После того, как Джеймс Барри назвал себя, они вышли к бассейну, края которого были усыпаны битым стеклом. Как после бомбежки, В отдалении пронзительно завыла сирена "скорой помощи". Потом вторая, третья...
- Где Кирсанов? - обратился Барри к сержанту морской пехоты.
- В подвале, сэр! Согласно вашему приказу!
- Они столкнулись нос к носу с русским, на руке которого повисла совершенно невменяемая Исабель дель Рио.
Кирсанов побледнел, как полотно, увидев картину разрушения и столб пламени, поднимавшийся над дорогой.
- Боже мой! Нам везет! - только и мог он выговорить.
Исабель кинулась к Малко и начала умолять его:
- Увези меня! Я не могу больше! Вы все с ума посходили. Я не хочу умирать!
- Никто и не умрет, - постарался Малко успокоить ее.
Увидев недобрый взгляд Кирсанова, Малко мягко отстранил ее. Начали съезжаться пожарные и полиция. По дороге со зловещим воем промчалась машина скорой помощи. Дымная пелена заволакивала сад.
У Малко было странное чувство. В очередной раз они избежали вражеской ловушки, но все должно было кончиться тем, что советские добьются-таки своего.
* * *
Малко отвел Кирсанова в сторону.
- Григорий Иванович, если мы что-нибудь не предпримем, ваши бывшие друзья возьмут верх.
- Что вы предлагаете?
- Установить личность "Дон-Кихота". Это единственная возможность нажать на испанцев...
- Но...
- У вас есть адрес посредника?
- Конечно.
- Едем к нему, сейчас же. Испанцам скажем, что я сопровождаю вас в "Риц". У них теперь такой переполох, что нас не станут задерживать.
- Да, но что вы собираетесь с ним делать?
- Хорошенько припугнуть, - только это нам и остается. Терять нам нечего, во всяком случае.
Глава 18
На медной дощечке, прикрепленной к двери, значилось только "Франсиско Парраль". Малко повернулся к Кирсанову.
- Он живет один?
- Вроде да.
Он надавил на кнопку звонка. На четвертый этаж старого дома на Калье Аточа, рядом с Пласа Майор, они поднялись пешком. Как и предполагал Малко, они беспрепятственно выехали с территории разрушенной виллы в Моралехе, воспользовавшись "линкольном" Джеймса Барри.
Им отворил мужчина с благодушным лицом любителя радостей жизни: расстегнутая на круглом брюшке сорочка, шлепанцы. Его глаза расширились при виде Кирсанова и трех незнакомцев за его спиной.
Он хотел было захлопнуть дверь, но Крис Джонс уже просунул в щель свой внушительный штиблет. На лице американца возникла не сулящая ничего хорошего улыбка:
- Вы Франсиско Парраль?
Можно было ответить отрицательно, но тут стоял Кирсанов.
- Да. Что вам угодно? - пролепетал журналист.
- Потолковать, - немногословно отвечал Крис Джонс, вталкивая Парраля в прихожую.
Они очутились в сумрачной гостиной, загроможденной старой мебелью, стопками книг, бутылками. Вошедший последним Милтон Брабек накинул дверную цепочку, подтащил к себе стул и уселся верхом, опершись локтями о спинку. Под распахнувшейся курткой показалась огромная рукоять не менее внушительного, надо полагать, оружия.
Глаза испуганного Франсиско Парраля перебегали с одного на другого. Через открытое окно доносилось верещание радиоприемника.
Малко нарушил молчание, промолвив спокойно и напористо:
- Сеньор Парраль, вы попали в незавидное положение.
Журналист попытался взять себя в руки.
- Я? Но почему? Я...
Холодная улыбка Малко заставила его замолчать.
- Вы ведь знаете Григория Кирсанова? Знаете, кто он, чем занимается и что случилось? Я работаю на американскую разведку. Так вот, он доверился нам. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Н... н... нет! - выдавил из себя Парраль.
- Так знайте, - безжалостно продолжал Малко, - что он передал нам список всех своих испанских агентов, занимающихся шпионажем в пользу Советского Союза. Вместе с доказательствами их вины. Да будет вам известно, что в этом списке вы значитесь под номером один.
Молчание длилось долго. На верхней губе Франсиско Парраля выступили капельки пота. Он несколько раз с трудом глотнул, посмотрел отчаянно и спросил:
- Вы пришли арестовать меня?
- Это будет зависеть от вас.
- В каком смысле?
- Я хочу знать, кто скрывается под именем "Дон-Кихот".
Журналист побледнел, метнул на Кирсанова злобный взгляд и пролепетал:
- Это невозможно! Я не могу, он мой друг...
- У вас есть выбор, - перебил его Малко. - Либо, выйдя от вас, мы кое-что сообщим испанцам и тогда, уже сегодня вечером, вы ляжете спать в Карабанчеле*, либо вы согласитесь сотрудничать с нами, то есть сделать то, о чем просил вас при вашей последней встрече Григорий Кирсанов. В этом случае я даю вам слово, что мы похлопочем перед испанскими властями о том, чтобы у вас было не слишком много неприятностей... Даю вам пять минут на размышление.
______________
* Тюрьма в Мадриде.
В соседней квартире гремел радиоприемник: забористая сегидилья, очень похожая на фламенко.
- Хорошо, постараюсь вам помочь, - согласился журналист еще прежде, чем истекла одна минута.
Малко равнодушно взглянул на него.
- Немедленно позвоните и условьтесь о встрече.
Франсиско Парраль утер мокрое от пота лицо, встал, точно заводная кукла, и снял трубку. Раздался голос Кирсанова, до сей поры не промолвившего ни единого слова.
- Он обещал разработку реформы ГИУО, - подсказал он журналисту. Хороший повод для встречи.
Франсиско Парраль уже набирал номер. Стояла полная тишина. На том конце провода подняли трубку.
- Хуан?
Журналист крепко прижимал трубку к уху, и голоса собеседника не было слышно.
- Это я. Надо повидаться.
Небольшая пауза. По его напряженному лицу Малко догадался, что возникли затруднения. Журналист начал настаивать:
- Нет-нет, дело срочное. Ты мне обещал... Завтра... Перед обедом... На старом месте... До скорого!.. Он положил трубку. Челюсть у него словно отвисла.
- Завтра в три, в большом круглом зале гостиницы "Палас", - тусклым голосом объявил он.
По иронии судьбы именно там, где едва не убили Кирсанова.
* * *
* * *
Впервые Джеймс Барри выказал какую-то сердечность, стараясь сообщить живое человеческое чувство своему безнадежно гладкому лицу.
- Примите мои поздравления! Первоклассная перевербовка!
