Влад Поляков. Мистик

   Пока опешившая шпана уставилась на два оседающих к их ногам тела, мечи ударили вновь. На сей раз удары были колющие, ориентированные не на проламывание черепов. Укол в пах, другой в шею, и вот уже один прижимает руки к низу живота, утробно мыча… Второй хватается за горло, роняя цепь, а меж пальцев упругими толчками выплескивается кровь из разорванных в лоскуты жил.
   – Минус четыре… На прорыв!
   Азартный возглас мечника потонул в яростном реве. Кричали не деморализованные остатки тех, кто был вместе с уже дохлым Вахой. Это была вторая часть шпанюков, тех, что обходили здание с другой стороны. Хмырь по кличке Тощий все же сообразил, что дело может пойти не так гладко, и двинулся на второй этаж быстрее, чем рассчитывали файтеры. И попал как раз вовремя… Для себя.
   Затуманенные мозги торчков видели, что четверо их корешей вместе с главой лежат в дохлом виде, но прочувствовать до конца не могли. Мешало расстояние. Они не видели вытекающей из горла крови, не слышали мерзкий хруст, с которым проламываются кости черепа, не ощущали пролетевшей совсем рядом смерти, которая забрала соседа, а не тебя. В общем, в отличие от остатков отряда Вахи, боевой дух присутствовал в полном объеме.
   Рванувшиеся на выход файтеры не успели лишь самую малость. Еще секунды, и они бы успели уйти. А так перед ними вновь оказалась преграда, причем еще более опасная, чем была до того. Теперь внезапность была утрачена, да и пространство для маневра отсутствовало.
   – В комнату! Там сдержим…
   Вот только в голосе коренастого не звучало уверенности. Хотя он мог рассчитывать продержаться до прибытия помощи или же надеяться, что впечатленная потерями кодла отступит. Как бы то ни было, но в тесном коридоре шансов не было. А комната… там можно было защищать вход. При наличии щита тем более.
   Удар, дробящий коленную чашечку. Выброс щита вперед – и металлическая бляха умбона^[1] сбивает с ног еще одного. Теперь удар ногой в основание черепа того, упавшего, и два шага назад.
   – Щит вперед, не дай продавить!
   – Колющими, на дистанции!
   Выкурить пару файтеров из комнаты с узким входом было сложно. Но порой, когда опьянение кровью перешагивает определенную грань, даже обычные люди превращаются в берсеркеров. А уж если они одурманены наркотой, то тем более. С яростным ревом редеющая толпа штурмовала дверной проем. Откатывалась, умываясь кровью, но лезла вновь и вновь. Казалось, они даже забыли кто, для чего, зачем. Такое если и встречалось, то редко, обычной дури для такого было маловато. Но кто знает… Человек – тварь загадочная во всех отношениях.
   Арматурные пруты молотили по щиту, который держался уже с трудом, в проем летели обломки кирпичей, прочий строительный мусор. Порой в воздухе мелькала серебристая рыбка метательного ножа. Или не метательного, но пригодного для такой цели. Один такой вестник смерти пролетел слишком близко от лица щитовика, что не было защищено шлемом. Тот инстинктивно дернулся, одновременно слегка приоткрывая проход.
   Этим и воспользовался один из оставшихся шпанюков, вооруженный прутом арматуры, заостренным на конце. Держа его, как шампур, он даже не рванулся, а упал вперед, ухитрившись вогнать ржавеющий штырь в бок мечника. Тот, как раз занятый добиванием еще одного противника, просто не успел среагировать.
   Кольчуга сплоховала. Да и не могла она, сделанный любителями суррогат настоящей брони, сдержать заостренный круглый штырь, способный раздвигать кольца, не прорубая их. Раздался крик невыносимой боли, но левая рука мечника выдернула из-за пояса короткий кинжал и вонзила прямо в распахнутую в торжествующем вопле пасть торчка. Тупое, но выкованное из хорошей инструментальной стали лезвие вошло меж гнилых, изъеденных кариесом зубов, пошло выше, еще выше, вонзаясь прямо в источенный наркотой мозг. Смерть взмахнула ледяными крыльями, готовясь принять новых гостей в свои загребущие лапы.
   Яркая вспышка – и в воздухе запахло озоном и горячим камнем. Время… Оно замедлило бег на отдельном участке. Том самом, который оказался на стыке двух миров, соединенных могучей волей существа, появившегося по ту сторону портала. Вот только его не мог увидеть никто, кроме того, для кого предназначено было его появление – истекающего кровью мечника.
