Страница:
— Это тебе тоже лорд Дагерати рассказал?
— Зачем говорить? Я и так вижу. Это часть моей работы.
— Ты видишь не все, Ним, — ровно сказал Вереск.
— Я вижу главное, — упрямо возразила эльфийка. — И я вижу, что вы сами зачем-то создаете себе трудности.
— Действительно, зачем городить огород, когда можно просто переспать? — язвительно заметила я. — Здоровый секс — и никаких глупостей.
Ним бросила на меня проницательный взгляд и с грустью покачала головой, словно говоря: «Бедная девочка…» Ненавижу, когда на меня так смотрят!
— Скажи, пожалуйста, Нимроэль, а ты со своими мужчинами спишь только по работе или есть кто-нибудь для удовольствия?
Эльфийка, к моему разочарованию, не обиделась.
— Я совмещаю приятное с полезным. И занимаюсь любовью с теми, кто мне нравится. Не только с мужчинами, — она лукаво улыбнулась. — Ты мне нравишься.
Я не поддалась на провокацию.
— Ты не в моем вкусе. Предпочитаю темноволосых.
— Я заметила, — согласилась она. — Но, поверь мне, цвет волос — это не самое главное в сексуальном партнере.
— Да ну! Вот это откровение. Что же самое главное?
— Для кого как. Некоторые считают, что чистота крови…
Ее лицо омрачилось, и в какой-то момент мне даже показалось, что Ним сейчас заплачет, но глаза остались сухими. Так-так. И кто здесь после этого «бедная девочка»?
Видимо, она здорово разозлила меня своими намеками о наших с Вереском отношениях — отношениях, о которых она не имела ни малейшего понятия! Иначе не могу объяснить, зачем я завела этот садистский разговор, единственной целью которого было побольнее уколоть собеседника.
— А ведь весь твой эпатаж — это не просто так, Ним. Кому и что ты пытаешься доказать, прыгая из постели в постель? Дай-ка угадаю. Тебя бросил любовник-человек? Какой-нибудь высокомерный зануда из Ближнего Круга?
— Юлия! — Вереск предостерегающе повысил голос.
— Все в порядке, Кристоф, — успокоила его Нимроэль. — Твоя подруга наблюдательна и догадлива. И, пожалуй, заслуживает того, чтобы услышать эту историю. Ты не возражаешь?
— Я тут ни при чем, — Вереск пожал плечами — вроде бы равнодушно, но мне показалось, он не хотел, чтобы Ним откровенничала на эту тему. Это подогрело мое любопытство. Я подалась вперед, выжидательно уставившись на эльфийку.
Она помолчала, собираясь с духом. Уже тогда было видно, что рассказ намечается не из легких, но, распаленная обидой и любопытством, я не обратила на это внимания.
— Это было очень давно, — тихо начала Нимроэль. — Я только-только вышла из детского возраста и познала чувственную любовь. У меня не доставало ни опыта, чтобы отличить любовь от желания, ни силы, чтобы противиться своим чувствам. Он был меня старше в несколько раз. Один из самых могущественных магов своего времени… Ему прочили место Архимагистра водной элементали, и он его не получил только потому, что был известен своими античеловеческими настроениями. Но мне не было дела до его политических убеждений. Я потеряла голову в один миг — это было как вспышка молнии… У нас с ним ничего не было, мы даже почти не разговаривали. Но один его взгляд заставлял меня сходить с ума от желания принадлежать ему — немедленно, целиком, до последней клеточки тела… Я искренне принимала свое влечение за любовь, и только много позже, уже в Академии, поняла, что это было не естественно.
Видишь ли, у эльфов инстинкт размножения проявляется не так остро, как у людей. Вы, смертные, торопитесь жить, любить, размножаться. Нам спешить некуда — впереди вечность. Тебе, наверное, сложно понять, но эльфы вполне могут обходиться без секса годами, столетиями — пока желание иметь ребенка не станет нестерпимым. Потерять голову от простой животной страсти — это не нормально. Скорее всего, он использовал магию. Среди классических водных заклинаний нет таких, что могут вызвать подобную гормональную бурю, но он, повторюсь, был магом невероятной силы и таланта. Я бегала за ним послушной собачонкой, выпрашивая взгляды и улыбки, как подачки с хозяйского стола. Меня запирали дома — я убегала. Я разругалась с семьей и с друзьями… Ему нравилось дразнить меня. Однажды он сказал, что готов сделать меня своей любовницей, если я докажу силу своих чувств — попрошу его об этом публично, — Ним на секунду прикрыла глаза и проглотила комок в горле, но тут же взяла себя в руки и продолжила прежним ровным тоном. — Я, конечно, пришла. И валялась у него в ногах, и умоляла о милости, и обещала сделать все, что он потребует. Он рассмеялся и ответил, что никогда не осквернит свое тело любовью со шлюшкой из воздушного клана — только истинная дочь Воды достойна разделить с ним ложе. Для него это был всего лишь очередной ход в кампании за чистоту брачных союзов.
— Вот сука! — вырвалось у меня. Я искренне сопереживала Нимроэль, совсем позабыв, что этот разговор начался с моей попытки уязвить собеседницу. — Надеюсь, ты ему потом отомстила?
— Я? — Ним грустно усмехнулась. — Нет, что ты. Я еще долго приходила в себя, но это уже совсем другая история. Ему отомстила судьба.
— А что с ним случилось? Расскажи. Должен же у этой драмы быть счастливый конец.
— Ну, он не такой уж и счастливый. Как всегда, когда судьба берется мстить, под раздачу попадают невиновные… Его сын не на шутку влюбился в смертную женщину. Она родила от него ребенка. А мой мучитель ненавидел людей куда больше, чем всех эльфов вместе взятых. И тогда настал его черед сходить с ума. Он умолял сына разорвать позорную связь со смертной, угрожал, шантажировал, пытался убить ребенка. Все тщетно. И когда одно из его покушений чуть было не увенчалось успехом, сын вызвал его на поединок чести.
— Дуэль?
— Не совсем. Поединок чести ведется до смерти одного из участников, исключений нет. Но перед поединком каждый дуэлянт может высказать посмертное желание, и после его гибели противник обязан это желание выполнить. Их желания были схожи. Отец потребовал, чтобы в случае его гибели сын не искал встреч со смертной и ее отпрыском. Сын пожелал, чтобы отец оставил их в покое и не пытался причинить им вред. Все считали, что сын сознательно жертвует жизнью ради благополучия дорогих ему людей: он был неплохим магом — но и только, его отец был великим. Однако неожиданно для всех сын победил и, исполняя посмертную волю поверженного, перестал видеться с любимой женщиной и ребенком. А когда мальчик подрос достаточно, чтобы самому искать встреч с отцом, было уже поздно — он умер от лунной лихорадки.
