Виктор Борисович Шкловский
Марко Поло

Город Святого Марка

   Про Венецию написано много книг на разных языках мира. Две самые знаменитые драмы об этом итальянском городе написал англичанин Шекспир. У Шекспира венецианский купец Шейлок – еврей, венецианский генерал Отелло – мавр.
   Венеция – город международный.
   Имя Венеции происходит от имени народа – венетов. Народ этот очень древний.
   Когда венеты, заселявшие восточную часть Адриатического побережья, исчезли, растворились в многонациональном населении Римской империи, в Европе оставались еще другие венеты – на берегу Балтики. И уже тогда, больше двух тысяч лет назад, ученые спорили: в родстве ли между собой венеты адриатические и венеты балтийские?
   У венетов Балтийского моря был свой город Венета, который находился на отмелях, неподалеку от теперешнего города Штеттина – древнего славянского Щетина.
   Венеты Балтийского моря были славянами.
   Греческий географ Страбон[1], живший в начале нашей эры, положительно считает венетов севера и венетов Адриатического моря одним и тем же народом.
   Вообще венетами, вендами (так же как антами) называли в древности славян их южные и западные соседи.
   Современные историки считают, что венеты (венды) балтийским именем своим и, вероятно, происхождением связаны с племенем вятичей.
   Вятичи жили в центре России, в Приокском лесу, по берегам рек. Племенной эмблемой – тотемом – вятичей было изображение бобра.
   Связь балтийских венетов с адриатическими не доказана. С побережья Адриатики венеты исчезли уже в глубокой древности; их культура влилась в культуру
   Римской империи, их язык поглощен был латынью. Венетская культура первоначально была не слабее римской. Об этом рассказывают гробницы и надписи венетов, обнаруженные при раскопках близ города Эсте. Автор «Истории Рима» Моммзен[2] утверждает, что после поражения римлян при Аллии Капитолий спасли не легендарные гуси, но искусные и храбрые венетские воины. Знаменитый римский историк Тит Ливий происходил из венетского города Падуи.
   Быт старой Венеции порожден обычаями и бытом венетов.
   Это была морская страна, страна лодок.
   В Византии голубой морской цвет назывался цветом венетским.
   Страбон еще видел старые земли венетов. Он говорил, что земля эта «изрезана каналами и насыпями… Некоторые тамошние города походят на острова». Про венетский город Равенну Страбон пишет: «Равенна – город среди болот, построенный из дерева. Там сообщаются посредством мостов и лодок».
   Город Венеция возник около полутора тысяч лет тому назад; во времена Страбона там, где сейчас стоит Венеция, были еще пустынные песчаные отмели.
   На лугах жили рыбаки в домах на сваях, они защищались от волн и песка плетеными изгородями.
   Город Венеция появился на отмелях потому, что земля стала опасной.
   Степи от Дуная тянутся к далекому Китаю, там издревле кочевали скотоводы; в Европе даже не знали, кто там кочует, и самые имена народов доходили до нее искаженными.
   Каспийское море в одном месте разрезает широкую полосу степей. Дорога на юг уходит по берегу, через узкий проход у Дербента; другой, более дальний путь на восток ведет к северным берегам Каспия, через степи.
   В степях кочевники. Они летом уходят в горы, зимой спускаются в долины. Зимой скот ест засохшую траву, откапывая ее из-под снега.
   Пути стад определены и замкнуты. Каждое кольцо принадлежит отдельному роду. На стоянках устроены колодцы, часто чрезвычайно глубокие. Стены колодцев укреплены плетенкой из хвороста или каменной кладкой. Из колодца вытягивают длинные кожаные ведра, выливают воду в корыта для водопоя.
   У водопоя теснятся овцы.
   Вот стада напоены. Тронулись люди. За стадами идут пастухи, идут верблюды, на которых навьючены юрты.
   Кочевые кольца пересекают большие караванные дороги; те дороги ведут в дальние страны, совсем неведомые Европе.
