Виноградов Александр. Очень Добрый Мир (Книга 1)

   Если бы дело происходило вечером, я, наверное, принял это за обычную потасовку среди сельских мужиков, пожелавших почесать кулаки. Но было утро, причем раннее холодное осеннее утро, и все, не занятые в поле, в это время предпочитали спать.
   Но сейчас предо мной открылась еще более странное зрелище - весь этот шум создавали несколько парней и девчонок, которые под руководством какого-то однорукого старика махались друг с другом кто палками, кто длинными шестами, а кто - и вовсе голыми руками. Но главное - что Глеб и Добрыня тоже были заняты дракой. Жрец, казалось, помолодел в бою лет на двадцать, а Добрыня, несмотря на слабость, работал в полную силу, стараясь доставить радость от хорошего поединка бывшему коллеге.
   Умывшись у реки, я отправился на капище. Жрец и здесь выполнял свои обязанности даже лучше, чем можно было ожидать - все идолы содержались в исключительной чистоте, и почти у каждого лежало соответствующее ему приношение. В местном пантеоне преобладали боги, способствующие смерти. В центре стояли, правда, Род и Сварог, но дальше вместо обычного в деревне Велеса почетные места достались покровителям военных искусств - Перуну и Шиве. Впрочем, и Велес, ухоженный и одаренный, стоял немного поодаль.
   А вскоре я нашел и свою богиню. Среди женских фигур стояла вырезанная из черного сверкающего на солнце гранита Жива. Место у Матери богов было далеко не самое почетное, но статуя содержалась в чистоте. К Живе не вели многочисленные тропинки: весенние просьбы уже давно отзвучали, время благодарности за урожай вот-вот должно было подойти, а сейчас богиня стояла по пояс в траве, радуясь обилию и плодородию, царящим вокруг. Стрекот пригретых утренним солнцем кузнечиков заменял ей торжественные хоры десятков жрецов, а пение птиц восторженный рев фанатиков. Уединение, казалось, дано было богине специально, чтобы те, кто стремится к Жизни, именно в такой обстановке ощутили ее Силу.
   Древнее изваяние, наверное, было здесь первым, а еще раньше ледник оставил огромный гладкий валун, которому тысячи лет поклонялись жившие здесь люди, пока глаз мастера не заметил в камне присутствия богини.
   - Надеюсь, ты мне поможешь, - сказал я и направился повидать Одинокого. Не знаю, что нашел в нем основатель первого ордена. Но если жрец Одинокого молился за меня - надо же как-то за это его отблагодарить.
   6
   Село было довольно крупным, и чтобы пересечь его из конца в конец, требовалось около получаса. Ну а перейти через все село мне пришлось из-за того, что Одинокий в отличие от остальных своих собратьев, не признавал за богов никого, кроме себя. Как говорили нам в университете, "никогда не прибегай к помощи демонов, они могут и обмануть". Одинокий же всех считал демонами. Поэтому-то его храмы и стояли всегда отдельно от святилищ других божеств, причем как можно от них дальше. Что значительно усложняло основание церкви, ведь все пригодные для соприкосновения с богами места были уже давно заняты. В древности служители Одинокого пытались изгонять богов, пользуясь когда грубой силой, когда - фанатизмом своих приверженцев, а иногда - и магией, противной богу-покровителю этого места. А потом, очистив его своими обрядами, строили собственный храм. Так продолжалось чуть более тысячи лет, но когда окрепли ордена Яви и Нави, преследования служителей Древних прекратились. Однако богов примирить друг с другом гораздо труднее, чем людей, и поэтому - до сих пор Одинокий гнушается чьим-либо обществом. Зато его служители уже не видят в тех, кто не поклоняется именно их богу, носителей Зла. Да и магических орденов за тысячу лет поприбавилось.