Малко проснулся около одиннадцати без привычного чувства беспокойства. Безобразный кровоподтек еще не прошел, голову невыносимо ломило, но в теле чувствовалась легкость. На всякий случай он установил незаметное наблюдение за Франсиско Парралем, но было ясно, что испанцу деваться некуда. Коль скоро ему, по всей видимости, не хватало мужества наложить на себя руки, он поведет себя так же, как все перевербованные агенты: станет служить новым хозяевам.
- Вот увидим "Дон-Кихота" в лицо, а тогда можно будет ставить шампанское в ведерко со льдом, - остудил его Малко. - Мало ли у нас было неудач с Кирсановым!
Отметая рукой возражение, Барри вытащил из кармана конверт.
- Полагаюсь на вас. Вот приказ о перечислении де нежной суммы на имя Григория Кирсанова, которому открывают именной счет в одном из банков Кайман Айленд. Вручите от меня лично. Я договорился встретиться завтра с генералом Диасом, не объясняя ему причины... Пусть это будет для него приятным сюрпризом.
Малко спрятал конверт в карман. Все кончалось как в волшебной сказке... Несмотря на то, что муж Исабель по-прежнему находился в Мадриде, не спуская глаз с жены... Главное, через четыре часа они узнают, кто скрывается под кличкой "Дон-Кихот".
* * *
Почти все диванчики большого круглого зала гостиницы "Палас" оставались не заняты. Под внушительным сверхсекретным прикрытием Кирсанов и Малко устроились в малой ротонде, рядом с прилавком, где торговали кожаными изделиями фирмы "Леве". Кирсанов, надевший черные очки, прятался за развернутой газетой.
- Уж очень бойкое место, - проронил Малко. - Не опасно для них?
- Не беспокойтесь! Они же оба испанцы. Какая им нужда таиться?.. Да вот и он.
По лестнице, ведущей к большому круглому залу, поднимался заметно нервничавший Франсиско Парраль с большим дипломатом в руке. Он не обратил никакого внимания на помощника Барри - Боба, расположившегося на одном из диванчиков и обвешанного фотоаппаратами, как и большинство туристов в этой гостинице.
Этим утром, ведя наблюдение из укромного места, он успел основательно изучить наружность Франсиско Парраля.
Журналист сел на диванчик в глубине зала справа.
Четверть часа спустя, ровно в три пополудни, появился пучеглазый господин с обрюзглым лицом римского императора, надевший галстук, несмотря на жару. Пыхтя и обливаясь потом, он направился прямо к диванчику, где устроился Франсиско Парраль, и грузно плюхнулся рядом с ним. Это и был "Дон-Кихот" - таинственный виновник утечки информации на самой вершине власти.
На Григория Кирсанова точно столбняк нашел. Что-то пробормотав по-русски, он наклонился к Малко.
- Глазам своим не верю! По-моему, это Хуан Браганса, один из советников Фелипе Гонсалеса.
- Вы знакомы?
- Лично нет, но случайно встречались. Он курирует все дела ведомства безопасности. К нему стекаются все сводки от ГИУО, национальной гвардии и полиции.
- Что же, испанцы будут довольны! - заключил Малко.
Что-то говоривший Хуан-Браганса передавал Франсиско Парралю бумаги. Якобы заинтересовавшись настенными коврами, агент ЦРУ Боб щелкал кадр за кадром.
- Что вам известно о нем?
- Из старинного андалусского рода консервативного толка. Всегда исповедовал правые взгляды. Может быть, даже фалангист.
Поднявшись с диванчика, Франсиско Парраль попрощался с Хуаном Брагансой, а тот, опустившись на свое место, заказывал порцию скотча.
- Ступайте и принесите мне эти бумаги, - сказал Малко.
Кирсанов поднялся с места. Справа и слева от него немедленно выросли Крис Джонс и Милтон Брабек, ждавшие в коридоре. Условившись, что Кирсанов встретится с Парралем в помещении рядом с агентством "Ибериа". Малко разглядывал Хуана Брагансу, погрузившегося в чтение иллюстрированного журнала. Свесив на галстук складки подбородка, выпятив брюхо, сжимая в пальцах толстую сигару, он поглощал сдобные печенья, как ящерица мошек.
Добропорядочный господин, да и только!
Десять минут спустя возвратился Кирсанов и передал Малко конверт. Достав лежащие в нем бумаги, тот пробежал их глазами. Это было весьма сложное и подробное исследование перестройки испанских разведывательных служб с приложением старых и новых структурных схем, предложений о выдвижении или об отрешении от дел некоторых офицеров, обосновании задач обновленных служб. Это и был проект "Феникс".
Сенсационная информация!
Малко сложил бумаги и повернулся к Григорию Кирсанову, которому уже вручили его именную кредитную карточку.
- Спасибо. Вы можете возвращаться в "Риц".
Едва русский удалился, Малко двинулся к Хуану Брагансе. Сначала тот заученно улыбнулся ему, потом удивился, когда Малко опустился на диванчик рядом с ним.
- Сеньор Браганса?
- Да...
Улыбка вновь играла на его губах. Где он мог видеться с этим иностранцем?..
- Сеньор Браганса, - приступил Малко, меня зовут Малко Линге. Я работаю на службу безопасности США.
Толстяк нахмурился.
- Какое это может иметь ко мне отношение, сеньор Линге?
Малко подождал, когда удалится официант.
- Вы только что передали сверхсекретные документы советскому агенту, спокойно пояснил он. - Вас фотографировали во время передачи бумаг, а эти бумаги теперь в наших руках.
Хуан Браганса беззвучно, точно рыба, открыл и закрыл рот, казалось, его сейчас хватит удар. Трясущимися пальцами он расстегнул верхнюю пуговицу на сорочке, дернул в сторону узел галстука.
- Не понимаю... Я... Вы...
Малко наклонился к нему.
- Ваша политическая карьера кончилась. Но если вы согласитесь сотрудничать, нам, может быть, удастся помочь вам в остальном.
- Вы лжете! Этого не может быть! - горячился Браганса.
Малко сунул ему под нос бумаги, которые тот минуту назад передал Парралю.
- А это что?
"Пузанчик" потерянно молчал. Через некоторое время к нему вернулся дар речи:
- Но Франсиско не работает на русских! Я знаю его уже двадцать лет. Это просто смешно...
- Работает, - уверил его Малко.
Толстяк молчал, тяжело дыша.
- Послушайте, я вам все скажу! - начал он нетвердым голосом. - Но это ужасно!..
- Слушаю вас, - отозвался Малко.
- Я действительно передавал секретные сведения моему другу Франсиско, но мне никогда не приходило в голову, что он сообщает их русским. Я ни за что не делал бы этого, если бы знал...
- На кого же вы, по вашему мнению, работали?
- Конечно, на американцев! Он клялся, что на них!
