Женщина бросила быстрый взгляд на Лиленда, и злая усмешка появилась у нее на губах.
— Этот гибрид пытается отвести от себя подозрения. — Она заговорила сквозь стиснутые зубы. — А я считаю, сэр, что мистер Лиленд может рассказать вам о трагедии гораздо больше, чем любой другой.
Ванс небрежно кивнул.
— Он уже рассказал мне много очаровательных вещей. — Он наклонился вперед и улыбнулся. — Кстати, вам, может быть, будет интересно узнать, что несколько минут назад в бассейне раздался ужасный всплеск. Как раз в том месте, которое вы так внимательно разглядывали.
Крошка Мак-Адам внезапно изменилась. Ее тело напряглось, а руки вцепились в ручки кресла, лицо заметно побледнело и она глубоко вздохнула.
— Вы уверены? — пробормотала она странным голосом. Глаза ее впились в Ванса. — Вы в этом уверены?
— Совершенно уверен. Но почему это вас так изумляет?
— Об этом бассейне рассказывают столько странных историй… — начала она, но Ванс перебил ее.
— Это очень странно. Но вы, я надеюсь, не суеверная?
Она слабо улыбнулась.
— О нет, я слишком стара для этого. — Теперь она снова говорила холодно и сдержанно. — Но я просто нервничаю. Этот дом и его окружение действуют неблагоприятно на нервы… Так в бассейне был всплеск? Я не могу себе представить, что бы это могло быть. Может, это одна из летающих рыб Штамма? — предположила она с потугой на юмор. Потом лицо ее застыло, и она пренебрежительно посмотрела на Ванса. — Вы еще что-либо хотите сказать мне?
Она явно не хотела рассказывать нам о своих опасениях, страхах и предположениях. Ванс встал.
— Нет, мадам, — ответил он. — Мои способности, как следователя, исчерпаны… Но я попрошу вас некоторое время оставаться в своей комнате.
Крошка Мак-Адам встала с явным облегчением.
— О, я так и думала. Всегда много беспокойства и неприятностей, когда кто-нибудь умирает. Не будет ли нарушением правил, если толстяк Трейнор принесет мне выпить?
— Конечно, нет. — Ванс галантно поклонился. — Я буду рад приказать подать вам все, что хотите… если, конечно, все это есть в погребе.
— Вы более чем добры, — с сарказмом сказала она. — Я уверена, что Трейнор сумеет найти для меня виски с содовой.
Она шутливо поблагодарила Ванса и вышла из комнаты. Ванс снова послал за дворецким.
— Трейнор, — сказал он, когда дворецкий вошел, — миссис Мак-Адам желает виски с содовой. Лучше смешайте ей бренди с ментоловым ликером.
— Понимаю, сэр.
Как только Трейнор вышел, на пороге появился доктор Холлидей.
— Я был у мистера Штамма, — сообщил он. — Сиделка скоро будет там. Если вы хотите поговорить с ним, лучше это сделать сейчас.
Спальня хозяина находилась на втором этаже, сразу же возле лестницы. Когда мы вошли туда, Штамм лежал в постели. Лицо его было смертельно бледным, щеки впалые, под глазами темные круги. Он был совершенно лысый, а густые мохнатые брови были почти черными. Несмотря на бледность и явную слабость, было видно, что он очень выносливый и энергичный человек.
— Эти джентльмены хотят видеть вас, — сказал доктор Холлидей, представляя нас.
Штамм внимательно осмотрел нас, осторожно поворачивая голову.
— Что им нужно? — Голос его звучал тихо и раздраженно.
Ванс объяснил, кто мы, и прибавил:
— Сегодня ночью в вашем поместье произошла трагедия, мистер Штамм, и мы явились сюда, чтобы расследовать ее.
— Трагедия? Что вы называете трагедией? — Глаза Штамма не отрывались от лица Ванса.
— Боюсь, что один из ваших гостей утонул.
Штамм неожиданно оживился. Его руки нервно сжали одеяло. Он поднял голову с подушки, глаза его блестели.
— Кто-то утонул! — воскликнул он. — Где? И кто?.. Надеюсь, это Грифф: он надоел мне за эти недели.
Ванс покачал головой.
— Нет, это не Грифф, — сказал он. — Утонул Монтегю. Он нырнул в бассейн и не вынырнул.
— Ах, Монтегю! — Штамм снова откинулся на подушки. — Этот тщеславный осел!.. Как Бернис?
— Она спит, — успокоил его доктор. — Естественно, она расстроилась, но сейчас она спит.
Штамм успокоился, но тут же повернулся к Вансу.
— Я полагаю, вы хотите задать мне вопросы.
Ванс критически и подозрительно осмотрел Штамма. Должен признать, мне показалось, что Штамм ведет себя неестественно и его слова звучат неискренно. Но я не мог бы сказать, что именно создало у меня такое впечатление.
— Насколько нам известно, — сказал Ванс, — вы пригласили к себе на уикенд еще одного человека, но он не явился.
— Ну и что же? Что в этом необычного?
— Ничего необычного в этом нет, — согласился Ванс, — но это очень интересно. Как зовут эту леди?
Штамм колебался.
— Элен Брюетт, — наконец сказал он.
— Вы можете что-нибудь рассказать нам о ней?
— Очень мало, — неприязненно ответил тот. — Я много лет не видел ее. Я познакомился с ней на пароходе, когда плыл в Европу. Я ничего не знаю лично о ней, кроме того, что она чрезвычайно привлекательна и очень мила. На прошлой неделе я был изумлен, когда она позвонила мне. Она сообщила, что только что вернулась с Востока, и намекнула, что было бы неплохо продлить наше знакомство. Для приема мне нужна была одна женщина, и я пригласил ее. В пятницу утром она снова позвонила мне и сообщила, что неожиданно уезжает в Южную Америку… Вот и все, что я знаю о ней.
— Вы случайно не упоминали ей имена других приглашенных на прием? — спросил Ванс.
— Я сказал ей, что будут Руби Стил и Монтегю. Они оба выступали на сцене, и я думал, что ей могли быть известны их имена.
— И она знает их?
— Насколько я помню, она сказала, что встречалась с Монтегю в Берлине.
Ванс подошел к окну.
— Любопытное совпадение, — пробормотал он.
Штамм не сводил с него глаз.
— Что в этом любопытного? — спросил он.
Ванс пожал плечами и приблизился к постели.
— А разве вы этого не понимаете?
Штамм поднял голову и изумленно уставился на него.
— Только то, — Ванс говорил мягко и тихо, — что каждый, с кем мы разговаривали, мистер Штамм, имел особое мнение на смерть Монтегю…
— А как с телом Монтегю? — прервал его Штамм. — Вы еще не нашли его? Это может многое прояснить. Может быть, он сильно ударился о воду, пока пытался поразить дам.