   Несмотря на то, что собирались тучи, у храма я увидел чуть ли не всех жителей Шорохова. Те, кто занимался час назад у однорукого, тоже стояли неподалеку, а посередине лежало несколько мертвых тел. Среди них я сразу узнал и трупы тех, с кем нам пришлось драться вчера утром. Жутко грязная одежда, не мытые по несколько недель тела... Но голова у каждого была тщательно выбрита, а на макушках виднелись какие-то надписи. Мне даже не пришлось пробираться поближе сквозь толпу, потому что все собравшиеся думали об одном и том же - это были те самые люди, которые в последнее время пропадали из Шорохова и окрестных хуторов.
   Старухи голосили, дети кричали, а мужики и женщины стояли чуть поодаль и переговаривались:
   - И чем это они занимались, что так угваздались?
   - Будто времени помыться не было!
   - А Рос-то, гляди, как уехал на свадьбу в Тимьяново, так и ходил в шелковой рубахе!
   - А руки-то! Руки-то все в мозолях! Будто дрова рубили.
   - И тощие, как только стерпели - без еды их, что ли, держали?..
   Тут я почувствовал угрозу, и торопливо вошел в церковь.
   Внутри было чисто и уютно. Отец Пафнутий и Шелест, с тряпками в руках, уничтожали несуществующую грязь.
   - Читай! - произнес священник, и посмотрел мне прямо в глаза.
   Только что закончилась утренняя служба. Один за другим, присутствующие выходят наружу. И вдруг - из разверзшейся в небесах (хотя и не выше церковного купола) дыры начинают один за другим падать трупы. И у каждого на лбу написано "Жди!", "Жди!", "Жди!"
   Безусловно, способность читать мысли - хорошее свойство магов, ведунов и отчасти - жрецов. Но когда видишь такое - становится жутко.
   Шелест, успевший за это время выйти наружу, чтобы выплеснуть грязную воду в утилизатор, зловеще ухмыльнулся и произнес:
   - Когда-то я был магом Смерти. А сегодня я вновь почувствовал ее дыхание.
   Улыбка исчезла с лица ведуна.
   - Сначала, - продолжил отец Пафнутий, - мы с Глебом подозревали его, - он ткнул пальцем в ведуна. - Но потом... Потом перестали.
   Это произошло, когда мы нашли Ольгу, - сказал ведун и пронзил мои глаза необычайно ясной картинкой.
   Начало лета. Вся деревня обеспокоена. И раньше бывало, что Ольга, старая ведунья, ночевала в лесу. Но вот уже двадцать лет она не покидала село больше, чем на 3 дня.
   ...
   А на четвертый - люди нашли палец. Через день - еще один... А голова появилась только через месяц. Молитвы жреца и священника не помогли найти убийцу, а посланные в город гонцы пропадали в лесу. Да и ведун был уже настолько стар, что не мог достать мыслью до города.
   Тогда Шороховский, Юльевский и Растяпинский люд понял, что они отрезаны от мира. Вернулся из темных глубин сознания страх перед лесом, а потом - с небольших хуторов по обе стороны Сивцова тракта стали пропадать люди.
   - Ольга - мать Ванды? - спросил я.
   - Бабушка.
   - Твоя дочь?
   - Внучка. Я начал стареть, лишь когда утратил Силу.
   - А та девчонка?
   - Дочь Ванды...
   - А где она сейчас?
   Внезапно ведун выронил ведро.
   - На рассвете мы искали травы. я вернулся вместе с ней, и отправил домой. Ей так и не удалось найти клевер с четырьмя лепестками. И сейчас ее нет дома, прошептал он.
   Тут шум на улице стих.
   - Дре-е-ва! - закричал ведун, и выскочил наружу.
   Когда вслед за ним вышли мы со священником, на куче тел лежала мертвая девчушка, а над ней рыдал жалкий старик, секунду назад бывший всезнающим ведуном.
   И тут - я почувствовал, что Жизнь еще не окончательно покинула Древу, и решительно направился к ней.
   Резкий рывок повалил меня на землю, и я уткнулся в босые ноги жреца.
   - Что ты собрался делать? - резко и четко произнес он.
