Вебер Франсис. Контракт

   Франсуа. Не говори мне об этом типе, пожалуйста.
   Луиза. Он прекрасно все понимает, знаешь, он постоянно имеет дело с людьми в состоянии депрессии, ведь это его профессия – лечить их…
   Франсуа. Если я правильно понимаю, он становится нашим семейным врачом.
   Луиза. Поставь себя на мое место, Франсуа. Я оказалась в очень затруднительном положении. Ты молчишь три месяца, и вдруг как сумасшедший врываешься в Мобеж… Я не знала, как поступить, поэтому, когда он мне предложил…
   Франсуа. Он плохой человек, этот Вольф.
   Луиза. Почему?
   Франсуа. Он плохой человек, это сразу видно, в нем нет тонкости… деликатности…
   Луиза. Франсуа, умоляю тебя…
   Франсуа. И тебе надо было ему сказать, что рубашки с воротниками на пуговице вот уж два года как не носят.
   Луиза. Если ты позвал меня сюда для того, чтобы говорить о нем плохо, то мне лучше уйти… (Направляется к двери.)
   Франсуа (удерживает ее). Нет, подожди!… Он тоже говорил много плохого о нас с тобой.
   Луиза. Что?
   Франсуа. Он рассказал мне о нашей семейной жизни – то, что ты не решалась сказать мне, когда мы были вместе, он мне все выложил, только что…
   Луиза. Что ты плетешь?
   Франсуа. И он оплевал все: вечера в нашем особнячке в Паусси, Баллюшона, наше свадебное путешествие, наши отпуска – все.
   Луиза. Странно, мы никогда с ним о тебе не говорим!
   Франсуа. Пять лет между Баллюшоном и телевизором, вот как он определил наше счастье.
   Луиза. Но пойми же, повторяю, мы о тебе никогда не говорим!
   Франсуа. И все же он очень осведомлен.
   Луиза. Нет, этого не может быть! (Делает несколько шагов по комнате, явно озадаченная.)
   Звонит телефон.
   Франсуа (снимает трубку). Алло?… Нет, нет, я не кончил, еще не прошло и пяти минут!… Я же сказал вам, что сообщу, вы в баре?… Тогда выпейте что-нибудь за мой счет и оставьте меня в покое еще две секунды. (Вешает трубку и поворачивается к Луизе.) Это коммивояжер парфюмерной фирмы, мне надо было бы позвать его сюда, он присутствовал при той сцене, и у него тоже сложилось свое мнение о Вольфе.
   Луиза. Теперь я вспомнила, это было в Париже, во время моего лечения. Конечно же, я ему все рассказала, но у него на приеме. Он искал причины моей депрессии, просил меня все ему рассказать.
   Франсуа. Возможно, не стоило ему говорить, что я мрачный тип.
   Луиза молчит. Франсуа садится на кровать.
   Луиза (после небольшой паузы). И он тебе все передал?…
   Франсуа. Да, похоже, он перечитал твою медицинскую карту перед приходом сюда.
   Луиза (задумчиво). О, негодяй.
   Франсуа (печально). После.его визита мне не хотелось больше тебя видеть.
   Луиза. Не надо на меня обижаться, понимаешь, я тогда была очень подавлена, мне все казалось мрачным…
   Франсуа молчит.
   (Немного поколебавшись, подходит к нему.) Знаешь, ты не думай, что мне безумно весело в Мобеже.
   Франсуа (поднимает голову). Что ты сказала?
   Луиза. Я говорю, что мне вовсе не так весело в Мобеже.
   Франсуа. Не может быть!
   Луиза. А почему тебя это удивляет?
   Франсуа. Потому что мне сказали, что это очень веселый город, когда его знаешь.
   Луиза. Кто тебе это сказал?
   Франсуа. Вольф.
   Луиза. Сам он не страдает депрессией, это уж точно можно сказать.
   Франсуа. Ты утешаешь меня, это невозможно, чтобы ты здесь скучала, ты ведешь светскую жизнь, выезжаешь, ездишь верхом!
   Луиза (безрадостно). Да, я езжу верхом.
   Франсуа. К тому же у Вольфа связи, он, наверно, устраивает торжественные обеды, приемы, тебя увлек этот вихрь!…
   Луиза. Если ты в Мобеже обнаружишь хоть одну женщину в таком вихре, сообщи в туристическое бюро, оно организует к ней экскурсии.
