Побледнев как смерть, офицер повернулся и нехотя направился к машине. Малко видел, как он взял микрофон.
Три минуты спустя один из вертолетов приземлился на дорогу. Офицер объяснил пилоту ситуацию, и Рона Барбера поместили в кабину.
- Крис, езжай с ними, - сказал Малко.
Американец забрался в вертолет, и тот тут же поднялся в воздух. Малко, проводив его взглядом, повернулся к офицеру и сказал:
- Теперь отвезите меня к сеньору Толедо.
Через стекло бокса Малко глядел на измочаленное тело Рона Барбера. Морин сидела на стуле рядом с кроватью. Она подняла голову и печально улыбнулась Малко. Рон Барбер боролся со смертью. Давление оставалось очень низким.
- Есть надежда, что он выживет? - спросил Малко врача из американского посольства.
Два американских хирурга из федерального госпиталя Бетесды должны были прибыть вечером на самолете военно-воздушных сил.
- Надежды мало, - признался врач. - Ему сделали пункцию плевры, вставили в трахею трубку, но нуля повредила кровеносные сосуды. Нам не удается остановить внутреннее кровотечение, операции ему не выдержать...
Из коридора послышался шум. Явился посол. Он направился прямо к Малко. Узнав новости о раненом, он вполголоса сказал:
- Дэвид Уайз просил передать вам свои поздравления. Вы проделали фантастическую работу. Но как, черт возьми, вам удалось раздобыть вертолет?
Малко чуть улыбнулся.
- Профессиональная тайна, господин посол.
Дипломат не стал приставать.
- Так или иначе как можно быстрее уезжайте из Монтевидео. Уругвайцы страшно на вас разозлились. Мне пришлось проявить настойчивость, чтобы они вас отпустили. Они говорят, что вы для тупамарос сделали больше Че Гевары. Двух боевиков, сбежавших из Пунта-Карретас, они не нашли. Рикардо Толедовас смертельно возненавидел.
Малко смог в этом убедиться несколько часов назад. Если бы брызги слюны могли убивать, Малко давно бы уже валялся мертвым. Когда он очутился на четвертом этаже полицейского управления - там, где пытали, - спокойствие его покинуло. Около двух часов наседали на него со своими угрозами полные злобы полицейские. В конце концов полицейское управление все же согласилось с "доводами" американского посольства. Даже после девальвации доллар по-прежнему представлял собой силу. Но Толедо предупредил, что если Малко еще раз куда-нибудь сунется, его тут же прихлопнут.
Простившись с послом. Малко вышел на улицу, купил "Эль Папе" и "Эль Диа". В подробном сообщении о нападении на Пандо группы террористов, которая, по версии полиции, была полностью уничтожена, ни единым словом не упоминались ни Рон Барбер, ни Малко. Ни единым словом не упоминалось и бегство из Пунта-Карретас. Малко подумал, почему это уругвайцы не приписали освобождение Барбера себе.
Ему было любопытно узнать, как там пышнотелая Мария-Изабель, но он не смел себя обнаруживать.
От пощечины Мария-Изабель отлетела метра на два. Ее прекрасные черты исказила презрительная улыбка.
- Если ты сделаешь это еще раз, - медленно произнесла она, - я никогда в жизни тебя к себе не подпущу.
Стиснув кулаки, полковник Педро Корсо остановился. Кровь стучала у него в висках. Он смерил взглядом свою жену, несказанно прекрасную в своем светло-розовом шелковом халате. Ему страшно захотелось ее изнасиловать. Но прежде всего, ему надо было узнать...
Час назад полковнику передали сообщение о побеге из тюрьмы. С планами полетов всех вертолетов "Объединенных сил". Единственным, у которого образовалось окно, оказался тот, где находилась его жена... Вместе с лейтенантом Колониа. Полковник предпочел сначала расспросить Марию-Изабель.
- Я хочу знать правду, - медленно сказал он. - Или я тебя убью.
Ее большие миндалевидные глаза излучали блеск.
- Ты на самом деле хочешь знать правду? Ее слащавый тон насторожил Педро Корсо. Он хотел было сказать "нет", но вместо этого лишь утвердительно кивнул головой. Мария-Изабель облокотилась о туалетный столик.
- Ну что же, слушай, - членораздельно проговорила она. - Я давно уже мечтала заняться любовью с лейтенантом Колониа. Сегодня это наконец свершилось. Никакой аварии не было. Я попросила его приземлиться. Мы вышли из вертолета и...
- Заткнись! - закричал полковник. - Ты врешь!
Мария-Изабель по-прежнему с каменным выражением на лице спокойно подошла к мужу и распахнула халат.
- Смотри же, - только и вымолвила она.
Педро Корсо опустил глаза и увидел на бедре наверху уже посиневшие следы от зубов. Он поднял взор на великолепное непроницаемое лицо жены. Он кипел ненавистью, и его распирало желание. Ну и шлюха! Полковник не знал, что сказать, все в его голове смешалось. Мария-Изабель казалась искренней, однако совпадение так озадачивало.
С другой стороны, она никоим образом не была связана с тупамарос, как и лейтенант Колонна, всегда бывший на хорошем счету.
- Почему именно Колониа? - спросил полковник, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- А почему бы и не он? - мягко возразила Мария-Изабель. - Он так в меня влюблен.
Полковник Корсо с трудом сдержался. Мария-Изабель насмехалась над ним, бросала ему вызов. Холодным тоном она добавила:
- Попробуй только ему что-нибудь сделать, я тебя тогда брошу.
Она повернулась и ушла, закрывшись в своей комнате, чтобы позлить его еще. Сама она была настроена радужно. Лейтенант Колониа удовлетворил ее каприз с чисто южноамериканским пылом.
Оставшись в одиночестве, полковник задумчиво уставился на досье. Он смутно догадывался, что всей правды жена ему не открыла. Однако он понимал, что если начнет расследование, то потеряет жену.
Он обладал достаточной властью, и никто не отважился бы действовать за его спиной. А если лейтенант Колониа замешан в чем-то подозрительном, сам он вряд ли станет об этом болтать. И никто никогда не узнает, откуда взялся вертолет, на котором двое боевиков совершили побег.
Может, так будет лучше.
Задребезжал телефон. Малко снял трубку. Среди треска он различил встревоженный голос посла.
- Я в больнице, - сказал дипломат. - Приезжайте скорей. Тут творятся ужасные вещи. Они...
Послышались гудки. Малко положил трубку. Проще всего добраться до больницы пешком. Было три часа пополудни, и он только что проснулся, проспав около пятнадцати часов.
Ему пришлось бесконечно долго ждать все время проваливавшийся куда-то лифт. Крис с Милтоном шлялись по улице 18 Июля, пытаясь увезти из Уругвая что-нибудь, кроме грязи и солнечных ожогов.