   – Ну, здравствуй, что ли… – буркнул визитер, представший в облике обычного, ничем не примечательного типчика, пристально рассматривая человека, рукой зажимающего рану в боку. – Как себя чувствуешь?
   – А то ты не видишь? Хреново! Кровища хлещет, голова от боли разрывается, все вокруг плывет и вообще глюки пошли, раз из воздуха какой-то странный хмырь появился. Слушай, уважаемый глюк, а может, «Скорую» вызовешь?
   – Не по моей должности задача – такими мелочами заниматься. Что же до твоих проблем, то я их… отсрочу. Вот так.
   Стоящий по ту сторону портала небрежно махнул рукой, и мечник с удивлением понял, что кровь перестала течь из раны, да и вообще, самочувствие вернулось в норму. Но вместе с тем ощущалось, что это лишь отсрочка: рана никуда не делась, заживать и не думала.
   – Как я понимаю, благодарить пока не за что.
   – Верно замечено. ПОКА – не за что. Не в моих правилах помогать просто так, да и скучно это. Кстати, твоя рана смертельна, задета печень. Посмотри на кровь, она почти черного цвета. Верный признак.
   – Видел. Знаю.
   – Совсем хорошо. Значит, никаких иллюзий не питаешь. Но я могу тебя вылечить, если мы договоримся…
   – Можешь? Что ж, верю. Если уж все вокруг стоят, как в музее восковых фигур, а я сам еще не помер. Точно можешь. А ты вообще кто такой?
   – Бог. Но если по-простому, то зови меня Артас. Короткое, запоминающееся имя, я к нему давно уже привык. Есть и другие, но тебе о них пока знать необязательно. А имен много. Сколько миров в веере, столько и имен.
   Человек малость ошалел, но держался сносно. В конце концов, дело и так было настолько плохо, что при таком раскладе любое, даже самое невероятное принималось легко. К тому же если это невероятное давало шанс на спасение.
   – Бог так бог. Артас – тоже имя хорошее. Но нутром чую, ты с меня за помощь многое попросишь. Говори, что именно? Извини, но иногда даже смерть может оказаться лучшим выбором.
   – Хм… А ничего особенного. Помочь мне в одном забавном мире. Сам я по некоторым причинам не могу лично принимать активное участие. Приходится обходиться, ну…
   – Аватарами?
   – Эх ты куда хватил. Нет, всего лишь помощниками. Но эти самые помощники получают от меня много. Сила, способности к восприятию магии, начальный блок знаний и умений. А в твоем случае еще и новую жизнь. Думаю, что ты согласен. По глазам вижу.
   Человек посмотрел на Артаса, которому в очередной раз пришло в голову сменить облик. Серые, тусклые черты поплыли, размываясь. На их место упорно лез облик демона. Классический такой, добротный, с каменным ликом и костяными шипами, торчащими из тела, как иголки у дикобраза.
   – Согласен. Если не нужно предавать своих, играть в безумного садиста и тому подобные пакости. Только есть еще одно…
   – Неужто? – слегка заинтересовался Артас. – Ну-ну, мне даже слегка любопытно.
   – Бросать друзей – это точно не в моих принципах. Через это не перешагнуть. Ты можешь помочь ему? Один он тут не справится. Никак.
   – Мочь-то я могу… Только проблемы от этого вмешательства перевешивают смысл.
   – Хозяин, – вкрадчивый голос внезапно вторгся в разговор. – У меня тут мысля опосля появилась. Зачем нам вмешиваться? Время-то почти стоит, пусть он сам их и почикает своим тупым ножичком. И ему хорошо, и нам неплохо.
   – Учись, человек. Мой помощник умные вещи порой говорит, хоть и дурак по своему призванию. Можешь звать его Шут, Клоун, Дурак, Дурь ходячая… он все равно не обидится. Так что, сгодится тебе такое предложение?
   Мечник, ничуть не раздумывая, покрепче сжал рукоять меча.
   – Годится. Они все равно уже мертвы. Добровольные самоубийцы, как на них ни посмотри. Все равно сдохнут, я тут только срок убавлю.
   – Это как? – поинтересовался было Артас, но, приглядевшись к оставшимся в живых, протянул: – А-а, дурман-трава. Тогда ясно. Увы, этого мусора во всех мирах веера хватает. У тебя пять минут. Действуй. А потом мы и отправимся. Ко мне в одно местечко. Там поговорим, поразмыслим, кое-какие детали мне продумать еще надо.
