Блэкторн скатился по ножке каменного трона. Если бы он только мог видеть! Он включил фонарь и пробежал лучом по серой земле. Три котонца – в полицейской форме и автоматами на взводе – зажмурились, ослепленные неожиданной вспышкой света. Пэдди выстрелил – раз, другой, третий – и оставил их лежать на холодном камне. Затем он спрыгнул с монумента, с грохотом повалился на землю, тут же вскочил на ноги, бросился к краю возвышения и кубарем скатился на мягкую почву Тихийской Равнины.
   Здесь он остановился и прислушался, но услышал лишь собственное шумное дыхание. Темнота угрожающе навалилась на землянина, и Блэкторн не решался больше включить фонарь. В это время послышались шаги и злобные голоса.
   Пригибаясь к земле, Пэдди бросился через равнину.
   Он услышал, как за его спиной раздался пронзительный свист, и в то же мгновение над его головой с шумом пронесся снаряд.
   Пэдди бежал из последних сил, у него перехватило дыхание. Вглядываясь во мрак, он думал лишь об одном: «О, только бы добраться до корабля. Фэй, Фэй, открой порт!»
   Вдруг он услышал приближающийся спереди топот и явственно различил группу котонцев, бегущую ему навстречу. Пэдди отчаянно отстреливался, раздавал удары направо и налево, колотил обступивших его котонцев, но силы были неравными – один из них вырвал у Блэкторна пистолет, а двое других скрутили ему руки.

Глава двенадцатая

   Не тратя лишних слов, охранники ловко заломили Блэкторну руки и, обмотав кисти несколькими слоями липкой ленты, бросили его на дно космической лодки.
   Корабль взметнулся в воздух и исчез в небе Котона.
   Ночь отступала. Тусклый рассвет тайком прокрался на борт и окатил находившихся там людей ледяным холодом. Пэдди лежал на полу между двух скамей.
   Четыре охранника-котонца следили за ним ничего не выражающим взглядом.
   Когда лодка приземлилась, охранники схватили Блэкторна, протащили по бетонному полу корабля, затем поволокли его вниз по сходням и через площадь. Пэдди успел разглядеть вдали высокое, похожее на паучью сеть сооружение и, узнав в нем Монтрийский Дорожный Патруль, понял, что его привезли в Монтрас.
   Прохожие-котонцы шли мимо, не проявляя ни малейшего интереса к действиям полиции. Лишь несколько феразийских Орлов вытянули свои длинные шеи, чтобы разглядеть арестованного. Местные жители все до единого двигались на полусогнутых ногах, точно комедианты, изображающие людей, обладающих каким-то секретом. Все они обладали густыми светлыми волосами, которые торчали вверх, словно языки пламени. Воины носили коротко остриженные, не более дюйма длиной, волосы. И лишь один человек на Котоне брил голову – лысый череп был привилегией Сына Лангтрии.
   Блэкторна протащили через площадь к зданию о глухими стенами; у входа к процессии присоединилось еще несколько охранников в коротких черных френчах, замысловато выкроенных в форме полумесяца.
   Арестованного провели темным коридором, наполненным тошнотворным запахом карболовой кислоты, в пустую комнату, в которой, кроме стула и низкого стола, не было никакой другой мебели. Положив связанного преступника на стол, охрана удалилась, предоставив Блэкторна самому себе. Пэдди покрылся испариной; пытаясь порвать сковывающие его путы, он заметался на столе, однако все его усилия оказались безуспешными.
   Прошло около получаса, а затем в комнату вошел котонец в регалиях Советника Сына. Приблизившись, он пристально посмотрел в лицо Пэдди.
   – Что вы делали на Арма-Гете?
   – Я заключил пари, ваша честь, – ответил Пэдди, – и должен был доставить друзьям сувенир с мемориала. Я раскаиваюсь, что совершил проступок. Отвяжите меня, я заплачу штраф, и вы больше обо мне не услышите.
   Советник обратился к стоявшему за его спиной капралу:
   – Обыщите этого человека.