   - Есть... кристалл... верну... жизнь, - проговорил я, карабкаясь к ведуну и мертвой девчонке.
   Попытка встать на ноги была остановлена сапогом воина, мягко прижавшим мои плечи к земле.
   - Твои силы - последний шанс выжить всем в радиусе двух дневных переходов, - твердо произнес он.
   Вместе с первыми каплями дождя ударил гром. "Осенью грозы не бывает!" подумал вдруг я.
   - Верни ей жизнь! - донесся с неба голос моего вчерашнего соперника, иначе Жива отступится от тебя! И лишит тебя Силы!
   Это была правда. Маг Жизни всегда должен бороться со смертью, так же, как маг Смерти - с жизнью. И если он не использует любую возможность, то никогда больше не ощутит дыхания своей Силы. "Силы?"
   - Эй! Ведун! - крикнул я. - Жалкий старикашка, неспособный узнать даже собственное отражение! ("Надеюсь, это его разозлит...") Ты, слушай!
   Кажется, попытка возымела действие.
   На меня вновь смотрел не старик, а ведун.
   - Ты сказал, что чувствуешь дыхание смерти, - продолжил я, - так встань же на ее пути и отверни его в сторону!
   Не помню, как я вывернулся и вскочил на ноги, но продолжая я уже стоя.
   - Ты, идиот, не сумел уберечь... - я поносил ведуна, как только мог, понемногу направляя на девчонку дыхание жизни. Кристалл валялся в грязи у ног жреца, а дождь лил не по-осеннему сильно.
   А ведун отгонял смерть прочь от последней в его роду.
   Я еще и сам не понял, что я только что сделал. Это понимание пришло потом, а тогда - я стоял под проливным дождем, у меня по щекам текли слезы, смывая грязь, а жизнь неиссякаемым потоком выходила из моего тела. Щеки девчонки из мертвенно-бледных стали розовыми, а потом - красными. Ее сердце забилось, она попыталась сделать вдох и тут же зашлась в жутком кашле. Изо рта и из пробитого то ли стрелой, то ли острым штырем правого легкого вылетели пунцовые сгустки крови.
   Все было бесполезно!
   Через ошеломленную толпу пробилась Ванда, но жрец удержал и ее, не дав пробиться к Шелесту.
   - Я - жалкий идиот? - заорал вдруг ведун. - Как ты там это делаешь?
   Он вытянулся во весь рост, простер одну руку к небу, а другую - направил на грудь Древы, и испустил такой импульс, что меня, находящегося в трех метрах от него, отбросило обратно в грязь у ног жреца.
   А открыв глаза, я увидел ведуна с живой и здоровой девчонкой на руках.
   Я - жалкий идиот?.. Да! Я - жалкий идиот!!!
   Ванда вырвалась из рук жреца и кинулась к дочери, не в силах произнести ни слова.
   Ведун мягко отпустил Древу на землю. Только что он вновь стал магом. Прежняя сила вернулась к нему вместе с новой.
   - Я только что...
   - Ты только что сотворил заклинание Тотального Исцеления, на изучение которого у меня ушло полтора года, - прокричал я. - Жалкий идиот. Совершенный идиот!
   Этого мой мозг опять не стерпел и погрузил тело в теплую тьму беспамятства.
   7
   Тьма была действительно теплой, потому что я с головой был под одеялом, когда очнулся.
   А произошло вот что. Обычно маги могут применять заклинания лишь одного из противоборствующих орденов, потому максимальный набор - шесть-семь любых не соперничающих видов заклинаний. Сначала маг учится, потом наступает пик Силы, а потом она резко сходит на нет, и маг заканчивает ведуном или жрецом. Иногда на короткое время могущество возвращается к старикам, но, очень редко, бывает и так, что маг подчиняет себе противоположные Силы, и не спрашивайте меня, как, потому что я не силен в дзене, а овладев ими, становится совершенным. А это почти бог, включая бессмертие.
   "И надо же такому случиться... "
   - ... что ты уловил момент силы во мне тогда, когда я сам этого не заметил, - услышал я голос Шелеста, подслушавшего мои мысли.
