Страница:
Доктор Бунзел без фар далеко не уедет, подумал Бэрби, фонарей-то тут нет… Ему потребуется как минимум полчаса, чтобы добраться до Гленхавена и телефона. К рассвету — Бэрби в этом не сомневался — полиция уже будет искать сумасшедшего убийцу в красном больничном халате, сбившего женщину на мосту через Олений Ручей.
Бэрби настороженно вглядывался в мелькающие по сторонам тени — белой волчицы он не видел. Ехать с одной фарой было неудобно, а тут еще, когда он прибавил газу, машина почему-то начала забирать влево. Но Бэрби не собирался снижать скорость. Он лишь крепче сжимал в руках непокорный руль.
Бэрби испытывал горькое и страшное одиночество. Он оставил мертвую Ровену Мондрик позади, на мосту, но от ужаса, вызываемого воспоминаниями об университетских годах, когда они с Сэмом жили в доме Ровены, ему было никуда не деться. Она играла им на пианино, угощала сладостями и молоком, словно мать, выслушивала все их беды и проблемы. Теперь это время казалось Бэрби самым лучшим в его жизни. Она была верным, преданным другом, но теперь она уже не могла ему помочь. Как и он ей.
А в темном уголке его сознания весело улыбалась зеленоглазая Април Белл. Белая волчица, не без дрожи припомнил Бэрби, предлагала ему заглянуть в «Троя Амз», выпить за Дитя Ночи. Что-то тянуло его к этой девушке. Он даже притормозил, высматривая поворот к отелю, но тут перед его мысленным взором лучезарная улыбка Април сменилась хищным и кровавым волчьим оскалом. Поежившись, Бэрби помчался дальше.
Хотя, собственно говоря, ехать-то ему было некуда. Свернув с идущей вдоль реки дороги налево, он припарковался в конце пустой улочки…
Светало. Помня страх белой волчицы перед светом дня и ту боль, которую он испытал, будучи в шкуре серого волка, Бэрби при виде розовеющего неба захотелось спрятаться под сиденье автомобиля. Но на сей раз солнце ему ничуть не повредило. Оно только обнажило искореженный бампер его машины — бампер, о котором уже наверняка знала полиция.
Бэрби снова завел мотор и, дрожа от холода, поехал в сторону университетского городка. Он еще раз остановился, возле дровяного склада, и, слив из радиатора немного воды, смешанной с антифризом, отмыл руки от засохшей на них крови. А потом, бросив машину, пешком направился к маленькому домику Квейнов.
Он с трудом удержался, чтобы не нырнуть в ближайшую темную аллею, когда на улице показался мальчишка-разносчик газет на велосипеде. Затаив дыхание, Бэрби заставил себя спокойно стоять на обочине — словно он на минутку вышел из дома подышать свежим воздухом.
— "Стар", мистер?
— Оставь сдачу себе, — с готовностью кивнул Бэрби, протягивая мальчишке десятицентовую монетку.
Тот подал Бэрби газету и, кинув другую на порог соседнего дома, покатил дальше. Но Бэрби заметил, что мальчишка с любопытством посмотрел на его красный, больничного вида, халат и серые войлочные тапочки. Потом, услышав о сбежавшем из клиники пациенте, он наверняка припомнит эту встречу.
Стоя так, чтобы мальчишка, если ему вдруг вздумается обернуться, не увидел надписи «Гленхавен» у него на спине, Бэрби нарочито небрежно развернул газету. Большой черный заголовок оглушил его, словно удар дубинкой по голове.
ДОИСТОРИЧЕСКОЕ «ПРОКЛЯТИЕ» ИЛИ
ЛОВКИЙ УБИЙЦА УНОСИТ ТРЕТЬЮ ЖЕРТВУ!
"Николас Спивак, тридцати двух лет, антрополог, работавший в Фонде Исследования человека, был сегодня ночью найден мертвым под открытым окном девятого этажа здания Фонда возле Кларендонского университета. Тело обнаружили охранники, специально нанятые Фондом после загадочной смерти двух его работников — доктора Мондрика и Рекса Читтума.
Неужели доисторическое проклятие преследует кларендонских ученых? Члены экспедиции категорически отрицают подобные слухи. Проведенные ими раскопки древних курганов в безжизненной пустыне Ала-шан, по их словам, увенчались полным успехом. Но смерть Ника Спивака стала уже третьей за эту неделю.
Доктор Ламарк Мондрик, основатель Фонда и глава экспедиции, умер в городском аэропорту в понедельник — в тот самый день, когда путешественники чартерным рейсом вернулись домой. Рекс Читтум, один из молодых сотрудников, погиб во вторник, когда его автомобиль сорвался с дороги на холме Сардис, что в сорока милях к западу от Кларендона.
Начальник полиции Оскар Шей и шериф Т.Е.Паркер сообщили нам, что они приступили к поискам последнего оставшегося в живых участника экспедиции Самуэля Квейна. Ему предполагается задать несколько вопросов касательно обстоятельств смерти его коллеги Спивака. Шей и Паркер сказали также, что, возможно, показания Квейна прольют свет на странно случайные смерти других членов трагически завершившейся экспедиции.
Посмеявшись над предположением о существовании древнего проклятья, они намекнули, что в зеленом ящике, привезенном исследователями из Азии, может крыться более прозаическое, но не менее зловещее объяснение происшедших трагедий.
Есть основания полагать, что Квейн и Спивак находились одни в расположенной на девятом этаже лаборатории — откуда, по утверждению Паркера, Спивак или упал, или был скинут…"
Газета выпала из похолодевших пальцев Бэрби. Может, действительно произошло убийство… Он содрогнулся, припомнив дьявольские предположения доктора Глена. Нет! Сэм Квейн не мог быть убийцей… Это просто немыслимо!
И все-таки, убийца должен существовать. И жертв было не три, а четыре — еще Ровена Мондрик. Слишком много для простого совпадения. Бэрби казалось, что за нелепой паутиной противоречий и загадок проглядывает холодный, беспощадный ум, безжалостно убирающий с дороги неугодных, мешающих ему людей. Дитя Ночи… если в этом и вправду есть какой-то смысл.
Но кто он… Бэрби старался об этом не думать. Стараясь выглядеть естественно, словно утренняя прогулка в тоненьком красном халатике и шлепанцах — дело совершенно обычное, он торопливо шагал к дому Квейнов.
А мир вокруг выглядел вполне обыденным. Прогрохотал по мостовой грузовичок, развозящий молоко. На пороге одного из домов появилась на миг женщина в ярко-желтом халате — наверно, вышла за утренней газетой. На углу, возле автобусной остановки, стоял мужчина в рабочем комбинезоне, может, каменщик, а может — механик, с черной коробочкой для завтрака в руках. Он улыбнулся Бэрби. И Бэрби, как мог небрежно, кивнул в ответ.