Малко пристально посмотрел ему в глаза, но Хуан не отвел взгляд. Он не лгал. Франсиско Парраль действительно оказался редкой сволочью.
- Ваш друг бессовестно вас обманывал, - сказал Малко. - Все ваши материалы прямиком шли к русским.
- Какой ужас! - простонал толстяк. - Моя жена...
- Эти деньги нужны были ей? - напрямик спросил Малко.
Испанец опечалился.
- Да. Мои родичи всегда были богаты. Но мне не очень везло в делах. Я обанкротился, а жена привыкла жить широко. Но ведь в политике не наживешь состояния!
- И тогда ваш старый друг Франсиско предложил вам денег в обмен на кое-какие секреты?
Хуан Браганса даже не ответил. Он утер лоб и кинул в рот последний кусочек сухой сдобы с отчаянным выражением на лице.
- Как же вы думаете поступить?
Малко стало жаль его.
- Сообщу испанскому правительству. Полагаю, оно пожелает избежать скандала. Но вам, естественно, придется подать в отставку.
- Я могу идти? - покорно спросил Хуан Браганса.
- Если вам угодно.
Бледный, как смерть, толстяк пошел прочь нетвердым шагом. В известном смысле его жизнь кончилась с этого момента. Малко тоже направился к выходу. Показалась в виду финишная прямая. Ему не терпелось завершить дело Кирсанова и возвратиться в Австрию.
* * *
Хуан Браганса машинально добрел до своего "мерседеса" и повалился на сиденье. Включив на полную мощность кондиционер, он тронулся по Пасео де ла Кастельяна. Грудь сверлила неотступная боль, но он не находил в себе даже силы принять таблетку тринитрина. Его загородная вилла находилась в двадцати километрах. Жена уже, верно, беспокоилась: они устраивали обед и ждали к себе важных гостей.
Он вспомнил, что забыл забрать у портного заказанное ей платье. Ну и задаст она ему жару! А потом настанет время неизбежного объяснения. Он пытался предугадать, как она поведет себя, узнав, что все рухнуло.
Даже не заметив как, он выбрался на автостраду № 1. Сзади загудели, он прибавил хода и гнал теперь со скоростью 140 километров в час. На этом участке не было разделительной полосы.
Он почувствовал внезапно сильное головокружение и закрыл глаза. Когда он открыл их, на него надвигалось огромное стальное рыло грузовика, ехавшего встречным курсом. Достаточно было повернуть руль, чтобы разминуться. Но он не сделал этого.
* * *
В этот день было еще жарче. Григорий Кирсанов всего лишь пересек двор американского посольства, а уже взмок от пота. Его провели в кабинет Джеймса Барри, который радушно приветствовал его.
- Кажется, неприятности кончились, - возвестил он. - Сейчас у меня будет встреча с министром иностранных дел, который вручит мне разрешение па ваш выезд из страны.
Григорий слегка улыбнулся.
- Благодарю. Я говорил вам, что улетаю с Исабель дель Рио...
- Дорогой мой Григорий Иванович, можете брать с собой кого вам заблагорассудится! Помните только, что вас в течение нескольких месяцев будут "раскручивать" на "ферме". Потом мы поможем вам начать новую жизнь под другим именем для вашей собственной безопасности. Но знайте, что через эту женщину советская разведка рано или поздно доберется до вас...
- Знаю, но я сознательно иду на этот риск.
- Как угодно, - подвел черту Джеймс Барри. - Нужно выполнить еще одну формальность. Я подготовил для испанцев материалы об агентах, от которых вы получали информацию. Это плата за вашу свободу. Все, естественно, основано на сообщенных вами сведениях. Кстати, Хуан Браганса погиб вчера в автомобильной катастрофе на магистрали № 1. Думаю, это самоубийство.
- Могут возникнуть осложнения? - встревожился русский.
- Нет. У нас документы с отпечатками его пальцев, имя его посредника, снимки их обоих при встрече и ваши показания. Этого более чем достаточно. Вот, прочтите до конца.
Григорий взял пухлую пачку бумаг. Через некоторое время он с недоумевающим видом поднял голову.
- Не понимаю! Я никогда не работал с теми, кого вы добавили к списку моих агентов. Член ЦК Социалистической партии... Заместитель директора "Эль Паис"... Бывший министр труда... Автор передовиц в "Хола"! А этот промышленник из Барселоны, а профессор из Университетского центра в Барселоне, а журналист-эксперт по Восточной Европе!.. Да я едва с ними знаком!
На лице Барри появилось отстраненное, почти отчужденное выражение.
- Но их фамилии были в вашей записной книжке.
- Да, но...
- Если на них нет вины, им легко будет это доказать.
- Но зачем вам это понадобилось? - возмутился Кирсанов. - То, что вы делаете, это ужасно! Вы сломаете им жизнь! Я отказываюсь подписать эту бумагу. Это просто гнусность!
Джеймс Барри устремил на него ледяной взгляд...
- Если вы откажетесь подписать, я сообщу госпоже дель Рио, что вы удавили Ларису Петрову. Сомневаюсь, что, узнав об этом, она пожелает последовать за вами.
Григория душил гнев. "Все они скроены по одной мерке!" - горько подумалось ему. Чем Барри отличался от Анатолия Петрова?
Посмотрев ему в лицо, Джеймс Барри положил руку еще ближе к выдвинутому ящику, где лежал пистолет 45-го калибра с патроном в стволе, и спросил:
- Так что же?
В зеленых глазах Григория Кирсанова вспыхнула жажда убийства. Рука американца легла на рубчатую рукоять пистолета.
Джеймс Барри хотел одного: раздуть скандальное дело, чтобы восстановить Испанию против Советского Союза накануне референдума о НАТО.
Григорий Кирсанов медленно выпрямился во весь свой стодевяностосантиметровый рост, а рука американца обхватила рукоять пистолета. Сверкнув металлическим блеском, его голубые глаза встретились с глазами Григория. Подпишет или попытается убить? От славян всего можно ожидать.
Глава 19
Кирсанов перевел взгляд на руку Барри и презрительно усмехнулся:
- Ну уж нет! Этого удовольствия я вам не доставлю!
Взяв ручку, он начал подписывать подряд все листы своих "показаний". Американец смотрел, не выпуская рукоятки оружия. Наконец можно было вздохнуть свободнее. Одним махом решилось все. Кончив с бумагами, Кирсанов швырнул их на стол.
- И последнее, - подытожил Джеймс Барри. - Об этом не должна знать ни одна душа, кроме нас двоих.
- Само собой, - согласился русский. - А теперь я хочу поехать к Исабель дель Рио в "Риц".
- Вас отвезут.
После покушения на виллу в Моралехе Григория поселили в "Рице" под усиленной охраной американцев и испанцев. Понимая, что нужен не один день, чтобы подготовить новое покушение, американцы особо не треножились. Пока у совете кои разведки кончились заряды.