Морин Барбер рыдала на стуле, обхватив лицо руками. Посол оживленно беседовал с группой врачей, медсестер, гражданских лиц и полицейских в форме. Увидев Малко, Уинстон Макгир кинулся к нему. Малко бросил взгляд в палату Рона Барбера. Палата была пуста.
- Где Барбер?
- Рон умер три часа назад, - с трудом выдавил из себя посол.
- А где тело?
- Это какое-то безумие! Рон умер от раны. Его жена была рядом. Через полчаса пришли какие-то люди и унесли его якобы в морг, потому что нельзя, мол, оставлять труп в палате. Морин Барбер не сумела воспротивиться им и позвонила мне. Когда же она отправилась в морг, трупа ее мужа там не было. Тем временем подошел я. Сначала я подумал, что тут какое-то недоразумение, - он понизил голос, - но потом мне пришлось признать очевидное: труп Рона Барбера похитили.
Малко как громом поразило.
- Кто и почему?
Посол пожал плечами.
- Ума не приложу. Если верить охранникам, похитители были из полиции. Во всяком случае, они предъявили удостоверения. Я позвонил в полицейское управление: они утверждают, что это сделали тупамарос.
- Тупамарос! Но зачем?
Малко представить себе не мог, зачем тупамарос похищать Рона Барбера. Мертвый, он был им ни к чему.
- Пойду к Хуану Эчепаре, - сказал Малко. - Может, он что-нибудь узнает.
Малко удалился в болезненном состоянии духа. Труп без серьезной причины не похитили бы. А зачем им могло понадобиться тело Рона Барбера, бывшего резидента ЦРУ?
Трясясь в такси, он размышлял об этом до самого отеля. Только он ступил на тротуар, как из-под аркады вышел человек и направился к нему. Энрике Куэвас, здоровенный охранник при парагвайском консульстве.
- Сеньор Хуан Эчепаре хочет срочно вас видеть, - заявил он.
Это было как нельзя более кстати. Наверно, Хуан Эчепаре прослышал об исчезновении тела Рона Барбера.
- Мне надо сначала предупредить своих друзей.
Охранник смущенно улыбнулся.
- У вас нет времени, сеньор.
Малко почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в поясницу. Тут же появился другой охранник с лысым черепом и выступающими зубами - Анджело.
- Если сеньор возьмет на себя труд... - с отменной вежливостью произнес он.
Весьма гнусная выходка.
Они затолкнули Малко в "форд Т" образца 1932 года. Энрике устроился вместе с ним сзади, выставляя никелированный "люгер" с рукояткой, отливающей перламутровым блеском.
Похищение заняло меньше минуты. Энрике нагнулся и вытащил у Малко его плоский пистолет.
- Пусть сиятельный сеньор на нас не сердится, - вкрадчивым тоном извинился он. - Мы лишь выполняем распоряжение его превосходительства сеньора Эчепаре.
Малко вовсе не пришлось по вкусу это грубое похищение, организованное человеком, которого он считал своим союзником. Чтобы пригласить на чай, двух уголовников не посылают.
А Крис Джонс с Милтоном в эту минуту, наверное, заполняют почтовые открытки.
Через двадцать минут они остановились у сада перед виллой Хуана Эчепаре. В сопровождении двух охранников Малко вошел в роскошный особняк. В гостиной сидели двое: парагвайский дипломат и начальник полицейского управления Рикардо Толедо. Последний, увидев Малко, гадко улыбнулся.
- Значит, вы решили принять наше предложение, сеньор Линге, - сказал он.
Он подчеркнул - "наше". Малко понял, что тут затевается какое-то грязное дело.
- Что все это значит? - сухо спросил он.
Ярость исказила черты худого лица Рикардо Толедо.
Он нервно откинул назад свою непослушную прядь и злобно брызнул слюной.
- Сеньор, вы меня выставили посмешищем, - выпалил он. - Так как в силу своего положения я ничего не могу против вас предпринять, я обратился за помощью к Хуану Эчепаре.
- Что вы имеете в виду? - насторожился Малко.
- Раз уж вам так полюбились террористы, мы обойдемся с вами, как обходимся с ними. По методу Рона Барбера, - уточнил он с недоброй усмешкой.
Малко молчал. Дрожь страха пробежала по его телу. В дверях появилась вдруг дородная фигура Лауры Иглезиа. Хуан Эчепаре тут же бросил:
- Выйди отсюда.
Дверь тотчас захлопнулась. Несмотря на красноречивый взгляд Малко.
- Анджело с Энрике займутся вами, - вкрадчиво заметил Хуан Эчепаре. Я очень сожалею, что наше знакомство кончается таким образом, но я ни в чем не могу отказать своему другу Рикардо.
Крис Джонс не находил себе места. Вот уже три часа, как Малко куда-то запропастился.
Милтон Брабек вышел из телефонной будки, сияя, как медный таз. На всякий случай он связался с резиденцией посла.
- Малко отправился к своему парагвайскому приятелю, - заявил он.
- Может, и нам стоит его навестить? - предложил Крис Джонс.
Хуан Эчепаре внушал ему инстинктивную неприязнь.
Ухнув, как дровосек, Энрике приподнял огромную бетонную глыбу и подтащил ее к Малко, привязанному проволокой к потертому стулу. Гараж в глубине сада Хуан Эчепаре превратил в немыслимую свалку, откуда торчали остов парусника и ящики с оружием. Здесь окончилась жизнь десяти боевиков.
Малко с грязной тряпкой во рту мог лишь наблюдать за приготовлениями к своей смерти.
В бетонную глыбу, которая весила килограммов тридцать, была вделана цепь. Анджело с каплями пота на лысом черепе присел перед Малко и защелкнул наручники вокруг его лодыжек. Последнее звено цепи он соединил с наручниками огромным замком.
Двое бандитов спешили побыстрее кончить. Физический труд был им в тягость.
Энрике вышел в сад. Малко видел, как задним ходом подъехал к двери гаража "форд" охранников.
Энрике с Анджело вскоре вернулись к Малко. Им понадобилось около пяти минут, чтобы втащить его в машину вместе с бетонной глыбой, но тут "форд" не захотел заводиться. Парагвайцы ругались почем зря. Наконец мотор затарахтел, и машина медленно тронулась с места. Хуан Эчепаре не снизошел прийти попрощаться с Малко. Машина вскоре, оставив позади деревья ведущей к аэропорту автострады, свернула на каменистую дорогу.
Малко отчаянно искал способ выкарабкаться. И не находил.
Минут десять они ехали по спокойным улочкам Карраско. Наконец машина остановилась. Энрике открыл дверцу. С Рио-де-ла-Платы дул свежий ветер. Они находились на берегу невидимой с дороги бухточки, обсаженной эвкалиптами.
