – изумился шляхтич. – Кони и оружие – то ладно, в укромном месте нас дожидаются. Но одежда?.. Лавки-то купцы закрыли.
– Ты, брат пан, не рассуждай, а выполняй! – неожиданно для самого себя отрезал Данила и, добавив металла в голос, приказал: – Кру-угом! Шаго-ом марш!
Бывший интендант панцирной конницы Войска Польского поперхнулся пивом и пулей выскочил из-за стола, машинально вытянувшись в строевой стойке. Наткнувшись взглядом на смеющиеся глаза товарищей, он привычно помянул дзябола, его родственников и, круто развернувшись, вышел из корчмы. Проводив его беспокойным взглядом, Лисица любовно прижал к себе тяжелый саквояж и спросил:
– А для чого ты в каждый пакунок поклал коровяк?
– Не люблю я их, – отвлеченно пояснил Данила.
– Кого?
– Страховые компании… банки.
Лисица мрачно усмехнулся: вспомнилась фраза товарища, что дерьмо – тоже деньги. Целую неделю, предшествующую сегодняшнему дню, они сколачивали деревянные ящики, забивая их старым тряпьем, и паковали в непромокаемую плотную парусину прошлогоднее сено. В каждую из посылок Данила засовывал несколько высохших коровьих лепешек. Тяжкий труд в пыльном заброшенном сарае на окраине Варшавы привел к логичному результату: страховщиков и банкиров Лисица теперь тоже ненавидел. Немного грел душу саквояж, уютно прижатый к боку казака.