   Франсуа. Но гости-то у вас бывают. Эдгар не включает по вечерам телевизор?
   Луиза. Почему нет? К тому же у нас цветной, мы, конечно, смотрим его.
   Франсуа. А друзья, друзья у Вольфа есть?
   Луиза. Да, Носберг. Иногда мы приглашаем доктора Носберга. Это друг Эдгара по институту… невропатолог в мобежской больнице. Он славный малый, немного странный, но славный. Он защитил диссертацию на тему: «Чувственность королевы Виктории». Эдгар говорит, что он немного шизик.
   Франсуа. Ну, а по совести, кто смешнее, Баллюшон или Носберг?
   Луиза. Не знаю, по-моему, оба. Баллюшон рассказывает о немецком концлагере, Носберг – о королеве Виктории, для женщины и то и другое одинаково увлекательно… (Смотрит на часы.) Четверть четвертого, мне надо уходить, Франсуа.
   Франсуа. И все же он путешествует с тобой, вы не сидите безвыездно в Мобеже, вы хоть проветриваетесь немного?
   Луиза. В прошлый месяц ездили в Анвер, на съезд психиатров.
   Франсуа. Это же прекрасно, Анвер! Прогулки на катере, легкие ужины в порту…
   Луиза. Представляешь, легкие ужины в порту с тремястами психиатрами…
   Франсуа. Что?
   Луиза. А если точно, то с тремястами восемьюдесятью двумя.
   Франсуа (после паузы). Надо же!
   Луиза. Но все это не имеет значения. Когда живешь с человеком, приспосабливаешься к нему, понимаешь? Ты был коммивояжером по рубашкам, я интересовалась рубашками…
   Франсуа. А сейчас ты интересуешься смирительными рубашками? Я нахожу все же, что ты слишком быстро приспосабливаешься.
   Луиза. Все женщины так, Франсуа.
   Франсуа (делает несколько шагов по комнате, смущенный). Тогда я не понимаю.
   Луиза. Чего?
   Франсуа. Зачем ты губишь себя в этой дыре с этим ненормальным, у него есть какие-то скрытые достоинства, а?
   Луиза. Нет, не думаю, чтобы у него были скрытые достоинства… или он их слишком глубоко прячет.
   Франсуа. Зачем?
   Луиза. Не знаю…
   Франсуа. Как это – ты не знаешь?
   Луиза. Я не задумывалась над этим… все не так просто, знаешь…
   Франсуа. Луиза, прошу тебя самую малость, постарайся мне объяснить.
   Луиза (после паузы). Это, наверное, потому, что я не поняла… Ведь если женщина любит в течение трех месяцев и на все готова, это значит: она выбрала и должна остаться с ним навсегда. Вот чего я не поняла. Я пришла к Вольфу, влюбилась, это еще было не серьезно, но вдруг я его выбрала навсегда, сама не знаю почему… А сейчас я должна за него держаться, потому что не могу же я всю жизнь перескакивать от коммивояжера к психиатру, от психиатра – к инженеру, от инженера – к хозяину манежа…
   Франсуа (подозрительно). При чем здесь хозяин манежа?
   Луиза. Я просто так сказала – хозяин манежа, с таким же успехом могла сказать художник, преподаватель бриджа…
   Франсуа. Нет, ты только что оттуда и, возможно, не случайно говоришь мне о хозяине манежа.
   Луиза. Франсуа, прошу тебя, это глупо, не будешь же ты мне сейчас устраивать сцену ревности!…
   Франсуа. Что у тебя с ним?
   Луиза. Да ничего!
   Франсуа. Ты клянешься мне?
   Луиза (после небольшой паузы). Хорошо, так вот, он влюбился в меня, но я здесь ни при чем. Он хочет продать свой манеж и увезти меня в Либурн, к родителям. Конечно, я туда не поеду.
   Франсуа. В Либурн?
   Луиза. Да, в Либурн, в департаменте Жиронда.
   Франсуа. Но ты так объездишь всю Францию!
   Луиза. Нет, конечно, я не поеду ни в Либурн, ни в Паусси, я остаюсь в Мобеже. {Идет к двери.)И сейчас мне надо домой…
   Франсуа. О нет, не уходи, я еще не кончил!