Порой я соображаю очень медленно, но тут даже я не могла не сложить два и два. «Я всегда терпеть не мог твоего деда, но, надо признать, магистр Эль-Стаури был великим магом. Величайшим…»Я потрясенно вытаращилась на Вереска: у меня на глазах его семейный скелет вывалился из шкафа и рассыпался в пыль у моих ног.
— Да, — просто сказал полуэльф в ответ на мой взгляд. — Дед был порядочной сволочью.
Даже не знаю, кто в этой истории вызывал большее сочувствие: Вереск, который с первых дней своей жизни столкнулся с ненавистью? Его отец, который был готов пожертвовать жизнью ради любимой женщины и ребенка — и навсегда потерял возможность их видеть? Или юная Нимроэль, которой пришлось пережить такое унижение?
Ним светло улыбнулась:
— Не надо меня жалеть, Юлия. Ты ведь наверняка думаешь, что своим поведением я пытаюсь скомпенсировать психологическую травму на сексуальной почве.
Я открыла рот — и захлопнула обратно, так и не найдя, что ответить. Честно говоря, что-то в этом роде я и думала. Но совершенно не рассчитывала услышать подобный пассаж из уст легкомысленной эльфийки.
При виде моей вытянувшейся физиономии она не удержалась от хохота.
— Просто магистр Астэри говорил мне это уже не один раз. В любом случае, мне нравится моя жизнь, и я не хочу ничего менять… Так что давайте лучше пить чай. Что вы расселись по разным углам, как будто незнакомые?
Она подбежала к Вереску, взяла его за руку и потянула из кресла. Полуэльф поднялся с улыбкой — такая улыбка иногда появляется на лицах взрослых, которых дети пытаются вовлечь в игру. Не отпуская его, Нимроэль подошла ко мне. Я подумала, что если она попытается соединить наши руки или выкинуть еще что-нибудь подобное (вполне в ее стиле), я точно не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость. Так далеко мое сочувствие не распространяется. Но она только подвела нас к столу и усадила на соседние стулья.
— Сейчас принесу чай, — пообещала эльфийка и исчезла.
— Это правда? — спросила я, когда мы остались одни. — Ваш дед действительно пытался вас убить?
— Много раз. Я оказался живучим.
В голосе Вереска не было ни тени огорчения или досады — таким тоном он мог бы говорить, например, о конных прогулках с дедом. У меня же подобная мысль просто не укладывалась в голове.
— Неужели вас не шокирует, что родной дед собирался вас уничтожить?
— Я привык. К тому же, согласитесь, мало кто из shinnah'tar может похвастаться таким вниманием со стороны эльфийских родственников. Так что я, можно сказать, оказался в привилегированном положении, — он невесело усмехнулся. — Только не поднимайте больше эту тему в разговоре с Нимроэль. Она хорошо держится, но, что бы она ни говорила, эта история до сих пор причиняет ей боль.
— Могу представить.
Нимроэль снова появилась посреди гостиной. В руках у нее был серебряный поднос с чайником, тремя чашками и несколькими вазочками, полными сладостей.
— Какие у вас планы на сегодня? — поинтересовалась эльфийка, ловко расставляя приборы на столе. — Останетесь на ночь?
— Не знаю, — Вереск пожал плечами. — Как Женя скажет. А что?
— Сегодня в деревне праздник. Я сказала, что ты будешь петь, — Ним лукаво прищурилась. — В прошлый раз ты всем очень понравился.
— Если останемся — спою, — спокойно согласился полуэльф, никак не отреагировав на последнюю фразу. — Зависит от Жени.
— Женю я беру на себя, — с игривой улыбкой пообещала Нимроэль.
Я хотела напомнить ей, что у него теперь есть девушка, но сдержалась. В конце концов, к счастью или к сожалению, но личная жизнь господина белль Канто уже не мое дело.
— О, а вот, кстати, и он, — сказала вдруг эльфийка, прислушиваясь к чему-то, недоступному для меня. — Вы тут пока поболтайте, а я пойду все-таки скажу, чтоб на стол накрыли.
Минуты через полторы в гостиную действительно вошел Женя.
— Как мило со стороны Ним вспомнить обо мне, — обрадовался он, усаживаясь за стол. — Я голоден, как сто волков.
Он щедро всыпал в чай половину сахарницы, размешал, в несколько глотков осушил чашку и только после этого сказал:
— Ты был прав. Мы идем в Долину.
— В Долину или в Зингар? — уточнил Вереск.
— В Долину.
Женька налил себе еще чаю, по-хозяйски придвинул вазочку с печеньем и, неторопливо жуя, продолжил:
— Поначалу Мигель и Фар-Леирато считали всю эту затею с поиском Лучей просто блажью Милославского. Игрой. Мало ли сумасшедших до него покупались на эту приманку — и до сих пор ни у кого ничего не вышло, так почему бы не поиграть тоже, тем более, что за это платят хорошие деньги. Однако видя, с какой серьезностью Корпорация взялась за дело, они начали подозревать, что Милославский действительно нашел способ воссоздать Звезду. И вот тогда им стало страшно. Они к тому времени уже отыскали один из камней — Луч Воды. Поскольку уничтожить Лучи невозможно, Фар-Леирато вызвался отнести его в Долину — самое, как он считал, недоступное для Корпорации место. Эльфам он не доверял. А Мигель остался в убежище — чтобы принять первый удар на себя и попытаться пустить Корпорацию по ложному следу. Что из этого вышло, мы наблюдали. Так что Луч Воды сейчас, вероятнее всего, в Долине.
— Так может, ну его нафиг пока? — предложила я. — В Долине до него Корпорация всяко не доберется. Насколько я понимаю, Долина и сама по себе не курорт, а ведь к ней нужно пробираться через вампирские поселения.
— Это слишком ненадежно, — покачал головой Вереск. — В эльфах — по крайней мере, в Эльфийском Совете и Совете Архимагистров — я уверен. Они сделают все возможное, чтобы камни не попали в дурные руки. Вампирам Лучи не нужны, но вампиры — наемники, они привыкли продаваться и, вполне возможно, найдутся горячие головы, которые за достаточное вознаграждение сами вытащат камень из Долины.
— Во-во, — мрачно вставил Женька. — И нам надо торопиться, пока Милославский до этого не додумался.
— Мы можем пойти туда вдвоем, без Юлии? — деловито уточнил Вереск.
