– Ах, Ларк...
– Винтер использовал меня, и я позволяла ему это. До тех пор, пока я не забеспокоилась, что Спенсер может все узнать, я была его пленницей. – Она посмотрела на Оливера, ожидая увидеть осуждение или отвращение, но в его глазах было только сочувствие.
Он подошел ближе, улыбнулся и поцеловал ее.
– Неужели ты думаешь, что после того, чтонам пришлось перенести, это имеет хоть малейшее значение?
Ларк обвила его шею руками, и слезы брызнули у нее из глаз. Исцеляющее тепло его любви наполнило душу. Пока она покрывала его смеющееся лицо поцелуями, со двора донеслись крики.
Оливер подошел к окну и выглянул.
Грязные проклятия вырвались из его груди, и Ларк в испуге подбежала к нему. Внизу, во дворе, раненный в руку стражник на ходу отдавал приказы.
– Оливер! – Ларк похолодела от страха. Дверь распахнулась, и в комнату, словно черное пламя, со шпагой наперевес ворвался Винтер. За его спиной толпился взвод солдат.
– Господи, – прошептала Ларк.
Оливер передал ребенка ей в руки и вытащил свою шпагу.
Ты не усвоил урока с первого раза, Винтер, – сказал он. – Я же предупреждал, чтобы ты держался подальше от моей жены.
– Неужели ты будешь сражаться с ним? – испуганно вскрикнула Ларк. С ребенком на руках она чувствовала себя беззащитной и беспомощной. – Их слишком много!
Ни на секунду не сводя глаз с Винтера, Оливер улыбнулся.
– Разве ты не знаешь, что ради тебя я готов сразиться с целой армией? И победить!
Винтер нанес удар, но Оливер сделал обманное движение и увернулся. Кончик шпаги Винтера вонзился в деревянную стену часовни. Он выдернул ее и нанес новый удар.
Ларк прижала ребенка к груди. Она попыталась закричать, но ужас сковал ей горло. Она огляделась в поисках предмета, который заменил бы ей оружие, но в комнате не было мебели, кроме импровизированной купели и длинной лавки, стоящей под окном. Свободной рукой она нащупала на плече брошь.
Оливер нанес удар, и один из солдат упал, обливаясь кровью, но остальные, словно свора собак, окружили его и оттеснили к окну.
В дверях возникла суматоха, и Ларк увидела вооруженных до зубов Кита и Белинду. Длинная старомодная шпага Кита сразила двух солдат. Несмотря на тяжелые бархатные юбки, Белинда ловко заехала своей тонкой рапирой в лицо одному из испанцев. Тот взвыл и, прижимая руки к глазам, упал на колени.
Оливер сражался как лев. Его легкие, почти танцующие движения, казалось, подчинялись какому-то внутреннему ритму. Стоя на подоконнике, он парировал любой удар Винтера, а солнечные лучи, проходя сквозь цветные стекла, окрашивали его фигуру яркими цветными бликами.
Винтер вынудил Оливера слегка отпрянуть назад. Тонкое стекло витражей за спиной Оливера треснуло и со звоном полетело вниз.
Неожиданно Винтер увернулся от удара Оливера и, сорвав чепец с головы Ларк, схватил ее за волосы и прижал шпагу к ее шее. Лезвие едва касалось ее, но Ларк понимала, что малейшее движение, и Винтер перережет ей горло.
В наступившей тишине Ларк слышала только стук собственного сердца и негромкий плач проголодавшегося ребенка. И ощущала холодную гладь кинжала брошки, зажатой в руке и скрытой под пеленками. Внезапно где-то неподалеку раздался звук трубы.
– Бросайте оружие, – скомандовал Винтер и, спрыгнув с лавки, остановился возле Ларк.
Шпага Оливера со стуком упала на пол. Кит и Белинда последовали его примеру.
Ярость охватила Ларк.
– Ты мерзкий, мстительный человек, Винтер!
–Следи за своим языком, дорогая. – Его шелковый шепот опалил ей ухо. Он дразнил ее кончиком шпаги и гладил рукой по шее. – Королева ждет. – И тем же самым воркующим голосом приказал: – Диего, возьми ребенка.
Один из солдат направился к ним.
– Я отправлю тебя в ад, чертов ублюдок, – в бешенстве крикнул Оливер.
– Ты сам живешь в аду, милорд. Благодаря мне. Я сделал это в ту ночь, когда обесчестил Ларк, когда она шептала мое имя, когда она хотела меня. Я отобрал невинность у твоей невесты, я украл ее у тебя.
Лицо Оливера побледнело. Ларк затаила дыхание.
– Ты для нее ничего не значишь, Винтер, – произнес наконец Оливер. – Ты растоптал последние чувства, которые она когда-то испытывала к тебе.