   Луиза. А я кончила, Франсуа, и ты знаешь все, что хотел узнать! Эдгар – не волшебный принц, Мобеж – город скучноватый, и я – самая обыкновенная женщина… И верь мне, я сама удивляюсь, что сказала тебе все это. Я должна была тебе сказать, что Эдгар – фантастический любовник, что живу я как в сказке. Так вот, я не живу как в сказке, и в Эдгаре нет ничего фантастического. Это толстый славный малый, который изучает мое подсознание уже три месяца и который узнал о нем намного меньше, чем ты сегодня за десять минут… Такие вот дела, а сейчас ты отпустишь меня и не станешь больше делать глупости, не стоит. Драмы, самоубийство – это не поможет, обещаю тебе. (Опять идет к двери.)
   Франсуа. Подожди…
   Луиза останавливается.
   (Открывает свой чемодан и достает оттуда маленький пакет, завернутый в белую бумагу.) Это миндальное печенье, я привез его тебе из Экса три месяца назад… Оно еще хорошее.
   Луиза (подходит к Франсуа, глядя на чемодан, открытый так, что виден публике.) Это твои брюки так скомканы? (Ласково.) Послушай, можно подумать, это тряпка… (Берет брюки и старается придать им форму.) Сразу видно, что ты сам складывал вещи в чемодан.
   Франсуа (печально). Да, и ты знаешь почему.
   Луиза (с нежностью). Ты должен был по крайней мере повесить их, Франсуа, это же альпага… (Вешает брюки в шкаф.)
   Франсуа (печально). Альпага так мнется.
   Луиза. Как ты там обходишься один? У тебя есть кто-нибудь, кто ухаживает за тобой?
   Франсуа. Нет.
   Луиза. А надо… Ты не можешь оставаться один…
   Франсуа. Я знаю, что ты вернешься, ты вернешься, потому что я люблю тебя, Луиза, и ты не можешь меня так оставить.
   Луиза. Франсуа, не начинай все сначала, прошу тебя…
   Франсуа. Нет, ты не можешь со мной так поступить.
   Открывается дверь, и входит Вольф. Он удивлен, увидев Луизу.
   Вольф. Что ты здесь делаешь?
   Луиза. Ну… а ты?
   Вольф. Я пришел разбудить твоего мужа. Целый день я торчу в этом отеле! (К Франсуа.) Здравствуйте, мсье. (Окидывает взглядом комнату.) Где он?
   Луиза. Кто?
   Вольф. Твой муж, где он?
   Луиза. Что с тобой, Эдгар?
   Вольф. Как это, что со мной?
   Луиза. Почему ты меня спрашиваешь, где мой муж?
   Вольф. Да чтобы разбудить его, я недавно ему сделал нерво-успокаивающий укол.
   Луиза. Что?
   Вольф. Инъекция транквилизатора… Обычно ее хорошо переносят, но похоже, она его совсем оглушила. Если хочешь знать мое мнение, этот тип к тому же еще и алкоголик.
   Франсуа (возмущенно). Ничего подобного!…
   Вольф. Он проснулся? Где он?
   Франсуа. В баре.
   Вольф. Что я говорил! (Луизе.) Я просил тебя не приходить сюда, ты уже ничем не можешь помочь этому жалкому типу.
   Франсуа (взбешен). Я запрещаю вам так говорить!
   Луиза. Что с тобой, Эдгар, ты сошел с ума?
   Вольф. Нисколько!… А вы оба в своем уме?
   Франсуа (Луизе). Это я виноват, тут недоразумение, оставь нас вдвоем на пять минут, я с ним потолкую.
   Луиза. Недоразумение?
   Франсуа (выталкивает Луизу за дверь). Да, подожди в холле, мне надо с ним поговорить.
   Луиза уходит. Франсуа закрывает дверь.
   Вольф (удивленно). Почему вы с моей женой на «ты»?
   Франсуа. Сядьте.
   Вольф (повышая голос). По какому праву вы говорите моей жене «ты»?
   Франсуа. Потому что она моя жена. Это я Франсуа Пиньон.
   Вольф. Что?
   Франсуа. Недавно вы по ошибке сделали укол моему другу, коммивояжеру парфюмерной фирмы.
