— Пошли, — Лерка сделал приглашающий жест, и они зашагали вверх и вправо, поднимаясь к маяку. Все это время меч тонко вибрировал в леркиной руке, словно предупреждая. За нами следят. Нас ждут. Берегись.
   — Я берегусь, — сказал Лерка по-русски. — Спасибо. — Ика удивленно на него посмотрела, но промолчала.
   Озеро и остров с высоты были прямо-таки сказочно красивы. Они были — как картинка, и конечно эльфийка не удержалась.
   — Лес, — сказала она. — Для эльфов.
   — Пошли… Нацистка…
   Они подошли к воротам маяка, в которых красовалась аккуратная овальная дыра. Очень свежая, от нее даже пахло дымом. Лерка посмотрел на эльфийку, затем указал ей, мол, держись сзади. Судя по тому, что девушка не спорила и не бросала на него возмущенных взглядов, прожечь дыру в воротах такой толщины не было чем-то обычным и среди эльфийского народа.
   В башне пахло дымом и сыростью, и царил полумрак. По каменной лестнице они поднялись на второй этаж, при этом меч передал своему хозяину очень забавную картинку. Там, за дубовой дверью с аккуратно выжженным замком его ждет не враг, нет — хищник. Меч азартно подрагивал, предвкушая битву. Да что там такое? Волк в эту дверь не пройдет, это точно. По крайней мере из числа здешних переростков…
   Лерка почти было собрался войти, как вдруг Ика поймала его за рукав и что-то испуганно сказала.
   — Повтори, — потребовал Лерка. В ответ девушка повела носом, как бы принюхиваясь, затем выразительно посмотрела на Лерку. — Роза, — сказала она. — Смерть.
   Лерка тоже понюхал воздух. Да, действительно, к запаху дыма примешивался запах цветов, причем довольно сильный.
   — Яд? — спросил он.
   — Нет. — Ика очень похоже изобразила рукой атакующую змею. — Смерть. Не ходи.
   — Надо, — вздохнул Лерка. — Стой сзади.
   Он открыл дверь, и шагнул в комнату. В следующий миг рукоятка меча врезалась ему под дых, отбрасывая обратно в корридор, перед самым лицом что-то мелькнуло, а затем Лерка с мечом разобрались что к чему, и нанесли удар.
   Это и вправду была роза — точнее, вьющийся шиповник. Отрубленная клинком ветка корчилась на полу, как корчилась бы половинка червяка. Лерка подумал, и сказал заклинанье огня. Получилось — побег вспыхнул и опал невесомым пеплом.
   — Можно, — сказал меч, и Лерка прошел в комнату, по этому самому пеплу. Вот они зачем — перчатки, полностью закрывающие руку, от таких вот кустов… Зря, выходит, он их оставил в лодке… Ика предпочла остаться снаружи, только голову просунула внутрь. Затем — одновременно — они поняли, что же такое они видят, и одновременно охнули.
   В кресле у окна, спиной к Лерке, сидел человек, из которого росла роза. Росла, шевелилась, тянулась к мальчишке, словом, это было растение-хищник, никаких сомнений. Человек умирал. Затем он вдруг заговорил, и Лерка вздрогнул. Это был стопроцентный, чистейший английский.
   — Не подходи, Рыцарь, — сказал человек в кресле. — Сделать уже ничего нельзя. Ты опоздал со своей местью.
   — Я…
   — Я хотел извиниться перед тобой, рыцарь, — сказал человек.
   — Вы — Зирт?
   — Да… Был. Теперь, видишь ли, я — розовый куст… Тебе следовало убить меня тогда, тысячу лет назад…
   — Расскажите по порядку, — Лерка решил не тратить времени на объяснения. — С самого начала.
   — С начала… Сначала было пророчество о моей смерти, рыцарь. Самое смешное пророчество на свете…
   — Смешное? — удивился Лерка.
   — Смешно, когда ты создаешь оракула, а он предсказывает тебе смерть, разве не так?
   — Тысячу лет назад?
   — Да. Кристалл тогда еще был игрушкой в ваших руках, о демон… Но смешнее стало потом — когда оно не сбылось, это пророчество…
   — То есть?
