Владимир Дурягин. Подельница

   – Ну, что, пощупаем соседей? – спросил старший.
   – Давай попробуем. – Ольга нажала на соседний звонок. К их радости, дверь сразу же раскрылась. По-видимому, сосед все это время через глазок наблюдал за их действиями. В дверях появился совсем еще не старый дед, в трико и футболке. На ногах были ширпотребовские тапочки. Он молча, вопросительно смотрел на молодых людей.
   – Здравствуйте! – догадалась начать диалог Ольга. – Вы не подскажете, что за фирма производит ремонт? – Ольга кивнула на красивую дверь. Сосед пожал плечами так, что его голова почти вся убралась в туловище.
   – Вы не в курсе, здесь ремонт в какой стадии? – спросил Вася. – В начале, в середине или в завершении?
   – Слава богу, кажется в завегшении, – вдруг заговорил дед, перекрестившись. – Ой! До чего же они задолбали! Ни днем, ни ночью никакого покоя! Долбают и долбают, стучат и стучат! – дед разошелся не на шутку. – Я и в домоупгавление звонил! И в милицию, и участковому. Все газводят гуками, мол, до двадцати тгех имеют пгаво шуметь. Шуметь, но не так же! Не отбойным же молотком, в конце-то концов! Хоть бы закон какой пгиняли по такому делу. Все законы, все пготив ногмального человека! Все подогнано под этих долбил!
   – Так они только до двадцати трех работали? – перебила деда Ольга. – Позже не долбили?
   – Не долбили, так скгебли! До утга, бывало, скгебут и скгебут, скгебут и скгебут!
   – А чего они там скребли-то? – переспросил Вася, сочувствуя деду и давая тем самым выпустить накопившийся пар, чтобы можно было перейти к более плодотворной беседе.
   – Стены скгебли. Спегва зачищали, потом шпаклевали, навегное. Не знаю. Я к ним не заглядывал. Двое молодых мужиков тут габотали да девочка пги них… но та не долго была. Навегное, свое сделала, по пгофессии, да и ушла. Сегодня утгом мне на лестнице встгетилась. Их спгашивала, а мне почем знать, где они. Мне они не докладывали, в какую стогону напгавились. Их уже тгетий день нету, и слава богу.
   – Она ничего им передать не просила? – спросила Ольга. – Ну, там… номер телефона или записку какую?
   – Нет. Пгавда, когда уходила, выматегила их в тги этажа! – дед засмеялся. – Уж мне этак и не повтогить даже.
   – Ну, а больше к ним никто не заходил? Начальство какое-нибудь?
   – Да заезжал один, всегда в чистой одежде. Похожий на начальника. Он им всегда матегиалы подвозил. Как начинают заносить, так у меня по всей квагтиге сквозняки гуляют. Не знаешь, куда деться.
   – А он не хозяин квартиры? – встрял в диалог Вася.
   – Не-е. Хозяин – Сегежка Егошин. Может, слыхали?
   – Хоккеист что ли? – переспросил Вася.
   – Он самый. Только он все вгемя в газъездах. Гедко бывает дома. Он им ключи отдал, чтобы габотали, а сам укатил куда-то иггать ли, на сбогы ли.
   – Он что, один живет?
   – Один. Жена бгосила. Не нгавилось, что муж все вгемя в газъездах.
   – Ну, ладно. Если эта девочка, или кто-то из рабочих, или из начальства сюда придет, вы не могли бы нам позвонить по этому телефону? – Ольга подала деду бумажку.
   – А вы сами-то кто такие будете? – спросил дед.
   – Мы из уголовного розыска, – сообщила деду Ольга и, раскрыв удостоверение, поднесла к глазам собеседника.
   – А-а-а, – протянул растерянно дед. – Неужто с Сегегой чего?
   – Нет. С Серегой, должно быть, все в порядке. А сосед из восьмой квартиры, не знаете, давно в запое? – в свою очередь спросил Вася.