Чертыхаясь и кряхтя, парагвайцы извлекли Малко из "форда" и потащили по песку. Сначала сухому, потом влажному. Малко содрогнулся. Разумеется, он всегда сознательно рисковал своей жизнью, но все же он предпочел бы другую смерть. Он подумал об Александре, о замке. Какая удивительная цепь событий привела его этим вечером на берег Рио-де-ла-Платы! Влекла ли его любовь к древним камням или жажда приключений?
Люди всегда добровольно совершают поступки, вызывающие фатальные последствия. Так, по крайней мере, думал Малко...
Энрике выругался: по колени в воде он волочил лодку, привязанную в нескольких метрах от берега. Волочил частью по песку. Анджело, выбившись из сил, попросил:
- Сеньор, вы не могли бы перевалиться поудобнее, чтобы нам было не так тяжело?
Малко выпрямился. Он не должен, по крайней мере, выказывать страха. Двое охранников оценили такое его поведение, решив, что Малко настоящий кабальеро, хотя и иностранец.
- Премного благодарны, сеньор, - сказали они, опрокидывая его в лодку.
Свою грязную работу они перемежали чисто испанской учтивостью.
- Гнусное занятие, - разоткровенничался Энрике, - особенно, когда имеешь дело с таким истинным кабальеро, как вы, сеньор.
- Зачем же вы тогда за него взялись? - спросил Малко, лелея маленькую надежду.
Двое парагвайцев с трогательным единодушием пожали плечами.
- Приказ, сеньор. Нам ведь тоже надо кормить свои семьи. Мы очень сожалеем. Вы нам так симпатичны.
Симпатичен он им или нет, а они тем не менее собирались утопить его как крысу.
Энрике столкнул лодку в воду и сам в нее прыгнул. Они плыли. Малко подумал, что на этот раз все кончено. Он закрыл глаза и с неподдельным любопытством подумал о том, что ждет его там... Теперешние люди недалеко ушли от пещерного человека, раз они не могут с полной уверенностью сказать, что с ними будет после смерти. Весла еле слышно хлюпали по воде. На Рио-де-ла-Плате было тихо, как на озере. Путь показался Малко нескончаемым. Однако от берега они отдалились не больше, чем на сотню метров.
- Это здесь, - заявил вдруг Энрике.
- Ты уверен?
- Сам погляди, вон бакен...
Парагвайцы сложили весла. Лодка опасно накренилась, когда они принялись сзади, через планшир, перекидывать Малко в воду. Энрике с Анджело произносили лишь самые необходимые слова и старались не встречаться глазами с Малко. Вдвоем они затащили бетонную глыбу на планшир и одним махом спихнули в черную воду.
Цепь натянулась, и Малко полетел следом, поднимая столб брызг. Вода сомкнулась над ним. Энрике с Анджело молча посмотрели, как исчезает в воде силуэт Малко и, не говоря ни слова, взялись за весла. Они в первый раз сбрасывали в воду живого и, надо сказать, без всякого удовольствия.
- Это был настоящий кабальеро, - заметил Энрике, вытирая платком лоб.
Анджело не ответил, но думал он то же самое. На беду, приходилось жить. И порой отправлять на тот свет других.
Им было неприятно думать о том, что завтра придется нырять и доставать тело. Однако безопасность предъявляла свои требования, которыми пренебрегала лень.
Они сильнее налегли на весла. После тяжелой работы у них разгулялся аппетит. Они страсть как хотели сейчас отведать мяса с кровью, поджаренного на углях. В "Ла Палетта" в Карраско им подадут по здоровому куску с салатом.
Глава 20
Закрыв рот, чтобы удержать в легких немного воздуха, с ужасной ясностью осознавая случившееся, Малко камнем погружался все глубже в грязную воду Рио-де-ла-Платы. Он понимал, что жить ему осталось не больше нескольких десятков секунд. Если только он не превратится в рыбу. Бетонная глыба неодолимо влекла его на дно. Он бы утонул даже с незавязанными руками.
Падение длилось недолго. До дна было не больше шести метров. Его тут же окутало облако тины, которое подняла бетонная глыба. Его тело распрямилось, приняв почти вертикальное положение. На грудь все больше и больше давило. Надо будет сразу открыть рот, чтобы быстрее с этим покончить и избежать страшной, агонии.
Вдруг Малко заметил два приближающихся силуэта. Что-то дотронулось до него сзади. Он решил, что грезит. Чья-то рука обхватила его за талию. Малко опустил глаза и снова заметил в мутной воде два черных силуэта: два аквалангиста в черных резиновых костюмах с кислородными баллонами за спинами. Легкие Малко должны были вот-вот разорваться.
Он выпустил изо рта большой глоток воздуха, и пузырьки поплыли к поверхности.
Как глупо! Пришедшие ему на помощь ничего не могли поделать. Потребуется несколько минут, чтобы перепилить цепь, которой он привязан к большой глыбе.
Один из аквалангистов подплыл вплотную к Малко, и тот увидел, как из его правой руки вырываются целые грозди пузырьков: пловец держал кислородный баллон с трубкой и маской. Он тут же надел мундштук на рот и нос Малко. Тот встрепенулся. Его зубы жадно впились в жесткую резину. В редукционном клапане оставалась вода, и Малко ее порядком заглотнул, потом выплюнул, поперхнулся, и тут свежий воздух под давлением проник в легкие, принося ему облегчение. Однако незакрепленный баллон относило вверх. Аквалангист попытался ремнями прикрепить его к спине Малко, но пока он это делал, мундштук выскочил у Малко изо рта, и он снова задохнулся. Аквалангист, задержав дыхание, протянул ему свой собственный. Две-три минуты - пока Малко прикрепляли баллон - они дышали по очереди. Это, конечно, был не лучший вариант, и Малко почудилось, будто у него растут жабры.
Другой аквалангист тем временем возился с его лодыжками. Малко не видел инструмент, которым тот пытался перерезать цепь, связывавшую его с бетонной глыбой. Через стекло маски первого аквалангиста Малко узнал черты Криса Джонса. Значит, с цепью наручников боролся Милтон Брабек. Наконец Милтон своего добился. Облако тины рванулось вверх. Малко, словно шар, потянуло к поверхности. Все трое всплыли почти одновременно. Из-за связанных лодыжек Малко забарахтался на месте, но он тотчас лег на спину, давая телохранителям оттащить его к берегу. Прошло около четверти часа, прежде чем те почувствовали под ногами песок. И тогда Малко, стоя по пояс в воде, вынул изо рта мундштук. Крис Джонс последовал его примеру и снял баллон. Выплюнув воду, он поглядел на Малко.
- У меня такое впечатление, что мы вовремя подоспели, - только и сказал он.
Их появление пока было окутано для Малко завесой тайны.
- Объясните же все наконец, - попросил он, пока телохранители тащили его к берегу.
Наручники на ногах по-прежнему сковывали его движения.
