Страница:
В Шанхае мне понравилось, однако есть две проблемы – язык и таксисты.
Мало кто может хоть что-нибудь понять или объяснить по-английски, а расстояния таковы, что без такси не обойтись, благо это здесь недорого. Ни один таксист ничего не понимает по-английски. В магазинах можно как-то объясниться с помощью жестов и калькулятора, но объяснить таксисту, куда ехать, невозможно, даже если сам знаешь точно. Необходимо иметь пункт назначения, записанный на бумажке, или напечатанный на визитке, или отмеченный на карте, но и это не всегда помогает.
Непонятно, где и как их ловить, но каждый раз свободное такси откуда-то появлялось.
Мы ежедневно ездили из отеля в теннисный центр и обратно. Каждый раз обратная дорога была другой.
Однажды попался совсем странный. Талгат показал ему бумажку, на которой были написаны адрес и название отеля. Таксист повертел ее и так и эдак, что-то хмыкнул (можно было заключить, что он не знает, где находится этот отель) и медленно поехал, оглядываясь по сторонам, как если бы он искал указатели. Он продолжал думать на перекрестке, нарушая все, даже китайские, правила, и в нас чуть не въехал грузовик с таким же размышляющим водителем. Затем он увидел коллегу в машине, припаркованной у шоссе, подъехал к нему и, показав нашу бумажку, видимо, стал спрашивать, как проехать. Он вернулся в некоторой растерянности, но мы поехали. Отель назывался «Long Bay», мы пытались говорить ему, как нам казалось, по-китайски «Ихе лон бай». Он смотрел, на нас, кивал головой, в отчаянии пытаясь повторить: «А-а, ха лум па», но было видно, что он не понимает. Я вспомнил, как во Флоренции мы с приятелем покупали ремень. Продавец – скорее всего, выходец из Юго-Восточной Азии – увидев, что он длинноват мне, стал говорить что-то, часто повторяя что-то вроде «луму та яли». Мы поняли, что это означало: «Ничего страшного, его можно укоротить, достаточно разобрать вот в этом месте и затем собрать. Это нетрудно, я это сделаю прямо сейчас, здесь». Мы согласились. Он взял инструменты (молоток, отвертку и ножницы) и, повторяя «омо таяли», как-то неуверенно начал работу. Мой спутник стал подсказывать ему, но, судя по тому, как тот держал молоток, рассчитывать на нормальное завершение работы не приходилось. В конце концов Вова взял инструменты и, язвительно повторяя «омо таяли», собрал ремень. Продавец остался доволен, всем своим видом показывая: «Вот видите, я же вам говорил, омо та яли, и никаких проблем».
Иха лум па. Наш таксист увидел на другой стороне шоссе две машины и скучающих коллег. Никаких зданий вокруг не было, зачем они там стоят, непонятно. Наш бодро развернулся на встречной полосе, не обращая внимания на двигающиеся по ней машины, и, размахивая бумажкой, побежал к равнодушно взирающим на нас коллегам. Он что-то горячо говорил им, а они как-то уж очень равнодушно пожимали плечами, типа: «Ну, у вас проблема, а мы при чем». Тут Талгата осенило: у нас ведь есть карта города с отмеченным на ней отелем. Он схватил карту и выскочил из машины. Он развернул карту на капоте и, тыча пальцем в карту, повторял: «Иха лум па, да вот же она, твою мать, эта ихалумпа». Наш таксист почему-то странно не обращал внимания, и Талгат так и не смог заставить его посмотреть на карту. Мы поехали дальше. Талгат сделал предположение, что таксист не знает, как ориентироваться по карте. Мало учился, наверное.
Я помнил, что надо где-то повернуть направо. Но наш, не сбавляя скорости, гнал только вперед. Мы вспомнили про нашего гида. Талгат стал звонить Ван Е. Объяснив ей, в чем дело, он передал трубку водителю, и тот что-то долго выяснял. Наконец таксист вернул трубку, и Ван Е успокоила нас, сказав, что он найдет отель. Но что означает «найдет» и откуда такая уверенность? Кажется, он по-прежнему не знает, куда ехать, что он и продемонстрировал – мы двинулись вперед.
Было очевидно, что мы подъезжаем к аэропорту – один за другим очень близко красиво взмывали резко вверх в темное небо «боинги». По времени и по счетчику мы должны были бы быть на месте. Единственное, что успокаивало – что при протяженности Шанхая на сотню километров мы находились от отеля на расстоянии не более пятнадцати (мы ехали от аэропорта до отеля в день прилета), а если учесть, что теннисный центр находится в тридцати километрах от отеля (Ван Е сказала, что это не близко, но и не далеко), то мы сократили расстояние вдвое. Так что мы все-таки не удалялись, а приближались. Тем не менее, в аэропорт не хотелось, и мы решительно начали орать «Стоп!» и показывать жестами, требуя, чтобы он припарковался. На «красном» он свернул в правый ряд и остановился. Мы пытались объяснить ему, что он едет не туда. Он снова побежал к коллегам, ожидающим на перекрестке «зеленого», снова что-то спрашивал, показывая бумажку, и ему что-то объясняли. Загорелся «зеленый», и на нас, нещадно сигналя, двинулся здоровенный грузовик. Наш водитель заскочил в машину, освободил проезд, но не покинул перекресток и снова куда-то побежал.
Мы смотрели на взлетающие «боинги», я нервно курил, а Талгат бормотал: «Как же так, ведь в бумажке все написано». И тут его осенило – да таксист же не умеет читать! Таксист вернулся довольный, ободряюще посмотрел на нас, затем выключил счетчик, жестами показав, что дальше он повезет нас за свой счет. И действительно довез.