Бэрби было холодно. Он дрожал, и не только из-за пронизывающего его до костей ветра. В морозном воздухе раннего октябрьского утра ему чудился другой, более сильный холод. Ему казалось, что тихий, еще не проснувшийся город — это всего лишь разрисованная декорация, скрывающая за собой жуткий кошмар, слишком страшный для обычного, нормального человека. Даже этот добродушный каменщик, и то мог (маловероятно, но мог) оказаться чудовищем — Черным Мессией, Дитя Ночи.
Пронзительный вой сирены разорвал утреннюю тишину, и Бэрби подумал, что все пропало. Из-за угла, мигая красно-синими огнями, вылетел полицейский автомобиль. Не в силах дышать, на подгибающихся ногах, с бессмысленной, будто приклеенной улыбкой на дрожащих губах, Бэрби шел по тротуару. Каждую секунду он ожидал услышать холодный голос, приказывающий ему остановиться. Но машина промчалась мимо.
Полиция (Бэрби в этом не сомневался) уже наверняка его ищет. Вполне вероятно, что кто-то обнаружил его побитый, со следами крови на капоте, автомобиль. Может быть, только что промчавшиеся мимо полицейские как раз к нему и направлялись. И наверняка они сразу же начнут поиски человека в красном больничном халате и в тапочках на босу ногу…
Бэрби прошел еще два квартала, но полиция так и не появилась. Завернув Сосновую улицу, он с замиранием сердца увидел припаркованный у дома Квейнов черный седан. Бэрби даже задохнулся от страха — ему показалось, что полиция уже поджидает его…
Но потом Бэрби увидел надпись на борту машины — «Фонд Исследования человека». Поглощенный своими собственными проблемами, Бэрби чуть не забыл, что Сэма тоже ищет полиция. Наверно, он приехал домой и теперь вместе с семьей ждет прибытия представителей закона…
Облегченно вздохнув, Бэрби поспешно подошел к входной двери. Постучал. Теперь, когда им обоим грозит опасность, Сэм не будет молчать… Бэрби очень хотелось на это надеяться. Он расскажет все, что ему известно. И тогда они вместе попробуют разорвать страшную сеть зла, опутавшую Кларендон.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Нора. Ее круглое веснушчатое лицо было бледным и заплаканным.
— Это ты, Вилли! — в ее голосе звучало облегчение. — Я так рада, что ты пришел… такая ужасная ночь! — Она посмотрела на его измученное лицо, на больничный халат, и сочувственно покачала головой. — Ты неважно выглядишь. Пошли в кухню, я напою тебя горячим кофе.
— Спасибо, Нора, — благодарно кивнул Бэрби, проскальзывая в дом.
Скорее внутрь, пока не появилась патрульная машина… Стараясь не выказывать своего страха, он с надеждой оглядывался по сторонам в поисках Сэма.
— А Сэм дома? — спросил он, стуча зубами от холода. — Мне надо с ним поговорить.
— Его нет, — внезапно насторожившись, ответила Нора.
— Я увидел машину Фонда, — пояснил Бэрби, — вот и решил, что Сэм тут.
Нора молчала, упрямо поджав губы.
— Извини… я не хотел… — он бессильно развел руками. — Я просто надеялся, что Сэм здесь… у меня тоже крупные неприятности… может, мы смогли бы помочь друг другу…. Нора, пожалуйста, где же мой обещанный кофе?
Молча кивнув, она провела Бэрби на кухню. Занавески задернуты, свет горит. Он содрогнулся, проходя мимо закрытой двери в кабинет, где в самом первом сне находился зеленый ящик, чуть не поймавший его в ловушку.
Сейчас человеческие ноздри Бэрби не ощущали смертоносного сладковатого запаха. Он знал, что ящик отсюда увезли… Они на цыпочках прошли мимо детской, и Нора приложила палец к дрожащим губам. Она чуть не плакала.
— Пат еще спит, — прошептала Нора. — Я думала, она уж точно проснется, когда приехала полиция… Они просидели у нас несколько часов — все хотели узнать, куда уехал Сэм. — Она, похоже, заметила, как он вздрогнул. — Не беспокойся, Вил, я ничего не сказала им о твоем звонке.
— Спасибо, Нора, — устало кивнул Бэрби. — Хотя, наверно, это уже не имеет особого значения… полиция все равно уже ищет меня. И по куда более серьезному поводу.
Нора ни о чем не стала его спрашивать. Усадив Бэрби за белый кухонный стол, она поставила перед ним чашечку горячего ароматного кофе. Принесла сахар и сливки.
— Спасибо, — хрипло поблагодарил Бэрби.
Он глотнул обжигающий горько-сладкий напиток, и слезы покатились у него из глаз.
— Ровена Мондрик мертва! — внезапно выпалил он.
Нора тяжело опустилась на табуретку.
— Она убежала из Гленхавена, из палаты для буйных, — в голосе Бэрби звучало удивление, словно он и сам не мог в это поверить. — Ее нашли мертвой на мосту через Олений Ручей. Полиция думает, что это ее сбил, но это не так! — его голос срывался и дрожал. — Я знаю, что не убивал Ровену!
Темные усталые глаза Норы не отрываясь глядели на Бэрби. Наконец, она кивнула. По ее щеке прокатилась слеза.
— Сейчас ты говоришь точь-в-точь, как Сэм, — прошептала она. — Он был так испуган… он никак не мог понять, как все произошло… и он не знал, что делать. Вил, мне кажется, за всем этим кроется какая-то страшная тайна. Мне кажется, ты действительно не виноват. Ты тоже жертва — так же, как и Сэм. Ты и вправду думаешь… что сможешь ему помочь?
— Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу.
Бэрби хотел помешать кофе. Но тут с улицы донесся пронзительный вой полицейской сирены, и ему пришлось положить ложку. Слишком уж дрожали у него руки. Машина проехала мимо, вой сирены затих вдали, и Нора молча налила Бэрби еще кофе.
— Я расскажу тебе о Сэме, — решившись, сказала она. — Потому что ему и в самом деле нужна помощь… очень нужна!
— Я сделаю все, что смогу! — пообещал Бэрби. — Где он?
— Я… Я не знаю. В самом деле не знаю! — она безнадежно покачала головой. В ее красных от слез и недосыпания глазах застыли невыплаканные слезы. — Он не хотел, чтобы я знала… это-то и есть самое страшное. Я боюсь, что больше никогда его не увижу…
— Ты можешь рассказать мне, что произошло?
— Поговорив с тобой, я сразу же перезвонила Сэму, — начала она. — Я передала ему твое предупреждение, что полиция будет его искать в связи со смертью Ника. Что они захотят услышать его объяснения. И что будут подозревать его в убийстве. Знаешь, Вил, когда я все это ему рассказала, у него был такой голос… — Она глядела на Бэрби грустно и удивленно. — Он хотел знать, откуда тебе это известно. А правда, — неуверенно спросила она. — Откуда ты все это узнал, вил?