- Мы не стали обнаруживать себя раньше, - пояснил Милтон, - боялись, что они всадят вам пулю в голову, а пулю вытащить труднее, чем немного воды из легких, - пошутил он. - Мы прятались под лодкой, когда эти громилы выбрасывали вас за борт. Так что вы не шибко рисковали.
Малко отряхнулся и выплюнул песок. В бухточке было пустынно. Телохранители принялись стягивать с себя резиновые костюмы. Из тени возникла женская фигура. Лаура Иглезиа бросилась обнимать Малко.
- О, Господи, вы живы!
Лаура была вне себя от радости. Она притащила огромное полотенце, которым стала вытирать Малко лицо и волосы.
- Мы тут оказались благодаря ей, - подчеркнул Крис Джонс.
Лаура возилась с мокрой одеждой Малко. Из-за на ручников она разодрала ему брюки и трусы.
- Если бы вы знали, как я испугалась, - обтирая его, нежно прошептала она.
- Я тоже! - сказал Малко.
Одежда и оружие телохранителей кучкой валялись на песке.
- Но что произошло? - спросил Малко, все еще ошеломленный и дрожащий от холода.
Вода в Рио-де-ла-Плата была ледяная.
Крис поведал ему, как они на такси отправились за ним к Хуану Эчепаре.
- Мы подъехали к лачуге этой обезьяны и увидели малышку. Она бежала нас искать. Мы хотели сразу туда вломиться, но она сказала, что это опасно. В потасовке они могут вас прикончить. Малышка подслушала, что они собираются с вами делать. Чтобы избежать осложнений, надо было выдать все за несчастный случай. Значит, в воду вас следовало бросить живым. Лаура знала, куда консул припрятывал своих утопленников, на каком подводном кладбище. Мы подоспели туда раньше их. И когда вы прибыли на берег, мы уже сидели в воде.
Что значит правильно рассчитать степень риска, подумал Малко. Он чувствовал себя значительно лучше, но его беспокоили наручники. Крис с Милтоном уже оделись и подхватили свои пушки.
- Пойдем нанесем визит вежливости, - сладким голосом предложил Крис.
Жестокая радость светилась в его серо-голубых глазах.
- Я хочу сначала отделаться от этих наручников, - сказал Малко.
- Поехали ко мне, - вмешалась Лаура. - Инструмент у меня найдется.
Малко растирал нывшие лодыжки. Крис смахнул пот со лба. Пила для металла быстро сладила с наручниками. Малко поднялся и вышел на балкон. Лаура Иглезиа снимала за доллары маленькую кватирку, выходящую на Плайя-Почитос, с краю от набережной. Малко с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух.
- Есть хочется, - сказал он.
Телохранители рвались в бой.
- Разве нельзя свести счеты до обеда? - спросил Милтон. - Мы окажемся в дурацком положении, если с ними что-нибудь случится без нас.
- Время терпит, - отозвался Малко. - И не забудьте, мы в чужом государстве, где шеф полиции не пылает к нам особенной любовью.
- Я знаю, куда Анджело с Энрике ходят вечерами. В небольшой бар на улице Гарани, около порта, - вступила в разговор Лаура Иглезиа, откусывая кусок пикантной колбаски.
- Вы думаете, они и сегодня вечером отправятся туда?
Лаура кивнула.
- Наверняка. Как только Хуан Эчепаре забаррикадируется у себя дома. Они непременно ходят туда всякий раз, как кого-нибудь укокошат.
В золотистых глазах Малко пробежали зеленые огоньки.
- Мы это скоро проверим, - сказал он. - А пока давайте перекусим.
Энрике Куэвас выходил из "Чинтры", стараясь держаться прямо. После аргентинской шлюхи и бразильского коньяка он пребывал в блаженном состоянии. На улице Гарани было безлюдно и темно. Как и во всем портовом квартале, кроме нескольких питейных заведений для моряков. Видя, что Анджело не выходит, Энрике снова заглянул в бар и закричал:
- Анджело! Кончай болтать!
Его коллегу у стойки зажали две жирные ненасытные проститутки, одолевавшие его своими шуточками. Из-под его распахнутой куртки высовывалась перламутровая рукоятка "люгера". Все знали, на кого они работают, и осведомители полиции остерегались причинять им неприятности. Парагвайский консул считался персоной грата.
- Подгони машину, - крикнул Анджело. - Мне самому не добраться.
Энрике Куэвас был настроен на веселый лад. Вытащив никелированный кольт, он пустил пулю в шеренгу бутылок и захлопнул дверь.
Свежий ночной воздух был для него весьма кстати. Он спокойно дошел до "форда" и открыл дверцу.
И застыл на месте, не веря своим глазам.
За рулем кто-то сидел. На мгновение Энрике решил, что спутал машину, но машина на улице была одна.
- Что такое? - в голосе Энрике звучала угроза.
Человек за рулем повернулся, и у Энрике Куэваса кровь застыла в жилах.
- Господи Иисусе, - прошептал он.
Энрике на секунду замер, потом отскочил от машины и понесся к бару так быстро, как только позволял ему набитый живот. Увидев его лицо, Анджело расхохотался.
- Что с тобой стряслось? Оштрафовали?
Энрике уставился на него безумным взглядом.
- Пошли.
- Я же сказал, чтобы ты подогнал машину.
Энрике Куэвас чуть не топнул ногой.
- Пошли, говорю тебе, - проговорил он более настойчиво.
Так как Анджело и не думал отцепляться от своих проституток, Энрике подошел и прошептал ему в ухо:
- За рулем нашей машины сидит мужик, которого мы только что утопили.
Анджело расхохотался.
- Пить надо меньше.
- Поди сам посмотри.
У его приятеля было такое лицо, что Анджело позволил стащить себя с табурета.
- Пусть прекрасные богини меня извинят, но я на минуту отлучусь, обратился он к проституткам, - у моего друга галлюцинации.
Они вышли из "Чинтры" и молча потащились к "форду".
В машине никого не было. Анджело добродушно покачал головой.
- Тебе нельзя пить столько коньяка, - ласково упрекнул он приятеля. Когда человек идет на дно с двадцатипятикилограммовой глыбой на ногах, он уже не всплывает... Поехали.
- Это зависит от обстоятельств, - раздался голос за их спиной.
Двое громил повернулись как по команде. Перед ними на пустынном тротуаре стоял белокурый гринго, которого они утопили, - стройный в своем черном костюме и тщательно причесанный.
- Матерь Божья, - пробормотал Анджело Албано.
Он лихорадочно схватился за рукоятку "люгера". Но в руках белокурого гринго уже сверкнул длинный черный пистолет. Тот самый, который два парагвайца у него отобрали и оставили под сиденьем старого "форда". Раздались три слабых, приглушенных, еле слышных выстрела, и Анджело с пробитым сердцем издал стон и рухнул лицом вперед, изрыгая поток крови. Его тяжелый пистолет с громким стуком свалился в водосточный желоб.
