Страница:
В только что процитированной книге «Эпоха утраченной информации» Билл Маккиббен сравнивает и противопоставляет информацию, получаемую человеком за время однодневного пешего похода к северной границе штата Нью-Йорк, и информацию, поступившую в течение того же самого дня со ста каналов кабельного телевидения. Он потратил несколько месяцев на то, чтобы посмотреть все телевизионные передачи, и перед ним открылась громадная виртуальная пустошь, на которой бурно разросся коммерческий образ мыслей. Маккиббен написал в своей книге: «Мы убеждены, что живем в «эпоху информации», что произошла информационная «революция»… Однако жизненные знания, которыми люди всегда обладали, относительно того, 1<то мы такие и где мы живем, оказались вне нашей досягаемости». В 100 часах телевизионных передач он обнаружил очень мало того, что могло бы обогатить его жизнь.
Между тем, во время однодневного похода, предпринятого Маккиббеном, произошло много разнообразных событий. Семь грифов медленно кружили прямо над его головой – так низко, что он мог сосчитать их перья. «Это ощущение, что затобой следят – было почти невыносимо, в нем присутствовало даже нечто эротическое, – пишет он. – Временами я чувствовал себя маленьким и беззащитным, как жертва, преследуемая хищником». И все же он знал, что все, с кем он повстречался в этот день: грифы, кулики и дрозды никогда не послужат материалом для фильмов Спилберга. «Меня никто не кусал, на меня никто не охотился, никто не рычал на меня. Мне ни от кого не пришлось защищаться. Я не увидел ни одного животного, которое бы, надувшись, участвовало в захватывающем и древнем ритуале спаривания». Тем не менее опыт общения с живой природой помог ему почувствовать, что он живет, а не пассивно существует.
В заключительных фразах книги «Эпоха утраченной информации» Маккибен напоминает нам о виртуальной стене, которую мы воздвигли между собой и миром природы:
– В передаче «Давайте готовить вместе» некая дама запекает поросят в тесте с помощью устройства «SuperSnacker». «У нас в семье есть договор, – говорит она, – кто утром просыпается первым, тот включает «SuperSnacker».
А в это время где-нибудь на пруду плавает утка и, рассекая воду, образует на ней рябь, сверкающую в лучах солнца.
В терминах эволюционной теории, мы рискуем потерять жизненную основу, от которой подпитывается весь арсенад биологических процессов. (Например, при отсутствии слаженной работы гнилостных бактерий мы все были бы по колено в останках динозавров). Мы теряем способность понимать, что правильно, а что – нет. Эколог Эльдо Леопольд был убежден: «правильно все то, что направлено на сохранение единства, стабильности и красоты экологической системы. А все, что противодействует этому – неправильно». Но давайте будем честными: большинство наших ежедневных занятий и привычных действий идут наперекор закону Леопольда. Мы и понятия не имеем об экологической системе и ее нуждах.
Педагог Дэвид Собель назвал наше отстранение от природы «экофобией» – это болезнь, которая характеризуется неспособностью наслаждаться запахом роз, выращивать их и даже признать за ними право на существование. «Экофобия – это страх перед пролитой нефтью, вырубкой лесов, охотой на китов, тропическими болезнями. В сущности, это боязнь выйти из дома», – поясняет Собель. Страх перед микробами, светом, пауками и грязью. Первая помощь при заболевании экофобией заключается, по мнению Собеля, в телесном контакте с природой. «Промокшие кроссовки и перепачканная землей одежда – обязательные условия постижения закона круговорота воды в природе», – говорит он.
В своей книге «По ту сторону экофобии» он описывает магический механизм преодоления постоянной нехватки времени и обретение своего места в природе:
– Я отправился в путешествие на каноэ со своим шестилетним сыном Эли и его другом Джулианом. Мы планировали проплыть две мили по реке Ашуэлот, что составляет час непрерывной гребли для взрослого человека. Вместо этого мы провели там четыре или пять часов. Мы ловили сетью шарики для гольфа, которые попали на дно реки с площадки, расположенной выше по течению. Мы наблюдали за рыбами и насекомыми на мелководье и в глубоких местах реки. Мы устроили пикник при впадении в реку одного из ее притоков и отправились в долгое путешествие по лабиринту ручейков, которыми изобиловала эта местность. Мы обнаружили бобровую тропу, и, в результате следования по ней, нам пришлось балансировать на стволах поваленных деревьев, чтобы, не замочив ног, перейти топкие места. Мы любовались на весенние цветы, пробовали поймать змею, заблудились, а потом нашлись. До чего же здорово было ходить извилистыми тропинками детства!
Однако Дэйв находился уже на другом этапе жизненного пути человека. Наклонившись к скелету антилопы, он отломил от шеи череп, желая таким образом обзавестись походным трофеем. Хруст переламываемого позвоночника был одним из самых ошарашивающих, резких звуков, какие он когда-либо слышал. По впечатлению его можно было сравнить лишь с тем звуком, что они услышали в деревне тогда, много лет назад. И в самом деле, Дэйв был так потрясен, что вернул череп на его прежнее место. И хотя Колин вскоре простил отцу его поступок, в тот день они провели несколько часов, обсуждая приобретенную черту человека, которая заключается в стремлении использовать природу вместо того, чтобы быть в ней.
