Дождь полил с новой силой. Через пять минут все телефоны в Порт-о-Пренсе будут сломаны, машины остановятся, а пешеходы спрячутся.
Фрэнк нагнулся к Малко:
- Бросьте это дело. Дважды вы не выкарабкаетесь, а Жакмель не стоит ваших усилии. Это бесцельная борьба. Даже если Амур Мирбале оставит вас в покое, будьте уверены, она готовит вам сокрушительный удар.
Малко покачал головой.
- Не сейчас. Я дал себе срок.
Через несколько часов он встретится с Сезаром Кастеллой, чтобы договориться о похищении Амур Мирбале. Затем начнется операция "Вон-Вон".
Фрэнк пожал плечами.
- Когда с вами обойдутся как с Жюльеном Лало, не приходите жаловаться.
Он встал и пошел расплатиться в баре. Дождь лил по-прежнему. Туссен Букан исчез. Малко подумал о Симоне Энш, спросив себя, не влюбился ли он слегка в нее.
Сезар Кастелла с отвращением бросил меню на стол.
- Принесите мне бутылку "Моэт-и-Шандон"...
Гуапа с восхищением посмотрела на него. Французское шампанское! Она сразу же забыла о том, что у нее всюду болят синяки и подбитый глаз скрывают черные очки.
Ее приход в "Рон-Пуэн", самый модный ресторан в Порт-о-Пренсе, прямо напротив казино, произвел фурор. Она была одета в серебристое платье с широкими вырезами спереди и сзади. На рыбьем лице доминиканца читалось блаженство: наконец он начал вести образ жизни, к которому его обязывало положение. Благодаря долларам, полученным от Малко. В отеле "Иболеле" он уже выпил три или четыре порции виски "Джи энд Би" и пребывал в приятном расположении духа.
Вернувшись к их столику, официант объявил:
- Шампанского больше нет.
Доминиканец в ярости вращал глазами, затем устремил длань по направлению к соседнему столику.
- А это что такое?
Там из ведерка торчала бутылка "Моэт". Две пары чернокожих мирно распивали шампанское. Услышав вопли Кастеллы, они повернулись. Официант посерел от страха: оба мужчины были тонтон-макутами.
- Это последняя бутылка, - пробормотал он.
- Поищи еще, - приказал Кастелла.
Официант не тронулся с места. Кастелла спокойно достал из-за пояса автоматический кольт 38 калибра и направил на парня.
- Поторопись.
Официант замер, посерев от ужаса. Один из любителей шампанского распахнул пиджак, показав пистолет. Это заметил Сезар Кастелла, у которого не было ни малейшего желания вступать в драку, но и не хотелось терять лица перед своей нежной супругой. Наставив свой пистолет на соседний столик, он мрачно и торжественно поклялся:
- Вы пьете шампанское последний раз в жизни.
От избытка чувств Гуапа аж замурлыкала, внезапный жар охватил ее живот. Сняв туфель, она ногой принялась щекотать под столом Сезара. Выпендреж доминиканца всегда возбуждал ее.
В "Рон-Пуэн" снова воцарился покой. Тонтон-макуты не восприняли буквально тропический лиризм, свойственный выходцам из Доминго, и продолжали спокойно распивать шампанское. Доминиканец был известен тем, что позволял себе на словах переходить грань, а также тем, что пользовался покровительством во Дворце... Так, на всякий случай.
Только после того, как подали желтый суп из тыквы, Гуапа вспомнила о неприятном.
- Итак, сегодня вечером? - спросила она с набитым ртом.
Сезар Кастелла больно стукнул ее под столом, и она продолжала уже потише:
- Что ты будешь делать?
Великолепный Сезар, обсасывая лапку лангусты, ответил:
- Не бойся.
Порывшись в кармане, доминиканец достал пачку двадцатидолларовых купюр и протянул ей.
- Пойди в казино и поставь на семь.
Эта цифра приносила ему счастье. Гуапа спрятала деньги в декольте прямо на тело. Ее муж посмотрел на часы: через четверть часа он должен был отправляться на штурм. Зрелище груди Гуапы возбудило его, и оп приласкал ее под столом. Застонав, она поцеловала его в ухо.
Сезар Кастелла и думать не думал о похищении Амур Мирбале, ведь это было так сложно. А потом этот "гринго" был таким простодушным... Если только он не был сверхлицемерным. По мнению Сезара, существовал только один способ обезопаситься от кого-либо...
Чтобы пройти в "Касабланку", Сезар Кастелла отодвинул громадную доминиканскую шлюху. В поисках удачи более или менее симпатичные девушки кишели у входа.
"Касабланка" была местом встречи всех доминиканских проституток. Собрав здесь скудное приданое, они переходили границу в обратном направлении и выходили замуж в Доминиканской республике.
Сезар огляделся. Из-за выпитого рома он потел. К тому же коварный алкоголь придал ему безграничную уверенность в себе.
Он заметил стоявший на рельсах одноколейки Гаитянско-американской сахарной компании "линкольн", принадлежавший человеку, которого он собирался убить: Жозефу Бьенэме. Машину начальника полиции с гордостью охранял мальчуган. "Касабланка" была всего лишь деревянной хижиной, изгрызенной термитами и освещенной зелеными и красными неоновыми огнями. Просто ужас. Оркестра не было, его заменял беспрерывно играющий музыкальный автомат. После того, как подгулявший тонтон-макут разрядил свой магазин в хозяина, требовавшего с него монет для продолжения игры автомата, доступ к музыке стал свободным.
Обойдя гору ящиков от пива "Хейнекен", Сезар Кастелла остановился на пороге в зал, где царил такой шум, как будто наступил конец света. Слева от входа был битком набитый бар. Все столики были заняты. Тонтон-макутами.
У доминиканца подкосились ноги: только поблизости от себя он насчитал их семь человек, у каждого из них за поясом торчала деревянная рукоять пистолета. Не считая тех, кого он не видел. Как не видел он и Жозефа Бьенэме. Девушка толкнула его, и он узнал ее: одна из шлюшек, работающих в этом заведении...
- Ты знаешь Жозефа Бьенэме? - тихо спросил он.
- Конечно. Он танцует за колонной. Ты хочешь его увидеть?
- Нет, нет. Спасибо.
Сезар вытер потную ладонь о брюки. Теперь он видел начальника полиции, тот прижимался к веселой высокой доминиканке в черных брюках. "Касабланка" была излюбленным местом для встреч макутов... Бьенэме соизволял приходить сюда, чтобы развлечься.
Доминиканец отступил: в большом зале невозможно выстрелить и уйти после этого живым.
Девушка, с которой он заговорил, стояла, прислонившись к двери. Нагнувшись к ней, ин протянул ей десять гурдов, стоимость одного пистона в деревянном бараке, примыкавшем к дансингу.
