Страница:
Последним, пятым, уроком в этот день была история. Вел ее самый замечательный человек в школе и вообще просто замечательный человек, классный руководитель 9 «Б» – Кахобер Иванович Калмахелидзе. Упитанный грузин с пышными усами, тонким чувством юмора и бесконечным запасом терпения. Ребятам с ним было легко. Если нужно было решить внезапно возникшую проблему, чаще всего за советом шли именно к нему, и Кахобер всегда оказывался на высоте, помогая и словом, и делом. В общем, все – и учителя, и ребята – сходились во мнении, что Кахобер был из тех редких учителей-мужчин, для которых педагогика – призвание. В молодости он даже бросил ВГИК, хотя, наверное, из него получился бы неплохой актер. Но любовь к детям и истории победила. А сколько он всего знал и как умел рассказывать! Заслушаешься! Вот сегодня, например, тема урока «Декларация независимости американского народа». Казалось бы, скукотища смертная, но Кахобер Иванович так не считал:
– Четвертого июля тысяча семьсот семьдесят четвертого года произошло знаменательное событие в жизни Америки. – Его голос звучал почти торжественно, заставляя всех в классе поверить, что событие в этот день и в самом деле случилось выдающееся. – Съезд представителей колоний в Филадельфии под давлением народных масс принял «Декларацию о независимости». Тринадцать американских колоний объявили себя республиками-штатами. В декларации, составленной Томасом Джефферсоном, говорилось, что все люди равны, что неотъемлемыми правами каждого являются жизнь, свобода и стремление к счастью. Представляете…
Мысль Кахобера так и осталась невысказанной, потому что в дверь постучали.
– Войдите. – Лиза заметила, что Кахобер поморщился, и сразу вокруг его глаз образовались морщинки. Обычно они появлялись, когда учитель улыбался, но на этой неделе поводов для веселья было мало. В кабинет заглянула секретарша директора.
– Извините, Кахобер Иванович. – Видно было, что она смущена. – Ежова в кабинет директора вызывают.
По кабинету истории прокатилась волна ропота:
– Началось!
И все из-за этой кражи у Маши. Судя по всему, в их классе список неблагонадежных возглавлял Колька Ежов. Он встал и пошел к выходу, понурив голову. Ясен перец, неприятно.
Ребята принялись подбадривать приятеля:
– Не дрейфь, Колян. Все там будем!
– Но пасаран, друг! – крикнул Юрка Метелкин.
– Щас живо на раз-два разведут! – заметил Максим Елкин, снял очки и принялся усиленно протирать их краем толстовки.
– Тебе-то чего волноваться, пай-мальчик? – криво усмехнулся Борька Шустов и, оглядев всех чуть ли не с вызовом, сказал: – Следующим в этом черном списке я! Помяните мое слово, пацаны!
Те еще сильнее загудели.
Кахобер Иванович молчал и сосредоточенно вглядывался в унылый пейзаж за окном. О декларации, гарантирующей права американскому народу, было забыто. Лизе неожиданно показалось, что его высокая дородная фигура как-то уменьшилась в размерах из-за опущенных плеч. «Переживает», – подумала она и посмотрела на средний ряд, туда, где сидели Туполева с Голубевой.
Как и следовало ожидать, Юля с тревогой следила за каждым шагом Коли, словно провожала его, невиновного, на эшафот. Лиза тоже была убеждена, что Ежов неспособен на кражу, потому что именно ему она была обязана своим спасением в тот вечер. Конечно, Ежов не ангел, может выкинуть любой фортель, но не украсть и не предать. Взгляды Юли и Лизы встретились, и Юля отвернулась. «Надо же, до сих пор и не может успокоиться», – подумала Лиза. Приревновала своего Колю к ней. Решила, что Лиза из благодарности за спасение влюбилась в него. Глупенькая! Лизе было обидно, что из-за того случая их отношения с Юлей испортились.
Остаток урока прошел без прежнего вдохновения. Колька так и не вернулся, видно, здорово на него там насели с вопросами. А когда прозвенел звонок, Кахобер Иванович вдруг сказал:
– Ох, чуть было не забыл со всеми этими перипетиями. Ира, Лиза! – позвал он. Девчонки одновременно подняли головы и посмотрели на классного руководителя. – Маргарита Николаевна просила напомнить, что завтра в пять часов у вас редколлегия.
Ира Дмитриева. Она отлично рисовала, занималась в Школе искусств – собиралась стать архитектором. В школьной редколлегии она и Таня Дегтярева из 10 «Б» занимались художественным оформлением, а Лиза и еще несколько ребят писали заметки в газету.
– Наверное, выпуск к Восьмому марта будем обсуждать, – предположила Ира.
– Наверное, – рассеянно согласилась Лиза.
Ей хотелось поскорее оказаться дома, возле своего компьютера, и проверить почту. Она надеялась, что Родион уже получил ее письмо, вернее, не ее, а письмо Найоми. Любопытно было узнать, что он об этом думает? И конечно же Лиза с нетерпением ждала восьми часов, чтобы услышать голос Кирилла. Эти несколько минут, когда они говорили вроде бы ни о чем, а на самом деле о самом главном, стали для нее необходимы. Она скучала по Кириллу и, желая ему удачи на соревнованиях, считала часы до его возвращения.
6
7
– Четвертого июля тысяча семьсот семьдесят четвертого года произошло знаменательное событие в жизни Америки. – Его голос звучал почти торжественно, заставляя всех в классе поверить, что событие в этот день и в самом деле случилось выдающееся. – Съезд представителей колоний в Филадельфии под давлением народных масс принял «Декларацию о независимости». Тринадцать американских колоний объявили себя республиками-штатами. В декларации, составленной Томасом Джефферсоном, говорилось, что все люди равны, что неотъемлемыми правами каждого являются жизнь, свобода и стремление к счастью. Представляете…
Мысль Кахобера так и осталась невысказанной, потому что в дверь постучали.
– Войдите. – Лиза заметила, что Кахобер поморщился, и сразу вокруг его глаз образовались морщинки. Обычно они появлялись, когда учитель улыбался, но на этой неделе поводов для веселья было мало. В кабинет заглянула секретарша директора.
– Извините, Кахобер Иванович. – Видно было, что она смущена. – Ежова в кабинет директора вызывают.
По кабинету истории прокатилась волна ропота:
– Началось!
