Страница:
Зерван тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и принялся всматриваться в толпу. Через некоторое время он отыскал того, кого нужно – маленький плешивый полурослик, сутулясь, стоял у столба, поддерживающего купол. Это был Чойга – торговец информацией, слухами, а заодно шпион и мелкий вор. Можно было только догадываться, что он тут делал, однако вот уже несколько лет Чойга промышлял на рынке Зирааверд, и даже не попался на краже. Видимо, нашел новый источник дохода.
– Здорово, Чойга,– тихо поприветствовал старого знакомого вампир.
– Здорово и тебе,– ответил тот,– давно не виделись. Что привело сюда?
Вампир поманил полурослика жестом:
– Шумно тут. Давай где-нибудь присядем выпить. Я угощаю.
Предложение пришлось Чойге по душе, и вскоре они сидели в самом темном углу кабака, который располагался за стенами рыночного купола. Чойга пил эль и закусывал вареной картошкой с собачьим салом, Зерван предпочел хлебцы с жареной колбасой – хозяин клялся, что она из свинины.
– Расскажи мне, что тут происходит в последнее время. Так, в общих чертах.
– Да ничего такого. Ну за исключением полутысячи оборванцев в ржавых жестянках. А так все как обычно – разбойники, стража да темные длинноухие по ночам шарятся. За версту от Зирааверд вполне безопасно, дальше уже смотри в оба.
– А темные что тут забыли?
– Да все то же. Тащат разные диковинные вещи, шкуры василисков, кристаллы разные из глубин. Видимо, что-то такое, чего сами дварфы добыть не могут. А взамен доспехи. Ну и иногда адамантит приносят, он же втрое дороже золота. Ведут себя смирно, если только за ними не увяжешься – не хотят выдавать, где вход в их подземную страну.
Зерван удивился:
– А что, никто не искал?
– Как не искать? Искали. И дварфы, и старый хрыч Зиборн. Только не нашли.
– Занятно. Ладно, мне еще вот что скажи – в подземелье Древних кто-нибудь ходил?
Чойга отхлебнул из кружки:
– А то. Постоянно туда ходили. Но если ты имел в виду так чтобы с толком – то нет. Кто неглубоко зашел и поворотил обратно со страху, ничего нового не видал. Кто глубже двинул, не вернулся. Но в последнее время никто не ходит. Выродки наемные у входа расположились и никого не пускают. И грамота от Зиборна у них на то имеется. Дескать, только им и можно вовнутрь. Но покамест они и сами не совались туда, ждут подкрепление. Им должны особые зачарованные стрелы привезти из какой-то далекой страны. Одну если в мертвяка засадить, враз падает и уже не подымается.
Вампир задумчиво жевал колбасу. Проглотив кусок, спросил:
– А что, в подземелье нет другого входа?
– Не знаю как насчет входа,– полурослик отхлебнул из кружки,– а вот выход есть доподлинно.
Зерван пару раз прокрутил фразу в голове, но все же ничего не понял.
– Это как? Входа нет, а выход есть? Как это понимать?
– А так и понимать,– отрезал Чойга,– у меня пиво и картошка закончились.
Когда хозяин принес добавку, полурослик проглотил одну картофелину и флегматично сказал:
– Тут понимаешь какое дело… Наемники стоят тут уже как недели две. А буквально за день до того, как они у входа стражу выставили, туда очередной смельчак сунулся. Ну и, в общем, с концами, как обычно. Про него и забыли. А вот три дня тому назад его нашли на равнине неподалеку. Он сошел с ума и был тяжело ранен – когтями или чем похожим. Бродил там кругами, покуда не подобрали его купцы и сюда не привезли. В общем, помер он как раз вчера. Почернел, как от яда, и помер. Жаль, малый был храбрый. Но вот когда его нашли, ты даже не представляешь себе, какой был в лагере наемников мордобой. Главарь их всем подряд, кто хоть раз на страже у ворот стоял, морду бил. За то, что не углядели.
– Да меня морды их как-то мало интересуют. Что ты про вход и выход говорил?
– А то. Там у самого входа десять человек стоит. Вот скажи – мог там раненый сумасшедший незаметно проскользнуть сквозь закрытые ворота? Не думаю. По всему видать, он нашел-таки выход. Вот только вернулись нынче вечером сорвиголовы, которые на поиски отправились, ни с чем. Конечно, полсотни человек за день мало что обыщут – гора, поди, сам видишь, немалая. Да вот только и раньше люди короткий путь внутрь искали. Нету второго входа. А выход, как видишь, есть.
Расплатившись с кабатчиком и попрощавшись с Чойгой, вампир вышел наружу. Прохладный ветер освежал лицо, из бесконечной дали мягко светили звезды. А гораздо ближе, за полверсты, горели костры наемников.
Зерван знал, что время играет против него. Ведь магические стрелы и завтра могут прибыть. И тогда весь этот сброд ринется внутрь, разграбляя все, что найдет. И уж конечно, сердце Жнеца получит Тэй-Тинг, а не Реннар Справедливый.
По обрывочным сведениям тех, кто вернулся из недр горы живым, самый удачливый отряд достиг пятнадцатой версты. До этого проклятые стражи тайн Древних попадались редко и их можно было обойти – ширина прохода составляла никак не меньше ста шагов. Но далее искатели наткнулись на гораздо большее число восставших мертвецов и вернулись, потеряв в стычке два десятка храбрецов – половину группы. Несколько позже отряд регулярной армии Зиборна, состоящий из двух сотен ветеранов, не боящихся ни богов, ни демонов, с тяжелыми потерями преодолел всего три версты. Обратно вернулось меньше пяти десятков. Нежити стало гораздо больше.
После этого у входа были построены тяжелые ворота и Зиборн отказался от идеи завоевать подземелье, предоставив это занятие всем желающим.
Зерван накинул капюшон и двинулся обратно в город дварфов. Горизонт начинал светиться красным светом, приближался рассвет.
Если бы стражники, стоящие у ворот в подземелье, на несколько минут прекратили сыпать скабрезными шуточками и гоготать, а вместо этого прильнули бы к окованным створкам, то, может быть, услышали бы шарканье бесчисленного количества ног. Но, конечно, они этого не сделали и потому все еще оставались в блаженном неведении – хотя Клепсидра Судьбы неумолимо роняла последние капли.
Зерван проснулся, как только солнце скрылось за горизонтом, но не очень спешил выбираться из мягкой постели: ему не так часто выпадало спать на перине. Да и постоялый двор в богатом городе дварфов – это вам не захудалая придорожная таверна в людском муравейнике. Тем более что вампир мог спокойно себя чувствовать лишь в третьесортных, где смотрели на деньги постояльца, не обращая внимания на его респектабельность, точнее, на отсутствие оной.