- Подойди к Жозефу и скажи ему, что я хочу поговорить с ним.
Спрятав деньги, девушка направилась к танцующим. Сезар Кастелла сделал вид, что собирается уйти, затем, как только она скрылась, рванул направо, к туалетам. Глядя в разбитое зеркало над рукомойником, он следил за дверью дансинга. Таким образом он сможет выстрелить Жозефу Бьенэме в спину.
Минута медленно тянулась. В зеркале Кастелла видел свое отражение: бледное лицо, глаза, налитые кровью. От страха его рот обметало белым... Сейчас отступать было поздно.
Коренастая фигура Бьенэме появилась в поле его зрения, когда он уже его и не ждал. Инстинктивно он отошел назад: начальник полиции внушал ему животный страх. Он был лучшим стрелком в стране. Говорили, что для тренировки он приказывал бросать заключенных из Форт-Диманша и стрелял по ним на лету между тюрьмой и морем. И никого потом не приходилось амнистировать...
И все же он обязан был убить его, прежде чем продолжать свой план.
Вырвав из-под рубашки кольт 38 калибра, Сезар Кастелла оторвал пуговицу. Затем он бросился в открытую дверь и столкнулся с девушкой, выходящей из женского туалета.
- Сезар!
Ее звали Рафаэлла, иногда он удостаивал ее своих милостей, когда ссорился с Гуапой.
Жозеф Бьенэме резко повернулся: хочешь быть начальником полиции в Порт-о-Пренсе, имей хорошие рефлексы. В какую-то долю секунды он успел увидеть в метре от себя вытянутую руку Кастеллы, который десять раз мог разнести ему голову, но доминиканца как парализовало. Он ничего не мог с собой поделать: он не мог стрелять в лицо.
Схватив толстую доминиканцу, Жозеф Бьенэме бросил ее в тот момент, когда Сезар Кастелла, наконец, выстрелил. Попав в грудь внушительных размеров, пуля вышла из спины, оставив отверстие величиной с тарелку, но рикошетом она пришлась по Бьенэме, свалив его на пол. Он и сам уже выстрелил, но пуля ушла в потолок. Как сумасшедший. Сезар Кастелла жал на курок кольта. Две пули никого не задели, две другие попали в орущую негритянку.
Оглушенный Кастелла бросился к выходу. Он сумел разглядеть лежащего на боку Жозефа Бьенэме, на военной форме которого расплывалось пятно крови. Вытянув руку, он выстрелил еще раз.
На ступеньках он споткнулся и упал. Из окна дансинга кто-то выбросил стул и он инстинктивно нагнулся. К счастью для себя: вслед за стулом последовал огромный макут с кольтом в руке.
Сезар Кастелла вскочил с ловкостью змеи и схватил на бегу спасающуюся девушку. В тот момент, когда макут вставал, он бросил ее в него. Она буквально попала под дождь пуль кольта и, обливаясь кровью, упала. Сезар выстрелил в свою очередь, буквально оторвав тонтон-макуту макушку.
Мальчуган вцепился ему в ноги, и он выбил ему глаз рукоятью пистолета. Затем он выстрелил наугад в сторону двери, где лежал Жозеф Бьенэме, и бросился к дороге, чудом не попав под тап-тап. Его машина стояла в сотне метров отсюда. На бегу он вставил в кольт новую обойму и взвел курок. Макуты стреляли наугад по всему, что двигалось. Парочка, которой не повезло приехать именно в этот момент, была изрешечена пулями.
Скользнув за руль, Сезар Кастелла трижды не мог завести машину: так тряслись его руки. Он заметил, что у него из головы идет кровь: наверно, его задела пуля. Он выругался по-испански. Наконец, самое трудное было сделано.
Ольга Мирбале читала газету "Нуве Монд", когда она услышала, что перед домом остановилась машина. Она не пошевелилась. Все было открыто настежь, но ей ли бояться? Ей, матери одной из самых могущественных женщин в Порт-о-Пренсе. Да ни один злоумышленник не рискнет забраться в виллу.
Было уже поздно, и она никого не ожидала. Вилла находилась в конце разбитой дороги в тупике, слева от дороги, ведущей в Петионвиль. Случайно сюда никто не мог приехать.
Старуха встала и через гостиную прошла к входу. Ольга Мирбале была высокой, у нее были седые волосы, а кожа была светлой, как и у ее дочери.
В дверь дважды постучали. Ольга колебалась: пока слуга проснется, визитер, не дождавшись, уйдет. Включив наружное освещение, она пошла сама открыть дверь.
Сезар Кастелла вытер с одежды кровь, поправил прическу и придал себе уверенный вид. Увидев его, Ольга Мирбале нахмурилась: она знала его и не любила.
- Что вам нужно? - спросила она. - Моей дочери здесь нет.
Сезар Кастелла не ответил. К нему вернулось хладнокровие. Спокойно достав из пиджака кольт, он наставил его на старую дам.
- Получай, старая стерва!
Ольга Мирбале не успела испугаться. Пуля разорвала ей аорту, и она умерла на месте, захлебнувшись кровью. Скрестив на груди руки, пытаясь защититься, она отступила к двери под градом пуль.
Доминиканец продолжал стрелять, мстя ей за страх, который он испытал в "Касабланке". Это напоминало ему благословенное время при "Благодетеле", когда целые семьи оппозиционеров безнаказанно уничтожались среди бела дня.
Старуха рухнула рядом с дверью, у нее были открыты глаза, всюду были пятна крови. Сезар Кастелла услышал, как в доме раздались крики. Хорошо, что старуха упала снаружи: никто не осмелится притронуться к телу до приезда Амур Мирбале, а во дворе молодая женщина будет служить прекрасной мишенью. Кастелла убежал. В доме был телефон, значит, Амур предупредят, и она примчится сюда. Вряд ли в такой ситуации она будет чересчур осторожной...
Все было просто, но до этого надо было додуматься.
Сев в машину, он подал ее задним ходом до дороги, ведущей в Петионвиль. Затем, повыше, он повернет машину к Американскому клубу, спрячет там машину, и пешком вернется к вилле Мирбале. У него был американский карабин с автоматическим прицелом, из которого невозможно промахнуться в молодую женщину.
Когда он убьет ее, у него будет полно времени, чтобы скрыться. Затем в игру вступят американцы и Габриель Жакмель. Он подумал, возьмет ли его Жакмель начальником полиции, несмотря на ненависть, питаемую доминиканцами к гаитянам. В конце концов, Сезар Кастелла был хорошим профессионалом, во всяком случае, он превосходил всех этих негров.
- Свиньи, - пробормотал он, трясясь по разбитой дороге. - Даже дороги не умеют делать.
Головная машина неслась так быстро, что ее на метр заносило на разбитой дороге. В десяти метрах от нее в облаке пыли следовали два джипа.