   - Но ты же сам сказал мне, что почувствовал смерть! - ответил я, стаскивая одеяло с лица.
   - Я молился Одинокому, - произнес отец Пафнутий.
   - А я - просил о помощи Живу, - отпарировал я.
   - А я нашла-таки клевер с четырьмя лепестками, - добавила Древа. - А это к удаче, каждому ведомо.
   - Она ничего не помнит, - сказала Ванда. - Может, и к лучшему.
   "Ну, все собрались!" - раздраженно подумал я.
   - Мыслю, боги тут вовсе ни при чем. Ты сам без кристалла удержал два заклинания, - произнес Шелест.
   - Два? Ну, одно-то ясно какое - я жизнь тянул, пока ты смерть отводил.
   - А второе - что-то из кладези Хаоса. Причем так как сфера первого была достаточно обширной, второе задело меня, и толкнуло к совершенству.
   - Ну ладно! - сказал я, вскакивая на ноги. - Еще немного, и выяснится, что и Тотальное Исцеление сотворил Хенк из Гейдельберга. И что же это я наколдовал?
   - А ты и ныне находишься под его влиянием, - подытожил ведун.
   - Ну ладно. Все равно единственное, что мне сейчас надо - это сходить в туалет.
   Собственно, над утилизатором я и понял, что за заклинание я сотворил параллельно с основным. Итак, моими поступками руководило стремление достичь цели любой ценой, а когда меня уронили, я был довольно сильно разозлен. Потом я сумел отшвырнуть воина, пусть это и было для него неожиданностью, сотворил первое заклинание сам, без помощи кристалла, а результат второго - потеря сознания и усиленная работа всех систем организма (эту деталь подсказал мне кишечник).
   Это была ярость. А использовать собственное бешенство, направляя его энергию на достижение своей цели, с разрушением всех встающих преград - и есть суть магии Хаоса. Правда, до сих пор такой контроль мне не удавался! Не знаю, почему, но я сотворил заклинание Бешеной Ярости и наложил его на себя и на ведуна раньше, чем начал сознательно нагнетать жизнь в тело Древы.
   Теперь предстояло изучить место дуэли.
   Проигрыш в поединке с магом, постоянно демонстрирующим свою силу, казался мне неизбежным, правда, теперь под защитой совершенного мага деревням нечего было опасаться.
   Берега были ничем не примечательны - с одной стороны - лес, с другой небольшой пляж, чуть поодаль - оба берега резко сходились, на противоположном течение то ли разделялось на два рукава, то ли просто река образовывала небольшую заводь, потом, в месте их соединения, был, видимо, омут, а дальше вода вновь шла чуть извивающейся лентой и река терялась в лесу.
   Сзади раздался хлопок телепортации.
   - Что, смотришь? - поинтересовался возникший из воздуха Шелест. - Я вот зарядил тебе, держи!
   Все пять кристаллов оказались полностью восстановленными. Усмехнувшись моему удивлению, ведун продолжил:
   - Только не забудь защитить. Тебе, вроде бы, хочется подраться? Коли так, удачи! Мне же надо проведать старых знакомых, а после - вернусь сюда, месяца через два.
   - Когда? - удивился я.
   - Где-то к ноябрю-декабрю. Да и ты постарайся быть здесь - ведаешь, как деревне без колдуна...
   - А ты?
   - Ведь ты, чтобы позвать дождь, не пользуешься ураганом... - произнес он и исчез.
   Теперь предстояло драться всерьез, ведь от итога дуэли зависела не только моя жизнь, но и...
   "А ведь скоро - ярмарка!", - подумал я.
   Урожай, собираемый в удаленных от городов местностях, перед ярмаркой обычно свозили в ближайшее крупное село. В первый день ярмарки городские маги телепортируют продукты из условленного места в арендованные склады, а добравшиеся до города налегке крестьяне через несколько дней заключают сделки с уже видевшими товар купцами.
