Страница:
----------------------------------------------------------------------------
Александр Вампилов, "Избранное". М., Согласие, 1999
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
[29 мая 1965 г.]
Уважаемая Елена Леонидовна!
Ваш "приемный сын", черемховский подкидыш подает голос из города
Иркутска. Пишу на удачу, не знаю, в Москве ли Вы? Заканчиваю свой, надеюсь,
последний вариант, хочу узнать, прислать ли его Вам (если прислать, то
куда?), как мои дела в Вашем театре? Все еще, за пять тысяч километров,
чувствую себя под Вашим крылом, и это мне помогает. Да, да. Вторую картину я
привел в порядок, хочу, чтобы Вы были мной довольны. Вы увидите, под Вашим
крылом вырастает драмодел - честь по чести.
Если у Вас выберется минутка, напишите мне пару строк. В Москву, если
не понадобится, летом я не приеду. Приеду осенью к началу сезона. У нас
облепиховое лето, жара и тишина. Закончу работу, уеду на некоторое время на
Байкал прожигать остатки молодости.
За сим желаю Вам здоровья. Ваш Вампилов.
[4 октября 1965 г.]
Уважаемая Елена Леонидовна!
Звонил в театр несколько раз, решил-таки написать. Не забыли ли Вы
меня? Надеюсь, сейчас Вы в Москве, лето, наверно, провели хорошо, по крайней
мере, я, вспоминая Вас, мысленно желаю Вам всего самого хорошего.
Хорошее было лето, но, к сожалению, оно прошло - теперь все сначала.
Мои дела таковы. С первой пьесой в министерстве вроде бы все нормально.
Закончил вторую, и с этими двумя был на совещании писателей в Чите, где меня
рекомендовали в Союз и примут, наверное, только вот беда - нужна
рекомендация драматурга, а в Иркутске таковых нет. На совещании был Николай
Николаевич Кладо, он весьма за меня, но он член приемной комиссии, а потому
рекомендации дать не может. В Москве мою пьесу (одну) читали (из тузов)
Арбузов и Розов. Арбузов дядя очень важный, а вот Розов говорят, человек
доброжелательный, склонный к благодеяниям. Симуков говорил, что пьеса моя
ему понравилась и он вроде бы согласен там в министерстве ее рекомендовать.
Я дерзнул бы попросить у Розова рекомендацию в Союз писателей, но вот беда -
с Розовым я не познакомился.
Елена Леонидовна! Как хорошо Вы его знаете и не могли бы Вы поговорить
с ним о рекомендации? Елена Леонидовна! Разумеется, это все только в том
случае, если это прилично и возможно. А если и неприлично, и невозможно, то
простите великодушно Вашего "дальнего родственника" за скверные манеры.
Трудно быть комильфо. У нас тут медведи, одни только белые медведи. И
главное, Елена Леонидовна, как в Вашем театре с моей пьесой? Нужна ли? Летом
я переписывал ее для Симукова и для себя. Прислать Вам ее или не надо,
напишите, пожалуйста, пару строк.
Я начал третью трагикомедию. Мне кажется, что она будет не только моей
лучшей, мне кажется, она будет хорошей пьесой. Работаю, потому что только
работа в какой-то мере оправдывает мои домогательства. Мечтаю о времени,
когда в письме к Вам у меня не будет ни одной просьбы, а пока желаю Вам
здоровья и бодрости, которой, кстати, у Вас столько, сколько у всех Ваших
авторов, вместе взятых.
Ну и вот. С уважением. Ваш А.Вампилов.
[Конец 1965 - начало 1966г.]
Здравствуй, Оля! Сразу привет всем: Марии Алексеевне, Михаилу
Борисовичу и еще не знакомой мне Тане.
Дела мои таковы: сижу в Ялте, пишу помаленьку пьесу под названием
"Кладбище слонов". В Ялте тепло, по-нашему то ли конец мая, то ли начало
сентября. Трава во всяком случае зеленая. В море, правда, уже не купаются.
Деньги по дороге в Ялту я не получил, не получу и тотчас же по возвращении.
Перед отправкой в цензуру надо будет еще кое-что сделать, причем сделать это
я могу только по возвращении в Москву. А потом еще перепечатать, а там они
неделю-две читают, таким образом, деньги из Иркутского издательства придут
тебе раньше.
Только что был у зубного врача, зуб мой тр-р-репанировали. Обещают
залечить.
Ну вот. Как твои дела? Как здоровье? Что экзамены? Напиши мне срочно.
Звонила ли в военкомат? Если нет - позвони, как вернешься. Адрес: Ялта,
Дом творчества имени Чехова или Ялта, главпочтамт, до востребования. Жду
писем. Целую.
Александр.
[28 мая 1966 г.] [Телеграмма]
Рад слава богу поздравляю бабушек прабабушек дедушек теть дядь целую
Ольгу и дочь жду известий.=Александр
[2 марта 1967 г.]
Добрый день!
Писем от тебя нет, в чем дело? Я побывал в Таганроге, принимали меня
там нормально, пьеса прошла уже двадцать раз и с успехом, словом, все
ничего. Я купил машинку, "Эрику", немецкую (170 р.), учусь теперь, как
видишь, печатать. Дошла моя очередь в магазине, так что покупать надо было
срочно. Деньги на твою поездку получу, повторяю, 13-14 марта. Если в это
время тебя почему-либо не отпустят, приедешь в начале апреля, это тоже
неплохое время.
Почему ты не пишешь, это-таки свинство, ведь времени у тебя, как-никак,
поболе моего. В чем же черт побери, дело, что это за небрежность такая, и с
чего это ради? Я нервный, больной, занятой человек имей в виду - я тебя
накажу, выпорю, уволю.
Как Ленка, здорова ли, что она поделывает? Нет ли новых фотографий?
Стульчиков еще нет, куплю, как появятся.
Денег сию минуту у меня нет, пришлю их в середине месяца - для дома и
для твоей дороги, если соберешься в это время. Пальто тебе я смогу
посмотреть не раньше, да и смогу ли я его найти и выбрать то, какое нужно?
Ну ладно, печатать для меня пока большая морока, закругляюсь. Ты должна
печатать научиться классно - сама понимаешь.
Всем большой привет, напиши мне немедленно. Целуй Ленку, обнимаю тебя.
Александр.
[Конец 1967 г.]
Здравствуй, Оля!
Я не писал, так как хотелось мне сообщить вам что-нибудь определенное о
своих делах. Но определенности пока нет и денег нет. Скорее всего, деньги
получу лишь в двадцатых числах.
Пьеса во многих местах уже прочитана, есть режиссеры и театры, которые
хотят ее поставить. Но все идет медленно, нужно разрешение и проч. Спасибо
за письмо из Ленинграда, надо туда ехать и с "Охотой" и с этим делом.
Театр Станиславского требует вторую одноактную, боюсь, что написать мне
ее придется здесь полностью, уже работаю. Вероятно (все зависит от денег),
уеду в Переделкино недели на две.