Однако время не ждало. Вампир должен был повидаться с одним старым дварфом, который слыл большим знатоком подземелий. Поднявшись, он оделся, отхлебнул из фляги и привел себя в человеческий вид. Затем собрал свой нехитрый скарб и покинул гостеприимное заведение. Для себя Зерван решил – он должен начать действовать уже сегодня. До восхода солнца необходимо быть в подземелье. А ночь вампир намеревался потратить, чтобы узнать как можно больше о месте, которое запросто могло стать его могилой.
Целью его прогулки был небольшой поселок, располагавшийся также внутри горы, где брали свое начало самые глубокие шахты дварфов. Именно здесь и обитал старый шахтер, которого искал вампир.
У входа стояли два закованных в доспехи стражника с характерными бородами шириной во весь нагрудник.
– Я бы хотел повидаться с мастером Баэлорном,– ответил вампир на вопрос, кто он такой и зачем пожаловал,– у меня важный разговор. Он меня знает, разумеется, и, думаю, будет мне рад.
Стражник неохотно открыл перед ним дверь в холл. Дварфы не слишком любили делиться секретами, а если точно, то вовсе не любили и обычно всех незнакомцев считали шпионами. Впрочем, далеко не всегда понапрасну.
В холле Зервану пришлось обождать, пока посыльный ходил за Баэлорном. Минут через десять тот появился, не особо довольный тем, что его подняли с постели.
Но, увидав старого знакомого, старый дварф расцвел, хлопнул гостя ручищей по плечу, затащил его в столовую, где обычно обедали шахтеры, и громогласно потребовал выпивки и снеди. Поскольку шахты работали сутки напролет, в три смены, то и столовая тоже всегда была готова накормить трудяг лома и кирки.
Выпив за встречу, Зерван и Баэлорн, по обычаю дварфов, разломали кусок хлеба и съели – мало кто из людей удостаивался подобной чести. Лет двадцать назад, совсем в другой стране, вампир стал свидетелем нападения толпы людей на одинокого дварфа и вмешался, выручив его и попутно изувечив нескольких смутьянов, чем сразу выдал свою сущность и подвергся очередной охоте. Спасенный оказался братом Баэлорна, с которым вампир тогда еще знаком не был.
Таким образом, вампир всегда был желанным гостем везде, где знали и уважали старого мастера, а список мест, где его знали, был отнюдь не коротким.
– Ну что, рассказывай, какая судьба тобой нынче играет,– пробасил дварф.
– Да все та же,– хмыкнул Зерван,– скитаюсь как перекати-поле в поисках места, которое мог бы назвать домом. Да только люди везде одни и те же.
– А ты у нас поселись. У нас здесь законы свои – Зиборн, окромя дани, тут других прав не имеет.
– Это примерно то же самое, что спрятаться в клетке от льва, бегающего снаружи,– ухмыльнулся вампир.– Не по мне это. Свобода – одно из тех немногих благ, которые мне еще доступны.
– Угу, в этом весь ты. Небось часто мандалой махать приходится? Ну ты всегда был из тех, кто любит льва за усы подергать.
– И не говори,– согласился Зерван.– Однако ж свобода даром никогда никому не доставалась. За право жить и умереть свободным надо платить. Но это так, печали мои вечные, гори они в аду. Я тут ненадолго… В общем, времени у меня на полтора гроша. То есть считай что нет вовсе. Мне нужно сегодня к утру попасть в подземелье Древних.
– Э-э-э,– нахмурился Баэлорн,– я так погляжу, ты окромя свободы еще и смерть найти захотел?
– Ну смерти я не ищу. Она и сама за мной по пятам ходит, искать не нужно. Надо мне дело одно доброе сделать. Принцесса Лэйна не должна выйти за Тэй-Тинга. Она любит другого человека.
– Хех, да ты никак в сваты подался? Все норовишь судьбы людские перекраивать? – добродушно полюбопытствовал дварф.
– А что тут плохого? Покорность судьбе – удел баранов на бойне. Или рабов. А у кого в жилах не водица течет, должен бороться. Ну да оставим философию, расскажи мне, что знаешь про подземелье. Говорят, одному человеку удалось другим путем оттуда выбраться.
Старый мастер глотнул эля и вытер усы:
– Да, я знаю. Вот только как он выбрался, того не ведаю. Мы несколько раз, прокладывая новый ход, попадали в катакомбы Древних. И каждый раз в спешке заваливали проход. Тут, понимаешь, чем глубже, тем порода богаче. Наши шахты самые богатые, а что под катакомбами, так даже представить трудно. Вот мы и стараемся, так чтоб поглубже, но и в катакомбы не попасть чтобы. Сам знаешь, что там водится.
– Да знаю я. Понимаешь, наемные псы перекрыли вход. А попасть туда мне надо. Обязательно надо. Если ты мне не поможешь – мне придется с боем пробиваться через ворота. В общем, моя идея такова. Нужно пробить дыру в шахте, чтоб я мог спуститься в катакомбы. После этого дыру легко забаррикадировать. Отряд вооруженных бойцов на всякий случай будет ждать в шахте моего возвращения в условленный срок. Вернусь – втащите меня обратно и завалите проход. Не вернусь – ну ничего не попишешь.
– Рискованно,– покачал головой дварф,– пробить туда проход значит поставить под угрозу все поселение.
– Никакого риска. Дыра ровно такая, чтоб я протиснулся вниз. Потом на дыру валун, и все дела. А для страховки отряд бойцов. Ну посуди, что такого может пролезть в эту дыру, чтобы отряд дварфов не сумел справиться?
– Эх, пройдоха ты все же,– вздохнул Баэлорн,– вот только где взять отряд такой? Кто согласится рисковать вместо нормальной работы в шахте?
Вампир положил на стол увесистый мешочек:
– Пять талантов. Я думаю, ты без труда найдешь желающих заработать – для этого даже киркой махать не надо. Только и делов-то – надеть доспехи да посидеть в шахте на своем заду. Можете даже бочонок эля прихватить туда.
Старый дварф тяжело вздохнул:
– Ну будь по-твоему. Все равно тебя не отговорить, упрямец.
– Спасибо на добром слове,– улыбнулся Зерван и опустошил кружку с элем.
Вампир молча шагал за старым мастером по одной из самых глубоких шахт Горы Грома. Позади топали тяжелыми сапогами три десятка закованных в броню дварфов – все они были воинами настолько же, насколько и горняками. Ростом чуть пониже человека, но куда коренастее и сильнее, среднестатистические дварфы, как правило, носят очень тяжелые доспехи, а отразить удар их боевой секиры или пудового молота – та еще задача. Все это вкупе с железными нервами и непоколебимой стойкостью давно снискало дварфам репутацию дорогих, но надежных наемников. Хотя на самом деле любой дварф охотнее орудовал киркой, чем оружием.
