Страница:
– Скажите, многоуважаемый…
– Рого, центурион Службы Охраны.
– Многоуважаемый Рого, а есть на складах материи, препятствующие прохождению радиоволн? Или отражающие, ведь почва буквально насыщена окислами железа?
– Засада? – быстро соображает.
– Да. Кроме того, потребуются фляги для жидкости. И легкие пластиковые трубки для каркасов. Я… мы планируем во время бури занять места на пути предполагаемого следования противника и расстрелять его мехов в упор. Остальные ополченцы сосредоточенным огнем уничтожат деморализованного противника. Если ополченцев не хватит, эта честь будет предоставлена Службе Охраны.
– А если противник не пойдет этим путем? Или пойдет не завтра, а через несколько дней? Вы не хуже меня знаете, что проведенный на открытом месте средний цикл во время бури убивает разумного в девяти случаях из десяти.
– А вот это задача Патриарха Магуно. Он должен связаться с главарем пиратов так быстро, как только это возможно, и, обещая богатый выкуп в обмен на безопасность поселения, убедить его завтра с утра прислать своих людей за данью. Нет связи, пусть пошлет курьера. Или, чтобы враги не узнали ничего лишнего, – управляемый компьютером грузовик с письмом. Каждый воин засадного подразделения будет иметь с собой 10 литров подсоленной воды. Для восполнения потерь жидкости в организме. Половину суточного цикла мы сможем пролежать без вреда для здоровья и потери боеспособности даже в чистом поле под защитным пологом, если медики дадут препараты, понижающие обмен веществ в организме. А также боевой коктейль для повышения реакции в момент боя. Но если превысить период, солдаты станут небоеспособны. Да, чуть не забыл, всем сделать клизму перед выходом, чтобы не ходить под себя в засаде.
– Это достаточно безумно, чтобы сработать. Где вы, Haupt-mann (это слово было произнесено так, как его выговорил Мюллер-старший), планируете разместить засаду?
– Я должен видеть местность. Ну-ка, что там у нас?
Космопорт, казармы охраны, склады и комплекс столичных сооружений. Ага, вот дорога, вернее, выровненное здоровенными колесами тяжелых грузовиков направление от складов к поселению и обратно. По прямой – 220 лиг. Но по прямой здесь перемещается только ветер. Кладем 250. В первой трети пути мы просто не успеем разместиться. Во второй они проснутся окончательно и начнут смотреть по сторонам. А времени замаскироваться будет мало, могут засечь. Вот и последние полсотни лиг. Вот здесь надо выбрать подходящее место. Если что-то хорошо искать, оно обязательно найдется. Вот здесь очень неплохо. Вот лежит гряда холмов. А рядом – обрывы, не позволяющие съехать с трассы. А вот, пожалуйста, резкие повороты, буквально рубящие ожидаемую колонну противника на куски, которые так удобно расстреливать сосредоточенным огнем. Атаковать в лоб они нас не смогут, крутой склон и расщелина не позволят. Место – как из учебника по тактике. Враги это место видят? Видят. У них со спутников вся планета как на ладони. Пошлют патруль проверить? Я бы послал. А у них мозгов побольше, чем у меня. Просто потому, что к ним обращаются не просто «эй, ты». У них есть статус: «уважаемый». Хотя бы за то, что они давно сумели избавиться от своих долгов, а я – еще нет. Так что – не пойдет.
А раз так, смотрим дальше. Вот грунтовка обошла склон, вошла в долину. Для прицельной стрельбы далековато, да и патрулю быстрее не идти к трассе напрямик, а пройти по гребню до начала долины. Тоже никуда не годится. Слишком велик разброс между подразделениями. Атаковать придется либо патрульного меха, либо колонну с пиратами. Оставшиеся – развернутся в боевой порядок и сомнут нас. А если здесь?.. Дорога вышла из балки и пошла по равнине. Патрульный мех идет в голове колонны, за ним – все остальные. Место рядышком, вон уже и край поселения виднеется, так что нам будет легко добраться. А у них все расслабятся, транспорт увеличит скорость и сорвет дистанцию. Расстояние… В пределах прямого выстрела. Господствующие высоты… Направление рельефа… если пулеметы поставить здесь, они ударят во фланг и покосят массу народа. Войска ставим «кочергой» для получения огневого мешка. Снайперские группы… Дополнительные заслоны… Можно докладывать.
– Господа! Я предлагаю следующий план действий… – Прочитанные книги, сыгранные компьютерные игры, рассказы сослуживцев отца и деда, воинские уставы – все это всплыло из памяти и, заняв свое место в плане, дало вполне приемлемый результат.
Споры по моему предложению шли довольно ожесточенные. Только что до матерщины не доходило. Но споры были по вопросам улучшения, так что все вписывалось в «рабочую обстановку». В какой момент Достопочтенный Умо, убедившись, что все идет нормально и его присутствие необязательно, покинул нас – я так и не понял. Но заканчивали мы уже без внимательного взора его добрых и ласковых глаз из-за стекол старомодных очков.
Несколько раз ситуацию смоделировали на компьютере. Даже с учетом безукоризненной дисциплины и пунктуальнейшего следования уставу виртуальный противник умывался кровью. Осталось согласовать время выхода.
– Многоуважаемый Рого, когда буря, вызванная посадкой челнока, достигнет максимума?
– У нас есть еще три малых цикла. Потом четыре цикла максимума, за которые мы должны преодолеть четыре лиги, занять позиции и замаскироваться на местности. Потом, в течение пяти циклов, буря начнет спадать. Тогда же пираты начнут атаковать поселения. Незадолго до перелета челнока на космодром налетчики должны будут вернуться в космопорт. С добычей или без нее.
– Ясно. Сколько сейчас добровольцев? Когда и где можно будет получить оружие, подогнать под себя униформу и пройти… процедуры?
– Добровольцев – 37, включая вас двоих. Опыт боевых действий, пусть и негативный, из них имеют 28. Оружие и снаряжение можно получить в арсенале. Там же можно будет настроить защитные маски. Инъекции химических препаратов готовят медики во главе с Хисо на основе данных медицинских карт, ну а… медицинские процедуры – это в мед-блоке. Дальше улучшать план – только портить.
Высказав последние пожелания, я глубоко вздохнул:
– Отто Карлович, сформулируйте требования психологического портрета, которые должны предъявляться к остальным членам вашей шестерки, которая займет засаду прямо на дороге, доктору Хисо. И нам пора вооружаться.