И все из-за этой кражи у Маши. Судя по всему, в их классе список неблагонадежных возглавлял Колька Ежов. Он встал и пошел к выходу, понурив голову. Ясен перец, неприятно.
Ребята принялись подбадривать приятеля:
– Не дрейфь, Колян. Все там будем!
– Но пасаран, друг! – крикнул Юрка Метелкин.
– Щас живо на раз-два разведут! – заметил Максим Елкин, снял очки и принялся усиленно протирать их краем толстовки.
– Тебе-то чего волноваться, пай-мальчик? – криво усмехнулся Борька Шустов и, оглядев всех чуть ли не с вызовом, сказал: – Следующим в этом черном списке я! Помяните мое слово, пацаны!
Те еще сильнее загудели.
Кахобер Иванович молчал и сосредоточенно вглядывался в унылый пейзаж за окном. О декларации, гарантирующей права американскому народу, было забыто. Лизе неожиданно показалось, что его высокая дородная фигура как-то уменьшилась в размерах из-за опущенных плеч. «Переживает», – подумала она и посмотрела на средний ряд, туда, где сидели Туполева с Голубевой.
Как и следовало ожидать, Юля с тревогой следила за каждым шагом Коли, словно провожала его, невиновного, на эшафот. Лиза тоже была убеждена, что Ежов неспособен на кражу, потому что именно ему она была обязана своим спасением в тот вечер. Конечно, Ежов не ангел, может выкинуть любой фортель, но не украсть и не предать. Взгляды Юли и Лизы встретились, и Юля отвернулась. «Надо же, до сих пор и не может успокоиться», – подумала Лиза. Приревновала своего Колю к ней. Решила, что Лиза из благодарности за спасение влюбилась в него. Глупенькая! Лизе было обидно, что из-за того случая их отношения с Юлей испортились.
Остаток урока прошел без прежнего вдохновения. Колька так и не вернулся, видно, здорово на него там насели с вопросами. А когда прозвенел звонок, Кахобер Иванович вдруг сказал:
– Ох, чуть было не забыл со всеми этими перипетиями. Ира, Лиза! – позвал он. Девчонки одновременно подняли головы и посмотрели на классного руководителя. – Маргарита Николаевна просила напомнить, что завтра в пять часов у вас редколлегия.
Ира Дмитриева. Она отлично рисовала, занималась в Школе искусств – собиралась стать архитектором. В школьной редколлегии она и Таня Дегтярева из 10 «Б» занимались художественным оформлением, а Лиза и еще несколько ребят писали заметки в газету.
– Наверное, выпуск к Восьмому марта будем обсуждать, – предположила Ира.
– Наверное, – рассеянно согласилась Лиза.
Ей хотелось поскорее оказаться дома, возле своего компьютера, и проверить почту. Она надеялась, что Родион уже получил ее письмо, вернее, не ее, а письмо Найоми. Любопытно было узнать, что он об этом думает? И конечно же Лиза с нетерпением ждала восьми часов, чтобы услышать голос Кирилла. Эти несколько минут, когда они говорили вроде бы ни о чем, а на самом деле о самом главном, стали для нее необходимы. Она скучала по Кириллу и, желая ему удачи на соревнованиях, считала часы до его возвращения.
6
Едва Лиза открыла дверь, как услышала голос брата. Антон разговаривал по телефону.
– Да? Ты так считаешь? Ну не знаю…
«Девчонка»! – определила Лиза по неестественным интонациям и взъерошенному виду братца. С приятелем Петькой он так не любезничает.
– Привет, брат.
– Привет, – буркнул Антон.
– А где Рыжик? – поинтересовалась Лиза, не увидев в прихожей любимца.
Рыжик из маленького котенка за год превратился в сильного красивого кота, которого все Кукушкины баловали. Обычно он пулей вылетал ей навстречу, и вдруг тишина.
– На улицу выпросился, орал тут как резаный. Я его «Вискасом» покормил, – успокоил Антон и, отвернувшись, пояснил в трубку: – Да это Лизка из школы пришла.
Значит, знакомаядевочка, сообразила Лиза, раз ей сообщено, что пришла не сестра, а просто «Лизка из школы». Она не обиделась: они с братом, в общем-то, ладили, а сейчас это он так – самоутверждается.
Лиза повесила свою немецкую пуховую куртку в стенной шкаф, надела родные шлепанцы с меховой опушкой и отправилась на кухню. Телефон все равно был занят, так что об Интернете можно было на какое-то время забыть. Да и есть хотелось жутко. По сваленной в раковине посуде сразу стало понятно, что Антоша здесь уже побывал. И вообще на кухне царил непривычный хаос.
«Наша мама любит порядок – это ее единственный недостаток!» – часто говорил папа и не грешил против истины. Мама была помешана на чистоте, она и Лизе это качество привила. Однако последняя неделя изменила все представления об устоявшемся порядке. Родители появлялись в квартире исключительно ради того, чтобы переночевать. Столько всего навалилось с рождением внучки! Нужно было помочь Костику убрать квартиру, купить кроватку, коляску, памперсы, бутылочки, детскую одежду, съездить навестить Соню и новорожденную и, главное, между всех этих дел успеть потрудиться на работе. Лиза и Антон были предоставлены сами себе, но им и в голову не приходило выражать недовольство. Не маленькие все же, чтобы не понимать, что сейчас главное, а что второстепенное. Главной была Даша. И Лиза подозревала, что она еще долго будет удерживать первенство.
Лизе тоже удалось взглянуть на Дашу, когда она навещала Соню. Племянница была маленькая и лысенькая, она все время зевала, сопела и совала кулачки в рот. Лиза помнила, как в первый раз, глядя на дочь, Костик с умилением произнес: «Правда, она красавица?» «Ну ясное дело», – согласилась Лиза, не понимая, как он мог что-то рассмотреть с такого расстояния, да еще через стекло.
