Волкова Ирина. Очень смертельное оружие

   - Интересно, что бы случилось с трезвым человеком, свались он с четвертого этажа в шахту лифта на гору строительного мусора? - поинтересовался комментатор.
   - Не ту страну назвали Гондурас, - грустно сказала я и с внезапно обострившимся нехорошим предчувствием выключила телевизор.
   * * *
   На следующее утро почти по-крымски щедро светило солнце, и я легкомысленно позабыла о дурных предчувствиях.
   Я немного поработала, погуляла с Мелси в лесу, пообедала и, прихватив сумочку, вышла из дома. Мне нужно было зайти в издательство. Машина, как нарочно, сломалась, и мне предстояла долгая и безрадостная поездка в общественном транспорте.
   К моему ужасу, калитка в саду оказалась распахнутой настежь, а в саду на столе и скамейке крепко спали двое незнакомых субъектов мужского пола. Открытая калитка была моим навязчивым кошмаром. Я всегда смертельно боялась, что Мелси может выскочить на улицу и попасть под машину. Возвращаясь с прогулки, я поленилась запереть калитку на замок и лишь закрыла ее на задвижку. И вот результат. Собака чудом не убежала, я опаздываю в издательство, а у меня на участке дрыхнут два сомнительных типа.
   Подозревая, что это очередная парочка любителей боевых искусств откуда-нибудь из-под Жмеринки, я решила обойтись с ними вежливо и для начала попыталась разбудить того, что спал на скамейке. На словесные обращения он категорически не реагировал, и мне пришлось перейти к физическому воздействию, сначала мягкому, а потом, по мере того как уходили драгоценные минуты, к все более грубому.
   Наконец мужчина вяло пошевелился, сделав героическое усилие, приоткрыл веки и тупо уставился на меня.
   Я тоже посмотрела на него и, стараясь замаскировать нарастающее раздражение, вкрадчиво спросила:
   - Что вы здесь делаете?
   Отпет был настолько нетривиальным, что я на мгновение позабыла обо всем, даже о том, что опаздываю в издательство.
   - Землю рою, - честно глядя мне в глаза, сообщил мужчина.
   - Что? - на всякий случай переспросила я, хотя и без того все хорошо расслышала.
   - Землю рою, - с глубокой убежденностью повторил он.
   Я попыталась представить, что нечто подобное происходит в Испании, но не смогла. Такое могло случиться только в России.
   - Во-первых, вы спите. Во-вторых, у вас нет лопаты. Как же вы можете рыть землю? - поинтересовалась я, испытывая прилив восторженного патриотизма и безуспешно пытаясь угадать, каким же может быть ответ.
   - Ну и что, что сплю? - заявил мужчина. - сейчас встану и все здесь перерою!
   Тут я вовремя вспомнила, что меня ждут в издательстве, и вынуждена была прервать столь захватывающий диалог.
   Угрожая милицией, штрафом за нарушение границ частных владений, злобной собакой и мужем - профессиональным убийцей, минут через двадцать я выдворила-таки мужиков с участка и, заперев за ними калитку, вытерла пот со лба.
   Нехорошие предчувствия вернулись ко мне с новой силой. Я готова была поставить свой "Фиат" против соседского козла-производителя, что мужиками в саду дело не ограничится. Похоже, судьба взялась за меня всерьез. Должно было произойти что-то еще. Но что?
   В издательство я и без того здорово опоздала, так что лишняя пара минут уже ничего не решала. Повинуясь внезапному импульсу, я вернулась в дом и, пошарив на полке шкафа, достала картонную коробку, в которой, бережно завернутые в вату, лежали девять куриных яиц. По какой-то непонятной причине интуиция подсказывала мне, что, возможно, эти яйца окажутся решающим фактором в неравной борьбе со злодейкой-судьбой.
   Не то чтобы я считала свою интуицию абсолютно непогрешимой, но обычно предпочитала следовать ей из тех соображений, что если я не обращу на нее внимания, то потом всю жизнь буду гадать, какие возможности я упустила, отказавшись послушаться своего внутреннего голоса. Как ни странно, некоторые мои основанные на интуиции, но совершенно бредовые с точки зрения логики действия впоследствии приводили к блестящим результатам.
   В нормальном состоянии мне бы и в голову не пришло таскаться по Москве с яйцами, которые я намеревалась использовать в целях самозащиты. Я не выносила, когда сумка оттягивала мне руки, и обычно не носила с собой даже зонтик, но с интуицией не спорят. Сначала меня хотели линчевать, потом сломалась машина, а тут еще и ненормальные мужики в саду...