Вот так и в масштабах человечества. Где эта организующая сила, благодаря которой появляются самолеты, ракеты, компьютеры и другие чудеса? Взять конкретного человека – черт-те что. У самого мало что получается, поскольку мало что понимаю. Посмотришь на других – кто-то строит свое благополучие, кто-то валяется под забором, другой занимается словоблудием и старается оболванить толпу неизвестно зачем, кто-то, не выдав толком ни одной приличной идеи, стрижет купоны со всего мира только потому, что вовремя понял, что за это можно брать деньги, другой просто не знает, что делать с неожиданно свалившимися бабками; великие мира сего борются и цепляются за власть всеми возможными способами, якобы зная, что нужно народу. И все врут, врут и врут. Тем не менее, самолеты летают, и компьютеры уже почти думают.
ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ИНТЕЛЛЕКТА
ЧЕЛОВЕК
Мало кто может хоть что-нибудь понять или объяснить по-английски, а расстояния таковы, что без такси не обойтись, благо это здесь недорого. Ни один таксист ничего не понимает по-английски. В магазинах можно как-то объясниться с помощью жестов и калькулятора, но объяснить таксисту, куда ехать, невозможно, даже если сам знаешь точно. Необходимо иметь пункт назначения, записанный на бумажке, или напечатанный на визитке, или отмеченный на карте, но и это не всегда помогает.
Непонятно, где и как их ловить, но каждый раз свободное такси откуда-то появлялось.
Мы ежедневно ездили из отеля в теннисный центр и обратно. Каждый раз обратная дорога была другой.
Однажды попался совсем странный. Талгат показал ему бумажку, на которой были написаны адрес и название отеля. Таксист повертел ее и так и эдак, что-то хмыкнул (можно было заключить, что он не знает, где находится этот отель) и медленно поехал, оглядываясь по сторонам, как если бы он искал указатели. Он продолжал думать на перекрестке, нарушая все, даже китайские, правила, и в нас чуть не въехал грузовик с таким же размышляющим водителем. Затем он увидел коллегу в машине, припаркованной у шоссе, подъехал к нему и, показав нашу бумажку, видимо, стал спрашивать, как проехать. Он вернулся в некоторой растерянности, но мы поехали. Отель назывался «Long Bay», мы пытались говорить ему, как нам казалось, по-китайски «Ихе лон бай». Он смотрел, на нас, кивал головой, в отчаянии пытаясь повторить: «А-а, ха лум па», но было видно, что он не понимает. Я вспомнил, как во Флоренции мы с приятелем покупали ремень. Продавец – скорее всего, выходец из Юго-Восточной Азии – увидев, что он длинноват мне, стал говорить что-то, часто повторяя что-то вроде «луму та яли». Мы поняли, что это означало: «Ничего страшного, его можно укоротить, достаточно разобрать вот в этом месте и затем собрать. Это нетрудно, я это сделаю прямо сейчас, здесь». Мы согласились. Он взял инструменты (молоток, отвертку и ножницы) и, повторяя «омо таяли», как-то неуверенно начал работу. Мой спутник стал подсказывать ему, но, судя по тому, как тот держал молоток, рассчитывать на нормальное завершение работы не приходилось. В конце концов Вова взял инструменты и, язвительно повторяя «омо таяли», собрал ремень. Продавец остался доволен, всем своим видом показывая: «Вот видите, я же вам говорил, омо та яли, и никаких проблем».
Иха лум па. Наш таксист увидел на другой стороне шоссе две машины и скучающих коллег. Никаких зданий вокруг не было, зачем они там стоят, непонятно. Наш бодро развернулся на встречной полосе, не обращая внимания на двигающиеся по ней машины, и, размахивая бумажкой, побежал к равнодушно взирающим на нас коллегам. Он что-то горячо говорил им, а они как-то уж очень равнодушно пожимали плечами, типа: «Ну, у вас проблема, а мы при чем». Тут Талгата осенило: у нас ведь есть карта города с отмеченным на ней отелем. Он схватил карту и выскочил из машины. Он развернул карту на капоте и, тыча пальцем в карту, повторял: «Иха лум па, да вот же она, твою мать, эта ихалумпа». Наш таксист почему-то странно не обращал внимания, и Талгат так и не смог заставить его посмотреть на карту. Мы поехали дальше. Талгат сделал предположение, что таксист не знает, как ориентироваться по карте. Мало учился, наверное.
Я помнил, что надо где-то повернуть направо. Но наш, не сбавляя скорости, гнал только вперед. Мы вспомнили про нашего гида. Талгат стал звонить Ван Е. Объяснив ей, в чем дело, он передал трубку водителю, и тот что-то долго выяснял. Наконец таксист вернул трубку, и Ван Е успокоила нас, сказав, что он найдет отель. Но что означает «найдет» и откуда такая уверенность? Кажется, он по-прежнему не знает, куда ехать, что он и продемонстрировал – мы двинулись вперед.
Было очевидно, что мы подъезжаем к аэропорту – один за другим очень близко красиво взмывали резко вверх в темное небо «боинги». По времени и по счетчику мы должны были бы быть на месте. Единственное, что успокаивало – что при протяженности Шанхая на сотню километров мы находились от отеля на расстоянии не более пятнадцати (мы ехали от аэропорта до отеля в день прилета), а если учесть, что теннисный центр находится в тридцати километрах от отеля (Ван Е сказала, что это не близко, но и не далеко), то мы сократили расстояние вдвое. Так что мы все-таки не удалялись, а приближались. Тем не менее, в аэропорт не хотелось, и мы решительно начали орать «Стоп!» и показывать жестами, требуя, чтобы он припарковался. На «красном» он свернул в правый ряд и остановился. Мы пытались объяснить ему, что он едет не туда. Он снова побежал к коллегам, ожидающим на перекрестке «зеленого», снова что-то спрашивал, показывая бумажку, и ему что-то объясняли. Загорелся «зеленый», и на нас, нещадно сигналя, двинулся здоровенный грузовик. Наш водитель заскочил в машину, освободил проезд, но не покинул перекресток и снова куда-то побежал.