Отравленные скоростью и зрелищностью жизни природы. преподносимой нам телевидением, мы зачастую начинаем искать в природе значительных событий, зрелищ. Но дети, гораздо чаще чем взрослые, оказываются способными вникать в мелкие детали природы. «Где ты был?» – спрашивает кто-нибудь из родителей. – «На улице». – «Что делал?» – «Так, ничего», – отвечает ребенок, но в воображении у него возникает живое воспоминание, которое свидетельствует о противоположном. Может быть, он видел яйца малиновки в гнезде, спрятанном под розовым кленовым листом.
· 90 процентов опрошенных отмечают возрастание бодрости, здоровья и энергии;
· 77 процентов утверждают, что после возвращения из похода в их жизни произошли коренные изменения (в личных отношениях, в работе, в жилищных условиях, в образе жизни);
· 60 процентов мужчин и 20 процентов женщин заявляют, что главной целью их путешествия было: победить страх, испытать себя, расширить границы своих возможностей;
· 90 процентов избавились от пагубных пристрастий, таких, как сигареты, шоколад и наркотики;
· 57 процентов женщин и 27 процентов мужчин утверждают, что главной целью их путешествия было «возвращение домой» к природе;
· 76 процентов всех респондентов говорят о гигантских изменениях в количестве, яркости и содержании снов, которые происходят через семьдесят два часа пребывания на природе.
Мы интуитивно знаем, что воздействие природы благотворно даже если мы отдалились от нее. Больные выздоравливают быстрее, если из их окон открывается красивый вид на природу. В больнице в штате Мэриленд число самоубийств среди пациентов, имеющих проблемы в эмоциональной или умственной сфере, резко понизилось, когда их переселили в новое, залитое солнцем здание из кирпича и натуральной древесины. Естественный свет, который проникал в здание через окна и за это природа. Знать, соответствуют ли ингредиенты какого-нибудь полуфабриката биологическим требованиям к составу человеческого питания – это природа. По дороге в магазин остановиться и поинтересоваться у своего соседа, какие виды многолетних цветов он выращивает у себя в саду – это тоже природа.
«Этой водной экосистеме 11000 лет. Она поддерживала течение своих процессов одиннадцать тысячелетий – без всякого человеческого вмешательства».
«Если вы постоите так некоторое время, перед вами начнет раскрываться значение вещей, при условии, что вы будете достаточно спокойны, чтобы смотреть и слушать. И после целого дня наблюдения вы все еще не почувствуете удовлетворения – ведь здесь так много можно узнать. Вы не почувствуете и усталости, поскольку будете взволнованы впечатлениями». Де Витт поднимается на берег болота – с его болотных сапог капает вода. «Может быть, самым необычным – в условиях нашего потребительского общества – является то, что вы возвращаетесь домой с таким же количеством денег в кармане, с каким ушли, но со всем тем удовольствием, новыми знаниями, новым уровнем понимания и умиротворения, которые вы получили и которыми отныне обладаете, не заплатив при этом ни одного пенни».
Глава 25. ПРАВИЛЬНОЕ ЛЕКАРСТВО
Что, если бы пятьдесят пороков могли спасти мир? Разве это мр было бы здорово? Что было бы, например, если бы мы, американцы, могли, еще больше погрязнув в своем любимом пороке, жадности, использовать ее как вакцину против себя самой, путем сознательного наращивания потребительских трат в течение еще нескольких десятилетий? Даже экологи могли бы оставить свои протесты и с радостью присоединиться к нам. Вместо того, чтобы «Делать все возможное для спасения планеты», они могли бы потреблять все, что хотят, ради спасения планеты.
Что, если бы курение укрепляло легкие и предотвращало рак; громоздкие «джипы» очищали городской воздух; роскошные морские курорты способствовали процветанию среды обитания, например, кораллов? Проблема заключается в том, что все это не так.
Ну, хорошо. А что, если бы пятьдесят простых действий могли спасти мир? Мы говорим об индивидуальном выборе, который могут сделать миллионы американцев, и действиях, которые они могут предпринять, не внося существенных изменений в свой образ жизни, Например, если каждый будет хранить у себя в машине продуктовую сумку многоразового использования, посадит дерево, вкрутит несколько лампочек, экономно использующих электричество, может быть, у нас получится совместно остановить ухудшение здоровья планеты. Это тоже выглядело бы фантастикой. Но в мире нет ничего проще. Наша экономика и подавляющее большинство ее продуктов не созданы для того, чтобы сохранить планету. Они созданы для того, чтобы делать деньги.
Мы можем добровольно сократить свои расходы и начать жить просто, но это всегда будет означать плыть против течения нашей бессовестной экономики с ее бессмысленным устройством. Например, мы хотим утилизировать несколько мешков алюминиевых банок. Но нам придется проехать двадцать миль до того места, где их можно сдать. Мы заплатим более высокую цену за нетоксичные моющие средства и краску, но использовать их нам придется в домах, при строительстве которых использован токсичный цементный раствор. Мы стараемся покупать одежду из натуральных тканей, например, из хлопка, не задумываясь, что при его выращивании активно используются пестициды (около трети всех пестицидов, используемых в Соединенных Штатах, применяются на хлопковых полях).