Может, она и красавица будет, размышляла с улыбкой Лиза, заглядывая в холодильник, но с едой сегодня напряженка. Правда, можно было сварить пельмени с незаменимым куриным кубиком, пожарить картошку, а к ней открыть одну из консервных банок или приготовить что-то из замороженных полуфабрикатов – этого добра в морозилке всегда хватало, – но возиться Лизе не хотелось. Поэтому она достала тефалевскую сковородку, поджарила на ней яичницу с колбасой, сделала чай с кексом и быстренько все умяла. Осталось только навести в кухне порядок. Работа спорилась, в руках у нее все горело, мысль, что сейчас она наконец-то засядет за компьютер, подстегивала ее лучше любого другого стимула. Вполне вероятно, что им с Родионом удастся забить «стрелку» в чате. Это когда-то для Лизы слова «Интернет», «чат», «сайт», «хакер», «провайдер» казались чем-то фантастическим и недосягаемым для понимания, но стоило в доме появиться последней модели «Пентиума», семнадцатидюймовому монитору (жаль, не на жидких кристаллах), как Лиза успешно освоила компьютерные азы, причем в кратчайшие сроки. Теперь она смело пользовалась не только поисковой системой, но и компьютерным сленгом. Для нее чем-то само собой разумеющимся стало написать «имхо», что на нормальном человеческом языке обозначает «по моему скромному мнению», или сделать в конце письма приписку СU, что означало «увидимся». Тут Лиза с благодарностью вспомнила, что впервые Всемирную сеть ей открыла Вера. Она часто ее вспоминала. Вот и сейчас захотелось ее увидеть, поболтать. В последний раз они созванивались дня три назад, когда Лиза спешила поведать всем своим друзьям, что Соня родила девочку, что вес у нее три пятьсот, а рост пятьдесят сантиметров.
Вскоре кухня сверкала чистотой: посуда была перемыта, плита отчищена, кафельная плитка над раковиной блестела, пол был протерт влажной тряпкой. Часы показывали начало четвертого.
Лиза успела столько всего переделать, а Антон, между прочим, по-прежнему продолжал «висеть» на телефоне. Проходя мимо него, Лиза вновь услышала:
– Да? Ну не знаю… Ты так думаешь?
Ее терпению пришел конец!
– Антон, имей совесть! – возмутилась Лиза. – Телефон в доме для общего пользования!
– Щас, щас! – пообещал Антон. Подняв указательный палец кверху, он умоляюще попросил: – Еще одну минуточку!
– Время пошло! – пригрозила Лиза и, прежде чем плотно прикрыть за собой дверь, услышала:
– Кать, тут сестре телефон срочно нужен. Давай я тебе позже перезвоню, после девяти, когда она со своим бойфрендом наговорится?..
Обещание Антон, как ни странно, выполнил. Через минуту Лиза включила компьютер и долго с нежностью смотрела на заставку – фотографию улыбающегося Кирилла, потом с сожалением щелкнула мышкой и с первого раза (невероятно!) вошла в Сеть. Дальше все было просто – она набрала пароль и спустя несколько секунд получила доступ к электронной почте.
На ее адрес поступило два сообщения. Они были посланы автоматом, в общем, это скорее всего был обычный рекламный спам, и Лиза не стала их открывать, просто отправила в корзину. От Родиона сообщения не было. Лиза испытала легкое разочарование, но не придала этому большого значения – может, у него карточка кончилась или он занят чем-то более важным и еще не успел просмотреть почту.
Вчера у Лизы сложилось впечатление, что Родион очень заинтересован в том, чтобы их виртуальное знакомство состоялось. Да и сама она, что там говорить, подумала, что наконец-то нашелся человек, с которым можно пообщаться на интересующие ее темы, а то вон Туся даже не знает, что такое синопсис. Лиза выключила компьютер, решив перед сном еще раз заглянуть в почтовый ящик, и задумалась – теперь уже над заданным сочинением. Они проходили «Мещанина во дворянстве» Жана Батиста Мольера.
Лиза довольно быстро составила план, эпиграф решила подобрать позже и приступила к вводной части. Начиналась она так:
По преданию Людовик XIV спросил однажды поэта Буало, кто из нынешних писателей прославится в грядущих поколениях и таким образом обессмертит его царствование. Буало не задумываясь ответил: «Мольер». Король рассмеялся: «Я так не думаю».
Людовик XIV испытывал к Мольеру огромную симпатию, считал его весельчаком, балагуром, комедиантом, но никак не великим драматургом. Однако время – строгий судья – доказало, что Буало оказался прав. Среди всех писателей блистательного XVII века Мольеру была суждена самая прочная посмертная слава.
До сих пор в театрах с успехом идут его пьесы: «Тартюф», «Дон Жуан», «Мещанин во дворянстве»…
– Лиз, тебе Марк звонит.
Лиза оторвала взгляд от тетрадки. Марк? Какой Марк? Она не сразу поняла, о чем говорит Антон. Мысли ее все еще витали в семнадцатом веке при дворе Короля-солнца, но, опомнившись, она бросилась к телефону.
– Марк, что случилось?
– Ничего страшного. Не спеши падать в обморок, – успокоил Марк. – Кирилл попросил связаться с тобой. Он пытался до тебя дозвониться начиная с обеда, но у тебя то никого не было, то все время занято…
– Это Антон со своими девчонками болтает! Болтун несчастный! – в отчаянии выкрикнула Лиза, показывая Антону кулак. Тот, чтобы не попасть под горячую руку, поспешил убраться в свою комнату.
– Не ругай парнишку, как-никак смена подрастает, – рассмеялся Марк и перешел на серьезный тон: – Значит так, у меня, как и положено, две новости. Одна хорошая, другая нормальная, в общем, обычная. С какой начнем?
– С хорошей.
– Кирилл и Сергей выиграли парный финал.
– Ура! – Сердце у Лизы подпрыгнуло к самому в горлу. Какой же он у нее молодец!
– Согласен. – Марк словно прочитал ее мысли, хотя он соглашался всего лишь с ее восторженным «ура». – Так, теперь новость номер два. Кирилл сказал, что скорее всего не сможет позвонить тебе вечером. Их куда-то там везут, экскурсия вроде бы по достопримечательным местам.
– Спасибо, что предупредил, – уныло поблагодарила Лиза, чувствуя, как стремительно падает настроение.
– Всегда рад услужить. Ты чего там, расстроилась?
– Нет. Да. В общем, расстроилась, – призналась она. – Так хотелось самой Кирилла поздравить.
– Да ладно, не кисни. Завтра поздравишь. И вообще, ждать осталось недолго. Кир в субботу возвращается, – принялся успокаивать Марк.
– Я знаю. А как у вас там со Светкой? – спохватилась Лиза: нельзя же думать только о себе. – Все в порядке? Я ей тут пару раз попробовала дозвониться – не получилось.
– У нее телефон не работает, кабель перерубили на Серпуховской, а так все «хоккей». Слушай, Лизавета, а тебе не кажется, что мы давненько вместе не собирались?
– Кажется.
