Страница:
Прерывая мои размышления, к костру подошли полковник Нии-Фонт и барон Анхеле. Сегодня моя сотня шла впереди всех, за нами – егеря и безземельные дворяне, остальные отряды только сейчас втягиваются в рощицу на днёвку. Я смотрю на нашего временного командира, который, как всегда, спокоен и внешне ничем не выдает, что он нет-нет да сомневается в успехе операции и переживает за исход нашего рейда. Перевожу взгляд на седого низкорослого человека в серой шляпе с обвисшими полями, по которым стекают два тоненьких ручейка воды. Недавно я вполне по-приятельски, как младший со старшим, пообщался с бароном Солэ и узнал причину, по которой он пошёл в этот поход.
Как оказалось, барон мечтает о смерти в бою, как настоящий воин. Он жаждет схватки и геройской гибели, и я его понимаю. Вся семья барона уничтожена прежним северным герцогом. Сестра Солэ стала женой врага и умерла во время тяжёлых родов. А её дети, племянники барона, погибли при штурме замка Григов. Получается, что он – одинокий старик, который может в этом одиночестве прожить ещё десять – пятнадцать лет, а дальше всё равно наступит его закономерный конец. Вот и решил Солэ Анхеле, пока есть ещё порох в пороховницах, то бишь силы в мускулах, напоследок повоевать. Сам искать смерти барон не станет, но сказал, что будет браться за самое опасное дело. И, уходя в дольний мир, к своим предкам, постарается прихватить с собой хотя бы парочку нанхасов. Уважаю старика. Силён духом Анхеле! И пока есть среди нас такие люди, империя будет жить.
Полковник и барон сели справа и слева от меня. Нии-Фонт вопросительно кивнул в мою сторону – ждёт доклада. А чего докладывать? Нанхасов пока нет. Впереди многочисленные небольшие рощи, развалины какого-то древнего острога и мутная речка, которая является притоком полноводного Ачкинтота. Сегодня мы переправимся на левый берег этой речки и, следуя вниз по её течению, через пару дней доберёмся до горы Анхат и поселения врагов.
Я было открыл рот, дабы произнести дежурные фразы, но в этот момент в роще появилось пять всадников из десятка Амата во главе со своим сержантом. Командир десятка порывисто спрыгнул со своей лошади и быстрым шагом направился ко мне.
«Наверное, воины обнаружили северян», – спокойно подумал я и внутренне напрягся.
Сержант приблизился к костру, покосился на полковника, барона и пленника, улыбнулся магу – всё же он свой человек – и обратился ко мне:
– Господин граф, мы северян нашли. – При этом слово «мы» Амат выделил особо, а пальцы его правой руки на миг сжались, значит, нанхасов нашли не кеметцы, а Рольф Южмариг.
– Где? – одновременно с Нии-Фонтом спросил я.
– Примерно восемь километров отсюда.
– Сколько их? – теперь уже без полковника задал я вопрос.
– Около сотни. Три десятка воинов на боевых лосях, остальные семьдесят – охотники на ездовых оленях.
– Стоянка хорошая?
– Да. Люди в шатрах, а животные под временными навесами.
– Незаметно подойти к ним можно?
Амат шмыгнул носом:
– Думаю, нет. Мы северян по дыму костров нашли, а потом я и мои парни к ним по речке подошли, вдоль берега пробрались и осмотрелись. У них там в такой же роще, как эта, охотничий лагерь. Вокруг на километр – ровная местность, а они на холмике среди деревьев.
– Чащоба или нет?
– Говорю же, всё как здесь. Деревья большие и высокие, дубы и грабы, пара полян и родничок.
– Наблюдателей оставил?
– Да. Пятёрку своих воинов.
– Как нанхасы себя ведут?
– Обычно. – Сержант пожал плечами. – Вокруг лагеря три наблюдательных поста, и ещё один на самом высоком дереве в центре рощи. Воины и охотники расслаблены, сидят в шатрах и ждут, пока дождь закончится. Но если будет сигнал тревоги, они через пару минут будут готовы к бою.
– Шаманов видел?
– Нет, ни одного, и амулетик, который господин маг дал, – сержант похлопал по карману своей серой брезентовой горки и посмотрел на Верека, – ничего не обнаружил.
– Хорошо, пока отдыхай, сержант. – Я кивком отпустил Амата и повернулся к Нии-Фонту: – Что будем делать, господин полковник?
– Атаковать! – сказал как отрезал полковник.
– Это понятно. Меня интересует – как. В лоб их берём или ждём ночи и постараемся всех втихую сделать?
– В лоб! До наступления темноты! – Полковник оглянулся на появившихся в роще столичных магов, впереди которых был Алай Грач, и добавил: – Пора чародеев использовать. Они прикроют вашу сотню, господин граф, а вы уничтожите противника. Если всё сделаете чисто, то ночевать будем на месте вражеской стоянки. Поедим свежей оленины и лосятины и пленников допросим. А то этот, – полковник с презрением посмотрел на Мака Ойкерена, – себя уже исчерпал.
– Когда выдвигаться?
– Через полчаса. Кони передохнут, маги подготовятся – и вперёд…
Приказ есть. Согласие Алая Грача на участие в первой схватке с противником получено. Пришла пора действовать. Так что спустя два часа моя сотня и десяток чародеев во главе с грозным жрецом Сигманта Теневика сосредоточились за высоким холмом в километре от рощи, где отдыхал враг. Атаковать я решил в конном строю. Налетаем! Рубим противника! И победа наша! Но перед этим должны показать себя столичные чародеи. И как только мы остановились, они начали своё волшебство.
Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.
Алай Грач в это время откинул капюшон своего тёмного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, всё сделано, и снова накинул на голову капюшон, из-под которого была видна только его длинная седая борода. Утомлённые чародеи стали открывать свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облачённых в кольчуги дружинников и Верека с «Зелёной пылью», которая болталась у него на левой руке. Вскочив на своего жеребчика, я взмахнул рукой в сторону противника:
– Пошли!