Бэрби не мог поднять взгляда.
— Мои обычные газетные связи, — уклончиво ответил он. — Я не могу раскрывать свои источники информации…
Он поднял чашку, и черный кофе пролился на блюдце.
— Что еще сказал Сэм?
Уголком фартука Нора вытерла навернувшиеся на глаза слезы.
— Он сказал, что ему придется уехать… не сказал, куда. Я умоляла его приехать домой, но он ответил, что у него на это нет времени. Я спросила, почему он не может просто взять и объяснить все полиции. А он ответил, что они все равно ему не поверят. Он сказал, что его враги слишком хитро его подставили. — Ужас зазвучал в ее голосе. Ужас и удивление. — Вилли, о каких врагах говорил Сэм? Ты не знаешь?
Бэрби молча покачал головой.
— Это какой-то страшный заговор! — страх, откровенный и неприкрытый, звучал в голосе Норы. — Полиция показала мне кое-какие улики, собранные ими против Сэма. Они надеялись, что так им удастся заставить меня говорить. Они изложили мне свои подозрения… Я… Я просто не могу в это поверить!
— Какие улики? — хрипло спросил Бэрби.
— Там была записка, — еле слышно прошептала Нора. — На листе желтой бумаги, почерком Ника… или очень на него похожим. Там было написано, как все они поссорились, возвращаясь из Азии… Из-за сокровищ, спрятанных в зеленом ящике. Сэм хотел все забрать себе и пытался уговорить Ника, чтобы тот ему помог… Так там было написано…
Она покачала головой.
— А еще там говорилось, что Сэм дал доктору Мондрику слишком большую дозу сердечных капель, рассчитывая убить того в аэропорту… и все для того, чтобы доктор Мондрик не смог поместить сокровища в музей Фонда. Там утверждались, что Сэм подстроил аварию Рекса, испортив тормоза и рулевое управление нашей старой машины… действительно, это выглядит странно, что Рекс одолжил наш автомобиль, когда запросто мог взять более новый в Фонде. И под конец там было написано, что он, Ник то есть, опасается за свою жизнь, что Сэм может попытаться его убить, чтобы сохранить в тайне свои преступления и забрать сокровища.
— Полиция полагает, что так все и было. Они думают, что эту записку действительно написал Ник. Они утверждают, что, кроме Ника и Сэма, в комнате никого не было. Они обнаружили сломанный стул и капли крови на полу. Они уверены, что Сэм убил Ника и выбросил его в окно, чтобы замести следы… Вил, ты же помнишь, что Ник частенько ходил во сне. — Нора явно не верила в предположения полиции. — Помнишь, правда?
Бэрби кивнул и увидел, как в глазах Норы загорелась надежда.
— Помню, — хрипло сказал он. — И еще… я не думаю, что ту записку действительно написал Ник.
Записку наверняка состряпала Април Белл. Бэрби не забыл, что, когда огромный удав потащил мертвое тело Ника Спивака к окну, белая волчица, вскочив на стол, взяла ручку своими ловкими лапами и что-то написала в рабочем журнале Ника. Но это же безумие… Бэрби не решался об этом говорить.
— Так что, Сэм сюда даже не заходил? — наконец, спросил он.
Нора покачала головой и, видимо, перехватив его взгляд в окно, на стоявший около дома седан с эмблемой Фонда на дверце, пояснила.
— Вчера вечером Сэм попросил одного из сотрудников пригнать мне эту машину… вместо той, на которой разбился Рекс, — она печально поглядела на Бэрби. — По телефону Сэм сказал, что враги, возможно, не узнают нашей машины… но они ее все-таки узнали.
Опустив глаза, Бэрби сосредоточенно помешивал кофе.
— Так как же решил поступить Сэм?
— Я знаю только, что он уехал, — Нора еще раз сердито вытерла слезы фартуком. — А вот куда — не знаю. Он еще сказал что-то насчет того, что раз и доктор Мондрик, и Рекс, и Ник погибли, ему теперь предстоит одному завершить какую-то очень важную и ответственную работу. Я спросила, что это за работа, но он ничего не ответил. Я предложила ему взять эту машину, но он сказал, что у него нет времени заезжать домой. Он сказал, что возьмет принадлежащий Фонду микроавтобус…
Нора еще раз промокнула глаза, высморкалась.
— Вилли, — глухо прошептала она, — скажи, как мы можем помочь Сэму?
— Прежде всего, надо его найти, — Бэрби заставил себя думать. — Но… мне кажется… я смогу это сделать, — медленно прошептал он. — Я думаю, что сумею его найти, — уже увереннее повторил Бэрби, делая маленький глоток из чашки. — К полудню вся кларендонская полиция, до последнего человека, будет искать этот его микроавтобус. И мне кажется, я догадываюсь, куда Сэм мог поехать.
— Где он, Вилли? — с отчаянием в голосе воскликнула Нора. — Где?
— Да я ведь точно не знаю, — прошептал Бэрби, неловко пожимая плечами под красным больничным халатом. — Так просто, есть кой-какие соображения. Может, я и ошибаюсь… но, скорее всего, нет. И если я прав, но лучше будет, если ты ничего не будешь знать. Полиция, наверно, скоро опять решит тебя навестить… Только теперь они будут искать не только Сэма, но и меня тоже.
— Полиция! — Она испуганно всплеснула руками. — Ты не выдашь…
— Ну, разумеется, нет, — поспешил заверить ее Бэрби. Он даже попытался улыбнуться. — Я приму все меры предосторожности… Мне ведь и самому грозит опасность… Собери-ка для Сэма кое-какие вещи. Теплую одежду, сапоги, спальник, спички, котелок, немного продуктов, ружье… может у вас еще осталась экипировка, которую он использовал в экспедиции?
Нора кивнула, поспешно поднимаясь из-за стола.
— И еще, — добавил Бэрби, — чтобы добраться до Сэма, мне потребуется машина.
— Бери, — с готовностью согласилась Нора. — Бери все, что тебе нужно… Я сейчас напишу Сэму записку.
— О'кей, — кивнул Бэрби. — Только быстро. Не забывай, меня тоже разыскивает полиция. — Он поднялся, залпом допив успевший остыть кофе. — Нора, — серьезно сказал он, — у меня есть только самое смутное представление о том, что кроется за всеми нашими несчастьями… и похоже, на самом деле все куда хуже, чем может показаться… А выглядит все это и так весьма и весьма гнусно. Мы должны помочь Сэму, и не только ради него самого. Он — последняя надежда… Последняя надежда на спасение от того, что ужаснее всех человеческих страхов.