– Значит, нужно это исправить. Кирилл вернется, обсудим конкретно. А ты пока прозондируй почву у Туси. Какие у них с Толиком планы ну, скажем, на среду? В среду вроде у всех более-менее свободный вечер. Кстати, как там дела у моей бывшей партнерши по экрану?
– Вроде со следующей недели приступают к съемкам второй части. Слушай, Марк, а ты не жалеешь, что ушел из сериала?
– Совершенно. Лицедейство не для меня. Хорошо, что я вовремя это понял.
– А что для тебя? Пиар?
– Уже и в этом не уверен. Может быть, в армию пойду. Аты-баты, шли солдаты… Отслужу в десантных войсках, потом буду решать: кем быть. Удивил?
– Не очень. Чувствуется влияние Светки. Вернее, ее папы-генерала.
Марк рассмеялся почти как Кирилл, и сердце у Лизы заныло. Нет, все же что ни говори, а близнецы не только внешне похожи. И все же они разные: ведь полюбила-то она Кирилла, а не Марка, хотя именно с ним первым познакомилась. И все благодаря Тусе и телевидению.
– Марк, а родители знают о твоих планах Родине послужить? – спросила Лиза.
– Нет, разумеется, – с невозмутимым спокойствием ответил Марк. – Во-первых, чем меньше знаешь, тем длиннее жизнь. А во-вторых, я еще сам толком ничего не решил. Лучше скажи, от чего я тебя оторвал?
– От сочинения.
– Сочувствую, хотя для тебя это, наверное, по кайфу, – заметил он, попрощался и повесил трубку.
А Лиза вернулась к творчеству Мольера, правда, уже без прежнего пыла.
Где-то в начале двенадцатого, когда родители и Антон уже крепко спали, Лиза вдруг вспомнила о почте. Пришлось еще раз подключаться к Интернету, но все эти операции, как убедилась Лиза, были проделаны напрасно – на ее адрес за весь вечер не поступило ни одного сообщения.
Лиза досадливо нахмурилась. Что за день такой неудачный? Кирилл не смог позвонить, Родион молчит – как-то невежливо с его стороны. И еще Туся со своей хваленой интуицией. Что ни говори, а разговор с ней оставил в душе неприятный осадок. Может, Туся права? Не нужно было вот так сразу, сломя голову, спешить на помощь в сущности незнакомому парню…
– Да? Ты так считаешь? Ну не знаю…
«Девчонка»! – определила Лиза по неестественным интонациям и взъерошенному виду братца. С приятелем Петькой он так не любезничает.
– Привет, брат.
– Привет, – буркнул Антон.
– А где Рыжик? – поинтересовалась Лиза, не увидев в прихожей любимца.
Рыжик из маленького котенка за год превратился в сильного красивого кота, которого все Кукушкины баловали. Обычно он пулей вылетал ей навстречу, и вдруг тишина.
– На улицу выпросился, орал тут как резаный. Я его «Вискасом» покормил, – успокоил Антон и, отвернувшись, пояснил в трубку: – Да это Лизка из школы пришла.
Значит, знакомаядевочка, сообразила Лиза, раз ей сообщено, что пришла не сестра, а просто «Лизка из школы». Она не обиделась: они с братом, в общем-то, ладили, а сейчас это он так – самоутверждается.
Лиза повесила свою немецкую пуховую куртку в стенной шкаф, надела родные шлепанцы с меховой опушкой и отправилась на кухню. Телефон все равно был занят, так что об Интернете можно было на какое-то время забыть. Да и есть хотелось жутко. По сваленной в раковине посуде сразу стало понятно, что Антоша здесь уже побывал. И вообще на кухне царил непривычный хаос.
«Наша мама любит порядок – это ее единственный недостаток!» – часто говорил папа и не грешил против истины. Мама была помешана на чистоте, она и Лизе это качество привила. Однако последняя неделя изменила все представления об устоявшемся порядке. Родители появлялись в квартире исключительно ради того, чтобы переночевать. Столько всего навалилось с рождением внучки! Нужно было помочь Костику убрать квартиру, купить кроватку, коляску, памперсы, бутылочки, детскую одежду, съездить навестить Соню и новорожденную и, главное, между всех этих дел успеть потрудиться на работе. Лиза и Антон были предоставлены сами себе, но им и в голову не приходило выражать недовольство. Не маленькие все же, чтобы не понимать, что сейчас главное, а что второстепенное. Главной была Даша. И Лиза подозревала, что она еще долго будет удерживать первенство.
Лизе тоже удалось взглянуть на Дашу, когда она навещала Соню. Племянница была маленькая и лысенькая, она все время зевала, сопела и совала кулачки в рот. Лиза помнила, как в первый раз, глядя на дочь, Костик с умилением произнес: «Правда, она красавица?» «Ну ясное дело», – согласилась Лиза, не понимая, как он мог что-то рассмотреть с такого расстояния, да еще через стекло.
Может, она и красавица будет, размышляла с улыбкой Лиза, заглядывая в холодильник, но с едой сегодня напряженка. Правда, можно было сварить пельмени с незаменимым куриным кубиком, пожарить картошку, а к ней открыть одну из консервных банок или приготовить что-то из замороженных полуфабрикатов – этого добра в морозилке всегда хватало, – но возиться Лизе не хотелось. Поэтому она достала тефалевскую сковородку, поджарила на ней яичницу с колбасой, сделала чай с кексом и быстренько все умяла. Осталось только навести в кухне порядок. Работа спорилась, в руках у нее все горело, мысль, что сейчас она наконец-то засядет за компьютер, подстегивала ее лучше любого другого стимула. Вполне вероятно, что им с Родионом удастся забить «стрелку» в чате. Это когда-то для Лизы слова «Интернет», «чат», «сайт», «хакер», «провайдер» казались чем-то фантастическим и недосягаемым для понимания, но стоило в доме появиться последней модели «Пентиума», семнадцатидюймовому монитору (жаль, не на жидких кристаллах), как Лиза успешно освоила компьютерные азы, причем в кратчайшие сроки. Теперь она смело пользовалась не только поисковой системой, но и компьютерным сленгом. Для нее чем-то само собой разумеющимся стало написать «имхо», что на нормальном человеческом языке обозначает «по моему скромному мнению», или сделать в конце письма приписку СU, что означало «увидимся». Тут Лиза с благодарностью вспомнила, что впервые Всемирную сеть ей открыла Вера. Она часто ее вспоминала. Вот и сейчас захотелось ее увидеть, поболтать. В последний раз они созванивались дня три назад, когда Лиза спешила поведать всем своим друзьям, что Соня родила девочку, что вес у нее три пятьсот, а рост пятьдесят сантиметров.