   Он осмотрел изъятые у арестованного вещи и, обнаружив металлический кейс, метнул на Блэкторна огненный взгляд опаловых глаз, развернулся и вышел из комнаты.
   Прошел час. Советник вернулся, однако не вошел в комнату, а остановился у двери и, склонив голову, объявил:
   – Зигри Хайнга!
   Охранники опустили головы, и котонец с сияющей лысиной появился в дверях и проследовал к столу.
   – Так это ты – убийца Блэкторн.
   Пэдди не ответил.
   Двадцатый Сын Лангтрии хладнокровно задал следующий вопрос:
   – Что ты сделал с остальным материалом?
   Пэдди проглотил стоявший в горле комок, который, как ему показалось, был размером с яйцо.
   – Милорд, прикажите развязать меня, и мы с вами обсудим сложившуюся ситуацию, как мужчина с мужчиной. У всего есть свои отрицательные и положительные стороны. Признаюсь, что, возможно, я несколько погорячился.
   – Что ты сделал с остальным материалом? – спросил Зигри Хайнга. – Можешь смело сказать мне. Ни тебе, ни твоей планете твое запирательство не поможет, поскольку большая часть данных у нас в руках.
   – Буду с вами откровенен, ваша честь, – бесхитростно начал Блэкторн, – у меня никогда не было никакой другой информации.
   Сын развернулся и удалился в глубь комнаты. Охранники извлекли из ниши в стене приспособление, напоминавшее кованые доспехи, приподняли Пэдди и поместили его внутрь. Один из котонцев склонился над землянином, привычным жестом раскрыл ему веки и захлопнул забрало. И в ту же секунду каждым дюймом кожи Блэкторн ощутил слабое покалывание – электроды отыскивали и присоединялись к нервным окончаниям тела. Перед насильно раскрытыми глазами ирландца вспыхнул сферический экран.
   Он различал очертания двигавшихся фигур, тусклый свет притушенных огней. Затем перед ним возникла комната с каменным сводом и крашеным полом.
   Он увидел пронзенного лезвием человека, слышал его крики, с ужасом взирал на его скорчившееся в судорогах лицо.
   Подошел охранник и посмотрел на Блэкторна большими пустыми глазами. Пэдди видел, как к нему приблизились солдаты, почувствовал, как они вцепились в его запястья, подхватили его под колени. Он снова вернулся в реальность. Видение с экрана покинуло его сознание.
   Котонцы умели заставить работать заржавевшие мозги. Они отточили искусство пытки до совершенства.
   Достаточно было воскресить в сознании человека воспоминание о боли, чтобы причинить ему мучения, не нанося повреждений костям или плоти. В нервно-паралитическом скафандре человек проживал всю свою прежнюю жизнь в ощущениях.
   Палачи проникали в душу своей жертвы, они знали, как исторгнуть из человека нечеловеческие стоны, как воссоздать в его мозгу запутанные картины воспоминаний, как отточить их настолько, чтобы они превратились в медленно закручивающийся вихрь, увлекающий за собой все существо жертвы.
   Под этой пыткой человек терял ощущение времени, мир лишался очертаний и заволакивался дымкой. Нервно-паралитический скафандр становился реальностью, а реальность становилась сном.
   Словно удар гонга, до слуха Пэдди донесся голос Советника.
   – Что ты сделал с оставшимися чертежами?
   Блэкторн не смог бы ответить, даже если бы захотел. Вопрос докатился до его сознания, как оглушающий медный рев, не имевший смысла.
   Советник перестал задавать вопросы, и продолжать пытку стало бесполезно.
   Неожиданно Пэдди очнулся от небытия и отчетливо различил склоненное над собой лицо Зигри Хайнга.
   – Что ты сделал с остальными чертежами?
   Пэдди облизал потрескавшие губы. Они не проведут его. Прежде он умрет. Но тут-то и была загвоздка. Под этой пыткой человек редко умирал. Лишь в одном из двадцати случаев включенный в обычном режиме нервно-паралитический костюм способен был убить жертву. Они могли бесконечно и так часто, как им того хотелось, подвергать его мучениям, не нанося соматических повреждений.