Нора судорожно схватилась за стол. Потом медленно кивнула.
— Я так и знала, Вил, — она содрогнулась. — Сэм не хотел мне говорить… даже после той кошмарной ночи, когда ящик находился у нас в доме, и кто-то убил щенка Пат. Я видела, как он нервничал. С того самого момента, как самолет приземлился, я уже знала: что-то не так. Нечто страшное, — прошептала она, — нечто злое прячется где-то совсем рядом. Молчаливое, ухмыляющееся, кошмарное… слишком отвратительное, чтобы иметь имя.
«Но оно его имеет… — подумал Бэрби. — И зовут это Нечто — Дитя Ночи.»
17. НЕ СОВСЕМ ЛЮДИ
Бэрби настороженно вглядывался в мелькающие по сторонам тени — белой волчицы он не видел. Ехать с одной фарой было неудобно, а тут еще, когда он прибавил газу, машина почему-то начала забирать влево. Но Бэрби не собирался снижать скорость. Он лишь крепче сжимал в руках непокорный руль.
Бэрби испытывал горькое и страшное одиночество. Он оставил мертвую Ровену Мондрик позади, на мосту, но от ужаса, вызываемого воспоминаниями об университетских годах, когда они с Сэмом жили в доме Ровены, ему было никуда не деться. Она играла им на пианино, угощала сладостями и молоком, словно мать, выслушивала все их беды и проблемы. Теперь это время казалось Бэрби самым лучшим в его жизни. Она была верным, преданным другом, но теперь она уже не могла ему помочь. Как и он ей.
А в темном уголке его сознания весело улыбалась зеленоглазая Април Белл. Белая волчица, не без дрожи припомнил Бэрби, предлагала ему заглянуть в «Троя Амз», выпить за Дитя Ночи. Что-то тянуло его к этой девушке. Он даже притормозил, высматривая поворот к отелю, но тут перед его мысленным взором лучезарная улыбка Април сменилась хищным и кровавым волчьим оскалом. Поежившись, Бэрби помчался дальше.
Хотя, собственно говоря, ехать-то ему было некуда. Свернув с идущей вдоль реки дороги налево, он припарковался в конце пустой улочки…
Светало. Помня страх белой волчицы перед светом дня и ту боль, которую он испытал, будучи в шкуре серого волка, Бэрби при виде розовеющего неба захотелось спрятаться под сиденье автомобиля. Но на сей раз солнце ему ничуть не повредило. Оно только обнажило искореженный бампер его машины — бампер, о котором уже наверняка знала полиция.
Бэрби снова завел мотор и, дрожа от холода, поехал в сторону университетского городка. Он еще раз остановился, возле дровяного склада, и, слив из радиатора немного воды, смешанной с антифризом, отмыл руки от засохшей на них крови. А потом, бросив машину, пешком направился к маленькому домику Квейнов.
Он с трудом удержался, чтобы не нырнуть в ближайшую темную аллею, когда на улице показался мальчишка-разносчик газет на велосипеде. Затаив дыхание, Бэрби заставил себя спокойно стоять на обочине — словно он на минутку вышел из дома подышать свежим воздухом.
— "Стар", мистер?
— Оставь сдачу себе, — с готовностью кивнул Бэрби, протягивая мальчишке десятицентовую монетку.
Тот подал Бэрби газету и, кинув другую на порог соседнего дома, покатил дальше. Но Бэрби заметил, что мальчишка с любопытством посмотрел на его красный, больничного вида, халат и серые войлочные тапочки. Потом, услышав о сбежавшем из клиники пациенте, он наверняка припомнит эту встречу.
Стоя так, чтобы мальчишка, если ему вдруг вздумается обернуться, не увидел надписи «Гленхавен» у него на спине, Бэрби нарочито небрежно развернул газету. Большой черный заголовок оглушил его, словно удар дубинкой по голове.
ДОИСТОРИЧЕСКОЕ «ПРОКЛЯТИЕ» ИЛИ
ЛОВКИЙ УБИЙЦА УНОСИТ ТРЕТЬЮ ЖЕРТВУ!
"Николас Спивак, тридцати двух лет, антрополог, работавший в Фонде Исследования человека, был сегодня ночью найден мертвым под открытым окном девятого этажа здания Фонда возле Кларендонского университета. Тело обнаружили охранники, специально нанятые Фондом после загадочной смерти двух его работников — доктора Мондрика и Рекса Читтума.
Неужели доисторическое проклятие преследует кларендонских ученых? Члены экспедиции категорически отрицают подобные слухи. Проведенные ими раскопки древних курганов в безжизненной пустыне Ала-шан, по их словам, увенчались полным успехом. Но смерть Ника Спивака стала уже третьей за эту неделю.
Доктор Ламарк Мондрик, основатель Фонда и глава экспедиции, умер в городском аэропорту в понедельник — в тот самый день, когда путешественники чартерным рейсом вернулись домой. Рекс Читтум, один из молодых сотрудников, погиб во вторник, когда его автомобиль сорвался с дороги на холме Сардис, что в сорока милях к западу от Кларендона.
Начальник полиции Оскар Шей и шериф Т.Е.Паркер сообщили нам, что они приступили к поискам последнего оставшегося в живых участника экспедиции Самуэля Квейна. Ему предполагается задать несколько вопросов касательно обстоятельств смерти его коллеги Спивака. Шей и Паркер сказали также, что, возможно, показания Квейна прольют свет на странно случайные смерти других членов трагически завершившейся экспедиции.
Посмеявшись над предположением о существовании древнего проклятья, они намекнули, что в зеленом ящике, привезенном исследователями из Азии, может крыться более прозаическое, но не менее зловещее объяснение происшедших трагедий.
Есть основания полагать, что Квейн и Спивак находились одни в расположенной на девятом этаже лаборатории — откуда, по утверждению Паркера, Спивак или упал, или был скинут…"
Газета выпала из похолодевших пальцев Бэрби. Может, действительно произошло убийство… Он содрогнулся, припомнив дьявольские предположения доктора Глена. Нет! Сэм Квейн не мог быть убийцей… Это просто немыслимо!
И все-таки, убийца должен существовать. И жертв было не три, а четыре — еще Ровена Мондрик. Слишком много для простого совпадения. Бэрби казалось, что за нелепой паутиной противоречий и загадок проглядывает холодный, беспощадный ум, безжалостно убирающий с дороги неугодных, мешающих ему людей. Дитя Ночи… если в этом и вправду есть какой-то смысл.
Но кто он… Бэрби старался об этом не думать. Стараясь выглядеть естественно, словно утренняя прогулка в тоненьком красном халатике и шлепанцах — дело совершенно обычное, он торопливо шагал к дому Квейнов.