Кони тронулись с места, вынесли нас из-за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким-то хитрым магическим приёмом и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать – тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят и ничего не чувствуют. Для них всё как обычно, только дождь усилился, превратился в ливень.
Копыта наших лошадей шлёпали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы всё ближе к роще. Позади нас – полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нас и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперёд, и никаких сомнений!
Сотня пересекает поле, начинает подъём по невысокому склону и входит в дождь. Всё вокруг наполняется звуками ливня. По моему плащу текут просто потоки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что-то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой чёрный ирут и, перекрывая шум дождя, кричу:
– Вперёд!
– А-а-а-а!!! – поддерживают меня воины, и по широкой, истоптанной копытами лосей и оленей дорожке сотня влетает в рощу.
Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим ливень вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, в которых отдыхают нанхасы. Из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щёлкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.
– Хей-я-а! – Ударяя каблуками сапог в бока боевого жеребца, я взбадриваю его, и он грудью сбивает наземь одного из северян, который оказывается на моём пути.
Кованые копыта опускаются на голову упавшего человека, и слышен хруст костей. Конь чувствует кровь, бесится, мчится на палатки, и вот передо мной оказывается ещё один противник – крепкий мускулистый мужик с ятаганом в руке. Повод влево, жеребец огибает врага, а я приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю черепушку северянина. Заслониться или отскочить в сторону он не успевает, и рукоять ирута сотрясает отдача. Удар прошёл! И враг валится наземь. Что с ним, можно не гадать. Голова рассечена так, что мозги видно. Тем более что мне некогда на дело своих рук смотреть, так как передо мной новые противники – два закутанных в плотные тёмные плащи бойца, спустившиеся с вершины высокого дуба, наверное, это дозорные, которые прошляпили наш подход. У обоих северян в руках что-то вроде коротких алебард – смесь топора и гизармы. В любом случае – они серьёзные противники и вдвоём могут меня прикончить.
Сознание привычно тянется за «Плющом», спящим под моим сердцем боевым заклинанием, и кмит отзывается. Но слева от меня щёлкает тетива арбалета, и мимо проносится короткий болт, который вонзается одному из моих противников прямо в раскрытый рот. Я вижу, как вылетают зубы северянина, а сам он, без вздоха и крика, захлёбываясь кровью, сначала падает на колени, а затем утыкается лицом в грязь. Отличная работа! Надо будет отметить воина! Но это потом. А пока пора разобраться со вторым вражеским дозорным.
Ирут опускается на противника – стремительный росчерк чёрного металла, от которого трудно защититься. Однако северянин – боец не из последних. Его оружие резко поднимается вверх и встречает мой клинок. Оставив на алебарде зарубку, меч отскакивает. Снова удар! И опять враг его отбивает. После этого противник перехватывает древко, видимо, хочет рубануть меня по ноге или коня задеть. Но рядом со мной верные воины, и один из них, проносясь мимо, саблей походя рассёк северянину плечо. Машинально нанхас прогнулся назад, и тут же в его горло вонзилось острие чёрного ирута.
На этом моё участие в бою закончилось. Успокаивая жеребчика, я придержал его, стал похлопывать четвероногого товарища по вороной шее и наблюдать за ходом боя.
– Режь гадов! Смерть им! – слышу я дикий рёв Квиста, который сегодня мстит за своего друга, десятника Суврата, погибшего в прошлом нашем походе в Северные пустоши.
– Убивай! – подхватывает его слова другой сержант, кажется Амат.
– Бей! Круши! – разносится по всей поляне густой бас сержанта Нереха.
– Убивай!!! – вторят своим десятникам воины.
Звон клинков. Ржание лошадей. Рёв умных боевых лосей, которые чуют схватку и гибель своих хозяев, но не могут сорваться с места и примчаться к ним на помощь. Яростные крики воинов. Стоны раненых. Хрипы умирающих. Шорохи палой листвы, шум дождя и топот копыт. Всё это смешивается, сплетается, и какофония звуков накрывает лагерь наших врагов, которые быстро пришли в себя и стали стягиваться к самому центру стоянки, к большому раскидистому дереву. Вот их пять человек, десять. К ним присоединилось трое. Ещё четверо. И вот-вот, пользуясь тем, что дружинники добивают их товарищей и рассеяны между шатрами, они постараются пойти на прорыв, спрятаться среди деревьев или броситься в реку. Шансы на спасение у них неплохие, но невдалеке находится Эри Верек, которому я кричу:
– Эри, не спи!
Верек понимает, о чём я. Он вскидывает левую руку, где на цепочке болтается боевой амулет, смотрит на группу ощетинившихся стальными клинками нанхасов, и его губы шевелятся. От артефакта в сторону врагов устремляется огромный рой быстрых зелёных светлячков, которые накрывают всё пространство вокруг древнего дуба. Как всегда, «Зелёная пыль» работает превосходно, всё же староимперский артефакт, а значит, по умолчанию надёжный. Ослеплённые северяне бросают оружие и хватаются за свои глаза, а мои дружинники налетают на них и режут врагов, словно баранов. Опасаясь, что не останется пленников, я, повышая голос, командую:
– Сержант Амат! Взять трёх пленных!
– Есть! – откликается бывалый партизан.
Конём сержант наезжает на ошарашенных, ослеплённых вражеских бойцов. Он выбирает из пока ещё живых людей тех, кто перед смертью расскажет нам о главном стойбище Океанских Ястребов вблизи горы Анхат и силах врага. Один! Второй! Третий! Конные воины из десятка Амата выхватывают людей из общей массы и оттаскивают в сторону, к ближайшему шатру. Когда мой приказ выполнен, сержант отъезжает в сторону, даёт отмашку. Несколько воинов спрыгивают с лошадей и мечами, без всякой жалости, рубят нанхасов. Кто-то из наших врагов пытается прикрыться руками, и ему отсекают конечности, а иные, ничего не видя, хотят отползти в сторону. Но это бесполезно! От дружинников не уйти и не спрятаться. Спустя пару минут возле дуба остались только изрубленные мёртвые тела, из которых на грязную изгвазданную землю вытекала «красная руда».