— Нет, его тело еще не найдено. Было слишком поздно, чтобы искать его в бассейне…
— Значит, вы этого не сделали, — свирепо перебил его Штамм. — Возле фильтра есть два шлюза, их можно открыть и спустить воду из бассейна. Для этого там есть штурвал. Я каждый год спускаю воду из бассейна, чтобы прочистить его.
— О, это очень ценное указание. Да, сержант? — Ванс снова обратился к Штамму: — А не трудно ли манипулировать этим штурвалом?
— Четверо или пятеро мужчин сумеют все сделать за час.
— Значит, утром мы займемся этим. — Ванс задумчиво посмотрел на нас. — Кстати, один из сотрудников сержанта некоторое время назад слышал в бассейне громкий всплеск.
— Наверно, упала часть скалы, — ответил Штамм. — Она давно уже едва держалась там. А какое это имеет значение?
— Миссис Мак-Адам это, кажется, очень расстроило.
— Истерия, — проворчал Штамм. — Видимо, Лиленд наговорил ей о бассейне… Но к чему вы клоните?
Ванс едва заметно улыбнулся.
— Честное слово, я не знаю… Но сам факт исчезновения человека в Луже дракона кажется некоторым людям очень странным. Никто из них не убежден, что это несчастный случай.
— Вздор! — Штамм приподнялся на локтях, лицо его сморщилось, глаза слабо блестели. — Разве не может человек утонуть сам по себе? Почему полиция вмешивается в это дело? — Голос его звучал громко и хрипло. — Монтегю! Ха! В мире без него будет лучше. Я бы не хотел, чтобы он попал к моим гуппи, тем более что я кормлю их скаляриями. — Штамм возбуждался все больше и больше, и голос его становился все более хриплым. — Монтегю прыгнул в бассейн. Так? И он не вынырнул оттуда, так? Разве это причина беспокоить меня, когда я болен?
И в этот момент наступила заминка. Дверь в холл открылась, и раздался ужасающий, леденящий кровь женский крик.
Глава 5
Глава 6
— Этот гибрид пытается отвести от себя подозрения. — Она заговорила сквозь стиснутые зубы. — А я считаю, сэр, что мистер Лиленд может рассказать вам о трагедии гораздо больше, чем любой другой.
Ванс небрежно кивнул.
— Он уже рассказал мне много очаровательных вещей. — Он наклонился вперед и улыбнулся. — Кстати, вам, может быть, будет интересно узнать, что несколько минут назад в бассейне раздался ужасный всплеск. Как раз в том месте, которое вы так внимательно разглядывали.
Крошка Мак-Адам внезапно изменилась. Ее тело напряглось, а руки вцепились в ручки кресла, лицо заметно побледнело и она глубоко вздохнула.
— Вы уверены? — пробормотала она странным голосом. Глаза ее впились в Ванса. — Вы в этом уверены?
— Совершенно уверен. Но почему это вас так изумляет?
— Об этом бассейне рассказывают столько странных историй… — начала она, но Ванс перебил ее.
— Это очень странно. Но вы, я надеюсь, не суеверная?
Она слабо улыбнулась.
— О нет, я слишком стара для этого. — Теперь она снова говорила холодно и сдержанно. — Но я просто нервничаю. Этот дом и его окружение действуют неблагоприятно на нервы… Так в бассейне был всплеск? Я не могу себе представить, что бы это могло быть. Может, это одна из летающих рыб Штамма? — предположила она с потугой на юмор. Потом лицо ее застыло, и она пренебрежительно посмотрела на Ванса. — Вы еще что-либо хотите сказать мне?
Она явно не хотела рассказывать нам о своих опасениях, страхах и предположениях. Ванс встал.
— Нет, мадам, — ответил он. — Мои способности, как следователя, исчерпаны… Но я попрошу вас некоторое время оставаться в своей комнате.
Крошка Мак-Адам встала с явным облегчением.
— О, я так и думала. Всегда много беспокойства и неприятностей, когда кто-нибудь умирает. Не будет ли нарушением правил, если толстяк Трейнор принесет мне выпить?
— Конечно, нет. — Ванс галантно поклонился. — Я буду рад приказать подать вам все, что хотите… если, конечно, все это есть в погребе.
— Вы более чем добры, — с сарказмом сказала она. — Я уверена, что Трейнор сумеет найти для меня виски с содовой.
Она шутливо поблагодарила Ванса и вышла из комнаты. Ванс снова послал за дворецким.
— Трейнор, — сказал он, когда дворецкий вошел, — миссис Мак-Адам желает виски с содовой. Лучше смешайте ей бренди с ментоловым ликером.
— Понимаю, сэр.
Как только Трейнор вышел, на пороге появился доктор Холлидей.
— Я был у мистера Штамма, — сообщил он. — Сиделка скоро будет там. Если вы хотите поговорить с ним, лучше это сделать сейчас.
Спальня хозяина находилась на втором этаже, сразу же возле лестницы. Когда мы вошли туда, Штамм лежал в постели. Лицо его было смертельно бледным, щеки впалые, под глазами темные круги. Он был совершенно лысый, а густые мохнатые брови были почти черными. Несмотря на бледность и явную слабость, было видно, что он очень выносливый и энергичный человек.
— Эти джентльмены хотят видеть вас, — сказал доктор Холлидей, представляя нас.
Штамм внимательно осмотрел нас, осторожно поворачивая голову.
— Что им нужно? — Голос его звучал тихо и раздраженно.
Ванс объяснил, кто мы, и прибавил:
— Сегодня ночью в вашем поместье произошла трагедия, мистер Штамм, и мы явились сюда, чтобы расследовать ее.
— Трагедия? Что вы называете трагедией? — Глаза Штамма не отрывались от лица Ванса.
— Боюсь, что один из ваших гостей утонул.
Штамм неожиданно оживился. Его руки нервно сжали одеяло. Он поднял голову с подушки, глаза его блестели.
— Кто-то утонул! — воскликнул он. — Где? И кто?.. Надеюсь, это Грифф: он надоел мне за эти недели.
Ванс покачал головой.
— Нет, это не Грифф, — сказал он. — Утонул Монтегю. Он нырнул в бассейн и не вынырнул.
— Ах, Монтегю! — Штамм снова откинулся на подушки. — Этот тщеславный осел!.. Как Бернис?
— Она спит, — успокоил его доктор. — Естественно, она расстроилась, но сейчас она спит.
Штамм успокоился, но тут же повернулся к Вансу.
— Я полагаю, вы хотите задать мне вопросы.