   Говоря эти слова, дитя Хаоса не сомневалось уже в том, что человек выполнит свое последнее тут дело и вернется.
   – Он всегда будет возвращаться, экселенц… Хаос найдет дорогу к его душе. Уже нашел.
   – Это хорошо.
   – Да, неплохо. Но печать Хаоса в его разуме позволит местным радетелям за стабильность и отсутствие перемен слишком быстро всполошиться. Вот и получается, что попугаем ежика голой попой. Тут бы что-то хитренькое учинить. Но у меня мозги скрипят. Хотите послушать?
   – Уволь, шут. Ты и музыка – понятия слабосовместимые. А за предупреждение спасибо. Но эту проблему я обойду. Если нет памяти, не будет и печати. Она появится только потом, когда ситуация повернется в нужную нам сторону.
   Шут смотрел на властелина с легким удивлением. Оно не было наигранным. Даже постоянные гримасы отошли на второй план, теперь помощник порождения Хаоса казался еще более сложной фигурой, чем раньше.
   – Лишенный памяти человек, наделенный частицей могучей силы и брошенный в очень странный мир. Рискованно… К тому же как вы собираетесь его направлять?
   – Через тебя, Дурак. Кажется, там ты носишь именно такое имя.
   – Почти. Игра слов, жонглирование составными частями. Ну а в результате поимеем совсем другое имя. Надо приложить чуток фантазии. Только тогда на мой тамошний портрет нанесут последние верные штрихи.
   – Плевать. Посмотрим, как он проявит себя в начале пути. Потом появишься сам. Только изящнее, без грубой буффонады. Оценишь, приглядишься. И только потом, если сочтешь его достойным, направишь ко мне. Насколько я помню, моя личина во Фрахтале все так же является пугалом для многих?
   – Иначе и быть не может, – склонился в поклоне шут. – Я приложил к этому все усилия. О, а вот и наш воин. Кажется, он уже выполнил свою работу.
   Артас слегка повернул голову, оценивая произошедшее.
   – Хорошо… Ну что ж, теперь ты отдал долг своему другу. Пришло время отрабатывать и свое спасение, будущий мистик. Мистик Фрахталя – мира безумия и ярких красок бытия.
   Портал превратился в воронку, жадно засасывающую все следы пребывания в реальности Земли и самого Артаса, и его нарочито юродствующего помощника. Исчез выбранный ими на роль посланца Хаоса человек, исчезло почти все. А следом начали рушиться и стены здания, погребая под собой трупы, оружие и все следы произошедшего тут совсем недавно. Лишь вокруг из ничего и не осознающего до поры до времени коренастого щитовика соткалась силовая сфера. Она рванулась вверх, вынося хрупкое человеческое тело на поверхность, зависла в нескольких метрах над землей и спикировала вбок и вниз, сбрасывая свой груз. Теперь уцелевшему в непонятном катаклизме оставалось лишь гадать на кофейной гуще. Гадать и пытаться вспомнить то, чего вспомнить уже не суждено никогда.

Глава 1

   До чего же тяжело просыпаться, когда дико, адски болит голова. Если не верите, то попробуйте как-нибудь сами сконцентрироваться на ощущениях, пребывая в подобном незавидном состоянии. Гарантирую, вы это запомните надолго и уж точно не захотите продолжения и повторения такой «радости». Самое же обидное в том, что и причин никаких для такого пробуждения нет: пить мне несвойственно, по голове вроде бы не получал. Хотя насчет последнего это еще бабушка надвое сказала.
   С большим трудом приоткрываю веки, ожидая, что солнечные лучи обжигающим светом врежутся через глаза в глубины больной головы, но… солнца что-то нет, и не ожидается. Странно это, и странно весьма. Нутром чую, что нынче не ночь, а день, но в то же время что-то тревожно стучится на окраинах сознания, не давая успокоиться и постепенно подбираясь ближе и ближе. Невзирая на острую вспышку боли, открываю глаза и вижу окружающее меня во всей красоте, точнее, ее полном отсутствии. Вроде обычная комната – не слишком большая, не слишком маленькая. Шкаф, стол, пара кресел, диван, на коем я сейчас лежу, и нечто вроде люстры под потолком.
   На первый взгляд все обычно, все естественно, но только что на первый. Не помню я этой комнаты, вот хоть разорвите меня на сто маленьких частей, а все равно не помню! Стоп, а помню ли я хоть что-нибудь вообще? Хороший вопрос, душевный, только ответа на него хорошего ожидать не приходится. Я сказал «хорошего ответа», а не вообще каких-либо слов… Экстравагантная, однако, картина вырисовывается – я помню многое, очень многое о жизни вообще, о мире в целом и многих частностях, вот только собственное во всем этом участие остается безжалостно вырезанным, скомканным и запертым внутри надежного сейфа.
   Амнезия? С какой такой радости, позвольте поинтересоваться? Ведь я отчетливо осознаю происходящее вокруг, способность мыслить и анализировать никуда не исчезла, факты и фактики по первому же требованию выстраиваются в стройные ряды и шеренги. С легкостью могу вызвать в памяти все прочитанные книги, умения, навыки, кстати, весьма небесполезные в любых ситуациях, способных встретиться в нашем безумном мире. Загадка…
   На всякий случай ощупываю голову в поисках места возможного удара. Пусто. А если руки просмотреть на предмет уколов? Знаю великолепно, что и некоторые химические препараты способны устроить подобную гадость с памятью. И здесь нет попадания в центр мишени. Да и вообще, какая это, к ангелу, амнезия? При ней человек не помнит своих друзей, тот круг, в котором вращался. Я же помню, причем хорошо и отчетливо… Нет, складывается впечатление, что кто-то закрыл в отдельном участке моего разума определенные воспоминания из-за… Из-за чего?! Знал я, из-за чего, помню, что знал. Так и кажется, будто требуется совсем незначительное усилие, и в руках окажется тот самый ключ от комнаты с воспоминаниями, который так нужен для душевного спокойствия. Действительно, посидеть чуточку, сосредоточиться, и все будет в порядке…
   Простая, естественная и… не моя мысль. Осознаю это без малейшего удивления, принимая как должное. А коли без удивления, то, значит, мне уже приходилось сталкиваться с попытками внушения мыслей. Где? В той самой жизни, в коей было много интересного и неординарного, но память о которой зияет кавернами провалов, вырезанных чьей-то умелой, жестокой рукой.
   Но и это уже кое-что. Если тебе внушают мысль о необходимости ждать, и внушение это в весьма изощренной форме, то делать это никоим образом не рекомендуется. Зато сконцентрироваться на другом, очень важном вопросе непременно стоит.
   Где я? Комната слишком уж странная. Прикрытая дверь, занавешенное окно, полное отсутствие каких-либо звуков, хотя такого быть не может. За исключением одного-единственного случая, когда это не комната, а всего лишь ее декорация. Вот это мы сейчас и проверим. Встаю с дивана, стараясь не обращать внимания на слабость и предательскую дрожь в ногах… Э-хе-хе… Не есть хорошо, да и толку с меня маловато в таком состоянии. Не то чтобы совсем нет, но могло бы быть гораздо лучше. Ладно, что толку сожалеть о том, что могло бы быть, это никакой пользы не принесет, напротив, только добавит минорных ноток в боевой настрой. Отдергиваю занавеску и… вижу за окном полное отсутствие пейзажа. Одна лишь бесформенная серая муть словно облепила стекло с той стороны, не давая понять, что находится снаружи.
   Та-ак… Встряхнуться малость, попробовать прийти в себя, сосредоточиться. Оплеуху самому себе отвесить несподручно, но вот полоснуть ногтями по руке – вполне реально. Легкая боль, она тоже неплохо прочищает мозги от тумана. Вот совсем другое дело.
   Дверь. Естественно, тоже закрыта. Простая деревянная дверь. А если по ней ногой врезать? Не просто врезать, а отточенным практически до совершенства ударом, которым можно не только дверь выбить, но и ребра противнику в кашу размолоть. Никакого эффекта: дверь так и осталась в неповрежденном состоянии, зато удалось кое-что выяснить. Энергия удара погасилась неправильно, неестественно. Она не вызвала вибрации, ощущения, что материал двери оказался слишком прочным, что это не дерево, а бронепластик или сталь. Нет, удар просто «погасился», был полностью поглощен, ушел в пустоту. И звук удара отсутствует, словно и не было его. А такого не бывает, если придерживаться стандартных законов физики и философии материализма.