— Это исключено! — резко выпалила я. Черт, я уже совсем уверила себя, что он позабыл об идее от меня избавиться! — Я иду с вами, и это не обсуждается.
— Зачем? — поинтересовался полуэльф, флегматично прихлебывая чай.
— Как вы планируете искать камень в Долине? Вряд ли ее обитатели позволят вам методично обшарить куст за кустом, — кипятилась я. — Луч Воздуха я нашла случайно, может быть, и Луч Воды найду так же. Даже магистр Астэри признал, что у меня есть какая-то связь с Лучами!
— Разумно, — все так же флегматично кивнул Вереск. У меня сложилось впечатление, что он и не собирался всерьез со мной спорить, просто хотел удостовериться, что я верно понимаю задачу.
Женя покусывал губу, задумчиво поглядывая то на меня, то на приятеля.
— Слушай, а может, тыостанешься? — неожиданно спросил он у полуэльфа. — Кажется, для тебя этот вопрос стоит острее.
Повисла секундная пауза, и я даже грешным делом подумала, что Вереск всерьез размышляет над Женькиной идеей. До тех пор, пока он не заговорил — прежним ровным тоном, который никак не вязался с его словами:
— Женя, если ты еще хоть раз поднимешь эту тему, я тебе снесу башку вот этим мечом, клянусь. Потому что там, в своем долбаном Реале ты, по крайней мере, будешь в безопасности. И мне кажется, я это ясно дал понять еще в прошлый раз.
— Ладно, ладно, — Женька поднял руки в знак поражения и, не удержавшись, бросил сквозь зубы: — Фаталист, мать твою…
— Оставь в покое мою мать, она здесь ни при чем, — невозмутимо посоветовал Вереск. — Скажи лучше, что там с этим Найтингейлом? Ты спросил у Мигеля?
— Да. Но там все как-то… непонятно. Некто по имени Найтингейл действительно встречался с ними и предлагал работать на него. Предупреждал, что Корпорация может начать на них охоту. По описанию внешность у него очень невнятная: человек, чуть выше среднего роста, темные волосы, серые глаза. Может быть уроженцем Карантеллы, или Стаурана, или Белогории. Мигель с Фар-Леирато вежливо отказались — и больше того мужика не видели. Правда, Мигель только теперь сообразил, что убийца, хотя и говорил, что представляет Корпорацию, и требовал отдать камень в соответствии с договором, никаких доказательств не предъявил, так что он в принципе мог быть подослан кем угодно. Сейчас этого уже не узнаешь. Но вряд ли «кто угодно» мог снабдить его пистолетом.
— Как он сам-то? — забеспокоилась я. Вспомнилось вдруг, как истекающий кровью Мигель пытался шутить с Женькой и заигрывать со мной.
— Неважно, — нахмурился Женя. — Почему-то последствия пулевого ранения с трудом поддаются лечению магическими методами. Надо показать его магистру Астэри. Может, он что-нибудь посоветует… Хотя бы из чисто научного интереса. Разумеется, Мигель порывался идти с нами. Он волнуется за своего Лейри. Мучается угрызениями совести, переживает, что послал его на верную смерть. Я, конечно, не стал этого говорить вслух, но если Фар-Леирато отправился один в Долину, вероятнее всего, его действительно уже нет в живых…
— Слушай, Жень, по случаю чего народ впадает в такой экстаз? Вереска тут хорошо знают?
— Да нет, просто для репутации вполне достаточно того, что он наполовину эльф. Они теперь будут внукам рассказывать, что слышали настоящего эльфийского барда. Если бы Вереск ничего не спел, а просто прошелся по деревне с гитарой — и то разговоров хватило бы до следующего лета.
— Так у них же тут есть собственная прикормленная эльфийка, разве нет?
— Ну, Ним все-таки не бард. Понимаешь, к эльфийским бардам в такой глубинке отношение особое — считается, что они музыкой могут творить магию.
— А это правда? — живо заинтересовалась я. А то есть у меня подозрения насчет одного знакомого полуэльфа…
— Нет, конечно. Обычное суеверие. Вроде того, что вампиры пьют кровь девственниц. А что касается Ним — это отдельная песня. Поверь мне, когда она появляется в деревне, встает не только работа. Впрочем, у тебя наверняка будет шанс в этом убедиться: Ним ни за что не упустит возможность повеселиться.
Вереск закончил очередную композицию, и толпа взорвалась криками, свистом и аплодисментами. Справа, чуть сзади, послышалась какая-то возня, меня ощутимо толкнули в спину. Я с возмущением обернулась и успела заметить, как из группки девчонок-подростков, расталкивая товарок локтями, вырвалась крепко сбитая деваха лет шестнадцати со смазливым личиком, русой косой до пояса и не по возрасту развитыми формами. В руках у нее была тяжелая глиняная кружка — очевидно, с элем, который по случаю праздника разливался в трактире бесплатно. Ловко лавируя между восторженно вопящими слушателями, она пробралась к певцу и с низким поклоном (открывавшим далекий от целомудрия, но весьма заманчивый вид в вырезе платья) вручила ему кружку. Вереск сделал несколько глотков и, возвращая сосуд обратно, что-то сказал девушке. Она кокетливо засмеялась. Уже поворачиваясь, чтобы уходить, одарила его откровенно призывным взглядом из-под ресниц. Полуэльф ответил ей вполне дружелюбной улыбкой, но в глубине зрачков сверкнули знакомые льдинки — он не принял приглашения к флирту. На мгновение мне стало жалко девушку. Бедняжка, она еще не знает, что нашего снежного короля не поймаешь на такую дешевую приманку, как глубокое декольте. Я пробовала.
Хотя, возможно, посочувствовать стоило как раз Вереску. Девица производила впечатление человека, который не отпустит жертву, пока не добьется своего.
— Вот вы где! — прервал мои размышления знакомый мелодичный голосок, похожий на журчание горного ручья. Маленькая теплая рука легла мне на талию, между мной и Женькой просунулась белокурая голова Ним. — Вереск бесподобен, правда? А чего вы не танцуете?
— Я не умею, — смущенно призналась я. — Это кажется так… сложно.
— Ты просто еще слишком трезва, — рассмеялась Ним и укоризненно посмотрела на моего спутника. — Что ж ты не ухаживаешь за дамой, Женя?
Понятливый белль Канто без лишних слов устремился к трактиру.
— Смотри, не упусти его, — заговорщицки подмигнула Ним и упорхнула в противоположную сторону — туда, где на широкой поляне перед костром танцевала молодежь.
Я задумчиво посмотрела ей в след. Интересно, кого она имела в виду?