Три минуты спустя один из вертолетов приземлился на дорогу. Офицер объяснил пилоту ситуацию, и Рона Барбера поместили в кабину.
- Крис, езжай с ними, - сказал Малко.
Американец забрался в вертолет, и тот тут же поднялся в воздух. Малко, проводив его взглядом, повернулся к офицеру и сказал:
- Теперь отвезите меня к сеньору Толедо.
Через стекло бокса Малко глядел на измочаленное тело Рона Барбера. Морин сидела на стуле рядом с кроватью. Она подняла голову и печально улыбнулась Малко. Рон Барбер боролся со смертью. Давление оставалось очень низким.
- Есть надежда, что он выживет? - спросил Малко врача из американского посольства.
Два американских хирурга из федерального госпиталя Бетесды должны были прибыть вечером на самолете военно-воздушных сил.
- Надежды мало, - признался врач. - Ему сделали пункцию плевры, вставили в трахею трубку, но нуля повредила кровеносные сосуды. Нам не удается остановить внутреннее кровотечение, операции ему не выдержать...
Из коридора послышался шум. Явился посол. Он направился прямо к Малко. Узнав новости о раненом, он вполголоса сказал:
- Дэвид Уайз просил передать вам свои поздравления. Вы проделали фантастическую работу. Но как, черт возьми, вам удалось раздобыть вертолет?
Малко чуть улыбнулся.
- Профессиональная тайна, господин посол.
Дипломат не стал приставать.
- Так или иначе как можно быстрее уезжайте из Монтевидео. Уругвайцы страшно на вас разозлились. Мне пришлось проявить настойчивость, чтобы они вас отпустили. Они говорят, что вы для тупамарос сделали больше Че Гевары. Двух боевиков, сбежавших из Пунта-Карретас, они не нашли. Рикардо Толедовас смертельно возненавидел.
Малко смог в этом убедиться несколько часов назад. Если бы брызги слюны могли убивать, Малко давно бы уже валялся мертвым. Когда он очутился на четвертом этаже полицейского управления - там, где пытали, - спокойствие его покинуло. Около двух часов наседали на него со своими угрозами полные злобы полицейские. В конце концов полицейское управление все же согласилось с "доводами" американского посольства. Даже после девальвации доллар по-прежнему представлял собой силу. Но Толедо предупредил, что если Малко еще раз куда-нибудь сунется, его тут же прихлопнут.
Простившись с послом. Малко вышел на улицу, купил "Эль Папе" и "Эль Диа". В подробном сообщении о нападении на Пандо группы террористов, которая, по версии полиции, была полностью уничтожена, ни единым словом не упоминались ни Рон Барбер, ни Малко. Ни единым словом не упоминалось и бегство из Пунта-Карретас. Малко подумал, почему это уругвайцы не приписали освобождение Барбера себе.
Ему было любопытно узнать, как там пышнотелая Мария-Изабель, но он не смел себя обнаруживать.
От пощечины Мария-Изабель отлетела метра на два. Ее прекрасные черты исказила презрительная улыбка.
- Если ты сделаешь это еще раз, - медленно произнесла она, - я никогда в жизни тебя к себе не подпущу.
Стиснув кулаки, полковник Педро Корсо остановился. Кровь стучала у него в висках. Он смерил взглядом свою жену, несказанно прекрасную в своем светло-розовом шелковом халате. Ему страшно захотелось ее изнасиловать. Но прежде всего, ему надо было узнать...
Час назад полковнику передали сообщение о побеге из тюрьмы. С планами полетов всех вертолетов "Объединенных сил". Единственным, у которого образовалось окно, оказался тот, где находилась его жена... Вместе с лейтенантом Колониа. Полковник предпочел сначала расспросить Марию-Изабель.
- Я хочу знать правду, - медленно сказал он. - Или я тебя убью.
Ее большие миндалевидные глаза излучали блеск.
- Ты на самом деле хочешь знать правду? Ее слащавый тон насторожил Педро Корсо. Он хотел было сказать "нет", но вместо этого лишь утвердительно кивнул головой. Мария-Изабель облокотилась о туалетный столик.
- Ну что же, слушай, - членораздельно проговорила она. - Я давно уже мечтала заняться любовью с лейтенантом Колониа. Сегодня это наконец свершилось. Никакой аварии не было. Я попросила его приземлиться. Мы вышли из вертолета и...
- Заткнись! - закричал полковник. - Ты врешь!
Мария-Изабель по-прежнему с каменным выражением на лице спокойно подошла к мужу и распахнула халат.
- Смотри же, - только и вымолвила она.
Педро Корсо опустил глаза и увидел на бедре наверху уже посиневшие следы от зубов. Он поднял взор на великолепное непроницаемое лицо жены. Он кипел ненавистью, и его распирало желание. Ну и шлюха! Полковник не знал, что сказать, все в его голове смешалось. Мария-Изабель казалась искренней, однако совпадение так озадачивало.
С другой стороны, она никоим образом не была связана с тупамарос, как и лейтенант Колонна, всегда бывший на хорошем счету.
- Почему именно Колониа? - спросил полковник, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- А почему бы и не он? - мягко возразила Мария-Изабель. - Он так в меня влюблен.
Полковник Корсо с трудом сдержался. Мария-Изабель насмехалась над ним, бросала ему вызов. Холодным тоном она добавила:
- Попробуй только ему что-нибудь сделать, я тебя тогда брошу.
Она повернулась и ушла, закрывшись в своей комнате, чтобы позлить его еще. Сама она была настроена радужно. Лейтенант Колониа удовлетворил ее каприз с чисто южноамериканским пылом.
Оставшись в одиночестве, полковник задумчиво уставился на досье. Он смутно догадывался, что всей правды жена ему не открыла. Однако он понимал, что если начнет расследование, то потеряет жену.
Он обладал достаточной властью, и никто не отважился бы действовать за его спиной. А если лейтенант Колониа замешан в чем-то подозрительном, сам он вряд ли станет об этом болтать. И никто никогда не узнает, откуда взялся вертолет, на котором двое боевиков совершили побег.
Может, так будет лучше.
Задребезжал телефон. Малко снял трубку. Среди треска он различил встревоженный голос посла.
- Я в больнице, - сказал дипломат. - Приезжайте скорей. Тут творятся ужасные вещи. Они...
Послышались гудки. Малко положил трубку. Проще всего добраться до больницы пешком. Было три часа пополудни, и он только что проснулся, проспав около пятнадцати часов.
Ему пришлось бесконечно долго ждать все время проваливавшийся куда-то лифт. Крис с Милтоном шлялись по улице 18 Июля, пытаясь увезти из Уругвая что-нибудь, кроме грязи и солнечных ожогов.