Всё! Победа! Невозвратных потерь в моей сотне нет, только шесть человек имеют лёгкие ранения. Очередная схватка за нами. Спрыгнув с коня, я приказал пяти десяткам дружинников прочесать рощу. Ещё два десятка должны заняться оленями и лосями, которых придётся убить, потому что отпускать ездовых животных нельзя, ибо они сразу же устремятся к зимнему лагерю Океанских Ястребов, так их приучили. Остальные три десятка воинов должны поставить под освободившиеся навесы наших лошадей, собрать трофеи, большую часть которых мы бросим, а затем очистить поляну от трупов и поднять упавшие шатры, в которых мы сможем спокойно выспаться и обсушиться.
На поляне закипела работа. Только что здесь одни люди убивали других. А спустя всего пять минут после того, как было подавлено сопротивление, началась обычная лагерная суета. Снова разводятся погасшие костры, в которые без экономии летят охапки собранного северянами сушняка. Ставятся поваленные лошадьми шатры. Трупы наших врагов стаскиваются в ближайший овраг, где их спалят, чтобы они не стали живыми мертвецами.
Вскоре появляются люди барона Анхеле и молодые маги, которые отловили ещё двух человек, дозорных с опушки. За ними следом на стоянку выехали егери, основной состав чародеев, гвардейцы Тегаля и дружина Хиссара. Воины чужих отрядов завистливо косятся на кеметцев, которые уже расположили под навесы своих животных и сидят в шатрах, перебирая трофеи, в основном оружие и доспехи. Их командиры стали поздравлять меня с бескровной победой. Причём такие, как Хиссар, Анхеле и Нии-Фонт, говорят от души, а другие, Исуд и сотники егерей, произносят свои слова с каким-то нехорошим подтекстом и намёком, что бой был пустяковый, поскольку враг дикий.
Ага! Сейчас! Можете посмотреть на ламиллярные доспехи северян, их стальные ятаганы, добротную одежду и посуду, а потом скажите, что они дикари. Нет уж! Нанхасы – это не какое-то там отсталое племя, а высокоразвитый народ, который вынужденно покинул свои родные места и оставил врагам большую часть своего имущества и все производственные мощности. И теперь, чтобы не одичать в Северных пустошах и не рассеяться, северяне должны захватить наши города, рудники, промышленные предприятия и занять достаточную для проживания их племенного сообщества территорию, на которой они смогут начать новую жизнь. Именно поэтому нанхасы идут к нашим границам и готовы убивать любого оствера, который окажется в пределах досягаемости их оружия, хоть обычного, хоть магического.
Впрочем, зачем объяснять очевидные вещи? Имеющий глаза – да увидит. Имеющий уши – да услышит. А имеющий мозг должен сложить два и два и в итоге получить четыре. И если часть офицеров нашего диверсионного соединения это понимает, потому что у них за плечами какой-то опыт и они внимательно слушали говорящего болванчика Мака Ойкерена, то другая часть до сих пор ведёт себя так, словно мы на прогулку вышли. Сие прискорбно. Так как за недооценку противника несознательные и самонадеянные командиры рано или поздно, но поплатятся. И ладно бы только своими никчёмными жизнями. Так нет же, они на тот свет и подчинённых им солдат прихватят.
За лагерной суетой, разговорами с офицерами и осмотром трофеев незаметно пролетел остаток дня и наступил вечер. Дождь прекратился, но с разлившейся мутной реки налетел холодный ветер. Еле слышно поскрипывали деревья. Лужи начали стремительно покрываться тонкой и пока ещё еле заметной ледяной коркой, и это значит, что завтра с утра нам снова придётся обматывать ноги лошадей тряпками, иначе они поранятся. Небо очистилось, зажглись первые звёздочки. Ярко запылали костры, и от них стал доноситься запах свежего жареного мяса. На раскладных треногах стояли походные котлы, и взводные кашевары варили наваристый жирный суп. Со стороны были слышны приглушённые выкрики, там люди Нии-Фонта вели допрос пленных. А от навесов доносились голоса наших лошадников, которые задавали верховым животным овёс и вместе с магами из «Даиссы» осматривали их на предмет полученных в дневной схватке ран.
«Вот и ещё день прошёл, – думал я, направляясь к отведённому для меня, мага и десятников моей сотни шатру и оглядываясь по сторонам. – И надо отметить, что прошёл он весьма неплохо. Мы обнаружили противника, одолели его и захватили пленных, которые в любом случае расскажут нам немало интересного. До серьёзной битвы с врагом ещё двое суток, и можно сказать, что пока всё идёт именно так, как нам нужно. Не знаю, может, это удача сказывается, наше воинское мастерство или нам благоволит кто-то из богов. Это не очень-то и важно. А важно то, что все мои люди и я сам по-прежнему живы и здоровы, и наши шансы на благополучное возвращение домой ещё немного повысились. Ну а сейчас, пока ещё не сильно холодно, необходимо помыться, поужинать и выслушать наших пленников. Затем встретиться с Рольфом Южмаригом, который наверняка неподалеку, а после этого хорошенько выспаться. Потому что завтра снова в путь».
Глава 4
Как оказалось, барон мечтает о смерти в бою, как настоящий воин. Он жаждет схватки и геройской гибели, и я его понимаю. Вся семья барона уничтожена прежним северным герцогом. Сестра Солэ стала женой врага и умерла во время тяжёлых родов. А её дети, племянники барона, погибли при штурме замка Григов. Получается, что он – одинокий старик, который может в этом одиночестве прожить ещё десять – пятнадцать лет, а дальше всё равно наступит его закономерный конец. Вот и решил Солэ Анхеле, пока есть ещё порох в пороховницах, то бишь силы в мускулах, напоследок повоевать. Сам искать смерти барон не станет, но сказал, что будет браться за самое опасное дело. И, уходя в дольний мир, к своим предкам, постарается прихватить с собой хотя бы парочку нанхасов. Уважаю старика. Силён духом Анхеле! И пока есть среди нас такие люди, империя будет жить.