За "Предместье" тоже собираются заплатить, но нужно письмо из театра -
тоже надо куда-то ехать (Калуга или Вологда) хотя бы на один день.
Оля, если я задержусь, то это очень нормально, сама понимаешь, все это
моя работа и наши с тобой средства на существование. Так что не хнычь,
нечего было выходить замуж за драматурга.
Соскучился по тебе, по нашим, очень скучаю по Ленке. Пришли мне
последние фотографии - Елена Леонидовна (крестная) просит, да и мне нужны.
Пиши мне, как Ленка, как ты, как мама, Миша и братчане.
Получу деньги, вызову тебя на переговоры. Прописалась ли ты? Не забудь
там Ленкино свидетельство и ордер.
Обнимаю тебя и целую. Александр.
[Январь-февраль 1968 г.]
Ольга! Мама! Миша и бабушка! Я не пишу часто, жду окончания дел, но они
все тянутся и тянутся.
Один договор я заключил (на работу, которую я должен здесь закончить
скоро). С другой пьесой сложности - тоже надо ждать окончательных решений. В
Ялту я не еду. Таким образом, в Иркутске я надеюсь быть в конце февраля -
начале марта.
Деньги я получил небольшие (25% от договора), в ВУАПе денег теперь
почти не стало, хотя еще будут, но весной (в Ленинграде в апреле начнут
играть "Прощание в июне"). В мае-июне получу тысячу от того же договора. Но
мне очень важно продать "Охоту", и нельзя уезжать отсюда, не испытав всех
возможностей. Желающих поставить эту пьесу много - сложности совсем в
другом. Вот каковы мои дела.
Живу в общежитии, на время мне дали отдельную комнату, срочно работаю.
Ваши заказы я помню и выполню, когда получу Деньги.
Мама, как ты сейчас себя чувствуешь? Я узнал здесь, что от гипертонии и
сердца очень помогает черноплодная рябина, знаешь ты об этом? Напиши в
Свердловск тете Ксене, я тут попробую ее достать.
Домой я полечу, видимо, через Братск, заберу Ленку. Недавно я
разговаривал с ней по телефону.
Ольга, я просил прислать тебя фотографии Ленки, где они? Пришли
немедленно. Напиши мне письмо, занимайся, сдай наконец задолженности
(обязательно до моего приезда), помогай маме.
Мне предлагают заключить договор на новую пьесу, заплатить (но деньги
снова небольшие - опять же 25%). Возможно, я это сделаю, и тогда на днях
пришлю рублей 200. Но эти деньги будут за квартиру и на житье. Покупать до
моего приезда ничего не надо.
Ольга, если уж выходит 2-й номер альманаха с пьесой (если ее там не
выбросили), пойди к Мариной, попроси у нее доверенность. Половину этих денег
надо отдать Пакулову, а половину из третьего номера (там его повесть) он
отдаст потом мне. Так мы договорились. Впрочем, наверное, сейчас еще рано и
наверняка я приеду и сделаю все это сам.
Ну ладно, я прощаюсь, жду писем.
Целую вас.
Александр.
[Апрель-май 1968 г.]
Здравствуй, Ольга!
Получил твое письмо и телеграмму. Завтра десять дней, как я в Москве,
дела хоть и медленно, но подвигаются. У станиславцев был худсовет, пьеса
принята, сейчас она в управлении, потом должна пойти в цензуру. После этого
получу 50% (1000 р.), если все будет благополучно.
Пока денег прислать не могу, получил в ВУАПе 170р., из них 100 сразу
отправил Мариной. За командировку мне дали мало (46 р. билет + 26 р.
суточных) - обратную дорогу деньгами не дают - только билетом. За
"Предместье" не платят, надо ждать за "Анекдоты" и, может, ВУАП подкинет
(там добавилось еще 2 новых города). Вот финансовый мой отчет.
Живу пока в общаге с Генкой Машкиным вдвоем в одной комнате, ношусь с
утра до 5 по делам, сразу же простудился (здесь мокро - 3 градуса), болен,
здесь многие болеют и, говорят, цейлонским гриппом.
Буду ли я здесь дописывать пьесу - неизвестно пока, но ждать результата
у станиславцев буду. В декабре это станет ясно - насчет разрешения или
неразрешения. Скорей всего в декабре я приеду.
Как там вы? Что Ленка? Беспокоюсь за тебя. Здорова ли мама? Как
бабушка? Ленку обязательно водите гулять, скажи ей, что кукла ей будет и
толстая красивая книжка.
Ольга, все будет нормально, будь молодцом, не хандри, в университете по
возможности не пропускай.
Денег, если совсем туго - попросите у Миши, получу - вернем.
Пиши мне про Ленку, про себя, пусть мама мне напишет. Пишу ужасной
ручкой (шариковая, зря я ее купил).
Оля, пришли мне 2 номера "Ангары" э2. Ты обещала.
Ну ладно. Целую вас всех. Жду писем. Обнимаю. Александр.
[Конец февраля 1969г.]
Дорогая Елена Леонидовна!
Ко многому я привык, но такого оборота все-таки не ожидал. Претензии,
которые они предъявляют "Старшему сыну", надуманы специально, и, как видно,
речь идет о заведомом и теперь уже планомерном отношении ко всем моим пьесам
в целом. Судите сами.
"Герой начинает свою жизнь в пьесе с непорядочного поступка, спекулируя
на лучших человеческих чувствах". Содержание этой претензии, помимо
чистосердечного непонимания того, что в жизни порядочно и что непорядочно,
суть демагогия и нахальное невнимание к тексту. Ведь Бусыгин, подозревая (а
почему бы и нет - подозрение мотивировано "исчезновением" его собственного
отца), что Сарафанов направился к женщине (от семьи, заметьте), решил
подшутить над ним, а заодно хоть немного согреться. При сем Бусыгин вовсе не
планирует встречу с Сарафановым - ему явно достаточно того, что Васенька
после его ухода огорошит "неверного" папашу известием о визите его
"внебрачного сына". Значит, в поступке Бусыгина есть даже большая мера
морализаторства, желание проучить, а может, даже толкнуть престарелого
"ловеласа" по пути добродетели. А если и есть в этом поступке доля
недоброжелательства, то в том-то и дело, что Бусыгин впоследствии в нем
раскаивается.
Далее. "Бусыгин мало человечески интересен". Это замечание еще раз
утверждает меня в том мнении, что из современных Управление превратит героев
в каких угодно, кроме живых людей с нормальными человеческими чувствами.
"Система случайностей, на которых строится сюжет, нарочита". Где
система и где нарочитость? Случайность всего одна: появление Сарафанова во
дворе как раз в то время, когда там находятся Бусыгин и Сильва. Больше
случайностей в пьесе нет, все последующие события оправданны и закономерны.
Во всяком случае, куда более закономерны, что если бы, допустим, в один
прекрасный день с какого-нибудь? карниза отвалился бы кирпич как раз в то
время, когда внизу проходил бы Закшевер, и этот большой кирпич угодил бы по
его умной голове.
Кудимов, я надеюсь, вовсе не так "ограничен" И "туп", как это
представляется утонченным критикам из Управления. У Кудимова прежде всего
другой, чем у Сарафанова, взгляд на жизнь - деловой, трезвый определенный.
Не понимаю, как этими свойствами можно скомпрометировать солдата? По-своему
Кудимов прав и несомненно правдив. Ну да, он недостаточно чуток, но спросите
вы их, пожалуйста, могут ли в современной пьесе действовать разные характеры
или все они должны быть одинаковыми. Как там по Аристотелю?
В конце концов Кудимова можно сделать гражданским летчиком (училище
ГВФ), это хотя и глупо, но, в сущности, ничего не меняет.
"Сарафанов фигура жалкая, семья его черствая и неблагодарная".
Возможно. Во-первых, в жизни такие фигуры и такие семьи имеют еще место, а
во-вторых, давно ли запрещено у нас писать о том, как черствые,
неблагодарные дети становятся детьми приличными и благодарными? И что
зазорного в том, что в слабохарактерном человеке автор старается найти и
подчеркнуть добрые качества? После перечисленных претензий чрезвычайно
странным выглядит то обстоятельство, что рациональным зерном в Управлении
признана "метаморфоза героя, его попытка принять участие в делах семьи, его
активное стремление к доброте". Этим суждением начисто перечеркивается
предшествующая ему критика. В самом деле, разве была бы возможна
"метаморфоза героя", если бы поступок его в начале пьесы был бы благородным,
как того требует первое замечание товарищей из Управления? И надо ли
принимать "участие в делах семьи", где все благополучно и вовсе нет ни
"черствости", ни "неблагодарности"? Таким образом, Вы имеете все основания
сообщить Закшеверу и Кo, что на этот раз автор поставлен в тупик
неразрешимыми противоречиями суждений и требований Управления.
Итак, "суммированные замечания". Что именно Управление хочет от автора?
Да сущие пустяки: 1. Чтобы пьеса ни с чего не начиналась. 2. Чтобы пьеса
ничем не заканчивалась. Другими словами, никакой пьесы от автора не
требуется.
Елена Леонидовна, дорогая! Выпустите из этого письма ругательства и
хотя бы по телефону прочтите его Закшеверу. А лучше Родионову. Кстати, Вы не
пишете, какую позицию занимает он. Не трудно, конечно, об этом догадаться,
но вдруг он хоть немного придержит на этот раз своих молодчиков. Скверно.
Если так обстоит с этой пьесой, что же тогда "Анекдоты" и "Охота"? Анохин
голоса не подает, видать, смирился. Здесь, в Иркутске, у меня вылетела из
плана книжка, в "Театре" без лита пьесу не напечатают, из ВУАПа пошли сущие
копейки. "Расцвет упадка". К тому же на улице ни зима, ни весна - черт знает
что, погода каждый день меняется, мать болеет. Сижу дома, вожусь с дитем,
обрастаю серым мхом добродетели. Немного сочиняю Гончарову, но настроение не
рабочее.
То, что театр от меня не отступается и полон, как Вы пишете, решимости,
- в этом сейчас единственная надежда. Не выйдет пьеса сейчас - не выйдет
долго, а в этом случае в ближайшее время меня ожидает служба, контора и
никаких сочинений.
Теперь, я думаю, театру надо попробовать Афанасьева, вероятно, его надо
было ждать, а отдавать пьесу в Управление было, получается, ошибкой. В
Симукове у меня никакой уверенности, но надо и его испытать. Вдруг он
поговорит с Родионовым.
Елена Леонидовна! Если появится свободная минутка, распорядитесь,
пожалуйста, "Анекдотами". Покажите их в Сатире или в "Современнике". Если
возможно, то лучше там и там - поочередно.
Как Вы отдохнули? Давно вам надо было отдохнуть и вообще устроиться
куда-нибудь с переводами, да и бежать из театра. До хорошего он не доведет.
Как Ваши дела? Сдали Вы цыганскую пьесу? Напишите мне про себя. Я Вас
люблю и скучаю по Вам. Иногда думаю, не будь Вас в Москве, я был бы там
круглый сирота. Вы там сильно не расстраивайтесь и не берите все на себя.
Пусть Комиссаржевский, Валюнчики Косюков больше упираются.
Что Гена Косюков? Как он настроен? Передайте ему большой привет.
Комиссаржевскому засвидетельствуйте почтение. Валентину Ивановичу - тоже.
Гончарову при случае передайте, что подотчетный ему автор сильно замордован,
но вовсе еще не пал духом и гнет потихоньку свою линию. К новому сезону
пьесу ему представлю. Называться она будет "Валентина".
Ну вот. Я закругляюсь. Большой привет Вашим - Ирине Леонидовне и Лене.
Вас с Ириной Леонидовной поздравляю с 8 марта.
Жду Вашего письма, целую Вас. Ваш Вампилов.
Р.S. Если вдруг случится Вам достать какого-нибудь хорошего лекарства
от сердца, давления и головокружения - пришлите, пожалуйста, очень прошу для
матери.
Еще раз целую Вас любящий Вас "младший брат".
[Середина марта 1969 г.]
Лиля!
Спасибо за письмо, рад, что пьеса тебе и начальству понравилась, думаю,
что, пока погода благоприятная, лучше издавать ее ("Старшего сына") по
возможности. Дело в том, что из журнала пока никаких известий нет, хотя,
если бы там было все нормально, они написали бы. Если что - я тебе сообщу, а
пока пусть бы лучше дело двигалось у вас в издательстве. Высылаю фотографию.
С твоими замечаниями насчет "благостности" Макарской в финале я, в
общем-то, согласен, предлагаю вымарать ее реплику на предпоследней странице:
"Хорошие вы, между прочим, люди". И в ремарке (чуть ниже) вместо
"растроганного зрителя" уместнее будет "недоверчивый зритель". Тогда
никакого умиления, по-моему, не будет.
"Прощание в июне" я еще не переделал, но на всякий случай сообщаю тебе,
что вскоре переделаю и "Прощание" и вторую часть "Анекдотов" ("Двадцать
минут с ангелом").
Теперь биография. Она в двух словах и вовсе лишена внешних, так
сказать, беллетристических признаков. Я родился в 1937 году в селе Кутулик
Иркутской области. Там же окончил среднюю школу, а в 1955 году поступил в
Иркутский университет. С 1955 по 1965 работал в областной молодежной газете.
До сочинения пьес писал очерки и рассказы, в 1966 году принят в Союз. Из
пьес первая ("Прощание в июне") прошла в двадцати городах (кое-где еще
идет). Остальное тебе известно. Если понадобится что-либо с фокусом и
закруглением - напишу, но, может, и так нормально?
Что у вас нового? Как настроение? У меня что-то не ахти какое весеннее.
Эдик! Лето не за горами. Какие у тебя виды? Собираешься ли ты сюда?