Наконец старый шахтер остановился и указал пальцем в пол:
– Долбите здесь!
Пара молодых дварфов поплевала в кулаки и принялась орудовать ломами. Через полчаса лом провалился вглубь – шахтер едва удержал его. Второй заглянул внутрь, бросил туда факел и, не увидев ничего опасного, продолжил пробивать лаз.
Зерван молча поправил оружие, сумку, бутыль с живительной кровью, заплечный ранец с луком и стрелами, ножи на поясе, пошевелил пальцами, вспоминая жесты и заклинания, которые могли бы ему пригодиться. Через минуту ему предстояло шагнуть в неизвестность.
В этот момент позади в шахте раздался топот. Секунду спустя из темноты показался молодой дварф с топором и щитом:
– Тревога! Двери катакомб проломлены! Оттуда поперла нежить!
– Что?!
– Как?!
Со всех сторон посыпались вопросы. Вампир из общего галдежа составил примерную картину происходящего – наемники, готовившиеся к вторжению, подверглись нападению, понесли потери и в спешке отступают под напирающей волной мертвецов.
– Быстрее долбите,– скомандовал он.
– Ты рехнулся?! – выпучил глаза Баэлорн.
– Нет. Раз зомби снаружи, значит, внутри их меньше. Это отличный шанс.
– Упрямый самоубийца,– сплюнул в сердцах дварф и повернулся к вестнику.– Возвращайся, поднимай всех из самых глубоких шахт, баррикадируйте ворота!
– Уже,– обиженно отозвался тот.– Это мы сразу сделали, чай, в голове у нас не пустая порода. Да только мертвякам наплевать на нас. Они организованно атакуют наемников. Как будто их кто-то направляет.
В этот момент лаз был готов. Дварфы привязали веревку к камню, Зерван схватился за нее, сделал шаг вперед. И растаял в темноте.
Глава 5
– Здорово, Чойга,– тихо поприветствовал старого знакомого вампир.
– Здорово и тебе,– ответил тот,– давно не виделись. Что привело сюда?
Вампир поманил полурослика жестом:
– Шумно тут. Давай где-нибудь присядем выпить. Я угощаю.
Предложение пришлось Чойге по душе, и вскоре они сидели в самом темном углу кабака, который располагался за стенами рыночного купола. Чойга пил эль и закусывал вареной картошкой с собачьим салом, Зерван предпочел хлебцы с жареной колбасой – хозяин клялся, что она из свинины.
– Расскажи мне, что тут происходит в последнее время. Так, в общих чертах.
– Да ничего такого. Ну за исключением полутысячи оборванцев в ржавых жестянках. А так все как обычно – разбойники, стража да темные длинноухие по ночам шарятся. За версту от Зирааверд вполне безопасно, дальше уже смотри в оба.
– А темные что тут забыли?
– Да все то же. Тащат разные диковинные вещи, шкуры василисков, кристаллы разные из глубин. Видимо, что-то такое, чего сами дварфы добыть не могут. А взамен доспехи. Ну и иногда адамантит приносят, он же втрое дороже золота. Ведут себя смирно, если только за ними не увяжешься – не хотят выдавать, где вход в их подземную страну.
Зерван удивился:
– А что, никто не искал?
– Как не искать? Искали. И дварфы, и старый хрыч Зиборн. Только не нашли.
– Занятно. Ладно, мне еще вот что скажи – в подземелье Древних кто-нибудь ходил?
Чойга отхлебнул из кружки:
– А то. Постоянно туда ходили. Но если ты имел в виду так чтобы с толком – то нет. Кто неглубоко зашел и поворотил обратно со страху, ничего нового не видал. Кто глубже двинул, не вернулся. Но в последнее время никто не ходит. Выродки наемные у входа расположились и никого не пускают. И грамота от Зиборна у них на то имеется. Дескать, только им и можно вовнутрь. Но покамест они и сами не совались туда, ждут подкрепление. Им должны особые зачарованные стрелы привезти из какой-то далекой страны. Одну если в мертвяка засадить, враз падает и уже не подымается.
Вампир задумчиво жевал колбасу. Проглотив кусок, спросил:
– А что, в подземелье нет другого входа?
– Не знаю как насчет входа,– полурослик отхлебнул из кружки,– а вот выход есть доподлинно.
Зерван пару раз прокрутил фразу в голове, но все же ничего не понял.
– Это как? Входа нет, а выход есть? Как это понимать?
– А так и понимать,– отрезал Чойга,– у меня пиво и картошка закончились.
Когда хозяин принес добавку, полурослик проглотил одну картофелину и флегматично сказал:
– Тут понимаешь какое дело… Наемники стоят тут уже как недели две. А буквально за день до того, как они у входа стражу выставили, туда очередной смельчак сунулся. Ну и, в общем, с концами, как обычно. Про него и забыли. А вот три дня тому назад его нашли на равнине неподалеку. Он сошел с ума и был тяжело ранен – когтями или чем похожим. Бродил там кругами, покуда не подобрали его купцы и сюда не привезли. В общем, помер он как раз вчера. Почернел, как от яда, и помер. Жаль, малый был храбрый. Но вот когда его нашли, ты даже не представляешь себе, какой был в лагере наемников мордобой. Главарь их всем подряд, кто хоть раз на страже у ворот стоял, морду бил. За то, что не углядели.
– Да меня морды их как-то мало интересуют. Что ты про вход и выход говорил?
– А то. Там у самого входа десять человек стоит. Вот скажи – мог там раненый сумасшедший незаметно проскользнуть сквозь закрытые ворота? Не думаю. По всему видать, он нашел-таки выход. Вот только вернулись нынче вечером сорвиголовы, которые на поиски отправились, ни с чем. Конечно, полсотни человек за день мало что обыщут – гора, поди, сам видишь, немалая. Да вот только и раньше люди короткий путь внутрь искали. Нету второго входа. А выход, как видишь, есть.
Расплатившись с кабатчиком и попрощавшись с Чойгой, вампир вышел наружу. Прохладный ветер освежал лицо, из бесконечной дали мягко светили звезды. А гораздо ближе, за полверсты, горели костры наемников.
Зерван знал, что время играет против него. Ведь магические стрелы и завтра могут прибыть. И тогда весь этот сброд ринется внутрь, разграбляя все, что найдет. И уж конечно, сердце Жнеца получит Тэй-Тинг, а не Реннар Справедливый.