   А если вместо зерна и овощей на месте телепортации будет стоять вооруженный отряд из исчезавших крестьян, обученных перед этим драке для защиты от неизвестной опасности? Картина понятна - маги будут сразу выведены из строя необычайно большим весом груза. В ярмарочной суматохе большинство умеющих держать в руках оружие (а мой противник позаботится об их вычислении), будут перебиты, и город окажется в его руках.
   В любом городе всегда находится куча предметов, созданных Орденами, часто экспериментальных, обладающих неисследованными побочными эффектами...
   Мои размышления прервала Древа. Дело в том, что я уже устроился на берегу для того, чтобы успокоиться и подзарядиться. А спасенная пыталась повторить мою позу.
   - Слезь с кочки-то, - произнес я добродушно.
   - А че?
   - А ты хочешь единства с природой или с деревяшкой в попе?
   Ну не умею я учить, и все тут. Иначе - остался бы в университете. Но Древа, видимо, поняла, переместилась на более-менее плоское (и даже более-менее сухое) место и уставилась на текущую воду.
   Я тоже смотрел, стараясь принять в себя это место. Самое сложное было не сосредотачиваться ни на чем конкретном, пытаясь увидеть все. И я смотрел на текущую воду, потом - на текущую воду и противоположный берег, потом подхватил сознанием и себя, и выходящее из-за туч солнце, и тучи, и всех пролетающих птиц, мышей, копошащихся в траве и рыб в воде. А потом уже я не смотрел, а видел их всех, и ведал, что и почему они делают.
   А потом - пошел обедать.
   8.
   Когда я проснулся на следующее утро, мне было уже совершенно неважно, кто победит. А когда первые лучи солнца осветили берег, я уже был там.
   Противника я почувствовал издалека, еще там, откуда он собирался телепортироваться на место схватки. Меня всегда удивляла нерациональность его поведения: несомненно, он демонстрировал мне свое могущество. Но почему-то всегда самым неэффективным способом.
   Я как следует защитился, и, когда он с шумом и треском возник в нескольких шагах от меня, снова увидел все, происходящее вокруг, в малейших деталях и сразу попросил помощи Природы.
   - Ты готов к Смерти? - произнес маг.
   - Я готов к Жизни, - ответил я.
   Ритуального вызова Нави и Яви не последовало. Значит, предстоит схватка только по одной теме.
   И тут - он ударил.
   Огромный огненный шар свалился на меня с неба. Заклинание файерболта одно из простейших, используемых Хаосом. Поэтому было довольно странно использовать его против меня. Тем более, что это был не боевой сжигающий, а бытовой обогревающий огненный шар, только большой.
   Я отразил его. и получил еще один, раза в три мощнее, но все равно - не боевой. Со стороны, наверное, это выглядело, как поединок Шивы и Кришны *(Шива использовал жар, Кришна - холод, и победил.), а на деле было лишь пробой сил. Потом - еще один. Отразить их особого труда не составляло, а мой противник тратил куда больше энергии на их генерацию. Пока что я не нападал, опасаясь, что моя магия будет обращена против меня.
   Продолжая метать огонь, противник начал второе заклинание. Я не успел вовремя среагировать, и оно было сотворено. Это было нечто из арсенала Смерти, мне неизвестное. Я усилил защиту, но проклятье вилось вокруг меня, не собираясь исчезать. Казалось, будто тысячи холодных тонких цепочек постепенно опутывают мои руки, проникая сквозь кожу и ледяными ручейками устремляются к мозгу.
   Тогда я толкнул его в реку. Так как я видел и точку отправления, и точку прибытия, телепортировать было довольно просто. Что, собственно, я и сделал. Ледяная текучая вода разбила чары, а я быстро восстановил защиту, пока противник медленно всплывал сначала на поверхность, потом - в воздух над рекой. Это и навело меня на мысль сотворить порыв ветра, а я уж постарался сделать его насколько можно холодным. Ветер разбросал полы плаща у колдуна, и я заметил, что тот прячет от света что-то блестящее.
