Неожиданно она увидела какого-то мужчину, который, показав на контроле раскрытый документ, спокойно вошел в транзитный зал и пересек его из конца в конец с таким видом, словно кого-то искал. Мужчина, уже в годах, с седоватыми усами и интеллигентным лицом, выглядел солидно и представительно. Шино-Бю сидела на скамейке, вытянувшись всем своим тощим телом, и едва сдерживалась, чтобы не закричать.
Усатый подошел к стойке бара, заказал кофе и, облокотившись на стойку, стал внимательно изучать находившихся в зале. Видимо, в чем-то удостоверившись, он отставил чашечку в сторону, вновь пересек зал и опустился на скамейку напротив неказистой иностранки.
- Шино-Бю?
Он говорил почти не разжимая губ, и ей показалось, что она ослышалась. Однако мужчина смотрел на нее не отрываясь, и японка сделала непроизвольное движение, чтобы встать. Но усатый жестом приказал ей не двигаться.
- Спокойно. За нами, может быть, наблюдают. Мы боялись, что вы не приедете. У вас были какие-нибудь осложнения?
Она заколебалась:
- Да... Перед самым отъездом Жамбо заболел. Поэтому я одна.
- Болен!
В его голосе послышалось облегчение.
- Где чемодан?
- С другой стороны. Перед таможней.
- Какой он?
- Коричневый, С ремнями и белой отметкой сзади.
- Великолепно! - улыбнулся он. - Я благодарю вас от имени моих товарищей. Всего хорошего. Надеюсь встретиться с вами в Бейруте!
Усатый встал и удалился, и как раз в этот момент на одной из взлетных дорожек японка увидела медленно приближающийся гигантский самолет с американским флагом на борту. Еще метров тридцать - и он остановится перед стенами аэропорта. Шино-Бю затаила дыхание. Где находились сейчас члены коммандо "Иерусалим", что они делали? А вдруг им не удалось проникнуть в аэропорт?
* * *
У Ричарда Грина возникло ощущение, что его сто двадцать килограммов превратились в груду желатина. Повернув голову, он увидел остановившийся возле аэропорта в полутора километрах от них "Боинг-707" военно-воздушных сил США. Там не предусматривалось планом никакой охраны прибывающего самолета.
- Проклятая сила! Что происходит! - взвыл американец.
Возле него толпились полицейские, солдаты и агенты секретной службы. Огромный красный ковер окружала живая автоматная изгородь, гигантский ангар Кувейтской авиакомпании, казалось, потонул под бесчисленными пулеметами.
Ричард повернулся к помощнику Абу Чаржаха, который организовывал встречу:
- Сделайте же что-нибудь, черт возьми! - Он в отчаянии воздел руки к небу: - Как это получилось?! Кто дал приказ экипажу самолета остановиться возле аэропорта?!
- Безусловно, диспетчеры из контрольного пункта, - побелевшими губами прошептал кувейтец.
- Позвоните туда немедленно и прикажите, чтобы переменили команду и приказали самолету поворачивать к ангару!
Кувейтец кинулся к машине и стал лихорадочно бить по клавишам телефона. Возле него с окаменевшим лицом ждал Грин:
- Ну, что?
- Они... они... не отвечают.
Грин секунды две стоял неподвижно, потом ринулся к полицейскому "джипу" и втиснулся в кабину, сзади в мгновение ока очутились три агента секретной службы. Один из агентов по передатчику дал команду всем полицейским, рассыпанным по территории аэропорта, мобилизоваться и быть готовыми к атаке. К сожалению, большинство из них находилось слишком далеко от места событий, чтобы оказать действенную помощь. Ричард в отчаянии смотрел на приближавшийся к аэропорту самолет. Чтобы туда доехать, требовалось, по крайней мере, минуты четыре. Целая вечность... Что же делать?! Что делать?
* * *
"Мерседес" одолел последние метры, ведущие к аэропорту. Масса других машин мчалась отовсюду в том же направлении, но все они находились гораздо дальше "мерседеса".
* * *
- Откройте! - крикнул чей-то нетерпеливый голос. - Откройте немедленно!