В полном соответствии с Жениным предсказанием, при появлении эльфийки веселье застопорилось. Большая часть мужчин, ничуть не смущаясь присутствием прекрасных половин, вытаращились на Нимроэль, одни с восхищением, другие — с откровенной похотью. Впрочем, сама Ним приложила для этого немало усилий. На сей раз на ней была вполне целомудренная юбка, бросающая вызов общественному вкусу разве что невообразимо яркой расцветкой, зато на животе открывался соблазнительный треугольник светлой кожи с маленьким аккуратным пупком в центре. Бледно-зеленая обтягивающая блузка с одним рукавом оставляла обнаженными левую руку и плечо. Под ключицей алела большая роза — я не сразу поняла, что она просто нарисована на коже. Мне подумалось, что Ним не просто так испытывает пристрастие к ассиметричным деталям туалета: вероятно, пытается сгладить психологический дискомфорт, который неизбежно должны испытывать люди от ее безупречности.
Женщины разрывались между возмущением, необходимостью приструнить мужей и робостью перед высокой гостьей. Но Нимроэль вела себя так непринужденно, так лихо отплясывала в кругу перед костром, относилась ко всем с таким равным дружелюбием, что настороженность сама собой растаяла.
Когда на небе появились первые звезды, я уже вовсю танцевала на пару с эльфийкой — может быть, не настолько профессионально, но ничуть не менее зажигательно. Молодые мужчины — холостые и не очень — проявляли к нам активный интерес. И если открыто домогаться высокородной эльфийки они не решались, то я получила за вечер аж четыре предложения прогуляться на сеновал. Последний из кавалеров, белобрысый паренек лет восемнадцати (он был бы даже привлекательным, если бы от него не исходил сногсшибательный букет из самогонного перегара, запаха лука, терпкого мужского пота и чего-то незнакомого, но не менее брутального) решил блеснуть фантазией и пообещал показать мне гнездо тетерева в ближайшем лесочке.
— Прямо даже не знаю… это так заманчиво… — пробормотала я, ускользая от ладони, которая как бы невзначай опустилась с талии на ягодицы. — Мне надо подумать.
— Ну так я тебя жду! — бросил он мне вслед.
Уворачиваясь от танцующих пар и подныривая под сцепленными руками, я пробралась в безопасное место — рядом с Женькой.
— Я смотрю, ты пользуешься успехом, — с невинной улыбочкой заметил он. — Приглядела себе кого-нибудь на ночь?
— Ты что, мне столько не выпить, — искренне ужаснулась я. — У меня печень слабая.
— Мне показалось, твой последний ухажер вполне ничего, — подначил Женя.
— Ты просто не принюхивался.
Внезапно мое внимание привлек девичий голос, доносившийся откуда-то сзади.
— Я знаю, где этот красавчик остановился. В гостевом бунгало на берегу. Я к нему сегодня ночью приду…
В пресловутом «бунгало» мы с Вереском уже успели не только побывать, но и оставить там свои немудреные пожитки. Я навострила уши и украдкой обернулась. На противоположной стороне стола расположилась группа девушек. Двое сидели на лавке спиной к нам, четверо стояли около них полукругом — я опознала давешних поклонниц Вереска. Все четверо преданно смотрели на свою предводительницу — одну из сидящих девчонок, чей затылок с толстой русой косой тоже был вполне узнаваем.
— Проберусь к нему в постель, пока его нет, — деловито продолжала русоволосая, — разденусь. Он вернется — а я уже готовенькая. Против такого, девки, ни один мужик не устоит, точно говорю!
— Почему это ты, а не я? — с завистью спросила высокая тощая девица лет семнадцати. — Может быть, я ему больше понравлюсь?
— Потому что я первая придумала. К тому же ты, Стаска, плоская, как сушеная вобла. Мужику подержаться не за что. А на меня он глаз положил — я видела.
— Тебе только кажется, Ветка, — низким грудным голосом заметила вторая сидящая девчонка, полненькая брюнетка с двумя косичками. — На самом деле ему никто не нужен, по нему видно. Может, у него есть кто. А может, он просто на мальчиков западает, как Хасти.
Русоволосая презрительно фыркнула, выражая свое отношение к этому заявлению.
— А что ты будешь делать, если он тебя обрюхатит? — рассудительно поинтересовалась брюнетка. — Ему-то что, уедет — и поминай как звали. А тебя батя точно из дома выставит.
— Схожу к бабке Глахе. Впервой, что ли? — легкомысленно отмахнулась Ветка. — Зато, говорят, эльфы по этому делу большие мастера. Вот и проверим, правду говорят или брешут. Если он трахается, так же, как поет…
На этом мое терпение лопнуло. Я перегнулась через стол и ухватила нахалку за косу, от чего ее голова дернулась назад и застыла в неестественном положении.
— Только попробуй — обстригу налысо, — ласково пообещала я. — Может, он и мастер по «этому делу», но всяко не вам, соплячкам, об этом судить. Увижу, что кто-нибудь из вас увивается рядом с полуэльфом — пеняйте на себя. Ясно?
Девице, наконец, удалось извернуться и вырвать косу из моей руки. Она открыла рот с явным намерением высказать что-то дерзкое, но оглядела мой недешевый наряд — вероятно, узнала девушку, которая на короткой ноге с эльфийкой, подругой хозяйки, — и послушно опустила глаза:
— Да, госпожа.
— Тогда свободны.
Девчонки, не заставляя себя долго упрашивать, поспешили прочь, бросая в мою сторону злобные взгляды и возмущенно шушукаясь. Определенно, в высоком социальном положении есть свои плюсы.
— Жестко, — с насмешливым уважением прокомментировал Женя. — Ревнуешь?
— Ничуть, — не моргнув глазом, соврала я. — Спасаю парня от сексуальной агрессии.
— Ну-ну, — хмыкнул Женька. — Сдается мне, немного сексуальной агрессии ему не повредит. Тебе, кстати, тоже.
— Ммм… Это предложение? — заинтересованно спросила я.
Он обнял меня за шею, и на пару секунд — пока его голова медленно наклонялась к моей — я поверила, что он скажет «Да». Разгоряченное хмельными парами воображение уже успело нарисовать соблазнительную картинку. Но Женька, почти касаясь губами уха, проникновенно шепнул:
— Зачем говорить? Я и так вижу. Это часть моей работы.
— Ты видишь не все, Ним, — ровно сказал Вереск.
— Я вижу главное, — упрямо возразила эльфийка. — И я вижу, что вы сами зачем-то создаете себе трудности.
— Действительно, зачем городить огород, когда можно просто переспать? — язвительно заметила я. — Здоровый секс — и никаких глупостей.