   Неведомое заклинание навалилось на меня с прежней силой, а попытка опять телепортировать его причину в воду закончилась неудачей - он так хитро завернул вокруг себя пространство, что я не смог найти ни одной зацепки.
   "Но ведь как-то его проклятье доходит до меня!" - подумал я и направил сознание по следу заклинания, попутно гася файерболты. Самым сложным здесь было удержаться от паники и вспомнить о кристаллах.
   Усилив защиту, я впитал всю Силу первого кристалла, и, используя ее, активизировал второй. Удержать столько Силы я не мог, и надо было ее срочно тратить. Остатки первой порции я направил по следу проклятья, вторым кристаллом - еще больше усилил защиту, и активизировал третий. Теперь я чувствовал только легкое покалывание в кончиках пальцев, но, начиная сосредоточение на третьем кристалле, я упустил первое заклинание. Оно вышло из-под контроля и было уничтожено, так и не обнаружив лазейки. Впрочем, теперь и колдун был поглощен поисками бреши в моей защите.
   Наконец, я вошел в третий кристалл, замечая, что противник переходит на темп и начинает творить что-то совсем непонятное. Я усилил ветер, и плащ наконец-то слетел с плеч моего соперника.
   Нельзя было точно определить его возраст. Больше всего то, что предстало предо мной, напоминало мумию, последние десять лет пролежавшую в очень плохих условиях. Еще до порыва ветра я тоже начал переход на темп. За миг до этого из воды выскочила огромная щука и уцепилась в ногу мумии; жалко, что я не нашел пролетающего ястреба: он мог бы не только отвлечь, но и вывести из равновесия, что позволило бы мне победить.
   Сейчас у меня тоже было преимущество, я мог бы войти в Темп раньше и сотворить что-нибудь, решившее исход поединка. Я подал условный знак "Сдавайся!" Не заметить этого мой противник не мог - обычно потом следовал либо завершающий смертельный удар, либо - мирная беседа и выполнение побежденным желаний победителя. Обычно это была нудная работа по накачке кристаллов Силой. Конечно, я знал, что в случае моего поражения я буду убит. Но не мог же я, сосуд силы Жизни, убивать врага! Этим он и воспользовался. Вместо ответа маг довольно неумело бросил в меня нож с предварительно наложенным на него заклинанием Тьмы, который и прятал от света под плащом. Ну что ж, представителям орденов Зла и Нави позволено нарушать правила поединка. Но это настолько ошеломило меня, что я упустил заклинание защиты, а мой собственный заслон стало вновь быстро пробивать неизвестное проклятье.
   Нож тем временем ускорился и, направленный рукой Тьмы, летел точно мне в сердце. Спасло меня только то, что я был на входе в Темп. Четвертым кристаллом я вызвал небольшой смерч на пути ножа, и тот упал на землю. Последний, пятый кристалл я употребил на восстановление защиты, и вышел из темпа.
   - А вот теперь - я уничтожу тебя, - прогрохотал маг, и ухватил обеими руками один из медальонов у себя на груди.
   - Забери его душу! - продолжил он каким-то детским голоском, и я понял, что у меня не один противник, а двое - маг и вызванный им демон. Это опять-таки было не по правилам - помощник мог только подпитывать энергией одного из дерущихся (именно на это я и надеялся, когда думал вчера о помощи Шелеста), но правила здесь, похоже, не соблюдались. Так что заклинания я не мог обнаружить, потому что демоны не оставляют следов! А магия - их натура, причем в большинстве случаев - магия из арсенала Зла, Нави, Тьмы, Хаоса и Природы.
   У меня не было времени узнавать, откуда этот демон, и какие силы ему подчиняются. Я просто вернулся в темп, ослабил защиту и из этих последних крупиц магии сотворил заклинание Беспощадной Ярости, и выскочил в нормальное время с пеной на губах, ища, кого бы ударить.