А мир вокруг выглядел вполне обыденным. Прогрохотал по мостовой грузовичок, развозящий молоко. На пороге одного из домов появилась на миг женщина в ярко-желтом халате — наверно, вышла за утренней газетой. На углу, возле автобусной остановки, стоял мужчина в рабочем комбинезоне, может, каменщик, а может — механик, с черной коробочкой для завтрака в руках. Он улыбнулся Бэрби. И Бэрби, как мог небрежно, кивнул в ответ.
Бэрби было холодно. Он дрожал, и не только из-за пронизывающего его до костей ветра. В морозном воздухе раннего октябрьского утра ему чудился другой, более сильный холод. Ему казалось, что тихий, еще не проснувшийся город — это всего лишь разрисованная декорация, скрывающая за собой жуткий кошмар, слишком страшный для обычного, нормального человека. Даже этот добродушный каменщик, и то мог (маловероятно, но мог) оказаться чудовищем — Черным Мессией, Дитя Ночи.
Пронзительный вой сирены разорвал утреннюю тишину, и Бэрби подумал, что все пропало. Из-за угла, мигая красно-синими огнями, вылетел полицейский автомобиль. Не в силах дышать, на подгибающихся ногах, с бессмысленной, будто приклеенной улыбкой на дрожащих губах, Бэрби шел по тротуару. Каждую секунду он ожидал услышать холодный голос, приказывающий ему остановиться. Но машина промчалась мимо.
Полиция (Бэрби в этом не сомневался) уже наверняка его ищет. Вполне вероятно, что кто-то обнаружил его побитый, со следами крови на капоте, автомобиль. Может быть, только что промчавшиеся мимо полицейские как раз к нему и направлялись. И наверняка они сразу же начнут поиски человека в красном больничном халате и в тапочках на босу ногу…
Бэрби прошел еще два квартала, но полиция так и не появилась. Завернув Сосновую улицу, он с замиранием сердца увидел припаркованный у дома Квейнов черный седан. Бэрби даже задохнулся от страха — ему показалось, что полиция уже поджидает его…
Но потом Бэрби увидел надпись на борту машины — «Фонд Исследования человека». Поглощенный своими собственными проблемами, Бэрби чуть не забыл, что Сэма тоже ищет полиция. Наверно, он приехал домой и теперь вместе с семьей ждет прибытия представителей закона…
Облегченно вздохнув, Бэрби поспешно подошел к входной двери. Постучал. Теперь, когда им обоим грозит опасность, Сэм не будет молчать… Бэрби очень хотелось на это надеяться. Он расскажет все, что ему известно. И тогда они вместе попробуют разорвать страшную сеть зла, опутавшую Кларендон.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Нора. Ее круглое веснушчатое лицо было бледным и заплаканным.
— Это ты, Вилли! — в ее голосе звучало облегчение. — Я так рада, что ты пришел… такая ужасная ночь! — Она посмотрела на его измученное лицо, на больничный халат, и сочувственно покачала головой. — Ты неважно выглядишь. Пошли в кухню, я напою тебя горячим кофе.
— Спасибо, Нора, — благодарно кивнул Бэрби, проскальзывая в дом.
Скорее внутрь, пока не появилась патрульная машина… Стараясь не выказывать своего страха, он с надеждой оглядывался по сторонам в поисках Сэма.
— А Сэм дома? — спросил он, стуча зубами от холода. — Мне надо с ним поговорить.
— Его нет, — внезапно насторожившись, ответила Нора.
— Я увидел машину Фонда, — пояснил Бэрби, — вот и решил, что Сэм тут.
Нора молчала, упрямо поджав губы.
— Извини… я не хотел… — он бессильно развел руками. — Я просто надеялся, что Сэм здесь… у меня тоже крупные неприятности… может, мы смогли бы помочь друг другу…. Нора, пожалуйста, где же мой обещанный кофе?
Молча кивнув, она провела Бэрби на кухню. Занавески задернуты, свет горит. Он содрогнулся, проходя мимо закрытой двери в кабинет, где в самом первом сне находился зеленый ящик, чуть не поймавший его в ловушку.
Сейчас человеческие ноздри Бэрби не ощущали смертоносного сладковатого запаха. Он знал, что ящик отсюда увезли… Они на цыпочках прошли мимо детской, и Нора приложила палец к дрожащим губам. Она чуть не плакала.
— Пат еще спит, — прошептала Нора. — Я думала, она уж точно проснется, когда приехала полиция… Они просидели у нас несколько часов — все хотели узнать, куда уехал Сэм. — Она, похоже, заметила, как он вздрогнул. — Не беспокойся, Вил, я ничего не сказала им о твоем звонке.
— Спасибо, Нора, — устало кивнул Бэрби. — Хотя, наверно, это уже не имеет особого значения… полиция все равно уже ищет меня. И по куда более серьезному поводу.
Нора ни о чем не стала его спрашивать. Усадив Бэрби за белый кухонный стол, она поставила перед ним чашечку горячего ароматного кофе. Принесла сахар и сливки.
— Спасибо, — хрипло поблагодарил Бэрби.
Он глотнул обжигающий горько-сладкий напиток, и слезы покатились у него из глаз.
— Ровена Мондрик мертва! — внезапно выпалил он.
Нора тяжело опустилась на табуретку.
— Она убежала из Гленхавена, из палаты для буйных, — в голосе Бэрби звучало удивление, словно он и сам не мог в это поверить. — Ее нашли мертвой на мосту через Олений Ручей. Полиция думает, что это ее сбил, но это не так! — его голос срывался и дрожал. — Я знаю, что не убивал Ровену!
Темные усталые глаза Норы не отрываясь глядели на Бэрби. Наконец, она кивнула. По ее щеке прокатилась слеза.
— Сейчас ты говоришь точь-в-точь, как Сэм, — прошептала она. — Он был так испуган… он никак не мог понять, как все произошло… и он не знал, что делать. Вил, мне кажется, за всем этим кроется какая-то страшная тайна. Мне кажется, ты действительно не виноват. Ты тоже жертва — так же, как и Сэм. Ты и вправду думаешь… что сможешь ему помочь?
— Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу.
Бэрби хотел помешать кофе. Но тут с улицы донесся пронзительный вой полицейской сирены, и ему пришлось положить ложку. Слишком уж дрожали у него руки. Машина проехала мимо, вой сирены затих вдали, и Нора молча налила Бэрби еще кофе.
— Я расскажу тебе о Сэме, — решившись, сказала она. — Потому что ему и в самом деле нужна помощь… очень нужна!
— Я сделаю все, что смогу! — пообещал Бэрби. — Где он?
— Я… Я не знаю. В самом деле не знаю! — она безнадежно покачала головой. В ее красных от слез и недосыпания глазах застыли невыплаканные слезы. — Он не хотел, чтобы я знала… это-то и есть самое страшное. Я боюсь, что больше никогда его не увижу…
— Ты можешь рассказать мне, что произошло?