– Королева мертва! – раздался со двора громкий клич. По лестнице часовни застучали шаги.
Ларк почувствовала, что шпага дрогнула у ее шеи.
– Да здравствует королева Елизавета! Крики становились все громче. Отказываясьверитьсвоимушам, Винтериздал тихий стон. В это мгновение Ларк замахнулась и вонзила кинжал ему в руку. Винтер вскрикнул, и кровь ручьем полилась из раны. Он отпрыгнул к окну и, отчаянно ругаясь, взмахнул мечом. Но Ларк успела пригнуться и избежала удара. Упав на пол, она закрыла собой ребенка. Оливер спрыгнул с подоконника, схватил свою шпагу и, прежде чем Ларк успела перевести дух, прижал ее к паху Винтера.
– Что здесь происходит?
В дверях стояла королева Елизавета. Лицо ее было строгим.
Наемники Винтера низко склонились в почтительном поклоне.
– Проверка лояльности, – весело ответил Оливер. – Ваше величество, – он, похоже, с удовольствием произнес новый титул Елизаветы, – боюсь, этот человек вынашивает против вас коварный план.
– И я так думаю. Мой маршал предупредил меня, что здесь появилась банда головорезов.
– Да здравствует королева Елизавета! – раздались со всех сторон радостные возгласы, от которых в окнах зазвенели стекла. Королева на мгновение прикрыла глаза.
Ларк с восхищением смотрела на Елизавету. Она лишь несколько секунд королева, а уже столько достоинства, столько величия!
Она станет замечательной королевой.
И у нее есть сердце.
Взгляд Елизаветы остановился на Винтере, который застыл возле окна. Солнечный свет, окрашенный цветным стеклом, подчеркивал его мужскую красоту. Ларк увидела, как жалость и сожаление мелькнули в глазах Елизаветы.
Проявит ли ее женское сердце милосердие, или она поведет себя как королева?
– Арестуйте этого человека, – решительно приказала она, и взвод солдат поспешил выполнить ее повеление.
Оливер облегченно вздохнул и убрал шпагу в ножны. Ларк подошла к мужу и устало прислонилась к нему.
Лицо Винтера, покрытое грязными струйками пота, перекосилось от злобы.
– Будь проклято твое правление, Елизавета Тюдор! Будь так же несчастна и бесплодна, как твоя сестра!
С этими проклятиями он бросился к окну. Со звоном разлетелись цветные осколки стекла. Взмахнув черными рукавами, словно сломанными крыльями, Винтер полетел вниз.
Ларк вскрикнула и уткнулась лицом в плечо Оливера.
Елизавета побледнела еще больше, но отказалась опереться на руку, которую протянул ей Уильям Сесил. Подхватив юбку, она решительно направилась к Оливеру и Ларк.
– Мадам, – сказал Оливер, – его проклятия ничего не значат! Бред сумасшедшего, мадам, и только.
–Я уже забыла. Сегодня радостный день. – Она улыбнулась.
–Наверное, мне нужно искать вашей благосклонности, но, видит бог, все, что мне хотелось, у меня уже есть, – сказал Оливер.
–Да будет так. – Щеки молодой королевы порозовели, голос стал громче и тверже. – Милорд, этот ребенок нуждается в моем благословении, потому что его отец – неисправимый шельмец.
ЭПИЛОГ
– Винтер использовал меня, и я позволяла ему это. До тех пор, пока я не забеспокоилась, что Спенсер может все узнать, я была его пленницей. – Она посмотрела на Оливера, ожидая увидеть осуждение или отвращение, но в его глазах было только сочувствие.
Он подошел ближе, улыбнулся и поцеловал ее.
– Неужели ты думаешь, что после того, чтонам пришлось перенести, это имеет хоть малейшее значение?
Ларк обвила его шею руками, и слезы брызнули у нее из глаз. Исцеляющее тепло его любви наполнило душу. Пока она покрывала его смеющееся лицо поцелуями, со двора донеслись крики.
Оливер подошел к окну и выглянул.
Грязные проклятия вырвались из его груди, и Ларк в испуге подбежала к нему. Внизу, во дворе, раненный в руку стражник на ходу отдавал приказы.
– Оливер! – Ларк похолодела от страха. Дверь распахнулась, и в комнату, словно черное пламя, со шпагой наперевес ворвался Винтер. За его спиной толпился взвод солдат.
– Господи, – прошептала Ларк.
Оливер передал ребенка ей в руки и вытащил свою шпагу.
Ты не усвоил урока с первого раза, Винтер, – сказал он. – Я же предупреждал, чтобы ты держался подальше от моей жены.
– Неужели ты будешь сражаться с ним? – испуганно вскрикнула Ларк. С ребенком на руках она чувствовала себя беззащитной и беспомощной. – Их слишком много!