   Караванные дороги протерты мозолистыми ногами верблюдов, вытоптаны сильным конским копытом и узким копытом осла.
   Дороги глубоки – они похожи на рвы; по краям их чернеют пятна костров и белыми сквозными решетками лежат сухие верблюжьи и лошадиные кости.
   В годы засухи, в годы войн или тогда, когда одно племя одолеет другое и вождю удастся соединить степные орды, разрываются кочевые кольца и кочевники вдоль караванных дорог текут или на Китай, или на богатые персидские города, или в далекую Европу.
   Степь приходит в движение. Кольцо находит на кольцо, спутываются стада, скапливаются люди. Побежденные включаются в авангард орды.
   Орда идет, скот съедает траву. Кочевники срубают деревья, чтобы ветками накормить овец.
   Идут войска. Над ними стоит пыль. Они окружают города, берут их приступами и превращают в пепел.
   Но часто воины и тогда охраняют дороги караванов. Купцы идут через воюющие государства.
   В V веке по Европе прошли гунны.
   Их предводитель Аттила завоевал всю верхнюю Италию по реке По. Ужас был так велик, что рассказывали, будто птицы, спасая своих птенцов, уносили их в клювах к морю, в морские соленые болота.
   У берегов моря вечно кипит белая пена.
   Реки, впадая в море, намывают косы.
   Навстречу пресной воде бегут белолобые, мутные морские волны. Ил рек встречается с песком моря, мели загораживают путь рекам, мелкие острова гривами ограждают лагуну и пересекают ее.
   Люди бежали от гуннов на острова за лагунами.
   Здесь приняли беглецов венеты.
   Гунны не завоевали островов.
   Потом наступила на Венецию армия германского императора Карла Великого, но славяне Адриатического побережья разбили войска Карла, и поселения лагун Венеции уцелели.
   Росли на отмелях селения, соединялись мостами.
   Первое время старое народоправство венетов еще сохранялось на островах, город управлялся выбранными от кварталов; большие острова назывались Старшими, прочие – Младшими.
   Город рос, рос неспокойно, управлялся он не князьями, а выбранными дожами; из двадцати девяти первых дожей четверо были ослеплены, четверо изгнаны, трое убито и пятеро сами отказались от власти.
   Неспокойный город богател, торговал; торговал он солью.
   С солью плавали по морям венецианцы, бросали в разных портах двузубые свои якоря.
   Мир был велик и неведом, страны соединялись караванными путями, но даль заслонена караванами и пылью.
   Венеция торговала с Грецией и считалась вассалом Византии. Она завоевала далматинский берег, который нужен был ей для того, чтобы рубить дуб на корабли и вербовать матросов.
   Корабли венецианцев ходили и в Египет, и в великое замкнутое море, которое называли Русским, или Черным. Оттуда шли хлеб, рыба, воск, меха, кожа, рабы.
   Венеция завоевала собственного своего святого и наняла греков построить храм св. Марка.
   Венеция обращалась в город морского извоза. Венецианцы брались перевозить товары и принимали риск на себя; за фрахт брали три процента стоимости груза.
   На островах завелись ремесла: имелись литейщики, шерстопряды, ювелиры, красильщики.
   Прославилось венецианское стекло.
   Венеты Адриатики говорили уже не по-латыни, звучала на островах итальянская речь.
   Жили в деревянных домах, крытых соломой и дранкой. Дома строились на сваях.
   Между домами шли каналы.
   В узких промежутках между строениями остались переулки, в которых не могли рядом идти и трое. Местами переулки расширялись в лужайки, на лужайках паслись коровы и козы.
   Площадь Святого Марка была покрыта травой и обсажена деревьями. Деревьев здесь было больше десяти, и оттого это место называли садом.
   По городу ходили свиньи, принадлежавшие монастырю св. Антония. Свинья неприятна мусульманам и евреям, не едящим свиного мяса, и поэтому сами свиньи как бы принадлежат истинной религии. Рассказывали, что один человек хотел убить свинью св. Антония, но свинья бросилась на него, искусала, отбилась от стражи и ушла.