Писатель и футуролог Пол Хокен призывает обратить внимание на то, что девяносто процентов производимого нами мусора получается даже не в результате потребления товаров или услуг, а остается прямо на месте добычи или изготовления продукта в виде насыпей шлака или сточных вод. Восемьдесят процентов материалов, которые все-таки составляют сам продукт, выбрасывается прочь после одного единственного использования. В некотором смысле это «Уловка-22»[30]. Чтобы спасти мир, нам нужны сильные поступки конкретных людей, а для того, чтобы эти поступки возымели эффект, требуется переустройство мира. (Даже будучи такой огромной, цель – достижима. Ведь мы полностью изменили мир за последние 100 лет, не правда ли?) Хокен убежден, что следует взглянуть на проблему шире, чем мы привыкли: «В течение последнего века мы выбивались из сил, стремясь к тому, чтобы меньшее количество людей достигло большей производительности при помощи использования большего количества ресурсов. И мы продолжаем делать это сейчас, когда количество людей возросло, а количество ресурсов уменьшилось». Хокен представляет себе будущую экономику, где каждая молекула, каждый электрон или фотон ресурсов будет во много раз продуктивнее, чем сейчас; природные богатства (озера, деревья, луга) будут цениться как необходимые для поддержания жизни на Земле; а люди снова начнут вкладывать в работу свой ум, свое сердце и силу своих рук.
Покупка бытовых приборов, которые высоко оцениваются по системе Energy Star и другим системам оценок, не только уменьшает суммы на счетах за все виды энергии, но и снижает опасность глобального потепления, нашу зависимость от ненадежных источников энергии, таких, как средневосточная нефть, а также позволяет нам ощущать себя не такими виноватыми.
Говард Геллер из Американского совета по энергетически эффективной экономике не верит, что простые, индивидуальные действия могут спасти планету сами по себе, поскольку многие из проблем, с которыми мы сталкиваемся, невероятно сложны. Нам нужно больше экономических инициатив, учитывающих необходимость заботиться об экологическом состоянии планеты, нам необходим больший контроль за экологической чистотой товаров путем учреждения новых видов сертификации и оценки эффективности, нам нужно пересмотреть систему правил и технических условий изготовления товаров – все эти действия необходимы для того, чтобы облегчить спасение планеты.
В качестве примера, Геллер приводит положения, которыми регулируется эффективность того или иного товара. «Самое приятное – то, что для следования этим положениям от потребителя не требуется иметь специальное образование или уметь проводить анализ». Вот, например, что касается обращения с холодильником. «Если ваш старый холодильник перестает работать, вам нужно заменить его как можно скорее. Как правило, в этот момент вам некогда читать потребительские исследования, вы просто звоните в магазин и заказываете что-нибудь достаточно вместительное, чтобы ваши дети не умерли с голода».
Между тем, большая часть работы, направленной на усовершенствование холодильников, уже проделана лоббистами, законодательными органами, инженерами и менеджерами. Как пояснил Геллер, сначала к рассмотрению были приняты серии прогрессивных федеральных законов, но в каждом законе были свои собственные требования. Чтобы избежать путаницы и необходимости разрабатывать одновременно несколько моделей одного и того же товара, промышленность поддержала один стандартизованный федеральный закон, который выдвигал требование повышения эффективности товаров. В результате действия этого закона были разработаны модели бытовой техники, которые потребляют в три раза меньше энергии, чем аналогичные товары в 1970-е годы, но при этом являются более вместительными, имеют больше функций и улучшенные эксплуатационные качества. Благодаря новым разработкам, мы получаем больше за меньшие деньги. Стандарты по применению приборов, вступившие в силу в 1990-х годах, сэкономили больше электроэнергии, чем было произведено за это время тридцатью одной региональной электростанцией. Чтобы хранить свое пиво и продуктовые запасы в холоде, нам не нужно ограничивать себя в чем-то, прикладывать к этому какие-то умственные усилия или становиться активистами организации «Гринпис». Нам просто нужно собрать плоды принятия законов, дружелюбных по отношению к окружающей среде. Вот, что значит простота.
«Если уж синдром потреблятства вынуждает нас покупать нечто, – говорит Геллер, – почему бы не купить холодильник новейшей модели или стиральную машину с фронтальной загрузкой – что-то, что повышает качество вашей жизни и одновременно способствует сохранению окружающей среды?»
Иногда экономия от использования высокоэффективных бытовых приборов, таких как автоматические термостаты, так же хороша, как получение дивидендов от имеющихся у вас акций или облигаций, при том, что в этом случае вы не зависите от рыночной ситуации. Экономия денег – это лишь один из видов прибыли, которая скрывается за бережным отношением к планете.
Изменения, которые происходят в наших умах, являются, возможно, самыми важными из всех индивидуальных действий. Мы начинаем понимать, что значение имеет не только то, сколько мы как отдельные индивидуумы потребляем, но и то, как были изготовлены товары, которые мы покупаем. Важно не только Количество потребляемого нами – хотя и оно тоже – но и качество выбираемых нами моделей товаров.