Диспетчеры, которых палестинцы продолжали держать под прицелом, молча в отчаянии переглянулись. Возле диспетчерского пункта просвистели реакторы "Боинга". Радио проговорило:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, приближаюсь к танго-3, конец.
Радио замолкло. В дверь отчаянно колотили ногами и прикладами. Один из палестинцев крикнул по-арабски:
- Если вы сорвете дверь, мы немедленно убьем диспетчеров!
Снаружи продолжали неистово бить по двери, которая уже почти срывалась с петель. Палестинец отчеканил:
- Ликвидируем первого заложника!..
Он схватил одного из диспетчеров за волосы, повалил его на колени, пригнул голову к полу и стволом пистолета надавил на шею.
- Скажи им, что я с тобой делаю, собака!
Тот дрожащим срывающимся голосом истерически завопил:
- Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! Он сейчас меня убьет!
Двое других диспетчеров застыли, не в силах вымолвить ни слова. Наконец старший произнес:
- Что же вы с нами делаете?! Мы ведь такие же арабы, как и вы!
- Вы не арабы! - сквозь зубы прошипел палестинец. - Вы грязные собаки и подлецы. Иначе бы вы сражались вместе с нами!
- Откройте! - орали снаружи. - Вы врете! Мы не верим ни единому вашему слову!
- Не верите, псы?! - Палестинец нажал на спусковой крючок, и пули просвистели в нескольких сантиметрах от головы несчастного. - А ты молчи! крикнул палач сжавшемуся в комок диспетчеру. - Не то...
Кошмар длился, диспетчеры ждали неминуемой смерти, раздирая уши, свистели реакторы "Боинга"...
- Мы казнили первого заложника! - выкрикнул палестинец. - Оставьте нас в покое! Через десять минут выйдем!
По ту сторону двери раздался сухой требовательный голос кувейтца-командира:
- Огонь!
Раздался глухой взрыв, окутанная клубами сизого едкого дыма дверь рухнула, и палестинец с колена пустил автоматную очередь в образовавшийся проем. Лавина солдат и полицейских отхлынула. Другой палестинец выхватил из кармана гранату, вырвал предохранитель и с криком "Палестина! Палестина!" швырнул ее в микрофон.
Дальше все смешалось: в диспетчерскую ворвались солдаты, которые почти в упор расстреляли палестинца с автоматом, стоявший на коленях диспетчер мешком свалился на пол с раздробленным черепом, был убит и второй палестинец. В этот момент взорвалась граната, во все стороны метнулись длинные языки пламени, посыпались осколки, стоявший возле микрофона диспетчер превратился в воющий горящий факел, третий выскочил в коридор и тут же упал, сраженный десятком пуль.
Из разбитых окон диспетчерской валили клубы черного дыма. Пламя сжирало трупы террористов, диспетчеров, погибших солдат и полицейских. В это время внизу, отданный на милость коммандо "Иерусалим", остановился везущий Киссинджера и десятка три журналистов "Боинг-707".
* * *
Пятеро носильщиков в белых комбинезонах с эмблемой Кувейтской авиакомпании на спине, не торопясь, прошли в багажный зал, и тут же непонятно откуда раздались автоматные выстрелы. В транзитном зале началась паника: люди бросались на пол, стремились выскочить на летное поле, их отбрасывали контролеры в полицейской форме, отовсюду слышались крики о помощи, ругань и проклятия. К зданию подкатывал "Боинг-707".
Однако среди всей этой сутолоки носильщики оставались совершенно спокойными, словно это их не касалось. Подхватив с дюжину чемоданов, они вынесли их наружу, выбрали коричневый с ремнями и белой отметкой и моментально его раскрыли. Не прошло и минуты, как автоматы были разобраны, а гранаты рассованы по карманам. Метрах в двадцати от белых комбинезонов застыла громада недвижного самолета.
Раздался взрыв - из окон диспетчерской повалил черный дым. Двое носильщиков, навалившись на передвижную лестницу, покатили ее по направлению к "Боингу". Остальные охраняли их с тыла. Теперь, казалось, ничто не могло помешать миссии самоубийц-террористов.
