Механизм правопослушного поведения в большинстве случаев тесно связан с явлением, которое может быть названо «правовой интуицией» – на нее большинство граждан опирается при выборе решения и вариантов поведения. «Правовая интуиция» в этих случаях может рассматриваться как функция интеллектуально развитой личности, как один из аспектов положительного социального стереотипа поведения человека.
4.6. Психология правотворчества
Глава 5
5.1. Социально-психологический анализ структуры современного российского общества
5.2. Психологические предпосылки проведения реформ
4.6. Психология правотворчества
Психологический анализ правотворчества в России эпохи перестройки констатирует противоречия и незавершенность многих законов этого времени. Особенно это касается законодательства в области регулирования экономики, налогообложения и коррупции.
Размытость доходов российского чиновника размывает и его правовое сознание, затягивая в коррупцию, стирая грань между законным и незаконным.
Существует небезызвестный Указ Президента РФ № 2267 от 22 декабря 1993 г., которым федеральные госслужащие разграничиваются с госслужащими других категорий в соответствии со своим уставом и льготной системой финансового, медицинского, бытового и иного обеспечения.
Размытая формулировка провоцирует нарушения законов, порождает беззаконие и способствует превращению честного чиновника в коррупционера. Врагами рыночных реформ в посткоммунистической России стали сами реформаторы.
На этой почве широко развивается злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях. Коррупция способствует развитию теневой экономики. Феномен коррупции тесно связан с низким уровнем профессиональной компетентности российского чиновничества. В ряде случаев коррупционные связи являются механизмом компенсации низкого уровня профессионализма. Не будучи в состоянии компетентно разрешить сложную экономическую ситуацию, чиновник симулирует активную деятельность путем создания дополнительных запретов.
Фактором, способствующим коррупции и теневой экономике, является психология так называемого «двойных стандартов» поведения. В первую очередь это относится к декларированию органами власти целого ряда мер, в том числе законодательных, по борьбе с коррупцией. Так, например, Указом Президента Российской Федерации от 4 апреля 1992 г. «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» предусматривался ряд запретов для служащих государственного аппарата, в декларативной форме препятствующих коррупции. Однако по существу эти запреты остались на бумаге, так как не были проработаны механизмы исполнения и контроля положений, содержащихся в Указе. В другом случае Указ Президента РФ от 15 мая 1997 г. «О представлении лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, и лицами, занимающими государственные должности государственной службы и должности в органах местного самоуправления, сведений о доходах и имуществе» также по существу остался декларацией, так как контролировать его исполнение должны были работники кадровых подразделений в отношении своих непосредственных начальников. Тенденция «двойных стандартов» в законодательстве проникла даже в сферу борьбы с курением. По существующему законодательству продажа табачных изделий подросткам до 18 лет запрещена. Однако действует и другой закон, в силу которого для этих лиц продажа табачных изделий запрещена лишь в радиусе 100 метров от школы и других учебных заведений. Ясно, что недобросовестный продавец будет ориентироваться на более выгодные для него трактовки закона.
Солженицын А. И. Россия в обвале. М., 1998. С. 165.
Я познакомился с этим интересным для меня человеком в самый канун так называемой «перестройки» с ее неудачными реформами. Звали его Викентий Васильевич. Он в то время работал старшим преподавателем на юридическом факультете университета и обратился ко мне после одного из университетских совещаний за консультацией.
Викентий Васильевич был истинным правоведом. Он любил науку «правоведение» и верил в возможности правового регулирования жизни общества. Эта вера и фанатическая преданность науке привели Викентия Васильевича в аспирантуру, он засел за написание своей первой диссертации, посвященной правовому регулированию деятельности МТС (машинно-тракторные станции) и в особенности урегулированию отношений МТС с колхозами. Заметим, что это была чрезвычайно актуальная тема и не только для социалистической, в то время, системы хозяйства страны. Ведь во многих странах фермерские хозяйства вынуждены периодически брать в аренду различные машины и использовать их преимущественно в сезон уборки урожая. Викентий Васильевич работал над своей темой вдохновенно. В результате он подготовил очень интересную работу, которая являлась реальным вкладом в науку. Многие положения его диссертации могли принести большую пользу народному хозяйству страны.
Коллеги, читавшие эту диссертацию, заранее поздравляли автора с большим успехом, а некоторые даже ему завидовали.
И уже был назначен счастливый день защиты, разосланы авторефераты. А за неделю до этого события стоявший во главе страны и партии Н. С. Хрущев ликвидировал все МТС.
Викентий Васильевич тяжело переживал случившееся, но как истинный молодой ученый он заставил себя найти силы для разработки новой темы на благо страны и общества.
И тема немедленно нашла его. Он стал писать о совнархозах, которые появились по соизволению все того же Н. С. Хрущева. Это тоже была чрезвычайно актуальная для науки и практической жизни общества тема.
Как известно, совнархозы были созданы как альтернатива засилию столичной бюрократии, руководители совнархозов должны были проявить инициативу для развития промышленности и сельского хозяйства в самых отдаленных районах большой страны.