Ни на секунду не сводя глаз с Винтера, Оливер улыбнулся.
– Разве ты не знаешь, что ради тебя я готов сразиться с целой армией? И победить!
Винтер нанес удар, но Оливер сделал обманное движение и увернулся. Кончик шпаги Винтера вонзился в деревянную стену часовни. Он выдернул ее и нанес новый удар.
Ларк прижала ребенка к груди. Она попыталась закричать, но ужас сковал ей горло. Она огляделась в поисках предмета, который заменил бы ей оружие, но в комнате не было мебели, кроме импровизированной купели и длинной лавки, стоящей под окном. Свободной рукой она нащупала на плече брошь.
Оливер нанес удар, и один из солдат упал, обливаясь кровью, но остальные, словно свора собак, окружили его и оттеснили к окну.
В дверях возникла суматоха, и Ларк увидела вооруженных до зубов Кита и Белинду. Длинная старомодная шпага Кита сразила двух солдат. Несмотря на тяжелые бархатные юбки, Белинда ловко заехала своей тонкой рапирой в лицо одному из испанцев. Тот взвыл и, прижимая руки к глазам, упал на колени.
Оливер сражался как лев. Его легкие, почти танцующие движения, казалось, подчинялись какому-то внутреннему ритму. Стоя на подоконнике, он парировал любой удар Винтера, а солнечные лучи, проходя сквозь цветные стекла, окрашивали его фигуру яркими цветными бликами.
Винтер вынудил Оливера слегка отпрянуть назад. Тонкое стекло витражей за спиной Оливера треснуло и со звоном полетело вниз.
Неожиданно Винтер увернулся от удара Оливера и, сорвав чепец с головы Ларк, схватил ее за волосы и прижал шпагу к ее шее. Лезвие едва касалось ее, но Ларк понимала, что малейшее движение, и Винтер перережет ей горло.
В наступившей тишине Ларк слышала только стук собственного сердца и негромкий плач проголодавшегося ребенка. И ощущала холодную гладь кинжала брошки, зажатой в руке и скрытой под пеленками. Внезапно где-то неподалеку раздался звук трубы.
– Бросайте оружие, – скомандовал Винтер и, спрыгнув с лавки, остановился возле Ларк.
Шпага Оливера со стуком упала на пол. Кит и Белинда последовали его примеру.
Ярость охватила Ларк.
– Ты мерзкий, мстительный человек, Винтер!
–Следи за своим языком, дорогая. – Его шелковый шепот опалил ей ухо. Он дразнил ее кончиком шпаги и гладил рукой по шее. – Королева ждет. – И тем же самым воркующим голосом приказал: – Диего, возьми ребенка.
Один из солдат направился к ним.
– Я отправлю тебя в ад, чертов ублюдок, – в бешенстве крикнул Оливер.
– Ты сам живешь в аду, милорд. Благодаря мне. Я сделал это в ту ночь, когда обесчестил Ларк, когда она шептала мое имя, когда она хотела меня. Я отобрал невинность у твоей невесты, я украл ее у тебя.
Лицо Оливера побледнело. Ларк затаила дыхание.
– Ты для нее ничего не значишь, Винтер, – произнес наконец Оливер. – Ты растоптал последние чувства, которые она когда-то испытывала к тебе.
– Королева мертва! – раздался со двора громкий клич. По лестнице часовни застучали шаги.
Ларк почувствовала, что шпага дрогнула у ее шеи.
– Да здравствует королева Елизавета! Крики становились все громче. Отказываясьверитьсвоимушам, Винтериздал тихий стон. В это мгновение Ларк замахнулась и вонзила кинжал ему в руку. Винтер вскрикнул, и кровь ручьем полилась из раны. Он отпрыгнул к окну и, отчаянно ругаясь, взмахнул мечом. Но Ларк успела пригнуться и избежала удара. Упав на пол, она закрыла собой ребенка. Оливер спрыгнул с подоконника, схватил свою шпагу и, прежде чем Ларк успела перевести дух, прижал ее к паху Винтера.
– Что здесь происходит?
В дверях стояла королева Елизавета. Лицо ее было строгим.
Наемники Винтера низко склонились в почтительном поклоне.
– Проверка лояльности, – весело ответил Оливер. – Ваше величество, – он, похоже, с удовольствием произнес новый титул Елизаветы, – боюсь, этот человек вынашивает против вас коварный план.
– И я так думаю. Мой маршал предупредил меня, что здесь появилась банда головорезов.
– Да здравствует королева Елизавета! – раздались со всех сторон радостные возгласы, от которых в окнах зазвенели стекла. Королева на мгновение прикрыла глаза.
Ларк с восхищением смотрела на Елизавету. Она лишь несколько секунд королева, а уже столько достоинства, столько величия!
