Страница:
— Не-э, не с вами, у меня вон Урлак на шее. Да и как-то неприлично втроем, что люди подумают!
Сразу возникло желание оттаскать его за волосы, и Велий еще долго удерживал меня, пока я шипела и плевалась от злости, пытаясь если не выцарапать глаза, так хотя бы лягнуть. А острозубый негодяй, закутавшись в одеяло, все живописал, как он будет меня похищать в первую брачную ночь прямо с брачного ложа, чем мы там будем заниматься и все это в лицах. И я поняла, что избавиться от вампира легко смогу и сама, просто сбегаю сейчас за лопатой…
— Ему дел-то было всего лишь сказать, дескать, не чую ее! продолжала я бушевать, пытаясь вырваться из Велиевых объятий, пока он нес меня к своей комнате, а этот гад еще и следом бежал и стращал:
— А вот как расскажу всем, чем вы в брачную ночь заниматься собираетесь!
Алия подняла голову, глянула на нас сонно, проговорила:
— Тили-тили тесто, жених и невеста, — и снова свернулась калачиком, при этом совершенно естественно потеряв человеческий образ. Мы постояли, глядя на волчицу в штанах и рубахе. И не решились ее беспокоить.
Приготовления к свадьбе шли без малого полмесяца. Съезжались гости, сновали туда-сюда курьеры, бурно кипел Веж. А мы с Велием все две недели тайно готовили наш побег и, перебрав десятки мест, остановились на заброшенном островке Сусаноо.
— Идеальное место! — потирал руки Велий. — Если выкрасть из архива «Купитилоснасадереньги» и свернуть этот островок, то никто и никаким образом нас не поймает и не найдет. — Он обежал наше будущее владение, заглянул в хижину, постоял на пляже, глядя на прибой, и счастливо рассмеялся, привлекая меня к себе: — Никто нас не найдет здесь!
— Если я не расскажу! — гнусно захихикали у нас за спиной. Мы, не веря собственным ушам, повернулись и зарычали на два голоса. Вампир сидел на краю обрыва, болтая ногами, за эти дни он просто извел нас ежедневным шантажом.
— Крылатый, — прищурился Велий, — у меня такое ощущение, что я скоро совершу убийство друга.
А я всплеснула руками:
— Ты что ж теперь, мало того что чувствуешь меня, так еще и найти везде можешь?
— Ну вообще-то да, — зажмурился на солнце Аэрон, — но в данном случае я просто воспользовался зеркалами.
Я ойкнула, а Велий звонко шлепнул себя по лбу.
— Во-от, — наставительно поднял палец вампир, — а вы говорите, Аэрон — плохой, Аэрон — шантажист!
Зная, что расхваливать себя он может бесконечно, я совсем было собралась заткнуть его рот травяным кляпом, но этот самовлюбленный вид новой нечисти по своей верткости и коварству давно превзошел Анжело, так что от травы в конце концов отплевывался Велий.
— Шутки шутками, — умствовал мой маг в домике принца, — но с этим надо что-то делать.
— А может, они не найдут нас, когда печать наложится? Велий затряс головой:
— Лучше не рисковать.
— А хотите, я все зеркала поразбиваю? — предложил вампир. — Сделаю вид, что напился, и тресь, тресь!
— Камень сновидений тебе «Тресь» устроит, — возразила я. — Они же ему уже как родные. Значит, будем зачаровывать, — решилась я.
На следующий же день, как только мне удалось сбежать от теток, я и совершила задуманное.
— А ты уверена, что все получилось так, как ты задумала? — скептически спросил Велий, глядя на наши отражения. Я пожала плечами:
— Сейчас узнаем, — и шагнула на наш остров. За спиной тут же послышалось: — Ку-ку!
Смущенный Велий стоял в обнимку с Аэроном.
— Этот упырь просто преследует меня.
— Да ладно тебе, — тряхнул головой Аэрон, — Я тебе целую невесту отдал безвозмездно.
Я закатила глаза и вздохнула:
— Ну а зеркала-то хоть работают?
Парни почти одновременно ответили:
— Нет!
— Да!
— В смысле работают.
— Но тебя найти не могут.
— Зачаруй их на меня тоже, — тут же потребовал Аэрон.
— Тебе-то зачем?
— Чтобы девки не доставали. А то я вас выдам, не удержусь.
— Кто из девок пойдет в Заветный лес, чтобы найти тебя? — бухтела я, но все-таки махнула рукой. — Все, теперь они и тебя не видят. Рад?
— Рад, — неуверенно кивнул головой Аэрон. — А как проверить?
— Попроси кого-нибудь, и всех делов, — отмахнулась я. — И вообще, домой пора, а то такое ощущение, что нас уже подозревают в чем-то.
Овечка и в самом деле уже поинтересовалась один раз, с чего я такая тихая? Это когда я случайно обнаружила, что в Веже самым большим спросом пользуется серия лубков о том, как Ум да Дурость поженились. Я как раз сторожила двери в зеркальную комнату, через которую эпсы в хижину таскали мебель и припасы, поэтому только вздохнула и призналась, что тоже не сдержалась и заказала Степану лубки про золотого барашка.
— Какого барашка? — не поняла кудрявая.