Крис и Милтон ждали Кирсанова в бронированном "кадиллаке", за рулем которого сидел Боб, поступивший в распоряжение перебежчика. Тяжелая машина покатила по Калье Серрано к "Рицу".
Исабель дожидалась в кресле холла.
- Где твой муж? - спросил, едва войдя, Кирсанов.
- У себя в клубе.
Сияя от радости, он взял ее под руку и увлек к лифтам.
- Ну, все устроилось, - объявил он ей. - Завтра летим в США!
Исабель с ужасом воззрилась на него.
- А ты уже и не надеялась? Неужто не рада?
- Рада, конечно.
Едва они вошли в номер, как он бросил ее на кровать. Не снимая узкую юбку, он просто задрал ее и грубо овладел испанкой.
Немного позднее он шепнул ей:
- Скоро у нас будет возможность каждый день спокойно заниматься любовью.
Исабель глядела на отражений в зеркале их сплетенных тел. Как же ей быть? Вначале Григорий забавлял ее, потом покорил, а теперь внушал страх. Телесная мощь и страстность превращали его в дикого зверя. А муж между тем ждал, чтобы увезти ее в Севилью...
* * *
Томас дель Рио выходил из клуба, когда к нему подошел строгий господин с пресным лицом чиновника, облаченный, несмотря на зной, в почти черный костюм.
- Сеньор дель Рио?
- Да?
- Николай Таланов, первый секретарь посольства Советского Союза. Мне хотелось бы переговорить с вами.
Он изъяснялся на прекрасном испанском языке. Муж Исабель удивленно взглянул на него.
- Вы уверены, что не ошибаетесь?
- Смею вас уверить, нет. Я хотел говорить с вами по поводу известной вам особы, Григория Кирсанова.
Томас дель Рио слегка усмехнулся.
- Ах, этого господина, без памяти влюбленного в мою жену...
- Полагаю, что вам сказали не всю правду, - ответил посольский чиновник. - Мне хотелось бы сообщить вам кое-что, дабы предостеречь вас. Вы не будете возражать, если я приглашу вас пойти со мной в наше посольство? Взглянув в лицо Томаса дель Рио, советский дипломат несколько принужденно улыбнулся:
- Разумеется, вы можете поехать в своей машине. Можете, если пожелаете, отложить разговор. Однако я полагаю, что лучше не откладывать ради благополучия вашей супружеской жизни.
- Готов следовать за вами, - согласился Томас дель Рио, чье любопытство было сильно задето.
Сев в свой "роллс-ройс", он велел шоферу следовать за "мерседесом" дипломата. В таком порядке они и приехали к посольству Советского Союза. Николай Таланов провел его в небольшой демонстрационный зал.
- Мне чрезвычайно неприятно сообщать все это вам, но, предостерегая вас, мы исполняем наш нравственный долг. Ваша супруга влюбилась в очень опасного человека, являющегося - увы! - гражданином Советского Союза. Если я и просил выслушать меня, то лишь затем, чтобы избежать трагической развязки.
Томас дель Рио бросил на него встревоженный взгляд.
- Что вы имеете в виду?
- Вы знаете Григория Кирсанова?
- Однажды он звонил мне. Мне известно, что он часто видится с моей женой.
Николай Таланов значительно взглянул на него.
- А известно ли вам, какого рода отношения между ними?
- Исабель нравится, когда за ней ухаживают, а этот молодой человек весьма романтичен.
- Сеньор дель Рио, прошу вас ознакомиться с документальной записью, которую вам сейчас предъявят.
Таланов нажал клавишу видеомагнитофона "Акай". Свет погас, на экране появилась снятая крупным планом огромная мужская плоть, поглощаемая растянувшимся из-за его толщины ртом; Границы изображения раздвинулись, появилось тонкое лицо Исабель дель Рио.
Нескромная камера дала еще более широкий план, и тогда стало видно, что, стоя на коленях, нагая женщина склонилась над лежащим на спине, также нагим, Григорием Кирсановым. Это продолжалось долго. Оцепенев от ужаса, Томас дель Рио не в силах был оторвать глаз от экрана.
Русский перевернул Исабель на живот. На его лице появилось выражение скотского блаженства.
Николай Таланов наклонился к Томасу дель Рио.
- Весьма сожалею, сеньор, о том, что вынужден был показать вам такое, но иначе вы не поверили бы мне.
Томас дель Рио хранил молчание.
Камера показывала впившиеся в простыню пальцы Исабель, ее качавшуюся из стороны в сторону голову, искаженное наслаждением лицо. Пальцы Томаса дель Рио непроизвольно сдавили руку соседа.
Рот Исабель был открыт в беззвучном непрерывном крике, но кричала она не от боли...
Запись оборвалась, вспыхнул свет. Томас дель Рио был бледен, как мертвец. Дав ему время прийти в себя, Николай Таланов протянул ему листки с машинописным текстом.
- Все это нужно было для того, чтобы открыть вам глаза на истинные отношения вашей супруги с Григорием Кирсановым. Я никогда не позволил бы себе вмешиваться в вашу личную жизнь, если бы эта связь не подвергала опасности жизнь вашей супруги. Вот донесение испанской полиции. В нем дается заключение о том, что Кирсанов повинен в жестоком убийстве одной из служащих посольства. Мы слишком поздно обнаружили, что этот человек - настоящее чудовище.
Томас дель Рио пробежал глазами рапорт, в котором излагалось, каким образом Григорий Иванович Кирсанов убил Ларису Петрову, и сообщалось множество подробностей, от которых волосы шевелились на голове.
Слова отдавались громким эхом в ушах Томаса дель Рио, но не могли отвлечь его мысли от ужасающих картин, свидетелем которых он стал.
- Но откуда у вас эта запись?
- Пленку нашли на квартире у Кирсанова, - пояснил дипломат, забирая у него "донесение полиции".
Едва державшийся на ногах Томас дель Рио двинулся к выходу в сопровождении дипломата. На прощание Николай Таланов грустно сказал:
- Мне хотелось бы помочь вам избежать новой трагедии и нового скандала...
Не сказавший более ни слова Томас дель Рио сел и "роллс-ройс". Мысли бешено кружились у него в голове. Разумеется, он знал, как страстно могла увлечься Исабель каким-нибудь мужчиной, но до сих нор она никогда еще не лгала ему, неизменно давая ему знать всякий раз, когда испытывала более или менее сильную влюбленность. За долгие годы это стало своего рода игрой. Но увиденное потрясло его.
Судя но всему, она стала рабой этого мужчины.
* * *
Джеймс Барри ликовал, просматривая заголовки испанских газет. "АБВ" дала шапку "Советский заговор против Испании", "Эль Паис" напечатала аршинными буквами: "Испанские разведслужбы раскрыли густую сеть агентуры КГБ"...