По обрывочным сведениям тех, кто вернулся из недр горы живым, самый удачливый отряд достиг пятнадцатой версты. До этого проклятые стражи тайн Древних попадались редко и их можно было обойти – ширина прохода составляла никак не меньше ста шагов. Но далее искатели наткнулись на гораздо большее число восставших мертвецов и вернулись, потеряв в стычке два десятка храбрецов – половину группы. Несколько позже отряд регулярной армии Зиборна, состоящий из двух сотен ветеранов, не боящихся ни богов, ни демонов, с тяжелыми потерями преодолел всего три версты. Обратно вернулось меньше пяти десятков. Нежити стало гораздо больше.
После этого у входа были построены тяжелые ворота и Зиборн отказался от идеи завоевать подземелье, предоставив это занятие всем желающим.
Зерван накинул капюшон и двинулся обратно в город дварфов. Горизонт начинал светиться красным светом, приближался рассвет.
* * *
Если бы стражники, стоящие у ворот в подземелье, на несколько минут прекратили сыпать скабрезными шуточками и гоготать, а вместо этого прильнули бы к окованным створкам, то, может быть, услышали бы шарканье бесчисленного количества ног. Но, конечно, они этого не сделали и потому все еще оставались в блаженном неведении – хотя Клепсидра Судьбы неумолимо роняла последние капли.
* * *
Зерван проснулся, как только солнце скрылось за горизонтом, но не очень спешил выбираться из мягкой постели: ему не так часто выпадало спать на перине. Да и постоялый двор в богатом городе дварфов – это вам не захудалая придорожная таверна в людском муравейнике. Тем более что вампир мог спокойно себя чувствовать лишь в третьесортных, где смотрели на деньги постояльца, не обращая внимания на его респектабельность, точнее, на отсутствие оной.
Однако время не ждало. Вампир должен был повидаться с одним старым дварфом, который слыл большим знатоком подземелий. Поднявшись, он оделся, отхлебнул из фляги и привел себя в человеческий вид. Затем собрал свой нехитрый скарб и покинул гостеприимное заведение. Для себя Зерван решил – он должен начать действовать уже сегодня. До восхода солнца необходимо быть в подземелье. А ночь вампир намеревался потратить, чтобы узнать как можно больше о месте, которое запросто могло стать его могилой.
Целью его прогулки был небольшой поселок, располагавшийся также внутри горы, где брали свое начало самые глубокие шахты дварфов. Именно здесь и обитал старый шахтер, которого искал вампир.
У входа стояли два закованных в доспехи стражника с характерными бородами шириной во весь нагрудник.
– Я бы хотел повидаться с мастером Баэлорном,– ответил вампир на вопрос, кто он такой и зачем пожаловал,– у меня важный разговор. Он меня знает, разумеется, и, думаю, будет мне рад.
Стражник неохотно открыл перед ним дверь в холл. Дварфы не слишком любили делиться секретами, а если точно, то вовсе не любили и обычно всех незнакомцев считали шпионами. Впрочем, далеко не всегда понапрасну.
В холле Зервану пришлось обождать, пока посыльный ходил за Баэлорном. Минут через десять тот появился, не особо довольный тем, что его подняли с постели.
Но, увидав старого знакомого, старый дварф расцвел, хлопнул гостя ручищей по плечу, затащил его в столовую, где обычно обедали шахтеры, и громогласно потребовал выпивки и снеди. Поскольку шахты работали сутки напролет, в три смены, то и столовая тоже всегда была готова накормить трудяг лома и кирки.
Выпив за встречу, Зерван и Баэлорн, по обычаю дварфов, разломали кусок хлеба и съели – мало кто из людей удостаивался подобной чести. Лет двадцать назад, совсем в другой стране, вампир стал свидетелем нападения толпы людей на одинокого дварфа и вмешался, выручив его и попутно изувечив нескольких смутьянов, чем сразу выдал свою сущность и подвергся очередной охоте. Спасенный оказался братом Баэлорна, с которым вампир тогда еще знаком не был.
Таким образом, вампир всегда был желанным гостем везде, где знали и уважали старого мастера, а список мест, где его знали, был отнюдь не коротким.
– Ну что, рассказывай, какая судьба тобой нынче играет,– пробасил дварф.
– Да все та же,– хмыкнул Зерван,– скитаюсь как перекати-поле в поисках места, которое мог бы назвать домом. Да только люди везде одни и те же.
– А ты у нас поселись. У нас здесь законы свои – Зиборн, окромя дани, тут других прав не имеет.
– Это примерно то же самое, что спрятаться в клетке от льва, бегающего снаружи,– ухмыльнулся вампир.– Не по мне это. Свобода – одно из тех немногих благ, которые мне еще доступны.
– Угу, в этом весь ты. Небось часто мандалой махать приходится? Ну ты всегда был из тех, кто любит льва за усы подергать.
– И не говори,– согласился Зерван.– Однако ж свобода даром никогда никому не доставалась. За право жить и умереть свободным надо платить. Но это так, печали мои вечные, гори они в аду. Я тут ненадолго… В общем, времени у меня на полтора гроша. То есть считай что нет вовсе. Мне нужно сегодня к утру попасть в подземелье Древних.
– Э-э-э,– нахмурился Баэлорн,– я так погляжу, ты окромя свободы еще и смерть найти захотел?
– Ну смерти я не ищу. Она и сама за мной по пятам ходит, искать не нужно. Надо мне дело одно доброе сделать. Принцесса Лэйна не должна выйти за Тэй-Тинга. Она любит другого человека.
– Хех, да ты никак в сваты подался? Все норовишь судьбы людские перекраивать? – добродушно полюбопытствовал дварф.
– А что тут плохого? Покорность судьбе – удел баранов на бойне. Или рабов. А у кого в жилах не водица течет, должен бороться. Ну да оставим философию, расскажи мне, что знаешь про подземелье. Говорят, одному человеку удалось другим путем оттуда выбраться.
Старый мастер глотнул эля и вытер усы:
– Да, я знаю. Вот только как он выбрался, того не ведаю. Мы несколько раз, прокладывая новый ход, попадали в катакомбы Древних. И каждый раз в спешке заваливали проход. Тут, понимаешь, чем глубже, тем порода богаче. Наши шахты самые богатые, а что под катакомбами, так даже представить трудно. Вот мы и стараемся, так чтоб поглубже, но и в катакомбы не попасть чтобы. Сам знаешь, что там водится.
– Да знаю я. Понимаешь, наемные псы перекрыли вход. А попасть туда мне надо. Обязательно надо. Если ты мне не поможешь – мне придется с боем пробиваться через ворота. В общем, моя идея такова. Нужно пробить дыру в шахте, чтоб я мог спуститься в катакомбы. После этого дыру легко забаррикадировать. Отряд вооруженных бойцов на всякий случай будет ждать в шахте моего возвращения в условленный срок. Вернусь – втащите меня обратно и завалите проход. Не вернусь – ну ничего не попишешь.