Познание закономерностей правового регулирования взаимоотношений Центра и местных органов власти и достижение гармонии в этих отношениях было чрезвычайно актуальной задачей. Викентий Васильевич со всей страстью своей натуры отдался решению этой задачи. А когда диссертация была им написана и легла на стол ученого совета, в Кремле собрались очень серьезные люди, которые освободили Н. С. Хрущева от всех его государственных должностей, а страну освободили от совнархозов… После этого у Викентия Васильевича началась депрессия. Но его пытливый ум не мог смириться, ученый пытался найти объяснение произошедшему.
К очередной встрече со мной Викентий Васильевич основательно подготовился, исследуя историю вопроса. В беседе он высказал очень смелое для того времени предположение, что всем реформаторам в России присуще не столько созидание, сколько разрушение. В подтверждение этой идеи он привел целый ряд высказываний бывшего соратника Ленина Г. В. Плеханова и авторов сборника «Вехи», опубликованного сто лет тому назад, до написанного в эмиграции Аркадием Аверченко сборника «Осколки разбитого вдребезги». Фельетоны и рассказы этого сборника, изданного в начале 1920-х гг., были посвящены социальным разрушениям, которые произошли в это время в России.
В самом начале перестройки Викентий Васильевич как будто бы начал выздоравливать от своей депрессии, однако уже первые шаги реформаторов вызвали у него сначала настороженность, а затем серьезную критику. В беседах он уже не столько спрашивал меня, сколько сам себе отвечал на вопросы. Он утверждал, что так называемые «прорабы перестройки» страдают комплексом неполноценности и загоняют своими реформами народ и страну в тупик, парализуя свободную и полезную инициативу людей. Он, помнится, заявлял, что реформаторы установили в стране столь ничтожный минимальный размер оплаты труда и столь высокую сумму налога, что в результате такой политики миллионы честных людей могут стать нищими, а богатыми могут стать немногие люди, отличающиеся отсутствием нравственных критериев в выборе средств к обогащению. К сожалению, все происходило по этому сценарию.
В этот период Викентий Васильевич несколько раз беседовал со мной о судьбе страны, которая, по его мнению, «сползала в социальную катастрофу». Он утверждал, что в период начала реформ у общества и страны были все шансы преодолеть «стадию социального застоя» и оказаться в авангарде мировых лидеров. По его мнению, не хватало нам только двух простых вещей. Во-первых, у руля должны были стоять социально зрелые личности, хорошо знающие мировой опыт государственного строительства, государственное законодательство, социальную психологию… А главное, эти люди должны были в огромной степени обладать ответственностью за последствия своих реформаторских действий, и эти действия должны были быть направлены на созидание.
Народ, общество, по мнению Викентия Васильевича, в определенной степени также несут ответственность за провал деятельности реформаторов. Ведь у нас уже имеется богатый опыт проведения реформ, которые начинались с разрушений. Викентия Васильевича возмущало, что организованного противостояния разрушительным действиям реформаторов в стране почти не было.
Размытость доходов российского чиновника размывает и его правовое сознание, затягивая в коррупцию, стирая грань между законным и незаконным.
Существует небезызвестный Указ Президента РФ № 2267 от 22 декабря 1993 г., которым федеральные госслужащие разграничиваются с госслужащими других категорий в соответствии со своим уставом и льготной системой финансового, медицинского, бытового и иного обеспечения.
Размытая формулировка провоцирует нарушения законов, порождает беззаконие и способствует превращению честного чиновника в коррупционера. Врагами рыночных реформ в посткоммунистической России стали сами реформаторы.
На этой почве широко развивается злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях. Коррупция способствует развитию теневой экономики. Феномен коррупции тесно связан с низким уровнем профессиональной компетентности российского чиновничества. В ряде случаев коррупционные связи являются механизмом компенсации низкого уровня профессионализма. Не будучи в состоянии компетентно разрешить сложную экономическую ситуацию, чиновник симулирует активную деятельность путем создания дополнительных запретов.
Фактором, способствующим коррупции и теневой экономике, является психология так называемого «двойных стандартов» поведения. В первую очередь это относится к декларированию органами власти целого ряда мер, в том числе законодательных, по борьбе с коррупцией. Так, например, Указом Президента Российской Федерации от 4 апреля 1992 г. «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» предусматривался ряд запретов для служащих государственного аппарата, в декларативной форме препятствующих коррупции. Однако по существу эти запреты остались на бумаге, так как не были проработаны механизмы исполнения и контроля положений, содержащихся в Указе. В другом случае Указ Президента РФ от 15 мая 1997 г. «О представлении лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, и лицами, занимающими государственные должности государственной службы и должности в органах местного самоуправления, сведений о доходах и имуществе» также по существу остался декларацией, так как контролировать его исполнение должны были работники кадровых подразделений в отношении своих непосредственных начальников. Тенденция «двойных стандартов» в законодательстве проникла даже в сферу борьбы с курением. По существующему законодательству продажа табачных изделий подросткам до 18 лет запрещена. Однако действует и другой закон, в силу которого для этих лиц продажа табачных изделий запрещена лишь в радиусе 100 метров от школы и других учебных заведений. Ясно, что недобросовестный продавец будет ориентироваться на более выгодные для него трактовки закона.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ
«Веками у русских не развивалось правосознание, столь свойственное западному человеку. К законам было всегда отношение недоверчивое, ироническое: да разве возможно установить заранее закон, предусматривающий все частные случаи? Ведь они все непохожи друг на друга. Тут – и явная подкупность многих, кто вершит закон. Но вместо правосознания в нашем народе всегда жила и еще сегодня не умерла – тяга к живой справедливости, выраженная, например, пословицей “Хоть бы все законы пропали, лишь бы люди правдой жили”».Солженицын А. И. Россия в обвале. М., 1998. С. 165.