В условиях сверхэффективной экономики мы все сможем экономить деньги, потому что не надо будет тратить лишнее на уборку помещений, медицинские услуги, добычу новых материалов, работу, которую мы ненавидим, дорогие отпуска в виде компенсации за эту работу – и так далее. Повышение эффективности товаров потребления особенно выгодно потребителям с низкой заработной платой, которые отдают более высокий процент своего дохода в виде оплаты коммунальных счетов. Если мы научимся «ехать на нашей планете в том направлении, в котором она движется», изучая жизнь природы и действуя при разработке товаров согласно ее законам – все от этого только выиграют.
Броуэр и Леон потратили целое десятилетие на изучение результатов анализа рисков, проведенного различными агентствами и экспертами, и установили, что загрязнение воздуха, глобальное потепление, нарушение среды обитания живых существ и загрязнение воды – представляют собой наиболее значительные из вредных последствий потребления, отражающихся на состоянии природы. Серьезные недостатки, свойственные процессам разработки и производства товара, часто становятся причиной наиболее опасного воздействия на природу. Опасность представляет: то, как спроектированы наши города и их предместья; способы, которыми мы очищаем использованную воду; методы, постоянно применяемые в сельском хозяйстве; то, как работают наши электростанции; то, как наша промышленность проектирует и изготавливает химикаты, компьютеры и автомобили. Хотя предпочтения потребителей не оказывают прямого воздействия на производственные системы, все же выбор товара, совершаемый со знанием дела, дает существенные результаты, скрытым образом содействуя восстановлению здоровья планеты. Например, когда мы покупаем экологически чистые сельскохозяйственные продукты, мы одновременно поощряем сельскохозяйственные методы – такие, как севооборот – которые предотвращают эрозию почвы, нашествия насекомых – вредителей и другие разновидности вредного воздействия на природу. Когда мы покупаем автомобиль, эффективно использующий горючее, мы тем самым пропагандируем сохранение благоприятного климата и чистого воздуха.
Когда мы сокращаем собственное потребление мясных продуктов, мы тем самым также резко уменьшаем вред, наносимый мясной промышленностью почве, воде, воздуху и атмосфере. По сравнению с эквивалентной по питательной ценности порцией зерновых культур «производство черного мяса задействует в двадцать раз больше земли (из-за необходимости выпаса скота), загрязняет в семнадцать раз больше воды (из-за отходов, производимых животными), заражает в пять раз больше воды ядохимикатами и во столько же раз больше воды использует в целом (из-за химикатов, применяющихся для выращивания зерна на корм скоту, воды, используемой для полива этого зерна и питья для скота), выделяет в три раза больше газов, способствующих развитию парникового эффекта (по причине использования большего количества энергии)», – как утверждают Броуэр и Леон.
Между тем, во время однодневного похода, предпринятого Маккиббеном, произошло много разнообразных событий. Семь грифов медленно кружили прямо над его головой – так низко, что он мог сосчитать их перья. «Это ощущение, что затобой следят – было почти невыносимо, в нем присутствовало даже нечто эротическое, – пишет он. – Временами я чувствовал себя маленьким и беззащитным, как жертва, преследуемая хищником». И все же он знал, что все, с кем он повстречался в этот день: грифы, кулики и дрозды никогда не послужат материалом для фильмов Спилберга. «Меня никто не кусал, на меня никто не охотился, никто не рычал на меня. Мне ни от кого не пришлось защищаться. Я не увидел ни одного животного, которое бы, надувшись, участвовало в захватывающем и древнем ритуале спаривания». Тем не менее опыт общения с живой природой помог ему почувствовать, что он живет, а не пассивно существует.
В заключительных фразах книги «Эпоха утраченной информации» Маккибен напоминает нам о виртуальной стене, которую мы воздвигли между собой и миром природы:
– В передаче «Давайте готовить вместе» некая дама запекает поросят в тесте с помощью устройства «SuperSnacker». «У нас в семье есть договор, – говорит она, – кто утром просыпается первым, тот включает «SuperSnacker».
А в это время где-нибудь на пруду плавает утка и, рассекая воду, образует на ней рябь, сверкающую в лучах солнца.
ПРЕОДОЛЕТЬ ЭКОФОБИЮ
Как отмечает Маккиббен и многие другие, когда нас перестают волновать происхождение, обычаи, нужды наших соседей по планете Земля, мы теряем ощущение биологического равновесия. Психолог Шеллис Глендиннинг пишет об этом так: «Мы превращаемся в бездомных, становимся чужими в единственном доме, который у нас есть и будет всегда».В терминах эволюционной теории, мы рискуем потерять жизненную основу, от которой подпитывается весь арсенад биологических процессов. (Например, при отсутствии слаженной работы гнилостных бактерий мы все были бы по колено в останках динозавров). Мы теряем способность понимать, что правильно, а что – нет. Эколог Эльдо Леопольд был убежден: «правильно все то, что направлено на сохранение единства, стабильности и красоты экологической системы. А все, что противодействует этому – неправильно». Но давайте будем честными: большинство наших ежедневных занятий и привычных действий идут наперекор закону Леопольда. Мы и понятия не имеем об экологической системе и ее нуждах.