— Ну из сказки, помнишь ведь… — Я пожала плечами. — Был у девочки барашек, какал только золотом.
— Что?! — вскинулась овечка.
— Не думаю, что кто-нибудь подумает на тебя, хотя чего только людям в голову не приходит, говорят же, что к тебе золото прямо так и липнет. — И, оставив кудрявую беззвучно открывать рот, я шмыгнула прочь.
Теперь за овечкой ходил почетный эскорт из особо доверчивых горожан, но ведь были у меня и другие родственники.
Благополучно покинув капище, я отправила Велия в Школу, а сама направилась в дом Настасьи Петровны, где был штаб по выдаче меня замуж, оставив Аэрона любоваться зеркалами. Далеко за полночь, когда я уже сладко спала, вампир явился в мою спальню и, тряхнув за плечо, пожаловался:
— Верея, я в зеркалах не отражаюсь.
— Уйди, ночной кошмар! — Я попыталась перевернуться на другой бок
— Верея, я ни в каких зеркалах не отражаюсь, — продолжал ныть Аэрон, но я укрылась одеялом и велела приходить после свадьбы.
— Послезавтра, все послезавтра.
— Я даже причесаться не могу! — не умолкал вампир, но тут скрипнула дверь и ко мне в комнату заглянула Настасья Петровна с масляной лампой:
— Кто тут?
Естественно, никого уже не было, а я спала.
Сам день свадьбы мне запомнился смутно. Я сидела как на иголках в ожидании вечера и боялась только одного — что наша затея провалится, но свадебный обряд катился своим чередом, мы с Велием, как говорящие болванчики, улыбались, кланялись, произносили то, что положено, сожалея, что нельзя нанять актеров. Честное слово, не жалко было бы и ста кладней. Подруги радовались, как дурочки, и только мы с Велием не понимали, что веселого находит народ в подобных мероприятиях.
— Я сейчас умру от скуки, — тихо жаловалась я жениху, а он соглашался вполголоса:
— Жалкое подобие мальчишника.
— А Великий Князь не осмелился приехать.
— Угу, — кивал Велий, — наверное, услышал, что ты у него отбираешь полцарства.
— А это кто такая, с маслеными глазками, оттерла Алию от Серого Волка? — спросила я, чуть заметно кивая в сторону гостей.
— Так это ж сестричка-лисичка, сестра Серого Волка.
Я удивилась:
— Как это у него сестра может быть лисой, если сам он — волк?
Но тут влез Аэрон:
— Слышите, молодожены, хватит вам уже шептаться.
Я отмахнулась:
— Зубастый, а это правда сестра Серого Волка?
— Не была б она сестрой, он бы убил ее в тот раз, когда она его зимой хвостом рыбачить учила!
— Надо же, какие непохожие родственники!
Велий окинул взглядом бесконечное море голов и поинтересовался:
— Когда на гостях-то кататься будем? У нечисти это, говорят, положено!
Сказал он это так, чтобы услышал сидящий рядом голова. Боголеп Беримирович подавился словами, вместо длинной речи вякнул:
— Горько! — и сел, настороженно оглядываясь вокруг.
Когда солнце наконец стало клониться за деревья, нас на троечках отвезли в Заветный лес, где я смогла перевести дух.
— О-о! Как хорошо! — закричала я, падая в мягкие объятия кровати, которая ждала меня на капище.
— А как дальше-то хорошо будет! — улыбнулась Коровья Смерть.
— Без намеков, — попросила я.
Велий смущенно стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу:
— Может, вы наконец оставите нас одних?
Тетки, подхихикивая, вышли. Мы нетерпеливо смотрели, как они покидают мою резиденцию, и стоило камню сновидений захлопнуть за ними тяжелые створки ворот, как мы развили бурную деятельность.
Во-первых, мы радостно бросились друг к другу, поздравляя с успешным окончанием всего этого, потом принялись торопливо переодеваться, Велий то и дело выглядывал в окно, опасаясь, как бы друзья не приготовили нам какую-нибудь каверзу.
— Никого? — спрашивала я, поспешно стягивая платье.
— Никого, — шептал в ответ Велий.
— Точно никого? — переспрашивала я, снимая тонкую сорочку.
— Никого, — шипел он, оглядывая настороженным взглядом округу.
— Вот и хорошо, что никого. — Я развязала мешок с приготовленными вещами и взвизгнула, когда из-под кровати высунулась рука, сжимающая стопку ярких лубков.
— Ай! Это кто?! — завизжала я, прикрывая нагое тело сдернутым одеялом. — Убью!
— Спокойно, — рука исчезла, — это я, Анжело, ваш друг.
— Друг! — нехорошим голосом взревел Велий. — Я тебе сейчас больно сделаю, я тебе сейчас голову оторву! — Он ринулся к кровати, но под ней оказалось пусто. Только шкаф тихо скрипнул, и рука вылезла уже оттуда, потрясая лубками:
— Ну вы чего такие горячие, молодожены, я вам такой подарок принес к первой ночи, а вы кидаетесь, как звери.