Мы смотрели на взлетающие «боинги», я нервно курил, а Талгат бормотал: «Как же так, ведь в бумажке все написано». И тут его осенило – да таксист же не умеет читать! Таксист вернулся довольный, ободряюще посмотрел на нас, затем выключил счетчик, жестами показав, что дальше он повезет нас за свой счет. И действительно довез.
Вот так и в масштабах человечества. Где эта организующая сила, благодаря которой появляются самолеты, ракеты, компьютеры и другие чудеса? Взять конкретного человека – черт-те что. У самого мало что получается, поскольку мало что понимаю. Посмотришь на других – кто-то строит свое благополучие, кто-то валяется под забором, другой занимается словоблудием и старается оболванить толпу неизвестно зачем, кто-то, не выдав толком ни одной приличной идеи, стрижет купоны со всего мира только потому, что вовремя понял, что за это можно брать деньги, другой просто не знает, что делать с неожиданно свалившимися бабками; великие мира сего борются и цепляются за власть всеми возможными способами, якобы зная, что нужно народу. И все врут, врут и врут. Тем не менее, самолеты летают, и компьютеры уже почти думают.
ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ИНТЕЛЛЕКТА
Основная цель интеллекта – построение Генома следующей Вселенной на основании познания собственной Вселенной. Геном представляет собой кодированную совокупность знаний о Вселенной, которая интерпретируется в процессе развития Вселенной.
Содержание главы:
1. Представление знаний (язык представления знаний, правило вывода).
2. Интерпретация знаний (подстановка конкретных объектов в формулы, Вселенная – интерпретация Генома).
3. Моделирование Вселенной (учет случайности).
4. Совершенствование Вселенной (устранение свободы).
Приведенные в предыдущем разделе факты и знания можно было бы записать и на английском и любом другом естественном языке. Более того, выполняя процедуру дедукции можно и не понимать смыслового значения конкретных фактов. Например, если иметь факт «Smit – human» и формулу «if Someone – human, then Someone – will die», то, используя механизм дедукции механически, можно, не владея английским, сделать вывод: «Smit – will die». При этом можно и не понимать, что это означает.
Очевидно, факты представлены в определенной синтаксической форме. Если использовать только форму, можно отвлечься от конкретного языка. Например, если в приведенных выше примерах отвлечься от конкретных фамилий (Иванов, Петров, …) и понятий (человек, смертен) и заменить их на символы (фамилию на X, понятие на s), то факт можно представить в такой форме: X – s, а формулу знания – в виде
Теперь если вместо X подставить «Иванов», то, поскольку Иванов – c, из приведенной формулы автоматически следует, что Иванов – s, то есть по обозначению смертен. Другими словами, имея формулу «(X – c) —> (X – s)» и факт «Иванов – c» можно сделать вывод, что Иванов – s. Если же вместо X подставить «Шарик» (кличка собаки), то поскольку Шарик – не c, то и вывод о смертности Шарика из этих посылок не получится. Необходимо добавить аналогичную формулу для собак, либо более общую – для всего живого.
Использованный выше механизм вывода можно записать в следующем виде:
из формулы «(X – p1) —> (X – p2)» и факта X – p1 выводится факт X – p2.
Вместо X можно подставлять имена конкретных объектов, например фамилии конкретных людей, а вместо p1, p2 и т. д. – различные свойства, например смертен, умный, быстрый и др.
Таким образом, мы получили примитивный язык представления знаний. Ясно, что в виде совокупности таких формул можно представить только очень небольшую часть знаний, и процесс совершенствования формы представления знаний и механизмов вывода, скорее всего, бесконечен.
Итак, в некотором состоянии интерпретация представляет собой совокупность формул и фактов. Под однократной дедукцией будем понимать следующую операцию: формула и факт подставляются в посылку правила вывода – если заключение выводится (правило «срабатывает»), то новый факт (из этого заключения) добавляется к первоначальной совокупности, если нет – не добавляется ничего.
Если ко всем фактам и формулам некоторого состояния интерпретации однократно применить дедукцию, то в результате добавления всех выведенных фактов получится новая, расширенная совокупность фактов – новое состояние интерпретации. Если этот процесс продолжить, то совокупность фактов будет расширяться. Назовем такой процесс последовательного применения формул к фактам исполнением интерпретации.
Теперь представим некоторое состояние окружающего мира в виде совокупности фактов. Его изменение за минимальную единицу времени можно трактовать как однократное применение дедукции ко всем фактам и формулам. В следующую единицу времени операция повторяется. Факты добавляются, что означает развитие окружающего мира. Таким образом, Вселенную можно представить в виде исполняемой интерпретации совокупности знаний, содержащихся в Геноме Вселенной.
Для того чтобы запустить (произвести, родить) новую Вселенную, необходимо, чтобы интеллект, появляющийся на определенной стадии развития, построил Геном новой Вселенной.
Если бы в исполнении интерпретации все выводы определялись однозначно, то Вселенная была бы бесконечным повторением одной и той же пластинки. На самом деле, мы видим, что в этом мире очень много случайностей, и неопределенность (свобода) является его неотъемлемой частью. Свобода заключается в том, что в каждый момент времени как бы подбрасывается монета, и механизм вывода срабатывает, только если выпадает орел, то есть абсолютно случайно с вероятностью 0,5. Этому обстоятельству мы обязаны нашей жизнью – ее необходимо прожить, потому что до поры до времени невозможно вычислить.
Все формулы, которые могут быть применены в конкретной ситуации, первоначально имеют равные шансы. Единственный закон, которому подчиняются применения – это закон нормального распределения (Гаусса). В соответствии с ним формулы, дающие некоторый «усредненный» результат, срабатывают чаще и потому оказываются более устойчивыми к продолжению.
Эта логическая система сама изменяется (совершенствуется) в процессе чередования Вселенных и стремится к Совершенству. Таким образом, в основе каждой Вселенной лежит несовершенная логическая система, которая может быть представлена лишь приблизительно. Основная цель Вселенной (эту задачу решает интеллект) – как можно точнее восстановить основную логическую систему, внести в нее какие-то усовершенствования с тем, чтобы эта новая логика была основой новой Вселенной.
Сегодня не составляет труда запрограммировать компьютер так, чтобы он «понимал» описанный выше язык и выполнял дедукцию и индукцию. Тогда в этой примитивно ограниченной предметной области программа будет моделировать кусочек окружающего мира. Чтобы в компьютерной интерпретации учесть случайность, необходимо приписать каждой формуле знания поправку на случайность в виде вероятности срабатывания механизма вывода при применении к этой формуле. Формально это некоторое число v в диапазоне от 0 до 1, характеризующее процент срабатываний механизма вывода от общего числа применений правила вывода к данной формуле. Например, из ста применений механизма вывода к этой формуле он сработает (сделает вывод) только v раз.
Для моделирования Вселенной ее необходимо представить в виде описания совокупности предметных областей в некоторой глобальной базе знаний (множество энциклопедий объектов и отношений между объектами на принятых всеми языках представления знаний). С развитием языков представления знаний, совершенствованием механизмов вывода, накоплением знаний модель будет совершенствоваться, давая все более точную картину истории и все точнее вычисляя будущее. Модель является как бы зеркалом окружающего мира, в котором вначале невозможно ничего различить. По мере развития все яснее и яснее проступают черты окружающего мира, модель совершенствуется. Рано или поздно модель достигнет уровня, при котором она может стать основой Генома новой Вселенной. Новая Вселенная не повторит наш мир, потому что неточности останутся, данные будут другими, и свобода внесет свои коррективы.
Вторая сторона деятельности интеллекта направлена на устранение свободы. Для этого интеллект пытается либо устранить случайные процессы, либо отрегулировать их. Человек строит искусственное жилье, изобретает средства передвижения. Человек совершенствует окружающий мир. При этом сам человек регулирует себя до такой степени, что считает свободой право быть зарегулированным. Интеллект – это необходимость абсолютного порядка.
В искусственном построении всегда можно взять ход назад и переиграть приведший к ошибке вариант. Например, разобрать сооружение до места предполагаемой ошибки и с этого места начать процесс построения заново. Интеллект имеет право на ошибку.
Содержание главы:
1. Представление знаний (язык представления знаний, правило вывода).
2. Интерпретация знаний (подстановка конкретных объектов в формулы, Вселенная – интерпретация Генома).
3. Моделирование Вселенной (учет случайности).
4. Совершенствование Вселенной (устранение свободы).
1. Представление знаний
Поскольку Геном Вселенной определяет все ее развитие, будем считать, что в нем содержатся все знания о Вселенной. Форма представления знаний должна быть аналогичной форме представления знаний в интеллекте, но не зависящей от конкретного языка или человека.Приведенные в предыдущем разделе факты и знания можно было бы записать и на английском и любом другом естественном языке. Более того, выполняя процедуру дедукции можно и не понимать смыслового значения конкретных фактов. Например, если иметь факт «Smit – human» и формулу «if Someone – human, then Someone – will die», то, используя механизм дедукции механически, можно, не владея английским, сделать вывод: «Smit – will die». При этом можно и не понимать, что это означает.
Очевидно, факты представлены в определенной синтаксической форме. Если использовать только форму, можно отвлечься от конкретного языка. Например, если в приведенных выше примерах отвлечься от конкретных фамилий (Иванов, Петров, …) и понятий (человек, смертен) и заменить их на символы (фамилию на X, понятие на s), то факт можно представить в такой форме: X – s, а формулу знания – в виде
«(X – c) —> (X – s)»,где знак «—>» означает «влечет за собой» и заменяет связку «если …, то …».
Теперь если вместо X подставить «Иванов», то, поскольку Иванов – c, из приведенной формулы автоматически следует, что Иванов – s, то есть по обозначению смертен. Другими словами, имея формулу «(X – c) —> (X – s)» и факт «Иванов – c» можно сделать вывод, что Иванов – s. Если же вместо X подставить «Шарик» (кличка собаки), то поскольку Шарик – не c, то и вывод о смертности Шарика из этих посылок не получится. Необходимо добавить аналогичную формулу для собак, либо более общую – для всего живого.
Использованный выше механизм вывода можно записать в следующем виде:
из формулы «(X – p1) —> (X – p2)» и факта X – p1 выводится факт X – p2.
Вместо X можно подставлять имена конкретных объектов, например фамилии конкретных людей, а вместо p1, p2 и т. д. – различные свойства, например смертен, умный, быстрый и др.
Таким образом, мы получили примитивный язык представления знаний. Ясно, что в виде совокупности таких формул можно представить только очень небольшую часть знаний, и процесс совершенствования формы представления знаний и механизмов вывода, скорее всего, бесконечен.