— Поговорив с тобой, я сразу же перезвонила Сэму, — начала она. — Я передала ему твое предупреждение, что полиция будет его искать в связи со смертью Ника. Что они захотят услышать его объяснения. И что будут подозревать его в убийстве. Знаешь, Вил, когда я все это ему рассказала, у него был такой голос… — Она глядела на Бэрби грустно и удивленно. — Он хотел знать, откуда тебе это известно. А правда, — неуверенно спросила она. — Откуда ты все это узнал, вил?
Бэрби не мог поднять взгляда.
— Мои обычные газетные связи, — уклончиво ответил он. — Я не могу раскрывать свои источники информации…
Он поднял чашку, и черный кофе пролился на блюдце.
— Что еще сказал Сэм?
Уголком фартука Нора вытерла навернувшиеся на глаза слезы.
— Он сказал, что ему придется уехать… не сказал, куда. Я умоляла его приехать домой, но он ответил, что у него на это нет времени. Я спросила, почему он не может просто взять и объяснить все полиции. А он ответил, что они все равно ему не поверят. Он сказал, что его враги слишком хитро его подставили. — Ужас зазвучал в ее голосе. Ужас и удивление. — Вилли, о каких врагах говорил Сэм? Ты не знаешь?
Бэрби молча покачал головой.
— Это какой-то страшный заговор! — страх, откровенный и неприкрытый, звучал в голосе Норы. — Полиция показала мне кое-какие улики, собранные ими против Сэма. Они надеялись, что так им удастся заставить меня говорить. Они изложили мне свои подозрения… Я… Я просто не могу в это поверить!
— Какие улики? — хрипло спросил Бэрби.
— Там была записка, — еле слышно прошептала Нора. — На листе желтой бумаги, почерком Ника… или очень на него похожим. Там было написано, как все они поссорились, возвращаясь из Азии… Из-за сокровищ, спрятанных в зеленом ящике. Сэм хотел все забрать себе и пытался уговорить Ника, чтобы тот ему помог… Так там было написано…
Она покачала головой.
— А еще там говорилось, что Сэм дал доктору Мондрику слишком большую дозу сердечных капель, рассчитывая убить того в аэропорту… и все для того, чтобы доктор Мондрик не смог поместить сокровища в музей Фонда. Там утверждались, что Сэм подстроил аварию Рекса, испортив тормоза и рулевое управление нашей старой машины… действительно, это выглядит странно, что Рекс одолжил наш автомобиль, когда запросто мог взять более новый в Фонде. И под конец там было написано, что он, Ник то есть, опасается за свою жизнь, что Сэм может попытаться его убить, чтобы сохранить в тайне свои преступления и забрать сокровища.
— Полиция полагает, что так все и было. Они думают, что эту записку действительно написал Ник. Они утверждают, что, кроме Ника и Сэма, в комнате никого не было. Они обнаружили сломанный стул и капли крови на полу. Они уверены, что Сэм убил Ника и выбросил его в окно, чтобы замести следы… Вил, ты же помнишь, что Ник частенько ходил во сне. — Нора явно не верила в предположения полиции. — Помнишь, правда?
Бэрби кивнул и увидел, как в глазах Норы загорелась надежда.
— Помню, — хрипло сказал он. — И еще… я не думаю, что ту записку действительно написал Ник.
Записку наверняка состряпала Април Белл. Бэрби не забыл, что, когда огромный удав потащил мертвое тело Ника Спивака к окну, белая волчица, вскочив на стол, взяла ручку своими ловкими лапами и что-то написала в рабочем журнале Ника. Но это же безумие… Бэрби не решался об этом говорить.
— Так что, Сэм сюда даже не заходил? — наконец, спросил он.
Нора покачала головой и, видимо, перехватив его взгляд в окно, на стоявший около дома седан с эмблемой Фонда на дверце, пояснила.
— Вчера вечером Сэм попросил одного из сотрудников пригнать мне эту машину… вместо той, на которой разбился Рекс, — она печально поглядела на Бэрби. — По телефону Сэм сказал, что враги, возможно, не узнают нашей машины… но они ее все-таки узнали.
Опустив глаза, Бэрби сосредоточенно помешивал кофе.
— Так как же решил поступить Сэм?
— Я знаю только, что он уехал, — Нора еще раз сердито вытерла слезы фартуком. — А вот куда — не знаю. Он еще сказал что-то насчет того, что раз и доктор Мондрик, и Рекс, и Ник погибли, ему теперь предстоит одному завершить какую-то очень важную и ответственную работу. Я спросила, что это за работа, но он ничего не ответил. Я предложила ему взять эту машину, но он сказал, что у него нет времени заезжать домой. Он сказал, что возьмет принадлежащий Фонду микроавтобус…
Нора еще раз промокнула глаза, высморкалась.
— Вилли, — глухо прошептала она, — скажи, как мы можем помочь Сэму?
— Прежде всего, надо его найти, — Бэрби заставил себя думать. — Но… мне кажется… я смогу это сделать, — медленно прошептал он. — Я думаю, что сумею его найти, — уже увереннее повторил Бэрби, делая маленький глоток из чашки. — К полудню вся кларендонская полиция, до последнего человека, будет искать этот его микроавтобус. И мне кажется, я догадываюсь, куда Сэм мог поехать.
— Где он, Вилли? — с отчаянием в голосе воскликнула Нора. — Где?
— Да я ведь точно не знаю, — прошептал Бэрби, неловко пожимая плечами под красным больничным халатом. — Так просто, есть кой-какие соображения. Может, я и ошибаюсь… но, скорее всего, нет. И если я прав, но лучше будет, если ты ничего не будешь знать. Полиция, наверно, скоро опять решит тебя навестить… Только теперь они будут искать не только Сэма, но и меня тоже.
— Полиция! — Она испуганно всплеснула руками. — Ты не выдашь…
— Ну, разумеется, нет, — поспешил заверить ее Бэрби. Он даже попытался улыбнуться. — Я приму все меры предосторожности… Мне ведь и самому грозит опасность… Собери-ка для Сэма кое-какие вещи. Теплую одежду, сапоги, спальник, спички, котелок, немного продуктов, ружье… может у вас еще осталась экипировка, которую он использовал в экспедиции?
Нора кивнула, поспешно поднимаясь из-за стола.
— И еще, — добавил Бэрби, — чтобы добраться до Сэма, мне потребуется машина.
— Бери, — с готовностью согласилась Нора. — Бери все, что тебе нужно… Я сейчас напишу Сэму записку.