– Рискованно,– покачал головой дварф,– пробить туда проход значит поставить под угрозу все поселение.
– Никакого риска. Дыра ровно такая, чтоб я протиснулся вниз. Потом на дыру валун, и все дела. А для страховки отряд бойцов. Ну посуди, что такого может пролезть в эту дыру, чтобы отряд дварфов не сумел справиться?
– Эх, пройдоха ты все же,– вздохнул Баэлорн,– вот только где взять отряд такой? Кто согласится рисковать вместо нормальной работы в шахте?
Вампир положил на стол увесистый мешочек:
– Пять талантов. Я думаю, ты без труда найдешь желающих заработать – для этого даже киркой махать не надо. Только и делов-то – надеть доспехи да посидеть в шахте на своем заду. Можете даже бочонок эля прихватить туда.
Старый дварф тяжело вздохнул:
– Ну будь по-твоему. Все равно тебя не отговорить, упрямец.
– Спасибо на добром слове,– улыбнулся Зерван и опустошил кружку с элем.
* * *
Вампир молча шагал за старым мастером по одной из самых глубоких шахт Горы Грома. Позади топали тяжелыми сапогами три десятка закованных в броню дварфов – все они были воинами настолько же, насколько и горняками. Ростом чуть пониже человека, но куда коренастее и сильнее, среднестатистические дварфы, как правило, носят очень тяжелые доспехи, а отразить удар их боевой секиры или пудового молота – та еще задача. Все это вкупе с железными нервами и непоколебимой стойкостью давно снискало дварфам репутацию дорогих, но надежных наемников. Хотя на самом деле любой дварф охотнее орудовал киркой, чем оружием.
Наконец старый шахтер остановился и указал пальцем в пол:
– Долбите здесь!
Пара молодых дварфов поплевала в кулаки и принялась орудовать ломами. Через полчаса лом провалился вглубь – шахтер едва удержал его. Второй заглянул внутрь, бросил туда факел и, не увидев ничего опасного, продолжил пробивать лаз.
Зерван молча поправил оружие, сумку, бутыль с живительной кровью, заплечный ранец с луком и стрелами, ножи на поясе, пошевелил пальцами, вспоминая жесты и заклинания, которые могли бы ему пригодиться. Через минуту ему предстояло шагнуть в неизвестность.
В этот момент позади в шахте раздался топот. Секунду спустя из темноты показался молодой дварф с топором и щитом:
– Тревога! Двери катакомб проломлены! Оттуда поперла нежить!
– Что?!
– Как?!
Со всех сторон посыпались вопросы. Вампир из общего галдежа составил примерную картину происходящего – наемники, готовившиеся к вторжению, подверглись нападению, понесли потери и в спешке отступают под напирающей волной мертвецов.
– Быстрее долбите,– скомандовал он.
– Ты рехнулся?! – выпучил глаза Баэлорн.
– Нет. Раз зомби снаружи, значит, внутри их меньше. Это отличный шанс.
– Упрямый самоубийца,– сплюнул в сердцах дварф и повернулся к вестнику.– Возвращайся, поднимай всех из самых глубоких шахт, баррикадируйте ворота!
– Уже,– обиженно отозвался тот.– Это мы сразу сделали, чай, в голове у нас не пустая порода. Да только мертвякам наплевать на нас. Они организованно атакуют наемников. Как будто их кто-то направляет.
В этот момент лаз был готов. Дварфы привязали веревку к камню, Зерван схватился за нее, сделал шаг вперед. И растаял в темноте.
Глава 5
Путь в прошлое
Спрыгнув вниз, вампир моментально произнес заклинание – и тотчас же у него над головой возникла светящаяся точка, озарив подземелье на двадцать шагов тусклым светом. Никого.
– Отлично. Ждите меня, как условились. Не вернусь через два дня – значит, уже не вернусь.
– Удачи тебе,– крикнул сверху старый мастер и скомандовал: – Заваливай!
Пока светящийся фантом мерцал, Зерван тихо стоял на месте, ожидая, пока глаза привыкнут к полной темноте, и слушал. Тихо, только откуда-то издалека доносились звуки битвы – у ворот мертвые сражались с живыми.
Минуту спустя светлячок погас. Теперь весь мир выглядел для вампира серым и черным. Лишь магия и тепло тела будут выделяться цветными пятнами. Люди, да и большинство представителей других рас, были неспособны видеть так, и Зерван в который раз подумал, что вампиризм – не только проклятие, но и дар.
Он достал из ножен мандалу и приподнял ее острием кверху. Затем сделал несколько медленных вдохов, постепенно убыстряя дыхание. В едином ритме с легкими заработало и сердце. Медленно, словно нехотя, Зерван сделал шаг, второй, третий… Постепенно скорость увеличивалась, и вот он уже мчится словно ветер, так же быстро и почти так же бесшумно. Тело пело, играло, энергия била ключом.
«Как же прекрасно иногда быть самим собой… как бы сильно меня за это ни ненавидели».
Вампир несся сквозь тьму, обходя колонны из базальта, поддерживающие своды Подземелья. Сам потолок виден не был – слишком высоко, достаточно, чтобы не возникало гнетущего чувства, обычно посещающего людей в катакомбах.
Вампир легко преодолел верст пять, когда на его пути появилось серое подвижное пятно. Зомби. Кажется, началось.
Мертвец шатнулся в сторону пробегающего мимо вампира, неуклюже попытавшись достать его ржавым клинком, но куда там! Тот играючи уклонился и продолжил свой путь.
Однако дальше стали появляться новые бессмертные стражи. Коридор был широким – полсотни шагов, есть где поиграть в догонялки. Некоторое время Зерван легко обходил их, однако зомби становилось все больше.
Вот один сделал опасный выпад, и вампир был вынужден пустить в ход оружие. Полусгнившая рука с зажатым мечом со стуком упала на пол, раздался звон стали о камень.
Зерван произнес заклинание и снова вызвал светящийся мираж. Светлый шарик, повинуясь воле хозяина, быстро полетел в сторону, отвлекая внимание мертвецов. Путь был вновь открыт – зомби шли на свет, так как он был ярче тусклой ауры вампира.
«Верст пятнадцать отмахал»,– мысленно прикинул Зерван и в следующий момент заметил большую группу зомби, которые целенаправленно двигались вперед прямо посреди коридора, игнорируя светлячок. Драться было бы бессмысленно, и вампир припустил во всю прыть в обход. Вся толпа качнулась в его сторону, но недостаточно быстро, чтобы успеть перехватить.