Кастелла быстро перекрестился. Ему было приятно думать, что Бог на его стороне. Это частенько давал ему понять епископ города Куидад-Трухильо. Лежа под хлебным деревом, доминиканец поднял ствол карабина. В темноте его совсем не было видно. Услышав глухой и мерный шум, он подскочил. Но это было всего лишь его сердце.
Взвизгнув тормозами, "форд" остановился. Амур Мирбале выскочила почти что на ходу и побежала к телу матери. Кастелла услышал крик ужаса.
Склонив голову, он поискал цель. Амур Мирбале стояла к нему спиной.
Внезапно на свету появилась фигура, загородившая ему жертву. На секунду Кастелла подумал, что это ему снится.
Это был Жозеф Бьенэме. Его левая рука висела на перевязи, непокрытая голова была забинтована - верх лба и щека. В правой руке он держал оружие, при виде которого у Сезара заледенела кровь. Это была многозарядная винтовка марки "Армалит", затвор и ствол которой были позолочены по приказу Бьенэме. Издали можно было подумать, что винтовка сделана из золота. В руках такого хорошего стрелка, как Жозеф Бьенэме, она была грозным оружием.
Как будто почувствовав его присутствие, начальник полиции медленно повернулся в ту сторону, где прятался Сезар Кастелла. Здоровой рукой он прижимал винтовку к бедру. Она была заряжена и готова к бою.
От бессилия и ярости Сезар Кастелла чуть не задохнулся. Именно для того, чтобы избежать его присутствия, он пошел на огромный риск убить Жозефа Бьенэме в его вотчине. Он знал, что тот будет первым, кого предупредит Амур Мирбале... Теперь разом надо было убить обоих.
Доминиканец постарался прицелиться, но остановился: так он дрожал.
Бережно уложив тело матери, на коленях подле нее рыдала Амур Мирбале. На почтительном расстоянии от нее держались два макута. Кастелла снова постарался прицелиться. Мельком он представил себе, что стреляет, промахивается... Он уже почувствовал, как пули из винтовки Жозефа Бьенэме разрывают его тело. Но это была слишком легкая смерть. Он вспомнил, как однажды начальник полиции приказал привязать одного раненого коммуниста к бамперу машины и с километр волок его. Потом у несчастного была содрана кожа с лица и половины тела. Затем Бьенэме налил бензина на раны и поджег...
Кастелла глубоко вздохнул. Перед собой он видел грубые черты лица Жозефа Бьенэме. Он навел на грудь и спустил курок.
Еле слышный щелчок показался ему громом. Он забыл снять с предохранителя... Это было уже слишком. Впрочем, Жозеф Бьенэме уже переместился в тень.
Не выпуская карабина и ругаясь про себя, Сезар Кастелла отполз на четвереньках. Когда был уже достаточно далеко, он вскочил и побежал. Он был в такой панике, что с трудом нашел свою машину.
Вскочив в машину, он сразу тронулся. Теперь ему оставалось одно: просить убежища в американском посольстве и ждать, когда режим рухнет. Загвоздка была в том, что в это время посольство было закрыто, и нужно было ждать завтрашнего утра... Возвращаясь на бешеной скорости по петионвильской дороге, он зацепил молодую крестьянку. В зеркале он увидел, как она барахтается в канаве, услышал крики, но даже не остановился. В его-то состоянии!
Он колебался, стоит ли заезжать за Гуапой. Но в последний момент подумал, что она может ему пригодиться. Ни один мужчина не мог устоять перед ее чарами.
Гуапа радостно вскрикнула: после семнадцати бесплодных попыток автомат выдал ей горсть монет по пятьдесят центов. Толстый мулат, следовавший за ней по пятам, как только она вошла в казино, угодливо захлопал в ладоши.
- Очень хорошо, мадам.
Она страшно возбуждала его. Иногда, пользуясь толчеей, он слегка прижимался к ней. Прикосновение эластичного тела привело его в такое состояние, что он был вынужден отправиться в бар и проглотить ром-пунш, чтобы умерить страсть. Гуапа обдала его взглядом, полным презрения.
Молодая женщина даже не успела собрать монеты. Сезар Кастелла ворвался в казино как пуля, чуть не сломав дверь. Он так сильно дернул ее, что чуть не утащил и автомат.
- Эй, ты с ума сошел, - запротестовала она, - я ведь выигрываю.
Она резко высвободилась. Удар, которым наградил ее Кастелла, мог свалить с ног лошадь. Из-за этого она выпустила несколько монет.
- Пошли, идиотка.
Даже в самых сложных обстоятельствах Сезар Кастелла оставался джентльменом до кончиков ногтей. Покорившись, Гуапа, наконец, заметила, в каком состоянии находится ее муж, и молча последовала за ним.
Желая воспользоваться подобной ситуацией, мулат серьезно встрял между ними.
- Месье, вы не имеете права так обращаться с женщиной, я беру ее под свое покровительство...
Уважаемый коммерсант так и не узнал, как близко к смерти он находился. Кастелла секунду колебался, затем выбрал презрение: у него и так хватало забот.
С трудом нагнувшись, он принялся собирать разбросанные монеты. Крупье хотел было оспорить его право на них, но передумал: стоило ободрить игрока, и, псе равно, он снова опустит их в автомат.
Сезар и Гуапа бежали по разбитому тротуару авеню Гарри Трумэна. Наконец молодая женщина обрела дыхание.
- Что произошло?
Впервые в жизни у Сезара Кастеллы не было желания бахвалиться. Рухнув в машину, он сказал:
- Мы пропали.
Глава 14
Ветка, воткнутая в кучу грязи, заменяла запрещающий проезд знак на улице дю Ке. У грузовика сломалась ось, и вываленный из кузова груз перегородил улицу.
Малко припарковался и вышел из машины. Спрятавшись в аркаду, он огляделся. Сезара Кастеллы нигде не было, хотя он должен был быть здесь уже более получаса. Если только его не схватили макуты... Он ворвался в комнату Малко в час ночи, потерянный, заикающийся от страха. Малко как будто заледенел от его рассказа. Видя его холодную ярость, доминиканец бросился на колени, объясняя, что он хотел сделать Малко приятный сюрприз...
Вот чем закончилось подготовленное похищение! Малко представил себе, в каком состоянии находится Амур Мирбале... Чтобы отделаться от Сезара Кастеллы, Малко пообещал ему встретиться на углу улиц дю Ке и Паве в половине одиннадцатого и препроводить его в американское посольство.
Малко зевнул. Сразу после визита доминиканца Малко побрился бритвой "Ремингтон", с которой никогда не расставался, и ушел из номера, захватив сверхплоский пистолет. Он ездил полчаса по пустынным улицам Петионвиля, прежде чем нашел темную каменистую тропинку, остановил там машину и заснул. Хотя при этом ощущался недостаток комфорта, все же такой сон был предпочтительнее, чем если бы его разбудила брошенная тонтон-макутами Амур Мирбале граната...