- Где Кирсанов? - обратился Барри к сержанту морской пехоты.
- В подвале, сэр! Согласно вашему приказу!
- Они столкнулись нос к носу с русским, на руке которого повисла совершенно невменяемая Исабель дель Рио.
Кирсанов побледнел, как полотно, увидев картину разрушения и столб пламени, поднимавшийся над дорогой.
- Боже мой! Нам везет! - только и мог он выговорить.
Исабель кинулась к Малко и начала умолять его:
- Увези меня! Я не могу больше! Вы все с ума посходили. Я не хочу умирать!
- Никто и не умрет, - постарался Малко успокоить ее.
Увидев недобрый взгляд Кирсанова, Малко мягко отстранил ее. Начали съезжаться пожарные и полиция. По дороге со зловещим воем промчалась машина скорой помощи. Дымная пелена заволакивала сад.
У Малко было странное чувство. В очередной раз они избежали вражеской ловушки, но все должно было кончиться тем, что советские добьются-таки своего.
* * *
Малко отвел Кирсанова в сторону.
- Григорий Иванович, если мы что-нибудь не предпримем, ваши бывшие друзья возьмут верх.
- Что вы предлагаете?
- Установить личность "Дон-Кихота". Это единственная возможность нажать на испанцев...
- Но...
- У вас есть адрес посредника?
- Конечно.
- Едем к нему, сейчас же. Испанцам скажем, что я сопровождаю вас в "Риц". У них теперь такой переполох, что нас не станут задерживать.
- Да, но что вы собираетесь с ним делать?
- Хорошенько припугнуть, - только это нам и остается. Терять нам нечего, во всяком случае.
Глава 18
На медной дощечке, прикрепленной к двери, значилось только "Франсиско Парраль". Малко повернулся к Кирсанову.
- Он живет один?
- Вроде да.
Он надавил на кнопку звонка. На четвертый этаж старого дома на Калье Аточа, рядом с Пласа Майор, они поднялись пешком. Как и предполагал Малко, они беспрепятственно выехали с территории разрушенной виллы в Моралехе, воспользовавшись "линкольном" Джеймса Барри.
Им отворил мужчина с благодушным лицом любителя радостей жизни: расстегнутая на круглом брюшке сорочка, шлепанцы. Его глаза расширились при виде Кирсанова и трех незнакомцев за его спиной.
Он хотел было захлопнуть дверь, но Крис Джонс уже просунул в щель свой внушительный штиблет. На лице американца возникла не сулящая ничего хорошего улыбка:
- Вы Франсиско Парраль?
Можно было ответить отрицательно, но тут стоял Кирсанов.
- Да. Что вам угодно? - пролепетал журналист.
- Потолковать, - немногословно отвечал Крис Джонс, вталкивая Парраля в прихожую.
Они очутились в сумрачной гостиной, загроможденной старой мебелью, стопками книг, бутылками. Вошедший последним Милтон Брабек накинул дверную цепочку, подтащил к себе стул и уселся верхом, опершись локтями о спинку. Под распахнувшейся курткой показалась огромная рукоять не менее внушительного, надо полагать, оружия.
Глаза испуганного Франсиско Парраля перебегали с одного на другого. Через открытое окно доносилось верещание радиоприемника.
Малко нарушил молчание, промолвив спокойно и напористо:
- Сеньор Парраль, вы попали в незавидное положение.
Журналист попытался взять себя в руки.
- Я? Но почему? Я...
Холодная улыбка Малко заставила его замолчать.
- Вы ведь знаете Григория Кирсанова? Знаете, кто он, чем занимается и что случилось? Я работаю на американскую разведку. Так вот, он доверился нам. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Н... н... нет! - выдавил из себя Парраль.
- Так знайте, - безжалостно продолжал Малко, - что он передал нам список всех своих испанских агентов, занимающихся шпионажем в пользу Советского Союза. Вместе с доказательствами их вины. Да будет вам известно, что в этом списке вы значитесь под номером один.
Молчание длилось долго. На верхней губе Франсиско Парраля выступили капельки пота. Он несколько раз с трудом глотнул, посмотрел отчаянно и спросил:
- Вы пришли арестовать меня?
- Это будет зависеть от вас.
- В каком смысле?
- Я хочу знать, кто скрывается под именем "Дон-Кихот".
Журналист побледнел, метнул на Кирсанова злобный взгляд и пролепетал:
- Это невозможно! Я не могу, он мой друг...
- У вас есть выбор, - перебил его Малко. - Либо, выйдя от вас, мы кое-что сообщим испанцам и тогда, уже сегодня вечером, вы ляжете спать в Карабанчеле*, либо вы согласитесь сотрудничать с нами, то есть сделать то, о чем просил вас при вашей последней встрече Григорий Кирсанов. В этом случае я даю вам слово, что мы похлопочем перед испанскими властями о том, чтобы у вас было не слишком много неприятностей... Даю вам пять минут на размышление.
______________
* Тюрьма в Мадриде.
В соседней квартире гремел радиоприемник: забористая сегидилья, очень похожая на фламенко.
- Хорошо, постараюсь вам помочь, - согласился журналист еще прежде, чем истекла одна минута.
Малко равнодушно взглянул на него.
- Немедленно позвоните и условьтесь о встрече.
Франсиско Парраль утер мокрое от пота лицо, встал, точно заводная кукла, и снял трубку. Раздался голос Кирсанова, до сей поры не промолвившего ни единого слова.
- Он обещал разработку реформы ГИУО, - подсказал он журналисту. Хороший повод для встречи.
Франсиско Парраль уже набирал номер. Стояла полная тишина. На том конце провода подняли трубку.
- Хуан?
Журналист крепко прижимал трубку к уху, и голоса собеседника не было слышно.
- Это я. Надо повидаться.
Небольшая пауза. По его напряженному лицу Малко догадался, что возникли затруднения. Журналист начал настаивать:
- Нет-нет, дело срочное. Ты мне обещал... Завтра... Перед обедом... На старом месте... До скорого!.. Он положил трубку. Челюсть у него словно отвисла.
- Завтра в три, в большом круглом зале гостиницы "Палас", - тусклым голосом объявил он.
По иронии судьбы именно там, где едва не убили Кирсанова.
* * *
* * *
Впервые Джеймс Барри выказал какую-то сердечность, стараясь сообщить живое человеческое чувство своему безнадежно гладкому лицу.
- Примите мои поздравления! Первоклассная перевербовка!