Еще миг – и толпа зомби позади. Впереди, насколько хватало взгляда,– только колонны. Зерван на миг остановился, от быстрого бега в нем проснулась Жажда. Он отвинтил крышку фляги, сделал глоток, почувствовал прилив сил и с прежней энергией ринулся вперед. Преследующая его толпа растворилась в темноте.
Через час вампир решил передохнуть. Кровь восстанавливала его силы все же медленней, чем тело тратило их. Да и красный эликсир стоило бы поберечь – одни боги знают, сколько еще этих катакомб.
Впереди замаячила обломанная колонна. На высоте пяти метров когда-то появилась трещина, со временем возник и увеличился раскол. В итоге от колонны осталось метров пять, остальное лежало вокруг в виде россыпи камней. Зерван решил, что место просто отличное.
Он с разгону подпрыгнул, ухватился за край и вылез наверх. Излом был неровный, но вампир все равно умудрился удобно сесть. Закрыв глаза, он представил вокруг себя прохладу ночного ветерка и журчащий ручей. На миг все вокруг перестало существовать – остались только он, ручей и ветер.
Странное неприятное чувство вернуло медитирующего обратно. Зерван оглянулся, но никого не заметил. Магии он тоже не ощутил, вместе с тем чувство, что за ним наблюдают, не исчезло.
Вампир приготовился к неожиданностям, спрыгнул с колонны и мгновенно рванулся в сторону, на случай внезапного нападения. Ничего и никого, тишина. И все то же неприятное ощущение. Беззвучно ругнувшись, вампир снова глотнул крови, ускорил сердцебиение и рванулся вперед. Может быть, конец пути уже недалеко.
Всего через полверсты он наконец-то увидел то, за чем пришел – из тьмы на вампира надвигался Жнец.
– Ну вот и ты,– тихо сказал Зерван,– думаю, твое время истекло.
Жнец был куда омерзительней в жизни, чем на картинках. Огромное насекомое, помесь гусеницы и богомола. Там, где у гусеницы обычно находится голова, начиналось что-то похожее на грудь богомола. Естественно, к этой груди прилагались две пары устрашающих хватательных конечностей. Крохотная богомолья голова недобро взирала на вампира с трехметровой высоты. И весь этот ужас полз к вампиру, перебирая тонкими многочисленными ножками.
Зерван решил не затягивать схватку и атаковал первым, выкрикнув одно из самых опасных своих заклинаний. Огненные капли сорвались с кончиков его пальцев и полетели в сторону чудовища. Но Жнец не обратил внимания на ожоги и попытался достать противника ударом лап-когтей. Вампир стремительно метнулся в сторону и взмахнул мандалой. Кусок конечности твари упал на каменный пол.
Жнец в долгу не остался, из его жвал, более похожих на паучьи хелицеры, брызнула жидкость. Атака оказалась достаточно неожиданной – вампир изящно уклонился, но его плащ был основательно забрызган. Зерван отскочил в сторону и рывком сорвал его. И не напрасно – ткань начала дымиться и расползаться. Яд оказался еще и едким.
Вампир попытался обойти монстра в надежде укоротить ему ножки с правой стороны, но Жнец очень резво развернулся на месте и снова брызнул ядом. Зерван отпрыгнул и прочитал еще одно заклинание. И весьма успешно. Прямо перед Жнецом на полу возникла полусфера диаметром в десять шагов, которая, казалось, соткана из самой тьмы. Вампир ухмыльнулся и ринулся в эту тьму.
Для обычного зрения шар тьмы был непроницаем, но для глаз Зервана преградой не являлся. Он молнией скользнул вдоль гусеницеобразного тела, вспарывая скользкую кожу клинком. Из рассеченного бока хлынула зеленая жидкость, а монстр задергался, словно вошь на гребешке, и попытался развернуться, но вампир опередил его. Он вскочил на полутораметровое туловище Жнеца. Один удар острой мандалы – и маленькая голова чудовища укатилась в темноту.
Зерван отпрянул, чтобы не попасть под фонтан зеленой крови, бившей из шеи, и отбежал в сторону, ожидая, когда чудовище околеет. Каково же было его удивление, когда, обернувшись, он успел увидеть, как громадная туша превращается в пыль и рассыпается. Еще несколько секунд – и только прах остался от великана. Даже на клинке вампира вместо зеленой крови осталась только пыль.
Зерван в сердцах сплюнул. Он-то выложился по полной, а это всего лишь магический монстр. Фальшивка. Впрочем, плащ, а точнее, его остатки лежали на полу и всем своим видом свидетельствовали, что бой не был фальшивым – проиграй Зерван, от него тоже остались бы только ошметки.
Вампир в задумчивости смотрел на прах. Откуда взялся этот монстр? Магия? Но магии он не чувствовал. Либо это очень хорошая магия, либо что-то совсем иное. Ведь в самом деле, не может существо из плоти и крови моментально истлеть, даже несмотря на то что кровь зеленая.
Что ж. Сердца нет. Раз так, придется идти дальше. Но Зерван в общем-то и не рассчитывал, что все будет легко и просто. Это только в детских сказках рыцарь просто пришел к дракону «…и отрубил ему голову». В сказках все всегда коротко, ясно и просто. Оно и неудивительно. Стоит ли рассказывать детям о сотне солдат, поджаренных заживо в своих же доспехах? Навряд ли дитя после такой сказки быстро уснет.
«Реальность страшней самой страшной сказки»,– подумал вампир и принялся ускорять сердцебиение. Бежать ему предстоит, по-видимому, изрядно.
Вампира также занимала одна мысль. Зачем Древние построили этот коридор? Прямой, широкий коридор высотой в два десятка человеческих ростов, с тремя рядами колонн, поддерживающих свод. Гладкий пол, словно поверхность зеркала. Гладкие стены. Как? Зачем?
Зерван не удержался и остановился у одной из колонн. Внимательно обследовав подножие, он пришел к удивительному выводу – колонна не имела ни единой щели, ни малейшего зазора. Она попросту росла из него. Была частью скалы. Идеально круглая, без следов инструмента.
Сделав это потрясающее открытие, вампир вдруг задумался. Какой должна быть магия, послужившая инструментом для создания всего этого? Просто потрясающе. И если псевдожнец – порождение того же разума, то он должен был оказаться просто несокрушимым. И хотя вампир и сам был воплощением опасности и смертоносности, относительная легкость схватки его все же удивляла.