Велий метнулся, надеясь зажать руку дверцей, но демон и на этот раз улизнул, оставив в его руках стопку берестяных листов, бережно подшитых и покрытых лаком. Уже из-за дверей донеслось:
— Не поленитесь полистать. Между прочим, неглупыми людьми написана. «Камасутра» называется. — Анжело хихикнул. — У Вереи же к книжкам нездоровый интерес!
Конечно, за дверью его тоже не оказалось, зря Велий бегал по комнате.
— Вот, — сказала я, спешно одеваясь, — поэтому и надо отсюда драпать.
Велий прижал палец к губам — мало ли чьи уши еще слушают, и мы на цыпочках, на цыпочках стали красться к зеркалам. Правда, уже почти перешагнув на остров, я краем глаза глянула на подарок Анжело и чуть все не испортила, отпрыгнув от Велия и сказав, что я на это несогласная. Велий посмотрел на меня долгим взглядом собственника, и я как-то сразу поняла, что все — шутки кончились.
— Ты только одним глазом посмотри, нужны мы там или нет.
— Да я уверен, что не нужны!
— Ну ты все равно посмотри, они же там беспокоятся, они же потеряли нас, они же волнуются, а я их люблю.
— Ты меня не любишь, — проворчал я, но Верелея сделала такое несчастное лицо, что я не выдержал и сдался. — Ладно, но учти, Верелея, что отдыху нашему тогда конец. А кое-кто обещал мне медовый месяц.
— Ну, Велий… — Она поползла по кровати ко мне, а я сдуру отскочил и обозвал ее обманщицей. Это было ошибкой, ползет к тебе девушка — хватай, глядишь, и забудет о глупостях. Осознав это, я с досадой хлопнул себя по лбу и потянулся к ней губами, но рыжая уже закуталась в одеяло, оставив лишь умоляющие глазки: — Ну пожалуйста, Велий, ну посмотри. Глянешь и можешь идти назад, если они не сильно переживают.
— Верелея, — попробовал я было воззвать к голосу разума, — какой дурак назвал тебя богиней тайных знаний? Они же набегут сюда всем гуртом, они истопчут весь твой остров, они поломают наш домик. — Я придвинулся поближе, стараясь обнять понежнее. — Они нам по ночам покоя давать не будут.
Но она упорно бубнила из одеяла:
— Ну пожалуйста, пожалуйста.
— Ты с овечкой случайно не родственница? — не выдержал я, а она тут же согласилась:
— Родственница. Ну пожалуйста, сходи. Я же никогда тебе ни в чем не отказывала, вон и замуж согласилась выйти, и на остров сбежала…
— А, так это уже, выходит, моя идея!
Я вскочил, но сколько ни грозил пальцем, так и не смог выдавить из себя ни слова обвинения, понимая, что на все готов ради нее. Ведь уже и штаны надел, и сапоги натянул, так уж, время тяну.
— Ну я пошел, — сказал я, чувствуя, что сейчас умру от горя.
— Ага.
— Верелея, ты понимаешь, что я могу не вернуться?
— Ага.
— Верелея…
— Иди уже, — напутствовала меня супруга. Я, вздохнув, вышел через зеркала на капище. В замке Верелеи стояла странная тишина. — Эй, — позвал я, надеясь, что никто мне не ответит. И в самом деле, никто, кроме эха, мной не заинтересовался. Я выглянул в окна. Заветный лес тоже безмолвствовал.
— Так, Велий, — сказал я сам се6е, — думай. Если бы на твоем месте была Верелея и она чего-то не хотела бы, а делать это надо…
Я радостно хлопнул по подоконнику и кинулся в кабинет, где была бумага и чернила. Макнул перо и, стараясь подражать ученическому почерку Верелеи, написал:
«Дорогие мои тети, дяди, Карыч, Васька, Настасья Петровна и друзья и прочие, прочие. Не теряйте нас, мы с Велием убежали на медовый месяц, через месяц вернемся». — Подумав, добавил: — «Простите нас» и подписался: — «Любящая племянница и законная супруга Велия».
— Вот. — Я удовлетворенно положил бумажку на алтарь. — Очень жаль, что никого не видел, — раскланялся я с пустым замком, — хотя, конечно, искал, сбился с ног, но от судьбы не уйдешь, не смог так не смог. До свидания, пируйте, веселитесь без нас, приветы я передам. — Я взбежал по лестнице, толкнул дверь в зеркальный зал и… вывалился на поляну прямо под ноги всех Верелеиных родственников, леший бы их подрал! — Гадский камень сновидений, — запоздало простонал я. — Как же я про тебя забыл? Предатель. — Видимо, у меня в этот миг было такое лицо, что Березина побледнела и схватилась за сердце лепеча:
— Что с ней?!
— Украли нашу Верелеюшку, — через силу просипел я, чувствуя, что становлюсь под стать своей жене, и ужасаясь тому, что говорю. Кому я это говорю? Зачем? Заразно это, что ли? Но поворачивать оглобли было уже поздно. Теперь, даже если я признаюсь, что сморозил глупость, то все равно попрутся на остров, чтобы убедиться, что цело их сокровище, живо и здорово. Еще и меня упрекать начнут за черствость и глупые шутки.
— Что ж теперь делать? — меж тем засуетилась Коровья Смерть. — Искать надо, в набат бить, людей поднимать. А то они пьянствуют уже целую неделю! — Она всхлипнула: — Нашу девочку похитили.