   Вольф. Что такое?
   Франсуа. Произошло недоразумение, это я Пиньон.
   Вольф (не веря). Что это еще за история?
   Франсуа. Слишком долго объяснять, да и неинтересно… Не говорите об этом Луизе, думаю, и без того все нелепо получается.
   Вольф. Но я же сделал укол человеку, упавшему из окна!…
   Франсуа. Он это сделал не нарочно, а вы чуть было его не уморили. И советую вам убираться отсюда как можно скорее, потому что он сейчас придет, а он не в восторге от вас.
   Вольф. Но… почему вы ничего мне не сказали тогда?
   Франсуа (смущенно). У меня были на то причины.
   Вольф. Какие причины?
   Франсуа. Это вас не касается.
   Вольф. Знаете, я догадываюсь.
   Франсуа. Что?
   Вольф. Я заговорил о вас, и вас это заинтересовало. Вы побуждали меня продолжать, потому что вам было приятно слушать о себе гадости.
   Франсуа. Я не прошу у вас консультации…
   Вольф. Я ее дам. Это типичное поведение… мазохистское и патологическое. Я понимаю, вам неприятно, что об этом узнает ваша жена.
   Франсуа. Да катитесь вы…
   Вольф. Вы задавали мне вопросы о себе, о ней, о вас обоих и ждали, чтобы я вас оскорбил. Остерегайтесь, старина, вы явно находили в этом удовольствие, а это пахнет садомазохистскими наклонностями.
   Франсуа. Вот уже три месяца, как я задаю себе эти вопросы.
   Вольф. Возможно, но если бы меня оставила жена, я бы ни за что не пошел спрашивать у ее любовника, что он думает обо мне. Это унизительно.
   Франсуа. Подождите, когда это с вами произойдет, тогда увидим.
   Вольф. Нет, ничего вы не увидите, потому что этого не произойдет, сразу же разуверяю вас.
   Франсуа. Я тоже так думал целых пять лет. А потом узнал, что я ей казался унылым.
   Вольф. Ну, а кто виноват, старина? Надо было вести себя так, чтобы ей с вами было веселее. Я же вот стараюсь, чтобы она не скучала!
   Франсуа. О да!
   Вольф. Конечно, когда любишь женщину, необходимо все время быть начеку. Главное, когда хочешь соблазнять, не теряй бдительности.
   Франсуа. Да, это так.
   Вольф. Мне жаль, что я был столь откровенен с вами, но надо признать и то, что вы сами добивались этого. Никогда не вызывайте людей на откровенность, Пиньон, такова мораль этой истории. Вот так. А теперь советую вам уехать из Мобежа, здесь вам больше делать нечего. (Направляется к двери.)
   Франсуа. Она как раз рассказывала мне о Мобеже. Вольф (останавливается). Что такое?
   Франсуа. У нас было время немного поболтать, она рассказала мне о своей жизни в Мобеже, о вечерах в клинике, о вас…
   Вольф. Не пройдет, старина. Это меня не интересует. (Снова направляется к двери.)
   Франсуа. И о Носберге тоже. Она много рассказывала о Носберге.
   Вольф (снова останавливается). О Носберге?
   Франсуа. Да, вашем однокурснике Носберге, психиатре…
   Вольф. Не понимаю, зачем ей надо было рассказывать вам о Носберге!…
   Франсуа. Рассказывала же она вам о Баллюшоне.
   Вольф. Но между ними нет ничего общего, Баллюшон – это дурак, а Носберг…
   Франсуа. Шизофреник.
   Вольф. Она вам сказала, что Носберг?…
   Франсуа. Нет, не она, а вы. Вы должны узнать свой словарь. Она только сказала, что он не менее чудаковат, чем Баллюшон… Впрочем, между нами, старина, не мне вам давать советы, но типа, который разглагольствует о чувственности королевы Виктории за столом, не стоило бы больше принимать.
   Вольф. Но что все это значит? Носберг блестящий малый, он получил третье место на выпускном конкурсе в аспирантуре при психиатрических клиниках.
   Франсуа. А Баллюшон четыре раза бежал из концлагеря, один раз даже переодетый женщиной, и если бы вы его знали, вы оценили бы его достоинства.
   Вольф (после небольшой паузы, вяло). Что она еще сказала?