   — То есть ты меня не убил. Рассмеялся в ответ на мое проклятие и ушел, хлопнув дверью. Оскорбил оракула, — человек в кресле усмехнулся, затем застонал. — Избил моего священного тигра, как будто это был слепой котенок, и ушел…
   — Дальше, — Лерка уже понял, что его принимают за другого, по крайней мере, он точно знал, что не бил никаких тигров тысячу лет назад. — Что случилось потом? Я думал — оракулы не ошибаются.
   — Ты думал правильно, — человеку в кресле, судя по всему, было очень больно, но воля, звеневшая в его голосе была гораздо сильнее этой боли. Оракул не ошибся. Он солгал.
   — Солгал? Зачем?
   — Чтобы в нужное время и в нужном месте прозвучало проклятие, которое сделало Кристалл настоящим миром, Рыцарь. Прости — я был лишь игрушкой в руках судьбы. Я знаю, что искалечил твою жизнь, лишив тебя всех, кого ты любил…
   — Как сделало? — Лерка подался назад, когда очередной побег выстрелил в его сторону, махнул мечом. За его спиной Ика пробормотала заклинание огня. Что случилось с Кристаллом?
   — Не спрашивай, Рыцарь. — Зирт вздохнул. — Я потратил тысячу лет, пытаясь это понять, но сейчас знаю не больше, чем тогда. Просто — родился новый мир, взяв за основу вашу дурацкую игру.
   — Вы знаете…
   — Да. Мне рассказал смотритель маяка перед смертью. От старости, не подумай… Но теперь это настоящий…
   — Что произошло со временем? — опять перебил его Лерка. Он торопился. Меч говорил, что к маяку приближается новый враг.
   — Он ушел в прошлое, на тысячу лет, — отозвался маг. Ты не знал об этом, когда его покинул, а возвращаясь назад…
   — Я смог вернуться…
   — Это все из-за моего проклятия, — усмехнулся Зирт. — Ты можешь возвращаться, путешествуя между мирами, но только ты. Более — никто.
   — Ясно, — сказал Лерка. — И теперь время Кристалла сдвинуто назад.
   — Да… Прости…
   — Не могу, — сказал Лерка. — Понимаете, Зирт… Я не рыцарь Света.
   — Что?! — фигура в кресле попыталась повернуться к Лерке, но с громким стоном упала назад. — Как — так? Но ты говоришь на Древнем…
   — Кристалл будет создан в моем мире только через пятьдесят восемь лет, сказал Лерка. — Я и еще около двухсот человек оказываемся здесь каждую ночь, мы… Мы просто видим сны…
   — Через полвека… — прошептал Зирт. — Как… как вы научились этому искусству — видеть сны?
   — Что-то, связанное с вашей магией. В нашем мире был убит маг отсюда. Он еще носил на шее изумруд…
   — Изумруды… — Зирт осторожно рассмеялся. — Не зря Гевол боялся магов Зеленого Сна. Скажи, Рыцарь… кем бы ты ни был… Есть ли у вас …
   — На шее. — Подтвердил Лерка. — Изумруды. Что с ними делать?
   — Ничего. Они свою роль уже сыграли. Ах, как же ты ошибся Гевол…
   — Мы теперь всю жизнь будем видеть эти сны?
   — Нет, — с некоторой жалостью ответил умирающий. — Заклинанье продержится еще месяц — два, и развеется.
   — Всего два месяца… Почему? Так мало!
   — Заклинанья сна всегда непрочные, — объяснил Зирт. — Это оказалось долговечнее других, просто потому, что на него наложилась смерть мага.
   — Я… — Лерка подумал, что он и сам мог бы повторить заклинанье, если знать как. — Почему у меня получаются только заклинания «зажечь» и «потушить»? — спросил он.
   — Потому, что магию надо изучать веками, — отозвался Зирт, и леркина надежда угасла.
   — Люди не живут веками…
   — Некоторые живут, как видишь… Если бы не Гевол…
   — Это он вас так?
   — Да. Он. Он ждет тебя внизу, Рыцарь. Но поскольку ты не рыцарь… Наверное, тебе удастся уцелеть…
   Что-то такое он понял, этот Зирт, что-то, что, похоже, доставляло ему радость, несмотря на разрастающийся розовый куст.
   — За что они так не любят рыцаря Света? — поинтересовался Лерка.
   — Пророчество, — сказал Зирт. — Главное пророчество, самое важное за всю нашу историю. Когда через двадцать восемь лет умрет нынешний король Черного Острова, на престол поднимется Орта Грозный, черный маг… Сильнейший из сильных.