В том случае, если члены экипажа, ни о чем не подозревая, откроют дверь, палестинцы должны были забросать проем гранатами и поливать автоматными очередями всех, кто попытается спастись. Если же дверь не будет открыта, члены коммандо договорились стрелять по крыльям и бросать гранаты под самолет, от чего тот должен был обязательно взорваться.
Стоя напротив "Боинга", руководитель коммандо Салем Бакр почувствовал, как по его спине побежали струйки холодного пота, а во рту появился неприятный металлический привкус. Он подумал, что это, возможно, от страха и что он не выработал в себе привычки с отрешенной мудростью думать о собственной смерти. До сих пор он успешно занимался вопросами смерти других.
* * *
Малко заметил и людей в белых комбинезонах, которые катили передвижную лестницу, и идущих за ними других, с автоматами наперевес, и черный дым, поваливший из окон диспетчерской.
- Это террористы! - не помня себя, закричал он Чаржаху.
Тот, кипя яростью, перемежал арабские проклятия с английскими. Малко промчался справа мимо "Боинга" и резко повернул налево. Взвыли тормоза, "мерседес" занесло на повороте, и он оказался между людьми в белом, катившими лестницу, и носом самолета.
Малко с Абу Чаржахом спрыгнули на землю. Однако первый носильщик уже целился в князя, и не успел тот выхватить свой суперплоский пистолет, как он выстрелил. Раздался сухой щелчок, и по белому комбинезону побежала густая алая кровь: оружие взорвалось в руках террориста и разворотило ему грудь и лицо.
Малко присел на корточки, прицелился в Салема Бакра и два раза выстрелил. Журналист повернулся вокруг собственной оси, упал на колени, поднялся... Отбросив автомат, он схватил гранату и из последних сил швырнул ее в сторону "Боинга". Граната подпрыгнула, покатилась и остановилась под крылом, метрах в трех от Малко. Взрыва не последовало.
Один из палестинцев спрятался за передвижной лестницей и швырнул гранату оттуда. Она попала Малко в плечо, стукнулась о бетон и покатилась к передней части самолета. Результат оказался тот же - граната не взорвалась.
Три машины, полные солдат, полицейских и агентов секретной службы, на полной скорости мчались к "Боингу". У оставшихся в живых террористов оставалось совсем мало времени. Стоя на коленях, раненый журналист подобрал брошенный автомат и прицелился в бак с горючим. Он нажал на гашетку, но автоматной очереди не последовало. Вместо этого оружие как-то странно дернулось в его руках, и от него в разные стороны посыпались рваные металлические осколки, некоторые из них впились в лицо Салема Бакра. Воя от боли, он скорчился на бетоне.
Потрясая кинжалом, Абу Чаржах смело бросился вперед, презирая смерть и стрелявших палестинцев. Трое из них одновременно швырнули свои гранаты, но те, словно шары для гольфа, лениво покатились в разные стороны. Малко в двух шагах от себя видел искаженное злобой и ненавистью лицо четвертого террориста. Он хотел полить смертельной очередью и Малко, и самолет, но его РМ-5 неожиданно взорвался, и отброшенным стволом ему рассекло горло. Он повалился вперед, а на смуглом его лице так и застыло выражение напряженного удивления, смешанного с ужасом.
Террорист, который прятался за передвижной лестницей, захотел попытать счастья с другой гранатой, начиненной фосфором. Он рванул предохранитель, но из гранаты с шипением вырвалось пламя, и через секунду горевший, словно факел, палестинец катался по земле, безуспешно пытаясь сбить с себя огонь.
Никто не может в точности определить, кто убил пятого палестинца. Его автомат тоже разлетелся на раскаленные куски при первом же выстреле, но в этот момент подкатил "джип", и из него полетел такой град свинца, что им вполне можно было сразить закованного в броню рыцаря. Однако полицейские и солдаты не переставали с наслаждением всаживать заряд за зарядом в тело, которое давно превратилось в кровавое месиво.
Из первого "джипа", тяжело дыша, выбрался Ричард Грин. Схватив за плечи Малко, он едва не свалил его на землю.
- Все в полном порядке?!
- Было бы лучше всего, чтобы ОН не смотрел на все это через стекла иллюминаторов, - ответил князь, едва приходя в себя после этого поразительного боя.