   Все указывало на то, что я вступила в специфическую полосу "везения", и скорее всего шизанутыми мужиками дело не ограничится. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. В конце концов, не так уж много весят эти яйца. Сделаю очередную глупость. а там посмотрим, что из этого получится.
   Я аккуратно переложила потенциальное оружие в лимонно-желтый пластиковый футляр для переноски яичек и, засунув его в сумку, помчалась в издательство.
   Чтобы не показаться совсем уж ненормальной, хотелось бы пояснить, что это были не совсем обычные яйца. Их подарил на Новый год моему третьему бывшему мужу один из его учеников, спецназовец Витюня, в поисках романтики отслуживший три года во Французском иностранном легионе. После тяжелой контузии, полученной во время секретной военной операции в Сьерра-Леоне, Витюня со слегка поехавшей крышей вернулся на родину и большую часть своего досуга посвятил неожиданно захватившему его хобби, а именно воссозданию и совершенствованию секретного оружия ниндзя.
   Те, у кого боевики, перенасыщенные крутым восточным мордобоем, не вызывают устойчивого отвращения, наверняка не раз наблюдали, как экранные ниндзя бросают под ноги врагу взрывающиеся дымом и пылью шарики и под шумок незаметно исчезают. Так вот, все эти изобретенные голливудскими специалистами по спецэффектам псевдояпонские прибамбасы даже отдаленно не могли сравниться с шедеврами, создаваемыми Витюней, блестящим специалистом по взрывчатым веществам и диверсионноподрывной деятельности.
   Лежащие в моей сумке яйца были последним и наиболее выдающимся достижением контуженного спецназовца. Использовав, согласно японской традиции, в качестве оболочки яичную скорлупу, он слегка усовершенствовал древний рецепт и начинил скорлупки убойной смесью из почти сотни ингредиентов, начиная от серы и заканчивая жгучим красным перцем.
   На самом деле Витюня подарил Саше десяток яиц, но одно мы опробовали в лесу, лично убедившись в том, что русскому изобретателю удалось-таки переплюнуть непобедимых японских "воинов ночи".
   Помимо ослепительной вспышки пламени, после которой зрение восстанавливалось лишь через несколько секунд, яичко радовало непроницаемой дымовой завесой, сочетающейся со щедро приправленным перцем пылевым облаком. Кроме того, в воздухе мгновенно распространялся невыносимый запах сероводорода.
   Итак, пока противник, ослепленный, чихающий и задыхающийся от вони, вновь обретал возможность адекватно воспринимать окружающий мир, ниндзя (роль которого в данном случае собиралась исполнить я) успел бы дважды убежать на другой конец города.
   До издательства я добралась без приключений. Яйца все-таки были тяжеловаты и оттягивали мне плечо, мешая наслаждаться окрестными пейзажами, и я всерьез задумалась о том, что зря воспринимаю свою интуицию чересчур серьезно. Распихала бы на всякий случай по карманам пару яиц - и дело с концом. И как меня только угораздило прихватить с собой все девять?
   К счастью, мои сомнения длились недолго. Чтобы я не слишком-то расслаблялась, насмешница-судьба решила вновь напомнить о себе.
   - Вышла ваша новая книга, "Флирт с дьяволом", - порадовала меня редактор издательства.
   Не скрою, это было приятно.
   Порывшись на полке, редактор достала оттуда книгу в мягкой обложке и, как-то странно взглянув на меня, предупредила:
   - Вы только не пугайтесь.
   Кто же не испугается после такого вступления! Лично я испугалась.
   - Что, так плохо? - упавшим голосом поинтересовалась я.
   - Сами посмотрите.
   Редактор протянула мне книгу. Я недоверчиво уставилась на обложку.
   Действие романа разворачивалось на территории Франции, Италии и княжества Монако, а герои были более чем типичными представителями белой расы.
   На обложке же были изображены две красивые полногубые негритянки. Голову одной из них украшала золотая корона.
   - Но это же негритянки, - недоуменно сказала я. - А у меня в книге нет ни одного негра.
   - Я знаю, - вздохнула редактор. - Художник должен был изобразить принцессу Монако на высокогорном курорте. Но он перепутал Монако с Марокко - и вот вам результат. А я, к сожалению, прежде чем отдать книгу в печать, не посмотрела на рисунок.