   Так жили венецианцы в узком городе на отмелях большого острова. Ездили они далеко, но мало рассказывали о том, что видели, потому что доро́ги – тайна: они ведут к богатству.

Лев Святого Марка встает над Адриатикой

   Были у Венеции города-соперники. Соперничал о Венецией Амальфи, но этот город был разрушен пизанцами.
   Лагуны спасали Венецию. Корабли Венеции помогали Византии, и в 1085 году Венеция получила за это новые привилегии, владения и даже специальный квартал в самом Константинополе.
   В Босфоре подымались короткие высокие волны. Гавань Константинополя была загорожена от врагов решетчатыми воротами из бревен. На берегу стоял исполин – статуя императора Юстиниана[3] – и, грозя, указывал рукою на восток, в сторону сарацинов.
   Константинополь торговал. Венецианские корабли возили товары.
   Когда-то шелк шел в Рим от неведомого народа, называемого серами, а также из Индии.
   Фунт шелка стоил фунт золота.
   Торговлей постепенно овладели венецианцы.
   Венеция торговала с Востоком, с Египтом, с далекой Персией и Бухарой.
   Соперниками Венеции были города Пиза и Генуя.
   Когда крестоносцы начали поход на богатый Восток – на завоевание Египта и Палестины, когда начались завоевания, при которых подымали народ во имя освобождения гроба господня, венецианцы ждали крестоносцев у берега со своими судами и предлагали свои услуги по перевозке войск.
   Крестоносцы не имели денег на оплату перевозок, но что за счеты между христианами? Венецианский дож предложил крестоносцам, чтобы те вместо платы усмирили хорватский город Зару, восставший против Венеции.
   Зара расположена на берегу Адриатического моря, в Далмации. Это было богатое место. С трех сторон омывается оно морем, с четвертой стороны – водами канала. Город построен по венетскому способу.
   В Заре жили хорваты. Были в городе мраморные храмы, фонтаны, площади. Город соперничал с Венецией.
   Крестоносцы согласились завоевать Зару и начали осаду города. Во время осады, однако, оказалось, что еще выгоднее напасть на Константинополь.
   Крестоносцы и венецианцы сперва взяли Константинополь как союзники свергнутого византийского императора Исаака. Они освободили его из темницы, вернули престол, а потом отобрали у него город – за неуплаченные долги. Константинополь был разграблен. Четырех медных позолоченных коней, которые стояли на конном ристалище Константинополя, увезли в Венецию и поставили на фронтоне церкви св. Марка.
   Они и сейчас стоят там.
   В Венецию были отправлены и бронзовые двери константинопольского собора. Привезено было много статуй и колонн из белого, черного и цветного мрамора и змеевика.
   Венецианская казна обогатилась.
   Венеция торговала солью, железом, стеклом, сукном и военной помощью.
   На могилах воинов-венецианцев писали, что они были «ужасом греков».
   Венецианский дож Дондоло первый взошел на разрушенную стену Константинополя и утвердил на ней знамя святого Марка. Было тогда Дондоло девяносто четыре года. Он получил титул «владыки четверти и половины Римской империи» и носил красные полусапожки – одно из отличий византийских императоров.
   Дороги мира лежали под лапами святого Марка.
   Хотели даже перенести центр государства в Константинополь, но лагуны были безопаснее.
   Теперь у Венеции остался один соперник – Генуя.
   В боях за Зару и при взятии Константинополя нашли венецианцы новое для себя дело – строительство стенобитных орудий. Народ, умеющий строить корабли, справился с таранами, катапультами и баллистами.
   Крепостные стены на берегах Далмации и Босфора штурмовали вместе с крестоносцами многие венецианцы. Были тут, возможно, и братья Поло, которые потом служили императору Китая Кубилаю своим искусством при взятии городов.
   Но о жизни купцов Поло, имеющих дом в Венеции и другой дом в Солдайе, сказано будет позднее.

Татары

   Через степи, с края земли, оттуда, откуда не приходили никакие вести, двигались татары. Они шли из глубины материка к морю.