Ним бросила на меня проницательный взгляд и с грустью покачала головой, словно говоря: «Бедная девочка…» Ненавижу, когда на меня так смотрят!
— Скажи, пожалуйста, Нимроэль, а ты со своими мужчинами спишь только по работе или есть кто-нибудь для удовольствия?
Эльфийка, к моему разочарованию, не обиделась.
— Я совмещаю приятное с полезным. И занимаюсь любовью с теми, кто мне нравится. Не только с мужчинами, — она лукаво улыбнулась. — Ты мне нравишься.
Я не поддалась на провокацию.
— Ты не в моем вкусе. Предпочитаю темноволосых.
— Я заметила, — согласилась она. — Но, поверь мне, цвет волос — это не самое главное в сексуальном партнере.
— Да ну! Вот это откровение. Что же самое главное?
— Для кого как. Некоторые считают, что чистота крови…
Ее лицо омрачилось, и в какой-то момент мне даже показалось, что Ним сейчас заплачет, но глаза остались сухими. Так-так. И кто здесь после этого «бедная девочка»?
Видимо, она здорово разозлила меня своими намеками о наших с Вереском отношениях — отношениях, о которых она не имела ни малейшего понятия! Иначе не могу объяснить, зачем я завела этот садистский разговор, единственной целью которого было побольнее уколоть собеседника.
— А ведь весь твой эпатаж — это не просто так, Ним. Кому и что ты пытаешься доказать, прыгая из постели в постель? Дай-ка угадаю. Тебя бросил любовник-человек? Какой-нибудь высокомерный зануда из Ближнего Круга?
— Юлия! — Вереск предостерегающе повысил голос.
— Все в порядке, Кристоф, — успокоила его Нимроэль. — Твоя подруга наблюдательна и догадлива. И, пожалуй, заслуживает того, чтобы услышать эту историю. Ты не возражаешь?
— Я тут ни при чем, — Вереск пожал плечами — вроде бы равнодушно, но мне показалось, он не хотел, чтобы Ним откровенничала на эту тему. Это подогрело мое любопытство. Я подалась вперед, выжидательно уставившись на эльфийку.
Она помолчала, собираясь с духом. Уже тогда было видно, что рассказ намечается не из легких, но, распаленная обидой и любопытством, я не обратила на это внимания.
— Это было очень давно, — тихо начала Нимроэль. — Я только-только вышла из детского возраста и познала чувственную любовь. У меня не доставало ни опыта, чтобы отличить любовь от желания, ни силы, чтобы противиться своим чувствам. Он был меня старше в несколько раз. Один из самых могущественных магов своего времени… Ему прочили место Архимагистра водной элементали, и он его не получил только потому, что был известен своими античеловеческими настроениями. Но мне не было дела до его политических убеждений. Я потеряла голову в один миг — это было как вспышка молнии… У нас с ним ничего не было, мы даже почти не разговаривали. Но один его взгляд заставлял меня сходить с ума от желания принадлежать ему — немедленно, целиком, до последней клеточки тела… Я искренне принимала свое влечение за любовь, и только много позже, уже в Академии, поняла, что это было не естественно.
Видишь ли, у эльфов инстинкт размножения проявляется не так остро, как у людей. Вы, смертные, торопитесь жить, любить, размножаться. Нам спешить некуда — впереди вечность. Тебе, наверное, сложно понять, но эльфы вполне могут обходиться без секса годами, столетиями — пока желание иметь ребенка не станет нестерпимым. Потерять голову от простой животной страсти — это не нормально. Скорее всего, он использовал магию. Среди классических водных заклинаний нет таких, что могут вызвать подобную гормональную бурю, но он, повторюсь, был магом невероятной силы и таланта. Я бегала за ним послушной собачонкой, выпрашивая взгляды и улыбки, как подачки с хозяйского стола. Меня запирали дома — я убегала. Я разругалась с семьей и с друзьями… Ему нравилось дразнить меня. Однажды он сказал, что готов сделать меня своей любовницей, если я докажу силу своих чувств — попрошу его об этом публично, — Ним на секунду прикрыла глаза и проглотила комок в горле, но тут же взяла себя в руки и продолжила прежним ровным тоном. — Я, конечно, пришла. И валялась у него в ногах, и умоляла о милости, и обещала сделать все, что он потребует. Он рассмеялся и ответил, что никогда не осквернит свое тело любовью со шлюшкой из воздушного клана — только истинная дочь Воды достойна разделить с ним ложе. Для него это был всего лишь очередной ход в кампании за чистоту брачных союзов.
— Вот сука! — вырвалось у меня. Я искренне сопереживала Нимроэль, совсем позабыв, что этот разговор начался с моей попытки уязвить собеседницу. — Надеюсь, ты ему потом отомстила?
— Я? — Ним грустно усмехнулась. — Нет, что ты. Я еще долго приходила в себя, но это уже совсем другая история. Ему отомстила судьба.
— А что с ним случилось? Расскажи. Должен же у этой драмы быть счастливый конец.
— Ну, он не такой уж и счастливый. Как всегда, когда судьба берется мстить, под раздачу попадают невиновные… Его сын не на шутку влюбился в смертную женщину. Она родила от него ребенка. А мой мучитель ненавидел людей куда больше, чем всех эльфов вместе взятых. И тогда настал его черед сходить с ума. Он умолял сына разорвать позорную связь со смертной, угрожал, шантажировал, пытался убить ребенка. Все тщетно. И когда одно из его покушений чуть было не увенчалось успехом, сын вызвал его на поединок чести.
— Дуэль?
— Не совсем. Поединок чести ведется до смерти одного из участников, исключений нет. Но перед поединком каждый дуэлянт может высказать посмертное желание, и после его гибели противник обязан это желание выполнить. Их желания были схожи. Отец потребовал, чтобы в случае его гибели сын не искал встреч со смертной и ее отпрыском. Сын пожелал, чтобы отец оставил их в покое и не пытался причинить им вред. Все считали, что сын сознательно жертвует жизнью ради благополучия дорогих ему людей: он был неплохим магом — но и только, его отец был великим. Однако неожиданно для всех сын победил и, исполняя посмертную волю поверженного, перестал видеться с любимой женщиной и ребенком. А когда мальчик подрос достаточно, чтобы самому искать встреч с отцом, было уже поздно — он умер от лунной лихорадки.
Порой я соображаю очень медленно, но тут даже я не могла не сложить два и два. «Я всегда терпеть не мог твоего деда, но, надо признать, магистр Эль-Стаури был великим магом. Величайшим…»Я потрясенно вытаращилась на Вереска: у меня на глазах его семейный скелет вывалился из шкафа и рассыпался в пыль у моих ног.