— Р-разор-рву! — пообещал Карыч, зло копнув когтями землю, и я с облегчением понял, что они все пьяные.
Я кинулся ворону на грудь:
— Спасибо, дед.
— Не волнуйся, внучек, мы поможем. — Он обнял меня крылом, но я, утерев с трудом выдавленную скупую мужскую слезу, сказал:
— Не надо, Карыч, я сам.
— Как сам?! — возмутилась нечисть.
— А вот так. Змий двенадцатиглавый, что ее похитил, сказал, что согласится биться со мной за вашу племянницу, если только я один буду. А для того чтобы его сыскать, нужно три пары железных башмаков сносить и не абы где идти, а по чащобам да глухим урочищам, потому что гнездо его в месте потаенном, под корягою, в страшном буреломе.
Родственники Верелеи выпучили глаза, а я, стараясь сделать как можно более скорбное лицо, кинулся к капищу, надеясь, что в этот раз камень не будет так игрив.
— Покажи мне Аэрона, — потребовал я у зеркал, но те безмолвствовали. Я скрипнул зубами:
— Ну тогда комнату Аэрона. — И выпал в комнату вампира. Сам он, кстати, валялся здесь, крыльями кверху. — Эй! — Я подтолкнул его в бок. — Ты жив?
Он подскочил и радостно воззрился на меня:
— О-о! Вел!
— Потом обниматься будем, мне твоя помощь нужна.
— А я думал, что вы до самой осени пропали! — осклабился вампир.
Я, тяжело вздохнув, признался, что тоже на это надеялся.
— Ах, женщины, вам имя непостоянство! — раздалось из-за двери.
Мы кинулись было ловить демона, но того и след простыл.
— Беги! — не раздумывая, толкнул меня в спину Аэрон. — Этот гад крылатый последнее время заскучал без Вереи, не дай бог, попадешь в его лапы! Я их отвлеку!
— Ты, главное, родственникам, родственникам говори, что ее не чуешь! — твердил я, объясняя, как вышло, что Верелею похитило двенадцатиглавое чудище.
Вампир уставился на меня, бормоча, что не ожидал такого.
— Сам удивляюсь, — сказал я.
— Тогда я скажу, что чую, — решил Аэрон. — Нельзя эту свору без при смотра оставлять.
— Подбрось меня до капища, — попросил я его, — только так, чтобы родственники ее меня не заметили, а то я с драконом биться ушел. Неудобно может получиться. — Аэрон ухмыльнулся, и через миг мы уже стояли в зеркальном зале.
— Покажите мне Верелею, — поспешно попросил я у зеркал, но не увидел ничего, кроме своей растерянной физиономии.
— Вот и меня они не отражают, — как-то уж слишком спокойно сказал Аэрон.
— Как же я мог забыть! — Я хлопнул себя по лбу. — Покажите мне хижину Сусаноо. — И снова ничего не увидел.
— Закрытые печатью места они тоже, выходит, не отражают, констатировал вампир.
— Слушай, не нервируй меня, — попросил я, чувствуя, что впадаю в панику, а потом вспомнил: — Погоди, ты же меня можешь перенести.
— Не могу, — сказал Аэрон. — Я ее не чувствую.
И прежде чем я нашелся, что сказать этому энергетическому вампиру, зеркала по собственному почину показали мне главную площадь Вежа и магистрат, на крылечке которого стояла всклоченная и гордая от сознания собственной важности овечка.
— Слушайте, граждане города Веж, все его люди и нелюди! Похитили нашу Вереюшку, чудище двенадцатиглавое, беззаконное унесло ее в далекий край, так не оставим же ее в трудный час, отобьем любимицу! Есть у меня клубочек волшебный, с моей шерсти чесанный. — Она утерла навернувшиеся на глаза слезы. — Не успела на свадьбу подарить. — Снова гордо вскинула голову. — А теперь он поможет нам, куда покатится — там и наша богиня. Путь наш будет долгий и трудный, невыносимо тяжелый, но мы справимся, мы найдем.
Зоря вскинул руку в победном жесте, а Гомункул заорал:
— За Вереей!
— Ну Анжело! — восхитился Аэрон и толкнул меня в бок. — Ты чего такой смурной?
— А ты как думаешь? Вот размышляю, где взять двенадцатиглавое чудище беззаконное?
А клубок меж тем, подтолкнутый копытцем кудрявой, уверенно покатился на восток, и насколько я знал, катиться ему было еще ой как долго! И не то меня расстраивало, что овечка за это время ножки стопчет, а то, что такую толпу могут за нашествие принять.
Кружил в небе ворон, скакал на Сивке-Бурке демон в сияющих доспехах с волнообразным мечом и улыбкой до ушей.
— Конец медовому месяцу, — зачарованно глядя на бесконечную колонну, пробормотал я, — а главное, ничего ведь не сделал, всего-то предупредить зашел, чтобы не волновались.