2. Интерпретация знаний
Реальную Вселенную в конкретный момент времени можно представить как совокупность фактов (о Петровых, Ивановых, Шариках, животных, деревьях, планетах и т. д.), удовлетворяющих совокупности знаний, которые содержатся в Геноме. В фактах нет символов – все символы интерпретированы конкретными объектами. Назовем такую совокупность фактов интерпретацией лежащих в ее основе знаний.Итак, в некотором состоянии интерпретация представляет собой совокупность формул и фактов. Под однократной дедукцией будем понимать следующую операцию: формула и факт подставляются в посылку правила вывода – если заключение выводится (правило «срабатывает»), то новый факт (из этого заключения) добавляется к первоначальной совокупности, если нет – не добавляется ничего.
Если ко всем фактам и формулам некоторого состояния интерпретации однократно применить дедукцию, то в результате добавления всех выведенных фактов получится новая, расширенная совокупность фактов – новое состояние интерпретации. Если этот процесс продолжить, то совокупность фактов будет расширяться. Назовем такой процесс последовательного применения формул к фактам исполнением интерпретации.
Теперь представим некоторое состояние окружающего мира в виде совокупности фактов. Его изменение за минимальную единицу времени можно трактовать как однократное применение дедукции ко всем фактам и формулам. В следующую единицу времени операция повторяется. Факты добавляются, что означает развитие окружающего мира. Таким образом, Вселенную можно представить в виде исполняемой интерпретации совокупности знаний, содержащихся в Геноме Вселенной.
Для того чтобы запустить (произвести, родить) новую Вселенную, необходимо, чтобы интеллект, появляющийся на определенной стадии развития, построил Геном новой Вселенной.
Если бы в исполнении интерпретации все выводы определялись однозначно, то Вселенная была бы бесконечным повторением одной и той же пластинки. На самом деле, мы видим, что в этом мире очень много случайностей, и неопределенность (свобода) является его неотъемлемой частью. Свобода заключается в том, что в каждый момент времени как бы подбрасывается монета, и механизм вывода срабатывает, только если выпадает орел, то есть абсолютно случайно с вероятностью 0,5. Этому обстоятельству мы обязаны нашей жизнью – ее необходимо прожить, потому что до поры до времени невозможно вычислить.
Все формулы, которые могут быть применены в конкретной ситуации, первоначально имеют равные шансы. Единственный закон, которому подчиняются применения – это закон нормального распределения (Гаусса). В соответствии с ним формулы, дающие некоторый «усредненный» результат, срабатывают чаще и потому оказываются более устойчивыми к продолжению.
3. Моделирование Вселенной
Основной механизм мышления человека работает аналогично механизму развития Вселенной, поэтому каждый человек строит в голове интерпретацию кусочка Вселенной. Глобальный интеллект должен построить модель всей Вселенной на основе какой-то вероятностно-модальной логики, в которой любое событие м ожет произойти, но его вероятность должна подчиняться нормальному распределению. Из совокупности аксиом (законов) этой логики по ее правилам должен выводиться весь окружающий нас мир в его развитии от Большого взрыва до конца существования.Эта логическая система сама изменяется (совершенствуется) в процессе чередования Вселенных и стремится к Совершенству. Таким образом, в основе каждой Вселенной лежит несовершенная логическая система, которая может быть представлена лишь приблизительно. Основная цель Вселенной (эту задачу решает интеллект) – как можно точнее восстановить основную логическую систему, внести в нее какие-то усовершенствования с тем, чтобы эта новая логика была основой новой Вселенной.
Сегодня не составляет труда запрограммировать компьютер так, чтобы он «понимал» описанный выше язык и выполнял дедукцию и индукцию. Тогда в этой примитивно ограниченной предметной области программа будет моделировать кусочек окружающего мира. Чтобы в компьютерной интерпретации учесть случайность, необходимо приписать каждой формуле знания поправку на случайность в виде вероятности срабатывания механизма вывода при применении к этой формуле. Формально это некоторое число v в диапазоне от 0 до 1, характеризующее процент срабатываний механизма вывода от общего числа применений правила вывода к данной формуле. Например, из ста применений механизма вывода к этой формуле он сработает (сделает вывод) только v раз.
Для моделирования Вселенной ее необходимо представить в виде описания совокупности предметных областей в некоторой глобальной базе знаний (множество энциклопедий объектов и отношений между объектами на принятых всеми языках представления знаний). С развитием языков представления знаний, совершенствованием механизмов вывода, накоплением знаний модель будет совершенствоваться, давая все более точную картину истории и все точнее вычисляя будущее. Модель является как бы зеркалом окружающего мира, в котором вначале невозможно ничего различить. По мере развития все яснее и яснее проступают черты окружающего мира, модель совершенствуется. Рано или поздно модель достигнет уровня, при котором она может стать основой Генома новой Вселенной. Новая Вселенная не повторит наш мир, потому что неточности останутся, данные будут другими, и свобода внесет свои коррективы.
4. Совершенствование Вселенной
Одна сторона деятельности интеллекта описана выше и заключается фактически в познании и адекватном представлении Вселенной. Сначала интеллект только познает мир в той степени, в которой он уже построен. Но, несмотря на все более точное его представление, всегда остается достаточно большая доля непредсказуемости. Как мы установили ранее, непредсказуемость изменений материального мира связана не с невозможностью точного познания причинно-следственных отношений, а с той степенью свободы, которая является следствием стремления энергии к свободе.Вторая сторона деятельности интеллекта направлена на устранение свободы. Для этого интеллект пытается либо устранить случайные процессы, либо отрегулировать их. Человек строит искусственное жилье, изобретает средства передвижения. Человек совершенствует окружающий мир. При этом сам человек регулирует себя до такой степени, что считает свободой право быть зарегулированным. Интеллект – это необходимость абсолютного порядка.
В искусственном построении всегда можно взять ход назад и переиграть приведший к ошибке вариант. Например, разобрать сооружение до места предполагаемой ошибки и с этого места начать процесс построения заново. Интеллект имеет право на ошибку.
ЧЕЛОВЕК
Материя порождает интеллект на уровне развития, который принято называть органической жизнью. Жизнь появляется при определенных условиях, определенных в Геноме Вселенной. Не каждая звездная система порождает живую природу, так же как далеко не в каждой раковине созревает жемчужина. Возможно, многие системы давая начало живой природе, по разным причинам (глобальные катастрофы, недостаток ресурсов) не доживают до стадии интеллектуального развития. Тем не менее, жизнь появляется во многих местах Вселенной и во многих случаях эволюционирует до разумного существа. Венцом органической жизни является разумное существо типа «человек».
Содержание главы:
1. От индивида до человека (индивиды, инстинкты, гены).
2. ОНО (познание Эго, мотивация жизни, подавление воли).
3. Я (отображение ОНО в интеллекте).
4. Характер (достоинства и недостатки).
5. Я против ОНО (…).
Основные инстинкты – инстинкт продолжения рода и инстинкт самосохранения – представляют свободу и необходимость соответственно. Основной инстинкт освобождает энергию, инстинкт самосохранения заставляет индивида извлекать энергию из окружающей среды для своего существования. Жизнь индивидов – это самосохранение в борьбе за ресурсы для производства как можно большего числа потомков.
Неодушевленные объекты, благодаря силам притяжения, существуют аморфными множествами, из которых они не могут выделиться, составляя, таким образом, среду (газ, жидкость, твердое тело). Главное отличие индивида от неодушевленных объектов заключается в способности вырваться из среды. Индивид может менять поведение и получает большую свободу от окружающего мира, но цена этой свободы – зависимость от рефлексов. Необходимость связывания свободы остается всегда, поэтому сила притяжения индивидов в стадо или стаю развивается в инстинкт стадности. Этот же инстинкт, проявляясь в наиболее сильной степени, выделяет из них лидеров (наиболее стадных индивидов) для поддержания целостности этого множества («руководства»).
Случайное комбинирование родителей в процессе продолжения рода обеспечивает перебор вариантов и генерацию наиболее адаптируемых комбинаций генов. В процессе постоянного воспроизведения новых, более совершенных форм жизни индивид эволюционирует до человека.
Появление человека – это необходимость. Для создания условий появления человека требуется длительная эволюция органического мира.
В процессе эволюции индивид совершенствуется физически и в человеке достигает физического совершенства. Человек является замыканием мира индивидов в том смысле, что он в той или иной степени содержит качества всех индивидов, предшествовавших ему в эволюции. Неслучайно в людях обнаруживаются черты различных животных или даже растений. Человек может пресмыкаться и летать, жертвовать собой и убивать, быть хищником и травоядным, хитрым и простодушным, подлым и благородным, жестоким и трусливым. В своем поведении человек может быть похож на волка или барана, лису или зайца, льва или обезьяну, или на многих вместе.
У индивидов низкого уровня рефлексы автономны, каждый срабатывает независимо от других, как бы имея собственную память и собственный процессор. В процессе эволюции у индивидов появляется центральная нервная система и управление централизуется. Индивид с центральной нервной системой ведет себя так, как если бы он имел собственный центр управления всеми рефлексами. Его можно сравнить с компьютером, где роль центральной нервной системы выполняет операционная система компьютера.
Рефлексы закодированы в геноме индивида, поэтому каждый индивид имеет собственный уникальный комплекс рефлексов. Назовем этот комплекс рефлексов «ОНО» индивида. ОНО слеп и бесцелен, он сидит как бы внутри человека и реагирует только на возбуждение рефлексов. Слепой обходит препятствие, натыкаясь на него. Не знающий, что такое горячее, отдергивает руку, обжигаясь. Голодный ищет пищу, влюбленный – партнера. Рефлексы образуют коридор жизни, в котором ОНО индивида куда-то подталкивают и не дают свернуть с дороги.
Маниакально-депрессивный синдром
Интеллект познает и моделирует управление рефлексами. Интеллект, например, может вызвать ощущение опасности задолго до того, как появится реальная угроза. Одна мысль может напугать человека до смерти.
Сегодня мне приснился сон. Мне не так часто снятся сны. Чаще всего при этом они моментально забываются. Но иногда под утро, когда трудно понять, где сон, где полудрема, они остаются и их можно вспомнить, проснувшись. Так и сегодня.
Я плыл по очень мелкому водоему, удаляясь от офиса (накануне я купался в Балатоне, а там довольно долго приходится идти до глубины), ощущая, что надо вернуться. Плыл на спине (практически никогда не плаваю на спине), не поднимая головы. И вот поднимаю голову, чтобы сориентироваться, и вижу вокруг совершенно другой пейзаж – какие-то средневековые здания, соборы (насмотрелся я их за последнее время). Легкая паника – куда же возвращаться. Вдруг из окна одного из зданий высовывается жена и кричит, что как раз под ней находится проход, который я проплыл, не заметив, а за ним тот водоем, в котором я был сначала и где находится мой офис. Я возвращаюсь. И вот я в офисе. Здесь перестановки, смена кабинетов – мне стараются найти лучшее место, но все хорошие места заняли, пока я плавал. Кто-то, кажется наш новый генеральный директор, говорит, что ведь я все-таки исполнительный директор, но его не слушают, а я соглашаюсь на любое место. Причем я в одних плавках. И все время ищу свою одежду.
В этом месте я проснулся окончательно. Окончательно, потому что мне кажется, что я уже толком и не спал. Сон всегда так кончается. Я не верю в вещие сны и их интерпретации. Понятно, что это бред, в котором какие-то события в связи с другими событиями принципиально изменяются. Как если бы мозг хватал все подряд (недавно произошедшее или могущее реально произойти) и пытался связывать их логически. Очередной эпизод должен вытекать (логически непротиворечиво для данного состояния мозга) из предыдущего. Первоначальная цель забыта. Возможно, сон начинается с вполне реальной мысли в момент пробуждения, но, тут же погружаясь в полудрему, мысль теряется и беспомощный мозг, не имея цели, просто перебирает варианты, как сломанная машина или программа.
Много лет назад я записал сон. Просматривая эту запись сегодня, я обнаружил, что, во-первых, довольно скоро после этого сна место работы мне пришлось поменять, а во-вторых, через несколько лет во время отдыха в Таиланде я чуть не утонул. Мы (Талгат и я с женами) поехали на экскурсию по островам. Красиво. На нескольких островах были внутренние водоемы в которые можно попасть через проходы в скалах – романтично, экзотично, но не очень удобно. Плыли мы туда на резиновых лодках, которыми управляли тайцы. Во время высадки на второй остров мы с Талгатом остались на яхте, которая бросила якорь метрах в ста от берега. Я решил искупаться и, никого не предупредив, спустился в воду и поплыл. Плыть было легко, и я с удовольствием греб руками. В какой-то момент я остановился и оглянулся – яхта была далеко (метров сто), а я плаваю не так хорошо, чтобы за это время проплыть такое расстояние. В легкой панике я поплыл к яхте, но она удалялась. Запаниковав сильнее, изо всех сил, не поднимая головы, я стал отчаянно махать руками по направлению к яхте. Подняв голову через минуту, я увидел ту же картину – яхта удалялась. Я подумал, что они снялись с якоря и пошли, огибая остров, к другому проходу. Мне их не догнать. Я посмотрел в сторону острова и отбросил мысль плыть к нему как бесперспективную. Я стал орать и махать рукой в надежде, что кто-нибудь меня заметит. О чудо! – Талгат, случайно бросил взгляд в этом направлении и, заметив меня, понял, что что-то неладно. К счастью одна лодка и один положенный нам таец остались на яхте – Талгат с ним меня и спасли. Оказалось, что яхта никуда не снималась, просто в этом месте очень сильное течение, и меня уносило в океан. Я тонул три раза в жизни (два в детстве, не умея плавать, в Урале и в Иртыше) и теперь больше чем на пятнадцать-двадцать метров от берега не отплываю.
Содержание главы:
1. От индивида до человека (индивиды, инстинкты, гены).
2. ОНО (познание Эго, мотивация жизни, подавление воли).
3. Я (отображение ОНО в интеллекте).
4. Характер (достоинства и недостатки).
5. Я против ОНО (…).
1. От индивида до человека
Предшествующий живой природе мир химических соединений завершается клеткой, которая является основным строительным материалом объектов живой природы. Объект живой природы (индивид) представляет собой структурное объединение клеток, специализирующихся на выполнении разных функций, которые необходимы для обеспечения жизнедеятельности объекта в целом. Жизнь – это период существования индивида (микроорганизм, растение, животное). Объекты на более низких уровнях развития материи – атомы, молекулы, небесные тела и др. – существуют, тогда как представители живой природы живут. Цель жизни и механизмы ее достижения заложены в индивиде в виде инстинктов.Основные инстинкты – инстинкт продолжения рода и инстинкт самосохранения – представляют свободу и необходимость соответственно. Основной инстинкт освобождает энергию, инстинкт самосохранения заставляет индивида извлекать энергию из окружающей среды для своего существования. Жизнь индивидов – это самосохранение в борьбе за ресурсы для производства как можно большего числа потомков.
Неодушевленные объекты, благодаря силам притяжения, существуют аморфными множествами, из которых они не могут выделиться, составляя, таким образом, среду (газ, жидкость, твердое тело). Главное отличие индивида от неодушевленных объектов заключается в способности вырваться из среды. Индивид может менять поведение и получает большую свободу от окружающего мира, но цена этой свободы – зависимость от рефлексов. Необходимость связывания свободы остается всегда, поэтому сила притяжения индивидов в стадо или стаю развивается в инстинкт стадности. Этот же инстинкт, проявляясь в наиболее сильной степени, выделяет из них лидеров (наиболее стадных индивидов) для поддержания целостности этого множества («руководства»).
Случайное комбинирование родителей в процессе продолжения рода обеспечивает перебор вариантов и генерацию наиболее адаптируемых комбинаций генов. В процессе постоянного воспроизведения новых, более совершенных форм жизни индивид эволюционирует до человека.
Появление человека – это необходимость. Для создания условий появления человека требуется длительная эволюция органического мира.
В процессе эволюции индивид совершенствуется физически и в человеке достигает физического совершенства. Человек является замыканием мира индивидов в том смысле, что он в той или иной степени содержит качества всех индивидов, предшествовавших ему в эволюции. Неслучайно в людях обнаруживаются черты различных животных или даже растений. Человек может пресмыкаться и летать, жертвовать собой и убивать, быть хищником и травоядным, хитрым и простодушным, подлым и благородным, жестоким и трусливым. В своем поведении человек может быть похож на волка или барана, лису или зайца, льва или обезьяну, или на многих вместе.