На рассвете он проснулся, охваченный безумным желанием поехать к Симоне Энш.
Проявляя предусмотрительность, он катался наугад, избегая центра города. Ему казалось, что каждый проходящий негр был тонтон-макутом. Но Кастеллы нигде не было! В конце концов, он не выдержал: перейдя улицу, он вошел в кафе "Тропикаль", заказал фруктовый пунш и попросил разрешения позвонить. Глупо было так рисковать, а вдруг Кастелла уже спрятался в посольстве.
Он набрал номер посольства США. К счастью, зал был пустым, а хозяин принимал ставки на петушиные бои.
На другом конце провода сняли трубку.
- Я хотел бы поговорить с Фрэнком Джилпатриком, - сказал Малко.
Бледный, как смерть, Франк Джилпатрик вцепился в трубку:
- Говорю же вам, что он убил мать Амур Мирбале, к тому же с неслыханной жестокостью! Он сумасшедший, дикарь, зверь!
Малко слышал, но отказывался понимать. Это было хуже, чем он предполагал. По голосу американца слышалось, что он на грани истерики. Малко осознал, что по его лицу струится пот, а Фрэнк уже трижды повторяет один и тот же вопрос...
- Зачем вы его ждете?
- Он хочет просить убежища в американском посольстве...
От рева советника ЦРУ трубка чуть не вывалилась из рук Малко. Американец заикался от ярости.
- Никогда! - прорычал он. - Никогда! Вы совсем сошли с ума? У этого парня даже нет американского паспорта! После того, что он сделал, ни один дипломат не позволит ему приблизиться к посольству ближе, чем на милю... Пусть это ничтожество само разбирается с макутами.
И американец резко повесил трубку. Малко на секунду задумался. Ему казалось, что проклятия Фрэнка Джилпатрика разносились но всей улице.
Он не испытывал никакой симпатии к Сезару Кастелле, но доминиканец ринулся в эту авантюру по его приказу. Даже если он таким страшным образом нарушил инструкции...
Положив на стойку пять гурдов, грустный и подавленный, он вышел, решив подождать еще немного. Только для того, чтобы сказать Кастелле, что больше ему не приходится рассчитывать на кого-нибудь. Иначе говоря, что он приговорен к смерти.
Сезар Кастелла остановился на углу улиц Паве и Гамильтона Киллека. В ушах у него гудело. Ему казалось, что прошла целая вечность, как он уехал на Буа-Берпар, где он провел ночь вместе с Гуапой в заброшенном доме. Ему хватило смелости срезать Марсово Поле перед Дворцом на виду у казарм имени Франсуа Дювалье, вотчины Жозефа Бьенэме. Затем он устремился по улице Паве. Пробираясь от лавки к лавке.
Гуапа следовала за ним по противоположному тротуару. Ее пышные волосы были спрятаны под платком, на глазах были черные очки. Напуганная, она молчала.
Они тоскливо переглянулись. Жизнь в Порт-о-Пренсе, казалось, шла своим чередом. Все же Кастелла был уверен, что его разыскивают все макуты. Если Амур Мирбале схватит его, она живьем сдерет с него кожу.
Вместе с Гуапой он продумал запасной вариант, если не удастся достичь посольства: на набережной был пришвартован английский пакетбот. Если им повезет проникнуть на него, может быть, командир не выдаст их макутам.
Посмотрев на голубое небо, доминиканец подумал, что ему не хочется умирать. Опустив глаза, он взглянул на террасу над Электрической компанией, и ему показалось, что земля разверзлась под его ногами.
На террасе стоял человек в гражданской одежде с карабином в руках и смотрел на него. Поняв, что его видят, человек резко подался назад. Сезар Кастелла не мог сдвинуться с места. Значит, с ним играют, как кошка с мышкой! Они ждут, когда он достигнет посольства, а там его и схватят, чтобы преподать американцам урок...
Его нервы не выдержали: внезапно, не предупредив Гуапу, он бросился по направлению к улице де Пер. До посольства оставалось два квартала.
Свисток подействовал на него, как пуля. Задыхаясь, он бежал под аркадами. Повернувшись, он увидел ехавший по встречной полосе джип с четырьмя людьми в гражданском. Вдруг на другом конце улицы, перед Народным Колумбийско-Гаитянским Банком, появились три полицейских в форме и с автоматами. Это была травля.
Оставшись на месте, Гуапа колебалась. Джипа она не заметила. Если бы она повернулась, то, может быть, и спаслась бы. Хотя бы на время. Но, охваченная паникой, она также побежала, пытаясь догнать мужа. Ей так не хотелось оставаться одной.
Прохожие и машины остановились: никто не хотел становиться поперек дороги тонтон-макутам Амур Мирбале.
Малко выходил из кафе в тот момент, когда первый из четырех тонтон-макутов - гаитянин с золотыми зубами, в летней куртке с короткими рукавами и кепке - ловко выпрыгнул из джипа. Он побежал к Сезару Кастелле, помахивая длинной деревянной дубинкой.
Кастелла заметил его. Выбежав из-под аркад, он ринулся через залитое солнцем шоссе. Прохожие внезапно исчезли. Остались только загнанный человек и его убийцы.
Бросив джип посреди шоссе, три тонтон-макута также вылезли из него. Один из них был толстопузый, в синем свитере, двое других были среднего телосложения в одежде защитного цвета. У них были такие же дубинки, а за поясом пистолеты. Их глаза скрывали черные очки. Они перегородили улицу.
Сезар Кастелла остановился и вытащил кольт, но не успел выстрелить: толстый макут бросил дубинку, которая попала доминиканцу по запястью. Вскрикнув от боли, он выпустил оружие. В тот момент, когда он нагнулся за ним, макут с золотыми зубами ударил его но плечу. Издали все казалось невинной игрой.
Кастелла упал на колени. Сразу же сбоку подскочил третий макут и ударил его прямо в лицо. Испустив нечеловеческий крик, доминиканец упал на спину, лицо его было залито кровью. Он попытался подняться, но макут, который еще не ударил его, не торопясь приблизился к нему, и его дубинка скользнула между ног Сезара Кастеллы.
От невыносимой боли раненый приподнялся, затем рухнул.
Под ним уже расплывалась большая лужа крови. Теперь четыре тонтон-макута окружали его. Не торопясь, расслабившись, они избивали его по очереди дубинками по голове, рукам, ногам, животу.
Малко хотелось заткнуть себе уши. При каждом ударе было слышно, как рвется тело, ломаются кости. Бросившись к одному из трех полицейских в форме, он схватил его за руку.
- Они убьют его, - выкрикнул он, - остановите это!