Сразу возникло желание оттаскать его за волосы, и Велий еще долго удерживал меня, пока я шипела и плевалась от злости, пытаясь если не выцарапать глаза, так хотя бы лягнуть. А острозубый негодяй, закутавшись в одеяло, все живописал, как он будет меня похищать в первую брачную ночь прямо с брачного ложа, чем мы там будем заниматься и все это в лицах. И я поняла, что избавиться от вампира легко смогу и сама, просто сбегаю сейчас за лопатой…
— Ему дел-то было всего лишь сказать, дескать, не чую ее! продолжала я бушевать, пытаясь вырваться из Велиевых объятий, пока он нес меня к своей комнате, а этот гад еще и следом бежал и стращал:
— А вот как расскажу всем, чем вы в брачную ночь заниматься собираетесь!
Алия подняла голову, глянула на нас сонно, проговорила:
— Тили-тили тесто, жених и невеста, — и снова свернулась калачиком, при этом совершенно естественно потеряв человеческий образ. Мы постояли, глядя на волчицу в штанах и рубахе. И не решились ее беспокоить.
Приготовления к свадьбе шли без малого полмесяца. Съезжались гости, сновали туда-сюда курьеры, бурно кипел Веж. А мы с Велием все две недели тайно готовили наш побег и, перебрав десятки мест, остановились на заброшенном островке Сусаноо.
— Идеальное место! — потирал руки Велий. — Если выкрасть из архива «Купитилоснасадереньги» и свернуть этот островок, то никто и никаким образом нас не поймает и не найдет. — Он обежал наше будущее владение, заглянул в хижину, постоял на пляже, глядя на прибой, и счастливо рассмеялся, привлекая меня к себе: — Никто нас не найдет здесь!
— Если я не расскажу! — гнусно захихикали у нас за спиной. Мы, не веря собственным ушам, повернулись и зарычали на два голоса. Вампир сидел на краю обрыва, болтая ногами, за эти дни он просто извел нас ежедневным шантажом.
— Крылатый, — прищурился Велий, — у меня такое ощущение, что я скоро совершу убийство друга.
А я всплеснула руками:
— Ты что ж теперь, мало того что чувствуешь меня, так еще и найти везде можешь?
— Ну вообще-то да, — зажмурился на солнце Аэрон, — но в данном случае я просто воспользовался зеркалами.
Я ойкнула, а Велий звонко шлепнул себя по лбу.
— Во-от, — наставительно поднял палец вампир, — а вы говорите, Аэрон — плохой, Аэрон — шантажист!
Зная, что расхваливать себя он может бесконечно, я совсем было собралась заткнуть его рот травяным кляпом, но этот самовлюбленный вид новой нечисти по своей верткости и коварству давно превзошел Анжело, так что от травы в конце концов отплевывался Велий.
— Шутки шутками, — умствовал мой маг в домике принца, — но с этим надо что-то делать.
— А может, они не найдут нас, когда печать наложится? Велий затряс головой:
— Лучше не рисковать.
— А хотите, я все зеркала поразбиваю? — предложил вампир. — Сделаю вид, что напился, и тресь, тресь!
— Камень сновидений тебе «Тресь» устроит, — возразила я. — Они же ему уже как родные. Значит, будем зачаровывать, — решилась я.
На следующий же день, как только мне удалось сбежать от теток, я и совершила задуманное.
— А ты уверена, что все получилось так, как ты задумала? — скептически спросил Велий, глядя на наши отражения. Я пожала плечами:
— Сейчас узнаем, — и шагнула на наш остров. За спиной тут же послышалось: — Ку-ку!
Смущенный Велий стоял в обнимку с Аэроном.
— Этот упырь просто преследует меня.
— Да ладно тебе, — тряхнул головой Аэрон, — Я тебе целую невесту отдал безвозмездно.
Я закатила глаза и вздохнула:
— Ну а зеркала-то хоть работают?
Парни почти одновременно ответили:
— Нет!
— Да!
— В смысле работают.
— Но тебя найти не могут.
— Зачаруй их на меня тоже, — тут же потребовал Аэрон.
— Тебе-то зачем?
— Чтобы девки не доставали. А то я вас выдам, не удержусь.
— Кто из девок пойдет в Заветный лес, чтобы найти тебя? — бухтела я, но все-таки махнула рукой. — Все, теперь они и тебя не видят. Рад?
— Рад, — неуверенно кивнул головой Аэрон. — А как проверить?
— Попроси кого-нибудь, и всех делов, — отмахнулась я. — И вообще, домой пора, а то такое ощущение, что нас уже подозревают в чем-то.
Овечка и в самом деле уже поинтересовалась один раз, с чего я такая тихая? Это когда я случайно обнаружила, что в Веже самым большим спросом пользуется серия лубков о том, как Ум да Дурость поженились. Я как раз сторожила двери в зеркальную комнату, через которую эпсы в хижину таскали мебель и припасы, поэтому только вздохнула и призналась, что тоже не сдержалась и заказала Степану лубки про золотого барашка.
— Какого барашка? — не поняла кудрявая.
— Ну из сказки, помнишь ведь… — Я пожала плечами. — Был у девочки барашек, какал только золотом.
— Что?! — вскинулась овечка.
— Не думаю, что кто-нибудь подумает на тебя, хотя чего только людям в голову не приходит, говорят же, что к тебе золото прямо так и липнет. — И, оставив кудрявую беззвучно открывать рот, я шмыгнула прочь.