Кувейтские солдаты рвались искромсать распростертые тела, как бы желая отомстить за пережитый страх. Абу Чаржах еле их успокоил. Американцы из секретной службы в молчании окружили "Боинг" и образовали возле самолета живую, ощетинившуюся оружием изгородь. Появился наконец механик, настоящий, а не поддельный, с аппаратурой и микрофоном, так что с "Боингом" можно было наладить связь. Ричард Грин взял микрофон.
- Говорит Ричард Грин, - торжественно объявил он. - Мы победили, опасность миновала. Через несколько минут государственный секретарь может спокойно выйти из самолета.
Трупы моментально убрали и кровь подтерли, чтобы лауреат Нобелевской премии Мира не осквернил свой взор видом отвратительной бойни. Подкатил бронированный "линкольн" в сопровождении военного эскорта.
Полицейские-кувейтцы, в свою очередь, оцепили транзитный зал, дотошно проверяя и держа под охраной всех пассажиров. С поднятыми над головой руками вывели Шино-Бю. Заметив Малко, она вздрогнула и рванулась в сторону, пытаясь бежать. Ее сбили ударом приклада и, оглушенную, окровавленную, бросили в стоявший рядом "джип".
Малко с грустью смотрел на происходящее. Подошел шейх, успокоившийся, с довольным круглым лицом и удивленно вытаращенными глазами.
- Вы - герой! - Он с не свойственной ему нежностью взял Малко под руку. - Но объясните, как вы этого добились? Почему оружие взрывалось?
- О, это старый трюк! - устало улыбнулся князь. - Старый и очень простой. Я запомнил его еще с героических лет отдела специальных служб. Оружие, как вы знаете, было обнаружено в Индии, а так как оно ворованное, то модели его известны. - Малко передохнул и продолжал: - Проще всего, конечно, с автоматами. Там первые патроны в обойме заменяются патронами-ловушками, изготовленными лабораториями ЦРУ в Германии. Вместо сорока трех граммов пороха - три грамма специального вещества, и оружие взрывается в руках стреляющего. С гранатами - тот же самый принцип...
Абу Чаржах слушал, боясь пропустить слово, и восхищенно прищелкивал языком. Офицеры Мокбакаха торжественно подкатывали к "Боингу-707" новую передвижную лестницу. Генри Киссинджер мог спокойно ступить на землю Кувейта.
Усатый подошел к стойке бара, заказал кофе и, облокотившись на стойку, стал внимательно изучать находившихся в зале. Видимо, в чем-то удостоверившись, он отставил чашечку в сторону, вновь пересек зал и опустился на скамейку напротив неказистой иностранки.
- Шино-Бю?
Он говорил почти не разжимая губ, и ей показалось, что она ослышалась. Однако мужчина смотрел на нее не отрываясь, и японка сделала непроизвольное движение, чтобы встать. Но усатый жестом приказал ей не двигаться.
- Спокойно. За нами, может быть, наблюдают. Мы боялись, что вы не приедете. У вас были какие-нибудь осложнения?
Она заколебалась:
- Да... Перед самым отъездом Жамбо заболел. Поэтому я одна.
- Болен!
В его голосе послышалось облегчение.
- Где чемодан?
- С другой стороны. Перед таможней.
- Какой он?
- Коричневый, С ремнями и белой отметкой сзади.
- Великолепно! - улыбнулся он. - Я благодарю вас от имени моих товарищей. Всего хорошего. Надеюсь встретиться с вами в Бейруте!
Усатый встал и удалился, и как раз в этот момент на одной из взлетных дорожек японка увидела медленно приближающийся гигантский самолет с американским флагом на борту. Еще метров тридцать - и он остановится перед стенами аэропорта. Шино-Бю затаила дыхание. Где находились сейчас члены коммандо "Иерусалим", что они делали? А вдруг им не удалось проникнуть в аэропорт?
* * *
У Ричарда Грина возникло ощущение, что его сто двадцать килограммов превратились в груду желатина. Повернув голову, он увидел остановившийся возле аэропорта в полутора километрах от них "Боинг-707" военно-воздушных сил США. Там не предусматривалось планом никакой охраны прибывающего самолета.
- Проклятая сила! Что происходит! - взвыл американец.