Полицейский в синем чуть повернулся, и ствол его автомата уперся Малко в живот.
Фрэнк нагнулся к Малко:
- Бросьте это дело. Дважды вы не выкарабкаетесь, а Жакмель не стоит ваших усилии. Это бесцельная борьба. Даже если Амур Мирбале оставит вас в покое, будьте уверены, она готовит вам сокрушительный удар.
Малко покачал головой.
- Не сейчас. Я дал себе срок.
Через несколько часов он встретится с Сезаром Кастеллой, чтобы договориться о похищении Амур Мирбале. Затем начнется операция "Вон-Вон".
Фрэнк пожал плечами.
- Когда с вами обойдутся как с Жюльеном Лало, не приходите жаловаться.
Он встал и пошел расплатиться в баре. Дождь лил по-прежнему. Туссен Букан исчез. Малко подумал о Симоне Энш, спросив себя, не влюбился ли он слегка в нее.
Сезар Кастелла с отвращением бросил меню на стол.
- Принесите мне бутылку "Моэт-и-Шандон"...
Гуапа с восхищением посмотрела на него. Французское шампанское! Она сразу же забыла о том, что у нее всюду болят синяки и подбитый глаз скрывают черные очки.
Ее приход в "Рон-Пуэн", самый модный ресторан в Порт-о-Пренсе, прямо напротив казино, произвел фурор. Она была одета в серебристое платье с широкими вырезами спереди и сзади. На рыбьем лице доминиканца читалось блаженство: наконец он начал вести образ жизни, к которому его обязывало положение. Благодаря долларам, полученным от Малко. В отеле "Иболеле" он уже выпил три или четыре порции виски "Джи энд Би" и пребывал в приятном расположении духа.
Вернувшись к их столику, официант объявил:
- Шампанского больше нет.
Доминиканец в ярости вращал глазами, затем устремил длань по направлению к соседнему столику.
- А это что такое?
Там из ведерка торчала бутылка "Моэт". Две пары чернокожих мирно распивали шампанское. Услышав вопли Кастеллы, они повернулись. Официант посерел от страха: оба мужчины были тонтон-макутами.
- Это последняя бутылка, - пробормотал он.
- Поищи еще, - приказал Кастелла.
Официант не тронулся с места. Кастелла спокойно достал из-за пояса автоматический кольт 38 калибра и направил на парня.
- Поторопись.
Официант замер, посерев от ужаса. Один из любителей шампанского распахнул пиджак, показав пистолет. Это заметил Сезар Кастелла, у которого не было ни малейшего желания вступать в драку, но и не хотелось терять лица перед своей нежной супругой. Наставив свой пистолет на соседний столик, он мрачно и торжественно поклялся:
- Вы пьете шампанское последний раз в жизни.
От избытка чувств Гуапа аж замурлыкала, внезапный жар охватил ее живот. Сняв туфель, она ногой принялась щекотать под столом Сезара. Выпендреж доминиканца всегда возбуждал ее.
В "Рон-Пуэн" снова воцарился покой. Тонтон-макуты не восприняли буквально тропический лиризм, свойственный выходцам из Доминго, и продолжали спокойно распивать шампанское. Доминиканец был известен тем, что позволял себе на словах переходить грань, а также тем, что пользовался покровительством во Дворце... Так, на всякий случай.
Только после того, как подали желтый суп из тыквы, Гуапа вспомнила о неприятном.
- Итак, сегодня вечером? - спросила она с набитым ртом.
Сезар Кастелла больно стукнул ее под столом, и она продолжала уже потише:
- Что ты будешь делать?
Великолепный Сезар, обсасывая лапку лангусты, ответил:
- Не бойся.
Порывшись в кармане, доминиканец достал пачку двадцатидолларовых купюр и протянул ей.
- Пойди в казино и поставь на семь.
Эта цифра приносила ему счастье. Гуапа спрятала деньги в декольте прямо на тело. Ее муж посмотрел на часы: через четверть часа он должен был отправляться на штурм. Зрелище груди Гуапы возбудило его, и оп приласкал ее под столом. Застонав, она поцеловала его в ухо.
Сезар Кастелла и думать не думал о похищении Амур Мирбале, ведь это было так сложно. А потом этот "гринго" был таким простодушным... Если только он не был сверхлицемерным. По мнению Сезара, существовал только один способ обезопаситься от кого-либо...
Чтобы пройти в "Касабланку", Сезар Кастелла отодвинул громадную доминиканскую шлюху. В поисках удачи более или менее симпатичные девушки кишели у входа.
"Касабланка" была местом встречи всех доминиканских проституток. Собрав здесь скудное приданое, они переходили границу в обратном направлении и выходили замуж в Доминиканской республике.
Сезар огляделся. Из-за выпитого рома он потел. К тому же коварный алкоголь придал ему безграничную уверенность в себе.
Он заметил стоявший на рельсах одноколейки Гаитянско-американской сахарной компании "линкольн", принадлежавший человеку, которого он собирался убить: Жозефу Бьенэме. Машину начальника полиции с гордостью охранял мальчуган. "Касабланка" была всего лишь деревянной хижиной, изгрызенной термитами и освещенной зелеными и красными неоновыми огнями. Просто ужас. Оркестра не было, его заменял беспрерывно играющий музыкальный автомат. После того, как подгулявший тонтон-макут разрядил свой магазин в хозяина, требовавшего с него монет для продолжения игры автомата, доступ к музыке стал свободным.
Обойдя гору ящиков от пива "Хейнекен", Сезар Кастелла остановился на пороге в зал, где царил такой шум, как будто наступил конец света. Слева от входа был битком набитый бар. Все столики были заняты. Тонтон-макутами.
У доминиканца подкосились ноги: только поблизости от себя он насчитал их семь человек, у каждого из них за поясом торчала деревянная рукоять пистолета. Не считая тех, кого он не видел. Как не видел он и Жозефа Бьенэме. Девушка толкнула его, и он узнал ее: одна из шлюшек, работающих в этом заведении...
- Ты знаешь Жозефа Бьенэме? - тихо спросил он.
- Конечно. Он танцует за колонной. Ты хочешь его увидеть?
- Нет, нет. Спасибо.
Сезар вытер потную ладонь о брюки. Теперь он видел начальника полиции, тот прижимался к веселой высокой доминиканке в черных брюках. "Касабланка" была излюбленным местом для встреч макутов... Бьенэме соизволял приходить сюда, чтобы развлечься.
Доминиканец отступил: в большом зале невозможно выстрелить и уйти после этого живым.
Девушка, с которой он заговорил, стояла, прислонившись к двери. Нагнувшись к ней, ин протянул ей десять гурдов, стоимость одного пистона в деревянном бараке, примыкавшем к дансингу.
- Подойди к Жозефу и скажи ему, что я хочу поговорить с ним.