Малко проснулся около одиннадцати без привычного чувства беспокойства. Безобразный кровоподтек еще не прошел, голову невыносимо ломило, но в теле чувствовалась легкость. На всякий случай он установил незаметное наблюдение за Франсиско Парралем, но было ясно, что испанцу деваться некуда. Коль скоро ему, по всей видимости, не хватало мужества наложить на себя руки, он поведет себя так же, как все перевербованные агенты: станет служить новым хозяевам.
- Вот увидим "Дон-Кихота" в лицо, а тогда можно будет ставить шампанское в ведерко со льдом, - остудил его Малко. - Мало ли у нас было неудач с Кирсановым!
Отметая рукой возражение, Барри вытащил из кармана конверт.
- Полагаюсь на вас. Вот приказ о перечислении де нежной суммы на имя Григория Кирсанова, которому открывают именной счет в одном из банков Кайман Айленд. Вручите от меня лично. Я договорился встретиться завтра с генералом Диасом, не объясняя ему причины... Пусть это будет для него приятным сюрпризом.
Малко спрятал конверт в карман. Все кончалось как в волшебной сказке... Несмотря на то, что муж Исабель по-прежнему находился в Мадриде, не спуская глаз с жены... Главное, через четыре часа они узнают, кто скрывается под кличкой "Дон-Кихот".
* * *
Почти все диванчики большого круглого зала гостиницы "Палас" оставались не заняты. Под внушительным сверхсекретным прикрытием Кирсанов и Малко устроились в малой ротонде, рядом с прилавком, где торговали кожаными изделиями фирмы "Леве". Кирсанов, надевший черные очки, прятался за развернутой газетой.
- Уж очень бойкое место, - проронил Малко. - Не опасно для них?
- Не беспокойтесь! Они же оба испанцы. Какая им нужда таиться?.. Да вот и он.
По лестнице, ведущей к большому круглому залу, поднимался заметно нервничавший Франсиско Парраль с большим дипломатом в руке. Он не обратил никакого внимания на помощника Барри - Боба, расположившегося на одном из диванчиков и обвешанного фотоаппаратами, как и большинство туристов в этой гостинице.
Этим утром, ведя наблюдение из укромного места, он успел основательно изучить наружность Франсиско Парраля.
Журналист сел на диванчик в глубине зала справа.
Четверть часа спустя, ровно в три пополудни, появился пучеглазый господин с обрюзглым лицом римского императора, надевший галстук, несмотря на жару. Пыхтя и обливаясь потом, он направился прямо к диванчику, где устроился Франсиско Парраль, и грузно плюхнулся рядом с ним. Это и был "Дон-Кихот" - таинственный виновник утечки информации на самой вершине власти.
На Григория Кирсанова точно столбняк нашел. Что-то пробормотав по-русски, он наклонился к Малко.
- Глазам своим не верю! По-моему, это Хуан Браганса, один из советников Фелипе Гонсалеса.
- Вы знакомы?
- Лично нет, но случайно встречались. Он курирует все дела ведомства безопасности. К нему стекаются все сводки от ГИУО, национальной гвардии и полиции.
- Что же, испанцы будут довольны! - заключил Малко.
Что-то говоривший Хуан-Браганса передавал Франсиско Парралю бумаги. Якобы заинтересовавшись настенными коврами, агент ЦРУ Боб щелкал кадр за кадром.
- Что вам известно о нем?
- Из старинного андалусского рода консервативного толка. Всегда исповедовал правые взгляды. Может быть, даже фалангист.
Поднявшись с диванчика, Франсиско Парраль попрощался с Хуаном Брагансой, а тот, опустившись на свое место, заказывал порцию скотча.
- Ступайте и принесите мне эти бумаги, - сказал Малко.
Кирсанов поднялся с места. Справа и слева от него немедленно выросли Крис Джонс и Милтон Брабек, ждавшие в коридоре. Условившись, что Кирсанов встретится с Парралем в помещении рядом с агентством "Ибериа". Малко разглядывал Хуана Брагансу, погрузившегося в чтение иллюстрированного журнала. Свесив на галстук складки подбородка, выпятив брюхо, сжимая в пальцах толстую сигару, он поглощал сдобные печенья, как ящерица мошек.
Добропорядочный господин, да и только!
Десять минут спустя возвратился Кирсанов и передал Малко конверт. Достав лежащие в нем бумаги, тот пробежал их глазами. Это было весьма сложное и подробное исследование перестройки испанских разведывательных служб с приложением старых и новых структурных схем, предложений о выдвижении или об отрешении от дел некоторых офицеров, обосновании задач обновленных служб. Это и был проект "Феникс".
Сенсационная информация!
Малко сложил бумаги и повернулся к Григорию Кирсанову, которому уже вручили его именную кредитную карточку.
- Спасибо. Вы можете возвращаться в "Риц".
Едва русский удалился, Малко двинулся к Хуану Брагансе. Сначала тот заученно улыбнулся ему, потом удивился, когда Малко опустился на диванчик рядом с ним.
- Сеньор Браганса?
- Да...
Улыбка вновь играла на его губах. Где он мог видеться с этим иностранцем?..
- Сеньор Браганса, - приступил Малко, меня зовут Малко Линге. Я работаю на службу безопасности США.
Толстяк нахмурился.
- Какое это может иметь ко мне отношение, сеньор Линге?
Малко подождал, когда удалится официант.
- Вы только что передали сверхсекретные документы советскому агенту, спокойно пояснил он. - Вас фотографировали во время передачи бумаг, а эти бумаги теперь в наших руках.
Хуан Браганса беззвучно, точно рыба, открыл и закрыл рот, казалось, его сейчас хватит удар. Трясущимися пальцами он расстегнул верхнюю пуговицу на сорочке, дернул в сторону узел галстука.
- Не понимаю... Я... Вы...
Малко наклонился к нему.
- Ваша политическая карьера кончилась. Но если вы согласитесь сотрудничать, нам, может быть, удастся помочь вам в остальном.
- Вы лжете! Этого не может быть! - горячился Браганса.
Малко сунул ему под нос бумаги, которые тот минуту назад передал Парралю.
- А это что?
"Пузанчик" потерянно молчал. Через некоторое время к нему вернулся дар речи:
- Но Франсиско не работает на русских! Я знаю его уже двадцать лет. Это просто смешно...
- Работает, - уверил его Малко.
Толстяк молчал, тяжело дыша.
- Послушайте, я вам все скажу! - начал он нетвердым голосом. - Но это ужасно!..
- Слушаю вас, - отозвался Малко.
- Я действительно передавал секретные сведения моему другу Франсиско, но мне никогда не приходило в голову, что он сообщает их русским. Я ни за что не делал бы этого, если бы знал...
- На кого же вы, по вашему мнению, работали?
- Конечно, на американцев! Он клялся, что на них!
Малко пристально посмотрел ему в глаза, но Хуан не отвел взгляд. Он не лгал. Франсиско Парраль действительно оказался редкой сволочью.