— Да, — просто сказал полуэльф в ответ на мой взгляд. — Дед был порядочной сволочью.
Даже не знаю, кто в этой истории вызывал большее сочувствие: Вереск, который с первых дней своей жизни столкнулся с ненавистью? Его отец, который был готов пожертвовать жизнью ради любимой женщины и ребенка — и навсегда потерял возможность их видеть? Или юная Нимроэль, которой пришлось пережить такое унижение?
Ним светло улыбнулась:
— Не надо меня жалеть, Юлия. Ты ведь наверняка думаешь, что своим поведением я пытаюсь скомпенсировать психологическую травму на сексуальной почве.
Я открыла рот — и захлопнула обратно, так и не найдя, что ответить. Честно говоря, что-то в этом роде я и думала. Но совершенно не рассчитывала услышать подобный пассаж из уст легкомысленной эльфийки.
При виде моей вытянувшейся физиономии она не удержалась от хохота.
— Просто магистр Астэри говорил мне это уже не один раз. В любом случае, мне нравится моя жизнь, и я не хочу ничего менять… Так что давайте лучше пить чай. Что вы расселись по разным углам, как будто незнакомые?
Она подбежала к Вереску, взяла его за руку и потянула из кресла. Полуэльф поднялся с улыбкой — такая улыбка иногда появляется на лицах взрослых, которых дети пытаются вовлечь в игру. Не отпуская его, Нимроэль подошла ко мне. Я подумала, что если она попытается соединить наши руки или выкинуть еще что-нибудь подобное (вполне в ее стиле), я точно не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость. Так далеко мое сочувствие не распространяется. Но она только подвела нас к столу и усадила на соседние стулья.
— Сейчас принесу чай, — пообещала эльфийка и исчезла.
— Это правда? — спросила я, когда мы остались одни. — Ваш дед действительно пытался вас убить?
— Много раз. Я оказался живучим.
В голосе Вереска не было ни тени огорчения или досады — таким тоном он мог бы говорить, например, о конных прогулках с дедом. У меня же подобная мысль просто не укладывалась в голове.
— Неужели вас не шокирует, что родной дед собирался вас уничтожить?
— Я привык. К тому же, согласитесь, мало кто из shinnah'tar может похвастаться таким вниманием со стороны эльфийских родственников. Так что я, можно сказать, оказался в привилегированном положении, — он невесело усмехнулся. — Только не поднимайте больше эту тему в разговоре с Нимроэль. Она хорошо держится, но, что бы она ни говорила, эта история до сих пор причиняет ей боль.
— Могу представить.
Нимроэль снова появилась посреди гостиной. В руках у нее был серебряный поднос с чайником, тремя чашками и несколькими вазочками, полными сладостей.
— Какие у вас планы на сегодня? — поинтересовалась эльфийка, ловко расставляя приборы на столе. — Останетесь на ночь?
— Не знаю, — Вереск пожал плечами. — Как Женя скажет. А что?
— Сегодня в деревне праздник. Я сказала, что ты будешь петь, — Ним лукаво прищурилась. — В прошлый раз ты всем очень понравился.
— Если останемся — спою, — спокойно согласился полуэльф, никак не отреагировав на последнюю фразу. — Зависит от Жени.
— Женю я беру на себя, — с игривой улыбкой пообещала Нимроэль.
Я хотела напомнить ей, что у него теперь есть девушка, но сдержалась. В конце концов, к счастью или к сожалению, но личная жизнь господина белль Канто уже не мое дело.
— О, а вот, кстати, и он, — сказала вдруг эльфийка, прислушиваясь к чему-то, недоступному для меня. — Вы тут пока поболтайте, а я пойду все-таки скажу, чтоб на стол накрыли.
Минуты через полторы в гостиную действительно вошел Женя.
— Как мило со стороны Ним вспомнить обо мне, — обрадовался он, усаживаясь за стол. — Я голоден, как сто волков.
Он щедро всыпал в чай половину сахарницы, размешал, в несколько глотков осушил чашку и только после этого сказал:
— Ты был прав. Мы идем в Долину.
— В Долину или в Зингар? — уточнил Вереск.
— В Долину.
Женька налил себе еще чаю, по-хозяйски придвинул вазочку с печеньем и, неторопливо жуя, продолжил:
— Поначалу Мигель и Фар-Леирато считали всю эту затею с поиском Лучей просто блажью Милославского. Игрой. Мало ли сумасшедших до него покупались на эту приманку — и до сих пор ни у кого ничего не вышло, так почему бы не поиграть тоже, тем более, что за это платят хорошие деньги. Однако видя, с какой серьезностью Корпорация взялась за дело, они начали подозревать, что Милославский действительно нашел способ воссоздать Звезду. И вот тогда им стало страшно. Они к тому времени уже отыскали один из камней — Луч Воды. Поскольку уничтожить Лучи невозможно, Фар-Леирато вызвался отнести его в Долину — самое, как он считал, недоступное для Корпорации место. Эльфам он не доверял. А Мигель остался в убежище — чтобы принять первый удар на себя и попытаться пустить Корпорацию по ложному следу. Что из этого вышло, мы наблюдали. Так что Луч Воды сейчас, вероятнее всего, в Долине.
— Так может, ну его нафиг пока? — предложила я. — В Долине до него Корпорация всяко не доберется. Насколько я понимаю, Долина и сама по себе не курорт, а ведь к ней нужно пробираться через вампирские поселения.
— Это слишком ненадежно, — покачал головой Вереск. — В эльфах — по крайней мере, в Эльфийском Совете и Совете Архимагистров — я уверен. Они сделают все возможное, чтобы камни не попали в дурные руки. Вампирам Лучи не нужны, но вампиры — наемники, они привыкли продаваться и, вполне возможно, найдутся горячие головы, которые за достаточное вознаграждение сами вытащат камень из Долины.
— Во-во, — мрачно вставил Женька. — И нам надо торопиться, пока Милославский до этого не додумался.
— Мы можем пойти туда вдвоем, без Юлии? — деловито уточнил Вереск.
— Это исключено! — резко выпалила я. Черт, я уже совсем уверила себя, что он позабыл об идее от меня избавиться! — Я иду с вами, и это не обсуждается.
— Зачем? — поинтересовался полуэльф, флегматично прихлебывая чай.
— Как вы планируете искать камень в Долине? Вряд ли ее обитатели позволят вам методично обшарить куст за кустом, — кипятилась я. — Луч Воздуха я нашла случайно, может быть, и Луч Воды найду так же. Даже магистр Астэри признал, что у меня есть какая-то связь с Лучами!