— О'кей, — кивнул Бэрби. — Только быстро. Не забывай, меня тоже разыскивает полиция. — Он поднялся, залпом допив успевший остыть кофе. — Нора, — серьезно сказал он, — у меня есть только самое смутное представление о том, что кроется за всеми нашими несчастьями… и похоже, на самом деле все куда хуже, чем может показаться… А выглядит все это и так весьма и весьма гнусно. Мы должны помочь Сэму, и не только ради него самого. Он — последняя надежда… Последняя надежда на спасение от того, что ужаснее всех человеческих страхов.
Нора судорожно схватилась за стол. Потом медленно кивнула.
— Я так и знала, Вил, — она содрогнулась. — Сэм не хотел мне говорить… даже после той кошмарной ночи, когда ящик находился у нас в доме, и кто-то убил щенка Пат. Я видела, как он нервничал. С того самого момента, как самолет приземлился, я уже знала: что-то не так. Нечто страшное, — прошептала она, — нечто злое прячется где-то совсем рядом. Молчаливое, ухмыляющееся, кошмарное… слишком отвратительное, чтобы иметь имя.
«Но оно его имеет… — подумал Бэрби. — И зовут это Нечто — Дитя Ночи.»
17. НЕ СОВСЕМ ЛЮДИ
С замиранием сердца прислушиваясь к шуму проносившихся по улице машин, Бэрби пошел в ванную переодеться. Он сменил свой красный больничный халат и тапочки на рабочие брюки и сапоги Сэма — пришлось, правда, надеть две пары толстых шерстяных носков. Нора тем временем собрала вещи и продукты. Пока Бэрби паковал рюкзак, она быстро написала Сэму записку.
— Не говори полиции, что я приходил, — предупредил ее Бэрби. — Лучше вообще ничего им не говори… кто знает, может, они работают на наших врагов.
— Не скажу, — пообещала Нора. — Помоги ему, Вилли!
Осмотревшись по сторонам и не увидев ничего подозрительного, Бэрби закинул мешок с вещами в машину и сел за руль. Он завел мотор. Помахав рукой бледной, как смерть, Норе и улыбнувшись, хотя сейчас ему было совсем не весело, Бэрби поехал по Сосновой улице обратно к университетскому городку. Он заставлял себя не торопиться — восемнадцать миль в час, установленный законом предел скорости в черте города.
В какой-то момент у него за спиной завыла полицейская сирена, но потом стихла. С облегчением вздохнув, Бэрби свернул на юг, к центру города, а затем на восток, к ведущему за город шоссе. Выбравшись из Кларендона, он через десяток миль свернул на пыльную грунтовую дорогу, идущую в сторону холмов.
Бэрби знал, где он найдет Сэма Квейна. Он догадался, и у него было достаточно времени проанализировать эту свою интуитивную догадку. Квейн всегда предпочитал свежий воздух, дикую природу и тому подобные штучки. Догадываясь, что полиция будет его искать, он наверняка сообразил, что оставаться на дорогах крайне рискованно. Свое детство Сэм провел на расположенном в этих холмах ранчо — скорее всего, сюда он и направился.
Квейн, вне всякого сомнения, потащит с собой ящик, привезенный ими из Азии — ну не оставит же он его полиции! А ящик этот был не такой уж и легкий… вне зависимости от того, был он и в самом деле обит изнутри серебром или нет. Бэрби помнил, с каким трудом спускали его вниз по трапу Рекс Читтум и Ник Спивак. Один Сэм далеко ящик не уволочет. Ему придется выбрать уединенное место, к которому можно подъехать на машине.
И Бэрби знал как раз такое местечко!
Возможно, логика его рассуждений была не безупречна. Сама догадка — она не нуждалась в логике. Просто озарение, интуиция… А анализ… Бэрби решил, что в нем учитывались наверняка далеко не все факты, которыми воспользовалось его подсознание… Если конечно, природа его феноменальной интуиции крылась именно в подсознании. Впрочем, какая разница. Бэрби знал, где скрывается Сэм — и это было самое главное.
Он сидел на кухне у Норы, и вдруг совершенно ясно увидел это место. Как-то в рождественские каникулы, когда снега было совсем немного, они с Сэмом и Рексом катались верхом. Они ехали по заброшенной, полузабытой дороге, петлявшей среди холмов, мимо ржавеющей, никому не нужной лесопилки, и Сэм, внезапно остановив своего пони, показал им на черное пятно въевшейся в камень сажи на рыжей скале возле ущелья Лорел. «Это пятно, — сказал тогда Сэм, — означает, что там пещера, в которой когда-то жили индейцы.»
Со всех точек зрения пещера казалась идеальным убежищем. Вдали от торных дорог, однако сравнительно легко доступна. Спрятать в ущелье микроавтобус, даже от поиска с воздуха, не представляло особого труда. Дрова в избытке, крыша над головой, вода в ручье. Естественная крепость — сейчас, как и тысячу лет тому назад. Но все эти рассуждения пришли Бэрби в голову уже после того, как он догадался, где скрывается Сэм.
Дважды Бэрби останавливался в тени, где его черный седан был совершенно незаметен. Оба раза он простоял так по часу, пристально наблюдая за дорогой в поисках погони. Но все было чисто, а потом он заметил свежие следы шин — Сэм и вправду был где-то впереди.
До Медвежьего каньона Бэрби добрался только после полудня. Потеплело. Тяжелые облака, затянувшие небо, предвещали дождь. Бэрби поехал быстрее. Он опасался, что ливень может превратить сухой каньон в настоящую реку. Под высокими рыжими скалами ущелья Лорел он наткнулся на микроавтобус, так искусно замаскированный под растущим на повороте, между гранитных глыб, раскидистым деревом, что Бэрби чуть на него не налетел. Спрятав свою машину рядом, Бэрби прихватил рюкзак и начал подниматься к пещере.
Он шел открыто, не таясь. Бэрби хорошо знал Сэма. Он понимал, что любые попытки подкрасться к нему незамеченным обречены на провал. Это было бы форменное самоубийство. Слабые человеческие чувства ничего не могли ему подсказать, но интуиция, острая, как обоняние серого волка, говорила, что Сэм рядом. И что он держит жизнь Бэрби в своих руках.
— Сэм! — в голосе Бэрби звучала тревога. — Это Бэрби! С припасами!
Из зарослей кустарника, совсем рядом, так близко, что Бэрби даже вздрогнул, появился Сэм. Он был грязен и оборван. Его исхудавшее тело, казалось, согнулось от усталости. Но револьвер в его руке не дрожал, а голос оставался по-прежнему тверд.
— Бэрби? Какого черта ты тут делаешь?
— Просто принес тебе кое-какие вещи, — быстро повернувшись, он показал рюкзак. — Можешь не волноваться, я спрятал машину и проверил, что за мной никто не следит. Нора прислала тебе записку.
Небритое, измученное лицо Сэма оставалось по-прежнему настороженным.