По дороге я спросил Мюллера-старшего:
– Отто Карлович, вы же отлично знаете, что я, самое большее, равен вам по званию. А опыта у вас гораздо больше. Почему вы меня признали своим командиром?
– Я всегда был простым солдатом, герр Максим. Мой предел – отделение. Ну хорошо, взвод. И потом, я думал и взвешивал, планировал и прикидывал. А вы… вы нашли в себе силы встать и сказать фразу, которую я не смог сказать четверть века назад. Вы – командуете ополчением по праву самого решительного. А звание… Выживем, дорастете до генерала. Проиграем – какая разница, что напишут на могиле. Ну вот мы и пришли.
В Арсенале царила суматоха, для кадрового военного означавшая порядок и четкое планирование. В момент нашего появления двери запасников с душераздирающим скрипом отворились, и я начал разглядывать аккуратно разложенное на стеллажах оружие. Выбор был… впечатляющий. Прежде всего в глаза бросился красующийся на подставке «максим» со снятым щитком. Рядом стояли ДШК и незнакомый агрегат слонобойного калибра. На соседнем столе находились противотанковое ружье, немецкий MG-34 и незнакомая мне конструкция под очень оригинальный патрон – 9х75. Автоматы, автоматические винтовки и пистолет-пулеметы самых разнообразных конструкций лежали слева. Справа… справа лежало все остальное. От снайперской винтовки с телескопическим прицелом под тот же 9х75 со странными клиновидными символами на месте серийного номера до гладкоствольных дульнозарядных ружей времен Петра Великого. Мое внимание привлекли АКС-74У, которыми был вооружен везший меня конвой (вечная память следователю, чтоб ему в аду вечно раскаленные сковородки лизать). Вот что значит грамотный оружейник.
Оружие – в консервационной смазке. Магазины разряжены, патроны сложены калибр к калибру и запаяны в прозрачный герметичный пластик. Маловато, конечно. По 105 штук на ствол, но за неимением гербовой… А рядом с «укоротами»… Сначала я принял эту парочку за АК «сотой» серии. Но быстро понял свою ошибку. Патрон был экзотический – 6,4х45, а на клейме производителя красовалось: «Тульский Императорский оружейный завод. 1910». Четким шрифтом без всяких «ятей» и «ижиц». Судя по маркировке, патроны к этому оружию были произведены в 1918 году. Кроме того, я опознал МП-38 и ППШ-41. Вот только вместо диска к последнему предлагался шнековый магазин. Под тот самый маузеровский 7,62х25. Уровнем ниже лежали гранаты самых разнообразных систем.
Выбор оружия шел просто: сначала я схватил себе «укорот» и порекомендовал второй Мюллеру-старшему. Нет ничего хуже в бою, чем отказавший от старости патрон. Потом остальная мюллеровская пятерка выбрала себе автоматы поновее и под чутким руководством оружейника принялась очищать их от консервации. Потом отобрали оружие себе пятеро «моих» непосредственных подчиненных. Пулеметы под винтовочный патрон достались добровольцам покрепче. Крупнокалиберные взяли охранники Рого. Прочие ополченцы выбирали себе лучшее из оставшегося. Как в большой, но бедной семье. Кто первым встал, того и тапки.
«Чем же он, интересно, проштрафился, что погнали в бой, пока другие будут геройски отсиживаться в тылу?» – глядя на Рого, подумал я. Хотя… монолитным Род выглядит только для нас, стоящих в самом низу социальной лестницы лиц, пораженных в правах экономически. А грызня за место на вершине идет и, в соответствии с учением усатого практика строительства коммунизма в одной, отдельно взятой стране, в период кризисов только усиливается. Мог ведь и просто попасть под раздачу.
Разборка, чистка и смазка оружия заняла почти час. Тонкий ручеек добровольцев тянулся и тянулся, не пересыхая. Практически все они ранее либо служили в самых разнообразных армиях Галактики, либо были сыновьями захваченных в плен ветеранов. Опоздавшим доставались магазинные и лазерные винтовки под самые разнообразные калибры. За оставшееся до выхода время те, кому достались автоматические стволы, успели выпустить по 10 патронов на брата одиночными и короткими очередями, привыкая к оружию. И снова вычистить и смазать табельное оружие. Хотя нет, «максим» пришлось оставить. Свои десять патронов он из-за осечек отстрелял аж тремя очередями.
А потом пришло время вскрывать упаковку с презервативами, чтобы аккуратно надеть один на дульный срез ствола, во избежание попадания песка внутрь. Группа истребителей мехов, мои ординарцы и просто те, кто успел, постреляли инертными выстрелами из «Инферно», привыкая к отдаче и проклиная грохот чужих стрельб. Получалось не так уж плохо. Во всяком случае, боеголовки летели в нужном направлении.
После «медицинской процедуры», когда обвешанные оружием и снаряжением матерящиеся бойцы в наскоро пригнанной поношенной форме построились в зале, настало время последних указаний и психологической накачки. Людей разбили по десяткам, «методом тыка» выбрали командиров отделений. Заставили запомнить, кто в каком десятке числится и кому подчиняется, построили поотделенно, и я обратился к ним с речью:
– Значит так, орлы! До тех пор, пока врага не уничтожим, каждый день будете проходить такую полезную для организма процедуру, как клизма! – Тихий стон пронесся по рядам.
– Поэтому в ваших интересах, чтобы все закончилось к утру! ВСЕМ ПОНЯТНО?
– Да, – раздались разрозненные голоса из строя.
– НЕ СЛЫШУ!
– Да! – рявкнул строй.
– ВЫ ЧТО, НЕМЫЕ? ЕСЛИ Я СПРАШИВАЮ: ПОНЯТНО? НАДО ОТВЕТИТЬ…
– ДА!!! – взревел строй.
– ВЕДЬ МЫ ИХ УНИЧТОЖИМ!
– ДА!!!
– И ВСЕ ТРОФЕИ ЗАБЕРЕМ СЕБЕ!!!
– ДА!!!!
– И ВСЕ ДЕВКИ БУДУТ НАШИ!!!!
Рев, раздавшийся из строя, впечатлял. Никогда не думал, что полторы сотни глоток могут издавать звук подобной интенсивности. Вот теперь можно вести их в бой.
– Напра-во! – застучали по полу каблуки сапог.
– Шагом марш!
На ходу закрепляя на лицах противопылевые фильтры, сводный отряд двинулся к выходу. Нас ждали ночь, буря и вражеский отряд.
7
Предположим, перед вами стоит задача: за фиксированное время переместиться из точки А в точку Б. Занять позиции и изготовиться к отражению вражеской атаки. На первый взгляд – ничего сложного. Если не учитывать ограничения. Во-первых – время суток. Ночные марши заслуженно считаются достаточно сложным заданием даже для опытных солдат. Во-вторых – погода. Ветер, несущийся со скоростью 15 метров в секунду, сам по себе доставляет мало удовольствия для тех, кому он дует в морду лица. А если ветер при этом еще и несет тучи песка… Видимость стремительно сокращается до нескольких шагов. В-третьих – электромагнитная буря. Проходящий сквозь ионосферу челнок существенно изменяет разность потенциалов планеты и магнитных поясов, создавая мощнейшее северное сияние в небесах и чудовищную грозу у поверхности. В это время отключаются все электромагнитные приборы. Радиосвязь, навигаторы и радары не работают из-за чудовищных помех. А стрелка компаса крутится как наскипидаренная, пытаясь указать на «север» во всех направлениях одновременно. Вы и теперь считаете, что пройти четыре лиги из пункта А в пункт Б не заблудившись и скрытно занять позиции проще простого?
На мое счастье, на всех планетах-колониях сталкивались с подобной проблемой каждый раз, когда им приходилось доставлять сырье до космопорта для загрузки в только что севший челнок. Не имеющий возможности определить свое положение в пространстве автопоезд не мог доставить свой груз в пункт назначения до прекращения бури, что порождало простой челнока и немалые финансовые потери для продавцов. Изобретательный разум создал компьютерную программу, которая считывала количество оборотов переднего колеса автопоезда и определяла его направление движения, позиционируя транспортное средство на карте. При прохождении пути в 1000 лиг по маршруту любой сложности разработчики гарантировали относительное отклонение не более 2–3 шагов.
По моей просьбе, во главе колонны добровольцев шел автомобиль геологоразведки, оборудованный аналогичным прибором. В его объемистый багажник было загружено все тяжелое оружие и часть защитных накидок. Сзади, пристегнутые попарно к одному из двух прочных тросов карабинами, неровным четырехколонным строем вытянулись доблестные защитники. Каждый тащил на своем горбу личное оружие, 10 литров воды в герметичных флягах и выстрел «Инферно». Замыкал колонну буксируемый прицеп, в котором находилась часть резервных огнеметных выстрелов. Все это непотребство сейчас двигалось по направлению к месту предполагаемой засады со скоростью спокойно идущего человека.
Я, как и подобает командиру, возглавлял движение, деля сиденье авто с Мюллером-старшим. Центурион Рого сидел за рулем. Наше снаряжение штабелем лежало на заднем сиденье. В отличие от всех остальных, наличие у нашей троицы ясных, незамутненных от усталости голов было необходимым условием успешного боя. Центурион осторожно крутил руль, пытаясь разглядеть в освещаемых зауженными фарами вихрях пыли хоть что-то. Мюллер просто спал, вводя меня в дрему своим мерным дыханием. Казалось, что мы бесконечно кружим на одном месте, заблудившись в пространстве и во времени.
Остановка произошла внезапно. Если верить компьютеру, мы находились в месте, выбранном для засады. Думать о том, что «эта железяка» врет, просто не хотелось. Закрепив на лице фильтры, мы с Рого вывалились наружу и начали навьючивать на себя катушки с нитроволокном, чтобы развести подчиненных в боевое построение. Тоже старый и проверенный метод движения в условиях отсутствия видимости. Катушка с прочным тросиком, внутри которого находятся два проводка, была закреплена на машине не напрямую, а сквозь двойную рамку, внутренние края которой были сделаны в виде упругих пластин. Если пластина внешней рамки касалась провода, проходящего через нее, замыкалась цепь и перед моим лицом загоралась красная лампочка для правого края или зеленая для левого. Интенсивность свечения зависела от степени уклонения. Такой примитивный «навигатор» позволял двигаться по прямой с точностью плюс-минус 3 градуса. Для моих целей – более чем достаточно. Когда я отойду на 300 шагов, заранее закрепленная на катушке планка ограничителя сделает невозможным дальнейшее продвижение. Тут нужно будет ввинтить в землю внушительный кол и закрепить провод на нем, формируя своеобразный «путеуказатель». Центурион аналогичным способом прокладывал путь в другую сторону.
На момент выхода в нашем распоряжении было целых 154 бойца. 90 охранников плюс сам Рого, пользуясь наметенными ветром дюнами в качестве ориентиров для движения, должны были занять позиции параллельно дороге в двухстах шагах от нее на расстоянии примерно полулиги. Семь десятков для расстрела супостата во фланг, шестеро лучших стрелков должны были управляться с крупнокалиберными пулеметами, одна десятка в качестве флангового дозора с удалением еще на триста шагов. Последняя пятерка должна была играть роль личного резерва командира.
61 ополченец подчинялся мне. Из них 43 когда-то носили военную форму. А еще 16 – были потомками солдат, проигравших свою войну. Так что кое-какой опыт мои подчиненные имели. По два десятка бойцов должны были занять позиции на расстоянии в две сотни шагов в стороны от дороги, плюс шестеро пулеметчиков с двумя пулеметами. Две пары «добровольцев» (добровольцами назначаетесь… ты, ты, ты… и вот ты!) с лазерными винтовками должны были занять позиции в ложбине и, когда все начнется, открыть огонь в спину пиратам. Я с пятью наиболее толковыми бойцами в качестве посыльных и «последнего резерва» занимал двухсотшаговый интервал между ополченцами и охранниками. Именно здесь должен был сформироваться этакий коммуникационный центр ополчения из соединенных оптоволокном наладонников, розданных командирам десятков. Мой ПДА играл роль сервера. Быстрым движением пальца выбирался «абонент» и слова, сказанные в микрофон, звучали в наушниках выбранного десятника. Центурион имел такой же «центр связи» и мог связаться еще и со мной. Как и я с ним.