Возле него толпились полицейские, солдаты и агенты секретной службы. Огромный красный ковер окружала живая автоматная изгородь, гигантский ангар Кувейтской авиакомпании, казалось, потонул под бесчисленными пулеметами.
Ричард повернулся к помощнику Абу Чаржаха, который организовывал встречу:
- Сделайте же что-нибудь, черт возьми! - Он в отчаянии воздел руки к небу: - Как это получилось?! Кто дал приказ экипажу самолета остановиться возле аэропорта?!
- Безусловно, диспетчеры из контрольного пункта, - побелевшими губами прошептал кувейтец.
- Позвоните туда немедленно и прикажите, чтобы переменили команду и приказали самолету поворачивать к ангару!
Кувейтец кинулся к машине и стал лихорадочно бить по клавишам телефона. Возле него с окаменевшим лицом ждал Грин:
- Ну, что?
- Они... они... не отвечают.
Грин секунды две стоял неподвижно, потом ринулся к полицейскому "джипу" и втиснулся в кабину, сзади в мгновение ока очутились три агента секретной службы. Один из агентов по передатчику дал команду всем полицейским, рассыпанным по территории аэропорта, мобилизоваться и быть готовыми к атаке. К сожалению, большинство из них находилось слишком далеко от места событий, чтобы оказать действенную помощь. Ричард в отчаянии смотрел на приближавшийся к аэропорту самолет. Чтобы туда доехать, требовалось, по крайней мере, минуты четыре. Целая вечность... Что же делать?! Что делать?
* * *
"Мерседес" одолел последние метры, ведущие к аэропорту. Масса других машин мчалась отовсюду в том же направлении, но все они находились гораздо дальше "мерседеса".
* * *
- Откройте! - крикнул чей-то нетерпеливый голос. - Откройте немедленно!
Диспетчеры, которых палестинцы продолжали держать под прицелом, молча в отчаянии переглянулись. Возле диспетчерского пункта просвистели реакторы "Боинга". Радио проговорило:
- Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, приближаюсь к танго-3, конец.
Радио замолкло. В дверь отчаянно колотили ногами и прикладами. Один из палестинцев крикнул по-арабски:
- Если вы сорвете дверь, мы немедленно убьем диспетчеров!
Снаружи продолжали неистово бить по двери, которая уже почти срывалась с петель. Палестинец отчеканил:
- Ликвидируем первого заложника!..
Он схватил одного из диспетчеров за волосы, повалил его на колени, пригнул голову к полу и стволом пистолета надавил на шею.
- Скажи им, что я с тобой делаю, собака!
Тот дрожащим срывающимся голосом истерически завопил:
- Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! Он сейчас меня убьет!
Двое других диспетчеров застыли, не в силах вымолвить ни слова. Наконец старший произнес:
- Что же вы с нами делаете?! Мы ведь такие же арабы, как и вы!
- Вы не арабы! - сквозь зубы прошипел палестинец. - Вы грязные собаки и подлецы. Иначе бы вы сражались вместе с нами!
- Откройте! - орали снаружи. - Вы врете! Мы не верим ни единому вашему слову!
- Не верите, псы?! - Палестинец нажал на спусковой крючок, и пули просвистели в нескольких сантиметрах от головы несчастного. - А ты молчи! крикнул палач сжавшемуся в комок диспетчеру. - Не то...
Кошмар длился, диспетчеры ждали неминуемой смерти, раздирая уши, свистели реакторы "Боинга"...
- Мы казнили первого заложника! - выкрикнул палестинец. - Оставьте нас в покое! Через десять минут выйдем!
По ту сторону двери раздался сухой требовательный голос кувейтца-командира:
- Огонь!
Раздался глухой взрыв, окутанная клубами сизого едкого дыма дверь рухнула, и палестинец с колена пустил автоматную очередь в образовавшийся проем. Лавина солдат и полицейских отхлынула. Другой палестинец выхватил из кармана гранату, вырвал предохранитель и с криком "Палестина! Палестина!" швырнул ее в микрофон.