Ванс критически и подозрительно осмотрел Штамма. Должен признать, мне показалось, что Штамм ведет себя неестественно и его слова звучат неискренно. Но я не мог бы сказать, что именно создало у меня такое впечатление.
— Насколько нам известно, — сказал Ванс, — вы пригласили к себе на уикенд еще одного человека, но он не явился.
— Ну и что же? Что в этом необычного?
— Ничего необычного в этом нет, — согласился Ванс, — но это очень интересно. Как зовут эту леди?
Штамм колебался.
— Элен Брюетт, — наконец сказал он.
— Вы можете что-нибудь рассказать нам о ней?
— Очень мало, — неприязненно ответил тот. — Я много лет не видел ее. Я познакомился с ней на пароходе, когда плыл в Европу. Я ничего не знаю лично о ней, кроме того, что она чрезвычайно привлекательна и очень мила. На прошлой неделе я был изумлен, когда она позвонила мне. Она сообщила, что только что вернулась с Востока, и намекнула, что было бы неплохо продлить наше знакомство. Для приема мне нужна была одна женщина, и я пригласил ее. В пятницу утром она снова позвонила мне и сообщила, что неожиданно уезжает в Южную Америку… Вот и все, что я знаю о ней.
— Вы случайно не упоминали ей имена других приглашенных на прием? — спросил Ванс.
— Я сказал ей, что будут Руби Стил и Монтегю. Они оба выступали на сцене, и я думал, что ей могли быть известны их имена.
— И она знает их?
— Насколько я помню, она сказала, что встречалась с Монтегю в Берлине.
Ванс подошел к окну.
— Любопытное совпадение, — пробормотал он.
Штамм не сводил с него глаз.
— Что в этом любопытного? — спросил он.
Ванс пожал плечами и приблизился к постели.
— А разве вы этого не понимаете?
Штамм поднял голову и изумленно уставился на него.
— Только то, — Ванс говорил мягко и тихо, — что каждый, с кем мы разговаривали, мистер Штамм, имел особое мнение на смерть Монтегю…
— А как с телом Монтегю? — прервал его Штамм. — Вы еще не нашли его? Это может многое прояснить. Может быть, он сильно ударился о воду, пока пытался поразить дам.
— Нет, его тело еще не найдено. Было слишком поздно, чтобы искать его в бассейне…
— Значит, вы этого не сделали, — свирепо перебил его Штамм. — Возле фильтра есть два шлюза, их можно открыть и спустить воду из бассейна. Для этого там есть штурвал. Я каждый год спускаю воду из бассейна, чтобы прочистить его.
— О, это очень ценное указание. Да, сержант? — Ванс снова обратился к Штамму: — А не трудно ли манипулировать этим штурвалом?
— Четверо или пятеро мужчин сумеют все сделать за час.
— Значит, утром мы займемся этим. — Ванс задумчиво посмотрел на нас. — Кстати, один из сотрудников сержанта некоторое время назад слышал в бассейне громкий всплеск.
— Наверно, упала часть скалы, — ответил Штамм. — Она давно уже едва держалась там. А какое это имеет значение?
— Миссис Мак-Адам это, кажется, очень расстроило.
— Истерия, — проворчал Штамм. — Видимо, Лиленд наговорил ей о бассейне… Но к чему вы клоните?
Ванс едва заметно улыбнулся.
— Честное слово, я не знаю… Но сам факт исчезновения человека в Луже дракона кажется некоторым людям очень странным. Никто из них не убежден, что это несчастный случай.
— Вздор! — Штамм приподнялся на локтях, лицо его сморщилось, глаза слабо блестели. — Разве не может человек утонуть сам по себе? Почему полиция вмешивается в это дело? — Голос его звучал громко и хрипло. — Монтегю! Ха! В мире без него будет лучше. Я бы не хотел, чтобы он попал к моим гуппи, тем более что я кормлю их скаляриями. — Штамм возбуждался все больше и больше, и голос его становился все более хриплым. — Монтегю прыгнул в бассейн. Так? И он не вынырнул оттуда, так? Разве это причина беспокоить меня, когда я болен?
И в этот момент наступила заминка. Дверь в холл открылась, и раздался ужасающий, леденящий кровь женский крик.
Глава 5
ВОДЯНОЕ ЧУДОВИЩЕ
Крик повторился. Затем наступила тишина. Хэс рванулся к двери и сунул руку в правый карман плаща, где лежал его пистолет. Как только он выскочил за дверь, к нему подошел Лиленд и прикоснулся к плечу.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Все в порядке.
— Черт возьми! — Хэс отбросил его руку и шагнул в холл.
Начали раскрываться двери, послышались изумленные восклицания.
— Вернитесь в комнаты! — заорал Хэс. — И оставайтесь на местах!
Очевидно, испуганные криком гости пытались выяснить, в чем дело. Но повинуясь злой и резкой команде сержанта, они вновь скрылись в своих комнатах. Сержант с угрозой повернулся к Лиленду, который стоял у ближайшей двери с холодным, но встревоженным видом.
— Откуда кричали? — спросил он. — И что это значит?
Прежде чем Лиленд успел ответить, заговорил Штамм, обращаясь к Вансу:
— Ради Бога, джентльмены, уходите отсюда, вы уже достаточно навредили… Уходите, я вам говорю! Уходите! — Потом он повернулся к доктору Холлидею: — Доктор, поднимитесь, пожалуйста, к матери и дайте ей что-нибудь. У нее опять начинается приступ в этом сумасшедшем доме.
Доктор ушел. Ванса, казалось, не удивил этот инцидент. Он спокойно сидел на своем месте и курил, задумчиво разглядывая Штамма.
— Очень жаль, что мы побеспокоили ваших домочадцев, — пробормотал Ванс. — У всех слабые нервы… Надеюсь, утром всем станет лучше. Пойдемте вниз, мистер Маркхэм.
Лиленд благодарно посмотрел на него и кивнул.
— Я уверен, что так будет лучше, — сказал он и пошел впереди нас, указывая дорогу.
Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Однако Хэс на мгновение задержался в холле и поглядел в сторону третьего этажа.
— Идемте, сержант, — позвал его Ванс. — Вы переутомились.
Мы снова очутились в гостиной. Ванс уселся на старое место и вопросительно посмотрел на Лиленда, ожидая объяснений. Лиленд снова достал свою трубку и стал набивать ее.
— Это кричала мать мистера Штамма, Матильда Штамм, — сказал он. — Она занимает третий этаж дома. Она немного неуравновешенна… — Он покрутил пальцем у лба. — Она не опасна, но у нее бывают галлюцинации. Временами, когда у нее приступы, она разговаривает бессвязно.
— Похоже на паранойю, — заметил Ванс. — И, очевидно, у нее бывают необъяснимые страхи?