Вопреки всему надо поехать на Байкал, в тайгу, порыбачить, подышать на
всякий случай свежим воздухом. Валя и Славка шлют тебе большой привет. Тебе
и Лиле.
Кстати, Машкин опять в Москве, повесть из второго номера у него вынули,
теперь все у него снова. На днях Дима едет на Черное море, через месяц дня
на два - на три будет, видимо, в Москве.
Ну ладно, пока я прощаюсь.
Счастливо. Обнимаю. Вампилов.
[21 мая 1969 г.]
Дорогая Елена Леонидовна!
Письма Вашего нет, значит, ничего нового, хорошего нет. Написали бы о
плохом. Все-таки. А то - ничего. Похоже на похороны. Знаю, Вам недосуг, но
все же, все же.
Я вот нечаянно с Афанасьевым говорил (из Иркутского театра), он сообщил
мне, что у Вас там был худсовет, на котором я со своей пьесой был употреблен
(сколько можно!), - он мне сообщил, а Вы молчите. Печально. Кроме того, он
мне сказал (об Ермоловском театре, в частности), что, если театр хочет
пьесу, он ее добивается, а если нет и т.д. - все, что происходит с моей
пьесой в Вашем театре, т.е. ничего.
Ладно. Мне прислал письмо Пермский ТЮЗ, просят пьесу. Будьте так добры,
отправьте им один экземпляр по адресу: г.Пермь, ул.К.Маркса, 65, ТЮЗ,
главному режиссеру. Один экземпляр Вы мне обещали, очень прошу, пошлите его
в Пермь.
Если "Старший сын" не пойдет сейчас хоть где-нибудь, хоть в Перми, хоть
у черта на куличках, мне придется в ближайшее время и самым решительным
образом отказаться от сочинения пьес. Я не жалуюсь, я остервенел и
просто-напросто брошу все это к чертовой матери! Вы только подумайте, хотел
я 75% за "Сына" получить через Иркутский театр, читал им пьесу, они слушали,
единогласно приняли, распределили роли и вот же! Все стоит на месте, актеры
выживают из театра главного режиссера (везде так, во всех театрах,
по-моему), и моя пьеса становится жертвой этих интриг. Это вот на что
похоже: шайка головорезов (актеры) с матерым рецидивистом, с вором в законе
(режиссером) во главе проигрывают в карты несчастного прохожего (автора). А
дальше? Если автор случайно останется жив, за углом его ждет местный
Закшевер (и тут есть управление - честь по чести). А далее еще и еще.
Скажите, ради бога, при чем здесь искусство, какая работа и чем Ваш Джанни
Родари лучше местного, вернее, чем местный хуже Вашего Джанни Родари. А
специалисты (я говорю о Вашем дорогом и любимом режиссере) тем временем
разгуливают в белых перчатках и ждут пьес, в которых будут обнаружены их
собственные добродетели.
Да ладно, ладно. Никто не заставлял меня писать пьесы, и, слава богу,
не поздно еще на это дело плюнуть. Есть у меня такая возможность.
Елена Леонидовна! Я прошу Вас, напишите мне насчет Вашего театра точно
и ясно - чтобы я не надеялся - шутки шутками, но надо ведь как-то жить
дальше. Извините, что начеркал, переписывать не буду. Так напишите же мне! И
не забудьте про Пермь.
Жду письма, целую. Ваш Вампилов.
[Конец мая 1969г.]
Эдик! Лиля!
Чувствую, что надо кое-что сообщить вам по поводу лета. Дело в том, что
программная поездка по Байкалу до сих пор в тумане. Определенности нет. И в
особенности для меня, потому что я, скорее всего, в месячной поездке принять
участие не смогу - у меня очень сильно болеет мать. Другие же авторы этого
замысла, как я выяснил, до сих пор не знают, когда и на чем они выйдут в
море. Глава мероприятия (он же владелец лодки) Глебка Пакулов - фигура
(вспомните рассказы о нем) довольно легкомысленная и, если не держать его за
воротник, свободно может подвести. Тем не менее они (Машкин, Пакулов)
собираются и грозятся, когда соберутся, отправить вам телеграмму с
приглашением на борт. Я же думаю об этом так: лучше всего, особенно не
обольщайтесь идеей лодки, приехать в Иркутск погостить и, в случае провала
Глебкиных планов, на пароходе "Комсомолец" проехаться маршрутом порт
Байкал-Нижнеангарск, т.е. по всему Байкалу. Это будет совсем неплохо (с
длинным пребыванием в Нижнеангарске) и совсем надежно.
Ну вот. У нас тут все потихонечку: Славка цветет, Валька нянчится с
младшим дитятей, Дима прибаливает, Машкин работает.
Эдик, видел я того парня из иняза, но в большой компании и навеселе,
так что насчет книг я у него так ничего и не узнал. Мои дела вы знаете,
успехами все это не назовешь, придется, видимо, идти служить. Но куда?
Лиля, нет ли сейчас возможности заключить договор и что-нибудь
получить? Что, интересно, по этому поводу думает Маликов и другое
руководство? Что с биографией? Если нужно - я срочно напишу. Не поленитесь,
черкните кто-нибудь пару строк, ответьте мне на эти прискорбные вопросы.
Мои домашние шлют привет. Мать болеет тяжело, пока ездим по больницам и
на скорой помощи.
Но летом, со стабилизацией погоды, надеюсь, ей будет лучше.
Да, ребята были у владыки недавно, он, рассказывают, устроил им чай и
вообще подружились. Скоро снова к нему собираемся.
Ну я прощаюсь. Приезжайте. Байкал сейчас такая штука, что - спешите
видеть. Собирайтесь и приезжайте.
К сему ваш Вампилов.
Р.S. Эдик! Встретил Машкина, он говорит, что Славка собирается
зафрахтовать катер охраны природы. Славка сам собирается. Жди тогда
известий.
[11 июня 1969г.]
Лиля!
Получил договор, приободрился. Бедному, замордованному автору, если
дальше это пойдет благополучно, - просвет, а доблестному редактору и
либеральному начальству за их благодеяния воздается не только на небе, но и
на земле. А как же?
Насчет постановки этой пьесы в театре ермоловцы молчат, но Иркутский
театр ее принял, а Афанасьев (министерство) пообещал им ее разрешить и,
кажется, разрешит всюду за пределами Московского управления. Собираются
поставить ее Красноярский театр, Пермский, заинтересовались также
ленинградцы (театр им. Комиссаржевской), которые сейчас у нас в Иркутске на
гастролях. Иркутяне даже уже получили местный Лит. Надеюсь, что эта
жизнерадостная пьеса будет поставлена не далее чем в первой половине нового
сезона.
Лиля, если можно, деньги за перепечатку я вышлю не сейчас, а чуть
погодя. Как?
Теперь по поводу биографии. Эту задачу пока я представляю смутно,
потому хочу сначала посмотреть эти ваши издания, а после уже написать и
выслать.
Ну вот. О деле вроде бы все, но далее. Что вы оба думаете о поездке на
Байкал? Сквозь туман неувязок и разгильдяйства сейчас уже проглядывает срок
Александр Вампилов, "Избранное". М., Согласие, 1999
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
[29 мая 1965 г.]