Вскоре кухня сверкала чистотой: посуда была перемыта, плита отчищена, кафельная плитка над раковиной блестела, пол был протерт влажной тряпкой. Часы показывали начало четвертого.
Лиза успела столько всего переделать, а Антон, между прочим, по-прежнему продолжал «висеть» на телефоне. Проходя мимо него, Лиза вновь услышала:
– Да? Ну не знаю… Ты так думаешь?
Ее терпению пришел конец!
– Антон, имей совесть! – возмутилась Лиза. – Телефон в доме для общего пользования!
– Щас, щас! – пообещал Антон. Подняв указательный палец кверху, он умоляюще попросил: – Еще одну минуточку!
– Время пошло! – пригрозила Лиза и, прежде чем плотно прикрыть за собой дверь, услышала:
– Кать, тут сестре телефон срочно нужен. Давай я тебе позже перезвоню, после девяти, когда она со своим бойфрендом наговорится?..
Обещание Антон, как ни странно, выполнил. Через минуту Лиза включила компьютер и долго с нежностью смотрела на заставку – фотографию улыбающегося Кирилла, потом с сожалением щелкнула мышкой и с первого раза (невероятно!) вошла в Сеть. Дальше все было просто – она набрала пароль и спустя несколько секунд получила доступ к электронной почте.
На ее адрес поступило два сообщения. Они были посланы автоматом, в общем, это скорее всего был обычный рекламный спам, и Лиза не стала их открывать, просто отправила в корзину. От Родиона сообщения не было. Лиза испытала легкое разочарование, но не придала этому большого значения – может, у него карточка кончилась или он занят чем-то более важным и еще не успел просмотреть почту.
Вчера у Лизы сложилось впечатление, что Родион очень заинтересован в том, чтобы их виртуальное знакомство состоялось. Да и сама она, что там говорить, подумала, что наконец-то нашелся человек, с которым можно пообщаться на интересующие ее темы, а то вон Туся даже не знает, что такое синопсис. Лиза выключила компьютер, решив перед сном еще раз заглянуть в почтовый ящик, и задумалась – теперь уже над заданным сочинением. Они проходили «Мещанина во дворянстве» Жана Батиста Мольера.
Лиза довольно быстро составила план, эпиграф решила подобрать позже и приступила к вводной части. Начиналась она так:
По преданию Людовик XIV спросил однажды поэта Буало, кто из нынешних писателей прославится в грядущих поколениях и таким образом обессмертит его царствование. Буало не задумываясь ответил: «Мольер». Король рассмеялся: «Я так не думаю».
Людовик XIV испытывал к Мольеру огромную симпатию, считал его весельчаком, балагуром, комедиантом, но никак не великим драматургом. Однако время – строгий судья – доказало, что Буало оказался прав. Среди всех писателей блистательного XVII века Мольеру была суждена самая прочная посмертная слава.
До сих пор в театрах с успехом идут его пьесы: «Тартюф», «Дон Жуан», «Мещанин во дворянстве»…
– Лиз, тебе Марк звонит.
Лиза оторвала взгляд от тетрадки. Марк? Какой Марк? Она не сразу поняла, о чем говорит Антон. Мысли ее все еще витали в семнадцатом веке при дворе Короля-солнца, но, опомнившись, она бросилась к телефону.
– Марк, что случилось?
– Ничего страшного. Не спеши падать в обморок, – успокоил Марк. – Кирилл попросил связаться с тобой. Он пытался до тебя дозвониться начиная с обеда, но у тебя то никого не было, то все время занято…
– Это Антон со своими девчонками болтает! Болтун несчастный! – в отчаянии выкрикнула Лиза, показывая Антону кулак. Тот, чтобы не попасть под горячую руку, поспешил убраться в свою комнату.
– Не ругай парнишку, как-никак смена подрастает, – рассмеялся Марк и перешел на серьезный тон: – Значит так, у меня, как и положено, две новости. Одна хорошая, другая нормальная, в общем, обычная. С какой начнем?
– С хорошей.
– Кирилл и Сергей выиграли парный финал.
– Ура! – Сердце у Лизы подпрыгнуло к самому в горлу. Какой же он у нее молодец!
– Согласен. – Марк словно прочитал ее мысли, хотя он соглашался всего лишь с ее восторженным «ура». – Так, теперь новость номер два. Кирилл сказал, что скорее всего не сможет позвонить тебе вечером. Их куда-то там везут, экскурсия вроде бы по достопримечательным местам.
– Спасибо, что предупредил, – уныло поблагодарила Лиза, чувствуя, как стремительно падает настроение.
– Всегда рад услужить. Ты чего там, расстроилась?
– Нет. Да. В общем, расстроилась, – призналась она. – Так хотелось самой Кирилла поздравить.
– Да ладно, не кисни. Завтра поздравишь. И вообще, ждать осталось недолго. Кир в субботу возвращается, – принялся успокаивать Марк.
– Я знаю. А как у вас там со Светкой? – спохватилась Лиза: нельзя же думать только о себе. – Все в порядке? Я ей тут пару раз попробовала дозвониться – не получилось.
– У нее телефон не работает, кабель перерубили на Серпуховской, а так все «хоккей». Слушай, Лизавета, а тебе не кажется, что мы давненько вместе не собирались?
– Кажется.
– Значит, нужно это исправить. Кирилл вернется, обсудим конкретно. А ты пока прозондируй почву у Туси. Какие у них с Толиком планы ну, скажем, на среду? В среду вроде у всех более-менее свободный вечер. Кстати, как там дела у моей бывшей партнерши по экрану?
– Вроде со следующей недели приступают к съемкам второй части. Слушай, Марк, а ты не жалеешь, что ушел из сериала?
– Совершенно. Лицедейство не для меня. Хорошо, что я вовремя это понял.
– А что для тебя? Пиар?
– Уже и в этом не уверен. Может быть, в армию пойду. Аты-баты, шли солдаты… Отслужу в десантных войсках, потом буду решать: кем быть. Удивил?
– Не очень. Чувствуется влияние Светки. Вернее, ее папы-генерала.