Педагог Дэвид Собель назвал наше отстранение от природы «экофобией» – это болезнь, которая характеризуется неспособностью наслаждаться запахом роз, выращивать их и даже признать за ними право на существование. «Экофобия – это страх перед пролитой нефтью, вырубкой лесов, охотой на китов, тропическими болезнями. В сущности, это боязнь выйти из дома», – поясняет Собель. Страх перед микробами, светом, пауками и грязью. Первая помощь при заболевании экофобией заключается, по мнению Собеля, в телесном контакте с природой. «Промокшие кроссовки и перепачканная землей одежда – обязательные условия постижения закона круговорота воды в природе», – говорит он.
В своей книге «По ту сторону экофобии» он описывает магический механизм преодоления постоянной нехватки времени и обретение своего места в природе:
– Я отправился в путешествие на каноэ со своим шестилетним сыном Эли и его другом Джулианом. Мы планировали проплыть две мили по реке Ашуэлот, что составляет час непрерывной гребли для взрослого человека. Вместо этого мы провели там четыре или пять часов. Мы ловили сетью шарики для гольфа, которые попали на дно реки с площадки, расположенной выше по течению. Мы наблюдали за рыбами и насекомыми на мелководье и в глубоких местах реки. Мы устроили пикник при впадении в реку одного из ее притоков и отправились в долгое путешествие по лабиринту ручейков, которыми изобиловала эта местность. Мы обнаружили бобровую тропу, и, в результате следования по ней, нам пришлось балансировать на стволах поваленных деревьев, чтобы, не замочив ног, перейти топкие места. Мы любовались на весенние цветы, пробовали поймать змею, заблудились, а потом нашлись. До чего же здорово было ходить извилистыми тропинками детства!
ПРИРОДА: СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ ИЛИ ГЛАГОЛ?
Однажды летней ночью пятнадцать лет назад семейство Дэйва было внезапно разбужено жутким, пронзительным звуком который прорезал ночную темноту как огромный нож. Все четверо членов семьи вскочили на своих кроватях, а в окнах всех деревенских хижин, что были разбросаны по долине, зажегся свет. В четыре часа утра дети Дэйва, дрожа, стояли на кровати и напряженно всматривались в темноту. Они надеялись хотя бы краем глаза увидеть горных львов, которые мельком показались в одном из крайних дворов деревни. Это было первобытное ощущение, связывающее их с тем страхом и любопытством, которые человечество знало с самых ранних этапов своего развития. Они были счастливы испытать это ощущение, несмотря на то, что никто из них не заснул во весь остаток ночи. Теперь, много лет спустя, обозревая с уступа скалы горную цепь Колорадо-Сангде-де-Кристо, сын Дэйва Колин обращает внимание на скелет животного, оставшийся от трапезы хищника. В то время, как они осматривают скелет антилопы, лежащий на скале, Колин громко объявляет свою догадку: «Это горный лев затащил сюда антилопу, чтобы съесть ее». Ему нравится этот «биологический музей» под открытым небом, и он наслаждается исследовательской работой.Однако Дэйв находился уже на другом этапе жизненного пути человека. Наклонившись к скелету антилопы, он отломил от шеи череп, желая таким образом обзавестись походным трофеем. Хруст переламываемого позвоночника был одним из самых ошарашивающих, резких звуков, какие он когда-либо слышал. По впечатлению его можно было сравнить лишь с тем звуком, что они услышали в деревне тогда, много лет назад. И в самом деле, Дэйв был так потрясен, что вернул череп на его прежнее место. И хотя Колин вскоре простил отцу его поступок, в тот день они провели несколько часов, обсуждая приобретенную черту человека, которая заключается в стремлении использовать природу вместо того, чтобы быть в ней.
Отравленные скоростью и зрелищностью жизни природы. преподносимой нам телевидением, мы зачастую начинаем искать в природе значительных событий, зрелищ. Но дети, гораздо чаще чем взрослые, оказываются способными вникать в мелкие детали природы. «Где ты был?» – спрашивает кто-нибудь из родителей. – «На улице». – «Что делал?» – «Так, ничего», – отвечает ребенок, но в воображении у него возникает живое воспоминание, которое свидетельствует о противоположном. Может быть, он видел яйца малиновки в гнезде, спрятанном под розовым кленовым листом.
МАГИЯ ПРИРОДЫ
Организатор походов по диким, неизведанным местам Роберт Гринуэй много лет провел в пути и сберег в себе детскую свежесть ощущений. Он старается втянуть в свое увлечение и других, и его деятельность уже принесла ощутимые результаты. Отзывы, полученные от более тысячи участников походов по дикой природе (как взрослых, так и детей), показывают, что природа действительно творит чудеса:· 90 процентов опрошенных отмечают возрастание бодрости, здоровья и энергии;
· 77 процентов утверждают, что после возвращения из похода в их жизни произошли коренные изменения (в личных отношениях, в работе, в жилищных условиях, в образе жизни);
· 60 процентов мужчин и 20 процентов женщин заявляют, что главной целью их путешествия было: победить страх, испытать себя, расширить границы своих возможностей;
· 90 процентов избавились от пагубных пристрастий, таких, как сигареты, шоколад и наркотики;
· 57 процентов женщин и 27 процентов мужчин утверждают, что главной целью их путешествия было «возвращение домой» к природе;
· 76 процентов всех респондентов говорят о гигантских изменениях в количестве, яркости и содержании снов, которые происходят через семьдесят два часа пребывания на природе.