- Ваш друг бессовестно вас обманывал, - сказал Малко. - Все ваши материалы прямиком шли к русским.
- Какой ужас! - простонал толстяк. - Моя жена...
- Эти деньги нужны были ей? - напрямик спросил Малко.
Испанец опечалился.
- Да. Мои родичи всегда были богаты. Но мне не очень везло в делах. Я обанкротился, а жена привыкла жить широко. Но ведь в политике не наживешь состояния!
- И тогда ваш старый друг Франсиско предложил вам денег в обмен на кое-какие секреты?
Хуан Браганса даже не ответил. Он утер лоб и кинул в рот последний кусочек сухой сдобы с отчаянным выражением на лице.
- Как же вы думаете поступить?
Малко стало жаль его.
- Сообщу испанскому правительству. Полагаю, оно пожелает избежать скандала. Но вам, естественно, придется подать в отставку.
- Я могу идти? - покорно спросил Хуан Браганса.
- Если вам угодно.
Бледный, как смерть, толстяк пошел прочь нетвердым шагом. В известном смысле его жизнь кончилась с этого момента. Малко тоже направился к выходу. Показалась в виду финишная прямая. Ему не терпелось завершить дело Кирсанова и возвратиться в Австрию.
* * *
Хуан Браганса машинально добрел до своего "мерседеса" и повалился на сиденье. Включив на полную мощность кондиционер, он тронулся по Пасео де ла Кастельяна. Грудь сверлила неотступная боль, но он не находил в себе даже силы принять таблетку тринитрина. Его загородная вилла находилась в двадцати километрах. Жена уже, верно, беспокоилась: они устраивали обед и ждали к себе важных гостей.
Он вспомнил, что забыл забрать у портного заказанное ей платье. Ну и задаст она ему жару! А потом настанет время неизбежного объяснения. Он пытался предугадать, как она поведет себя, узнав, что все рухнуло.
Даже не заметив как, он выбрался на автостраду № 1. Сзади загудели, он прибавил хода и гнал теперь со скоростью 140 километров в час. На этом участке не было разделительной полосы.
Он почувствовал внезапно сильное головокружение и закрыл глаза. Когда он открыл их, на него надвигалось огромное стальное рыло грузовика, ехавшего встречным курсом. Достаточно было повернуть руль, чтобы разминуться. Но он не сделал этого.
* * *
В этот день было еще жарче. Григорий Кирсанов всего лишь пересек двор американского посольства, а уже взмок от пота. Его провели в кабинет Джеймса Барри, который радушно приветствовал его.
- Кажется, неприятности кончились, - возвестил он. - Сейчас у меня будет встреча с министром иностранных дел, который вручит мне разрешение па ваш выезд из страны.
Григорий слегка улыбнулся.
- Благодарю. Я говорил вам, что улетаю с Исабель дель Рио...
- Дорогой мой Григорий Иванович, можете брать с собой кого вам заблагорассудится! Помните только, что вас в течение нескольких месяцев будут "раскручивать" на "ферме". Потом мы поможем вам начать новую жизнь под другим именем для вашей собственной безопасности. Но знайте, что через эту женщину советская разведка рано или поздно доберется до вас...
- Знаю, но я сознательно иду на этот риск.
- Как угодно, - подвел черту Джеймс Барри. - Нужно выполнить еще одну формальность. Я подготовил для испанцев материалы об агентах, от которых вы получали информацию. Это плата за вашу свободу. Все, естественно, основано на сообщенных вами сведениях. Кстати, Хуан Браганса погиб вчера в автомобильной катастрофе на магистрали № 1. Думаю, это самоубийство.
- Могут возникнуть осложнения? - встревожился русский.
- Нет. У нас документы с отпечатками его пальцев, имя его посредника, снимки их обоих при встрече и ваши показания. Этого более чем достаточно. Вот, прочтите до конца.
Григорий взял пухлую пачку бумаг. Через некоторое время он с недоумевающим видом поднял голову.
- Не понимаю! Я никогда не работал с теми, кого вы добавили к списку моих агентов. Член ЦК Социалистической партии... Заместитель директора "Эль Паис"... Бывший министр труда... Автор передовиц в "Хола"! А этот промышленник из Барселоны, а профессор из Университетского центра в Барселоне, а журналист-эксперт по Восточной Европе!.. Да я едва с ними знаком!
На лице Барри появилось отстраненное, почти отчужденное выражение.
- Но их фамилии были в вашей записной книжке.
- Да, но...
- Если на них нет вины, им легко будет это доказать.
- Но зачем вам это понадобилось? - возмутился Кирсанов. - То, что вы делаете, это ужасно! Вы сломаете им жизнь! Я отказываюсь подписать эту бумагу. Это просто гнусность!
Джеймс Барри устремил на него ледяной взгляд...
- Если вы откажетесь подписать, я сообщу госпоже дель Рио, что вы удавили Ларису Петрову. Сомневаюсь, что, узнав об этом, она пожелает последовать за вами.
Григория душил гнев. "Все они скроены по одной мерке!" - горько подумалось ему. Чем Барри отличался от Анатолия Петрова?
Посмотрев ему в лицо, Джеймс Барри положил руку еще ближе к выдвинутому ящику, где лежал пистолет 45-го калибра с патроном в стволе, и спросил:
- Так что же?
В зеленых глазах Григория Кирсанова вспыхнула жажда убийства. Рука американца легла на рубчатую рукоять пистолета.
Джеймс Барри хотел одного: раздуть скандальное дело, чтобы восстановить Испанию против Советского Союза накануне референдума о НАТО.
Григорий Кирсанов медленно выпрямился во весь свой стодевяностосантиметровый рост, а рука американца обхватила рукоять пистолета. Сверкнув металлическим блеском, его голубые глаза встретились с глазами Григория. Подпишет или попытается убить? От славян всего можно ожидать.
Глава 19
Кирсанов перевел взгляд на руку Барри и презрительно усмехнулся:
- Ну уж нет! Этого удовольствия я вам не доставлю!
Взяв ручку, он начал подписывать подряд все листы своих "показаний". Американец смотрел, не выпуская рукоятки оружия. Наконец можно было вздохнуть свободнее. Одним махом решилось все. Кончив с бумагами, Кирсанов швырнул их на стол.
- И последнее, - подытожил Джеймс Барри. - Об этом не должна знать ни одна душа, кроме нас двоих.
- Само собой, - согласился русский. - А теперь я хочу поехать к Исабель дель Рио в "Риц".
- Вас отвезут.
После покушения на виллу в Моралехе Григория поселили в "Рице" под усиленной охраной американцев и испанцев. Понимая, что нужен не один день, чтобы подготовить новое покушение, американцы особо не треножились. Пока у совете кои разведки кончились заряды.