Уважаемая Елена Леонидовна!
Ваш "приемный сын", черемховский подкидыш подает голос из города
Иркутска. Пишу на удачу, не знаю, в Москве ли Вы? Заканчиваю свой, надеюсь,
последний вариант, хочу узнать, прислать ли его Вам (если прислать, то
куда?), как мои дела в Вашем театре? Все еще, за пять тысяч километров,
чувствую себя под Вашим крылом, и это мне помогает. Да, да. Вторую картину я
привел в порядок, хочу, чтобы Вы были мной довольны. Вы увидите, под Вашим
крылом вырастает драмодел - честь по чести.
Если у Вас выберется минутка, напишите мне пару строк. В Москву, если
не понадобится, летом я не приеду. Приеду осенью к началу сезона. У нас
облепиховое лето, жара и тишина. Закончу работу, уеду на некоторое время на
Байкал прожигать остатки молодости.
За сим желаю Вам здоровья. Ваш Вампилов.
[4 октября 1965 г.]
Уважаемая Елена Леонидовна!
Звонил в театр несколько раз, решил-таки написать. Не забыли ли Вы
меня? Надеюсь, сейчас Вы в Москве, лето, наверно, провели хорошо, по крайней
мере, я, вспоминая Вас, мысленно желаю Вам всего самого хорошего.
Хорошее было лето, но, к сожалению, оно прошло - теперь все сначала.
Мои дела таковы. С первой пьесой в министерстве вроде бы все нормально.
Закончил вторую, и с этими двумя был на совещании писателей в Чите, где меня
рекомендовали в Союз и примут, наверное, только вот беда - нужна
рекомендация драматурга, а в Иркутске таковых нет. На совещании был Николай
Николаевич Кладо, он весьма за меня, но он член приемной комиссии, а потому
рекомендации дать не может. В Москве мою пьесу (одну) читали (из тузов)
Арбузов и Розов. Арбузов дядя очень важный, а вот Розов говорят, человек
доброжелательный, склонный к благодеяниям. Симуков говорил, что пьеса моя
ему понравилась и он вроде бы согласен там в министерстве ее рекомендовать.
Я дерзнул бы попросить у Розова рекомендацию в Союз писателей, но вот беда -
с Розовым я не познакомился.
Елена Леонидовна! Как хорошо Вы его знаете и не могли бы Вы поговорить
с ним о рекомендации? Елена Леонидовна! Разумеется, это все только в том
случае, если это прилично и возможно. А если и неприлично, и невозможно, то
простите великодушно Вашего "дальнего родственника" за скверные манеры.
Трудно быть комильфо. У нас тут медведи, одни только белые медведи. И
главное, Елена Леонидовна, как в Вашем театре с моей пьесой? Нужна ли? Летом
я переписывал ее для Симукова и для себя. Прислать Вам ее или не надо,
напишите, пожалуйста, пару строк.
Я начал третью трагикомедию. Мне кажется, что она будет не только моей
лучшей, мне кажется, она будет хорошей пьесой. Работаю, потому что только
работа в какой-то мере оправдывает мои домогательства. Мечтаю о времени,
когда в письме к Вам у меня не будет ни одной просьбы, а пока желаю Вам
здоровья и бодрости, которой, кстати, у Вас столько, сколько у всех Ваших
авторов, вместе взятых.
Ну и вот. С уважением. Ваш А.Вампилов.
[Конец 1965 - начало 1966г.]
Здравствуй, Оля! Сразу привет всем: Марии Алексеевне, Михаилу
Борисовичу и еще не знакомой мне Тане.
Дела мои таковы: сижу в Ялте, пишу помаленьку пьесу под названием
"Кладбище слонов". В Ялте тепло, по-нашему то ли конец мая, то ли начало
сентября. Трава во всяком случае зеленая. В море, правда, уже не купаются.
Деньги по дороге в Ялту я не получил, не получу и тотчас же по возвращении.
Перед отправкой в цензуру надо будет еще кое-что сделать, причем сделать это
я могу только по возвращении в Москву. А потом еще перепечатать, а там они
неделю-две читают, таким образом, деньги из Иркутского издательства придут
тебе раньше.
Только что был у зубного врача, зуб мой тр-р-репанировали. Обещают
залечить.
Ну вот. Как твои дела? Как здоровье? Что экзамены? Напиши мне срочно.
Звонила ли в военкомат? Если нет - позвони, как вернешься. Адрес: Ялта,
Дом творчества имени Чехова или Ялта, главпочтамт, до востребования. Жду
писем. Целую.
Александр.
[28 мая 1966 г.] [Телеграмма]
Рад слава богу поздравляю бабушек прабабушек дедушек теть дядь целую
Ольгу и дочь жду известий.=Александр
[2 марта 1967 г.]
Добрый день!
Писем от тебя нет, в чем дело? Я побывал в Таганроге, принимали меня
там нормально, пьеса прошла уже двадцать раз и с успехом, словом, все
ничего. Я купил машинку, "Эрику", немецкую (170 р.), учусь теперь, как
видишь, печатать. Дошла моя очередь в магазине, так что покупать надо было
срочно. Деньги на твою поездку получу, повторяю, 13-14 марта. Если в это
время тебя почему-либо не отпустят, приедешь в начале апреля, это тоже
неплохое время.
Почему ты не пишешь, это-таки свинство, ведь времени у тебя, как-никак,
поболе моего. В чем же черт побери, дело, что это за небрежность такая, и с
чего это ради? Я нервный, больной, занятой человек имей в виду - я тебя
накажу, выпорю, уволю.
Как Ленка, здорова ли, что она поделывает? Нет ли новых фотографий?
Стульчиков еще нет, куплю, как появятся.
Денег сию минуту у меня нет, пришлю их в середине месяца - для дома и
для твоей дороги, если соберешься в это время. Пальто тебе я смогу
посмотреть не раньше, да и смогу ли я его найти и выбрать то, какое нужно?
Ну ладно, печатать для меня пока большая морока, закругляюсь. Ты должна
печатать научиться классно - сама понимаешь.
Всем большой привет, напиши мне немедленно. Целуй Ленку, обнимаю тебя.
Александр.
[Конец 1967 г.]
Здравствуй, Оля!
Я не писал, так как хотелось мне сообщить вам что-нибудь определенное о
своих делах. Но определенности пока нет и денег нет. Скорее всего, деньги
получу лишь в двадцатых числах.
Пьеса во многих местах уже прочитана, есть режиссеры и театры, которые
хотят ее поставить. Но все идет медленно, нужно разрешение и проч. Спасибо
за письмо из Ленинграда, надо туда ехать и с "Охотой" и с этим делом.
Театр Станиславского требует вторую одноактную, боюсь, что написать мне
ее придется здесь полностью, уже работаю. Вероятно (все зависит от денег),
уеду в Переделкино недели на две.