Теперь за овечкой ходил почетный эскорт из особо доверчивых горожан, но ведь были у меня и другие родственники.
Благополучно покинув капище, я отправила Велия в Школу, а сама направилась в дом Настасьи Петровны, где был штаб по выдаче меня замуж, оставив Аэрона любоваться зеркалами. Далеко за полночь, когда я уже сладко спала, вампир явился в мою спальню и, тряхнув за плечо, пожаловался:
— Верея, я в зеркалах не отражаюсь.
— Уйди, ночной кошмар! — Я попыталась перевернуться на другой бок
— Верея, я ни в каких зеркалах не отражаюсь, — продолжал ныть Аэрон, но я укрылась одеялом и велела приходить после свадьбы.
— Послезавтра, все послезавтра.
— Я даже причесаться не могу! — не умолкал вампир, но тут скрипнула дверь и ко мне в комнату заглянула Настасья Петровна с масляной лампой:
— Кто тут?
Естественно, никого уже не было, а я спала.
Сам день свадьбы мне запомнился смутно. Я сидела как на иголках в ожидании вечера и боялась только одного — что наша затея провалится, но свадебный обряд катился своим чередом, мы с Велием, как говорящие болванчики, улыбались, кланялись, произносили то, что положено, сожалея, что нельзя нанять актеров. Честное слово, не жалко было бы и ста кладней. Подруги радовались, как дурочки, и только мы с Велием не понимали, что веселого находит народ в подобных мероприятиях.
— Я сейчас умру от скуки, — тихо жаловалась я жениху, а он соглашался вполголоса:
— Жалкое подобие мальчишника.
— А Великий Князь не осмелился приехать.
— Угу, — кивал Велий, — наверное, услышал, что ты у него отбираешь полцарства.
— А это кто такая, с маслеными глазками, оттерла Алию от Серого Волка? — спросила я, чуть заметно кивая в сторону гостей.
— Так это ж сестричка-лисичка, сестра Серого Волка.
Я удивилась:
— Как это у него сестра может быть лисой, если сам он — волк?
Но тут влез Аэрон:
— Слышите, молодожены, хватит вам уже шептаться.
Я отмахнулась:
— Зубастый, а это правда сестра Серого Волка?
— Не была б она сестрой, он бы убил ее в тот раз, когда она его зимой хвостом рыбачить учила!
— Надо же, какие непохожие родственники!
Велий окинул взглядом бесконечное море голов и поинтересовался:
— Когда на гостях-то кататься будем? У нечисти это, говорят, положено!
Сказал он это так, чтобы услышал сидящий рядом голова. Боголеп Беримирович подавился словами, вместо длинной речи вякнул:
— Горько! — и сел, настороженно оглядываясь вокруг.
Когда солнце наконец стало клониться за деревья, нас на троечках отвезли в Заветный лес, где я смогла перевести дух.
— О-о! Как хорошо! — закричала я, падая в мягкие объятия кровати, которая ждала меня на капище.
— А как дальше-то хорошо будет! — улыбнулась Коровья Смерть.
— Без намеков, — попросила я.
Велий смущенно стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу:
— Может, вы наконец оставите нас одних?
Тетки, подхихикивая, вышли. Мы нетерпеливо смотрели, как они покидают мою резиденцию, и стоило камню сновидений захлопнуть за ними тяжелые створки ворот, как мы развили бурную деятельность.
Во-первых, мы радостно бросились друг к другу, поздравляя с успешным окончанием всего этого, потом принялись торопливо переодеваться, Велий то и дело выглядывал в окно, опасаясь, как бы друзья не приготовили нам какую-нибудь каверзу.
— Никого? — спрашивала я, поспешно стягивая платье.
— Никого, — шептал в ответ Велий.
— Точно никого? — переспрашивала я, снимая тонкую сорочку.
— Никого, — шипел он, оглядывая настороженным взглядом округу.
— Вот и хорошо, что никого. — Я развязала мешок с приготовленными вещами и взвизгнула, когда из-под кровати высунулась рука, сжимающая стопку ярких лубков.
— Ай! Это кто?! — завизжала я, прикрывая нагое тело сдернутым одеялом. — Убью!
— Спокойно, — рука исчезла, — это я, Анжело, ваш друг.
— Друг! — нехорошим голосом взревел Велий. — Я тебе сейчас больно сделаю, я тебе сейчас голову оторву! — Он ринулся к кровати, но под ней оказалось пусто. Только шкаф тихо скрипнул, и рука вылезла уже оттуда, потрясая лубками:
— Ну вы чего такие горячие, молодожены, я вам такой подарок принес к первой ночи, а вы кидаетесь, как звери.
Велий метнулся, надеясь зажать руку дверцей, но демон и на этот раз улизнул, оставив в его руках стопку берестяных листов, бережно подшитых и покрытых лаком. Уже из-за дверей донеслось:
— Не поленитесь полистать. Между прочим, неглупыми людьми написана. «Камасутра» называется. — Анжело хихикнул. — У Вереи же к книжкам нездоровый интерес!
Конечно, за дверью его тоже не оказалось, зря Велий бегал по комнате.
— Вот, — сказала я, спешно одеваясь, — поэтому и надо отсюда драпать.