Полковник и барон сели справа и слева от меня. Нии-Фонт вопросительно кивнул в мою сторону – ждёт доклада. А чего докладывать? Нанхасов пока нет. Впереди многочисленные небольшие рощи, развалины какого-то древнего острога и мутная речка, которая является притоком полноводного Ачкинтота. Сегодня мы переправимся на левый берег этой речки и, следуя вниз по её течению, через пару дней доберёмся до горы Анхат и поселения врагов.
Я было открыл рот, дабы произнести дежурные фразы, но в этот момент в роще появилось пять всадников из десятка Амата во главе со своим сержантом. Командир десятка порывисто спрыгнул со своей лошади и быстрым шагом направился ко мне.
«Наверное, воины обнаружили северян», – спокойно подумал я и внутренне напрягся.
Сержант приблизился к костру, покосился на полковника, барона и пленника, улыбнулся магу – всё же он свой человек – и обратился ко мне:
– Господин граф, мы северян нашли. – При этом слово «мы» Амат выделил особо, а пальцы его правой руки на миг сжались, значит, нанхасов нашли не кеметцы, а Рольф Южмариг.
– Где? – одновременно с Нии-Фонтом спросил я.
– Примерно восемь километров отсюда.
– Сколько их? – теперь уже без полковника задал я вопрос.
– Около сотни. Три десятка воинов на боевых лосях, остальные семьдесят – охотники на ездовых оленях.
– Стоянка хорошая?
– Да. Люди в шатрах, а животные под временными навесами.
– Незаметно подойти к ним можно?
Амат шмыгнул носом:
– Думаю, нет. Мы северян по дыму костров нашли, а потом я и мои парни к ним по речке подошли, вдоль берега пробрались и осмотрелись. У них там в такой же роще, как эта, охотничий лагерь. Вокруг на километр – ровная местность, а они на холмике среди деревьев.
– Чащоба или нет?
– Говорю же, всё как здесь. Деревья большие и высокие, дубы и грабы, пара полян и родничок.
– Наблюдателей оставил?
– Да. Пятёрку своих воинов.
– Как нанхасы себя ведут?
– Обычно. – Сержант пожал плечами. – Вокруг лагеря три наблюдательных поста, и ещё один на самом высоком дереве в центре рощи. Воины и охотники расслаблены, сидят в шатрах и ждут, пока дождь закончится. Но если будет сигнал тревоги, они через пару минут будут готовы к бою.
– Шаманов видел?
– Нет, ни одного, и амулетик, который господин маг дал, – сержант похлопал по карману своей серой брезентовой горки и посмотрел на Верека, – ничего не обнаружил.
– Хорошо, пока отдыхай, сержант. – Я кивком отпустил Амата и повернулся к Нии-Фонту: – Что будем делать, господин полковник?
– Атаковать! – сказал как отрезал полковник.
– Это понятно. Меня интересует – как. В лоб их берём или ждём ночи и постараемся всех втихую сделать?
– В лоб! До наступления темноты! – Полковник оглянулся на появившихся в роще столичных магов, впереди которых был Алай Грач, и добавил: – Пора чародеев использовать. Они прикроют вашу сотню, господин граф, а вы уничтожите противника. Если всё сделаете чисто, то ночевать будем на месте вражеской стоянки. Поедим свежей оленины и лосятины и пленников допросим. А то этот, – полковник с презрением посмотрел на Мака Ойкерена, – себя уже исчерпал.
– Когда выдвигаться?
– Через полчаса. Кони передохнут, маги подготовятся – и вперёд…
Приказ есть. Согласие Алая Грача на участие в первой схватке с противником получено. Пришла пора действовать. Так что спустя два часа моя сотня и десяток чародеев во главе с грозным жрецом Сигманта Теневика сосредоточились за высоким холмом в километре от рощи, где отдыхал враг. Атаковать я решил в конном строю. Налетаем! Рубим противника! И победа наша! Но перед этим должны показать себя столичные чародеи. И как только мы остановились, они начали своё волшебство.
Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.
Алай Грач в это время откинул капюшон своего тёмного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, всё сделано, и снова накинул на голову капюшон, из-под которого была видна только его длинная седая борода. Утомлённые чародеи стали открывать свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облачённых в кольчуги дружинников и Верека с «Зелёной пылью», которая болталась у него на левой руке. Вскочив на своего жеребчика, я взмахнул рукой в сторону противника:
– Пошли!
Кони тронулись с места, вынесли нас из-за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким-то хитрым магическим приёмом и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать – тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят и ничего не чувствуют. Для них всё как обычно, только дождь усилился, превратился в ливень.
Копыта наших лошадей шлёпали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы всё ближе к роще. Позади нас – полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нас и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперёд, и никаких сомнений!
Сотня пересекает поле, начинает подъём по невысокому склону и входит в дождь. Всё вокруг наполняется звуками ливня. По моему плащу текут просто потоки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что-то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой чёрный ирут и, перекрывая шум дождя, кричу:
– Вперёд!
– А-а-а-а!!! – поддерживают меня воины, и по широкой, истоптанной копытами лосей и оленей дорожке сотня влетает в рощу.
Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим ливень вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, в которых отдыхают нанхасы. Из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щёлкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.
– Хей-я-а! – Ударяя каблуками сапог в бока боевого жеребца, я взбадриваю его, и он грудью сбивает наземь одного из северян, который оказывается на моём пути.