Марк рассмеялся почти как Кирилл, и сердце у Лизы заныло. Нет, все же что ни говори, а близнецы не только внешне похожи. И все же они разные: ведь полюбила-то она Кирилла, а не Марка, хотя именно с ним первым познакомилась. И все благодаря Тусе и телевидению.
– Марк, а родители знают о твоих планах Родине послужить? – спросила Лиза.
– Нет, разумеется, – с невозмутимым спокойствием ответил Марк. – Во-первых, чем меньше знаешь, тем длиннее жизнь. А во-вторых, я еще сам толком ничего не решил. Лучше скажи, от чего я тебя оторвал?
– От сочинения.
– Сочувствую, хотя для тебя это, наверное, по кайфу, – заметил он, попрощался и повесил трубку.
А Лиза вернулась к творчеству Мольера, правда, уже без прежнего пыла.
Где-то в начале двенадцатого, когда родители и Антон уже крепко спали, Лиза вдруг вспомнила о почте. Пришлось еще раз подключаться к Интернету, но все эти операции, как убедилась Лиза, были проделаны напрасно – на ее адрес за весь вечер не поступило ни одного сообщения.
Лиза досадливо нахмурилась. Что за день такой неудачный? Кирилл не смог позвонить, Родион молчит – как-то невежливо с его стороны. И еще Туся со своей хваленой интуицией. Что ни говори, а разговор с ней оставил в душе неприятный осадок. Может, Туся права? Не нужно было вот так сразу, сломя голову, спешить на помощь в сущности незнакомому парню…
7
На следующий день в назначенное время в кабинете русского языка и литературы собралось человек восемь. Все поджидали Маргариту Николаевну, осуществлявшую общее руководство школьной газетой. Она опаздывала. Лиза с Ирой сидели за последней партой у окна и тихонько переговаривались, продолжая обсуждать наболевшую тему. Сегодня с уроков к директору вызывали Борьку Шустова. Он как в воду глядел, отправился вслед за Ежовым. Теперь настала очередь переживать Лене Серовой. Но парни держались твердо: не видел, не участвовал, не знаю. Лиза им верила. Она вообще была склонна верить людям и видеть в них хорошее.
– Я вот только одного не понимаю, – говорила Ира, нетерпеливо поглядывая на дверь. – Зачем Маша с собой такую крупную сумму денег носила?
– Так ведь свадьба у нее, – ответила Лиза, почерпнувшая сведения от Туси. – Замуж в конце марта выходит.
– И заметьте, девочки, не за нашего Лапушку. Опять у него облом на любовном фронте, – вмешалась десятиклассница Таня Дегтярева.
Неплохая девчонка, кстати сказать, но уж больно любит посплетничать. А тут к тому же такая благодатная тема: молоденький физрук – красивый как Аполлон и любвеобильный как Казанова.
– А я слышала, что это Игорь Вячеславович Машу бросил, а не наоборот. Маше замуж сильно захотелось, а он ни в какую. Не хочет цепи Гименея на себя надевать. Вот так, – сказала Катя Одинцова из 11 «Б», присоединившись к беседе.
Лиза с сочувствием взглянула на нее: девушка в одиночку, можно сказать, тащила на себе спортивную колонку газеты. Делала Катя это ради того самого Лапушки, потому что тайно (как ей казалось) была в него влюблена. Впрочем, в физрука были влюблены почти все старшеклассницы и молодые преподавательницы. Вот только с Марго у него ничего не получилось, потому что та отдала свое сердце Михаилу Юрьевичу Сергееву. Этим летом они поженились, и скоро Сергеевых будет трое.
«Все-таки странная штука жизнь! От нее можно ждать любых сюрпризов», – подумала Лиза. Она вот стала тетушкой, Сергеев скоро станет папой. А ведь когда-то Лизе казалось, что Михаил Юрьевич ее вторая половинка, настолько они были похожи. У них даже было несколько свиданий с поцелуями, но все это в далеком прошлом, которое не стоит ворошить. Миша счастлив с Марго, а у Лизы есть Кирилл, и никакой Михаил Юрьевич с ним не сравнится.
Лиза взглянула на часики, пора бы Марго появиться. Они уже пятнадцать минут зависают в ожидании. Тут неожиданно заскрипела дверь, и в кабинет вошел Мишка Степанов. Вот уж кого Лиза не ожидала сегодня увидеть!
– Всем общий привет! – бодро поздоровался Мишка, огляделся и зашагал прямо к парте, за которой сидели Лиза и Ира. – Я приземлюсь здесь по соседству? – сказал он, опуская спортивную сумку на впереди стоящую парту.
У Лизы не было повода сказать «нет», хотя ей этого почему-то очень хотелось, прямо язык чесался. За нее ответила Ира:
– Садись, конечно.
Заметив, что в их полку прибыло, Еремин из 10 «В» крикнул:
– Эй, Миш, тебе Марго на глаза не попадалась? Мне тары-бары-растабары некогда разводить, у меня дел выше крыши. Еще пять минут – и я отсюда линяю.
– И мое терпение на исходе! – поддакнул Васька Пауков.
Мишка оседлал крышку стола и изрек нечто достойное Далай Ламы:
Выглядела она отлично. Свободный вязаный свитер и расклешенные брюки удачно скрывали ее располневшую фигуру. Марго извинилась за опоздание, сказала, что ее задержала Кошка, после чего привычно заняла учительское место и деловито предложила:
– Подсаживайтесь поближе, нам есть что обсудить.
– Праздничный номер, что ли? – отозвался кто-то из парней.
– Значит, вы решили, что очередной номер газеты будет посвящен Восьмому марта? – Марго взглядом обежала собравшихся в кабинете.
– А разве нет? – спросила Катя.
– Думаю, что сейчас перед нами стоит задача поважнее. Вам ведь известно, что в школе в начале недели произошло весьма неприятное событие?
– Кража! – сказал Мишка, откинувшись на спинку стула. – Давайте называть вещи своими именами, Маргарита Николаевна, – жестко предложил он.
– Давайте, – согласилась Марго. – Действительно, у Марии Антоновны украли деньги, крупную сумму.
– Но что же мы можем сделать? – спросила Ира Дмитриева, растерянно разведя руками. – Маша, Мария Антоновна, – поправилась она, краснея, – ведь не хочет, чтобы пропажу афишировали.
– О! Какие мы умные, слова-то какие знаем – «афишировали»! – прикололся Степанов Сергей из 9 «А», однофамилец Мишки Степанова.