   – Что ты сделал с остальными чертежами?
   Пэдди уставился в бледное лицо котонца. Почему бы не сказать им? Все равно генератор уже навсегда потерян для Земли. Четыре пятых информации ничем не лучше, чем ее полное отсутствие.
   Пэдди поморщился. Сын не оставил ему выбора. Но Фэй! Блэкторн беспокоился о судьбе девушки. Поймали ли ее или ей удалось бежать? Пэдди попытался подумать, но скафандр лишил его всякой способности размышлять.
   – Что ты сделал с остальными чертежами?
   Зигри Хайнга приблизил к жертве лицо, походившее на маску смерти. Глаза котонца то вылезали из орбит, то прятались под нависшим лбом. Раздувались и потухали, устремлялись на Блэкторна и снова уменьшались в размерах. У Пэдди начинались галлюцинации. Воздух вокруг него наполнился лицами когда-то виденных людей.
   Тут был и его отец Чарли Блэкторн, машущий ему вишневой веткой, из своего кресла-качалки на него смотрела его мать, у ног старушки лежал их старый пес колли. Пэдди вздохнул и улыбнулся. Как прекрасно было бы оказаться дома и вдохнуть горький воздух торфяников с примесью соленого морского ветра скибберийских верфей.
   Видения порхали и кружились вокруг Блэкторна, сменяя друг друга, как времена года. Тюрьма на Акхабатсе, астероид, тела Пяти мертвых Сынов Лангтрии. Цепочка сцен, промелькнувшая слишком быстро, как кинопленка. И снова он узнает виденные некогда картины. Спэдис. Врач и Фэй – Фэй, какой он первый раз увидел ее, маленький черноволосый постреленок, а не девушка. И красивая – ах, такая красивая!
   Грация движений, завораживающие темные глаза…
   В сознании Пэдди воскрес ее танец в Камбороджийском Наконечнике, изгибы ее тела, нежного и сладостного, как взбитые сливки. И он считал ее простушкой!
   – Что ты сделал с остальными чертежами?
   Призраки исчезли, оставив после себя горький привкус разочарования. Пэдди вернулся в пустую комнату, к котонскому Сыну Лангтрии, которому не терпелось заполучить секрет космического генератора, секрет, который вновь возвращался в руки его деда, двадцать раз повторенного в своих потомках.
   – Ах ты, упырь, думаешь, я расколюсь? Не при твоей жизни.
   – Ты не выдержишь, Блэкторн, – мягко проговорил Сын. – И не такие ломались под пыткой. Ни одно существо ни одной планеты не может бесконечно бороться. Одни не выдерживают и часа, другие сопротивляются день, третьи – два дня. Один конский герой продержался две недели, не произнося ни звука, а потом заговорил, пуская пузыри и умоляя о смерти.
   – Полагаю, вы исполнили его желание? – спросил Пэдди.
   Рот Зигри Хайнги искривился и задергался.
   – Потом мы отомстили ему. О нет, мы не убили его, он жив и поныне.
   – Если я заговорю, вы отомстите мне точно так же?
   Лицо Сына растянулось в отвратительной ухмылке, от которой у Пэдди перевернулись все внутренности.
   – У нас еще есть твоя женщина.
   Пэдди почувствовал себя раздавленным, повергнутым в прах. Вот все и кончилось.
   – Значит, вы поймали Фэй?
   – Разумеется.
   – Я не верю, – еле слышно простонал Блэкторн.
   Зигри Хайнга постучал блестящими серо-голубыми ногтями по вертикальному конусу на поверхности стола. Раздался звонок. Желтые бриджи вошедшего котонца заставили Блэкторна зажмуриться.
   – Жду ваших высочайших соизволений, милорд.
   – Приведите маленькую землянку.
   Пэдди ощущал себя как выдохшийся пловец по окончании дистанции. Зигри Хайнга изучающе взглянул на арестованного.