   — Ну и что?
   — Он умрет еще через сорок лет, — сказал Зирт. — И следующий претендент на трон не попадет, его остановит рыцарь Света.
   — Ясно…
   — Поэтому они и …
   — Расскажите мне побольше об этом Рыцаре, — попросил Лерка.
   — Не успею. — Зирт попытался указать на полку в углу. — Так как ты — не рыцарь Света, то там… письмо… Я думаю — для тебя… Его занес сюда один странный эльф, несколько дней назад. Очень странный. Я думаю…
   — Эльф?
   — Он… знал… — Зирт вдруг разом обмяк, а роза наоборот, зашевелилась быстрее.
   — Ты готов? — спросил Лерка у меча.
   — Наконец-то!
   — Ну пошли…
   Осторожно, угрожая мечом растению — людоеду, Лерка направился к полке. Что бы ни писал ему этот эльф, это наверное было важно. Главное — добраться. Подхватив со стоящего на пути стола скатерть, Лерка метнул ее в розу, и произнес заклинанье огня. Получилось. Скатерть и роза запылали, и угрожающих мальчишке побегов сразу поубавилось. Затем он атаковал разлегшееся у него на пути зеленое щупальце, и поджег обрубок. Использовать заклинанье против неотрубленных побегов он боялся — а вдруг они считаются живыми, и Лерке опять станет плохо от собственной магии?
   Конверт лежал на полке, и Лерка схватил его и почти бегом направился к двери. Затем подумал, и произнес заклинанье, глядя на большой, во всю стену, гобелен. Если уж жечь, то дотла, а не то эта дрянь разрастется по всему острову. Затем они выскочили на лестницу и пошли вниз. На пол-пути Лерка вспомнил, что его, вроде, ждет снаружи Гевол, и решил прочитать письмо заранее. Он остановился у одного из похожих на бойницы окон башни, и вскрыл конверт. Посмотрел на листок, содержащий лишь имя, год и место рождения, и подпись, и опустился на каменные ступени, пытаясь унять вдруг забившееся сердце.
   — Если я прав… — подумал Лерка. — Господи, если я прав… — Посетившее его откровение было настолько нелепо, и в то же время — настолько просто…
   Ика заглядывала ему через плечо, но Лерка был спокоен за свои тайны. Этого языка эльфы знать не могли, будь они хоть трижды мудрыми…

Глава 28

   Выйдя из башни он осмотрелся. Тихий осенний день. Скоро начнет темнеть. За спиной потрескивает разгорающийся пожар… Так, а где же Гевол? Или Зирт ошибался?
   Затем его кольнуло, словно кто-то легонько пощекотал шею под ухом кончиком ледяной сосульки. Лерка обернулся… Метрах в ста, на скале сидел эльф. Сидел в тени, на камушке, и с интересом, как показалось Лерке, его рассматривал. Если не знать, что он там есть — ни за что не увидишь… Лерка чуть кивнул, и эльф не торопясь поклонился в ответ. Неужели на самом деле? Сон во сне…
   Затем эльф ткнул пальцем Лерке за спину, и мальчишка поспешно обернулся. Гевол. Вот он, значит, какой… Тот, который убил Таньку ради удовольствия…
   — Здравствуй, рыцарь Света, — с церемонной иронией произнес Гевол. Долго же я тебя искал.
   Ика попятилась назад, к Лерке за спину. Похоже, эта личность была ей знакома. Впрочем, убегать девушка не собиралась. Подняла палку…
   — Здравствуйте, — вежливо сказал Лерка.
   — Спасибо за подарок, — все так же издевательски продолжал маг. Говорил он на общем, и Лерка едва успевал ухватывать самую суть. Сама же фраза была гораздо сложнее, что-то вроде «благодарю вашу светлость за неожиданный и приятный подарок».
   — Какой подарок? — не понял Лерка.
   — Тебя я просто убью, — любезно объяснил Гевол. — А вот девчонка умрет не просто. Я считаю, что это — подарок, разве нет?
   — Меня трудно убить. — Лерка снова вспомнил лежащее за пазухой письмо. Что если я окажусь сильнее?
   — Я боялся этого, — кивнул Гевол. — Как-никак, никому, кроме рыцаря Света не удавалось до сих пор победить черный меч в поединке. Да, боялся… Боялся до того, как посетил Тибталаг.