   Франсуа (поднимает телефонную трубку). Алло! Соедините меня с баром, пожалуйста… Можете ли вы сказать мсье из двадцать четвертого, чтобы он поднялся в номер?… Спасибо. (Вешает трубку.)
   Вольф смотрит на него, не двигаясь с места.
   Так, а теперь уходите, с меня довольно.
   Вольф. Что она еще сказала?
   Франсуа. О, ничего интересного, ее жизнь эти три месяца была не очень увлекательной.
   Вольф. Что?
   Франсуа. Уж не думаете ли вы и вправду, что верховая езда и цветной телевизор приведут ее в восторг?
   Вольф. Но ведь есть и другое, наконец!… Три недели тому назад мы были еще в Анвере!
   Франсуа. Да, знаю.
   Вольф (не очень уверенно). А, она вам и об этом рассказывала? (Повышая голос.) Все было так удачно, Анвер – великолепный город, я водил ее по старым кварталам, мы ужинали в порту…
   Франсуа. Но все было не очень интимно, как она мне сказала.
   Вольф. Как это, не очень интимно? Конечно, со мной было несколько коллег…
   Франсуа. Триста восемьдесят два – если говорить точно.
   Вольф (сникнув). Да, но… все же было прекрасно.
   Франсуа. Хорошо, давайте подведем итог, если вам угодно: Мобеж – унылый, Носберг – унылый, Анвер – унылый, лошадь – унылая, только вы один не унылый.
   Вольф (еще более сникнув). Да?
   Франсуа. Да, да, вы – славный малый.
   Вольф. Она это сказала?
   Франсуа. Толстый славный малый.
   Вольф (повышая голос). Но она больна, эта женщина!
   Франсуа (грубо). Именно поэтому, она и обратилась к вам, так ведь?
   Вольф (глухо). Я думал, что уже вылечил ее.
   Франсуа. Я тоже.
   Вольф (идет к двери, взбешен). Сейчас я скажу пару слов мадам Пиньон!…
   Вольф открывает дверь и сталкивается с Ральфом и Феликсом. Ральф толкает Вольфа обратно в номер.
   Феликс (указывая на Вольфа). Это он?
   Ральф. Да. (Подходит к Вольфу.) Какую гадость вы мне влили?
   Вольф (пятится от Ральфа). Я очень огорчен, вышло недоразумение… (Идет к двери). Прошу вас, извините меня…
   Феликс толкает Вольфа к Ральфу.
   Ральф (грубо). Что вы мне влили?
   Вольф. Да отстаньте наконец, что это такое!…
   Ральф (кричит). Что вы мне влили?
   Вольф (подскакивает). Гм… Ничего особенного. Фенилэтилме-тилбутазолин.
   Ральф. И как долго он действует?
   Вольф. Это зависит от человека, не знаю, час, два… А что, вы себя плохо чувствуете?
   Франсуа (Ральфу). Вам что, нехорошо, мой бедный старина?…
   Феликс. Ему трудно сосредоточиться, перед глазами все как в тумане, он ничего не видит.
   Вольф. Ну, это не так страшно…
   Ральф. О, вы находите?
   Вольф. Это может вам помешать только в случае работы, требующей точности или быстрой реакции. Раз вы коммивояжер, то нечего и беспокоиться, постарайтесь только в ближайшие два часа не садиться за руль… (Идет к двери.) Ну, а теперь извините меня, меня ждет моя жена…
   Ральф (кидается к Вольфу и хватает его за куртку, ледяным тоном). Слушайте внимательно, доктор, советую вам поставить меня на ноги как можно скорее.
   Вольф. Но…
   Ральф. Вы мне сделали укол по ошибке, и у меня есть свидетели.
   Феликс. Предупреждаю, мы будем жаловаться.
   Вольф (поочередно смотрит то на Ральфа, то на Феликса, которые преграждают ему дорогу, и поворачивается к Франсуа).В том, что я сделал вам укол, виноват этот господин…
   Франсуа. Приходилось мне встречать врачей, которые не попадали иглой в вену, но чтобы врач принял здорового человека за больного – такого я еще не видывал!
   Вольф (открывает свой портфель, Ральфу, с возмущенным видом). Садитесь!
   Ральф садится на кровать.