   – Планируете идентификацию с этой женщиной?
   – Что? О чем это вы? – Пэдди непонимающе заморгал глазами.
   – Вы «любите» ее?
   – Не ваше дело.
   Сын барабанил по крышке стола.
   – Предположим, что любите. Допустили бы вы, чтобы она страдала?
   – Какая разница, – спокойно ответил Пэдди, – если вы все равно будете мучить нас, пока вам не наскучит?
   – Вовсе нет, – елейно пропел Хайнга. – Мы, котонцы, наименее лицемерные из всех живых существ, наделенных разумом. Убив моего отца и тем самым позволив мне обрить голову, вы сделали меня своим должником. Теперь жизнь и смерть в моей власти. Я всемогущ. Я царствую, предписываю, повелеваю.
   Две сотни моих завистливых собратьев уже собрались в Пирамиде Южных Мыслителей. Если вы поможете мне утаить знание о космическом генераторе от лже-Сынов с Шола, Бадау, Альфератса и Лористана, тогда моя власть станет безграничной.
   – Чтобы убедить меня, вам не хватает красноречия, – сказал Пэдди. – Я вас не понимаю. Вы пытаетесь торговаться со мной? Чего ради? Зачем?
   – Мои доводы основания останутся при мне, вас это не касается. Впрочем, в такого рода операции мне следует сохранить лицо.
   – Равно как и не терять время? – предположил ирландец.
   – Да, не терять время, так как ты можешь потерять память. С теми, кто слишком долго врет в нервно-паралитическом скафандре, такое нередко случается.
   Воображение начинает вторгаться в область факта, и всякая информация становится недостоверной.
   Пэдди зашелся диким смехом.
   – Значит, я все-таки загнал вас в тупик. Ваш нервно-паралитический скафандр отказывается жарить ваши каштаны. Ладно, старый филин, каковы твои условия?
   Зигри Хайнга бессмысленно уставился в пространство.
   – С одной стороны, ты мог бы вернуться на Землю вместе с твоей женщиной и твоим кораблем. Мне не нужны ваши жизни. Два землянина – это такая малость, – котонец сделал жест, будто смахнул песчинку. – Богатства, деньги? – я их не считаю. Вы получите столько, сколько вам будет угодно. – Он снова повторил прежний жест. – Назовите любую сумму – и я не скажу нет. Это с одной стороны. С другой же…
   Неожиданный звук прервал его. Пэдди рывком повернул голову. Женский голос – крик отчаяния и боли – исходил из нервно-паралитического скафандра, который охранники осторожно вкатывали в комнату.
   – Это, – промолвил Сын Лангтрии, – твоя женщина. Думаю, она испытывает некоторые неприятные ощущения. И такова альтернатива для вас обоих. Навсегда и до скончания ваших дней.
   Пэдди дернулся, чтобы встать, но тут же ощутил абсолютную беспомощность. Зигри Хайнга внимательно наблюдал за происходившим.
   – Прекрати это, ты, дьявол! – прохрипел Блэкторн.
   Правитель подал знак рукой. Котонец в желтых бриджах опустил рычаг, и из скафандра донесся вздох.
   – Позвольте мне поговорить с ней, – проговорил Пэдди. – Я должен поговорить с ней наедине.
   – Что ж, – медленно процедил Сын Лангтрии, – я смогу предоставить вам такую возможность.

Глава тринадцатая

   – Фэй, Фэй, Фэй! – едва не плакал Пэдди. – Почему ты не улетела с этой проклятой планеты, когда у тебя еще был шанс?
   Губы девушки сложились в вымученную улыбку.
   – Пэдди, я не могла бросить тебя. Знаю, что должна была. Я отдавала себе отчет, что моя жизнь принесет Земле больше пользы, чем тебе. Я помнила все то, что мне внушали в Агентстве Земли, – и все равно я не могла улететь, не попытавшись помочь. Они захватили корабль.