Велий прижал палец к губам — мало ли чьи уши еще слушают, и мы на цыпочках, на цыпочках стали красться к зеркалам. Правда, уже почти перешагнув на остров, я краем глаза глянула на подарок Анжело и чуть все не испортила, отпрыгнув от Велия и сказав, что я на это несогласная. Велий посмотрел на меня долгим взглядом собственника, и я как-то сразу поняла, что все — шутки кончились.
ЭПИЛОГ
Через неделю после нашего побега Верелея сидела, забравшись с ногами на кровать, и молча смотрела на меня огромными глазами, разрывая мне сердце. Я уже натянул сапоги и мял в руках рубашку, а она все молчала. И зря я надеялся, что она скажет: «Постой, не уходи, отдохнем еще недельку, посмотри, какое солнце, море, небо, птички, рыбки». Что мы, не проживем без родни? Неужели нам здесь так плохо? — Но нет, в моей законной жене заговорила совесть, такая же зубастая, как ее друг Анжело. Она страдальчески заломила бровки, но произнесла совсем не то:— Ты только одним глазом посмотри, нужны мы там или нет.
— Да я уверен, что не нужны!
— Ну ты все равно посмотри, они же там беспокоятся, они же потеряли нас, они же волнуются, а я их люблю.
— Ты меня не любишь, — проворчал я, но Верелея сделала такое несчастное лицо, что я не выдержал и сдался. — Ладно, но учти, Верелея, что отдыху нашему тогда конец. А кое-кто обещал мне медовый месяц.
— Ну, Велий… — Она поползла по кровати ко мне, а я сдуру отскочил и обозвал ее обманщицей. Это было ошибкой, ползет к тебе девушка — хватай, глядишь, и забудет о глупостях. Осознав это, я с досадой хлопнул себя по лбу и потянулся к ней губами, но рыжая уже закуталась в одеяло, оставив лишь умоляющие глазки: — Ну пожалуйста, Велий, ну посмотри. Глянешь и можешь идти назад, если они не сильно переживают.
— Верелея, — попробовал я было воззвать к голосу разума, — какой дурак назвал тебя богиней тайных знаний? Они же набегут сюда всем гуртом, они истопчут весь твой остров, они поломают наш домик. — Я придвинулся поближе, стараясь обнять понежнее. — Они нам по ночам покоя давать не будут.
Но она упорно бубнила из одеяла:
— Ну пожалуйста, пожалуйста.
— Ты с овечкой случайно не родственница? — не выдержал я, а она тут же согласилась:
— Родственница. Ну пожалуйста, сходи. Я же никогда тебе ни в чем не отказывала, вон и замуж согласилась выйти, и на остров сбежала…
— А, так это уже, выходит, моя идея!
Я вскочил, но сколько ни грозил пальцем, так и не смог выдавить из себя ни слова обвинения, понимая, что на все готов ради нее. Ведь уже и штаны надел, и сапоги натянул, так уж, время тяну.
— Ну я пошел, — сказал я, чувствуя, что сейчас умру от горя.
— Ага.
— Верелея, ты понимаешь, что я могу не вернуться?
— Ага.
— Верелея…
— Иди уже, — напутствовала меня супруга. Я, вздохнув, вышел через зеркала на капище. В замке Верелеи стояла странная тишина. — Эй, — позвал я, надеясь, что никто мне не ответит. И в самом деле, никто, кроме эха, мной не заинтересовался. Я выглянул в окна. Заветный лес тоже безмолвствовал.
— Так, Велий, — сказал я сам се6е, — думай. Если бы на твоем месте была Верелея и она чего-то не хотела бы, а делать это надо…
Я радостно хлопнул по подоконнику и кинулся в кабинет, где была бумага и чернила. Макнул перо и, стараясь подражать ученическому почерку Верелеи, написал:
«Дорогие мои тети, дяди, Карыч, Васька, Настасья Петровна и друзья и прочие, прочие. Не теряйте нас, мы с Велием убежали на медовый месяц, через месяц вернемся». — Подумав, добавил: — «Простите нас» и подписался: — «Любящая племянница и законная супруга Велия».
— Вот. — Я удовлетворенно положил бумажку на алтарь. — Очень жаль, что никого не видел, — раскланялся я с пустым замком, — хотя, конечно, искал, сбился с ног, но от судьбы не уйдешь, не смог так не смог. До свидания, пируйте, веселитесь без нас, приветы я передам. — Я взбежал по лестнице, толкнул дверь в зеркальный зал и… вывалился на поляну прямо под ноги всех Верелеиных родственников, леший бы их подрал! — Гадский камень сновидений, — запоздало простонал я. — Как же я про тебя забыл? Предатель. — Видимо, у меня в этот миг было такое лицо, что Березина побледнела и схватилась за сердце лепеча:
— Что с ней?!
— Украли нашу Верелеюшку, — через силу просипел я, чувствуя, что становлюсь под стать своей жене, и ужасаясь тому, что говорю. Кому я это говорю? Зачем? Заразно это, что ли? Но поворачивать оглобли было уже поздно. Теперь, даже если я признаюсь, что сморозил глупость, то все равно попрутся на остров, чтобы убедиться, что цело их сокровище, живо и здорово. Еще и меня упрекать начнут за черствость и глупые шутки.