— Разумно, — все так же флегматично кивнул Вереск. У меня сложилось впечатление, что он и не собирался всерьез со мной спорить, просто хотел удостовериться, что я верно понимаю задачу.
Женя покусывал губу, задумчиво поглядывая то на меня, то на приятеля.
— Слушай, а может, тыостанешься? — неожиданно спросил он у полуэльфа. — Кажется, для тебя этот вопрос стоит острее.
Повисла секундная пауза, и я даже грешным делом подумала, что Вереск всерьез размышляет над Женькиной идеей. До тех пор, пока он не заговорил — прежним ровным тоном, который никак не вязался с его словами:
— Женя, если ты еще хоть раз поднимешь эту тему, я тебе снесу башку вот этим мечом, клянусь. Потому что там, в своем долбаном Реале ты, по крайней мере, будешь в безопасности. И мне кажется, я это ясно дал понять еще в прошлый раз.
— Ладно, ладно, — Женька поднял руки в знак поражения и, не удержавшись, бросил сквозь зубы: — Фаталист, мать твою…
— Оставь в покое мою мать, она здесь ни при чем, — невозмутимо посоветовал Вереск. — Скажи лучше, что там с этим Найтингейлом? Ты спросил у Мигеля?
— Да. Но там все как-то… непонятно. Некто по имени Найтингейл действительно встречался с ними и предлагал работать на него. Предупреждал, что Корпорация может начать на них охоту. По описанию внешность у него очень невнятная: человек, чуть выше среднего роста, темные волосы, серые глаза. Может быть уроженцем Карантеллы, или Стаурана, или Белогории. Мигель с Фар-Леирато вежливо отказались — и больше того мужика не видели. Правда, Мигель только теперь сообразил, что убийца, хотя и говорил, что представляет Корпорацию, и требовал отдать камень в соответствии с договором, никаких доказательств не предъявил, так что он в принципе мог быть подослан кем угодно. Сейчас этого уже не узнаешь. Но вряд ли «кто угодно» мог снабдить его пистолетом.
— Как он сам-то? — забеспокоилась я. Вспомнилось вдруг, как истекающий кровью Мигель пытался шутить с Женькой и заигрывать со мной.
— Неважно, — нахмурился Женя. — Почему-то последствия пулевого ранения с трудом поддаются лечению магическими методами. Надо показать его магистру Астэри. Может, он что-нибудь посоветует… Хотя бы из чисто научного интереса. Разумеется, Мигель порывался идти с нами. Он волнуется за своего Лейри. Мучается угрызениями совести, переживает, что послал его на верную смерть. Я, конечно, не стал этого говорить вслух, но если Фар-Леирато отправился один в Долину, вероятнее всего, его действительно уже нет в живых…
* * *
«В прошлый раз ты всем очень понравился» — это было явным преуменьшением со стороны Нимроэль. Местные девицы — крестьянские дочки и служанки из поместья — вопили и визжали не хуже экзальтированных поклонниц «битлов». Несколько женщин постарше уже успели схлопотать по паре затрещин от ревнивых супругов за слишком откровенные взгляды в сторону певца, и даже мужчины свистели и хлопали с искренним восторгом. Вереск и правда был хорош: от его баллад щемило сердце, хотелось любить и плакать, а под развеселые куплеты ноги норовили пуститься в пляс — даром, что я не знала ни одного местного танца. Однако в моем понимании то обожание, которое выказывали полуэльфу жители деревни, все-таки больше пристало какому-нибудь столичному любимцу публики, а не безвестному бродяге.— Слушай, Жень, по случаю чего народ впадает в такой экстаз? Вереска тут хорошо знают?
— Да нет, просто для репутации вполне достаточно того, что он наполовину эльф. Они теперь будут внукам рассказывать, что слышали настоящего эльфийского барда. Если бы Вереск ничего не спел, а просто прошелся по деревне с гитарой — и то разговоров хватило бы до следующего лета.
— Так у них же тут есть собственная прикормленная эльфийка, разве нет?
— Ну, Ним все-таки не бард. Понимаешь, к эльфийским бардам в такой глубинке отношение особое — считается, что они музыкой могут творить магию.
— А это правда? — живо заинтересовалась я. А то есть у меня подозрения насчет одного знакомого полуэльфа…
— Нет, конечно. Обычное суеверие. Вроде того, что вампиры пьют кровь девственниц. А что касается Ним — это отдельная песня. Поверь мне, когда она появляется в деревне, встает не только работа. Впрочем, у тебя наверняка будет шанс в этом убедиться: Ним ни за что не упустит возможность повеселиться.
Вереск закончил очередную композицию, и толпа взорвалась криками, свистом и аплодисментами. Справа, чуть сзади, послышалась какая-то возня, меня ощутимо толкнули в спину. Я с возмущением обернулась и успела заметить, как из группки девчонок-подростков, расталкивая товарок локтями, вырвалась крепко сбитая деваха лет шестнадцати со смазливым личиком, русой косой до пояса и не по возрасту развитыми формами. В руках у нее была тяжелая глиняная кружка — очевидно, с элем, который по случаю праздника разливался в трактире бесплатно. Ловко лавируя между восторженно вопящими слушателями, она пробралась к певцу и с низким поклоном (открывавшим далекий от целомудрия, но весьма заманчивый вид в вырезе платья) вручила ему кружку. Вереск сделал несколько глотков и, возвращая сосуд обратно, что-то сказал девушке. Она кокетливо засмеялась. Уже поворачиваясь, чтобы уходить, одарила его откровенно призывным взглядом из-под ресниц. Полуэльф ответил ей вполне дружелюбной улыбкой, но в глубине зрачков сверкнули знакомые льдинки — он не принял приглашения к флирту. На мгновение мне стало жалко девушку. Бедняжка, она еще не знает, что нашего снежного короля не поймаешь на такую дешевую приманку, как глубокое декольте. Я пробовала.
Хотя, возможно, посочувствовать стоило как раз Вереску. Девица производила впечатление человека, который не отпустит жертву, пока не добьется своего.
— Вот вы где! — прервал мои размышления знакомый мелодичный голосок, похожий на журчание горного ручья. Маленькая теплая рука легла мне на талию, между мной и Женькой просунулась белокурая голова Ним. — Вереск бесподобен, правда? А чего вы не танцуете?
— Я не умею, — смущенно призналась я. — Это кажется так… сложно.
— Ты просто еще слишком трезва, — рассмеялась Ним и укоризненно посмотрела на моего спутника. — Что ж ты не ухаживаешь за дамой, Женя?