   Становится все интереснее. Речь даже не о двери, а о том, какие мысли пронеслись в моем разуме. «Стандартные законы физики», «философия материализма»… Меня ведь совершенно не удивило это несоответствие происходящего законам реальности. А почему? Да потому, что я точно знаю: не везде и не всегда они работают. И знание не теоретическое, а самое что ни на есть практическое, только оно скрыто до поры до времени в кладовых разума, запертых на ключ неизвестно кем и непонятно с какой целью.
   И что тогда? Опять сидеть и пытаться пробиться в память? Нельзя! Чувствую я, что в данном случае промедление грозит очень серьезными неприятностями.
   Состояние невеселое. Складывается впечатление, что в голове щелкает метроном, а зависшие в нигде песочные часы напоминают о скором исходе песка времени из верхнего сосуда в нижний.
   Выход из этого странного помещения обязан быть. Нет и никогда не было идеальной клетки для таких, как я.
   Стоп, а для каких «таких»? Вся беда в том, что именно этого я и не знаю. Не помню. Где искать лазейку? Как найти слабое звено в странной цепи, что сковала мою свободу? Слабое в странном… Хм, а все правильно. Нужно понять все причуды места, найти их, а потом уж ударить в самое странное… или самое НЕ странное. Это уж от ситуации зависеть будет.
   Быстро, четко, надежно. Это я о том, как выстраивать нить анализа и логики. Неоткрывающаяся дверь, которой, скорее всего, просто нет. То же самое и с окном – не окно, а декорация, пустое место. Серая хмарь снаружи, так идеально подходящая к безликой, скучной комнате. Есть! Ну я и идиот… Достаточно ведь только взглянуть на мебель, стены, потолок, чтобы заметить блеклость цветов, выцветшие, неживые краски. Да и не краски, а оттенки серого. Серо-коричневое дерево шкафа, серо-синяя обивка кресел, серо-золотая люстра. Серое, серое, серое… Остальное – лишь жалкая, незначительная и ровным счетом ничего не решающая примесь.
   И отсутствие зеркал в комнате. Нет, это как раз не так странно. Разве оно в комнате так необходимо? Бесспорно, для девушки-красавицы зеркало, а то и не одно, атрибут практически обязательный. Вот только к этой категории я уж точно не отношусь. Нужна любая мало-мальски отражающая поверхность, что МОЖЕТ быть использована в качестве зеркала… Пусто. То есть она есть, но в этих предметах не отражается ровным счетом ничего.
   А сам я? Серые джинсы, серая футболка, такого же цвета валяющаяся в кресле куртка, и даже высокие, армейского образца ботинки. Разве что кольца на пальцах больше серебряные, чем серые, да кожа… Хотя и она стала сероватого оттенка более, чем обычно.
   Замкнулась цепь. Скрытая часть памяти, странное место, дверь и окно, которые по сути своей являются декорацией, необычные законы физики, серая хмарь снаружи, отсутствие цветов, исчезновение отражающих поверхностей. И где тут слабое место? Нет, не так! Что в этой комнате может быть использовано как «таран», способный пробить брешь? Цвет?! Это как-то связано с отсутствием его вокруг. Но как? Ну, вы точно не по адресу, господа хорошие! Если бы я знал ответ, то все было бы гораздо проще.
   Серебро перстней? Я снял один из них с пальца и кинул в дверь. Ага! Звук появился, а перстень словно вклеился в непонятный материал. Прилип, сверкнул… и исчез. Что, неужто впустую? Не совсем, теперь точно могу сказать, что выйти можно, но исключительно используя цвет. Но рука не проходит, на ее пути та же преграда, не желающая сдаваться.
   Человек и цвет. Дурацкая фантасмагория? Нет, это реальность, пусть и отличная от привычной. Иногда излишне до поры до времени задаваться вопросами об истинной сути происходящих явлений, нужно лишь знать механизм работы и использовать для своих целей. Противоречит уму и тем клише, что тебя потчевали с детства? Обойди эту стену, сойди с уготованной неведомо кем дороги. Сойди, иначе ты так и останешься стоять, хотя стоит сделать пару шагов в сторону – и край стены покажет правильность твоего решения. Обойди преграду, сначала обойди, потом научишься и разрушать. Да и разрушать стоит лишь тогда, когда это необходимо, а не просто так, разбивая голову и кулаки. Оставь преграду своим врагам, пусть они бьются об ее несокрушимую твердь.