— Да, кажется, — ответил Лиленд. — Некоторое время назад психиатры предлагали поместить ее в санаторий, но Штамм и слышать не хотел об этом. Вместо этого он поместил ее на третий этаж и все время держит там. У нее великолепное физическое состояние и большую часть времени она в своем уме. Но выходить ей не позволено. Однако в ее распоряжении балкон на третьем этаже и оранжерея. Она тратит все время на разведение редких растений.
— Как часто у нее бывают приступы?
— Два или три раза в год, насколько я знаю, хотя она всегда полна странными идеями насчет людей и вещей. Впрочем, ничего неприятного.
— А как протекают эти приступы?
— По-разному. Иногда она разговаривает и спорит с воображаемыми людьми. В другой раз она начинает рыдать и переживать события, происшедшие с ней в далеком детстве. Потом она снова бранится с незнакомыми людьми без всякой на то причины и начинает грозить им.
Ванс кивнул.
— Типично, — заметил он. Он некоторое время молча курил, потом спросил неожиданно: — На какой стороне балкон и оранжерея миссис Штамм?
Лиленд взглянул на Ванса и наклонил голову.
— На северной, — ответил он.
— Так! — Ванс вынул изо рта сигарету. — На стороне бассейна?
Лиленд кивнул и после колебаний сказал:
— Он странно действует на нее. Он является основным источником ее галлюцинаций. Она часами сидит и смотрит на бассейн, немка — ее сиделка и компаньонка по фамилии Шварц — говорила мне, что она никогда не ложится спать, не бросив последний взгляд на бассейн.
— Очень интересно… Кстати, мистер Лиленд, вы не знаете, когда был реконструирован бассейн?
Лиленд задумчиво нахмурился.
— Точно я не могу сказать. Я знаю, что он был сооружен дедом Штамма. Он построил дамбу. Но я сомневаюсь, что он хотел что-либо реконструировать. Отец Штамма — Джошуа Штамм — облицевал стены бассейна, чтобы вода не уходила в землю. А сам Штамм устроил фильтры и шлюзы, когда начал использовать бассейн для купания. Вода была не особенно чистой, и он хотел, чтобы она фильтровалась и чтобы ее в любой момент можно было слить.
— Как называется этот бассейн? — спросил Ванс.
Лиленд пожал плечами.
— Бог знает. Местные индейцы называли его разными словами — Amangaming, Amangemokdot Wikit, и иногда Amangemokdomipek, но чаще всего, как правило, используют более короткое слово — Amangaming, что на диалекте алгокинцев означает «место водяного чудовища». Когда я был ребенком, моя мать всегда называла бассейн этим именем, хотя в то время все называли его Лужей дракона. Но это, конечно, неправильный перевод. О бассейне существует множество сказок и суеверий. Водяным драконом часто запугивают непослушных детей…
Маркхэм встал и нетерпеливо посмотрел на часы.
— Сейчас не время разговаривать на мифологические темы, — сказал он.
— Тихо, тихо, дорогой мой, — успокоил его Ванс. — Я бы сказал, что эти этнологические сведения просто очаровательны. Впервые за эту ночь мы, кажется, продвинулись вперед. Я начинаю понимать, почему все в этом доме полны сомнений и предчувствий. — Он улыбнулся и снова обратился к Лиленду. — Кстати, — продолжал он, — миссис Штамм и раньше издавала такие крики?
Лиленд кивнул.
— Да, всегда. — Затем прибавил: — Но она никогда не связывала это со своим расстройством. Я как-то присутствовал, когда Штамм пытался добиться от нее объяснения, но она никак не могла понять, о чем идет речь. Похоже, что она чего-то боится, ее что-то волнует, хотя она не может понять, что именно. Какая-то проекция ее воображения, я бы сказал. Без определенного воплощения в материальный образ…
В этот момент распахнулись портьеры и в комнату вошел обеспокоенный доктор Холлидей.
— Я рад, что вы все еще здесь, джентльмены, — обратился он к нам. — Миссис Штамм в необычном состоянии и настаивает на встрече с вами. У нее иногда бывают приступы, но, уверяю вас, ничего серьезного. Она сильно взволнована и отказалась принять что-либо успокаивающее. Я бы не стал вам говорить об этом, но при подобных обстоятельствах…
— Я уже все объяснил этим джентльменам, — спокойно сказал Лиленд.
Доктор облегченно вздохнул.
— Тем лучше, — заметил он. — Я должен вам совершенно откровенно заявить, джентльмены, что я очень обеспокоен. И, как я уже сказал, она настойчиво хочет видеть полицию. — Он помолчал. — Возможно, это к лучшему, если вы не возражаете. Поскольку она прониклась этой мыслью, разговор с вами может привести к сильной реакции… Но я предупреждаю, что она склонна к галлюцинациям, и я надеюсь, что вы будете вести себя соответственно.
Ванс встал.
— Мы все понимаем, доктор, — сказал он. И добавил многозначительно: — Наверное, для всех нас будет лучше, если мы поговорим с ней.
Мы поднялись на третий этаж. Доктор провел нас по широкому коридору, и мы попали в ярко освещенный огромный холл, обставленный в викторианском стиле. На полу лежал темно-зеленый потрепанный ковер, а стены оклеены темно-зелеными обоями. Зеленая атласная обивка кресел выцвела и стала белесой. Такая же обстановка была и в комнате миссис Штамм. Справа у двери стояла огромная кровать. Напротив нее располагался камин. На стенах висело несколько картин.
Когда мы вошли, высокая седая женщина в переднике сделала попытку встать с кресла. Она недружелюбно разглядывала нас.
— Вам лучше остаться здесь, миссис Шварц, — сказал доктор.
В дальнем конце комнаты у окна стояла миссис Штамм. На меня повеяло странным холодом. Обеими руками она держалась за спинку кресла и с каким-то страхом смотрела на нас. Она была высокой, стройной и производила впечатление энергичной, подвижной и сильной женщины. Ее руки, лежащие на спинке кресла, больше походили на мужские. Мне пришла в голову мысль, что она легко может поднять кресло и швырнуть в нас. У нее был римский нос, а рот искажен сардонической улыбкой. В черных волосах виднелись седые пряди. На ней было длинное шелковое красное кимоно, спускавшееся до пола.
Доктор Холлидей кратко представил нас, но она, казалось, не обратила на это внимания. Она продолжала рассматривать нас и улыбаться, как будто знала что-то такое, чего нам не постичь. Потом улыбка слетела с ее губ, лицо исказилось от страха, а глаза засверкали.
— Это сделал дракон! — Это были первые слова, которыми она нас встретила. — Я говорю вам, что это сделал дракон! Вы ничего не сможете с ним сделать!
— Какой дракон, миссис Штамм? — спокойно спросил Ванс.