Впрочем, это была не единственная нестыковка. Зомби. Какая сила заставила мертвые тела двигаться, искать врага и нападать на него? Магия? Зерван и сам был в магии не новичком. И хотя все его мистические силы и умения были так или иначе направлены на выживание, он если и не умел чего-то, то знал очень много. И прекрасно понимал одну простую вещь. Если требуется создать магическое заклинание, воздействующее на определенный предмет или явление, создатель должен быть знаком с объектом воздействия. Орочьи шаманы, умеющие коллективными усилиями вызывать дождь, создали свой магический ритуал сами. Но вызвать град были неспособны. Ибо никогда его не видели – града и не может быть в степях, где нет зимы и мороза. В то время как человеческие маги знали более десяти способов вызвать град.
И потому налицо был парадокс. Магия Древних, которые исчезли еще до возникновения человека – а некоторые считали, что даже до появления орков и эльфов,– отлично работала против него. К тому же вампир, обладающий «врожденной» способностью чувствовать и видеть магию, не обнаружил ровным счетом ничего, сражаясь с монстром. Никакого колдовства. А ведь магия, сохранившая силу на протяжении бесчисленных тысячелетий, должна быть невообразимо мощной.
Зерван задумчиво посмотрел в глубь тоннеля. А вдруг где-то там, в глубине древней горы, кроется ответ. Может быть, именно его и охраняют зомби и псевдожнец. И может быть, он, Зерван, разгадает эту тайну. Вампир вздохнул и помчался дальше, во тьму. Его вело уже не обязательство, взятое на себя из глупой сентиментальности, но нечто большее. Зачем нужна вечная жизнь, полная страданий, за которую к тому же приходится отчаянно бороться? Возможно, пара десятилетий отшельнической жизни стоит одного смертельно опасного приключения, а бесчисленные гонения и всеобщее презрение – одной-единственной невероятной тайны? Определенно да. Кровь бурлила от смеси адреналина с азартом. Зерван несся по древнему проходу, предвкушая опасность, схватку и разгадку одной из величайших тайн. Отличная смесь приправ для тяжелой, полной страданий жизни. Ради этого и правда стоит жить!
– Отлично. Ждите меня, как условились. Не вернусь через два дня – значит, уже не вернусь.
– Удачи тебе,– крикнул сверху старый мастер и скомандовал: – Заваливай!
Пока светящийся фантом мерцал, Зерван тихо стоял на месте, ожидая, пока глаза привыкнут к полной темноте, и слушал. Тихо, только откуда-то издалека доносились звуки битвы – у ворот мертвые сражались с живыми.
Минуту спустя светлячок погас. Теперь весь мир выглядел для вампира серым и черным. Лишь магия и тепло тела будут выделяться цветными пятнами. Люди, да и большинство представителей других рас, были неспособны видеть так, и Зерван в который раз подумал, что вампиризм – не только проклятие, но и дар.
Он достал из ножен мандалу и приподнял ее острием кверху. Затем сделал несколько медленных вдохов, постепенно убыстряя дыхание. В едином ритме с легкими заработало и сердце. Медленно, словно нехотя, Зерван сделал шаг, второй, третий… Постепенно скорость увеличивалась, и вот он уже мчится словно ветер, так же быстро и почти так же бесшумно. Тело пело, играло, энергия била ключом.
«Как же прекрасно иногда быть самим собой… как бы сильно меня за это ни ненавидели».
Вампир несся сквозь тьму, обходя колонны из базальта, поддерживающие своды Подземелья. Сам потолок виден не был – слишком высоко, достаточно, чтобы не возникало гнетущего чувства, обычно посещающего людей в катакомбах.
Вампир легко преодолел верст пять, когда на его пути появилось серое подвижное пятно. Зомби. Кажется, началось.
Мертвец шатнулся в сторону пробегающего мимо вампира, неуклюже попытавшись достать его ржавым клинком, но куда там! Тот играючи уклонился и продолжил свой путь.
Однако дальше стали появляться новые бессмертные стражи. Коридор был широким – полсотни шагов, есть где поиграть в догонялки. Некоторое время Зерван легко обходил их, однако зомби становилось все больше.
Вот один сделал опасный выпад, и вампир был вынужден пустить в ход оружие. Полусгнившая рука с зажатым мечом со стуком упала на пол, раздался звон стали о камень.
Зерван произнес заклинание и снова вызвал светящийся мираж. Светлый шарик, повинуясь воле хозяина, быстро полетел в сторону, отвлекая внимание мертвецов. Путь был вновь открыт – зомби шли на свет, так как он был ярче тусклой ауры вампира.
«Верст пятнадцать отмахал»,– мысленно прикинул Зерван и в следующий момент заметил большую группу зомби, которые целенаправленно двигались вперед прямо посреди коридора, игнорируя светлячок. Драться было бы бессмысленно, и вампир припустил во всю прыть в обход. Вся толпа качнулась в его сторону, но недостаточно быстро, чтобы успеть перехватить.
Еще миг – и толпа зомби позади. Впереди, насколько хватало взгляда,– только колонны. Зерван на миг остановился, от быстрого бега в нем проснулась Жажда. Он отвинтил крышку фляги, сделал глоток, почувствовал прилив сил и с прежней энергией ринулся вперед. Преследующая его толпа растворилась в темноте.
* * *
Через час вампир решил передохнуть. Кровь восстанавливала его силы все же медленней, чем тело тратило их. Да и красный эликсир стоило бы поберечь – одни боги знают, сколько еще этих катакомб.
Впереди замаячила обломанная колонна. На высоте пяти метров когда-то появилась трещина, со временем возник и увеличился раскол. В итоге от колонны осталось метров пять, остальное лежало вокруг в виде россыпи камней. Зерван решил, что место просто отличное.
Он с разгону подпрыгнул, ухватился за край и вылез наверх. Излом был неровный, но вампир все равно умудрился удобно сесть. Закрыв глаза, он представил вокруг себя прохладу ночного ветерка и журчащий ручей. На миг все вокруг перестало существовать – остались только он, ручей и ветер.
Странное неприятное чувство вернуло медитирующего обратно. Зерван оглянулся, но никого не заметил. Магии он тоже не ощутил, вместе с тем чувство, что за ним наблюдают, не исчезло.
Вампир приготовился к неожиданностям, спрыгнул с колонны и мгновенно рванулся в сторону, на случай внезапного нападения. Ничего и никого, тишина. И все то же неприятное ощущение. Беззвучно ругнувшись, вампир снова глотнул крови, ускорил сердцебиение и рванулся вперед. Может быть, конец пути уже недалеко.
Всего через полверсты он наконец-то увидел то, за чем пришел – из тьмы на вампира надвигался Жнец.
– Ну вот и ты,– тихо сказал Зерван,– думаю, твое время истекло.