Кованые копыта опускаются на голову упавшего человека, и слышен хруст костей. Конь чувствует кровь, бесится, мчится на палатки, и вот передо мной оказывается ещё один противник – крепкий мускулистый мужик с ятаганом в руке. Повод влево, жеребец огибает врага, а я приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю черепушку северянина. Заслониться или отскочить в сторону он не успевает, и рукоять ирута сотрясает отдача. Удар прошёл! И враг валится наземь. Что с ним, можно не гадать. Голова рассечена так, что мозги видно. Тем более что мне некогда на дело своих рук смотреть, так как передо мной новые противники – два закутанных в плотные тёмные плащи бойца, спустившиеся с вершины высокого дуба, наверное, это дозорные, которые прошляпили наш подход. У обоих северян в руках что-то вроде коротких алебард – смесь топора и гизармы. В любом случае – они серьёзные противники и вдвоём могут меня прикончить.
Сознание привычно тянется за «Плющом», спящим под моим сердцем боевым заклинанием, и кмит отзывается. Но слева от меня щёлкает тетива арбалета, и мимо проносится короткий болт, который вонзается одному из моих противников прямо в раскрытый рот. Я вижу, как вылетают зубы северянина, а сам он, без вздоха и крика, захлёбываясь кровью, сначала падает на колени, а затем утыкается лицом в грязь. Отличная работа! Надо будет отметить воина! Но это потом. А пока пора разобраться со вторым вражеским дозорным.
Ирут опускается на противника – стремительный росчерк чёрного металла, от которого трудно защититься. Однако северянин – боец не из последних. Его оружие резко поднимается вверх и встречает мой клинок. Оставив на алебарде зарубку, меч отскакивает. Снова удар! И опять враг его отбивает. После этого противник перехватывает древко, видимо, хочет рубануть меня по ноге или коня задеть. Но рядом со мной верные воины, и один из них, проносясь мимо, саблей походя рассёк северянину плечо. Машинально нанхас прогнулся назад, и тут же в его горло вонзилось острие чёрного ирута.
На этом моё участие в бою закончилось. Успокаивая жеребчика, я придержал его, стал похлопывать четвероногого товарища по вороной шее и наблюдать за ходом боя.
– Режь гадов! Смерть им! – слышу я дикий рёв Квиста, который сегодня мстит за своего друга, десятника Суврата, погибшего в прошлом нашем походе в Северные пустоши.
– Убивай! – подхватывает его слова другой сержант, кажется Амат.
– Бей! Круши! – разносится по всей поляне густой бас сержанта Нереха.
– Убивай!!! – вторят своим десятникам воины.
Звон клинков. Ржание лошадей. Рёв умных боевых лосей, которые чуют схватку и гибель своих хозяев, но не могут сорваться с места и примчаться к ним на помощь. Яростные крики воинов. Стоны раненых. Хрипы умирающих. Шорохи палой листвы, шум дождя и топот копыт. Всё это смешивается, сплетается, и какофония звуков накрывает лагерь наших врагов, которые быстро пришли в себя и стали стягиваться к самому центру стоянки, к большому раскидистому дереву. Вот их пять человек, десять. К ним присоединилось трое. Ещё четверо. И вот-вот, пользуясь тем, что дружинники добивают их товарищей и рассеяны между шатрами, они постараются пойти на прорыв, спрятаться среди деревьев или броситься в реку. Шансы на спасение у них неплохие, но невдалеке находится Эри Верек, которому я кричу:
– Эри, не спи!
Верек понимает, о чём я. Он вскидывает левую руку, где на цепочке болтается боевой амулет, смотрит на группу ощетинившихся стальными клинками нанхасов, и его губы шевелятся. От артефакта в сторону врагов устремляется огромный рой быстрых зелёных светлячков, которые накрывают всё пространство вокруг древнего дуба. Как всегда, «Зелёная пыль» работает превосходно, всё же староимперский артефакт, а значит, по умолчанию надёжный. Ослеплённые северяне бросают оружие и хватаются за свои глаза, а мои дружинники налетают на них и режут врагов, словно баранов. Опасаясь, что не останется пленников, я, повышая голос, командую:
– Сержант Амат! Взять трёх пленных!
– Есть! – откликается бывалый партизан.
Конём сержант наезжает на ошарашенных, ослеплённых вражеских бойцов. Он выбирает из пока ещё живых людей тех, кто перед смертью расскажет нам о главном стойбище Океанских Ястребов вблизи горы Анхат и силах врага. Один! Второй! Третий! Конные воины из десятка Амата выхватывают людей из общей массы и оттаскивают в сторону, к ближайшему шатру. Когда мой приказ выполнен, сержант отъезжает в сторону, даёт отмашку. Несколько воинов спрыгивают с лошадей и мечами, без всякой жалости, рубят нанхасов. Кто-то из наших врагов пытается прикрыться руками, и ему отсекают конечности, а иные, ничего не видя, хотят отползти в сторону. Но это бесполезно! От дружинников не уйти и не спрятаться. Спустя пару минут возле дуба остались только изрубленные мёртвые тела, из которых на грязную изгвазданную землю вытекала «красная руда».
Всё! Победа! Невозвратных потерь в моей сотне нет, только шесть человек имеют лёгкие ранения. Очередная схватка за нами. Спрыгнув с коня, я приказал пяти десяткам дружинников прочесать рощу. Ещё два десятка должны заняться оленями и лосями, которых придётся убить, потому что отпускать ездовых животных нельзя, ибо они сразу же устремятся к зимнему лагерю Океанских Ястребов, так их приучили. Остальные три десятка воинов должны поставить под освободившиеся навесы наших лошадей, собрать трофеи, большую часть которых мы бросим, а затем очистить поляну от трупов и поднять упавшие шатры, в которых мы сможем спокойно выспаться и обсушиться.