Морин Барбер рыдала на стуле, обхватив лицо руками. Посол оживленно беседовал с группой врачей, медсестер, гражданских лиц и полицейских в форме. Увидев Малко, Уинстон Макгир кинулся к нему. Малко бросил взгляд в палату Рона Барбера. Палата была пуста.
- Где Барбер?
- Рон умер три часа назад, - с трудом выдавил из себя посол.
- А где тело?
- Это какое-то безумие! Рон умер от раны. Его жена была рядом. Через полчаса пришли какие-то люди и унесли его якобы в морг, потому что нельзя, мол, оставлять труп в палате. Морин Барбер не сумела воспротивиться им и позвонила мне. Когда же она отправилась в морг, трупа ее мужа там не было. Тем временем подошел я. Сначала я подумал, что тут какое-то недоразумение, - он понизил голос, - но потом мне пришлось признать очевидное: труп Рона Барбера похитили.
Малко как громом поразило.
- Кто и почему?
Посол пожал плечами.
- Ума не приложу. Если верить охранникам, похитители были из полиции. Во всяком случае, они предъявили удостоверения. Я позвонил в полицейское управление: они утверждают, что это сделали тупамарос.
- Тупамарос! Но зачем?
Малко представить себе не мог, зачем тупамарос похищать Рона Барбера. Мертвый, он был им ни к чему.
- Пойду к Хуану Эчепаре, - сказал Малко. - Может, он что-нибудь узнает.
Малко удалился в болезненном состоянии духа. Труп без серьезной причины не похитили бы. А зачем им могло понадобиться тело Рона Барбера, бывшего резидента ЦРУ?
Трясясь в такси, он размышлял об этом до самого отеля. Только он ступил на тротуар, как из-под аркады вышел человек и направился к нему. Энрике Куэвас, здоровенный охранник при парагвайском консульстве.
- Сеньор Хуан Эчепаре хочет срочно вас видеть, - заявил он.
Это было как нельзя более кстати. Наверно, Хуан Эчепаре прослышал об исчезновении тела Рона Барбера.
- Мне надо сначала предупредить своих друзей.
Охранник смущенно улыбнулся.
- У вас нет времени, сеньор.
Малко почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в поясницу. Тут же появился другой охранник с лысым черепом и выступающими зубами - Анджело.
- Если сеньор возьмет на себя труд... - с отменной вежливостью произнес он.
Весьма гнусная выходка.
Они затолкнули Малко в "форд Т" образца 1932 года. Энрике устроился вместе с ним сзади, выставляя никелированный "люгер" с рукояткой, отливающей перламутровым блеском.
Похищение заняло меньше минуты. Энрике нагнулся и вытащил у Малко его плоский пистолет.
- Пусть сиятельный сеньор на нас не сердится, - вкрадчивым тоном извинился он. - Мы лишь выполняем распоряжение его превосходительства сеньора Эчепаре.
Малко вовсе не пришлось по вкусу это грубое похищение, организованное человеком, которого он считал своим союзником. Чтобы пригласить на чай, двух уголовников не посылают.
А Крис Джонс с Милтоном в эту минуту, наверное, заполняют почтовые открытки.
Через двадцать минут они остановились у сада перед виллой Хуана Эчепаре. В сопровождении двух охранников Малко вошел в роскошный особняк. В гостиной сидели двое: парагвайский дипломат и начальник полицейского управления Рикардо Толедо. Последний, увидев Малко, гадко улыбнулся.
- Значит, вы решили принять наше предложение, сеньор Линге, - сказал он.
Он подчеркнул - "наше". Малко понял, что тут затевается какое-то грязное дело.
- Что все это значит? - сухо спросил он.
Ярость исказила черты худого лица Рикардо Толедо.
Он нервно откинул назад свою непослушную прядь и злобно брызнул слюной.
- Сеньор, вы меня выставили посмешищем, - выпалил он. - Так как в силу своего положения я ничего не могу против вас предпринять, я обратился за помощью к Хуану Эчепаре.
- Что вы имеете в виду? - насторожился Малко.
- Раз уж вам так полюбились террористы, мы обойдемся с вами, как обходимся с ними. По методу Рона Барбера, - уточнил он с недоброй усмешкой.
Малко молчал. Дрожь страха пробежала по его телу. В дверях появилась вдруг дородная фигура Лауры Иглезиа. Хуан Эчепаре тут же бросил:
- Выйди отсюда.
Дверь тотчас захлопнулась. Несмотря на красноречивый взгляд Малко.
- Анджело с Энрике займутся вами, - вкрадчиво заметил Хуан Эчепаре. Я очень сожалею, что наше знакомство кончается таким образом, но я ни в чем не могу отказать своему другу Рикардо.
Крис Джонс не находил себе места. Вот уже три часа, как Малко куда-то запропастился.
Милтон Брабек вышел из телефонной будки, сияя, как медный таз. На всякий случай он связался с резиденцией посла.
- Малко отправился к своему парагвайскому приятелю, - заявил он.
- Может, и нам стоит его навестить? - предложил Крис Джонс.
Хуан Эчепаре внушал ему инстинктивную неприязнь.
Ухнув, как дровосек, Энрике приподнял огромную бетонную глыбу и подтащил ее к Малко, привязанному проволокой к потертому стулу. Гараж в глубине сада Хуан Эчепаре превратил в немыслимую свалку, откуда торчали остов парусника и ящики с оружием. Здесь окончилась жизнь десяти боевиков.
Малко с грязной тряпкой во рту мог лишь наблюдать за приготовлениями к своей смерти.
В бетонную глыбу, которая весила килограммов тридцать, была вделана цепь. Анджело с каплями пота на лысом черепе присел перед Малко и защелкнул наручники вокруг его лодыжек. Последнее звено цепи он соединил с наручниками огромным замком.
Двое бандитов спешили побыстрее кончить. Физический труд был им в тягость.
Энрике вышел в сад. Малко видел, как задним ходом подъехал к двери гаража "форд" охранников.
Энрике с Анджело вскоре вернулись к Малко. Им понадобилось около пяти минут, чтобы втащить его в машину вместе с бетонной глыбой, но тут "форд" не захотел заводиться. Парагвайцы ругались почем зря. Наконец мотор затарахтел, и машина медленно тронулась с места. Хуан Эчепаре не снизошел прийти попрощаться с Малко. Машина вскоре, оставив позади деревья ведущей к аэропорту автострады, свернула на каменистую дорогу.
Малко отчаянно искал способ выкарабкаться. И не находил.
Минут десять они ехали по спокойным улочкам Карраско. Наконец машина остановилась. Энрике открыл дверцу. С Рио-де-ла-Платы дул свежий ветер. Они находились на берегу невидимой с дороги бухточки, обсаженной эвкалиптами.