— Мне бы следовало убить тебя, Бэрби, — его голос звучал холодно и странно. — Мне следовало убить тебя давным-давно… или это должен был сделать доктор Мондрик. Но, наверно, ты не совсем плох… твое предупреждение прошлой ночью спасло меня от полиции. Да и вещи мне действительно нужны.
Держа руки над головой, Бэрби подошел поближе.
— Сэм, — попросил он, — можешь ты мне довериться? Я хочу тебе помочь, но не знаю, как. Если бы ты мне только объяснил, что происходит. Вчера я поехал в Гленхавен. Мне казалось, я схожу с ума. Может, так оно и есть… но мне кажется, это не все.
Квейн прищурился.
— Верно, — проворчал он. — Это действительно не все. Далеко не все…
— Не говори полиции, что я приходил, — предупредил ее Бэрби. — Лучше вообще ничего им не говори… кто знает, может, они работают на наших врагов.
— Не скажу, — пообещала Нора. — Помоги ему, Вилли!
Осмотревшись по сторонам и не увидев ничего подозрительного, Бэрби закинул мешок с вещами в машину и сел за руль. Он завел мотор. Помахав рукой бледной, как смерть, Норе и улыбнувшись, хотя сейчас ему было совсем не весело, Бэрби поехал по Сосновой улице обратно к университетскому городку. Он заставлял себя не торопиться — восемнадцать миль в час, установленный законом предел скорости в черте города.
В какой-то момент у него за спиной завыла полицейская сирена, но потом стихла. С облегчением вздохнув, Бэрби свернул на юг, к центру города, а затем на восток, к ведущему за город шоссе. Выбравшись из Кларендона, он через десяток миль свернул на пыльную грунтовую дорогу, идущую в сторону холмов.
Бэрби знал, где он найдет Сэма Квейна. Он догадался, и у него было достаточно времени проанализировать эту свою интуитивную догадку. Квейн всегда предпочитал свежий воздух, дикую природу и тому подобные штучки. Догадываясь, что полиция будет его искать, он наверняка сообразил, что оставаться на дорогах крайне рискованно. Свое детство Сэм провел на расположенном в этих холмах ранчо — скорее всего, сюда он и направился.
Квейн, вне всякого сомнения, потащит с собой ящик, привезенный ими из Азии — ну не оставит же он его полиции! А ящик этот был не такой уж и легкий… вне зависимости от того, был он и в самом деле обит изнутри серебром или нет. Бэрби помнил, с каким трудом спускали его вниз по трапу Рекс Читтум и Ник Спивак. Один Сэм далеко ящик не уволочет. Ему придется выбрать уединенное место, к которому можно подъехать на машине.
И Бэрби знал как раз такое местечко!
Возможно, логика его рассуждений была не безупречна. Сама догадка — она не нуждалась в логике. Просто озарение, интуиция… А анализ… Бэрби решил, что в нем учитывались наверняка далеко не все факты, которыми воспользовалось его подсознание… Если конечно, природа его феноменальной интуиции крылась именно в подсознании. Впрочем, какая разница. Бэрби знал, где скрывается Сэм — и это было самое главное.
Он сидел на кухне у Норы, и вдруг совершенно ясно увидел это место. Как-то в рождественские каникулы, когда снега было совсем немного, они с Сэмом и Рексом катались верхом. Они ехали по заброшенной, полузабытой дороге, петлявшей среди холмов, мимо ржавеющей, никому не нужной лесопилки, и Сэм, внезапно остановив своего пони, показал им на черное пятно въевшейся в камень сажи на рыжей скале возле ущелья Лорел. «Это пятно, — сказал тогда Сэм, — означает, что там пещера, в которой когда-то жили индейцы.»
Со всех точек зрения пещера казалась идеальным убежищем. Вдали от торных дорог, однако сравнительно легко доступна. Спрятать в ущелье микроавтобус, даже от поиска с воздуха, не представляло особого труда. Дрова в избытке, крыша над головой, вода в ручье. Естественная крепость — сейчас, как и тысячу лет тому назад. Но все эти рассуждения пришли Бэрби в голову уже после того, как он догадался, где скрывается Сэм.
Дважды Бэрби останавливался в тени, где его черный седан был совершенно незаметен. Оба раза он простоял так по часу, пристально наблюдая за дорогой в поисках погони. Но все было чисто, а потом он заметил свежие следы шин — Сэм и вправду был где-то впереди.
До Медвежьего каньона Бэрби добрался только после полудня. Потеплело. Тяжелые облака, затянувшие небо, предвещали дождь. Бэрби поехал быстрее. Он опасался, что ливень может превратить сухой каньон в настоящую реку. Под высокими рыжими скалами ущелья Лорел он наткнулся на микроавтобус, так искусно замаскированный под растущим на повороте, между гранитных глыб, раскидистым деревом, что Бэрби чуть на него не налетел. Спрятав свою машину рядом, Бэрби прихватил рюкзак и начал подниматься к пещере.
Он шел открыто, не таясь. Бэрби хорошо знал Сэма. Он понимал, что любые попытки подкрасться к нему незамеченным обречены на провал. Это было бы форменное самоубийство. Слабые человеческие чувства ничего не могли ему подсказать, но интуиция, острая, как обоняние серого волка, говорила, что Сэм рядом. И что он держит жизнь Бэрби в своих руках.
— Сэм! — в голосе Бэрби звучала тревога. — Это Бэрби! С припасами!
Из зарослей кустарника, совсем рядом, так близко, что Бэрби даже вздрогнул, появился Сэм. Он был грязен и оборван. Его исхудавшее тело, казалось, согнулось от усталости. Но револьвер в его руке не дрожал, а голос оставался по-прежнему тверд.
— Бэрби? Какого черта ты тут делаешь?
— Просто принес тебе кое-какие вещи, — быстро повернувшись, он показал рюкзак. — Можешь не волноваться, я спрятал машину и проверил, что за мной никто не следит. Нора прислала тебе записку.
Небритое, измученное лицо Сэма оставалось по-прежнему настороженным.
— Мне бы следовало убить тебя, Бэрби, — его голос звучал холодно и странно. — Мне следовало убить тебя давным-давно… или это должен был сделать доктор Мондрик. Но, наверно, ты не совсем плох… твое предупреждение прошлой ночью спасло меня от полиции. Да и вещи мне действительно нужны.
Держа руки над головой, Бэрби подошел поближе.
— Сэм, — попросил он, — можешь ты мне довериться? Я хочу тебе помочь, но не знаю, как. Если бы ты мне только объяснил, что происходит. Вчера я поехал в Гленхавен. Мне казалось, я схожу с ума. Может, так оно и есть… но мне кажется, это не все.
Квейн прищурился.
— Верно, — проворчал он. — Это действительно не все. Далеко не все…