После того как основные силы ушли на позиции, последняя шестерка во главе с Мюллером-старшим загрузилась в машину и сместилась по дороге вперед еще на сотню шагов. После чего три пары его бойцов перекрыли трассу на сто шагов в длину. Все они когда-то служили в штурмовых частях. И нервы имели крепкие. Каждая пара стрелков имела при себе аж по три «Инферно». Мех, по недостатку внимания либо общей рассеянности пилота оказавшийся внутри дорожного патруля, не имел никаких шансов. После этого последний охранник развернул машину, прикрепил к ней освободившийся от груза прицеп и на второй скорости поехал обратно в поселение Рода. Колья, к которым был прикреплен провод, были сняты и спрятаны в машине, а сам провод – присыпан вездесущим, всепроникающим песком.
Проходя вдоль развернувшихся в цепь подчиненных, я говорил какие-то фразы, следил, чтобы разбившиеся по парам бойцы укрывались защитными пологами из кусков радионепроницаемой ткани, натянутой на пластиковый каркас, но мысли мои были далеко отсюда. Удастся ли Патриарху убедить пиратов в своей искренности? Сколько нам придется их ждать? Как бойцы поведут себя в бою? Были и другие вопросы. Интересно, где «служба безпеки» разместила вторую линию обороны? И какие еще функции, кроме роли заградительного отряда, она исполняет? Не случится ли так, что по окончании боя выживших банально расстреляют в спину? Проверив качество связи, я решил, что ПОКА это невозможно. Просто потому, что, лишившись «пушечного мяса», Роду Фу-Оша придется очищать космодром от пиратов уже своими силами. Даже если мы разобьем противника вдребезги и пополам и захватим его мехи в поврежденном состоянии. Ведь восстановить сожженный мех в авторемонтных мастерских вещь нереальная. Технологии термоядерного века как-никак. Там совсем другие материалы нужны. Передав по связи десятникам, чтобы они голосом контролировали пересменку часовых, регулярно будили подчиненных, дергая за трос, чтобы тех не занесло песком, и каждый час отчитывались передо мной, я забрался под персональный защитный полог и сам не заметил, как задремал, невзирая на холод, ветер и пронизывающий страх перед боем. Периодически меня вызывали по сети, я сквозь дрему что-то отвечал, аккуратными шевелениями приподнимал полог повыше, делал несколько глотков из фляги и снова засыпал чутким сном дневального, готового вытянуться по стойке «смирно» при первых шагах в дальнем конце коридора.
Проснулся я враз. Еще до того, как в наушнике забился голос, передающий о приближении противника. Будто повернули выключатель. Наступило утро, холод прошел стадию совершенной невыносимости и стремительно сменялся дневной жарой, когда плевок испаряется на лету. Ветер не то чтобы утих, но сильно ослабел. Песок уже не носился в воздухе, а еле заметно шевелился на поверхности почвы. Видимость была лиги полторы-две, и я ясно видел столб пыли, вздымаемый приближающейся колонной. И маленькую на таком расстоянии гуманоидную фигуру меха, похожего на уродливого человека, спускающегося с гряды в направлении дороги. Патруль проверил засадоопасное направление, ничего не нашел и теперь бодро топал к поселению. Интересно, что им там наобещал Патриарх, что так шустро выдвинулись? Десятину с имущества и выкуп за каждого жителя поселения, что ли? Вон сколько любителей чужого добра, думал я, требуя от десятников и пулеметчиков проверить подчиненных и доложить о готовности, после чего замереть и дышать через раз. После того как последний голос в наушниках прошипел, что все к бою готовы и успешно притворяются камнями, я переключился на общий канал связи.
– ДО моей команды – не стрелять! Пока не пущу ракету, что бы ни случилось, огня НЕ открывать! Всем понятно? – и переключился на прием.
Дождавшись последнего подтверждения, я отложил наладонник в сторону, взял автомат, сорвал со ствола гондон и передернул затвор. Тем временем мех спустился по гряде до трассы, после чего бодрой рысью двинулся вперед, к засаде. Мне казалось, что я ощущаю передающиеся через почву тяжелые шаги бронированного чудовища. Сейчас, когда расстояние сократилось и составляло менее лиги, я опознал его. «Воин». 32 тонны брони, электроники и оружия. Два автоматических 20-мм орудия в конечностях и 75-мм орудие в корпусе. Так, колонна разномастных машин (и где только нашли столько автобусов и переделанных под них трех– и пятитонок?) увеличила скорость и сокращает расстояние. Встающий над горизонтом раскаленный шар Лемоса ярко освещал движущийся транспорт, так что мне ясно было видно, что внутри идущих в голове колонны машин полно пассажиров.
– Господи, сделай так, чтобы все удалось, – мысленно взмолился я, одновременно рыча на общей частоте: «Не шевелиться! Не стрелять!»
Похоже, сегодня Создатель решил исполнить мою просьбу. Когда, на мой взгляд, мех не дошел до отморозков Мюллера-старшего еще дюжину шагов, чуть сзади него взметнулось густое облако дыма пополам с пылью и огненный росчерк ударил механическую фигуру примерно в районе поясницы. Одновременно с достигшим меня спустя полсекунды тягучим звуком выстрела «Инферно» произошло сразу несколько событий. Во-первых, я выбросил руку в направлении вражеской колонны и выстрелил белой ракетой, давая сигнал открыть огонь. Во-вторых, из расположения охранников с гулким грохотом, подобно гигантским отбойным молоткам, заработали крупнокалиберные пулеметы, прошивая своими громадными трассирующими пулями и металл кузовов, и лениво загорающиеся двигатели, и мягкие тела… В-третьих, из сносимого поперек дороги ветром облака пыли в охваченную огнем спину меха устремилась вторая огненная струя, и, так и не закончив разворот, он выбросил изо всех щелей облака дыма и пара и, нелепо закачавшись, рухнул, подняв тучу пыли. Готов пациент! Даже хрюкнуть не успел!
Конструкторы мехов предусматривали вариант, что их детища будут пытаться банально сжечь. Пехота или вражеские мехи – неважно. Композитная броня имела очень приличные теплоизолирующие свойства. Композит обеспечивал «падение» температуры в три тысячи градусов на каждый сантиметр толщины. Термитная смесь из порошка алюминия и оксида железа, поддерживающая при восстановлении железа температуру в три с лишним тысячи градусов, просто оплавляла керамический компонент внешнего слоя брони и выжигала из нее на сантиметровую глубину металл и органику. В этом слое броня становилась необычайно хрупкой. Глубже композит сохранял свои защитные свойства в полном объеме.