   Они стояли в просторном, длиной несколько сотен ярдов, концертном зале с высоким потолком, залитым сиянием, которое казалось одновременно голубым и желтым, как яркий лунный свет.
   Ирландец обвел помещение взглядом.
   – Они слышат нас?
   – Не удивлюсь, если каждое слово, которое мы произносим, даже шепотом, многократно усиливается и записывается на пленку, – удрученно ответила Фэй.
   Пэдди приблизился к девушке и еле слышно проговорил ей на ухо:
   – Они хотят выторговать наши жизни.
   Фэй посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых еще не исчезли следы пережитого ужаса.
   – Пэдди, я хочу жить!
   – Я тоже хочу жить, Фэй, – жить с тобой, – не разжимая рта, сказал он.
   – Пэдди, я думала, все уже закончилось, – с отчаянием в голосе продолжала Фэй. – Не вижу, какой нам смысл продолжать хранить тайну. Что случится, даже если генератор окажется в руках котонцев? Они думают, что Земле все равно не видать генератора, ведь у нас всего четыре из пяти чертежей. И эти четыре, – она зашептала ему на ухо так тихо, что он едва сумел уловить смысл сказанных слов, – я смогу продиктовать по памяти.
   – По памя… – выдохнул Пэдди.
   – Да. Помнишь, я рассказывала, что нас учили этому.
   – О-о-о…
   – Если мы будем продолжать хранить молчание, никто не завладеет генератором, – тихо продолжала Фэй. – Через десять лет космические полеты придется прекратить. С другой стороны, если мы расскажем, что нам известно, и вернемся домой, у Земли будет четыре из пяти чертежей.
   – Что то же самое, как если бы их вообще не было, – горько заключил Пэдди. – Из тридцати цифровых комбинаций тебе известны лишь двадцать четыре. Двадцать четыре показателя.
   Он замолчал и прищурил глаза. Перед его внутренним взором возникла картина из прошлого, такого далекого, что, казалось, все события произошли в эпоху древнеегипетского царства. Он вспомнил сборочный цех на Акхабатсе, где Пять Сынов заряжали вольфрамовые цилиндры. Пять панелей, по три циферблата на каждом!..
   – Фэй, – пробормотал он, пока еще не смея поверить сам себе, – я не заслужил того, чтобы жить.
   Фэй тревожно следила за его взглядом.
   – В чем дело?
   Пэдди медленно произнес:
   – Картина так и стоит у меня перед глазами, я отчетливо вижу каждую деталь. Мы просто непроходимые идиоты, особенно я. На чертежах, – он наклонился к самому ее уху, – помнишь о дубликации?
   – Ох, Пэдди! – Фэй еще ничего не понимала.
   Блэкторн продолжал:
   – Когда я вломился в цех, я видел работающий генератор. Там было пятнадцать контрольных рычагов. А на чертежах по шесть показаний на каждом – всего тридцать. Тебе это ни о чем не говорит?
   Фэй кивнула.
   – Цифровые комбинации также продублированы.
   Пэдди, весь генератор у нас!
   – Вот именно, – подтвердил Блэкторн. – Нам нужно было приближаться к Котону не более, чем к Южному Кресту.
   Фэй опустила и подняла веки в знак согласия.
   – Надо уносить ноги, – с необыкновенным воодушевлением сказал Пэдди. – Найти какой-нибудь способ. Ведь в твоей маленькой головке находится космический генератор, который так необходим Земле.
   – Они не отпустят нас, Пэдди. Даже если мы расскажем все, что знаем, они все равно убьют нас, – удрученно ответила Фэй.
   – Во всяком случае, не раньше, чем мы пережжем предохранители нервно-паралитических скафандров.
   – О, Пэдди! Надо что-то придумать! Думай!
   Оба глубоко задумались.
   – Котонский Сын держится за нас, – произнес Блэкторн. – Он сам не свой от страха. Но почему? Может быть, на другие планеты просочилась информация, что он поймал нас, и все агенты, шпионы и секретные службы подняты на ноги, вследствие чего он не хочет рисковать и удерживать нас, чтобы никто не мог убедиться, что мы действительно у него в плену.