Заняться Сергею было нечем, никакую секцию он не посещал, учился средненько, вот он и решил поучаствовать в редколлегии. Как-никак общественная нагрузка. Но иногда и от него можно было услышать дельное предложение.
– Не отвлекайся, Сергей, – попросила Марго. – Ира, между прочим, правильно заметила. (Ира показала Сергею язык, скривив рожицу.) Мария Антоновна не хочет, чтобы разговоры о краже дошли до районного начальства, не хочет, чтобы пятно легло на нашу школу. Из-за этого и не стала обращаться в милицию, но мне кажется, что мы не имеем права делать вид, что ничего не происходит. Все вы знаете, что в ближайшие дни будет проведено общешкольное родительское собрание, да и в классах все равно это позорное событие горячо обсуждают. А мы, «школьный рупор», молчим, словно нас это не касается. Получается, что наши предки лучше нас понимали, что отношение к другому человеку как к себе – один из главных идеалов человечества. Напрасно некоторые из вас скептически улыбаются, – мгновенно отреагировала Марго на мальчишеские ухмылки. Она провела по коротким волосам, словно хотела убедиться, что с прической все в порядке. На самом деле она волновалась, а когда волновалась, то всегда так делала. – Конфуций и Будда, Сократ и другие мудрецы учили: «Не делай другим того, что не хочешь для себя». Об этом же говорится и в Ветхом Завете, этот же принцип перешел позже и в христианство.
– Не, я конкретно не врубаюсь, Маргарита Николаевна, – сказал с усмешкой Мишкин однофамилец, – вы че, предлагаете напомнить всем десять заповедей: не убей, не укради? Паук, чего там еще? – Он наморщил лоб.
– Не возлюби жены ближнего своего, – усмехнулся Васька, блестя черными глазами. – И что-то насчет другой щеки, которую нужно подставлять.
– А еще Иисус Христос учил в Нагорной проповеди: «Любите ближнего, как самого себя, – назидательно заметила Марго, – и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». В общем, я предлагаю очередной номер газеты посвятить именно этому неприятному случаю. Разумеется, в нем не должно быть явных упоминаний о конкретной краже, но ведь существует много скрытых возможностей, чтобы дать понять тому, кто ее совершил, что рано или поздно ему придется отвечать за свой неблаговидный поступок.
– Это можно! – зашумели все дружно.
– Хорошо. Будем считать, что в целом мы договорились. – Марго облегченно вздохнула, словно тяжесть упала с ее плеч, хотя как раз все было наоборот. Этот номер газеты, вне всякого сомнения, прибавит ей хлопот и наделает много шума в школе. – Лиза, я надеюсь на тебя. В предыдущий номер ты написала очень взвешенную статью, – сказала Марго и обратилась к Мишке Степанову: – И к тебе та же просьба, Михаил, поэксплуатируй свой поэтический дар.
– Не вопрос, – с легкой небрежностью согласился тот и взглянул зачем-то на Лизу.
– Ира, Таня, за вами, как обычно, художественное оформление, подумайте над номером. – После этих слов Марго обратилась ко всем: – Надеюсь, что к понедельнику, когда мы снова соберемся, у вас появятся свежие идеи и нужный для этого номера материал. А теперь по поводу школьных стендов. Людмила Сергеевна просит нас обновить некоторые из них. Скоро к нам нагрянет очередная комиссия, и сами понимаете….
Лиза с Ирой тоскливо переглянулись. Это надолго! А вот Катины мысли, напротив, активно заработали. Она предложила сменить название спортивного стенда и черно-белые фотографии на нем на цветные.
Редколлегия закончилась около семи. Ира быстро убежала с девчонками, а Лизу Марго задержала. Спросила, нет ли у нее желания поучаствовать в конкурсе на лучшее городское сочинение? Конечно, Лиза согласилась. Они принялись обсуждать предложенные темы. В другой раз Лиза бы этому только обрадовалась, но не сегодня: она боялась пропустить звонок Кирилла.
Когда Лиза вышла из кабинета, в коридоре никого уже не было, один Мишка стоял у стены, засунув руки в широченные брюки с бесчисленным количеством накладных карманов.
– Лиз, ты щас куда? – Мишка отлип от стенки и направился к ней.
– Я вот только одного не понимаю, – говорила Ира, нетерпеливо поглядывая на дверь. – Зачем Маша с собой такую крупную сумму денег носила?
– Так ведь свадьба у нее, – ответила Лиза, почерпнувшая сведения от Туси. – Замуж в конце марта выходит.
– И заметьте, девочки, не за нашего Лапушку. Опять у него облом на любовном фронте, – вмешалась десятиклассница Таня Дегтярева.
Неплохая девчонка, кстати сказать, но уж больно любит посплетничать. А тут к тому же такая благодатная тема: молоденький физрук – красивый как Аполлон и любвеобильный как Казанова.
– А я слышала, что это Игорь Вячеславович Машу бросил, а не наоборот. Маше замуж сильно захотелось, а он ни в какую. Не хочет цепи Гименея на себя надевать. Вот так, – сказала Катя Одинцова из 11 «Б», присоединившись к беседе.
Лиза с сочувствием взглянула на нее: девушка в одиночку, можно сказать, тащила на себе спортивную колонку газеты. Делала Катя это ради того самого Лапушки, потому что тайно (как ей казалось) была в него влюблена. Впрочем, в физрука были влюблены почти все старшеклассницы и молодые преподавательницы. Вот только с Марго у него ничего не получилось, потому что та отдала свое сердце Михаилу Юрьевичу Сергееву. Этим летом они поженились, и скоро Сергеевых будет трое.
«Все-таки странная штука жизнь! От нее можно ждать любых сюрпризов», – подумала Лиза. Она вот стала тетушкой, Сергеев скоро станет папой. А ведь когда-то Лизе казалось, что Михаил Юрьевич ее вторая половинка, настолько они были похожи. У них даже было несколько свиданий с поцелуями, но все это в далеком прошлом, которое не стоит ворошить. Миша счастлив с Марго, а у Лизы есть Кирилл, и никакой Михаил Юрьевич с ним не сравнится.
Лиза взглянула на часики, пора бы Марго появиться. Они уже пятнадцать минут зависают в ожидании. Тут неожиданно заскрипела дверь, и в кабинет вошел Мишка Степанов. Вот уж кого Лиза не ожидала сегодня увидеть!