Дальше все смешалось: в диспетчерскую ворвались солдаты, которые почти в упор расстреляли палестинца с автоматом, стоявший на коленях диспетчер мешком свалился на пол с раздробленным черепом, был убит и второй палестинец. В этот момент взорвалась граната, во все стороны метнулись длинные языки пламени, посыпались осколки, стоявший возле микрофона диспетчер превратился в воющий горящий факел, третий выскочил в коридор и тут же упал, сраженный десятком пуль.
Из разбитых окон диспетчерской валили клубы черного дыма. Пламя сжирало трупы террористов, диспетчеров, погибших солдат и полицейских. В это время внизу, отданный на милость коммандо "Иерусалим", остановился везущий Киссинджера и десятка три журналистов "Боинг-707".
* * *
Пятеро носильщиков в белых комбинезонах с эмблемой Кувейтской авиакомпании на спине, не торопясь, прошли в багажный зал, и тут же непонятно откуда раздались автоматные выстрелы. В транзитном зале началась паника: люди бросались на пол, стремились выскочить на летное поле, их отбрасывали контролеры в полицейской форме, отовсюду слышались крики о помощи, ругань и проклятия. К зданию подкатывал "Боинг-707".
Однако среди всей этой сутолоки носильщики оставались совершенно спокойными, словно это их не касалось. Подхватив с дюжину чемоданов, они вынесли их наружу, выбрали коричневый с ремнями и белой отметкой и моментально его раскрыли. Не прошло и минуты, как автоматы были разобраны, а гранаты рассованы по карманам. Метрах в двадцати от белых комбинезонов застыла громада недвижного самолета.
Раздался взрыв - из окон диспетчерской повалил черный дым. Двое носильщиков, навалившись на передвижную лестницу, покатили ее по направлению к "Боингу". Остальные охраняли их с тыла. Теперь, казалось, ничто не могло помешать миссии самоубийц-террористов.
В том случае, если члены экипажа, ни о чем не подозревая, откроют дверь, палестинцы должны были забросать проем гранатами и поливать автоматными очередями всех, кто попытается спастись. Если же дверь не будет открыта, члены коммандо договорились стрелять по крыльям и бросать гранаты под самолет, от чего тот должен был обязательно взорваться.
Стоя напротив "Боинга", руководитель коммандо Салем Бакр почувствовал, как по его спине побежали струйки холодного пота, а во рту появился неприятный металлический привкус. Он подумал, что это, возможно, от страха и что он не выработал в себе привычки с отрешенной мудростью думать о собственной смерти. До сих пор он успешно занимался вопросами смерти других.
* * *
Малко заметил и людей в белых комбинезонах, которые катили передвижную лестницу, и идущих за ними других, с автоматами наперевес, и черный дым, поваливший из окон диспетчерской.
- Это террористы! - не помня себя, закричал он Чаржаху.
Тот, кипя яростью, перемежал арабские проклятия с английскими. Малко промчался справа мимо "Боинга" и резко повернул налево. Взвыли тормоза, "мерседес" занесло на повороте, и он оказался между людьми в белом, катившими лестницу, и носом самолета.
Малко с Абу Чаржахом спрыгнули на землю. Однако первый носильщик уже целился в князя, и не успел тот выхватить свой суперплоский пистолет, как он выстрелил. Раздался сухой щелчок, и по белому комбинезону побежала густая алая кровь: оружие взорвалось в руках террориста и разворотило ему грудь и лицо.
Малко присел на корточки, прицелился в Салема Бакра и два раза выстрелил. Журналист повернулся вокруг собственной оси, упал на колени, поднялся... Отбросив автомат, он схватил гранату и из последних сил швырнул ее в сторону "Боинга". Граната подпрыгнула, покатилась и остановилась под крылом, метрах в трех от Малко. Взрыва не последовало.
Один из палестинцев спрятался за передвижной лестницей и швырнул гранату оттуда. Она попала Малко в плечо, стукнулась о бетон и покатилась к передней части самолета. Результат оказался тот же - граната не взорвалась.
Три машины, полные солдат, полицейских и агентов секретной службы, на полной скорости мчались к "Боингу". У оставшихся в живых террористов оставалось совсем мало времени. Стоя на коленях, раненый журналист подобрал брошенный автомат и прицелился в бак с горючим. Он нажал на гашетку, но автоматной очереди не последовало. Вместо этого оружие как-то странно дернулось в его руках, и от него в разные стороны посыпались рваные металлические осколки, некоторые из них впились в лицо Салема Бакра. Воя от боли, он скорчился на бетоне.