   Цвет. Что ярче всего в нас? Ответ довольно прост – кровь. По крайней мере, другого ответа с ходу я найти не могу. Да и терять мне нечего. Извлеченный из кармана куртки небольшой, но острый нож делает небольшой надрез на ладони правой руки. Немного больно, но это сущая мелочь, тем более на боль можно не обращать ровным счетом никакого внимания. Зато злости у меня сейчас хватает с избытком. Сильная и устойчивая эмоция, особенно если поводов для нее предостаточно, и они имеют под собой веское основание.
   Алая, слишком уж алая кровь медленно и неспешно выходила из раны. Яркое пятно на фоне остальной серости, оно приковывало к себе взгляд, становилось центром комнаты, одним своим видом вызывая пока еще непонятные, но серьезные изменения. Я же чувствовал, что рану не только можно, но и нужно закрыть, причем делается это до смешного просто – хватит небольшого волевого усилия, чтобы драгоценная влага не текла понапрасну.
   Края раны сходились пусть и не быстро, но и не медленно. Забытое умение? «А может, пробужденное?» – пришла четкая мысль. Осталась лишь тонкая полоса шрама и собранная в ладони кровь, переливающаяся как горсть оживших рубинов.
   Н-на! Скорее по наитию, чем по обдуманному намерению я впечатал окровавленную ладонь в стену и сразу же отдернул. Вот теперь проняло… Алый, переливающийся внутренним светом отпечаток что-то делал с моей тюрьмой, разрушая ее изнутри, с той стороны, которая была менее всего (или более, но не так) защищена. Мне казалось, что я вижу призрачную руку, что изо всех сил давит в то место, где алела кровавая ладонь. Да нет, не казалось, так оно и было.
   Комнату трясло, все вокруг вибрировало, со стен и с потолка сыпалась пыль, мебель ходила ходуном, даже серая хмарь за окном на мгновение стала менее густой. На какой-то миг она ослабла настолько, что сквозь нее показались смутные контуры находящегося за преградой, но тут же и пропали.
   Вдруг пришло понимание того, что тут происходит. Ломался каркас ловушки, западни, что была оформлена в виде комнаты. Посторонняя энергия, влитая в чужую, непонятного принципа действия конструкцию, рвала и гнула ее, искажала установленные законы. Теперь нужно было не упустить момент, когда система отключится, не то насовсем, не то на ограниченное время.
   Шорох, скрежет… Кусок стены, словно раскаленный воск, стек вниз. Выход? Да нет, просто открылась доселе невидимая ниша, внутри которой стоял изящный клинок в ножнах и нечто вроде арбалета странноватых форм. Понятно, что эти предметы никак не должны были попасть мне в руки, но в то же время имели к моей персоне какое-то непосредственное отношение.
   Мысли об этом проскочили быстро, но никак не быстрее действий. Естественно, я метнулся в сторону ниши сразу же и успел выхватить оттуда оружие за миг до того, как она вновь закрылась. Успел… Важные вещи, раз на их сокрытие ловушке был установлен столь высокий приоритет.
   Этот же приоритет наличествовал и в другом. Как раз во время закрытия ниши дверь сделалась полупрозрачной, заколыхалась, словно желе на тарелке. Опасаясь, что иного случая может и не представиться, я бросился туда в акробатическом прыжке, одновременно прижимая к себе добытое оружие…

* * *

   Твердое, вязкое, пустое, липкое, колючее… Подобный конгломерат несовместимых ощущений возник в тот момент, когда я все-таки пробил стену ловушки. Возник и сразу же исчез, поскольку я уже был вне ее, стоя на четвереньках посреди длинного, облицованного камнем коридора, стены которого были окрашены в те же серые тона, что и комната-ловушка.
   Все нервные окончания болели так, будто их окунули в кислоту. Крик, готовый вырваться при первом же движении, был подавлен с трудом. Подавлен, но встать на ноги мне удалось лишь с третьей попытки. Любой шаг отдавался безумной болью, в глазах все плыло, но первое, что я сделал, – прикрепил ножны с клинком к поясу, а заодно проверил, заряжено ли то странное подобие арбалета, которое досталось мне вместе с мечом.
   Заряжен. Хотя от одного болта толку маловато будет. Дикая боль в голове заволокла все туманом, но одновременно и принесла знание, что и арбалет не так прост, как может показаться. Достаточно будет вновь взвести тетиву – и в ложе окажется новый болт. И что-то еще… нечто о свойствах болтов, о возможности менять их в зависимости от ситуации.