На поляне закипела работа. Только что здесь одни люди убивали других. А спустя всего пять минут после того, как было подавлено сопротивление, началась обычная лагерная суета. Снова разводятся погасшие костры, в которые без экономии летят охапки собранного северянами сушняка. Ставятся поваленные лошадьми шатры. Трупы наших врагов стаскиваются в ближайший овраг, где их спалят, чтобы они не стали живыми мертвецами.
Вскоре появляются люди барона Анхеле и молодые маги, которые отловили ещё двух человек, дозорных с опушки. За ними следом на стоянку выехали егери, основной состав чародеев, гвардейцы Тегаля и дружина Хиссара. Воины чужих отрядов завистливо косятся на кеметцев, которые уже расположили под навесы своих животных и сидят в шатрах, перебирая трофеи, в основном оружие и доспехи. Их командиры стали поздравлять меня с бескровной победой. Причём такие, как Хиссар, Анхеле и Нии-Фонт, говорят от души, а другие, Исуд и сотники егерей, произносят свои слова с каким-то нехорошим подтекстом и намёком, что бой был пустяковый, поскольку враг дикий.
Ага! Сейчас! Можете посмотреть на ламиллярные доспехи северян, их стальные ятаганы, добротную одежду и посуду, а потом скажите, что они дикари. Нет уж! Нанхасы – это не какое-то там отсталое племя, а высокоразвитый народ, который вынужденно покинул свои родные места и оставил врагам большую часть своего имущества и все производственные мощности. И теперь, чтобы не одичать в Северных пустошах и не рассеяться, северяне должны захватить наши города, рудники, промышленные предприятия и занять достаточную для проживания их племенного сообщества территорию, на которой они смогут начать новую жизнь. Именно поэтому нанхасы идут к нашим границам и готовы убивать любого оствера, который окажется в пределах досягаемости их оружия, хоть обычного, хоть магического.
Впрочем, зачем объяснять очевидные вещи? Имеющий глаза – да увидит. Имеющий уши – да услышит. А имеющий мозг должен сложить два и два и в итоге получить четыре. И если часть офицеров нашего диверсионного соединения это понимает, потому что у них за плечами какой-то опыт и они внимательно слушали говорящего болванчика Мака Ойкерена, то другая часть до сих пор ведёт себя так, словно мы на прогулку вышли. Сие прискорбно. Так как за недооценку противника несознательные и самонадеянные командиры рано или поздно, но поплатятся. И ладно бы только своими никчёмными жизнями. Так нет же, они на тот свет и подчинённых им солдат прихватят.
За лагерной суетой, разговорами с офицерами и осмотром трофеев незаметно пролетел остаток дня и наступил вечер. Дождь прекратился, но с разлившейся мутной реки налетел холодный ветер. Еле слышно поскрипывали деревья. Лужи начали стремительно покрываться тонкой и пока ещё еле заметной ледяной коркой, и это значит, что завтра с утра нам снова придётся обматывать ноги лошадей тряпками, иначе они поранятся. Небо очистилось, зажглись первые звёздочки. Ярко запылали костры, и от них стал доноситься запах свежего жареного мяса. На раскладных треногах стояли походные котлы, и взводные кашевары варили наваристый жирный суп. Со стороны были слышны приглушённые выкрики, там люди Нии-Фонта вели допрос пленных. А от навесов доносились голоса наших лошадников, которые задавали верховым животным овёс и вместе с магами из «Даиссы» осматривали их на предмет полученных в дневной схватке ран.
«Вот и ещё день прошёл, – думал я, направляясь к отведённому для меня, мага и десятников моей сотни шатру и оглядываясь по сторонам. – И надо отметить, что прошёл он весьма неплохо. Мы обнаружили противника, одолели его и захватили пленных, которые в любом случае расскажут нам немало интересного. До серьёзной битвы с врагом ещё двое суток, и можно сказать, что пока всё идёт именно так, как нам нужно. Не знаю, может, это удача сказывается, наше воинское мастерство или нам благоволит кто-то из богов. Это не очень-то и важно. А важно то, что все мои люди и я сам по-прежнему живы и здоровы, и наши шансы на благополучное возвращение домой ещё немного повысились. Ну а сейчас, пока ещё не сильно холодно, необходимо помыться, поужинать и выслушать наших пленников. Затем встретиться с Рольфом Южмаригом, который наверняка неподалеку, а после этого хорошенько выспаться. Потому что завтра снова в путь».
Глава 4
Северные пустоши. Гора Анхат. 2–3.12.1405
Последний совет перед боем проходил в одной из расщелин с западной стороны горы Анхат. Ближайший вражеский пост всего в четырёх с половиной километрах от места, где сосредоточились наши воины. Надо было остерегаться всего: случайного патруля, шаманов и их духов, а также ламию – ведьму, про которую я слышал много нехороших и страшных историй. И хотя лично я и большинство офицеров соединения уверены в том, что половина из этих рассказов полная чушь и выдумка замороченных и перепуганных людей, безопасность – прежде всего. Поэтому к точке, где отряды разделятся, мы подошли максимально тихо и осторожно.
Сотни остановились, и полковник Нии-Фонт сразу же собрал всех командиров на совещание. Мы сошлись на его временном командном пункте, в сухой яме, прикрытой от ветра и посторонних глаз широким плотным брезентом. Внутри горел магический фонарик, ветер внутрь не задувал, и можно было сказать, что здесь тепло и уютно. Полковник расстелил на камне в центре своего укрытия подробную карту окрестностей. Затем оглядел каждого офицера, всмотрелся в наши лица, словно хотел запомнить их навсегда, коротко кивнул Алаю Грачу и, прокашлявшись в кулак, начал говорить:
– Господа, – Нии-Фонт кивнул на карту, – через полчаса мы начинаем выдвижение на исходные позиции. Так что, пока есть немного времени, давайте ещё раз всё обговорим. – Полковник сделал паузу, снова кашлянул и продолжил: – Для начала обрисую вам общую обстановку. Справа – гора Анхат. Перед нами дорога, которую патрулируют группы вражеских всадников. Прямо – зимняя стоянка рода Океанских Ястребов и река Ачкинтот. В пяти километрах слева от лагеря северян – склады с продовольствием и разделочные цеха. Там хранятся присланные нанхасам из республики Коцка припасы: зерно и соль, а также то, что они самостоятельно добыли летом и осенью: вяленая и мороженая рыба, сушёные ягоды и грибы, дичь, копчения и жиры. Со слов пленников мы знаем, что это двадцать деревянных зданий с подземными ледниками. Там находится три четверти всех припасов Океанских Ястребов, и все вы в курсе того, что это наша основная цель, которая охраняется минимум сотней воинов и несколькими шаманами.