За "Предместье" тоже собираются заплатить, но нужно письмо из театра -
тоже надо куда-то ехать (Калуга или Вологда) хотя бы на один день.
Оля, если я задержусь, то это очень нормально, сама понимаешь, все это
моя работа и наши с тобой средства на существование. Так что не хнычь,
нечего было выходить замуж за драматурга.
Соскучился по тебе, по нашим, очень скучаю по Ленке. Пришли мне
последние фотографии - Елена Леонидовна (крестная) просит, да и мне нужны.
Пиши мне, как Ленка, как ты, как мама, Миша и братчане.
Получу деньги, вызову тебя на переговоры. Прописалась ли ты? Не забудь
там Ленкино свидетельство и ордер.
Обнимаю тебя и целую. Александр.
[Январь-февраль 1968 г.]
Ольга! Мама! Миша и бабушка! Я не пишу часто, жду окончания дел, но они
все тянутся и тянутся.
Один договор я заключил (на работу, которую я должен здесь закончить
скоро). С другой пьесой сложности - тоже надо ждать окончательных решений. В
Ялту я не еду. Таким образом, в Иркутске я надеюсь быть в конце февраля -
начале марта.
Деньги я получил небольшие (25% от договора), в ВУАПе денег теперь
почти не стало, хотя еще будут, но весной (в Ленинграде в апреле начнут
играть "Прощание в июне"). В мае-июне получу тысячу от того же договора. Но
мне очень важно продать "Охоту", и нельзя уезжать отсюда, не испытав всех
возможностей. Желающих поставить эту пьесу много - сложности совсем в
другом. Вот каковы мои дела.
Живу в общежитии, на время мне дали отдельную комнату, срочно работаю.
Ваши заказы я помню и выполню, когда получу Деньги.
Мама, как ты сейчас себя чувствуешь? Я узнал здесь, что от гипертонии и
сердца очень помогает черноплодная рябина, знаешь ты об этом? Напиши в
Свердловск тете Ксене, я тут попробую ее достать.
Домой я полечу, видимо, через Братск, заберу Ленку. Недавно я
разговаривал с ней по телефону.
Ольга, я просил прислать тебя фотографии Ленки, где они? Пришли
немедленно. Напиши мне письмо, занимайся, сдай наконец задолженности
(обязательно до моего приезда), помогай маме.
Мне предлагают заключить договор на новую пьесу, заплатить (но деньги
снова небольшие - опять же 25%). Возможно, я это сделаю, и тогда на днях
пришлю рублей 200. Но эти деньги будут за квартиру и на житье. Покупать до
моего приезда ничего не надо.
Ольга, если уж выходит 2-й номер альманаха с пьесой (если ее там не
выбросили), пойди к Мариной, попроси у нее доверенность. Половину этих денег
надо отдать Пакулову, а половину из третьего номера (там его повесть) он
отдаст потом мне. Так мы договорились. Впрочем, наверное, сейчас еще рано и
наверняка я приеду и сделаю все это сам.
Ну ладно, я прощаюсь, жду писем.
Целую вас.
Александр.
[Апрель-май 1968 г.]
Здравствуй, Ольга!
Получил твое письмо и телеграмму. Завтра десять дней, как я в Москве,
дела хоть и медленно, но подвигаются. У станиславцев был худсовет, пьеса
принята, сейчас она в управлении, потом должна пойти в цензуру. После этого
получу 50% (1000 р.), если все будет благополучно.
Пока денег прислать не могу, получил в ВУАПе 170р., из них 100 сразу
отправил Мариной. За командировку мне дали мало (46 р. билет + 26 р.
суточных) - обратную дорогу деньгами не дают - только билетом. За
"Предместье" не платят, надо ждать за "Анекдоты" и, может, ВУАП подкинет
(там добавилось еще 2 новых города). Вот финансовый мой отчет.
Живу пока в общаге с Генкой Машкиным вдвоем в одной комнате, ношусь с
утра до 5 по делам, сразу же простудился (здесь мокро - 3 градуса), болен,
здесь многие болеют и, говорят, цейлонским гриппом.
Буду ли я здесь дописывать пьесу - неизвестно пока, но ждать результата
у станиславцев буду. В декабре это станет ясно - насчет разрешения или
неразрешения. Скорей всего в декабре я приеду.
Как там вы? Что Ленка? Беспокоюсь за тебя. Здорова ли мама? Как
бабушка? Ленку обязательно водите гулять, скажи ей, что кукла ей будет и
толстая красивая книжка.
Ольга, все будет нормально, будь молодцом, не хандри, в университете по
возможности не пропускай.
Денег, если совсем туго - попросите у Миши, получу - вернем.
Пиши мне про Ленку, про себя, пусть мама мне напишет. Пишу ужасной
ручкой (шариковая, зря я ее купил).
Оля, пришли мне 2 номера "Ангары" э2. Ты обещала.
Ну ладно. Целую вас всех. Жду писем. Обнимаю. Александр.
[Конец февраля 1969г.]
Дорогая Елена Леонидовна!
Ко многому я привык, но такого оборота все-таки не ожидал. Претензии,
которые они предъявляют "Старшему сыну", надуманы специально, и, как видно,
речь идет о заведомом и теперь уже планомерном отношении ко всем моим пьесам
в целом. Судите сами.
"Герой начинает свою жизнь в пьесе с непорядочного поступка, спекулируя
на лучших человеческих чувствах". Содержание этой претензии, помимо
чистосердечного непонимания того, что в жизни порядочно и что непорядочно,
суть демагогия и нахальное невнимание к тексту. Ведь Бусыгин, подозревая (а
почему бы и нет - подозрение мотивировано "исчезновением" его собственного
отца), что Сарафанов направился к женщине (от семьи, заметьте), решил
подшутить над ним, а заодно хоть немного согреться. При сем Бусыгин вовсе не
планирует встречу с Сарафановым - ему явно достаточно того, что Васенька
после его ухода огорошит "неверного" папашу известием о визите его
"внебрачного сына". Значит, в поступке Бусыгина есть даже большая мера
морализаторства, желание проучить, а может, даже толкнуть престарелого
"ловеласа" по пути добродетели. А если и есть в этом поступке доля
недоброжелательства, то в том-то и дело, что Бусыгин впоследствии в нем
раскаивается.
Далее. "Бусыгин мало человечески интересен". Это замечание еще раз
утверждает меня в том мнении, что из современных Управление превратит героев
в каких угодно, кроме живых людей с нормальными человеческими чувствами.
"Система случайностей, на которых строится сюжет, нарочита". Где
система и где нарочитость? Случайность всего одна: появление Сарафанова во
дворе как раз в то время, когда там находятся Бусыгин и Сильва. Больше
случайностей в пьесе нет, все последующие события оправданны и закономерны.
Во всяком случае, куда более закономерны, что если бы, допустим, в один
прекрасный день с какого-нибудь? карниза отвалился бы кирпич как раз в то
время, когда внизу проходил бы Закшевер, и этот большой кирпич угодил бы по
его умной голове.