— В самом деле, какой дракон! — презрительно улыбнулась она. — Дракон, который живет внизу, в бассейне, под моими окнами. — Она указала рукой вниз. — Как вы думаете, почему это место называется Лужей дракона? Я скажу вам почему. Потому что это дом дракона — старого водяного дракона, который охраняет жизнь и счастье Штаммов. Когда опасность угрожает моей семье, дракон в ярости поднимается.
— А что заставляет вас думать, — голос Ванса звучал мягко и вежливо, — что дракон проявил свою ярость сегодня ночью?
— О, я знаю, знаю! — Фанатичный свет зажегся в ее темных глазах, снова таинственно-зловещая улыбка появилась на лице. — Я годами сижу здесь одна у окна, однако я знаю все, что делается. Они пытаются все скрывать от меня, но это им не удается. Я знаю все, что случилось здесь за последние два дня, я знаю обо всех интригах, которые произошли в моем доме. И когда я недавно услышала незнакомые голоса, я подошла к лестнице и прислушалась. Я слышала, что сказал мой бедный сын. Станфорд Монтегю нырнул в бассейн и не вынырнул! Он не смог бы вынырнуть! Он никогда не вынырнет! Дракон убил его — схватил его и утащил под воду, пока тот не захлебнулся.
— Но мистер Монтегю не был врагом, — мягко сказал Ванс. — За что же защитник вашей семьи убил его?
— Мистер Монтегю был врагом, — заявила женщина. Она отодвинула кресло и выступила вперед. — Он был очарован моей маленькой девочкой и собирался жениться на ней. Но он недостоин ее. Он всегда лгал ей, а стоило ей отвернуться, как он уже крутился возле других женщин. О, я так много видела за последние два дня.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул Ванс. — А не может быть так, что дракон — это миф?
— Миф? Нет, он не миф. — Женщина говорила с холодной убежденностью. — Я слишком часто видела его. Я видела его еще ребенком. А когда я была молодой девушкой, я часто встречала людей, которые видели его. Старые индейцы из деревни тоже видели его. Они говорили мне о нем, когда я посещала их хижины. А в длинные летние сумерки я часто сидела на вершине утеса и наблюдала, как он выходит из бассейна. Водяные драконы всегда выходят из воды после захода солнца. А иногда, когда тени бывали глубже, а над рекой стлался туман, он поднимался из воды и улетал вон туда — на север. А я сидела у окна и ждала его возвращения. Я знала, что он друг и защитит меня, и я боялась уснуть и пропустить его возвращение обратно в бассейн. Иногда, когда я ждала его на скале, он вообще не выходил из воды, но заставлял воду бурлить, чтобы я знала, что он здесь. И тогда я могла спать спокойно.
Голос миссис Штамм звучал возвышенно, как будто она читала стихи. Она стояла перед нами, уперев руки в бедра, глаза ее блестели.
— Все это очень интересно, — вежливо пробормотал Ванс. Но я заметил, что он оценивающе всматривается в лицо женщины. — Однако не может ли быть так, что все, что вы нам рассказали, является плодом детского воображения? Видите ли, существование драконов не укладывается в рамки современной науки.
— Современной науки! Ха! — Она презрительно посмотрела на Ванса и заговорила с явным сарказмом. — Наука! Действительно, наука! Милое слово, прикрывающее человеческое невежество. А что людям известно о законах рождения, роста, жизни и смерти? Что известно о подводной жизни? Самая существенная часть мира находится под водой. Мой сын собрал богатую коллекцию рыб из разных морей и рек, но разве у него есть что-либо из глубины океана? Может ли он сказать, что в глубинах не живут чудовища? И даже то мизерное количество рыб, которое он собрал, является тайной для него. Ни он, ни любой другой коллекционер рыб ничего не знает о них… Не говорите мне о науке, молодой человек. Я знаю то, что видели мои старые глаза!
— Все, что вы сказали, правда, — согласился Ванс тихо. — Но если даже допустить, что эта летающая гигантская рыба временами посещает ваш бассейн, все равно ее нельзя считать настолько умной, чтобы она разбиралась в ваших домашних делах. А?
— Как вы смеете оценивать ум создания, о котором ничего не знаете?! — В ее голосе звучало неприкрытое пренебрежение. — Людям нравится считать себя умными и они не могут поверить, что могут быть существа умнее их.
Ванс слабо улыбнулся.
— Я полагаю, что вы не любите человечество.
— Я ненавижу человечество, — с горечью заявила она. — Мир был бы лучше и чище, если бы люди отказались от своих шаблонов.
— Да, да, конечно. — Тон Ванса неожиданно изменился. — Но позвольте мне все же узнать, почему вы в такой поздний час пожелали увидеться с нами?
Она напряглась и наклонилась вперед. Глаза ее блестели.
— Вы ведь из полиции, не так ли? И вы пытаетесь разобраться… Я хочу вам рассказать, как Монти расстался с жизнью. Послушайте меня! Он был убит драконом, вы понимаете это? Он был убит драконом! Никто в этом доме не имеет отношения к его смерти. Никто… Вот это я и хотела сказать вам.
Ванс по-прежнему не сводил с нее глаз.
— Но почему вы уверены, миссис Штамм, — спросил он, — что мы подозреваем кого-то в смерти Монтегю?
— А разве бы вы явились сюда, если бы думали иначе? — сердито закричала она.
— Значит, вы узнали об этой трагедии со слов вашего сына и потом закричали?
— Да! — воскликнула она и добавила более холодно: — Я давно знала, что в этом доме произойдет трагедия.
— Тогда почему же вы закричали?
— Я была изумлена… и ужаснулась… когда поняла, что это сделал дракон.
— Но почему вы уверены, что именно дракон повинен в исчезновении Монтегю?
Снова лицо женщины искривилось в улыбке.
— От того, что я видела и слышала.
— А!
— Вот именно! Примерно час назад я стояла у окна и смотрела на бассейн. Я не могла уснуть и встала. Неожиданно я увидела на небе большую тень и услышала знакомое хлопанье крыльев… все ближе и ближе… А потом я увидела дракона, который из-за деревьев подлетал к утесу. И я видела, как с громким всплеском он нырнул в бассейн, и я видела белый столб воды в том месте, где он исчез… И снова наступила тишина. Дракон вернулся домой.
Ванс подошел к окну и выглянул из него.
— Сейчас достаточно темно, — объявил он. — Сомневаюсь, можно ли увидеть отсюда не только утес, но и воду.
— Но я могу видеть, я могу видеть! — хрипло закричала она и погрозила Вансу пальцем. — Я могу многое видеть, чего не видят люди. И я говорю вам, что видела, как дракон вернулся домой.