Спрятав деньги, девушка направилась к танцующим. Сезар Кастелла сделал вид, что собирается уйти, затем, как только она скрылась, рванул направо, к туалетам. Глядя в разбитое зеркало над рукомойником, он следил за дверью дансинга. Таким образом он сможет выстрелить Жозефу Бьенэме в спину.
Минута медленно тянулась. В зеркале Кастелла видел свое отражение: бледное лицо, глаза, налитые кровью. От страха его рот обметало белым... Сейчас отступать было поздно.
Коренастая фигура Бьенэме появилась в поле его зрения, когда он уже его и не ждал. Инстинктивно он отошел назад: начальник полиции внушал ему животный страх. Он был лучшим стрелком в стране. Говорили, что для тренировки он приказывал бросать заключенных из Форт-Диманша и стрелял по ним на лету между тюрьмой и морем. И никого потом не приходилось амнистировать...
И все же он обязан был убить его, прежде чем продолжать свой план.
Вырвав из-под рубашки кольт 38 калибра, Сезар Кастелла оторвал пуговицу. Затем он бросился в открытую дверь и столкнулся с девушкой, выходящей из женского туалета.
- Сезар!
Ее звали Рафаэлла, иногда он удостаивал ее своих милостей, когда ссорился с Гуапой.
Жозеф Бьенэме резко повернулся: хочешь быть начальником полиции в Порт-о-Пренсе, имей хорошие рефлексы. В какую-то долю секунды он успел увидеть в метре от себя вытянутую руку Кастеллы, который десять раз мог разнести ему голову, но доминиканца как парализовало. Он ничего не мог с собой поделать: он не мог стрелять в лицо.
Схватив толстую доминиканцу, Жозеф Бьенэме бросил ее в тот момент, когда Сезар Кастелла, наконец, выстрелил. Попав в грудь внушительных размеров, пуля вышла из спины, оставив отверстие величиной с тарелку, но рикошетом она пришлась по Бьенэме, свалив его на пол. Он и сам уже выстрелил, но пуля ушла в потолок. Как сумасшедший. Сезар Кастелла жал на курок кольта. Две пули никого не задели, две другие попали в орущую негритянку.
Оглушенный Кастелла бросился к выходу. Он сумел разглядеть лежащего на боку Жозефа Бьенэме, на военной форме которого расплывалось пятно крови. Вытянув руку, он выстрелил еще раз.
На ступеньках он споткнулся и упал. Из окна дансинга кто-то выбросил стул и он инстинктивно нагнулся. К счастью для себя: вслед за стулом последовал огромный макут с кольтом в руке.
Сезар Кастелла вскочил с ловкостью змеи и схватил на бегу спасающуюся девушку. В тот момент, когда макут вставал, он бросил ее в него. Она буквально попала под дождь пуль кольта и, обливаясь кровью, упала. Сезар выстрелил в свою очередь, буквально оторвав тонтон-макуту макушку.
Мальчуган вцепился ему в ноги, и он выбил ему глаз рукоятью пистолета. Затем он выстрелил наугад в сторону двери, где лежал Жозеф Бьенэме, и бросился к дороге, чудом не попав под тап-тап. Его машина стояла в сотне метров отсюда. На бегу он вставил в кольт новую обойму и взвел курок. Макуты стреляли наугад по всему, что двигалось. Парочка, которой не повезло приехать именно в этот момент, была изрешечена пулями.
Скользнув за руль, Сезар Кастелла трижды не мог завести машину: так тряслись его руки. Он заметил, что у него из головы идет кровь: наверно, его задела пуля. Он выругался по-испански. Наконец, самое трудное было сделано.
Ольга Мирбале читала газету "Нуве Монд", когда она услышала, что перед домом остановилась машина. Она не пошевелилась. Все было открыто настежь, но ей ли бояться? Ей, матери одной из самых могущественных женщин в Порт-о-Пренсе. Да ни один злоумышленник не рискнет забраться в виллу.
Было уже поздно, и она никого не ожидала. Вилла находилась в конце разбитой дороги в тупике, слева от дороги, ведущей в Петионвиль. Случайно сюда никто не мог приехать.
Старуха встала и через гостиную прошла к входу. Ольга Мирбале была высокой, у нее были седые волосы, а кожа была светлой, как и у ее дочери.
В дверь дважды постучали. Ольга колебалась: пока слуга проснется, визитер, не дождавшись, уйдет. Включив наружное освещение, она пошла сама открыть дверь.
Сезар Кастелла вытер с одежды кровь, поправил прическу и придал себе уверенный вид. Увидев его, Ольга Мирбале нахмурилась: она знала его и не любила.
- Что вам нужно? - спросила она. - Моей дочери здесь нет.
Сезар Кастелла не ответил. К нему вернулось хладнокровие. Спокойно достав из пиджака кольт, он наставил его на старую дам.
- Получай, старая стерва!
Ольга Мирбале не успела испугаться. Пуля разорвала ей аорту, и она умерла на месте, захлебнувшись кровью. Скрестив на груди руки, пытаясь защититься, она отступила к двери под градом пуль.
Доминиканец продолжал стрелять, мстя ей за страх, который он испытал в "Касабланке". Это напоминало ему благословенное время при "Благодетеле", когда целые семьи оппозиционеров безнаказанно уничтожались среди бела дня.
Старуха рухнула рядом с дверью, у нее были открыты глаза, всюду были пятна крови. Сезар Кастелла услышал, как в доме раздались крики. Хорошо, что старуха упала снаружи: никто не осмелится притронуться к телу до приезда Амур Мирбале, а во дворе молодая женщина будет служить прекрасной мишенью. Кастелла убежал. В доме был телефон, значит, Амур предупредят, и она примчится сюда. Вряд ли в такой ситуации она будет чересчур осторожной...
Все было просто, но до этого надо было додуматься.
Сев в машину, он подал ее задним ходом до дороги, ведущей в Петионвиль. Затем, повыше, он повернет машину к Американскому клубу, спрячет там машину, и пешком вернется к вилле Мирбале. У него был американский карабин с автоматическим прицелом, из которого невозможно промахнуться в молодую женщину.
Когда он убьет ее, у него будет полно времени, чтобы скрыться. Затем в игру вступят американцы и Габриель Жакмель. Он подумал, возьмет ли его Жакмель начальником полиции, несмотря на ненависть, питаемую доминиканцами к гаитянам. В конце концов, Сезар Кастелла был хорошим профессионалом, во всяком случае, он превосходил всех этих негров.
- Свиньи, - пробормотал он, трясясь по разбитой дороге. - Даже дороги не умеют делать.
Головная машина неслась так быстро, что ее на метр заносило на разбитой дороге. В десяти метрах от нее в облаке пыли следовали два джипа.