   - Ничего, зато обложка получилась красивая, - стараясь выглядеть мужественно, произнесла я.
   На улице я понемногу стала отходить от первоначального шока и даже начала видеть в случившемся положительную сторону. Главное, обложка получилась красивая, и вообще, нечто подобное не каждый день случается. Я представила, как будут хохотать мои друзья, особенно в Испании, когда я расскажу им. что одно из крупнейших российских издательств превратило Стефанию де Монако в негритянку. Это действительно было круто.
   По опыту зная, что лучшее средство от пережитого стресса - это побаловать себя чем-либо приятным, я решила зайти в расположенный недалеко от издательства магазин "Брахмапутра" и купить новые сорта эфирных масел для ванн и массажа.
   Поглощенная размышлениями о национальной и расовой принадлежности пвиниессы Монако, я позабыла об оттягивающей плечо сумке, о своих дурных предчувствиях и автоматически заворачивала на нужные улицы, ничего не замечая по сторонам.
   Мое воображение, как всегда, не в меру разыгралось, и неожиданно меня начал беспокоить вопрос, как отреагировала бы принцесса Стефания, узнав, что ее превратили в негритянку. Конечно, это было почти невероятно, но чисто гипотетически. Она ведь могла воспринять это как личное оскорбление. А вдруг она подала бы на меня в суд? Хотя я-то тут при чем? За обложку ведь отвечает издательство. Сообразив, что нести ответственность за содеянное придется не мне, я немного успокоилась.
   Скрип тормозов, раздавшийся, как мне показалось, одновременно со всех сторон, застал меня врасплох. Подпрыгнув на месте от ужаса, я дико огляделась вокруг, зафиксировав взглядом совершенно невероятную картину. Из подворотни, выезжая на проезжую часть, прямо у меня перед носом вырулил джип, и почти мгновенно ему с двух сторон перекрыли дорогу две черные иномарки. Джип попытался дать задний ход, но за ним затормозил еще один автомобиль, закрывая путь к отступлению.
   Не успев сообразить, что к чему, я торчала как столб точно в центре треугольника, образованного джипом и двумя иномарками, а тем временем из них, не обращая на меня ни малейшего внимания, быстро и профессионально вываливались и занимали позиции вооруженные мужчины в бронежилетах. Я никогда не страдала замедленной реакцией, но тут, занятая мыслями о проклятой обложке, потеряла несколько драгоценных секунд, за которые еще могла проскочить между автомобилями. Когда загрохотали первые выстрелы, было уже поздно. Куда бы я ни метнулась, я бы оказалась на линии огня.
   Единственное, что мне оставалось, - это распластаться на земле, что я, естественно, и сделала. Как всегда бывало в случае опасности, мои эмоции полностью отключились. Резкий выброс адреналина в подобных ситуациях обычно приводил меня в особое, почти эйфорическое состояние, в котором я, как ни странно, начинала действовать и соображать намного быстрее и лучше, чем обычно.
   Впрочем, термин "соображать" был не совсем правильным. Мыслей как таковых не было, скорее включался некий инстинктивный "автопилот". Вот и сейчас я действовала быстро и четко, ощущая, что не должна и не могу ошибиться. Раз интуиция заставила меня ни с того ни с сего прихватить с собой нафаршированные Витюней яйца, та же самая интуиция позволит мне выкрутиться. Лишь бы братки не начали бросаться гранатами.
   Пассажиры джипа сориентировались в ситуации гораздо быстрее меня и, прежде чем автоматные очереди прошили лобовое и заднее стекла, упали на сиденья. Выставив наружу стволы автоматов, они открыли ответный огонь, шквальностью компенсирующий отсутствие прицельности.
   В пылу перестрелки никто, естественно, не обращал внимания на меня, хотя, если бы мужики не были настолько заняты друг другом, их взору представилась бы достаточно неординарная картина.
   Только представьте себе: лежащая ничком на земле под ураганным автоматным огнем женщина вынимает из элегантной дамской сумочки пластмассовый футляр для яиц, открывает его, прячет сумочку под куртку, а затем начинает быстро и методично перекладывать яйца в левый рукав. Наверняка они бы решили, что с перепугу у бедняги окончательно поехала крыша.
   Если бы я действительно была способна соображать, мне бы и в голову не пришло выполнить подобный финт, но под дурманящим воздействием адреналина мне уже, как пьяному, море было по колено. Прикинув, что убегать пригнувшись или на четвереньках я не могу, рискуя попасть под пули, а перемещаться, перекатываясь вокруг своей оси, намного быстрее, чем уходить ползком, я решила стремительно прокатиться колбаской через проход между двумя машинами нападавших, одновременно разбрасывая из рукава начиненные взрывчаткой яйца.
   Ситуацию усугубляло то, что взрывать яйца я должна была в трех направлениях от себя, чтобы ослепить всех стрелков одновременно, то есть я неминуемо сама оказалась бы под их воздействием. Это означало, что я должна была перекатываться с закрытыми глазами и на задержке дыхания.
   Впоследствии я так и не смогла в подробностях вспомнить, как, прикрыв глаза, чтобы меня не ослепила вспышка, левой рукой швырнула два яйца иодколеса джипу, а правой - в два других автомобиля. Воспользовавшись секундным замешательством стрелявших, я стремительно покатилась к проходу, с ловкостью фокусника извлекая оставшиеся яйца из рукава и расшвыривая их вокруг себя.
   Звуки выстрелов смешались с невероятным грохотом, щекотаньем в носу и невыносимой вонью, которую я ощущала, даже не дыша. Ничего не видя вокруг себя, я катилась вперед через пылевую и дымовую завесу. Только ударившись о кромку тротуара, я поняла, что выбралась наконец из "рокового треугольника". Ползком взобралась на тротуар, слегка приоткрыла глаза и сквозь слезы различила впереди очертания двери подъезда. Молясь о том, чтобы на ней не оказалось кодового замка, я, обдирая локти, вползла на ступеньки, приоткрыла дверь и, все еще не веря в спасение, ввалилась внутрь.
   Адреналин бушевал у меня в крови, буквально разрывая на части. Такое возбуждение необходимо было снять интенсивной физической нагрузкой, иначе "гормональная атака" впоследствии могла выйти мне боком. Со спринтерской скоростью я бегом рванула вверх по лестнице старого кирпичного дома. Чердак возник передо мной почти мгновенно. Он был заперт на висячий замок, болтающийся в хлипких, держащихся на соплях петлях. Я рванула на себя ручку двери, выворачивая петли вместе с гвоздями, и заскочила внутрь.
   Все-таки испуг здорово стимулирует. Обычно попытка стремительно взбежать вверх по лестнице заканчивалось у меня одышкой и сумасшедше бьющимся сердцем уже на третьем-четвертом этаже, а сейчас я чувствовала, что без особых затруднений взлетела бы на верхушку небоскреба.
   Надо было срочно придумать способ избавиться от ищущей выхода энергии. Вспомнив "боевую молодость", когда я с подростковым азартом изучала кунг-фу, я начала выполнять стремительный "бой с тенью", почти со звериной яростью круша невидимых противников.
   Не знаю, сколько прошло минут до того, как мои силы иссякли. Одежда и волосы насквозь пропитались потом, в горле першило, а глаза слезились от воздействия забористой Витюниной смеси. Вот-вот должен был наступить "отходняк". Я села на пол и стала выполнять медитативно-дыхательные упражнения Шоу-Дао, пытаясь смягчить "похмелье", неизбежно следующее за экстремальным перевозбуждением.
   Минут через пятнадцать я полностью пришла в норму. Подобрав выпавшую из-под куртки сумочку, я подошла к небольшому чердачному окошку, достала зеркальце, расческу и носовой платок и попыталась привести себя в порядок.
   Отряхнув с одежды налипшую грязь, я вышла на лестничную клетку. Расположенное на ней окно выходило на дорогу перед подъездом. Рядом с раскуроченным пулями джипом и черным автомобилем нападавших стояли две милицейские машины и "Скорая помощь". Похоже, две другие иномарки успели скрыться. Я похвалила себя за то, что во время операции спасения ухитрилась не потерять свою сумку с документами.
   Оказаться свидетельницей, если не подозреваемой, в деле о мафиозных разборках мне ни капельки не хотелось. Я от души надеялась, что в подъезде окажется второй выход. Не хватало еще, чтобы милиция начала расспрашивать меня, не видела ли я чего, живу ли я в этом подъезде, а если не живу, то к кому я приходила в гости и т.д.
   К счастью, внизу я обнаружила дверь, выходящую во внутренний двор. Иначе пришлось бы дожидаться, даться, пока милиция уедет. Сейчас мне больше всего на свете хотелось вернуться домой, принять горячую ванну, утешить себя бутербродами с икрой и шоколадными конфетами, а потом вместе с Мелси посмотреть на видео хорошую веселую комедию, в которой никто ни в кого не стреляет, не матерится и где (да простят меня любители боевиков) зверского вида мужики не портят друг другу черты лица, выясняя, кто из них круче.
   Через двор я прошла на параллельную улицу, поймала такси и, назвав водителю адрес, закрыла глаза, глубоко вздохнула и расслабленно откинулась на сиденье.
   * * *
   На следующий день я чувствовала себя полностью разбитой и вялой, как использованный пакетик с чаем. Эмоции включились на полную мощность, и до меня. хотя и с некоторым опозданием, дошло, что вчера меня запросто могли убить лишь потому, что я ни с того ни с сего решила приобрести несколько баночек эфирных масел. Я купалась в жалости к себе и горькой обиде на Россию, где не то что на улице, а даже у себя дома невозможно чувствовать себя в безопасности. Даже обложка с портретом негритянки Стефании уже не вызывала у меня прежней радости. Одним словом, я приближалась к депрессии, которую и принялась активно лечить всевозможными деликатесами, массажем и комедиями.
   Под совокупным воздействием копченой осетрины. горького шоколада, кока-колы и фильма "Рыбка по имени Ванда" мое настроение начало улучшаться, хотя обида на взрастившую меня страну все еще не проходила. Я представила себя на тропическом острове, лучше необитаемом, спокойном, как лунный пейзаж, и безопасном, как пластмассовая ложка. Скука, конечно, смертная, но зато никто в тебя не стреляет. Больше всего в этот момент моя душа жаждала абсолютного покоя и полной безопасности.
   В этом состоянии меня и застала позвонившая по телефону Адела.
   - Я знаю, что мы должны сделать, - бодро провозгласила она.
   - Неужели? - скептически заметила я.
   - Мы снова отправимся на Бали, - заявила Алела. - Ты ведь пробыла в Индонезии всего один лень. Помнишь, я обещала тебе, что мы вместе поедем на Бали и все там осмотрим?
   - Помню, - сказала я. - И еще я помню, что на Бали тебя арестовали за убийство.
   - Подумаешь, арестовали! - фыркнула подруга. - Ведь отпустили же. Ну так как, ты согласна?
   - Извержения вулканов, - простонала я. - Ураганы. Землетрясения. Цунами. Амебная дизентерия. А еще иностранцев в Индонезии берут в заложники.
   - Что с тобой? - изумилась Ддела. - Ты заболела или Бобчика копируешь?
   - Я не копирую Бобчика, - сказала я. - Просто вчера меня прицельно расстреливала из автоматов русская мафия, так что в ближайшее время я намерена всеми возможными способами воздерживаться от острых ощущений. Я собираюсь возвести вокруг своего дома трехметровый бетонный забор с колючей проволокой под током и превратиться в затворницу.
   - Да ты что? - В голосе подруги прозвучало сомнение. - С чего вдруг русской мафии потребовалось в тебя стрелять? Ты ведь даже в книгах на нее особо не наезжаешь.
   - Просто я оказалась не в том месте и не в то время.
   - И как же тебе удалось спастись?
   - Я забросала их яйцами, - со вздохом сообщила я. - Потом объясню. В данный момент я предпочитаю об этом не вспоминать.
   - Странно все это, - заметила Адела. - То тебя соседи линчевать собираются, то русская мафия в тебя стреляет. Со мной почему-то ничего подобного не происходит.
   - Выходит, планида у меня такая, - грустно сказала я. - Именно поэтому я и собираюсь возвести трехметровый забор и превратиться в затворницу.
   - У меня есть идея получше. Почему бы тебе не превратиться в затворницу на Бали? Климат там получше московского.
   - Почему бы тебе просто не отправиться туда одной? Уж компанию себе ты всегда найдешь.
   - В том-то и дело, что не могу.
   - Почему? - удивилась я.
   - Проклятый Бобчик, - скрипнула зубами Адела. - Он лишил меня кредита. Этот паразит поставил ультиматум: или я еду с ним в Канаду, или провожу зиму в Москве. Я скандалила и снова била посуду, но это не помогло. В конце концов он пошел на уступки и сказал, что даст мне денег на поездку лишь в том случае, если ты поедешь со мной.
   - Зачем ему это понадобилось?
   Подруга вздохнула:
   - Видишь ли, он почему-то считает тебя разумной и морально устойчивой. Он надеется, что ты будешь присматривать за мной и не позволишь мне делать глупости.
   - Присматривать за тобой? - Я не выдержала и расхохоталась. - С тем же успехом он мог бы преддожить мне поймать тайфун сачком для бабочек. Похоже, твой благоверный окончательно потерял чувство реальности.
   - Он считает, что ты оказываешь на меня положительное воздействие, объяснила Адела. - В конце концов, какая тебе разница, есть у Бобчика чувство реальности или нет. Главное, он готов оплатить нашу поездку, а я обещала тебе, что мы вместе отправимся на Бали, и хочу выполнить свое обещание. Не нравится Бали - махнем на Фиджи или еще куда-либо, главное - подальше от Москвы. Подруга ты мне или нет? Я-то считала, что могу на тебя положиться.
   - Ладно, - сдалась я. - Пусть будет Бали. Но только учти - никаких приключений, никаких дискотек и сомнительных знакомств. Ты не будешь никого убивать, а мне не придется вытаскивать тебя из тюрьмы. Более того, я возьму с собой ноутбук, буду сидеть в гостинице и работать. Я собираюсь вести здоровый образ жизни и рано ложиться спать. И еще я действительно буду присматривать за тобой и не позволю ввязываться в сомнительные авантюры.
   - Вот и отлично, - хихикнула Ддела. - Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Значит, договорились. Ты будешь сидеть в отеле, работать и вести здоровый образ жизни, а я посмотрю, как это у тебя получится. Чао, дорогая. Целую.
   Прежде чем я успела ответить, моя легкомысленная подруга уже повесила трубку.
   * * *
   Неделю спустя я уже позабыла о своем желании отстроить вокруг дома трехметровый бетонный забор и превратиться в затворницу.
   Наш самолет до Джакарты вылетал завтра. Вещи я уже упаковала, и мне осталось приобрести лишь "лекарство от ностальгии", а точнее, русскую газету.
   Один мой приятель, несколько лет назад эмигрировавший в Соединенные Штаты, на вопрос о том, не страдает ли он от ностальгии, и если страдает, то как с ностальгией борется, ответил:
   - Ностальгия, конечно, возникает время от времени, но избавиться от нее не проблема. Для этого мне достаточно прочитать пару русских газет.
   Пребывая на территории любимой родины, газет я принципиально не читала по причине в точности противоположной: их чтение вызывало у меня острую ностальгию по эмиграции,
   Я мечтала достать какой-нибудь вдохновляющий боевой листок правоэкстремистского толка, раскрывающий бесконечные сионистские заговоры и утверждающий, что члены российского правительства, включая президента, - все как один хорошо замаскированные евреи, проводящие политику геноцида в отношении русского и православного населения. К сожалению, мне не повезло. Не встретив на своем пути ни одного распространяющего подобные шедевры "сокола" Жириновского, я, немного подумав, за неимением лучшего, купила примитивный "Московский комсомолец".
   Я уже собиралась запихнуть газету в багаж, чтобы через несколько дней, устав от пасторали тропического рая, почитать ее, сидя где-нибудь под пальмой в лесу Святой обезьяны или на пляже Кусамбы, но мое внимание привлек заголовок, набранный крупными буквами на первой странице: "Труп легендарного русского киллера обнаружен в окрестностях сицилийского города Катания".
   Заметка меня заинтересовала, и я, присев на диван, прочитала:
   "Позавчера неподалеку от местечка Ачиреале, в 30 километрах от Катании был обнаружен расчлененный труп мужчины, смерть которого наступила от удара, нанесенного тяжелым тупым предметом в затылочную часть головы.
   Итальянские полицейские пришли к выводу: убитый - Сергей Адасов, киллер, известный в криминальных кругах России под кличкой Шакал. Они идентифицировали личность на основании внешнего сходства (что представляется довольно сомнительным, так как, по данным Интерпола, Адасов сделал ряд пластических операций, полностью изменив свою внешность) и дактилологической экспертизы (дактилологические карты с отпечатками пальцев Адасова имелись в ста семидесяти странах - членах Интерпола).
   Несмотря на то что дактилологическая экспертиза является в подобных случаях самым надежным способом идентификации личности, как стало известно из достоверных источников, сотрудники Московского отделения Интерпола не очень доверяют в этом отношении своим итальянским коллегам. И хотя выезжавшая на Сицилию комиссия РУОПа также опознала тело, окончательного ответа на вопрос, действительно ли это Адасов, до сих пор нет.