Мы интуитивно знаем, что воздействие природы благотворно даже если мы отдалились от нее. Больные выздоравливают быстрее, если из их окон открывается красивый вид на природу. В больнице в штате Мэриленд число самоубийств среди пациентов, имеющих проблемы в эмоциональной или умственной сфере, резко понизилось, когда их переселили в новое, залитое солнцем здание из кирпича и натуральной древесины. Естественный свет, который проникал в здание через окна и за это природа. Знать, соответствуют ли ингредиенты какого-нибудь полуфабриката биологическим требованиям к составу человеческого питания – это природа. По дороге в магазин остановиться и поинтересоваться у своего соседа, какие виды многолетних цветов он выращивает у себя в саду – это тоже природа.
СЧАСТЛИВЫЙ, КАК ПЕВЧИЙ ДРОЗД
Для аквабиолога и профессора Висконсинского университета Кэла де Витта садами Эдема является болотистый луг с проточной водой, который расстилается прямо за его двором. Он знает этот луг настолько хорошо, что может определить всех его птиц по одним только голосам. Стоя в болотных сапогах по колено в воде, де Витт наблюдает за жизнью луга и событиями, которые там происходят. «Когда стебель рогоза падает в болото, он снова превращается в почву, а в этой почве развиваются все те разнообразные организмы, которыми питаются гуси и цапли, которые здесь живут, – с восторгом говорит он. – Подобные вещи по-настоящему восхищают меня, потому что они внушают трепет и удивление. А я думаю, что трепет и удивление – это как раз то, чего нам сегодня не хватает». Де Витт рассматривает стрекозу, которая красуется на стебле рогоза, и продолжает:«Этой водной экосистеме 11000 лет. Она поддерживала течение своих процессов одиннадцать тысячелетий – без всякого человеческого вмешательства».
«Если вы постоите так некоторое время, перед вами начнет раскрываться значение вещей, при условии, что вы будете достаточно спокойны, чтобы смотреть и слушать. И после целого дня наблюдения вы все еще не почувствуете удовлетворения – ведь здесь так много можно узнать. Вы не почувствуете и усталости, поскольку будете взволнованы впечатлениями». Де Витт поднимается на берег болота – с его болотных сапог капает вода. «Может быть, самым необычным – в условиях нашего потребительского общества – является то, что вы возвращаетесь домой с таким же количеством денег в кармане, с каким ушли, но со всем тем удовольствием, новыми знаниями, новым уровнем понимания и умиротворения, которые вы получили и которыми отныне обладаете, не заплатив при этом ни одного пенни».
Глава 25. ПРАВИЛЬНОЕ ЛЕКАРСТВО
Если вы думаете, что ваши действия слишком ничтожны, чтобы изменить нечто – значит, вам под одеяло никогда не залетал комар.
Анонимное высказывание
Если бы нам удалось направить в нужное русло те способности и изобретательность, которые сделали жителей Северной Америки самым богатым и самым успешным обществом в человеческой истории, мы смогли бы за время жизни одного поколения значительно улучшить состояние нашей окружающей среды.
Алан Дарнинг
Нам нужны технологии, которые более эффективно используют уже имеющиеся ресурсы, а не технологии с более мощными челюстями и более могучим желудочно-кишечным трактом.
Герман Дейли
Что, если бы пятьдесят пороков могли спасти мир? Разве это мр было бы здорово? Что было бы, например, если бы мы, американцы, могли, еще больше погрязнув в своем любимом пороке, жадности, использовать ее как вакцину против себя самой, путем сознательного наращивания потребительских трат в течение еще нескольких десятилетий? Даже экологи могли бы оставить свои протесты и с радостью присоединиться к нам. Вместо того, чтобы «Делать все возможное для спасения планеты», они могли бы потреблять все, что хотят, ради спасения планеты.
Что, если бы курение укрепляло легкие и предотвращало рак; громоздкие «джипы» очищали городской воздух; роскошные морские курорты способствовали процветанию среды обитания, например, кораллов? Проблема заключается в том, что все это не так.
Ну, хорошо. А что, если бы пятьдесят простых действий могли спасти мир? Мы говорим об индивидуальном выборе, который могут сделать миллионы американцев, и действиях, которые они могут предпринять, не внося существенных изменений в свой образ жизни, Например, если каждый будет хранить у себя в машине продуктовую сумку многоразового использования, посадит дерево, вкрутит несколько лампочек, экономно использующих электричество, может быть, у нас получится совместно остановить ухудшение здоровья планеты. Это тоже выглядело бы фантастикой. Но в мире нет ничего проще. Наша экономика и подавляющее большинство ее продуктов не созданы для того, чтобы сохранить планету. Они созданы для того, чтобы делать деньги.