   Говорили о татарах, что они не похожи на остальных людей ни скулами, ни глазами, ни одеждой, что у них нет закона о справедливых деяниях и им не запрещен никакой грех.
   Грехом считалось у них только прикоснуться к огню ножом, или извлекать ножом мясо из котла, или рубить топором около костра и этим ранить пламя; грехом у них считалось также опираться на плеть, ударять лошадь уздою и мочиться в пределах ханской ставки, выплевывать пищу, стирать платье и собирать грибы.
   Говорили, что все остальное у татар считается безразличным и позволенным.
   Они шли на запад, увлекая за собой народы.
   Первая четверть XIII века окрашена пожаром.
   Содрогались все люди, и в Англии рыбаки жаловались на то, что некому продавать сельди: не приехали купцы с материка покупать рыбу – умирать можно и голодным.
   Шли татары. Они ели все, что можно разжевать, они убивали всех, кто им сопротивлялся. Они были неутомимы, потому что всегда имели при себе запасных коней. Во время верховой езды способны они были переносить великую стужу.
   Во главе их шел некто, которого называли Чингиз. Он завоевал народ, называемый «китаи».
   Земля горела, и в пожарах, которые зажгли татары, стали видны границы мира.
   Рассказывают, что собирались татары пройти правым берегом Каспийского моря, но услыхали про Магнитную гору, находящуюся на степной реке к северу от Каспия, и побоялись, что эта гора притянет их оружие. Они предпочли потому прорваться через Кавказ.
   Так в смутных рассказах, при свете пожара, зажженного татарами, появились впервые в истории те места, которым суждено было семь веков спустя решать исход новых, еще более грозных войн. Первую весть о горе Магнитной находим мы в записях итальянского монаха Джозанни Плано Карпини[4], ходившего на разведку, навстречу татарским ордам.
   Шли татары.
   Сперва они были далеко – там, в Азии. В 1224 году они прорвались через Северную Персию и Кавказ в Европу. Русские князья вышли навстречу врагу в степь. Бой произошел на речке Калке.
   Русские сражались храбро и недружно, соперничая в славе. Татары напали единым строем, разбили русских, взяли князей в плен, положили на пленных доски и на досках тех сели пировать…
   Движение татар на запад не было безостановочным. После больших боев и крупных потерь, опустошив захваченную область, они откатывались назад, а несколько лет спустя появлялись снова, и новая волна захлестывала еще дальше.
   Так было и после битвы при Калке. Задавивши пленных князей, повернули тогда татары назад и скрылись.
   Татарских предводителей влекла не только добыча, ожидавшая впереди, – они помнили и о том, что происходило в степях, оставшихся позади: там соперничали за старшинство, там орда выбирала предводителя из числа ханов. Избранного хана поднимали на войлоке над головами, объявляя его новым вождем.
   Важно было сохранить свои войска, для того чтобы не потерять удела в общей добыче.
   После битвы при Калке татары появились снова в 1237 году. Их вел Батый. На этот раз он сжег русские города, прошел через Польшу и Силезию в Моравию, дрался с соединенными войсками поляков и чехов, сжег столицу Венгрии Пешт.
   Венеция надеялась только на свои лагуны.
   Король венгерский Бэла IV, разбитый татарами, бежал к Адриатике, в хорватскую землю. Хорваты вооружились поголовно. Сперва они бились в своих твердынях на берегу Адриатики, потом перешли в наступление, разбили татар под замком Дубровником.
   Обессиленные хорватами, татары ушли в Монголию.
   Теперь мы знаем, что Батый получил известие о смерти великого хана Угедея и поспешил вернуться со своей армией в Монголию, чтобы участвовать в выборах нового хана.
   Гибель была как будто только отсрочена.
   Мир узнал о том, как он велик, в содрогании страха.
   Опасность почуял даже римский папа Иннокентий IV – жестокий полководец и коварный дипломат, генуэзец, полновластно распоряжавшийся коронами всех европейских держав. Он послал к татарам монахов – посмотреть, разведать: что это за люди?