Крис и Милтон ждали Кирсанова в бронированном "кадиллаке", за рулем которого сидел Боб, поступивший в распоряжение перебежчика. Тяжелая машина покатила по Калье Серрано к "Рицу".
Исабель дожидалась в кресле холла.
- Где твой муж? - спросил, едва войдя, Кирсанов.
- У себя в клубе.
Сияя от радости, он взял ее под руку и увлек к лифтам.
- Ну, все устроилось, - объявил он ей. - Завтра летим в США!
Исабель с ужасом воззрилась на него.
- А ты уже и не надеялась? Неужто не рада?
- Рада, конечно.
Едва они вошли в номер, как он бросил ее на кровать. Не снимая узкую юбку, он просто задрал ее и грубо овладел испанкой.
Немного позднее он шепнул ей:
- Скоро у нас будет возможность каждый день спокойно заниматься любовью.
Исабель глядела на отражений в зеркале их сплетенных тел. Как же ей быть? Вначале Григорий забавлял ее, потом покорил, а теперь внушал страх. Телесная мощь и страстность превращали его в дикого зверя. А муж между тем ждал, чтобы увезти ее в Севилью...
* * *
Томас дель Рио выходил из клуба, когда к нему подошел строгий господин с пресным лицом чиновника, облаченный, несмотря на зной, в почти черный костюм.
- Сеньор дель Рио?
- Да?
- Николай Таланов, первый секретарь посольства Советского Союза. Мне хотелось бы переговорить с вами.
Он изъяснялся на прекрасном испанском языке. Муж Исабель удивленно взглянул на него.
- Вы уверены, что не ошибаетесь?
- Смею вас уверить, нет. Я хотел говорить с вами по поводу известной вам особы, Григория Кирсанова.
Томас дель Рио слегка усмехнулся.
- Ах, этого господина, без памяти влюбленного в мою жену...
- Полагаю, что вам сказали не всю правду, - ответил посольский чиновник. - Мне хотелось бы сообщить вам кое-что, дабы предостеречь вас. Вы не будете возражать, если я приглашу вас пойти со мной в наше посольство? Взглянув в лицо Томаса дель Рио, советский дипломат несколько принужденно улыбнулся:
- Разумеется, вы можете поехать в своей машине. Можете, если пожелаете, отложить разговор. Однако я полагаю, что лучше не откладывать ради благополучия вашей супружеской жизни.
- Готов следовать за вами, - согласился Томас дель Рио, чье любопытство было сильно задето.
Сев в свой "роллс-ройс", он велел шоферу следовать за "мерседесом" дипломата. В таком порядке они и приехали к посольству Советского Союза. Николай Таланов провел его в небольшой демонстрационный зал.
- Мне чрезвычайно неприятно сообщать все это вам, но, предостерегая вас, мы исполняем наш нравственный долг. Ваша супруга влюбилась в очень опасного человека, являющегося - увы! - гражданином Советского Союза. Если я и просил выслушать меня, то лишь затем, чтобы избежать трагической развязки.
Томас дель Рио бросил на него встревоженный взгляд.
- Что вы имеете в виду?
- Вы знаете Григория Кирсанова?
- Однажды он звонил мне. Мне известно, что он часто видится с моей женой.
Николай Таланов значительно взглянул на него.
- А известно ли вам, какого рода отношения между ними?
- Исабель нравится, когда за ней ухаживают, а этот молодой человек весьма романтичен.
- Сеньор дель Рио, прошу вас ознакомиться с документальной записью, которую вам сейчас предъявят.
Таланов нажал клавишу видеомагнитофона "Акай". Свет погас, на экране появилась снятая крупным планом огромная мужская плоть, поглощаемая растянувшимся из-за его толщины ртом; Границы изображения раздвинулись, появилось тонкое лицо Исабель дель Рио.
Нескромная камера дала еще более широкий план, и тогда стало видно, что, стоя на коленях, нагая женщина склонилась над лежащим на спине, также нагим, Григорием Кирсановым. Это продолжалось долго. Оцепенев от ужаса, Томас дель Рио не в силах был оторвать глаз от экрана.
Русский перевернул Исабель на живот. На его лице появилось выражение скотского блаженства.
Николай Таланов наклонился к Томасу дель Рио.
- Весьма сожалею, сеньор, о том, что вынужден был показать вам такое, но иначе вы не поверили бы мне.
Томас дель Рио хранил молчание.
Камера показывала впившиеся в простыню пальцы Исабель, ее качавшуюся из стороны в сторону голову, искаженное наслаждением лицо. Пальцы Томаса дель Рио непроизвольно сдавили руку соседа.
Рот Исабель был открыт в беззвучном непрерывном крике, но кричала она не от боли...
Запись оборвалась, вспыхнул свет. Томас дель Рио был бледен, как мертвец. Дав ему время прийти в себя, Николай Таланов протянул ему листки с машинописным текстом.
- Все это нужно было для того, чтобы открыть вам глаза на истинные отношения вашей супруги с Григорием Кирсановым. Я никогда не позволил бы себе вмешиваться в вашу личную жизнь, если бы эта связь не подвергала опасности жизнь вашей супруги. Вот донесение испанской полиции. В нем дается заключение о том, что Кирсанов повинен в жестоком убийстве одной из служащих посольства. Мы слишком поздно обнаружили, что этот человек - настоящее чудовище.
Томас дель Рио пробежал глазами рапорт, в котором излагалось, каким образом Григорий Иванович Кирсанов убил Ларису Петрову, и сообщалось множество подробностей, от которых волосы шевелились на голове.
Слова отдавались громким эхом в ушах Томаса дель Рио, но не могли отвлечь его мысли от ужасающих картин, свидетелем которых он стал.
- Но откуда у вас эта запись?
- Пленку нашли на квартире у Кирсанова, - пояснил дипломат, забирая у него "донесение полиции".
Едва державшийся на ногах Томас дель Рио двинулся к выходу в сопровождении дипломата. На прощание Николай Таланов грустно сказал:
- Мне хотелось бы помочь вам избежать новой трагедии и нового скандала...
Не сказавший более ни слова Томас дель Рио сел и "роллс-ройс". Мысли бешено кружились у него в голове. Разумеется, он знал, как страстно могла увлечься Исабель каким-нибудь мужчиной, но до сих нор она никогда еще не лгала ему, неизменно давая ему знать всякий раз, когда испытывала более или менее сильную влюбленность. За долгие годы это стало своего рода игрой. Но увиденное потрясло его.
Судя но всему, она стала рабой этого мужчины.
* * *
Джеймс Барри ликовал, просматривая заголовки испанских газет. "АБВ" дала шапку "Советский заговор против Испании", "Эль Паис" напечатала аршинными буквами: "Испанские разведслужбы раскрыли густую сеть агентуры КГБ"...