Я познакомился с этим интересным для меня человеком в самый канун так называемой «перестройки» с ее неудачными реформами. Звали его Викентий Васильевич. Он в то время работал старшим преподавателем на юридическом факультете университета и обратился ко мне после одного из университетских совещаний за консультацией.
Викентий Васильевич был истинным правоведом. Он любил науку «правоведение» и верил в возможности правового регулирования жизни общества. Эта вера и фанатическая преданность науке привели Викентия Васильевича в аспирантуру, он засел за написание своей первой диссертации, посвященной правовому регулированию деятельности МТС (машинно-тракторные станции) и в особенности урегулированию отношений МТС с колхозами. Заметим, что это была чрезвычайно актуальная тема и не только для социалистической, в то время, системы хозяйства страны. Ведь во многих странах фермерские хозяйства вынуждены периодически брать в аренду различные машины и использовать их преимущественно в сезон уборки урожая. Викентий Васильевич работал над своей темой вдохновенно. В результате он подготовил очень интересную работу, которая являлась реальным вкладом в науку. Многие положения его диссертации могли принести большую пользу народному хозяйству страны.
Коллеги, читавшие эту диссертацию, заранее поздравляли автора с большим успехом, а некоторые даже ему завидовали.
И уже был назначен счастливый день защиты, разосланы авторефераты. А за неделю до этого события стоявший во главе страны и партии Н. С. Хрущев ликвидировал все МТС.
Викентий Васильевич тяжело переживал случившееся, но как истинный молодой ученый он заставил себя найти силы для разработки новой темы на благо страны и общества.
И тема немедленно нашла его. Он стал писать о совнархозах, которые появились по соизволению все того же Н. С. Хрущева. Это тоже была чрезвычайно актуальная для науки и практической жизни общества тема.
Как известно, совнархозы были созданы как альтернатива засилию столичной бюрократии, руководители совнархозов должны были проявить инициативу для развития промышленности и сельского хозяйства в самых отдаленных районах большой страны.
Познание закономерностей правового регулирования взаимоотношений Центра и местных органов власти и достижение гармонии в этих отношениях было чрезвычайно актуальной задачей. Викентий Васильевич со всей страстью своей натуры отдался решению этой задачи. А когда диссертация была им написана и легла на стол ученого совета, в Кремле собрались очень серьезные люди, которые освободили Н. С. Хрущева от всех его государственных должностей, а страну освободили от совнархозов… После этого у Викентия Васильевича началась депрессия. Но его пытливый ум не мог смириться, ученый пытался найти объяснение произошедшему.
К очередной встрече со мной Викентий Васильевич основательно подготовился, исследуя историю вопроса. В беседе он высказал очень смелое для того времени предположение, что всем реформаторам в России присуще не столько созидание, сколько разрушение. В подтверждение этой идеи он привел целый ряд высказываний бывшего соратника Ленина Г. В. Плеханова и авторов сборника «Вехи», опубликованного сто лет тому назад, до написанного в эмиграции Аркадием Аверченко сборника «Осколки разбитого вдребезги». Фельетоны и рассказы этого сборника, изданного в начале 1920-х гг., были посвящены социальным разрушениям, которые произошли в это время в России.
В самом начале перестройки Викентий Васильевич как будто бы начал выздоравливать от своей депрессии, однако уже первые шаги реформаторов вызвали у него сначала настороженность, а затем серьезную критику. В беседах он уже не столько спрашивал меня, сколько сам себе отвечал на вопросы. Он утверждал, что так называемые «прорабы перестройки» страдают комплексом неполноценности и загоняют своими реформами народ и страну в тупик, парализуя свободную и полезную инициативу людей. Он, помнится, заявлял, что реформаторы установили в стране столь ничтожный минимальный размер оплаты труда и столь высокую сумму налога, что в результате такой политики миллионы честных людей могут стать нищими, а богатыми могут стать немногие люди, отличающиеся отсутствием нравственных критериев в выборе средств к обогащению. К сожалению, все происходило по этому сценарию.