Чертыхаясь и кряхтя, парагвайцы извлекли Малко из "форда" и потащили по песку. Сначала сухому, потом влажному. Малко содрогнулся. Разумеется, он всегда сознательно рисковал своей жизнью, но все же он предпочел бы другую смерть. Он подумал об Александре, о замке. Какая удивительная цепь событий привела его этим вечером на берег Рио-де-ла-Платы! Влекла ли его любовь к древним камням или жажда приключений?
Люди всегда добровольно совершают поступки, вызывающие фатальные последствия. Так, по крайней мере, думал Малко...
Энрике выругался: по колени в воде он волочил лодку, привязанную в нескольких метрах от берега. Волочил частью по песку. Анджело, выбившись из сил, попросил:
- Сеньор, вы не могли бы перевалиться поудобнее, чтобы нам было не так тяжело?
Малко выпрямился. Он не должен, по крайней мере, выказывать страха. Двое охранников оценили такое его поведение, решив, что Малко настоящий кабальеро, хотя и иностранец.
- Премного благодарны, сеньор, - сказали они, опрокидывая его в лодку.
Свою грязную работу они перемежали чисто испанской учтивостью.
- Гнусное занятие, - разоткровенничался Энрике, - особенно, когда имеешь дело с таким истинным кабальеро, как вы, сеньор.
- Зачем же вы тогда за него взялись? - спросил Малко, лелея маленькую надежду.
Двое парагвайцев с трогательным единодушием пожали плечами.
- Приказ, сеньор. Нам ведь тоже надо кормить свои семьи. Мы очень сожалеем. Вы нам так симпатичны.
Симпатичен он им или нет, а они тем не менее собирались утопить его как крысу.
Энрике столкнул лодку в воду и сам в нее прыгнул. Они плыли. Малко подумал, что на этот раз все кончено. Он закрыл глаза и с неподдельным любопытством подумал о том, что ждет его там... Теперешние люди недалеко ушли от пещерного человека, раз они не могут с полной уверенностью сказать, что с ними будет после смерти. Весла еле слышно хлюпали по воде. На Рио-де-ла-Плате было тихо, как на озере. Путь показался Малко нескончаемым. Однако от берега они отдалились не больше, чем на сотню метров.
- Это здесь, - заявил вдруг Энрике.
- Ты уверен?
- Сам погляди, вон бакен...
Парагвайцы сложили весла. Лодка опасно накренилась, когда они принялись сзади, через планшир, перекидывать Малко в воду. Энрике с Анджело произносили лишь самые необходимые слова и старались не встречаться глазами с Малко. Вдвоем они затащили бетонную глыбу на планшир и одним махом спихнули в черную воду.
Цепь натянулась, и Малко полетел следом, поднимая столб брызг. Вода сомкнулась над ним. Энрике с Анджело молча посмотрели, как исчезает в воде силуэт Малко и, не говоря ни слова, взялись за весла. Они в первый раз сбрасывали в воду живого и, надо сказать, без всякого удовольствия.
- Это был настоящий кабальеро, - заметил Энрике, вытирая платком лоб.
Анджело не ответил, но думал он то же самое. На беду, приходилось жить. И порой отправлять на тот свет других.
Им было неприятно думать о том, что завтра придется нырять и доставать тело. Однако безопасность предъявляла свои требования, которыми пренебрегала лень.
Они сильнее налегли на весла. После тяжелой работы у них разгулялся аппетит. Они страсть как хотели сейчас отведать мяса с кровью, поджаренного на углях. В "Ла Палетта" в Карраско им подадут по здоровому куску с салатом.
Глава 20
Закрыв рот, чтобы удержать в легких немного воздуха, с ужасной ясностью осознавая случившееся, Малко камнем погружался все глубже в грязную воду Рио-де-ла-Платы. Он понимал, что жить ему осталось не больше нескольких десятков секунд. Если только он не превратится в рыбу. Бетонная глыба неодолимо влекла его на дно. Он бы утонул даже с незавязанными руками.
Падение длилось недолго. До дна было не больше шести метров. Его тут же окутало облако тины, которое подняла бетонная глыба. Его тело распрямилось, приняв почти вертикальное положение. На грудь все больше и больше давило. Надо будет сразу открыть рот, чтобы быстрее с этим покончить и избежать страшной, агонии.
Вдруг Малко заметил два приближающихся силуэта. Что-то дотронулось до него сзади. Он решил, что грезит. Чья-то рука обхватила его за талию. Малко опустил глаза и снова заметил в мутной воде два черных силуэта: два аквалангиста в черных резиновых костюмах с кислородными баллонами за спинами. Легкие Малко должны были вот-вот разорваться.
Он выпустил изо рта большой глоток воздуха, и пузырьки поплыли к поверхности.
Как глупо! Пришедшие ему на помощь ничего не могли поделать. Потребуется несколько минут, чтобы перепилить цепь, которой он привязан к большой глыбе.
Один из аквалангистов подплыл вплотную к Малко, и тот увидел, как из его правой руки вырываются целые грозди пузырьков: пловец держал кислородный баллон с трубкой и маской. Он тут же надел мундштук на рот и нос Малко. Тот встрепенулся. Его зубы жадно впились в жесткую резину. В редукционном клапане оставалась вода, и Малко ее порядком заглотнул, потом выплюнул, поперхнулся, и тут свежий воздух под давлением проник в легкие, принося ему облегчение. Однако незакрепленный баллон относило вверх. Аквалангист попытался ремнями прикрепить его к спине Малко, но пока он это делал, мундштук выскочил у Малко изо рта, и он снова задохнулся. Аквалангист, задержав дыхание, протянул ему свой собственный. Две-три минуты - пока Малко прикрепляли баллон - они дышали по очереди. Это, конечно, был не лучший вариант, и Малко почудилось, будто у него растут жабры.
Другой аквалангист тем временем возился с его лодыжками. Малко не видел инструмент, которым тот пытался перерезать цепь, связывавшую его с бетонной глыбой. Через стекло маски первого аквалангиста Малко узнал черты Криса Джонса. Значит, с цепью наручников боролся Милтон Брабек. Наконец Милтон своего добился. Облако тины рванулось вверх. Малко, словно шар, потянуло к поверхности. Все трое всплыли почти одновременно. Из-за связанных лодыжек Малко забарахтался на месте, но он тотчас лег на спину, давая телохранителям оттащить его к берегу. Прошло около четверти часа, прежде чем те почувствовали под ногами песок. И тогда Малко, стоя по пояс в воде, вынул изо рта мундштук. Крис Джонс последовал его примеру и снял баллон. Выплюнув воду, он поглядел на Малко.
- У меня такое впечатление, что мы вовремя подоспели, - только и сказал он.
Их появление пока было окутано для Малко завесой тайны.
- Объясните же все наконец, - попросил он, пока телохранители тащили его к берегу.
Наручники на ногах по-прежнему сковывали его движения.