— Вернулся? — Ванс холодно разглядывал женщину. — Откуда вернулся?
Она лукаво улыбнулась.
— Я не скажу вам, я не могу выдать секрет дракона… Но я скажу вам вот что: он прятал тело.
— Тело мистера Монтегю?
— Конечно. Он никогда не оставляет в бассейне тела своих жертв.
— Значит, были другие жертвы? — спросил Ванс.
— Много жертв, — замогильным голосом ответила женщина. — И он всегда прятал их тела.
— Ваша теория, миссис Штамм, может немного расстроиться, если мы найдем тело мистера Монтегю в бассейне.
Она так усмехнулась, что у меня мороз прошел по коже.
— Найдете его тело? Вы найдете его тело в бассейне? Его там нет!
Ванс помолчал, потом поклонился.
— Спасибо за информацию и помощь, миссис Штамм, — сказал он. — Надеюсь, этот эпизод не слишком вас расстроил, и вы будете спокойно спать эту ночь.
Он повернулся и пошел к двери. Мы все последовали за ним. В холле доктор Холлидей остановился.
— Я останусь с ней на время, — сказал он Вансу. — Думаю, что сумею уложить ее спать… Но, ради Бога, не принимайте ее слова всерьез. У нее часто бывают подобные галлюцинации.
— Я понимаю, — сказал Ванс, пожимая ему руку.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Все в порядке.
— Черт возьми! — Хэс отбросил его руку и шагнул в холл.
Начали раскрываться двери, послышались изумленные восклицания.
— Вернитесь в комнаты! — заорал Хэс. — И оставайтесь на местах!
Очевидно, испуганные криком гости пытались выяснить, в чем дело. Но повинуясь злой и резкой команде сержанта, они вновь скрылись в своих комнатах. Сержант с угрозой повернулся к Лиленду, который стоял у ближайшей двери с холодным, но встревоженным видом.
— Откуда кричали? — спросил он. — И что это значит?
Прежде чем Лиленд успел ответить, заговорил Штамм, обращаясь к Вансу:
— Ради Бога, джентльмены, уходите отсюда, вы уже достаточно навредили… Уходите, я вам говорю! Уходите! — Потом он повернулся к доктору Холлидею: — Доктор, поднимитесь, пожалуйста, к матери и дайте ей что-нибудь. У нее опять начинается приступ в этом сумасшедшем доме.
Доктор ушел. Ванса, казалось, не удивил этот инцидент. Он спокойно сидел на своем месте и курил, задумчиво разглядывая Штамма.
— Очень жаль, что мы побеспокоили ваших домочадцев, — пробормотал Ванс. — У всех слабые нервы… Надеюсь, утром всем станет лучше. Пойдемте вниз, мистер Маркхэм.
Лиленд благодарно посмотрел на него и кивнул.
— Я уверен, что так будет лучше, — сказал он и пошел впереди нас, указывая дорогу.
Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Однако Хэс на мгновение задержался в холле и поглядел в сторону третьего этажа.
— Идемте, сержант, — позвал его Ванс. — Вы переутомились.
Мы снова очутились в гостиной. Ванс уселся на старое место и вопросительно посмотрел на Лиленда, ожидая объяснений. Лиленд снова достал свою трубку и стал набивать ее.
— Это кричала мать мистера Штамма, Матильда Штамм, — сказал он. — Она занимает третий этаж дома. Она немного неуравновешенна… — Он покрутил пальцем у лба. — Она не опасна, но у нее бывают галлюцинации. Временами, когда у нее приступы, она разговаривает бессвязно.
— Похоже на паранойю, — заметил Ванс. — И, очевидно, у нее бывают необъяснимые страхи?
— Да, кажется, — ответил Лиленд. — Некоторое время назад психиатры предлагали поместить ее в санаторий, но Штамм и слышать не хотел об этом. Вместо этого он поместил ее на третий этаж и все время держит там. У нее великолепное физическое состояние и большую часть времени она в своем уме. Но выходить ей не позволено. Однако в ее распоряжении балкон на третьем этаже и оранжерея. Она тратит все время на разведение редких растений.
— Как часто у нее бывают приступы?
— Два или три раза в год, насколько я знаю, хотя она всегда полна странными идеями насчет людей и вещей. Впрочем, ничего неприятного.
— А как протекают эти приступы?
— По-разному. Иногда она разговаривает и спорит с воображаемыми людьми. В другой раз она начинает рыдать и переживать события, происшедшие с ней в далеком детстве. Потом она снова бранится с незнакомыми людьми без всякой на то причины и начинает грозить им.
Ванс кивнул.
— Типично, — заметил он. Он некоторое время молча курил, потом спросил неожиданно: — На какой стороне балкон и оранжерея миссис Штамм?
Лиленд взглянул на Ванса и наклонил голову.
— На северной, — ответил он.
— Так! — Ванс вынул изо рта сигарету. — На стороне бассейна?
Лиленд кивнул и после колебаний сказал:
— Он странно действует на нее. Он является основным источником ее галлюцинаций. Она часами сидит и смотрит на бассейн, немка — ее сиделка и компаньонка по фамилии Шварц — говорила мне, что она никогда не ложится спать, не бросив последний взгляд на бассейн.
— Очень интересно… Кстати, мистер Лиленд, вы не знаете, когда был реконструирован бассейн?
Лиленд задумчиво нахмурился.
— Точно я не могу сказать. Я знаю, что он был сооружен дедом Штамма. Он построил дамбу. Но я сомневаюсь, что он хотел что-либо реконструировать. Отец Штамма — Джошуа Штамм — облицевал стены бассейна, чтобы вода не уходила в землю. А сам Штамм устроил фильтры и шлюзы, когда начал использовать бассейн для купания. Вода была не особенно чистой, и он хотел, чтобы она фильтровалась и чтобы ее в любой момент можно было слить.
— Как называется этот бассейн? — спросил Ванс.
Лиленд пожал плечами.
— Бог знает. Местные индейцы называли его разными словами — Amangaming, Amangemokdot Wikit, и иногда Amangemokdomipek, но чаще всего, как правило, используют более короткое слово — Amangaming, что на диалекте алгокинцев означает «место водяного чудовища». Когда я был ребенком, моя мать всегда называла бассейн этим именем, хотя в то время все называли его Лужей дракона. Но это, конечно, неправильный перевод. О бассейне существует множество сказок и суеверий. Водяным драконом часто запугивают непослушных детей…
Маркхэм встал и нетерпеливо посмотрел на часы.
— Сейчас не время разговаривать на мифологические темы, — сказал он.