Кастелла быстро перекрестился. Ему было приятно думать, что Бог на его стороне. Это частенько давал ему понять епископ города Куидад-Трухильо. Лежа под хлебным деревом, доминиканец поднял ствол карабина. В темноте его совсем не было видно. Услышав глухой и мерный шум, он подскочил. Но это было всего лишь его сердце.
Взвизгнув тормозами, "форд" остановился. Амур Мирбале выскочила почти что на ходу и побежала к телу матери. Кастелла услышал крик ужаса.
Склонив голову, он поискал цель. Амур Мирбале стояла к нему спиной.
Внезапно на свету появилась фигура, загородившая ему жертву. На секунду Кастелла подумал, что это ему снится.
Это был Жозеф Бьенэме. Его левая рука висела на перевязи, непокрытая голова была забинтована - верх лба и щека. В правой руке он держал оружие, при виде которого у Сезара заледенела кровь. Это была многозарядная винтовка марки "Армалит", затвор и ствол которой были позолочены по приказу Бьенэме. Издали можно было подумать, что винтовка сделана из золота. В руках такого хорошего стрелка, как Жозеф Бьенэме, она была грозным оружием.
Как будто почувствовав его присутствие, начальник полиции медленно повернулся в ту сторону, где прятался Сезар Кастелла. Здоровой рукой он прижимал винтовку к бедру. Она была заряжена и готова к бою.
От бессилия и ярости Сезар Кастелла чуть не задохнулся. Именно для того, чтобы избежать его присутствия, он пошел на огромный риск убить Жозефа Бьенэме в его вотчине. Он знал, что тот будет первым, кого предупредит Амур Мирбале... Теперь разом надо было убить обоих.
Доминиканец постарался прицелиться, но остановился: так он дрожал.
Бережно уложив тело матери, на коленях подле нее рыдала Амур Мирбале. На почтительном расстоянии от нее держались два макута. Кастелла снова постарался прицелиться. Мельком он представил себе, что стреляет, промахивается... Он уже почувствовал, как пули из винтовки Жозефа Бьенэме разрывают его тело. Но это была слишком легкая смерть. Он вспомнил, как однажды начальник полиции приказал привязать одного раненого коммуниста к бамперу машины и с километр волок его. Потом у несчастного была содрана кожа с лица и половины тела. Затем Бьенэме налил бензина на раны и поджег...
Кастелла глубоко вздохнул. Перед собой он видел грубые черты лица Жозефа Бьенэме. Он навел на грудь и спустил курок.
Еле слышный щелчок показался ему громом. Он забыл снять с предохранителя... Это было уже слишком. Впрочем, Жозеф Бьенэме уже переместился в тень.
Не выпуская карабина и ругаясь про себя, Сезар Кастелла отполз на четвереньках. Когда был уже достаточно далеко, он вскочил и побежал. Он был в такой панике, что с трудом нашел свою машину.
Вскочив в машину, он сразу тронулся. Теперь ему оставалось одно: просить убежища в американском посольстве и ждать, когда режим рухнет. Загвоздка была в том, что в это время посольство было закрыто, и нужно было ждать завтрашнего утра... Возвращаясь на бешеной скорости по петионвильской дороге, он зацепил молодую крестьянку. В зеркале он увидел, как она барахтается в канаве, услышал крики, но даже не остановился. В его-то состоянии!
Он колебался, стоит ли заезжать за Гуапой. Но в последний момент подумал, что она может ему пригодиться. Ни один мужчина не мог устоять перед ее чарами.
Гуапа радостно вскрикнула: после семнадцати бесплодных попыток автомат выдал ей горсть монет по пятьдесят центов. Толстый мулат, следовавший за ней по пятам, как только она вошла в казино, угодливо захлопал в ладоши.
- Очень хорошо, мадам.
Она страшно возбуждала его. Иногда, пользуясь толчеей, он слегка прижимался к ней. Прикосновение эластичного тела привело его в такое состояние, что он был вынужден отправиться в бар и проглотить ром-пунш, чтобы умерить страсть. Гуапа обдала его взглядом, полным презрения.
Молодая женщина даже не успела собрать монеты. Сезар Кастелла ворвался в казино как пуля, чуть не сломав дверь. Он так сильно дернул ее, что чуть не утащил и автомат.
- Эй, ты с ума сошел, - запротестовала она, - я ведь выигрываю.
Она резко высвободилась. Удар, которым наградил ее Кастелла, мог свалить с ног лошадь. Из-за этого она выпустила несколько монет.
- Пошли, идиотка.
Даже в самых сложных обстоятельствах Сезар Кастелла оставался джентльменом до кончиков ногтей. Покорившись, Гуапа, наконец, заметила, в каком состоянии находится ее муж, и молча последовала за ним.
Желая воспользоваться подобной ситуацией, мулат серьезно встрял между ними.
- Месье, вы не имеете права так обращаться с женщиной, я беру ее под свое покровительство...
Уважаемый коммерсант так и не узнал, как близко к смерти он находился. Кастелла секунду колебался, затем выбрал презрение: у него и так хватало забот.
С трудом нагнувшись, он принялся собирать разбросанные монеты. Крупье хотел было оспорить его право на них, но передумал: стоило ободрить игрока, и, псе равно, он снова опустит их в автомат.
Сезар и Гуапа бежали по разбитому тротуару авеню Гарри Трумэна. Наконец молодая женщина обрела дыхание.
- Что произошло?
Впервые в жизни у Сезара Кастеллы не было желания бахвалиться. Рухнув в машину, он сказал:
- Мы пропали.
Глава 14
Ветка, воткнутая в кучу грязи, заменяла запрещающий проезд знак на улице дю Ке. У грузовика сломалась ось, и вываленный из кузова груз перегородил улицу.
Малко припарковался и вышел из машины. Спрятавшись в аркаду, он огляделся. Сезара Кастеллы нигде не было, хотя он должен был быть здесь уже более получаса. Если только его не схватили макуты... Он ворвался в комнату Малко в час ночи, потерянный, заикающийся от страха. Малко как будто заледенел от его рассказа. Видя его холодную ярость, доминиканец бросился на колени, объясняя, что он хотел сделать Малко приятный сюрприз...
Вот чем закончилось подготовленное похищение! Малко представил себе, в каком состоянии находится Амур Мирбале... Чтобы отделаться от Сезара Кастеллы, Малко пообещал ему встретиться на углу улиц дю Ке и Паве в половине одиннадцатого и препроводить его в американское посольство.
Малко зевнул. Сразу после визита доминиканца Малко побрился бритвой "Ремингтон", с которой никогда не расставался, и ушел из номера, захватив сверхплоский пистолет. Он ездил полчаса по пустынным улицам Петионвиля, прежде чем нашел темную каменистую тропинку, остановил там машину и заснул. Хотя при этом ощущался недостаток комфорта, все же такой сон был предпочтительнее, чем если бы его разбудила брошенная тонтон-макутами Амур Мирбале граната...