   Если бы мой расчет не оправдался, я узнал бы это только в аду или в каком другом месте, где живет этот демон. Но я так ничего и не узнал.
   Когда я очнулся, меня за шиворот тащил в деревню кот. Значит, моя душа была еще при мне.
   Правда, дело осложнял тот самый нож, все-таки торчавший у меня в груди.
   Перед тем, как опять потерять сознание (который раз за последние три дня), я решил подумать, кто все-таки победил. Но так и не успел этого сделать.
   9
   Образы последних трех дней мелькали у меня перед глазами, перемешиваясь с картинками реального мира - Добрыня, пытающийся что-то узнать у меня, Ванда и отец Пафнутий, перевязывающие рану ("!Сердце не задето..."), жрец, взывающий к Перуну о помощи, Древа с какими-то детьми...
   - А вы что тут делаете?
   - Мастерства ждем: колдун-то, небось, помрет скоро.
   - А ну, пошли отсюда, вам еще тыщу лет ждать!
   ("Это что их, Древа отгоняет?")
   ...Опять Ванда с каким-то отваром, Добрыня, почему-то с виноватым видом мнущийся у порога, какие-то смутные образы, и все это - вперемешку с кошмарами, в которых я вновь и вновь переживал последний бой, то сжигаемый пропущенным файерболтом, то ощущая, как мои руки и ноги немеют, а лютый холод пробирается к мозгу, в котором не осталось не только ни единой капли Силы, но даже и ни одной мысли.
   В очередной раз я очнулся от жуткого хохота и резкого серного запаха.
   Передо мной стоял высокий, больше двух метров, демон, одетый в белоснежный халат, подпоясанный широким золотисто-зеленым кушаком и в перчатки из человеческой кожи с дырочками для когтей.
   - Приветствую тебя, чародей, освободивший меня, - пророкотал демон знакомым уже басом, который я до этого считал голосом мага. - Просто безобразие было так долго держать такого демона, как я, на голодном пайке.
   "Значит, мой план сработал!" - подумал я.
   - Естественно, - сказал демон. - Все равно это какой-то неправильный маг!
   - А ты его разве не уничтожил?
   - Собирался, как только ты освободил мою ярость. А он вместо этого ткнул тебя ножиком и смотался неизвестно куда, причем руки его так тряслись, что он даже не попал тебе в сердце. Ха! Но зато его душа при мне! Это же надо заставлять меня, известного еще в Вавилоне под именем Грааазмагорл, воровать души, ничего не отдавая взамен, и к тому же - заряжать ему кристаллы, чтобы он тратил их на всякие фейерверки! Кстати, держи, - он протянул мне когтистую лапу, в которой сверкали пять заново заряженных кристаллов.
   Превозмогая боль, я потянулся за ними, но демон наклонил лапу, и кристаллы один за другим скатились под кровать.
   - Ой, упали! - рассмеялся демон. - Ладно, мне пора! Если понадобится помощь - зови Грааазмагорла.
   - Нет уж... Не надо, - прошептал я.
   - Ну, как знаешь, - сказал демон и провалился под землю, оставив после себя невыносимую вонь.
   "Что-то я не помню, чтобы в вавилонском пандемониуме присутствовали Грааазмагорлы," - подумал я и снова погрузился в беспокойный сон.
   10
   Наутро я попросил Ванду достать кристаллы, которые действительно оказались заряженными. Выложив их крестом на груди, я сконцентрировался на центральном, а как только тот откликнулся, активизировал и четыре крайних, на случай, если первого мне не хватит, и начал Тотальное Исцеление. Это была уже настоящая магия. Казалось, будто я заново рождался на свет - каждый орган, каждая клетка омывались волной энергии, обретая прежнюю силу. Срастались, не оставляя следов, раны, новые и старые, а мне оставалось следить за тем, чтобы не переборщить. Некоторые маги, используя Тотальное Исцеление, не хотели вовремя остановить заклинание, и превращались в грудных младенцев, доходя, таким образом, до предела оздоровления. Но вместе с болезнями теряли и все свои знания.