Она станет замечательной королевой.
И у нее есть сердце.
Взгляд Елизаветы остановился на Винтере, который застыл возле окна. Солнечный свет, окрашенный цветным стеклом, подчеркивал его мужскую красоту. Ларк увидела, как жалость и сожаление мелькнули в глазах Елизаветы.
Проявит ли ее женское сердце милосердие, или она поведет себя как королева?
– Арестуйте этого человека, – решительно приказала она, и взвод солдат поспешил выполнить ее повеление.
Оливер облегченно вздохнул и убрал шпагу в ножны. Ларк подошла к мужу и устало прислонилась к нему.
Лицо Винтера, покрытое грязными струйками пота, перекосилось от злобы.
– Будь проклято твое правление, Елизавета Тюдор! Будь так же несчастна и бесплодна, как твоя сестра!
С этими проклятиями он бросился к окну. Со звоном разлетелись цветные осколки стекла. Взмахнув черными рукавами, словно сломанными крыльями, Винтер полетел вниз.
Ларк вскрикнула и уткнулась лицом в плечо Оливера.
Елизавета побледнела еще больше, но отказалась опереться на руку, которую протянул ей Уильям Сесил. Подхватив юбку, она решительно направилась к Оливеру и Ларк.
– Мадам, – сказал Оливер, – его проклятия ничего не значат! Бред сумасшедшего, мадам, и только.
–Я уже забыла. Сегодня радостный день. – Она улыбнулась.
–Наверное, мне нужно искать вашей благосклонности, но, видит бог, все, что мне хотелось, у меня уже есть, – сказал Оливер.
–Да будет так. – Щеки молодой королевы порозовели, голос стал громче и тверже. – Милорд, этот ребенок нуждается в моем благословении, потому что его отец – неисправимый шельмец.
ЭПИЛОГ
– Мы назвали ее Филиппа, потому что так хотела королева Мария, – сказал Оливер своей младшей внучке, рыжеволосому херувиму, которая устроилась у него на коленях.
– Это я настояла, – с улыбкой сказала Ларк. Они сидели на длинном диване возле каминав главном холле Блэкроуз-Прайори. У их ног дремали борзые собаки. Маленькая девочка с обожанием смотрела на красивого деда.
Оливер поймал взгляд Ларк и подмигнул ей. Они воспитали детей и внуков, но до сих пор его подмигивание вызывало у нее знакомое волнение.
Бесс подняла сияющие глаза и сказала:
– Дед, ты рассказал мне про тебя и бабушку. А про моих маму и папу?
Ларк машинально потрогала брошку, подаренную ей Джулианой. Сейчас ее украшали новые драгоценные камни вместо тех, которые Филиппа один за другим была вынуждена продать.
Оливер, видимо, почувствовал настроение Ларк и обнял ее. Любовь и доверие царило между ними.
– Ну? – напомнила Бесс и нетерпеливо тряхнула рыжей головкой.
Оливер хмыкнул, поставил ребенка на пол и ласково хлопнул по попе:
– Иди играй. Расскажу в другой раз.
Когда Бесс ушла, Оливер крепко поцеловал жену и прижал к себе.
– Ну что ты за дедушка, – сказала Ларк. – Обнимаешься с бабушкой, вместо того чтобы рассказывать Бесс историю прожитой жизни.
– Успею, дорогая. Самые прекрасные истории у нас еще впереди.
– Это я настояла, – с улыбкой сказала Ларк. Они сидели на длинном диване возле каминав главном холле Блэкроуз-Прайори. У их ног дремали борзые собаки. Маленькая девочка с обожанием смотрела на красивого деда.
Оливер поймал взгляд Ларк и подмигнул ей. Они воспитали детей и внуков, но до сих пор его подмигивание вызывало у нее знакомое волнение.
Бесс подняла сияющие глаза и сказала:
– Дед, ты рассказал мне про тебя и бабушку. А про моих маму и папу?
Ларк машинально потрогала брошку, подаренную ей Джулианой. Сейчас ее украшали новые драгоценные камни вместо тех, которые Филиппа один за другим была вынуждена продать.
Оливер, видимо, почувствовал настроение Ларк и обнял ее. Любовь и доверие царило между ними.
– Ну? – напомнила Бесс и нетерпеливо тряхнула рыжей головкой.
Оливер хмыкнул, поставил ребенка на пол и ласково хлопнул по попе:
– Иди играй. Расскажу в другой раз.
Когда Бесс ушла, Оливер крепко поцеловал жену и прижал к себе.
– Ну что ты за дедушка, – сказала Ларк. – Обнимаешься с бабушкой, вместо того чтобы рассказывать Бесс историю прожитой жизни.
– Успею, дорогая. Самые прекрасные истории у нас еще впереди.