— Тихо, тихо, дорогой мой, — успокоил его Ванс. — Я бы сказал, что эти этнологические сведения просто очаровательны. Впервые за эту ночь мы, кажется, продвинулись вперед. Я начинаю понимать, почему все в этом доме полны сомнений и предчувствий. — Он улыбнулся и снова обратился к Лиленду. — Кстати, — продолжал он, — миссис Штамм и раньше издавала такие крики?
Лиленд кивнул.
— Да, всегда. — Затем прибавил: — Но она никогда не связывала это со своим расстройством. Я как-то присутствовал, когда Штамм пытался добиться от нее объяснения, но она никак не могла понять, о чем идет речь. Похоже, что она чего-то боится, ее что-то волнует, хотя она не может понять, что именно. Какая-то проекция ее воображения, я бы сказал. Без определенного воплощения в материальный образ…
В этот момент распахнулись портьеры и в комнату вошел обеспокоенный доктор Холлидей.
— Я рад, что вы все еще здесь, джентльмены, — обратился он к нам. — Миссис Штамм в необычном состоянии и настаивает на встрече с вами. У нее иногда бывают приступы, но, уверяю вас, ничего серьезного. Она сильно взволнована и отказалась принять что-либо успокаивающее. Я бы не стал вам говорить об этом, но при подобных обстоятельствах…
— Я уже все объяснил этим джентльменам, — спокойно сказал Лиленд.
Доктор облегченно вздохнул.
— Тем лучше, — заметил он. — Я должен вам совершенно откровенно заявить, джентльмены, что я очень обеспокоен. И, как я уже сказал, она настойчиво хочет видеть полицию. — Он помолчал. — Возможно, это к лучшему, если вы не возражаете. Поскольку она прониклась этой мыслью, разговор с вами может привести к сильной реакции… Но я предупреждаю, что она склонна к галлюцинациям, и я надеюсь, что вы будете вести себя соответственно.
Ванс встал.
— Мы все понимаем, доктор, — сказал он. И добавил многозначительно: — Наверное, для всех нас будет лучше, если мы поговорим с ней.
Мы поднялись на третий этаж. Доктор провел нас по широкому коридору, и мы попали в ярко освещенный огромный холл, обставленный в викторианском стиле. На полу лежал темно-зеленый потрепанный ковер, а стены оклеены темно-зелеными обоями. Зеленая атласная обивка кресел выцвела и стала белесой. Такая же обстановка была и в комнате миссис Штамм. Справа у двери стояла огромная кровать. Напротив нее располагался камин. На стенах висело несколько картин.
Когда мы вошли, высокая седая женщина в переднике сделала попытку встать с кресла. Она недружелюбно разглядывала нас.
— Вам лучше остаться здесь, миссис Шварц, — сказал доктор.
В дальнем конце комнаты у окна стояла миссис Штамм. На меня повеяло странным холодом. Обеими руками она держалась за спинку кресла и с каким-то страхом смотрела на нас. Она была высокой, стройной и производила впечатление энергичной, подвижной и сильной женщины. Ее руки, лежащие на спинке кресла, больше походили на мужские. Мне пришла в голову мысль, что она легко может поднять кресло и швырнуть в нас. У нее был римский нос, а рот искажен сардонической улыбкой. В черных волосах виднелись седые пряди. На ней было длинное шелковое красное кимоно, спускавшееся до пола.
Доктор Холлидей кратко представил нас, но она, казалось, не обратила на это внимания. Она продолжала рассматривать нас и улыбаться, как будто знала что-то такое, чего нам не постичь. Потом улыбка слетела с ее губ, лицо исказилось от страха, а глаза засверкали.
— Это сделал дракон! — Это были первые слова, которыми она нас встретила. — Я говорю вам, что это сделал дракон! Вы ничего не сможете с ним сделать!
— Какой дракон, миссис Штамм? — спокойно спросил Ванс.
— В самом деле, какой дракон! — презрительно улыбнулась она. — Дракон, который живет внизу, в бассейне, под моими окнами. — Она указала рукой вниз. — Как вы думаете, почему это место называется Лужей дракона? Я скажу вам почему. Потому что это дом дракона — старого водяного дракона, который охраняет жизнь и счастье Штаммов. Когда опасность угрожает моей семье, дракон в ярости поднимается.
— А что заставляет вас думать, — голос Ванса звучал мягко и вежливо, — что дракон проявил свою ярость сегодня ночью?
— О, я знаю, знаю! — Фанатичный свет зажегся в ее темных глазах, снова таинственно-зловещая улыбка появилась на лице. — Я годами сижу здесь одна у окна, однако я знаю все, что делается. Они пытаются все скрывать от меня, но это им не удается. Я знаю все, что случилось здесь за последние два дня, я знаю обо всех интригах, которые произошли в моем доме. И когда я недавно услышала незнакомые голоса, я подошла к лестнице и прислушалась. Я слышала, что сказал мой бедный сын. Станфорд Монтегю нырнул в бассейн и не вынырнул! Он не смог бы вынырнуть! Он никогда не вынырнет! Дракон убил его — схватил его и утащил под воду, пока тот не захлебнулся.
— Но мистер Монтегю не был врагом, — мягко сказал Ванс. — За что же защитник вашей семьи убил его?
— Мистер Монтегю был врагом, — заявила женщина. Она отодвинула кресло и выступила вперед. — Он был очарован моей маленькой девочкой и собирался жениться на ней. Но он недостоин ее. Он всегда лгал ей, а стоило ей отвернуться, как он уже крутился возле других женщин. О, я так много видела за последние два дня.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул Ванс. — А не может быть так, что дракон — это миф?
— Миф? Нет, он не миф. — Женщина говорила с холодной убежденностью. — Я слишком часто видела его. Я видела его еще ребенком. А когда я была молодой девушкой, я часто встречала людей, которые видели его. Старые индейцы из деревни тоже видели его. Они говорили мне о нем, когда я посещала их хижины. А в длинные летние сумерки я часто сидела на вершине утеса и наблюдала, как он выходит из бассейна. Водяные драконы всегда выходят из воды после захода солнца. А иногда, когда тени бывали глубже, а над рекой стлался туман, он поднимался из воды и улетал вон туда — на север. А я сидела у окна и ждала его возвращения. Я знала, что он друг и защитит меня, и я боялась уснуть и пропустить его возвращение обратно в бассейн. Иногда, когда я ждала его на скале, он вообще не выходил из воды, но заставлял воду бурлить, чтобы я знала, что он здесь. И тогда я могла спать спокойно.
Голос миссис Штамм звучал возвышенно, как будто она читала стихи. Она стояла перед нами, уперев руки в бедра, глаза ее блестели.
— Все это очень интересно, — вежливо пробормотал Ванс. Но я заметил, что он оценивающе всматривается в лицо женщины. — Однако не может ли быть так, что все, что вы нам рассказали, является плодом детского воображения? Видите ли, существование драконов не укладывается в рамки современной науки.