Жнец был куда омерзительней в жизни, чем на картинках. Огромное насекомое, помесь гусеницы и богомола. Там, где у гусеницы обычно находится голова, начиналось что-то похожее на грудь богомола. Естественно, к этой груди прилагались две пары устрашающих хватательных конечностей. Крохотная богомолья голова недобро взирала на вампира с трехметровой высоты. И весь этот ужас полз к вампиру, перебирая тонкими многочисленными ножками.
Зерван решил не затягивать схватку и атаковал первым, выкрикнув одно из самых опасных своих заклинаний. Огненные капли сорвались с кончиков его пальцев и полетели в сторону чудовища. Но Жнец не обратил внимания на ожоги и попытался достать противника ударом лап-когтей. Вампир стремительно метнулся в сторону и взмахнул мандалой. Кусок конечности твари упал на каменный пол.
Жнец в долгу не остался, из его жвал, более похожих на паучьи хелицеры, брызнула жидкость. Атака оказалась достаточно неожиданной – вампир изящно уклонился, но его плащ был основательно забрызган. Зерван отскочил в сторону и рывком сорвал его. И не напрасно – ткань начала дымиться и расползаться. Яд оказался еще и едким.
Вампир попытался обойти монстра в надежде укоротить ему ножки с правой стороны, но Жнец очень резво развернулся на месте и снова брызнул ядом. Зерван отпрыгнул и прочитал еще одно заклинание. И весьма успешно. Прямо перед Жнецом на полу возникла полусфера диаметром в десять шагов, которая, казалось, соткана из самой тьмы. Вампир ухмыльнулся и ринулся в эту тьму.
Для обычного зрения шар тьмы был непроницаем, но для глаз Зервана преградой не являлся. Он молнией скользнул вдоль гусеницеобразного тела, вспарывая скользкую кожу клинком. Из рассеченного бока хлынула зеленая жидкость, а монстр задергался, словно вошь на гребешке, и попытался развернуться, но вампир опередил его. Он вскочил на полутораметровое туловище Жнеца. Один удар острой мандалы – и маленькая голова чудовища укатилась в темноту.
Зерван отпрянул, чтобы не попасть под фонтан зеленой крови, бившей из шеи, и отбежал в сторону, ожидая, когда чудовище околеет. Каково же было его удивление, когда, обернувшись, он успел увидеть, как громадная туша превращается в пыль и рассыпается. Еще несколько секунд – и только прах остался от великана. Даже на клинке вампира вместо зеленой крови осталась только пыль.
Зерван в сердцах сплюнул. Он-то выложился по полной, а это всего лишь магический монстр. Фальшивка. Впрочем, плащ, а точнее, его остатки лежали на полу и всем своим видом свидетельствовали, что бой не был фальшивым – проиграй Зерван, от него тоже остались бы только ошметки.
Вампир в задумчивости смотрел на прах. Откуда взялся этот монстр? Магия? Но магии он не чувствовал. Либо это очень хорошая магия, либо что-то совсем иное. Ведь в самом деле, не может существо из плоти и крови моментально истлеть, даже несмотря на то что кровь зеленая.
Что ж. Сердца нет. Раз так, придется идти дальше. Но Зерван в общем-то и не рассчитывал, что все будет легко и просто. Это только в детских сказках рыцарь просто пришел к дракону «…и отрубил ему голову». В сказках все всегда коротко, ясно и просто. Оно и неудивительно. Стоит ли рассказывать детям о сотне солдат, поджаренных заживо в своих же доспехах? Навряд ли дитя после такой сказки быстро уснет.
«Реальность страшней самой страшной сказки»,– подумал вампир и принялся ускорять сердцебиение. Бежать ему предстоит, по-видимому, изрядно.
Вампира также занимала одна мысль. Зачем Древние построили этот коридор? Прямой, широкий коридор высотой в два десятка человеческих ростов, с тремя рядами колонн, поддерживающих свод. Гладкий пол, словно поверхность зеркала. Гладкие стены. Как? Зачем?
Зерван не удержался и остановился у одной из колонн. Внимательно обследовав подножие, он пришел к удивительному выводу – колонна не имела ни единой щели, ни малейшего зазора. Она попросту росла из него. Была частью скалы. Идеально круглая, без следов инструмента.
Сделав это потрясающее открытие, вампир вдруг задумался. Какой должна быть магия, послужившая инструментом для создания всего этого? Просто потрясающе. И если псевдожнец – порождение того же разума, то он должен был оказаться просто несокрушимым. И хотя вампир и сам был воплощением опасности и смертоносности, относительная легкость схватки его все же удивляла.
Впрочем, это была не единственная нестыковка. Зомби. Какая сила заставила мертвые тела двигаться, искать врага и нападать на него? Магия? Зерван и сам был в магии не новичком. И хотя все его мистические силы и умения были так или иначе направлены на выживание, он если и не умел чего-то, то знал очень много. И прекрасно понимал одну простую вещь. Если требуется создать магическое заклинание, воздействующее на определенный предмет или явление, создатель должен быть знаком с объектом воздействия. Орочьи шаманы, умеющие коллективными усилиями вызывать дождь, создали свой магический ритуал сами. Но вызвать град были неспособны. Ибо никогда его не видели – града и не может быть в степях, где нет зимы и мороза. В то время как человеческие маги знали более десяти способов вызвать град.
И потому налицо был парадокс. Магия Древних, которые исчезли еще до возникновения человека – а некоторые считали, что даже до появления орков и эльфов,– отлично работала против него. К тому же вампир, обладающий «врожденной» способностью чувствовать и видеть магию, не обнаружил ровным счетом ничего, сражаясь с монстром. Никакого колдовства. А ведь магия, сохранившая силу на протяжении бесчисленных тысячелетий, должна быть невообразимо мощной.
Зерван задумчиво посмотрел в глубь тоннеля. А вдруг где-то там, в глубине древней горы, кроется ответ. Может быть, именно его и охраняют зомби и псевдожнец. И может быть, он, Зерван, разгадает эту тайну. Вампир вздохнул и помчался дальше, во тьму. Его вело уже не обязательство, взятое на себя из глупой сентиментальности, но нечто большее. Зачем нужна вечная жизнь, полная страданий, за которую к тому же приходится отчаянно бороться? Возможно, пара десятилетий отшельнической жизни стоит одного смертельно опасного приключения, а бесчисленные гонения и всеобщее презрение – одной-единственной невероятной тайны? Определенно да. Кровь бурлила от смеси адреналина с азартом. Зерван несся по древнему проходу, предвкушая опасность, схватку и разгадку одной из величайших тайн. Отличная смесь приправ для тяжелой, полной страданий жизни. Ради этого и правда стоит жить!