- Мы не стали обнаруживать себя раньше, - пояснил Милтон, - боялись, что они всадят вам пулю в голову, а пулю вытащить труднее, чем немного воды из легких, - пошутил он. - Мы прятались под лодкой, когда эти громилы выбрасывали вас за борт. Так что вы не шибко рисковали.
Малко отряхнулся и выплюнул песок. В бухточке было пустынно. Телохранители принялись стягивать с себя резиновые костюмы. Из тени возникла женская фигура. Лаура Иглезиа бросилась обнимать Малко.
- О, Господи, вы живы!
Лаура была вне себя от радости. Она притащила огромное полотенце, которым стала вытирать Малко лицо и волосы.
- Мы тут оказались благодаря ей, - подчеркнул Крис Джонс.
Лаура возилась с мокрой одеждой Малко. Из-за на ручников она разодрала ему брюки и трусы.
- Если бы вы знали, как я испугалась, - обтирая его, нежно прошептала она.
- Я тоже! - сказал Малко.
Одежда и оружие телохранителей кучкой валялись на песке.
- Но что произошло? - спросил Малко, все еще ошеломленный и дрожащий от холода.
Вода в Рио-де-ла-Плата была ледяная.
Крис поведал ему, как они на такси отправились за ним к Хуану Эчепаре.
- Мы подъехали к лачуге этой обезьяны и увидели малышку. Она бежала нас искать. Мы хотели сразу туда вломиться, но она сказала, что это опасно. В потасовке они могут вас прикончить. Малышка подслушала, что они собираются с вами делать. Чтобы избежать осложнений, надо было выдать все за несчастный случай. Значит, в воду вас следовало бросить живым. Лаура знала, куда консул припрятывал своих утопленников, на каком подводном кладбище. Мы подоспели туда раньше их. И когда вы прибыли на берег, мы уже сидели в воде.
Что значит правильно рассчитать степень риска, подумал Малко. Он чувствовал себя значительно лучше, но его беспокоили наручники. Крис с Милтоном уже оделись и подхватили свои пушки.
- Пойдем нанесем визит вежливости, - сладким голосом предложил Крис.
Жестокая радость светилась в его серо-голубых глазах.
- Я хочу сначала отделаться от этих наручников, - сказал Малко.
- Поехали ко мне, - вмешалась Лаура. - Инструмент у меня найдется.
Малко растирал нывшие лодыжки. Крис смахнул пот со лба. Пила для металла быстро сладила с наручниками. Малко поднялся и вышел на балкон. Лаура Иглезиа снимала за доллары маленькую кватирку, выходящую на Плайя-Почитос, с краю от набережной. Малко с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух.
- Есть хочется, - сказал он.
Телохранители рвались в бой.
- Разве нельзя свести счеты до обеда? - спросил Милтон. - Мы окажемся в дурацком положении, если с ними что-нибудь случится без нас.
- Время терпит, - отозвался Малко. - И не забудьте, мы в чужом государстве, где шеф полиции не пылает к нам особенной любовью.
- Я знаю, куда Анджело с Энрике ходят вечерами. В небольшой бар на улице Гарани, около порта, - вступила в разговор Лаура Иглезиа, откусывая кусок пикантной колбаски.
- Вы думаете, они и сегодня вечером отправятся туда?
Лаура кивнула.
- Наверняка. Как только Хуан Эчепаре забаррикадируется у себя дома. Они непременно ходят туда всякий раз, как кого-нибудь укокошат.
В золотистых глазах Малко пробежали зеленые огоньки.
- Мы это скоро проверим, - сказал он. - А пока давайте перекусим.
Энрике Куэвас выходил из "Чинтры", стараясь держаться прямо. После аргентинской шлюхи и бразильского коньяка он пребывал в блаженном состоянии. На улице Гарани было безлюдно и темно. Как и во всем портовом квартале, кроме нескольких питейных заведений для моряков. Видя, что Анджело не выходит, Энрике снова заглянул в бар и закричал:
- Анджело! Кончай болтать!
Его коллегу у стойки зажали две жирные ненасытные проститутки, одолевавшие его своими шуточками. Из-под его распахнутой куртки высовывалась перламутровая рукоятка "люгера". Все знали, на кого они работают, и осведомители полиции остерегались причинять им неприятности. Парагвайский консул считался персоной грата.
- Подгони машину, - крикнул Анджело. - Мне самому не добраться.
Энрике Куэвас был настроен на веселый лад. Вытащив никелированный кольт, он пустил пулю в шеренгу бутылок и захлопнул дверь.
Свежий ночной воздух был для него весьма кстати. Он спокойно дошел до "форда" и открыл дверцу.
И застыл на месте, не веря своим глазам.
За рулем кто-то сидел. На мгновение Энрике решил, что спутал машину, но машина на улице была одна.
- Что такое? - в голосе Энрике звучала угроза.
Человек за рулем повернулся, и у Энрике Куэваса кровь застыла в жилах.
- Господи Иисусе, - прошептал он.
Энрике на секунду замер, потом отскочил от машины и понесся к бару так быстро, как только позволял ему набитый живот. Увидев его лицо, Анджело расхохотался.
- Что с тобой стряслось? Оштрафовали?
Энрике уставился на него безумным взглядом.
- Пошли.
- Я же сказал, чтобы ты подогнал машину.
Энрике Куэвас чуть не топнул ногой.
- Пошли, говорю тебе, - проговорил он более настойчиво.
Так как Анджело и не думал отцепляться от своих проституток, Энрике подошел и прошептал ему в ухо:
- За рулем нашей машины сидит мужик, которого мы только что утопили.
Анджело расхохотался.
- Пить надо меньше.
- Поди сам посмотри.
У его приятеля было такое лицо, что Анджело позволил стащить себя с табурета.
- Пусть прекрасные богини меня извинят, но я на минуту отлучусь, обратился он к проституткам, - у моего друга галлюцинации.
Они вышли из "Чинтры" и молча потащились к "форду".
В машине никого не было. Анджело добродушно покачал головой.
- Тебе нельзя пить столько коньяка, - ласково упрекнул он приятеля. Когда человек идет на дно с двадцатипятикилограммовой глыбой на ногах, он уже не всплывает... Поехали.
- Это зависит от обстоятельств, - раздался голос за их спиной.
Двое громил повернулись как по команде. Перед ними на пустынном тротуаре стоял белокурый гринго, которого они утопили, - стройный в своем черном костюме и тщательно причесанный.
- Матерь Божья, - пробормотал Анджело Албано.
Он лихорадочно схватился за рукоятку "люгера". Но в руках белокурого гринго уже сверкнул длинный черный пистолет. Тот самый, который два парагвайца у него отобрали и оставили под сиденьем старого "форда". Раздались три слабых, приглушенных, еле слышных выстрела, и Анджело с пробитым сердцем издал стон и рухнул лицом вперед, изрыгая поток крови. Его тяжелый пистолет с громким стуком свалился в водосточный желоб.