– Рого, центурион Службы Охраны.
– Многоуважаемый Рого, а есть на складах материи, препятствующие прохождению радиоволн? Или отражающие, ведь почва буквально насыщена окислами железа?
– Засада? – быстро соображает.
– Да. Кроме того, потребуются фляги для жидкости. И легкие пластиковые трубки для каркасов. Я… мы планируем во время бури занять места на пути предполагаемого следования противника и расстрелять его мехов в упор. Остальные ополченцы сосредоточенным огнем уничтожат деморализованного противника. Если ополченцев не хватит, эта честь будет предоставлена Службе Охраны.
– А если противник не пойдет этим путем? Или пойдет не завтра, а через несколько дней? Вы не хуже меня знаете, что проведенный на открытом месте средний цикл во время бури убивает разумного в девяти случаях из десяти.
– А вот это задача Патриарха Магуно. Он должен связаться с главарем пиратов так быстро, как только это возможно, и, обещая богатый выкуп в обмен на безопасность поселения, убедить его завтра с утра прислать своих людей за данью. Нет связи, пусть пошлет курьера. Или, чтобы враги не узнали ничего лишнего, – управляемый компьютером грузовик с письмом. Каждый воин засадного подразделения будет иметь с собой 10 литров подсоленной воды. Для восполнения потерь жидкости в организме. Половину суточного цикла мы сможем пролежать без вреда для здоровья и потери боеспособности даже в чистом поле под защитным пологом, если медики дадут препараты, понижающие обмен веществ в организме. А также боевой коктейль для повышения реакции в момент боя. Но если превысить период, солдаты станут небоеспособны. Да, чуть не забыл, всем сделать клизму перед выходом, чтобы не ходить под себя в засаде.
– Это достаточно безумно, чтобы сработать. Где вы, Haupt-mann (это слово было произнесено так, как его выговорил Мюллер-старший), планируете разместить засаду?
– Я должен видеть местность. Ну-ка, что там у нас?
Космопорт, казармы охраны, склады и комплекс столичных сооружений. Ага, вот дорога, вернее, выровненное здоровенными колесами тяжелых грузовиков направление от складов к поселению и обратно. По прямой – 220 лиг. Но по прямой здесь перемещается только ветер. Кладем 250. В первой трети пути мы просто не успеем разместиться. Во второй они проснутся окончательно и начнут смотреть по сторонам. А времени замаскироваться будет мало, могут засечь. Вот и последние полсотни лиг. Вот здесь надо выбрать подходящее место. Если что-то хорошо искать, оно обязательно найдется. Вот здесь очень неплохо. Вот лежит гряда холмов. А рядом – обрывы, не позволяющие съехать с трассы. А вот, пожалуйста, резкие повороты, буквально рубящие ожидаемую колонну противника на куски, которые так удобно расстреливать сосредоточенным огнем. Атаковать в лоб они нас не смогут, крутой склон и расщелина не позволят. Место – как из учебника по тактике. Враги это место видят? Видят. У них со спутников вся планета как на ладони. Пошлют патруль проверить? Я бы послал. А у них мозгов побольше, чем у меня. Просто потому, что к ним обращаются не просто «эй, ты». У них есть статус: «уважаемый». Хотя бы за то, что они давно сумели избавиться от своих долгов, а я – еще нет. Так что – не пойдет.
А раз так, смотрим дальше. Вот грунтовка обошла склон, вошла в долину. Для прицельной стрельбы далековато, да и патрулю быстрее не идти к трассе напрямик, а пройти по гребню до начала долины. Тоже никуда не годится. Слишком велик разброс между подразделениями. Атаковать придется либо патрульного меха, либо колонну с пиратами. Оставшиеся – развернутся в боевой порядок и сомнут нас. А если здесь?.. Дорога вышла из балки и пошла по равнине. Патрульный мех идет в голове колонны, за ним – все остальные. Место рядышком, вон уже и край поселения виднеется, так что нам будет легко добраться. А у них все расслабятся, транспорт увеличит скорость и сорвет дистанцию. Расстояние… В пределах прямого выстрела. Господствующие высоты… Направление рельефа… если пулеметы поставить здесь, они ударят во фланг и покосят массу народа. Войска ставим «кочергой» для получения огневого мешка. Снайперские группы… Дополнительные заслоны… Можно докладывать.
– Господа! Я предлагаю следующий план действий… – Прочитанные книги, сыгранные компьютерные игры, рассказы сослуживцев отца и деда, воинские уставы – все это всплыло из памяти и, заняв свое место в плане, дало вполне приемлемый результат.
Споры по моему предложению шли довольно ожесточенные. Только что до матерщины не доходило. Но споры были по вопросам улучшения, так что все вписывалось в «рабочую обстановку». В какой момент Достопочтенный Умо, убедившись, что все идет нормально и его присутствие необязательно, покинул нас – я так и не понял. Но заканчивали мы уже без внимательного взора его добрых и ласковых глаз из-за стекол старомодных очков.
Несколько раз ситуацию смоделировали на компьютере. Даже с учетом безукоризненной дисциплины и пунктуальнейшего следования уставу виртуальный противник умывался кровью. Осталось согласовать время выхода.
– Многоуважаемый Рого, когда буря, вызванная посадкой челнока, достигнет максимума?
– У нас есть еще три малых цикла. Потом четыре цикла максимума, за которые мы должны преодолеть четыре лиги, занять позиции и замаскироваться на местности. Потом, в течение пяти циклов, буря начнет спадать. Тогда же пираты начнут атаковать поселения. Незадолго до перелета челнока на космодром налетчики должны будут вернуться в космопорт. С добычей или без нее.
– Ясно. Сколько сейчас добровольцев? Когда и где можно будет получить оружие, подогнать под себя униформу и пройти… процедуры?
– Добровольцев – 37, включая вас двоих. Опыт боевых действий, пусть и негативный, из них имеют 28. Оружие и снаряжение можно получить в арсенале. Там же можно будет настроить защитные маски. Инъекции химических препаратов готовят медики во главе с Хисо на основе данных медицинских карт, ну а… медицинские процедуры – это в мед-блоке. Дальше улучшать план – только портить.
Высказав последние пожелания, я глубоко вздохнул:
– Отто Карлович, сформулируйте требования психологического портрета, которые должны предъявляться к остальным членам вашей шестерки, которая займет засаду прямо на дороге, доктору Хисо. И нам пора вооружаться.