   Снова воцарилось молчание.
   – Думай! – прошептала Фэй.
   – Слушай, – предложил ирландец. – Мы скажем ему, что ты отправишься за чертежами, а я останусь в качестве заложника. Ты полетишь на Землю и передашь информацию о генераторе. Потом ты выкупишь меня за двадцать генераторов или около того.
   – При настоящем курсе, – сухо заметила Фэй, – это составит двадцать миллионов марок. Стоишь ты столько?
   – Это единственный вариант, который приходит мне в голову, – ответил Пэдди. – Другого способа нам обоим остаться в живых и передать Земле генератор не существует.
   – Зигри Хайнгу не понравятся такие условия, – сказала девушка. – Он хочет, чтобы мы доверяли ему.
   Получив чертежи, он отпустит нас.
   – Интересно… – проговорил Пэдди.
   – Что?
   – Не согласится ли он вместе с нами отправиться за чертежами? Мы отвезем его сама знаешь куда одного, а потом удерем на корабле.
   – Так будет честно, – не дыша ответила Фэй. – Котонцу понравится, что мы без промедления отправимся за генератором. Давай предложим ему наш план.
***
   Осторожно проходя мимо застывших в карауле членов экипажа и осторожно вдыхая белесый, как тело моллюска, газ, Пэдди и Фэй ступили в знакомую кабину лодки, в которой они преодолели необъятные космические пространства.
   Зигри Хайнга проследовал за ними. Порт закрылся, и лодка отчалила от станции. Пэдди и Фэй, не говоря ни слова, заняли посты у панели управления; Правитель присел на диване в глубине кабины и откинулся на спинку.
   – Как видите, – сказал он, – я исполнил все ваши требования. Мы одни на корабле. Доставьте меня к тайнику и идите с миром, а я вызову личный корабль.
   Свою часть договора я выполнил. Посмотрим, сдержите ли и вы данное слово.
   Пэдди посмотрел на Фэй и с неловким чувством потер кончик носа.
   – Честно говоря, мы хотели бы осмотреть лодку, на случай, если кто-нибудь из ваших людей, невзначай, разумеется, заснул в трюме, продовольственном отсеке или у переднего шлюза.
   Сын кивнул.
   – Пожалуйста, как вам будет угодно. – И, обращаясь к Фэй, добавил:
   – Может быть, тем временем вы возьмете нужный курс?
   Девушка молча села в кресло пилота, вывела лодку в космическое пространство, и тот же аппарат, который доставил путешественников на Котон, вновь окунулся в океан беспредельности.
   Пэдди вернулся и проворчал:
   – Никого – ни следа.
   – Вам неприятно, что я выполняю условия сделки? – насмешливо спросил Зигри Хайнга.
   Блэкторн ответил еле слышным ворчанием. Фэй внимательно вглядывалась в простиравшуюся за иллюминатором темноту. Вдруг она резко потянула штурвал на себя. Лодка круто пошла вверх и снова вернулась в прежнее положение.
   – Выгляни наружу, Пэдди, – попросила она. – Что у нас с фюзеляжем?
   – Хорошо, – Пэдди снял с крюка скафандр, залез внутрь, закупорил швы, надел шлем.
   Котонец молча наблюдал за его действиями.
   Блэкторн скрылся за люком, Фэй ждала его возвращения у приборной доски, украдкой поглядывая на Правителя и стараясь проникнуть в план, зревший под этим гладко выбритым черепом.
   – Я размышляю, – задумчиво начал Хайнга, – о великих свершениях. Я воплощу в жизнь все богатство моего воображения. Я расширю Арма-Гет и выделю под мемориал квадрант территории планеты.
   Сравняю гору с землей, залью долины черным стеклом. Статуи окутает непроницаемая тишина, и посреди них будет величественно возвышаться мой памятник. Я буду в тысячи раз могущественнее кого бы то ни было во Вселенной. Подчиню себе вечность и займу исключительное место в истории.