– Всем общий привет! – бодро поздоровался Мишка, огляделся и зашагал прямо к парте, за которой сидели Лиза и Ира. – Я приземлюсь здесь по соседству? – сказал он, опуская спортивную сумку на впереди стоящую парту.
У Лизы не было повода сказать «нет», хотя ей этого почему-то очень хотелось, прямо язык чесался. За нее ответила Ира:
– Садись, конечно.
Заметив, что в их полку прибыло, Еремин из 10 «В» крикнул:
– Эй, Миш, тебе Марго на глаза не попадалась? Мне тары-бары-растабары некогда разводить, у меня дел выше крыши. Еще пять минут – и я отсюда линяю.
– И мое терпение на исходе! – поддакнул Васька Пауков.
Мишка оседлал крышку стола и изрек нечто достойное Далай Ламы:
Они потерпели еще минут пять, прежде чем в дверях появилась Марго.
В терпенье кроется залог удачи,
Терпенье победит – не может быть иначе.
Выглядела она отлично. Свободный вязаный свитер и расклешенные брюки удачно скрывали ее располневшую фигуру. Марго извинилась за опоздание, сказала, что ее задержала Кошка, после чего привычно заняла учительское место и деловито предложила:
– Подсаживайтесь поближе, нам есть что обсудить.
– Праздничный номер, что ли? – отозвался кто-то из парней.
– Значит, вы решили, что очередной номер газеты будет посвящен Восьмому марта? – Марго взглядом обежала собравшихся в кабинете.
– А разве нет? – спросила Катя.
– Думаю, что сейчас перед нами стоит задача поважнее. Вам ведь известно, что в школе в начале недели произошло весьма неприятное событие?
– Кража! – сказал Мишка, откинувшись на спинку стула. – Давайте называть вещи своими именами, Маргарита Николаевна, – жестко предложил он.
– Давайте, – согласилась Марго. – Действительно, у Марии Антоновны украли деньги, крупную сумму.
– Но что же мы можем сделать? – спросила Ира Дмитриева, растерянно разведя руками. – Маша, Мария Антоновна, – поправилась она, краснея, – ведь не хочет, чтобы пропажу афишировали.
– О! Какие мы умные, слова-то какие знаем – «афишировали»! – прикололся Степанов Сергей из 9 «А», однофамилец Мишки Степанова.
Заняться Сергею было нечем, никакую секцию он не посещал, учился средненько, вот он и решил поучаствовать в редколлегии. Как-никак общественная нагрузка. Но иногда и от него можно было услышать дельное предложение.
– Не отвлекайся, Сергей, – попросила Марго. – Ира, между прочим, правильно заметила. (Ира показала Сергею язык, скривив рожицу.) Мария Антоновна не хочет, чтобы разговоры о краже дошли до районного начальства, не хочет, чтобы пятно легло на нашу школу. Из-за этого и не стала обращаться в милицию, но мне кажется, что мы не имеем права делать вид, что ничего не происходит. Все вы знаете, что в ближайшие дни будет проведено общешкольное родительское собрание, да и в классах все равно это позорное событие горячо обсуждают. А мы, «школьный рупор», молчим, словно нас это не касается. Получается, что наши предки лучше нас понимали, что отношение к другому человеку как к себе – один из главных идеалов человечества. Напрасно некоторые из вас скептически улыбаются, – мгновенно отреагировала Марго на мальчишеские ухмылки. Она провела по коротким волосам, словно хотела убедиться, что с прической все в порядке. На самом деле она волновалась, а когда волновалась, то всегда так делала. – Конфуций и Будда, Сократ и другие мудрецы учили: «Не делай другим того, что не хочешь для себя». Об этом же говорится и в Ветхом Завете, этот же принцип перешел позже и в христианство.
– Не, я конкретно не врубаюсь, Маргарита Николаевна, – сказал с усмешкой Мишкин однофамилец, – вы че, предлагаете напомнить всем десять заповедей: не убей, не укради? Паук, чего там еще? – Он наморщил лоб.
– Не возлюби жены ближнего своего, – усмехнулся Васька, блестя черными глазами. – И что-то насчет другой щеки, которую нужно подставлять.
– А еще Иисус Христос учил в Нагорной проповеди: «Любите ближнего, как самого себя, – назидательно заметила Марго, – и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». В общем, я предлагаю очередной номер газеты посвятить именно этому неприятному случаю. Разумеется, в нем не должно быть явных упоминаний о конкретной краже, но ведь существует много скрытых возможностей, чтобы дать понять тому, кто ее совершил, что рано или поздно ему придется отвечать за свой неблаговидный поступок.
– Это можно! – зашумели все дружно.
– Хорошо. Будем считать, что в целом мы договорились. – Марго облегченно вздохнула, словно тяжесть упала с ее плеч, хотя как раз все было наоборот. Этот номер газеты, вне всякого сомнения, прибавит ей хлопот и наделает много шума в школе. – Лиза, я надеюсь на тебя. В предыдущий номер ты написала очень взвешенную статью, – сказала Марго и обратилась к Мишке Степанову: – И к тебе та же просьба, Михаил, поэксплуатируй свой поэтический дар.
– Не вопрос, – с легкой небрежностью согласился тот и взглянул зачем-то на Лизу.
– Ира, Таня, за вами, как обычно, художественное оформление, подумайте над номером. – После этих слов Марго обратилась ко всем: – Надеюсь, что к понедельнику, когда мы снова соберемся, у вас появятся свежие идеи и нужный для этого номера материал. А теперь по поводу школьных стендов. Людмила Сергеевна просит нас обновить некоторые из них. Скоро к нам нагрянет очередная комиссия, и сами понимаете….
Лиза с Ирой тоскливо переглянулись. Это надолго! А вот Катины мысли, напротив, активно заработали. Она предложила сменить название спортивного стенда и черно-белые фотографии на нем на цветные.
Редколлегия закончилась около семи. Ира быстро убежала с девчонками, а Лизу Марго задержала. Спросила, нет ли у нее желания поучаствовать в конкурсе на лучшее городское сочинение? Конечно, Лиза согласилась. Они принялись обсуждать предложенные темы. В другой раз Лиза бы этому только обрадовалась, но не сегодня: она боялась пропустить звонок Кирилла.
Когда Лиза вышла из кабинета, в коридоре никого уже не было, один Мишка стоял у стены, засунув руки в широченные брюки с бесчисленным количеством накладных карманов.
– Лиз, ты щас куда? – Мишка отлип от стенки и направился к ней.