По дороге я спросил Мюллера-старшего:
– Отто Карлович, вы же отлично знаете, что я, самое большее, равен вам по званию. А опыта у вас гораздо больше. Почему вы меня признали своим командиром?
– Я всегда был простым солдатом, герр Максим. Мой предел – отделение. Ну хорошо, взвод. И потом, я думал и взвешивал, планировал и прикидывал. А вы… вы нашли в себе силы встать и сказать фразу, которую я не смог сказать четверть века назад. Вы – командуете ополчением по праву самого решительного. А звание… Выживем, дорастете до генерала. Проиграем – какая разница, что напишут на могиле. Ну вот мы и пришли.
В Арсенале царила суматоха, для кадрового военного означавшая порядок и четкое планирование. В момент нашего появления двери запасников с душераздирающим скрипом отворились, и я начал разглядывать аккуратно разложенное на стеллажах оружие. Выбор был… впечатляющий. Прежде всего в глаза бросился красующийся на подставке «максим» со снятым щитком. Рядом стояли ДШК и незнакомый агрегат слонобойного калибра. На соседнем столе находились противотанковое ружье, немецкий MG-34 и незнакомая мне конструкция под очень оригинальный патрон – 9х75. Автоматы, автоматические винтовки и пистолет-пулеметы самых разнообразных конструкций лежали слева. Справа… справа лежало все остальное. От снайперской винтовки с телескопическим прицелом под тот же 9х75 со странными клиновидными символами на месте серийного номера до гладкоствольных дульнозарядных ружей времен Петра Великого. Мое внимание привлекли АКС-74У, которыми был вооружен везший меня конвой (вечная память следователю, чтоб ему в аду вечно раскаленные сковородки лизать). Вот что значит грамотный оружейник.
Оружие – в консервационной смазке. Магазины разряжены, патроны сложены калибр к калибру и запаяны в прозрачный герметичный пластик. Маловато, конечно. По 105 штук на ствол, но за неимением гербовой… А рядом с «укоротами»… Сначала я принял эту парочку за АК «сотой» серии. Но быстро понял свою ошибку. Патрон был экзотический – 6,4х45, а на клейме производителя красовалось: «Тульский Императорский оружейный завод. 1910». Четким шрифтом без всяких «ятей» и «ижиц». Судя по маркировке, патроны к этому оружию были произведены в 1918 году. Кроме того, я опознал МП-38 и ППШ-41. Вот только вместо диска к последнему предлагался шнековый магазин. Под тот самый маузеровский 7,62х25. Уровнем ниже лежали гранаты самых разнообразных систем.
Выбор оружия шел просто: сначала я схватил себе «укорот» и порекомендовал второй Мюллеру-старшему. Нет ничего хуже в бою, чем отказавший от старости патрон. Потом остальная мюллеровская пятерка выбрала себе автоматы поновее и под чутким руководством оружейника принялась очищать их от консервации. Потом отобрали оружие себе пятеро «моих» непосредственных подчиненных. Пулеметы под винтовочный патрон достались добровольцам покрепче. Крупнокалиберные взяли охранники Рого. Прочие ополченцы выбирали себе лучшее из оставшегося. Как в большой, но бедной семье. Кто первым встал, того и тапки.
«Чем же он, интересно, проштрафился, что погнали в бой, пока другие будут геройски отсиживаться в тылу?» – глядя на Рого, подумал я. Хотя… монолитным Род выглядит только для нас, стоящих в самом низу социальной лестницы лиц, пораженных в правах экономически. А грызня за место на вершине идет и, в соответствии с учением усатого практика строительства коммунизма в одной, отдельно взятой стране, в период кризисов только усиливается. Мог ведь и просто попасть под раздачу.
Разборка, чистка и смазка оружия заняла почти час. Тонкий ручеек добровольцев тянулся и тянулся, не пересыхая. Практически все они ранее либо служили в самых разнообразных армиях Галактики, либо были сыновьями захваченных в плен ветеранов. Опоздавшим доставались магазинные и лазерные винтовки под самые разнообразные калибры. За оставшееся до выхода время те, кому достались автоматические стволы, успели выпустить по 10 патронов на брата одиночными и короткими очередями, привыкая к оружию. И снова вычистить и смазать табельное оружие. Хотя нет, «максим» пришлось оставить. Свои десять патронов он из-за осечек отстрелял аж тремя очередями.
А потом пришло время вскрывать упаковку с презервативами, чтобы аккуратно надеть один на дульный срез ствола, во избежание попадания песка внутрь. Группа истребителей мехов, мои ординарцы и просто те, кто успел, постреляли инертными выстрелами из «Инферно», привыкая к отдаче и проклиная грохот чужих стрельб. Получалось не так уж плохо. Во всяком случае, боеголовки летели в нужном направлении.
После «медицинской процедуры», когда обвешанные оружием и снаряжением матерящиеся бойцы в наскоро пригнанной поношенной форме построились в зале, настало время последних указаний и психологической накачки. Людей разбили по десяткам, «методом тыка» выбрали командиров отделений. Заставили запомнить, кто в каком десятке числится и кому подчиняется, построили поотделенно, и я обратился к ним с речью:
– Значит так, орлы! До тех пор, пока врага не уничтожим, каждый день будете проходить такую полезную для организма процедуру, как клизма! – Тихий стон пронесся по рядам.
– Поэтому в ваших интересах, чтобы все закончилось к утру! ВСЕМ ПОНЯТНО?
– Да, – раздались разрозненные голоса из строя.
– НЕ СЛЫШУ!
– Да! – рявкнул строй.
– ВЫ ЧТО, НЕМЫЕ? ЕСЛИ Я СПРАШИВАЮ: ПОНЯТНО? НАДО ОТВЕТИТЬ…
– ДА!!! – взревел строй.
– ВЕДЬ МЫ ИХ УНИЧТОЖИМ!
– ДА!!!
– И ВСЕ ТРОФЕИ ЗАБЕРЕМ СЕБЕ!!!
– ДА!!!!
– И ВСЕ ДЕВКИ БУДУТ НАШИ!!!!
Рев, раздавшийся из строя, впечатлял. Никогда не думал, что полторы сотни глоток могут издавать звук подобной интенсивности. Вот теперь можно вести их в бой.
– Напра-во! – застучали по полу каблуки сапог.
– Шагом марш!