   — Тибталаг, — подумал Лерка. — Ничего не понимаю. — Судя по Танькиным рассказам, это была почти голая скала, жалкие пастухи и какой-то древний… А, вот оно что!
   — Оракул? — спросил Лерка. — Ну и что?
   — Прежде, чем я отрезал голову этой говорящей кукле, — сказал Гевол, — я выбил из нее последнее предсказание. Тебе не суждено убить меня, рыцарь.
   — Да? Кому же?
   — А почему бы не сказать? — пожал плечами Гевол. — Пожаловаться на судьбу? В конце концов, это не покинет нашего тесного круга, не так ли? Кстати, вам не надоело быть ребенком? Примите свой истинный облик, рыцарь.
   — Ага. — Лерка боролся с желанием вытащить из ножен меч. Их разделяло метров десять, и если быстро пройти вперед… — Я люблю быть ребенком. Так кто вас убьет?
   — Это будет бродяга, — сказал Гевол. — Всего лишь жалкий, бездомный…
   — Может быть рыцарь — это тоже бродяга? — парировал Лерка.
   — И я, — радостно отозвался маг. — И я так думал! И поэтому спросил оракула. Нет. Ты слышишь, рыцарь — НЕТ! Рыцарю Света убить меня не суждено.
   — А кому? — снова повторил Лерка. Он решил, что меч пока что может подождать. — Как в точности звучало пророчество?
   — Какая разница?
   — Мне любопытно.
   — Меня убьет ничтожный маленький человечек, — сказал Гевол, пожимая плечами, — без семьи и очага, что-то в таком роде… Что здесь смешного, рыцарь?
   — Забавная вещь, эти пророчества, — подумал Лерка. — И Зирт тоже на эту заморочку купился… И это их главное Пророчество — наверняка тоже с юмором. Если этому самому рыцарю и правда через шестьдесят три года судьба остановить их Идущего на Черный Трон, то наверное, это тоже будет что-то не совсем то, что они ожидают… Что-то обидное, как насмешка… Хорошо пошутил оракул. Теперь ясно, что понял Зирт перед смертью…
   — Маленький — не обязательно ничтожный, — сказал он вслух. — Это может быть просто — ребенок.
   Гевол промолчал, но поза его как-то вдруг стала менее раскованной. Подобрался.
   — А без семьи и очага — это не обязательно бродяга. Это может быть просто сирота. Вы знаете, что я сирота, Гевол?
   — Неплохо, — кивнул маг. — Вы меня почти убедили, рыцарь. И все же — вам не суждено…
   — Эта часть — самая смешная, — сказал Лерка. — Рыцарю Света предстоит родиться через тридцать два года. Я — не он, вы ошиблись, Гевол. Вас сбил с толку мой меч…
   Он не договорил — стоящая перед ним затянутая в черный шелк фигура издала хриплый крик, выбросила вперед сжатый кулак, и замерла, словно ожидая, что с кулака этого сорвется молния и поразит Лерку через все эти десять метров. Затем, Гевол в недоумении уставился на свой кулак, и повторил жест, но уже не так быстро. Лерка украдкой скосил глаза на скалу, где по-прежнему находился эльф. Теперь ясно, что он тут делает — нейтрализует Гевола с его магией.
   — Неужели я прав, — с веселым ужасом подумал он. — Неужели я теперь всегда буду прав?
   Наконец Гевол понял, что его магия не действует на этого странного мальчишку. Он коснулся пряжки на шее, и черный плащ плавно упал на землю за его спиной. Затем маг вскинул руку в салюте, и черный меч выпрыгнул в нее из ножен.
   — Познакомься с Атласом, — сказал Гевол. — Этот меч не знает равных в Кристалле.
   — Познакомься с Чернышом, — в тон ему сказал Лерка, вытаскивая свой клинок.
   — Он тоже очень острый…

ЭПИЛОГ

   — Значит, сны закончатся через месяц, — задумчиво произнес Семен Семенович.
   — Он сказал — месяц-два, — поправил его Лерка.
   — Да, верно… Жаль, вы только начали входить во вкус…
   — Очень жаль… Я за этот месяц планирую проплыть на юг вдоль побережья, там, говорят, много красивых мест. С Леной, Андреем и Женькой. Если удастся, Таню подберем у Рталага, только ведь не отпустят ее пираты… А мог бы еще в джунгли сходить, и в горы… У гномов, говорят, под землей целые города… Да что там говорить!