   – Толян, что ли? Когда как. То пьет неделю-дгугую смегтным поем, то полгода в гот не бегет, – ответил дед и закашлялся. – Сквозит тут.
   – Ну, что же… Спасибо за информацию. Не смеем больше задерживать. До свидания! – попрощался с дедом Вася.
   – До свидания! – сказала Ольга и, поправив сумочку на плече, пошла вслед за коллегой.
   – До свидания. Я понял вас. Как что замечу, позвоню. – Дед захлопнул за собой дверь.
   Коллеги вышли из душного подъезда на волю.
   – Хитроватый дедок. Ты не находишь? – спросил напарницу Вася.
   – Я тоже заметила. Он ни разу не посмотрел в глаза. Надо было подольше с ним поговорить.
   – Дольше не надо. Спугнем. В следующий раз, когда влезем глубже, тогда и поговорим. А пока пусть подумает, переосмыслит. Ты правильно сделала, что корки показала. Он сразу на Серегу перешел, хотя того и близко в данное время нет. Он явно знает больше, чем говорит.
   Они обогнули дом и по натоптанной прямо через газон тропинке вышли на тротуар. Ольга оглянулась на новые, выделяющиеся из всех остальных окна и остановилась.
   – Слушай, начальник, ты ничего не заметил? – спросила она, поправляя волосы.
   – Средняя створка на лоджии распахнута, – с готовностью ответил Вася.
   – Угу, – кивнула Ольга. – Значит, они ушли не навсегда. Иначе бы все было закупорено капитально.
   – Правильно мыслишь, Соколова! Сейчас покупаем две газеты с объявлениями, вносим абонентскую плату за мобильники, чтобы в процессе расследования не было накладок, и вперед за орденами.
   – А зачем две-то газеты? – спросила Ольга.
   – Чтобы ускорить поиск этих деятелей, как минимум, в два раза.
   – А-а. Потом в офис? – она взглянула на часы. Было начало седьмого вечера.
   – Нет, потом домой. Завтра в офис. Желательно к восьми. – Серьезно ответил на вопрос коллеги старший лейтенант Мышкин.
 
   После изнурительного лазания по деревьям при помощи когтей Семен Львович на следующее утро не мог подняться с постели. У него не только ломило ноги, но и все остальные детали организма. Пролежав до полудня, он с трудом выбрался из-под одеяла и со стоном встал на ноги. Тапочки надевать не стал, было не до них. Он знал, что появившаяся боль во всем организме – это не какое-то заболевание, которое надо лечить при помощи докторов, – это была боль спортивная, от физической перегрузки, и чтобы снять ее, нужно было принять горячий душ. Он взял из шкафа чистое белье и направился в ванную. Пока мылся, ему в голову пришла интересная мысль: а что, если воровка таскает золотишко не в гнезда, а туда, на лоджию?! Есть много примеров, когда животных натаскивали для совершения краж. Например, обезьяны, собаки, крысы очень даже склонны к таким действиям и через лакомства легко поддаются дрессировке. А по интеллекту, говорят ученые, вороны очень близки к человеку.
   Тут уж Семен Львович забыл о боли в мышцах и суставах. Он вышел из ванной и, вытираясь на ходу большим махровым полотенцем, в голом виде вышел на лоджию.
   Апрельский полдень был в разгаре. Вороны на проводе не оказалось. Но створка на лоджии соседней девятиэтажки так и оставалась распахнутой настежь, впрочем, как и на других, расположенных на фасаде этого дома. «Надо немедленно приобрести бинокль», – подумал Семен Львович и пошел одеваться. После того, как он постоял голышом на лоджии, его взял озноб. Чтобы не заболеть всерьез, Семен Львович прошел в кухню, достал из холодильника графинчик с водкой и, налив из него полстакана, выпил без закуски. Выглянув в окно, он увидел воровку, сидевшую на проводе с поблескивающим колечком в клюве. Она огляделась по сторонам и нырнула в тот самый проем на третьем этаже. Через минуту она вылетела обратно, но, как прежде, чистить клюв о провод не стала. «Наверное, на сей раз не покормили», – подумал Замятин, потирая восторженно ладони. Он налил еще полстакана и выпил за свою светлую голову. Затем достал из холодильника вареную курицу и, не разогрев, жадно принялся ее поглощать.
   Насытившись, Семен Львович быстро оделся, прошел в залу, достал из секретера шкатулку, отсчитал десять тысяч и спрятал ее обратно.
   В магазине «Мобилка» он долго ходил вокруг витрин, выбирая телефон с видеокамерой, что очень обеспокоило юных продавщиц.
   – Вам что-нибудь подсказать? – обратилась к покупателю одна из прелестниц. Принадлежавший ей бархатный голос сочетался с ее красотой. И Семен Львович невольно несколько мгновений полюбовался ею.
   – Да, да, подсказать… мне… – он почувствовал, что выпитая водка сейчас работала не в его пользу, но телефон с камерой ему был необходим.
   – Что бы вы хотели приобрести?..
   – Мне нужен телефон с камерой. Чтобы объектив мог приближать метров этак на пятьдесят. Но и не дорогой, в пределах десяти тысяч. Вообще-то телефон у меня есть, – он достал из кармана старенький «Siemens». – Вот, видите? Есть. Но мне нужен с камерой… Понимаешь?
   Продавщице неприятно было разговаривать с пожилым человеком, да еще и подвыпившим. Она попросту решила его направить в соседний отдел.
   – Тогда, быть может, вам приобрести просто камеру? Если телефон уже есть.
   – Точно, камеру! Как же это я сам-то не допер? Покажите мне камеру.
   – А это в другом отделе. Вот туда пройдите, за колонну, и увидите… – указала продавщица, куда нужно ему следовать за камерой. Она подошла к коллеге по работе, и искоса глядя в спину покупателя, тихо поведала:
   – Старпер, блин, типа продвинутый, телефон с камерой захотел. От самого водкой тащит и чесноком за сотни верст. Продай такому, он наковыряет чего-нибудь и обратно притащит. А оно мне надо?
   – Да уж… – подхватила разговор вторая прелестница, – со мной тоже был такой случай…
   Через полчаса Семен Львович стал обладателем видеокамеры за пятьдесят тысяч рублей. Благодаря завалявшемуся в потайном кармане паспорту гражданина России, ему оформили кредит со скидкой три процента, как почетному пенсионеру, и в довесок подарили рекламные буклеты бесплатно.
   Придя домой, он, не раздеваясь, прошел в кухню и выглянул в окно. На проводе было пусто. Он распечатал коробку с видеокамерой. Взял ее и направил в окно. Покрутив объектив и ничего не разглядев, Семен Львович сел перед столом и принялся изучать инструкцию для пользователя.
 
   Ровно в девять утра в кабинет к операм Ольге и Васе вошел их прямой начальник, майор Аверкин.
   – Доброе утро, молодежь.
   – Здравия желаем, товарищ майор! – привстав со стульев, синхронно поздоровались подчиненные.
   – Ну, что у вас по трупу? – спросил майор миролюбиво.
   Старший лейтенант Мышкин изложил сложившуюся ситуацию на сегодняшний день. Аверкин внимательно выслушал доклад и прошелся задумчиво туда-сюда по кабинету.
   – Так. То, что зацепку нашли – это замечательно. А вот насчет объявлений в газете – это, пожалуй, глупо. Представьте себе, сколько сейчас всяческих фирм и предпринимателей в нашем полумиллионном городе! Мало того, сколько разного рода посредников развелось. Ведь у одного работника два-три, а то и пятеро на шее сидят. Вон у Тимофеева три отдела вертятся круглосуточно, борются с аферистами и мошенниками! А их меньше не становится. Так что через объявления искать, я вам скажу, – занятие бесполезное.
   – Тогда, может, в засаде поторчать? Кто-нибудь должен же появиться. Вот хотя бы та девочка… – предложила Ольга.
   – Тоже вариант, – поддержал ее мысль начальник.
   – И у меня вариант, – словно ученик, поднял руку Мышкин.
   – Ну, излагай.
   – Думаю попробовать через спорткомитет связаться с самим хозяином квартиры Сергеем Егошиным. Может быть, он эту квартиру продал, а новый хозяин ремонт производит. Я почему так думаю? Вот ты бы, Оля, отдала ключи от своей квартиры незнакомым людям? Пусть даже строителям?
   – Разве что хорошим знакомым.
   – Либо кто-то из строителей ему хорошо знаком, либо квартира продана.
   – Егошин. Что-то знакомое. Это не он за наш «Алмаз» выступает? – спросил Аверкин.
   – Он самый.
   – Тогда еще проще. Вычислите через компьютер его начальников и договоритесь о встрече с ним.
   – Так дед сказал, что он на сборах каких-то. Может, где-нибудь в Европе…
   – Вот и узнайте. Компьютер-то вам зачем выдан? Ну, до свидания. И насчет засады – я не против.
   – Тогда нам «девятку» хотя бы, а то на УАЗе сразу засекут.
   – Дадим «девятку». Только сначала хозяина прозондируйте. Ладно, пока, – оглянулся в дверях начальник. Вася и Оля переглянулись.
   – Чего это он сегодня такой покладистый? – спросил Вася.
   – Теряюсь в догадках, – ответила Ольга, пододвигая к себе клавиатуру компьютера.
   Изучив инструкцию, Семен Львович настроил видеокамеру и вышел на лоджию. Он приблизил окна девятиэтажки к глазу до такой степени, что сквозь прозрачные гардины можно было рассмотреть мебель, расставленную в квартирах. Он навел объектив на окна, интересующие его как сыщика и, не рассмотрев через них ничего кроме голых стен, разочарованно опустил камеру.
   «Ну, ладно, – подумал Семен Львович, – будем поджидать домушницу».
   Просидев у окна часа два, сыскарь положил голову на подоконник и задремал. Когда очнулся, за окном были уже вечерние сумерки. Так и не засняв воровку с уликой в клюве, он принялся готовить ужин.
   Ранним утром следующего дня Семену Львовичу удалось-таки заснять воровку с золотой цепочкой в клюве, нырнувшую в распахнутую створку новенького евроокна! Он несколько раз отматывал кадры назад и с детским интересом просматривал снятый им впервые в его жизни интересный сюжет. «Потом можно будет Лысенкову послать, – подумал Семен Львович, – может, премию за это дело присудит. Вот еще бы момент кражи запечатлеть, да твоих хозяев на месте преступления! Вот это было бы кино! За это бы точно премию дали, возможно, даже посмертно». – На этой лирической ноте он остановил свои размышления и, что-то вспомнив, метнулся к дверям. Через несколько секунд он уже давил на кнопку звонка Светланы Михайловны.
   Соседка незамедлительно распахнула перед ним дверь. Ее голова, как обычно, была обвешана бигудями.
   – Доброе утро, Семен Львович! – с опережением, нараспев проговорила соседка.
   – Доброе, доброе.
   – Что, опять пойдем лазить по деревьям? После прогулки с вами я спала как убитая.
   – Нет. Сегодня не будем лазить по деревьям.
   – Вы уже нашли золото?! – всплеснула она руками.
   – Да, я нашел золото. Но для того, чтобы были веские тому доказательства, мне необходимо попросить у вас… – Замятин на этом месте замялся, но собрался и выпалил: – Мне необходимо попросить у вас ваше обручальное кольцо.
   – Пожалуйста. Но зачем? – спросила соседка.
   – Для проведения эксперимента.
   – Я надеюсь, вы его мне вскоре вернете? – В ее вопросе угадывались нотки сомнения.
   – Вернем. Это я вам обещаю. И кольцо, и цепочку. Но по окончании эксперимента.
   – Ну, тогда берите, – она подала соседу правую руку. Тот принялся снимать кольцо с затекшего пальца. Но оно никак не поддавалось.
   – Давайте пройдем в ванную… – попросил соседку Семен Львович.