Мы можем добровольно сократить свои расходы и начать жить просто, но это всегда будет означать плыть против течения нашей бессовестной экономики с ее бессмысленным устройством. Например, мы хотим утилизировать несколько мешков алюминиевых банок. Но нам придется проехать двадцать миль до того места, где их можно сдать. Мы заплатим более высокую цену за нетоксичные моющие средства и краску, но использовать их нам придется в домах, при строительстве которых использован токсичный цементный раствор. Мы стараемся покупать одежду из натуральных тканей, например, из хлопка, не задумываясь, что при его выращивании активно используются пестициды (около трети всех пестицидов, используемых в Соединенных Штатах, применяются на хлопковых полях).
Писатель и футуролог Пол Хокен призывает обратить внимание на то, что девяносто процентов производимого нами мусора получается даже не в результате потребления товаров или услуг, а остается прямо на месте добычи или изготовления продукта в виде насыпей шлака или сточных вод. Восемьдесят процентов материалов, которые все-таки составляют сам продукт, выбрасывается прочь после одного единственного использования. В некотором смысле это «Уловка-22»[30]. Чтобы спасти мир, нам нужны сильные поступки конкретных людей, а для того, чтобы эти поступки возымели эффект, требуется переустройство мира. (Даже будучи такой огромной, цель – достижима. Ведь мы полностью изменили мир за последние 100 лет, не правда ли?) Хокен убежден, что следует взглянуть на проблему шире, чем мы привыкли: «В течение последнего века мы выбивались из сил, стремясь к тому, чтобы меньшее количество людей достигло большей производительности при помощи использования большего количества ресурсов. И мы продолжаем делать это сейчас, когда количество людей возросло, а количество ресурсов уменьшилось». Хокен представляет себе будущую экономику, где каждая молекула, каждый электрон или фотон ресурсов будет во много раз продуктивнее, чем сейчас; природные богатства (озера, деревья, луга) будут цениться как необходимые для поддержания жизни на Земле; а люди снова начнут вкладывать в работу свой ум, свое сердце и силу своих рук.
НЕ ТОЛЬКО ДОСТАТОЧНО, НО И ЭФФЕКТИВНО
Простые установки, способствующие охране окружающей среды, могут быть встроены в нашу экономическую и политическую систему так, что соблюдать их станет столь же естественным, как дышать. Заменяя неэкономичные устройства на экономичные, такие, как душевые насадки с несильным напором, лампочки и холодильники, эффективно использующие электричество, мы уже предотвратили за прошедшее десятилетие выброс миллионов тонн загрязняющих веществ, а также оказание вредного воздействия на окружающую среду – и сэкономили тем самым миллиарды долларов. Будучи более совершенными и ориентированными на большую эффективность, эти недавно появившиеся в продаже устройства, такие, как стиральные машины с фронтальной загрузкой, демонстрируют улучшенные эксплуатационные качества в сочетании с пониженным потреблением энергоресурсов. Среднестатистическая семья тратит сейчас около 200 долларов в год на электричество, воду и порошок, необходимые для стирки. Вновь разработанная модель стиральной машины позволит сократить эти затраты до семидесяти пяти долларов в год.Покупка бытовых приборов, которые высоко оцениваются по системе Energy Star и другим системам оценок, не только уменьшает суммы на счетах за все виды энергии, но и снижает опасность глобального потепления, нашу зависимость от ненадежных источников энергии, таких, как средневосточная нефть, а также позволяет нам ощущать себя не такими виноватыми.
Говард Геллер из Американского совета по энергетически эффективной экономике не верит, что простые, индивидуальные действия могут спасти планету сами по себе, поскольку многие из проблем, с которыми мы сталкиваемся, невероятно сложны. Нам нужно больше экономических инициатив, учитывающих необходимость заботиться об экологическом состоянии планеты, нам необходим больший контроль за экологической чистотой товаров путем учреждения новых видов сертификации и оценки эффективности, нам нужно пересмотреть систему правил и технических условий изготовления товаров – все эти действия необходимы для того, чтобы облегчить спасение планеты.
В качестве примера, Геллер приводит положения, которыми регулируется эффективность того или иного товара. «Самое приятное – то, что для следования этим положениям от потребителя не требуется иметь специальное образование или уметь проводить анализ». Вот, например, что касается обращения с холодильником. «Если ваш старый холодильник перестает работать, вам нужно заменить его как можно скорее. Как правило, в этот момент вам некогда читать потребительские исследования, вы просто звоните в магазин и заказываете что-нибудь достаточно вместительное, чтобы ваши дети не умерли с голода».
Между тем, большая часть работы, направленной на усовершенствование холодильников, уже проделана лоббистами, законодательными органами, инженерами и менеджерами. Как пояснил Геллер, сначала к рассмотрению были приняты серии прогрессивных федеральных законов, но в каждом законе были свои собственные требования. Чтобы избежать путаницы и необходимости разрабатывать одновременно несколько моделей одного и того же товара, промышленность поддержала один стандартизованный федеральный закон, который выдвигал требование повышения эффективности товаров. В результате действия этого закона были разработаны модели бытовой техники, которые потребляют в три раза меньше энергии, чем аналогичные товары в 1970-е годы, но при этом являются более вместительными, имеют больше функций и улучшенные эксплуатационные качества. Благодаря новым разработкам, мы получаем больше за меньшие деньги. Стандарты по применению приборов, вступившие в силу в 1990-х годах, сэкономили больше электроэнергии, чем было произведено за это время тридцатью одной региональной электростанцией. Чтобы хранить свое пиво и продуктовые запасы в холоде, нам не нужно ограничивать себя в чем-то, прикладывать к этому какие-то умственные усилия или становиться активистами организации «Гринпис». Нам просто нужно собрать плоды принятия законов, дружелюбных по отношению к окружающей среде. Вот, что значит простота.