Кудимов, я надеюсь, вовсе не так "ограничен" И "туп", как это
представляется утонченным критикам из Управления. У Кудимова прежде всего
другой, чем у Сарафанова, взгляд на жизнь - деловой, трезвый определенный.
Не понимаю, как этими свойствами можно скомпрометировать солдата? По-своему
Кудимов прав и несомненно правдив. Ну да, он недостаточно чуток, но спросите
вы их, пожалуйста, могут ли в современной пьесе действовать разные характеры
или все они должны быть одинаковыми. Как там по Аристотелю?
В конце концов Кудимова можно сделать гражданским летчиком (училище
ГВФ), это хотя и глупо, но, в сущности, ничего не меняет.
"Сарафанов фигура жалкая, семья его черствая и неблагодарная".
Возможно. Во-первых, в жизни такие фигуры и такие семьи имеют еще место, а
во-вторых, давно ли запрещено у нас писать о том, как черствые,
неблагодарные дети становятся детьми приличными и благодарными? И что
зазорного в том, что в слабохарактерном человеке автор старается найти и
подчеркнуть добрые качества? После перечисленных претензий чрезвычайно
странным выглядит то обстоятельство, что рациональным зерном в Управлении
признана "метаморфоза героя, его попытка принять участие в делах семьи, его
активное стремление к доброте". Этим суждением начисто перечеркивается
предшествующая ему критика. В самом деле, разве была бы возможна
"метаморфоза героя", если бы поступок его в начале пьесы был бы благородным,
как того требует первое замечание товарищей из Управления? И надо ли
принимать "участие в делах семьи", где все благополучно и вовсе нет ни
"черствости", ни "неблагодарности"? Таким образом, Вы имеете все основания
сообщить Закшеверу и Кo, что на этот раз автор поставлен в тупик
неразрешимыми противоречиями суждений и требований Управления.
Итак, "суммированные замечания". Что именно Управление хочет от автора?
Да сущие пустяки: 1. Чтобы пьеса ни с чего не начиналась. 2. Чтобы пьеса
ничем не заканчивалась. Другими словами, никакой пьесы от автора не
требуется.
Елена Леонидовна, дорогая! Выпустите из этого письма ругательства и
хотя бы по телефону прочтите его Закшеверу. А лучше Родионову. Кстати, Вы не
пишете, какую позицию занимает он. Не трудно, конечно, об этом догадаться,
но вдруг он хоть немного придержит на этот раз своих молодчиков. Скверно.
Если так обстоит с этой пьесой, что же тогда "Анекдоты" и "Охота"? Анохин
голоса не подает, видать, смирился. Здесь, в Иркутске, у меня вылетела из
плана книжка, в "Театре" без лита пьесу не напечатают, из ВУАПа пошли сущие
копейки. "Расцвет упадка". К тому же на улице ни зима, ни весна - черт знает
что, погода каждый день меняется, мать болеет. Сижу дома, вожусь с дитем,
обрастаю серым мхом добродетели. Немного сочиняю Гончарову, но настроение не
рабочее.
То, что театр от меня не отступается и полон, как Вы пишете, решимости,
- в этом сейчас единственная надежда. Не выйдет пьеса сейчас - не выйдет
долго, а в этом случае в ближайшее время меня ожидает служба, контора и
никаких сочинений.
Теперь, я думаю, театру надо попробовать Афанасьева, вероятно, его надо
было ждать, а отдавать пьесу в Управление было, получается, ошибкой. В
Симукове у меня никакой уверенности, но надо и его испытать. Вдруг он
поговорит с Родионовым.
Елена Леонидовна! Если появится свободная минутка, распорядитесь,
пожалуйста, "Анекдотами". Покажите их в Сатире или в "Современнике". Если
возможно, то лучше там и там - поочередно.
Как Вы отдохнули? Давно вам надо было отдохнуть и вообще устроиться
куда-нибудь с переводами, да и бежать из театра. До хорошего он не доведет.
Как Ваши дела? Сдали Вы цыганскую пьесу? Напишите мне про себя. Я Вас
люблю и скучаю по Вам. Иногда думаю, не будь Вас в Москве, я был бы там
круглый сирота. Вы там сильно не расстраивайтесь и не берите все на себя.
Пусть Комиссаржевский, Валюнчики Косюков больше упираются.
Что Гена Косюков? Как он настроен? Передайте ему большой привет.
Комиссаржевскому засвидетельствуйте почтение. Валентину Ивановичу - тоже.
Гончарову при случае передайте, что подотчетный ему автор сильно замордован,
но вовсе еще не пал духом и гнет потихоньку свою линию. К новому сезону
пьесу ему представлю. Называться она будет "Валентина".
Ну вот. Я закругляюсь. Большой привет Вашим - Ирине Леонидовне и Лене.
Вас с Ириной Леонидовной поздравляю с 8 марта.
Жду Вашего письма, целую Вас. Ваш Вампилов.
Р.S. Если вдруг случится Вам достать какого-нибудь хорошего лекарства
от сердца, давления и головокружения - пришлите, пожалуйста, очень прошу для
матери.
Еще раз целую Вас любящий Вас "младший брат".
[Середина марта 1969 г.]
Лиля!
Спасибо за письмо, рад, что пьеса тебе и начальству понравилась, думаю,
что, пока погода благоприятная, лучше издавать ее ("Старшего сына") по
возможности. Дело в том, что из журнала пока никаких известий нет, хотя,
если бы там было все нормально, они написали бы. Если что - я тебе сообщу, а
пока пусть бы лучше дело двигалось у вас в издательстве. Высылаю фотографию.
С твоими замечаниями насчет "благостности" Макарской в финале я, в
общем-то, согласен, предлагаю вымарать ее реплику на предпоследней странице:
"Хорошие вы, между прочим, люди". И в ремарке (чуть ниже) вместо
"растроганного зрителя" уместнее будет "недоверчивый зритель". Тогда
никакого умиления, по-моему, не будет.
"Прощание в июне" я еще не переделал, но на всякий случай сообщаю тебе,
что вскоре переделаю и "Прощание" и вторую часть "Анекдотов" ("Двадцать
минут с ангелом").
Теперь биография. Она в двух словах и вовсе лишена внешних, так
сказать, беллетристических признаков. Я родился в 1937 году в селе Кутулик
Иркутской области. Там же окончил среднюю школу, а в 1955 году поступил в
Иркутский университет. С 1955 по 1965 работал в областной молодежной газете.
До сочинения пьес писал очерки и рассказы, в 1966 году принят в Союз. Из
пьес первая ("Прощание в июне") прошла в двадцати городах (кое-где еще
идет). Остальное тебе известно. Если понадобится что-либо с фокусом и
закруглением - напишу, но, может, и так нормально?
Что у вас нового? Как настроение? У меня что-то не ахти какое весеннее.
Эдик! Лето не за горами. Какие у тебя виды? Собираешься ли ты сюда?
Вопреки всему надо поехать на Байкал, в тайгу, порыбачить, подышать на
всякий случай свежим воздухом. Валя и Славка шлют тебе большой привет. Тебе
и Лиле.