Полковник говорил то, что все мы знали. Но, видимо, для своего собственного спокойствия ему требовалось ещё раз провести инструктаж, потянуть время до выступления, и офицеры это понимали. А потому мы слушали Нии-Фонта, рассматривали карту и ещё раз прокручивали в голове то, что должны были сделать.
– В трёх километрах от складов находятся казармы с неженатыми воинами, молодыми чародеями и их наставниками, это своего рода военная учебка. И как только там увидят горящие склады с припасами или получат сигнал тревоги от шаманов, молодёжь незамедлительно оседлает своих боевых лосей и попытается спасти запасы продовольствия. Одновременно с ними начнётся выдвижение женатых мужчин рода и старых шаманов. Но молодые члены рода на подъём лёгкие, да и ближе они, так что это наш первый противник, а воины и чародеи из поселения – только вторая волна. Кроме того, в десяти километрах от казарм дальше вниз по течению Ачкинтота стоят лагерем одичавшие нанхасы, которые идут вслед за Океанскими Ястребами. Это наш третий противник. И всего против нас может выйти до полутора тысяч воинов в первой волне, три тысячи во второй и пять в третьей. Нам с вами понятно, что большое сражение для нас гибельно, и поэтому мы его постараемся избежать.
Это так, никто с Нии-Фонтом не спорил. И он перешёл непосредственно к ночному бою:
– Итак, господа. План таков. По окончании совета наше соединение разделится на четыре части, и каждый отряд займётся выполнением своей боевой задачи. Первый отряд: воины и чародеи протекторов севера и тройка столичных магов. Командует отрядом граф Ройхо. Задача: уничтожение продовольственных складов. Тихий подход, снятие часовых и поджог всех строений. Второй отряд: двести гвардейцев капитана Исуда, три мага из школы «Даисса» и два представителя школы «Пламя». Задача: выдвинуться на северо-восток, на равнину, где в загонах находятся стада домашних оленей и лосей, уничтожить охрану и отогнать животных к западу, туда, где местность изрезана оврагами. Третий отряд: дворяне третьего протектора севера из герцогства Куэхо-Кавейр барона Анхеле, сотня егерей и двадцать магов. Командовать воинами будет барон, а чародеями – уважаемый Алай Грач. Задача: выдвинуться на дорогу к поселению рода Океанских Ястребов, уничтожить патрули, организовать оборону, устроить засаду на врага, нанести ему урон и только после этого отойти. Четвёртый отряд: сотня егерей, двести дружинников герцога Куэхо-Кавейр и остальные чародеи. Командовать буду я. Задача: выдвинуться между складами и казармами, задержать молодых воинов и шаманов и также нанести им урон. Точный график движения наших сил и карты местности есть у всех. Отход начинаем сразу же, как только будет выполнена поставленная перед каждым отрядом основная задача. Все уходят от погони по своему собственному маршруту. Общий сбор завтра в полдень в районе нашего последнего большого привала в лесу с юго-западной стороны горы Анхат. – Полковник прервался и спросил: – Вопросы?
– Что с шаманами и их духами? Они не почуют нас раньше времени? – спросил Хиссар, при этом посмотрев на Алая Грача.
Старый жрец, лицо которого было закрыто просторным капюшоном, машинально огладил свой тёмный тёплый балахон, под которым в районе груди вырисовывалось что-то продолговатое, и, как мне показалось, с усмешкой пробурчал:
– Нет. Духи шаманов пока ещё спят и очнутся лишь тогда, когда мы начнём действовать. Я гарантирую, что до тех пор, пока не погибнет кто-то из местных чародеев, существа дольнего мира будут спокойны.
– А почему просто не поджечь склады, а после этого уйти?
Вопрос был адресован Нии-Фонту, и он ответил:
– Северяне сразу же рванутся в погоню, догонят нас и разобьют. А если дать врагу по зубам и нанести нанхасам существенный урон, они станут осторожничать. Это даст нам время, которое мы сможем использовать с умом. Сосредоточимся, соберём в кулак наши силы и организованно отступим на юг. Мы это уже обсуждали, господин барон.
– Да, – согласился Хиссар, – обсуждали, но я решил уточнить.
– А если один из отрядов не успеет к точке сбора? – вклинился в разговор капитан Исуд.
– В таком случае никто никого ждать не станет, и отставший отряд должен самостоятельно выходить к границам империи.
Капитан, скуластый темноволосый мужчина с аккуратной бородкой клинышком, поправил свой плащ и произнёс:
Последний совет перед боем проходил в одной из расщелин с западной стороны горы Анхат. Ближайший вражеский пост всего в четырёх с половиной километрах от места, где сосредоточились наши воины. Надо было остерегаться всего: случайного патруля, шаманов и их духов, а также ламию – ведьму, про которую я слышал много нехороших и страшных историй. И хотя лично я и большинство офицеров соединения уверены в том, что половина из этих рассказов полная чушь и выдумка замороченных и перепуганных людей, безопасность – прежде всего. Поэтому к точке, где отряды разделятся, мы подошли максимально тихо и осторожно.