2. ОНО
Инстинкты представляют собой комплексы рефлексов – программ, определяющих поведение индивида. Любое действие индивида является результатом срабатывания какого-либо рефлекса. Рефлекс состоит из условий возбуждения и команд исполнения. При возникновении условий, включающих некоторый рефлекс, индивид переходит в состояние возбуждения и вызывает выполнение команд данного рефлекса (команды активизируют органы и мышцы индивида). Завершение рефлекса снимает возбуждение и переводит индивида в состояние удовлетворения. При выполнении рефлекса освобождается необходимая для этого энергия.У индивидов низкого уровня рефлексы автономны, каждый срабатывает независимо от других, как бы имея собственную память и собственный процессор. В процессе эволюции у индивидов появляется центральная нервная система и управление централизуется. Индивид с центральной нервной системой ведет себя так, как если бы он имел собственный центр управления всеми рефлексами. Его можно сравнить с компьютером, где роль центральной нервной системы выполняет операционная система компьютера.
Рефлексы закодированы в геноме индивида, поэтому каждый индивид имеет собственный уникальный комплекс рефлексов. Назовем этот комплекс рефлексов «ОНО» индивида. ОНО слеп и бесцелен, он сидит как бы внутри человека и реагирует только на возбуждение рефлексов. Слепой обходит препятствие, натыкаясь на него. Не знающий, что такое горячее, отдергивает руку, обжигаясь. Голодный ищет пищу, влюбленный – партнера. Рефлексы образуют коридор жизни, в котором ОНО индивида куда-то подталкивают и не дают свернуть с дороги.
Маниакально-депрессивный синдром
Интеллект познает и моделирует управление рефлексами. Интеллект, например, может вызвать ощущение опасности задолго до того, как появится реальная угроза. Одна мысль может напугать человека до смерти.
Сегодня мне приснился сон. Мне не так часто снятся сны. Чаще всего при этом они моментально забываются. Но иногда под утро, когда трудно понять, где сон, где полудрема, они остаются и их можно вспомнить, проснувшись. Так и сегодня.
Я плыл по очень мелкому водоему, удаляясь от офиса (накануне я купался в Балатоне, а там довольно долго приходится идти до глубины), ощущая, что надо вернуться. Плыл на спине (практически никогда не плаваю на спине), не поднимая головы. И вот поднимаю голову, чтобы сориентироваться, и вижу вокруг совершенно другой пейзаж – какие-то средневековые здания, соборы (насмотрелся я их за последнее время). Легкая паника – куда же возвращаться. Вдруг из окна одного из зданий высовывается жена и кричит, что как раз под ней находится проход, который я проплыл, не заметив, а за ним тот водоем, в котором я был сначала и где находится мой офис. Я возвращаюсь. И вот я в офисе. Здесь перестановки, смена кабинетов – мне стараются найти лучшее место, но все хорошие места заняли, пока я плавал. Кто-то, кажется наш новый генеральный директор, говорит, что ведь я все-таки исполнительный директор, но его не слушают, а я соглашаюсь на любое место. Причем я в одних плавках. И все время ищу свою одежду.
В этом месте я проснулся окончательно. Окончательно, потому что мне кажется, что я уже толком и не спал. Сон всегда так кончается. Я не верю в вещие сны и их интерпретации. Понятно, что это бред, в котором какие-то события в связи с другими событиями принципиально изменяются. Как если бы мозг хватал все подряд (недавно произошедшее или могущее реально произойти) и пытался связывать их логически. Очередной эпизод должен вытекать (логически непротиворечиво для данного состояния мозга) из предыдущего. Первоначальная цель забыта. Возможно, сон начинается с вполне реальной мысли в момент пробуждения, но, тут же погружаясь в полудрему, мысль теряется и беспомощный мозг, не имея цели, просто перебирает варианты, как сломанная машина или программа.
Много лет назад я записал сон. Просматривая эту запись сегодня, я обнаружил, что, во-первых, довольно скоро после этого сна место работы мне пришлось поменять, а во-вторых, через несколько лет во время отдыха в Таиланде я чуть не утонул. Мы (Талгат и я с женами) поехали на экскурсию по островам. Красиво. На нескольких островах были внутренние водоемы в которые можно попасть через проходы в скалах – романтично, экзотично, но не очень удобно. Плыли мы туда на резиновых лодках, которыми управляли тайцы. Во время высадки на второй остров мы с Талгатом остались на яхте, которая бросила якорь метрах в ста от берега. Я решил искупаться и, никого не предупредив, спустился в воду и поплыл. Плыть было легко, и я с удовольствием греб руками. В какой-то момент я остановился и оглянулся – яхта была далеко (метров сто), а я плаваю не так хорошо, чтобы за это время проплыть такое расстояние. В легкой панике я поплыл к яхте, но она удалялась. Запаниковав сильнее, изо всех сил, не поднимая головы, я стал отчаянно махать руками по направлению к яхте. Подняв голову через минуту, я увидел ту же картину – яхта удалялась. Я подумал, что они снялись с якоря и пошли, огибая остров, к другому проходу. Мне их не догнать. Я посмотрел в сторону острова и отбросил мысль плыть к нему как бесперспективную. Я стал орать и махать рукой в надежде, что кто-нибудь меня заметит. О чудо! – Талгат, случайно бросил взгляд в этом направлении и, заметив меня, понял, что что-то неладно. К счастью одна лодка и один положенный нам таец остались на яхте – Талгат с ним меня и спасли. Оказалось, что яхта никуда не снималась, просто в этом месте очень сильное течение, и меня уносило в океан. Я тонул три раза в жизни (два в детстве, не умея плавать, в Урале и в Иртыше) и теперь больше чем на пятнадцать-двадцать метров от берега не отплываю.