   (Достает молоточек для проверки рефлексов). Положите ногу на ногу!
   Ральф подчиняется. Вольф ударяет со всей силой ему по коленке.
   Ральф (морщится). Вы что, хотите сломать мне ногу? Вольф. Обычно у вас хорошие рефлексы?
   Ральф. Я бы вам это доказал в другое время.
   Феликс. Конечно, у него хорошие рефлексы!
   Вольф (Ральфу). А прививки у вас все сделаны?
   Ральф. Какая связь?
   Вольф. Никакой… Простите, это по привычке. (Достает из портфеля коробочку с таблетками.) Примите таблетку амфетамина – и к четырем часам все будет в порядке. (Дает коробочку Ральфу.) Позвоните мне, как идут дела.
   Луиза (входя). Вы кончили? (Замечает Ральфа и Феликса.) О, простите…
   Вольф. Да, я кончил. (Со злостью закрывает свой портфель и направляется к выходу.) Ты сможешь рассказать мне теперь о твоей жизни в Мобеже!
   Луиза. Что?
   Вольф берет ее за руку и уводит.
   Франсуа. Луиза!
   Луиза останавливается на пороге и поворачивается к Франсуа.
   Не оставайся с этим болваном, моя дорогая, иди собери свои вещи, я тебя жду!…
   Вольф вытаскивает Луизу в коридор и с треском захлопывает дверь.
   Франсуа. Какой скот этот тип! Но какой скот!
   Ральф. Итак, мне кажется, теперь все ваши проблемы решены, Пиньон!
   Франсуа (улыбаясь). Подождите, подождите, я все вам расскажу, но сначала сообщу вам нечто для вас приятное: у меня совсем нет желания умереть.
   Ральф. Нет, вы ничего не будете рассказывать…
   Франсуа направляется к ванной.
   Куда вы?
   Франсуа. Принести вам воды запить таблетку.
   Ральф. Нет!
   Франсуа заходит в ванную.
   Феликс. Я выкину его чемодан.
   Ральф. Да, и поскорее.
   Феликс берет чемодан Франсуа и делает шаг к двери.
   Франсуа (выходя из ванной со стаканом воды в руке.) Надо позвать гарсона, опять начало течь, я промочил ноги.
   Ральф (Феликсу). Быстро иди вытри, иначе протечет на нижний этаж!
   Феликс бросает чемодан и бежит в ванную.
   Франсуа. Зачем, не надо, гарсон сам ото сделает…
   Ральф. Оставьте в покое гарсона, он сегодня достаточно поработал!
   Франсуа. Тогда я сам сделаю это, какой смысл…
   Ральф. Вы тоже достаточно поработали!
   Франсуа (протягивает стакан с водой Ральфу). Выпейте лекарство, у вас неважный вид.
   Ральф глотает таблетку.
   Я вел себя с Вольфом грубо, и это здорово…
   Феликс (появляется в дверях ванной с мокрой половой тряпкой в руках). Бак прохудился, из него понемногу капает, если бы у меня был инструмент, я бы запаял. Это пустячное дело.
   Франсуа. Вы можете заткнуть дыру половой тряпкой.
   Феликс. Да, но это ненадолго. А с хорошим паяльником дела-то всего на две минуты.
   Ральф (прерывая его). Вы поговорите о водопроводных работах по дороге, а сейчас бери его чемодан и уводи его.
   Феликс. Пошли! (Бросает тряпку в ванную комнату и направляется к чемодану Франсуа).
   Франсуа. Нет-нет, я не могу уйти сейчас.
   Феликс застывает на месте.
   Ральф. Сейчас половина четвертого, Пиньон, еще час назад вы обещали оставить мне этот номер, так будьте сейчас любезны…
   Франсуа. Но почему вам необходима именно эта комната?
   Ральф и Феликс переглядываются.
   Ральф. Какая разница – зачем? Я прошу вас оказать мне услугу…
   Франсуа. У вас здесь свиданье? Вы кого-нибудь ждете?
   Ральф. Вот именно, у меня здесь свиданье!
   Франсуа. В котором часу?
   Ральф. Сейчас, в данный момент, он должен подойти с минуты на минуту.
   Франсуа. Свидание деловое?
   Ральф. Да.