— Современной науки! Ха! — Она презрительно посмотрела на Ванса и заговорила с явным сарказмом. — Наука! Действительно, наука! Милое слово, прикрывающее человеческое невежество. А что людям известно о законах рождения, роста, жизни и смерти? Что известно о подводной жизни? Самая существенная часть мира находится под водой. Мой сын собрал богатую коллекцию рыб из разных морей и рек, но разве у него есть что-либо из глубины океана? Может ли он сказать, что в глубинах не живут чудовища? И даже то мизерное количество рыб, которое он собрал, является тайной для него. Ни он, ни любой другой коллекционер рыб ничего не знает о них… Не говорите мне о науке, молодой человек. Я знаю то, что видели мои старые глаза!
— Все, что вы сказали, правда, — согласился Ванс тихо. — Но если даже допустить, что эта летающая гигантская рыба временами посещает ваш бассейн, все равно ее нельзя считать настолько умной, чтобы она разбиралась в ваших домашних делах. А?
— Как вы смеете оценивать ум создания, о котором ничего не знаете?! — В ее голосе звучало неприкрытое пренебрежение. — Людям нравится считать себя умными и они не могут поверить, что могут быть существа умнее их.
Ванс слабо улыбнулся.
— Я полагаю, что вы не любите человечество.
— Я ненавижу человечество, — с горечью заявила она. — Мир был бы лучше и чище, если бы люди отказались от своих шаблонов.
— Да, да, конечно. — Тон Ванса неожиданно изменился. — Но позвольте мне все же узнать, почему вы в такой поздний час пожелали увидеться с нами?
Она напряглась и наклонилась вперед. Глаза ее блестели.
— Вы ведь из полиции, не так ли? И вы пытаетесь разобраться… Я хочу вам рассказать, как Монти расстался с жизнью. Послушайте меня! Он был убит драконом, вы понимаете это? Он был убит драконом! Никто в этом доме не имеет отношения к его смерти. Никто… Вот это я и хотела сказать вам.
Ванс по-прежнему не сводил с нее глаз.
— Но почему вы уверены, миссис Штамм, — спросил он, — что мы подозреваем кого-то в смерти Монтегю?
— А разве бы вы явились сюда, если бы думали иначе? — сердито закричала она.
— Значит, вы узнали об этой трагедии со слов вашего сына и потом закричали?
— Да! — воскликнула она и добавила более холодно: — Я давно знала, что в этом доме произойдет трагедия.
— Тогда почему же вы закричали?
— Я была изумлена… и ужаснулась… когда поняла, что это сделал дракон.
— Но почему вы уверены, что именно дракон повинен в исчезновении Монтегю?
Снова лицо женщины искривилось в улыбке.
— От того, что я видела и слышала.
— А!
— Вот именно! Примерно час назад я стояла у окна и смотрела на бассейн. Я не могла уснуть и встала. Неожиданно я увидела на небе большую тень и услышала знакомое хлопанье крыльев… все ближе и ближе… А потом я увидела дракона, который из-за деревьев подлетал к утесу. И я видела, как с громким всплеском он нырнул в бассейн, и я видела белый столб воды в том месте, где он исчез… И снова наступила тишина. Дракон вернулся домой.
Ванс подошел к окну и выглянул из него.
— Сейчас достаточно темно, — объявил он. — Сомневаюсь, можно ли увидеть отсюда не только утес, но и воду.
— Но я могу видеть, я могу видеть! — хрипло закричала она и погрозила Вансу пальцем. — Я могу многое видеть, чего не видят люди. И я говорю вам, что видела, как дракон вернулся домой.
— Вернулся? — Ванс холодно разглядывал женщину. — Откуда вернулся?
Она лукаво улыбнулась.
— Я не скажу вам, я не могу выдать секрет дракона… Но я скажу вам вот что: он прятал тело.
— Тело мистера Монтегю?
— Конечно. Он никогда не оставляет в бассейне тела своих жертв.
— Значит, были другие жертвы? — спросил Ванс.
— Много жертв, — замогильным голосом ответила женщина. — И он всегда прятал их тела.
— Ваша теория, миссис Штамм, может немного расстроиться, если мы найдем тело мистера Монтегю в бассейне.
Она так усмехнулась, что у меня мороз прошел по коже.
— Найдете его тело? Вы найдете его тело в бассейне? Его там нет!
Ванс помолчал, потом поклонился.
— Спасибо за информацию и помощь, миссис Штамм, — сказал он. — Надеюсь, этот эпизод не слишком вас расстроил, и вы будете спокойно спать эту ночь.
Он повернулся и пошел к двери. Мы все последовали за ним. В холле доктор Холлидей остановился.
— Я останусь с ней на время, — сказал он Вансу. — Думаю, что сумею уложить ее спать… Но, ради Бога, не принимайте ее слова всерьез. У нее часто бывают подобные галлюцинации.
— Я понимаю, — сказал Ванс, пожимая ему руку.
Глава 6
НЕПРЕДВИДЕННОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ
Мы спустились обратно в гостиную.
— Ну, о чем вы теперь думаете? — раздраженно спросил Маркхэм.
Ванс промолчал.
Я редко видел его таким серьезным и неразговорчивым во время следствия. Я видел, что он заинтересовался рассказом миссис Штамм, но не мог понять причину, заставившую его продолжать расспросы, казавшиеся мне бесполезными. Он, наморщив лоб, стоял у камина и о чем-то думал. Некоторое время Ванс наблюдал за дымом своей сигареты. Внезапно он тряхнул головой, как будто отгоняя мысли, и повернулся к Лиленду.
— Что имела в виду миссис Штамм, когда говорила о других жертвах дракона? — спросил он.
— В этом есть капелька правды, — ответил Лиленд. — Здесь было две подобных смерти. Но миссис Штамм, очевидно, имела в виду старые сказки, которые рассказывали старухи.
— Ну, о чем вы теперь думаете? — раздраженно спросил Маркхэм.
Ванс промолчал.
Я редко видел его таким серьезным и неразговорчивым во время следствия. Я видел, что он заинтересовался рассказом миссис Штамм, но не мог понять причину, заставившую его продолжать расспросы, казавшиеся мне бесполезными. Он, наморщив лоб, стоял у камина и о чем-то думал. Некоторое время Ванс наблюдал за дымом своей сигареты. Внезапно он тряхнул головой, как будто отгоняя мысли, и повернулся к Лиленду.
— Что имела в виду миссис Штамм, когда говорила о других жертвах дракона? — спросил он.
— В этом есть капелька правды, — ответил Лиленд. — Здесь было две подобных смерти. Но миссис Штамм, очевидно, имела в виду старые сказки, которые рассказывали старухи.