«Если уж синдром потреблятства вынуждает нас покупать нечто, – говорит Геллер, – почему бы не купить холодильник новейшей модели или стиральную машину с фронтальной загрузкой – что-то, что повышает качество вашей жизни и одновременно способствует сохранению окружающей среды?»
Иногда экономия от использования высокоэффективных бытовых приборов, таких как автоматические термостаты, так же хороша, как получение дивидендов от имеющихся у вас акций или облигаций, при том, что в этом случае вы не зависите от рыночной ситуации. Экономия денег – это лишь один из видов прибыли, которая скрывается за бережным отношением к планете.
Изменения, которые происходят в наших умах, являются, возможно, самыми важными из всех индивидуальных действий. Мы начинаем понимать, что значение имеет не только то, сколько мы как отдельные индивидуумы потребляем, но и то, как были изготовлены товары, которые мы покупаем. Важно не только Количество потребляемого нами – хотя и оно тоже – но и качество выбираемых нами моделей товаров.
В условиях сверхэффективной экономики мы все сможем экономить деньги, потому что не надо будет тратить лишнее на уборку помещений, медицинские услуги, добычу новых материалов, работу, которую мы ненавидим, дорогие отпуска в виде компенсации за эту работу – и так далее. Повышение эффективности товаров потребления особенно выгодно потребителям с низкой заработной платой, которые отдают более высокий процент своего дохода в виде оплаты коммунальных счетов. Если мы научимся «ехать на нашей планете в том направлении, в котором она движется», изучая жизнь природы и действуя при разработке товаров согласно ее законам – все от этого только выиграют.
НА «ДЖИПЕ» – В РЕСТОРАН
Тем временем мы продолжаем жить расписанной по часам жизнью нашего прогрессивного общества, где новости об экологических проблемах мирового значения иногда захлестывают нас. Эти проблемы кажутся слишком значительными, чтобы их можно было решить путем грамотного потребительского выбора, тем более, что многие потребители и понятия не имеют, что это такое. Но здесь может помочь книга, написанная Майклом Броуэром и Уорреном Леоном «Справочник потребителя по вопросам экологически полезного выбора: практические советы от. Союза заинтересованных ученых». Цель авторов книги – изгнать из наших умов путаницу и чувство вины, расставив приоритеты в нашем поведении в роли потребителей. Вместо того, чтобы поддаваться стрессу, сорок способов борьбы с которым имеется в арсенале авторов книги, они предлагают дружно взяться за решение самых сложных проблем, чтобы сразу добиться по-настоящему серьезных успехов. По их подсчетам, поехать на «джипе» в ресторан, специализирующийся на мясных блюдах —• это один из самых ужасных потребительских поступков, поскольку автомобили и мясо – это два основных разносчика синдрома потреблятства на Земле.Броуэр и Леон потратили целое десятилетие на изучение результатов анализа рисков, проведенного различными агентствами и экспертами, и установили, что загрязнение воздуха, глобальное потепление, нарушение среды обитания живых существ и загрязнение воды – представляют собой наиболее значительные из вредных последствий потребления, отражающихся на состоянии природы. Серьезные недостатки, свойственные процессам разработки и производства товара, часто становятся причиной наиболее опасного воздействия на природу. Опасность представляет: то, как спроектированы наши города и их предместья; способы, которыми мы очищаем использованную воду; методы, постоянно применяемые в сельском хозяйстве; то, как работают наши электростанции; то, как наша промышленность проектирует и изготавливает химикаты, компьютеры и автомобили. Хотя предпочтения потребителей не оказывают прямого воздействия на производственные системы, все же выбор товара, совершаемый со знанием дела, дает существенные результаты, скрытым образом содействуя восстановлению здоровья планеты. Например, когда мы покупаем экологически чистые сельскохозяйственные продукты, мы одновременно поощряем сельскохозяйственные методы – такие, как севооборот – которые предотвращают эрозию почвы, нашествия насекомых – вредителей и другие разновидности вредного воздействия на природу. Когда мы покупаем автомобиль, эффективно использующий горючее, мы тем самым пропагандируем сохранение благоприятного климата и чистого воздуха.
Когда мы сокращаем собственное потребление мясных продуктов, мы тем самым также резко уменьшаем вред, наносимый мясной промышленностью почве, воде, воздуху и атмосфере. По сравнению с эквивалентной по питательной ценности порцией зерновых культур «производство черного мяса задействует в двадцать раз больше земли (из-за необходимости выпаса скота), загрязняет в семнадцать раз больше воды (из-за отходов, производимых животными), заражает в пять раз больше воды ядохимикатами и во столько же раз больше воды использует в целом (из-за химикатов, применяющихся для выращивания зерна на корм скоту, воды, используемой для полива этого зерна и питья для скота), выделяет в три раза больше газов, способствующих развитию парникового эффекта (по причине использования большего количества энергии)», – как утверждают Броуэр и Леон.