Кстати, Машкин опять в Москве, повесть из второго номера у него вынули,
теперь все у него снова. На днях Дима едет на Черное море, через месяц дня
на два - на три будет, видимо, в Москве.
Ну ладно, пока я прощаюсь.
Счастливо. Обнимаю. Вампилов.
[21 мая 1969 г.]
Дорогая Елена Леонидовна!
Письма Вашего нет, значит, ничего нового, хорошего нет. Написали бы о
плохом. Все-таки. А то - ничего. Похоже на похороны. Знаю, Вам недосуг, но
все же, все же.
Я вот нечаянно с Афанасьевым говорил (из Иркутского театра), он сообщил
мне, что у Вас там был худсовет, на котором я со своей пьесой был употреблен
(сколько можно!), - он мне сообщил, а Вы молчите. Печально. Кроме того, он
мне сказал (об Ермоловском театре, в частности), что, если театр хочет
пьесу, он ее добивается, а если нет и т.д. - все, что происходит с моей
пьесой в Вашем театре, т.е. ничего.
Ладно. Мне прислал письмо Пермский ТЮЗ, просят пьесу. Будьте так добры,
отправьте им один экземпляр по адресу: г.Пермь, ул.К.Маркса, 65, ТЮЗ,
главному режиссеру. Один экземпляр Вы мне обещали, очень прошу, пошлите его
в Пермь.
Если "Старший сын" не пойдет сейчас хоть где-нибудь, хоть в Перми, хоть
у черта на куличках, мне придется в ближайшее время и самым решительным
образом отказаться от сочинения пьес. Я не жалуюсь, я остервенел и
просто-напросто брошу все это к чертовой матери! Вы только подумайте, хотел
я 75% за "Сына" получить через Иркутский театр, читал им пьесу, они слушали,
единогласно приняли, распределили роли и вот же! Все стоит на месте, актеры
выживают из театра главного режиссера (везде так, во всех театрах,
по-моему), и моя пьеса становится жертвой этих интриг. Это вот на что
похоже: шайка головорезов (актеры) с матерым рецидивистом, с вором в законе
(режиссером) во главе проигрывают в карты несчастного прохожего (автора). А
дальше? Если автор случайно останется жив, за углом его ждет местный
Закшевер (и тут есть управление - честь по чести). А далее еще и еще.
Скажите, ради бога, при чем здесь искусство, какая работа и чем Ваш Джанни
Родари лучше местного, вернее, чем местный хуже Вашего Джанни Родари. А
специалисты (я говорю о Вашем дорогом и любимом режиссере) тем временем
разгуливают в белых перчатках и ждут пьес, в которых будут обнаружены их
собственные добродетели.
Да ладно, ладно. Никто не заставлял меня писать пьесы, и, слава богу,
не поздно еще на это дело плюнуть. Есть у меня такая возможность.
Елена Леонидовна! Я прошу Вас, напишите мне насчет Вашего театра точно
и ясно - чтобы я не надеялся - шутки шутками, но надо ведь как-то жить
дальше. Извините, что начеркал, переписывать не буду. Так напишите же мне! И
не забудьте про Пермь.
Жду письма, целую. Ваш Вампилов.
[Конец мая 1969г.]
Эдик! Лиля!
Чувствую, что надо кое-что сообщить вам по поводу лета. Дело в том, что
программная поездка по Байкалу до сих пор в тумане. Определенности нет. И в
особенности для меня, потому что я, скорее всего, в месячной поездке принять
участие не смогу - у меня очень сильно болеет мать. Другие же авторы этого
замысла, как я выяснил, до сих пор не знают, когда и на чем они выйдут в
море. Глава мероприятия (он же владелец лодки) Глебка Пакулов - фигура
(вспомните рассказы о нем) довольно легкомысленная и, если не держать его за
воротник, свободно может подвести. Тем не менее они (Машкин, Пакулов)
собираются и грозятся, когда соберутся, отправить вам телеграмму с
приглашением на борт. Я же думаю об этом так: лучше всего, особенно не
обольщайтесь идеей лодки, приехать в Иркутск погостить и, в случае провала
Глебкиных планов, на пароходе "Комсомолец" проехаться маршрутом порт
Байкал-Нижнеангарск, т.е. по всему Байкалу. Это будет совсем неплохо (с
длинным пребыванием в Нижнеангарске) и совсем надежно.
Ну вот. У нас тут все потихонечку: Славка цветет, Валька нянчится с
младшим дитятей, Дима прибаливает, Машкин работает.
Эдик, видел я того парня из иняза, но в большой компании и навеселе,
так что насчет книг я у него так ничего и не узнал. Мои дела вы знаете,
успехами все это не назовешь, придется, видимо, идти служить. Но куда?
Лиля, нет ли сейчас возможности заключить договор и что-нибудь
получить? Что, интересно, по этому поводу думает Маликов и другое
руководство? Что с биографией? Если нужно - я срочно напишу. Не поленитесь,
черкните кто-нибудь пару строк, ответьте мне на эти прискорбные вопросы.
Мои домашние шлют привет. Мать болеет тяжело, пока ездим по больницам и
на скорой помощи.
Но летом, со стабилизацией погоды, надеюсь, ей будет лучше.
Да, ребята были у владыки недавно, он, рассказывают, устроил им чай и
вообще подружились. Скоро снова к нему собираемся.
Ну я прощаюсь. Приезжайте. Байкал сейчас такая штука, что - спешите
видеть. Собирайтесь и приезжайте.
К сему ваш Вампилов.
Р.S. Эдик! Встретил Машкина, он говорит, что Славка собирается
зафрахтовать катер охраны природы. Славка сам собирается. Жди тогда
известий.
[11 июня 1969г.]
Лиля!
Получил договор, приободрился. Бедному, замордованному автору, если
дальше это пойдет благополучно, - просвет, а доблестному редактору и
либеральному начальству за их благодеяния воздается не только на небе, но и
на земле. А как же?
Насчет постановки этой пьесы в театре ермоловцы молчат, но Иркутский
театр ее принял, а Афанасьев (министерство) пообещал им ее разрешить и,
кажется, разрешит всюду за пределами Московского управления. Собираются
поставить ее Красноярский театр, Пермский, заинтересовались также
ленинградцы (театр им. Комиссаржевской), которые сейчас у нас в Иркутске на
гастролях. Иркутяне даже уже получили местный Лит. Надеюсь, что эта
жизнерадостная пьеса будет поставлена не далее чем в первой половине нового
сезона.
Лиля, если можно, деньги за перепечатку я вышлю не сейчас, а чуть
погодя. Как?
Теперь по поводу биографии. Эту задачу пока я представляю смутно,
потому хочу сначала посмотреть эти ваши издания, а после уже написать и
выслать.
Ну вот. О деле вроде бы все, но далее. Что вы оба думаете о поездке на
Байкал? Сквозь туман неувязок и разгильдяйства сейчас уже проглядывает срок