   Они стояли на мосту через Москва-реку, рядом с Парком Культуры, и смотрели в воду. По воде, разбивая отражения вечерних облаков медленно плыла баржа с песком. Народ шел из парка, мимо двух облокотившихся на поручни фигурок, сплошным потоком.
   — Смешно, — задумчиво сказал куратор. — Мечта любого шпиона — знать будущее. Что будет завтра… Через неделю… Мы заглянули вперед на пол-века, и что? Ничего нельзя менять…
   — Потому, что иначе погибнет целый мир, — кивнул Лерка, — то есть, не возникнет. Останется компьютерной игрой…
   — Да. Кто еще об этом знает?
   — Полностью? Никто. Вы да я.
   — Все-таки непонятно, как эти маги … Да ладно, какое это в конце концов имеет значение!
   — Во всем виноват оракул, — сказал Лерка. — Но вот как оракул из компьютерной игры узнал, что надо сделать, чтобы мир стал настоящим…
   — Значит, еще чего-то ты не знаешь, Валера.
   — Ага. Еще где-то под камнем зарыта книга… И так до бесконечности… Мне Зирта жалко. Получается, он по ошибке прожил так долго, и умер — тоже по ошибке. Потому, что этот Гевол меня за рыцаря принял.
   — Да он просто слепой, этот Гевол, — куратор вытащил из кармана сигареты. — Разведчик — ладно, но Светлый Рыцарь!
   — У меня был меч… — возмутился Лерка. — И в конце — концов, я же победил!
   — Да, верно. Ладно, Валера, чего там… Ты прекрасно справился.
   — Вы только доживите до две тысячи пятидесятого, — попросил Лерка.
   — Это ты, братец, загнул, — усмехнулся Семен Семенович. — Ты представляешь, сколько мне тогда будет лет?
   — Вы — хороший разведчик, — серьезно сказал мальчишка. — А хорошие разведчики умирают в глубокой старости, это все знают.
   — Ну — не знаю, не знаю. Ты, и то, может не доживешь.
   — Я доживу, — сказал Лерка. — Насчет меня — точно известно.
   — Откуда это? — поднял брови куратор. — Еще одно пророчество?
   — Вроде, — Лерка усмехнулся. — Только пророчества эти… то есть те… Им верить — себе дороже…
   — Жаль, что мы не знаем, где живет, точнее, где будет жить этот рыцарь Света — до того, как застрянет в Кристалле.
   — Зачем он вам? — мальчишка удивленно посмотрел на своего наставника. Мы же решили ему не мешать?
   — Мешать и правда не стоит. Подучить, — его наставник пожал плечами. Чтобы и правда сделать мастером клинка. А то ведь пропадет … надежда мира…
   — Я его найду, — пообещал Лерка. — Не волнуйтесь. Я представляю, где искать. Ваша задача — все-таки дожить до того, как у них сломается Кристалл. До двадцать шестого ноября две тысячи пятидесятого.
   — Да зачем мне это нужно? — не выдержал куратор. — Ну доживу, что дальше?
   — Дальше… Неужели непонятно? Я, например, пойду туда. Не как старик пойду, а… Понимаете, они всем входящим давали те же тела, что у них были здесь, — так написано в «Истории» ихней. Потому, что к новому телу человек очень долго привыкает. Кроме, написано, особых случаев и за отдельную плату. — Лерка снова вспомнил подпись под письмом. Знать будущее — так хорошо… Если, конечно, будущее хорошее… Гевол, впрочем, тоже думал, что знал…
   — Хочешь прожить еще одну жизнь, — кивнул куратор. — Понятно. Кристалл закроется, и ты останешься там навсегда… В новом теле, в молодом… Силен, я вот не додумался. — Он потрепал Лерку по плечу. — И правда — стоит попытаться дожить. И что за тело ты… точно знаешь, что выберешь?
   — Опять он обо всем догадался, — подумал Лерка. — Неужели и я так смогу когда-нибудь?
   — Есть у меня одна идея, — сказал он вслух. — Не знаю, кто как, а я попрошусь к эльфам — они, по-моему, вообще бессмертные. Тысячу лет точно проживут.