В этот период Викентий Васильевич несколько раз беседовал со мной о судьбе страны, которая, по его мнению, «сползала в социальную катастрофу». Он утверждал, что в период начала реформ у общества и страны были все шансы преодолеть «стадию социального застоя» и оказаться в авангарде мировых лидеров. По его мнению, не хватало нам только двух простых вещей. Во-первых, у руля должны были стоять социально зрелые личности, хорошо знающие мировой опыт государственного строительства, государственное законодательство, социальную психологию… А главное, эти люди должны были в огромной степени обладать ответственностью за последствия своих реформаторских действий, и эти действия должны были быть направлены на созидание.
Народ, общество, по мнению Викентия Васильевича, в определенной степени также несут ответственность за провал деятельности реформаторов. Ведь у нас уже имеется богатый опыт проведения реформ, которые начинались с разрушений. Викентия Васильевича возмущало, что организованного противостояния разрушительным действиям реформаторов в стране почти не было.
Глава 5
ПСИХОЛОГИЯ КРИЗИСА И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
5.1. Социально-психологический анализ структуры современного российского общества
В настоящей главе будет рассмотрена психология экономических реформ, последовавшего за ними социального кризиса и особенности предпринимательства в России конца ХХ и начала ХХI столетий.
Мы начнем с психологического анализа основных групп населения, которые приняли участие в российских реформах; при этом нас, конечно же, интересует социальная направленность этих групп, их состояние и отношение к тем лозунгам, которые провозглашались реформаторами на первоначальном и дальнейших этапах реформ.
Основная масса советских людей (имеется в виду этап, предшествовавший развалу Советского Союза) характеризуется так называемой аффилированной направленностью. Для аффилиации характерны стремление людей присоединиться к определенной социальной группе, идентифицикация с этой группой, стремление получить одобрение группы, потребность в эмоционально-доверительных отношениях и страх отвержения.[47]
Положительными сторонами людей данного типа являются: ориентация на групповые интресы и ценности, чувство поддержки и коллективизма, преданность группе. В частности, для русского характера всегда была присуща большая степень терпения как реакция на сложную и даже катастрофическую ситуацию (это качество как характерную черту русской нации, определившую победу в Великой Отечественной войне, отметил И. В. Сталин, подводя итоги этой войны).
К недостаткам этого типа людей следует отнести конформизм, слабо развитую экономическую предприимчивость, неумение и нежелание наживать капитал.
На другом полюсе социальной структуры российского общества находилась группа людей, для которых был характерен мотив манипулирования социальными структурами общества в процессе достижения личных политических и экономических целей. Характерным проявлением манипулятивной направленности личности является так называемый макиавеллизм – сложное свойство личности, объединяющее цинизм, пренебрежение конвенциональной моралью и использование других людей в личных целях.
Людям с высоким уровнем макиавеллизма присущи: эмоциональная холодность, прямолинейность, доминантность, независимость, ориентированность на силу, статус, нацеленность на задачу, отчужденность и использование других в своих целях. Людей с низким уровнем макиавеллизма характеризуют: эмпатия, желание сотрудничать, нравиться, ориентация на конвенциональную мораль, доверчивость (аффилированые типы, о которых сказано выше).
Макиавеллист актуализирует потребность других людей в сотрудничестве, желании иметь хорошие отношения, хорошо выглядеть в глазах окружающих, эмоциональную восприимчивость и зависимость от мнения группы.
Основное условие успеха манипуляции – высокая степень эмоциональной вовлеченности жертвы во взаимодействие. Вовлеченность – промежуточное звено между индивидом и действием; быть вовлеченным – значит взять на себя обязательство. Если мы вовлечены в действие, мы утрачиваем критику к происходящему и стремимся выполнить предписываемые нам действия. Успешным манипулятивное воздействие, осуществляемое людьми с высоким уровнем макиавеллизма, делает не его плохая распознаваемость и скрытность, а то, что люди без склонности к макиавеллизму позволяют собой манипулировать, в целом воспринимая, осознавая и адекватно оценивая действия людей, имеющих такую склонность. Именно они, настроенные на сотрудничество и кооперацию, делают основной вклад в успех манипуляции и достижения людей с высоким уровнем макиавеллизма.[48]
Психологический анализ неудач российских реформ в значительной степени объясняется тем, что их идеологами являлись в основном люди с макиавеллистической направленностью, которые эксплуатировали высокую степень доверия и эмоциональную вовлеченность значительных групп населения, для которых была характерна аффилированная вовлеченность и слепая вера в лозунги реформаторов.
Это, в свою очередь, привело к так называемой «ваучерной приватизации», в результате которой огромные богатства нашей страны оказались в руках олигархов-манипуляторов. В дальнейшем эта сравнительно небольшая группа увеличила свои богатства путем манипуляции с залоговыми аукционами и т. п.
Новые владельцы оказались плохими хозяевами полученных в результате манипуляций миллиардными состояниями. Им не хватало ответственности за полученные богатства. И уж совсем они не собирались отвечать за бывших собственников этих богатств, которых они обобрали и кинули на произвол судьбы, и результатом этого последнего цикла манипулятивных реформ явилась социальная депрессия.
В течение последних 15 лет эпохи реформ Россия все более приобретала статус сырьевого придатка развитых стран остального мира. Да и собственно сырьевые ресурсы разрабатывались новыми хозяевами весьма поверхностно. Так, нефтяные скважины опустошались примерно на 40 % своего потенциала, разведка новых месторождений полезных ископаемых практически не проводилась.
Страна все более отставала в самой стратегии своего развития. В наиболее развитых и продвинутых странах мира приоритетом развития становились не добыча полезных ископаемых и даже не новые технологии… Главным приоритетом становился интеллектуальный человеческий потенциал, развитие системы научных знаний.
А в это время в России, стране, которая еще недавно занимала передовые позиции в мире в области образования, именно система образования в результате бесконечной смены реформ все более превращалась в отстающую отрасль. В течение последних 15 лет семь раз менялся статус органа (комиссии, комитета и т. п.), которому поручалось осуществление в стране молодежной политики (наши молодые программисты систематически занимали первые места на международных конкурсах). Практически государственная политика отсутствовала, а талантливых студентов и аспирантов западные фирмы систематически «вербовали», соблазняя большими заработками или блестящими условиями для карьеры. Из страны параллельно с нефтью, газом и лесом утекало главное богатство – молодые умы, которые могли обеспечить будущее успешное развитие России.
Разумеется, в социальной структуре российского общества кроме двух указанных выше групп имелся целый ряд других, их потенциал и особенности определялись, в частности, национальной общностью (некоторые из них весьма амбициозно ставили вопрос о суверенитете), религией (в России имелось и имеется более 20 миллионов мусульман), принадлежностью к различным религиозным сектам (иеговистам и др.), но основное направление реформ задавалось сравнительно небольшой группой манипуляторов. И это направление подхватывалось, распространялось и внедрялось в основном благодаря людям с аффилятивной направленностью.
И одновременно с существованием выделенных групп основную часть российского общества представляли просто честные труженики, которые работали, заботились о близких и воспитывали своих детей. Эти люди продолжали бесплатно трудиться на заводах даже после того, как им в течение полугода не платили зарплату. Именно эти люди продолжали бесплатно лечить людей, учить детей в школе, которая была лишена всякой экономической помощи. Именно эти люди продолжали поддерживать в стране основы правопорядка, в то время когда их «коллеги» покинули правоохранительную систему.
Только благодаря этой категории людей стране удалось противостоять деструктивным тенденциям реформаторов. Подробнее об этом будет сказано ниже.
Мы начнем с психологического анализа основных групп населения, которые приняли участие в российских реформах; при этом нас, конечно же, интересует социальная направленность этих групп, их состояние и отношение к тем лозунгам, которые провозглашались реформаторами на первоначальном и дальнейших этапах реформ.
Основная масса советских людей (имеется в виду этап, предшествовавший развалу Советского Союза) характеризуется так называемой аффилированной направленностью. Для аффилиации характерны стремление людей присоединиться к определенной социальной группе, идентифицикация с этой группой, стремление получить одобрение группы, потребность в эмоционально-доверительных отношениях и страх отвержения.[47]
Положительными сторонами людей данного типа являются: ориентация на групповые интресы и ценности, чувство поддержки и коллективизма, преданность группе. В частности, для русского характера всегда была присуща большая степень терпения как реакция на сложную и даже катастрофическую ситуацию (это качество как характерную черту русской нации, определившую победу в Великой Отечественной войне, отметил И. В. Сталин, подводя итоги этой войны).
К недостаткам этого типа людей следует отнести конформизм, слабо развитую экономическую предприимчивость, неумение и нежелание наживать капитал.
На другом полюсе социальной структуры российского общества находилась группа людей, для которых был характерен мотив манипулирования социальными структурами общества в процессе достижения личных политических и экономических целей. Характерным проявлением манипулятивной направленности личности является так называемый макиавеллизм – сложное свойство личности, объединяющее цинизм, пренебрежение конвенциональной моралью и использование других людей в личных целях.
Людям с высоким уровнем макиавеллизма присущи: эмоциональная холодность, прямолинейность, доминантность, независимость, ориентированность на силу, статус, нацеленность на задачу, отчужденность и использование других в своих целях. Людей с низким уровнем макиавеллизма характеризуют: эмпатия, желание сотрудничать, нравиться, ориентация на конвенциональную мораль, доверчивость (аффилированые типы, о которых сказано выше).
Макиавеллист актуализирует потребность других людей в сотрудничестве, желании иметь хорошие отношения, хорошо выглядеть в глазах окружающих, эмоциональную восприимчивость и зависимость от мнения группы.
Основное условие успеха манипуляции – высокая степень эмоциональной вовлеченности жертвы во взаимодействие. Вовлеченность – промежуточное звено между индивидом и действием; быть вовлеченным – значит взять на себя обязательство. Если мы вовлечены в действие, мы утрачиваем критику к происходящему и стремимся выполнить предписываемые нам действия. Успешным манипулятивное воздействие, осуществляемое людьми с высоким уровнем макиавеллизма, делает не его плохая распознаваемость и скрытность, а то, что люди без склонности к макиавеллизму позволяют собой манипулировать, в целом воспринимая, осознавая и адекватно оценивая действия людей, имеющих такую склонность. Именно они, настроенные на сотрудничество и кооперацию, делают основной вклад в успех манипуляции и достижения людей с высоким уровнем макиавеллизма.[48]
Психологический анализ неудач российских реформ в значительной степени объясняется тем, что их идеологами являлись в основном люди с макиавеллистической направленностью, которые эксплуатировали высокую степень доверия и эмоциональную вовлеченность значительных групп населения, для которых была характерна аффилированная вовлеченность и слепая вера в лозунги реформаторов.
Это, в свою очередь, привело к так называемой «ваучерной приватизации», в результате которой огромные богатства нашей страны оказались в руках олигархов-манипуляторов. В дальнейшем эта сравнительно небольшая группа увеличила свои богатства путем манипуляции с залоговыми аукционами и т. п.
Новые владельцы оказались плохими хозяевами полученных в результате манипуляций миллиардными состояниями. Им не хватало ответственности за полученные богатства. И уж совсем они не собирались отвечать за бывших собственников этих богатств, которых они обобрали и кинули на произвол судьбы, и результатом этого последнего цикла манипулятивных реформ явилась социальная депрессия.
В течение последних 15 лет эпохи реформ Россия все более приобретала статус сырьевого придатка развитых стран остального мира. Да и собственно сырьевые ресурсы разрабатывались новыми хозяевами весьма поверхностно. Так, нефтяные скважины опустошались примерно на 40 % своего потенциала, разведка новых месторождений полезных ископаемых практически не проводилась.
Страна все более отставала в самой стратегии своего развития. В наиболее развитых и продвинутых странах мира приоритетом развития становились не добыча полезных ископаемых и даже не новые технологии… Главным приоритетом становился интеллектуальный человеческий потенциал, развитие системы научных знаний.
А в это время в России, стране, которая еще недавно занимала передовые позиции в мире в области образования, именно система образования в результате бесконечной смены реформ все более превращалась в отстающую отрасль. В течение последних 15 лет семь раз менялся статус органа (комиссии, комитета и т. п.), которому поручалось осуществление в стране молодежной политики (наши молодые программисты систематически занимали первые места на международных конкурсах). Практически государственная политика отсутствовала, а талантливых студентов и аспирантов западные фирмы систематически «вербовали», соблазняя большими заработками или блестящими условиями для карьеры. Из страны параллельно с нефтью, газом и лесом утекало главное богатство – молодые умы, которые могли обеспечить будущее успешное развитие России.
Разумеется, в социальной структуре российского общества кроме двух указанных выше групп имелся целый ряд других, их потенциал и особенности определялись, в частности, национальной общностью (некоторые из них весьма амбициозно ставили вопрос о суверенитете), религией (в России имелось и имеется более 20 миллионов мусульман), принадлежностью к различным религиозным сектам (иеговистам и др.), но основное направление реформ задавалось сравнительно небольшой группой манипуляторов. И это направление подхватывалось, распространялось и внедрялось в основном благодаря людям с аффилятивной направленностью.
И одновременно с существованием выделенных групп основную часть российского общества представляли просто честные труженики, которые работали, заботились о близких и воспитывали своих детей. Эти люди продолжали бесплатно трудиться на заводах даже после того, как им в течение полугода не платили зарплату. Именно эти люди продолжали бесплатно лечить людей, учить детей в школе, которая была лишена всякой экономической помощи. Именно эти люди продолжали поддерживать в стране основы правопорядка, в то время когда их «коллеги» покинули правоохранительную систему.
Только благодаря этой категории людей стране удалось противостоять деструктивным тенденциям реформаторов. Подробнее об этом будет сказано ниже.
5.2. Психологические предпосылки проведения реформ
Время, в котором живет наша страна, характеризуется не только сменой века и тысячелетия, но и небезуспешной попыткой новых реформаторов России сменить парадигму ее развития.
Конец XX в. для населения нашей страны характерен столкновением идеалов. В этом столкновении представлены коммунистические идеалы, которые воспринимались как мир духовного, несмотря на все противоречия, которые прошла Россия за семидесятилетний социалистический путь развития. И этот мир столкнулся с миром вещей, в котором главными ценностями являются собственность и деньги.
В мире духовном почти каждый человек ощущал себя частицей общества – идеи гармонично развитого человека; в мире, куда его ведут реформаторы, он становится частицей общества потребления и должен проявлять жесткость и практический эгоизм.
Относительная легкость, с которой реформаторам удался начальный этап этой трансформации, может быть понята лишь посредством глубокого психологического анализа, благодаря которому можно установить действительные предпосылки экономических реформ, которые последовательно привели страну к нравственно-правовому, а затем к глубокому экономическому кризису и социальной депрессии.
Экономическим реформам, которые начались в России в начале 1992 г., предшествовали так называемый «социальный застой», отставание в области экономики от передовых стран Запада и обострение чувства социальной справедливости, которое охватило значительные слои российского общества. Все это явилось предпосылками к внедрению в России рыночных отношений. Как показало дальнейшее развитие социальной жизни страны, сам по себе рынок не является волшебной палочкой, благодаря которой можно осуществить весь сложный комплекс экономических и социальных преобразований в российском обществе. «Архитекторы перестройки», перенося на российскую почву западную модель рыночных отношений, не учли целого ряда психологических закономерностей, которые будут изложены ниже.
В теоретических работах, отражающих взгляды на природу человека и общественное устройство за последние 200 лет человеческой истории, существуют два диаметрально противоположных подхода, получившие отражение в практической, политической и общественной деятельности.
Противоположной точки зрения придерживались и придерживаются сторонники второго подхода, которые полагают, что сложность социального устройства общества намного превышает способность индивидуума принимать правильные политические решения, а поэтому следует ценить традиции, веру, мораль как силы, связывающие людей в единое целое; что эгоизм остается неистребимым свойством человека, поэтому надо учитывать его при формировании общества, а не пытаться искоренить; что неравенство человеческих способностей исключает царство абсолютного равенства и даже делает его в принципе несправедливым.
Эти подходы получили отражение в книге американского историка и политолога Тома Соуэла «Конфликт мировоззрений».[49] Конечно, предложенная схема не исчерпывает бесконечного многообразия политических убеждений людей.
Примеряя на себя эти два подхода, любой человек может заявить, что не принадлежит полностью ни тому, ни другому. Например, выдающийся итальянский марксист Антонио Грамши заметил как-то, что социалистический коллективизм идет на смену буржуазному индивидуализму, заимствуя от него все вечное и рациональное, что в нем содержится чувство ответственности и дух инициативы, уважение к другим, убеждение в том, что свобода для всех есть единственная гарантия свободы каждого.
«Архитекторы реформ» не использовали возможности плавного эволюционного маневра в экономических преобразованиях. Переложив штурвал «вправо» на 180 градусов, они не учли целый ряд психологических закономерностей, вследствие чего возникла серия деструктивных явлений.
Главной внутренней предпосылкой организации процесса перестройки в России, волн реформ и контрреформ является характерное для российского государства и общества «расщепление» культуры, идеологии, социальной и политической жизни на радикальный либерализм, защищающий права и свободы человека, но игнорирующий социальные проблемы большинства населения, и не менее радикальный государственный патернализм («государственный социализм» представляет лишь крайнюю форму этого патернализма), в свою очередь защищающий (или делающий вид, что защищает) «маленького человека», но игнорирующий экономические и политические права и свободы граждан. Подобное расщепление вместо необходимого синтеза в какой-то мере можно проследить и в сознании многих представителей российской интеллигенции, включая Гоголя, Льва Толстого, Достоевского и др. C необычайной силой переданные великими русскими писателями образы страдающего и принимающего страдания «маленького человека» или человека из народа – будь то Акакий Акакиевич из «Шинели», Варенька из «Бедных людей», Соня Мармеладова из «Преступления и наказания» и др., далеко не случайно несут на себе печать покорности судьбе и своей участи, представления о правах и свободах человека им чужды, их достоинство состоит в страдании, возведенном в добродетель.[50]
В этих произведениях классиков русской литературы выявлена и подвергнута глубокому анализу характерная для типично русского характера склонность к «социальному эксперименту на грани гибели» с собой как главным действующим лицом. Эта ситуация своей жертвенностью сходна с позицией ученых, заражавших себя чумой, холерой и другими страшными болезнями, чтобы таким образом обезопасить от этих болезней миллионы людей.
Такова была жизнь Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Блока, Есенина, Маяковского, Цветаевой, а в новейшее время – Высоцкого, Ерофеева и др.
Исследования последних лет свидетельствуют, что эта тенденция стала массовым явлением для российских мужчин в возрасте 20–55 лет и приобрела угрожающие масштабы.
Проблема настолько серьезна, что способна негативно сказаться на развитии всей страны в ближайшие годы. Недавно российские ученые завершили исследование причин сверхсмертности в России, развеяв множество стереотипов и обнаружив ранее неизвестные закономерности.
Конец XX в. для населения нашей страны характерен столкновением идеалов. В этом столкновении представлены коммунистические идеалы, которые воспринимались как мир духовного, несмотря на все противоречия, которые прошла Россия за семидесятилетний социалистический путь развития. И этот мир столкнулся с миром вещей, в котором главными ценностями являются собственность и деньги.
В мире духовном почти каждый человек ощущал себя частицей общества – идеи гармонично развитого человека; в мире, куда его ведут реформаторы, он становится частицей общества потребления и должен проявлять жесткость и практический эгоизм.
Относительная легкость, с которой реформаторам удался начальный этап этой трансформации, может быть понята лишь посредством глубокого психологического анализа, благодаря которому можно установить действительные предпосылки экономических реформ, которые последовательно привели страну к нравственно-правовому, а затем к глубокому экономическому кризису и социальной депрессии.
Экономическим реформам, которые начались в России в начале 1992 г., предшествовали так называемый «социальный застой», отставание в области экономики от передовых стран Запада и обострение чувства социальной справедливости, которое охватило значительные слои российского общества. Все это явилось предпосылками к внедрению в России рыночных отношений. Как показало дальнейшее развитие социальной жизни страны, сам по себе рынок не является волшебной палочкой, благодаря которой можно осуществить весь сложный комплекс экономических и социальных преобразований в российском обществе. «Архитекторы перестройки», перенося на российскую почву западную модель рыночных отношений, не учли целого ряда психологических закономерностей, которые будут изложены ниже.
В теоретических работах, отражающих взгляды на природу человека и общественное устройство за последние 200 лет человеческой истории, существуют два диаметрально противоположных подхода, получившие отражение в практической, политической и общественной деятельности.
«Архитекторы реформ» не использовали возможности плавного эволюционного маневра в экономических преобразованиях. Переложив штурвал «вправо» на 180 градусов, они не учли целый ряд психологических закономерностей, вследствие чего возникла серия деструктивных явлений.Первый подход отражает веру в разум и добрые начала в человеке, в его способность к принятию правильных решений без ущерба для других людей. Сторонники этого подхода все зло мира и человеческие страдания в нем склонны объяснять неправильным социальным устройством, отсутствием всеобщего образования и развития культуры и полагают, что это все можно компенсировать построенными на научной основе социальными программами и принятием мудрых законов.
Противоположной точки зрения придерживались и придерживаются сторонники второго подхода, которые полагают, что сложность социального устройства общества намного превышает способность индивидуума принимать правильные политические решения, а поэтому следует ценить традиции, веру, мораль как силы, связывающие людей в единое целое; что эгоизм остается неистребимым свойством человека, поэтому надо учитывать его при формировании общества, а не пытаться искоренить; что неравенство человеческих способностей исключает царство абсолютного равенства и даже делает его в принципе несправедливым.
Эти подходы получили отражение в книге американского историка и политолога Тома Соуэла «Конфликт мировоззрений».[49] Конечно, предложенная схема не исчерпывает бесконечного многообразия политических убеждений людей.
Примеряя на себя эти два подхода, любой человек может заявить, что не принадлежит полностью ни тому, ни другому. Например, выдающийся итальянский марксист Антонио Грамши заметил как-то, что социалистический коллективизм идет на смену буржуазному индивидуализму, заимствуя от него все вечное и рациональное, что в нем содержится чувство ответственности и дух инициативы, уважение к другим, убеждение в том, что свобода для всех есть единственная гарантия свободы каждого.
«Архитекторы реформ» не использовали возможности плавного эволюционного маневра в экономических преобразованиях. Переложив штурвал «вправо» на 180 градусов, они не учли целый ряд психологических закономерностей, вследствие чего возникла серия деструктивных явлений.
Главной внутренней предпосылкой организации процесса перестройки в России, волн реформ и контрреформ является характерное для российского государства и общества «расщепление» культуры, идеологии, социальной и политической жизни на радикальный либерализм, защищающий права и свободы человека, но игнорирующий социальные проблемы большинства населения, и не менее радикальный государственный патернализм («государственный социализм» представляет лишь крайнюю форму этого патернализма), в свою очередь защищающий (или делающий вид, что защищает) «маленького человека», но игнорирующий экономические и политические права и свободы граждан. Подобное расщепление вместо необходимого синтеза в какой-то мере можно проследить и в сознании многих представителей российской интеллигенции, включая Гоголя, Льва Толстого, Достоевского и др. C необычайной силой переданные великими русскими писателями образы страдающего и принимающего страдания «маленького человека» или человека из народа – будь то Акакий Акакиевич из «Шинели», Варенька из «Бедных людей», Соня Мармеладова из «Преступления и наказания» и др., далеко не случайно несут на себе печать покорности судьбе и своей участи, представления о правах и свободах человека им чужды, их достоинство состоит в страдании, возведенном в добродетель.[50]
В этих произведениях классиков русской литературы выявлена и подвергнута глубокому анализу характерная для типично русского характера склонность к «социальному эксперименту на грани гибели» с собой как главным действующим лицом. Эта ситуация своей жертвенностью сходна с позицией ученых, заражавших себя чумой, холерой и другими страшными болезнями, чтобы таким образом обезопасить от этих болезней миллионы людей.
Такова была жизнь Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Блока, Есенина, Маяковского, Цветаевой, а в новейшее время – Высоцкого, Ерофеева и др.
Исследования последних лет свидетельствуют, что эта тенденция стала массовым явлением для российских мужчин в возрасте 20–55 лет и приобрела угрожающие масштабы.
Проблема настолько серьезна, что способна негативно сказаться на развитии всей страны в ближайшие годы. Недавно российские ученые завершили исследование причин сверхсмертности в России, развеяв множество стереотипов и обнаружив ранее неизвестные закономерности.
Исследование проводилось в течение трех лет Институтом международных исследований семьи в Москве и Удмуртии. Ученых прежде всего интересовала огромная смертность среди мужчин трудоспособного возраста (от 20 до 55 лет). Не ограничиваясь анализом статистических данных, российские социологи применяли и необычные методы – анализ данных патологоанатомических вскрытий, а также опрос родственников недавно умерших и живущих мужчин одного и того же возраста в одном и том же районе.