Сотни остановились, и полковник Нии-Фонт сразу же собрал всех командиров на совещание. Мы сошлись на его временном командном пункте, в сухой яме, прикрытой от ветра и посторонних глаз широким плотным брезентом. Внутри горел магический фонарик, ветер внутрь не задувал, и можно было сказать, что здесь тепло и уютно. Полковник расстелил на камне в центре своего укрытия подробную карту окрестностей. Затем оглядел каждого офицера, всмотрелся в наши лица, словно хотел запомнить их навсегда, коротко кивнул Алаю Грачу и, прокашлявшись в кулак, начал говорить:
– Господа, – Нии-Фонт кивнул на карту, – через полчаса мы начинаем выдвижение на исходные позиции. Так что, пока есть немного времени, давайте ещё раз всё обговорим. – Полковник сделал паузу, снова кашлянул и продолжил: – Для начала обрисую вам общую обстановку. Справа – гора Анхат. Перед нами дорога, которую патрулируют группы вражеских всадников. Прямо – зимняя стоянка рода Океанских Ястребов и река Ачкинтот. В пяти километрах слева от лагеря северян – склады с продовольствием и разделочные цеха. Там хранятся присланные нанхасам из республики Коцка припасы: зерно и соль, а также то, что они самостоятельно добыли летом и осенью: вяленая и мороженая рыба, сушёные ягоды и грибы, дичь, копчения и жиры. Со слов пленников мы знаем, что это двадцать деревянных зданий с подземными ледниками. Там находится три четверти всех припасов Океанских Ястребов, и все вы в курсе того, что это наша основная цель, которая охраняется минимум сотней воинов и несколькими шаманами.
Полковник говорил то, что все мы знали. Но, видимо, для своего собственного спокойствия ему требовалось ещё раз провести инструктаж, потянуть время до выступления, и офицеры это понимали. А потому мы слушали Нии-Фонта, рассматривали карту и ещё раз прокручивали в голове то, что должны были сделать.
– В трёх километрах от складов находятся казармы с неженатыми воинами, молодыми чародеями и их наставниками, это своего рода военная учебка. И как только там увидят горящие склады с припасами или получат сигнал тревоги от шаманов, молодёжь незамедлительно оседлает своих боевых лосей и попытается спасти запасы продовольствия. Одновременно с ними начнётся выдвижение женатых мужчин рода и старых шаманов. Но молодые члены рода на подъём лёгкие, да и ближе они, так что это наш первый противник, а воины и чародеи из поселения – только вторая волна. Кроме того, в десяти километрах от казарм дальше вниз по течению Ачкинтота стоят лагерем одичавшие нанхасы, которые идут вслед за Океанскими Ястребами. Это наш третий противник. И всего против нас может выйти до полутора тысяч воинов в первой волне, три тысячи во второй и пять в третьей. Нам с вами понятно, что большое сражение для нас гибельно, и поэтому мы его постараемся избежать.
Это так, никто с Нии-Фонтом не спорил. И он перешёл непосредственно к ночному бою:
– Итак, господа. План таков. По окончании совета наше соединение разделится на четыре части, и каждый отряд займётся выполнением своей боевой задачи. Первый отряд: воины и чародеи протекторов севера и тройка столичных магов. Командует отрядом граф Ройхо. Задача: уничтожение продовольственных складов. Тихий подход, снятие часовых и поджог всех строений. Второй отряд: двести гвардейцев капитана Исуда, три мага из школы «Даисса» и два представителя школы «Пламя». Задача: выдвинуться на северо-восток, на равнину, где в загонах находятся стада домашних оленей и лосей, уничтожить охрану и отогнать животных к западу, туда, где местность изрезана оврагами. Третий отряд: дворяне третьего протектора севера из герцогства Куэхо-Кавейр барона Анхеле, сотня егерей и двадцать магов. Командовать воинами будет барон, а чародеями – уважаемый Алай Грач. Задача: выдвинуться на дорогу к поселению рода Океанских Ястребов, уничтожить патрули, организовать оборону, устроить засаду на врага, нанести ему урон и только после этого отойти. Четвёртый отряд: сотня егерей, двести дружинников герцога Куэхо-Кавейр и остальные чародеи. Командовать буду я. Задача: выдвинуться между складами и казармами, задержать молодых воинов и шаманов и также нанести им урон. Точный график движения наших сил и карты местности есть у всех. Отход начинаем сразу же, как только будет выполнена поставленная перед каждым отрядом основная задача. Все уходят от погони по своему собственному маршруту. Общий сбор завтра в полдень в районе нашего последнего большого привала в лесу с юго-западной стороны горы Анхат. – Полковник прервался и спросил: – Вопросы?
– Что с шаманами и их духами? Они не почуют нас раньше времени? – спросил Хиссар, при этом посмотрев на Алая Грача.
Старый жрец, лицо которого было закрыто просторным капюшоном, машинально огладил свой тёмный тёплый балахон, под которым в районе груди вырисовывалось что-то продолговатое, и, как мне показалось, с усмешкой пробурчал:
– Нет. Духи шаманов пока ещё спят и очнутся лишь тогда, когда мы начнём действовать. Я гарантирую, что до тех пор, пока не погибнет кто-то из местных чародеев, существа дольнего мира будут спокойны.
– А почему просто не поджечь склады, а после этого уйти?
Вопрос был адресован Нии-Фонту, и он ответил:
– Северяне сразу же рванутся в погоню, догонят нас и разобьют. А если дать врагу по зубам и нанести нанхасам существенный урон, они станут осторожничать. Это даст нам время, которое мы сможем использовать с умом. Сосредоточимся, соберём в кулак наши силы и организованно отступим на юг. Мы это уже обсуждали, господин барон.
– Да, – согласился Хиссар, – обсуждали, но я решил уточнить.
– А если один из отрядов не успеет к точке сбора? – вклинился в разговор капитан Исуд.
– В таком случае никто никого ждать не станет, и отставший отряд должен самостоятельно выходить к границам империи.
Капитан, скуластый темноволосый мужчина с аккуратной бородкой клинышком, поправил свой плащ и произнёс: