Страница:
К двум часам дня 19 ноября 117-я и 89-я танковые бригады подполковников Д.М. Федорова и А.В. Жукова, обогнав пехоту, продвинулись на 4 км и вышли в район хутора Клиновый и фермы № 2. Здесь находились огневые позиции двух артиллерийских полков и до батальона пехоты противника. Было решено уничтожить их ударом 117-й танковой бригады с северо-запада, а с фронта сковать врага силами 159-й танковой бригады. К этому времени к восточной и северо-восточной окраинам фермы № 2 подошла 157-я танковая бригада (подполковник А.С. Шевцов) 26-го танкового корпуса. Организовав взаимодействие, все четыре танковые бригады с различных направлений энергично атаковали противника, который не оказал сопротивления и сдался в плен.
8-й мотоциклетный полк полковника П.А. Велика, пытавшийся ночной атакой ворваться в поселок совхоза «Усть-Медведицкий», был остановлен огнем вражеских танков. В результате выяснилось, что в районе совхоза располагается 22-я танковая дивизия (около 45 танков, большей частью легких), а в самом поселке – штаб 48-го танкового корпуса, который усиленно, пренебрегая элементарной маскировкой, разыскивает по радио свою румынскую 1-ю танковую дивизию (около 40 трофейных чешских танков)[185]. Корпусу было приказано занять исходное положение в районе Перелазовский, Большая Донщинка, Петровка, так как предполагалось, что советские войска нанесут главный удар с плацдарма у Клетской. Корпусу предстояло нанести контрудар в двух направлениях: на Клетскую и на Серафимовичи.
В районе совхоза «Усть-Медведицкий» части 1-го танкового корпуса вновь встретились со 157-й танковой бригадой 26-го танкового корпуса, которая также сбилась с маршрута. Мотоциклисты вывели ее на правильный путь в сторону высоты 204,6, куда ей надлежало двигаться.
Обо всем этом генерал С.П. Иванов доложил начальнику штаба фронта, а тот, в свою очередь, генералу Н.Ф. Ватутину. Немедленно были приняты решительные меры для ускорения движения 26-го танкового корпуса на Перелазовский, где оставался теперь лишь штаб румынского 5-го армейского корпуса. Одновременно 1-му танковому корпусу было приказано сковать немецкую 22-ю танковую дивизию непрерывными атаками до подхода 8-го кавалерийского корпуса.
Командир 26-го танкового корпуса, узнав об отсутствии у врага танков, решил овладеть Перелазовским с ходу. Эту задачу он возложил на 157-ю танковую и 14-ю мотострелковую бригады. Разгромив части 14-й пехотной дивизии противника, правофланговые бригады корпуса к рассвету 20 ноября вышли к Перелазовскому, пройдя 35 км. Подразделения 157-й танковой бригады подполковника А.С. Шевцова стремительно атаковали противника с фронта, а 14-я мотострелковая бригада подполковника Г.Н. Филиппова стала обходить Перелазовский с востока и запада. Удар был настолько внезапным и сильным, что ошеломленный противник (тыловые части румынской 1-й танковой дивизии и штаб 5-го армейского корпуса) начал большими группами сдаваться в плен. Однако на левом фланге 26-го танкового корпуса его 19-я танковая бригада, втянувшись в бои за отдельные опорные пункты, отстала и присоединилась к корпусу лишь 21 ноября. Быстрое продвижение в первые сутки, ограниченное количество радиостанций и малый радиус их действия явились причиной временной потери связи штаба корпуса с бригадами. В результате корпус задержался в Перелазовском на целые сутки, что сказалось на общих темпах наступления.
Успешно действовал и 4-й танковый корпус А.Г. Кравченко, введенный в сражение в полосе 21-й армии. Он, стремительно завершив прорыв главной полосы вражеской обороны, к исходу дня 19 ноября продвинулся на 30–35 км.
Командующий 6-й армией генерал Паулюс сразу почувствовал надвигающуюся угрозу, но своевременных контрмер не принял. Только в десять часов вечера 19 ноября командующий группой армий «Б» генерал-полковник М. фон Вейхс подписал следующий приказ:
«Обстановка, складывающаяся на фронте 3-й румынской армии, вынуждает принять радикальные меры с целью быстрейшего высвобождения сил для прикрытия фланга 6-й армии и обеспечения безопасности ее снабжения по железной дороге на участке Лихая (южнее Каменск-Шахтинский), Чир. В связи с этим приказываю:
1. Немедленно прекратить все наступательные операции в Сталинграде, за исключением действий разведывательных подразделений, сведения которых необходимы для организации обороны.
2. 6-й армии немедленно выделить из своего состава два моторизованных соединения, одну пехотную дивизию и по возможности одно моторизованное вспомогательное соединение, подчинив их штабу 14-го танкового корпуса, и, кроме того, как можно больше противотанковых средств и сосредоточить эту группировку поэшелонно за своим левым флангом с целью нанесения удара в северо-западном или западном направлении»[186].
Генерал фон Вейхс, видимо, не до конца осознавал опасность, поскольку выделил незначительное количество сил для парирования удара советских войск.
К полудню 20 ноября части 1-го танкового корпуса 5-й танковой армии совместно с 8-м кавалерийским корпусом после ожесточенных боев овладели Песчаным. После этого 1-й танковый корпус по приказу командующего армией сдал свой участок кавалерийским соединениям и возобновил наступление в южном направлении.
Получив сообщение о вклинении советских войск южнее Клетской и об атаках в районе Серафимовичи, командующий группой армий «Б» приказал 48-му танковому корпусу наступать на Клетскую. Но уже вечером 20 ноября задача корпусу была изменена. В штаб группы армий «Б» поступил приказ Гитлера, в котором 48-му танковому корпусу была поставлена задача немедленно нанести удар по противнику в северном направлении и освободить «группу Ласкара», то есть румынскую 15-ю дивизию, окруженную на Дону у Распопинской. Однако в районе Жирков соединения 5-й танковой армии нанесли удар по румынской 1-й танковой дивизии, а южнее Усть-Медведицкого – по немецкой 22-й танковой дивизии. В результате обе дивизии оказались в полуокружении. Командующий группой армий «Б» вынужден был отдать 48-му танковому корпусу приказ в ночь на 21 ноября оторваться от противника и сосредоточиться южнее р. Куртлак.
Из-за того что в это время была потеряна связь с румынской 1-й танковой дивизией, лишь 22-я танковая дивизия с наступлением темноты начала отрываться от противника. В это время в штаб дивизии поступил приказ о наступлении в новом направлении. Поэтому на рассвете 21 ноября части 22-й танковой дивизии начали двигаться на северо-восток, но в районе Большой Донщинки были атакованы 1-м танковым корпусом 5-й танковой армии. Его соединения, не втягиваясь в затяжные бои, обошли Большую Донщинку и, громя отходящие части противника, к исходу 21 ноября овладели Липовским.
Части 26-го танкового корпуса возобновили наступление в час дня 21 ноября. Не встречая организованного сопротивления, они к исходу дня преодолели 60–70 км, захватили крупные опорные пункты в Плесистовском и Острове, куда в спешном порядке выдвигалась 3-я моторизованная дивизия противника, получившая задачу, во что бы то ни стало задержать выход советских войск к Дону. У р. Лиска завязались встречные бои. На этот раз роли переменились по сравнению с тем, что происходило тут в последних числах июля. Под ударами 26-го танкового корпуса 3-я моторизованная дивизия вынуждена была отходить к Дону.
4-й танковый корпус генерала Кравченко, развивая наступление, к исходу дня 21 ноября вышел к Дону юго-восточнее хутора Липологовский и севернее хутора Рубежный. В результате пути отхода противника из излучины реки на юг оказались отрезанными.
Части 1-го танкового корпуса, развивая успех, к исходу дня 22 ноября вышли в район Тузова, пройдя за день до 80 км. Однако, вместо того чтобы преследовать отходящего противника и главными силами освободить Суровикино и Рычковский, командир корпуса генерал Бутков выслал к этим станциям лишь небольшие отряды. Они не смогли захватить их с ходу, а противник получил возможность организовать здесь сильную оборону.
26-й танковый корпус, наступавший левее, в это время продвигался к переправам через Дон. Генерал Родин решил стремительным ударом разгромить противостоящие части 3-й моторизованной дивизии, форсировать Дон и захватить Калач. Для захвата единственной переправы севернее Калача командир корпуса выделил передовой отряд (две роты 14-й мотострелковой бригады, пять танков 157-й танковой бригады и бронемашины 15-го отдельного разведывательного батальона). Отряд возглавил командир 14-й мотострелковой бригады подполковник Г.Н. Филиппов. Умело маневрируя, отряд обошел узлы сопротивления противника и к рассвету 22 ноября с зажженными фарами на большой скорости подошел к Дону западнее Калача. Однако переправы в этом районе не было. Тогда, воспользовавшись данными, полученными от местного населения, отряд быстро выдвинулся к Березовскому, уничтожил вражескую охрану, овладел мостом и вышел на левый берег Дона. Но с ходу овладеть Калачом не удалось. Поэтому отряд перешел к обороне и удерживал переправу до подхода главных сил корпуса. После этого 19-я танковая бригада переправилась на левый берег Дона и в ходе упорного боя в два часа дня 23 ноября овладела городом Калач. 25 ноября 26-й танковый корпус был переподчинен командующему 21-й армией. Наступая в восточном и северо-восточном направлениях, он совместно со стрелковыми дивизиями принимал участие в создании внутреннего фронта окружения противника.
Удар подвижных войск Юго-Западного фронта навстречу войскам Сталинградского фронта продолжал развивать 4-й танковый корпус. Его соединения, воспользовавшись переправой, захваченной 26-м танковым корпусом, вышли на левый берег Дона и стали наступать в юго-восточном направлении. 45-я танковая бригада в 16 часов 23 ноября вышла в район Советского и соединилась с 36-й механизированной бригадой 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. В результате кольцо окружения вокруг группировки противника в междуречье Дона и Волги замкнулось. В последующем 4-й танковый корпус вел бои местного значения, а в конце ноября был выведен на доукомплектование.
Стрелковые дивизии 5-й танковой армии в период 23–25 ноября, наступая в юго-западном направлении, вышли на рубеж в 10–15 км восточнее Боковской, Суровикино, где создали внешний фронт окружения, обеспечивая действия танковых соединений с запада и юго-запада. Успешно действовал 8-й мотоциклетный полк подполковника П.А. Велика, который 22 ноября продвинулся на 90 км и овладел Красным Селом (20 км севернее Обливской). Расположив в этом пункте главные силы, полк начал действовать в тылу противника отдельными отрядами в радиусе 35–50 км. Однако, увлекшись диверсиями, полк упустил благоприятный момент для овладения Обливской.
Тяжелые бои развернулись в полосе Донского фронта. Трудные условия местности сковывали маневр танковых частей и вынуждали их вести наступление в узком коридоре. Войскам фронта не удалось перерезать пути отхода на Сталинград группировки противника, действовавшей в малой излучине Дона. После того как 23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, хутор Советский, войска Донского фронта получили возможность развивать наступление на Сталинград, сжимая внутреннее кольцо окружения противника. В окружении оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тыс. человек. Это было значительно больше, чем предполагалось, поэтому возникла проблема с ликвидацией окруженной группировки, так как выделенных сил явно не хватало. Кроме того, нельзя было допустить прорыва войск 6-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а для этого следовало провести сложные перегруппировки, усилить внешний и внутренний фронты окружения.
Командующий 6-й армией генерал Паулюс докладывал в шесть часов вечера 22 ноября генералу фон Вейхсу:
«Армия окружена. Вся долина р. Донская Царица, железная дорога от Советского до Калача, мост через Дон в этом районе, высоты на западном берегу реки до Голубинского, Оськинского и Крайнего, несмотря на героическое сопротивление, перешли в руки русских. Другие их силы продвигаются с юго-востока через Бузиновку на север и особенно крупные силы – на запад.
Обстановка в районе Суровикино и на р. Чир неизвестна. В Сталинграде и на северном участке фронта отмечается усиленная деятельность разведывательных подразделений… Южный участок фронта восточнее Дона после прорыва еще не восстановлен. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовать оборону на узкой полосе на рубеже Карповка, Мариновка, Голубинский – сомнительно… Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на 6 дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры… Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника»[187].
К этому времени, по воспоминаниям генерала армии С.П. Иванова, обострились отношения между командующим фронтом генералом Н.Ф. Ватутиным и командующим 5-й танковой армией генералом П.Л. Романенко. Командарм был обижен тем, что фронт, по существу, отобрал у него руководство танковыми корпусами. Он считал также, что кольцо окружения по праву должны замкнуть танкисты Филиппенко и 14-я мотострелковая бригада подполковника Филлипова. Генерал Н.Ф. Ватутин при молчаливой поддержке генерала А.М. Василевского обвинил командарма в том, что его нельзя застать на армейском КП, что он непрерывно «прыгает» из соединения в соединение, поэтому его штаб предоставлен сам себе. Романенко был высказан также упрек в потере управления 1-м танковым и 3-м кавалерийским корпусами. «На это обычно молчаливый Г.Д. Стельмах заметил, – пишет С.П. Иванов, – что армия в целом неплохо выполняет свою трудную задачу, а огрехи в управлении войсками при столь маневренных действиях неизбежны. Николай Федорович, однако, судя по его хмурому виду, остался при своем мнении. Так отношения командующего фронтом, да и представителя Ставки, с генералом П.Л. Романенко обострились до предела, хотя и до этого между ними довольно часто возникали трения»[188].
26 ноября генерал Н.Ф. Ватутин направил И.В. Сталину донесение № 1492 о необходимости немедленного развития наступления на внешнем фронте окружения[189]. В этом документе отмечалось, что румынская 3-я армия полностью разгромлена. Ее остатки (9, 11, 7-я пехотные дивизии и части 1-й моторизованной дивизии) обороняются на участке Верхний Калининский, Верхний Кривский, Ильин. Войска противника, оборонявшиеся на западном берегу в излучине р. Дон, под ударами частей 21-й и 65-й армий отходят с боем на восточный берег Дона. С выходом 4-го и 26-го танковых корпусов и части сил 3-го гвардейского кавалерийского корпуса на восточный берег Дона на участке Советский, Сокаревка, Песковатка и установлением боевого взаимодействия с 4-м механизированным корпусом завершено окружение сталинградской группировки противника. Он с 24 ноября начал усиленную переброску войск автотранспортом, сосредоточив в районе Солин, Боковская, Поповка до трех новых дивизий, а в районе Тормосин, Нижнечирская – более пехотной дивизии, усиленной танками.
Командующий Юго-Западным фронтом, оценивая действия противника, полагал, что он намеревается нанести контрудары от Тормосина через Нижнечирскую на север вдоль р. Дон с целью разорвать кольцо, замыкающее его сталинградскую группировку, и от Боковской на восток с целью выхода в тыл советских войск. По мнению генерала Ватутина, «противник успел подбросить еще мало сил и не создал еще сплошного фронта». Поэтому предлагалось, одновременно с решением главной задачи по ликвидации сталинградской группировки противника, продолжать наступление войск Юго-Западного фронта в западном и юго-западном направлениях. В первую очередь планировалось окружить и уничтожить группировку противника в районе Нижнечирская, Тормосин, Морозовская и захватить этот район, чтобы надежно изолировать сталинградскую группировку противника и воспретить какой бы то ни было доступ к ней. Эту задачу командующий фронтом намечал возложить на 5-ю танковую армию, в состав которой после овладения Песковаткой предусматривалось перебросить 3-й кавалерийский корпус. Армия должна была перейти в наступление 29 ноября и к 3–5 декабря выполнить поставленную задачу. В последующем ей предстояло наступать из района Морозовского на запад. Для усиления 5-й танковой армии генерал Ватутин просил выделить один механизированный или один танковый корпус.
В свою очередь, представитель Ставки ВГК генерал армии Г.К. Жуков 29 ноября направил И.В. Сталину предложения по ликвидации войск, окруженных под Сталинградом. Жуков предполагал, что противник, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград, Вертячий, Мариновка, Карповка, совхоз Горная Поляна. Одновременно он намерен в кратчайший срок собрать в районе Нижнечирская, Котельниково ударную группу для прорыва фронта советских войск в общем направлении на Карповку, чтобы образовать коридор для питания окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору. При благоприятных условиях такой коридор может быть образован на участке Мариновка, Ляпичев, Верхнечирская фронтом на север. Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, будет создана по линии Цыбенко, Зеты, Гниловская, Шебалин.
С целью не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок противника со сталинградской группировкой и образования коридора, Жуков предусматривал как можно быстрее отбросить первые две группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская, Тормосин, Котельниково. В районе Нижнечирская, Котельниково намечалось держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва. Окруженную группировку противника под Сталинградом предлагалось рассечь на две части ударом в направлении Большая Россошка, а навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135,0. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника. После того как окруженная группировка будет рассечена на две части, целесообразно в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда[190]. С этим предложением согласился и начальник Генштаба генерал Василевский.
Командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский несколько раз обращался в Ставку ВГК, аргументируя необходимость приостановки боевых действий для перегруппировки и усиления войск фронта перед ликвидацией 6-й армии. Сталин прислушался к мнению Рокоссовского. 4 декабря он обязал командующих Донским и Сталинградским фронтами не позднее 18 декабря завершить подготовку новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки врага. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта направлялась только что укомплектованная 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского. 11 декабря Сталин потребовал от представителя Ставки ВГК генерала Василевского провести операцию «Кольцо» в два этапа. Первый этап – выход в район Басаргино, Воропоново и не позже 23 декабря – ликвидация западной и южной групп противника. Второй этап – общий штурм всех армий обоих фронтов для ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда[191]. Одновременно намечалось силами Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта провести операцию под кодовым наименованием «Сатурн». Ее замысел заключался в том, чтобы разгромить на Среднем Дону основные силы итальянской 8-й армии, оперативной группы «Холлидт» и остатки румынской 3-й армии и развить контрнаступление на сталинградско-ростовском направлении.
Каковы же были планы противника? Командующий группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн намечал с целью деблокады 6-й армии провести операцию «Винтергевиттер» («Зимняя гроза»)[192]. В соответствии с ее замыслом 4-я танковая армия должна была начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее р. Дон. Почему здесь? Ответ на этот вопрос дал Э. фон Манштейн: «…Противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил было бы связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения». Если же, полагал Манштейн, количество войск противника перед Котельниковом значительно возрастет, тогда «приказом был предусмотрен следующий запасный вариант: танковые дивизии 4-й танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижнечирской и наносить главный удар отсюда».
Операция «Винтергевиттер» началась 12 декабря. Армейская группа «Гот» нанесла удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии. Противник имел 13 дивизий, 124 тыс. человек, 650 танков, 852 орудия и миномета, 500 самолетов[193]. Ему противостояли 5-я ударная и 51-я армии Сталинградского фронта, насчитывавшие 115 тыс. человек, 329 танков, 1133 орудия и миномета и 220 самолетов. Оказалось, что предостережения Жукова не были должным образом учтены. Потребовались героические усилия, срочная переброска резервов, чтобы задержать продвижение войск генерала Манштейна на помощь 6-й армии.
Ставка ВГК, учитывая сложившуюся обстановку, 13 декабря внесла изменение в план операции «Сатурн»[194]. В директиве, подписанной Сталиным, отмечалось, что операция «Сатурн» была задумана при благоприятной для советских войск обстановке, когда у противника не было еще резервов в районе Боковский, Морозовский, Нижнечирская, а 5-я танковая армия успешно наступала в сторону Морозовского. Кроме того, предполагалось, что удар с севера будет поддержан одновременным ударом с востока, в сторону Лихой, а 1-я гвардейская армия будет переброшена в район Калача и использована для развития успеха в направлении Ростов, Таганрог. Однако теперь обстановка изменилась не в пользу советских войск. Войска 5-й танковой и 1-й гвардейской армий «стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их». Поэтому наступление в сторону Каменск, Ростов не может получить успеха. Исходя из этого, намечалось внести изменения в план операции «Сатурн». Главный удар предусматривалось нанести не на юг, а на юго-восток в сторону Нижнего Астахова и с выходом на Морозовский, с тем чтобы взять в клещи боковско-морозовскую группировку противника, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами 5-й танковой и 1-й гвардейской армий и с северо-запада силами 3-й гвардейской армии и приданных ей подвижных частей. Прорыв требовалось произвести в тех же районах, в которых он был задуман по операции «Сатурн». После прорыва предписывалось развернуть наступление на юго-восток в направлении Нижний Астахов, Морозовский, нанести удар по тылам противника, действовавшего против 5-й танковой и 2-й гвардейской армий. Войска 6-й армии Воронежского фронта должны были обеспечить действие главной ударной группировки с запада[195]. Для поддержки наземных войск выделялось более 300 самолетов 2-й и 17-й воздушных армий. Благодаря решительному массированию сил и средств на участках прорыва удалось создать 2—3-кратное превосходство над противником. Операция, которая должна была начаться 16 декабря, получила теперь наименование «Малый Ситурн» (Среднедонская операция).
В ночь на 14 декабря состоялось совещание командующих Воронежским и Юго-Западным фронтами с представителем Ставки, на котором были обсуждены последние изменения в плане «Сатурна». При этом генерал Н.Ф. Ватутин в резкой форме выразил несогласие с сокращением масштабов операции и потребовал от командующего Воронежским фронтом проводить ее по прежнему плану, то есть с выходом к Азовскому морю. В случае отказа от этого плана он просил передать Юго-Западному фронту 17-й танковый корпус. В конце концов спор был решен прямым вмешательством Сталина, который приказал четко исполнить приказ.
8-й мотоциклетный полк полковника П.А. Велика, пытавшийся ночной атакой ворваться в поселок совхоза «Усть-Медведицкий», был остановлен огнем вражеских танков. В результате выяснилось, что в районе совхоза располагается 22-я танковая дивизия (около 45 танков, большей частью легких), а в самом поселке – штаб 48-го танкового корпуса, который усиленно, пренебрегая элементарной маскировкой, разыскивает по радио свою румынскую 1-ю танковую дивизию (около 40 трофейных чешских танков)[185]. Корпусу было приказано занять исходное положение в районе Перелазовский, Большая Донщинка, Петровка, так как предполагалось, что советские войска нанесут главный удар с плацдарма у Клетской. Корпусу предстояло нанести контрудар в двух направлениях: на Клетскую и на Серафимовичи.
В районе совхоза «Усть-Медведицкий» части 1-го танкового корпуса вновь встретились со 157-й танковой бригадой 26-го танкового корпуса, которая также сбилась с маршрута. Мотоциклисты вывели ее на правильный путь в сторону высоты 204,6, куда ей надлежало двигаться.
Обо всем этом генерал С.П. Иванов доложил начальнику штаба фронта, а тот, в свою очередь, генералу Н.Ф. Ватутину. Немедленно были приняты решительные меры для ускорения движения 26-го танкового корпуса на Перелазовский, где оставался теперь лишь штаб румынского 5-го армейского корпуса. Одновременно 1-му танковому корпусу было приказано сковать немецкую 22-ю танковую дивизию непрерывными атаками до подхода 8-го кавалерийского корпуса.
Командир 26-го танкового корпуса, узнав об отсутствии у врага танков, решил овладеть Перелазовским с ходу. Эту задачу он возложил на 157-ю танковую и 14-ю мотострелковую бригады. Разгромив части 14-й пехотной дивизии противника, правофланговые бригады корпуса к рассвету 20 ноября вышли к Перелазовскому, пройдя 35 км. Подразделения 157-й танковой бригады подполковника А.С. Шевцова стремительно атаковали противника с фронта, а 14-я мотострелковая бригада подполковника Г.Н. Филиппова стала обходить Перелазовский с востока и запада. Удар был настолько внезапным и сильным, что ошеломленный противник (тыловые части румынской 1-й танковой дивизии и штаб 5-го армейского корпуса) начал большими группами сдаваться в плен. Однако на левом фланге 26-го танкового корпуса его 19-я танковая бригада, втянувшись в бои за отдельные опорные пункты, отстала и присоединилась к корпусу лишь 21 ноября. Быстрое продвижение в первые сутки, ограниченное количество радиостанций и малый радиус их действия явились причиной временной потери связи штаба корпуса с бригадами. В результате корпус задержался в Перелазовском на целые сутки, что сказалось на общих темпах наступления.
Успешно действовал и 4-й танковый корпус А.Г. Кравченко, введенный в сражение в полосе 21-й армии. Он, стремительно завершив прорыв главной полосы вражеской обороны, к исходу дня 19 ноября продвинулся на 30–35 км.
Командующий 6-й армией генерал Паулюс сразу почувствовал надвигающуюся угрозу, но своевременных контрмер не принял. Только в десять часов вечера 19 ноября командующий группой армий «Б» генерал-полковник М. фон Вейхс подписал следующий приказ:
«Обстановка, складывающаяся на фронте 3-й румынской армии, вынуждает принять радикальные меры с целью быстрейшего высвобождения сил для прикрытия фланга 6-й армии и обеспечения безопасности ее снабжения по железной дороге на участке Лихая (южнее Каменск-Шахтинский), Чир. В связи с этим приказываю:
1. Немедленно прекратить все наступательные операции в Сталинграде, за исключением действий разведывательных подразделений, сведения которых необходимы для организации обороны.
2. 6-й армии немедленно выделить из своего состава два моторизованных соединения, одну пехотную дивизию и по возможности одно моторизованное вспомогательное соединение, подчинив их штабу 14-го танкового корпуса, и, кроме того, как можно больше противотанковых средств и сосредоточить эту группировку поэшелонно за своим левым флангом с целью нанесения удара в северо-западном или западном направлении»[186].
Генерал фон Вейхс, видимо, не до конца осознавал опасность, поскольку выделил незначительное количество сил для парирования удара советских войск.
К полудню 20 ноября части 1-го танкового корпуса 5-й танковой армии совместно с 8-м кавалерийским корпусом после ожесточенных боев овладели Песчаным. После этого 1-й танковый корпус по приказу командующего армией сдал свой участок кавалерийским соединениям и возобновил наступление в южном направлении.
Получив сообщение о вклинении советских войск южнее Клетской и об атаках в районе Серафимовичи, командующий группой армий «Б» приказал 48-му танковому корпусу наступать на Клетскую. Но уже вечером 20 ноября задача корпусу была изменена. В штаб группы армий «Б» поступил приказ Гитлера, в котором 48-му танковому корпусу была поставлена задача немедленно нанести удар по противнику в северном направлении и освободить «группу Ласкара», то есть румынскую 15-ю дивизию, окруженную на Дону у Распопинской. Однако в районе Жирков соединения 5-й танковой армии нанесли удар по румынской 1-й танковой дивизии, а южнее Усть-Медведицкого – по немецкой 22-й танковой дивизии. В результате обе дивизии оказались в полуокружении. Командующий группой армий «Б» вынужден был отдать 48-му танковому корпусу приказ в ночь на 21 ноября оторваться от противника и сосредоточиться южнее р. Куртлак.
Из-за того что в это время была потеряна связь с румынской 1-й танковой дивизией, лишь 22-я танковая дивизия с наступлением темноты начала отрываться от противника. В это время в штаб дивизии поступил приказ о наступлении в новом направлении. Поэтому на рассвете 21 ноября части 22-й танковой дивизии начали двигаться на северо-восток, но в районе Большой Донщинки были атакованы 1-м танковым корпусом 5-й танковой армии. Его соединения, не втягиваясь в затяжные бои, обошли Большую Донщинку и, громя отходящие части противника, к исходу 21 ноября овладели Липовским.
Части 26-го танкового корпуса возобновили наступление в час дня 21 ноября. Не встречая организованного сопротивления, они к исходу дня преодолели 60–70 км, захватили крупные опорные пункты в Плесистовском и Острове, куда в спешном порядке выдвигалась 3-я моторизованная дивизия противника, получившая задачу, во что бы то ни стало задержать выход советских войск к Дону. У р. Лиска завязались встречные бои. На этот раз роли переменились по сравнению с тем, что происходило тут в последних числах июля. Под ударами 26-го танкового корпуса 3-я моторизованная дивизия вынуждена была отходить к Дону.
4-й танковый корпус генерала Кравченко, развивая наступление, к исходу дня 21 ноября вышел к Дону юго-восточнее хутора Липологовский и севернее хутора Рубежный. В результате пути отхода противника из излучины реки на юг оказались отрезанными.
Части 1-го танкового корпуса, развивая успех, к исходу дня 22 ноября вышли в район Тузова, пройдя за день до 80 км. Однако, вместо того чтобы преследовать отходящего противника и главными силами освободить Суровикино и Рычковский, командир корпуса генерал Бутков выслал к этим станциям лишь небольшие отряды. Они не смогли захватить их с ходу, а противник получил возможность организовать здесь сильную оборону.
26-й танковый корпус, наступавший левее, в это время продвигался к переправам через Дон. Генерал Родин решил стремительным ударом разгромить противостоящие части 3-й моторизованной дивизии, форсировать Дон и захватить Калач. Для захвата единственной переправы севернее Калача командир корпуса выделил передовой отряд (две роты 14-й мотострелковой бригады, пять танков 157-й танковой бригады и бронемашины 15-го отдельного разведывательного батальона). Отряд возглавил командир 14-й мотострелковой бригады подполковник Г.Н. Филиппов. Умело маневрируя, отряд обошел узлы сопротивления противника и к рассвету 22 ноября с зажженными фарами на большой скорости подошел к Дону западнее Калача. Однако переправы в этом районе не было. Тогда, воспользовавшись данными, полученными от местного населения, отряд быстро выдвинулся к Березовскому, уничтожил вражескую охрану, овладел мостом и вышел на левый берег Дона. Но с ходу овладеть Калачом не удалось. Поэтому отряд перешел к обороне и удерживал переправу до подхода главных сил корпуса. После этого 19-я танковая бригада переправилась на левый берег Дона и в ходе упорного боя в два часа дня 23 ноября овладела городом Калач. 25 ноября 26-й танковый корпус был переподчинен командующему 21-й армией. Наступая в восточном и северо-восточном направлениях, он совместно со стрелковыми дивизиями принимал участие в создании внутреннего фронта окружения противника.
Удар подвижных войск Юго-Западного фронта навстречу войскам Сталинградского фронта продолжал развивать 4-й танковый корпус. Его соединения, воспользовавшись переправой, захваченной 26-м танковым корпусом, вышли на левый берег Дона и стали наступать в юго-восточном направлении. 45-я танковая бригада в 16 часов 23 ноября вышла в район Советского и соединилась с 36-й механизированной бригадой 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. В результате кольцо окружения вокруг группировки противника в междуречье Дона и Волги замкнулось. В последующем 4-й танковый корпус вел бои местного значения, а в конце ноября был выведен на доукомплектование.
Стрелковые дивизии 5-й танковой армии в период 23–25 ноября, наступая в юго-западном направлении, вышли на рубеж в 10–15 км восточнее Боковской, Суровикино, где создали внешний фронт окружения, обеспечивая действия танковых соединений с запада и юго-запада. Успешно действовал 8-й мотоциклетный полк подполковника П.А. Велика, который 22 ноября продвинулся на 90 км и овладел Красным Селом (20 км севернее Обливской). Расположив в этом пункте главные силы, полк начал действовать в тылу противника отдельными отрядами в радиусе 35–50 км. Однако, увлекшись диверсиями, полк упустил благоприятный момент для овладения Обливской.
Тяжелые бои развернулись в полосе Донского фронта. Трудные условия местности сковывали маневр танковых частей и вынуждали их вести наступление в узком коридоре. Войскам фронта не удалось перерезать пути отхода на Сталинград группировки противника, действовавшей в малой излучине Дона. После того как 23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, хутор Советский, войска Донского фронта получили возможность развивать наступление на Сталинград, сжимая внутреннее кольцо окружения противника. В окружении оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тыс. человек. Это было значительно больше, чем предполагалось, поэтому возникла проблема с ликвидацией окруженной группировки, так как выделенных сил явно не хватало. Кроме того, нельзя было допустить прорыва войск 6-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а для этого следовало провести сложные перегруппировки, усилить внешний и внутренний фронты окружения.
Командующий 6-й армией генерал Паулюс докладывал в шесть часов вечера 22 ноября генералу фон Вейхсу:
«Армия окружена. Вся долина р. Донская Царица, железная дорога от Советского до Калача, мост через Дон в этом районе, высоты на западном берегу реки до Голубинского, Оськинского и Крайнего, несмотря на героическое сопротивление, перешли в руки русских. Другие их силы продвигаются с юго-востока через Бузиновку на север и особенно крупные силы – на запад.
Обстановка в районе Суровикино и на р. Чир неизвестна. В Сталинграде и на северном участке фронта отмечается усиленная деятельность разведывательных подразделений… Южный участок фронта восточнее Дона после прорыва еще не восстановлен. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовать оборону на узкой полосе на рубеже Карповка, Мариновка, Голубинский – сомнительно… Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на 6 дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры… Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника»[187].
К этому времени, по воспоминаниям генерала армии С.П. Иванова, обострились отношения между командующим фронтом генералом Н.Ф. Ватутиным и командующим 5-й танковой армией генералом П.Л. Романенко. Командарм был обижен тем, что фронт, по существу, отобрал у него руководство танковыми корпусами. Он считал также, что кольцо окружения по праву должны замкнуть танкисты Филиппенко и 14-я мотострелковая бригада подполковника Филлипова. Генерал Н.Ф. Ватутин при молчаливой поддержке генерала А.М. Василевского обвинил командарма в том, что его нельзя застать на армейском КП, что он непрерывно «прыгает» из соединения в соединение, поэтому его штаб предоставлен сам себе. Романенко был высказан также упрек в потере управления 1-м танковым и 3-м кавалерийским корпусами. «На это обычно молчаливый Г.Д. Стельмах заметил, – пишет С.П. Иванов, – что армия в целом неплохо выполняет свою трудную задачу, а огрехи в управлении войсками при столь маневренных действиях неизбежны. Николай Федорович, однако, судя по его хмурому виду, остался при своем мнении. Так отношения командующего фронтом, да и представителя Ставки, с генералом П.Л. Романенко обострились до предела, хотя и до этого между ними довольно часто возникали трения»[188].
26 ноября генерал Н.Ф. Ватутин направил И.В. Сталину донесение № 1492 о необходимости немедленного развития наступления на внешнем фронте окружения[189]. В этом документе отмечалось, что румынская 3-я армия полностью разгромлена. Ее остатки (9, 11, 7-я пехотные дивизии и части 1-й моторизованной дивизии) обороняются на участке Верхний Калининский, Верхний Кривский, Ильин. Войска противника, оборонявшиеся на западном берегу в излучине р. Дон, под ударами частей 21-й и 65-й армий отходят с боем на восточный берег Дона. С выходом 4-го и 26-го танковых корпусов и части сил 3-го гвардейского кавалерийского корпуса на восточный берег Дона на участке Советский, Сокаревка, Песковатка и установлением боевого взаимодействия с 4-м механизированным корпусом завершено окружение сталинградской группировки противника. Он с 24 ноября начал усиленную переброску войск автотранспортом, сосредоточив в районе Солин, Боковская, Поповка до трех новых дивизий, а в районе Тормосин, Нижнечирская – более пехотной дивизии, усиленной танками.
Командующий Юго-Западным фронтом, оценивая действия противника, полагал, что он намеревается нанести контрудары от Тормосина через Нижнечирскую на север вдоль р. Дон с целью разорвать кольцо, замыкающее его сталинградскую группировку, и от Боковской на восток с целью выхода в тыл советских войск. По мнению генерала Ватутина, «противник успел подбросить еще мало сил и не создал еще сплошного фронта». Поэтому предлагалось, одновременно с решением главной задачи по ликвидации сталинградской группировки противника, продолжать наступление войск Юго-Западного фронта в западном и юго-западном направлениях. В первую очередь планировалось окружить и уничтожить группировку противника в районе Нижнечирская, Тормосин, Морозовская и захватить этот район, чтобы надежно изолировать сталинградскую группировку противника и воспретить какой бы то ни было доступ к ней. Эту задачу командующий фронтом намечал возложить на 5-ю танковую армию, в состав которой после овладения Песковаткой предусматривалось перебросить 3-й кавалерийский корпус. Армия должна была перейти в наступление 29 ноября и к 3–5 декабря выполнить поставленную задачу. В последующем ей предстояло наступать из района Морозовского на запад. Для усиления 5-й танковой армии генерал Ватутин просил выделить один механизированный или один танковый корпус.
В свою очередь, представитель Ставки ВГК генерал армии Г.К. Жуков 29 ноября направил И.В. Сталину предложения по ликвидации войск, окруженных под Сталинградом. Жуков предполагал, что противник, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград, Вертячий, Мариновка, Карповка, совхоз Горная Поляна. Одновременно он намерен в кратчайший срок собрать в районе Нижнечирская, Котельниково ударную группу для прорыва фронта советских войск в общем направлении на Карповку, чтобы образовать коридор для питания окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору. При благоприятных условиях такой коридор может быть образован на участке Мариновка, Ляпичев, Верхнечирская фронтом на север. Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, будет создана по линии Цыбенко, Зеты, Гниловская, Шебалин.
С целью не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок противника со сталинградской группировкой и образования коридора, Жуков предусматривал как можно быстрее отбросить первые две группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская, Тормосин, Котельниково. В районе Нижнечирская, Котельниково намечалось держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва. Окруженную группировку противника под Сталинградом предлагалось рассечь на две части ударом в направлении Большая Россошка, а навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135,0. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника. После того как окруженная группировка будет рассечена на две части, целесообразно в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда[190]. С этим предложением согласился и начальник Генштаба генерал Василевский.
Командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский несколько раз обращался в Ставку ВГК, аргументируя необходимость приостановки боевых действий для перегруппировки и усиления войск фронта перед ликвидацией 6-й армии. Сталин прислушался к мнению Рокоссовского. 4 декабря он обязал командующих Донским и Сталинградским фронтами не позднее 18 декабря завершить подготовку новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки врага. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта направлялась только что укомплектованная 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского. 11 декабря Сталин потребовал от представителя Ставки ВГК генерала Василевского провести операцию «Кольцо» в два этапа. Первый этап – выход в район Басаргино, Воропоново и не позже 23 декабря – ликвидация западной и южной групп противника. Второй этап – общий штурм всех армий обоих фронтов для ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда[191]. Одновременно намечалось силами Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта провести операцию под кодовым наименованием «Сатурн». Ее замысел заключался в том, чтобы разгромить на Среднем Дону основные силы итальянской 8-й армии, оперативной группы «Холлидт» и остатки румынской 3-й армии и развить контрнаступление на сталинградско-ростовском направлении.
Каковы же были планы противника? Командующий группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн намечал с целью деблокады 6-й армии провести операцию «Винтергевиттер» («Зимняя гроза»)[192]. В соответствии с ее замыслом 4-я танковая армия должна была начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее р. Дон. Почему здесь? Ответ на этот вопрос дал Э. фон Манштейн: «…Противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил было бы связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения». Если же, полагал Манштейн, количество войск противника перед Котельниковом значительно возрастет, тогда «приказом был предусмотрен следующий запасный вариант: танковые дивизии 4-й танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижнечирской и наносить главный удар отсюда».
Операция «Винтергевиттер» началась 12 декабря. Армейская группа «Гот» нанесла удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии. Противник имел 13 дивизий, 124 тыс. человек, 650 танков, 852 орудия и миномета, 500 самолетов[193]. Ему противостояли 5-я ударная и 51-я армии Сталинградского фронта, насчитывавшие 115 тыс. человек, 329 танков, 1133 орудия и миномета и 220 самолетов. Оказалось, что предостережения Жукова не были должным образом учтены. Потребовались героические усилия, срочная переброска резервов, чтобы задержать продвижение войск генерала Манштейна на помощь 6-й армии.
Ставка ВГК, учитывая сложившуюся обстановку, 13 декабря внесла изменение в план операции «Сатурн»[194]. В директиве, подписанной Сталиным, отмечалось, что операция «Сатурн» была задумана при благоприятной для советских войск обстановке, когда у противника не было еще резервов в районе Боковский, Морозовский, Нижнечирская, а 5-я танковая армия успешно наступала в сторону Морозовского. Кроме того, предполагалось, что удар с севера будет поддержан одновременным ударом с востока, в сторону Лихой, а 1-я гвардейская армия будет переброшена в район Калача и использована для развития успеха в направлении Ростов, Таганрог. Однако теперь обстановка изменилась не в пользу советских войск. Войска 5-й танковой и 1-й гвардейской армий «стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их». Поэтому наступление в сторону Каменск, Ростов не может получить успеха. Исходя из этого, намечалось внести изменения в план операции «Сатурн». Главный удар предусматривалось нанести не на юг, а на юго-восток в сторону Нижнего Астахова и с выходом на Морозовский, с тем чтобы взять в клещи боковско-морозовскую группировку противника, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами 5-й танковой и 1-й гвардейской армий и с северо-запада силами 3-й гвардейской армии и приданных ей подвижных частей. Прорыв требовалось произвести в тех же районах, в которых он был задуман по операции «Сатурн». После прорыва предписывалось развернуть наступление на юго-восток в направлении Нижний Астахов, Морозовский, нанести удар по тылам противника, действовавшего против 5-й танковой и 2-й гвардейской армий. Войска 6-й армии Воронежского фронта должны были обеспечить действие главной ударной группировки с запада[195]. Для поддержки наземных войск выделялось более 300 самолетов 2-й и 17-й воздушных армий. Благодаря решительному массированию сил и средств на участках прорыва удалось создать 2—3-кратное превосходство над противником. Операция, которая должна была начаться 16 декабря, получила теперь наименование «Малый Ситурн» (Среднедонская операция).
В ночь на 14 декабря состоялось совещание командующих Воронежским и Юго-Западным фронтами с представителем Ставки, на котором были обсуждены последние изменения в плане «Сатурна». При этом генерал Н.Ф. Ватутин в резкой форме выразил несогласие с сокращением масштабов операции и потребовал от командующего Воронежским фронтом проводить ее по прежнему плану, то есть с выходом к Азовскому морю. В случае отказа от этого плана он просил передать Юго-Западному фронту 17-й танковый корпус. В конце концов спор был решен прямым вмешательством Сталина, который приказал четко исполнить приказ.