На ходу закрепляя на лицах противопылевые фильтры, сводный отряд двинулся к выходу. Нас ждали ночь, буря и вражеский отряд.
7
Тот, кто хочет спасти свою жизнь, потеряет ее.
Новый завет
Предположим, перед вами стоит задача: за фиксированное время переместиться из точки А в точку Б. Занять позиции и изготовиться к отражению вражеской атаки. На первый взгляд – ничего сложного. Если не учитывать ограничения. Во-первых – время суток. Ночные марши заслуженно считаются достаточно сложным заданием даже для опытных солдат. Во-вторых – погода. Ветер, несущийся со скоростью 15 метров в секунду, сам по себе доставляет мало удовольствия для тех, кому он дует в морду лица. А если ветер при этом еще и несет тучи песка… Видимость стремительно сокращается до нескольких шагов. В-третьих – электромагнитная буря. Проходящий сквозь ионосферу челнок существенно изменяет разность потенциалов планеты и магнитных поясов, создавая мощнейшее северное сияние в небесах и чудовищную грозу у поверхности. В это время отключаются все электромагнитные приборы. Радиосвязь, навигаторы и радары не работают из-за чудовищных помех. А стрелка компаса крутится как наскипидаренная, пытаясь указать на «север» во всех направлениях одновременно. Вы и теперь считаете, что пройти четыре лиги из пункта А в пункт Б не заблудившись и скрытно занять позиции проще простого?
На мое счастье, на всех планетах-колониях сталкивались с подобной проблемой каждый раз, когда им приходилось доставлять сырье до космопорта для загрузки в только что севший челнок. Не имеющий возможности определить свое положение в пространстве автопоезд не мог доставить свой груз в пункт назначения до прекращения бури, что порождало простой челнока и немалые финансовые потери для продавцов. Изобретательный разум создал компьютерную программу, которая считывала количество оборотов переднего колеса автопоезда и определяла его направление движения, позиционируя транспортное средство на карте. При прохождении пути в 1000 лиг по маршруту любой сложности разработчики гарантировали относительное отклонение не более 2–3 шагов.
По моей просьбе, во главе колонны добровольцев шел автомобиль геологоразведки, оборудованный аналогичным прибором. В его объемистый багажник было загружено все тяжелое оружие и часть защитных накидок. Сзади, пристегнутые попарно к одному из двух прочных тросов карабинами, неровным четырехколонным строем вытянулись доблестные защитники. Каждый тащил на своем горбу личное оружие, 10 литров воды в герметичных флягах и выстрел «Инферно». Замыкал колонну буксируемый прицеп, в котором находилась часть резервных огнеметных выстрелов. Все это непотребство сейчас двигалось по направлению к месту предполагаемой засады со скоростью спокойно идущего человека.
Я, как и подобает командиру, возглавлял движение, деля сиденье авто с Мюллером-старшим. Центурион Рого сидел за рулем. Наше снаряжение штабелем лежало на заднем сиденье. В отличие от всех остальных, наличие у нашей троицы ясных, незамутненных от усталости голов было необходимым условием успешного боя. Центурион осторожно крутил руль, пытаясь разглядеть в освещаемых зауженными фарами вихрях пыли хоть что-то. Мюллер просто спал, вводя меня в дрему своим мерным дыханием. Казалось, что мы бесконечно кружим на одном месте, заблудившись в пространстве и во времени.
Остановка произошла внезапно. Если верить компьютеру, мы находились в месте, выбранном для засады. Думать о том, что «эта железяка» врет, просто не хотелось. Закрепив на лице фильтры, мы с Рого вывалились наружу и начали навьючивать на себя катушки с нитроволокном, чтобы развести подчиненных в боевое построение. Тоже старый и проверенный метод движения в условиях отсутствия видимости. Катушка с прочным тросиком, внутри которого находятся два проводка, была закреплена на машине не напрямую, а сквозь двойную рамку, внутренние края которой были сделаны в виде упругих пластин. Если пластина внешней рамки касалась провода, проходящего через нее, замыкалась цепь и перед моим лицом загоралась красная лампочка для правого края или зеленая для левого. Интенсивность свечения зависела от степени уклонения. Такой примитивный «навигатор» позволял двигаться по прямой с точностью плюс-минус 3 градуса. Для моих целей – более чем достаточно. Когда я отойду на 300 шагов, заранее закрепленная на катушке планка ограничителя сделает невозможным дальнейшее продвижение. Тут нужно будет ввинтить в землю внушительный кол и закрепить провод на нем, формируя своеобразный «путеуказатель». Центурион аналогичным способом прокладывал путь в другую сторону.
На момент выхода в нашем распоряжении было целых 154 бойца. 90 охранников плюс сам Рого, пользуясь наметенными ветром дюнами в качестве ориентиров для движения, должны были занять позиции параллельно дороге в двухстах шагах от нее на расстоянии примерно полулиги. Семь десятков для расстрела супостата во фланг, шестеро лучших стрелков должны были управляться с крупнокалиберными пулеметами, одна десятка в качестве флангового дозора с удалением еще на триста шагов. Последняя пятерка должна была играть роль личного резерва командира.
61 ополченец подчинялся мне. Из них 43 когда-то носили военную форму. А еще 16 – были потомками солдат, проигравших свою войну. Так что кое-какой опыт мои подчиненные имели. По два десятка бойцов должны были занять позиции на расстоянии в две сотни шагов в стороны от дороги, плюс шестеро пулеметчиков с двумя пулеметами. Две пары «добровольцев» (добровольцами назначаетесь… ты, ты, ты… и вот ты!) с лазерными винтовками должны были занять позиции в ложбине и, когда все начнется, открыть огонь в спину пиратам. Я с пятью наиболее толковыми бойцами в качестве посыльных и «последнего резерва» занимал двухсотшаговый интервал между ополченцами и охранниками. Именно здесь должен был сформироваться этакий коммуникационный центр ополчения из соединенных оптоволокном наладонников, розданных командирам десятков. Мой ПДА играл роль сервера. Быстрым движением пальца выбирался «абонент» и слова, сказанные в микрофон, звучали в наушниках выбранного десятника. Центурион имел такой же «центр связи» и мог связаться еще и со мной. Как и я с ним.