   Со страхом поехали послы. Среди них монах Джованни Плано Карпини. Монах впоследствии донес о многом.
   В том месте из книги Карпини, которое я сейчас приведу, правильно рассказано о завоевании татарами Северного Китая и о том сопротивлении, которое оказали им на юге Китая.
   Карпини писал про Чингиз-хана:
   «И когда он несколько отдохнул, то, созвав всех своих людей, двинулся на войну против Китая, и после долгой борьбы с ними они покорили большую часть земли китаев, императора же их заперли в его главном городе. Они осаждали его так долго, что у войска не хватило съестных припасов, и когда у них не было вовсе что есть, Чингиз-хан приказал им, чтобы они брали для еды одного человека из десяти из числа воинов.
   Жители же города мужественно сражались против них при помощи машин и стрел, и когда не стало хватать камней, то они вместо камней бросали серебро и главным образом серебро расплавленное, ибо этот город был полон многими богатствами.
   И после долгого сражения, не будучи в состоянии одолеть город войной, татары сделали большую дорогу под землей, от войска до середины города, и, открыв внезапно землю, выскочили без ведома тех в середине города и сразились с людьми того же города; и, разбив ворота, вошли в город; убили императора и многих людей, завладели городом и унесли золото, серебро и все его богатство и, поставив во главе вышеназванной земли китаев своих людей, вернулись в собственную землю.
   И тогда впервые после победы над императором китаев вышеназванный Чингиз-хан сделался императором.
   Все же некоторую часть земли китаев как расположенную на море они никоим образом не одолели вплоть до нынешнего дня».
   Написано это было в 1245 году.
   А вот что писал Плано Карпини в той же книге о китайцах:
   «Бороды у них нет, и в очертании лица они очень схожи с монголами, однако они не так широки в лице; язык у них особый, в целом мире нельзя найти лучших мастеров во всех тех делах, в которых обычно упражняются люди.
   Земля их очень богата хлебом, вином, золотом, серебром и шелком, а также всеми вещами, которые обычно поддерживают природу человеческую».
   Рассказывал дальше Плано Карпини о том, сколько народов попали под иго татар-монголов. Разные истории рассказывал монах, чтобы пробудить у европейцев волю к сопротивлению. Ужасна судьба побежденных:
   «Совершив это, они вступили затем в землю турков, которые суть язычники; победив ее, они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земли Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что; едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве…
   Возвратившись оттуда, они пришли в землю Мордванов, которые суть язычники, и победили их войною. Подвинувшись отсюда против Билеров, то есть великой Булгарии, они и ее совершенно разорили. Подвинувшись отсюда еще на север против Баскарт, то есть великой Венгрии, они победили и их».
   Дальше монах передает сказки о неведомых народах:
   «Выйдя отсюда, они пошли дальше к северу и прибыли к Паросситам, у которых, как нам говорили, небольшие желудки и маленький рот; они не едят мяса, хотя и варят его. Сварив мясо, они ложатся на горшок и впитывают дым и этим только себя поддерживают; но если они что-нибудь едят, то очень мало.
   Продвинувшись оттуда, они пришли к Самогедам; а эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки и платье их также сделаны только из шкур зверей».
   Кто такие паросситы, разгадать трудно. В книге Карпини они упомянуты были рядом с самоедами.
   «Не думайте, что татары далеко, – говорил монах. – Готовьтесь, копайте колодцы в крепостях, запасайтесь провизией на двадцать лет, а лучше выходите сражаться в поле, а не ждите смерти в крепостях, как ждут ножа повара свиньи в хлеву и птицы в птичнике».
   Побуждать людей к сопротивлению было нужно, потому что татары были искусными противниками. Против нестройных европейских войск они имели организованную армию. Вот как рассказывал об этой армии тот же Плано Карпини:
   «О разделении войск скажем таким образом: Чингиз-хан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (и он по-нашему называется десятником), а во главе десятников был поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма.