На рассвете он проснулся, охваченный безумным желанием поехать к Симоне Энш.
Проявляя предусмотрительность, он катался наугад, избегая центра города. Ему казалось, что каждый проходящий негр был тонтон-макутом. Но Кастеллы нигде не было! В конце концов, он не выдержал: перейдя улицу, он вошел в кафе "Тропикаль", заказал фруктовый пунш и попросил разрешения позвонить. Глупо было так рисковать, а вдруг Кастелла уже спрятался в посольстве.
Он набрал номер посольства США. К счастью, зал был пустым, а хозяин принимал ставки на петушиные бои.
На другом конце провода сняли трубку.
- Я хотел бы поговорить с Фрэнком Джилпатриком, - сказал Малко.
Бледный, как смерть, Франк Джилпатрик вцепился в трубку:
- Говорю же вам, что он убил мать Амур Мирбале, к тому же с неслыханной жестокостью! Он сумасшедший, дикарь, зверь!
Малко слышал, но отказывался понимать. Это было хуже, чем он предполагал. По голосу американца слышалось, что он на грани истерики. Малко осознал, что по его лицу струится пот, а Фрэнк уже трижды повторяет один и тот же вопрос...
- Зачем вы его ждете?
- Он хочет просить убежища в американском посольстве...
От рева советника ЦРУ трубка чуть не вывалилась из рук Малко. Американец заикался от ярости.
- Никогда! - прорычал он. - Никогда! Вы совсем сошли с ума? У этого парня даже нет американского паспорта! После того, что он сделал, ни один дипломат не позволит ему приблизиться к посольству ближе, чем на милю... Пусть это ничтожество само разбирается с макутами.
И американец резко повесил трубку. Малко на секунду задумался. Ему казалось, что проклятия Фрэнка Джилпатрика разносились но всей улице.
Он не испытывал никакой симпатии к Сезару Кастелле, но доминиканец ринулся в эту авантюру по его приказу. Даже если он таким страшным образом нарушил инструкции...
Положив на стойку пять гурдов, грустный и подавленный, он вышел, решив подождать еще немного. Только для того, чтобы сказать Кастелле, что больше ему не приходится рассчитывать на кого-нибудь. Иначе говоря, что он приговорен к смерти.
Сезар Кастелла остановился на углу улиц Паве и Гамильтона Киллека. В ушах у него гудело. Ему казалось, что прошла целая вечность, как он уехал на Буа-Берпар, где он провел ночь вместе с Гуапой в заброшенном доме. Ему хватило смелости срезать Марсово Поле перед Дворцом на виду у казарм имени Франсуа Дювалье, вотчины Жозефа Бьенэме. Затем он устремился по улице Паве. Пробираясь от лавки к лавке.
Гуапа следовала за ним по противоположному тротуару. Ее пышные волосы были спрятаны под платком, на глазах были черные очки. Напуганная, она молчала.
Они тоскливо переглянулись. Жизнь в Порт-о-Пренсе, казалось, шла своим чередом. Все же Кастелла был уверен, что его разыскивают все макуты. Если Амур Мирбале схватит его, она живьем сдерет с него кожу.
Вместе с Гуапой он продумал запасной вариант, если не удастся достичь посольства: на набережной был пришвартован английский пакетбот. Если им повезет проникнуть на него, может быть, командир не выдаст их макутам.
Посмотрев на голубое небо, доминиканец подумал, что ему не хочется умирать. Опустив глаза, он взглянул на террасу над Электрической компанией, и ему показалось, что земля разверзлась под его ногами.
На террасе стоял человек в гражданской одежде с карабином в руках и смотрел на него. Поняв, что его видят, человек резко подался назад. Сезар Кастелла не мог сдвинуться с места. Значит, с ним играют, как кошка с мышкой! Они ждут, когда он достигнет посольства, а там его и схватят, чтобы преподать американцам урок...
Его нервы не выдержали: внезапно, не предупредив Гуапу, он бросился по направлению к улице де Пер. До посольства оставалось два квартала.
Свисток подействовал на него, как пуля. Задыхаясь, он бежал под аркадами. Повернувшись, он увидел ехавший по встречной полосе джип с четырьмя людьми в гражданском. Вдруг на другом конце улицы, перед Народным Колумбийско-Гаитянским Банком, появились три полицейских в форме и с автоматами. Это была травля.
Оставшись на месте, Гуапа колебалась. Джипа она не заметила. Если бы она повернулась, то, может быть, и спаслась бы. Хотя бы на время. Но, охваченная паникой, она также побежала, пытаясь догнать мужа. Ей так не хотелось оставаться одной.
Прохожие и машины остановились: никто не хотел становиться поперек дороги тонтон-макутам Амур Мирбале.
Малко выходил из кафе в тот момент, когда первый из четырех тонтон-макутов - гаитянин с золотыми зубами, в летней куртке с короткими рукавами и кепке - ловко выпрыгнул из джипа. Он побежал к Сезару Кастелле, помахивая длинной деревянной дубинкой.
Кастелла заметил его. Выбежав из-под аркад, он ринулся через залитое солнцем шоссе. Прохожие внезапно исчезли. Остались только загнанный человек и его убийцы.
Бросив джип посреди шоссе, три тонтон-макута также вылезли из него. Один из них был толстопузый, в синем свитере, двое других были среднего телосложения в одежде защитного цвета. У них были такие же дубинки, а за поясом пистолеты. Их глаза скрывали черные очки. Они перегородили улицу.
Сезар Кастелла остановился и вытащил кольт, но не успел выстрелить: толстый макут бросил дубинку, которая попала доминиканцу по запястью. Вскрикнув от боли, он выпустил оружие. В тот момент, когда он нагнулся за ним, макут с золотыми зубами ударил его но плечу. Издали все казалось невинной игрой.
Кастелла упал на колени. Сразу же сбоку подскочил третий макут и ударил его прямо в лицо. Испустив нечеловеческий крик, доминиканец упал на спину, лицо его было залито кровью. Он попытался подняться, но макут, который еще не ударил его, не торопясь приблизился к нему, и его дубинка скользнула между ног Сезара Кастеллы.
От невыносимой боли раненый приподнялся, затем рухнул.
Под ним уже расплывалась большая лужа крови. Теперь четыре тонтон-макута окружали его. Не торопясь, расслабившись, они избивали его по очереди дубинками по голове, рукам, ногам, животу.
Малко хотелось заткнуть себе уши. При каждом ударе было слышно, как рвется тело, ломаются кости. Бросившись к одному из трех полицейских в форме, он схватил его за руку.
- Они убьют его, - выкрикнул он, - остановите это!
Полицейский в синем чуть повернулся, и ствол его автомата уперся Малко в живот.