   Фэй повернулась и посмотрела в иллюминатор. Где Солнце? Эта бледная звезда?
   Пэдди вернулся на корабль. За ним на борт проследовала какая-то фигура. Сквозь шлем Фэй разглядела пучеглазую голову котонца.
   – Я обнаружил его привязанным к корпусу. Так, значит, вы подчиняетесь нашим требованиям?
   Зигри Хайнга выпрямился в кресле.
   – Тихо, ничтожество! Кто ты такой, чтобы обсуждать мои повеления? Ты должен быть благодарен судьбе, что тебе позволено самому отдать то, что в другом случае вырвали бы у тебя силой. – Он снова откинулся на спинку. – Но раз мы пойманы…
   Котонец, взошедший на корабль вместе с Пэдди, не двигался с места. Правитель сделал в воздухе волнообразный жест.
   – Вон. Ты больше не нужен.
   Охранник колебался: он посмотрел на Фэй, потом снова на Сына Лангтрии, медленно развернулся и вышел через люк. Трое оставшихся видели, как он спрыгнул с корабля и, одинокий и отчаявшийся, медленно уносился все дальше и дальше.
   – Ну, – обратился Зигри Хайнга к землянам, – теперь вы довольны? Мы одни. Вперед, к тайнику.
   И, пожалуйста, побыстрее. Вселенная ждет моих подвигов. Да, прошу заметить, пистолет всегда при мне, и я буду начеку.
   Блэкторн не спеша подошел к Фэй.
   – Давай, Фэй. Бери курс.
   Вдалеке слева холодным блеском сияла Дельта Триангул. Под ней угрожающе вырисовывался силуэт мрачной черной планеты. Котонец выглянул в иллюминатор и сказал:
   – Дельта Триангул-2, если не ошибаюсь?
   – Не ошибаетесь, – коротко ответил Блэкторн.
   – Куда теперь?
   – Увидите в свое время.
   Зигри Хайнга, не говоря не слова, занял свое место.
   Пэдди подошел к передатчику и, выйдя на частоту, используемую в наушниках скафандра, послал сигнал:
   «Алло, алло».
   Путешественники обратились в слух. Из приемника еле слышно донеслось: «Алло, алло».
   Правитель встревожился.
   – Там есть еще кто-то?
   – Нет, – ответил Пэдди. Никого, кроме нас. Вышла на курс, Фэй?
   – Да.
   Под кораблем расстилались плоские и тусклые, как черный бархат, равнины, хаотично разбросанные горы, перемежающиеся ущельями, похожими на оспины или проеденные гигантской молью бреши. Прямо по курсу неумолимо надвигался громадных размеров пик.
   – Вот и Свирепый Дракон, – торжественно объявила Фэй.
   Она посадила корабль на черную песчаную равнину.
   Шум двигателей затих, и лодка замерла.
   Пэдди повернулся к неподвижно сидевшему в кресле Сыну.
   – Теперь слушайте внимательно и не пытайтесь обмануть нас. Будьте уверены – подобного рода попытки не пойдут вам на пользу. Вы можете отнять у нас жизни, но одному вам никогда не найти чертежи.
   Котонец, не мигая, смотрел на человека.
   Пэдди продолжал:
   – Я выйду на поверхность, чтобы достать чертежи.
   Они надежно спрятаны. Самим вам их не отыскать.
   – Достаточно одного моего слова, и через неделю здесь будут работать тысячи рабов, – спокойно заметил Правитель.
   Блэкторн проигнорировал его замечание.
   – Я заберу чертежи и положу их на тот выступ черной скалы. Фэй останется на борту. Когда я положу чертежи на камень, вы вызовете свой корабль и объясните экипажу, где вас найти.
   Затем вы наденете скафандр и пойдете по направлению ко мне; я оставлю чертежи и двинусь к кораблю… Когда мы поравняемся, вы выложите пистолет и только после этого продолжите путь. Как только я буду на борту, мы улетим. Вы получите свои чертежи, и в течение дня ваш корабль заберет вас. Договорились?