Потрясая кинжалом, Абу Чаржах смело бросился вперед, презирая смерть и стрелявших палестинцев. Трое из них одновременно швырнули свои гранаты, но те, словно шары для гольфа, лениво покатились в разные стороны. Малко в двух шагах от себя видел искаженное злобой и ненавистью лицо четвертого террориста. Он хотел полить смертельной очередью и Малко, и самолет, но его РМ-5 неожиданно взорвался, и отброшенным стволом ему рассекло горло. Он повалился вперед, а на смуглом его лице так и застыло выражение напряженного удивления, смешанного с ужасом.
Террорист, который прятался за передвижной лестницей, захотел попытать счастья с другой гранатой, начиненной фосфором. Он рванул предохранитель, но из гранаты с шипением вырвалось пламя, и через секунду горевший, словно факел, палестинец катался по земле, безуспешно пытаясь сбить с себя огонь.
Никто не может в точности определить, кто убил пятого палестинца. Его автомат тоже разлетелся на раскаленные куски при первом же выстреле, но в этот момент подкатил "джип", и из него полетел такой град свинца, что им вполне можно было сразить закованного в броню рыцаря. Однако полицейские и солдаты не переставали с наслаждением всаживать заряд за зарядом в тело, которое давно превратилось в кровавое месиво.
Из первого "джипа", тяжело дыша, выбрался Ричард Грин. Схватив за плечи Малко, он едва не свалил его на землю.
- Все в полном порядке?!
- Было бы лучше всего, чтобы ОН не смотрел на все это через стекла иллюминаторов, - ответил князь, едва приходя в себя после этого поразительного боя.
Кувейтские солдаты рвались искромсать распростертые тела, как бы желая отомстить за пережитый страх. Абу Чаржах еле их успокоил. Американцы из секретной службы в молчании окружили "Боинг" и образовали возле самолета живую, ощетинившуюся оружием изгородь. Появился наконец механик, настоящий, а не поддельный, с аппаратурой и микрофоном, так что с "Боингом" можно было наладить связь. Ричард Грин взял микрофон.
- Говорит Ричард Грин, - торжественно объявил он. - Мы победили, опасность миновала. Через несколько минут государственный секретарь может спокойно выйти из самолета.
Трупы моментально убрали и кровь подтерли, чтобы лауреат Нобелевской премии Мира не осквернил свой взор видом отвратительной бойни. Подкатил бронированный "линкольн" в сопровождении военного эскорта.
Полицейские-кувейтцы, в свою очередь, оцепили транзитный зал, дотошно проверяя и держа под охраной всех пассажиров. С поднятыми над головой руками вывели Шино-Бю. Заметив Малко, она вздрогнула и рванулась в сторону, пытаясь бежать. Ее сбили ударом приклада и, оглушенную, окровавленную, бросили в стоявший рядом "джип".
Малко с грустью смотрел на происходящее. Подошел шейх, успокоившийся, с довольным круглым лицом и удивленно вытаращенными глазами.
- Вы - герой! - Он с не свойственной ему нежностью взял Малко под руку. - Но объясните, как вы этого добились? Почему оружие взрывалось?
- О, это старый трюк! - устало улыбнулся князь. - Старый и очень простой. Я запомнил его еще с героических лет отдела специальных служб. Оружие, как вы знаете, было обнаружено в Индии, а так как оно ворованное, то модели его известны. - Малко передохнул и продолжал: - Проще всего, конечно, с автоматами. Там первые патроны в обойме заменяются патронами-ловушками, изготовленными лабораториями ЦРУ в Германии. Вместо сорока трех граммов пороха - три грамма специального вещества, и оружие взрывается в руках стреляющего. С гранатами - тот же самый принцип...
Абу Чаржах слушал, боясь пропустить слово, и восхищенно прищелкивал языком. Офицеры Мокбакаха торжественно подкатывали к "Боингу-707" новую передвижную лестницу. Генри Киссинджер мог спокойно ступить на землю Кувейта.