   Во главе же войска всего ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному».
   Оружием татары тоже превосходили европейцев. Каждый из них имел: «два или три лука или по меньшей мере один хороший и три больших колчана, полные стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия».
   Татары славились своим умением переходить реки, и вот что об этом рассказывал монах-разведчик:
   «Когда же они добираются до воды, то переправляются, даже если реки и велики, следующим образом: более знатные берут круглую и гладкую кожу, на поверхности которой они кругом делают частые ручки, в которые вставляют веревку и завязывают так, что образуют в общем некий круглый мешок, который наполняют платьями и иным имуществом и очень крепко связывают вместе; после этого в середине кладут седла и другие более жесткие предметы; люди также садятся в середине.
   Это сооружение они привязывают к хвосту лошади и заставляют плыть впереди человека, который управляет лошадью.
   Более бедные имеют кошель из кожи, крепко сшитый. Всякий обязан иметь его. В этот кошель они кладут платье и все свое имущество, очень крепко связывают его вверху, вешают на хвост коня и переплывают с ним».
   Татары запасались на поход всем необходимым воину – не забывали даже про иглы, – и перед ними слабы были разрозненные войска феодальной Европы.
   В передовые отряды татары посылали пленных, а сами обходили врага с фланга.
   Монахи учили, что, для того чтобы воевать с монголами, надо принимать новое устройство войска, подчинить его тысячникам, сотникам. Войско должно вступать в бой одновременно, не надо увлекаться грабежом во время боя.
   Но татары были остановлены не переменой военного устройства Европы.
   Великое государство татар само было феодально. Оно распадалось на разные государства и области, оно не могло существовать единым вечно и не могло вечно наступать.
   Татары остановились, Оказалось, что торговля с ними выгодна, что через весь мир легли дальние дороги, что купцы могут идти до Китая.
   Оказалось, что татары не только грабят, но и покупают.
   Из дальних стран пришли новые товары. В Венецию привезли материи новых и странных имен. На рынках начали дешевле торговать иноземными материями – китайскими, персидскими, бухарскими, индийскими.
   Некоторые из этих материй пришли из Аравии, и самое название их иногда сохраняло память о происхождении. Массулин, например, шел из Моссула. Теперь такую материю называют муслином, делают ее во многих странах, и смысл названия давно позабыт. Бакараном, или букараном, теперь зовется грубая бумажная ткань, но в XIII–XIV веках назвали этим именем совершенно иную, тонкую и легкую ткань, из которой шили белье королевам. Тафта и крепозин пришли с Ближнего Востока, желл – из Индии.
   Лев святого Марка посылал разведчиков на дальние пути. Венецианцы вспоминали о том, что статуя Юстиниана, увиденная венецианскими воинами на Константинопольской площади, издавна указывала на восток.
   Узнали, что настоящее название татар – монголы.
   Монголы стояли там, за спиной у старых недругов Венеции – сарацинов.
   Сказав: «Враг врага – друг», – начали думать о дружбе с монголами.
   Говорили, что монголы завоевали весь мир и все народы, полагали, что со всеми ими можно было теперь торговать.
   Венеция готовила корабли и товары, разведывала, что покупают и что где продают.
   Меркурий и Марс – бог торговли и бог войны – старые союзники. Разведывая новые рынки, снаряжая караваны, венецианцы готовились к войне и строили корабли.
   Готовилась к торговле и походам соседняя Генуя: валили деревья на склонах гор, распиливали бревна на доски, спускали на воду новые военные корабли. Воевать Генуя и Венеция собирались не с татарами, а между собой.

Дом на острове Риальто и другие дома купцов Поло

   На острове Риальто стоял дом деревянный, под дранковой крышей. В этом доме было немного мебели, много сундуков и кроватей, вделанных в ниши.
   В этом доме был камин, перед которым сидели мужчины. Были, кроме того, ящики, в которые насыпали теплую золу. На таких ящиках сидя грелись женщины, потому что есть поверье, что женщине нехорошо сидеть перед огнем.