— Что ж теперь делать? — меж тем засуетилась Коровья Смерть. — Искать надо, в набат бить, людей поднимать. А то они пьянствуют уже целую неделю! — Она всхлипнула: — Нашу девочку похитили.
— Р-разор-рву! — пообещал Карыч, зло копнув когтями землю, и я с облегчением понял, что они все пьяные.
Я кинулся ворону на грудь:
— Спасибо, дед.
— Не волнуйся, внучек, мы поможем. — Он обнял меня крылом, но я, утерев с трудом выдавленную скупую мужскую слезу, сказал:
— Не надо, Карыч, я сам.
— Как сам?! — возмутилась нечисть.
— А вот так. Змий двенадцатиглавый, что ее похитил, сказал, что согласится биться со мной за вашу племянницу, если только я один буду. А для того чтобы его сыскать, нужно три пары железных башмаков сносить и не абы где идти, а по чащобам да глухим урочищам, потому что гнездо его в месте потаенном, под корягою, в страшном буреломе.
Родственники Верелеи выпучили глаза, а я, стараясь сделать как можно более скорбное лицо, кинулся к капищу, надеясь, что в этот раз камень не будет так игрив.
— Покажи мне Аэрона, — потребовал я у зеркал, но те безмолвствовали. Я скрипнул зубами:
— Ну тогда комнату Аэрона. — И выпал в комнату вампира. Сам он, кстати, валялся здесь, крыльями кверху. — Эй! — Я подтолкнул его в бок. — Ты жив?
Он подскочил и радостно воззрился на меня:
— О-о! Вел!
— Потом обниматься будем, мне твоя помощь нужна.
— А я думал, что вы до самой осени пропали! — осклабился вампир.
Я, тяжело вздохнув, признался, что тоже на это надеялся.
— Ах, женщины, вам имя непостоянство! — раздалось из-за двери.
Мы кинулись было ловить демона, но того и след простыл.
— Беги! — не раздумывая, толкнул меня в спину Аэрон. — Этот гад крылатый последнее время заскучал без Вереи, не дай бог, попадешь в его лапы! Я их отвлеку!
— Ты, главное, родственникам, родственникам говори, что ее не чуешь! — твердил я, объясняя, как вышло, что Верелею похитило двенадцатиглавое чудище.
Вампир уставился на меня, бормоча, что не ожидал такого.
— Сам удивляюсь, — сказал я.
— Тогда я скажу, что чую, — решил Аэрон. — Нельзя эту свору без при смотра оставлять.
— Подбрось меня до капища, — попросил я его, — только так, чтобы родственники ее меня не заметили, а то я с драконом биться ушел. Неудобно может получиться. — Аэрон ухмыльнулся, и через миг мы уже стояли в зеркальном зале.
— Покажите мне Верелею, — поспешно попросил я у зеркал, но не увидел ничего, кроме своей растерянной физиономии.
— Вот и меня они не отражают, — как-то уж слишком спокойно сказал Аэрон.
— Как же я мог забыть! — Я хлопнул себя по лбу. — Покажите мне хижину Сусаноо. — И снова ничего не увидел.
— Закрытые печатью места они тоже, выходит, не отражают, констатировал вампир.
— Слушай, не нервируй меня, — попросил я, чувствуя, что впадаю в панику, а потом вспомнил: — Погоди, ты же меня можешь перенести.
— Не могу, — сказал Аэрон. — Я ее не чувствую.
И прежде чем я нашелся, что сказать этому энергетическому вампиру, зеркала по собственному почину показали мне главную площадь Вежа и магистрат, на крылечке которого стояла всклоченная и гордая от сознания собственной важности овечка.
— Слушайте, граждане города Веж, все его люди и нелюди! Похитили нашу Вереюшку, чудище двенадцатиглавое, беззаконное унесло ее в далекий край, так не оставим же ее в трудный час, отобьем любимицу! Есть у меня клубочек волшебный, с моей шерсти чесанный. — Она утерла навернувшиеся на глаза слезы. — Не успела на свадьбу подарить. — Снова гордо вскинула голову. — А теперь он поможет нам, куда покатится — там и наша богиня. Путь наш будет долгий и трудный, невыносимо тяжелый, но мы справимся, мы найдем.
Зоря вскинул руку в победном жесте, а Гомункул заорал:
— За Вереей!
— Ну Анжело! — восхитился Аэрон и толкнул меня в бок. — Ты чего такой смурной?
— А ты как думаешь? Вот размышляю, где взять двенадцатиглавое чудище беззаконное?
А клубок меж тем, подтолкнутый копытцем кудрявой, уверенно покатился на восток, и насколько я знал, катиться ему было еще ой как долго! И не то меня расстраивало, что овечка за это время ножки стопчет, а то, что такую толпу могут за нашествие принять.
Кружил в небе ворон, скакал на Сивке-Бурке демон в сияющих доспехах с волнообразным мечом и улыбкой до ушей.
— Конец медовому месяцу, — зачарованно глядя на бесконечную колонну, пробормотал я, — а главное, ничего ведь не сделал, всего-то предупредить зашел, чтобы не волновались.