   – Зачем? – насторожилась та.
   – Надо. Пройдемте же. – Взяв за руку, сосед почти насильно затащил соседку в ванную комнату.
   Там он покрутил головой, увидел мыло, открыв воду, смочил его и намылил палец с кольцом.
   – Вы думаете, таким образом его снимете?
   – Думаю. Потерпите немного. – Сыскарь принялся ожесточенно скручивать кольцо с пальца соседки. Она морщилась от боли, но терпела. Ей даже было немного приятно находиться в уединении с далеко еще нестарым мужчиной. В конце концов кольцо соскользнуло с отекшего пальца, и соседи облегченно вздохнули. Семен Львович сполоснул его под струей холодной воды, высушил руки полотенцем и потер кольцо об рукав.
   – Ну, я… это… пойду?
   – Да, да идите, экспериментируйте, – разглядывая вмятину на безымянном пальце, ответила Светлана Михайловна.
   Дома Замятин вытащил кресло в прихожую. Поставил его так, чтобы в оставленную узкую щель в дверях залы была видна полка стенки, где будет лежать начищенное до блеска кольцо. Затем он, зная, что у ворон сильно развито обоняние, раскрошил на подоконнике лоджии старый плавленый сырок и, подавив в себе волнение, уселся с камерой в кресло.
   В течение часа Семен Львович на цыпочках подходил к кухонному окну, чтобы узреть воровку, сидящую на проводе. Больше всего он боялся, что солнце перестанет светить в окна его квартиры, и она не заметит блеска золота. Но он не знал того, что эта ворона слыла аристократкой среди других ворон и не признавала протухшей пищи из мусорного контейнера. Потому, почувствовав сырный запах, она вскоре оказалась на лоджии Семена Львовича.
   Сидя в кресле с камерой наготове, он, словно снайпер, терпеливо выжидал появление противника. Он даже слышал какие-то шорохи, доносившиеся из лоджии, но, не нарушая маскировки, сдерживая дыхание, упорно продолжал выжидать.
   Часа три просидел Замятин в засаде. Проснулся он от холода. Из раскрытой балконной двери тянуло вечерней прохладой, а отопление было отключено. Он встал с кресла, поднял с пола оброненную им камеру, осмотрел ее и пошел в залу. Кольцо лежало на месте. Он прошел на лоджию и там проделал несколько гимнастических упражнений. Повернувшись в пол-оборота, он с удивлением увидел на подоконнике блестевшую вместо раскрошенного им сыра золотую цепочку.

5

   Да, всего мог ожидать начальник убойного отдела майор Аверкин от бывшего коллеги, ныне пенсионера и частного сыщика Семена Львовича Замятина, но только не сумасшествия. Выслушивая его бред, Аверкин и сам начал подумывать о выходе на пенсию, о рыбалке в нейтральных водах далекой северной реки, о большущих муравейниках, в которых он будет лечить свои натруженные руки, о мизерной пенсии, начисленной ему государственными слугами из пенсионного фонда…
   – …И ты понимаешь, Палыч, насколько умны эти пернатые! Если им дать вволю пожить еще этак лет… триста, они нас всех угробят. Знаешь сколько у них плюсов? Вижу, не знаешь: во-первых, они не пьют, не курят, прелюбодействуют в меру… только по весне, в одежде, в обуви не нуждаются… Ты представляешь, к чему все идет? Мало того! Они научились отличать золото от прочих блестящих предметов! А это вопрос государственного уровня…
   – Стой! Погоди, – перебил Замятина Аверкин. – Давай-ка по существу.
   – По существу. Ага. Давай. Короче, эта ворона натаскала мне на лоджию за два дня золота столько, что мне можно жить безбедно лет двести. Усек? А? Ущучил?!
   – Н-ну-у, в какой-то мере… – промычал бывший коллега по службе.
   – Я что тебе втюхиваю, и никак не могу втюхать?! Эта ворона дрессированнная! – Замятин откинулся на спинку стула. – Ты представляешь, сколько она уже смогла наворовать своим кормильцам? Конечно, я мог бы замолчать этот факт и наслаждаться жизнью, имея столько золотишка. Тем более что она продолжает его таскать ко мне на лоджию. Но я, отдавший полжизни органам, просто не имею права это делать! Понимаешь?
   – Понимаю. Чего ты хочешь?
   – Я? Да ничего. Цепочку соседке вернуть, да и только.
   – Так и отдай!
   – Не могу! Не имею права! Заведи дело… а потом уж…
   – Ладно, вот чистая папка, вот бумага… на, заводи дело. Что ты напишешь в графе Ф.И.О.?! Клара Карловна Карлушина?
   – Дурак ты, Палыч. Готовое дело дарю, а ты… Ладно, вижу, не до меня вам тут, пойду… – Замятин быстро встал со стула и решительно направился к выходу.
   – Да ты постой! Погоди! – закричал ему вдогонку Аверкин. Замятин задержался в дверях. Аверкин поднял трубку внутренней связи. – Василий Трофимович, зайди-ка ко мне. – Он глянул на Аверкина. – Садись вон и не нервничай. Вредно в нашем возрасте… нервничать. Кино у тебя снято, конечно, забавное, только факт-то работает не в твою пользу.
   – Так я и прошу подмогнуть, самую малость. Проверим ту лоджию, и все станет хоккей.
   Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел старший лейтенант Мышкин. Увидев его, Замятин крякнул в кулак. Мышкин ему кивнул.
   – З-здрасьте, – вымолвил он и вопросительно посмотрел на своего начальника.
   – Да проходи ты, садись! – поторопил подчиненного Аверкин. – Ну, как у вас, продвинулось?
   – Продвинулось, товарищ майор. Номер телефона хозяина пробили. Через спорткомитет…
   – Так. И что же? – Аверкин подался вперед и уперся грудью в крышку стола.
   – Не доступен, товарищ майор. Выключен, либо вне зоны действия. Ольга с утра беспрестанно его домогается.
   – Домогается? Ну, пусть домогается. Может, он на тренировке. Не будет же он с собой трубку таскать. Так. – Начальник выдвинул ящик стола, порылся в нем и извлек оттуда автомобильные ключи. – Нате вот… – бросил он ключи на стол, ближе к Васе. – Пользуйтесь.
   – Спасибо! – радостно схватил ключи старший лейтенант. – Ну, теперь-то…
   – Заправить не забудь, Шумахер, – перебил его Аверкин.
   – А, это?.. – оглянувшись на посетителя, Вася потер тремя пальцами друг о друга.
   – Заправишь на свои. Принесешь чек, бухгалтерия оплатит.
   – Так оплатит в следующем месяце! – возмутился несправедливому решению начальника подчиненный.
   – Ну, все! Не нравится, как говорится, не ешь… – закрыл эту тему майор Аверкин.
   – Понял, – с обидой в голосе проговорил старший лейтенант Мышкин. – Разрешите идти?
   – Идите, – машинально ответил Аверкин, пытаясь задвинуть ящик стола на место. – Стой! Как идти? Куда? Ишь ты… идти. Вернись! Садись! – Аверкин никогда не говорил «присаживайся», чем подчеркивал свое неподчинение лингвистическим корректорам уголовного мира. Мышкин недоуменно посмотрел на начальника и вернулся на прежнее место. Теперь он еще глубже нутром чувствовал, что неспроста сидит у Аверкина его бывший коллега, и что наверняка от скуки старик придумал какую-то очередную хохму. – Вот, Семен Львович раскрыл тайну исчезновения у граждан золотых… э-э-э… украшений. В доказательство у него имеется запись на видеокамеру этих… скажем, курьезных похищений. Можешь посмотреть. Покажи, Львович, ему свой синематографический шедевр.
   Детектив неохотно вынул из камеры диск, подошел к аппаратуре и оглянулся на Аверкина.
   – Как ты его… тут?.. – спросил он, застеснявшись своей серости. Ведь во времена его службы такой техники и в помине не было. Начальник тяжело вздохнул, встал со своего места, подошел к нему и, взяв диск из рук гостя, сунул его в щель аппарата. Затем он нажал на одну кнопку, на другую, и на экране появилась жирная ворона, сидящая на проводе.
   Вася, повернувшись к ним вполоборота, смотрел на экран без особого интереса, понимая, что снова стал заложником очередной стариковской глупости.
   Ворона вдруг снялась с провода и исчезла с экрана. Когда она снова уселась на провод, в ее клюве была зажата свисающая до самых ее когтей золотая цепочка. Она огляделась по сторонам и полетела прямо на Васю, после чего на экране замельтешили полосы.
   – Все? – через минуту молчания с иронией произнес он. – Будем брать ворону?
   – Будем! И не только ее. Похоже, что через нее кто-то неплохо наживается. Так-то… Василий Трофимович. Заправляй машину и с Семеном Львовичем дуйте на квартиру, которую он укажет.
   – Слушаюсь, товарищ майор. Ольгу с собой брать?
   – Оставь. Пусть домогается до этого хоккеиста, как его?.. Егошина. Без него вам все равно с места не сдвинуться.
   Ольга сидела за столом, что-то выискивая в компьютере, когда вбежал напарник.
   – У меня три новости. Хорошая, хреновая и еще хреновей. С какой начать? – запыхавшись, спросил он.
   Ольга перевела взгляд с монитора на Васю.
   – А мне все равно… – промолвила она.
   Вася потряс в воздухе ключами.
   – Эта хорошая. То, что заправляться будем за свой счет – это хреновая, а еще хреновей, что шеф опять навязал мне этого старпера.
   – Что за тема?
   – Та же тема. Похищение золота у граждан с помощью якобы дрессированной вороны!
   – Ух-ты! – рассмеялась Ольга. – Как интересно. Мне бы это дело. Романтика, экзотика…
   – Я бы мог его тебе уступить по дружбе, но шеф просил курировать мне лично. А тебе велел усердней домогаться Сергея Егошина. В общем, если будет просвет, звякни. Я всегда на связи. Пока.
   – Пока, пока, – ответила напарница и снова уставилась в монитор.
   Тучный Замятин в маленькой «девятке» чувствовал себя неуютно. Он всю дорогу ерзал по сидению, стараясь устроиться поудобней, но ему это никак не удавалось. Благо ехать было недалеко. По мере приближения к месту назначения Замятин спросил:
   – Сразу туда или заедем сначала ко мне, понаблюдаем?
   Вася посмотрел на него удивленными глазами.
   – А это… что? Она… рядом с вашим домом?.. – заикаясь, уточнил Вася.
   – Да напротив моего дома. Чем вы слушали? Я и спрашиваю русским языком: ко мне сначала, понаблюдаем, или сразу туда, на квартиру?
   – В таком разе, пожалуй, сначала понаблюдаем, – принял окончательное решение старший лейтенант Мышкин. – Он совсем опешил, когда из кухонного окна Семена Львовича увидал окна интересующей их отдел квартиры. – Ни фига себе!
   – Идемте сюда, – потащил Семен Львович представителя власти за рукав на лоджию. – Посмотрите, – ткнул он пальцем на небольшую кучку золотых украшений, расположенную на подоконнике. – Это ею принесено всего за пару дней. – Он торжествующе посмотрел на Васю.
   – Ух ты! А та квартира… с какого бока к вашему счастью?
   – Так она сначала туда таскала. Я это наблюдал, но у меня не было камеры, и заснять этого я не мог. А два дня назад стала таскать ко мне.
   – Почему? – удивился Вася.
   – Скорей всего, что там ее перестали подкармливать. А я в результате эксперимента с кольцом…
   – Опять кольцо…
   – И, как видите, не только. Так вот: я покрошил на подоконник сыра, чем ее и приманил. То есть она, от голода, изменила своим хозяевам.
   – Тем более что их там нет, – проговорил себе под нос Вася.
   – Что? – не расслышал его Семен Львович.