Понятливый белль Канто без лишних слов устремился к трактиру.
— Смотри, не упусти его, — заговорщицки подмигнула Ним и упорхнула в противоположную сторону — туда, где на широкой поляне перед костром танцевала молодежь.
Я задумчиво посмотрела ей в след. Интересно, кого она имела в виду?
В полном соответствии с Жениным предсказанием, при появлении эльфийки веселье застопорилось. Большая часть мужчин, ничуть не смущаясь присутствием прекрасных половин, вытаращились на Нимроэль, одни с восхищением, другие — с откровенной похотью. Впрочем, сама Ним приложила для этого немало усилий. На сей раз на ней была вполне целомудренная юбка, бросающая вызов общественному вкусу разве что невообразимо яркой расцветкой, зато на животе открывался соблазнительный треугольник светлой кожи с маленьким аккуратным пупком в центре. Бледно-зеленая обтягивающая блузка с одним рукавом оставляла обнаженными левую руку и плечо. Под ключицей алела большая роза — я не сразу поняла, что она просто нарисована на коже. Мне подумалось, что Ним не просто так испытывает пристрастие к ассиметричным деталям туалета: вероятно, пытается сгладить психологический дискомфорт, который неизбежно должны испытывать люди от ее безупречности.
Женщины разрывались между возмущением, необходимостью приструнить мужей и робостью перед высокой гостьей. Но Нимроэль вела себя так непринужденно, так лихо отплясывала в кругу перед костром, относилась ко всем с таким равным дружелюбием, что настороженность сама собой растаяла.
Когда на небе появились первые звезды, я уже вовсю танцевала на пару с эльфийкой — может быть, не настолько профессионально, но ничуть не менее зажигательно. Молодые мужчины — холостые и не очень — проявляли к нам активный интерес. И если открыто домогаться высокородной эльфийки они не решались, то я получила за вечер аж четыре предложения прогуляться на сеновал. Последний из кавалеров, белобрысый паренек лет восемнадцати (он был бы даже привлекательным, если бы от него не исходил сногсшибательный букет из самогонного перегара, запаха лука, терпкого мужского пота и чего-то незнакомого, но не менее брутального) решил блеснуть фантазией и пообещал показать мне гнездо тетерева в ближайшем лесочке.
— Прямо даже не знаю… это так заманчиво… — пробормотала я, ускользая от ладони, которая как бы невзначай опустилась с талии на ягодицы. — Мне надо подумать.
— Ну так я тебя жду! — бросил он мне вслед.
Уворачиваясь от танцующих пар и подныривая под сцепленными руками, я пробралась в безопасное место — рядом с Женькой.
— Я смотрю, ты пользуешься успехом, — с невинной улыбочкой заметил он. — Приглядела себе кого-нибудь на ночь?
— Ты что, мне столько не выпить, — искренне ужаснулась я. — У меня печень слабая.
— Мне показалось, твой последний ухажер вполне ничего, — подначил Женя.
— Ты просто не принюхивался.
Внезапно мое внимание привлек девичий голос, доносившийся откуда-то сзади.
— Я знаю, где этот красавчик остановился. В гостевом бунгало на берегу. Я к нему сегодня ночью приду…
В пресловутом «бунгало» мы с Вереском уже успели не только побывать, но и оставить там свои немудреные пожитки. Я навострила уши и украдкой обернулась. На противоположной стороне стола расположилась группа девушек. Двое сидели на лавке спиной к нам, четверо стояли около них полукругом — я опознала давешних поклонниц Вереска. Все четверо преданно смотрели на свою предводительницу — одну из сидящих девчонок, чей затылок с толстой русой косой тоже был вполне узнаваем.
— Проберусь к нему в постель, пока его нет, — деловито продолжала русоволосая, — разденусь. Он вернется — а я уже готовенькая. Против такого, девки, ни один мужик не устоит, точно говорю!
— Почему это ты, а не я? — с завистью спросила высокая тощая девица лет семнадцати. — Может быть, я ему больше понравлюсь?
— Потому что я первая придумала. К тому же ты, Стаска, плоская, как сушеная вобла. Мужику подержаться не за что. А на меня он глаз положил — я видела.
— Тебе только кажется, Ветка, — низким грудным голосом заметила вторая сидящая девчонка, полненькая брюнетка с двумя косичками. — На самом деле ему никто не нужен, по нему видно. Может, у него есть кто. А может, он просто на мальчиков западает, как Хасти.
Русоволосая презрительно фыркнула, выражая свое отношение к этому заявлению.
— А что ты будешь делать, если он тебя обрюхатит? — рассудительно поинтересовалась брюнетка. — Ему-то что, уедет — и поминай как звали. А тебя батя точно из дома выставит.
— Схожу к бабке Глахе. Впервой, что ли? — легкомысленно отмахнулась Ветка. — Зато, говорят, эльфы по этому делу большие мастера. Вот и проверим, правду говорят или брешут. Если он трахается, так же, как поет…
На этом мое терпение лопнуло. Я перегнулась через стол и ухватила нахалку за косу, от чего ее голова дернулась назад и застыла в неестественном положении.
— Только попробуй — обстригу налысо, — ласково пообещала я. — Может, он и мастер по «этому делу», но всяко не вам, соплячкам, об этом судить. Увижу, что кто-нибудь из вас увивается рядом с полуэльфом — пеняйте на себя. Ясно?
Девице, наконец, удалось извернуться и вырвать косу из моей руки. Она открыла рот с явным намерением высказать что-то дерзкое, но оглядела мой недешевый наряд — вероятно, узнала девушку, которая на короткой ноге с эльфийкой, подругой хозяйки, — и послушно опустила глаза:
— Да, госпожа.
— Тогда свободны.
Девчонки, не заставляя себя долго упрашивать, поспешили прочь, бросая в мою сторону злобные взгляды и возмущенно шушукаясь. Определенно, в высоком социальном положении есть свои плюсы.
— Жестко, — с насмешливым уважением прокомментировал Женя. — Ревнуешь?
— Ничуть, — не моргнув глазом, соврала я. — Спасаю парня от сексуальной агрессии.
— Ну-ну, — хмыкнул Женька. — Сдается мне, немного сексуальной агрессии ему не повредит. Тебе, кстати, тоже.
— Ммм… Это предложение? — заинтересованно спросила я.
Он обнял меня за шею, и на пару секунд — пока его голова медленно наклонялась к моей — я поверила, что он скажет «Да». Разгоряченное хмельными парами воображение уже успело нарисовать соблазнительную картинку. Но Женька, почти касаясь губами уха, проникновенно шепнул: