Страница:
Приказав Харчо немедленно полностью задействовать базу для тренировок его парней, за исключением широчной и торчильни, и разобраться с группами, которые должны были локализовать и ликвидировать Пономаря, Репнев оставил своего помощника и отправился к Драйверу.
Глава 16
«Буду к полудню. — Сообщал фээсбэшник. — Никуда не выходи. Привезу компьютер.»
До назначенного срока оставалось чуть больше полутора часов и Дарофеев, совершив утренний туалет и позавтракав, принялся за поиски тех папок, которые он вчера захватил из своей квартиры. Игорь Сергеевич точно помнил, что вчера положил их на письменный стол в гостиной, но на том месте их не оказалось. Вывод последовал сам собой: их похитил Изотов. Теперь уж точно следовало дождаться майора и потребовать у него ответа за такое поведение. Однако карточки пациентов остались на прежних местах и Пономарь, стараясь загнать вглубь себя растущее с каждой минутой раздражение, принялся читать их.
Но эмоции плохо поддавались контролю и, в тот момент, когда отворилась входная дверь и в квартиру вошёл радостный Сергей Владимирович, таща под мышкой объёмистый пакет, целитель дошёл до кондиции. Не дожидаясь пока майор разденется, Дарофеев напустился на фээсбэшника:
— По какому праву ты похитил мои записи? — Игорь Сергеевич был грозен и раздражён до предела.
С лица Изотова сразу слетело весёлое выражение и он, недоумевая, посмотрел на мечущего молнии Пономаря.
— Я требую ответа! — Проорал Дарофеев и непроизвольно сжал кулаки.
— Вот они, твои записи… — Сергей Владимирович попытался примирительно улыбнуться и протянул целителю принесённый пакет. Тот резким движением выхватил его из рук фээсбэшника, сорвал газету, которой были обёрнуты все три папки. Убедившись, что всё, вроде, на месте, Игорь Сергеевич, не прекращая грозно хмуриться, спросил:
— И зачем ты их брал?
— Я их скопировал. — Честно ответил майор.
Но у Дарофеева уже разыгралась паранойя, он плохо контролировал себя и ещё меньше то, что говорил.
— Для чего? — Взорвался Игорь Сергеевич. — Чтобы продать? Или сам захотел заполучить тайные знания?! Где копия? Даю тебе час! Чтобы через час она была здесь!
И, видя, что Сергей Владимирович не тронулся с места, Пономарь прикрикнул на него:
— Ну, давай, беги!
Опешивший от такого обращения Изотов остолбенело глазел на беснующегося целителя.
— Мне что, вытолкать тебя? — Рявкнул Дарофеев.
После этих слов фээсбэшник понял, что надо действовать. На действия ушло не более трёх секунд. За это время Сергей Владимирович установил контакт с анахатой целителя, погасил выбросы из вишудхи и манипуры. Когда разбалансированные гневом энергетические тела Пономаря пришли в норму, Изотов дал Игорю Сергеевичу мысленный раппорт успокоиться.
Дарофеев моментально сник. Он крутил в руках связанные белой бечёвкой три папки и не знал, куда деваться от стыда.
— Копия находится в именном сейфе банка «Прогресс». На твою фамилию, между прочим. — Изотов намеренно говорил тихо и спокойно. — Достать её оттуда можно лишь раз в сутки от одиннадцати ровно до одиннадцати ноль семи.
Пока майор снимал пальто, Пономарь молчал. И лишь когда Сергей Владимирович надел домашние тапочки, целитель смог выдавить из себя:
— Извини… Не знаю, что на меня нашло…
— Я знаю… — Двусмысленно ответил Изотов.
— Понимаешь, — Продолжил майор уже в комнате, — Человеческое сознание — очень подлая штука. Всю жизнь большинство только и занимается самообманом. То есть сознание обманывает своего носителя в восприятии и оценках окружающего мира. Существует некая парадигма мышления и восприятия. То, что в неё не входит, автоматически отсекается сознанием. А если непонятный сигнал настолько силён, что проникает сквозь этот фильтр, то сознанию легче объяснить его временным помутнением рассудка, чем принять за реальность.
— И какое отношение всё это имеет ко мне? — Вполголоса спросил Игорь Сергеевич.
— Самое прямое. — Дружелюбно улыбнулся Изотов. — Твоя память заблокирована сверхдозами наркотика. Какого, я, правда, не знаю, но это не суть. Суть в том, что твои тела, физическое и энергетические, эту память не утратили. И сейчас между ними — конфликт. Ты воспринимаешь всё в очень широком диапазоне, но твой разум не даёт тебе возможности осознать весь комплекс твоих ощущений.
Отсюда и идёт эта эмоциональная неуравновешенность. Разум, который у тебя внезапно стал ущербным, не может адекватно воспринять всю ту информацию, которую ему поставляют твои развитые тонкие тела. И отсюда есть лишь два выхода. Первый — сойти с ума, и второй — лишиться всех способностей. Это — если ничего не делать и оставить всё как есть. Но существует и третий путь — вернуть тебе память. И лишь тогда ты обретёшь ту самую целостность, о которой я тебе давеча говорил.
— Значит, если я не хочу стать психом или полным ничтожеством, я должен вспомнить… — Задумчиво пробормотал Игорь Сергеевич.
— Именно так! — Радостно вскричал майор. — Ты всё понял!
— Но всё-таки… — Дарофеев серьёзно посмотрел на фээсбэшника, — Для чего ты сделал копию?
— На всякий случай. — Ответил Изотов. — Может так статься, что оригинал придётся уничтожить. Эти записи слишком ценная вещь, чтобы она попала в лапы мафии. Копия же, в любом случае — подстраховка.
— А дискета?
— Вот с ней проблема… — Взгляд майора сразу стал предельно серьёзен. — Её никто не может прочесть, кроме тебя самого.
— Почему? — Вырвалось у целителя.
— Чтобы открыть информацию, которая в ней содержится, надо знать пароль. А этот пароль только в твоей памяти. Той, которая заблокирована. Пока она к тебе не вернётся — прочесть дискету невозможно.
— Неужели нет никаких способов? — Разочарованно проговорил Пономарь.
— Есть, в принципе… — Сергей Владимирович задумчиво пожал плечами. — Есть у меня знакомые хакеры. Они любую защиту могут сломать…
— Так в чём же дело?!..
— Во первых, у них и так куча работы. А во вторых… Знаешь, сколько времени это может занять? С неделю, не меньше…
— А они…
— Ты беспокоишься, не прочитают ли эти ребята то, что там содержится?
Игорь Сергеевич внезапно почувствовал себя виноватым и потупился:
— В общем, да…
— Не беспокойся. Это же хакеры. Их, кроме компьютеров и программ, ничего не интересует. Главное — это твоё согласие на снятие защиты.
Подумав, что, несмотря на уверения Изотова, он всё-таки совершает ошибку, Дарофеев дал согласие. Но на его сердце спокойнее от этого не стало. И, стараясь заглушить нехорошие предчувствия, целитель высказал вопрос, который крутился у него в голове ещё с прошлого вечера:
— А эти парни, которые по мне стреляли… Рыбаковцы… Как ты думаешь, их начальник пошлёт ещё кого-нибудь?
— Поэтому я и написал тебе, чтобы не выходил. — Рассмеялся Сергей Владимирович. — Но положение у тебя действительно серьёзное. Обложили с флангов. Придётся прорываться сквозь центр.
— Придётся… — Вздохнул Пономарь. Он немного помолчал, обдумывая какую-то мысль и, решившись, виноватым тоном спросил:
— Сергей, а не могли бы мы с тобой немного полетать… Ну, как вчера…
— А!.. Понравилось! — Весело улыбнулся фээсбэшник. — Ты готов? Тогда полетели!
— Как? Прямо сейчас? — Поразился Игорь Сергеевич и понял, что уже находится в другом мире.
Пространство, куда он попал, казалось, целиком соткано из нежного, но всепронизывающего света. Светом были и все объекты, которые окружали Дарофеева. Акварельных тонов медузоподобные сгустки сияния величаво проплывали перед взором целителя или стремительно проносились мимо, оставляя за собой змеящийся радужный след.
Мир был пронизан световыми колоннами. Они начинались в неоглядной дали и уходили вниз, пропадая в светящемся тумане. Некоторые из колонн казались нестерпимо яркими, другие выделялись своей тусклостью и оставляли впечатление чего-то неживого.
— Как зрелище? — Потрясающе! — Воскликнул Игорь Сергеевич. Он огляделся в поисках говорившего и обнаружил рядом с собой яйцеобразный сверкающий предмет нежного розово-янтарного оттенка.
— Вы кто? — Озадаченно подумал Пономарь.
— Своих не узнаёшь? — По яйцу пошла мелкая рябь. — Это же я, Сергей!
— Как же я сам тогда выгляжу?! — Притворно ужаснулся целитель. — И где мы?
— Это один из нижних уровней астрала. Здесь обитают элементальные сущности. Разум у них наличествует, но примитивнее человеческого. По большому счёту, делать тут нам с тобой нечего, но виды красивые.
— Давай побудем ещё намного… — Попросил Игорь Сергеевич. Фээсбэшник не возражал.
Дарофеев носился взад-вперёд, словно бычок, впервые выпущенный на свежую травку, после душного и тесного хлева. Сперва он лавировал между световых столбов, но потом, обнаружив что может беспрепятственно пролетать сквозь них, перестал обращать на эти структуры особое внимание. За что и поплатился.
Внезапно Игорь Сергеевич почувствовал странную дрожь во всём тонком теле. Он тут же остановился, не в силах двинуться куда-либо.
Через мгновение, показавшееся Пономарю часом, если не больше, рядом возник яйцеобразный Изотов и как-то вытащил Игоря Сергеевича из колонны в которой тот застрял.
— Что ж ты в мёртвую зону полез? — Возмущенно и, одновременно, встревожено спросил Сергей Владимирович.
— Что это было?.. — Если бы у Пономаря были в тот момент зубы, то они издавали бы нервную дробь.
— Геопатогенная зона. Пребывание в ней опасно для жизни. И не только тонкого тела. — Пояснил Изотов, несколько успокаиваясь.
— А полезных зон поблизости нет? — Дарофеев всё ещё чувствовал страшный упадок сил.
— Ты почему спросил? Догадался? — Интонация вопросов была радостно выжидающей.
— Да, не знаю я, почему… — Попытался отмахнуться Игорь Сергеевич, чувствуя, как к нему возвращаются силы. Пока шла эта краткая беседа, майор уже оттранспортировал тело целителя в столб, подпитывающий энергией. — Ох… Хорошо…
Вскоре, пресекая всякие возражения, Сергей Владимирович вытащил упирающегося Дарофеева из этой колонны:
— Избыток энергетики так же вреден, как её недостаток. — Нравоучительно вещал фээсбэшник.
— Я хочу накопить силы! — Отбрыкивался целитель. — Я об этом у себя читал!
— И не понял ни фига! — Усилия Сергея Владимировича увенчались успехом, и они зависли в нейтральном световом пространстве.
— Почему это? — Удивился целитель.
— Пойми, накопление силы — это фигуральное выражение. На самом деле, силы вокруг с избытком. Человеку необходимо что-то типа мощности, чтобы управлять этой силой. Вот обретение этой мощности, возможности пропускать сквозь себя огромные потоки энергии и называется накоплением силы.
— Теперь понял. — Мысленно кивнул Пономарь. — Будем нарабатывать мощь!
Спуск в более плотные слои тонких пространств проходил постепенно. Померкли светящиеся объекты, стали полупрозрачными и, вскоре, исчезли совсем. Сквозь них, как при постепенном наложении двух кадров, стали прорисовываться контуры привычного Дарофееву мира. Он с высоты увидел заснеженные крыши зданий, дороги, людей, казавшихся разноцветными муравьями. Да и его проводник приобрёл человеческие очертания.
Посмотрев вниз, Игорь Сергеевич узнал тот самый особняк, в котором они навещали мальчика Витю. Почему они оказались именно тут так и осталось для Пономаря загадкой. Но Изотов, сориентировавшись, внезапно устремился вниз, прихватив с собой и целителя.
Затормозив на высоте около пятнадцати метров, друзья стали свидетелями странного зрелища. Тощий телепат вёл за руку юного хумчанина. Во дворе их ждала какая-то машина.
— Куда тебя везут? — Прокричал Сергей Владимирович Вите. Тот поднял к небу незрячие глаза и ответил:
— В Бутырскую тюрьму. Тут же мысленный голос телепата, сопровождавшего мальчика, витиевато выругался.
План же наркобарона позволял тому убить сразу нескольких зайцев.
Постоянно растущая организация Корня составляла для Рыбака серьёзную проблему. Репнев, непонятно как, устранял всех конкурентов и прибирал к рукам их бизнес и сферы влияния. Но непонятность эта разъяснилась в один момент. Когда старик узнал о существовании Вити Матюшина.
Файлы, в которых были сведения о мальчике, оказались скачаны из сети Драйвера по чистой случайности. Компьютерщики Рыбака просто скопировали большую часть запаролированных директорий из баз данных Корня. После нескольких суток работы шифры были взломаны и в руках наркобарона появилось досье на бывшего ГУЛа.
Аналитики наркодельца не обратили на него внимания, но сам Рыбак, просматривая украденную информацию, внезапно зацепился взглядом за строку «выдающиеся паранормальные способности». Не пожалев времени, наркобарон прочёл досье полностью и у него в голове начала вызревать схема действий.
Не составило особого труда сопоставить события прошлого года, когда погибли десятки, если не сотни, разного рода криминальных дельцов, и то, что стало происходить в последние недели.
Способ убийств стал более тонким, изощрённым, но в них чувствовалась одна рука. Или воля.
И не было сомнений по чьей указке действует эта воля. Все убитые, тем, или иным способом, мешали развитию одной единственной криминальной организации — мафии Корня.
И те два покушения, которые благополучно пережил сам Рыбак, были организованы той же силой. Силой слепоглухонемого мальчика Вити.
Поняв это, старик решил, что хумский гений должен принадлежать только ему. И не только для того, чтобы обезопасить себя от рук не сознающих себя убийц, хотя и это играло немаловажное значение. Побудительным импульсом для наркодельца была та самая власть, к которой стремился Корень. Но Рыбак, в отличие от него, не хотел так безрассудно использовать Витин талант. Не стоило столь широко, как делал это Репнев, расходовать людские ресурсы. Достаточно было того, чтобы все, кто представлял некоторую угрозу для Рыбака, знали о существовании у него такого оружия, которое позволило бы убить любого, в любое время и в любом месте. Знать о том, что это оружие живое им было ни к чему, главное — сам факт его наличия. А для убеждения можно было бы несколько раз использовать Витин талант и, после этого, оставить его в покое. Не выпуская, конечно, мальчика из-под своего влияния.
Весь вопрос был в том, удастся ли его убедить сменить «крышу». Рыбак был уверен в своих способностях убалтывать любого собеседника, но ему впервые придётся столкнуться с человеком, с которым можно общаться лишь посредством прямого обмена мыслями.
Кроме всего прочего, досье содержало один существенный пробел. Там не было ничего о том, почему и как Корень заставил, — или уговорил? — Витю работать на себя. Это создавало некоторые сложности в постановке будущего разговора, но старик надеялся на свой опыт и думал, что справится с задачей, которую перед собой поставил.
Для её воплощения старый наркоделец и затеял всю эту историю с объединением группировок, своей и Корня. Это дало возможность приставить к Репневу Кикоза, а уж тот, не теряя зря времени, связался с соглядатаем Вити и в ближайшие часы должен был предоставить обоих под очи Рыбака.
Всеми этими действиями наркобарон пытался решить ещё одну проблему. Проблемой этой являлся Пономарь.
Старый мафиози, в тех же секретных файлах Корня, вычитал, что целителя отравили и некоторое время держали на наркотиках. Однако тот непостижимым образом скрылся в тот самый момент, когда ему должны были ввести летальную дозу препарата. С тех пор произошло несколько неприятных событий, в которых Пономарь принимал непосредственное участие.
Но, анализируя их, Рыбак поневоле приходил в трепет от потрясающих возможностей этого человека. Судя по докладу, единственного оставшегося в живых боевика из засады у квартиры целителя, Пономарь не только умел летать, но и мог на лету останавливать выпущенные в него пули. Это было выше понимания наркодельца, и говорило лишь о том, что Игорь Сергеевич противник не из простых.
Не будучи в курсе относительно прочих возможностей целителя, Рыбак мог лишь предполагать, что они не менее впечатляющи. А из этого следовало, что объявив охоту на Пономаря, Рыбак сделал серьёзную ошибку. Можно было и отступиться от него, но отступится ли от наркобарона сам целитель? Поняв, что обратного пути нет, старик стал лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации. Ведь даже теми колоссальными силами, которыми он располагал к данному моменту, нейтрализация Дарофеева выглядела весьма проблематичной.
Внезапный стук в дверь отвлёк Рыбака от размышлений. Из соседней комнаты-камеры появился телохранитель старика. Он посмотрев в «волчок», повернулся к наркобарону и грудным басом произнёс:
— Кикоз.
Старик кивнул:
— Открывай…
Глава 17
На него накладывался ещё один, недоступный простому восприятию. Хумчанин воспринимал тонкие излучения Рыбака и они складывались в цветную картинку, которая говорила о его визави гораздо больше, чем физический, хотя и тоже воспринимаемый исключительно с помощью ясновидения, облик.
Аура наркодельца представляла собой странное сочетание света и тьмы. Она буквально кричала о коварстве, порочности, беспринципности своего носителя и, одновременно, показывала его недюжинный ум и своеобразную извращённую мудрость, направленную лишь на приобретение всё большей и большей власти над людьми.
Второе изображение, которое воспринимал парень, исходило от самого Рыбака. Витя видел себя его глазами. Взгляд старика был проницателен. Он, как блестящий физиономист, сразу понял, что сидящий перед ним, несмотря на детскую внешность, не по годам развит и обладает чёткими моральными критериями.
Оценка старика, высказанная не словами, а комплексом ощущений была, с одной стороны, лестна Вите, но, с другой, заставляла насторожиться. Всё окружающее Рыбак рассматривал с позиций прагматического использования. И юный хумчанин исключением не был.
Однако, когда Витя попытался заглянуть глубже в мысли Рыбака, он был несколько обескуражен. Мафиози обладал хорошей защитой и прочесть у него удавалось лишь сиюминутные намерения и мысли. Всё остальное, казалось, было покрыто непроницаемой скорлупой.
Теперь мальчик понял, почему старик, несмотря на несколько попыток убить его всё ещё жив. Рыбак оказался непредсказуем. Не в такой степени, как был непредсказуем наставник мальчика, дядя Игорь, но и той, которой обладал Рыбак, хватило для его спасения от рук запрограммированных киллеров.
— Ну, здравствуй… — Проговорил старик.
Витя услышал как он воспринимает собственный голос и находит его достаточно выразительным и, сообразно моменту, ласково-прочувствованным. Однако, за внешней искренностью интонаций чувствовался некий подвох.
— Здравствуйте… — ответил мальчик и почти увидел, как в испуге, словно потревоженные цветастые гуппи, заметались в голове наркодельца его мысли. Рыбак впервые в жизни слышал телепатический голос.
— Как дела?
Подоплёка этого вопроса была ясна Вите ещё до того, как прозвучали сами эти слова. Если он ответит, что недоволен своей жизнью, то старый мафиози будет заливаться соловьём, расписывая прелести жизни под его защитой. Но это для чего-то ему было нужно, и Витя решил выяснить для чего именно.
— Что вы от меня хотите?
Старик, к его чести, отреагировал моментально. Слова его даже опережали мысли:
— От тебя — ничего…
Хумчанин отметил, что в этот момент старик говорил предельно искренне. Но это была искренность момента. Поняв натуру Рыбака, Витя мог теперь отличать, когда тот говорит то, что хотел бы услышать его собеседник и слова, идущие действительно от самой натуры наркобарона.
— Просто я знаю, что ты, волей случая, попал в нехорошие руки…
— А ваши руки лучше? — задал невинный вопрос мальчик.
Наркоделец смутился, но лишь на долю секунды:
— Я стар… — Вздохнул мафиози. — Другому я мог бы солгать, что жизнь больше не доставляет мне радости, но ты-то понимаешь, что это не так…
С этим Витя не мог не согласиться. Действительно, в старом теле бурлила неуёмная энергия.
— Я буду наслаждаться каждым мгновением моего существования… До самой смерти… Кто знает, может, и там, за гранью, есть свои наслаждения?.. Иногда мне кажется, что когда я умру и попаду в ад, или в какое-нибудь другое неприятное место, то и там я смогу найти для себя удовольствия…
Нет, смерти я не боюсь… Тревожит меня другое…
К моему сожалению, ты слишком молод… Это и счастье твоё, и твоё проклятие… Но я бы мог устроить твоё будущее…
— Как? — Витя чувствовал, что все эти разговоры, как сжимающаяся паутина, подводят его к какой-то ловушке. Уточнить про счастье и проклятье он решил несколько позже.
— Я могу стать твоим спонсором. Ты поедешь учиться в Америку, Англию, куда и чему захочешь. В третьем тысячелетии люди с хорошим образованием будут в большой цене. Ты сможешь стать мировой знаменитостью. С твоими способностями…
— А зачем это нужно лично вам? — Хумчанин понимал, что такой вопрос, по меньшей мере, бестактен, но задать его было необходимо. Хотя бы для того, чтобы выяснить, что за мотивы движут стариком.
— Наверное, ты не поверишь… — Рыбак смоделировал на своём лице бурю эмоций. Если бы Витя не видел за ними ещё какой-то слой потаённых мыслей, он мог бы принять всё это представление за чистую монету.
— В молодости… — продолжил мафиози, — я, как и ты, хотел переустроить мир к лучшему…
— И поэтому занялись продажей наркотиков?.. — Язвительно полюбопытствовал хумчанин.
— Я думал, что это временно… — С виноватой миной старик опустил глаза. Но, по его излучениям, было видно, что Рыбака не на шутку разозлил этот вопрос и он едва сдерживается, чтобы не отдать приказ убить дерзкого парнишку на месте.
— У меня была мечта — искоренить всю преступность… Не перебивай! — Воскликнул наркоделец, услышав в своей голове недоверчивое мычание Вити. — Да, мечта. С тех пор прошло очень много времени. Ты видишь, кем я стал. Вместо того, чтобы бороться с преступниками — я стал их боссом. Но я делаю всё, чтобы мои люди имели как можно меньшеконфликтов с законом!
На мгновение сплошная защита мыслей старика приподнялась, и мальчик увидел, что последняя фраза чистая правда. Рыбак лоббировал в Думе принятие законов, смягчающих наказание тем, кого задержали с наркотиками. Но, одновременно, подавлял всякую активность, связанную с попытками их декриминализации и легализации.
— И я хочу, чтобы ты продолжил свою миссию. Ту, которую ты начал в Хумске.
— Но дядя Игорь говорил, что убийства очень сильно отягощают карму…
Наркоделец, словно не заметив реплики, не остановил своих «излияний»:
— Но для того, чтобы действовать успешно — тебе просто необходимо хорошее психологическое образование. С твоими возможностями ты мог бы незаметно подталкивать преступников к честной жизни. И тогда, с твоей помощью, в стране, да что там Россия, во всём мире мог бы установиться золотой век! Как тебе такая перспектива?
— Образование… — С видимой задумчивостью проговорил Витя. — Это хорошо, конечно… Но денег для этого не надо. Я и так могу подсоединиться к любому мозгу и узнать всё, о чём он думает, и что знает его обладатель.
Намёк был недвусмысленный и лишь самообладание Рыбака позволило ему сохранить на лице прежнее участливое выражение. После едва заметной паузы наркоделец решил перевести беседу в несколько иное русло:
— Но ведь посуди сам, сейчас Корень загружает тебя примитивными заданиями. Убить того, этого… Меня… Да, я знаю, что ты посылал ко мне киллеров, но я не сержусь на это. Ты ведь действовал по приказу?
Из-за такой постановки вопроса Вите нельзя было ответить ни «да», ни «нет». Признав, что на него можно оказывать давление, приказывать, он ставил себя в заведомо проигрышное положение. Рыбак немедленно начал бы искать пути оказания этого давления. А сказав, что действовал по собственной воле, хумчанин рисковал вообще не покинуть стен этой тюрьмы.
Глава 16
— 1 -
Проснулся Игорь Сергеевич поздно, в одиннадцатом часу утра. Накинув халат на голое тело, он прошёлся по квартире в поисках Изотова и обнаружил, что того нигде нет. Вместо Сергея Владимировича Пономарь нашёл записку от него.«Буду к полудню. — Сообщал фээсбэшник. — Никуда не выходи. Привезу компьютер.»
До назначенного срока оставалось чуть больше полутора часов и Дарофеев, совершив утренний туалет и позавтракав, принялся за поиски тех папок, которые он вчера захватил из своей квартиры. Игорь Сергеевич точно помнил, что вчера положил их на письменный стол в гостиной, но на том месте их не оказалось. Вывод последовал сам собой: их похитил Изотов. Теперь уж точно следовало дождаться майора и потребовать у него ответа за такое поведение. Однако карточки пациентов остались на прежних местах и Пономарь, стараясь загнать вглубь себя растущее с каждой минутой раздражение, принялся читать их.
Но эмоции плохо поддавались контролю и, в тот момент, когда отворилась входная дверь и в квартиру вошёл радостный Сергей Владимирович, таща под мышкой объёмистый пакет, целитель дошёл до кондиции. Не дожидаясь пока майор разденется, Дарофеев напустился на фээсбэшника:
— По какому праву ты похитил мои записи? — Игорь Сергеевич был грозен и раздражён до предела.
С лица Изотова сразу слетело весёлое выражение и он, недоумевая, посмотрел на мечущего молнии Пономаря.
— Я требую ответа! — Проорал Дарофеев и непроизвольно сжал кулаки.
— Вот они, твои записи… — Сергей Владимирович попытался примирительно улыбнуться и протянул целителю принесённый пакет. Тот резким движением выхватил его из рук фээсбэшника, сорвал газету, которой были обёрнуты все три папки. Убедившись, что всё, вроде, на месте, Игорь Сергеевич, не прекращая грозно хмуриться, спросил:
— И зачем ты их брал?
— Я их скопировал. — Честно ответил майор.
Но у Дарофеева уже разыгралась паранойя, он плохо контролировал себя и ещё меньше то, что говорил.
— Для чего? — Взорвался Игорь Сергеевич. — Чтобы продать? Или сам захотел заполучить тайные знания?! Где копия? Даю тебе час! Чтобы через час она была здесь!
И, видя, что Сергей Владимирович не тронулся с места, Пономарь прикрикнул на него:
— Ну, давай, беги!
Опешивший от такого обращения Изотов остолбенело глазел на беснующегося целителя.
— Мне что, вытолкать тебя? — Рявкнул Дарофеев.
После этих слов фээсбэшник понял, что надо действовать. На действия ушло не более трёх секунд. За это время Сергей Владимирович установил контакт с анахатой целителя, погасил выбросы из вишудхи и манипуры. Когда разбалансированные гневом энергетические тела Пономаря пришли в норму, Изотов дал Игорю Сергеевичу мысленный раппорт успокоиться.
Дарофеев моментально сник. Он крутил в руках связанные белой бечёвкой три папки и не знал, куда деваться от стыда.
— Копия находится в именном сейфе банка «Прогресс». На твою фамилию, между прочим. — Изотов намеренно говорил тихо и спокойно. — Достать её оттуда можно лишь раз в сутки от одиннадцати ровно до одиннадцати ноль семи.
Пока майор снимал пальто, Пономарь молчал. И лишь когда Сергей Владимирович надел домашние тапочки, целитель смог выдавить из себя:
— Извини… Не знаю, что на меня нашло…
— Я знаю… — Двусмысленно ответил Изотов.
— Понимаешь, — Продолжил майор уже в комнате, — Человеческое сознание — очень подлая штука. Всю жизнь большинство только и занимается самообманом. То есть сознание обманывает своего носителя в восприятии и оценках окружающего мира. Существует некая парадигма мышления и восприятия. То, что в неё не входит, автоматически отсекается сознанием. А если непонятный сигнал настолько силён, что проникает сквозь этот фильтр, то сознанию легче объяснить его временным помутнением рассудка, чем принять за реальность.
— И какое отношение всё это имеет ко мне? — Вполголоса спросил Игорь Сергеевич.
— Самое прямое. — Дружелюбно улыбнулся Изотов. — Твоя память заблокирована сверхдозами наркотика. Какого, я, правда, не знаю, но это не суть. Суть в том, что твои тела, физическое и энергетические, эту память не утратили. И сейчас между ними — конфликт. Ты воспринимаешь всё в очень широком диапазоне, но твой разум не даёт тебе возможности осознать весь комплекс твоих ощущений.
Отсюда и идёт эта эмоциональная неуравновешенность. Разум, который у тебя внезапно стал ущербным, не может адекватно воспринять всю ту информацию, которую ему поставляют твои развитые тонкие тела. И отсюда есть лишь два выхода. Первый — сойти с ума, и второй — лишиться всех способностей. Это — если ничего не делать и оставить всё как есть. Но существует и третий путь — вернуть тебе память. И лишь тогда ты обретёшь ту самую целостность, о которой я тебе давеча говорил.
— Значит, если я не хочу стать психом или полным ничтожеством, я должен вспомнить… — Задумчиво пробормотал Игорь Сергеевич.
— Именно так! — Радостно вскричал майор. — Ты всё понял!
— Но всё-таки… — Дарофеев серьёзно посмотрел на фээсбэшника, — Для чего ты сделал копию?
— На всякий случай. — Ответил Изотов. — Может так статься, что оригинал придётся уничтожить. Эти записи слишком ценная вещь, чтобы она попала в лапы мафии. Копия же, в любом случае — подстраховка.
— А дискета?
— Вот с ней проблема… — Взгляд майора сразу стал предельно серьёзен. — Её никто не может прочесть, кроме тебя самого.
— Почему? — Вырвалось у целителя.
— Чтобы открыть информацию, которая в ней содержится, надо знать пароль. А этот пароль только в твоей памяти. Той, которая заблокирована. Пока она к тебе не вернётся — прочесть дискету невозможно.
— Неужели нет никаких способов? — Разочарованно проговорил Пономарь.
— Есть, в принципе… — Сергей Владимирович задумчиво пожал плечами. — Есть у меня знакомые хакеры. Они любую защиту могут сломать…
— Так в чём же дело?!..
— Во первых, у них и так куча работы. А во вторых… Знаешь, сколько времени это может занять? С неделю, не меньше…
— А они…
— Ты беспокоишься, не прочитают ли эти ребята то, что там содержится?
Игорь Сергеевич внезапно почувствовал себя виноватым и потупился:
— В общем, да…
— Не беспокойся. Это же хакеры. Их, кроме компьютеров и программ, ничего не интересует. Главное — это твоё согласие на снятие защиты.
Подумав, что, несмотря на уверения Изотова, он всё-таки совершает ошибку, Дарофеев дал согласие. Но на его сердце спокойнее от этого не стало. И, стараясь заглушить нехорошие предчувствия, целитель высказал вопрос, который крутился у него в голове ещё с прошлого вечера:
— А эти парни, которые по мне стреляли… Рыбаковцы… Как ты думаешь, их начальник пошлёт ещё кого-нибудь?
— Поэтому я и написал тебе, чтобы не выходил. — Рассмеялся Сергей Владимирович. — Но положение у тебя действительно серьёзное. Обложили с флангов. Придётся прорываться сквозь центр.
— Придётся… — Вздохнул Пономарь. Он немного помолчал, обдумывая какую-то мысль и, решившись, виноватым тоном спросил:
— Сергей, а не могли бы мы с тобой немного полетать… Ну, как вчера…
— А!.. Понравилось! — Весело улыбнулся фээсбэшник. — Ты готов? Тогда полетели!
— Как? Прямо сейчас? — Поразился Игорь Сергеевич и понял, что уже находится в другом мире.
Пространство, куда он попал, казалось, целиком соткано из нежного, но всепронизывающего света. Светом были и все объекты, которые окружали Дарофеева. Акварельных тонов медузоподобные сгустки сияния величаво проплывали перед взором целителя или стремительно проносились мимо, оставляя за собой змеящийся радужный след.
Мир был пронизан световыми колоннами. Они начинались в неоглядной дали и уходили вниз, пропадая в светящемся тумане. Некоторые из колонн казались нестерпимо яркими, другие выделялись своей тусклостью и оставляли впечатление чего-то неживого.
— Как зрелище? — Потрясающе! — Воскликнул Игорь Сергеевич. Он огляделся в поисках говорившего и обнаружил рядом с собой яйцеобразный сверкающий предмет нежного розово-янтарного оттенка.
— Вы кто? — Озадаченно подумал Пономарь.
— Своих не узнаёшь? — По яйцу пошла мелкая рябь. — Это же я, Сергей!
— Как же я сам тогда выгляжу?! — Притворно ужаснулся целитель. — И где мы?
— Это один из нижних уровней астрала. Здесь обитают элементальные сущности. Разум у них наличествует, но примитивнее человеческого. По большому счёту, делать тут нам с тобой нечего, но виды красивые.
— Давай побудем ещё намного… — Попросил Игорь Сергеевич. Фээсбэшник не возражал.
Дарофеев носился взад-вперёд, словно бычок, впервые выпущенный на свежую травку, после душного и тесного хлева. Сперва он лавировал между световых столбов, но потом, обнаружив что может беспрепятственно пролетать сквозь них, перестал обращать на эти структуры особое внимание. За что и поплатился.
Внезапно Игорь Сергеевич почувствовал странную дрожь во всём тонком теле. Он тут же остановился, не в силах двинуться куда-либо.
Через мгновение, показавшееся Пономарю часом, если не больше, рядом возник яйцеобразный Изотов и как-то вытащил Игоря Сергеевича из колонны в которой тот застрял.
— Что ж ты в мёртвую зону полез? — Возмущенно и, одновременно, встревожено спросил Сергей Владимирович.
— Что это было?.. — Если бы у Пономаря были в тот момент зубы, то они издавали бы нервную дробь.
— Геопатогенная зона. Пребывание в ней опасно для жизни. И не только тонкого тела. — Пояснил Изотов, несколько успокаиваясь.
— А полезных зон поблизости нет? — Дарофеев всё ещё чувствовал страшный упадок сил.
— Ты почему спросил? Догадался? — Интонация вопросов была радостно выжидающей.
— Да, не знаю я, почему… — Попытался отмахнуться Игорь Сергеевич, чувствуя, как к нему возвращаются силы. Пока шла эта краткая беседа, майор уже оттранспортировал тело целителя в столб, подпитывающий энергией. — Ох… Хорошо…
Вскоре, пресекая всякие возражения, Сергей Владимирович вытащил упирающегося Дарофеева из этой колонны:
— Избыток энергетики так же вреден, как её недостаток. — Нравоучительно вещал фээсбэшник.
— Я хочу накопить силы! — Отбрыкивался целитель. — Я об этом у себя читал!
— И не понял ни фига! — Усилия Сергея Владимировича увенчались успехом, и они зависли в нейтральном световом пространстве.
— Почему это? — Удивился целитель.
— Пойми, накопление силы — это фигуральное выражение. На самом деле, силы вокруг с избытком. Человеку необходимо что-то типа мощности, чтобы управлять этой силой. Вот обретение этой мощности, возможности пропускать сквозь себя огромные потоки энергии и называется накоплением силы.
— Теперь понял. — Мысленно кивнул Пономарь. — Будем нарабатывать мощь!
Спуск в более плотные слои тонких пространств проходил постепенно. Померкли светящиеся объекты, стали полупрозрачными и, вскоре, исчезли совсем. Сквозь них, как при постепенном наложении двух кадров, стали прорисовываться контуры привычного Дарофееву мира. Он с высоты увидел заснеженные крыши зданий, дороги, людей, казавшихся разноцветными муравьями. Да и его проводник приобрёл человеческие очертания.
Посмотрев вниз, Игорь Сергеевич узнал тот самый особняк, в котором они навещали мальчика Витю. Почему они оказались именно тут так и осталось для Пономаря загадкой. Но Изотов, сориентировавшись, внезапно устремился вниз, прихватив с собой и целителя.
Затормозив на высоте около пятнадцати метров, друзья стали свидетелями странного зрелища. Тощий телепат вёл за руку юного хумчанина. Во дворе их ждала какая-то машина.
— Куда тебя везут? — Прокричал Сергей Владимирович Вите. Тот поднял к небу незрячие глаза и ответил:
— В Бутырскую тюрьму. Тут же мысленный голос телепата, сопровождавшего мальчика, витиевато выругался.
— 2 -
Старый мафиози хорошо владел собой, но эти три часа до возвращения Кикоза он заметно нервничал. Рыбак мог себе это позволить, зная, что в решающий момент он соберётся и сделает всё именно так, как и было запланировано с самого начала.План же наркобарона позволял тому убить сразу нескольких зайцев.
Постоянно растущая организация Корня составляла для Рыбака серьёзную проблему. Репнев, непонятно как, устранял всех конкурентов и прибирал к рукам их бизнес и сферы влияния. Но непонятность эта разъяснилась в один момент. Когда старик узнал о существовании Вити Матюшина.
Файлы, в которых были сведения о мальчике, оказались скачаны из сети Драйвера по чистой случайности. Компьютерщики Рыбака просто скопировали большую часть запаролированных директорий из баз данных Корня. После нескольких суток работы шифры были взломаны и в руках наркобарона появилось досье на бывшего ГУЛа.
Аналитики наркодельца не обратили на него внимания, но сам Рыбак, просматривая украденную информацию, внезапно зацепился взглядом за строку «выдающиеся паранормальные способности». Не пожалев времени, наркобарон прочёл досье полностью и у него в голове начала вызревать схема действий.
Не составило особого труда сопоставить события прошлого года, когда погибли десятки, если не сотни, разного рода криминальных дельцов, и то, что стало происходить в последние недели.
Способ убийств стал более тонким, изощрённым, но в них чувствовалась одна рука. Или воля.
И не было сомнений по чьей указке действует эта воля. Все убитые, тем, или иным способом, мешали развитию одной единственной криминальной организации — мафии Корня.
И те два покушения, которые благополучно пережил сам Рыбак, были организованы той же силой. Силой слепоглухонемого мальчика Вити.
Поняв это, старик решил, что хумский гений должен принадлежать только ему. И не только для того, чтобы обезопасить себя от рук не сознающих себя убийц, хотя и это играло немаловажное значение. Побудительным импульсом для наркодельца была та самая власть, к которой стремился Корень. Но Рыбак, в отличие от него, не хотел так безрассудно использовать Витин талант. Не стоило столь широко, как делал это Репнев, расходовать людские ресурсы. Достаточно было того, чтобы все, кто представлял некоторую угрозу для Рыбака, знали о существовании у него такого оружия, которое позволило бы убить любого, в любое время и в любом месте. Знать о том, что это оружие живое им было ни к чему, главное — сам факт его наличия. А для убеждения можно было бы несколько раз использовать Витин талант и, после этого, оставить его в покое. Не выпуская, конечно, мальчика из-под своего влияния.
Весь вопрос был в том, удастся ли его убедить сменить «крышу». Рыбак был уверен в своих способностях убалтывать любого собеседника, но ему впервые придётся столкнуться с человеком, с которым можно общаться лишь посредством прямого обмена мыслями.
Кроме всего прочего, досье содержало один существенный пробел. Там не было ничего о том, почему и как Корень заставил, — или уговорил? — Витю работать на себя. Это создавало некоторые сложности в постановке будущего разговора, но старик надеялся на свой опыт и думал, что справится с задачей, которую перед собой поставил.
Для её воплощения старый наркоделец и затеял всю эту историю с объединением группировок, своей и Корня. Это дало возможность приставить к Репневу Кикоза, а уж тот, не теряя зря времени, связался с соглядатаем Вити и в ближайшие часы должен был предоставить обоих под очи Рыбака.
Всеми этими действиями наркобарон пытался решить ещё одну проблему. Проблемой этой являлся Пономарь.
Старый мафиози, в тех же секретных файлах Корня, вычитал, что целителя отравили и некоторое время держали на наркотиках. Однако тот непостижимым образом скрылся в тот самый момент, когда ему должны были ввести летальную дозу препарата. С тех пор произошло несколько неприятных событий, в которых Пономарь принимал непосредственное участие.
Но, анализируя их, Рыбак поневоле приходил в трепет от потрясающих возможностей этого человека. Судя по докладу, единственного оставшегося в живых боевика из засады у квартиры целителя, Пономарь не только умел летать, но и мог на лету останавливать выпущенные в него пули. Это было выше понимания наркодельца, и говорило лишь о том, что Игорь Сергеевич противник не из простых.
Не будучи в курсе относительно прочих возможностей целителя, Рыбак мог лишь предполагать, что они не менее впечатляющи. А из этого следовало, что объявив охоту на Пономаря, Рыбак сделал серьёзную ошибку. Можно было и отступиться от него, но отступится ли от наркобарона сам целитель? Поняв, что обратного пути нет, старик стал лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации. Ведь даже теми колоссальными силами, которыми он располагал к данному моменту, нейтрализация Дарофеева выглядела весьма проблематичной.
Внезапный стук в дверь отвлёк Рыбака от размышлений. Из соседней комнаты-камеры появился телохранитель старика. Он посмотрев в «волчок», повернулся к наркобарону и грудным басом произнёс:
— Кикоз.
Старик кивнул:
— Открывай…
Глава 17
— 1 -
Витя воспринимал сразу две картинки. Одну «видел» он сам. На ней был старик с крючковатыми хищными пальцами, в дорогом шерстяном костюме, прекрасно сидевшем на мафиози, с нимбом коротких волос, седых и, одновременно, не утративших густоты, со свёрнутым носом. Витя подумал, что это увечье должно мешать старику нормально говорить, но, из-за врождённой глухоты, мальчик не мог лично проверить эту догадку, а только слушая ушами кого-то еще. Это был, так сказать, первый слой изображения.На него накладывался ещё один, недоступный простому восприятию. Хумчанин воспринимал тонкие излучения Рыбака и они складывались в цветную картинку, которая говорила о его визави гораздо больше, чем физический, хотя и тоже воспринимаемый исключительно с помощью ясновидения, облик.
Аура наркодельца представляла собой странное сочетание света и тьмы. Она буквально кричала о коварстве, порочности, беспринципности своего носителя и, одновременно, показывала его недюжинный ум и своеобразную извращённую мудрость, направленную лишь на приобретение всё большей и большей власти над людьми.
Второе изображение, которое воспринимал парень, исходило от самого Рыбака. Витя видел себя его глазами. Взгляд старика был проницателен. Он, как блестящий физиономист, сразу понял, что сидящий перед ним, несмотря на детскую внешность, не по годам развит и обладает чёткими моральными критериями.
Оценка старика, высказанная не словами, а комплексом ощущений была, с одной стороны, лестна Вите, но, с другой, заставляла насторожиться. Всё окружающее Рыбак рассматривал с позиций прагматического использования. И юный хумчанин исключением не был.
Однако, когда Витя попытался заглянуть глубже в мысли Рыбака, он был несколько обескуражен. Мафиози обладал хорошей защитой и прочесть у него удавалось лишь сиюминутные намерения и мысли. Всё остальное, казалось, было покрыто непроницаемой скорлупой.
Теперь мальчик понял, почему старик, несмотря на несколько попыток убить его всё ещё жив. Рыбак оказался непредсказуем. Не в такой степени, как был непредсказуем наставник мальчика, дядя Игорь, но и той, которой обладал Рыбак, хватило для его спасения от рук запрограммированных киллеров.
— Ну, здравствуй… — Проговорил старик.
Витя услышал как он воспринимает собственный голос и находит его достаточно выразительным и, сообразно моменту, ласково-прочувствованным. Однако, за внешней искренностью интонаций чувствовался некий подвох.
— Здравствуйте… — ответил мальчик и почти увидел, как в испуге, словно потревоженные цветастые гуппи, заметались в голове наркодельца его мысли. Рыбак впервые в жизни слышал телепатический голос.
— Как дела?
Подоплёка этого вопроса была ясна Вите ещё до того, как прозвучали сами эти слова. Если он ответит, что недоволен своей жизнью, то старый мафиози будет заливаться соловьём, расписывая прелести жизни под его защитой. Но это для чего-то ему было нужно, и Витя решил выяснить для чего именно.
— Что вы от меня хотите?
Старик, к его чести, отреагировал моментально. Слова его даже опережали мысли:
— От тебя — ничего…
Хумчанин отметил, что в этот момент старик говорил предельно искренне. Но это была искренность момента. Поняв натуру Рыбака, Витя мог теперь отличать, когда тот говорит то, что хотел бы услышать его собеседник и слова, идущие действительно от самой натуры наркобарона.
— Просто я знаю, что ты, волей случая, попал в нехорошие руки…
— А ваши руки лучше? — задал невинный вопрос мальчик.
Наркоделец смутился, но лишь на долю секунды:
— Я стар… — Вздохнул мафиози. — Другому я мог бы солгать, что жизнь больше не доставляет мне радости, но ты-то понимаешь, что это не так…
С этим Витя не мог не согласиться. Действительно, в старом теле бурлила неуёмная энергия.
— Я буду наслаждаться каждым мгновением моего существования… До самой смерти… Кто знает, может, и там, за гранью, есть свои наслаждения?.. Иногда мне кажется, что когда я умру и попаду в ад, или в какое-нибудь другое неприятное место, то и там я смогу найти для себя удовольствия…
Нет, смерти я не боюсь… Тревожит меня другое…
К моему сожалению, ты слишком молод… Это и счастье твоё, и твоё проклятие… Но я бы мог устроить твоё будущее…
— Как? — Витя чувствовал, что все эти разговоры, как сжимающаяся паутина, подводят его к какой-то ловушке. Уточнить про счастье и проклятье он решил несколько позже.
— Я могу стать твоим спонсором. Ты поедешь учиться в Америку, Англию, куда и чему захочешь. В третьем тысячелетии люди с хорошим образованием будут в большой цене. Ты сможешь стать мировой знаменитостью. С твоими способностями…
— А зачем это нужно лично вам? — Хумчанин понимал, что такой вопрос, по меньшей мере, бестактен, но задать его было необходимо. Хотя бы для того, чтобы выяснить, что за мотивы движут стариком.
— Наверное, ты не поверишь… — Рыбак смоделировал на своём лице бурю эмоций. Если бы Витя не видел за ними ещё какой-то слой потаённых мыслей, он мог бы принять всё это представление за чистую монету.
— В молодости… — продолжил мафиози, — я, как и ты, хотел переустроить мир к лучшему…
— И поэтому занялись продажей наркотиков?.. — Язвительно полюбопытствовал хумчанин.
— Я думал, что это временно… — С виноватой миной старик опустил глаза. Но, по его излучениям, было видно, что Рыбака не на шутку разозлил этот вопрос и он едва сдерживается, чтобы не отдать приказ убить дерзкого парнишку на месте.
— У меня была мечта — искоренить всю преступность… Не перебивай! — Воскликнул наркоделец, услышав в своей голове недоверчивое мычание Вити. — Да, мечта. С тех пор прошло очень много времени. Ты видишь, кем я стал. Вместо того, чтобы бороться с преступниками — я стал их боссом. Но я делаю всё, чтобы мои люди имели как можно меньшеконфликтов с законом!
На мгновение сплошная защита мыслей старика приподнялась, и мальчик увидел, что последняя фраза чистая правда. Рыбак лоббировал в Думе принятие законов, смягчающих наказание тем, кого задержали с наркотиками. Но, одновременно, подавлял всякую активность, связанную с попытками их декриминализации и легализации.
— И я хочу, чтобы ты продолжил свою миссию. Ту, которую ты начал в Хумске.
— Но дядя Игорь говорил, что убийства очень сильно отягощают карму…
Наркоделец, словно не заметив реплики, не остановил своих «излияний»:
— Но для того, чтобы действовать успешно — тебе просто необходимо хорошее психологическое образование. С твоими возможностями ты мог бы незаметно подталкивать преступников к честной жизни. И тогда, с твоей помощью, в стране, да что там Россия, во всём мире мог бы установиться золотой век! Как тебе такая перспектива?
— Образование… — С видимой задумчивостью проговорил Витя. — Это хорошо, конечно… Но денег для этого не надо. Я и так могу подсоединиться к любому мозгу и узнать всё, о чём он думает, и что знает его обладатель.
Намёк был недвусмысленный и лишь самообладание Рыбака позволило ему сохранить на лице прежнее участливое выражение. После едва заметной паузы наркоделец решил перевести беседу в несколько иное русло:
— Но ведь посуди сам, сейчас Корень загружает тебя примитивными заданиями. Убить того, этого… Меня… Да, я знаю, что ты посылал ко мне киллеров, но я не сержусь на это. Ты ведь действовал по приказу?
Из-за такой постановки вопроса Вите нельзя было ответить ни «да», ни «нет». Признав, что на него можно оказывать давление, приказывать, он ставил себя в заведомо проигрышное положение. Рыбак немедленно начал бы искать пути оказания этого давления. А сказав, что действовал по собственной воле, хумчанин рисковал вообще не покинуть стен этой тюрьмы.