После того как основные силы ушли на позиции, последняя шестерка во главе с Мюллером-старшим загрузилась в машину и сместилась по дороге вперед еще на сотню шагов. После чего три пары его бойцов перекрыли трассу на сто шагов в длину. Все они когда-то служили в штурмовых частях. И нервы имели крепкие. Каждая пара стрелков имела при себе аж по три «Инферно». Мех, по недостатку внимания либо общей рассеянности пилота оказавшийся внутри дорожного патруля, не имел никаких шансов. После этого последний охранник развернул машину, прикрепил к ней освободившийся от груза прицеп и на второй скорости поехал обратно в поселение Рода. Колья, к которым был прикреплен провод, были сняты и спрятаны в машине, а сам провод – присыпан вездесущим, всепроникающим песком.
Проходя вдоль развернувшихся в цепь подчиненных, я говорил какие-то фразы, следил, чтобы разбившиеся по парам бойцы укрывались защитными пологами из кусков радионепроницаемой ткани, натянутой на пластиковый каркас, но мысли мои были далеко отсюда. Удастся ли Патриарху убедить пиратов в своей искренности? Сколько нам придется их ждать? Как бойцы поведут себя в бою? Были и другие вопросы. Интересно, где «служба безпеки» разместила вторую линию обороны? И какие еще функции, кроме роли заградительного отряда, она исполняет? Не случится ли так, что по окончании боя выживших банально расстреляют в спину? Проверив качество связи, я решил, что ПОКА это невозможно. Просто потому, что, лишившись «пушечного мяса», Роду Фу-Оша придется очищать космодром от пиратов уже своими силами. Даже если мы разобьем противника вдребезги и пополам и захватим его мехи в поврежденном состоянии. Ведь восстановить сожженный мех в авторемонтных мастерских вещь нереальная. Технологии термоядерного века как-никак. Там совсем другие материалы нужны. Передав по связи десятникам, чтобы они голосом контролировали пересменку часовых, регулярно будили подчиненных, дергая за трос, чтобы тех не занесло песком, и каждый час отчитывались передо мной, я забрался под персональный защитный полог и сам не заметил, как задремал, невзирая на холод, ветер и пронизывающий страх перед боем. Периодически меня вызывали по сети, я сквозь дрему что-то отвечал, аккуратными шевелениями приподнимал полог повыше, делал несколько глотков из фляги и снова засыпал чутким сном дневального, готового вытянуться по стойке «смирно» при первых шагах в дальнем конце коридора.
Проснулся я враз. Еще до того, как в наушнике забился голос, передающий о приближении противника. Будто повернули выключатель. Наступило утро, холод прошел стадию совершенной невыносимости и стремительно сменялся дневной жарой, когда плевок испаряется на лету. Ветер не то чтобы утих, но сильно ослабел. Песок уже не носился в воздухе, а еле заметно шевелился на поверхности почвы. Видимость была лиги полторы-две, и я ясно видел столб пыли, вздымаемый приближающейся колонной. И маленькую на таком расстоянии гуманоидную фигуру меха, похожего на уродливого человека, спускающегося с гряды в направлении дороги. Патруль проверил засадоопасное направление, ничего не нашел и теперь бодро топал к поселению. Интересно, что им там наобещал Патриарх, что так шустро выдвинулись? Десятину с имущества и выкуп за каждого жителя поселения, что ли? Вон сколько любителей чужого добра, думал я, требуя от десятников и пулеметчиков проверить подчиненных и доложить о готовности, после чего замереть и дышать через раз. После того как последний голос в наушниках прошипел, что все к бою готовы и успешно притворяются камнями, я переключился на общий канал связи.
– ДО моей команды – не стрелять! Пока не пущу ракету, что бы ни случилось, огня НЕ открывать! Всем понятно? – и переключился на прием.
Дождавшись последнего подтверждения, я отложил наладонник в сторону, взял автомат, сорвал со ствола гондон и передернул затвор. Тем временем мех спустился по гряде до трассы, после чего бодрой рысью двинулся вперед, к засаде. Мне казалось, что я ощущаю передающиеся через почву тяжелые шаги бронированного чудовища. Сейчас, когда расстояние сократилось и составляло менее лиги, я опознал его. «Воин». 32 тонны брони, электроники и оружия. Два автоматических 20-мм орудия в конечностях и 75-мм орудие в корпусе. Так, колонна разномастных машин (и где только нашли столько автобусов и переделанных под них трех– и пятитонок?) увеличила скорость и сокращает расстояние. Встающий над горизонтом раскаленный шар Лемоса ярко освещал движущийся транспорт, так что мне ясно было видно, что внутри идущих в голове колонны машин полно пассажиров.
– Господи, сделай так, чтобы все удалось, – мысленно взмолился я, одновременно рыча на общей частоте: «Не шевелиться! Не стрелять!»
Похоже, сегодня Создатель решил исполнить мою просьбу. Когда, на мой взгляд, мех не дошел до отморозков Мюллера-старшего еще дюжину шагов, чуть сзади него взметнулось густое облако дыма пополам с пылью и огненный росчерк ударил механическую фигуру примерно в районе поясницы. Одновременно с достигшим меня спустя полсекунды тягучим звуком выстрела «Инферно» произошло сразу несколько событий. Во-первых, я выбросил руку в направлении вражеской колонны и выстрелил белой ракетой, давая сигнал открыть огонь. Во-вторых, из расположения охранников с гулким грохотом, подобно гигантским отбойным молоткам, заработали крупнокалиберные пулеметы, прошивая своими громадными трассирующими пулями и металл кузовов, и лениво загорающиеся двигатели, и мягкие тела… В-третьих, из сносимого поперек дороги ветром облака пыли в охваченную огнем спину меха устремилась вторая огненная струя, и, так и не закончив разворот, он выбросил изо всех щелей облака дыма и пара и, нелепо закачавшись, рухнул, подняв тучу пыли. Готов пациент! Даже хрюкнуть не успел!
Конструкторы мехов предусматривали вариант, что их детища будут пытаться банально сжечь. Пехота или вражеские мехи – неважно. Композитная броня имела очень приличные теплоизолирующие свойства. Композит обеспечивал «падение» температуры в три тысячи градусов на каждый сантиметр толщины. Термитная смесь из порошка алюминия и оксида железа, поддерживающая при восстановлении железа температуру в три с лишним тысячи градусов, просто оплавляла керамический компонент внешнего слоя брони и выжигала из нее на сантиметровую глубину металл и органику. В этом слое броня становилась необычайно хрупкой. Глубже композит сохранял свои защитные свойства в полном объеме.