   Франсуа. Хорошо, подождем его вместе, и как только он появится, я уйду! Спущусь в бар, как и вы!… Мне тоже иногда приходится встречаться с оптовиками в отеле, и если у меня есть сосед по комнате, я ему говорю: «Прогуляйся, любезный»… Надо смотреть на вещи просто! Скажу больше, если бы я сегодня ждал клиента, то не стал бы просить вас прогуляться! Я считаю, что теперь мы достаточно близко знакомы, чтобы стесняться при свидании по служебным делам. Я сказал бы, что вы мои коллеги и что при вас можно говорить все, а если бы это ему не понравилось…
   Ральф. Почему вы не уходите, Пиньон?
   Франсуа. Держитесь за что-нибудь, у меня для вас важная новость: возможно, она вернется.
   Ральф и Феликс не реагируют. Они невозмутимо смотрят на Франсуа.
   Объясняю в двух словах: я поставил их обоих в затруднительное положение, причем совершенно ненамеренно… После того что я выложил Вольфу, он должен быть очень настроен против нее, и если он такой дурак, каким я его считаю, то станет невыносимым. Тогда что же она сделает, бедняжка? По-вашему, что она сделает?
   Ральф и Феликс молчат.
   Если она будет выбита из колеи, к кому же ей обратиться?… Конечно, к своему мужу! И это совершенно естественно, согласны? (Идет к окну.) Теперь вы видите, мне лучше остаться здесь: она может позвонить мне или прийти сюда… Я побуду с вами часок, если это вас не побеспокоит. Ральф и Феликс молча смотрят друг на друга. (Улыбается Ральфу.) Знаете, я ей много о вас говорил. И вы ей очень понравились. Она вас мельком видела, но сразу сказала мне: «Он обладает природным изяществом, этот человек». А она действительно разбирается в людях и очень редко ошибается… Да, за исключением Вольфа, конечно, но это совсем другое дело… Не понимаю, как она могла влюбиться в этого типа; вам не кажется, что они совсем не пара?…
   Ральф (прерывая его). Раз вы остаетесь здесь, может, пойдете подотрете пол в ванной?
   Франсуа. Что? Ну конечно! (Идет к ванной комнате и поворачивается к Ральфу и Феликсу.) Вам не хочется выпить чего-нибудь?
   Ральф. Нет, спасибо.
   Франсуа. А то давайте закажем что-нибудь, я буду пить «Американо». Выпьем по стаканчику, расслабимся…
   Франсуа входит в ванную комнату. Феликс взглядом спрашивает Ральфа, Ральф утвердительно кивает головой. Феликс достает револьвер и молча идет к ванной. Стук в дверь. Феликс быстро прячет револьвер. Франсуа появляется в дверях ванной.
   Ральф (напряженно). Кто там?
   Гарсон (за сценой). Гарсон.
   Ральф открывает дверь. Входит Гарсон.
   Ральф. Ну, что еще?
   Гарсон. Вода протекла на нижний этаж и затопила клиента из четырнадцатого номера.
   Ральф. Ну и что?
   Гарсон. Так вот, идите взгляните на его ванную! Потолок в таком состоянии… А три месяца назад делали ремонт…
   Ральф. Надеюсь, ваш отель застрахован?
   Гарсон. Да, но клиент внизу очень недоволен, его туалетный несессер попал под настоящий водопад! А он его не застраховывал. К тому же несессер был раскрыт, и внутри он шелковый. Вода и шелк, представляете, что там получилось!
   Ральф (нервничая). Хорошо, чего же он хочет?
   Франсуа. Хочет, чтобы ему возместили убыток, я так думаю.
   Гарсон. Вот именно. И если вы к нему сейчас не спуститесь, он заявится сюда сам!
   Ральф (Феликсу). Займись этим.
   Феликс идет к двери, но Франсуа его задерживает.
   Франсуа. Нет, не вы, ни в коем случае. Это я виноват, мне и улаживать. (Гарсону.) Пойдемте уладим это. (Ральфу и Феликсу.) Я сейчас вернусь…
   Франсуа и Гарсон уходят.
   Феликс (со злостью толкает ногой кресло). Ничего не поделаешь, этот кошмарный тип будет трепать нам нервы до конца!
   Ральф большими шагами ходит по комнате.
   Не могу больше его выносить, не могу!…
   Ральф молчит.